Чума

«ЧУМА»  

1  

Улица, по которой я шел, была заполнена гниющими телами. Трупный смрад из-за жары становился невыносимым и люди, которые еще остались живы, бежали от сюда, заматывая лица в тряпки. Весь этот непередаваемый ужас, мало волновал бездомных собак и птиц, которые время от времени поедали мертвечину, сгнивающую под огненными лучами солнца.  

Чума принесла моему городу страдания, которые он не мог перенести. Я шел вдоль маленьких домиков, прикрывая нос рукавом и стараясь не вдыхать горячий зловонный воздух. Огромные мухи жужжали над телами, бешено летая и периодически врезаясь в меня. Я оглядывался по сторонам, стараясь найти целые тела, которые могли бы подойти мне для опытов.  

Люди не верят в науку. Моя лаборатория, где я абсолютно бесплатно предлагаю помощь заболевшим, пуста. Мне негде взять анализы для опытов, и единственные мои пациенты это мертвецы, с помощью которых я надеюсь найти лекарство. Собственно народ предпочитает создавать километровые очереди в церкви, вместо того, что бы попытать счастье с моей очередной вакциной. Эта зараза не вызывает у животных никаких симптомов, так что я не могу проводить на них опыты. Собаки, кошки, голуби и крысы полностью отвергают вирус, даже не становясь его переносчиками. Их иммунитет убивает его без остатка.  

Я бродил около часа, собирая гниющее мясо, с самых целых, а значит еще не совсем давно умерших тел. Вдруг я услышал, как кто-то заскулил со стороны небольшой полусгнившей хижины. Я достал нож, ведь это могла быть собака. Наевшись людского мяса, они совсем обезумели, и уже случалось, что нападали и на живых людей. Я вглядывался в сторону домика, звук из которого все сильнее и истеричнее бил мне по ушам, и тут я осознал, что это плачь ребенка. Меня охватил ужас. Я знал, что многие родители умирали от чумы, в то время как их дети оставались одни и умирали с голоду, просто потому что им никто не мог помочь. Случалось и так, что люди бросали своих заболевших детей, боясь заразиться от них, и убегали из города. Молодые люди оставляли своих отцов и матерей, братья сторонились сестер. Чума принесла недоверие в общество и уничтожила, вместе с тысячами людей, еще и мораль.  

Я бросился в хижину. Плачь доносился из маленькой комнатки, в полутьме которой располагалась красивая мебель и картины, развешанные по стенам. Среди картин был портрет счастливой пары, судя по всему, это был их ребенок. Он лежал и кричал, и только я мог ему помочь. Тел его родителей я не нашел, значит ребенок был брошен, значит ребенок был болен, значит есть вероятность, что именно он и спасет всех нас...  

2  

Наступил вечер. Солнце опустилось. Я принес его в лабораторию, он кричал и плакал. Накормив его, тем, что у меня было, я решил начать осмотр его тела на предмет заражения. Я зажег свечу и начал разглядывать его кожу. Никаких следов чумы не было. Отсутствовали бубоны, синие пятна и прочие признаки болезни. У малыша был жар, и это было единственным симптомом. Возможно, он просто простужен.  

Перекусив сам, я захотел еще раз осмотреть ребенка. Разглядывая его левую руку, я с ужасом заметил маленькое желтоватое пятнышко в подмышечной впадине. Проклятье! Это первый признак заражения. Завтра его тело покроется такими пятнами, а через день они посинеют и спустя несколько часов он умрет. Мои глаза наполнились слезами. Я был в ужасе, бросаясь из угла в угол и не зная, что делать, с чего начать, как помочь ему?  

Моя вакцина, основанная на опытах с мертвецами, была не идеальна, но признав, что другого выбора у меня нет, я напоил ребенка лекарством. Через час жар усилился, ребенок снова заплакал, и я дал ему вторую порцию лекарства. Еще один час спустя жар начал понемногу пропадать. Малыш спал, ровно дыша и улыбаясь во сне. Я надеялся, что вакцина помогла.  

Всю ночь я провел возле него, измеряя температуру тела и следя за появлением новых симптомов. Солнце снова поднялось над городом, осветив бедствующие улицы, превратившиеся в кладбища. Ребенок спал и я не решаясь тревожить его сон решил немного отдохнуть.  

Меня разбудил плачь. Я вскочил со стула, еле сдерживая волнение, и подошел к мальчику. Что-то пошло не так. Вся его рука была покрыта волдырями. Болезнь прогрессировала, а я был беспомощен. Теперь мне нужно было новое лекарство, а значит новые опыты, но в этот раз я не буду экспериментировать с трупами, ведь у меня есть живой объект.  

Все утро и весь день я экспериментировал с его ранами, которые образовывались на месте волдырей, нанося на них свое лекарство, добавляя из раза в раз новые компоненты в состав. Я наблюдал, как зараза пропитывает его плоть насквозь, но все мои попытки были бесполезны. Он уже не плакал, пребывая в беспамятстве.  

Слезы текли ручьем по моему лицу, когда я вырезал кусочек из его руки, что бы рассмотреть его внимательнее. Совершив эту мало приятную процедуру, я заметил, что болезнь пошла глубже и начала поражать мышечную ткань. Младенец тихо дышал, не издавая никаких звуков. Рассудив, что руку уже не спасти, я решился на ужасное. Необходимо было избавиться от пораженной руки, в надежде, что чума не успеет поразить весь организм.  

Собрав волю в кулак, я крепко перетянул руку малыша и приступил к делу. Кровь разлилась по столу, ребенок открыл глаза и с ужасом смотрел на меня, при этом не издав ни звука. Когда я отделил руку от его тела, мальчик закатил глаза и снова потерял сознание. Обработав рану и зашив ее, я начал осматривать отпиленную конечность. Зараза поразила ее практически полностью, вся рука от костей до кожи была пронизана будто щупальцами, синюшными линиями. Зловоние, исходящее от нее, чуть не привело меня в обморочное состояние. Я с грохотом упал на стул и зарыдал, примкнув лицом к столу. Я плакал и выл на всю лабораторию. Мои крики, возможно, разбудили бы всех в округе, если бы кто-то здесь был жив.  

Как только я успокоился и вытер лицо от слез, мне нужно было осмотреть ребенка. Рана была хорошо обработана и зашита, кровотечение остановлено и почти ничто не угрожало его жизни. Я положил отрезанную руку в раствор на основе моей вакцины, в надежде, что этот способ поможет понять, как лекарство действует на вирус, и вернулся к малышу. Он все еще находился без сознания, но оно и к лучшему. Через некоторое время ребенок задвигал ножками, начал громко плакать, чем привлек мое внимание. Я нагнулся над малюткой и когда он поднял правую ножку, заметил у него в паху такое же пятнышко, какое видел вчера подмышкой.  

3  

Мои ингредиенты для лекарства закончились, и мне пришлось отправиться в город. Естественно торговцев в лавках с травами не было, и я просто так брал все, что мне понадобится. Людей вокруг было мало. Еще там, где вчера стояли маленькие избушки, в которых укрывались люди, сегодня уже тлели угли. Так люди пытались бороться с чумой.  

Я подошел к лавке, убедился, что в ней нет торговца, и уже намеревался войти туда, как вдруг заметил, на стене у входа, объявление о потерявшемся ребенке. Описание походило на моего пациента, но ведь все дети одинаковые, да и рядом не было ни души. С чего бы, кому-то, искать ребенка в такое время, когда чума уносит жизни людей одну за другой, не щадя даже взрослых. Скорее всего, до начала этого ужаса, кто-то потерял ребенка, а объявление так и висит здесь с тех времен. Все же это насторожило меня.  

Зайдя внутрь, я набрал нужных трав и реагентов, взял немного новой посуды и устремился к выходу. Как только за мной захлопнулась дверь, я услышал быстрые шаги, движущиеся в мою сторону с правой стороны. Я повернул голову и увидел грязного человека. От него неприятно пахло гниющей плотью. Неужто мертвые восстали из могил? Я мгновенно заметил симптомы болезни, причем это была уже последняя стадия, его плоть разлагалась, все лицо было в бубонах, глаза налиты кровью. «Это ты! Я видел тебя вчера! – воскликнул он, с нескрываемой ненавистью. – Ты, сумасшедший! Я знал, что тебе нельзя доверять! Они говорили, что ты безобидный, но я то наблюдал за тобой каждый день! Видел как ты копаешься в отбросах и слышал, что ты говорил! Слышал! » Он схватил меня за плечи и начал трясти, так, что все мои “покупки” выпали из рук. Я испугался, но не растерявшись, ударил его в пах и, когда он согнулся, продолжил избивать его пока он не упал на землю. Схватив свои вещи, я пустился бежать. Мой обидчик что-то кричал мне в след, но я не слышал его. Я слышал, что болезнь поражает мозг, но я никогда воочию не встречал больного на последней стадии. Это было ужасно.  

Я пришел в лабораторию и снова начал свои эксперименты. Тот случай с больным беднягой не выходил у меня из головы. «Может быть, стоило помочь ему? » – думал я, но отпускал эти мысли, ведь он мог укусить меня или поцарапать, тем самым передав мне заразу. Я и так опасаюсь, что мог заразиться от него.  

Нужно было проверить ребенка. Я аккуратно осмотрел его ногу, болезнь не прогрессировала, но то самое пятнышко так и оставалось на месте. Я перевязал его послеоперационную рану и напоил успокоительным отваром, что бы он мог уснуть. Каждый раз, когда он просыпался, меня оглушал жуткий вопль. Ему было больно, и я отпаивал его отварами и давал лекарства, что бы боль проходила. Это работало, но ненадолго, как только действие лекарств исчезало, возвращалась боль и мальчик снова просыпался. Одно мне ясно, болезнь не прогрессирует, и ребенок довольно долго остается в живых, несмотря на нее. Возможно, есть шанс, что я излечу его.  

4  

ОТРЫВОК ИЗ РАССКАЗА ОДНОГО БЕЗДОМНОГО  

Я периодически наблюдал, как этот психопат бегает по улице, сражаясь с невидимыми монстрами, и постоянно проклинает какую-то чуму. Тут все его знают, и никто никогда не мог бы подумать о том, что случилось. Он вечно рылся в мусорных баках стоящих вдоль дороги и собирал из них куски тухлого мяса или какую-то отраву, какую даже я не стал бы есть. Всем это казалось смешным, но я всегда относился к нему с осторожностью. В тот день я как обычно стоял возле магазина и просил денег у прохожих. День был жаркий, и людей на улице было не много. В какой-то момент объявился он, с ножом в руке.  

Через дорогу от магазина жила молодая семья, которую в тот день и постигло горе.  

Этот полоумный забежал в их гараж, а через три минуты выбежал оттуда с ребенком в руках. Как мне рассказал полицейский, по показаниям родителей мальчика, они собирались поехать за город, выкатили коляску с ребенком в гараж, а сами отправились за чемоданами в дом. За то время, пока их не было, маньяк и утащил младенца.  

Сразу забили тревогу. Я хотел рассказать, что видел, но меня и на пушечный выстрел не пустили к дому. Посыпались оскорбления, обозвали меня грязным бродягой и еще более интересными словами.  

Пока вызывали полицейских, я так и сидел у магазина. Прошел час, приехали стражи порядка. Выслушали несчастных членов семьи и додумались, наконец-то, спросить у меня. Я рассказал, что видел. Теперь единственной проблемой было найти злодея. Как они это делали, я не знаю, но только на тот момент, никто из жителей не знал, где эта тварь прячется. Несчастные родители развешивали объявления о пропаже своего сына, побуждая весь город к поискам.  

Искали его трое суток, а нашли с моей помощью. Наступило утро третьего дня с момента пропажи. Я как всегда сидел на своем месте и просил милостыню. Примерно в полдень я увидел этого негодяя, роющегося в контейнере, почти перед собой. Я подбежал к нему и попытался задержать, но он оказался сильнее и избил меня. Не сильно, я не жалуюсь. Он убегал, а я постарался последовать за ним. Так и выследил его убежище. Жил он, как и я, на улице в черте города, в заброшенном гараже, среди сотни таких же построек. Но я запомнил, в каком именно помещении он находится и побежал обратно. Я стучался в дверь родителей мальчика, но меня снова оскорбляли и гнали вон. Я кричал им, что знаю. где их сын и все таки они сдались и послушали меня. Вызвали полицию, и я привел их на место этого ужасного преступления. То, что я расскажу дальше, сложно себе представить и в самом страшном сне...  

5  

Мы тихо подобрались к гаражу, в котором скрывался похититель. Я сказал, что хочу присутствовать при аресте и офицер нехотя согласился. Здесь были 5 стражей порядка, я и отец ребенка. Полиция выбила дверь и ворвалась в маленькое темное помещение. Кругом горели восковые свечи, и все внутри выглядело, будто мы попали в средние века. Стоял ужасный запах мертвечины, навевающий мысли об ужасном. Я увидел, как отец пошатнулся. Мужчина облокотился на стену и тут же в ужасе отпрянул от нее. Все стены были в крови. Пока мы были в шоке, полицейские уже задержали преступника. Он лежал лицом в пол и снова кричал про проклятую чуму. «Вы не понимаете. – говорил он. – Я спас его! Он здоров! ».  

В самом дальнем конце гаража лежало холодное изуродованное маленькое тело. У него не было левой руки и правой ноги. Раны были небрежно зашиты обычными нитками. В крови было все. Стены, пол, потолок, мебель. Никогда не думал, что в младенце ее может быть настолько много. Запах был невыносим. Отец малыша бросился к трупу. Его удержали. Он кричал, проклиная всех вокруг. Полиции пришлось применить силу. Его вывели на улицу, а следом за ним вывели и убийцу. Я тоже не мог более находиться в этом аду. Я вышел и упал на землю. Я хотел плакать, но не мог. Меня охватила безумная ненависть. Несчастный родитель ревел на всю улицу. А я накинулся на психопата, пристегнутого наручниками к столбу, и стал избивать его. Я чувствовал, как хрустят его зубы, но не останавливался. Меня оттащили.  

Отец мальчика уже не избегал меня. Мы сидели рядом, на грязном асфальте, а он повторял без конца: "не может быть! "  

При обыске нашли различные инструменты, колбы, много трав, аккуратно расфасованных по баночкам и кучу старинного барахла, от кинжалов до знамен. Идиот повернулся на истории и собирал все, что, так или иначе, касалось средневековья. Вместе с этим антиквариатом, обнаружили его дневник. Он все записывал, но мне так и не удалось прочитать эти записи. Все что я знаю дальше об этой истории – это лишь слухи. Говорят, псих считал, что живет в XIII или XIV веке и он какой-то врач, который лечит людей от чумы.  

Вскоре его признали невменяемым и отправили в психушку. Мать малыша, не выдержав удара, покончила с собой, а отец уехал из страны, судя по слухам, куда-то на север. Мое участие в этом деле быстро забылось, но я и не претендую на лавры, а лишь надеюсь, что подобное больше никогда не повторится.