Колючая роза.

Лелиана смотрела в окно, но мысли ее были далеко. Здесь, на чердаке  

Скайхолда, было довольно холодно, но сейчас ее это не волновало. Она отпила вина и снова вспомнила тот ужасный день, когда столб света над Денеримом развеялся. А потом вдали показались знакомые лица. Сердце Лелианы вмиг заволокло тревогой, ей как будто стало холоднее.  

– Он…  

Вместо ответа Винн и Стен расступились. Ренфольд лежал на руках Шейлы, словно спал. Но его бледность говорила о том, что это не сон. Вне себя от горя и ужаса,  

Лелиана упала на колени, а потом долго рыдала – сначала на груди Ренфольда, а потом на плече Винн.  

Воспоминания стали слишком болезненными.  

Лелиана закрыла глаза и по щекам потекли слезы. Она отпила еще, но вино показалось ей до ужаса горьким. Пожалуй, напиваться в одиночестве – далеко не лучший выход.  

Лелиана поднялась и пошла к Жозефине. По счастью, леди Инквизитора сейчас не было в Скайхолде.  

Что ни говори, Саадлира Адаар отличалась суровым нравом. Не то, чтобы  

Лелиана ее боялась, но видеть сейчас не желала. Они так и не смогли сдружиться с этой рыжеволосой кунарийкой. Единственным, у кого удалось немного смягчить ее, был Блэкволл и Саадлира с радостью проводила все свободное время на конюшне.  

Как всегда, Жозефина работала.  

– Привет. – не отрываясь от работы, поздоровалась она. – Что-то случилось?  

– Да. Сегодня ровно десять лет с того дня, как закончился Мор.  

– Воспоминания? – Жози наконец подняла глаза.  

– Такое ощущение, что об этом никто не помнит, кроме меня, Лелиана грустно опустила голову. – А ведь он своей жертвой многих спас… Даже Алистер в этом году ничего не написал.  

– Ну, он же занят, – девушка снова стала писать. В Ферелдене сейчас Мора нет, но все равно времена тяжелые.  

– А ещё Стражи пропали, – Лелиана вздохнула. – Будь Ренфольд жив наверное, мог бы это предотвратить.  

– А может, и нет. – Жози нахмурилась. – Может, он и сам пропал бы вместе с ними.  

Лелиана помрачнела. Мысль о том, что сейчас она могла бы не лелеять воспоминания, а терзаться неизвестностью, повергла ее в ещё большее уныние. Но ответить она ничего не успела – дверь распахнулась. На пороге стояла Саадлира.