Теремок на новый лад.

Идёт по полю мышка-нарушка, грустная такая вся, печальная. Надоело ей в тесной норке жить света белого не видеть. Мечтает она о хоромах пятикомнатных, да об окнах светлых.  

Бац, а мечта- то вот, прямо перед ней. Оббежала мышка теремок пять раз, в каждое окно постучала. И обрадовалась, что никто ей не ответил.  

"Значит судьба", – подумала мышка.  

Прибралась она в доме, пыль вытерла, полы помыла, окна до блеска натерла. Сидит, чай из блюдечка пьёт. Стук в дверь её изрядно напугал, блюдечко из рук выпало, хрясь и напополам.  

– Беда, беда, посуда разбилась к несчастью, – досадливо проговорила мышка и побежала открывать.  

На пороге стояла лягушка-поскакушка.  

– Давно я к этому домику приглядываюсь, – сказала она хватая комара на лету, – а ты значит шустрая. Заняла жилплощадь, и чаи тут распиваешь.  

Мышка не будь дурой, руки в боки.  

– А в большой семье лицом не щёлкают. Кто раньше встал, того и тапки.  

– Ладно-ладно, не кипишуй. Давай лучше вместе жить, всё же веселее будет.  

Живут они значит вдвоём. Хотя мышка в душе ой как против была.  

Тут опять стук в дверь, в самый неурочный час. Второе блюдечко у мышки разбилось.  

– Да чтоб вас всех, – процедила мышка сквозь зубы открывая дверь.  

– Так, так, кто это у нас тут незаконно жилплощадь занял? – пытаясь протиснуться в дверь спрашивал заяц.  

На помощь мышке подскачила лягушка отплевывая тощего комара.  

– А ничейная была жилплощадь, ничейная. А раз ничья, значит общая. Понял? И нечего тут своё косое рыло в чужой дом совать.  

– Так, так, так, вы тут не шибко то, я как никак власть представляю, а с властью надо дружить.  

Ну что делать, пустили они и зайца жить. Мышка то в душе и здесь против была. И уже свою тесную норку вспоминала с ностальгией. Воспоминания прервал очередной стук в дверь. На этот раз ничего у мышки из рук не выпало, просто нечему выпадать было, всё переколотила.  

Лисичка хитро... опая пожаловала.  

– Ой, иду мимо, и глаз оторвать не могу. Не теремок, а хоромы. Да какие ладные, да какие красивые, любой царь обзавидуется.  

– Короче, чё надо-то?, – перевала поток лести мышка.  

– Как чего? Жить хочу здесь. Язык у меня хорошо подвешен, а это незаменимые качества. По любому я вам пригожусь.  

Пустили и её. У мышки от тесноты да от шума уже глаз начал дёргаться.  

Тут опять стук в дверь. Затрясло мышку не по – детски, аж заяц перестал морковку грызть от удивления.  

Распахнула мышка дверь, и как закричит с порога:  

– Ничего не покупаем, ничего не продаём, и жить к себе не пускаем.  

Волк не ожидал такого приёма, язык от неожиданности прикусил. Стоит, от боли воет, кровища из пасти хлещет.  

Схватила его мышка за хвост, приволокла в избу.  

– Вот блин, калеку вам привела, чтоб ему пусто было, – фыркнула мышка и забилась в свой уголок.  

Сидит, пыхтит от злости, наблюдает как лиса возле волка ужом вьётся.  

– У, подлая, хитромордая, без мыла в пасть влезет, – пищала себе под нос мышка, – как же вы мне все надоели.  

Очередной стук в дверь мышку уже не удивил.  

Нервно смеясь мышка открыла дверь, даже не так, распахнула.  

Увидев огромное тело медведя оба глаза задергались одновременно.  

– Иду я значит, слышу кричит кто-то, – начал свою речь медведь.  

– Да ты на продолжай, ты сразу заходи, – прервала его мышка нервно дёргая головой.  

Медведь обрадовался такому тёплому приёму, и давай в дверь протискиваться. Лез он лез, пыхтел, пыхтел. Но теремок то не резиновый, хрясь, и треснул пополам.  

Ой, шум поднялся, пыль столбом, крик коромыслом.  

Сидят звери на руины смотрят, медведя по чём зря ругают.  

А мышка стоит в сторонке, хвостом машет.  

– Не жила я в хоромах, не надо было и начинать, – в сердцах сказала мышка.  

Бросила она последний взгляд на руины, да и поскакала в свою родную норку.  

Своё то привычней и родней.