Маленький философ

– А есть ли смысл жизни?  

Мальчик тихо качнул наполовину затонувший в луже бумажный кораблик.  

– Что ты имеешь в виду?  

– Ну, – Мальчик набрал в ладоши воды. – Все мы куда-то идём, где-то лежим, что-то едим и пьём. А… для чего всё это? – Мальчик вылил грязную муть в кораблик, и тот, комкаясь, стремительно пошёл ко дну.  

– Ну как же. Многие люди стремятся к своим родным, любимым. Или на работу. Или домой с работы. Много куда стремятся. У всех есть цель. Все чего-то хотят достигнуть…  

– А у тебя?  

– Что у меня? – я широко раскрыл глаза и уставился на маленького философа.  

– У тебя есть цель в жизни?  

Я задумался. Цель? Такой простой и в то же время сложный для меня вопрос. Цель ли «проснуться завтра утром и снова увидеть друзей? ». Или этого недостаточно? А желание вновь услышать хорошую песню? Звон дождя по пластику окон? Нежный женский голосок? Целью ли будет желание пройтись когда-нибудь по солнечному песку, омываемому водами бескрайнего невозмутимого вечернего моря? Или же у меня нет цели? Или я просто…  

– А я живу ради других.  

– Как это? – мальчик удивлённо воскликнул и оторвался от бесформенного «кораблика» у себя в руке.  

– Ну… Это когда главным твоим желанием становится увидеть улыбку других и ты не можешь спокойно спать, когда другой, знакомый тебе человек в опасности.  

– А если все живы, здоровы и спят дома в тёплых кроватках?  

– Так не бывает – мило улыбнулся я.  

– Почему? – Мальчик вглядывался в мои глаза, словно желая найти там ответы на все вопросы вселенной.  

– Всегда кто-нибудь держит за своей душой какой-либо камень, брошенный в его сторону. Печаль, злость, горечь. Порой, этот камень так сильно придавливает человека, что он даже по улице ходит, сгорбившись или даже как-то «услужливо пригибаясь».  

– А почему они просто не могут скинуть свои эти камни или швырнуть обратно тому, кто их кинул?  

Я рассмеялся.  

– Это не так-то просто, как кажется. Вот, к примеру, тебя сегодня обидел Пашка, так?  

Мальчик надулся и скрестил на груди руки.  

– Не напоминай.  

– Вот ты бы пошёл и обидел, обозвал бы его в ответ?  

– Да! – мальчик зло топнул ногой.  

– Так почему же ты не сделал этого сегодня?  

Мальчик призадумался.  

– Не знаю…  

– Вот и многие также не знают. Или не могут выкинуть этот камень, считая его частью себя и оберегая, как собственное маленькое дитя. Кто-то не может скинуть его самостоятельно, а попросить помощи боится или просто не хочет. Или даже просил, но никто не откликался, и он устал взывать к людям вокруг.  

Повисло молчание. Мы неспешно пошли дальше вдоль аллеи парка. Птицы звонко радовались недавно прошедшему дождю. Парк, видимо, не так уж и сильно спасает от неумолимой кары солнца, как многие считают.  

– Я так и не понял. – Мальчик остановился. – Получается, у тебя нет цели, связанной с тобой?  

Я тоже остановился.  

– Получается, что так.  

– И как же ты без неё живёшь?  

– Ну… У меня много маленьких целей…  

– И всё же? – мальчик не унимался.  

– Так, хватит мне тут устраивать допрос с пристрастием! Пойдём-ка лучше. Мороженое тебе. Куплю…  

Я открыл свою сумку, висевшую через плечо, чтобы достать кошелёк. Почему-то сейчас она мне показалась тяжелее, чем была раньше.  

***  

Мы решили присесть в тени берёзы на лавочку. Прохладный ветерок приятно трепал волосы. Я даже забыл на секунду, кто я и зачем я здесь нахожусь.  

– А что такое «птицы»? – мальчик облизнул палочку от мороженого и выкинул её в урну.  

– Это те, кого ты можешь каждый день видеть. Вон, видишь? – Я указал в сторону голубя, тщетно пытавшегося расколоть скорлупу семечки. – Это голубь. Он – птица.  

– Нет, я не в этом смысле. Что они «вообще»… – мальчик покрутил указательным пальцем в воздухе. – …такое.  

– В каком это смысле?  

– Ну! – мальчик явно во мне разочаровался. – Не будь глупым до конца! Это существа. Из мышц, перьев и так далее. Это я знаю. Но почему, я слышал, люди хотят стать птицами? Не хотят же они превратиться в такого голубя? Ему и есть-то порой нечего! – мальчик указал ладошкой на того голубя-бедолагу, который, совсем отчаявшись, бросил это гиблое дело с семечкой и пошёл искать еду дальше. Или то была и не семечка вовсе, а камень? И он его проглотил? – Значит, птица – это нечто… как это… абстрактное, во! Так?  

– Возможно, ты и прав.  

– А зачем люди хотят стать птицами?  

– Ну… Чтобы научиться летать, наверное.  

Мальчик удивлённо на меня уставился.  

– Но у них же есть самолёты! Зачем им тогда становиться птицами? Да и потом. Вот станешь ты таким маленьким и беззащитным. А дальше что? Кто тебе поможет? Никто. Кому ты нужен? Никому. И попробуй выживи!  

Я рассмеялся.  

– Тогда половина города у нас уже превратились в птиц.  

Мальчик недоумённо наклонил голову, но спрашивать ничего не стал. Он болтал своими детскими ножками около минуты, пока я, наконец, не прервал молчание.  

– Я думаю, люди хотят стать птицами, чтобы почувствовать вкус свободы.  

– Свободы?  

– Да, именно. Свободы. Ты, наверное, уже слышал выражение «жизнь как в клетке»?  

– Угу.  

– К нему можно подобрать много значений. В данном случае: люди чувствуют себя зажатыми в определённых рамках. Рамках работы, учёбы, личной жизни. Рамок много. И человек волен выбирать их сам. Образно говоря, мы сами выбираем, в какую клетку нам залезть. Даже можем сделать в ней евроремонт. Но клетка всё равно останется клеткой.  

– А зачем человек тогда забирается в эту клетку?  

– Ну, кому-то так привычней жить. Кто-то не может или не хочет сопротивляться ходу жизни и мирно, покорно залезает во все закутки из прутьев. Есть, конечно, и исключения.  

– Странно это… Люди хотят летать, но сами заползают в клетку.  

– Да…  

Наступило молчание. Я смотрел, как редкие листья берёзы плавно вальсируют на землю, начиная укрывать её своим шуршащим покрывалом. Один из таких пионеров осени опустился мне на нос.  

– А почему ты не летаешь?  

– В смысле? – удивился я.  

– Ты тоже в клетке, как и все?  

– Я? – Здесь было над чем задуматься. – Отчасти, да. Но мне кажется, что у меня просто нет крыльев.  

– Мальчик воскликнул.  

– Как так?! А я думал, что ты просто…  

– Что «просто»?  

– Просто не хочешь летать.  

Я ещё больше удивился.  

– А почему я должен не хотеть летать?  

– Ну… Не знаю… Потому что это ты!  

Мои смех спугнул ворковавшую пару птиц с ближайшей ветки.  

– Ну хорошо, – мальчик слегка обиделся. – А куда бы ты полетел, если бы имел крылья?  

– Куда? – А действительно, куда? – Хороший вопрос.  

Шли минуты.  

– Вопрос хороший. И я дам на него хороший ответ сразу же, как у меня появятся крылья!  

– Так не честно!  

– Жизнь сурова и полна разочарований.  

– Ты плохой.  

– Всё может быть.  

– Пойдём… Я уже устал сидеть.  

– Ну пойдём.  

***  

– Ну, вот мы и пришли.  

– Это конец парка?  

– Да, это конец.  

Мальчик грустно опустил голову.  

– Теперь ты уйдёшь от меня?  

– Кто тебе такое сказал?  

– Все уходят.  

– В каком смысле?  

Мальчик хотел было что-то сказать, но резко повернулся спиной ко мне и уставился на шумящие ветви берёз.  

– Не хочешь – не говори. Твоё де…  

– Всегда, с самого моего рождения… Ну, наверное. Я не могу помнить всё настолько далеко, но мне так кажется. А может и немного после… Не суть. В общем, я всегда чувствовал себя одиноким. С кем бы я ни был, с кем ни гулял, мою душу разрывали и медленно поглощали жившие там черви.  

Я ошарашенно смотрел на мальчика. Вдруг с моих глаз словно пелена слетела на долю секунды. Я моргнул и увидел вместо несформировавшегося беззащитного ребёнка взрослого парня, обречённо склонившего голову. Я моргнул. Наваждение исчезло.  

– У тебя никогда такого не было: ты разговариваешь с человеком, проводишь с ним много, много-премного времени. Вам хорошо вместе. Тебе, по крайней мере. А потом… Тебя забывают? Забывают или просто уходят, не желая больше о тебе ничего знать. Это. Забавно, не находишь?  

– Неужели не было людей, которые дорожили дружбой с тобой?  

– Были. – Мальчик громко и продолжительно вздохнул. – Но они первыми уходили. По разным причинам. По своей ли воле, после моих неудачных слов и поступков или… по воле Господа.  

– Не может быть, чтобы и сейчас у тебя оставалось такое чувство.  

– Чувство? – Мальчик положил ладонь на своё сердце. – А стоит ли доверять чувствам? Стоит ли доверять свою жизнь тому, что долгие годы тебе её портило? Конечно, неосознанно, с желанием помочь, но всё же.  

– А ты не думал, что тебе всё это только кажется? Что на самом деле никто никуда не уходил, всё твои друзья, знакомые, они рядом, стоит только руку протянуть. А ты стоишь, жалуешься на воздух и просто зря теряешь время?  

Мальчик повернул свою голову.  

– Кажется?  

Маленький философ несколько минут смотрел невидящим взглядом, а затем отвернулся. – Возможно. Но почему тогда это чувство не уходит?  

Я не нашёлся, что ему ответить.  

– А может, я сам себе кажусь? Что если я сам – не настоящий? Ведь если у человека внутри пустота, не значит ли это, что его на самом деле не существует? Его нет. Просто оболочка, чан с водой, созданный лишь для того, чтобы заполнять пустоты других людей. Это как «бон аква», или «майская хрустальная», или «святой источник». Попили и забыли. А я остался. Или… Оставаться всё же нечему?  

– Что ты такое говоришь? Как ты можешь быть не настоящим? Ведь вот я вижу тебя, слышу твой голос, разговариваю с тобой!  

– Так ли важно слышать человека внешне?  

– Внешне? А его можно слышать как-то иначе? Ну, врачи там прослушивают, да, с помощью приборов…  

Мальчик покачал головой и горько усмехнулся.  

– Да. Ничего ты ещё не знаешь. Да и я тоже не специалист, в общем-то. Не переживай за меня. Я привык к этому чувству пустоты. И я устал. Я очень сильно устал. Спасибо тебе и… Прости.  

– За что?  

– За это.  

Я очнулся уже вечером. Снова привычный продавленный диван, дубовая, нестиранная подушка, столб пыли в свете закатного солнца. Это был сон? Ну да, это определённо не могло быть правдой. Всегда я так. Нафантазирую, напридумываю себе непонятно чего, так что реальность от мира потом не отличишь.  

Кухня. Чайник грозно закипел. Запах ароматного кофе слегка меня взбодрил.  

А всё же тот мальчик оказался редкостным эгоистом. И почему все люди думают только о себе? Конечно, своя рубашка ближе к телу, но всё же. Он совсем не думал о тех людях, что его окружают.  

Обжигающе-успокаивающий, горький и одновременно сладостный напиток, казалось, снова воскрешал во мне жизнь. Это как зажигать костёр на природе. Чирк, чирк. Искры бойко летят навстречу сухим веткам, бумаге и пуху из птичьих гнёзд. И неуверенный, робкий огонёк снова разгорается под массивными, сложенными в шалашик поленьями. Жаль, что мне с детства так никогда и не удавалось разжечь его до конца. Полностью, чтобы пламя вознеслось вверх и согрело меня. Или же… Удавалось? Да, точно. Помню, один раз было дело. Но тогда я вылил кофе прямо в сердце пылающих поленьев… Или то было не кофе? Не помню. Это было давно и неправда, как говорится. Хех. О, кофе закончился. Блин, и зёрна тоже. Надо будет завтра зайти по пути на работу, купить.  

Я неспешно мыл кружку.  

А что если мальчик прав и нас на самом деле не существует? Меня и его. Ну, его я уже не вижу, значит… Только меня. Странно. Почему-то я тоже чувствую себя уставшим. Ладно, впереди много работы. Некогда лениться. Некогда…