Мой сосед по парте

Наконец-то, после двух продолжительных надавливаний на кнопку звонка и стука костяшкой пальца, с той стороны двери послышалось:  

– Кто там?  

Детский голос. Пацанчик.  

– Откройте. Горгаз.  

– Кто?  

Щелкнул замок, и, когда дверь чуть приотворилась, мужчина в темном пальто и темной шапке увидел лицо в дверном проеме. Теперь он мог себя похвалить: действительно, мальчишка лет десяти-двенадцати с конопатым носом и чернильным пятном на ухе.  

– А? – сказал мальчонка, разглядывая незнакомца с недоверием.  

– Проверка газа, – произнес мужчина, доставая из кармана пальто что-то такое, что могло сойти за удостоверение.  

Не дожидаясь приглашения, он пробрался внутрь, оттолкнув пацана, отчего тот попятился, и теперь оба они стояли в прихожей.  

– Ты один в доме?  

– Нет.  

Мужчина помрачнел. Он уже было просунул руку за пазуху, чтобы достать топорик для разделки детей, и теперь нате вам!  

– То есть что значит "нет"?  

– Бабушка дома.  

– Бабушка?  

– Ага.  

– И что бабушка?  

Мальчишка пожал плечами.  

– Да так, ничего. Как лежала, так и лежит. Она у нас старенькая. Пятый год, как не ходит.  

Услышав эти слова, мужчина заметно расслабился. И защелкнул замок двери.  

– Ясно, – сказал он, повернувшись обратно. – Ну, показывай, где у вас тут газ.  

– Ага. Идемте.  

И мальчишка зашагал в сторону кухни. Мужчина двинулся следом, снова сунув руку за пазуху.  

– Тебя как звать-то?  

– Меня-то? Вовка. Сорокин.  

– Вот как... – мужчина призадумался.  

Ведь и он тоже был Сорокин. Да еще Владимир.  

Какая оказия!  

– И чем же ты занимаешься, Вова Сорокин?  

– Да вот сочинение задали. По литературе. "Мой сосед по парте" называется.  

– Вот оно как! И кто ж твой сосед?  

– Да девчонка одна. Настька.  

– Дружите небось?  

– Вот еще! Стану я с дурами дружить!  

Мужчина хохотнул.  

– Да уж. Задачка-с. Стало быть, не видать тебе пятерки по сочинению.  

Подумав, Владимир Георгиевич достал топорик и продолжил:  

– Ты вот что. Давай-ка, брат, поступим следующим образом. Раз уж дела обстоят так, а не иначе, то ты мне по-хорошему открой, где у вас тут деньги хранятся и прочие материальные ценности. Я же тебя за это губить не стану, а просто прихвачу барахлишка – и был таков!  

– Ой, дяинька! Вы чего!  

Глядя на топор, Вовка попятился назад, но потом, вспомнив, что он так-то пацанчик шустрый, рванул к выходу. Жесткая, тяжелая ладонь ухватила его за шиворот как раз возле туалета, так что оба они, Сорокин-старшой и Сорокин-малой, оказались в закутке, единственным украшением коего был унитаз. Владимир Георгиевич придавил ребенка к стене и занес над ним топорик с превеликой серьезностью в намерениях.  

– Вижу, пацан, с тобой по-доброму никак...  

– Ай-ай-ай! – заверещал Вовка.  

– Завали хлебало!  

– Спасити-и!  

– Заткнись! Говори, гаденыш, где сокровища.  

– Нет у нас никаких сокровищев! Мы бедная семья!  

– Врешь!  

– Не вру...  

– Врешь! Вот я тебе сейчас башку – как орех!  

– Ай, мамочки!  

– Ты мне теперь всё расскажешь – от и до! – Для острастки Владимир Георгиевич стуканул пару раз топориком по стене, так что штукатурка посыпалась. – Говори, сущеглупая бородавка, у бабки небось челюсть вставная! А?  

– Дяинька...  

– А в челюсти той золотых коронок на великие тыщи упрятано!  

– Дяденька, не погубите! Я всё... всё выдам. Все ходы-выходы открою... Только не погубите!  

Наблюдая такую благонастроенность, Владимир Георгиевич сбавил обороты.  

– Ну?  

– У нас... у нас... у нас... у нас... у нас... у нас... у нас... у нас... у нас... радиоприёмничек имеется.  

– Что за черт? Какой еще радиоприёмничек?  

– Очень хорошенький. "ВЭФ 202". Девяносто девять рублей стоит.  

– Что?  

– А?  

– Что, говорю?  

– Что говорите?  

– Ты тут мне, давай тут! Я вполне себе пока! А коли вздумаешь измываться, я тебя, промокашка ты эдакая, вмиг на голову укорочу!  

– Дяинька, только не погубите! Вон нам и сочинение зад...  

– Где фотовспышка "Электроника В5-22"? А? Которая пятьдесят пять рублей стоит. Отвечай, сосулька!  

– Не знаю! Клянусь...  

– Врешь! Не верю! Где фотовспышка? И куда ты девал электронные часы настольные "Электроника 2-06", которые и за пятьдесят рублей не найти? Где школьная форма для шестого класса за семнадцать рублей семьдесят пять копеек? Тащи сюда фотоувеличитель за тринадцать рублей пятьдесят копеек, или я из тебя размазню сделаю! Люстра с рассеивателем под хрусталь, малая, за двенадцать рублей пятьдесят копеек. Неси немедля! Слышь меня?  

Владимир Георгиевич Вовку Сорокина малость тряхнул, так что тот сказал: "ай! ай! "  

– Халат байковый, новенький, за одиннадцать рублей семьдесят копеек. Пододеяльник за девять рублей семьдесят копеек. Где магнитофонная пленка "Свема" на 375 метров, по семь рублей семьдесят копеек? Школьный фартук для девочек за семь рублей ноль копеек. Простыня по шесть рублей семьдесят копеек. Термос-кружка, шесть рублей сорок копеек. Сковородка алюминиевая, четыре рубля восемьдесят копеек. Свёрлы где, четыре рубля пятьдесят копеек за набор. Детская кукла резиновая со свистком, четыре рубля тридцать копеек. Квартальный абонемент в бассейн, три рубля пятьдесят копеек. Ручка перьевая в подарочной коробке, три рубля тридцать восемь копеек. Спортивные брюки, три рубля двадцать копеек. Ботинки детские, два рубля восемьдесят семь копеек.  

Перечисляя все это, Владимир Георгиевич орал, брызгая слюной. Даже топорик выронил и схватился руками за голову. Вовка же Сорокин сообразил, что сейчас можно улепетнуть, и улепетнул.  

Первым делом он забежал за занавеску, где спала старушка.  

– Бабуля! Бабуля, вставай! У нас гости! Вставай, баб...  

Но от этих слов старушка только громче захрапела.  

Тогда Вовка решил убежать из квартиры.  

В прихожей, обуваясь в кеды, он слышал, как кричал тот дяденька из туалета:  

– Трусы мужские трикотажные, два рубля сорок копеек. Рефлектор медицинский бытовой, два рубля тридцать восемь копеек. Кофеварка алюминиевая, рубль девяносто копеек. Полотенце махровое детское, хлопок сто процентов, рубль восемьдесят копеек. Игрушка резиновая "Киска" со свистком, рубль шестьдесят пять копеек. Конфеты "Золотая Осень", рубль двадцать восемь копеек за килограмм. Набор спиц для вязания, девяносто восемь копеек. Раскладной нож "Минск"... Пудра "Ленинградская", восемьдесят пять копеек...  

Но Вовка Сорокин уже бежал по темному длинному коридору, то и дело припадая то к одной двери, то к другой. А припадая, колотил кулаками и приговаривал:  

– Тук-тук-тук! Я твой друг!  

Дверь не открывалась, а ждать не было времени, и Вовка бежал дальше.  

– Тук-тук-тук! Шире брюк!  

Дверь не открывалась, а ждать не было времени, и Вовка бежал дальше.  

– Тук-тук-тук! Не досуг!  

Дверь не открывалась, а ждать не было времени, и Вовка бежал дальше.  

– Тук-тук-тук! Вот так вдруг!  

Дверь не открывалась, а ждать не было времени, и Вовка бежал дальше.  

– Тук-тук-тук! Встаньте в круг!  

Дверь не открывалась, а ждать не было времени, и Вовка бежал дальше.  

– Где всё это! – тем временем доносилось из квартиры, в которой он когда-то жил. – Где дверная ручка стеклянная за девяносто копеек? Где дед-мороз надувной за девяносто четыре копейки? Где бутылка вина "Каберне", недопитая, с отпечатками пальцев, по одному рублю две копейки? Где диапозитив "Развитие культуры и науки в период развитого социализма и перехода к коммунизму", двадцать штук за рубль? Где полотенцедержатель по одному рублю двадцать одной копейке? Где дырокол металлический... где шахматы сувенирные... где наволочка? Наволочка где? Наволочку зачем...