Две точки

Если мы чего-то не помним, это не значит, что его с нами ни разу не было. Возможно, мы просто не помним…  

По правде сказать, я давно думал о том, чтобы с собой покончить. Были на то причины, и не одна, и не две. Как-то почти всё не клеилось. Грусть переходила границы и пагубно влияла на всё остальное. Это состояние длилось довольно долго, но я больше временем не владею и точно не могу назвать, сколько. Привычные земному человеку законы в этом месте идут не так. Да и идут ли, не знаю.  

Стоит начать рассказ с начала и сказать, кем же прежде я был. Был, да, угадали. Какое-то время назад смерть коснулась меня и забрала к себе. Да только забрала в какое-то странное место. Это не Рай и не Ад и здесь довольно тепло и уютно. Ничего не видно, но это совсем не беда. Возможно, этот мир – есть ночь, большая такая тень воспоминаний о чём-то ушедшем. Либо я дурак и слепец, что, впрочем, также не отрицается.  

Почему дурак? Привык к подобному слову от окружающих. Как-то даже смирился и стал называть им себя. Дурачок, дурик… А что, кажется, даже звучит? Слепой и несчастный Дурик. Впрочем, теперь счастливый. Спросите, как умер? Об этом сейчас расскажу. Тут так много свободного времени и так мало занятий, что можно умереть снова, если такое возможно, только уже от скуки. Поел, поспал, снова о чём-то подумал. Сто тридцать раз пробормотал эту странную речь, выучив почти что дословно. Итак, монолог. Пусть начнётся. Осталось совсем чуть-чуть!  

Я нервничаю, но не стоит сравнивать чувства из прошлой жизни с тем, что имеем мы здесь и сейчас. Эта утробная тишина, мягкость и лёгкость движений. Да, я, кажется, парю в космосе и думаю, что захочу!  

Как умер, да… Простите, что опять задумался. Тут это настолько легко – представил бабочку и полетел вместе с ней на новую неведомую тебе планету… Погрузился в океан или отправился в джунгли. Весь мир твой, но и это надоедает… Нелегко мне собраться с мыслями, но пора уже начать рассказ!  

…Это случилось вечером в один тёплый августовский день. Способ, наконец, был придуман. Я решил выброситься из окна, но глядя на свой двухэтажный похожий на коробку домик, отказался от этой мысли, хотя, стоит сказать, что не полностью.  

Последний закат казался особенно красивым, таким лёгким, если даже не сказочным. Прохлада кружилась в воздухе, дрожала на ветру и на листьях. Утром и в обед здесь шёл дождь – приятный запах заставлял повести носом и, погодите, что же ещё… Улыбнуться? Давно я не мог улыбаться. Не мог и всё тут. Никак. Опухшие глаза даже стали, кажется, хуже видеть, кстати это объясняет настигнувшая вмиг слепота, видно, всё шло к ней, и это всё – совпадение.  

Так вот, мой последний закат. Помню, как будто вчера. Рук касались порывы весёлого ветра. Сидя на крыше высокого здания, солнце казалось ближе, а высота и страх, на мгновенье сделавшись чем-то единым, упали в свою же бездну, незаметно и бесследно растаяли.  

Я сидел, свесив ноги, на крыше. В рюкзаке осталась последняя шоколадка и последняя бутылка воды. Воды или пива, не помню. Эти продукты, можно сказать, отмеряли момент, ведь мне было не принципиально, когда умирать: завтра, вчера, сегодня. Просто это казалось уже неизбежным. Ведь каждому однажды придётся.  

Словом, в этот момент смерть казалась чем-то неимоверно естественным, одновременно с этим крутилась другая мысль, отчасти подтверждавшая первую, отчасти её продолжающую. Поражало осознание того, что жизнь так или иначе уходит – ни у кого на свете она не длился больше, чем ей положено. Ни один человек на планете, понимаете, ни один, не живёт вечно или хотя бы двести, триста, четыреста лет! Все они однажды уходят. Вот поэтому ухожу я. Без страха, без сожаления и без прошлого, просто ухожу, как будто направляюсь к знакомому. А что? Это вполне может быть. Если речи о том мире – правда, я, действительно, с кем-то увижусь...  

Как ни странно, страх всё-таки был. Потом появился, а как же? Сомнения просили вернуться. Было сложно пересилить себя, несмотря на то, что умом и эмоциями себя я давно убедил. Знал просто, что так надо. И ступил в бездну фактически из этих вот рассуждений. Потому что надеяться смысла нет. Потому что ничего не изменится. Даже если сегодня так и быть получится хороший день, если вечер выдастся ярким и тёплым, если летом вихрь событий закружит в танце нового романа и даже… Нет, ведь больше ничего не изменится. Вечер, как день, пройдёт. Лето сменится осенью, любовь печалью и расставанием. Пойдёт обязательно дождь. Не важно, из-за чего и при каких обстоятельствах. Это может случится и, по выражению некого Мёрфи, случится со мной без сомнений.  

Собственно, в таком расположении духа и было сделано всё. Сожалел ли я, когда чувствовал на руках ветер? Не знаю, больше как нет. Мне было всё равно. Даже закрыл глаза. Что же касается сего момента… Я снова не знаю, но уже не знаю не так – я сомневаюсь, ведь получил немного не то, что хотел я. Это место очень странное, и заставляет задуматься. О чём? В первую очередь, о себе. Ведь я единственный, кто есть в этом месте. И больше совсем никого.  

…Я начал постепенно догадываться, что-то не очень хорошее закрадывалось в мысли и напрочь слепые глаза. Какой-то странный и мерный звук, какие-то волны энергии. Я начал приобретать ощущения и легонько двигать рукой. Особого места не было, я был точно зажат всесторонне непонятной уму субстанцией. И ел через какую-то трубку. Когда был голоден, думал об этом, и через трубку поступала ко мне еда.  

Приходили мысли о том, что, наверно, что-то сделал неправильно. Мгновения прошлой жизни крутились перед глазами, хоть и были теперь очень размытыми. Крутились ещё какие-то мысли, идеи, другие сценарии. Я не мог уловить их сути, но подсознательно знал, о чём речь. Если бы мне позволили жить с начала – я сделал бы что-то не так, но что конкретно, не знаю. Просто выбрал бы один из этих вариантов, желательно тот, который не кончится самоубийством. Хотел сказать, не окончится смертью, но так не бывает, я знаю и поэтому не говорю.  

…Ужас перестал донимать сознание. Всё прояснилось и стало понятно, как день. Дурак и только! Мне диктуют сценарии новой жизни! Надо выбирать, надо думать! Начал сравнивать, вспоминать и мечтать. Довспоминался до того, что припомнил все имена моих бывших знакомых. Все подробности своих поступков и их. Пришёл к выводу, что вести себя так же и повторять это всё – бессмысленно. Надо думать, как что менять и после поменять это.  

И однажды придумал. Если даже не буду хотеть, всё равно через силу пойду, через силу начну учиться тому, что принесёт после сладкую радость. Научусь чему-нибудь и пойду только в этом пути-направлении. Не стану ссориться и принимать чужие стороны в мнениях, буду всегда собой, даже если опять одинокий. Я буду… И снова миллион или два новых мыслей. О том, каким хобби заняться, как называть хомяка, заводить или не заводить дома рыбок… Как назвать сына, который однажды должен родиться, как относиться к родителям, какой рукой лучше писать и так далее… Что угодно сделать хорошее, но только бы сделать иначе. Не довести до конца, не заставить его прийти слишком рано!.. Да, теперь я уже думал вернуться и жалел о том августовском дне.  

Это всё постепенно сложилось в определённое представление. Сложился план, судя из которого, было решено почти всё. Любая подробность и мелочь взвешена и классифицирована. И как будто бы нет ничего, о чём не успел я подумать. Остаётся только дождаться, родиться и начать план. А впрочем… Родиться. Неужели я… Второй раз… И мысль оказалась верная.  

***  

Тишина и темнота в один миг разрушилась ярким светом. Крики, вздохи и шорохи, запахи и ощущения, всё такое близкое и забытое, вернулось, и я прозрел. Я. Снова я. И снова ребёнок. Это укладывалось в последнюю мысль, но по-прежнему малость шокировало.  

Рядом моложавая женщина. Люди в белых халатах. И кровь. Какие-то восклицания на непонятном неродном языке, как будто бы радость. Да, точно. Это такой знакомый сценарий, выученный тысячу раз наизусть, что ничего уже, казалось, не удивит, и дальше пойдёт всё, как надо.  

Начало жизни началось, однако, очень скоро не так. Мысли, переполняющие голову, буквально рвались наружу. Хотелось начать выполнять их, бросить всё и прямо так, в день рожденья, побежать навстречу любви и хобби… Мысли вырывались и вырвались, улетели. Я не мог пробормотать ни одного знакомого ранее слова, вырывался лишь крик и смех. А в следующее мгновение случилось кое-что непредвиденное. Весь план, созданный с такой тщательностью, начал растворяться и попросту исчезать. И уже через пару мгновений я был обыкновенным младенцем, глупым в силу своего юного возраста и радостным в силу незнания… И ни за что на свете теперь бы не понял я, что значат какие-то планы, отношения, ожидания, перспективы… Целая жизнь впереди! Не стоит никуда торопиться!  

…Пятнадцать лет спустя тот, кем стал я, снова начал употреблять алкоголь и копировать события прошлой жизни. Он как будто не усвоил урок и не сделал никаких важных выводов. Он просто повторить то, что и делал, закончив свою жизнь однажды в петле… Мы забываем смысл своей жизни, как только начинаем жить снова, и поэтому живём часто «не так»…  

Две точки отправления, два мгновения – смерть и рождение, точки, которых никогда мы не вспомним, увы, будут повторяться вновь до перерождения, пока не изменимся мы…  

Севастополь, апрель 2019, 353