Фантазии во сне. Американский шериф - якутский охотник

Эпизод Первый. Американский шериф.  

Шериф Джон Макклайн гнал свой старый, но очень верный джип по вечерней прерии. Джон пёр на полной прямо по бездорожью. В тех местах, где он сейчас находился, отродясь не было проторённых дорог. Безлюдье порождало бездорожье. Да-а, безлюдье… Неприятное слово. Ещё каких-нибудь полчаса назад Джону не было так тоскливо. Было полнейшее пренебрежение опасностью, только азарт от погони.  

Однако, по мере того, как надвигались сиреневые сумерки, Джону становилось всё хреновее на душе. Мерзкая зелёная тоска начала буквально грызть. И никого… ни одной живой души… Вы спросите, что его сюда занесло? Мерзавец Дикий Чпок. Тварь, каких свет не видывал. Беспредельщик и редкостный нелюдь, Дикий Чпок давненько не появлялся в их городке, а сегодня нарисовался. Непромытый, вонючий и до ужаса борзый. Джону рассказал, вернее доложил его человек из салуна, что, когда Чпок пинком раззявил дверь и вошёл, в салуне сделалось пронзительно тихо. Стало слышно, как залётная оса снялась с грязно мутного засиженного окна и устремилась к столику. Оса пристроилась на полуобглоданном куске занюханного цыплока. Жужжа в образовавшейся гнетущей тишине, оса с завидным аппетитом принялась догладывать остатки цыплёнка, работая жерновами мощных челюстей.  

Дикий Чпок, прищурив левый глаз и изобразив кривую усмешку, обвёл помещение злобным взглядом, как бы задавая всем вопрос: «Не ждали, суки? ». Затем, как рассказал человек Джона, Чпок протопал внутрь и ляпнулся прямиком за столик с голодной осой. Он смахнул тарелку, где пировала свой пир зверюжистая оса. Та, удивлённо бася, удалилась на окно и занялась постройкой сотового гнездища в правом верхнем углу за грязной занавеской.  

В салуне было полно свободных мест с условно чистыми прибранными столами. Так нет, мразота выбрал именно этот, где стояла грязная тарелка с остатками пищи. Сделал он это преднамеренно, чтобы поиздеваться над простачком Билли по прозвищу Коротышка, который за мизерную плату и скудную жрачку занимался уборкой столов в салуне. Маленький Билли был короток росточком и умом. Зато он был шустёр, исполнителен, беззлобен и безотказен, но до слёз наивен. Билли не мог отличить шутку от не шутки, поэтому всегда глупо улыбался всем. Вот и сейчас, услышав звон разбитой тарелки, Коротышка Билли скоренько вырулил в зал и застыл перед незнакомцем, приветливо улыбаясь ему на «голубом глазу».  

Дикий Чпок вперился в это недоразумение, сильно смущая Коротышку Билли своим слишком прямым взглядом, от которого Билли захотелось сделать «гы-гы», и он сделал это. Монстр, сидящий внутри Чпока, типа озверел. Не так уж Чпок расстроился грязной тарелкой с осой и неприбранным вовремя столом, как ему приспичило повыпендриваться перед затихшей публикой. Ну, а Коротышка Билли… что Билли? Малыш Билли, как говорится, попал, и попал он под горячую волосатую ручищу Чпока.  

– Хрен ли ты тут ухмыляешься, шмакадявка?! – рявкнул Чпок в зал, хотя обращался он к Билли.  

– Я тут приберуся? – спросил Билли наивным детским голоском, указал глазками на осколки разбитой тарелки и одарил Чпока лучезарной улыбочкой.  

У Коротышки Билли это получалось само собой, в смысле лучезарные улыбочки. Это было его нормальным состоянием и повседневной практикой. Но Чпок чего-то не понял, или не хотел понять, и начал нагнетать.  

– Тебе весело, я смотрю, голубоглазый чудик? Мне – грязно, а тебе – весело! Ему, видишь ли смешно, когда мне грустно, понимаешь ли, от того, что грязно!  

– Не ругайтеся… – тихо произнёс Коротышка Билли, – я сейчас приберуся. А вы пересядьте за чистенький столик, пока я приберуся тут…  

В словах Билли была неоспоримая логика. Вообще-то Коротышка был далёк от логического мышления, а тут вдруг, как на грех, откуда-то прорезалось, да ещё под улыбочку, не сходившую с его востроносенького личика.  

– За недоумка меня держишь?! – Чпок лупанул кулачищем по столу.  

Со стола мгновенно слетела пивная кружка и разлетелась вдребезги, ударившись о пол.  

Билли присел, взял несколько глиняных черепков в руку и протянул их Чпоку.  

– Это же очевидно… – начал Билли, улыбаясь.  

– Что очевидно? – зашипел Чпок. – Что я – недоумок?  

– Да нет же. Что ж вы выворачиваете-то всё наизнанку-то. Как-то ненормально это, смешно как-то…  

– Чего-чего?! – Чпок задохнулся от ярости.  

– Я говорю, очевидно ведь, что можно пересесть за чистенький столик и… не беситься так…  

Кто-то в зале не выдержал и хохотнул под возглас «Во даёт мелкий! »  

Чпока это напрягло. Что ж это получается? Это не он сейчас издевается, как задумывалось изначально, а над ним издеваются? Такого поворота Дикий Чпок и представить себе не мог. Быть в роли издеваемого – это как-то, извините. Чпок вскочил с лавки, звезданул по руке Коротышки Билли, выбив хреновы черепушки. Куски пивной кружки полетели прямиком в сторону стола, за которым сидели семеро «смелых» прижопившихся парней-завсегдатаев. Один черепок впился острым краем в руку Корявого Рокки. Рокки итак был корявым, а тут ещё прилетел и впился в руку черепок – подарок от самого Дикого Чпока. Короче, сплошное несчастье. Роки взвыл:  

– Он зарезал меня, все видите?! Руку, как есть, оттяпал! Смотрите все!  

«Крутенький» народ разом посмотрел на окровавленную руку Роки и понял, что тот теперь совсем закорявеет. Однозначно! Шестеро встали и переминаясь стояли вокруг стола. Это послужило Дикому Чпоку сигналом к действию. Чпок схватил Коротышку Билли за тщедушные грудки и приподнял над полом. Коротышка задрыгал в воздухе своими коротенькими ножками. Розовые щёчки надулись, голубые глазёнки выпучились, и Билли очень не захотелось улыбаться. Но привычка – великое дело, и Билли продолжал улыбаться придушенной улыбкой, от чего его мордочка стала очень похожа на лягушачью.  

– Ну-ка, поставил Коротышку на место! – прозвучал вдруг звонкий властный женский голос. – И пошёл вон!  

Это появилась Красотка Джессика, которая заведовала в салуне культурно-развлекательным сектором, очччено, надо отдать должное, успешно. Восемьдесят три процента мужского населения городка, каждодневно посещавших салун, проводили здесь свободное время и оставляли свои кровно заработанные, благодаря ей Джессике и её весё-ым постоянно щебечущим птичкам-бабочкам, для которых Джессика была заботливой мамкой.  

Сейчас Джессика гордо спускалась вниз по лестнице в питейный зал. Она была страсть как хороша в это время суток. На нежно розовые щёчки пушистым облачком ниспадали мелкие золотистые кудряшки, пухлые сверх чувственные губки приковывали к себе всеобщее внимание и будили самые невероятные фантазии. Такое же гипнотическое действие на окружающих производило глубокое декольте ярко малинового бархатного платья, где дышали две прелестные формы. Выглядела Джессика сейчас на неполные двадцать семь, хотя ей было уже под сорок. Да-да, это невинное создание было вполне взрослой женщиной и опытной мамкой, имеющей право диктовать условия купли-продажи своих птичек-бабочек. Её уважали, почитали и слушались беспрекословно.  

– Заткнись, чёртова грязная шлюха! – рявкнул Чпок и со стуком уронил Билли на пол.  

Коротышка шлёпнулся на подобие попки и продолжил улыбаться, хотя заплакал от обиды за себя и за мамочку Джесс. Ну-у-у, вот это было сверх всякой меры. Да! Джессика была шлюхой. Все в городке это знали. Но, чтобы так вот открыто называть её шлюхой прямо в глаза и прямо перед обществом… Это, знаете ли!  

Все семеро присутствующих посетителей мужчин сделали намерение броситься на Дикого невоспитанного Чпока, но… не бросились, а застыли в неестественных позах, так как Чпок выхватил из-за пояса огромный шестизарядный кольт сорок пятого калибра, который с невероятной скоростью сделал несколько полных оборотов на указательном пальце Чпока и уставился своим смертоносным дулом в компанию семёрки.  

Опять воцарилась жуткая тишина. Даже Корявый Рокки перестал выть и причитать над раненой рукой. Всё стихло. Немая сцена. Джессика вдруг резко стала выглядеть на пятьдесят два, даже с половиной. Она тоже знала, что она – шлюшка. Кому ж, как не ей это знать лучше других. Мало того, этот хрен Дикий Чпок чпокнул её в детстве, когда Джессика была совсем девчонкой. С этого позорного эпизода в её нелёгкой жизни всё и началось… Только Чпок вряд ли помнил это, так как перечпокал кучу девочек, девушек и дамочек всех возрастов. Чпок он и есть Чпок. Самое странное, что он оставался безнаказанным, а почти все, кто пытался его прижучить, с поразительным постоянством куда-то исчезали. Случалось с ними что-то почему-то.  

Так вот, в полнейшей вязкой тишине вдруг раздался пронзительный визг. Это Коротышка Билли не выдержал, что его любимую мамочку Джесс назвали чёртовой, да ещё и грязной. Он подпрыгнул на своих коротеньких косолапых ножках и впился зубками в запястье Чпока. Дикий Чпок превратился в дикого зверя. Он молча взвыл всеми мышцами и лицевыми нервами дикой рожи. Стряхнув Билли с запястья вместе с куском своей загорелой кожи и пнув его до кучи ногой, Дикий Чпок, шатаясь и беззвучно матерясь самыми последними словами, вывалился из салуна, прихватив с собой створку качающейся дверцы. Уже на улице Чпок начал палить, кружась и топая на месте. Исполнив дикий танец полный экспрессии, Чпок вскочил на своего ржавого жеребца и помчался, подняв облако пыли. Навстречу ему промчался шериф за рулём своего старенького, но надёжного джипешника. Шериф мчался на звуки беспорядочной стрельбы.  

Поравнявшись, мчавшиеся каждый в свою сторону, встретились удивлённо бестолковыми, непонимающими взглядами. При этом Дикий Чпок с упрёком на искажённой роже продемонстрировал шерифу покусанную руку, а шериф Макклайн зачем-то предъявил Чпоку свой замечательный значок.  

Они разъехались каждый по своим делам в разные стороны. Это потом шериф пустился в погоню за Диким Чпоком, когда узнал в салуне, что тот безобразно оскорбил Джессику. Все подробности инцидента шерифу доложили завсегдатаи салуна. Джон Макклайн без промедления, исходя гневом и жаждой наказать мерзкого поганца, рванул за ним в погоню, предварительно сделав на площади у салуна эффектный полицейский разворот под восхищенные возгласы и одиночные, но очень одобрительные хлопки обитателей городка.  

Но… шериф не смог догнать Чпока засветло, хотя выжимал из верного друга всё, что мог, а верный друг старался, как мог. Три раза джип виновато глох и приходилось пережидать, пока он восстановится и помчится снова в погоню за мерзким бандюганом. Очевидно, что мустанг Чпока не глох, а скакал без остановок. Посему, расстояние между преследуемым и преследователем, как не прискорбно, увеличивалось. Вскоре шериф перестал различать облачко пыли впереди. Возможно, его скрывал неровный ландшафт, но скорее всего, Чпок невероятным образом уходил от шерифа.  

А история была такая. Нельзя допустить, чтобы Чпок достиг Заколдованного Каньона. Шериф должен был взять его раньше. В противном случае, Чпок затеряется в ущелье, и шериф никогда не найдёт его там в этом чёртовом каньоне, где бродят духи индейцев всех племён.  

Итак. Стоит констатировать, что он, шериф Макклайн, не догнал, Чпок ушёл. Темнота надвигается, чувство тоски усиливается, а с ним всё ощутимее становится чувство тревоги и приближающейся опасности. Джон почувствовал себя непроходимым дураком, наивным мальчишкой и уж никак ни солидным рассудительным шерифом, блюстителем порядка. Он – попал по полной! Дикий Чпок утёк в непроходимый каньон и растворился. Сам Джон сидит в темнотище холодной безлюдной прерии и не знает, что дальше. Ну, не может он вернуться в городок без повязанного Чпока. У Джона стало холодно и мерзко внизу живота, когда он представил, как въезжает в свой городок, а из всех щелей на него смотрят презрительные взгляды и шёпот, шёпот за спиной: «Сделал Чпок говнюка шерифа! Кто б сомневался! »  

Джона затошнило и стало не чем дышать. Он рванул верхнюю кнопку форменной рубахи, вырвав её с мясом, распахнул дверцу машины. Его стошнило. Это не возможно! Это нельзя!  

– Чпо-о-ок! Су…-а-а-а! Выходи-и-и-и! – зарычал Джон в непроглядную ночь.  

Вокруг зашуршало, зашелестело, заторопилось, заскреблось, зачавкало, забулькало, кто-то невидимый, но тяжеленький, пробежал по мыску сапога. Джон быстро нырнул в машину, уронил голову на руль. Слёзы душили его и Джон расплакался, горько, безутешно, всхлипывая по-детски.  

Тягучее время медленно ползло к рассвету, который уже забрезжил на горизонте розовато-золотистой полоской. Вдруг Джон скорее почувствовал, чем услышал или увидел, что рядом кто-то есть. Насторожился, вцепившись в руль. Да. Снаружи кто-то был, чужой, опасный, в виде тёмной тени. Тень наклонилась, заглянув в боковое окно и… постучала.  

– Звал?  

Это был… Дикий… Чпок. Джон быстренько убедил себя, что он – отважный шериф, он – власть даже здесь в дикой прерии и не может бояться какого-то чмошника, паршивого бандюка. Джон резко открыл дверцу, заехав Чпоку по лбу, услышал недовольное «Осторожней…».  

Они опять пересеклись взглядами, как днём. Только теперь Чпок не показал шерифу ничего, а Джон скосил глаза на свой значок шерифа.  

– Да понял, понял, заарестовал ты меня, шериф Макклайн, – усмехнулся Чпок, но как-то не противно (? ), нормально так усмехнулся, совсем по-обычному.  

Чпок протянул обе руки и тихо сказал:  

– Ну, вяжи, шериф, заслужил…  

Джон собрался было выйти из машины и выяснить с чегой-то Дикий Чпок сделался шёлковым и за какие-такие заслуги добровольно сдался ему, шерифу. Но Чпок вдруг вылупил на Джона глаза и торопливо заговорил возбуждённым голосом Кольки Зверева, треся со всей силы Джона за плечо:  

– Васька, Васька! Просыпайся, вставай! Ребята недалеко от заимки семейку собольков видали. Прикинь? Пришли-таки родимые! Да вставай ты, жопель растопыренная! Все уж выдвинулись!  

– Не трещи, Чпок, твою мать! Какие собольки? – вяло поинтересовался Джон. – Здесь же прерия, а ты собольки… с гиенами попутал, дурик?  

– Короче, догоняй! – не стал вдаваться в подробности Колька. – Вылезай из сна и догоняй! Я погнал! Запомни, строго на север…  

Вылезать из сна? Джон начал медленно возвращаться в реальность, превращаясь в себя настоящего Ваську Рожкова, охотника-зверобоя таёжной артели «Красная пушнина». Блин, блин! Он опять не доглядел свой сон до логического конца. Жди теперь пожди следующего раза. Сон, где он был американским шерифом в маленьком городке посерёдке бескрайней прерии, приходил не часто. Его невозможно было заказать, сон жил по своим сонным законам. Он приходил к Ваське сам по себе, когда хотел и обрывался тоже, когда хотел. На этот раз Васька, он же шериф Джон Макклайн, опять не доставил отъявленного бандюгу Дикого Чпока в городок на суд жителей, не получил порцию заслуженной славы и всеобщего респекту за поимку опасного преступника. Но ведь в этом сне, вспомнил Васька, Чпок сдался сам, вернулся ночью из ущелья и…  

Васька заметил, что сидит, свесив босые ноги с топчана на холодный пол. Всё! Прочь сон! Пора дуть в тайгу за братвой-охотниками, строго на север. Там собольки…  

Васька плеснул в скуластое лицо ледяной водой и окончательно проснулся. Походная котомка и верное ружьишко за плечи, на ноги снегоступы… Вперёд, в тайгу, за собольками! Васька закашлялся от сухого морозного воздуха. Снег искрился на солнце россыпью алмазов, слепя узкие раскосые глаза. Небо было высоким и чистым. Васька испытал восторг от всей этой зимней красоты и погрузился в густой таёжный ельник. Охота началась.  

Эпизод Второй. Якутский охотник.  

Задыхаясь и изнемогая от усталости, Васька пёрся через снежную равнину к спасительному лесу. Он потерял левый снегоступ, и теперь очень медленно пробирался по глубочайшему первозданному снегу, постоянно проваливаясь чуть ли не по пояс, с трудом вытаскивая ноги и выбиваясь из последних сил с каждым шагом. Васька боялся признаться самому себе, что он – попал, попал по полной. Он гнал от себя эту страшную навязчивую мысль и упрямо шагал к лесу. Какого хрена он свернул с направления «строго на север»? Увидел лисицу. Чернобурка была восхитительна! Вела себя смело, независимо. Она увела и закружила его по тайге без труда. А он-то, опытный охотник, и так купиться, дешево облажаться! Васька опомнился, когда заметил, что начинает смеркаться. А когда увидел мутную полосу на горизонте, сердце его похолодело. Полоса не предвещала ничего хорошего. За ней шла смерть, его Васькина смерть. Застрять в тайге в снежный буран, да ещё ночью – это однозначно копец! И всё же тайга сейчас казалась Ваське спасительным убежищем, до которого необходимо было добраться до того, как на равнину доберётся буран со всеми вытекающими… Вот почему Васька шёл, всё медленнее и медленнее, медленнее и медленнее… Предательский сон начал накрывать его…  

Продолжение следует….