Дело было в Лизуньках.

Тяжёлый месяц выдался у Василия, от зари до зари, без выходных и праздников. Дневал и ночевал на работе, а благодарности ноль.  

Начальник так в лицо и сказал:  

– Ноль ты Василий, да ещё и без палочки.  

Обида страшная взяла Василия, сравнимая только с местью кровной. Затаил Василий зло на начальник, страшной местью решил отомстить. Пошёл, и написал заявление на отпуск, в который пять лет не ходил.  

А раны зализывать решил в Лизуньках. Товарищ рассказывал, что там знатная рыбалка.  

– Я туда без приманки еду, даже и без удочки могу. Ага, было раз, приехал, а снастей нет. Так я лозину выломал, и в воду, вытаскиваю, а на ней рыба гроздьями висит. Во, какая в Лизуньках рыбалка, – говорил товарищ.  

Без снастей Василий ехать не решился, он же основательный человек, всё должно быть по правилам. Собрался. Поехал.  

– Лизуньки. Кто тут просил в Лизуньках остановить, – кричала краснощекая кондуктор.  

– А? Что? Уже приехали? – вскочил задремавший Василий.  

– Приехали, приехали. Нажруться с ранья, потом память у них отшибает, – пробурчала она вслед, выбегавшему Василию.  

Автобус чихнул выхлопной трубой, помахал клубами пыли, взметнувшимися из под колес, и исчез за поворотом.  

Василий стоял в чистом поле и чесал в затылке.  

– Хм, и где тут эта река? – спрашивал Василий, осматриваясь по сторонам.  

С навигатором в телефоне он был на вы. Поэтому, когда попытался определить свое местонахождение, навигатор, женским голосом послал его в известном направлении.  

– Сама дура, – выругался Василий, пряча гаджет в рюкзак.  

Он решил идти на крик петухов, который слышался где-то вдалеке. Где петухи, там люди, где люди, там Лизуньки, логично же.  

Шёл Василий полем, солнце пекло нещадно, пить хотелось так, что пол царства за стакан воды. Потом шёл Василий лесом, ломая кусты, и отмахиваясь от комаров, готовых сожрать его вместе с удочками.  

На последнем издыхании, на волосок от отчаяния, Василий вышел из лесу, и от радости издал крик самца бизона в период гона.  

Прямо перед ним раскинулся хутор, в котором петухи кричали, коровы мычали, и наконец-то он здесь выпьет ведро воды.  

Василий шёл мимо домов, тишина стояла мертвая, петухи не считаются.  

Возле одного дома Василий покричал, возле другого, никто ему не отозвался. А пить хочется так, аж переночевать негде. Смотрит, впереди колодец стоит. Бросился Василий к нему, зачерпнул ведро воды, да и приник, как лошадь, мучимая жаждой.  

– Ух, хорошо, – сказал Василий, оторвавшись от ведра.  

Вдруг, за спиной послышался какой-то шум. Василий повернулся, и ведро с грохотом упало на землю. На него двигалась толпа зомби с окровавленными лицами. Они шли дружной толпой, вытянув свои мерзкие конечности, и гундели:  

– Мозги, мозги, хочу мозги.  

Василий побежал не разбирая дороги. Бежал, и думал, как он любит своего начальника, и лучше бы ему в отпуск до конца своих дней не ходить.  

Откуда-то из-за угла выбежал окровавленный мужик неся на руках девицу в рваной одежде.  

– Это они её так? – спросил Василий, кивая на толпу ходячих мертвецов.  

– Мужик, не мешай, – процедил тот сквозь зубы, продолжая бежать с бесчувственной девицей на руках.  

– Давай помогу, а то они нас нагонят, и сожрут наши мозги. Вон какие голодные, мать их за ногу, – крикнул Василий, бросая в толпу зомби свой рюкзак со снастями.  

– Вашу мать, какого хрена. Стоп. Стоп камеры. Почему посторонние на площадке, – орал мужчина, выскакивая из-за кустов.  

– Михалыч, я не виноват. Я ему отойди мужик, а он, дай помогу, – оправдывался тот, который нес бесчувственную девицу на руках, вдруг ставшей не бесчувственной.  

– Ты кто, придурок?  

– Василий я. На рыбалку иду.  

– Вот и иди на свою рыбалку, не мешай кино снимать.  

Знатная рыбалка была в тот день у Василия с ходячими мертвецами. После снятия грима оказавшимися ничего себе так человеками, да ещё с ящиком водки за моральный ущерб.