Чистота одной волны

Чистота одной волны.  

– Что ты любишь делать перед сном?  

– Что вы имеете в виду?  

– Есть ли у вас перед сном примета, дело, мантра, традиция, после которой вы понимаете, что наступает ночь? Вы чувствуете перехождение в новую фазу, в новый мир? Вроде бы осознаете, что сейчас наступит ночь и произойдёт шаг ещё раз в будущее?  

– Да.  

– Что же это?  

– Я люблю чистить уши.  

Его ушей коснулась острота, режущая едва слух. Она не порезала так, как обычно бывало при встречах с молодыми любовницами. Нет. Здесь была другая. Та острота, которую многим не хватало. Она прорезала его изнутри всего. Распотрошила барабанную перепонку сказанной фразой, после чего он оглох. Перед глазами стояла пустая туманная чистота. Оставшимся зрением пытаясь уцепиться за молодую оболочку, он шатался на месте. На минуту сконцентрировав свои мысли, он захотел подтвердить чистоту одной волны.  

– Продолжайте.  

– Мой переход от дневного света до ночного совершается одним шагом прошлого. Я знаю, что ночь обещает быть увлекательной, забвенной. Она заполнит мои сосуды энергией будущего. Она подарит мне новые мечты. Осветит ярко пути, проливающихся в крови. Я как-будто предвкушаю момент заката солнца. Уши – моя сила, мощь. Ими я поглощаю звуки, выбрасываемые от плотных к ним мембран. Я хочу уловить всеми нейронными частицами каждую заходящую волну, пропуская через тело музыку. Это ощущение можно сравнить с морским сансэтом на горизонте. Но чистка ушей не является самим ощущением. Она – как найти правильный ракурс. Как выбрать место, с которого будет видно всё. Вся явная красота перехода из дневного в ночь. Почувствовать магию, что позволяет в один момент находиться в прошлом, настоящем, будущем и, что связывается благодаря «тебе». Мне безусловно нравится этот момент. Думаете вам стоило об этом говорить? Дамы обычно себя так не ведут. Ведь чистить уши, потеть, курить, кровоточить – полное противоречие всем фантазиям. Отрезвительный баланс мира реальности и мира антиципации.  

Он был красноречив, но сейчас красным заливалось его лицо. Сдержанное счастье под видом одобряющего смеха могло бы подвергнуть его опасности. Он никогда не был так возбуждён с молодыми любовницами. По крайней мере, он такого давно не ощущал. Она сказала непристойность, мерзость, но при этом открылась. Девушкам несвойственно было так выражаться при нем. Они боялись сказать то, что сможет лишить их его. Они обвивались вокруг сорняками, питаясь из его сосудов.  

– Она любит чистить уши.  

Теперь слова, укрывали его тёплым пледом в холодную зиму. Теперь он под дождем из её сосудов вырывал каждую воду, просачиваемую сквозь остроту. Одновременный холод и жар охватывал его от её откровений, выводящих двоих на чистоту одной волны.