так, о жизни

Павел Муров, выйдя из междугороднего автобуса, последовал к ближайшей остановке городского транспорта. До его дома было три остановки на маршрутке. Паша закинул свою дорожную сумку в двери "пазика", сам еле втиснувшись между остальными "шпротами" залез внутрь автобуса. Кондуктор, сидевший возле передней входной двери громогласно вопросил:  

– За проезд предаем!  

Паша слегка поморщившись, потянулся одной рукой в карман джинс, что бы достать плату за проезд. Достав несколько десятирублевых монет, он передал их сквозь "лес рук" кондуктору.  

Спустя пять минут "безудержной тряски" в старом "пазике", молодой человек вышел на нужной ему остановке. До панельной девятиэтажки, где жил Павел, от остановки было примерно метров триста, путь пролегал через гаражный массив.  

Закинув сумку за плечо, юноша неспешно побрел в сторону дома. Проходя мимо гаражного ряда "5А", Павел заметил приоткрытую дверь седьмого гаража. Гараж принадлежал его соседу из соседнего подъезда – Павлу Ивановичу Зошину, или как его ласково называли во дворе "дядька Павлик". Зошин, в прошлом был сантехником местного "ЖЕКа", а ныне "подбухивающим" пенсионером.  

Муров, проследовал в гараж, что бы поздороваться с соседом:  

– Привет, дядь Паш!  

– О... – Сосед, заходи!  

Дядя Паша пододвинул гостю небольшой раскладной стульчик, юноша присел, старик продолжал:  

– На побывку прибыл?  

–Нет, дядя Паша, ухожу с академии, на завод пойду работать.  

– На какой завод?  

– На наш, "ЖБИ".  

– Кем?  

– А кем возьмут, может курсы какие нужно будет закончить.  

– Что так?  

– Да, маму сокращают с работы, на одну отцовскую зарплату сильно не разгуляешься, а учусь то я платно. – Да и кому нужны мои "художества", нас таких двадцать человек в группе.  

– Ну, не правда, я помню как ты мой гараж из баллончика разрисовал, я тогда подождал пока ты дорисуешь, мне было очень интересно, что получится, а уж потом тебя за ухо к родителям повел.  

Муров улыбнулся, вспоминая данный случай из его детства. Зошин продолжал:  

– Знаешь, Павло... – Я вот почти сорок лет сантехником проработал, нет ни чего такого, работа мне нравилась, я люблю руками работать, вот только пустота какая то внутри, Люба с дочерью, это конечно прекрасно, но вот задумываешься что, ты сделал в своей жизни существенного, кроме как, людям унитазы устанавливал, да водяру по пятницам в гараже жрал, – и ответ заставляет вновь налить стакан.  

– И что ты предлагаешь, мне из родителей последние "соки" высасывать еще два года своей учебы?  

– Я не знаю что там тебе "высасывать" и из кого, но я точно знаю что каждый человек должен найти свое любимое дело в жизни, что бы в конце этой самой жизни не было тоскливо о бесцельно прожитых годах!  

После этих слов дядька Павлик налил пол стакана водки, выпил его залпом и как то жутковато улыбнулся.  

Муров встал со стула, протянул соседу руку в знак прощания, добавил:  

– Пойду я, дядь Паша, а ты на бутылку сильно не налегай, это точно закончится "похмельной пустотой".  

Пенсионер крепко пожал руку юноше, Муров обратил внимание что рука соседа очень холодная, как будто он сильно замерз и не мог согреться, что было странновато, ведь на улице стояла сорокаградусная жара.  

Придя домой Павел открыл дверь своим ключом, бросил дорожную сумку на пуфик в прихожей, прошел в ванную, вымыл руки, затем проследовал на кухню, где мать жарила котлеты, та на секунду обернувшись спросила через плечо:  

– Чего так долго? – Пешком с автостанции шел?  

– Нет, в гараж к Зошину по пути зашел, поздороваться.  

Мать развернулась к Павлу, ее глаза округлились, она еле слышно спросила:  

– К какому Зошину...? – Он же умер вчера...  

Сейчас глаза округлились уже у Павла, он переспросил:  

– Кто умер? – Павел Иванович?  

– Да... – Я тебе забыла сказать, вчера тетя Люба приходила, сказала что возле гаража нашли, инфаркт...  

Молодой человек развернулся к окну, минуту молча пялился в него, затем обратился к маме:  

– А знаешь мам... – Я не буду уходить из академии.