Омнибус (сборник)

Как известно, памятникам чаще всего всё равно. Заботила бы вас будничная рутина города, если бы вы были отлиты из бронзы? Я думаю что нет. Тем более что этот памятник в отличии от большинства своих сородичей не стоял на каменном постаменте, а сидел на лавочке, спиной к церкви. От том что сзади него находится церковь памятник догадался по частому звону колоколов прямо над его головой. Взгляд его падал на дом и на дорогу, по которой каждое воскресенье в школу шли маленькие ученики, изредка окидывающие памятник оценивающим и завистливым взглядом. Памятник долго пытался понять, почему они на него так смотрят. Он решил что это из-за его одежды, которая хоть и была отлита из бронзы, но всё равно выглядела роскошно. Такого пальто как на нём он не видел ни на одном из проходящих мимо джентельменов, а свою трость с тяжёлым набалдашником в форме головы льва он вообще считал уникальной. «Раз владельцу трости поставили памятник, то наверное он ходил с заказной», думал памятник.  

Судя по количеству машин, городок был небольшой. Где-то пару раз в день по дороге за забором проезжал блестящий чёрный кабриолет, но на этом подсчет машин заканчивался. По этой машине памятник в пасмурные дни определял, когда приближается вечер или когда наступает утро.  

Памятник не считал дни, и без этого дел по горло. Собственно именно поэтому он и не помнит день недели, когда впервые встретил мальчика. Но вот что очень очень хорошо отложилось у него в памяти, это их первый с мальчиком разговор. Мальчонка лет восьми с кожаным ранцем за спиной отделился от толпы идущих в школу учеников. Он взобрался на скамейку рядом с памятником и свесив ноги начал ими болтать. Он будто искал смелости заговорить, но всё же не решался.  

–А ты знаешь «Отче Наш» наизусть? -сказал вдруг мальчик.  

Он посмотрел своими пытливыми глазами прямо ему в душу, видимо желая там что-то увидеть.  

–Хотя конечно знаешь, что я спрашиваю... Тебя ведь не просто так рядом с церковью посадили.  

Памятник возликовал. Наконец-то его догадка по поводу церкви подтвердилась. Не то чтобы он сомневался в своей правоте, нет. Но какую-то внутреннюю радость он всё же испытал. Мальчик же продолжал болтать ногами.  

–А что если... -мальчик ещё пристальнее посмотрел на памятник-... ты его забыл? Ты тут уже давно сидишь, любой забыл бы.  

Памятник очень хотел развернутся к мальчику, и спросить у него что такое этот «Отче Наш». Может быть памятник и знает его наизусть, но не подозревает об этом.  

–Раз уж ты забыл, то давай вспоминать вместе. Мне его надо было к сегодняшнему дню выучить, а я этого не сделал. Так что ты можешь мне помочь.  

Мальчик вопросительно посмотрел на памятник, но тот никак не отреагировал.  

–Вот ты помнишь что там после «Да будет царство твоё на земле и на небесах»? А может «На небесах и земле»?  

Дальше мальчик прочитал памятнику странный стих, который от запомнил навсегда. Это стихотворение без рифмы стало для памятника гимном дружбы, гимном мальчика.  

С тех пор мальчик начал всё чаще и чаще беседовать с памятником. Оказалось что «Отче Наш» это часть огромной книги, которую им давали для изучения. Мальчик не был со всем не ней согласен, но к его мнению не прислушивались. Мальчик рос, его рассказы тоже. Однажды рассказал памятнику о своих наполеоновских планах по становлению мэром города, рассказал про то кто такой Наполеон и что означает быть мэром. Но помимо жизни мальчика, у них было много других тем для разговора. О смысле существования, о разумности человека, о жизни, о смерти и о том что памятник никогда не увидит их. Об этом всём он рассказывал памятнику, а тот молча смотрел вперёд. Во время одной из дискуссий тогда уже пятнадцатилетий мальчик спросил у памятника:  

–Слууушай... А куда ты вообще смотришь?  

Мальчик перелез через спинку скамейки и встал сзади памятника.  

–Похоже в окно...  

Памятник впервые решил посмотреть прямо. Он не увидел ничего особенного, просто открытое окно. Собственно он смотрел чуть выше окна, но было очевидно что скульптор хотел поместить взгляд памятника именно на него.  

–Это очень даже интересно. Хочешь, я после обеда пойду в тот дом и узнаю кто в том окне живёт?  

Памятник не мог передать своих эмоций. Ему уж очень хотелось узнать что-то новое о себе.  

Мальчик опять сел на скамейку рядом с памятником. Он откинулся на спинку скамейки и закинул ногу на ногу.  

–К слову об обеде. Мне на нём должны подарить подарки, как-никак день рождения.  

Памятник продолжал смотреть в сторону окна. Хоть внутри он всей душой хотел поздравить мальчика, поздравлять кого-то не имея ни языка ни даже способности двигаться довольно трудно.  

-Да ладно тебе, можешь не поздравлять. Мне не впервой.  

Памятник на секунду задумался, не прочитал ли мальчик его мысли. Это навязчивая идея была сразу же отметена в сторону здравым смыслом, который говорил что никто не умеет их читать.  

–Ну, я пойду пожалуй. Если опоздаю то могу и без подарков остаться.  

Мальчик поднялся со скамьи, махнул памятнику рукой и исчез за углом церкви.  

Памятник долго переваривал услышанное. Впрочем его нельзя за это винить, у него было на это время. Он был настолько погружён в мысли, что не заметил как мальчик вернулся. Он со студенческой сумкой на перевес запыхавшись подбежал к скамейке.  

–Привет! Слушай, я тут кое что про тебя узнал. В доме этом никто не живёт, там музей в твою честь. Ты, насколько я понял спас кого-то из пожара в том самом окне, а сам погиб.  

«Вот кто-то геройствует, а кто-то сидит целыми днями на скамейке. », подумал памятник, «я более чем уверен что при жизни никто не общался, да и сейчас его имя знает только мальчик».  

–Я его даже по фамилии не знаю. Видел в музее, но забыл. Сейчас пойду в библиотеку, она как раз к девяти закроется. Небось успею что-нибудь про тебя найти, может даже родословную. Кстати, мне литературный билет подарили. Теперь я в библиотеку хоть каждый день ходить могу.  

Памятник хотел кивнуть, но вовремя вспомнил что не может. Порой он завидовал мальчику, так как тот мог бегать по городу в любом направлении и заходить в библиотеки. Вот бы памятнику такую свободу...  

–Ты посиди тут, ладно? Спорю, даже не заметишь как вечер настанет. Я как библиотека закроется, сразу к тебе.  

Мальчик вскользнул из поля зрения памятника и по всей видимости пошёл в сторону библиотеки. Памятник опять пустился в бесконечные размышления и мечты бесконечные размышления и мечты, в которых и проходила вся его жизнь. Жизнь. Строго говоря он и не был жив, да и не существовал толком. Для людей он был тем, кто спас людей из пожара, но ведь это не он. Он- простая бронза, отлитая в определенную форму. С тем же успехом он мог быть и шаром, и бесформенной лужей. Он не живой, и живым не станет. Но эти теории своим существованием опровергал мальчик, окно для памятника в реальный мир. Если он не живёт, то как смог мальчик разглядеть в нем потенциального собеседника? Не может же простой кусок бронзы стать для человека другом? Вот об этом размышлял памятник пока солнце не скрылось за крышами. Чёрный кабриолет проехал по улице, ознаменовав окончание дня. Свет от солнца ещё пытался пробиться через крыши к памятнику, но вскорости и он сдался, оставив улицы на растерзание темноте. Зажглись редкие фонари, где-то застрекотали сверчки. Свет в окнах тоже начел гаснуть, жители этого района любили рано ложится спать. Памятник уж было собирался подгрузится в раздумья на счёт природы этой странной привычки, но увидел тень проскользнувшую под фонарём. Памятник обрадовался, но когда понял что это не мальчик его радость мгновенно улетучилась. В сумраке к церкви подходила небольшая компания небогато одетых молодых людей. Только трёх памятник смог рассмотреть, ещё один шёл в тени и нёс что тяжёлое в правой руке. Когда они подошли к калитке в церковный сквер между ними состоялся следующий диалог:  

–На этой стене что ли?  

–Угу.  

–Да ты с ума сошёл, это же церковь! Нас мало того что заставят краску оттуда отмывать, так ещё и штраф выпишут.  

–Ну, это если нас заметят, а я не планирую быть замеченным.  

–Вот чёрт, знал же во что вписываюсь... Ей, ты там, неси ведро и кисти.  

Четверо подошли ближе, и их лица окончательно съела темнота.  

–Слушай, а может не стену а этого? – один из них показал на памятник.  

–Почему бы и нет... Дай кисть сюда.  

Подтащили ведро с краской, достали кисть. Памятник с интересом наблюдал за этим процессом, пока прям по его лицу не провели чем-то толстым и мокрым. Будь у него шанс, он бы начал отплёвываться, и даже угрожающе занёс трость с набалдашником в виде головы льва, но природа не дала ему такой способности.  

–А ты говорил я побоюсь. «Спорим что ты не сможешь! » А? Твои слова? – победоносно вопросил молодой человек с кистью, делаю по памятнику очередной мазок.  

Все остальные молчали, в том числе и памятник. Последнему было немного неприятно от того что всё его тело покрывают липким веществом.  

–Во! Артхаус знатный получается!  

–Да ты вообще знаешь что такое артхаус? Поди слышал в кино...  

–Не, мама рассказала. Вчера.  

Памятник изо всех сил пытался увернутся от кисти. Вдруг его сердце воспрянуло. Наконец-то он услышал спасительные шаги. Из-за угла церкви с сумкой через плече вышел мальчик. Увидев картину происходящего он остолбенел. Считаные секунды понадобились ему на то чтобы принять решение, от которого могло многое зависеть.  

–Вы что творите, изверги?!  

Мальчик бросился к памятнику и четырём вандалам.  

–Искусство- нагло бросил один из них.  

–На какое это искусство, вы портите его! Я на вас в полицию заявлю, честное слово!  

«Художник» отошёл от памятника и внимательно посмотрел на мальчика.  

–А что тебя не устраивает, а?  

–Вы тут не бог весть чем занимаетесь! Кто это нарисовал, быстро смойте это с него.  

–Это краска, мы её смыть не можем.  

Мальчик приблизился к памятнику и присел так чтобы посмотреть ему прямо в глаза.  

–Подожди немного, я сейчас приведу помощь. Эти идиоты тебя уже никогда не тонут.  

Оторвавшись от памятника он обернулся к троим молодом людям, стоявшим перед ним.  

–Только посмейте отсюда уйти, я запомнил ваши лица. Найти вас в нашем городке полиции труда не...  

Мальчик повалился за землю рядом со скамейкой, волосы на его затылке начали приобретать багровый оттенок. За ним, с камнем в руке, стоял четвёртый, тот кого мальчик не видел.  

–Зачем?!- громким шёпотом воскликнул преступник с кистью в руке.  

–Я... Не... Я хотел его просто оглушить...  

–Камнем по голове?! Болван!!!  

–Я...  

–Неважно уже! Ты человека убил, это ты хоть понимаешь?!  

–Да...  

Хоть лица убийцы почти не было видно, по его учащённому дыханию можно было прочитать волнение.  

–Я боялся что он на нас в полицию заявит...  

–Ну теперь не заявит, спасибо тебе!  

Все свидетели убийства стояли и смотрели на увеличивающуюся лужу крови вокруг головы мальчика. Они стояли так около минуты, пока один из них не спохватился.  

–Чего мы ждём? Пошли отсюда...  

И эти четверо, бросив ведро с краской, памятник и труп, сначала быстрым шагом, а потом и бегом двинулись прочь от рокового места. Памятник остался с мальчиком наедине. Из открывшейся при падении не по возрасту большой студенческой сумки выпало две книги: «Новый Завет» и «Великие семьи великих городов». Из последней торчала закладка в виде подаренного мальчику на день рождения библиотечного припуска. Кровь уже поглотила первые страницы Завета, и медленно подбиралась к Великим семьям. Вышедшая из-за туч луна освещала этот драматичный гротеск. Памятник же сидел на скамье, как всегда закинув ногу на ногу, опершись одной рукой на трость с набалдашником льва. Памятникам чаще всего всё равно, ну или они просто не показывают свои истинные эмоции. Этого мы никогда не узнаем.