Обратно Вниз

В шестнадцать лет она решила попробовать всего один разок. В семнадцать лет уверяла себя, что это точно будет последняя. А теперь, в свои двадцать четыре года Амелия сидя на полу в одной из грязных комнат большого заброшенного дома и пыталась удержать в дрожащей руке шприц, чтобы получить очередную жизненно необходимую дозу.  

Наконец тонкая игла в который раз проткнула болезненного вида кожу. Наркотик смешался с кровью и устремился по венам внутрь организма.  

Вздохнув, Амелия вынула иглу и откинула шприц в сторону. Прислонившись спиной к холодной стене, она вновь ощутила тот самый кайф и полностью отдалась ему.  

Она закрыла глаза и попыталась унять дрожь. Как давно это началось и как долго продолжается? Она лишь смутно понимала, что с ней происходит. Она – наркоманка и это слово перечеркнула всё ее будущее, а настоящее превратило в постоянную погоню за новой дозой из желания не умереть. Жить ради кайфа, упиваться кайфом, чтобы жить, вот и всё, чем она жила уже много лет. Прошлое теперь казалась ей вечностью, но это всё, что у неё было. Воспоминания о том, как она впервые попробовала наркоту на вечеринке и как это с виду баловство мигом превратилась в настоящую зависимость. Попробовав однажды Амелия уже не смогла остановиться, хотя думала, что сможет контролировать себя. Но она ошиблась и уже в восемнадцать лет родители, прознав о зависимости, выгнали дочь на улицу без ничего.  

— Мне не нужна дочь наркоманка! – кричала ей вдогонку мать, требую немедленно убираться и никогда больше не возвращаться.  

Воспоминания, связанные с наркотой и более ничего. Вся ее жизнь крутилась вокруг наркоты, иголки прокалывали кожу из раза в раз, даруя сладостные забвения. Будущего нет, а прошлое связано лишь с наркотиками. Вот она, самая настоящая опустошающая наркомания.  

Дверь со скрипом открылась и в комнату медленно зашёл Бобби. Под его ногами хрустели пустые ампулы и использованные шприцы.  

Подойдя к Амелии, он присел рядом с ней и достал из кармана рваной куртки шприц.  

— Как самочувствие? – спросил её Бобби хриплым голосом.  

— Угу, – ответила Амелия не открывая глаз.  

С Бобби она познакомилась в восемнадцать лет после того, как её выперли из дома. Бобби был тогда опытным 20-летним наркоманом и единственным, кто мог обеспечить её необходимой дозой. Сначала он брал с неё деньги, но потом стал давать наркоту просто так из личной симпатии. Они стали неформальной парой и с тех пор вместе ночевали в заброшенных домах, на мокрых тротуарах улиц или на чердаках жилых домов. Вместе доставали дозы и вместе кололись. Их связывали лишь наркотики и ничего более. Все свои жизни они целиком посвятили ампулам и шприцам. И каждый день превращался в настоящий ад, если достать очередную дозу не получалось.  

Бобби достал ложку и стал аккуратно высыпать на неё содержимое небольшого прозрачного пакетика. Главное не переборщить, а то можно умереть раньше времени от передоза, захлебнувшись пеной.  

С помощью пустой зажигалки Бобби принялся нагревать ложку снизу. Порошок быстро стал плавиться, пузыриться и, растекаясь по ложке, превращаться в бурлящую жидкость.  

— Я говорил с Кайлом, – произнес Бобби, – Он сказал, что в обмен на небольшие услуги сможет иногда доставать для нас наркоту.  

— Никакие услуги я этому гаду предоставлять не буду, – сказала Амелия.  

Бобби затрясся в нервном смехе из-за чего жидкость чуть не вылилась за края ложки.  

— Ты так говоришь потому что под кайфом, – сказал он, набирая в шприц готовую жидкость, – Во время ломки ты бы говорила иначе. Да и к тому же Кайл имел в виду не те услуги.  

Бобби воткнул иглу себе в вену и мощный поршень шприца выдавил наркотик.  

Вздохнув, Бобби тоже прислонился к стене. Кайф. Всего один укольчик, зато все проблемы исчезают и ты на некоторое время становишься самым счастливым человеком на земле. Пожалуй, только ради одних этих ощущений Бобби был готов колоться до самой смерти, умереть с иглой в вене и с гордым признанием своей зависимости. Бобби давно смирился с тем, что он является никем, буквально отбросом жизни. Но раз уж он наркоман, то почему не должен получать от этого максимальное удовольствие? Всё равно умирать, так хоть с улыбкой на лице умрёшь, пустой головой и грязной иглой в воспаленной кожице взбухшей пурпурной вены.  

— Нам хватит еще на несколько дней, – тихо сказал Бобби, который уже был в Нирване, – а потом придётся идти к Кайлу, хочешь ты того, или нет, деточка.  

— Не называй меня так! – зарычала в ответ Амелия. Она будто чувствовала как наркотик, смешанный с кровью, завладевает в который раз её больным организмом.  

— Тише, тише, зайка, – сказала Бобби, – Не заводись снова. Я просто говорю тебе факты, хочу, чтобы у нас с тобой всё было хорошо. Мы с тобой едины, помнишь? То, что течет в твоей крови, течет и в моей тоже. Одна и та жа дрянь и одинаково плохая кровь. Мы с тобой заодно, Амелия, продолжаем жить без забот на обочине жизни. Иронично, но это так. И разве это грустно? Разве это плохо? Может, мы должны сожалеть и раскаиваться? Какой кошмар, что мы с тобой такие, но.. черта с два, слышишь? Гордость не позволяет прекратить. Дело не в зависимости, правда? Зависимость нас не волнует, а вот гордо продолжать колоться это да, это тема. А что нам еще остается, посуди сама?  

Но Амелия не слушала его. Мысленно она была в темном прошлом, вспоминала жизнь до первой дозы. Раньше она считалась одной из красивейших девушек, а кто она теперь? Наркоманка с потемневшей кожи, со следами уколов на руке, спутанными грязными волосами и кругами под глазами. На неё было жалко и одновременно противно смотреть, из-за чего Амелия до дрожи боялась взглядов прохожих. Они смотрели на неё с осуждением, не желая помочь. Собственные родители выгнали из дома и где же она, беззаботная девчушка, теперь? Сидит в заброшенном доме под кайфом, забытая всем миром, а со всех сторон ее окружают друзья наркоманы, пустые ампулы и шприцы. Тогда давно, ещё до первой дозы ей казалось, что наркомания это лишь выдумка, но теперь она осознала, насколько была дурой. Неожиданно к ней в голову пришла странная мысль и она сказала:  

— А что если попытаться завязать с этим?  

— Чего? – не понял Бобби.  

— Что, если попробовать слезть с иглы? – повторила Амелия скорее для самой себя.  

Бобби истерично захохотал.  

— Слезть с иглы! – кричал он сквозь смех, – Слезть с иглы! Амелия, ты хоть понимаешь насколько бессмысленна одна лишь эта мысль?  

— Но ведь это возможно!  

— Не смеши меня! Оглянись – мы с тобой на самом дне и скоро умрём! Сидим тут, колемся. У нас нет будущего, Амелия, как нет и пути назад. Всему миру начхать на двух наркоманов, а сама ты не справишься.  

— Мы могли хотя бы попробовать, – не сдавалась Амелия, – Просто попытаться.  

— Мы просто не можем без дозы и дня прожить! – прервал её Бобби, – Тебе кажется, что это так легко? Взял, встал и здоров, да? Но далеко ты без дозняка не уйдешь. Мы с тобой рабы наркотиков, смирись и доживай дни под кайфом. Сопротивляясь, ты лишь сделаешь хуже, продлишь агонию. Оно тебе надо?  

— У многих получается побороть зависимость, Бобби.  

— Но только не у нас! Это бесполезно! Это просто смешно!  

— Но...  

— Замолчи! – заорал Бобби и голос его эхом разнесся по всему дому, – Ни слова больше! Хватит! Мы наркоманы и останемся ими навсегда! Навсегда! Хочешь ты этого или нет. Даже не говори мне о шансах, загуби эти глупые надежды!  

Бобби забился в истерике, повалился на пол и продолжил кричать.  

— Мы останемся наркоманами навсегда, навсегда, навсегда!  

Амелия посмотрела на бьющегося в нервном припадке Бобби и ужаснулась. Ее ужаснули его слова, особенно то, что, возможно, он действительно прав и шансов нет.  

— Я скоро вернусь, Бобби, – сказала Амелия, поднялась и быстро пошла к выходу.  

— Конечно, Амелия, – тихонько сказал Бобби, шмыгая носом, – Конечно ты вернёшься сюда.  

***  

Спустя месяц Амелия вновь зашла в знакомую комнату заброшенного дома. Выглядела она теперь значительно лучше: кожа приобрела нормальный цвет, волосы были аккуратно расчесаны, а круги под глазами пропали. Одета она была в новую чистую одежду, совершенно непохожую на ее старые лохмотья.  

— Бобби, – позвала она и тут же увидела его. Казалось, он даже не вставал и пролежал там весь месяц, поднимаясь лишь ради очередной дозы.  

Амелия подошла к нему и усадила на пол, прислонив спиной к стене.  

— Бобби, как ты? – спросила она, внимательно рассматривая его лицо. Пересохшие губы, впавшие щеки, черная щетина, покрасневшие глаза. Лицо наркомана, который уже много лет не чувствует ничего, кроме кайфа.  

— Амелия, – еле произнес он её имя, – вернулась за дозой?  

— Нет, я вернулась за тобой Бобби. Я сейчас прохожу курс реабилитации и пока что перешла на морфий, но вскоре избавилась от любой дряни навсегда.  

— Чушь, – сказал он так, будто что-то выплюнул, – Мы с тобой всегда будем зависимыми. Как до тебя это не доходит?  

— Бобби, – мягко сказала Амелия и взяла его за руку. Рука оказалась потной, – Мы всё можем вернуть, нужно лишь постараться. Мы избавимся от этих шприцов вместе. Больше никакого кайфа, только свобода. Пойдём, Бобби, я отведу тебя...  

— Нет! – закричал он и прижал к себе Амелию. В нос ей вдарил едкий запах, – Я никуда не пойду и тебя не отпущу!  

— Бобби, – закричала она, стараясь вырваться, но он держал её крепко.  

— Я тебя люблю, детка, не оставляй меня! – продолжал кричать Бобби, – Останься здесь, со мной! Я дам тебе столько наркоты, сколько захочешь!  

— Отпусти меня, наркоман! – крикнула Амелия и наконец смогла вырваться. Она поспешила к выходу в то время как Бобби упал на пол.  

— Я ухожу, Бобби, – сказала она стоя у двери, – Мне надоела такая жизнь, я устала от постоянного кайфа и шприцов. Ты можешь остаться здесь, это твое право, но я ухожу.  

Она открыла дверь, впустив свежий воздух в это затхлое помещение.  

— Иди, Амелия, иди, – сказал ей напоследок Бобби, – Я знаю, что в один день ты вернёшься обратно вниз.  

***  

Через пять месяцев Амелия шла бодрой походкой по улице уже не боясь взгляда прохожих. Да и бояться ей теперь было нечего – люди заглядывались на неё, а не смотрели с отвращением. Она стала сама не похожа на себя, будто оставив свою больную наркоманией половину в душной комнате заброшенного дома. Реабилитация прошла успешно и теперь, взглянув на неё, нельзя было и догадаться, что когда-то эта милая, красивая девушка сидела на грязном полу среди пустых ампул в одном рванье и с наслаждением кололась. Это было тогда, а сейчас... Сейчас появилось будущее.  

На углу улицы она случайно заметила знакомое лицо. Нерешительно подойдя к сидящему на заплеванном асфальте человеку, она позвала его. Человек поднял голову и посмотрел на неё. Это был Бобби и выглядел он просто ужасно. Желтая кожа буквально висела на его побитом лице, глаза покрыла некая пелена и гной. Лицо умирающего наркомана, которое уже нельзя было назвать человеческим.  

— Боже, что с тобой стало? – ужаснулась Амелия. Она вдруг поняла, что когда-то выглядела точно так же и от этого ей стало еще противнее.  

Боби как-будто не узнавал её. В бреду он протянул к ней свои костлявые руки и попытался что-то сказать.  

— Что ты говоришь? – не поняла Амелия и наклонилась чуть ближе, борясь с чувством отвращения. Когда-то они вместе сидели в пустой комнате и кололись на пару. Когда-то.  

В этот момент Бобби незаметно положил Амелии что-то в карман пальто. Он всё ещё силился сказать хоть что-нибудь, но никак не мог и лишь шевелил губами.  

Чувство отвращения взяло верх и Амелия, убрав от Бобби руки, отошла в сторону. Она не могла просто так смотреть на него. Бобби напоминал ей о прошлом, демонстрировал будущее, которого она чудом избежала, а он нет. Теперь она способна начать всё с чистого листа, а Бобби останется здесь и рано или поздно очередная доза добьет его. И осознание этого ужасало Амелию всё больше.  

Она развернулась и как можно быстрее пошла прочь от Бобби, буквально побежала, жалея, что увидела его кошмарное лицо.  

***  

Уже дома в кармане пальто Амелия обнаружила небольшой пакетик с белым порошком. Она кинула его на стол и долго смотрела на него полным удивления взглядом.  

Наркота. Но откуда?  

Ответ пришёл быстро – Бобби. Больше никак этот пакетик не мог у неё оказаться.  

"Это просто наркота, успокойся" – приказала себе Амелия и, собравшись с мыслями, переоделась. Но взгляд ее глаз вновь и вновь возвращался к пакетику с порошком, лежащему на столе. Вот здесь. Совсем рядом. То, с чем она так долго боролась.  

Вспомнились старые ощущения. Кайф, который она уже успела забыть, вновь напомнил о себе. Вспомнилось и болезненное лицо Бобби, вызвавшее в ней столько отвращения. Но... Это ведь всего один пакетик. Совсем немного, ничего плохого не случится. Зато столько кайфа можно будет получить от всего одной крохотной дозы.  

Кусая губы, Амелия не отрываясь смотрела на пакетик с наркотой.  

"Всего один разочек" – подумала она и тут же схватила со стола свою новую первую дозу.