Затерявшиеся на материке. Всюду жизнь

Затерявшиеся на материке. Всюду жизнь  

Александр Железногоров  

ГЛАВА 3  

В соавторстве с Наташей Ленской  

ВСЮДУ ЖИЗНЬ  

Автобус остановился у трехэтажного здания с удивительно оригинальной вывеской –«Север». Это была гостиница, как все подобные на "северах”, даже выбитая в граните каким-то чудаком надпись – МЕСТ НЕТ, указывала, на то, что данное учреждение идет в ногу со временем!  

– Мы увидимся вечером? – поднося тяжелую сумку Людмилы, спросил Костя.  

– А у нас просто нет другого выхода, – последовал ироничный ответ.  

В холле гостиницы Костю уже поджидал Виктор.  

– Я вижу, ты времени зря не теряешь, диссертант ты наш! Я, между прочим, тоже, и уже отыскал консультанта по интересующей тебя теме.  

– Витя, здорово! Ну, спасибо, с меня...  

– Само собой. Но это ещё не всё. Вечером мы приглашены на открытие ресторана, первого в тугуро-чумиканском районе. Надеюсь, у тебя есть фрак?  

– Ну, костюмчик с галстуком.  

– Нет, только фрак! Будет ведь настоящий приём- Сам пожалует, да и остальная номенклатура! Надо понимать!  

–!?  

– Короче, сейчас ты идешь к редактору газеты "Советский Север", звать ее Ольга, она тебя сведёт с нужным человеком.  

– Есть, командор! – отрапортовал Костя и почти бегом бросился по указанному адресу.  

Буквально через несколько минут он был у дома с большой красной трубой. Дверь открыла молодая женщина в больших, не по размеру, валенках, и сигаретой в ярко алых, от помады, губах.  

– Это Вы – Костя? Заходите! Не стесняйтесь! Меня звать Ольга, – она широким жестом пригласила его вглубь комнаты.  

– Так что конкретно Вас интересует, в наших "палестинах"?  

– Понимаете, – Костя буквально ввалился в огромную комнату, пропахшую типографской краской и бумагой, – я пишу работу об этнокультурной эволюции и социалистических преобразованиях в социально-экономической и культурной жизни народов Севера. Конкретно о той группе эвенкийского этноса, который проживает в районе бывшего Удского острога.  

– И где же это ты, молодой человек, научился таким сучьим выражениям? Кто это тебе подкинул эту гнилую идею? Какие социалистические преобразования? Ты что не видишь, что творится вокруг? – редактор районной многотиражки крепко затянулась и внимательно посмотрела на Костю, который буквально оторопел от такого поворота событий.  

Воспользовавшись паузой, и оценив произведённый эффект, Ольга, как ни в чём не бывало, продолжала:  

– Что? Испугался? – глаза её потеплели, на лице возникло подобие улыбки.  

– Шутю. Я ведь тоже каждый день пишу вот такие, например, перлы : "происходящие в настоящее время в стране глобальные перемены, в ходе которых выстраиваются совершенно иные общественные отношения, вызывают усиленный интерес к преобразованиям …" и подобную галиматью.  

– И из института меня выгнали не за это, а совсем наоборот. Мы тогда с "Белинским" затеяли журнал самиздатовский выпустить… вот было время...  

– Так ведь Виссарион Григорьевич умер...  

– Да нет, "Белинским" у нас звали известного тебе Виктора, он и внешне похож на него как две капли "перцовки". Были молодые, заражены идеями хрущёвской оттепели, наивняк! Хорошо, ещё, что не посадили, спасло то, что среди нас были дети профессуры нашего вуза и других ответственных лиц.  

– Интересно, а я ничего не слышал в нашем институте про самиздат.  

– Похоронили наш «Колумбарий, » он умер, не успев родиться... Мне пришлось уехать подальше от «всевидящего ока», устроилась здесь в газету, перевелась на заочный. Думала : пересижу пока всё забудется, окончу институт… да так и осталась, затянуло.  

Ладно! Помогу я тебе. У меня есть хороший друг – главный врач больницы в поселке Удское, он тебя познакомит с кем надо, ну и вообще… – И ещё. Здесь, в Чумикане, есть небольшой музей "местного разлива" там у меня работает подружка, ты зайди к ней, она – кладезь информации. Иди прямо сейчас, пока все на работе. Я ей отзвонюсь, да не стесняйся, она – наш человек. Посмотри, может что и нароешь типа : " …особенности их общественного развития требуют от ученых обоснования новых концептуальных подходов к изменению государственной национальной политики"…Ха-ха-ха!  

– Даже не знаю, как Вас благодарить.  

– Угу. Сочтёмся славой, – почти шепотом закончила главный редактор.  

Костя выскочил на улицу в хорошем расположении духа: «материала должно хватить, и ни на один диссер... ». В голове он просчитывал возможные варианты и комбинации и не заметил, как оказался у Дома культуры.  

В отличие от продмага, где толпился народ с определенной внешностью и явной надеждой купить "заветную", около центра культуры было пустынно, только бродили сытые собаки. Они были абсолютно равнодушны к призывам, которые в большом количестве висели на фронтоне здания и являли собой покосившиеся надежды внести все-таки культуру в массы.  

Но что действительно отличало этот "дворец ", от себе подобных, так это два огромных плаката по обе стороны входной двери. Слева был нарисован дядя Сэм, сидевший верхом на Капитолии и размахивавший атомной бомбой в одной руке и наручниками в другой. Политически выдержанная надпись под ним гласила:  

Призрачные блага демократии  

Исчезают в штатах, словно дым.  

Насаждают там законодатели  

Полицейский, палочный режим.  

Справа от двери, на фоне красного флага, широко улыбалась первая женщина – космонавт с огромным букетом цветов, что должно было, по мнению авторов, всесезонно внушать гражданам оптимизм и надежду на светлое, радостное будущее... Под плакатом виднелись полу стёртые слова, видимо, местного поэта:  

Нашим женщинам открыты все пути  

Если хочет, даже в космос полетит!  

Хранитель музея, маленькая, невзрачного вида, женщина, которую Костя тут же окрестил про себя «серой мышкой», сразу обозначила свою чрезвычайную озабоченность тенденцией снижения культурного уровня населения:  

– Перед нашим скромным музеем стоит задача – сделать краеведческую работу не просто приоритетной, но яркой, творческой, уникальной в своем роде, и самое главное – привлекающей внимание всех посетителей – жителей и гостей тугуро-чумиканского района...  

– Все это понятно, уважаемая Серафима Васильевна, но меня больше интересует этническое своеобразие именно эвенского населения. Накопление им мудрости выживания, способности к естественному слиянию с природной средой и, конечно, сохранению своего уникального этнического наследия.  

– Ну конечно, у нас есть уникальные документы, предметы утвари, сценарии обрядов, я вам сейчас их покажу.  

– Премного благодарен, – Костя протянул ей коробку дефицитных конфет «Ассорти» фабрики им. товарища Бабаева.  

– Ну что Вы, право неудобно, – смутилась "серая мышь", не ожидавшая такого внимания к своей персоне.  

Она проводила молодого человека в хранилище, где на полках лежали, пожелтевшие от времени, документы; стояли большие коробки с различными поделками, вышивками, предметами первой необходимости и домашнего обихода, сохранившиеся с далеких времен.  

– Вот, пожалуйста, смотрите, выбирайте. Ведь Вас, как я представляю, в-первую очередь, интересуют документы?  

– Да. И хотелось бы некоторые скопировать, чтобы ссылаться на них в диссертации.  

– К сожалению, у нас, из-за недофинансирования, нет копировальной машины. Скажу по секрету, есть только в райсовете и то...  

– Думаю, я решу эту проблему, – Костя отложил несколько интересующих его папок.  

– Вот то, что мне надо: Кириллов А. Географо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. Дорогая Серафима Васильевна, да это же подлинное богатство! Нигде не мог отыскать этого источника!  

– А вот ещё! – Костя вытащил папку "Торговля в Удском остроге": Вы только послушайте:... За пуд мелко нарезанного листового табака обычная цена три-четыре соболя, причем соболь стоимостью в 5 рублей принимается за 3 рубля..  

«Очень интересно, отличная иллюстрация для характеристики взаимоотношений местного населения с властью» подумал Костя, откладывая эти папки в сторону.  

– Огромное Вам спасибо, Серафима Васильевна, я договорюсь с ротапринтом и заберу их на пару часов, хорошо?  

– Дерзайте, молодой человек, – с нескрываемой грустью сказала директор музея, – Может быть у Вас и получится что-нибудь дельное.  

По дороге в гостиницу Костя забежал на минутку в столовую, которая примыкала к гостинице с торца здания. Столовая была заполнена рабочими, которые в спешке красили стены, наводили лоск на кухне. А один, видимо самый грамотный, писал на красном транспаранте :  

"Берегите хлеб – это труд тысяч людей".  

– Ты что не видишь, закрыто! Ремонт у нас, – грозно рявкнула корпусная представительница общепита, оттесняя внушительной грудью не прошенного посетителя к выходу. Однако, Костя успел прочитать, висевшие в рамочке, "Общие правила приготовления диетических блюд": При работе на кухне становится жарко, одежда пропитывается запахом пищи, поэтому для кухонной работы нужно надевать специальное платье...  

Он благоразумно не стал справляться у строгой дамы, что означает " надевать специальное платье", и спешно ретировался на свежий воздух.  

Зимой на севере при низком положении солнца над горизонтом, оно только светит, а не греет. Но зато как светит! Его лучи, отражаясь в многочисленных снежных сугробах, создают особую световую вакханалию – без солнцезащитных очков можно просто – напросто ослепнуть. Костя сощурился, с удовольствием зацепил свежевыпавший снег рукой и, сделав из него "снежок, " по-мальчишески озорно запустил его в проезжавшую машину.  

«Собака по снегу валяется – будет вьюга», увидев огромного кобеля изрядно обвалявшегося в сугробе, подумал он.  

– Ты где это скрываешься от правосудия? – голос Виктора прозвучал в тишине гостиничного холла  

–Ты знаешь, а я почти все данные по этно – социальной структуре нарыл, можно уже лететь в Удское для сбора полевых материалов... ты поможешь мне с копировальной машиной?  

– Не вопрос! А ты не забыл, что мы вечером приглашены на открытие первого в районе ресторана? Там будет весь местный партийно-хозяйственный бомонд.  

– Витя! Какой ресторан, я не дотяну, с утра ничего не ел.  

– Зайди к Людмиле, я видел, она брала бутерброды с обеда, пусть тебя покормит, а в 19:00 как штык в парадной форме.  

– С удовольствием! – сглотнул слюну Константин.  

– Мадам, уже падают листья, – Костя приоткрыл дверь комнаты, где жила Людмила и надрывно спросил :  

– Не найдется ли корочки черного хлебца?  

– А, Константин! Для Вас даже со сливочным маслом, заходите, – Людмила была уже одета к вечеру, хотя и официально, но со вкусом и определённым кокетством. Белая блузка и черная юбка, казались очень простыми, подчеркнуто строгими, но это не помешало Косте заметить, как удачно они подчёркивали очаровательные формы и округлости потрясающей женской фигуры.  

– У меня есть бутерброды с колбасой – любительской и докторской, что Вы любите больше? – в голосе дамы прозвучали игривые нотки.  

– Можно начать с любительской, а затем плавно перейти к докторской, – поддержал предложенный тон Костя.  

– Вы уже разобрались с научными источниками?  

– Да, я нашел то, что искал, можно сказать, почти нашел. Осталось только скопировать и можно лететь, на лоно природы.  

– Вы знаете, а меня тоже распределили выступать в посёлок Удское, так что, видимо, полетим вместе.  

– Об этом можно было только мечтать! – Костя искренне обрадовался, предвкушая творческое общение с понравившейся ему женщиной.  

– А может, перейдём на «ты»? – робко спросил он, доедая бутерброд с любительской колбасой.  

– Думаю, мы уже перешли, тем более нам предстоит сегодня провести вместе вечер, хотите Вы, ты, этого или нет, ведь я в рестораны одна не хожу.  

– Весьма польщен, ты сделала правильный выбор, я постараюсь быть галантным кавалером.  

– А у Вас, то есть у тебя, другого выхода и нет...  

Достав галстук, заботливо сложенный мамой, Костя, мысленно поблагодарил её за то, что она сделала это, несмотря на категорический запрет со стороны непутевого сына.  

К семи часам он был уже готов и при полном параде.  

Виктор, как всегда, неожиданно ввалился в комнату с большим пакетом в одной руке и огромной сумкой в другой.  

– Вот молодец, "Гаврила", а я весь в мыле, а надо еще за Ольгой заехать. Времени в обрез. Ты не видел Максимыча или Машку? Вся наша группа должна быть в полном составе и вовремя! Опаздывать нельзя: как- никак представители крайкома, это тебе не хрен собачий.  

Последнюю фразу Виктор спустил на тормозах, и она прозвучала как – то глухо, явно не для дамских ушей.  

Захолустная столовая, где только сегодня утром подавали яичницу по цене хорошего антрекота, неузнаваемо преобразилась: над дверями красовалась свежая вывеска- Ресторан " Пихта", вокруг входа была организована импровизированная стоянка автотранспорта.  

Костя подхватил Людмилу и на одном дыхании буквально внес ее в помещение, опередив начальников среднего звена, скромно толпившихся у входа.  

– Вот это да! – протерев запотевшие очки, прошептала Людмила.  

Картина, действительно, открывалась потрясающая: видавшие виды столы, были застелены настоящими белыми льняными скатертями; столовое "серебро" сияло от огней внушительной много рожковой люстры; на каждом столе стояли вазы со свеженаломанными еловыми ветками, вместо цветов; играла тихая музыка советских композиторов.  

К ним подошла, уже известная Костику дама. К ее необъятной груди блестящей брошью был прикреплён белый передник, а на высокой причёске- «хала», красовался кокошник. Ещё утром она была представителем общепита, а вечером, ей, видимо, дали шанс стать лицом новоиспечённого ресторана.  

– Вы из комиссии крайкома? Прошу вас, проходите, ваш столик слева от центра.  

– Людмила Васильевна! Гляжу у Вас уже и молодой кавалер появился, здорово Вы с этим справились, – Максим Максимович, уже навеселе, на взгляд Костика в нем сидело не менее трёхсот граммов, широким жестом пригласил их за свой столик.  

– Да, Максим Максимыч, ведь невозможно постоянно есть одну картошку без соли и перца, – лихо отпарировала Людмила.  

Через минуту к столику подлетел Виктор, сопровождаемый приодевшейся Ольгой с непременной сигаретой в тонких пальцах.  

– Всем привет! Так, "варяги" на местах? – Виктор придирчиво оглядел свою группу и, кажется, остался доволен. Готовность номер один, сейчас Первый прибудет!  

Костя заметил, что Ольга, со времени их утренней встречи, резко изменилась: движения ее вдруг стали плавными, глаза масляными, полузакрытыми, какая-то легкая усталость сквозила во всём ее облике. Даже особо не искушённый в амурных делах, он отметил это её новое состояние и вполне резонно подумал, что виновником такой метаморфозы явился Виктор. И был совершенно прав.  

Продолжение следует