День Первый

— Проснись, сынок, сегодня твой первый день. Ты прожил уже три часа, три года своей недолгой жизни, которую ты можешь прожить достойно. Все зависит лишь от тебя. Проснись, каждая минута дорога.  

Услышав голос матери, Дэвид открыл глаза. Меньше чем через час ему исполнится уже четыре года. Дело в том, что родился мальчик на небольшой планете, утерянной среди звезд, люди на которой живут три дня, проживая 72 года быстрее, чем мы можем представить. Жизнь и время здесь ценились, поскольку были ограничены. Нельзя было останавливаться, нужно было все время идти вперед, ведь на поиски счастья, своего места в жизни, смысла последней, любви, гармонии, своего собственного "я", давалось лишь три дня. К сожалению, Дэвид не был исключением, поэтому путь его исканий уже начался.  

Родители, доживающие уже свой второй день, поспешили рассказать всё Дэвиду как можно быстрее, чтобы сын не терял времени. В пять лет мальчик уже всё прекрасно понимал. Он не был напуган. Казалось, что он уже родился готовым к своей короткой жизни, а, возможно, он так все легко воспринял в силу своей кратковременной детской наивности и простате.  

— Дэвид, – говорил ему отец, – сделай всё, чтобы твоя жизнь оказалась достойной. Проживи свои три дня, наслаждаясь каждым моментом, не смотри в прошлое, жди лишь будущее, готовься к нему. Не успеешь моргнуть глазом, как ты уже взрослый и говоришь то же самое уже своим детям. У тебя есть всё, чтобы прожить данную тебе жизнь идеально. Так сделай это! Думаешь, не успеешь? Ошибаешься. За эти три дня ты должен воплотить все свои мечты, понять прекрасное, так много увидеть, узнать и понять. Всё это уже началось. Живи каждый день в полную силу, Дэвид, и тогда в конце ты станешь по-настоящему счастливым.  

Дэвид кивал и впитывал слова отца. Полное понимание и осознание еще не пришли, но они уже были рядом.  

Беззаботное детство закончилось очень быстро. Дэвид почти не помнил свои первые десять часов. Он стремительно рос, наблюдая за тем, как его родители также быстро стареют. Время летело быстро и настоящее на глазах превращалось в прошлое. Воспоминания – это единственное, что оставалось у Дэвида, но их было так мало, что мальчик почти ничего не помнил.  

Не успел он оглянуться, как вот уже прожил половину своего первого дня. За двенадцать часов он из наивного младенца превратился в красивого юношу, который не собирался тратить свое время зря.  

— Развивайся, Дэвид, – говорили ему родители, – За столь, казалось, короткое время ты можешь достичь небывалых высот. Тебе всего тринадцать часов. Так много ещё впереди, воспользуйся же этим и сделай из себя превосходного человека.  

И Дэвид развивался, буквально впитывал в себя знания. Он был ненастным, постоянно хотел занять себя чем угодно. Он не мог позволить себе сидеть на месте и размышлять о жизни. Напротив, он хотел выйти наружу и чувствовать эту неумолимо убегающую жизнь, быть одним целым с ней. Мальчик радовался всему, взросление приносило ему опыт, быстро просвещало его в самые тонкие детали бытия. Он не ждал, а делал, даже порой не думая.  

В семнадцать лет он ясно понял, что его родители скоро умрут. Он взрослел, становился всё лучше и умнее, а ведь они параллельно с ним старели.  

— Мам, пап, – спросил их как-то Дэвид, – а почему всё именно так устроено? Разве мы не можем жить дальше, жить вечно в гармонии?  

Но родители лишь качали головами и просили сына торопиться – времени всё меньше. И Дэвид уходил не понимая почему же им дано так мало времени для познания мира и, что важнее всего, самого себя.  

Гуляя в девятнадцать лет неподалеку от дома, Дэвид вдруг почувствовал себя невероятно одиноким. Его напугала короткость собственной жизни и жизни родителей. Ответы на свои вопросы он не получал, хоть и старательно искал их. Но... вдруг времени не хватит? Так много хочется успеть сделать, познать все тайны человеческой природы и всего мира в целом, а время беспощадно течёт и не позволяет передохнуть, обдумать всё, в результате чего Дэвид вынужден жить словно в постоянной гонке со временем. Жить в движении и постоянно самосовершенствоваться А ведь он человек, он прожил всего двадцать часов, так мало ещё знает и, возможно, так и не успеет узнать всего. Он пытается наслаждаться жизнью, но в погоне за смыслом быстро устает. Дэвид буквально чувствовал как теряет себя, а страх прожить эти три дня в пустую поглощает его.  

Он упал на траву, обхватил себя руками, закрыл глаза и стал думать, пытаясь успокоиться. Возможно, он бы так и просидел всю свою жизнь, если бы не услышал голос, который позвал его:  

— Эй, привет! Ты в порядке?  

Дэвид открыл глаза. Перед ним стояла девушка, с любопытством смотрящая на него. Встав на ноги, он сказал:  

— В порядке  

— Сколько тебе часов? – спросила его девушка.  

Сначала Дэвид даже не услышал ее вопрос. Он слишком сильно залюбовался ею. Залюбовался настолько сильно, что потерял чувство времени.  

— Двадцать, – ответил он наконец, – А тебе?  

— Тоже, – улыбнулась девушка, – Меня зовут Мэри.  

— Дэвид, – представился он, всё сильнее ощущая собственные неловкость и скованность.  

Повинуясь некому порыву, он выпалил:  

— Ты очень красивая и я рад, что познакомился с тобой.  

Девушка вновь мило улыбнулась.  

— Спасибо тебе, Дэвид. Я тоже рада знакомству с тобой. Прогуляемся?  

— А разве у нас есть время для прогулок? – удивился Дэвид, хотя касаться этой темы он не хотел вовсе.  

— Время есть всегда, – ответила Мэри и взяла его за руку, – Во время общения или когда ты разделяешь время с другим человеком оно, конечно, течёт быстрее, ты практически не чувствуешь его. Но зато потом ты поймешь, что время, которое ты провёл и разделил с кем-то, было лучшим из всех.  

И Дэвид пошёл вместе с Мэри. Они шли долго, держась за руки и разговаривая о разных вещах. Вместе им было хорошо. Старые заботы отступили, пришло чувство покоя. Прежние страхи не мешали беседе, а становились темами их увлекательных разговоров.  

— Ты знаешь, что раньше, давным-давно, солнце не светило постоянно? – спросила его Мэри, – Что раньше была ещё и ночь, когда солнце, наше яркое солнце, дарующее жизнь, заменялось блеклой, холодной луной, и на несколько часов наступала полная тьма.  

Дэвид не знал этого и даже не сразу поверил, но Мэри так пылко рассказывала об этом, что в конце концов ему просто пришлось поверить этой очаровательной девчушки.  

— Раньше ночь была четкой границей между днями, а теперь этой границы не существует вовсе, – говорила Мэри смотря на небо, – Может быть поэтому то жизнь здесь и стала длиться всего три дня. Три долгих, бесконечно солнечных дня.  

Дэвид лишь кивал, глядя на солнце и наслаждаясь обществом своей подруги. Пусть нам и дано пожить всего три дня, думал он. Мы не успеем насладиться этим миром в полную силу, не успеем насладиться собой и теми, кого мы любим. Возможно, что не успеем. Зато эти три коротких дня мы можем прожить так, как если бы жили вечность. Мы не успеем насладиться многим, но своим правом на существование, которого у нас больше не будет, мы воспользуемся и сделаем каждое мгновение, нет, каждую секунду незабываемой. Прожить 72 часа так, будто прожил настоящие 72 года – вот он, истинный смысл жизни! И в одиночку сделать это будет невозможно.  

Вместе с Мэри Дэвид прилег отдохнуть в тени дерева. В этот момент он окончательно понял, насколько коротка его жизнь, жизнь Мэри, жизни его родителей. Сложно жить и наслаждаться жизнью с мыслью, что тебе осталось столько то часов, а потом... потом всё. Но разве ему правда нужно много времени? Разве он не может стать по-настоящему мудрым всего лишь за 72 часа? Или мудрость приходит к нему лишь в последние часы?  

"Как много вопросов! " – подумал Дэвид. Он хотел бы найти ответы, успеть понять всё, чтобы поприветствовать своих уже собственных детей в их первый день жизни и сразу же рассказать всё, что он успел узнать, передать свои знания им, чтобы они передали их дальше. И тогда они выйдут за временные рамки, а три дня превратятся в большую и богатую историю, которые они создали бы все вместе. А он, Дэвид, смог бы жить вечно, поскольку его бы помнили потомки благодаря его знаниям, которые он успел собрать всего лишь за три бесконечно солнечных дня.  

И на невидимом закате своего первого дня жизни Дэвид, лежа рядом с Мэри, вдруг почувствовал себя счастливым и улыбнулся.