Артист

Артистов всегда любили, любят и будут любить. Особенно в те  

времена, когда культура находится в неопределенном и слегка подвешенном  

состоянии. Государство финансирует плохо, и каждый стремится выжить  

в одиночку.  

Павел Аркадьевич считался очень хорошим артистом. Служил в крупном  

театре. Часто снимался в кино. Но особенно хороши были его сольные  

выступления.  

Часто проводились концерты, но особенно корпоративы, где влиятельные  

и состоятельные клиенты на материальное вознаграждение не скупились.  

Это важно, когда живешь в столице нашей Родины.  

Был у Павла Аркадьевича свой импресарио, технический директор,  

организатор участия в мероприятиях. Он гарантировал легальность,  

законность и безопасность. С этого неплохо имел, но дело знал.  

Сегодня, в выходной, артист решил уделить внимание семье, но жена и  

дети, как птички из скворечника разлетелись по своим дела, и остался он  

один дома, как тот маленький мальчик. Решил немного предаться лени, как  

прошел вызов по телефону.  

Незнакомый голос приглашал провести сольное выступление в клубе на  

окраине города через четыре часа. Павел Аркадьевич хотел отказаться,  

поскольку все вопросы организации решал импресарио, но узнав сумму  

вознаграждения передумал и согласился.  

Клуб «Парадиз» поразил несвойственной для окраины роскошью.  

Из районного дома культуры хозяева сделали супер заведение для развлечения  

и отдыха. Хозяин лично встретил у входа. Молодой, но уже тучный.  

Такими становятся бывшие спортсмены или качки, когда резко прекращают  

занятия и тренировки.  

– Милости просим, Павел Аркадьевич, – голос был значителен и басовит. -  

Рад, что согласились, вот так, внезапно, выступить. Все возможные неудобства  

и напряги включены, – и передал пухлый конверт с деньгами.  

– Красиво, – окинул взглядом клуб артист.  

– Да, – согласился хозяин, – Все здесь для радости человеческой. Сцена,  

казино, ресторан, сауна, боулинг, массажная, – в последнем слове чувствовался  

тонкий намек. – Можете отдохнуть после концерта.  

Это предложение Павел Аркадьевич вежливо отверг, сославшись на  

отсутствие времени, и был сопровожден хозяином в гримерную.  

Здесь он снял пальто. Расстегнул пиджак, расправил плечи, при этом  

отметил, что его театру подобные пространства не помешали бы. Он был  

готов нести людям радость.  

Занавес.  

К удивлению, зал был заполнен лишь наполовину. Сидели кучно,  

ближе к центру. Лишь в первом ряду бликовали стекла очков одинокого  

зрителя.  

Это слегка огорчило. Привык Павел Аркадьевич к аншлагу на  

периферии. Но это столица, пусть на окраине. Избалован зритель.  

Ничего. Конверт грел карман и стимулировал тряхнуть по полной.  

– Здравствуйте! – начал он. – Как приятно знать, что тебя ждут.  

Сегодня вы ждали меня, а я встречи с вами. Наши желания сбылись.  

Это хорошо, что иногда они сбываются. А почему бывает иначе, мы  

немного поговорим и посмеемся. Ведь в жизни так много веселого.  

Надо лишь увидеть. Сегодня мы увидим это вместе…  

– Извините, пожалуйста, – громко сказал одинокий зритель в первом ряду,  

поднял руку и встал.  

Павел Аркадьевич едва не поперхнулся. Никогда его выступление так  

грубо не прерывали. Он дал понять взмахом руки, что прерывает речь и  

одновременно просит зрителя высказаться.  

– Очень рад, что Вы к нам приехали, – начал тот. – Хотелось бы знать  

Ваше мнение, как известного человека вот по какому вопросу. Насколько  

справедливо, что нация, составляющая не более трех процентов населения  

владеет половиной общественного благосостояния и управляет практически  

каждым из нас?  

Вопрос огорчил артиста привычностью, простотой и мракобесием.  

– Хороший вопрос, – громко произнес он. – Я считаю, что возможности  

каждой нации и каждого человека изначально равны. Каждый может  

претендовать на максимальное благополучие в соответствии со своими  

способностями. Просто одни стараются и достигают. А другие ничего не могут,  

только ставить под сомнение и критиковать. Тем, кто это делает, стоит вспомнить,  

что с середины тридцатых голов прошлого века в течение более, чем десяти  

лет определенная нация пыталась на практике решать этот вопрос мерами  

насилия и жестокости. Опозорилась при этом настолько, что сегодня ее  

представители, если им напоминают об этом, стыдливо прячут глаза. Жаль,  

что кое у кого не хватает ни образования, ни исторической памяти.  

– Вам мой ответ понятен, – обратился к зрителю первого ряда.  

– Вполне! – ответил тот, – Желаю успешного выступления, – и направился  

к выходу в полной тишине.  

– Ну вот! – развел руками артист, когда одинокий зритель покинул зал. –  

Нас стало на одного меньше! Есть ли еще озабоченные люди? Нет.  

Тогда начнем…  

Внезапно отключили микрофон.  

– По техническим причинам концерт отменяется, – послышался басовитый  

знакомый голос. – Администрация приносит извинения. Деньги за билеты  

просьба получить в кассе.  

Павел Аркадьевич оглянулся, увидел хозяина клуба и решительно  

направился к нему.  

– В чем дело? – спросил он.  

– Сейчас узнаешь, – непривычно грубо ответил тот. – Пошли.  

У входа в кабинет хозяина стояли охранник и полицейский.  

Лейтенант, успел заметит артист, пройдя за дверь.  

Кабинет был добротно отделан и хорошо обставлен. По уровню  

соответствовал не ниже главы субъекта федерации. Столы буквой «Т»,  

телефонно-селекторная связь, ноутбук, флаг России с портретом Президента  

за спиной хозяина.  

Тот сел за свой стол. Павел Аркадьевич остался стоять у входа. С боков  

охранник и полицейский.  

– Ты хоть знаешь, кого обидел? – резко спросил хозяин.  

– Что за тон? Что за фамильярность? – возмутился артист.  

– Тон тебе не нравится, – усмехнулся хозяин. – Мне наплевать. А то, что  

проблемы доставил, не наплевать. Понял?  

По спине Павла Аркадьевича прошел неприятный холодок. Если, что, никто  

не знает где его искать.  

– Это был заместитель главы районной администрации по культуре, -  

пояснил хозяин. – Одно его слово, и мою богадельню завтра же закроют.  

Знаешь, сколько я сюда вложил?  

– Ну извините, – надо было как-то выкручиваться.  

– Словами тут не отделаешься, – возразил хозяин. – Деньги возвращай.  

– Это почему же, – внезапно переклинило артиста. – Вы позвонили.  

Я приехал. Вел концерт. Вы его сорвали. Какие ко мне претензии?  

Ну шибко хорошие деньги. Так отдавать не хотелось.  

– Ишь ты, – удивился хозяин. – Полиция, составляй протокол. Данный  

гражданин пытался похитить, лежащий вот на этом столе конверт с деньгами,  

но был задержан охранником. Конверт у него во внутреннем кармане пиджака.  

Оформляйте изъятие.  

Мгновенно Павел Аркадьевич согнулся от боли в руке, заломленной  

за спину, с ужасом понимая, что наломал дров.  

– Подождите, – внезапно обратился к хозяину полицейский. Охранник  

по кивку тут же отпустил.  

– Павел Аркадьевич, – обратился лейтенант. – Не нужно. Лучше отдать.  

Тот и так понял, что лучше. Достал из кармана конверт. Хотел  

швырнуть в лицо, но укол самосохранения заставил просто положить на стол.  

– Злой какой, – удовлетворенно крякнул хозяин. – Вижу, морду набить  

хочешь. И я хочу. Только возможностей сделать это имею не в пример  

больше. Ладно, повезло тебе. Зам главы не сердится. Отходчивый человек.  

Пошел вон.  

В мгновение артист оказался вышвырнут за дверь. Душила злость и  

беспомощность.  

– Подождите, – догнал лейтенант. – Провожу. А то вдруг передумает.  

В молчании прошли к машине.  

– Не стыдно? – спросил Павел Аркадьевич.  

– Стыдно, – ответил полицейский. – Но надо семью кормить. Простите.  

– Вы простите, – спохватился артист, осознавший, что могло сложиться куда  

хуже.  

– Ну как, – спросила жена по прибытии домой.  

– Нормально, – ответил Павел Аркадьевич. – Всем нужен. Отдохнуть не  

дают.  

Дети занимались своими делами, не обратив внимания на возвращение отца.  

Стало смешно и грустно.