Голодный призрак атакует

Я думаю, не ошибусь, если скажу, что у всех, как минимум у большинства из нас, бывало ощущение «сон во сне».  

Когда ты вроде бы проснулся, но продолжаешь видеть сон наяву, этот холодный густой сумрак, что окутывает тебя и парализует, ты можешь слышать, говорить, в остальном ты парализован, ты ни как не можешь из него вырваться, убежать, ты просто прикован к кровати, наблюдаешь за теми, кто уже топчется у тебя на пороге спальни…  

Это – гости из той прошлой жизни, снова стоят толпой у твоей кровати (кому повезет, у того всего один такой гость), ведут с тобой диалоги, пока ты тщетно пытаешься проснуться, больно покусывая губу. Каждый из них поочередно начинает с тобой разговор на свою собственную тему, знакомую только Вам двоим, будто вы давно-давно приятели по несчастью и сегодня здесь Ваш клуб «анонимных воспоминаний».  

Все начинается банально:  

– Привет! Ну как ты? Живешь настоящим? Молодец. Да нет, я мимо просто проходил, увидел у тебя свет в спальне и решил зайти, ты же не против?  

Ты, растерянный, но одновременно точно знающий, чем это кончится, уже с кровоточащей и немного припухшей губой отвечаешь:  

– Вообще-то очень против…  

–Ой, да ладно, че как не родиной- то?  

Я только спросить хотел, ты помнишь…?  

И все!!! Тебе больше не проснуться, пока твой личный аттракцион воспоминаний, не завершит карусель у тебя в голове. Ты вроде как вообще забыл, но вот он, этот призрак твоего прошлого, уже сел у изголовья и крепко сжал твои запястья, чтобы ты не только слушал его до нервов в костях страшно-знакомый рассказ, но и ощущал его физически. У кого-то из нас запястье остались даже следы его когтей.  

И аттракцион из калейдоскопа твоего личного фильма будет кружить тебя на своей карусели, пока твое исступление во сне или в полу-наяву будет признано гостем как окончательный факт твоего фиаско. Только тогда голодный зверь у ненадолго отступит от твоей кровати, оставляя нагретое место для других сородичей, что толпятся в нетерпении у порога спальни. Твой сегодняшний мучитель, удовлетворённый и потерявший к тебе на время интерес, отпускает твое запястье, бьющегося в бешеном ритме пульса, и уходит, небрежно кинув через плечо:,  

– Рябят Вы там с ним полегче, я еще его навещу, чуть позже. Увидимся.  

А иногда бывает такое наяву, прямо средь бела дня: зверь неожиданно подкрадывается к тебе, особенно голодный и разозлённый твоим столь затянувшимся отсутствием в его «забавном аттракционе».  

Ты просто гуляешь, в парке без цели и без пути, настроение отличное – все в кайф, ты ни о чем не думаешь. Вдруг раз и видишь картину из знакомого калейдоскопа прошлого, время будто замирает, перестает двигается вокруг тебя, словно кто-то в твоем кино нажал кнопку паузы. Ты видишь себя и не себя одновременно. Тебе лет пять, и папка держит тебя на плечах или за руку вы гуляете в этом самом парк, и он приседает на колени, чтобы быть с тобой одного роста и спрашивает:  

– Мой Цыплёнок, что ты хочешь? Выбери все, что нравится. Хочешь вату сладкую, а хочешь плюшевого медведя для тебя в тире выиграю? Или ну её, эту вату, и медведя, рванем еще раз на «Американские горки», а потом мороженого поедим, а?  

Ты стоишь, немного потеряна от такого изобилия предложений, а он ласково трепет тебя по щеке и улыбается своей улыбкой Д’Артаньяна. Вот сейчас ты особенно четко видишь счастливые свои глаза, глаза, в которых твой отец – это твой герой, которым первым скажет тебе, какая ты красивая, который никогда не накажет и исполнит любой каприз. Ты так похожа на эту пятилетнею девочку с синим бантом и мелкими завитушками, а мужчина, трогательно поправляющий непослушный бант в волосах дочери, – твой вылитый папка с усами, как у Боярского или Д’Артаньяна. А ты почти веришь в то, что все так и было, что так и осталось, он – герой твоего детства.. а потом вдруг, бах! Секунда, тебя кто-то какой-то прохожий задевает плечом или отвлекает звук резко тормозящей рядом машины, и ты выходишь из этого транс – аттракциона и снова ты на земле действительности, отчетливо знаешь, что давно нет в твоец жизни ни папки в усах, ни героя, ни тебя пятилетней. Есть человек, который предал, забыл и перечеркнул 20-лет отцовства, ради 36 кв. метров в Москве.  

9 января 2012 года – день получения повестки в суд, он же официальный день его смерти, а вместе с ним и той счастливой пятилетней девочкой с синим бантом из далекого детства.  

Я боюсь, что этот призрак из прошлого до конца моей жизни будет терзать вопросом меня во сне и иногда наяву:  

Когда? Как? Почему? В какой момент мы стали настолько далеки друг от друга, что в итоге пришли вот к такому финалу? Возможно, ли было это избежать? Что можно было сделать, чтобы сохранить отцовскую любовь, ведь ее нельзя сыграть в течении 20 лет. Или можно? Можно ли вообще любую любовь спасти в нужный момент?  

И здесь я хочу задать вопрос тем, кто случайно или неслучайно наткнулся на этот пост:  

Бывали ли в вашей жизни люди, расставшись с которыми вы до сих пор ищите ответы, в какой моменты Вы стали чужими и что могли сделать, чтобы этого избежать?  

А действительно, в какой момент наступает холод, отторжение, нередко ненависть, и имеет ли смысл, тогда что-то делать?  

Когда наступает, этот перелом, за которым все становится бессмысленно: и разговоры, и взгляды, и прикосновения; от любви не остается и тени переживаний?  

Не тогда ли, когда тот, кто называл Вас единственным смыслом в начале «вас» как единого организма, в конце сам готов заложить костер и поджечь всё, что было сложено из общего «мы»? Впрочем, как и те, кто обожествляют своих любимых в начале, в конце становятся вандалами своего собственного святилища, собой же возведенного? Как любящая женщина, которая нарадоваться не могла своему мужчине в конфетно-букетном периоде, всем сердцем ощущая, что её ОН – идеальный, через год или два, берет ключи и идет ночью царапать ему машину, или обращается к бабкам-колдуньям, чтобы те послали на него 7 проклятий сразу? Как? Как мы до этого доходим? А мужчины, преклоняющие колени перед своими женщинами, через год или два, готовы этими же коленями и ногами их уничтожить женщину во всех смыслах? В какой момент наша большая любовь к нашим близким превращается в войну до полного уничтожения друг друга? Наша светлая вечная общая радость превращается в месть без права на помилование или ходя бы УДО? Почему в начале всего мы боремся друг за друга, чтобы удержаться вопреки, но в итоге приходим к борьбе против?  

Ведь мы точно знаем куда бить, как сильно, и бьем, и бьем, и бьем друг друга, пока один из нас не сломается, а второй, еле держась на ногах, уползёт в свою конуру прошлого зализывать раны и анализировать сказанные последние слова своему, когда то «герою» или «божеству». И когда в нашем оружии точечного поражения остается один патрон, больше не о чем больше молчать друг с другом, остается завершающий залп.  

Мне кажется, так происходит от того, что нам стало проще носить в себе ком обиды пусть не большой, но копить внутри себя, проглатывать периодически, чтобы не стошнило на наше «святилище» и мы думаем, что этот прием будет работать вечно, но это не так. Когда-то мы не сможем проглотить, и нас прорвет, и больше мы не сможем сдержаться, остановить эту волну негатива, мы бы может и рады потом, погодя, но у нас просто нет сил. Слишком много усилий ушло на продавливание небольших претензий, переросших в непреодолимый ультиматум сквернословия и бесповоротных решений, в адрес когда-то единственно-правильных чистых для нашей души людей.  

Мы не делимся друг с другом, с нашими родными и близкими людьми, тем, что нас тревожит боясь их обидеть, думаем что все само собой разрулится и рассосется, словно горькая таблетка от горла, мы либо молчим, либо ищем свободные уши подруг и друзей на стороне, либо ищем бабок- предсказательниц, чтобы они за нас решили нашу судьбу и сказали как нам жить.  

Никто ведь нам не скажет, что делать со своей любовью к родному или любимому человеку. А тот, кто попытается – лишь самодовольный глупец. Мы живем и рождаемся одни, и за то, что происходит в нашей жизни, должны сами научиться нести ответственность, научиться преодолевать страх быть непонятыми своими любимыми, страх оказаться уязвимыми или малодушными в своей попытке разбирать вслух один на один с близким человеком, даже если нас подъедает внутри незначительный пустяк. Ведь он только сейчас кажется пустяком в данный момент, а завтра он прилипнет к тем же невысказанным чувствам, неистребованной нежности, нерастраченных объятий в вашей голове и очень скоро превратится в ком на груди и в горле, от которого мы будем задыхаться и в итоге…. дальше сами знаете.  

Я иногда думаю о том, если бы я папе в детстве чаще говорила, что он значит для меня, не боялась этого сказать в юности, гордясь своим юношеским максимализмом, можно ли нам было избежать его преждевременной кончины в моей душе? Был ли у нас с ним другой выбор?  

Хз, и я опять не знаю. Случилось так как случилось, этого уже не изменить. Но осталось то, что я точно знаю в своем настоящем, сегодняшнем – нет святых и безгрешных, нет святилищ, мы – лишь люди, со страхами и пороками от рождения, но с великим даром делать выбор и прощать. И я постараюсь этим даром воспользоваться, чтобы больше не бояться незваных гостей во сне или полусне у моего изголовья, или на прогулке в парке.  

Ну, а так, напоследок, мой вам совет друзья: не молчите и не накопите, просто помните голодных призраков за дверью вашей спальни у судьбы на всех хватит.  

«Глупое слово, повержены оба,  

Наше счастье превратилось в пепелище….  

Между нами война, от темна и до темна,  

Всю жизнь гремит она.  

В чем победы цена?  

Прошу к барьеру! » (с)