Весельчак

Слабо освещённый концерт-холл разразился безудержным смехом. Очередная волна хохота накрыла каждый стул. Здесь присутствовали люди разного возраста, религии, национальности, социального уровня, но по щекам всех без исключения лились слёзы. И только один человек не смеялся. Его худое лицо со сдержанной улыбкой блестело при ярком сиянии направленного прожектора. Он стоял на сцене. «Всем спасибо за внимание! » С этими словами выступающий стукнул микрофоном по стойке. Это была финальная шутка. Бурные аплодисменты разорвали атмосферу заведения. Они не утихли, пока комик не удалился с поклоном со сцены. Занавес скрыл его в полумраке закулисного мира. «Дружище, это было великолепно! », «Потрясающе, бесподобно! », «Ты лучший юморист в этом городе! », «Чёрт возьми, до чего же это было уморительно! » и т. д.. Он слышал это уже сотни раз и даже на разных языках, но всё равно признательно продолжал улыбаться, не глядя в глаза коллегам и ярым поклонникам, удосужившимся пробраться сюда. Расписавшись на очередной безделушке и сделав ещё одно фото, он в спешке пошёл в свою гримёрку. Вдруг его окликнул низкий голос уборщика в коридоре, «У вас талант, сэр. Вы самый весёлый человек из всех, что мне доводилось встречать! » Продолжая улыбаться, комик вновь обнажил выразительные ямочки на впалых щеках и кивнул в знак того, что польщён. Раздался щелчок замочной скважины, и мужчина со скоростью кошки влетел в проём, захлопнув за собой дверь. Улыбка исчезла. Ключ повернулся, и он наконец остался наедине с собой. Грудная клетка поднялась, и мужчина тяжко выдохнул. «Наконец-то…» — подумал он про себя. Подойдя к своему столу, уставший весельчак достал из-под кресла портфель. 3 грамма Адаптола и несколько глотков воды. Сердцебиение постепенно нормализуется и руки теперь не приходится держать в карманах чтобы скрыть близящийся приступ. Чувствуя как препарат спускается по пищеводу вместе со спасительной жидкостью, он облокотился на стену. Стук начал постепенно замедляться, в глазах исчезали ослепляющие блики ламп, всё вновь приобретало обыденный вид. Для большей надёжности рука потянулась к до боли знакомой аптечке и достала таблетку валидола. Сладкий привкус под языком повлёк активное слюновыделение. «Теперь уже точно всё. »  

Через 20 минут долговязая фигура в лёгкой ветровке уже шла по ночной улице. На дворе стояла осень, влажный асфальт отражал все цвета радуги, перемешавшиеся на сверкающих таблоидах магазинов и бессонных билбордах. Он не обращал на это внимания. Неухоженная щетина с едва заметной сединой слегка виднелась из-под серого капюшона. Желание быть замеченным одним из фанатов или так называемых «приятелей» у него напрочь отсутствовало. Завернув налево и перейдя дорогу, он зашёл в подъезд. На лестнице его окликнула соседка, направляющаяся к выходу со своим доберманом.  

«Видела ваше последнее выступление, голубчик. Шутить над смертью — дурной тон, уж тем более над своей! Чересчур уж вы веселы, когда б не увидела… Даже на такую тему язвите! »  

Но сосед ничего не ответил, а лишь опять расплылся в отчасти ехидной улыбке, не направляя на пожилую леди взгляд. Одновременно со своей собакой женщина фыркнула, отметив этим в своей манере нахальное шутовское поведение столь невозмутимого собеседника и покачав головой, удалилась. Сняв капюшон, он обнажил короткий «ёжик» (причёску), с помощью которого пытался спрятать начальную стадию лысины на своей 30-летней голове. Тусклый свет ламп на шестом этаже делал его острые скулы ещё более выразительными. Проходя мимо соседней двери, он случайно увидел газету на коврике. Один из заголовков гласил «Человек, из которого так и льётся веселье! » Под названием была его фотография. Дойдя до своей квартиры, юморист достал ключи, но не смог сразу войти. Перед этим их надо было провернуть на пальце три раза. «А теперь ровно… Правой ногой через порог… Теперь левой, — говорил ему внутренний голос, — Есть. » Обсессивно-компульсивное расстройство всё ещё вело его за руку, не желая исчезать. Сняв потёртые, но всё же любимые кроссовки, он громко сказал : «Я дом… Ах, да…» Ответная тишина вернула его в реальность. Кому он это говорил… Босые пятки затопали к телефону, который комик оставил на диване. Он валялся между разбитой вдребезги рамкой из под фотографии и подушкой со следами влаги. На экране светилось сообщение «У вас 2 пропущенных звонка от Алекс». С лёгким волнением мужчина быстро набрал данный номер и стал ждать. Каждый гудок длился вечность. И вот друг поднял трубку.  

— «Привет, Алекс, ты звонил? » — с ноткой приятной надежды в голосе уточнил он.  

— «Чувак, где ты был?? Я не мог дозвониться!!»  

— «Прости, забыл мобильный дома. » — проговорил комик с драматичными нотками вины, но при этом с предвкушением утвердительного ответа.  

— «Да нет, просто тут кубок мира транслировали в прямом эфире, Аргентина вышла в финал! А знакомый моего кореша забил финальный гол! Ты всё пропустил!!»  

— «А… Ясно. »  

— «Угу! »  

— «Алекс…»  

— «Что? »  

— «Так ты разве не беспокоился? »  

— «Брось, дружище, с чего бы?? Ты самый весёлый из всех моих знакомых, сегодня в очередной раз отжигал на выст…»  

Весельчак выключил телефон, не дав бессмысленному предложению завершиться. Пальцы ослабли, уронив мобильник на пол и начали медленно расстёгивать рубашку. Оставив одежду на ковре, человек наступил на остатки рамки и невозмутимо пошёл в ванную, оставляя красные следы. Время замедлилось, а может, умерло. Его понятие расплылось и не имело определённого значения как и ванна, которую мужчина начал набирать. Дверца верхнего шкафчика открылась. Среди упаковок Церебролизина, Лайфа, Анальгина, ваты и шприцов лежала чёрная коробка. Коробка, достать которую он мечтал почти каждую ночь последних лет. Сбросив препараты в раковину, он вытащил коробку вместе с содержимым. Убедившись что всё на месте и в работоспособности, юморист прикрутил кран и погрузил обнажённое тело в тёплую воду. Он наконец выдавил из себя слабый смех и выразительно произнёс : «Всем спасибо за невнимание! » Раздался стук микрофона. Свет софитов. Выстрел в пустой квартире. Это была финальная шутка.  

Конец