Дорога к Экбатане

Под палящим солнцем разбитая армия шла в сторону Экбатаны. Зной проникал под тяжёлые доспехи гоплитов испытывая их терпение. Тонкая шеренга тянулась через пустыню, без конца и карая. По крайней мере так казалось солдатам.  

–Ещё пару часов, и мы дойдём до города. – крикнул стратег.  

От марширующих солдат реакции не последовало, это обращение они выслушивали на протяжении всего дня.  

Солнце стало палить ещё сильнее. Один из гоплитов уронил щит и воткнул копьё в землю чтобы удержатся на ногах. Рука обессилено скользнула по древку и гоплит упал на песок. Его товарищ бросил копьё в и попытался поднять его на ноги. Тонкая шеренга огибала их, никто из солдат не желал тратить свои силы на помощь живому мертвецу.  

–Ну же, Гектор, приди в себя! -бормотал гоплит снимая со своего соратника шлем.  

Мимо них проехали наёмники на верблюдах. Каждый из них вёз на поясе огромную флягу с водой, но снабжение войска чем-либо явно не входило в их контракт. Следующими шли сарисофоры, которые во вчерашнем бою стояли в строю справа от фаланги товарищей-гоплитов. За сарисофорами шли остатки пехотной агемы. На их некогда блестящих доспехах толстым слоем лежала пыль и были видны многочисленные вмятины и царапины. Солдаты выглядели под стать доспеху, измотанными и уставшими. Именно эти солдаты занимали левый фланг, который держался до последнего. Только когда стратег дал приказ к отступлению, они побежали. Теперь вся армия смотрела на них с восхищением и долей удивления. Солдаты не понимали, как кто-то может держать строй когда отряд окружен толпой разъярённых парфян на могучих нисейских тяжеловозах. Агеме было всё равно как на неё смотрят. Из пяти сотен в живых осталось от силы человек тридцать. Понурившись, они просто шли вперёд, не обращая внимания на восхищённые взгляды. Даже их командир, который всё время на пути туда подбадривал и шутил со своими солдатами, теперь шёл молчаливо, хоть и с поднятой головой. Командир агемы, вернее того что от неё осталось, лишь завидев лежащего на песке Гектора сменил своё направление в его сторону.  

–Жара? – спросил он.  

Второй гоплит молча кивнул. Командир дал своим солдатам жест оставаться в шеренге и не ждать его. Он наклонился над обезвоженным телом, снял с него тяжёлую лорику мускулату и пролил немного личной воды на пересохшие губы. Глаза Гектора под закрытыми веками зашевелились, дёрнулась рука. Гоплит и командир переглянулись. Последний оторвал свой рукав, свернул его в так что получилось достаточно длинное полотно, намочил его водой из фляги и положил на лоб Гектору.  

–Как тебя зовут? – спросил он у склонившегося над другом гоплита.  

–Никей- ответил тот, не отрывая взгляда от медленно оживающего Гектора.  

–Ну, Никей, удачи. Надеюсь твой друг переживёт этот поход.  

Вздохнув, командир отдал свою флягу Никею. Кивнув ему он встал, ища глазами свою анегму, и найдя её быстрым шагом начал её догонять. Никей дал Гектору ещё воды, и тот зашевелился.  

–Гектор, да очнись же ты!  

Гектор открыл глаза и удивлённо уставился на Никея.  

–Что происходит? – хрипло спросил он.  

–Ты потерял сознание, и мы отбились от нашего отряда. Теперь надо их догнать. Поднимайся!  

Гектор медленно поднялся на ноги. Он пошатнулся, и не будь рядом плеча Никея, опять бы упал.  

–А зачем нам кого-то догонять? Насколько мы от них отстали?  

–Мы сейчас в самом конце колонны. Вон, видишь катафрактариев?  

Замыкающие колонну катафрактарии представляли собой жалкое зрелище. Они шли пешком, волоча ноги и используя пики как помощь для передвижения. Одна единственная выжившая лошадь плелась в самом конце колонны, но и ей приходилось не сладко. Проваливаясь копытами в песок она с каждым шагом немного съезжала вниз по бархану. Иногда ей приходилось взбираться наверх, чтобы не выбиваться из колонны. На ней уже не было доспехов, видимо добрый хозяин посочувствовал и выбросил их.  

–Вижу... – угрюмо ответил Гектор- Ладно, пошли. И зачем только я поселился в той клерухие?  

Опираясь на плече Никея, Гектор зашагал вперёд. Солнце начинало опускаются за всё ниже и ниже, оттого его лучи стали ещё более жаркими. Под ноги Никею то и дело попадались брошенные солдатами доспехи и щиты. Начала колонны видно ещё не было, зато где-то вдалеке покачивались пики сарисофорв, но даже до них было очень далеко. Гектор и Никей прибавили шаг. Мокрый кусок ткани на голове Гектора высох, но ему стало заметно лучше. Он даже подшучивал над пращниками которых гоплиты обогнали. Их было по понятным причинам больше всего. Они бежали первыми, как только парфяне прорвали правый фланг. Их спаслось больше всего, и Никей видел в из глазах стыд. Они нарочно вызвались идти в конце колонны, чтобы не пересекаться с агемой. Даже тут им приходилось проще других. Лёгкие рубахи не так нагревались как доспехи гоплитов, да и праща по весу не могла сравнится с пятиметровой сарисой. Они даже не ответили на брошенные Гектором в их сторону комментарии, сделав вид что не слышат его. Обогнав их, гоплиты поравнялись с войнами, набранными стратегом из каких-то галатских племён. На их плечах лежали леопардовые шкуры, данные им стратегом в обмен на службу. Было видно, что галатам в этих шкурах очень жарко, но снимать столько дорогой предмет одежды жалко. У некоторых из них были щиты с египетской символикой, видимо когда-то их предки были наёмниками и Птолемеев. Они не говорили на греческом, и них был свой язык. Очень грубый и непривычный для македонского уха. Большенство из них носило пышные усы, за которыми они не особо ухаживали. Хотя может быть в столь трудном походе они не думали о гигиене?  

–Ты знаешь их язык? – спросил Гектора Никей.  

–Мой отец знал, и даже пытался научить. Но я конечно ничего не запомнил. И знаешь, я рад этому. Язык у них ужасный, это я помню.  

–Говорят они с римлянами дружат.  

–Говорят.  

Гектор вздохнул, и они ещё чуть чуть ускорились. Солнце начало скрываться за барханом, когда они догнали пехотную анегму. Командир уставившим и измученным взглядом посмотрел на друзей гоплитов. Он явно хотел что-то им сказать, но сил на это не хватало. По нему было видно что вся его напускная уверенность и решимость готова в один момент рухнуть, и этот момент не так уж и далеко. Гектор и Никей прибавили шаг, и обогнав сарисофоров, большинство которых уже побросало пики, завидели впереди щиты понтийских гоплитов. Они пришли вместе со стратегом, за день до битвы. Все в лагере дивились из дисциплине и образованности. Один из них обсуждал с личным врачом стратега технику его медицины. Щиты их были покрыты разнообразными рисунками, чуждыми для простых селевкидских гоплитов. Понтийцы, за тот день что они провели с армией, подружились с агемой, и даже вызвались делить с ней одну палатку. Они были дружелюбными и простыми, но по тренировочным боям древками копей, они были весьма искусны в фехтовании. Один из них заметил ковыляющего рядом с колонной Гектора. После секундного раздумья, он отделился от колонны и подошёл к гоплитам-девиантам.  

–Тяжело? -спросил понтиец.  

–Нет, всё в порядке- выражение лица Гектора явно говорило об обратном.  

Понтиец протянул Гектору своё копьё.  

–Держи. Опирайся на него как на палку. Надеюсь тебе это поможет.  

Гектор взял его и благодарно кивнул гоплиту. Тот на прощание поднял руку и поспешил вернутся к своим сослуживцам.  

Солнце уже почти село. Гектор опираясь на копьё еле поспевал за Никеем, из последних сил идущим к голове колонны. Наконец они догнали свой отряд. Их осталось мало, примерно сто личных телохранителей стратега. Никей и Гектор пристроились в конце отряда, и продолжили идти. Почва изменилась. Вместо песка под ногами у солдат появилась степь с редкой растительностью и камни. По каменистой почве идти было проще чем по песку, Гектор даже сбросил с головы данную ему командиром агемы повязку. Солнце скрылось за барханами, до гоплитов не доходил не один его луч. Командиры зажгли факелы. Колонна шагала ещё примерно час, пока стратег не поднял руку в воздух. Ритмичные шаги войска остановились. Всё ждали что стратег заговорит, но молча смотрел вниз с холма. Никей с Гектором протолкнулись в первые ряды, чтобы увидеть то, на что так долго смотрел весь офицерский состав. Отрывшаяся их виду картина была крайне противоречивой. В темноте виднелся силуэт толстых и надёжных стен Экбатаны, вид которых внушал ощущение безопастности и спокойствия. Однако стоило Никею приглядеться, как печать надежды сошла с его лица. В трехстах метров от города горели многочисленные лагерные огни, а на могучих городских стенах в свете факелов висел парфянский штандарт.