джонни

Ночь, станция метро Пушкинская,  

пассажиры-стервы.  

Человек с манией величия, с грацией пиратского корабля  

спрашивает: «Вы выходите на следующей? »  

и мрачно плывёт к дверям, не получив ответа.  

Я разрушен головной болью,  

зол, вымотан, выпотрошен, измучен, заёбан,  

и потому знаю о всепрощении и любви чуть больше,  

чем все эти люди, которые так любят слова «всепрощение» и «любовь».  

(Когда я упаду в металлически-огненный чад моей кровати и закрою глаза,  

тогда они и наступят – всепрощение и любовь,  

потому что что ещё остаётся заведомо проигравшему человеку? ).  

А пока женщина рядом со мной пишет кому-то в WhatsApp  

«люблю люблю люблю» (и сотни сердечек) так, как будто надрачивает.  

Вспышка. Зрачки выстраиваются в ряд, всматриваются в одну сторону –  

туда, где полыхает красное марево – портал в неизвестность,  

выход со станции метро Пушкинская прямо в иные миры.  

И человек, которого могли бы звать Иван, Хуан, Иоганн, Жоан или Джон,  

смотрит на меня в упор, повелевая огнём.  

И я думаю «Мать твою, Джонни! Джонни, они нас раскрыли»,  

закрываю глаза и падаю первым.