Карнавал нашей жизни

Он смотрел на маленький висящий на стене календарик и понимал, что до долгожданного праздника оставались считанные дни, всего лишь несколько суток. Сегодня уже двадцать восьмое, а костюм до сих пор не готов. Питер грустно вздохнул и подумал, что скорее всего он снова останется дома. Купит томатный сок и вырежет смешную или страшную рожицу. Страшно смешную, скорее всего, ведь тыкву так просто испортить.  

И, если всё будет так, то Питер снова пропустит Хэллоуин. Снова его друзья будут веселиться, показывая накладные клыки, или пугать девчонок, или защищать их от монстров, которыми обязательно окажутся его друзья с задней парты. Словом, будут они веселиться, а он…  

«И почему время бежит всегда так быстро? Почти год назад я столкнулся с той же проблемой, но меня тогда спас старший брат, отдав свой костюм привидения. И вроде бы придумалось что-то своё. Буквально на следующий день. И весь прошлый ноябрь потратил, расшивая красивую цвета огня длинную ткань чешуйками придуманного дракона. Да только потерян костюм. Выбросила мама при переезде. А что теперь?.. Не подумала. Она не любит Хэллоуин, потому делает так. К слову, так не впервые…»  

Мальчишка снова вздохнул, пересчитал дни, подумал, что это будет самое напряжённое и креативное время, и, если он справится, можно будет праздновать мини победу и выпить всю пачку сока. Разлить её по щекам, намочить подбородок, рубашку, изображая из себя вампира, нашедшего новую жертву. Промелькнула короткая мысль, что это – и есть идея. Но после пришла другая – вампиром был Питер два года назад. Одноклассники ждут от каждого что-то новенькое, и Питер ждёт, в первую очередь, от себя. Немного безумное желание во что бы то ни стало сделать новый костюм, овладело им с большей силой, и не было больше сомнений – на праздник в этом году он пойдёт.  

Просидел час, после два. Так постепенно стемнело. Суббота подходила к концу, погружая небольшую заваленную комнатку со всех сторон в синие, почти чёрные сумерки. Подросток всё ещё думал, записывая короткие фразы, обрывки воображаемых диалогов в тетрадь, он не видел уже никаких строк, писал скорее интуитивно, пытаясь представить, что темнота ему не помеха, и он видит всё, потому что он вампир или демон.  

Демон или вампир, а скорее обычный прыщавый мальчишка. Питер славился тем, что мог придумать что-нибудь необычное или страшное, он даже пытался писать. Стопка первых рассказов юного автора с гордостью лежала на полке рядом с другими тетрадками. И несколько раз было так, что он путал их между собой, и взамен задачек по математике показывал учительнице новый ужастик…  

Так было, а время шло, грусть и печаль, и ночь забирались всё больше в душу.  

***  

Питер Джонанстон проходил мимо своей старой школы. Ах, сколько прошло лет, сколько всего изменилось!.. Он давно вырос, но до сих пор с любовью и теплотой смотрел на эти розоватые стены, на украшенные искусственной паутиной деревца, посаженные когда-то им и его параллелью, на весёлые и страшные тыквы, выглядывающие из каждого окна, подоконника. И только тут понял, что немного ошибся во времени, точнее, нет, не ошибся, оказался здесь очень кстати! Ведь сегодня тот самый Хэллоуин. Погрязший в делах и работе молодой человек бессовестно перепутал дни и думал, что тридцать первое – завтра.  

У него не было особенных планов, единственным планом по жизни было прийти домой, сесть за стол и продолжить писать роман. Первый, десятый, двадцатый… К этому времени их было десятка три. И в своём писательском становлении автор во многом благодарил первую учительницу литературы, ту самую давно уже немолодую женщину, устроившую когда-то давно конкурс стихов и рассказов. Конкурс выдался на каникулы, и также на каникулах был День всех святых. Поэтому почти весь класс дружно написал небольшие страшилки, лучшей из которых оказалась работа Питера.  

С тех пор он и начал писать. Смеясь, вспоминая былое, садиться на лавочку, достав ноутбук, отгонять упавшие осенние листья. На свежем воздухе и на природе лучше всего приходило к нему вдохновение. И много разных идей тут же брало в писательский плен.  

Так уж случилось сегодня, он был свободен и мрачен, немного подпорченное настроение не давало улыбке раскрыться в полную силу, длинное вытянутое лицо казалось хмурым и даже печальным. Это был всего лишь банальный стресс и бессонные ночи, и одна не очень удачная встреча с издателем. Тёмный и длинный плащ также оказался как никогда к месту. Утром начинал идти дождь – Питер не хотел мокнуть. Так распорядилась судьба, что весь его сегодняшний вид подходил под стать мрачного праздника.  

Это был всего лишь порыв ностальгии, какая-то шальная идея, но в результате неё автор решил зайти в школу, а там как раз шёл маскарад. Буквально за считанные мгновения мужчину окружили девчонки-ведьмочки, худые парни – привидения и вампиры, уставшие от жизни отличники-зомби, и многие прочие персонажи. Образы были слишком знакомыми и слишком близкими, чтобы пройти мимо них, удалиться прочь, вернуться домой и писать незавершённую главу о тёмной Северной королеве, даже любимый горячий лимонный или малиновый чай не мог бы заставить вернуться. И поэтому он был тут. И вихрь школьных воспоминаний вновь заставлял забыться, а перед глазами автора уже рисовался новый сюжет, пусть пока ещё обрывочный и слишком странный, одно ясно: сегодняшний день обещается быть плодотворным!  

…Бал напоминал вереницу цветастых лиц, крылья, клыки и хвосты кружись со всех сторон, зажимая в безумном ритме. Но бал очень скоро кончился, точнее закончился танец. А впереди был конкурс, такой же, как сто лет назад. «Как будто прошло сто лет, так много всего изменилось! – писатель, подумав, поглядел на часы, задумался о доме, но не пошёл, остался. – У меня есть время. Глава всё равно не идёт. Королева моя подождёт, всё равно её король – это я, поэтому я ей указываю… Останусь, посмотрю, что-нибудь придумаю новое. » И он протиснулся сквозь пёструю толпу ближе к выходу, сел на небольшую скамью рядом с запыхавшимися «существами». Костюмы некоторых ребят были настолько сложными, что едва ли можно было сказать, кого они изображали. Парни сидели спокойно. Должно быть, чего-то ждали. Они не спрашивали ни о чём незнакомца, и он с ними не говорил.  

Конкурс костюмов начался через пару минут. И только тут Питер понял, во что на самом деле ввязался. Воспоминание «столетней давности» всплыло тотчас в голове, и вспомнилось тут же то, как однажды он пропустил свой любимый праздник. И теперь ему не уйти просто так, а у него, разумеется, снова нет дорогого костюма.  

Думал выскочить незаметно из коридора, поднялся, направился в сторону чёрных штор и тут замер. Девочки в шляпках и с цветастыми крыльями тут же собрались в кучу, сбили с ног и увлекли куда-то чуть в сторону. Они отвлекли его, окликнули и ждали ответа. Они представились по именам и стали гадать его имя. Должно быть, подумали, что перед ними один из красавчиков-старшеклассников. Его просто сложно узнать. Но он свой, «местный», о другом не может быть речи. Но девочки не угадали.  

– …И кто же вы? – спросила та, что записывала.  

– Писатель.  

– Я про костюм…  

– Писатель, – повторил Питер, поняв, что придумал забавный ответ и, в конце концов, не соврал.  

– Вы так похожи на него, что нам хочется попросить тотчас же автограф!  

– Ха-ха, и мне тоже! – послышался хор голосов, девчонки стали предполагать, кто так ловко разыгрывает их и какого писателя изображает. Не угадали – Питер не был настолько известен, и в итоге лишь опечалили, спутав его с кем-то другим.  

Через пару минут к Питеру обратилась ещё одна девушка.  

– Простите, мистер писатель, но такая роль уже занята. Мы не можем принять вас, вы должны были согласовать свой выбор со своим классным руководителем, он занимается перечнем наших гостей, разве нет? Кто ваш классный руководитель? Скажите. Может, что-нибудь путаю я, вам кто разрешил прийти в таком виде?  

Автор покачнул головой.  

– Никто. Я сам. Извините. Я должен уйти, – пробормотал он, вновь предприняв попытку сбежать из этого странного заведения. Какое-то предчувствие овладело им, стало ясно, что здесь нельзя оставаться.  

– Нет-нет, вы не уйдёте! – не унималась ведьмочка. – Вы же сюда пришли!  

– Уйду, как пришёл – незаметно. Простите, должно быть, я занял время. – и дал понять: Я не из вашего класса.  

– Выберите другой костюм и возвращайтесь к нам, обязательно возвращайтесь! – девочка заулыбалась, и её разукрашенное лицо показалось смешным и нелепым. Не лучше этой самой затеи, пришедшей на ум возле школы.  

– Нет, простите, я всё же лучше пойду.  

– Время есть!  

– Но я определился с выбором…  

– Нельзя повторять роли… Простите, да вы сами знаете. Таковы законы сегодняшнего мероприятия. Внесите хоть какие-нибудь изменения и оставайтесь с нами!  

– Простите, нет. Не могу.  

Помнится, раньше здесь не было таких странных правил!  

Питер вырвался из объятий толпы и направился в третий раз к коридору. На сей раз это ему удалось. И странная не разгаданная до конца мысль уже крутилась в голове, почти готовая облечься словами и вылиться на новом листе. Снова почудился зуд – так бывало, когда приходила она, мысль, вдохновение, муза – не столь важно было, как именно то назвать. Главное, что оно было. Значит, надо использовать. Не адресованное королеве и пока что ещё очень туманное, вдохновение просто было при нём, и Питера это радовало. Впрочем, настроение его радостным ничуть не казалось. Лицо выражало такую боль и агрессию, как будто он на самом деле был вампиром, или демоном или каким-то злодеем.  

Вздохнувший от облегчения автор, долго не мог успокоиться. Он отбежал на какое-то расстояние, чтобы не видеть насмехающихся надменных тыкв, сел на ближайшую остановку, взял ноутбук, после флешку. Холодный ветер отдавал всеми признаками зимы, рановато она вернулась в их тёплый город, слишком рано заставила загрустить. Посидел какое-то время, после пошёл домой. Автор всё ещё чувствовал напряжение и странный горький осадок. Не так ему представлялся сей праздник, но так, увы, всё получилось!  

…Ему снились затем кошмары, где страшный рогатый зверь перечислял всех жителей его города. Точнее он перечислял всех людей, и долго пришлось ждать своей очереди. Наконец-то, дождавшись, встать перед этим зверем и с мольбой посмотреть в глаза.  

– Питер… Джонанстон?.. – прогремело басом чудовище.  

Надо было опустить взгляд и смиренно промолвить: «Я».  

– Да, это я.  

– Писатель?  

– Так точно, сэр, – зачем-то прибавил он, скорее по привычке, чем от страха не уважить это чудовище.  

– Писатель ужасов, – тут же добавил рогатый, он говорил, читая всё с длинного полуизъеденного молью листа.  

– Так точно.  

– Место занято. Вы должны выбрать иной путь.  

– Но почему?! Это единственное, что я могу и единственное, что мне нравится. Я добился определённых высот. Почему тогда я…  

– Вы должны выбрать иной путь, – прозвучало в ответ с намёком, что возражения не принимаются.  

– Прошу, подождите, это недоразумение! Как, почему? Вы можете перепроверить?  

Страшила снова взялся за лист.  

– Да, могу. Среди списка писателей вас нет. Значит, иной путь. Ещё один писатель не нужен. Ещё много времени, определяйтесь, до смерти надо решить. Нашему миру, – помолчав некоторое время, продолжал он, – не нужны такие, как вы. Вы разве это не поняли? Большинство выбирает иную дорогу. Заводы и компании ждут, много свободных мест осталось ещё в этом мире. А это, увы, заполнено. Несколько тысяч вакансий – не шутка, знаете ли. Или, по-вашему, каждый второй имеет право писать и так называться?  

– Это ошибка!.. Возможно, перепутали имя!..  

– Нет. Это такой закон. – чудовище развело огромными плечами, и красные, точно огонь, глазища стали прямым намёком, что спорить с существом смысла нет. Огромные и длинные сабли зубов также не намекали на хороший исход, а дрожь леденящего ужаса уже кралась по спине автора, заползала вначале под одежду, а после ему под кожу, бегала, блуждала по организму, ища испуганное сердце несчастного. Она была так холодна, что явно несла с собой смерть. И ужасна была вся ситуация.  

…Питер очнулся буквально через пару минут. Красный закат, огненно-красный, кровавый, заглядывал через окна. Замёрзший после недавней прогулки в школу, выходит, он задремал. Вернулся домой в тёплую комнату, набросил плед и уснул. А всё казалось настолько реальным… «Сон! Это всё был лишь сон!.. » Так приятно было это известие, и такая глубокая мысль пришла к нему в ту же минуту.  

Руки потянулись к компьютеру, сами собой выстукивая новое произведение. Ещё до сих пор было страшно. Этот зверь, якобы распределяющий наши роли, и этот Хэллоуин, точно праздник смерти и жизни, и это осознание страстного желания отличиться. «Нет, я не буду как все. Не должен я и… не хочу. И пусть даже места все заняты, и пусть мир диктует совершенно иное! Откуда знать миру, что именно делать мне, что любить? Мир не знает, не может знать. Мир всего лишь видит со стороны, но не знает. Не чувствует, не может войти в мою роль… А потому только мне решать и отвечать на вопросы.  

Мир не имеет права диктовать свои условия нам! И не может быть так, чтобы мечты разрушались только из-за того, кто кто-то другой точно так же занимается твоим делом. Так не должно быть…»  

Симферополь, 11 октября 2019, 401