Прощание на Рождество

За окном бушевала зима, но в теплой комнатушке царили уют и весёлое настроение. Жизнерадостно трещал камин и переливались огни разведенной у потолка гирлянды. Вся комната была украшена аппликациями и поделками в виде ёлочек и снежинок. На диван был накинут объемный плед, в котором так приятно кутаться зимой. На столе — горячий чай в окружении сладостей, что потряскивали от басистого голоса, весело певшего:  

— Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! — в комнате было бы уютно, если бы не этот поющий басистый голос. Его обладатель подтанцовывал, кидая письма на стол стопкой и отмечая старческой рукой адреса на развёрнутой по всему столу карте. Когда отметились все получатели до единого, Санта-Клаус свернул карту и положил себе за пояс.  

В дверь постучали. Гадая, кто это может быть, Санта подошёл и открыл.  

— Йо-хо-хо, тетушка Смерть. Что тебя сюда привело?  

— А давно не видела моего старого друга, решила навестить пока есть время хотя бы в его канадском пристанище, — вальяжно протянула высокая худая женщина в черном платье, присаживаясь за стол. — Ну и как ты? Весь в работе?  

— Все верно!  

— Тебе-то хоть везёт, а у меня передыха нормального нет. Вот скоро опять побегу. Ну ладно, завидовать не буду, — криво улыбнулась она темными губами. Санта отметил, что на фоне светящихся у окна гирлянд бледность ее лица особенно выделялась. Но это ей даже шло.  

Санта подмигнул: глаз блеснул как снежинка.  

— Ты, небось, зашла сюда погреться от канадской зимы?  

Смерть засмеялась и посмотрела в сторону камина, на котором были развешаны разноцветные носки в качестве декора. Пламя отразилось в ее глазах, утепляя эти холодные льдинки.  

— Угадал. Ну что же, спас ты меня, теперь должна буду.  

— Ловлю на слове! — Санта догадался, что это шутка, но не удержался.  

— Ну вот, мне уже пора. Приятно было увидеться, — Смерть попрощалась и чинно удалилась, выйдя сама, без провожания, и на секунду впустила в дом метель.  

Посмеявшись, Санта собрал мешок с письмами и вышел тоже. Метель била в лицо, но его это не вспугнуло, как и видавших многое оленей, которых он вывел из амбара и запрёг в сани. С весёлым хохотом и не менее весёлым цоканьем копыт упряжка сорвалась с места и устремилась в выставке темнеющего небо. Со временем метель потихоньку стихла, а Санта всё продолжал свой путь, останавливая упряжку на крышах, спускаясь через дымоход и оставляя желанные подарки под ёлкой. Так он миновал Монреаль, Оттаву, Эдмонтон и вот наконец остался последний город — Ванкувер. Вскоре и там нашли своих адресатов все подарки, кроме одного. Радостно напевая, Санта попытался остановить упряжку на крыше помещенного дома, но из-за покатистой формы не удалось, и он решил остановиться на соседнем доме. Уверенный, что он всё ещё в форме, Санта попытался прыгнуть на крышу намеченного дома, но сапоги прилипли к заледенелой кровле. Санта постарался оторваться: это ему удалось, но ценой потери равновесия.  

Он упал прямо на дымоход, и ударяясь всем телом, полетел прямо вниз. Не успев затормозить прямо там — а в искусстве лазания по трубам он мастер — грохнулся прямо в камин. К счастью, тот не горел. Там лишь лежала зола, испачкавшая костюмчик.  

Снова проворчал, Санта, опираясь на локоть, поднялся и ойкнул, увидев перед собой мальчика лет семи в голубенькой пижамке и с плюшевым медвежонком в руке. Глазёнки вылупились на гостя. Молчание длилось минуту. Наконец, Санта ее прервал.  

— Йо-хо-хо.  

Он думал, сказал это не к месту, но не выдержал. Да и реакция была не та, которую следовало бы бояться.  

— Ты Санта! — вскрикнул мальчик. Клаус, испуганно озираясь, шикнул на него. Ему не хотелось, чтобы его нашли родители этого ребенка и схватили, как злоумышленника, ворвавшегося в дом. Он прислушался. Никакого топота у дверей или возгласов. Поняв, что ему ничего не грозит, он повернулся к мальчику и гордо улыбнулся:  

— Да, это я.  

— Ты всё же существуешь! — весело подпрыгнул мальчик, а Санте было отнюдь не весело и не из-за того что его увидели и не из-за приятного путешествия по дымоходу, а из-за отсутствия ему подарка. Пусть этот мальчик ему не писал, наверное, он разочаруется. Пытаясь импровизировать, Санта сел на пол и усадил мальчика рядом.  

— Как тебя зовут?  

— Уилл.  

— Хорошо, Уилл, — он посмотрел в окно, где, как гирлянды, моргали ночные огни и звучала музыка городской жизни — шум машин. — ты не написал мне письмо. Что ты хочешь? Я тотчас пойду за твоим подарком.  

Улыбка мальчика словно растаяла.  

— Ничего не надо, — он отвернулся к окну. Санта не ожидал такой реакции.  

— Как это? Почему?  

Уилл молчал.  

— Коньки есть у тебя? Сноуборд? Не хочешь? Даже игровую приставку? Ну или хотя бы плитку шоколада.  

— Да ничего я не хочу! — вскрикнул он, и в глазах блеснули слёзы. — Сдались мне эти рождественские подарки, все вы меня с этим уже достали! Не хочу я, не хочу!  

— Но почему?  

— Да потому что все это ерунда! — у него был состояние, близкое к истерике. — Ваши игрушки и конфеты… То, что я хочу — никому не исполнить.  

Санте на какое-то время стало стыдно. За что — он сам не знал, но и праздничное настроение куда-то ушло. Зато у него возросс интерес к мальчику и появилась цель заставить его улыбаться. В принципе, это и есть его работа, ведь так?  

— Так значит, чего-то ты все же хочешь? Что же?  

Сначала он не ответил, лишь продолжал всхлипывать. Потом его тонкий голосок жалобно произнес:  

— Хочу, чтобы Чарли вернулся.  

— Это?..  

— Мой котенок. Умер в декабре. Похоронен сейчас в нашем местном кладбище для животных.  

Санта вздохнул. Дети так любят своих питомцев. И так страдают от их потери.  

— Да. Вернуть его не могу.  

— У него было что-то с почками. Мы отвезли его в больницу, его вроде бы вылечили… но он все равно умер, — слова стали тонуть во всхлипах. — на нем был надет памперс… Я посмеялся… А на следующее утро он… всё…  

Клаус приобнял мальчика. Какое-то время они просто сидели рядом — горюющий мальчик и растерявшийся Санта, который давно не встречал подобных случаев — но потом у него появилась идея.  

— Подожди, я скоро вернусь. — С этими словами он вылез через дымоход, быстро подложил последний подарок и направил упряжку за город. Метелица уже утихла, но это не облегчило его путь. Его не покидало тяжёлое ощущение, что он делает что-то неправильное. Но он все равно уверенно гнал упряжку.  

Остановился он в лесной пустоши. В этой снежной пустыне, вглубь которой даже он боялся зайти, думая, что провалиться, царило безмолвие. Подходящая атмосферка для того, что он собирался сделать.  

Санта практически шепотом позвал:  

— Смерть, Смерть, Смерть. Я зову тебя, Смерть.  

Поднялся ветер, закруживший покоящийся на земле снег, из которого появились очертания женщины, гостившей в этот день у Санты. Она была удивлена, но виду не подавала.  

— Здравствуй ещё раз. Что тебе понадобилось?  

— Я хочу попросить тебя об услуге.  

***  

На следующее утро Уилл нашел под ёлкой свёрток. Развернув его, он увидел записку:  

«Сегодня, в 15. 00, когда родители уедут за покупками, иди на кладбище животных. Твой Санта. »  

— И откуда он только знает, когда они уедут?.. — скомкал записку мальчик.  

***  

Уилл не знал, что кладбище — хранилище погребённых тел — может быть само похоронено. Но именно эти мысли и пришли ему в голову, когда он ступил туда, в безмолвную тишь, занесённую снегом. Цветы на могиле Чарли были обсыпаны снежинками, а надгробие покрылись лёгкой корочкой льда. Между могилами свистел ветер. Вскоре раздался скрип снега. Оглянувшись, он увидел Санту. Теперь он не удивился их встрече, лишь сыпались догадки о смысле их встречи. Уилл весь был в предвкушении.  

— Сразу говорю: вернуть его не могу. — Прохрипел Санта, подходя.  

— Я знаю. Но что я тут делаю?  

Санта обернулся и кивнул тому, кого Уилл не видел. Не успел тот и опомниться, как увидел то, за что нечаянно зацепился взглядом. На могиле Чарли — серый комочек шерсти, знакомый до боли. Котенок поднял мордашку, обращая изумрудные глаза на мальчика.  

Уилла сначала парализовало, и он ничего не мог сказать. Позже, совладав в собой, он повернулся к Санте:  

— Это… Вы же сказали, что…  

И тут он понял. Догадался по грустной улыбке Клауса.  

Уилл перевел взгляд на питомца. Только сейчас он понял, каким он кажется полупрозрачным. Но ему было без разницы. Главное, что он снова увидел Чарли. Где-то в глубине души все ещё не верилось в это воссоединение.  

Котенок пискнул, от этого звука защемило сердце, на глаза навернулись слезы. Он сел на корточки перед котёнком.  

— Чарли. Прости, — Уилл сдержал желание зареветь. — Прости, что не так отнёсся к твоим страданиям, что посмеялся тогда… Я не со зла… Прости, что позволил тебе так умереть… — он сорвался и выкрикнул то, к осознанию чего пришёл только что: — Прости, что не попрощался!  

Котёнок слушал с присущим ему спокойствием. Глазки моргнули, и Чарли мяукнул. Так нежно, можно сказать, любовно. С этим звуком он растворился в воздухе. На снегу остались отпечатки лап, которые мальчику почему-то захотелось сохранить тут навсегда. Но он знал, что с новым порывом ветра они исчезнут.  

Уилл задрал голову кверху и благодарно посмотрел на Санту. Увидев боковым зрением, как что-то чёрное растворилось в воздухе, он блаженно закрыл лицо, пока зимний ветер бил его по лицу, а хлопья начинающегося снегопада ложились на щеки.