Шалаш в Ореховраге.

Здравствуйте читатели, кто из вас строил шалаши в детстве?, а я строил. Это наверное заложено в мальчиках, мужчина должен построить дом, вот он и тренируется с детства. Улыбаюсь.  

В деревне, в детстве мы постоянно играли в войнушку, это сейчас играют в бандитов, тогда наш детский мир, делился только на немцев и русских, Чапаев уже не котировался, на луках попозже, как появился "Бойкий" Митич.  

Для игры в войну, сами понимаете что нужно первым делом? – штаб и мы делали себе шалаши в "ореховраге", как называли на местности. Это такой большой овраг, заросший по краям орешником, местами просто непролазный.  

На выезде из него, в небольшой ямке на пригорке, мы и вырыли землянку, сбоку выкопали печь, положили наломанный орешник, накрыли целлофаном и засыпали землей. В день окончания строительства устроили пир – затопили печь, сварили картошку, молоком с хлебом сидим-заедаем.  

С потолка иногда сыпется земля, прямо в кружку, но это на вкус не влияет. Дым в самодельную трубу уходит не особо – глаза слезятся, вытирая их грязными руками от картошки, размазываешь все по всему лицу, и становишься похож на дворовое порося.  

Землянка эта была метрах в десяти от дороги и мало приметна, на следующий день мы вышли в "дозор". Спрятались в ней, приготовили гранаты и сидим, ждем "немцев". Показался полицай – староста, им стал дед Дормидонт на лошади.  

Пропустив чуть вперед, мы бросили в него и лошадь по гранате из мокрой глины и залегли. Слышим: заржала лошадь и мат "старосты" – ага попали, лежим смеемся. Мат стал приближаться и вдруг наш шалаш проваливается и к нам падает дед Дормидонт.  

Потрепав нам уши, раздав "пендаков" мы разбежались в разные стороны. Вечером досталось мне еще и от моего деда. Порка была знатной. На другое лето, решили копать новый, в самом орешнике – будем как партизаны.  

Около трех извилистых, высоких лип, чтобы залазить на них нести дозор, начали земляные работы. За два дня выкопали яму в полный рост, сделали навес и покрыли от дождя, толстым слоем соломой. Благо пшеничное поле рядом, как раз уборочная была.  

Отмечать решили так же весело, принесли провиант, оружие, деревянные автоматы и решили поиграть, а после войны покушать. Навоевались, собрались в землянке и разожгли костер прямо в шалаше – места много. Погода была хорошая, ни ветерка – огонь разгорелся знатно.  

"Жрачку" разложили аккуратно, приготовили картошку, подбросили еще дров, чтобы больше углей было. Огонь поднялся. Стою и вдруг как будто голова загорелась, посмотрев вверх – бля, крыша горит. Кричу: – "Шуба, горим. "  

Все как тараканы, в разные стороны. Огонь в миг запалил всю нашу пшеничную крышу и так высоко поднялся, аж выше дозорных лип. "Мама", куда бежать, что делать, воды рядом ни где нет, выбежали из орешника – стоим смотрим.  

У меня в голове мысль как ножем – а ведь сейчас весь этот орешник сгорит к. уям и огонь дойдет до поля, а там уборочная страда, техника, комбайны. Ну думаю, меня как самого большего "посадют". Испугался я тогда будь здоров.  

Но на наше счастье, огонь сгорев на соломенной крыше, облизал все ветки с ближайших деревьев – стал тухнуть. Мы добили огоньки – затоптали. Вся наша еда сгорела и мы понуро, поплелись домой...  

С тех пор, желание строит шалаши, у нас пропало. Но каждый раз, уже будучи взрослым, приезжая в деревню, когда ходил в Ореховраг, безошибочно находил это место, где был наш последний, партизанский шалаш.  

1999. Богородск