Ресурсы Ува VI

Батальные сцены привлекают молодых, описание лишений и героических поступков, совершаемых «по зову долга», театрализуют неисполнимые в мирной жизни мечты. Какой смысл в художественном описании того, как гусеницы техники перемалывает сочные весенние всходы на полях, когда читатель может увидеть это грязное шоу в документальном кино и рассмотреть происходящее с гусеницей, с почвой и с окружающим рваным пейзажем в солярном дыму – в анимационном? В кино можно и одоранты на зрителя напускать и будет достигнут объём погружения, которого текстовым описанием не донести, потому что каждому читателю пахнет из его духовки специями из того пирога, который ему зреет. Считаю, что никакого смысла в описаниях батальных сцен нет – они похожи во все времена и в любых местностях.  

Любая война изобилует смертями молодых и пренебрежением к удобствам. Война это пик коллективной борьбы за выживание, где сентименты случайны и абсурдны.  

Хонто приехали с запада на технике и быстро наступали на восток, как по дорогам так и по полям... Тут у читателя, привыкшего к постановочным «проходам маршем» колонн чужой пехоты и техники «по дорогам войны», которые проходы снимаются после боя – для кинохроники, возникает привычная киношная картинка. Эти постановки настолько же далеки от физической картины наступления в век развитой оборонительной техники, насколько нарисованные ребёнком весело «прыгающий по трамплинам танк» ( с показательных «выступлений», где танки – без боекомплекта и с одиноким водителем) далёк от того переваливания махины по буграм, которое можно видеть в жизни. Если танк в не показательной жизни начинает прыгать, то, вероятнее всего, ему хана.  

Пехота, шагающая гурьбой по длинным дорогам возможна только в тыловых расположениях своей или союзной армии. Ещё бодрым маршем на формальном «переднем крае» проходили войска наступающего немецкого вермахта под Майкопом, на Кипре и в Крыму. Ещё, по мемуарам – на подходе к Сараево... И так – только потому что курьёзов и неразберихи на той войне хватало с лихвой. Продвижение даже механизированных войск по захватываемой территории на границе с фронтом обычно проходит короткими переходами, малыми группами, после проведённой разведки, разминирования, подавления всех обнаруженных и вероятных огневых точек обороняющейся стороны... И эти «осмотрительные рывки с закапыванием» вовсе не напоминает бодрого марша с песнями и бросаемыми на броню цветами. В городах на броню наступающих обычно бросают вовсе не цветы.  

Редкий аллюр для колонн грозной бронетехники без флангового прикрытия был несколько раз опробирован полководцами разного уровня самоуверенного дебилизма в земных условиях и каждый раз такой показательный проход кончался для этой бронетехники плохо. Единственный случай, когда громыхающая броня проехала без болезненных уколов с флангов – красивой кавалькадой, случился в ходе Второй Мировой войны у германского вермахта в операциях против стран Бенилюкса. И то – только потому, что командование штабов в странах Бенилюкса не до конца понимало что это такое – мобильные танковые соединения. И для этих красующихся соединений вермахта тоже была организована поддержка десантниками, сохранявшими для машин многочисленные мосты...  

Могучие колонны техники в земном исполнении механизированной войны бывают при начале развёртывания, в своём тылу или в незащищённом тылу противника, который «не ожидал». В исторических условиях Ува, на извилистой череде границ между Королевствами и западным Союзом все так давно привыкли, что кто-нибудь может прикатить с обоснованными огневой мощью «претензиями», что тыл Королевств уже много столетий начинался километров за двести от череды границ.  

Межгосударственные, соседские «защитно-налоговые» отношения на Континенте таковы, что претензии Кидона на гряду Кшен, не будь они продолжены агрессией всего Союза хонто, закончились бы тем, что в ходе «ответных» операций на всех уровнях подтверждённой дипломатии, Кидонии бы, с большой вероятностью, перепало низкорослой тайги и тундр. За Кшеном, где-то около Долока образовали бы совместную «волость компенсации претензий», если пытаться переводить распространённейшее понятие «халья». Больше защитников нашего Кшена, верных священном долгу, погибло бы, так же погибли бы и киддины, приложились к нашим в приёмной Неды... Ратный подвиг всех не пропал бы для их родов.  

Но в типичный приграничный конфликт вмешались основные силы хонто, расчитавшие рефлективную переброску войск Королевств в ответ на кидонскую провокацию (как стало очевидно позже).  

*~*  

Оборонительные силы перебрасывались на север Ирима, к распределительному узлу в Бужате, что недально севернее старой столицы, а лётные группы доставочной авиации хонто уже закончили заправку и выруливали на взлётных полосы Союза. Не набрешу что переброска резервов на кшенскую гряду «оголила» оборону в центральной части западных границ Королевств, но тревожные взгляды в начале апреля 4008 года естественно были обращены в сторону Киллакиисте.  

Хонто пустили вперёд, через дозаправки в западном Шарнане, стратегическую авиацию, и подготовку к этим дозаправкам разведка ОК прошляпила. Так же как и волну конусов, спокойно переперевшую по зеркальному слою через воздушную границу ОК. Первая волна экзоферных конусов (по терминологии ОК Ува) была запущена ими не только в направлении «за Цас», но и севернее, где она, удачно для агрессора, достигла эшелона поражения поверхостных целей разогнанными элементами начинки.  

~*~  

Я говорю набором терминологии в буквальном переводе на русский с технического языка ОК, потому что тот привычнее мне и, по-моему, точнее отражает функциональность описываемых устройств. В целом наша техника похожа на вашу, но в Уве есть целый ряд технологических препятствий, отличающих тамошние устройства от аналогов в земном исполнении. Эти технологические отличия наследуют сложностям многопрофильно магического мира Ува и способны вызвать непонимание и даже оторопь у людей с толикой с инженерного мышления, но привыкшим к пустоте Эрдо. Так одним из первых неожиданных вещей, помимо сложностей с радиосвязью, явлется «противокрутящий электромагнитный момент», получивший название антигирии (упоминавшийся ранее).  

Ув это место, где сомнительные для Эрдо эфирно-торсионные поля работают для массивных соединений плавкого вещества. Не знаю каким ветром к вам перенесло Эли Йозефа Картана, но антигирия в Уве упорно препятствовала развитию винтовой техники. Настолько, что у нас дожили до наших дней, развившись до скоростных, колёсные фарватерные суда и колебательно-вибрационные «летуны». Глиссеры на реках и в морях Ува до недавних пор обитали только водомётные и лишь в конце пошлого века появились водные движители безрамочного вращения.  

Высотные атмосферные доставщики в Уве вынуждены ломать континуумы с разным фронтальным сопротивлением среды (о котором в Эрдо и не слыхали), что вызывает различные помехи, способные влиять в том числе, и на траекторию самих контейнеров- конусов. Сами эти баллистические конусы при вертикальном отрыве и подъеме в атмосферу с ПУ наземного базирования незаметны для удалённого наблюдателя пока они не достигают слоёв «верхнего неба», которое реагирует на своё «пробитие» кругами, очень похожими на круги на тихой воде от брошенного омут камня. Верхнее или «зеркальное» небо, видимое в любой ясный день – это она из загадок Ува, объяснённых научно лишь частично... Над слоем воздуха с относительно нормальным газовым составом, пригодным для дыхания, в совместном Т`шахоне есть мезосферный слой «оболочек». Разреженная газовая смесь здесь не сильно отличается от того, которая анализируется в «широком» слое терросферы и стратосферы, но в слое «оболочек» наблюдаются «преломления» в том числе – оптические, природа которых пока не окончательно выяснена...  

Визуально эти «преломления» смотрятся через слой атмосферы как слабоокрашенные «плоскости», откуда и произошли их народные названия. Из стратоферы эти «плоскости» выглядят как облака, хотя на такой высоте никаких водяных паров быть не может. «Облака» мезосферы состоят не из молекул воды, но из соединений инертных газов, насколько удалось выяснить. «Зеркала» эти никогда не пребывают в покое, потому что всё время что-нибудь да извергается на экваториальном Годаи, снаружи эта «плёнка зеркал» тоже подвергается уколам их харса, но массовый пуск конусов, «пробивающих небо» был отмечен наблюдателями на Чиде (до Цаса, где тоже стояла пара станций наблюдения за мезосферными зеркалами, тревожная волна докатилась в ослабленном виде). До войны существовало пан-континентальное объединение учёных, изучавших плёнки мезосферы и харс, члены которого кружка, конечно, тоже «попали под раздачу», но – не сразу.  

Архивы наблюдения за внешним небом из этих горных «лагерей» метеорологов сохранилсь и, благодаря им, мы имеем сегодня на руках независимые от идеологических «правок» свидетельства о начале Вторжения «с той стороны» фронта.  

Судя по отмеченной интенсивности «волнения» с территорий Союза Хонто в нижний харс ушло по крайней мере три волны запусков «конусов», после чего колебание «уровня зеркал» вошло в хаотичный режим, препятствующий отслеживанию пробитий. Да и не до наблюдений за небесами им стало – к оторванным от жизни отшельникам вскорости после стратосферных пусков приехали на брониках военные чиновники с «приглашениями», от которых было не отказаться.  

Вот и пришла пора жданных читателями подвигов!  

~**~  

Пьющий молочный напиток для «приложения к космосу», пухловатый кавалер-доцент с якобы «говорящей» вам фамилией Беглодей (к. -д. Кез Суремчик Бегладеи, если по-официальному), заведовавший одной из двух станций наблюдения за харсом на массиве Чид, рассмотрев высотную бурю, хлебнул своей степняцкой хаомы, выброженной по рецептам предков, и призвав коллег к вниманию, сообщил им, что Космос Внутри советует куда-нибудь со станции быстро сдёрнуть, потому что небеса готовы сверзиться прямо на станцию. Хану Кезу и советам его внутреннего космоса, окормляемого кумысом, на станции верили, потому что все более или менее крупные землетрясения он предсказывал до минуты. Бросать валящемуся на голову небу тёплые домики никому не хотелось, но провидческий кавалер- доцент успел вывести отряд из почти двух десятков мистически настроенных научных деятелей за пределы станции, прежде чем на серпантине забрезжили броневички ранних визитёров из окружной полицай- комендатуры.  

Кезов в степях – как Сергеев в Новосибирске, но «кежануться» это: сорвавшись с места куда-нибудь ломануться по таком бездорожью, где любой чкартал ноги переломает. Этот производный глагол быстро выучила военная полиция внутреннего Сцольда, когда попыталась было преследовать подчинённых хана Беглодея, заряженных его взрывной энергичностью. К тому часу, когда тыловики сообразили притащить на гору громкоговорители, чтобы известить о плановом отделении своих агнцев от чужих козлищ, кезов отряд ускакал уже туда, где никакое радио не ловило, а вопли призывов были слышны с настолько искажающим слова эхом, что отряд уверился в том, что в стране случился переворот и лучше, чем выходить неизвестно к кому, переждать на сухпайке пару дней – пока всё не успокоится.  

На руку сплочённости вокруг хана Кеза в бегах сыграло, видимо, то, что интеллигенция от метеорологии хонто, как любая интеллигенция, ждала переворота.  

Университетская братия часто придерживается левых взглядов, полагая, что «народ страдает» и недолюбливает военных, забивающих ржавые гвозди их драгоценными микроскопами!... Хану Беглодею, потомку степных князей и гражданину ОК, упитанная «грация кумыса» ( «бабушка кумыса», если придерживаться этнографически верного облика) хлопнула по лысине вовремя. Что же касается других соучастников побега, то среди них собрался народ разный: от киддинов до ущтэ. Кезова команда хоронилась по пещерам с неделю, слушая увещевания полиции, рассказывающей официальную басню о нападении на мирный Хондурахс преступных ОК и злонамеренной Конфедерации, стремящейся вернуть себе былое расовое превосходство.  

– И мы, местная военная комендатура, вынуждены вас – разных иностранцев – сколько вас там по спискам, задержать ради вашей же безопасности! – растолковывали кручам и долинам мегафоны, установленные подле телескопов.  

Через несколько дней и ночей полиции надоело обживать избушки высотных метеорологов и командующий арестной командой в образных выражениях объяснил, что в города введено военное положение и со всякими придурками без актуальных в военное время документов церемониться не станут. Мы, ваши защитники, снимаемся – у нас семьи по домам, а вы, спятившие добропорядочные граждане Хондурахса, пеняйте на себя.  

Разноплемённые, но граждане Хондурахса вняли призыву, извинились перед ханом, пообещав всё разузнать, нося провиант под заветный камень и отправились на встречу с родной им полицией. Хан Кез сдаваться чужой полиции, разносящей бред на всё нагорье, не пожелал даже ввиду оскуднения запасов прихваченного с собой священного напитка и подался, с тремя «негражданами» глубже в чужой лес.  

*~*~*  

Судя по воспоминаниям выживших ветеранов его команды, хана Кеза посетила не такая уж глупая мысль: обогнув нагорье выйти к западному побережью, где до войны всяко можно было договориться переправиться до Медового, а там и до его дома «недалеко». На станции было штатное огнестрельное оружие на случай выживаия при стихийных бедствиях и «для отпора нападениям нечестивцев», которые средства общения с недружественной природой Кез не забыл прихватить. Против полицейских пулемётов этот арсенал был откровенно слаб, но для выживания и для разбойных засад эти ружья и заговорённые химией капканы были вполне годны. Чем Кезовы партизаны и занялись, стараясь не задевать тех, кто мог быстро ответить и продвигаясь на юго- запад.  

Никому не пели хором вольные высотные метеорологи, вышедшие на тропу самообеспечения «O bella ciao», но в голове Кеза явно затянули песнопения предки. Через десять дней скитания по Чиду четвёрка хана Кеза случайно напала на автобус тюремного ведомства, у которого по причине мобилизации конфисковали для нужд армии тяжёлый, пуленепробиваемый автозак с обзорной башенкой, временно одарив взамен автобусом с форсированным движком.  

Отлаженный двигатель и шестиколёсная схема никак не помогли лёгкому автобусу против боковой волны, обрушившейся на дорогу жидкой грязи из незначительно перенесенного повыше сезонного водохранилища – предки хана Кеза, собравшиеся по углам тюбетейки, знали толк в запрудах. Автобус грянулся на подгорный бок и усиленная крыша только слегка помялась, не повредив самого ценного груза – известного в горном Сцольде рецидивиста, перевозимого, как выяснилось много позже, для формирования диверсионного отряда из горной обители на восток.  

Рецидивист не знал о конечной цели своего перемещения «на доследование», хан Кез и его интеллигентные иностранцы были не в курсе местных уголовных легенд. Они даже не могли узнать заранее на кого нападают – автобус был без обзорных окон, на борту имелся не затёртый логотип ресторанов южной пищи, который и ввел немного оголодавших на горных дарах природы партизан во искушение – запруду готовили на мясной фургон.  

Милостиво прикончив водителя с сопровождающим, неожиданно хорошо вооружённых, но скользко ворочающихся в кабине, вольный хан и его «партижяне» полезли в салон с надеждами хотя бы на ветчину. А там – кандальник, всего один, хоть и копчёный, но не упитанный, в наморднике. Кезов ущтай маску открыл и предложил узнику представиться. Копчёный узник это и сделал – по полной форме, растолковав местные законы не по цифрам, а по содеражанию. И с ходу высказал свое восхищение уплывающей вниз по склону холма освободительной грязью. Потомок ханов Кез С. Бегладеи согласился героически попоститься еще пару дней, не употребив в общий котёл осужденного врагом гражданина, но выслушав его предложения по борьбе с недружественной природой. После этого выслушивания и разметки целей в древней области Хондурахса Червин-до-а настали времена подзабытого разбоя на дорогах с переходом в карнавал, каковое понятие в переводе с поздней латыни означает «обжираловка мясом».  

Никакого желания возвращаться не достаточно отъевшимся в привычный застенок у известного в горном Сцольде рецидивиста не возникло даже после просмотра хроники текущего захвата мира по ящику, расцвечавающего спину местного судьи, не способного подняться с пола вследствии воздействия пулевого салата, застрявшего в его брюхе.  

Везучий разбойник и свободолюбивый наследный хан преследовали разные цели, но альянс успешно пополнялся местными бандитами, для которых узник, освобождённый Кезом, был значительным авторитетом, да ещё и нарисовавшимся тогда, когда прочие господа такого ранга подались на восток. В Хондурахсе издавна существовала традиция формирования диверсионно- казачьих отделений, которых использовали на переднем крае, там где кадровым военным «как-то тяжело».  

~***~  

Пока партизанский альянс наводил шороху в предгориях Чида, живые массы Ува пришли в движение. Конусы, всполошившие затрепетавшие плёнки, которое трепетание разбудило силы, таившиеся в увальне из степей, успели пропороть небо над Континентом, долетев до предписанных эшелонов и разорваться над обитаемой поверхностью огненными шарами, испепеляя всё живое на этой поверхности. Вслед за волнующими «зеркала» конусами, но значительно ниже, над тучами пророкотали волны дальней доставочной авиации. Над полями почесали щётки разминирования коридоров, встречаемые упреждающим огнём со склонов Ирима. По лесам, пустыням, понтонам, пугая стада и рыбаков, поползли вздыхающие солярным перегаром расписные под лопухи муравьи и носороги (сравнение со слонами или мамонтами для Ува не релевантно – этих животных там нет), на дне Медового моря уютно расположились рядышком продырявленные два траспорта и целый неосторожный мортирник хонто...  

Не смотря на «неожиданность» Вторжения, с разрушительными ударами ядерным оружием по нескольким промышленным узлам, военная оборона Объединённых Королевств не рухнула «в одночасье» и интендантская инфраструктура не рассыпалась. Большим успехом армии хонто было разрушение ряда оборонительных узлов вроде Стехта, но проигрышем в первые дни войны казалось торможение наступления на земли ОК перед северными утёсами Варра.  

Тяжелый во всех отношениях массив Варра не рассматривался в Королевствах как оборонительный узел, но в его толщу было врезано часть стратегических объектов, таких как базы северного флота и многочисленные склады. Особым обстоятельством, привлекающим интендантскую службу к красно-серым уступам гор Варрас была непробиваемость, созданная самими богами- творцами: по Варрас можно молотить мегатоннами любой взрывчатки и ядерной в том числе – заглублённые склады и стапели даже не шелохнутся. Хонто не стали тратить на обстрел складов Варрас ядерного потенциала.  

В самом начале испытаний ядерного оружия хонто попытались разрушить позиционным урановым зарядом одну севереную столовую скалу, точащую из их части Свинцового моря. Конечно, ничего занимательного из этого испытания не вышло – скала немного оплавилась и потрескалась окалиной по краям, неглубоко заразившись радиоактивностью.  

Хонто закидали Свинцовое море минами, постаравшись максимально затруднить оборонительные действия северного флота, оконтурили наземной блокадой массив Варрас с юга, но даже не пытались взломать оборону складов, ограничившись несколькими атаками фумигаторами и быстро сообразив, что вентиляционные трубы можно плотно перекрыть и пользоваться каким-то иными водуховодами.  

Хонто обошли Варрас и, проведя броненосные габуты по заражённым ими землям вокруг Киллакиисте, продвинулись в Утомы, оккупировав, уже в середине мая, Лежаву. Южнее Утомных гор простираются болота Ярвех, куда влезать можно разве что на технике, подобно той, на которой ВМС хонто высаживались на Ама.  

Большая часть противостояния наземных армий на севере Королевств экспрессом обратились в позиционно-диверсионную войну «нападений из метро» и с болот с участием и нечеловеческой магии. Если бы Вторжение хонто шло везде так же «успешно» как на севере, то мы бы и сами их победили.