Февральская ночь

Тишина. Тёплая лунная поздняя февральская ночь, под тяжестью которой размазывается подтаявший снег на улице. Город спит и не думает пока просыпаться.  

Я сижу за столом, с ручкой в руке и безмолвно смотрю в тетрадь со стихами, почти прожигая её своим взглядом. Очередная попытка написать что-то ей не увенчалась удачей. Кажется, что все слова уже сказаны, и все комплименты уже сделаны. Повернув голову в сторону окна, я начинаю рассматривать холодное небо с ярко горящими звёздами...  

Неожиданно пылающая комета разрезала безмолвное и холодное пространство, и в это же время невидимой стрелой в моей голове пронеслась мысль.  

Есть! Есть то, что ещё не было сказано!  

Ручка начинает судорожно бегать по листу. Слово, слово, слово... Строчка, ещё одна, третья... Наконец-то! Точка.  

Глаза молниеносно пробегают по листу, а с каждым прочитанным словом я всё хмурился и хмурился... Точка..  

Ручка выпадает из пальцев на стол, а затем падает на пол, и рука, освободившись, начинает сминать мигом вырванный листок с свеженаписанным стихом.  

Смятый комок выбрасывается в сторону, я закрываю руками лицо и немедленно погружаюсь в раздумья.  

Не то... Уже было...  

Она уже слышала тысячи комплиментов, слышала миллиарды "я тебя люблю", миллионы "хочу к тебе" и сотни тысяч "не могу без тебя".  

Я уже говорил, как прекрасны её карие горящие глаза, цвета золотой осени, которые так быстро отогрели моё холодное и разбитое сердце. Как я безумно рад и как быстро зажигаюсь сам при виде огня в её осенних глазах.  

Я уже говорил, как нежны её губы, которые по ощущениям похожи на зефир или капкейки, которые так и хочется съесть и поэтому так приятно целовать и кусать, которые целуют так, как не целовали никакие другие губы.  

Я уже говорил, как прекрасно её румяное личико и то, что я полюбил её не из-за него, а из-за того что скрыто внутри. Из-за чувств, образа мышления, моральных и нравственных качеств (обычно это называют душой)... Её личико всё равно очень милое и слишком прекрасное для меня. Даже без косметики. Даже сонное.  

Я уже говорил, как ароматны её темно-русые и длинные, до плеч, волосы, и как мне приятно теряться в них своим лицом, ощущать их запах, обнимая её всем своим существом.  

Я уже говорил, как ласковы её руки, которые только и могли собрать моё разбитое сердечко, как приятно держать их в своих руках, как безумно нравится то, как она ими меня горячо обнимает.  

Я уже говорил, как великолепно её тело с осанкой, как у березы, которое так приятно обнимать и чувствовать рядом со своим.  

Нет... Не то... Всё это уже было.  

Паутине в углу было уделено сейчас особое внимание. Я восхищался тем, как эта букашка так изящно делала ловушку для своих жертв...  

Начинал нервничать. Я стал кататься на стуле, крутится на нём, иногда наезжая на упавшую ручку, но всё никак не мог придумать что-то.  

Какой из меня поэт, когда даже придумать ничего не могу?  

Я остановился у окна и снова посмотрел на холодное небо и спящие дома, которые накрыло одеяло из снега, но в этот раз меня больше привлекло моё собственное отражение в окне. Я в нём отчётливо увидел свои зелёные глаза.  

В голову вонзилась невидимая стрела, я тут же поднял ручку, подвинулся к столу и большими буквами, на верхней части тетрадного листа, вывел:  

Б Е З У М Н О.