Сказ о пустом человеке

– Тебе нужна женщина... – сказал ему напарник лет сорока. Это он сказал парню, который неторопливо покуривал сигаретку, сидя за обветшалой офисной креселкой.  

Они сидели в будке. Маленькая такая комната, где-то три на три метра. Стены были голыми, забитые гипсокартоном, и от влажности, то ли от пробитой насквозь дождя, у стен нарисовалось характерная желтизна, а где-то по углам даже завелись плесень и паутина.  

В будке мало чего было: нара, сделанная из сосновых дощечек, в котором небрежно положен старый, еще с советских времен, матрас. Тумба, вроде то же напоминающий советское время, очень похожий на те, которые обычно стояли у кровати в палатах на больницах. А на тумбе стоял маленький такой, цветной кинескопный телевизор. Он был включенным, не знаю, какая шла передача, но по экрану было заметно, что он был размагничен, поэтому цвета как-то странно инвертировали.  

И офисное кресло, за которым сидел этот парень.  

Дым от курения будто завис на потолке, будто это дым навечно застрял там же. Казалось, дым даже не двигался, не всплывал, как рисунок он замер в своем состоянии. Даже тогда, когда эти оба человека передвигались в будке, дым стоял незыблемо.  

По назначению будка была охранно-пропускной, поэтому на одном из стен было так называемое евро-окно с маленькой дверцей для передачи и получения ключей, подписей на журнале и так далее. Это охранно-пропускная будка районного лесничества.  

Хотя, в чем толк рассказывать о районном лесничестве, парень и его напарник были далеки от таких понятий, и в круг их обязанностей входило только передача-получение ключей, подписей определенному кругу лиц. А по вечерам они обхаживали периметр.  

Охрана в этих местах – работа беспонтовая. Да и что охранять? Маленькая конторка, в котором трудятся от силы десятка белых сорочек, гараж, в котором стоит грузовой "Урал", у которого запчасти отсутствуют уже два-три года, плюс к нему – трактор Беларусь еще советского производства, которая по мере износа везде и всюду срет отработанным маслом из гидронасоса. А наружу гаража, на территории стояли два роспуска, к которому нормальный трудоголик боится приблизиться, потому что камеры и шины от колес настолько износились и постарели, что даже самый качественный ремонт продержится в нем ровно пять или десять минут, после этого колесо сразу спустит воздух с другого "слабого" места.  

И вся эта обстановка – в наше время. Да-да, на дворе 2015 год, а районное лесничество по всей своей сущности выглядило вот так: дряхло.  

И при всей этой дряхлости, на фоне старого, умирающего, или скажем, канувшего в забытье предприятия, месяца два назад устроился работать этот парень. Молодой, энергичный, полный амбициями парень. И что же с ним случилось? Если смотреть, как он неторопливо курит, и тоскливо глядит где-то в даль за телевизором, будто он даже не на экран смотрел, а в заэкранье, то понимаешь, какая же пустота царит у него в душе...  

Парень то сам был каким-то странным, замкнутым. Ему к лицу было замкнутость. Вот видишь его, контуры лица, цвет глаз, мимика губ, бровей и так далее – представляешь то самое понятие – замкнутость. С первого взгляда, конечно, обычный якутский парень лет эдак двадцать четыре с хвостом, и заметно, что он холост, из-за неутюженной одежды и не сбритой бороды и усов, а также крайне длинных и неряшливо растрепанных волос. При всем этом у него были чистые и ясные глаза, когда как у заядлого курильщика присутствует желтая пелена. Предполагаю, что он начал курить только в этом году, и не ошибусь, если он начал курить именно в этой будке.  

Напарник, который уселся в сторонке, в наре, держался более весело и оживленно, чем парень. Конечно, этим утром он сдал свою смену, и через несколько минут уйдет домой, но все-таки у него была какая-то искринка, задорность. Он овладевал обстановкой. При своем возрасте он казался молодым, чем сам этот парень, в движениях обрисовывались спортивные элементы. Он то и был заядлым курильщиком, к тому доказательство – цвет глаз и лица. И зубы. Кажись, он не чистил их еще с рождения. Но это ему не мешало овладеть обстановкой, быть хозяином положения. Широко раскинутые плечи, такой аристократический, почти как у Андрея Боголюбского, сверх поднятый подбородок. Он то же вместе с парнем покуривал, выдыхая клубки дыма к потолку. И пытался завести беседу с парнем. Но тот ни "а", ни "б". Как сидел, так и сидел. Пытался рассказывать то, что показывали в новостях сегодня утром, о кризисе и санкциях, об Украине и Сирии, но парню было плевать на эти страны, а о кризисе он даже не понимал, или понимал, но не придавал этому значения. Тогда-то напарник, немного заскучившись, хотел ущипнуть за больное место парня:  

– Тебе нужна женщина... Пропадешь в свои двадцать лет с хвостиком в этом захолустье... Эх! Мне бы твои годы! Ни одно платьице бы не пропускал! В это-то время! Когда можно заниматься сексом и не испытывать чувства вины, или же завести любовные отношения без капли ответственности.  

Слово "секс" чутенько взбудоражил парня, он легко покачался плечами, и на лице появилась ухмылка. Парень молодой, точно мужик, не ему ли, кому еще заиграть гормонами, при упоминаниях на сексуальную тему. Но все-таки промолчал это изъявление. Но напарник не сдавался:  

– Если бы я родился в это время, умчался бы напрочь в город, в самое живое место на срединной земле. Как в фильмах, каждый день менять партнершу, жить и радоваться жизнью, а не гнить и пытаться выжить в глухом и далеком уголке ада. Да и сейчас есть порох в пороховницах, но как видишь, я здесь, и только потому, что у меня одна нога на протезе. Кто в городе возьмет на работу инвалида? А без работы и денег, город – бетонная тюрьма. Да и уже дети завелись, их надо на ноги поднимать...  

– Вот моя женщина! – неожиданно высказался парень, вытащив из кармана больщущий телефон с сенсорным экраном. Это был телефон нового поколения, мозг у него андроидная, не понимаю, что за андроид, но, как мне объяснили, очень умная вещь, как стационарный персональный компьютер, но у тебя в кармане. Видимо, парень устал от этих нотаций и нареканий, тем более из уст простого охранника и инвалида. После сиесекундной паузы продолжил:  

– Вот моя женщина. Не капризная, не просит брюликов и модных штучек, ей бы просто питаться от электричества, и все. А как заменяет женщину, на все двести процентов! Она же меня развлекает, всегда со мною, помогает мне, подсказывает что делать, в общем, – подруга и спутница жизни. А если хочется, как ты говоришь, "секса", так в интернете этих самых полным полно, и тем паче, как воображает твоя больная голова. Она может и это показывать. Хочется флирта? Давай, заведи знакомство по ватсапу или по контакту, нет проблем. И пусть она живет в каком-то далеком городе, все равно можешь ощутить ее присутствие здесь вот через этот телефон. И самое главное – без капли ответственности! Просто держать в сохранности этот телефон...  

Наступило много смысловатое молчание. Обстановка существенно изменилась. Напарник был в смятении, точнее, он поддался под влиянием убедительной речи парня. Да, он принял это за хвастовство, потому что у него не было такого мощного телефона, у него вообще не было телефона. У них в семье был один планшет, прикрепленный за женой, которая вела дела со школой, в котором учились их дети. И все. А дети постоянно доставали его нытьем, мол, у них нет этакого андроида, а у их сверстников есть каждому, даже по паре. Поэтому это хвастовство ударил больнее его, чем его речь об сексуальном вольнодумстве.  

В молчании было понятно одно – парень оказался из смекалистых. В его несговорчивости была какая-то сила, и вот этот речь – как бомба, взорвался один раз, и всё – ищи ветра в поле, то есть на дальнейшую беседу не рассчитывай. Но и напарник в свою жизнь многое повидал. Хотя и выглядел каким-то идиотом, или просто дурачком, который всего-то был харизматичен в уровне своего познания, он не отступал, и во время молчания перемаливал услышанное, чтобы низлагать к нему контр-информацию.  

Недавно его жена, перечитывая сообщения по ватсапу, рассказывал своему мужу о том, что скоро накроют весь ватсап. Напарник услышал это очень четко: из-за санкций с американской стороны над Россией, скоро будут заблокировать ватсап, так как его создали американцы. Уточнили даже дату – с октября. И эту информацию он использовал:  

– Накроют скоро твой ватсап... Американцы все запрещают, вернемся в былые советские времена, изоляция от мира и прочее... Не будет ни "Тырнета" (именно говорил "Тырнета", вместо интернета), ни этих крутых телефонов, все запретят. Вместе этого будут клубы и субботники. Вот жена недавно рассказывала, что уже с октября ватсап уже перестанеть работать. Это хорошо, я рад этому сообщению, а то достали детки этими вашими новороченными вещами, – напарник понимал, что чуть-чуть кривит на счет изоляции и возвращении в советскую эпоху. Сам знает, что это невозможно, потому что постоянно следит за новостями. Но как то запугать, то есть устрашить парня надо же было. Это была ответная мера.  

Но парень, напомню – взрывается один раз, и на его речь будто бы не обратил внимания, и сидел, уткнувшись носом в размагниченный телевизор. И от этого было еще тяжелее напарнику, нежели парню. Нервозно. Кому еще приятно поговорить с человеком, который равнодушен ко всему, и непонятна как стена, услышал или нет, одно молчание...  

Напарник уже молча, после того как закончил курить, оставил окурок в консервной банке, и тихо вышел из будки. В голове у него крутился только одно выражение – что за поколение?! Что за поколение пошло...  

А парень, как остался один, так по-хозяйски расправил плечи, выпрямил спину и охал, будто только просыпается. В этом и ощущалось его замкнутость – только в одиночестве он сам себе был хозяином, и этот тусклый вид лица переменился на озабоченного чем-то, азартного человека. Телевизор уже потерял интерес как объект облюбования, и превратился в некий фон, картинку со звуком, и основной вещью стал телефон. Сидя в той же креселке он стал копаться в телефоне. Как мне кажется, он играл...  

Нервный стук в окошке. Это была первая женщина, которая пришла на работу этим утром. Очкастая, с кудрявыми волосами. В глубинках нашей Якутии мало кому остается свое собственное имя, по народу быстро расходится очень сходное для человека прозвище. Для этой женщины, по его мнению, подходило прозвище "Хохолка". Просто, по разговорам между сотрудниками узнал, что его муж – украинец. И действительно, в ней было что-то украинское, даже его разговорный якутский язык имел некий украинский колорит, одесский диалект. Парень не знал в какой она должности работает, но ее бригадирно-управленческие повадки, способность всеми и всюду управлять означало то, что она из высшего слоя начальства.  

– Добрый день милок! Для меня что-то есть? – сказала женщина, пытаясь быть вежливым и улыбчивым, хотя была раздражена настолько, что могла выть по волчьи и превратиться в оборотня.  

– Оо, извините, наверное, нет, сменщик ничего не передал, – ответил сразу парень, будто включил готовую запись на пленке. "Что-то есть" – это посылка, почта и груз – что-либо такое, которую принесли кому-то на работе, но из-за пропускной будки не могут войти вовнутрь и обычно оставляют здесь, предварительно указав адресат. И в основном оставляют здесь женские "что-то", они там в этой конторке через интернет-магазин много чего заказывают. После этого парень передал первый ключ от конторы.  

– Передай пожалуйста журнальчик, я сегодня отмечусь, – женщина взяла ключ, но была преисполнена желанием заполнить журнал. Так принято у них, что журнал якобы должны заполнить каждый день во время прихода и ухода, а если человек отсутствует, или опаздывает, этот охранник должен сам заполнить журнал после каждой рабочей будни. Но, в такой глубинке, где все почти друг друга знают, или будто бы знают, или же, если надо все равно через кого-то знакомы, такая система контроля за рабочим процессом не действует. Обычно, заполняют журнал, когда станет известна дата получения заработной платы, и работяги начинают "добавлять" в себе плюсы в журнале, так удобно, отсутствие в месяце всего навсего три рабочих дня можно просто обнулить и превратиться в добросовестного работника без прогулов. А охранники ни а, ни б. Им дорога то самое теплое креселко, в котором так удобно сидеть, просто сидеть, но за это получать зарплату.  

Было интересно тот факт, что именно сегодня Хохолка попросила журнал. До зарплаты еще далеко. Но замкнутый парень не спросил ничего лишнего, и достал из тумбы уже запылевший журнал и передал женщине. Та быстро перелистала и заполнила.  

– Ну, все. Отличного рабочего дня, милок! – свой уход женщина окрасила вежливым обращением. Через пары минут пришли две подруги-неразлучки, "Зита" и "Гита", но они почему то не обратили внимание на заполнение журнала, и как всегда были заняты сплетническими разговорами между собою, не замечали даже парня, одна из них протягивала ладонь через окошко, в котором неизвестной силой должен был быть положен искомый ключ от кабинета. Потом прошли еще тройка работников, две автомобиля. В районной лесничестве началось рабочий день.  

Запоздало подходил к будке "компьютерщик". Единственный человек из белых сорочек, с кем парень делит свой перекур. Компьютерщик Гена тот еще халявчик, никогда с собой не берет сигарету, и "стреляет" в основном от других людей. Норма от парня – три штуки. Это парень так решил. После трех штук обычно говорит Гене, что сигарета закончился, хотя у него всегда есть. За это Гена одалживает флешку, карту памяти с новыми фильмами, играми, и всеми прочими новинками, которые скачивает с интернета на дому и на работе. Иногда парень даже заказывает что скачивать, в таком случае он одобряет эту сделку кружкой ароматного кофе. Гена тот еще кофеман. Взаимовыгодное сотрудничество идет полным ходом, они уже вполне сошлись за эти два месяца, хотя, как и сказал, такой случай редкое явление для замкнутого парня.  

Так вот, нормальный работник просто прошел бы через будку, отмечившись у охранника, а этот не замечает окошко и входит в будку через дверь, и обязательно должен присесть в наре. Это перекур первой сигареты. Оба парня – молодые, несговорчивые, и ведут беседу очень кратко, но в протяжении закуривания одной сигареты.  

– Как дела?  

– В порядке. Взял флешку?  

– Да. Вот.  

– Ну, скачал шестой сезон?  

– Только две серии.  

– Дальше закачаешь?  

– Обязательно.  

– Сегодня Хохолка какая-то стремная.  

– Как?  

– Журнал заполнила. Ничего не слышал? Что, зарплата намечается?  

– Не знаю, не может быть.  

– Так и я удивился.  

– Дай и я заполню, береженного бог бережет... – в его словах проявилось опасение, он предположил, что если начальство вдруг, внезапно заполняет журнал, то значит, что-то может произойти, связанное с этим журналом. И первая версия – проверка. В районной лесничестве иногда бывают проверки. Если десять лет назад эти проверки носили праздничный характер, с широким застольем, будто отмечают подписанный взаимовыгодный договор, то сейчас это официальный визит высокопоставленного начальства для упорядочения рабочего процесса. В голове представляю этот процесс вот так: Сынок говорит, что учит уроки, но сам играет, и вдруг стук в дверь комнаты, и мама говорит: "Открой сыночек, дай проверить дневник", у сына глаза таращутся, он то вещи со школы еще с ранца не вытащил, и вдруг – проверка. Вот примерно такие глазки строят работники, когда речь идет о предстоящей проверке.  

Вторая версия – зарплата на горизонте. Но ведь не может этого быть, или же бухгалтер хочет уволиться, и должен сдасть отчет, либо какой-то там квартальный отчет или что-то в этом вроде. Из обеих вариантов исходит одно – лучше заполнить журнал и добросовестно греть кресло в своем кабинете. Так и поступил Гена компьютерщик. Он даже не докончил свою сигарету, поспешно заполнил журнальчик и со словами "ухожу, еще свидимся" убежал от будки. Понятное дело, он же всегда опаздывал.  

Пол десятого. Около будки – тишина. Парень через окошко разглядывал конторку, обычно в это время объявляют первый перекур, и в околице конторского дома всегда стояли два-три человека. Но на этот раз там стоял только один человек. Он даже не стоял, а работал. Это был дворник с метлой и с веником, и с лопатой. Все эти три инструмента нужны тогда, когда речь идет о генеральной уборке. Парень догадался, да-а... – проверка. Из всех неубранных деталей своей будки он всегда замечал только одно – дым в потолке. Поэтому открыл дверь, чтобы освежить помещение, выбросил консервную банку, и стал передвигаться по своей маленькой будке, выгоняя этот не желающий выйти дым.  

В это время около будки остановился представительский черный автомобиль – джип. Не будем рекламировать иномарку. Из стороны пассажира вышел низкорослый начальник этого предприятия – Степаныч, парень видит его редко, но все-таки видел его так часто, что запомнил.  

– Дээ! (именно "дээ! ", не "ээй! "), парень! Дай ключ от директорской! – Степаныч не мог бы оставить ключ у охраны, но оставляет, чтобы в его отсутствие Хохолка заходила в кабинет директора и вместо него поставить печать в какой-нибудь важный и срочный документ. Его первый отклик означал то, что он не знал охранника. Если бы было нужно, то он все равно был бы знаком через кого-то. Но директор не имеет обязанностей знать всех своих подчиненных. Парень передал ключ. Степаныч обратно сел в машину, и та отправилась прямо в контору.  

Парень, будто уже прошел проверку, облегченно выдохнул и уселся в креселке опять поиграть со своей "женщиной".  

– Это охранно-пропускная база... Построен три года назад, маленькое здание... – Парень даже не заметил, как входили эти трое людей в костюмах. Степаныч с каким-то экскурсоводческим голосом комментировал этот официальный обход.  

– Как к вам обращаться, молодой человек? – спрашивал один из интеллигентных, с фиолетово-черным в полоску галстуком.  

– Андре-ей... – парень ответил как подозреваемый в чем-то человек, с неясными глазами обернулся в этого интеллигента. Он не понимал, при чем тут его участие.  

– Андрей, очень приятно, меня Николаем Захаровичом кликают, с этих пор мы будем видеться чаще...  

– Да, он наш новый руководитель, то есть ваш новый руководитель, – в разговор вступил Степаныч  

– Да, Андрей, тебе такая работа нравится? Ты по сути здесь сидишь просто, заменяя своими глазами камеры видеонаблюдения и присутствием сейф, или как там еще, аппарат такой бывает, пропускной? Так вот, сидишь здесь и заменяешь всего на всего два аппарата?  

– Вы понимаете, Захарыч, тут дело не только в пропуске, но и в охране территории, они делают обход, помогают по производству, в-общем, много чего...  

– Виктор Степанович! Я благодарен твоим столь подробным объяснениям, но я, к вашему сведению, направил свой вопрос именно к этому молодому человеку – Андрею. Не угодно ли ему самому ответить?  

Андрей был в смятении. От волнения он даже не понял суть вопроса, но тему понимал – о работе. И как положено не услышавшему, использовал маневр школьника – ответил вопросу вопросом:  

– Извините, о чем вы спросили?  

Захарыч обратился к Степанычу с явным презрением, и с намеком вроде "Вот у тебя персонал придурковатый" или "Зачем ты сбил вопрос, человек не понимает". Тогда Степаныч только плечи сжимал.  

– Я спросил, нравится ли тебе такая работа? Не хочешь ли чем-нибудь другим заниматься в этой предприятии? – дожидаясь ответа Захарыч даже зажмурил глаза, будто вглядывает через микроскоп.  

– Нравится... – у парня в голове было пусто, – здесь сижу... работаю... заполняю журнал...  

– Журнал?  

– Да, журнал, как его, короче говоря заполняю... – парень даже не знал, как называется журнал  

– Покажи-ка, – сказал Захарыч и протянул руку. Тогда парень очень быстро передал ему этот желанный журнал. Он внимательно стал перелистывать, но не читать, а видимо, подчеркивал в чтении только даты, – вот видите, сегодня только два человека забрали свои ключи от кабинета. А где остальные? Андрей? Я видел в офисе около десятка работников, они что, без пропусков и ключи к себе домой везут? Прилежный, давай запиши эти имена, – журнал передал третьему в костюме, он вытащил из портфеля какую-то бумагу и начал заниматься писательством. Захарыч опять повторил свой вопрос:  

– Почему нет подписей остальных работников?  

– Это, это... Они устают и забывают... – парень не понял даже сам, что сказал.  

– Устают? В начале рабочего дня? Ты что-то путаешь.  

– Эй, это, так, короче заполняет тот, который заполняет.  

– А не вы ли, только что сказали, что это вы тут сидите, работаете, заполняете журнал?  

– Да, это я.  

– И?  

– Что и? Вот сижу, работаю и заполняю журнал...  

– Так вы должны заполнять! А не работники! Вы должны передать ключ, требовать от работника, чтобы он поставил в этом чертовом журнале подпись! А здесь мы видим, что некоторые не подписались, то есть Вы – Андрей, недобросовестно выполняете свою работу!  

– Что я! Что я! Я всего лишь два месяца здесь работаю, откуда я знаю, как заполнять! – парень ответил к нападкам своими же нападками.  

– Понятно... – Захарыч уже не ожидал наилучшего ответа, отвернулся и начал выйти с будки, Степаныч чуть не прислонился к его плечу и почти шепотом: "Это временный работник, пока основной в отпуске... ". Тогда Захарыч: "Это даже не работник! А черт знает что! " и втроем удалились.  

Парень услышал это краем уха. Как было страшно услышать это! Черт знает что! В его душе внезапно всхлынуло чувство взволнованности и страха. Быть не нужным человеком, да и впредь уже уволенным перед новым начальством ничем хорошим не располагал. Парень до сих пор чувствовал присутствие нового начальника, его грозные вопросы так и стояли в ушах и крутились в сознании: "Заменяю всего лишь два аппарата... ", плюс к этому вежливое обращение Хохолки: "Отличного рабочего дня, милок! ".  

Отличный рабочий день... Чтобы уволиться. А что сказать отцу? Меня уволили, потому что я выполнял свою работу, как было велено выполнять? Или новый директор меня сразу не полюбил? Что толку...  

Каждому чужда и отвратительна чувство ненужности. Парня это начал съедать изнутри. Ему стало противно сидеть в этой удобной креселке, ему было противно смотреть через это евроокно, он вообще был не в своей тарелке. Пальцы нервно дрожали, он маячил ручкой об журнал и пытался собираться. По закону они не должны уволить. Не нарушает дисциплину, не прогуливает, как остальные, и ведет себя тихо и спокойно, он даже ни с кем не сконфликтовал за эти два месяца. Он – образец самого нормального работника. Пусть у нового директора какой-то другой подход к вещам, которые стали традиционны в этих краях, скоро его зажмут и станет "своим", тогда то и все образуется, вернется былой круговорот вещей.  

Спокойствие. Прогноз о том, что "Новичка" все равно сломают, и в следующий раз он будет уже более субъективным – добавила веры в то, что его все равно не уволят.  

И ручка в руке потерял свой смысл, он уже обрел спокойствие, преодолев свои страхи, и теперь телефон начал манить его взгляд, есть время поиграть. Еще чуть-чуть...  

После этого отвратительного рабочего дня прошла неделя. В свою каждую смену он замечал старого директора вместе с новым, но оба толком к нему не обращались, только по обязанностям парня, передать ключ, поставить подпись. Работники все, за всю эту неделю стали тщетно заполнять журнал, а компьютерщик Гена не стал опаздывать, и даже не заходил покурить. Парень поспрашивал бы с него, что творится за эти дни в офисе. О других новостях был наслышан от напарника.  

Напарник по этой части был самым ярым фанатом. Если спросить "Что в мире сегодня творится? ", он может часами, даже сутку напролет рассказать о том, что происходит в мире сегодня, да с такой страстью, будто олонхо сказывает, что-то добавляя от себя, приукрасив при этом уже столь наукрашенную СМИ информацию до литературного или "киношного" сюжета. И самое главное – правдоподобность. Он объединяет информацию от официальных источников с информацией, присланной по ватсапу, не вызывающих ни капли доверия, и преподает свою собственную новость с аналитическим подлогом. Вот например, на днях рассказал о китайцах в России. Что их стало больше. Что они взяли (купили, арендовали – не важно, важно, что пользуются) земли в Бурятии, и выращивают там свои ядохимикатные овощи и фрукты. Администрация Бурятии рад отдавать земли китайцам, так как сами каждое лето страдают от пожара – неиспользуемые земли часто становятся объектами красного ужаса. А вот китайцев много, если они будут пользоваться землями, они их будут беречь и охранять, что в какой-то мере понизит уровень пожароопасности региона. Еще напарник читал, или слышал от кого-то, что китайцы отнюдь не будут пользоваться химией, они будут там выращивать натуральные продукты – для обеспечения Китая здоровым пропитанием. Они там в Китае понастроили разных всяких ядовитых фабрик и заводов, что каждый квадратный сантиметр земли Китая отравлен настолько, что опасно в нем выращивать даже осоку. Но все-таки там выращивают, а продукты где-то надо сбыть, вот для этого и есть Россия, им то и будут продавать те самые китайские фрукты и овощи, выдавая их за выращенные в бурятских землях. Даже есть интервью одного китайского агронома (так напарник и сказал): "Вам русским, велено родить сколько угодно детей, за это вам даже материнский капитал дают. А нам только один ребенок и позволено. Если мы будем пропитаться овощами, напичканной химией, у нас родится нездоровый ребенок. Как несправедливо! Так что мы будем пропитаться здоровой пищей из русских земель, а свою продавать в России, если у вас родится нездоровый ребенок, ничего страшного, родите еще одного, или даже много здоровых... "  

Так и есть. Сегодня в Якутске полным полно этих китайских овощей, выдаваемые пока за среднеазиатские, такие свежие и приятные на вид, хотя только один бог и китаец знает, что за химия делает его привлекательной и вкусной.  

Напарник с упорством продолжал свой рассказ:  

– А ты слыхал про "Силу Сибири"? Будем газ продавать китайцам. У нас в Якутии большинство не пользуется газом испокон веков, а тут на тебе, за тысячу и тысячу километров будем протягивать трубу, чтобы миллиардные китайцы платили миллиарды за наш газ. Они этот газ будут запихать в зажигалки и баллоны и будут продавать обратно нам в тридорога. А мы эти баллоны будум подсовывать в свои газовые печи и будем радостно восторжествовать: "Слава России! Вот Сила Сибири! У нас газ! ". Вот такая у нас политика. Если объяснить по-простецки, вот так: У тебя есть сосед, который не работает, сидит себе там, а ты видишь, что у него замечательная сковородка. Чтобы подружиться, и как-то ему помочь с работой, ты предлагаешь ему печь тебе пирожки. На то он соглашается, но говорит, что у него есть список не хватающих средств: мука, масло, дрожжи, начинка для пирожков, электричество, инструменты для приготовления. Короче говоря, у него есть только умение, рука и сковородка. Тогда ты, чтобы только подружиться и завязать какие-либо экономические отношения, купишь ему все это, даже затягиваешь от себя провод с электричеством. Начинается процесс. Сосед говорит, чтобы вернуть тебе долг, он должен эти пирожки продавать. Тебе же. Цена одного пирожка тебе кажется маленькой, и ты с восторгом покупаешь эти пирожки, съедаешь и думаешь: вот это и есть взаимовыгодное сотрудничество. Ты будешь каждый день покупать эти пирожки, он отплатит тебе долг, и ты будешь покупать уже за свои деньги. Ты уже привык к пирожкам на каждый день, а он, вдруг говорит, извини сосед, но другой сосед за эти пирожки платит вдвое больше, или ты берешь эти пирожки в тридорога, или мне придется продать их другому соседу. И так пошло, покатилось...  

А сколько ущерба? Чтобы протянуть трубу в Китай, ох, сколько будут срубить леса, высушить озера, рыть землю! Сколько будет заброшенных землеугодий, перекрытий дорог и средств связи и электричества... Чтобы все это обеспечить своевременными мостами и проводами, нужны миллиардные средства. Ну что ж, Россия богата, Якутия то же считается богатым субъектом России, о средствах не стоит беспокоиться. Но природа! Даже если она богата, его ведь не восстановить после такой разрухи!  

Напарник не сдавался равнодушию парня и все равно рассказывал все это в свое удовольствие. Он либо тренировался в ораторской деятельности либо экспериментировал над парнем, пробуждая в нем хоть какое-нибудь чувство патриотизма. Но парень молчал, и изредка выдавал междометия "Даа? " и "Оо... " Было понятно, что весь этот душераздирающий факт никоим образом не смущает парня, никак не интересует. А ведь такие молодчики, как они, должны бороться за свою родину, защищать их от натисков капиталистического гнета, развивать свой народ, жить во благо народа. Напарнику, явно коммунисту, казалось, что эти мегапроекты только обогащают и так богатых людей, капиталистов-империалистов, которых ныне называют олигархами, а страдают от этого простой люд, народ и его окружающая среда – природа. Природа священна для якутов. Сам он, не пару лет работающий в районной лесничестве, своими собственными глазами прозрел, как уничтожается лесное угодье этого улуса. Один человек, валящий лес для собственных нужд, думает поверхностно, ему кажется, что это очень мизерная доля, маленький, очень незаметный кусочек того, что кажется огромным, широким, никогда не исчезающим. Если так будет думать каждый житель, и с топором и пилой пойдет рубить лес, то монгольские степи будут казаться маленькими долинами, по сравнению с нашими.  

Об этом должны были думать современные умы. А не тратить и уничтожить все подряд. И, что делает этот парень? Сидит тут, и охраняет процесс уничтожения природы. Эх, что за поколение пошло...  

Риторика риторикой, есть дела и мирские. Напарнику нужно было уйти домой. Парень остался в своих мыслях. А в мыслях было то, что не говорил его напарник. Он переживал, что компьютерщик Гена все-таки не скачал ему полностью шестой сезон "ходячих мертвецов", или как его там, где Люк Уолтер должен был переспать с Кэтрин Невански до того, как она не стала зомби. Она же попала в ловушку мертвецов в маркете и спряталась в подсобном помещении. Спасет ли ее Уолтер? И как спасет? Джипом завалит весь маркет? Спалит всех огнем? Он ведь даже не знает, где Кэтрин спряталась в этом маркете...  

Когда же все будет на своих местах? И Гена бы скачал фильм, покуривали бы днями здесь в будке, мельком беседуя об конторских закулисьях...  

После обеда предупредили об собрании, и велели парню являться в контору. До этого парень только один раз преступал порог конторы, и только тогда, когда он устраивался работать. "Зита" из отдела кадров убедительно пояснила, что в конторе ему делать нечего, и в рабочее время не стоит отстраниться от будки. Но собрание – особый случай. Особым и является то, что начальником станет другой человек.  

Собрание. Парень уселся рядом с Геной компьютерщиком, но тот вел себя как незнакомец, даже на пацанское "здарова! " парня ответил официальным "Здрасти! " И как положено другу, парень спросил: "Как дела? " Но Гена не ответил, и кивком предложил парню концентрировать внимание на начальство, которая уселась напротив коллектива.  

Степаныч отчитывался. Он полчаса рассказывал о проделанной работе за весь период его управления. Он говорил об "явном и очевидном прогрессе" за эти годы, о развитии предприятия. Весь коллектив лживо удивлялся, ведь о каком прогрессе идет речь – непонятно, по сравнению с советским периодом районное лесничество только обветшало, опустело, и весь оборот денежных средств всего предприятия ниже даже одного частного коммерсанта. Но Степаныч отчитывался обо всем, как о крупном предприятии, как годовой отчет Правительства республики. Не имея отношения к развитию района, к предпринимателям, занимающимся лесооборотом, он приписывал их к себе, будто его божим велением они начали заниматься лесным хозяйством и облагораживанием района.  

Степаныча слышали все, за исключением Захаровича. Подчиненные слышали его вынужденно, а Захаровичу было наплевать на этот речь. Он даже не обращал внимания на коллектив, и, как парень с телефоном, но вместо телефона с бумажкой проникся в некое пространство, он читал отчетность, и подлинную, не наукрашенную Степанычем, и время от времени выдавал ухмылку, будто учитель находит смешное словосочетание в сочинении пятиклассника "как я провел это лето".  

– Теперь свою управленческую руку передаю Николаю Захаровичу. Он – мастер своего дела, я не вправе его представить, он сам. Я, дорогие мои подчиненные, очень горд, что с вами плечо об плечо трудился, что вместе с вами очень многого добился в своей жизни. Спасибо всем вам! До свидания!  

Захарович понял, что наступил его время выступления. Он встал со стула, обходил стол, похожую на школьную парту, и предстал перед коллективом, как обычно делал покойный Стив Джобс. Даже этот, казалось бы незначительный жест удивительно восприняли подчиненные:  

– Здравствуйте уважаемые работники! Если честно, я не любитель искусной речи, которую похвально продемонстроривал Степанович, спасибо ему за это. (Хлопки. Но коллектив не отреагировал). Я люблю все выложить вкратце. Да и что тянуть нудной речью. Так-с, меня зовут Николай Захарович, до этого я работал в столице нашей республики управляющим маленьким лесным предприятием, но не настолько маленьким, как это. Ну, вы понимаете. А здесь я назначен директором. "Директор" – слово эпотажное, звучит очень высоко, что свойственно самому Степановичу. Я предпочитаю в таком коллективе называться управляющим, если вы позволите. Или даже менеджером. Как считаете?  

Так вот, за всю неделю ознакомления я настолько проникся этим предприятием, все изучил, всю систему и инфраструктуру, и с полной достоверностью могу подтвердить, что готов взять штурвал управления этим предприятием. Вы знаете, я люблю командную работу. Отличная команда является гарантом отличной работы не только как бы коллектива, а всего чего угодно. Что я подразумеваю под отличной командой? Сплоченность, административность, мобильность и всеобщий боевой настрой у каждого работника. Должен быть объект – наша всеобщая цель, где все мы командой должны решить, трудиться и добиться результата. И конечно, за это получить достойную зарплату.  

Я вполне ознакомлен с этим предприятием, и считаю нужным создать на базе того, что остался, свою отличную команду. В команде, конечно же, буду я, и мой ассистент, помощник по второй и этой должности – Прилежный Алексей Андреевич, и всех остальных для начала выберем из вас. А потом только будем привлекать со стороны.  

Да, я не вправе вас уволить. Но с такой системой работоведения районное лесничество никогда не встанет на ноги. Поэтому мы приняли меры по введении в автономию данного предприятия, для тотальной оптимизации системы районного лесничества. Нет, не пугайтесь, это не сокращение в прямом смысле этого слова, а переквалификация, перенаправление, переаттестация. Назовите как хотите, но помните, что круг ваших рабочих обязанностей изменятся кардинально, и во-первых же это конечно будет – ломка головы за развитие своего предприятия. Каждый из вас, начиная с сегодняшнего дня, даже во сне должны думать, как еще развивать всеми нами любимое предприятие.  

Ну, а, если вы не согласны с таким подходом к работе, можете по собственному желанию написать заявление, какое угодно, и обратиться ко мне. Если вы не согласны с оптимизацией, и хотите остаться при прежней должности с прежней зарплатой, то с радостью просим обратиться к Андреевичу, он у нас юрист, и доходчиво каждому из вас индивидуально будет разъяснять. Но помните, мы отличная команда, мы не идем на уступки. Вам лучше быть в отличной команде, чем противопоставиться к нему.  

Да, мы предполагаем, что вы не готовы к такому ходу событий, но не расстраивайтесь, вам будет дан весь спектр возможностей переквалифицироваться. И для этого Андреевич подготовил, как он сам говорит, креативное анкетирование, которую сегодня мы вручим каждому из вас, и которое вы должны выполнить в течении одной недели. Исходя из этого мы приготовим вам должность, заново синтезируя круг ваших прав и обязанностей.  

А все остальное мы будем выяснять в индивидуальных беседах. Но хочется отметить, что в начале нашего отбора в отличную команду имеют иммунитет Лесниченко Оксана и Лаврентьев Геннадий, которые в прежней должности добросовестно выполняли свои обязанности. А остальных, которые, по журналу ведения и учета за работниками, вроде бы не присутствовали на работе, объясняем, что у вас один минус балл. На этом у меня все, всем ударного рабочего дня!  

У парня образовался только одна итоговая мысль – новичок не сломался. А наоборот, он сломил весь порядок. Все, ему кранты. Конец. Пипец. Капут. Нет подходящего слова. Ему выдали анкету, которую приготовил Андреич, где в порядке исчисления было около тридцати вопросов, как в экзамене ЕГЭ. Если в первой части можно было просто ответить "да" и "нет", то во второй и третьих частях нужно было дать развернутый ответ. И именно в этой части был тот самый вопрос: "Вам нравиться работать в своей должности? Чем? Как, по вашему мнению, можно улучшить показатели в своей должности, чтобы ваша заработная плата соответствовала вашим потребностям? Дайте развернутый ответ... "  

А парень провалил ЕГЭ, еще шесть лет назад, это его родители своей силою заставили учиться парня в высшем учебном заведении. Платно и блатно. А теперь они, когда парень получил диплом, не особо то заинтересованы сыном, кроме как упреков: "Начинай работать с маленького. Маленькими шажками в большое будущее... " Маленькое – это охрана районного лесничества, да и нет работы молодому образованному человеку по специальности в районе. А без опыта в других местах не берут. Если он провалит и эту анкету, то его уволят, и не будет даже маленького. Родители опять начнуть ликовать на счет "маленького шага в большое будущее", ему вообще придется убирать общественные туалеты и подметать тротуары, что особо не хочется каждому, особенно в Якутии, где зимой любая жидкая гадость замерзает, и постоянно заваливает снежным мусором.  

Нет, он должен остаться в этой беспонтовой работе. Он должен держаться за это теплое креселко. Как? Заполнить анкету на отлично, остаться в отличной команде, и, как прежде, уклониться от любых притязаний начальства и работать припеваючи. Заполнить анкету он сам не мог, даже если мог бы, он сомневается, что своими собственными силами вряд ли по итогам анкетирования останется в своей должности. Он обратился к своему корешу, "как бы другу", с которым чуть близок в этой предприятии – Гене компьютерщику. Но тот дал понять, что в "новой команде выживают только по одному":  

– Э, товарищ, давай сам, а? Я сам даже свою не смогу выполнить, как мне тебе помочь? И, знаешь, в таких делах лучше каждый сам за себя...  

М-даа, как бы друг... Как крыса, бегущая с утопающего судна. Да и весь коллектив будто превратилась в таких хищных грызунов. Даже Зита и Гита, подруги не разлей вода, будто не знакомы даже по работе. Во всем этом переполохе спокойна только "Хохолка", точнее у нее тот же "нервозно-раздраженный" вид лица, которая бывает всегда, и как обычно резкими движениями ушла в свой кабинет. И как ей удается при этом вежливо обращаться с коллегами? Никто из коллектива не водится с ней, она по жизни сама по себе, и это, пожалуй, ей даже не только привычно, но и приятно. Может, не водятся, потому что у России проблемы с Украиной? Или может наоборот?  

Парень не знает, в чем секрет спокойствия "Хохолки", но пользуясь ее вежливостью и благосклонностью, запланировал спросить у нее, как выполнить эту чертову анкету. Придется это делать в следующую смену, послезавтра, так как он по окончании собрания уже вышел из конторы, а "Зита" из конторы порекомендовал не соваться в это здание без особых причин.  

Послезавтра он внимательно выслушал напарника о проблеме России и Украины. И только, что бы понять поближе Хохолку. Оказывается, и русские, и украинцы, являются "братским народом", когда как политики с обеих сторон пытаются быть рыночными партнерами в призме всего мира. Украина испокон веков был разделен на две части – западная сторона все больше тяготил к Польше, к западу, а восточная – к России, и на фоне этого в самой Украине образовалась некая националистическая партия, склонная к западу, но противоборствующая с Россией. Россия же считает Украину своим постсоветским пространством, и хочет властвовать над ним по своему. По своему – это политика равного вооружения в Восточной Европе вместе с Нато. Если Украина станет как бы "западной", он автоматически становится субъектом защиты Нато, а для чего было создано Нато? Да, против России, точнее против СССР. И блок с этой задачей справляется отлично, со времен холодной войны они проникли уже во многих странах постсоветского пространства.  

Если с прибалтийскими странами отношения и до советских времен был не ахти, то Украина – колыбель Всея Руси, то есть это родина современной России. Потерять в партнерах такую страну – потеря патриотизма, потеря славянства, потеря духа родины. Если народ еще кое-как думает о народном единстве, и думают, что во всем виноваты только политиканы, то ошибаются, через одно-две поколение Украина станет другой страной, может быть даже враждебно настроенной, и станет "крайней" не России, а Запада.  

А что нам, якутам, до этого? Вроде бы ничего. Но мы интересуемся положениями событий, потому что это "проблема" ударит по кошельку Российской казны, переменчивая экономическая ситуация влияет и на нас. Мы хотим жить в уважаемом государстве. Присоединение Крыма – важный стратегический шаг, вызывающий уважения. У нас остается великий флот в черном море.  

Напарник рассказывал об этой проблеме отстраненно, но болея и за Украину, и за Россию. Таким образом у него какое-то нейтральное отношение, винит и обе страны, и обеих считает жертвой капиталистического империализма. Считает все это исходом времени, петлей истории. Он даже пример дал: вот живут в одном доме сын с отцом. Сын повзрослел, у него появились другие интересы, и начал привести себе в комнату девушку. Отца это не устраивало, живет в его доме, здесь же питается, от них же одевается-обувается, но еще девушку приводит, толком не научившись жить. Его недовольный взгляд всхватывает девушка, и говорит парню, что ей, его отец то же не нравится. Парень говорит, что это его семья, и надо принимать их такими, какие они есть. В начале они играют в молчанку, готовясь к подходящему обстоятельству, в котором они могут справедливо выступать над всеми. И вот такой момент наступает, девушка случайно что-то задевает, что сильно огорчает отца. Возникает ссора. Отец льет как из ведра слова ругани и брани в уши девушки. Как парень, сынок должен был защищать свою девушку, и ему приходится противостоять своему отцу. Должен же этот момент когда-либо случиться. И вот, слова ругани на счет его любимой – самая та ошибка отца, за которое получает удар по роже. Сын повзрослел, и сумел поднимать кулак на отца. Отец молчаливо отстраняется. Теперь сына и кнутом и пряником невозможно воспитать. Только наказание. И говорит матери, чтоб сын сам себе находил пропитание, раз уж он взрослый. И начинает по мелкому убирать из комнаты сына собственные вещи – и компьютер, и постель и много чего, объясняя это тем, что они были куплены за кровные отца. Тем временем, парень без денег и компьютера больше не привлекает девушку, они расходятся. Сынок пытается зарабатывать. Только потом понимает, что отца ударить нельзя было, но уже ударил, и извиняться не будет, потому что поступил справедливо, как он сам учил, защитил свою девушку. Вот такая ситуация между Украиной и Россией. Отец тихо и тайно следит за сыном, проверяя, как выполняется наказание, если ему легко и свободно, он найдет лазейку чем-нибудь да еще надавить. А сын работает, не покладая рук, ищет дополнительные средства, чтобы хоть как-то сводить девушку в кино, и нормально пропитаться. Вот образовалось подработка, ремонт дома, он хотел взять инструменты из дому, а отец не позволил, это его инструменты. И подработка отпал.  

– А какая страна представляет из себя сына – переспросил парень, не понимая в целом сравнение. Тем самым отбил напарника, который мог бы часами рассказывать об этом. Напарник удивился, он все-таки достучился до парня:  

– Украина. Украина всегда была меньшим братом России.  

– М-да, очень похожая на мою положение... – парень призадумался. Он начал слышать об Украине из-за Хохолки, но в итоге он услышал свою историю. И переживал за Украину, потому что он был тем самым сыном, который должен был зарабатывать.  

Они не заметили Хохолку, она как всегда нервно постукивала в окошко.  

– Добрый день, милок! Я прибыла...  

– Здравствуйте Оксана Васильевна! Я вот с такой просьбой хотел к вам обращаться... – выговорил парень, при этом выдавая ключ и журнал.  

– Да, пожалуйста, слушаю?  

– Помните, позавчера нам выдали анкеты, а вот я хотел их заполнить так, что бы остаться на своей работе, мне это работа очень важна...  

– В принципе, милок, анкету должны заполнить сами без посторонней помощи. Но не унывай, посоветую. Дай-ка, покажи...  

Парень отдал ему анкету, он то же лежал в тумбе.  

– Точь в точь как моя... Ты, это, главное не усердствуй чересчур, анкета понтовая. Резюме когда-нибудь написал?  

– А что такое ризю... Мэ?  

– Ну это письменная реклама себя. Пишешь там, о том что ты умеешь, какое у тебя образование, навыки итд итп, чтобы поступить на работу. Вот здесь так же, например, соблюдаете ли вы часовой режим рабочего времени, ответьте да, это спросили не опаздываете ли вы на работе, ничего дополнительно писать не надо. Понял?  

– Как бы да. А там в конце...  

– Да, да, развернутый ответ. Вот спросили, видишь, какие у вас еще есть способности, которые вы не продемонстрировали на работе в вашей должности, здесь напиши, что ты, как молодой человек, физически активен, занимаешься спортом, увлекаешься компьютером итд итп, не более двух-трех способностей, понял?  

– Да, вроде бы. Как вы думаете, я смогу остаться в отличной команде?  

– Ой, милок, не я это решаю. Ты добрый, отзывчивый парень. Послушный, энергичный. Таких кадров мало. Пытайся держаться, а там что-нибудь да образуется. Ну все, пока, отличного рабочего дня...  

Как ветер... Хохолка прибыла и убыла как ветер. Даже в ее одесско-якутском диалекте присутствует некая скорость ветра.  

Парень выполнил анкету ровно за одну неделю. Он даже не пошел в контору, а утром отдал Андреичу, когда тот прибежал за ключами. Он не сказал об этом родителям. В общем, мало чего рассказывает родителям, как в рассказе напарника об отношениях Украины с Россией, они играют в некую молчанку. Утром и вечером, как обычно, парень работает в хотоне, убирает навоз, готовит сено, а потом во дворе: колит дрова, приготавливает лед (питьевую воду), и целыми днями не выходит из своей комнаты. По сравнению с Украиной, у него есть ноутбук, которую пока не отбирали, но являющийся объектом раздора с отцом. Потому что, как считает отец, ноутбук – предмет, который превратил парня в слабака и ленивца. Отец у него угрюмый, механик в местном училище. Мало говорит, много делает. По характеру они с сыном в чем-то сходны, несговорчивостью и холодностью, но отец считает сына бездельником, из-за его молодежных интересов: увлечением серийных фильмов, компьютерных игр итд, и тому подобное, и винит в этом жену, что привила к нему женское воспитание. На посторонний взгляд у него нет ничего женского, обычный молодой якутский парень. Но действительно, если дело будет касаться техники, или охоты, что исконно свойственно местным мужикам, даже предопределено природой для мужской половины, то этот парень далек от этого, и не разбирается. В школьные времена ему не позволяли ходить с отцом, потому что вдруг заболеет, а после школы – парень учиться, нельзя ему чем-нибудь другим увлекаться. А от той учебы, что навязывали родители, остался всего лишь полмешка принудительно законспектированных тетрадей, лежащий весь запыленный в чердаке, да диплом, которую в руку не брал уже пару лет. Парень не считает себя образованным. Он образован настолько, что бы понимать, что он не образован. Потому что отучился он еле, преподаватели кости ломали, мозги повырачивали, как быть с этим парнем. Он не пропускал ни одной лекции, но услышанное и видимое он не воспринимал, и когда познанное закрепляли семинаром, парень превращался в рыбу, и мог выговорить несколько ненужных фраз, расторопно законспектированных в тетрадях, и от того он выглядел еще смешнее.  

А вот Колька, одноклассник парня, он в свои двадцать с лишним лет, уже полицейский офицер, или кто там он еще. Зарплата неимоверная. А кем же он был? В девятом классе он простую, шариковую ручку держать считал позором, выражался тюремным жаргоном, и имел некие амбиции будущего бандюгана. В школе из-за него все могли ставать на уши – вот такой он был хулиган: то окно разбивает, то скамейки ломает, рисует всякие всячины в неположенных местах, да и водится он с подозрительными элементами общества. Встал на учет в ПДН, в "Черной записке", да и еще много разных там, устращающих выговоров, но это его не останавливал. После девятого класса его исключили. После этого его как будто подменили, когда парень учился в одинадцатом классе, он уже ушел служить в армию. После армии окончил вечернюю школу, потом школу милиции (полиции? ), он даже не заявлялся во встрече выпускников, ему не было дела до этих гулянок, и шел целенаправленно. У него столько энергии! Словно в детстве. Но если в детстве он просто бунтовал против попечения, воспитания и обучения, теперь он самостоятелен, и направляет свою бунташность в работе, в угоду себе. От детства остался еще и характер – непокорность. Он никогда не будет идти на поводу...  

Такие как Колька – строители общества, ориентиры, лидеры. А кто он? Он – серая масса, среднестатистический потребитель, одна единица с шестью органами чувств. Его зрение скоро заменят камерой видеонаблюдения, а его – контрольно-пропускным аппаратом, и все – нет работника.  

Из-за того, что он ничего не умеет, у него в анкете все почти пусто. То есть, много ответов нет, чем да. А в развернутых ответах тоже написал что-то нелепое, и Захарыч обязательно посмеется, как тогда преподаватели.  

Через три дня после сдачи, Зита позвала его на собеседование. Парень готовился. Теперь он знал слово "РизюМэ", и что нужно рекламировать себя. "Я добрый, отзывчивый, послушный и... Энергичный! " – говорил про себя парень, и добавлял: "Таких кадров, как я – мало! "  

– Ну, здраствуй, присаживайся, Иванов! – тихо вымолвил Захарыч.  

– Здраствуйте, Николай Захарович! – присел на самой дальней, крайней скамейке директорского кабинета.  

– Так вот. Я ознакомлен с вашим анкетированием, и могу сказать, что я в коей мере удивлен вашими ответами.  

– Что то не так?  

– Все так. Все так. Просто, по итогу анкетирования вы не соответствуете ни единому штату, пригодную для нашей команды...  

– Я уволен?  

– Да не перебивай ты! Что, сразу, уволен. Я же доходчиво сказал на собрании, что не вправе уволить безо всяких причин. Анкетирование – не везкая причина. Понимаете?  

– Понимаю. Ищем причину.  

– Нет. Ищем пути. Вы, Иванов, по замечаниям коллег – хороший, исправный работник, бесконфликтный, добросовестный...  

– Да. Я добрый, отзывчивый, послушный и...  

– Если еще раз перебьешь, это уже будет везкой причиной! Понял?  

– Извините.  

– А про послушность точно подметили. Так вот. Вы дослушайте до конца: Мы уже заказали необходимые аппараты, и через несколько недель они прибудут сюда, будем установить их на территории. После чего, я напишу приказ о сокращении штата охранника-контролера на предприятии в связи с заменой штата высокотехнологическим оборудованием. По теории, вы будете сокращены, то есть уволены. По теории. За то, я по мере возможности должен своему сотруднику обеспечить равнозначную по зарплате и нагрузке другую рабочую должность. А таких, на этом периметре, увы, нет. В конторе вы работать не способны, а охранять уже будет нечего.  

Но... Приказом правительства нам выдали очень важный проект – зачистку лесных угодий в этом районе, где должна проходить нефтегазовая труба. Про "Силу Сибири" слыхал? Так вот, это сила коснется и нашего района. Так что радуйся парень! Наша отличная команда участвует в мегапроекте России! А в зачистке нужна множество рабочих. Лесорубов. Вот я хотел вас к там приписать. Вы согласны? Работать будете шесть месяцев, потом шесть месяцев отдыха, как бы вахтовый метод, зарплата будет вдвое-втрое больше того, что вы сейчас могли бы получить в должности охранника. Там вы будете жить в блоках со всеми удобствами, 12 часовой рабочий день, бесплатное пропитание, бесплатное снабжение необходимыми инструментами и ГСМ. Короче говоря, райский уголок одним словом. Согласны?  

– Не знаю. Можно потом согласиться?  

– Почему потом?  

– От родителей надо спросить...  

– Иванов! У тебя же своя голова на плечах, ты взрослый самостоятельный человек! Ну ладно, спросить так спросить. Даю три дня на раздумие. Вы должны понимать, что список работников по зачистке должен быть утвержден заранее, чтобы приготовить все те средства, которые нужны будут в лесу. Если не согласишься, готовься уволиться. У меня все. До встречи!  

– До встречи...  

Парень вышел из директорской весьма в смутных раздумьях. Он говорит, что парень – хороший и исправный работник, и не может уволить, и вторым языком отправляет его на "ссылку"? Или, или! Если даже согласиться, то что там его ждет, леса без края, без конца, мошкара и комары, глухая природа... Да там не будет крошечного упоминания о цивилизации! Нет электричества, нет интернета. А как без интернета играть в "Клэш оф Клэнс"? Чем он будет заниматься в свободное время без телефона? Тупо лежать в камерной наре? Умрет он от скуки в глухой тайге. Так и будет. Лучше не согласиться. А тогда что будет? Опять отец будет говорить гадости, что не хочет лежебоку содержать и выгонит из дому искать себе кров и работу. А может поймет, что не сам уволился, а сократили, и на первых порах пыл ярости не будет? А там, что нибудь да найдет работать. Рассказать надо родителям.  

Завтрашнее утро, парень пришел домой с работы. В доме было тихо. Не было отца, а мать ушла на передачу молока. Покушав готовый завтрак, до обеда поработал во дворе, обычно это могло составить часов один или две, но сегодня он усердно трудился над всем, проводил некую генеральную уборку перед важным разговором. Никогда он так не трудился, аж вспотел в такое холодное время. В обед пришел отец, и по привычке спросил у жены: "А где сынок? ". Вместо "в комнате" сегодня он услышал "Во дворе. Работает". Для матери это было то же удивлением, поэтому она это сказала, будто про выявленную беременность.  

Не может этого быть. Проснулся парень. С чего бы? Отец осторожно примкнулся к окну, выходящей во двор, и наблюдал за сыном.  

– Сын может проголодался, приготовлю пирожное, которую он любит, пускай оценит свой труд...  

– Нет! Продолжаем воспитание! Готовь простую похлебку! Из-за того, что он должен делать каждый день, мы что, каждый день будем устраивать праздники? Ишь что захотели!  

– Но... Давай начнем сделать поблажки... И так в последнее время он уже замкнут в себе больше чем когда-либо.  

– Нет и нет! Подозреваю, что-то нехорошее он сделал. Подлизывается. Если не так, если я не прав, будем поблаживать.  

– Знаешь свою копию...  

– И т-сс! Ни единого слова! Мы обязались выполнить план по воспитании в нем настоящего мужчины, помни это и молчи! Никакой похвалы и сюсюканья!  

– Да, да...  

Обед. В доме все равно царит тишина. Они продолжали игру в молчанку. Парень аппетитно кушал борщ. Потом все-таки прохрабрился на сытый желудок, и решил начать разговор:  

– Про "Силу Сибири" слыхали?  

– Мм... – выговорил отец, тщательно разжевывая попавшуюся во рту жесткое мясо.  

– Да, это что-то, вроде бы трубу газовую проносят да?  

– В Китай.  

– Знаем мы про это, – отец.  

– Я там буду работать... – сказал парень очень спокойно. Посуда перестала затрещать, отец перестал разжевывать, а мать чуть приоткрыла рот.  

– Что? – мама.  

– Меня назначили лесорубом в Силу Сибири.  

– Как это? Ты же простой охранник.. – удивленно спросил отец.  

– А охранников больше нет. Не будет скоро. Мне предложили работать в лесу или меня сокращают.  

– А что? Трубу и в этот наслег проносят? – мама.  

– Не знаю, короче объяснить, мы там пойдем в тайге, шесть месяцев будем работать, как вахта...  

– О Господи! И ты согласился? – маме это точно не понравилась.  

– Пока нет, дали три дня на раздумие.  

– Соглашайся. Хоть там будешь...  

– А кто мне по хозяйству будет помогать? Пушкин!? Нет сынок, так не получится, – возразила мать, перебив отца. – там в этих лесных вахтах одна алкашня да тунеядцы, вы что, там же он в алкоголика превратится, нам такого чуда не хватало, уж лучше будет работать по хозяйству, нежели утонуть в бутылке!  

– Ты, это, мать, дай самому пацану решить! Если бы я был на его месте, согласился. Помнишь, и я работал вахтовым методом? Три года на севере работал. А что, я алкоголик?! Да, там много выпивали, но ведь не надо за каждую стопку водки держаться, научиться надо отказываться. Или с начала вообще не пить. Все зависит от характера человека.  

– О, когда это было, при царе горохе... Тогда даже водка лекарственной была, а сейчас что? Одна стопка, и прощай человек, навек зависимый алкоголик. Наркоту льют в эти пузыри. Характер тут не помогает. Нашему молодчику силою заставят выпить стопку, ты современных алкоголиков не знаешь, типа "из-за уважения" что они не вытворяют...  

– А ты у нас впрямь специалист по современным алкоголикам? Учат что ли там в хотоне по наркологии? Ведь не знаешь ты современных вахтовиков, может там вообще ЗОЖ, проект то крупный, серьезное дело, неужели в такую ответственную работу будут подбирать уличных алкоголиков и тунеядцев?  

– В любом случае, нет и нет! Пропадет он там. И точка! – наступила тишина с эхой повышенного голоса матери. Это означало, что мать ни в коем случае не отступится от своего слова, и даже отцу не поколебить ее волю.  

Он вновь начал жевать, а посуда опять затрещала. Было заметно, что втроем они много думают, и втроем хотят поделиться некими идеями.  

Парень в душе был рад, что мать его не отпустит. Он не хотел уехать в глухой тайге, ему и в наслеге было довольно хорошо. Как и он сам предположил, он лучше будет помогать по хозяйству. А отец думал иначе, вот падлиза, вот почему он сегодня вдруг зажегся работать на дому, не хочет уехать на вахту, а мать и то, все равно не отпустит. Что бы такое придумать, чтобы воспитать в нем настоящего мужчину? Ах, да, устроит у себя в гараже. С начальством как-нибудь можно договориться, хотя бы на паршивой работе. А мать думал о женитьбе сына. Ему надо жениться, что бы отец считал его настоящим мужчиной, а то его условное наказание набирает масштабы, даже вон хочет на ссылку отправить в тайгу вместе с бандюганами и алкоголиками. Он там конечно добра не наберется. Мать понимала, что с хозяйством могла бы и сама справиться. Отец не вытерпит лодыря и бездельника в своем доме. Как бы найти хорошую, приличную невесту...  

– Ладно, – первым выговорил отец, – если охрану сокращают, ты это, можешь даже уволиться. Никакой вахты. Мы люди пожилые, можем часто болеть, и за нами ведь нужно присматривать. Да что с нами, когда похвораем, кто хозяйством займется? Только ты. Поэтому работу надо найти здесь, в поселке. У нас там в гараже есть место одного работника, помощника слесаря, будешь инструменты туда-сюда таскать, помогать по ремонту...  

– А вот вполне хороший вариант, – обрадовалась мать, – там в училище много молодых людей, почти сверстников, может даже свою прекрасную половину найдешь, посмотришь...  

А парень молчал. Если тайга – сибирская ссылка, то гараж, в котором работает отец – это гуантанамо. Нет и нет! А как объяснить матери? Почему она согласилась? Парень ненавидел работать вместе с отцом. Он еще помнит, что это сущий кошмар, ужас ужасов. Не то, чтобы руками бил, а вот словами и руганью колышит струны нерв. Любой другой может просто сломаться, психануть и с криками убегать в лес. Вот такой он нервотреп. Из-за его постоянной демагогии и болтовни на работе парень стал не слышать речи в его адрес, стал глуховат и замкнут. То он учит, то он оскорбляет, что не умеет ничего, потом опять учит, и еще винит его, если что-то не получится. Ну а если получится, по его словам, только благодаря высокопоставленному ему. И как же после всего этого выдержать такого отца? Да еще при людях, на предприятии, где на равне с ним будут почти его сверстники – практиканты? Стыд и срам.  

– Не хочу я в гараж... Лучше соглашусь... Зарплата хорошая...  

– Что-о?! – мать обалдела от услышанного.  

– Вот правильное решение! Ты – мужик! – с восторгом откликнулся отец.  

Парень закончил обедать, и торопливо ушел из кухни. Мать гневно смотрела в отца, с взглядом "Что ты натворил?!", но при том ничего не сказала, а у отца глаза бежали туда сюда, словно то жесткое мясо во рту, которую он все равно жевал.  

Парень вышел во двор, потом в улицу, и забрел далеко за поселок. Благо, их дом стоял на краю, и лес был довольно близок. Гуляя в лесу, просто так, парень тщательно призадумался. Нет, не о работе, не об отце, а о жизни целом. Кто он такой, и почему ему очень сложно и трудно в этой жизни?  

Он странный был, иной...  

Простой якутский паренек!  

Он хотел быть не собой,  

А улетать вдаль ветерком!  

Но не получится. Жизнь не сказка, не грезы, не мир его собственных фантазий. Почему же он не может выговорить то желаемое, что у него творится в душе, и прячется за людьми, прикрываясь своей замкнутостью? Почему он такой другой, что люди его не понимают, и лучше молчать, нежели стоять на своем? В чем причина?  

Ты – быдло. Вот в чем причина. Ты пуст, пустота всех пустот, даже в пустыне есть песчинки, а ты пуст даже бескрайней пустыни. Ты – ничто! Даже в черной дыре, где все исчезает, есть неведомая сила, а у тебя нет сил даже сказать что-то свое, которое выходит из твоего нутра. Ты как домохозяйка у плиты, следишь за сериалами, думая при этом постоянно об этом, играешь в игры, как додетсадовский кроха, потому что даже в детсаде дети занимаются чем-то полезным. Кто ты такой? Не умеешь ладить с людьми, не умеешь даже, хотя бы крошечку с ними конфликтовать, ты просто послушный и бесконфликтный, как аппарат, как компьютер или робот, со всеми соглашаешься, и не справляешься со всеми сказанными "да... " Почему ты так воспитан? Ты часами выслушиваешь зануду напарника, который издевается над тобой, а ты ему в ответ что-либо содержательное сказал?  

Парень вышел в маленький бугорок посреди соснового бора, где выросла огромная сосна с крепкими ветвями, которые могли бы выдержать вес человека. Парень долго стоял у сосны, бросая взор на эту ветку: "Вешаться бы! Вешаться бы... Исчезнуть с лица Земли, пропасть в забытье, нет, не себя, а мою мысль, мое существование... "  

Мысль – паразит, съедающий человека. Но никак не старайся, мысль от человека не отделить, и отдельно саму мысль вешать невозможно. Парень даже не знал другую мысль, если это его мысль умрет, он будет пуст, как зомби. Он и так зомби с этой мыслью. Вот хочет он вешаться, а его мысль – нет. Он не способен даже конфликтовать с собой, побороть свою мысль и поступить справедливо или оправданно. Нет, не сможет...  

Смена. У парня были заметны покраснение глаз, усталость и вялость. При всей своей замкнутости, он еще выглядел больным. Но напарник, который оживлен и задорен чем когда-либо, не заметил этого, и охотно рассказывал о Сирийской гражданской войне. Об Американцах и Русских, о том, что холодная война опять началась, и что Сирия стала площадкой для этой войны. И начал эту войну Россия, защищая свои интересы в Ближнем Востоке. После дикого капитализма девяностых, после двадцати лет молчания и угнетения, Россия вновь встала на ноги, и вновь готов взять реванш у Американцев. Скоро начнется гонка вооружений. Россия будет горы денег лить в оборону, на вооружение и на всякое космическое исследование.  

Парень хотел бы сказать: "Да мне плевать на эту политическую ахинею! ", но не сказал, но обрадовался, что у него в мыслях образовался такой ответ, после лесной прогулки и угрозой повешения собственных мыслей, у него в мыслях сработал принцип самосохранения, и автоматически выдает вот такие ответы, которые парень мог бы говорить.  

После ораторской дискуссии, напарник перед уходом, запомнил и мирское событие, отдельное от политиканства: "Кстати, вчера твой отец навещал... Ему нужен был Захарыч... К чему бы это... "  

У парня в горле застрял ком. Он не мог его глотнуть, не мог выдохнуть, аж покраснел. Отец!? Что он делал в его предприятии? Только одна версия – его парень увольняется и сразу переходит в его гараж. Даже здесь, в районной лесничестве он способен его контролировать, каждый его шаг.  

На первом перекуре, в пол десятого, ему позвонили и пригласили на собеседование. Как ни странно, это не была "Зита", она вообще не подошла на работу, а "Гита" – та самая подруга "Зиты", которые после смены начальства стали заклятыми конкурентами, может быть даже врагами.  

Когда он сидел у директорской в очереди, подошла та самая Гита, и пожелала ему удачи.  

– Спасибо, – сказал парень, – у меня нет шансов...  

– У каждого есть. У тебя точно. Я вижу в тебе потенциал. – сказала Гита. Парень заметил при этом улыбку девушки, такой милой и прекрасной. Как не ему, кому другому еще заиграть гормонами.  

– Очень приятно услышать это. От вас.  

– И надеюсь услышите это от Захарыча, – в то время из директорской вышел Гена компьютерщик, весь покрасневший, в поту и какой-то такой весь обшарпанный, – ну, как? Оставили? – спросила сразу Гита. Тот чуть отойдя от двери, бросил вверх папку с бумагами и покричал:  

– Не буду я лес валить, не буду! Ухожу на***н!  

– Давай, Андрей, твой черед! ЖУ!  

Андрей зашел в кабинет, и хотел было садиться на крайнем стуле от Захарыча, но тот сразу позвал его поближе.  

– Здравствуй Иванов, здравствуй! Ну, какое решение ты принял?  

– Пойду я в тайгу работать.  

– Это окончательно?  

– А как это? Я должен был сказать предварительно?  

– Наверное ты уже осведомлен, у нас в лесничестве сплетни и байки быстро распространяются, так вот, вчера ко мне пожаловал твой отец.  

– Вы же сами говорили, что у меня своя голова на плечах, вы не берите всерьез то, что сказал мой отец...  

– Нет, я беру. Ты единственный сын в семье, по закону ты должен обеспечить им старческую жизнь, и как мне сказал твой отец, у вас есть личное подсобное хозяйство, за которым уже присматриваете. Почему вы об этом молчали? В анкете же был четко написан вопрос: "Есть ли у вас на дому домашнее животное, КРС, либо растение, огород, требующий каждодневного ухода? ". Да, ваш отец мне четко объяснил, что вы недооцениваете себя. И из-за чрезмерной скромности вы прикрыли свои некоторые способности.  

– Какие еще такие способности?  

– Ну, то, что вы с пяти лет копаетесь с отцом в технике, и никто другой, как кроме вас не может так быстро разбираться в технике. Минус лишь в том, что у вас нет технического образования.  

– Да, я не хочу копаться в технике... – у парня образовался ассоциация техники с отцом, это, конечно, ужас ужасов.  

– Если ты согласишься стать механиком в гараже, поставишь на ноги эти старые, но все таки полезное барахло, которое нам пригодится для лесорубки, мы вас обучим, дадим образование, а там, глянь, и карьерный рост будет.  

– Вы назначаете меня механиком. Меня? Не моего отца?  

– Твой отец, вообще-то работает, и работает он в другом предприятии.  

– Так я сам буду работать?  

– Ну да, черт побери. Руки-ноги есть, и если навык есть, вы справитесь...  

– Тогда я согласен.  

– Согласны на что?  

– Стать механиком. Ну, хотя бы попробую работать, с вашего позволения.  

– Бога ради. Так вот. После установки камер видеонаблюдения мы тогда перенаправляем вас в гараж, поздравляю, вы остаетесь в отличной команде. Я дам поручение Прилежному, а вы – молодой человек, готовьтесь! До встречи!  

– До встречи!  

– И это, Иванов! Научитесь говорить о себе, научитесь отстоять свое право! У тебя своя же голова на плечах!  

– Да, спасибо!  

В коридоре стояла Гита, и то же сразу спросила, как Гену. "Да, перенаправляют в гараж! " ответил парень. Тогда Гита обрадовалась за парня, поздравила, и чуть ли не попыталась обнять, но замкнутому парню такое движение не свойственно, и от неловкости положения сразу сделал шаг в сторонку. Не все сразу. Но все таки остался ждать итог Гиты, что бы в солидарность ей при благополучном исходе поздравить и ее. Он не пытался выслушать, что говорят за дверью, а довольствовался своей мыслью:  

"Черт возьми, Отец, я благодарю тебя! Но не буду это говорить, потому что я все равно тебя ненавижу! "...