Воспоминания об одном Новом годе

Всю ночь в коридоре скрипела половица. Мама с бабушкой спали на диване. Я, зарывшись в одеяло, лежал на перине и смотрел на синий четырехугольник на стене который отбрасывало старое зеркальце для бритья стоявшее на комоде. Я боялся подойти и перевернуть его. В соседней комнате умирал мой дед.  

–Как ты думаешь, дедушка поправиться? – спросила меня мама, подойдя к письменному столу за которым я вырезал рубашку для резинового медвежонка с обгрызенным носом.  

Я обнял ее и поцеловал в щеку.  

–Жаль что ребятам своим не поможешь, – крикнул из комнаты отец. – Завтра, вроде, вы с Калининской должны играть.  

Короткий январский день. Ранние сумерки. В проходе «Икаруса» не тает снег.  

–В Новгородке долго стоять не будем, – сказал водитель. – Соляра летняя.  

Где-то между Лугой и Псковом я заснул. Мне приснилась девочка которую я видел в Инженерном замке куда мы с классом, перед Новым годом, ходили на экскурсию. У нее было лицо взрослой женщины. Весь ее лоб был в морщинах. Она подошла ко мне, взяла за руку и стала тянуть к себе. Я резко отдернул руку. Не отводя от меня своих глаз, она подошла к окну и закрыла лицо руками.  

–Вовремя, – вздохнув, сказала бабушка, отряхивая калоши от снега, – Ночью наверное. Уже не хрипит.  

От хлопка закрывающейся двери я вздрогнул и проснулся.  

–Аль, погляди, умерши лежит, – переходя на шепот, сказала бабушка.  

По мне струился пот. Мне было очень холодно. Я дрожал.  

–Не гони, – указывала бабушка маме. – Погоди чуть-чуть. Ну, давай.  

Я подошел и заглянул в дедовскую комнату. На стуле у шкафа стоял таз. Дед лежал голый на кровати. Вдруг его живот напрягся, он выгнулся и обмяк.  

–Как будто вздохнул, – сказала мама.  

Бабушка намочила тряпку и обернулась.  

–Марш в комнату.  

Были новогодние праздники и только благодаря тому что мой дядя был директором ПТУ нам удалось раздобыть гроб. Бело-желтый ящик внесли с мороза и поставили у печки. Через несколько минут под ним образовалась серая лужа. Комнату заполнил кисловато-сладкий запах свежего дерева.  

–Вот, погляди, как хоронят ветеранов, – выгребая из гроба опилки, кряхтела бабушка.  

Следующей ночью я остался у тетки.  

–Когда будут прощаться, – наставляла меня утром тетя Люда, – ты подойди и попроси у дедушки прощения.  

Потом она встала, одернула юбку и обернувшись, сказала.  

–Мне-то поцеловать его надо. Знаешь как боюсь. Он когда мне сниться, то как будто поймать меня хочет. А я убегаю. Боюсь что схватит.  

К вечеру похолодало и пошел снег. На поминках, я с соседскими девчонками, прибегал в комнату греться у печки. Отец Степана, парнишка который летом всегда мои песочные крепости топтал, говорил:  

–Да идите вы на улицу играйте.  

Через год его жена в лесу пропадет.  

На следующий день бабушка повела меня на горку. Она пыталась меня развеселить, а может просто сама немного забыться. Мы стояли на площади и разглядывали кричащих и визжащих детей.  

–Хочешь Каркушу покажу? – спросила меня бабушка.  

Я не глядя на нее кивнул.  

Мы подошли к ларьку «Союзпечать», она взяла меня на руки и прошептала:  

–Вон на продавщицу глянь.  

Вечером пришла соседка и сказала, что у третьей школы замерзшего мужика нашли.  

Утром на вокзале, провожая нас с мамой, моя сестра в деталях рассказала мне про замерзшего мужика. Это был сторож с лесопилки. Еще она сказала, что когда его нашли, он был весь покрыт тонким слоя льда как хрусталем. Они с подругой Дычей назвали его «Хрустальный мужик».  

На Обводном канале нас встречал отец. По дороге мама рассказывала ему как все прошло.  

–Ну что, тринадцатый номер, – глядя на меня в зеркало заднего вида, сказал отец. – Через месяц «Гарлем Глоброттерс» приезжают.  

Ночью я ворочался и ни как не мог заснуть. Я лежал на спине и смотрел на причудливые тени, то появляющиеся, то исчезающие в полоске желтого света падающего в коридор из кухни.  

В комнату вошла мама.  

–Ты что не спишь?  

–Мам, – прошептал я, – ты про «Хрустального мужика» слышала?  

Она присела рядом со мной и поправив одеяло сказала:  

–Запомни, живых бояться надо.  

Под шум бегущей на кухне воды я уснул.