Я к себе обращаюсь!

Сижу я значит на своём рабочем месте, пялюсь в чистый лист ворда. На улице опять дождь, а в голове безыдейность. Проще говоря – идёт творческий процесс.  

– Ага, прям бежит и спотыкается.  

Я сделал вид, что ничего не слышал.  

Первоначальная задумка конечно не супер. Использую её, если не появится другая.  

А что если…  

– Всё это ерунда, ничего не получится.  

Так. Ладно. Я выдохнул, пытаясь сосредоточиться.  

Надо вспомнить что-то похожее, изменить как-нибудь, например…  

– Только время в пустую, всё это херня собачья!  

***  

Визуализация диалога  

Я усиленно топал, приближаясь к источнику голосов. Передо мной возвышались большие и массивные ворота, усеянные металлическим орнаментом. Я пнул их так, что они раскрылись со свистом и щепками. Зашёл, бесцеремонно уставившись на присутствующих.  

– Чё за х**ня?! – возмутился парень, стоя ко мне спиной.  

Я рявкнул:  

– Это вы мне скажите!  

Место, где сидело семь человек, слабо освещалось. Миниатюрные факелы, прикрепленные к каменным стенам – нехотя мерцали. На обширном ковре, находился удлинённый стол. Недовольный тип обернулся ко мне и хмуро обвёл глазами. Точь-в-точь моя копия.  

Они все молча смотрели на меня, словно провинившиеся собаки.  

– Можно потише? – не унимался я.  

Парень передо мной улыбнулся.  

– Проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома! – оживился он, и, обняв меня одной рукой проводил до стула, где ранее сидел сам.  

Злоба быстро сменилась на дружелюбие, однако стоило мне сесть, как он возопил.  

– Ёб***ые ворота! Зачем нам такие толстые, если от них толку нет?  

Я не сразу понял, что он говорил сам с собой. А пока я отвлёкся от стола, там уже начались споры.  

– Я тебе говорю, ему нужна девушка! – настаивала вторая моя копия.  

– Шикарная идея! – возрадовался третий.  

– Обойдется и без неё, – отвечал четвертый клон.  

На дальнем конце стола, возмущался мальчик, лет десяти:  

– Как это без неё? У других есть, а у него нет! Несправедливо!  

– Да-да-да-да, нужна, всенепременно нужна! – судорожно подтверждал шестой.  

– Это же придётся её искать, да и не факт что получится, – нехотя присоединился седьмой.  

Я решил не вмешиваться, а собраться с мыслями ещё раз, но думал уже совсем о другом. Хотя, краем ухом подслушивал.  

Семеро моих воплощений, с одинаковой внешностью и голосом. По разговору стало понятно, кого как зовут:  

Гнев – тот, кто посадил меня на своё место и закрыл дверь, крича матом.  

Чревоугодие – инициатор, утверждающий, что мне срочно нужна девушка. Его мотивы раскрыл четвёртый, уверенный, что девушка нужна только для того, чтобы готовила больше еды. Один из них, дал ему кличку «Чрево».  

Блуд – третий клон, загорелся новым замыслом, предвкушая частые совокупления ради удовлетворения себя любимого.  

Гордыня – четвёртый. Он выступал против предложения Чрева.  

Зависть – ребёнок. Я признал в нём себя, только в детстве.  

Жадность – шестой.  

Уныние – седьмой. Лень отражалась не только в его действиях, но и в словах.  

Я заметил, что наиболее здоровые из них были: Гнев, Уныние и Блуд, остальные чуть младше. Зависть же – самый мелкий.  

Предметы обсуждений менялись на ходу.  

– Да под твоим влиянием, он ни черта не делает! – голосил Гнев.  

– Ему нужна пища для размышлений. Лечь, расслабиться и ждать музу, – отрывисто возражал Уныние. Он наполовину сидел, ноги лежали на столе, а стул накренился.  

Пища! – подхватил Чревоугодие.  

Гнев ходил вокруг стола и останавливался, как только начинал говорить. Зависть редко вклинивался в спор, а жадность любил иногда поддакивать.  

– Тебе лишь бы пожрать, воплощение свиньи! – бросил Гнев.  

– Если он не будет кушать, то умрёт, – парировал Чревоугодие.  

Гнев рассмеялся и добавил:  

– Он скорее сдохнет от такого количества еды.  

Я уже хотел встрять, уж больно меня задело слово «сдохнет», как Чревоугодие, тыча в меня пальцем выдал:  

– Да, он жрёт, но не толстеет! Как тебе такое?  

По столу ударили. Это Жадность.  

– Вот именно! – подтвердил он.  

Я слегка улыбнулся.  

Наверное, Гнев заметил мою ухмылку.  

– Лучше бы он тратил свой энтузиазм не на шоколадки с булочками, а на воплощение своих желаний, – он посмотрел на меня и добавил, – трус.  

Я вскочил, меня обуяла ярость. По его лицу стало ясно – этого он и хотел. Окинул взглядом остальных, и немного успокоившись, я всё-таки ответил:  

– Завидно, что я могу контролировать тебя? Ты – воплощение дикого зверя, а поводок на твоей шее – благоразумие. Ты как внезапно появившийся пёс, лаешь и также скоро удираешь.  

Фыркнув, он развернулся и ушёл в темноту. Я уже направился к воротам, когда меня остановил Гордыня.  

– Ненавижу говорить такое, но тебе можно. Ты, это, гордись иногда собой.  

Я внимательно смотрел на него.  

– Не подумай, ты эгоист тот ещё, но свои труды уважать всё же надо.  

И он ушёл не оставив мне шанса сказать хоть слово.  

Я зажмурил глаза, открыл их и запустил руку в карман шорт, вытащил небольшую коробочку. Швырнул её на стол и добавил:  

– Нате, поиграйте хоть что-ли.  

***  

Наконец я достаточно сконцентрировался, чтобы начать писать. Пальцы стучали по клавишам, а чистый лист переставал быть чистым.  

Кто знает, может они и правда там играю в карты?