Люцифер. 1) Начало или конец?

На полу лежала девушка. Было темно, холодно. Иногда наверху искрилась лампочка, но освещения от неё было мало. Лишь искры света, добавляющее неизбежности. Девушка истекала кровью от ножевого ранения. Не чувствуя боли, она просто ждала смерти. Голос мужчины, что просил ее встать, раздражал ее, но все же ей было приятно слышать его в последние минуты своей жизни. Это всё, что у неё было. Голос, тьма, и кровь, которая временами блестела от вспышки сломанной лампы.  

– Оставь меня в покое и дай мне умереть.  

– Вставай. Ты можешь.  

– Посмотри. Посмотри на эту красную лужу, что отражает свет с потолка. Это моя кровь, моя….  

– И все же вставай. Ты сможешь.  

– Я люблю тебя… – Она чувствовала, что уже больше не в состоянии дышать и окончательно смирилась со своей участью. – Позаботься о моей душе.  

Перед ней появился мужчина, весь в ожогах и ранах. Он присел на корточки и перевернул ее, увидев безжизненные открытые глаза. Мужчина стал плакать и, сев на пол, положил на свои колени девушку. Так горюют только по утрате возлюбленного или возлюбленной.  

– Оставь ее брат. Ее душа покинула тело.  

Горем раненый не поворачивался. Он продолжал держать тело, которое остывало. И качал ее на руках, словно ребенка. Словно он с её рождения так держал. Словно это покачивание, пробудит в ней жизнь.  

– Она не может умереть. Она ведь моя жена, и по силе равна мне.  

Тогда было не понятно, кто второй и кто первый. До сих пор невозможно понять, кто та девушка, которая умерла. Двое мужчин оставались в той комнате. Они продолжали разговор.  

– Она родилась смертной, смертной и умерла. Несмотря на то, что ее любовь к тебе освободила тебя от цепей, ее девственная кровь вылечила твое тело, вернув твою красоту и силу. А так же твои крылья. Она раб и создание нашего отца, а значит, даже ты не в силах даровать ей бессмертие.  

– Я дал людям знание. Я дал первому мужчине вкусить плод великих знаний, приняв образ его женщины. Не жалею. Ни капли. Но вместо благодарности они пали перед отцом на колени и согласились стать рабами. Отец несправедливо обошёлся со мной. Но это было так давно, что уже не имеет смысла. Где ее душа, Михаил?  

– Не знаю.  

– Раз не знаешь, значит у отца.  

Мужчина встал на ноги, держа тело.  

– Не делай этого. У тебя есть шанс снова быть с нами.  

– Я хотел домой. Я столько веков ждал любви невинной девы. Терпел издевательство высших демонов. А ведь люди считают, я король Ада. Да, падший. Но вечно горевший в агонии. В цепях. И через боль я ждал любви человеческого сердца. Кто бы мог подумать, что такая родится? До тридцати одного года быть невинной, и любить того, кого считают мифом? И ты советуешь мне не делать этого? Она… Вытащила меня дважды из ада. Дважды. А я… Не смог успеть спасти ее. Теперь я не хочу быть с вами… Выход у меня один. Переступить свою обиду и гордыню.  

Такое нужно увидеть лично, чтоб восхититься. Насколько это было красиво, несмотря, что в этом месте произошло убийство. Нужно глядеть прямо в глаза поднявшегося мужчины. И увидеть, как радужная оболочка двигалась словно шестерёнки в механических часах. Как красиво, словно по волшебству он выпустил крылья. Которые обладали небесной красотой, как и сам мужчина. Волосы его стали очень длинными и плавно перешли в серебристый цвет. Он присел на колени, крепко прижав к своей груди девушку, и подпрыгнув, резко полетел вверх! Второй мужчина просто наблюдал как тот летит и оставляет за собой яркий свет от крыльев.  

– Селафиил, обычно ты стоишь на нейтральной стороне. Что привело тебя сюда?  

– Брат. Почему ты не остановил Падшего?  

– Он остаётся навсегда нашим братом. Или ты, как и все, решил забыть его?  

– Нет. Разве такое забудешь? Я пришел предупредить тебя. Лилит. Она пыталась Падшего переманить на свою сторону. Он согласился. Но, судя по его действиям, он предал Лилит.  

Лампочка вдруг перестала мигать. Но от мужчины стал исходить свет. Который осветил помещение, очищая его. Очищая эмоции борьбы за жизнь. Помещение стало, словно только – что положили последнюю плитку на пол. Стены, дверь, пол – сверкали чище, чем в рекламах о чистящих средствах. Резко обернувшись к новому собеседнику. Голос Михаила звучал тревожно. Очень тревожно.  

– Откуда такая информация? Ты ведь верховный хранитель молитв, а не сплетник шёпота демонов и суккубов.  

– Вот из молитв и узнал.  

Резко стало ещё светлее. Так светло, что глаза перестали видеть. А когда свет угас, в помещении никого не было.  

Женщина в наручниках усмехнулся с грустью. Напротив неё сидел врач и не отрывая взгляда смотрел на неё. Время от времени стуча ручкой о блокнот.  

– Вы не верите мне. Никто не верит.  

– Я вас внимательно слушал.  

– Но вы ни чего не записывали.  

Врач улыбнулся. Его пациентку можно сравнить с наркоманкой. Худая, синяки под глазами. Трясущиеся руки. Странное волнение и постоянное чувство холода.  

– Ваша история интересная. Я заслушался. И у меня отличная память.  

– Я рассказываю её всем. Но ни кто не верит. Вы откуда? Из Японии?  

– Нет. Я американец. С азиатскими корнями. А вы из...  

– России. Трудно. Я не знаю английского. А вы видимо единственный кто знает в совершенстве русский. Я без документов, не знаю собственного имени. Только эту историю. И то, что разговариваю на русском. Но вы мне не верите. Я вижу по вашему взгляду. Спишите как и другие – сумашедшая наркоманка.  

– В этом тоже подвох. Видите ли... – Врач щёлкнул ручкой. – Ваши анализы в порядке. Как и состояния мозга. Отпечатков в базе нет. Перед законом вы чисты. Я здесь, чтобы помочь вам. Вы устали. За это время как вас нашли, вы не проявили агрессию. Но и не вспомнили ни чего. Я помогу вам. Доверьтесь мне.  

Женщина смотрела на врача. Она давно потеряла надежду узнать кто она и почему помнит только эту сцену в голове. Словно кадр из фильма. Женщина посмотрела на ручку. Пытаясь вспомнить. Но зацикленность воспоминания ходила бесконечностью в голове.