Четвертый колдун

– Итак, решено, первый посвящённый получит силу магии трёх стихий…  

– Да, для начала этого будет достаточно, мало ли …  

– С этими людьми нужно быть поаккуратнее…  

– Следующие двое будут слабее его и вполне подойдут в качестве помощников для поддержания равновесия в Северных и Южных землях.  

– Что касается четвёртого…  

– До него ещё далеко, мы будем контролировать первого, следить за его успехами, возможно, четвёртый и не понадобится…  

* * *  

Великий подземный змей – кошмарное создание земных глубин, самодовольно щурился и нежился в абсолютной темноте, в которой его жёлтые светящиеся глаза могли видеть малейший камешек и самую тонкую трещинку в породе. Обычный солнечный свет, да что там, даже огонь факела был ему ненавистен. Если даже случайно отблеск любого источника света падал на его глаза, Змей незамедлительно уходил с этого места и долго отдыхал где-нибудь в пещере потемнее. Впрочем, это не мешало ему быть в курсе всего, что происходило на поверхности земли – его неисчислимые помощники, проводники – мсунги, которых он генерировал хотя и раз в неделю, зато в огромных количествах, снабжали его всей необходимой информацией, а заодно, кусая людей и животных, обеспечивали подземное чудовище необходимой энергией и жизненной силой. Жаль, конечно, что проводники также не выносили солнечных лучей – они не могли даже удрать оттуда, где были ими застигнуты – гибли на месте. Ночь в любой местности в Северных и Южных землях продолжалась не более трёх часов и восход любого из светил очень часто заставал маленьких зелёных разбойников под открытым небом, увлёкшихся своим смертельным ремеслом, что приводило к их массовому уничтожению. Но теперь, чувствовал Змей, скоро жить ему будет вольготней и жизненная энергия, так необходимая ему для существования, польётся рекой. Дело в том, что четыре адепта магии, каждый из которых был властен над принадлежащей ему стихией: землёй, водой, огнём и ветром, решили покинуть этот мир, который они выпестовали и уравновесили. Совсем оставить без присмотра обитаемые земли они не пожелали и каждый отдал частицу своего могущества ему, подземному Змею. Сам он воспользоваться силой магов не мог. Посвящённым должен был стать человек, выживший без посторонней помощи от смертельного укуса проводника – мсунга. Сам Змей мог искать подходящего на эту роль человека очень долго, достаточно сказать, что за всё время до появления адептов в этом мире ещё ни один человек, получивший порцию его яда от проводника, не остался в живых.  

Адепты указали только по им известным приметам нужного человека, который должен был попасть на ядовитый зуб проводника. Им оказался ростовщик из Северных земель, довольно зажиточный, необычайно жадный и честолюбивый, его сторонились даже видавшие виды купцы и прожжённые торговцы. После того, как он самым бесстыдным образом подставил несколько человек, с ним никто не хотел больше иметь никаких дел. Дурная слава разнеслась о нём не только по городу, но и по всему плато людей. Торговля и ростовщичество перестали приносить доход, всё чаще он встречал на улице угрюмые и откровенно враждебные взгляды. Однажды, возвращаясь домой после захода второго светила, мимо его головы просвистел тяжёлый нож и, ударившись о стену, упал на дорогу. После этого случая ростовщик решил не искушать судьбу, собрал ценности и, присоединившись к каравану переселенцев, отправился в далёкий путь в Южные земли, надеясь начать новую жизнь там, где его никто не знает. Он и не подозревал, что всё последнее время за ним неотступно следовали проводники Великого змея. Люди на Севере и на Юге задолго до появления адептов пользовались разными способами для защиты от ядовитых безжалостных проводников, ростовщику они, естественно, тоже были известны, поэтому Змей долго не мог выполнить желание адептов.  

Наконец, когда переселенцы перевалили через пояс гор, отделяющих Северные земли от Южных, удача улыбнулась Змею: бродячая шайка гоблинов наскочила на караван, подняв лёгкую панику среди людей. Струхнувший ростовщик кинулся сломя голову вглубь леса, позабыв об осторожности. Не пробежал он и полсотни шагов, как за шиворот ему свалился с дерева мсунг. Человек успел почувствовать только резкий укол в плечо и потерял сознание. Он уже не узнал, как наёмники, сопровождавшие людей, быстро рассеяли по чаще зеленокожих разбойников. Недосчитавшись одного путешественника, караван после недолгих поисков тронулся дальше, впрочем, поисками это назвать можно было с большой натяжкой: спутники ростовщика просто покричали несколько минут во все стороны, не решаясь соваться в негостеприимные дебри.  

Ростовщик около трёх суток пролежал в лесу, ни один дикий зверь не тронул его, далеко обходя место, воняющее ненавистными проводниками и мертвечиной. Всё это время адепты терпеливо ждали, когда очнётся посвящённый, не вмешиваясь в магический процесс. Змей не вертелся у них на глазах, предпочитая отсиживаться в своей норе неподалёку, заодно подслушивая разговоры магов и удивляясь их беспечности. Они уже порядком надоели чудищу за время своих экспериментов на земле, не давая толком поохотиться на людишек, гномов и прочих. То ли дело раньше, до того, как спятившие волшебники свалились ему на голову! Он, Великий подземный змей никому не подчинялся, правда, на поверхности земли он мог властвовать не более трёх часов в сутки, но он- властвовал! Подземный же мир принадлежал ему безраздельно! И вот появились эти умники, от которых нигде не спрячешься и сделали его мальчиком на побегушках. Единственное, что его теперь радовало и давало хоть какие- то надежды, это- посвящённый. За время охоты за ним Змей через своих ядовитых помощников прекрасно узнал характер будущего повелителя Северных и Южных земель и надеялся, что тот не будет приставать к нему со своими нравоучениями, как эта четвёрка недоумков. Он с нетерпением ожидал, когда они, хоть на время, исчезнут из его жизни.  

Тем временем, одним прекрасным погожим утром, когда жёлтое солнце выпустило свои первые лучи над просыпающимся после непродолжительного сна дремучим лесом, а на деревьях робко загомонили ранние пташки, обряд посвящения был завершён: ростовщик пришёл в себя после почти трёх суток небытия. Впрочем, небытием это состояние вряд ли можно назвать: его мозг заполнялся всевозможными знаниями и что интересно, ум человека легко и уверенно расправился с огромным потоком их и рассовал всё по полочкам, откуда в любой момент мог извлечь то, что его интересовало и применить немедленно. Наконец, казавшаяся бесконечной, лавина открытий иссякла. Однако, разум ростовщика воспротивился этому и включился в поиск самостоятельно. Ему было открыто ещё, чтобы он опасался какого- то изумрудного трона, а также пришло понимание, что его всесилие будет отнюдь не вечно: что-то или кто- то может ему помешать. Когда он попытался копнуть чуть дальше, его сверхозарение заслонил непонятный жёлтый, непроницаемый туман… В следующее мгновение бывший ростовщик пришёл в себя.  

Он помнил всё, что произошло с ним. В нос сразу ударил сладковатый запах тления. Покрутив головой, и не найдя его источника, ростовщик с удивлением уставился на свои руки: они были цвета недоспелого гороха. Ещё каких- либо открытий он сделать не успел: мир вокруг него пришёл в стремительное движение, и в следующее мгновение он увидел себя стоящим перед четырьмя фигурами, закутанными в балахоны. Лица незнакомцев закрывали опущенные капюшоны.  

Адепты придирчиво рассматривали своё творение, перекидываясь фразами, понятными, как они полагали, только им:  

– Какой- то он невзрачный…  

– А ты думал, посвящённый должен быть сродни великану?  

– Главное, чтобы он более- менее достойно заменил нас на время.  

– Мы будем изредка навещать этот мир, и если посвящённый не оправдает наших надежд, мы всегда можем лишить его способностей творить магию.  

– Что же, братья, – произнесла фигура в сером одеянии, – настала пора проверить на деле способности первого посвящённого…  

Последние слова вызвали кривую ухмылку ростовщика: наивные, самовлюбленные чудаки! Они и не подозревали, кто находился перед ними… Еще находясь в беспамятстве, в трансе, его сознание впитало всю мудрость трёх адептов, их Знание. Маги создали существо, которое было сильнее каждого из них по отдельности, мало того, любые трое не смогли бы противостоять бывшему ростовщику. Лишь слаженные до автоматизма действия всех четверых давали шанс на успех, но колдун им этого шанса не предоставил…  

С любопытством глядя на красные, серые, синие и салатовые клочья от балахонов своих создателей, разлетевшихся по всей пещере, он усмехался: как быстро и просто ему удалось разделаться с этими полными самомненья глупцами! Надутые идиоты думали, что он смиренно будет выполнять их дурацкие замыслы! Нет, он подчинит себе мир, все богатства будут в его власти, а правители всех рас лежать в пыли перед ним. Теперь уж точно не придётся мотаться из Северных земель в Южные и обратно ради жалкого барыша, он сделает так, что правители обеих земель станут сами приносить к его ногам неисчислимые сокровища в обмен на свою безопасность и неприкосновенность.  

Огромная пещера на пустующем плато обрела нового хозяина. Разноцветные остатки бывших адептов давно растаяли в сумрачном свете подземелья, голова ростовщика слегка кружилась от открывшихся перед ним величайших возможностей…  

Лавина мыслей, чувств, неистовых желаний обрушилась разом на его пылающую голову. Ещё находясь между жизнью и смертью, он узнал своё новое имя – Долгоглаз. Что интересно, принял его сразу, как будто носил с рожденья.  

Энергия переполняла его, рвалась наружу, жаждала высвобождения, он ощущал себя хозяином обеих Земель, был уверен, что по своему желанию способен мгновенно переместиться в любую их точку. Выйдя на солнечный свет, бывший ростовщик посмотрел на блистающее в небе светило: странное дело, он мог смотреть на него не зажмуриваясь, казалось, солнце сменило свой ослепительный блеск на покорно – нейтральный, глаза колдуна свободно могли видеть края солнечного диска. Долгоглаз знал: стоит захотеть, и по его капризу светило будет всходить на западе, а опускаться в конце дня на востоке. От осознания своей мощи колдун издал торжествующий рёв: чёрные грифы снялись с окружающих вершин, с утёсов, окружающих убежище колдуна, посыпались мелкие камешки.  

Теперь, вдали от всех, населяющих эту землю существ, в горах, поселился самый могущественный чародей, когда–либо появлявшийся на свете. Его логово – бывшая резиденция адептов- это огромная глубокая пещера, занимающая середину целой горы. Там он мог проводить свои всевозможные опыты и эксперименты, безжалостно уничтожая затем «отработанный материал», которым могли быть любые, населяющие землю живые существа, будь то человеческая раса, гномы или нелюди. Вход в большую пещеру предварял относительно небольших размеров грот, примерно шесть саженей на шесть. Здесь колдун отдыхал, предавался размышлениям, принимал пищу, делал записи своих опытов. Надо заметить, что все его помыслы были направлены на одно – собрать в своих руках самую большую коллекцию сокровищ, которой не обладал ни один человек. Благодаря своему могуществу он мог бывать в любой точке обеих Земель, хотя такие перемещения требовали больших затрат энергии и были связаны с некоторым риском при материализации. Однако путешествовал колдун много.  

…Змей был свидетелем фиаско адептов. Всё произошло так быстро, что он не знал, радоваться этому событию или нет.  

Однажды слуха колдуна, погружённого в приятные мысли, достиг шелест и шуршание:  

– Это ты, – презрительно процедил посвящённый, не поворачивая головы, – убирайся, пока цел, подземный червяк!  

Глаза Змея сверкнули оранжевым, но только на мгновение, когда посвящённый повернул к нему голову, они горели дружелюбным жёлтым цветом:  

– Между прочим, благодаря мне ты приобрёл такое могущество, – свистящим протяжным голосом ответил монстр, – мог бы быть и поучтивее.  

– Что! Не смеши меня, – пренебрежительно огрызнулся бывший ростовщик, – ты был обычным орудием в руках недоумков в чародейских балахонах.  

– Я мог бы рассказать тебе кое – что, я…  

– Ты ещё здесь? Считаю до пяти, и если после этого ты будешь мозолить мне глаза- сделаю так, что ты горько пожалеешь об этом, – равнодушным безразличным голосом продолжил колдун.  

– Ты ошибаешься…  

– Слушай, ползучее чучело, я сосчитал уже до трёх, и это меня чертовски утомило, тем более, день выдался весьма суматошный и учти, моё терпение объясняется тем, что знаю о схожести наших мыслей и желаний и, отчасти, твоём невольном участии в обряде посвящения -с этими словами колдун показал Змею четыре пальца и сжав свою ладонь, готов был, без сомненья, в следующий момент проучить как следует своего собеседника, но тот с невероятной быстротой, несмотря на своё огромное тело, исчез в тёмном лазе пещеры.  

– И не вздумай появиться здесь, пока я тебя не призову! – прокричал ему вслед колдун, довольный произведённым эффектом. Отвернувшись от исчезнувшего в недрах горы чудовища, он сразу выкинул его из головы: что там какой- то жалкий слизняк, ползающий где- то в темноте.  

* * *  

В последующие полгода Долгоглаз приложил массу энергии, чтобы привести к покорности Южные земли. Это ему удалось путём демонстрации своей силы. Дольше всех сопротивлялись орки и гоблины, но были вынуждены согласиться приносить ежемесячно дань в условленное место в предгорьях плато, где находилась пещера Долгоглаза. Случилось это после того, когда за один только день колдун безжалостно истребил несколько племён непокорных зеленокожих. Оставшиеся вожди собрались и решили откупаться от всесильного злодея ввиду реальной угрозы полного уничтожения своей расы. Люди, туповатые великаны и варвары были сговорчивей и не упрямились: после нескольких впечатляющих фокусов все они без лишних уговоров согласились расплачиваться за своё спокойствие золотом и драгоценными камнями. Гномы также запросили пощады, но произошло это не сразу. Долгоглаз послал ультиматум подземным королям с летучей мышью. Прошло время и, не дождавшись ответа, колдун захватил целый гномий караван, направляющийся с грузом оружия и ювелирных изделий на плато людей. Заставив оцепеневших бородачей сложить ценности прямо в лесу, колдун отправил торговцев к своим правителям с угрозой: пока гномы не покорятся ему, ни один коротышка не будет выпущен на дневной свет. И это не подействовало на упрямых подземных жителей: они решили отсидеться в своих подземельях и выждать – что будет дальше?  

Взбешенный колдун ринулся на покрытое горами плато гномов. Вбежав в первый попавшийся тоннель и, пройдя ярдов пятьдесят вглубь горы, он решил создать огромный огненный шар, пустить его впереди себя, чтобы идти вглубь горы, выжигая всё перед собой и таким образом, добраться до чертогов непокорных подземных королей. Долгоглаз был уверен, что подобная демонстрация своих возможностей сделает подземных жителей посговорчивей. Сотворив заклинание и обрисовав ладонями перед собой большой круг, он сделал резкое движение вперёд правой рукой.  

…Ничего не произошло. Повторение заклинания ничего не изменило. Уже в лёгком беспокойстве он сделал необходимые действия для заполнения тоннеля потоком ледяной воды, который мог смыть всё на своём пути – с тем же успехом!  

Находясь в состоянии лёгкой паники колдун затравлено заозирался – не видит ли кто его беспомощных попыток? Поблизости, казалось, никого не было: он развернулся и бегом кинулся к выходу.  

Оказавшись под лучами голубого гиганта колдун немного приободрился. Обернувшись ко входу в подземелье, и прошептав пару неведомых слов, он перечертил его рукой крест – накрест. От горы сразу повеяло нестерпимым жаром, наружные края тоннеля стали мягкими, как воск и, стекая под своей тяжестью, меньше, чем через минуту закупорили проход наглухо. Колдун втянул воздух и дунул перед собой: там, где только что он, не сгибаясь входил внутрь горы, лежал серый холодный камень. Облегчённо выдохнув, Долгоглаз вытер со лба пот, поняв, что здесь, при солнечном свете, его могущество вновь проявило себя во всём блеске. Следующее желание на мгновение завладело Долгоглазом: в отместку за свою неудачу внутри горы он захотел тут же оплавить её склоны и замуровать все имеющиеся в ней выходы, но, поразмыслив, решил не торопиться и вернулся к себе на плато.  

Подойдя к чёрной норе, где в своё время исчез Великий змей, колдун послал зов подземному властелину с требованием немедленно явиться к нему. Усевшись в деревянное резное кресло, стоявшее у входа в первую пещеру, колдун лениво смотрел на ровную площадку перед ней, залитую голубыми лучами небесного гиганта, на смену которому, впрочем, спешило с противоположной стороны горизонта жёлтое, менее горячее светило. Лучи двух солнц, встречаясь на середине небосклона, придавали небесам неповторимый, нежно – изумрудный оттенок, но вся эта красота нисколько не трогала колдуна – сейчас ему нужен был Змей, которого он совсем недавно прогнал от себя. Наконец, в смежной пещере раздался шорох:  

– Ну, что ты там крадёшься? – чуть повернув голову в ту сторону, проворчал колдун. – Без фокусов не можешь?  

– Я не выношу света, – прошипело из глубины, – ты отлично об этом знаешь.  

– Ах, да, совсем забыл о твоей ущербности, – усмехнувшись, отозвался Долгоглаз: в ответ на это во мраке за его спиной яростно вспыхнули два оранжевых фонаря, быстро сменившие, впрочем, свой цвет на миролюбиво – цыплячий. – Хорошо, – добавил колдун, – не будем раздражать того, кто готов служить мне. С этими словами он сделал движение, как будто стряхивая воду с кисти левой руки.  

Мгновенно, хотя стоял почти полдень, на панораму гор, которая только что была развёрнута перед ликом Долгоглаза, как будто опустилась бархатно – чёрная, непроницаемая для обычного человеческого взора пелена. Змей, который только что хотел возмутиться очередной бестактности этой выскочки в человеческом обличьи, решил проглотить обиду и шурша по земле, направился в сторону колдуна, чьи глаза светились в абсолютной темноте двумя зелёными, близко посаженными огоньками.  

Через несколько дней в результате этой встречи тоннели подземных жителей наводнили полчища мсунгов, и непокорные гномы вынуждены были неделю отсиживаться в своих наглухо закупоренных пещерах – домах. Лишившись в этом противостоянии нескольких десятков подданных, а главное, потеряв прорву времени для прокладки новых тоннелей для разведки и добычи жизненно необходимых им руд и металлов, гномьи короли запросили пощады у всесильного колдуна и согласились со всеми его условиями.  

Когда на следующий день Подземный змей приполз к Долгоглазу, уверенный хотя бы в благодарности колдуна, его встретил холодный приём:  

– Чего припёрся? Я тебя звал? – огорошил его колдун, едва он стал выпрастывать своё огромное тело из своего лаза в стене пещеры – лаборатории. От неожиданности Змей даже не успел разозлиться – его глаза продолжали светиться дружелюбным цветом:  

– Я думал… Мне казалось…  

-Ты ещё и думал! – оборвал его колдун, – я занимаюсь важным делом в своей лаборатории, – продолжил он, глядя в начинающие разгораться оранжевым глаза Змея, – и тут из стены начинает валиться нечто, похожее на…  

– Что! – взвился Змей, – я помог тебе подчинить гномов, а мне в благодарность… Думаешь, не видел, как ты беспомощно бежал из горы? Д я с тобой знаться после этого не хочу! – вытащив своё длиннющее тело из норы, Змей сделал попытку тут же уползти вновь:  

– Ты, жалкий червяк, будешь приходить ко мне тогда, когда я захочу, и делать то, что мне, твоему повелителю, понадобится! – прорычал в ярости Долгоглаз.  

– В следующий раз, позвав меня, запасись терпением, – обернулся к нему Змей, – ждать придётся очень долго.  

– Да ты знаешь, – задохнулся чародей, – что я могу с тобой…  

– Ну что? Убить ты меня не в силах. Адепты хоть и допустили массу промахов, но то, что посвящённые не могут уничтожать друг друга, тебе известно.  

– Это я – посвящённый, а ты…  

– Я тоже участвовал в твоём создании, во мне также находится сила четырёх, просто я не могу ей воспользоваться, но мы связаны с тобой одной верёвочкой, – продолжил Змей, надеясь образумить зарвавшегося колдуна, – но даже если ты и решил бы покончить со мной, твоя магия бессильна в глуби земли, – шипел Змей, внимательно между тем следя за руками и пальцами Долгоглаза, – в чём ты уже смог убедиться, – я просто скроюсь от тебя в глубине, где ты меня не достанешь, а выходил к тебе до сих пор, надеясь, что будем действовать вместе, во всём помогая друг другу. А потому, прощай!  

– Да, да, – грустным голосом согласился с ним колдун, но внезапно голос его окреп, – что ты будешь делать в своих подземельях, когда я начну давить твоих последышей, – глядя на присмиревшего, ничего не понимающего Змея, продолжал греметь Долгоглаз. – ночью, когда ты выпустишь пастись своих зелёных пиявок, я зажгу в небе солнце – или ты думаешь, это мне не по силам?  

Глядя на вконец присмиревшее, задумавшееся чудовище, уже не следящее за движениями рук чародея, он добавил, – одна, вторая весёленькая ночка и, думаю, не я, а ты начнёшь искать со мной встречи. А что касается гномов, поверь, я нашёл бы способ, как их образумить. Так что, проваливай к себе в преисподнюю, да будь настороже.  

– Кроме земных глубин, я знаю, тебе неподвластны большие водные пространства, – буркнул Великий змей на прощанье, исчезая в своей норе.  

Уже в своём логове, находящемся глубоко под землёй, он дал волю своему гневу: бесновался несколько часов, ругая себя на чём свет стоит, бросаясь в ярости на гранитные стены своих чертогов, непрерывно носясь по тоннелям, сдирая об их каменные своды пластины своей чешуи, сознательно причиняя себе боль телесную, чтобы хоть ненадолго притушить душевную рану.  

Обессилев от многочасового буйства, Змей пластом лежал на своём ложе, лениво размышляя: «Ну что же, если этот самоуверенный выскочка не нуждается во мне, пусть пеняет на себя, а ведь я его всего лишь хотел предупредить о том, что смог узнать из неосторожных разговоров адептов между собой…»  

А знание состояло в том, что следующий посвящённый, если бы он появился, стал бы полной противоположностью Долгоглаза по своему взгляду на жизнь, правда, гораздо слабее в магическом плане – если Долгоглаз обладал силою трёх стихий, то второй получил бы магию всего лишь одного из адептов. Третий стал бы родственной душой теперешнего преемника адептов, похожий складом характера на Долгоглаза, ощутимо сильнее второго, но уступая ему самому. И, наконец, если бы появился четвёртый, так называемый «светлый», это поставило бы жирный крест на дальнейшей судьбе Долгоглаза: существование двух могущественных колдунов – магов, которые исповедуют абсолютно разные взгляды на жизнь, невозможно, к тому же, если «светлый» придёт в этот мир, то придёт полностью неуязвимым для магии Долгоглаза, ибо за ним будет стоять вся мудрость и сила всех четырёх адептов.  

Змей поёжился при этой последней мысли: от появления «светлого» ожидать хорошего к себе отношения вряд ли приходилось. Если нынешний «тёмный» хоть всячески унижая подземного владыку, терпел его, то «светлый» запросто сотрёт в порошок, сочтя существование Великого змея ошибкой природы. «Да, и спрятаться от него будет, пожалуй, нельзя: всю землю перероет, а вытащит меня за хвост из самой глубокой дыры», – уныло размышлял Змей. – «Но мне ведь известно ещё кое – что: посвящёнными могут быть только выходцы из Северных земель, и тут уже многое зависит от меня. Если мои проводники будут более разборчивы и внимательны при нападении на свои жертвы, то появления новых посвящённых можно будет избежать, а если прекратить охоту в Северных землях, риск этот и вовсе будет сведён к нулю. Ну, что же» – успокаиваясь, потянулся Змей – «придётся самому принимать меры своей безопасности и сократить нападения на Севере, а там, может, Долгоглаз опомнится в конце концов и предложит что-нибудь более существенное, а пока…буду ждать очередного зова наверх».  

* * *  

Таким образом, Южные земли были приведены к покорности, чего и добивался Долгоглаз. По своему характеру он был ещё и жутко ленив и завистлив, предпочитая как можно меньше делать, наблюдая при этом, как богатства сыпятся к нему в кладовую. Главное, чего добивался колдун – чтобы многорасовое население земель чётко усвоило своё подчинённое положение и никогда не забывало о нём, Верховном правителе. Ежемесячные взносы в казну Долгоглаза – прекрасный способ для освежения памяти особенно забывчивых.  

Возвращаясь после путешествий в свою каменную берлогу, перед взором Долгоглаза представали те же унылые, мрачные гранитные стены и потолок. Постепенно им овладела мысль переплюнуть земных владык в роскоши. Он решил отделать свою жилую пещеру, включая пол и своды, драгоценными камнями. Вызвав к себе самых искусных гномьих ювелиров, Долгоглаз потребовал немедленно приниматься за работу, отдав в их распоряжение свою набитую сокровищами кладовую, пригрозив, что каждый, самый маленький камешек у него на учёте. Самые искусные огранщики и распиловщики подземных жителей, явившиеся к нему, осмотрев его жильё, обещали отделать пещеру лет, эдак через десять, так как подгонка, огранка потребуют очень много времени, к тому же, всех сокровищ хватит лишь на одну двадцатую часть пола, свода и стен пещеры. Посовещавшись, гномы послали к чародею самого  

опытного мастера. Отчаянно труся, он несмело приблизился к увлечённо что-то рассчитывающему колдуну:  

– Господин, работа потребует несколько лет, кроме того, даже всей вашей сокровищницы не хватит, чтобы покрыть весь серый камень этого великолепного грота.  

– Что! – вскинулся Долгоглаз, – Несколько лет! Вы собирались годами путаться здесь у меня под ногами? И потом, что значит не хватит, или вы, жуликоватые коротышки, решили набить карманы моими самоцветами? – Глядя на съёжившегося от страха гнома, он продолжил, – да одной, двух корзин камней хватит на всю работу, если распилить каждый на несколько пластин! Кто, кроме вас, может взяться за это дело?  

Гном, немного оправившись, ответил:  

– Кроме нас, никто. Люди способны лишь на изготовление мелких украшений, такие большие работы, – он обвёл взглядом жилище колдуна, – им не под силу. К тому же, – вновь робея, добавил он, – если каждый камешек распластывать на несколько линз, отделка займёт ещё больше времени.  

Заметив, что Долгоглаз вновь начинает закипать от ярости, старый мастер торопливо продолжил:  

– Мы тут посовещались…  

– Ну, ну, – заинтересовался колдун.  

– Всем известно о вашем могуществе…  

– Говори суть, старик, – оборвал его Долгоглаз.  

– Вот если бы вы все камни слепили в один, два больших, работа заняла бы гораздо меньше времени…- увидев, как помрачнел чародей, гном понял, что его совет явно не окрылил собеседника. Ещё бы! Колдун уже пытался без чужих советов проделывать это: результатом были загубленные камни и чёрные бесформенные куски породы, похожие на обсидиан, вместо ожидаемых на выходе алмазов. Бородатые товарищи своего делегата увидели, как он сник и мысленно попрощались с жизнью, однако внезапно взгляд Долгоглаза прояснился:  

– Ладно, старик, будут камни, такие, что вам никогда и не снились!  

Гном, не веря, но чувствуя, что сегодня их убивать не будут, затараторил, – да с большими самоцветами дело пойдёт гораздо быстрее, никто лучше нас, а уж люди тем более…  

– Иди к своим, – оборвал его колдун, кивнув на сбившихся в испуганную кучку гномов, – да стойте смирно, если не хотите навеки остаться где-нибудь в толще земли, я отправлю вас домой.  

Лишив при помощи заклинания памяти своих невольных гостей, он вернул их в родные подземелья.  

Чародей предупреждал в своё время правителей всех рас, что его посланец, появившийся при любом дворе и предъявивший знак – изображение удлинённого глаза на белом фоне, является его доверенным лицом, кем бы он ни оказался. Все приказания гонца должны выполняться неукоснительно, как если бы их отдал он лично.,, Не самому же мне с мешком ходить, золото – оно ведь вес имеет и немалый, да и вообще, слуга и помощник мне нужен. Магия магией, а горячий ужин или обед, приготовленный рукой человека, гораздо вкуснее, к тому же, иногда нужно просто прибраться в пещере или лаборатории. Можно, конечно, применить магию, но надо порой так долго готовить заклинание, чтобы оно ненароком не выкинуло действительно необходимую вещь. Человеку можно объяснить всего один, два раза, а потом заниматься своими делами – преданный слуга сделает всё сам без напоминаний.,,  

«Преданный» – где взять такого? Женщину для этой роли он отмёл сразу, так как считал их непостоянными, ветряными, годными лишь для плотских утех. В своей прошлой жизни он не встретил ни одной, которая бы покорила его сердце, вернее претендентки были, но, узнав суженого поближе, ни одна не решилась связать свою жизнь с таким патологически жадным скупердяем и эгоистом. Поэтому, в роли слуги он представлял только мужчину. Постранствовав по плато людей, он долго не мог найти подходящего кандидата. Помог случай. Оказавшись в небольшой деревушке под видом знахаря, он увидел, как толпа крестьян преследует странное косматое существо: взрослые норовили ударить несчастного лохмача палками, дети кидались комьями земли и камнями. Жалобно скуля, он бежал прямо на Долгоглаза. Увидев перед собой в последний момент одетую в балахон фигуру, несчастный шарахнулся от него, споткнулся и оказался в придорожной канаве. Несмотря на полностью заросшее лицо, человек, а это был несомненно человек, сразу произвёл на колдуна благоприятное впечатление. Долгоглаз понял, что перед ним, несмотря на устрашающую внешность, очень добрый, нуждающийся в защите человек, и заслонил его от подбежавших запыхавшихся, обозлённых людей:  

– Этот человек пойдёт со мной, оставьте его, – с этими словами он вынул золотой медальон из – под одежды. Но изображение глаза ровным счётом ничего не изменило. Раздражённые жители обступили странствующего, по их мнению, эскулапа:  

– Послушай, уважаемый, уйди с дороги, этот бродяга получит то, что заслужил.  

– Он упёр у меня курицу, – протолкался вперёд тщедушный человек.  

– Таким уродам незачем топтать землю!  

«Похоже, до этой глубинки ещё не дошёл королевский указ о статусе гонца Долгоглаза, – раздражённо подумал чародей, – а, может, король и не собирался этого делать, думая, что я вряд ли заберусь в такую глушь. Придётся просветить их самому». Вслух он сказал:  

– В следующий раз, когда увидите изображение этого глаза где угодно, бегите врассыпную, – с этими словами колдун поднял золотой кругляш над головой, – и радуйтесь, что я тороплюсь.  

– Да он спятил! – послышались выкрики.  

– Ну раз не хочешь отойти по доброй воле…, – один из деревенских здоровяков поудобней перехватил деревянный кол руками.  

– Одну минуту, – остановил его колдун, – чей это дом, вон там, на пригорке?  

Почти все присутствующие невольно оглянулись на самый большой и красивый дом в селении, принадлежащий деревенскому голове. В следующее мгновение толпа напрочь забыла о странном знахаре, так как дом в одно мгновение охватило оранжевое пламя, взвившееся выше крыши.  

Глядя в спины кричащей от ужаса куче людей, колдун протянул руку спасённому от неминуемой расправы:  

– Теперь пошли, у них на сегодня появилось другое занятие.  

Через несколько дней, уже в горном убежище Долгоглаза, Оракуз – таково оказалось имя лохматого бродяги, спросил несмело у своего господина, когда слегка привык к новой обстановке:  

– А что, в тот раз, с огнём – это был фокус?  

Презрительно прищурившись, придирчиво оглядывая своего слугу, колдун процедил:  

– Запомни, я не делаю и не показываю фокусов. Все, кто был в том доме, наверняка превратились в головешки, – увидев изменившееся, как от боли, лицо Оракуза, колдун добавил, как бы оправдываясь, с удивлением отмечая сей факт про себя:  

-Эти люди готовы были забить тебя палками, как собаку, неужели тебе не хотелось их наказать за кровожадность и жестокость?  

– Но ведь я в самом деле украл…  

Долгоглаз пристально посмотрел на своего слугу, с удивлением отметив, что жестокий мир, катком проехавший по судьбе Оракуза, не озлобил и не ожесточил его сердце, оно осталось таким же любящим искренним и наполненным состраданием к ближнему. Колдун не стал ни в чём убеждать слугу, не стал напоминать, что его собственные родители отказались от него, когда увидели, какое волосатое страшилище появилось на свет. Он уже предвидел ответ своего приёмыша, что-то вроде: «любой испугался бы, увидев такого младенца».  

Скептически хмыкнув, Долгоглаз подумал, не ошибся ли он в своём выборе, но тут же успокоил себя, резонно рассудив, – если он так добр, то и ему его опасаться не придётся. Так Оракуз стал помощником и слугой колдуна.  

Прошло несколько лет. Обитатели Южных земель привыкли к своему подчинённому положению, безропотно платили дань, короли и другие правители годами не видели Долгоглаза, зная, что он просто существует и всё. С этим можно было мириться – могущественный колдун не требовал младенцев на обед и молодых женщин для развлечения, более того, по прошествии времени он даже не всегда забирал сокровища, принесённые многими расами в условленное место у подножия своего плато.  

Однажды прижимистые гномьи короли решили проигнорировать очередное подношение. Расплата последовала незамедлительно – уже на утро оба, облепленные мсунгами, с позеленевшей кожей были обнаружены в своих спальнях. Трупы рассыпались, едва придворные избавили царские покои от нашествия проводников. Эта новость быстро распространилась повсеместно, и охотников отлынивать от дани больше не находилось.  

Долгоглаз всё время был занят важным делом. Он хотел получить драгоценные камни необычайной величины. Те, что в качестве дани постоянно пополняли его сокровищницу, уже не приносили удовлетворения, хотя он имел возможность с головой зарываться в сверкающую груду. Постоянно хотелось чего-то большего. Многочисленные опыты занимали всё его свободное время, стали единственной, всепоглощающей страстью. Да, он мог сотворить алмаз или рубин любого размера, но, созданные магией, эти камни годились только для шулерских сделок в той, прежней жизни: через несколько дней все эти поражающие воображение громадные кристаллы начинали таять, уменьшаясь в размерах, пока не исчезали окончательно и бесследно. Чего он только ни перепробовал в своих поисках! Порой Оракуз, принеся завтрак в пещеру – лабораторию заставал своего господина увлечённо колдующим над очередным снадобьем, даже не притронувшимся ко вчерашнему ужину. Правда, справедливости ради, надо сказать, колдун преспокойно мог обходиться вовсе без еды и употреблял её больше по привычке. Слуга ставил принесённое и, забирая остывшую еду, неслышно ступая, уходил. Поняв, что из «ничего» большие бриллианты и смарагды не получишь, Долгоглаз стал использовать различные минералы, дерево и даже животных. Бесполезно. Огромный сапфир, созданный из обломка гранита, продержался неделю. Утром, подойдя к делу рук своих, колдун увидел перед собой громадный многогранник из несокрушимого гранита. Глыба мгновенно с сухим шорохом рассыпалась на полу пещеры мелким песком после того, как чародей в раздражении сделал несколько замысловатых энергичных пассов перед своим неудачным творением. И так продолжалось очень долго с переменным успехом, но итог был один: дерево оставалось деревом, камень – холодной глыбой, животное – большим куском смердящей мёртвой плоти.  

Так прошли годы. На внешности Долгоглаза время никак не отразилось, нельзя сказать, что колдун внимательно следил за собой, но раз в несколько месяцев корректировал внешность и самочувствие: выглядел он примерно так же, как и до своего посвящения, то есть, около тридцати лет. Отрываясь изредка от дел, он спрашивал Оракуза о его недомоганиях и быстро избавлял его от болячек, если таковые находились. Конечно, помогал он не из сострадания к нему – зачем нужен слуга, еле таскающий ноги? Так, пара этих разных по характеру людей и отсчитывала годы, сменяющие один другой. Оракуз, хотя и натерпевшийся в своё время от соотечественников, отчаянно скучал по общению с ними и, отправляясь в очередной раз с заплечным мешком за драгоценными камнями и золотыми безделушками, боялся и в то же время надеялся увидеть хоть кого-нибудь из людей. Однако, за всё время лишь один или два раза в кустах мелькали одежды уходящих прочь, разговаривающих на родном языке соотечественников, приносивших традиционную дань. Чувствуя себя бесконечно одиноким, он решился на отчаянный шаг, зная, что заранее обречён на неудачу. Оракуз, поняв, что больше не может жить среди этих мрачных каменных стен, стал готовиться к побегу. Но внезапно вяло и монотонно текущие годы пришпорили свой бег и события стали развиваться с поразительной быстротой.  

Однажды, после долгого отсутствия, а такие отлучки бывали нечасто, колдун возвратился необычайно оживлённый. С собой он принёс несколько больших, около фута, округлых предметов, похожих на раковины:  

– Оракуз, – весело крикнул он появившемуся перед ним слуге, – Смертельно голоден! Принеси что-нибудь пожевать!  

Стоя у стола, за где колдун с аппетитом уплетал приготовленное, Оракуз слушал Долгоглаза, который говорил, одновременно утверждая и спрашивая:  

– Знаешь, пару дней назад, во сне, мне такое открылось! Ну вот, вдруг, пелена с глаз упала! Тебе известно, что драконье племя состоит драконов с глазами разных цветов?  

Обескураженный Оракуз, не успевая за ходом мысли своего повелителя, вставил:  

– Известно, конечно, господин, это знают все.  

Колдун, продолжая поглощать жаркое, казалось, не слушал его:  

-Мы скоро сказочно разбогатеем с тобой! И знаешь, кто нам в этом поможет?  

Обалдевший Оракуз, за минуту услышавший от своего хозяина больше слов, чем за все предыдущие годы и, находящийся в лёгком ступоре, ответил:  

– Но мы, то есть, простите, вы, и так богаты. Пещера, где я складываю сокровища, за которыми хожу каждую неделю, зава-  

лена больше, чем наполовину…  

Долгоглаз бросил глодать баранью ногу и сверкнул глазами на слугу, заставив его отшатнуться:  

– Э-э! Пещера! – передразнил он его, – скоро с этим будет покончено, – Оракуз с удивлением видел, как преображается лицо колдуна, – у меня будут камни, большие самоцветы, много алмазов, рубинов, изумрудов. Я приведу сюда лучших гномьих ювелиров, они отделают все стены этого, м-м, зала драгоценными камнями, и не той мелочью, которую ты сыплешь в сокровищницу, нет, они будут вполовину твоего роста величиной! Внезапно он вскочил с места и возбуждённо  

забегал по пещере:  

-Ни одного серого камня ты не увидишь на этих стенах, всё будет покрыто сверкающим великолепием. И не только эта жилая пещ…, м-м, зала, но и моя лаборатория, представляешь?  

Оракуз знал, сколь обширна рабочая пещера колдуна и осмелился засомневаться:  

– Но, извините…  

– Ну давай. Давай! – нетерпеливо подгонял его Долгоглаз.  

-Я думаю, мне кажется, что всех сокровищ на земле не хватит, чтобы полностью закрыть тёмный угрюмый камень пещерных стен и сводов.  

-Это будет, – перебил его колдун. – И знаешь, кто мне в этом поможет? – не дожидаясь ответа слуги маг указал на странные предметы, которые он только что принёс.  

– А как они это сделают? – Оракуза совсем не интересовали такие детали, вопрос был задан просто из вежливости, чтобы поддержать разговор, кроме того, Оракуз досадовал на себя за нерешительность – ведь за то время, что отсутствовал чародей, он мог вполне дать дёру из этой каменной темницы.  

– Как сделают? – спохватился маг, решив, что и так разболтал слишком много, – больше тебе знать вовсе не обязательно, скоро всё сам увидишь.  

* * *  

Отдыхая от своих исследований, находясь в состоянии полусна- полуобморока, которое быстро давало заряд бодрости и прекрасно восстанавливало потраченную энергию, Долгоглазу неожиданно открылись некоторые туманные откровения, которые как будто нашёптывал подозрительно знакомый голос. Нельзя сказать, что это было впервые – такое не раз уже происходило, просто колдун относил это на счёт своей усталости и быстро развеивал наваждение, ставя магическую защиту, оберегавшую его покой длительное время. Спустя какой- то срок она ослабевала, вновь заставляя обращаться к помощи колдовства. Это противостояние длилось много лет и вот недавно в голове вновь зазвучал невнятный говор. Колдун привычно решил прекратить надоевшее бормотание, но внезапно его как молнией пронзило: да ведь это Подземный змей! Долгоглаз попробовал послушать змеиную галиматью, но удалось распознать лишь несколько слов: «посвящённый», «северные земли», « чтобы сдох», «полиморфы». Судя по сумбурным, отрывистым фразам, это были размышления Мокошува – так окрестил колдун своего подземного соседа.  

– Откуда этот урод знает о полиморфах? – удивился колдун, – Любопытно! Пожалуй, надо потолковать с этим неудачником, он, помнится, давненько ещё пытался намекнуть, что ему известно что-то.  

Сосредоточившись, маг стал призывать к себе подземного властелина – Великого змея. Долгоглаз невзлюбил эту зелёную образину с тех пор, как стал посвящённым. Его противные последыши – маленькие шустрые змейки, пробирались даже в его пещеру и хотя при своей чрезвычайной ядовитости не могли навредить чародею, видеть их, шныряющими у себя под ногами, особого желания не было. Правда, вначале ему доставляло удовольствие давить этих тварей ногами, но, как-то раз, перенося колбу с раствором, он поскользнулся у себя в лаборатории и довольно чувствительно приложился лбом о каменную стену. Рассверипев, Долгоглаз в одно мгновение уничтожил всех соглядатаев Мокошува, находящихся на тот момент в его рабочем «кабинете»- в гроте они показывались редко, так как солнце часто заглядывало сюда. Повторив эту экзекуцию несколько раз, чародей добился того, что Змей, во избежание дальнейших потерь, дал указание своим убийцам – шпионам обходить жилище колдуна стороной. Эти извивающиеся ядовитые бестии жили в темноте глубоких пещер, совершенно не вынося солнечного света, однако сносно чувствовали себя в пасмурную погоду, чем пользовался Змей во время ненастья, не боялись огня факелов, которыми гномы освещали свои подземные галереи. Этим, конечно, мсунги доставляли массу хлопот и неудобств трудолюбивым жителям глубин. Много тружеников кирки и лопаты гибнет от укусов проводников Мокошува, несмотря на отчаянные меры безопасности, принимаемые к ним. Приходится лучше освещать глубокие тоннели, хорошенько заделывать все малюсенькие щёлочки в жилых помещениях гномов, чертогах знатных бородачей, а особенно дворцах подземных королей. Рабочих гномов и пленников- рабов, машущих кирками бок о бок, всегда сопровождает вооружённая охрана, следящая не только затем, чтобы невольники не дали дёру, а защищающая их от внезапного появления змей- убийц. Они набрасываются на любое живое существо, отличающееся от них по цвету кожи, независимо от того, угрожает оно им на этот момент или нет. Нельзя сказать, что гномы не пытались изменить существующее положение дел. Гномьи алхимики несколько лет бились над созданием сыворотки от яда этих существ, но ничего не получалось. Не помогло даже объединение усилий в этом вопросе с людьми. Все опыты разбивались о глухую стену неудач. Даже если всего одну каплю смертельного яда, производимого проводником, растворяли в целой бочке воды, она уже была непригодна для питья: этой жидкостью можно было смело смазывать наконечники стрел для луков, острия боевых копий и дротиков. От малейшей раны, даже царапины жертва умирала в страшных мучениях, правда, при контакте с зелёной тварью дух несчастного отлетал в лучший мир почти мгновенно.  

При более сильном растворении яда, он становился безопасным для жизни и найти ту золотую середину, при которой получалась бы сыворотка для спасения человеческих рас и гномов, никак не удавалось. В конце концов, гномьи алхимики бросили эту, как им казалось, бессмысленную затею. От укусов защищались только старыми опробованными способами: внимательность, осторожность, толстая добротная обувь.  

Так вот хозяина этих малоприятных созданий и звал колдун, надеясь услышать от него кое- каких объяснений. Послышался шорох и скрежет из большой пещеры, ещё через мгновенье, наполнив жилой грот смрадом и зловонием, в него стала вваливаться, кольцо за кольцом громадных размеров ползучая тварь густо- зелёного цвета. Зажав рукой нос и стараясь ртом ловить воздух, колдун, видя, как его жилище заполняется бревноподобным, в полтора обхвата, телом пришельца, протестующее замахал руками:  

– Довольно, довольно, старый мой недобрый знакомый! Хватит уже того, что вошло- остальное может полежать пока в лаборатории, только не слишком шевели хвостом, мне сто лет потом не навести там порядка.  

Глаза подземного владыки зажглись недовольным оранжевым огнём – он не любил, когда его тело находилось одновременно в нескольких пещерах, а, тем более при встрече с таким непредсказуемым «приятелем», который, забавы ради, мог запросто обрушить переход из одной пещеры в другую и разрубить его пополам, как обычную змею:  

– А что? Это было бы забавно! – расхохотался колдун и гость понял, что скрыть свои мысли будет очень трудно, а значит, надо быть настороже. Его зелёные толстенные кольца перестали заполнять пещеру, уменьшив, тем не менее, её объём наполовину. Долгоглаз мог, протянув руку, коснуться гладкой лоснящейся от слизи изумрудной кожи монстра.  

– Что это за вонь идёт от тебя? Знал бы, не стал звать! По-моему, в прошлый раз запах был более пристойный?  

Змей вскинулся, глаза его, тлевшие жёлтым цветом, загорелись оранжевым, колоссальные мышцы его тела с такой силой распёрли стены пещеры, что казалось- ещё миг и они рухнут под их напором:  

– Ты позвал меня не вовремя- я только что сбросил старую шкуру, если хочешь, я могу придти в другой раз.  

– Нет, нет, дружок, ты мне должен кое-что рассказать.  

– Что именно? – насторожился Мокошув.  

– Во- первых, откуда тебе известно о полиморфах?  

– Приехали! Наконец- то! Я сто лет назад рвался открыть вам это тайное знание, но был безжалостно изгнан, вы даже слушать меня не захотели.  

– Времена изменились, – процедил колдун.  

– Я узнал это от самих адептов. Полиморфы – древнейшие обитатели нашего мира. Они живут где-то под водой или под землёй, обладают каким- то загадочным свойством. Управлять ими возможно, если знать старинное заклинание, – внимательно следя за чародеем, зелёный монстр заметил, как в его глазах зажёгся торжествующий огонёк, – и, как я понял, оно вам известно. Ещё я узнал, что при помощи их магии можно обращать живые существа в камень.  

– Теперь, что ты знаешь о других посвящённых и при чём здесь Северные земли? – сверля взглядом гостя, продолжал пытать его Долгоглаз.  

Мокошув сжался под его взором:  

– Раньше я готов был открыть тебе всё, думая, что мы будем союзниками, но после того, как ты отмахнулся от меня, решил рассказать что знаю, только в том случае, если выполнишь моё требование, – последнее слово Змей выговаривал несколько неуверенно, поглядывая на чернеющий проход в лабораторию, понимая, что бегство бесполезно.  

– Требование! – захлебнулся от такого нахальства колдун. – Ах ты, вонючая подземная пиявка! Да ты мне выложишь сейчас всё, что тебе известно и говорить будешь так быстро, что я не успею за тобой записывать!  

Змей посерел в своей новой шкуре, однако решил идти до конца:  

– Делай, что хочешь, но знай, мы с тобой- одно целое. Боль, причинённая тобой или кем- нибудь по твоему приказу другому посвящённому, точно также отзовётся и в твоём теле. Если ты надумал натравить полиморфа, вряд ли у тебя что-нибудь получится. Эти древнейшие существа мудрее нас с тобой. Быстрее, в этом случае, они не выполнят твоего приказа или набросятся на нас обоих, раз два идиота не могут поладить.  

Долгоглаз, услышав эти доводы, почему-то сразу понял – это вполне возможно. Чуть-чуть успокоившись, он буркнул:  

– Ладно, послушаем твою просьбу.  

Змей, не ожидавший такого быстрого попадания своих слов в точку, даже растерялся:  

– Я, знаете…мне… В общем, мне нужно, – он постепенно приходил в себя и начинал говорить твёрже и уверенней, – большее количество времени для охоты моим проводникам.  

Долгоглаз поморщился, пробормотал – «с кем приходится работать»:  

– Ты можешь яснее сказать, что тебе от меня то нужно?  

Мокошув приободрился, видя, что маг решил, кажется, наконец, всерьёз выслушать своего, бывшего столько лет в немилости, старого знакомого:  

– Как вам известно, мои проводники охотятся не более трёх часов в сутки. За столько лет гномы и люди хорошо научились защищаться от них, а, значит, от меня. – Увидев, что Долгоглаз нетерпеливыми жестами рук подгоняет его, продолжил, – мне нужно, чтобы солнца, лучи которых так губительны для проводников…  

…- исчезли с неба. Так? – язвительно закончил колдун. – Ну, что же, просьба, конечно, пустяковая, я выполнил бы её в два счёта. Вот только не знаю, как это сделать. Может, подскажешь, я весь внимание.  

Мокошув, ободрённый уже тем, что его продолжают слушать,  

продолжал:  

– Может быть как-то закрыть оба светила слоем облаков потолще, тогда мсунги, так называют их люди, смогут снабжать меня жизненной силой, не ожидая со страхом восхода солнца.  

– Даже если я и закрою тучами оба солнца – они будут тучами- однодневками: созданные магией, неустойчивые, в любой момент под лучами любого из солнц могут рассеяться и растаять, застав твоих зверёнышей в самый разгар охоты.  

Подземного монстра покоробили слова Долгоглаза, но решив не обращать на них внимания, зашипел дальше:  

– В твоих силах сделать облака настоящими…  

Колдун заинтересованно крутнулся в своём кресле:  

– Очень любопытно! Гляжу, эти годы ты время зря не терял! Ну, и как же посоветуешь мне действовать?  

– Высушить Северный океан! – выпалил Змей неожиданно, – он не так велик и быстро испарится!  

– Что? – спросил Долгоглаз, а осознав сказанное Мокошувом, дико расхохотался, – ну ты и стратег, – приговаривал он, вытирая слёзы. Наконец, став серьёзным, сказал:  

– Об этом не может быть и речи. Неужели ты всерьёз надеялся, что из-за твоих зелёных тварей я половину земель на уши поставлю?  

– Дело в том, – вкрадчиво прошелестел Змей, – что тебе придётся это сделать не из-за моих проводников, я пекусь ещё и о твоей безопасности.  

– Ну, продолжай, – насторожился колдун.  

Змей посвятил Долгоглаза в задумку адептов о посвящённых, сказав напоследок:  

– Все они могут быть только выходцами из Северных земель! – увидев, как вытянулось и помрачнело лицо недавно веселящегося чародея, добавил:  

– Так что думай, как поступать дальше.  

Отослав Мокошува прочь, колдун погрузился в глубокое раздумье.  

* * *  

В последующие дни колдун был занят в своей лаборатории – пещере. Оракузу было приказано приносить еду ко входу и немедленно уходить, что он и делал. Временами из тёмного зева смежной пещеры доносились душераздирающие крики живых существ. Неизвестно, что делал с ними Долгоглаз, и, вообще, каким образом они там оказывались – Оракуз забивался куда-нибудь в угол и зажимал уши руками. Выбежать наружу он не смел – в любой момент колдун мог позвать его с каким-нибудь поручением. Вопли истязуемых, а то, что их пытают, у Оракуза не было никаких сомнений, были слышны на разных языках и наречиях. Мольбы о пощаде, проклятья, угрозы выкрикивались гоблинами, людьми, орками и представителями других рас. Месяца через два, когда Оракуз подметал площадку у входа в жилище колдуна, внезапно на расстоянии руки от него материализовался прямо из воздуха огромный тролль. Оракуз в страхе метнулся в глубь пещеры, намереваясь бежать до самой лаборатории, но остановился, услышав за спиной самодовольный голос чародея:  

-Куда помчался? Эта гора мяса тебя не тронет. Приготовь обед, я голоден, – и, обращаясь к гиганту, за которым Оракуз его  

не разглядел сразу, велел, – топай туда, – указывая на темнеющий провал в глубине наружной пещеры. Обречённое существо послушно затопало в указанном направлении и, не вписавшись в размер отверстия, соединявшего две пещеры, врезался головой в стену.  

– Вот безмозглая скотина! – взорвался колдун, – ты нужен мне живым для исследований, а не с раскроенным черепом! – на какой- то момент контроль со стороны колдуна ослабел и Оракуз увидел, как по мохнатому телу гиганта пробежала волна дрожи, но уже в следующее мгновение, повинуясь воле мучителя, он опустился на четвереньки и скрылся в тёмном провале. Следом за ним, скептически поматывая головой, – С кем приходиться работать! – скрылся во мгле Долгоглаз. Приготовив поднос, на котором лежало любимое чародеем жаркое и стоял кувшин с молодым вином, слуга направился к лаборатории, когда из тёмного зева подземелья раздался рёв такой муки и боли, что еда выпала из рук бедняги и он выбежал наружу, под палящее солнце и спрятался за скалой, дрожа и вытирая слёзы, бежавшие по его заросшим щекам. Так просидел он долго, не смея выходить – даже здесь, казалось ему, вопли несчастного исполина достигали его ушей. Очнулся Оракуз от властного окрика:  

– Оракуз, ты где? – колдун чертыхнулся, наступив, по – видимому, на брошенный поднос, – куда запропастился?  

Робко выглянув из-за камня, Оракуз на негнувшихся ногах направился к своему хозяину.  

– Мы будем сегодня обедать или нет? – добродушным тоном поинтересовался колдун.  

– Да, конечно, господин, я споткнулся, упал…, – залепетал Оракуз.  

От внимательных глаз колдуна не скрылось состояние слуги:  

– А…Вот оно что. Привыкай. Ты служишь повелителю всех Южных земель и не должен обращать внимания на такие мелочи, – при этом Долгоглаз мотнул головой в сторону своей лаборатории, – ты даже не представляешь, насколько я могущественен, несколько людишек или зеленокожих – это такая мелочь, что я даже не хочу заострять на этом внимания. Тем более, – важно сказал он, – опыты закончены и уже завтра или чуть позже, я стану обладателем первых небывалых по величине драгоценных кристаллов. Дай мне поесть и прибери в лаборатории – там накопилось много мусора.  

– Простите, повелитель, вы сказали…  

– Что ещё? – проворчал Долгоглаз, нехотя поворачивая голову к слуге и отрывая взгляд от безоблачного неба, посередине которого сияло жёлтое солнце.  

– Если вы повелитель Южных земель, то кто же…, – Оракуз не успел закончить, колдун приблизился к нему и, внимательно буравя его взглядом близко посаженных чёрных глаз, процедил, как бы раздумывая про себя:  

– А ты не так прост, как кажется, другой бы не обратил внимания, надо будет тобой заняться, – чародей отвернулся от слуги, который, ругая себя за любопытство, направился за другой порцией обеда. Колдун, вновь уставившись в небо, бросил Оракузу через плечо:  

– У северных земель нет хозяина, даже мне они теперь не нужны, – через пару месяцев весь север превратится в раскалённую пустыню.  

Ничего не поняв, Оракуз с дрожью вошёл под своды лаборатории после того как чародей занялся ужином, хорошо представляя, что имел в виду колдун под словом «мусор» Однако, оглядев освещённый зловещим светом факелов огромный зал, он в самом деле увидел лишь кучи крупного и мелкого камня, лежащие там и тут. Самая большая груда была навалена у задней стены. Облегчённо выдохнув, Оракуз взял тачку и стал нагружать её камнями, начав от дальней кучи. Непонятный шёпот остановил его. Прислушавшись и решив, что ему показалось, Оракуз продолжил работу:  

– Пить! – прошелестело из- за камней. Чувствуя, как волосы на голове оживают и каждый становится оголённым нервом, Оракуз, словно загипнотизированный, пошёл на голос. Увиденное заставило вытянуться в струнку и завибрировать каждый волосок на голове, превратившейся в мохнатый шар: на полу лежала половина туловища тролля, огромные руки были разбросаны в стороны, пальцы еле- еле шевелились. Из- под оборванных краёв грудной клетки были видны затухающие толчки огромного сердца, в котором почти совсем не осталось живительной крови, но оно упорно, из последних сил, старалось служить своему хозяину.  

– Пить, – шептали губы великана.  

Не помня себя, Оракуз кинулся вон, промчался мимо удивлённого колдуна и подскочил к углублению в скале, где собиралась вода. Зачерпнув ковшом, он плеская из него, направился назад, к умирающему троллю. Приблизившись, трепеща, к странному месту, Оракуз остановился, рука его, державшая воду, опустилась, вылив содержимое ковша на землю. В  

дрожащем свете факелов было видно неподвижное сердце гиганта, и его широко открытые, смотрящие в никуда, глаза.  

– Что тут произошло? – будничным голосом спросил Долгоглаз, – И в чём это ты вымазался? – Увидев останки тролля, колдун выругался и поинтересовался удивлённо:  

– Он что, ещё трепыхался? – увидев, как слуга машинально кивнул головой, добавил, – удивительно. Как бывают живучи эти нелюди, – и, не веря своим глазам, провёл рукой по голове Оракуза, – Да ты поседел. Ну-ка, пойдём на свет!  

Выйдя из пещеры на солнце, колдун осмотрел Оракуза и насмешливо протянул ему зеркало, – На, полюбуйся! Неужели так испугался? Нет, надо тебя закалять. Скоро займёмся настоящим делом и без крепкого помощника мне не обойтись.  

Оракуз с недоумением и страхом смотрел на своё отражение:  

пережитое причудливо оставило о себе память на его косматой  

голове, побелив половину её полностью и оставив отметины на другой. Волосы на лице также изменили окраску, лишь возле глаз оставив прежний, тёмный цвет.  

– Ты знаешь, а мне нравится! – расхохотался Долгоглаз, – хоть какое- то разнообразие, такое впечатление, что у меня появился новый слуга! – и, став серьёзным, добавил, – ладно, сегодня я уберусь в лаборатории. Я не предупредил тебя, что мусор из каменной крошки – остатки моих невольных гостей. С троллем просто поспешил, не дал полиморфу завершить его работу: мои опыты удались на славу, хотелось побыстрее закончить рутинные исследования и заняться настоящим делом. Внимательно посмотрев на Оракуза, колдун добавил, – но ты должен стараться, если хочешь жить и работать со мной. В противном случае – глаза чародея сузились, – придётся искать тебе замену на помощника с более крепкими нервами. Потрепав по щеке съёжившегося слугу, и направляясь в лабораторию, колдун бросил:  

– Несколько следующих дней я буду очень занят, не беспокой меня по пустякам, скоро ты мне будешь очень нужен.  

Оставшись в своём мрачном рабочем кабинете наедине с собой, Долгоглаз с некоторым удивлением отметил, что совсем не испытывает жалости и сочувствия к своим подопытным жертвам: умом он несомненно понимал, что обрекает их на боль и страдания, но сердце его – он специально прислушался – оставалось глухо и равнодушно к чужой беде.  

* * *  

Он понял, что сделает предложенное Змеем. Конкуренты ему не нужны, властелином земель будет он один, пусть даже половина их провалится в тартарары. Все эти дни после встречи со Змеем Долгоглаз обдумывал, как его пожелание претворить в жизнь, беря живой «материал» для своих опытов с земель, расположенных на Севере «Не пропадать же добру» – с людоедским хладнокровием рассудил колдун.  

Долгоглаз знал, как будет действовать: конечно, он не мог убрать с небосвода оба светила, но в его власти было другое. Всё рассчитав, он с удовлетворением потёр ладони: с облаками Змей придумал здорово, ну, а сделать так, чтобы они постоянно застилали небо- это уже дело магии. Правда, для окончательного воплощения идеи в жизнь требовалось несколько месяцев, но сопоставив свои расчеты, колдун пришёл к выводу – уйти из Северных земель не должно ни одно живое существо…  

Следующую ночь он не спал, посылая в тёмное небо одно заклинание за другим. Через несколько часов, когда голубой гигант в назначенный срок и не подумал появиться на востоке, колдун, бросив последний взгляд в темнеющую даль, позёвывая, отправился спать. Уже завтра опыты, позволяющие получить небывалые самоцветы, должны были дать первые результаты, и он намеревался хорошенько выспаться.  

* * *  

Долгоглаз провёл неисчислимое количество опытов для достижения своей цели, но неудачи следовали одна за другой. С открытием тайной колонии полиморфов – древнейших существ  

Земли Двух Солнц, колдун понял, что поймал, наконец, удачу за хвост. Он выяснил, что после контакта с полиморфом любой живой организм превращается в камень после разрушения раковины- дома этого удивительного существа. От несчастного подопытного оставалась лишь груда серого камня и два прозрачных шарика – его глаза. Колдуну не составило труда выяснить вещество, из чего они состоят – сродни кварцу или, в лучшем случае, горному хрусталю. Полиморф погибал вместе со своей невольной жертвой, поэтому Долгоглазу приходилось частенько пополнять запасы этих, теперь в прошлом, независимых созданий, вынужденных подчиняться ему. Однажды, возвращаясь со своим живым грузом, он увидел молодого дракона. Его огромные выпуклые глаза тёмно- синего цвета натолкнули колдуна на мысль. Стреножив крылатого красавца силой магии, он доставил его прямо в своё мрачное логово и, отбросив запланированные дела, позвав Оракуза, уже через час имел в своём распоряжении два великолепных сапфира. Хотя в подлинности их он нисколько не сомневался, всё же притащил группу испуганных гномов, которые, увидев сапфиры чистейшей воды, величиной в два фута каждый, мигом забыли, где находятся и принялись ожесточённо спорить, сколько они могут стоить. Колдун, довольный произведённым эффектом, подождал, пока спор едва не перешёл в драку, затем остановил разгорячённых знатоков:  

– Вы можете сказать, что это за камни?  

Бородачи загалдели наперебой:  

– Сапфиры небывалой величины!  

– Неслыханной!  

– Если вы пожелаете продать, я готов сообщить вашу цену моему королю Жулиусу…  

– Не слушайте его, мой господин, король Элиот даст гораздо больше!  

– Где вы нашли это чудо?  

– Глупец! Конечно, в подземной реке, только вода способна так отшлифовать камень и сгладить все грани…  

Послушав с удовольствием эту трескотню, колдун решил положить ей конец, рявкнув:  

– А ну, тихо! Я услышал всё, что хотел! Теперь берите в руки тачки, лопаты, мётлы и живо очистите мне лабораторию от каменного хлама, иначе моему слуге всю ночь чистить придётся!  

Когда они справились с работой, маг, перед тем, как отправить их восвояси, сказал:  

– Сообщите своим королям, чтобы два раза в неделю присылали рабочих для наведения порядка у меня.  

Теперь Долгоглаз знал точно, что после контакта дракона с полиморфом и последующим уничтожением «жёлто-текущей твари», как называл своих невольных помощников колдун, летающий бронированный монстр обращается в обыкновенный камень, лишь глаза становятся, в зависимости от их цвета при жизни – огромными изумрудами, рубинами, сапфирами или алмазами. От желтоглазых драконов остаются два громадных слитка золота. Конечно, после всех превращений остаются большие кучи камней, убирать которые каждую неделю приходит бригада трудолюбивых гномов. Они удивляются, правда, откуда посреди пещеры, на гладком полу возникают эти каменные груды. Но драконьи отходы- такие мелочь по сравнению с блистающими, словно отполированными самоцветами! Прикинув, Долгоглаз посчитал что для отделки пещеры пойдёт не так уж много драко…драгоценных валунов, всего- то штук сто.  

Правда, скоро выяснилось: слишком молодые драконы, которых легче всего удавалось заманить к себе, оказались не годны для добычи сверкающего богатства- эти камни со временем темнели и разрушались, обращались в пыль. Только в возрасте не менее полусотни лет дракон был способен давать качественные самоцветы. Но таких заманить было непросто: всего шесть увесистых камней лежало в укромном углу пещеры – четыре кроваво-красных рубина и два прекрасных сапфира. В ходе своих неустанных изысканий Долгоглаз понял, что подращивать захваченный молодняк хлопотно и невыгодно: надо кормить этих прожорливых тварей, убирать за ними кучи дерьма, и всё это может продолжаться годы и даже десятилетия, пока «продукт» созреет. При помощи магии драконы расти отказывались, вернее, довольно быстро увеличивались в размерах их туши, а голова, самое нужное, оставалось первоначальной величины.  

Создав с десяток таких уродцев, колдун, чтобы не захламлять своё жилище, лишил их памяти и выпустил на свободу. Большинство из тех бедолаг погибло. Некоторые, желая прокормиться, летели к людям, на пастбища, хватали, как им казалось, лёгкую добычу, но долго так продолжаться не могло. Среди людей была масса витязей и просто удальцов, которых хлебом не корми, а дай сразиться с зубастым летуном. Эти монстры были жутко неповоротливы и ужасно бестолковы, многие из них погибли под ударами мечей и копий, а у людей и у варваров, чьи стада также подверглись нападениям, появилось несколько новых героев – истребителей драконов. Пара мутантов пала под ударами их сородичей – настоящие драконы, не понимая, откуда появились уродцы, убили их, чтобы не позорили драконий род. Уцелеть удалось лишь одному- двум.  

Добыв при помощи гномов одно драконье яйцо, колдун продолжил опыты без надежды на успех, просто для очистки совести, но удача неожиданно улыбнулась ему: за месяц из зародыша удалось вырастить настоящего великана нормальных пропорций. По внешнему виду ему можно было дать около ста лет. Самое забавное, что он ходил по пятам за Долгоглазом, считая его своим родителем, катал на спине по ближайшим окрестностям. Колдун даже привязался к нему немного поначалу, но…ему нужны были результаты опытов, и он их получил в виде пары изумительных сапфиров в свою коллекцию  

Дополнением стали горючие слёзы Оракуза, которому было нестерпимо жаль загубленного гиганта, выросшего буквально у него на глазах.  

Итак, направление дальнейшей работы было ясным: добыть как можно больше яиц. Часть выросших драконов пойдёт к нему на службу в качестве средств передвижения и охраны, а другие, самые глазастые, пойдут для другой цели, ради которой всё это и затевалось…Первые два дракона, давшие чародею четыре гигантских рубина и пропавшие без следа, обеспокоили  

Китемоскруфа – царя драконьей расы. Он разослал своих подданных во все края с требованием разыскать хотя бы останки исчезнувших сородичей- всё было тщетно. Обладая немалой магической силой, повелитель летающих монстров обнаружил слабые следы соотечественников на плато Долгоглаза. Это насторожило Китемоскруфа – все драконы знали о строгом запрете своего повелителя посещать эти земли. Когда он попытался напрямую спросить всесильного Долгоглаза, не известно ли тому что- либо о судьбе его подданных, то получил неожиданно вежливое приглашение посетить лично его, чародея, скромное убежище и вместе разобраться в таинственных исчезновениях его подданных.  

* * *  

Вряд ли ещё где-нибудь, в самых далёких уголках мироздания существовали более причудливые земли по своему природному устройству. Действие наших событий происходит на землях, разделённых цепью невысоких гор. К северу простираются необозримые Северные земли, к югу раскинулись, омываемые огромным океаном, благодатные Южные. Прекрасный климат и жизнь всему сущему давали целых два солнца: Земли, вращаясь вокруг сравнительно небольшого жёлтого светила, вместе с ним, в свою очередь, облетали гигантское голубое солнце. В течении дня оно успевало дважды перечертить небосклон- в итоге, его горячие лучи не успевали перегреть поверхность земель, а служили лишь удачным дополнением жёлтому, проделывавшему свой путь от восхода до заката примерно за три четверти суток. Соответственно, когда оба светила обогревали Северные земли, над Южными простирала свои тёмные бархатные крылья короткая  

ночь, чтобы через три часа отступить перед безудержным напором голубого принца, готового метеором промчаться по южному небу.  

Земли населяли множество рас и народов- люди, великаны, орки, гоблины, тролли, варвары и прочие. Кроме них, на большом острове посреди Южного океана жили воинственные эльфы и кентавры. К счастью для материковых жителей, они не могли переправиться через огромные водные пространства. Причиной служили слишком неспокойные, бурные воды океана.  

Воинственные островитяне не однажды пытались отправиться на завоевание новых земель, но раз за разом, неизбежно терпели неудачи: сильнейшие океанские течения, извержения подводных вулканов сводили на нет все их попытки. Однажды возникшая неожиданно посреди безбрежного пространства гигантская воронка утащила на дно весь флот искателей приключений. После этого события две расы выясняли отношения только между собой.  

Нельзя сказать, что обитатели «большой» земли жили душа в душу, просто, по возможности старались ладить между собой и не вмешивались во внутренние дела соседей, да и не было для этого особых причин. Северные и Южные земли представляли собой нескончаемый зелёный ковёр джунглей, посреди которых там и тут были разбросаны громадные плато-острова с крутыми каменистыми склонами, пологими на уровне джунглей и почти отвесными на высоте около четырёхсот ярдов, где переходили в плоскую, как блин, поверхность. Все расы имели своё плато, на которых были горы, реки, леса, озёра. Людям хватало плодородных земель для выращивания зерна и всего необходимого, озёр и рек для рыбалки. Великанам было достаточно лугов с сочной травой для своих громадных табунов и густых красивейших лесов. К услугам гномов были целые горные системы, где они могли копаться в своё удовольствие в поисках сокровищ. Их плато имело очень немного ровных участков, да, сказать по правде, бородачи в них не очень- то и нуждались. Их страсть – недра! Варвары – непревзойдённые скотоводы. У них на плато не то, что гор, даже маломальских лесов трудно найти, всё покрыто огромными пастбищами, лугами, выгонами; множество родников с чистейшей водой образуют массу неглубоких озёр, где огромные стада лошадей. Коров, овец и прочей живности утоляют жажду. Вот про чьи земли можно было смело сказать – ровные, как стол!  

Случались, конечно, иногда конфликты между тем или иным народом, но они, как правило, быстро прекращались. Это были случаи, скорее озорства или обычного хулиганства, чем серьёзных боевых действий. Например, проказники- гоблины иногда делали набеги на стада великанов или тролли устраивали молодецкие потасовки с гномами из- за якобы спорных горных выработок и так далее, но, в общем- то, жизнь текла мирно и предсказуемо. Особняком стояли орки и гоблины. У них своего плато не было, зато эти народы властвовали почти над всеми необозримыми джунглями, занимавшими всё пространство между населёнными плато. Единственно, на что они не могли претендовать – нейтральные земли, покрытые густыми лесами, соединяющие плато- острова между собой. Здесь проходили дороги, по которым торговцы везли свои товары для торговли или обмена, этими дорогами пользовались путешественники, а также власти всех плато для посещения дружественных дворов и прочих неотложных дел.  

Зеленокожая раса не роптала – лесных угодий, богатых зверьём, пронизанных множеством рек и речушек, кишащих разнообразной рыбой, хватало за глаза, однообразное существование скрашивали частые разборки между собой из- за разных мелочей и редкие совместные лихие набеги на зажравшихся людишек или гномов, то есть тех, что помельче.  

Раса людей тоже далеко не бедствовала. Она вела торговлю почти со всеми народами, населяющими Земли с немалой для себя выгодой. Ну в самом деле, зачем лезть под землю за драгоценными камнями и золотом, если их можно с выгодой купить у гномов и тех же горных троллей за продовольствие и одежду? Ведь для гнома добыть горсть самоцветов не сложнее, чем человеку сходить в лес по ягоды.  

Варвары могли снабдить мясом половину Земель за хлеб, выращиваемый людьми, за одежду, выходящую из- под их ловких рук, за предметы посуды и прочую утварь. Немного особняком в общем ряду стояли орки и гоблины, они толком ничего не умели, постоянно задирали друг друга. Ну, а их дерзкие рейды на торговые караваны и редко на плато заканчивались одинаково- они быстро получали по шеям от одних, других и от третьих и убирались восвояси, к себе в речные и горные долины- зализывать раны, строить планы будущих набегов и заливать горе поражения обильными возлияниями эля. Кстати, эль- почти единственное, что зеленокожие племена делали в совершенстве и лучше всех других рас. Даже гномы и люди не могли сравниться в этом искусстве с ними. Люди и другие принимали это как данность и  

не стеснялись покупать этот напиток у гоблинов, что являлось почти единственной статьёй дохода этих существ. Другое дело- подземные жители. Гномы были более щепетильны и упрямы до упёртости – прямо признать, что гоблинский эль вкуснее и забористей гномьего, было свыше их сил, а уж покупать его у своих извечных врагов- тем более. И всё же, короли гномов при- обретали большое количество гоблинского пенистого зелья дважды в год, в большие ярмарочные дни, при большом стечении народа. Весь эль, приобретаемый для хранения, продавался в бочках всевозможных форм и размеров. Материалом для них служил особый дуб, росший,  

правда, почти повсеместно и на плато, и в низовых джунглях. Но самым лучшим материалом для хранения эля и вина считалось чёрное дерево, росшее только в вотчинах великанов- в них напиток мог храниться, не портясь, столетия, лишь приобретая при этом особый, неповторимый вкус. Великаны никому никогда не продавали эту древесину. По словам гномов,  

эти,, упрямые недоумки,, не брали за них даже золото и,, почти  

настоящие алмазы,, Из чёрного дерева получались практически вечные рукоятки для горных молотков, кирок. Лёгкие, почти невесомые, они были мечтой для любого гнома- трудяги. Бородатые землекопы выходили из положения, покупая готовые изделия из этого ценного дерева, а они были одного вида- бочки всех размеров. Великаны делали их сами и достигли в этом настоящего мастерства. Особенность была такова, что бочки не собирали из отдельных дощечек, как это делали люди: гиганты- столяры вытачивали их из целого куска дерева- строение древесины это позволяло, плюс громадная физическая сила исполинов. По форме они напоминали очень большие кружки. Так вот, помимо ручек для рабочего инструмента, хитрецы- гномы использовали великанскую древесину для изготовления древок копий, изготовления арбалетов и многого чего ещё. Для копий заказывались специальные, большие бочки- на пять сотен галлонов каждая- высота этих ёмкостей как раз соответствовала  

длине боевого копья.  

Повелитель гоблинов не любил продавать свой любимый напиток извечным соперникам, но что поделаешь! Полуторная цена делала его сговорчивей. Казне больше не из чего было пополняться, как от продажи их великолепного эля. Гоблины заранее знали, чем окончится эта покупка и всё же, не отказывались от сделки. А оканчивалась она тем, что затащив всё купленное у гоблинов вино на самый высокий ближайший утёс, затратив на эту показуху неимоверные усилия сотен гномов, его аккуратно изо всех бочек выливали в глубокое ущелье на глазах изумлённой и восхищённой подобным расточительством публики. Действо это происходило по большим праздникам, при стечении представителей всех рас. Показывая своё глубокое презрение к напитку, изготавливае- мого расой нелюдей, гномьи короли пытались, хоть и безуспешно, отвадить от него и других. Напрасно! Великаны и варвары, неистовые поклонники гоблинского зелья, со всех ног бежали в ущелье, надеясь хоть из луж напиться дармового пойла, но у входа в теснину их, как правило, встречала гномья когорта, ощетинившаяся копьями, взведеными  

арбалетами и стрелами, положенными на тугие тетивы луков. Неудачники, потоптавшись перед грозной шеренгой угрюмых гномов, не расположенных к шуткам, несолоно хлебавши отправлялась на базарную площадь, зная, что шоу только начинается, потому что к ярмарочному люду выезжала колонна телег с бочками гномьего эля под крики зазывал:  

– Наш эль- лучший, делается на чистейшей воде из подземных источников- не пейте орочье и особенно гоблинское дерьмо- воду для него они берут из грязного вонючего болота! Первая бочка- бесплатно!  

После этих слов гномы- возницы быстро отпрягали мулов, вернее просто перерезали постромки и со всех ног улепётывали подальше- к ним уже летели на взмыленных конях варвары, толпы пеших зевак, которых расталкивали, охочие до дармового, мохнатые горные тролли, последними тяжело топали великаны. Бочку моментально пробивали топорами, арбалетными болтами, копьями, и с десяток страждущих спешили насладиться бесплатным хмельным напитком, льющимся из многочисленных щелей. Прибежавший последним великан хватал многострадальную бочку (как правило, она была небольшая- гномы далеко не альтруисты), ударом кулака вышибал днище и в несколько могучих глотков выдувал оставшуюся жидкость, не обращая внимания на воткнувшиеся в него стрелы и копья, но старательно топчась на месте и отмахиваясь свободной рукой от окружающих раздосадованных конкурентов.  

Таким образом, в минуту бочка оказывалась опустошённой, на месте оставался раздавленным какой-нибудь нерасторопный любитель эля человеческой расы или лошадь варвара с переломанными ногами.  

После такой рекламной акции ярмарочный люд выстраивался к гномьему передвижному шинку. Предводитель гоблинов – Дарум, скрежеща зубами, ругался на чём свет стоит, грозя не продавать этим,,подземным ублюдкам,, ни капли эля ни за какие деньги, но, как правило, к следующей ярмарке всё повторялось один к одному- гоблины не умели хранить богатство, казна оскудевала очень быстро. Правда, в последнее время в этом вопросе наметился перелом к лучшему, но об этом ниже.  

А на ярмарочной площади всё становилось на круги своя- отведав напиток гномов из «чистейших подземных источников» народ постепенно оккупировал гоблинский и орочий углы – за ту же цену эль у зеленокожих был гораздо забористей и вкуснее: его пили огромными кружками, покупали бочонками и большими бочками. Когда «Голубой принц» вторично оказывался в зените и его жаркие лучи смешивались с посланцами «Жёлтого властелина», уже клонящегося к горизонту, придавая небесам чудный, нежно-изумрудный оттенок, гоблинский и орочий караваны, распродав свой ходовой товар, уезжали восвояси, подсчитывать прибыль. Обозлённые гномы, продавшие едва ли четверть своего товара, облегчённо вздыхали – завтра торговля без главного конкурента пойдёт бойчее. Кстати, гномы были не так уж и неправы, говоря, что воду для вина гоблины и орки берут из болота. Люди, варвары гномы, даже тролли не раз посылали лазутчиков разузнать секреты зелёных виноделов, только немногие возвращались обратно- жители предгорий, речных долин и болотистых низменностей умели скрывать и хранить свои тайны. На всех дорогах, ведущих в их вотчины, висели изуродованные тела с выпущенными внутренностями, облепленные насекомыми и вороньём. Они отбивали охоту вступать на земли орков и гоблинов тайно, без охранных грамот. Ну, а те, кто всё-таки добирался до своих правителей, твердили одно и то же:,, зелёные уходят в болота и несут воду оттуда. Хотя обе зеленокожие расы частенько объединялись для отпора своим недругам, эль они варили по отдельности: Дарум, даже считая Кумиту – предводителя орков своим другом и союзником, не торопился открывать тому свои секреты, позволяя брать воду, однако, из тех же родников, к которым не пускал больше никого.  

Конечно, не всё было гладко и безмятежно в этом мире. Земли были наводнены ядовитейшими маленькими змейками. Одного укуса такой твари бывало достаточно, чтобы человек, варвар или великан отправился к праотцам. Яд не действовал лишь на гоблинов и орков, и если людям или гномам приходилось для путешествий принимать меры предосторожности: одевать высокие сапоги и кожаные плащи с капюшонами, то зеленокожая раса могла щеголять по джунглям, кишащим ночью мсунгами чуть ли не нагишом, укус проводника для них был не больнее москитного. Любознательные люди пытались проследить: откуда берётся эта напасть, но, с первыми лучами восходящего солнца проводники таинственным образом исчезали. Ведуны говорили- проводников выпускает на поверхность Великий подземный змей, который сам никогда не появляется под открытым небом. Мсунги, охотясь, снабжают подземного монстра жизненной энергией. Как бы люди великаны или гномы не береглись, Змей чувствовал себя вольготно: неосторожных, попавших на ядовитый зуб проводникам, хватало, чтобы гнать своих последышей ночами на плато людей, варваров и других, зная, что с восходом солнца  

они просто не успеют спрятаться и все неминуемо погибнут. Он  

знал, что следующей ночью новое полчище его зелёных проводников отправятся на плато сеять ужас и смерть.  

Однажды случилось невероятное: мсунги целых два года отказывались нападать на кого-либо из обитателей плато, изредка довольствуясь лишь домашними животными. Оракулы и колдуны подняли шум: это не к добру, грядут большие перемены, население Земель ждут суровые испытания. И предсказания эти скоро начали сбываться. Королей гномов и людей посетил сурового вида человек в тёмном одеянии и заявил, что отныне он- верховный правитель обеих земель, право на это даёт ему обладание сильнейшей магии и колдовства, вмешиваться во внутренние дела королевств он не собирается, на это у него нет времени, однако дань в условленное место в виде золота и драгоценных камней они доставлять обязаны.  

Армедам – король людей в Южных землях, потребовал доказательств могущества пришельца:  

-Если возможно, без душегубства, так, чтобы все поняли, кто перед нами.  

Придворные увидели, как вспыхнули гневом чёрные, близко посаженные глаза наглого незнакомца, а на ладони невесть откуда появился огненный шар величиной с яблоко и отпрянули было от него.  

– Я думал, моё появление здесь, в тронном зале, минуя стражу и охрану, будет достаточным доказательством моей силы … Берегись, король! – проскрипел пришелец, его маленькие, близко посаженные глазки буравили съёжившегося на троне правите- ля. Несмотря на критическую ситуацию, Армедам вдруг понял, где он мог видеть подобные глаза, а поняв, облегчённо выдохнул. Ну, конечно, же, у обычных серых галок!  

И всё же охваченный паникой, только и смог пролепетать, чувствуя, что последний час его близок:  

– Понимаете, хотелось бы увидеть настоящее чудо, а не заурядное убийство.  

Незнакомец в чёрном рассмеялся смехом, похожим на треск далёкой молнии в грозовом небе:  

– Ну, если гибель короля при всей его свите считается заурядным событием, придётся удивить окружающих кое- чем другим.  

Жду всех на улице и не вздумайте медлить- время моё дорого, – с этими словами колдун, в этом теперь никто не сомневался, растаял перед изумлёнными людьми.  

– Все на воздух! – осипшим от пережитого голосом приказал Армедам остолбеневшим придворным.  

Когда через пять минут весь двор высыпал под ослепительные лучи «Голубого принца», чёрная фигура в балахоне стояла, протянув к светилу раскрытые ладони. К этому времени солнце стояло в зените и только – только начинало сваливаться к западу.  

На глазах потрясённых зрителей оно вдруг замедлило свой бег, хотя обычно движение его по небосклону очень заметно в отличие от его жёлтого собрата, в два раза более медлительного.  

Что ещё всех поразило – «Принца» как будто закрыла какая- то пелена, смотреть на сверкающее в небе солнце можно было вполне свободно. Вот светило вовсе остановилось и вдруг медленно покатилось в обратную сторону! Среди придворных, в основном фрейлин королевы, раздались крики ужаса, две барышни хлопнулись в обморок. Колдун с торжествующим видом обернулся к потрясённому королю:  

– Как вам этот фокус?  

– И… что будет дальше? – пролепетал Армедам, потрясённо следя за солнцем, уверенно склоняющимся к горизонту.  

– А будет то, – потемнел лицом Долгоглаз, – когда вам надоест сидеть в темноте, а она наступит через какой-нибудь час, выводи весь свой двор на это место и хором кричите «Великий повелитель наш, Долгоглаз, приди и избавь нас от вечной тьмы! » Будьте уверены, в тот же миг я буду здесь. Только, – ухмыльнулся он, – не забудьте одеть своих придворных подобающим образом, мсунги давно не баловали своего подземного властелина богатой добычей.  

Услышав последние слова, многие машинально посмотрели себе под ноги. Когда все подняли глаза, фигуры в чёрном на месте не было. Далее случилось так, как предупреждал жуткий королевский гость: «Принц» зашёл на востоке и целые сутки над Южными землями висела непроглядная тьма. Проводники, до этого в упор не видевшие людей, как с цепи сорвались – множество подданных Армедама погибло от ядовитых зубов, прежде, чем люди вспомнили о способах защиты от них. Видя, что «Жёлтый властелин» тоже не торопится показаться на небосводе, к Армедаму, мрачнее тучи сидевшему на троне в кожаных сапожищах по колено в окружении чадящих факелов,  

пришла делегация придворных в составе первых советников, министра по военным вопросам, капитана гвардии, хранителя сокровищницы и некоторых других. Остановившись у охраны, кольцом окружавшей трон, они в ответ на хмурый кивок короля открыли незапланированный королевский совет:  

– Мой король, мсунги везде!  

– Народ в панике, по данным осведомителей, жители всех сословий собираются идти ко дворцу, спрашивать у вас, как им жить дальше.  

– Может, обратиться к прорицателям?  

– А я предлагаю, – вперёд протиснулся придворный предсказатель, – забыть про гордость и обратиться за помощью к этому, как его, фу ты, забыл, ну который всю эту напасть и устроил.  

– Да я уже и не против, – буркнул король, – но как представлю этот позор…  

Придворные мигом оживились:  

– Да вы не беспокойтесь, ваше величество! Уж мы позовём ирода сами, вы просто постоите вместе с нами, а то как бы он не  

разозлился, не увидев вас.  

Армедам поёжился, представив реакцию ужасного гостя, и летящий огненный шар в свою сторону:  

– Ну, что же, тогда пройдём во двор, – стуча тяжёлыми сапогами и шурша неудобными кожаными плащами, вельможи, тем не менее живо потянулись на улицу, предполагая скорое избавление от свалившегося несчастья.  

… Уже через час после униженного прошения колдун вернул солнце на место. Обрадованный король согласился с размером дани, которую отныне должен был платить ежемесячно без напоминаний, отметив про себя, что согласился бы и с большей суммой.  

После этого события жизнь вошла в привычную колею, и лет около десяти Земли жили спокойно и размеренно. Долгоглаз никого не беспокоил понапрасну, лишь строптивые гномы, решившие проверить, не забыл ли их колдун, лишились своих королей – теперь Элиот правил аксумами, а Жулиус – усканами. Иногда Долгоглаз устраивал проверки: посылал своего странного лохматого доверенного с мелкими поручениями. Если его и успевали подзабыть, то большой знак с изображением глаза быстро освежал память не только королям, но и простым людям, гоблинам и другим обитателям Земель. Все мигом вспоминали, кому служит Оракуз и встречали, как  

самого дорогого гостя, а в умах сложилось устойчивое понимание: где- то там, далеко в горах, живёт могущественный  

волшебник, с которым вполне можно мирно сосуществовать,  

если не раздражать его по пустякам и своевременно платить дань.  

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Случился какой- то катаклизм: то ли от действия злых сил, то ли ещё от чего, но в один прекрасный день жители Южных земель увидели в небе только одно солнце – «Жёлтого властелина», гигантское голубое светило исчезло! Оно не появилось ни на следующий день, ни на второй, ни на третий. Каждая раса кинулась за объяснениями к своим оракулам, колдунам, предсказателям, но те в большинстве своём отмалчивались, призывали к терпению, говорили, что грядут перемены, хотя это было и без них понятно. Ночь стала длинней почти в три раза и вообще немного похолодало. Поднялся спрос на варварские меха. Кочевники радовались, подсчитывая прибыль, ещё не зная, что ждёт их впереди. Вновь активизировались проводники- мсунги, собирая свою дань.  

* * *  

Куфур- верховный жрец и колдун орков и гоблинов поднялся в верхнюю часть своего жилища- тёмный, прохладный чердак. Щёлкнув пальцами левой руки, он тихо позвал:  

– Иу!  

Не дождавшись ответа, он нетерпеливо щёлкнул пальцами ещё раз и сердито повторил:  

– Иу, неужели думаешь, я буду беспокоить тебя днём по пустякам?  

Из темноты на плечо мага, неслышно взмахнув кожистыми крыльями, плавно спланировал нетопырь:  

– Разве уже ночь, господин?  

– Извини, я знаю, ты отдыхаешь, но дело неотложное, днём послать, кроме тебя, некого- летун видит только ночью.  

Спускаясь с этими словами вниз, маг качнул головой в сторо-  

ну крупной серой птицы, которая, сидя на насесте, бестолково хлопала большими лупатыми глазами. Проворчав про себя недовольно: «Подумаешь, неженка! », Иу спросил:  

– Куда лететь, господин? Я готов.  

– Срочно найди Дарума и скажи, чтобы увёл всех своих подданных из болот и глубоких долин выше: лучше в предгорья  

или, в крайнем случае, пусть орки и гоблины попытаются подняться на чьи-нибудь плато, хотя бы временно. От него лети к следующему племени и далее, сколько хватит сил. Чуть стемнеет, отправлю летуна. Дарум пусть отправит своих гонцов  

во все стороны, и не забудет предупредить троллей, живущих в низменных лесах.  

– Что случилось, господин?  

– Все вопросы потом. Мчись быстрее!  

Вспорхнув с плеча, нетопырь мгновенно, как стриж, исчез в  

небе.  

Проводив взглядом мелькнувшего тёмной молнией Иу, колдун вздохнув и почесав по пути шею летуну, подошёл к своему волшебному зеркалу- оно продолжала показывать события, происходившие в Северных землях.  

«Голубой принц» никуда не пропал – он просто остановился в северном небе и уже неделю опалял поверхность Земель своими, ставшими в одночасье смертельными, лучами. От полярной шапки, и так- то невеликой, остался всего лишь маленький клочок, и он продолжал стремительно уменьшаться  

под обезумевшим светилом. Куфур не стал увеличивать изображение, чтобы увидеть более мелкие детали- время действия чар было ограничено, надо было успеть охватить хотя бы общие последствия этой беды. Он понимал, если взбесившееся солнце так и не тронется с места, то полярные льды растают через пару- тройку дней, а дальше начнёт испаряться маленький Северный океан, пока что он быстро увеличивался. Растаявшие массы воды уже хлынули в низины, угрожая всему живому. Население Северных земель было, по-видимому, обречено. Живущих в низких местах, в долинах рек, в основном орков, гоблинов, затопило в первые дни. Не понимая, что происходит, почему голубой гигант остановился в небе на одном месте, испепеляя своими лучами всё, что растёт, бегает, ползает, прыгает, ходит, оставшиеся в живых кинулись в леса, пещеры, на побережье ещё живого океана, к озёрам, рекам и в другие места, где можно было спастись от ужасающего зноя.  

Зеркало внезапно покрылось рябью – изображение исчезло. Куфур вздохнул, сел в кресло и задумался, прикрыв глаза. Маг был человеком, но жил на гоблинской и орской территории, помогая им чем можно. Он разочаровался в людях, ушёл с материка- плато, где жила человеческая раса и поселился здесь, с этим простым, суровым народом, которых другие расы, даже великаны, презрительно именовали,, нелюдями,,. Гоблины и орки в его понимании были как человеческие дети с разумом 8-10 лет – их можно было легко обмануть, успокоить или напротив, поднять на бунт, битву. Да и кожа у него была зеленоватого цвета, правда, чуть бледнее, чем у новых собратьев. Отчасти из-за неё Куфуру и пришлось покинуть соплеменников в Северных землях, где сейчас разыгрывались драматические события. Произошло это давно – от людей он ушёл совсем молодым человеком и вот уже старость стучится в двери его дома и надо передавать кому- то свои знания и опыт, но наследника у него нет и никогда не будет и дело не только в том, чтобы посвятить в колдовские тайны сына или дочь- всё гораздо сложней. Усвоить и понять, а также суметь их применить мог только человек с таким же цветом кожи, как у него. Он не имел понятия, откуда у него это знание, но то, что это так, был уверен. За всю долгую жизнь магу ни разу не встретился такой экземпляр. Куфур пытался сделать своим преемником Дарума – предводителя гоблинов. По своему развитию, что крайне удивительно, он был не глупее многих людей, правда этому по способствовали какие-то давние события в его бурной жизни, да и цвет кожи как нельзя соответствовал, но… Разум его напрочь отказывался воспринимать колдовские откровения. С Кумитой – вождём орков, была та же история, хотя Куфур провёл с ним несколько занятий только для того, чтобы не обидеть приятеля Дарума. Кумита пыжился, отчаянно потел – ему очень хотелось стать похожим на Куфура – единственного из людей, которого он уважал и побаивался, но, и его мозг был глух к сокровенным знаниям. От ярости, что у него ничего не получается, он разогнал пинками и дубиной сопровождающих его орков и чародею пришлось долго его урезонивать. Так он и жил один среди этих дикарей – с человеческой точки зрения, и привязался к ним всей душой. Именно он, Куфур, указал Даруму и Кумите на источник с вкуснейшей водой, бивший из- под земли на одном из затерянных среди болот маленьком островке, заросшим густым кустарником и высоким тростником. И это его заслуга, что постоянные в прошлом соперники и противники – гоблины и орки жили практически вместе, делили одну землю, между ними почти не было войн и недоразумений.  

Правда, иногда Куфур надолго уходил в леса, горы, в болотистые луга, спускался в глубокие пещеры – в надежде отыскать себе преемника, человека, похожего на него самого, а  

именно человека с зелёной кожей.  

Ну, а представьте, что будет, если оставить детей одних дома без присмотра родителей? Почти наверняка – переругаются и передерутся, тем более, такие отвязные, как подопечные Куфура. Возвратясь из своего очередного путешествия, он заставал, как правило, одну и ту же картину, а именно – насмерть разругавшихся вождей, кучи трупов и массы израненных, покалеченных, избитых гоблинов и орков. Стоило чародею, наконец, появиться среди них, тут же его окружала толпа жалующихся дикарей. Маг, несмотря на усталость, принимался проводить исцеляющий и умиротворяющий сеанс, после этого вызывал к себе надутых главарей, устраивал им разнос и грозился, в случае повторения подобных недоразумений, уйти к великанам, троллям или, на худой конец, к гномам. После этого последнего аргумента Дарум с Кумитой принимались трясти руки друг другу, хлопать по плечам, клясться в вечной дружбе и чуть ли не распускать сопли от такого изъявления чувств, однако, не забывая на каждый удар и хлопок союзника ответить своим, более увесистым ударом. Зорко следящий за такими мирными переговорами Куфур всегда вовремя останавливал их.  

После этого гоблины и орки по- братски хоронили павших во время междоусобной потасовки.  

Так и жил он среди зеленокожей братии долгие годы и, справедливости ради, надо сказать, между гоблинами и орками  

действительно установились очень доверительные отношения.  

Теперь, возвращаясь из своих поисков, ему не приходилось больше разгребать завалы из убитых, его взору представала почти идиллическая картина- обмен гостевыми делегациями, дружеские попойки и совместные обсуждения каких- то таинственных планов. Впрочем, выражение «жил среди» не совсем верно. Его жилище находилось в глубине джунглей, на большой поляне, окружённой непролазной чащобой. Душой он был вместе с этими бесхитростными детьми лесов и речных долин, болотистых низменностей и невысоких холмов, и всегда мог придти на помощь, но как настоящему магу, ему было необходимо уединение, а получить его в непосредственном окружении вечно галдящей, орущей и горланящей свои песни зеленокожей братии не всегда получалось.  

Дом Куфура – это огромное дерево с таким толстым и мощным стволом, что обхватить его могли только десяток орков, окружив дерево и взявшись за руки. Крона лесного великана была раз в пять шире ствола, ветви и листья росли так густо и плотно, что снаружи внутрь невозможно было просунуть руку. Куфур предпочитал жить в кроне – свежий воздух и аромат цветов и листьев, радующих круглый год изумрудной зеленью и не очень крупными светло- фиолетовыми цветами, как ничто другое располагало к работе или отдыху. Покрытый толстой тёмно- коричневой, почти чёрной корой, ствол внутри состоял из двух комнатушек – более просторной, занимавшей первый этаж и поменьше, располагающейся на втором. Между собой помещения соединялись деревянной резной лестницей с перилами. Из комнатки на втором этаже в крону выходили четыре двери на все стороны света. В кроне располагались несколько комнат разного размера, соединённые между собой тоннелями из идеально свитых больших и малых ветвей, побегов, листьев. Человек мог свободно, не нагибаясь, ходить внутри кроны по слегка пружинящему полу. Здесь у чародея были комнаты для наблюдения за небом, лаборатории, а также для отдыха. Климат на любой из земель был прекрасным, и за толстой корой ствола маг жил очень редко, предпочитая чудо- крону, зелёный свод которой не мог пробить даже сильный дождь. Орки и гоблины, несмотря на свою дремучесть и толстокожесть, восхищались этим чудом природы и частенько приходили в гости к чародею не столько по делу, сколько поглазеть лишний раз на его удивительный дом. Дарум, а глядя на него и Кумита приказал своим подданным прочесать и облазить все окрестные леса, долины рек, чтобы найти такое же для себя. Куфур, узнав об этом, долго смеялся:  

– Это дерево, Дарум, только одно, не бей ноги понапрасну, не гоняй без толку по лесам своих воинов. Оно умрёт вместе со мной или, что менее вероятно, останется жить, если только отыщется человек, которому я смогу передать свои знания. А пока приходи со своим племенем сюда в любое время, любуйтесь этим чудом, вдыхайте его божественный аромат и Кумите не запрещай, – заметив, как стушевался гоблин, чародей продолжил, – я знаю, что ты частенько пытаешься улизнуть без него. Пусть это будет место, где вы сообща сможете решать свои насущные, неотложные дела.  

Удивительное дерево Куфур вырастил, вернее создал, сам. Вовремя одного своего путешествия он попал на плато великанов.  

Зная, как они берегут от чужих свои леса из чёрного дерева, маг незаметно отломил небольшую ветку с листочками от только что сваленного дерева и спрятал под балахон. Великаны, будучи очень недоверчивыми, чужаков к себе пускать не любили, но этот колдун пообещал им открыть родник с чистейшей водой,  

что он и сделал незамедлительно, после чего подобревшие гиганты разрешили Куфуру бродить по их плато в любое время.  

Чёрное дерево имело высоту футов в двести при почти идеальной цилиндрической форме, слегка сужающееся к вершине. Для стен своего будущего дома маг и использовал спрятанную веточку, только ствол сделал приземистым и толстым. Материал для кроны был добыт на плато варваров. Им послужило даже не дерево, а высокий кустарник с вершковыми колючками, ветви и побеги на нём росли постоянно, пролезть без топора через такой куст не было никакой возможности. Чтобы заросли этого колючего бедствия не мешали перегонять стада с одного пастбища на другое, варвары просто жгли его, но это не очень помогало: через месяц сорняк поднимался на том же месте с новой силой. Так что крона на дереве Куфура была именно из этого кустарника – только чародей добился, чтобы ветви на ней росли ещё гуще, убрав лишь длинные шипы.  

В одной дивной долине, по которой протекала река, маг увидел на редкость опрятные и кудрявые деревца, составляющие целую рощу. Даже вблизи они поражали своей идеально круглой или овальной формой. Их листьями, величиной с ладонь и узкими, как лезвия ножа, маг и покрыл ветви своего жилища. Ну, а проходя как то по владениям речных троллей, ему понравилась цветущая арауфария – огромные фиолетовые соцветия которой благоухали точно также, как теперь наполняли ароматом окружающую местность его собственного жилища. Правда, большие цветы дикой арауфарии смотрелись несколько аляповато, пришлось их немного уменьшить и окрасить в цвет понежнее. Что касается запаха – он остался прежним, Куфур не счёл нужным что-либо здесь менять.  

Из такой сборной солянки и соорудил себе бунгало чародей, вызывая зависть и восхищение не только гоблинов и орков, но и тех немногих существ, рисковавших наведаться в земли, на которых хозяйничали зеленокожие. Место для дома Куфур выбрал на поляне посреди бескрайнего моря джунглей. За деревьями несла воды в Южный океан река, рассказывая год за годом свою нескончаемую историю. Здесь ему очень понравилось, этот уголок напоминал Куфуру место, где он жил очень давно – на плато людей в Северных землях.  

* * *  

Толпа людей вела к месту казни гоблина, в чём-то провинившегося у своего хозяина- человека. Понурый и смирившийся с предстоящей участью, нелюдь без сопротивления позволил привязать себя к просмоленному столбу и обложить хворостом. Чья-то рука поднесла огонь и вот уже языки пламени лижут ноги обречённого существа. Ранглай не выдержал: прыгнув к вороху полыхающих сучьев, стал раскидывать их ногами, несмотря на то, что штанины загорелись, обжигая кожу:  

– Изверги, чем вы лучше орков! Прекратите это позорное представление, живодёры!  

Окружающая толпа глухо, недовольно заворчала, он почувствовал, как несколько рук схватили его и ещё одной верёвкой привязали лицом к лицу с гоблином. Нестерпимый жар охватил ступни и голени человека, гоблин раскрыл зубастую пасть, завизжав от боли, дохнув на Ранглая смрадом развёрсшегося в крике нутра. Непередаваемый ужас охватил человека, и он…проснулся.  

С чувством громадного облегчения вырвавшись их сонного плена, Ранглай лежал, наслаждаясь сознанием того, что пережитое осталось там, за гранью сна. Однако, уже через секунду он понял – с ногами действительно не всё в порядке, впечатление было такое, словно рядом с ними развели костёр. Быстро согнув их в коленях, охотник увидел, что ступни и часть голени покраснели, точно их ошпарили кипятком: они покраснели и покрылись волдырями. Ничего не понимая, он выглянул из – под куста, где его сморил сон и взглянул на небо: голубое светило стояло в зените и жарило оттуда во всю мочь, заливая землю беспощадными потоками энергии. Ранглай быстро спрятался обратно под спасительную тень листвы и ветвей, но это мало помогло – жар стоял неимоверный. Будучи охотником – следопытом, он прекрасно знал здешние места, лес для него был родным домом. Неделю назад, получив заказ от богатого торговца, следопыт без устали прочёсывал знакомые ему леса, предгорья, долины рек в поисках сумаролы – удивительного зверька поменьше собаки и уже напал на его след. По своему опыту охотник знал, что после захода «Голубого принца» за горизонт, примерно через полчаса, животное придёт на водопой к лесному озерку, а заодно и погрызть молодые, сочные стебли тростника, растущего по этой части берега. Зверёк нужен был богачу живьём – сумарола очень быстро приручалась и, благодаря исключительному слуху и обонянию, из них получались отличные сторожа. Накануне, придя к озерку, охотник опытным глазом увидел, что здесь его ждёт удача: протоптанная дорожка к воде и свежие погрызы тростника выдавали присутствие сумаролы. Вдобавок, к самой воде склонялась ветла, на которой очень удобно устроить засаду. В это время,, Голубой принц,, должен находиться на линии горизонта, обещая мягкие прохладные сумерки, и выход животного к месту ожидаемой кормёжки. Чтобы скоротать время, Ранглай прилёг под кустом шибирника, сняв обувь и завернув немного штанины, дал отдых натруженным ногам и незаметно погрузился в сон.  

Но теперь в природе творилось что – то непонятное: скептически посмотрев на «отдохнувшие» ноги и представив, что придётся лезть на дерево в таком состоянии, охотник беззлобно выругался и вдруг замер: с правой от него стороны, в лесу послышался шум – кто-то пробирался на опушку. Снадобьем гоблинского изготовления следопыт обработал одежду и обувь заранее, только подходя к месту предполагаемой засады, поэтому не боялся, что его учуют.  

Из подлеска выглянула удлинённая морда, которую украшал костяной рог длиной в пол – фута, затем появился и весь зверь.  

«А вот и он, красавец, а ты, олух, разлёгся как на пикнике – плакали теперь твои денежки», – пронеслась в голове Ранглая досадная мысль. Животное показалось из густых зарослей целиком и замерло на секунду. Да, это был великолепный экземпляр: помимо рога спереди, с верхней челюсти свисали вершковые клыки. Лившийся сверху свет скрадывал блеск жёлтых глаз зверя. Голова, грудь и передние лапы покрыты длинной чёрной шерстью, спина, брюхо и задние ноги – короткой светло – серой. Голову венчали несколько великоватые уши, оканчивающиеся пушистыми кисточками – по две на каждом. Хвостом сумароле служила овальная костяная зазубренная пластина размером со среднюю дыню, плоская, как блин.  

Тем временем зверь побежал к воде, волоча за собой хвост и оставляя на траве и земле характерный след. Что-то чувствительно куснуло Ранглая в шею, он непроизвольно дёрнулся, схватившись рукой за укушенное место, но под ладонью ничего не оказалось – горячие лучи пробились сквозь листву и обожгли кожу. Резкого движения оказалось достаточно: сумарола резко затормозил, подобрался, его хвост едва уловимо дрогнул. Зная, чем это грозит, охотник мешком упал в траву – шевельнув волосы на голове Ранглая, смертоносный овал врезался в заросли, срезав по пути несколько толстых ветвей и вошёл на два дюйма в молодое деревце. Животное, увидев, что путь к лесу отрезан, кинулось в озерцо и резво поплыло на другой берег. Ранглай посмотрел вслед ускользнувшей добыче и, потирая шею и чертыхаясь, стал обуваться – пора возвращаться домой.  

Всё-таки, на небесах творилось что-то невероятное: ведь судя по поведению и повадкам сумаролы, сейчас наступало время короткой ночи в Северных землях, в то время, как день и не думал завершаться. С трудом вытащив из ствола свой единственный на сегодня трофей, охотник положил его в кожаную сумку и, удивлённо поглядывая на небо, направился в сторону дома.  

Ранглай был охотником уже в третьем поколении. И дед и отец его кормились этим древним, как мир, ремеслом, передавая свои знания и умение сыновьям. Хотя отец и видел, что наследник не горит особым желанием пропадать в лесу, бить и добывать зверя, ничему другому он сына научить не мог, тем более, в человеческой расе царил свой, определённый порядок: каждая семья, династия занимается своим делом. Если, например, твои предки лепили горшки, то сыну была одна дорога – в гончары, ткачу почти невозможно было стать кузнецом и так далее. С раннего детства мечтательный и впечатлительный Ранглай пошёл не в своих предков. Он не любил истреблять животных для наживы – добывать ровно столько, сколько требуется для скромного существования – его кредо. Гораздо больше он любил бродить по густым вечнозелёным лесам, подыматься в горы выше облаков, к самым ледникам. Высокий, статный, русоволосый, с мужественными чертами лица, он тронул сердце не одной молодой горожанки, у него было несколько серьёзных увлечений, но до женитьбы дело не доходило – свобода, вольный воздух и постоянный шум листвы над головой, грохот горных водопадов, тихий шёпот воды лесных рек, постоянное общение с обитателями лесов, озёр, предгорий – всё, что ему было нужно. А после того случая, когда на городской площади он заступился за обречённого на казнь гоблина, многие отцы семейств настрого запретили дочерям заглядываться на странноватого чудака, из – за которого сорвалось воскресное развлечение – зеленокожая образина, воспользовавшись суматохой, сумела скрыться. Ранглаю тогда здорово влетело. Ну, а слава бессеребренника заставила потенциальных невест с настороженностью относиться к охотнику – кому нужен такой добытчик, если он лишнего зверя убить не желает. Ранглай твёрдо решил не жениться, пока не отыщет свою настоящую половинку.  

* * *  

Дарум мирно спал в своей просторной зелёной хижине. Лучшие гоблинские мастера – плетуны построили это чудо, им помогали, правда пара орков – строителей, которые готовили сучья, ветви и обрезали их до нужной длины. Большинство гоблинов и орков предпочитали жить в горных пещерах, но глава гоблинов старался брать пример с Куфура и жил на свежем воздухе. Жилище стояло на лесной поляне, окружённой густым лесом, в котором было место и пальмам, и обычным лиственным и хвойным деревьям. Лес примыкал к невысокой горе, в которой жило одно из многочисленных гоблинских племён. У зелёного дома Дарума несла стражу его личная охрана, которая жгла костры ночи напролёт, чтобы не уснуть, ведь если старший поймает задремавшего караульного – отправит на работы в болота после изрядной выволочки. Они постоянно жарили на углях какую-нибудь немудрящую дичину: крысу, ворону или, на худой конец, лягушку. Но сейчас было ещё светло, и караул занимался заготовкой дров на ночь. Частенько гоблинам в этом помогали орки: за некоторое количество традиционного напитка они заваливали поляну сучьями и валежником. Лентяям – гоблинам оставалось лишь порубить их на дрова. Сегодня орки получили свою долю – ведро эля и уселись в отдалении на опушке промочить свои вечно томимые жаждой глотки. Их было шестеро. Старший Ловус, сделав четыре могучих глотка, передал ёмкость следующему и вытирая губы, заметил:  

– Замечательное пойло, и как они, бестии, делают его?  

Кирус – самый рослый из присутствующих, кивая в сторону плетёного жилища Дарума и с сожалением передавая бадью более мелкому, но шустрому Ингусу, добавил:  

– А ведь они трескают его каждый день. Я слышал, гоблины варят свой эль на особой воде.  

Бойкий Ингус, начав пить, никак не мог остановиться, долговязый Нубос вырвал у него ведро и, в свою очередь, припал к живительному напитку. С завистью глядя и слыша, как хмельная жидкость льётся в чужое горло, Ингус проговорил заплетающимся голосом:  

– Пожалуй, я бы согласился стать гоблином, лишь бы пить этот дар богов каждый день.  

Ловус, отправив большого жука, ползшего по его руке, щелчком прямо в рот заметно захмелевшего Ингуса, радостно загоготал, обрадовавшись ловкой выходке, приятели его с энтузиазмом поддержали:  

– Получай ещё один подарочек, да закусывай получше, а то до стоянки тебя никто тащить не собирается!  

Ингус, невозмутимо, с хрустом разжевал и проглотил насекомое и окончательно запьянев, икнул, тем не менее своим собратьям:  

– Эй, ик, если я здесь самый молодой, это не значит, что меня можно обделять. Где моё ведро?  

Последний, Карамбус, оторвавшись от посудины, и пустив её по второму кругу, заметил:  

– Этот урод за один присест вылакал больше, чем мы выпьем за два, глядите, он уже лыка не вяжет! Не давайте ему больше!  

Только что сделавший несколько богатырских глотков Кирус передал ведёрко Нубосу, минуя опьяневшего коротышку, но тот, выбросив перед собой руки, чтобы схватить вожделенную ёмкость, промазал, и хлопнул по ушам очередника. Нубос от неожиданности и боли выпустил вино из рук, ведро перевернулось и упало на мелкого, окатив того остатками эля.  

Раздосадованные собутыльники, не успевшие ещё раз приложиться к драгоценному источнику, бросились с кулаками на Ингуса, но тот, хоть и был в стельку, быстро откатился в сторону, Карамбус, метя коленом ему в грудь, промахнулся и смачно угодил Ловусу в пах. Старший широко разинул пасть, но даже не мог закричать от души, он только кряхтел и шипел, как мсунг. Увидев свою ошибку, бедный Карамбус кинулся бежать, но был сбит с ног крепким тычком здоровяка Кируса. Двое других навалились на богатыря и началась нешуточная потасовка, в которой не участвовали двое: скрючившийся от дикой боли Ловус, и безмятежно похрапываюший в сторонке коротышка, из – за которого и начался весь сыр – бор.  

Охранники Дарума, слыша шум возни невдалеке, переговаривались:  

– Оттягиваются ребята на полную катушку, ишь, как их разбирает!  

– С чего бы это? Подумаешь, ведёрко эля на такую ораву!  

– Быстрее всего, просто не поделили.  

В это время незадачливые любители гоблинского зелья, устав мутузить друг друга, малость успокоились и приводили себя в порядок: очухавшийся Ловус держал голову стонущего от боли Карамбуса, а Кирус вправлял тому челюсть, которую пару минут назад выбил молодецким ударом. Подарив своему подопечному возможность нормально жевать, Кирус повернулся к бледному, как полотно, несмотря на зелёный цвет кожи Моргентусу – у того плетью висела левая рука.  

– Так, что тут? Ерунда, простой вывих!  

С этими словами лекарь – геркулес рванул руку несчастного. Раздался громкий хряск, и орк без чувств свалился на траву.  

– Ничего страшного, через пять минут очнётся и будет лучше прежнего! У кого ещё что болит?  

Он выразительно посмотрел на старшего, тот инстинктивно закрыл руками причинное место, представив, что с ним будет, если этот доморощенный эскулап вздумает дёрнуть за что-нибудь:  

– Нет, нет, у меня полный порядок и, вообще, пора двигать домой.  

К счастью, другие повреждения были незначительные: синяки, шишки, царапины за травмы не считались. Ловус почувствовал себя бодрее и кашлянув, сказал:  

– Ладно, небольшой передых и в путь.  

Вздыхая, кряхтя и почёсываясь, орки уселись в кружок:  

– А ведь наши пивовары как – то добыли меру их чудодейственной воды, уж не знаю, каким способом и в точности все прибамбасы, нужные для варки, но у них получился обычный орочий эль, ну, может, чуть позабористей, но до гоблинского – далеко. Да и цвет опять же. Он был обычного, мутно – болотного цвета, а настоящий, гоблинский – сами видели – зеленовато – изумрудного оттенка.  

– Значит, какую – то травку не положили…  

Ловус поднялся на ноги:  

– Хватит чесать языками, тронулись. Маргентус, отнеси посудину на поляну, а то больше не дадут.  

Карамбус пнул ногой бесчувственное тело Ингуса:  

– А с этим что?  

– Пусть дрыхнет. Проспится, приползёт.  

Через некоторое время незадачливая пятёрка исчезла среди деревьев.  

Поляну пересекла маленькая тёмная молния и метнулась в плетёный шалаш предводителя гоблинов. Стража, зная, что это вестник, ничем ему не препятствовали.  

Иу, влетев в дом, сел у изголовья дремавшего Дарума. Тот, приоткрыв один глаз, спросил:  

– Какие вести от Мудрейшего, давненько он тебя не присылал. Что – нибудь стряслось? Опять людям не сидится на их плато, или гномам не спится спокойно в их норах?  

– Не знаю, Мудрейший велел уводить тебе своих соплеменников как можно выше в горы.  

– Опять буйволо – бизоны переходят на новые места кормёжки? Ничего, мы их так пуганём…  

– Одним глазом я успел посмотреть в чудесное зеркало. Кажется, идёт большая вода. Короче, я тебе передал пожелание Куфура, делай теперь, что хочешь, а я предупрежу другие племена, надо ещё сообщить оркам.  

Сонливость с Дарума как рукой сняло – как и все гоблины, он не очень дружил с водой:  

– Ветер тебе в задницу, передавай благодарность Куфуру за то, что не забывает недостойных пасынков его!  

Эти слова догнали Иу при вылете из хижины: выпорхнув на свет, он стрелою помчался в орочий удел.  

Дарум вышел из своего плетёного шатра, почесался и поманил старшего своей гвардии. Тот с сожалением посмотрел на своих приятелей, только что начавших снимать с огня жаркое и понял- полакомиться сегодня горячим вряд ли удастся, наверняка повелитель даст сейчас какое-нибудь важное дело.  

– Хабар, немедленно труби общий сбор, выступаем сейчас же!  

Этой ночью Дарум увёл своих подданных из низовых пещер и поднялся на тысячу футов выше по склону. Переселение происходило уже в темноте – ночь почему–то упала резко, без сумеречного перехода. Дарум приказал собираться быстро, барахла брать по минимуму, за исключением оружия. Сокровищница гоблинов находилась в глубине горы, вынимать её оттуда было некогда, Дарум решил оставить её на месте, мудро решив, что там она будет сохранней. Проверив запоры на двери из морёного дуба, предводитель гоблинов отправил своих телохранителей вон из тоннеля. Оставшись один и выждав несколько минут, он, держа в левой руке горящий факел, правой нажал потайной рычаг в стене в виде обломка гранита. На расстоянии трёх ярдов от окованной двери с потолка мягко сползла отёсанная каменная глыба, надёжно закрыв от любого взора то, что находилось за ней. Это хитроумное приспособление – изобретение доделистых гномов. Прислав своих представителей в гоблинское урочище, они предложили этот замок Даруму за огромную плату, так как якобы без него ненароком можно потерять всё. Гоблин, слегка подумав, согласился, тем более, что существовал и другой рычаг, поднимающий монолит в исходную позицию и открывая доступ к сокровищам.  

Выйдя наружу, Дарум велел своей страже разобрать плетёное жилище и быстро карабкаться вверх по склону.  

Хотя гоблины и видят в темноте, всё-таки ночное время внесло свои коррективы, и до подданных, ушедших вперёд, Дарум с отрядом, гружённым плетёным домом, добирались довольно долго. По его подсчётам уже давно из-за горизонта должен был вынырнуть «Голубой принц», возвещая о начале нового дня, но шли часы, а ночь не торопилась сдавать позиции. На огни костров, зажжённых гоблинами по всему склону, появились горные тролли – огромные создания, не выносящие дневного света. С троллями зеленокожая раса соблюдала нейтралитет, отчасти этому помогал их знаменитый эль. Горные силачи помогали воинству Дарума выносить наполненные ёмкости с тайных гоблинских винокурен, расположенных в глубинах Гибельных болот. Непосредственно в зону элеварения троллей не пускали – бочки с вином гоблины с трудом доставляли примерно до половины расстояния, отделяющего твёрдую землю от места, где непосредственно происходило таинство по превращению родниковой воды в хмельной напиток.  

Здесь колонна гигантов принимала драгоценный груз на свои саженные плечи и бережно доставляла эль в винное хранилище, расположенное в просторном гроте одного из утёсов, возвышавшихся посреди необозримого океана джунглей. Получив бакшиш за работу – бочку эля, тролли за час до рассвета отправлялись в свои заоблачные высоты. К несчастью, частенько такие походы заканчивались плачевно. Начав пробовать вожделённый напиток задолго до своих спасительных от дневного света пещер, они, как правило, уже не могли остановиться и пробовали до тех пор, пока не обращались в огромные статуи из гранита или базальта. Дарум неоднократно получал строгие внушения от Куфура, соглашался с ними, но ничего не предпринимал, действуя, исходя из правила: пока гром не грянет… И он – таки грянул: когда после очередной дегустации целых десяток троллей замер каменными глыбами на склоне горы, не дойдя до своих ночных убежищ, Мудрейший пригрозил, что закроет источник, которым пользовались гоблины для производства своего знаменитого зелья. Это подействовало безотказно, и за своей бочкой, несмотря на протесты и угрозы, тролли стали приходить на другой день к вечеру.  

Тролли, покрутившись вокруг и поняв, что здесь им ничего не обломится, от досады принялись придираться к гоблинам, но те, обозлённые тяжёлым ночным переходом, показали зубы, обнажив мечи и тяжёлые боевые топоры, а также положив стрелы на тетивы своих луков. Гиганты накалять обстановку не стали, а чтобы сохранить лицо, проворчали:  

– Некогда с вами возиться, радуйтесь, что солнце всходит, с горы спустим вас в другой раз.  

С этими словами они полезли в вышину. Небо на востоке действительно стало слегка бледнеть. Похоже, ночь всё-таки решила, наконец, уступить свой трон свету. Восток светился всё сильнее, но был не как обычно, нежно – салатового цвета, а почему – то жёлто – оранжевого. Уже осветились дальние вершины гор, увенчанные снежными шапками и опушённые таким мягким и податливым на вид лесом, что хотелось его погладить, не боясь уколоться. Край ослепительного диска вынырнул из – за горбатого хребта и все наблюдавшие невольно ахнули – вместо «Голубого принца» день вновь начинал «Жёлтый властелин».  

* * *  

Выйдя из-под сени леса на открытый простор, Ранглай присвистнул – было жарко, как на кухне в придорожном трактире, правда, жёлтый диск уже наполовину скрылся за дальними горами, но голубой гигант отрабатывал за двоих, не уходя с зенита уже третий час. Охотник опять углубился в лес, он решил добираться до своего плато хоть и длинным, но более прохладным путём, если таковым можно было назвать настоящую водяную баню, царившую под покровом этих влажных лесов. Обычно раздираемый птичьим гомоном, жужжанием мириадов насекомых, сейчас он был тих, если не считать треска ветвей под копытами и лапами животных, пробирающихся, несмотря на дневное время, к водопою или просто поближе к воде. Пройдя изрядный кусок пути по лесу, Ранглай остановился – дальше нужно было пересечь обширную равнину до следующего тенистого участка. Стоя на опушке леса, охотник нерешительно разглядывал простиравшиеся перед ним пампасы, высокая и сочная трава которых, дававшая пищу и приют великому множеству живых существ, населявших её и охотившихся здесь же, начавших уже заметно никнуть и увядать под гибельными лучами ослепительного голубого шара, повисшего прямо над головой и не собиравшего двигаться с места. Сорвав с ближайшей пальмы огромный, уже начавший вять овальный лист, следопыт сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду и шагнул на открытое место.  

Жар обдал его сразу со всех сторон, а навстречу ему из высоких трав неслась масса животных. Здесь были хищники и их добыча, но на этот раз они бежали бок о бок, пытаясь найти спасение под пологом леса.  

* * *  

Быстро темнело. Куфур снял с насеста летуна и, дав ему необходимое напутствие, отправил в ночь, вслед за Иу. Маг сел в плетёное кресло и, протянув руку, вытащил пробку из деревянной трубки, вделанной в толстую лиану, проходящую через всё его жилище. Длинные корни растения, уходящие глубоко в землю, снабжали Куфура бодрящим, слегка кисловатым напитком, хорошо утоляющем жажду. Ещё минуту назад пить совсем не хотелось, но представив, что творится сейчас в Северных землях, какое там стоит пекло, рука невольно потянулась за водой. Размышляя над этим непонятным явлением, маг так и не сумел объяснить самому себе, что явилось причиной природной катастрофы на севере. Он знал свои скромные возможности и понимал, что помочь сможет лишь части живущих в Северных землях, тем, кто сам перевалит через пояс гор и доберётся до Южных земель. Сев в кресло, он задумался, перед его взором прошла череда давних событий.  

После того, как чародей поселился на этой уютной поляне и обзавёлся жилищем, появился Дарум со своей дикой ордой. Увидев невесть откуда взявшееся огромное красивое дерево, которого всего десять проходов голубого солнца над землёй не было и в помине, вожак сильно удивился и направился к гиганту, чтобы убедиться, что это не мираж. В этот момент непонятно как у подножья его появилась высокая фигура в фиолетовом балахоне с посохом в руках.  

– Это что за чучело топчет мою землю? Или у тебя есть двадцать футов лишних кишок? Я их живо укорочу!  

Грозный тон Дарума однако не возымел должного эффекта на пришельца в балахоне. Он откинул капюшон, и гоблины увидели обладателя длинной белой бороды и усов. Из-под белых бровей на воинственных гоблинов смотрели суровые и в то же время чуть насмешливые глаза:  

– Я не враг вам, друзья. Прошу прощения, что без просу вторгся в ваши владения. Позвольте мне жить рядом с вами, уверен, что смогу вам быть очень полезен.  

В ответ послышались нестройные выкрики:  

– Смерть не люблю людишек!  

– Пустить ему кровь!  

– Устроим королевское пиршество из свежатинки!  

Дарум знаком прекратил поднявшийся гам у себя за спиной и веско сказал, обращаясь к незнакомцу:  

– Ты всё слышал. Даю тебе две минуты сроку, и если по их истечению твой балахон ещё будет мелькать среди деревьев, я пущу охотиться за тобой своих воинов. Итак, время пошло. Учти, я так добр от того, что когда – то давно один из твоего племени почему – то спас мне жизнь.  

Обладатель роскошной бороды и не подумал трогаться с места:  

– Если среди нашей расы нашёлся один добрый человек, почему их не может быть больше?  

– Ваше презренное племя- сборище лживых, наглых, трусливых тварей, – перебил незнакомца Дарум, – они держат для развлечения гоблинов, орков и многих других в клетках, устраивают между ними бои насмерть на потребу гнусных существ, называемых себя людьми!  

– Поверь, я всей душой согласен с тобой, как и ты, не одобряю кровавые представления моих сородичей…  

– Заткнись! – оборвал его гоблин и, повернувшись к толпе, готовой к прыжку, коротко бросил:  

– Убейте его! Пусть умрёт быстро!  

Едва прозвучал этот приказ, сборище озверелых нелюдей, обнажив мечи и подняв над головами тяжёлые дубины с кровожадным рёвом кинулась к подножию дерева, у которого стояла одинокая фигура, закутанная в фиолетовый балахон.  

Далее произошло то, что впоследствии не одному, участвовавшему в этом деле гоблину снилось в кошмарных снах.  

Когда до человека оставалось добежать не более двадцати футов, его правая рука с посохом поднялась вверх. Огромный кристалл кровавого цвета, увенчивающий посох, сверкнул. Это задержало толпу, некоторые, более догадливые, поняли, что нарвались на непростого человека. Дарум, наблюдавший за этим действом, стоя в тени небольших пальм, уже был готов дать обратный ход своим воинам, тем более, стоял он чуть дальше от дерева с колдуном, чем другие и видел больше.  

А увидел он то, что как только загорелся красный камень на посохе, листья гигантского дерева, те самые листья, узкие, восьмидюймовой длины, слегка зазубренные по краям, которые мгновение назад лениво колыхались при ласковом утреннем ветерке, вдруг приобрели жёсткость и упругость. Лесной исполин ощетинился, как кошка при виде собаки. Раздался непередаваемый звон, словно тысяча, нет, десятки тысяч воинов одновременно потянули мечи и кинжалы из ножен. Дарум вдохнул полную грудь воздуха, желая остановить и так уже начавшую тормозить ватагу, но не успел…  

Маг ударил посохом о землю, и дерево встряхнулось собакой, вылезшей из воды.  

Дождь, нет, ливень стальных клинков обрушился на гоблинов. Многие присели от неожиданности, инстинктивно прикрывая головы руками; щитами почти никто не догадался заслониться, настолько быстро всё произошло. Что касается Дарума – он успел лишь зажмуриться и мысленно проститься с жизнью. Так он и стоял с закрытыми глазами, ожидая впивающиеся в тело ужасные листья, но летели мгновения, секунды и ничего не происходило. Скоро до его ушей донёсся невнятный ропот, затем отдельные голоса и, наконец, предводитель гоблинов решился разлепить глаза. Зрелище было ещё то. Пальмы, возле которых он стоял, были сплошь утыканы десятками стальных перьев, многие из них всего на толщину волоса не достали до его тела. Земля внутри и вокруг гоблинской оравы походила на ложе для йога. При этом ни один нелюдь не пострадал, не получил ни малейшей царапины! Дарум перевёл взгляд на небо: на салатовом фоне плыли лёгкие белые облака, похожие на причудливых животных, над головой шумел лес, шелестя всем многообразием лиственных покровов, в траве, под ногами сновали неутомимые насекомые, в ветвях, в кустарнике пели и просто щебетали о чём-то птицы. Гоблин мог поклясться, что ни одна мелочь не пострадала под смертоносным дождём. Хорошо всё-таки жить! После этого Дарум осмелился посмотреть на волшебника. Тот стоял в прежней позе, благожелательно поглядывая на незадачливое воинство:  

– Отпусти своих подданных, повелитель. Пусть они приведут себя в порядок и займутся делом. Хотя мелкая живность и не пострадала во время нашего знакомства, кое-что твои славные воины найдут в лесу, окружающем поляну. Надеюсь, эта скромная добыча станет залогом нашей дружбы, – проговорил он, обращаясь к Даруму. Он обернулся на радостные крики: его воины, услышав слова чародея, бросились искать обещанное и очень скоро вытащили из леса двух крупных оленей и лесную козу. Чуть поодаль, в глубине джунглей, гоблины нашли дикую свинью – острое, как бритва, лезвие почти наполовину распахнуло ей глотку. Оценив расстояние, на котором стальной лист нашёл свою жертву и силу удара, гоблины невольно поёжились – всего несколько минут назад всех их ждала подобная участь.  

– Добро пожаловать в мой дом, повелитель гоблинов, я думаю, нам будет, о чём поговорить.  

Дарум видел радостно горящие глаза своих подданных, только что готовых растерзать человеческое существо, но стоило им бросить кость, как они уже готовы были чуть ли не породниться с ним. Идя к магу, он слышал захлёбывающиеся от восторга голоса:  

– Бородач настоящий волшебник!  

– Если он будет каждый день устраивать такие фокусы, пусть живёт здесь!  

– Пожалуй, он пригодится нам!  

Сердито глядя на болтунов, Дарум осторожно продвигался к дереву, опасливо выбирая место для каждого следующего шага – гоблины не признавали обуви и поэтому, располосовать ступни об острейшие ножи – листья было – раз плюнуть. Кое-кто из его доделистых собратьев уже собирали в мешки охапки стальных листьев: ещё бы, эти железные перья можно выгодно продать или обменять друзьям – оркам, тем же людям, на худой конец, даже врагам – гномам, они обожают металлические вещи, а тут каждый листок – произведение искусства. То один, то другой досадливо трясли кистями: любое неосторожное движение обеспечивало глубокий порез.  

Уже подойдя вплотную к магу, Дарум обратил внимание на чудо – дерево: не было заметно, что с него падал хоть один лист – зелёная крона была так же густа и незыблема.  

– Приветствую тебя, повелитель гоблинов, и приглашаю посетить моё скромное жилище.,, Да уж, дом в самом деле, скромнее не придумаешь,, – подумал гоблин, решив, что разговаривать они будут под деревом. Бросив вблизи взгляд на чародея, Дарум был немало изумлён и озадачен – цвет кожи незнакомца был лишь немного светлее его собственной – ничего подобного до сих пор гоблин среди людей не замечал. «Что это – новая раса? » – пронеслось у него в голове. Куфур, прочитав мысли гоблина, рассмеялся:  

– Нет, я человек, только наделённый некоторыми способностями.  

«Ничего себе: некоторыми» – подумал Дарум, окинув усеянную железом поляну. В этот момент колдун взял его за руку и они мгновенно оказались в летней резиденции Куфура, то есть, в кроне лесного исполина. Они прошли по зелёному, слегка пружинящему коридору в большую круглую комнату. Гоблин с удивлением рассматривал всё вокруг. Особенно его восхитили стены и пол. Они, как уже известно, состояли из настолько густо переплетённых между собой ветвей и побегов, что лезвие меча, если его воткнуть между двумя соседними ветками, углубилось бы только на глубину этой ветки. Посадив гостя в удобное плетёное кресло, маг повёл свой разговор…  

…Так состоялось знакомство таких непохожих личностей, перешедшее впоследствии в крепкую дружбу.  

* * *  

Ранглай из последних сил ворвался под тенистый полог леса и без сил рухнул в траву. После открытых пампасов ему показалось, что он нырнул в воду. Последние метры он преодолевал почти не глядя перед собой – глаза невозможно было открыть из-за слепящего света. Пальмовый лист, которым он решил прикрываться от обезумевшего солнца, буквально сгорел и рассыпался, едва охотник преодолел половину расстояния до спасительного леса. На ходу он рвал пучки стремительно сохнувшей травы, чтобы наспех соорудить что-то вроде шляпы. Лёгкие уже отказывались вдыхать раскалённый воздух, казалось, через них проходит чистый огонь. Множество животных и птиц, застигнутых убийственным жаром посреди равнины, были обречены – у них уже не было сил спастись от испепеляющего зноя. Немного отлежавшись, Ранглай понял, что даже в тени не чувствуется никакой прохлады – зной донимал уже даже здесь. До плато, где стоял его город, ещё пол – дня пути…  

…К подножию горы – плато, на котором обитали люди, он всё же добрался. Почерневший, с запёкшимися губами, как можно реже открывая глаза, Ранглай брёл по знакомым ориентирам и дошёл – таки до тоннеля, высеченного внутри плато от основания до вершины. По нему люди поднимались с равнины к себе домой, на обширное плоскогорье.  

Едва он сунулся в тёмный овал пещеры, как услышал грубый окрик:  

– Куда прёшь? Повылазило?  

– Воды, – еле слышно прошептал распухшими губами Ранглай.  

Глаза его после постоянного ярчайшего света ничего не могли разглядеть во мраке пещеры.  

– А не желаешь хорошую кружку эля?  

– Что угодно, ради всего святого, дайте напиться!  

Ответом ему был нестройный невесёлый смех. Правда, чей – то женский голос оборвал гогочущих людей:  

– Да прекратите вы – не видите, он только что из пекла! На, сынок, возьми, это не вода, но хоть что – то.  

Зрение Ранглая немного привыкло к полумраку пещеры. Женщина, закутанная в светлые одежды, протягивала ему большое зелёное яблоко. Охотник с жадностью схватил его, и вонзил зубы в сочную мякоть. Сладковато – кислый сок заполнил рот и принёс небольшое облегчение, несмотря на то, что потрескавшиеся от жажды губы обожгло, как огнём. Пока он ел, десятки глаз с завистью следили за ним. Покончив с яблоком, Ранглай сказал:  

– Спасибо тебе, добрая женщина, а теперь мне надо в город, узнать, как там мои родители.  

Вперёд протиснулся чернобородый крепкий мужчина:  

– По тоннелю сейчас не пройдёшь – он сверху донизу народом забит – от жары все кинулись спасаться сюда, сверху постоянно добавляются ещё. Скоро тоннель будет похож на огромную бочку с селёдкой, того и гляди, нас, нижних, выдавят на солнце.  

– Но мои родители…  

Молодой парень, примерно одного с ним возраста угрюмо уронил:  

– Ты ничем сейчас им не поможешь. Кто не прибежал к тоннелю, обречены. Хотя некоторые, возможно прячутся от жары по подвалам и погребам.  

– Но у нас нет подвала в доме!  

Ответом ему была тишина. Женщина, которая отдала Ранглаю яблоко, участливо сказала:  

– Не отчаивайся, они могли спрятаться у соседей или ещё где-нибудь. Да и солнце, не будет же оно вечно висеть над головой.  

Людей прорвало:  

– Погиб урожай!  

– Сколько скота сгинет…  

– Тебе, жлоб, только о скоте беспокоиться! С людьми что будет?  

– А я что, я ничего…  

– Придётся на поклон к гномам идти, этим недомеркам, или того хуже…  

– Ну куда ты пойдёшь, жар – то везде, над всем миром!  

Ранглай немного очухался в прохладе пещеры, к нему вернулась способность соображать:  

– Кто-нибудь видел, было на небе второе светило?  

Чернобородый сказал:  

– Когда я бежал к тоннелю, в небе появилось и второе – жар стал вовсе неимоверный. Со мной бежало человек двадцать, добрались до спасительного подземелья лишь семеро, падали, в  

основном, пожилые и маленькие дети. Да и я, если бы тоннель был ярдов на двести дальше, не смог бы до него добраться.  

Так, за разговорами, прошло несколько часов. Вдали послышался неясный шум.  

* * *  

– Ну, ну, не надо так трепыхаться, моя птичка! Раз ты прилетел ко мне, то, как минимум, не можешь не считаться с моим существованием, а, быстрее всего, просто боишься меня! – чёрная фигура колдуна спокойно стояла перед мечущимся в магическом поле гигантским драконом. Глаза чешуйчатого монстра, густо – зелёного цвета, сверкали, подсвеченные изрыгаемым из пасти пламенем – они были величиной около двух ярдов – можно представить, каким гигантом был сам дракон.  

– Что ты хочешь от меня? – проклекотал исполин, – мы всегда вовремя платили дань, если тебе нужно договориться со мной, сними свою магическую ограду, иначе, когда я её сниму сам, а ты знаешь, что это в моих силах…  

– И что же тогда случится? Уверен, ты дашь дёру от меня, как недощипанная курица и будешь облетать моё плато десятой стороной. Нанести мне вред ты не в состоянии, хотя, как царь драконов, обладаешь сильнейшей магией. Ты знаешь, что я, Долгоглаз, самый могущественный колдун – чародей на обеих землях, потому и пришёл ко мне. А отпусти я тебя, и ты со страху забьёшься в такую нору, что тебя больше и не вытащишь из неё!  

Дракон обречённо заметался в невидимой клетке, изрыгнул было поток пламени в сторону зловещей фигуры, но огонь, не найдя выхода за волшебную ограду, чуть было не поджарил заживо верховного дракона. Раздался хриплый, торжествующий смешок колдуна:  

– Прекрати свои бессмысленные метания, с жареным цыплёнком мне не о чем будет договариваться. Хорошо, если магическая клетка так тебя раздражает, я её уберу, но конечно, приму другие меры предосторожности против твоего бегства. Также лишу тебя способности, временно, не беспокойся, изрыгать пламя. После того, как мы договоримся, сможешь вновь пыхтеть, как и раньше. Прятаться от твоего пламени за магической защитой считаю ниже своего достоинства.  

Потеряв из-за вспышки гнева огромное количество энергии, да, к тому же опалённый собственным огнём, царь драконов сник, его шипастый хвост теперь спокойно лежал на земле, рогатая голова с костяным наростом на ней в виде короны бессильно склонилась между лапами. Казалось, он полностью смирился со своим положением. Но Долгоглаза это, конечно, не могло ввести в заблуждение:  

– Оракуз! Быстро принеси сюда пару полиморфов!  

Ответив своему повелителю неожиданно чистым и звонким, даже каким – то весёлым голосом, – Слушаю, господин! – слуга скрылся в глубине пещеры, выходящей на площадку, на которой происходили наши события.  

Сотворив заклинание, колдун лишил своего пленника возможности изрыгать пламя – теперь из его пасти шёл лишь лёгкий белёсый парок. Из глубины пещеры медленно вышел слуга чародея, в обеих руках он держал что – то вроде больших раковин, в которых обычно живут улитки. Взяв их из рук Оракуза, колдун поднёс их к магической решётке, опоясывающей дракона. Увидев эти приготовления, он насторожился и приподнял свою огромную когтистую лапу, намереваясь раздавить первого пришельца, который сунется на его сторону.  

– А вот этого я тебе делать не советую, – проскрежетал Долгоглаз, – они будут твоими стражами вместо магической ограды, кроме того, помогут нам договориться по некоторым вопросам, а пока позволь стреножить тебя.  

Китемоскруф не заметил, какое заклинание сотворил колдун, он просто увидел, как из горловины одной раковины показалась  

жёлтая жидкость и довольно шустро потекла в его сторону. Дракон опасливо отодвинулся к дальней стороне своей клетки:  

– Это клей что ли волшебный?  

Долгоглаз опять хрипло захохотал:  

– Да, это клей, это очень хороший клей, поставь на него свою лапу, и ты узнаешь, как крепко он держит, а я уберу магическую защиту.  

Повелитель драконов однако пятился от жёлтого ручейка до последней возможности, пока не упёрся в невидимую стену. Ручеёк добрался до его лапы, подтёк под неё. Китемоскруф почувствовал, как что – то защекотало конечность, отдёрнул её, но второй угодил в жёлтую лужу, широко разлившуюся возле него. Отступать было некуда, яркая жидкость янтарного цвета окружила его со всех сторон. Внезапно дракон увидел, что его лапы, хвост и брюхо начали желтеть, и этот цвет поднимался всё выше. В это время раздался голос колдуна:  

– А теперь я убираю магическую клетку, ты почти свободен!  

Китемоскруф взмахнул крыльями, подпрыгнул, желая взлететь и не почувствовал своих конечностей. Вместо этого на него обрушилась дикая, невозможная боль. Впечатление было такое, что его мощные лапы сломаны в десятке мест, обломки костей торчат наружу, под когти загнаны арбалетные болты, а брюхо лишилось своей брони, стало нежным, как у новорождённого дракончика, и его неистово терзают чьи – то ненасытные клыки, шипы и рога. Китемоскруф, сражённый непереносимой болью, упал в середину разлившейся лужи, боясь пошевелиться. Через пять минут он уже полностью пожелтел – казалось, это был дракон из чистого золота, лишь глаза сохранили чудный густо – зелёный цвет – они смотрели в одну точку перед собой, потому что даже движение глазных яблок вызывало дикую боль.  

Довольный колдун подошёл к поверженному колоссу и проговорил:  

– Как тебе мой клей? Сейчас у тебя появится возможность безболезненно говорить, только говорить, лежи спокойно и не дрыгайся, а, впрочем, я вижу, ты находишься в неудобном положении и малейшее движение будет причинять тебе боль. Я позволяю принять тебе любое удобное положение, не бойся, полиморф ослабит свою хватку, но без глупостей, имей в виду, он овладел тобой полностью и примет меры раньше, чем тебе в голову придёт какая-нибудь дурацкая идея. Итак, располагайся поудобнее.  

Царь драконов внезапно ощутил громадное облегчение. Боль ушла совершенно, чувство было такое, словно он заново родился. «Бежать, немедленно бежать куда глаза глядят» – стрелой промелькнула мысль. Но не успел мозг отдать команду мышцам, как царь драконов вновь упал на камни, раздавленный оглушительной болью. Каждая частица его колоссального тела раздиралась на части, даже думать было невозможно, движение мысли разламывало голову на куски.  

– Ай, яй, яй, какой нехороший, непослушный, глупый дракон! Даю тебе ещё одну, последнюю попытку. После этого будешь корчиться до скончания своих дней, пока не подохнешь с голоду, хотя нет, чтобы продлить удовольствие, я буду тебя подкармливать!  

И вновь тело гиганта получило свободу от боли, не хотелось ничего, только лежать и ощущать покой. Но в рогатой голове опять появилась крамольная мыслишка: «Этот урод стоит недалеко, достаточно одного рывка и…» В тот же момент в мозг, в голову вонзилось миллион орочьих стрел, хотя дракон не пошевелил даже кончиком хвоста. После этой мысли он изо всех сил старался держать свою голову пустой и ясной.  

– Кажется, теперь ты успокоишься. Тогда слушай меня и запоминай. Если хочешь жить – не как сейчас, а жить на свободе, принесёшь клятву на верность мне. Я знаю, если ваш брат даёт клятву, то обязательно сдержит её, а тем более сам Китемоскруф. Так вот, мне нужны яйца драконов, из которых вылупляются маленькие дракончики. Каждый месяц будешь присылать мне десять штук. Но не все подряд. Каждый раз они должны быть разноцветные, в смысле, от драконов с разными цветами глаз. Тебе известно, царь, что глаза твоих подданных бывают красного, синего цвета, а также отливающие жёлтым и чёрным. Встречаются похожие на тебя – с глазами цвета благородного изумруда. Я знаю, у тебя есть подданные, их немного, у которых глаза сверкают ослепительно белым, словно солнце в летний полдень. Если добудешь детёныша этой породы, остальные девять в качестве дани за месяц можешь не присылать. Естественно, если наши дела пойдут на лад, без сбоев, я освобожу ваше драконье племя от обычной дани – я просто не буду в ней нуждаться.  

Китемоскруф обессилено лежал на камнях, в его голове осторожно перекатывались мысли, подобно воде в маленьком лесном ручейке: то спрячется под коряжиной, то под нависший крутой берег, а то просто возьмёт и растворится в глухом болотце. Он старался, чтобы они были как можно более нейтральны: «Зачем ему яйца, детёныши? Что он собирается делать с ними? Приручать их, сколачивать свою крылатую гвардию? » В слух он произнёс, стараясь говорить как можно спокойнее:  

– Я прилетел к тебе по зову не потому, что боялся наказания. Уже несколько месяцев из моих владений доносят, что начали исчезать молодые драконы, причём, исчезать бесследно. Если бы это было делом рук людей, орков или великанов это сразу стало бы известно – победить дракона у этих существ считается доблестью, но мои источники не подтвердили этих подозрений. Сразить могучего короля воздуха и оставить это в тайне? Какой в этом смысл? Наш мир жесток, всякое бывает, гибнут в мелких  

стычках и мои подданные, я смотрю на это философски – ведь мы не ангелы, что ж, заслужил – получи по заслугам. Но тут пошла война на уничтожение – за полгода пропало около сотни молодых драконят. Да, я примчался по твоему зову, я знаю, что ты могущественный чародей, но здесь нахожусь не от того, что боюсь тебя. Я надеялся, ты хотел пролить свет на эту тёмную историю, раскрыть мне глаза, кто виновник этих таинственных исчезновений.  

По мере продолжения своего монолога верховный дракон увлёкся, потерял бдительность, в его голосе явственно стали проступать угрожающие нотки, огромный чешуйчатый хвост, увенчанный костяным наконечником, зашевелился:  

– И вот теперь я догадываюсь, кто виновен в пропаже моих подданных! Ты, гнусный волшебник, теперь тебе понадобились ещё и не родившиеся драконы! Неужели ты думаешь, что я соглашусь на верность тебе и буду выполнять твои дурацкие прихоти? Я просто выпущу тебе кишки, полюбуюсь, как ты будешь корчиться и дело с концом!  

– Пока что корчиться от боли придётся тебе, безмозглая скотина! – разозлённый колдун с удовлетворением наблюдал, как гора железных мускулов, покрытая крепчайшей бронёй, только что готовая смести всё на своём пути, превратилась в студень, опала как тесто в квашне. Несчастный царь драконов не мог даже позволить себе кататься по земле от боли: его хребет был сломан чуть ли не в каждом позвонке, обломки рёбер проткнули лёгкие и печень, в ноздри по самую глотку как будто воткнули по копью – именно такие ощущения обрушились на него, хотя внешне и внутренне драконье тело не получило даже малейшей царапины.  

– Что и говорить, полиморф знает своё дело – самодовольно ухмыльнулся про себя колдун.  

А беспомощный Китемоскруф, распустив все свои мышцы киселём, прикрыв веки и, стараясь даже не двигать глазными яблоками, потому что глазницы были забиты раскалённым песком и малейшее их движение сопровождалось мучительной болью, мог только лежать и покорно внимать торжествующему мучителю.  

– Открой глаза, – увидев, что дракон боится пошевелиться, колдун продолжил, – не бойся, мой непревзойдённый заплечных дел мастер обезболит их.  

Дракон повиновался, почувствовав, что песок из глаз исчез. Скосив, сколько можно, глаза на своё тело, он ожидал увидеть торчащие сквозь панцирь обломки костей и ручьи крови, но его огромное туловище было совершенно цело. Единственно, что его удивило, хотя в этой ситуации было не до изумлений – всё его исполинское тело – от кончика хвоста, туловище и лапы были светло – жёлтого цвета, как будто отлито из чистого золота.  

– Что это? Значит, и моя голова и глаза…  

– Нет, что касается твоих глаз, то они остались прекрасного естественного цвета, – при этих словах глаза колдуна алчно блеснули, – а в остальном, ты почти всё сам видишь. Но довольно об этом. Сейчас Оракуз, мой верный помощник, принесёт тебе договор, в котором сказано, что ты и все твои подданные отныне переходят под моё покровительство и защиту. Ты остаёшься верховным правителем драконьего племени, но, естественно, обещаешь беспрекословно мне подчиняться. В нём будет указано также, какая дань мне нужна от подданных твоих. Надеюсь, ты помнишь, о чём я тебе говорил? Я не слышу!  

Зелёные бездонные глаза Китемоскруфа вспыхнули было, но сразу погасли – безжалостное существо, вселившееся в колосса, напомнило ему, что никаких телодвижений, угрожающих своему хозяину, оно не потерпит. Тихо, еле – еле, шелестящим шёпотом – он даже не представлял, что когда-нибудь выдавит из себя такие звуки, царь драконов выдохнул:  

– Да, я помню…  

– Вот и прекрасно! Я думаю, мы отлично поладим. Да, забыл об одной мелочи – в договоре также указано, что вы, драконы, должны передать мне половину всех ваших сокровищ. В противном случае я истреблю весь ваш род под корень. У тебя нет другого выхода, как дать слово выполнить наш договор и для формальности скрепить его своей кровью.  

Из тёмного провала пещеры показался Оракуз. В левой руке он держал кусок пергамента, на котором был прописан кабальный договор, правая рука его сжимала обоюдоострый меч. Не дойдя до исполина шагов десять, он в нерешительности остановился и вопросительно посмотрел на своего хозяина.  

Долгоглаз каркающее рассмеялся:  

– И не вздумай задавить своей тушей моего любимого слугу – тебе это не поможет. Я не буду с тобой договариваться и отдам тебя во власть полиморфа. Не думай, если ты будешь лежать не шевелясь, тебе удастся избежать боли. В движение придут твои органы. В конце концов ты на брюхе приползёшь ко мне, уверяя в своей покорности, ведь ты даже умереть не сможешь, чтобы избежать подписания договора. Пока полиморф в тебе, он не даст погибнуть своей жертве, даже, если ты скатишься в пропасть. Правда, тебе нужно будет для этого держать его жилище в лапах и постараться его не разбить…, – колдун осёкся, нахмурился: «Вот глупец, заболтался, всё – таки ляпнул лишнее. Пора прекращать этот спектакль», – Так вот, если я увижу, что договориться с тобой невозможно, то обреку тебя на чудовищные муки. Ты будешь извиваться от боли и просить подписать договор на любых условиях, но будет поздно. А потом я превращу тебя в камень, но не думай, что это спасёт твой народ. Драконы нужны мне, и я от своих планов не отступлю. Сейчас Оракуз подойдёт к тебе с договором, сунет меч под одну из пластин на передней лапе, добудет несколько капель крови и капнет по углам пергамента и в центре, но прежде ты должен дать клятву на верность мне перед этими горами, небом и солнцем, которое скоро уйдёт за горизонт. Советую поторопиться, пока жёлтое светило ещё над нами.  

Несчастный дракон, скованный полиморфом до последней клетки своего огромного тела, безропотно позволил опасливо приблизившемуся к нему Оракузу ткнуть себя мечом в лапу и окрасить его сталь царской кровью. Он даже не заметил этого, мысли царя были заняты другим.,, Как он сказал – даже в пропасть, если удержу его в лапах. А если не удержу – значит погибну?,, В этот момент сильнейшая боль пронзила его мозг. Китемоскруф уже понял, что надо делать – он быстро выкинул все мысли из головы.  

– Я жду. Долго думать будешь? Даю ещё три минуты.  

Китемоскруф смерил расстояние до раковины полиморфа – не более семи человеческих шагов. При этом дракон старался ни о чём не думать, мысли его были на уровне ощущений, они как бы проплывали перед его мысленным взором, даже чудовище внутри него не сумело их прочитать. «Конечно, я не могу броситься в пропасть – до неё полсотни шагов. Я успею преодолеть максимум пять – шесть, и меня стреножат, да и как передвинуться хотя бы настолько на моих «переломанных» лапах? Постой, пять – шесть? А если всё же попытаться? Одним броском! »  

Долгоглаз стоял в отдалении и внимательно наблюдал за пленником. Наготове у него было заклинание, если дракон вздумает броситься на него. Волосатый Оракуз стоял ближе, но его жизнь дракону была не нужна. Внезапно Китемоскруф увидел, как из второй раковины, лежавшей за спиной колдуна, вытек жёлтый ручеёк и направился к чародею. Он струился всё ближе и ближе и, наконец, подтёк под подошвы его башмаков. Краем глаза дракон увидел, что слуга колдуна заметил происходящее и, не сказав ни слова своему хозяину, отвернулся! Колдун, не отрывающий взгляда от своей жертвы, похоже, ничего не замечал:  

– У тебя ещё минута.,, Итак, без полиморфа мне смерть. Значит, надо…,,  

Далее царь драконов просто смотрел, как желтизна постепенно поднималась по щиколоткам Долгоглаза.  

– Присягай мне на верность! У тебя нет другого выхода!  

… Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, жёлтая гора взвилась в воздух. Хотя выражение,, взвилась,, тут подходит меньше всего. Попробуйте подпрыгнуть на сломанных ногах, причём, сломанных в нескольких местах. Именно такую боль пришлось преодолеть Китемоскруфу, да и полиморф на мгновение запоздал включить весь свой потенциал – дракону  

удалось несколько усыпить его бдительность. Всё это позволило властелину драконов оторваться от земли всего на пол – фута, но этого оказалось достаточно для его замысла. Делав бросок в сторону мучившей его твари, Китемоскруф осознавал, что принимает самоубийственное решение, но придумать что – либо ещё у него не было ни времени, ни сил. Ещё пол – минуты, и колдун заставил бы его подчиниться себе. Уже находясь в прыжке, дракон почувствовал, как взорвался его желудок, а из лёгких внезапно пропал весь воздух, глаза лопнули, а длинная мощная шея сломалась у основания – даже за долю секунды полиморф смог включиться, но всё же опоздал.  

Всей громадной бронированной тушей летучий монстр рухнул  

на своего мучителя, в голове его пронеслась, как ему показалось, последняя мысль:,, Вот и всё!,,  

Под тяжестью упавшего тела не было слышно, как жалко лопнуло жилище неведомого ранее существа. Китемоскруф лежал не шевелясь. Он чувствовал, что ещё жив, но боялся шевельнуть хоть одним мускулом, ожидая наплыва чудовищной боли. Так, с закрытыми глазами лежал он, наверное, не менее минуты, постепенно с удивлением осознавая, что может совершенно безболезненно дышать. Шевельнул чуть – чуть, еле, еле, по – прежнему не открывая глаз, кончиком хвоста – всё в порядке. Наконец, дракон напряг могучие крылья – боль ушла, пропала бесследно!  

– Зашевелился, старый идиот! – Китемоскруф открыл свои огромные зелёные глаза – колдун стоял недалеко за вновь возведённой магической стеной, он был несколько смущён и сбит с толку произошедшим, не ожидая подобного поступка от властелина драконов. – Ты сделал свой выбор, и мне более не нужен. Ну, а я продолжу разговор с твоим будущим преемником с учётом допущенных с моей стороны ошибок. Ты же останешься здесь, в магической клетке, для, хе – хе, дальнейшего созревания.  

Поняв, что силы полностью вернулись в мышцы, а кости вновь обрели крепость стали, ощущая в себе неимоверную мощь, Китемоскруф ринулся на чародея, задействовав и свою собственную магию. На этот раз его встретила и отбросила прочь не крепость гранитного утёса магической клетки, а стена из плотно растущих толстенных деревьев, растущих вне её. Долгоглаз, казалось, обеспокоился, заметив это – похоже, магическая защита почему – то ослабела. Взгляд его упал под ноги, и в чёрных глазах полыхнул ужас, – Что это! Как ты посмел, яичный желток! – ноги его уже выше колен были ярко – лимонного цвета. Занимаясь с драконом, маг начисто забыл о второй раковине, принесённой Оракузом, да и чего о ней помнить – выйти полиморф мог только после соответствующего заклинания, только по приказу чародея, ибо никому, кроме него, оно было не известно. Ничего не понимая, чувствуя неодолимый страх и растерянность, колдун стоял, ничего не предпринимая, и дракон, решив во что бы то ни стало теперь же покончить со своим мучителем, пошёл на второй решительный штурм. Ринувшись всей мощью сквозь пропавшую стену клетки, он, как ураган вылетел за её пределы и, не удержавшись, по инерции врезался в скалу. Мгновенно развернувшись, Китемоскруф нанёс колдуну сокрушительный удар ребром своего шипастого крыла, намереваясь снести тому голову с плечь долой.  

Колдун, никак не ожидавший такого развития событий, уже ничего не успевал сделать для своей защиты, да и действия полиморфа занимали его гораздо больше, чем какой–то дракон.  

Увидев приближающуюся к нему громадную секиру, он успел только подумать, -,, Вот и всё. Так просто.,, Долгоглаз зажмурился, ожидая мгновенной смерти. Дракон в этот взмах вложил всю свою ненависть – кончик крыла должен был попасть точно в шею колдуну. После такого излюбленного удара немало витязей лишилось своих голов. Но не в этот раз.  

Когда, казалось бы, неминуемая гибель была всего лишь в одном футе от шеи мага, жёлтый цвет, доходивший ему чуть выше колен, внезапно распространился на всё его тело, включая голову. Крыло врезалось в шею колдуна, и кусок его, примерно в ярд длиной с большим чёрным когтем на конце, упал на землю, срезанный, точно бритвой. Ничего не понимающий Китемоскруф увидел, как из повреждённого крыла хлещет кровь, увидел также, что волшебник стоит целёхонек, только гримаса ужаса исказила его лицо, желтизна же вновь опала до колен.,, Пожалуй, пора уносить ноги, с такой магией мне не совладать. Наверное, Долгоглазу помогает более могущественный, чем он сам, чародей,,- Китемоскруф развернулся, тяжело разбежался и бросился с утёса в пропасть, распластав свои огромные крылья, и взяв курс в направлении своих владений.  

Колдун не почувствовал удара, он открыл глаза, поняв, что голова его почему – то осталась на месте. Дракона перед ним уже не было – да и чёрт с ним! А может… Взглянув на свои ноги, он понял, что его робкие надежды на то, что полиморф оставил его, тщетны – медленно, но верно зловещая желтизна поднималась всё выше – это было видно невооружённым взглядом. Зачем он ему, ведь эта гадина должна безоговорочно подчиняться его магии? Внезапно Долгоглаз вспомнил, что занимаясь с драконом, совершенно забыл о втором полиморфе; и зачем этот идиот Оракуз, принёс его, хватило бы и одного. Только теперь до него дошло, что сам, своей болтовнёй спровоцировал действия второго полиморфа.,, Занимаясь с этим нетопырём – переростком, я пообещал ему немыслимые муки, а потом уничтожить. Значит второй полиморф просчитал ситуацию и понял, что сделать это я смогу, уничтожив его со –  

брата. Да, в таких случаях, спасая жизнь соотечественника, полиморф вполне может покинуть своё убежище сам, безо всяких заклинаний и, вселившись в предполагаемого обидчика, помешать ему, то есть мне, в его чёрных замыслах,, В данном случае это не удалось – дракон как с цепи сорвался. Долгоглаз продолжал лихорадочно размышлять -,, И как я мог забыть о такой особенности этих моллюсков? С другой стороны, полиморф спас мне жизнь – почему? Убивать меня не хочет. А вдруг,, – проскочила неожиданная мысль -,, вдруг, вселившись в моё тело, начнёт истязать, медленно и каждодневно, наслаждаясь, нет, наслаждение не присуще этим организмам. Он просто будет мучить меня – тупо и непрерывно. Ну нет, голубчик, этот номер у тебя не пройдёт,, – вторая раковина лежала совсем рядом, в нескольких шагах, -,, посмотрим, что ты будешь делать, когда я загоню тебя обратно в твою скорлупу.,, С этими мыслями колдун немедленно обрушил на мятежного полиморфа подчиняющее заклинание, которое одновременно должно было водворить его в раковину.  

Подождав результата, Долгоглаз похолодел – янтарный цвет неотвратимо продолжал покрывать его ноги. Он вспомнил, как во время своих зверских опытов, обращая живые существа в камень, и уничтожая при этом очередного полиморфа, не раз замечал появление жёлтых ручейков из устий раковин, не участвующих в экспериментах. Они, правда, живо убирались на место после дополнительного заклинания, поэтому колдун не придал большого значения этим самовольным выходам.,,Наверное, теперь, когда одному из них удалось достать меня, заклинание теряет свою магическую силу, – покрылся холодным потом колдун, -,, Нет, нет, это невозможно, этого не может быть!  

Сейчас же убирайся обратно, скотина!,, – новое заклинание полетело к непослушному полиморфу. Нескольких мгновений хватило, чтобы понять – неожиданный враг отступать не собирается. Мысли спутались в голове властелина Северных и Южных земель, лишь одна билась испуганной птицей, попавшей в силки, -,,Остаётся всего один способ покончить с этим кошмаром и действовать нужно быстро!,, – колдун тронулся в сторону лежавшего неподалёку врага, но тут же свалился, как подкошенный, узнав, каково было дракону полчаса назад. Пред-  

ставьте, что палач вывернул вам ноги пятками вперёд, размозжив их вдребезги, вдобавок сломав кости голени и бедра. Жилище колдуна уже слышало подобные крики, полные нечеловеческой муки. Раньше кричали несчастные пленники мага – изувера, теперь чашу их страданий испил он сам. При обычной пытке человек потерял бы сознание от болевого шока – полиморф же не давал несчастному погрузиться в спасительное небытие. Он заботливо контролировал работу сердца и мышц: у человека и не только человека, подвергаемого пытке, даже не учащался его пульс. Единственно, что он мог делать совершенно свободно, не  

под контролем полиморфа – это истошно орать от боли, впрочем, иногда пытаемого лишали и этой, последней привилегии, воздействуя на определённые нервные окончания.  

Долгоглаз беспомощно лежал на полу, с ужасом наблюдая, как зловещая желтизна поднимается выше колен. Блокирующие заклинания, срывающиеся из уст чародея, не действовали.,, Если он завладеет мной полностью, то лучше мне было родиться какой-нибудь ящерицей.,, – промелькнуло в голове колдуна. На боку у него висел кинжал, богато украшенный драгоценными камнями. Превозмогая дикую боль, он выхватил его и швырнул в раковину полиморфа, лежащую шагах в пяти от него. Подойти к нему поближе, чтобы нанести более сильный удар не было никакой возможности. Кинжал ударился о панцирь плашмя, немного вскользь и отлетел в сторону, не причинив чудовищу никакого вреда.  

– Оракуз! – последний слог был смят стоном и душераздирающим воем: волосатая голова слуги показалась из – за утёса. Он был свидетелем всего происходящего, но не торопился вмешиваться. Оракуз видел, в каком плачевном положении находится его хозяин, и надеялся в глубине души, что тот, наконец, получит по заслугам.  

– Ко мне! Быстро! – глаза колдуна вылезли от боли из орбит, по белому, как мел, лицу крупными каплями струился пот, он еле мог ещё говорить. Его враг понял намерения чародея и сначала перебил тому коленные чашечки, а через мгновение вовсе,, оторвал,, ему ноги, видимо надеясь, что его жертва потеряет сознание и не сможет отдать приказ своему слуге.  

Даже рык горного тролля по сравнению с рёвом пытаемого мага казался бы мирным стрекотанием кузнечика: каменная площадка и утёсы вокруг задрожали, сверху посыпались обломки, место, где разворачивались события, покрылось трещинами, из внезапно появившихся туч ударили молнии, стало темно, как после заката обоих солнц.  

Долгоглаз отлично видел, что ноги его совершенно целые, кроме того, он мог пока шевелиться почти всем телом, полиморф не завладел ещё его голосом и мозгом. Это и помогло ему не провалиться в небытие. Собрав в кулак всю свою волю, маг прорычал в сторону слуги:  

– Живо сюда, или я сотру тебя в порошок!  

На этот раз напуганный волосатый коротышка подскочил к хозяину, с опаской поглядывая на лежащий неподалёку зловещий полукруглый предмет.  

– Возьми булыжник потяжелее и…, – новый спазм дикой боли скрутил тело волшебника жгутом и последующие слова, сказанные еле – еле, чуть ли не шёпотом, Оракуз едва услышал, -  

раздави эту сволочь…  

Колдун продолжал извиваться на земле, на губах его выступила пена.,, Может теперь, испытав мучения, которые он причинял другим, чародей бросит свои опыты с участием полиморфов,, – подумал Оракуз, поднимая с земли камень, кроме того, вид мучающегося человека наполнил его сердце состраданием, и он, с трудом подняв его над головой, и осторожно обойдя жёлтую лужу, встал над обидчиком своего хозяина.  

– Скорее… – просипел Долгоглаз посиневшими губами. И слуга опустил обломок скалы на это непонятное существо, заставившее страдать его хозяина.  

Скорлупа панциря лопнула от обрушившейся тяжести, раздал-  

ся лёгкий хлопок, Оракуз успел заметить фиолетовую вспышку:  

воздух попал внутрь раковины – полиморф был убит.  

* * *  

Ну, а что же Ранглай? Услышав приближающийся шум, люди насторожились. Каждый, услышавший этот звук, отождествлял его только с одной причиной – водой. Так могла шуметь вода, текущая с гор бурлящим прохладным потоком. Охотник не успел оглянуться, как толпа измученных жаждой людей вытолкнула его из тоннеля и ринулась под палящими лучами солнца к подножию плато, мимо которого, в самом деле, с рёвом и гулом неслась неистовая, невесть откуда взявшаяся река. Ранглай отошёл чуть в сторону от входа в пещеру, чтобы не быть сбитым с ног и затоптанным толпой, изнемогавшей от жажды. Помедлив несколько минут и не дождавшись конца людского потока, он был вынужден лёгкой рысью также спускаться вниз к воде – просто стоять под солнцем даже в тени дерева с засыхающей листвой было невозможно. А у воды уже стояло ликование и восторг: люди жадно, как дикие животные, пили эту мутную от мусора и грязи воду, плескались, окунались с головой. Матери тщетно старались докричаться до детей, чтобы они немного потерпели и пили воду, пропущенную через ткань. Ранглай нашёл чуть в стороне местечко посвободней – ведь к воде выбежало из тоннеля несколько сотен человек! Осторожно напившись, хотя измученный организм требовал как можно больше жидкости и немедленно, он лёг в тёплую воду, выставив лишь нос наружу, но довольно быстро его стало обжигать лучами солнца, и тут Ранглаю пришла в голову идея. Следопыт выбрался из воды и побежал к зарослям растений. Под яростным оскалом небес листья на них поникли, но стебли, слегка высохшие, стояли. Вырвав один и ощущая, что одежда на нём уже высохла и вот – вот начнёт обжигать кожу, Ранглай опрометью кинулся обратно вниз, к воде. За то короткое время, что он отсутствовал, вода ещё прибыла, и случилось первое несчастье: несколько человек, слишком увлёкшихся купанием, поток, внезапно став более мощным, подхватил и понёс с собой, заглушая своим рёвом их крики о помощи. Три или четыре человека, унесённых к середине реки, пытались бороться с течением, а одного, по – видимому толком не умевшего плавать, тащило пока недалеко от берега, но постепенно неумолимо сносило на стрежень. Никто не рискнул соваться в бешено бурлящую водоворотами глубину на помощь несчастному, тем более, что по вновь образовавшейся реке неслась масса вырванных с корнем деревьев, коряг и прочего мусора. Его как раз проносило мимо Ранглая, появившегося на берегу со своей тростиной. Увидев мелькнувшие перед ним глаза, наполненные ужасом и смертной тоской, он, не раздумывая, кинулся в реку и, бешено работая руками и ногами, поплыл к тонущему. Тот барахтался, не издавая ни одного звука – такое впечатление, что ему было стыдно звать на помощь, показывать этим свою слабость, а может, он всё ещё надеялся сам справиться со стихией. В несколько гребков охотник настиг незадачливого купальщика и, схватив того за шиворот, потащил к берегу. Спасаемый, хоть и нахлебался вдоволь воды, по-видимому, обладал завидным мужеством, не паниковал и не мешал Ранглаю вытаскивать его из водного плена. Почувствовав, наконец, почву под ногами, охотник мощным рывком швырнул спасённого к берегу, и сам, тяжело дыша, вылез из воды. Оба некоторое время лежали рядом, не обращая внимания на палящее солнце и прислушиваясь к бешено колотящимся сердцам о рёбра и пульсирующей крови в венах.  

– Тебя как зовут, пловец?  

– Санах, а тебя, кажется, Ранглай. Ты охотник?  

Ранглай удивлённо повернулся к спасённому:  

– Не знал, что я так известен!  

– Неделю назад ты был в доме моего хозяина, договаривался о поимке этой, как её…  

– Сумаролы, – подсказал охотник  

– Вот видишь, – заслоняясь рукой от солнца, отозвался новый знакомый, – я не ошибся.  

– Надо же, как тесен мир! – изумился Ранглай, – А ты то как там оказался?  

– Очень просто. Я – садовник, работал у этого богатея. Он нанял меня разбить ему небольшой парк и цветники.  

– Боюсь, от твоего великолепия и трудов теперь мало, что останется…  

– Думаешь, это надолго? – поинтересовался Санах, отворачиваясь от солнца и тыча себе за спину большим пальцем.  

Чувствуя, что находиться под открытым солнцем больше невозможно, Ранглай лёг в воду, и с наслаждением покатался на мелководье.  

– Давай, освежись, да пойдём в пещеру, посидим в холодке.  

Напившись впрок и намочив одежду, новые приятели бегом кинулись к тоннелю, чувствуя, как в животах булькает и переливается вода. Вбежав в пещеру, они прошли ещё шагов тридцать и остановились. Здесь Ранглай, при свете факелов сумел, наконец, рассмотреть нового знакомого. На вид ему было лет двадцать два, двадцать три, в общем, года на два моложе, чем он. Живые, тёмные глаза, длинные, до плеч, прямые волосы, несколько длинноватый нос, впрочем, не портящий лица.  

– Так как ты думаешь, долго продлится эта ужасная жара? – повторил вопрос Санах.  

– Мне кажется уже, что это не кончится никогда, впрочем, даже если через месяц,, Голубой принц,, сдвинется с зенита, будет уже слишком поздно – сгорит всё, что может сгореть и нас всех ожидает голодная смерть, если до этого не высохнет вся вода.  

– Кстати, о голоде, после купания у меня разыгрался зверский аппетит.  

– Я тоже не отказался бы от хорошего куска мяса.  

В пещеру стали заходить люди – даже у воды при таком солнце нельзя было долго находиться – глаза уставали от постоянного нестерпимого блеска голубого светила. Отдохнуть можно было только в темноте, а ночь всё не приходила. Люди продолжали прибывать, как правило, в мокрой одежде, чтобы хоть ненамного продлить ощущение прохлады. Далеко заходить никто не хотел, сначала все располагались у стен тоннеля, вблизи у входа. Скоро к ним пристраивался второй ряд прибывших, потом следующий, пока не остался узкий проход, по которому опоздавшие проходили вглубь тоннеля, ведущего на плато. В такой последовательности люди и устраивались на,, ночлег,,.  

… Голод становился всё нестерпимее. Небольшое количество еды, которое люди впопыхах захватили с собой, закончилось. Дети начали жалобно просить есть, женщины уговаривали их потерпеть и с надеждой смотрели на угрюмых мужчин. Ранглай не выдержал:  

– Санах, есть хочешь, пошли со мной!  

– По этакой – то жаре, да и места наши займут…  

– Как хочешь, твоё дело, – с этими словами охотник двинулся к выходу, его место сразу кто – то занял. Бурча себе под нос, Санах встал и полез вслед за своим спасителем.  

Выйдя из прохлады пещеры под раскалённое небо, Ранглай бросился вниз, к воде, дав знак недовольному приятелю следовать за собой. Людей у воды почти не было, дикие животные, мучимые жаждой, тянулись к водопою в большом количестве. Много было ослабленных. Хищникам было раздолье, в пище недостатка не было, а оленям, антилопам, бизонам и овцебыкам корм находить было всё труднее – трава и кустарник сохли на глазах. Завидев приближающихся к ним людей, они только лениво уходили с дороги. У воды пыталась подняться на ноги молодая олениха, но безуспешно. Охотник бросился к ней, на ходу вынимая их ножен длинное лезвие:  

– Держи её за задние ноги, – крикнул он Санаху и быстрым движением перерезал шею ослабленному, почти не сопротивляющемуся животному. Пока Ранглай наспех свежевал тушу, его напарник спасался от солнца в воде, да и ему пришлось пару раз прерывать своё занятие, чтобы охладиться. Отрезав окорока и, вырезав самые мясные части от туши, приятели, тяжело гружёные, двинулись вверх, к пещере. Внезапно Ранглай остановился:  

– Слушай, я знаю тут, неподалёку, небольшой грот. Пошли туда, если он ещё не занят, всё равно вход в пещеру сейчас забит, нам с нашей добычей просто негде там будет пристроиться, только на улице.  

Не дожидаясь согласия спутника, ускорив шаг с окороками на плечах, он взял чуть левее в сторону. Уже почти поджарившись на солнце и кое – как загораживаясь от него своей добычей, друзья, тяжело дыша, ввалились в грот. Он был пуст и довольно просторен, но не слишком глубок – солнце заливало ослепительным светом половину пещеры. Спрятавшись от него в глубине, приятели занялись делом. Дав нож Санаху и приказав ему нарезать мясо тонкими ломтями, Ранглай занялся изготовлением мешка для воды. Для этой цели он захватил с собой шкуру оленихи с задней части её туши.  

– У меня готово, – доложил Санах.  

– Бери куски, у пещеры я приметил несколько плоских камней, думаю, они уже порядком раскалились. Разложи на них мясо – пусть поджаривается. Остальное положи на окружающих валунах, в тени, они не такие горячие, там мясо прекрасно подвялится – это будет нашим запасом. Кстати, сегодня нужно будет сделать ещё одну вылазку за мясом и водой, – и он показал вошедшему из пекла в пещеру Санаху готовый мешок для воды.  

* * *  

Прошло всего несколько месяцев с того времени, как,, Голубой принц,, остановился над Северными землями, а мир двух солнц изменился неузнаваемо. Цветущие, красивейшие земли, ранее различавшиеся только тем, что одни располагались на юге, а другие на севере, теперь разительно переменились. Север беспощадно выжигался обезумевшим светилом. Разумные расы и животные, живущие ближе к югу, ещё имели шанс мигрировать в Южные земли и спастись, но даже для этого нужно было знать всю картину происходящей катастрофы в целом. Многие ничего не предпринимали для своего спасения, надеясь, что скоро всё утрясётся само собой. Те же, кто жили севернее, были обречены. Нестерпимый жар не позволял выйти из укрытия более, чем на пятнадцать минут, и то при условии, если человек, гоблин или другое разумное существо защищалось чем – то от палящих лучей. Северные льды очень быстро начали таять. Океан вначале начал затоплять прилегающие земли. Это случилось уже в первую неделю зноя. Населяющие эту часть суши существа вначале воспрянули духом, вообразив, что где – то, наконец, прошли дожди и скоро станет немного прохладней. Животные, люди и другие существа выбирались из всяких щелей, подвалов, пещер, густых пока лесов и кидались в почти горячие воды, бурно несущиеся с севера. Это были те, в основном, кого катастрофа застигла не на плато – материках, а на равнинах, а также в долинах рек. Они с восторгом пили эту, уже тёплую воду, купались в ней, считая её своей избавительницей от ужасной беды, но вода очень быстро прибывала, собирая теперь свою страшную жатву в виде неосторожных разумных и неразумных существ, решивших, что, наконец – то пришёл их друг и спаситель и теперь всё будет, как прежде. Живые существа тонули в мутных потоках в массовом количестве ещё и потому, что зачастую бурлящие воды вырывались из неожиданных мест – межгорных ущелий, межплатовых долин, словом оттуда, где рек отродясь не бывало.  

Растаявшие северные льды затопили почти все низкие места и даже многие пещеры, находившиеся невысоко в горах, в которых нашли себе временное убежище представители многих рас…Что касается живущих на плато, их участь тоже была незавидна: если воду ещё можно было добыть из подземных источников, то запасы продовольствия были не беспредельны. Под открытым небом передвигаться можно было только очень быстро. Ни о какой охоте уже не могло быть и речи, леса и реки под такой солнечной атакой в скором времени должны будут высохнуть и сгореть. Живых, которые смогли уцелеть в этом аду, ухитрившихся не утонуть, и не умереть от голода и жажды, перебралось в Южные земли совсем немного. Когда разумные расы поняли, что надо что – то делать, куда – то спасаться, было уже слишком поздно. Вода, затапливающая вначале Южные земли, начала стремительно испаряться: сначала начали пересыхать реки и речушки, текущие с севера, болота, большие и малые озерки. Их обитатели, оказавшись вне привычной среды обитания, высыхали под палящим солнцем и превращались в мумии. Более мелкие представители животного мира закапывались в землю или в речной и озёрный ил, надеясь переждать лихое время. Тщетно! Уже через день их убежище превращалось в несокрушимый камень и западню, из которой не было выхода.  

Когда растаяли северные льды, первыми стали пересыхать самые мелководные места, располагающиеся ближе к Южным землям, через которые текла на юг избыточная вода от таянья льдов. Когда стали появляться первые высохшие места, живые существа пошли вслед за медленно удаляющейся на север береговой линией. Они шли навстречу гибельному голубому светилу, слепо надеясь, что только у воды у них есть шанс выжить и не хотели понимать, что это дорога в никуда. Поначалу казалось, что это путь к спасению, тем более испаряющаяся вода превращалась в облака, закрывающие небо со сверкающим в вышине солнцем – убийцей и лучи его палили уже не так безжалостно. Правда, было жарко, как в бане, но можно было худо – бедно существовать, воду пили ту, которая конденсировалась при испарении. Скоро появилась новая напасть – задули сильные ветры, которые быстрее разгоняли паровые облака по направлению к югу, очищая небо с падающими с него гибельными лучами. Океан пересыхал просто на глазах. Морские животные, рыба – всё оставалось под нещадными лучами, быстро высыхало и не успевало гнить – мумифицировалось. В еде оставшиеся в живых не испытывали недостатка, с водой было хуже, но тоже терпимо, но через три месяца такого исхода люди и другие разумные существа поняли, что идут навстречу своей гибели. Они поняли это в тот момент, когда особенно сильный вихрь разогнал на несколько мгновений пар, непрерывно поднимающийся к небу, и все увидели противоположный берег океана, густо усеянный такими же, как они, обречёнными на гибель существами. Все, наконец, поняли, что океан сжимается, подобно шагреневой коже, и когда он превратится в ничто, это будет сулить оставшимся в живых окончательную гибель – они останутся в самом центре гигантской пустыни – без еды, воды, под обезумевшими небесами, которые будут равнодушно смотреть, как погибнут последние из оставшихся в живых жителей Северных земель.  

В Южных землях всё было не так сурово, вернее, так же, но с точностью до наоборот.  

Вначале избыток воды с севера заставил течь южные реки вспять, обратно в Южный великий океан. Все низменные пастбища, леса, озёра – всё было затоплено. Гоблины и орки, обитавшие как раз в таких местах, в панике, а где и организованно, пытались подняться на плато – материки, так как внизу выжить было очень сложно. Но люди, варвары, великаны и гномы ощетинили склоны своих природных крепостей войсками и не пустили пришельцев на свои земли. Человеческая раса и все остальные гнали зеленокожих почти до середины склонов своих плато, позволив всё – таки кое – как обосноваться на их склонах и террасах. Зловредные гномы пошли дальше и отогнали бедолаг к самому подножью, и только здесь отстали от них, хотя регулярно проводили,, зачистки,,, не позволяя этим,, зелёным тварям,, подняться хотя бы на десять футов выше по склону.  

Со временем в Северных землях не осталось ни капли воды на поверхности, и некогда благословенный край превратился в выжженную пустыню, усеянную костями и мумиями сотен тысяч бывших живых существ. Южные реки разлились, течение их почти остановилось, а затем, когда иссяк источник воды на севере, они медленно потекли в его направлении. Правда,  

русла их слегка изменились – теперь все реки, так или иначе, катили свои воды на север. Этому способствовало то, что Южный океан вмещал теперь воду и бывшего северного собрата, вылившуюся в него из облаков, ей просто некуда было деваться, и излишки её по старым руслам потекли к северу. Сложилась любопытная ситуация: обычно все ручейки, большие и малые водные потоки, так или иначе, впадают в моря и океаны, здесь сложилось всё наоборот – огромный Южный океан давал начало бесчисленному множеству новых рек и речушек, которые впадали…  

Взяв своё начало из океана, реки, став полноводнее почти вдвое, устремились на север, прокладывая новые русла, образовывая массу новых водных артерий, затапливая обширные равнины, увеличивая площади старых болот и создавая множество новых, которые, соединяясь между собой, образовали целую болотистую страну. В своём нижнем течении,  

когда воды преодолевали невысокие горы, разделяющие Северные и Южные земли по многочисленным межгорным долинам и впадинам, реки через пару сотен километров попадали в настоящий ад, на настоящую исполинскую раскалённую сковородку. Это и был их последний рубеж. Высоко в небо вздымались облака пара от испаряющейся воды. На высоте они формировались в тяжёлые кучевые облака, которые под действием ветров начинали свой путь на юг, постепенно сбрасывая свой груз в виде мелкого, редко прекращающегося дождика над землёй, и так уже изнемогающей от избытка влаги. Основная часть воды проливалась над океаном, замкнув, таким образом, новую природную цепочку.  

Возникло положение статус – кво, появилось, со временем, некоторое постоянство в природе. Вода в океане стала менее солёной, в реках, напротив – чуть солоноватой, но пригодной для питья. В будущем она должна была ещё больше попреснеть за счёт огромного количества соли, остающейся в Великой и ужасной северной пустыне после испарения воды. Откуда – то, и очень быстро, появились невиданные ранее существа, полезные и не очень. Гигантские, длиной до двухсот ярдов, закованные в броню черви – змеи бороздили безбрежные влажные леса, пустоши и болота, без устали пожирая высоченную сочную траву и даже мелкий кустарник, оставляя после себя широкие просеки или зелёные тоннели, а также огромные кучи навоза – на радость другим обитателям животного мира. Проеденные места зарастали буквально через пару дней – в этом тёплом и влажном климате всё росло удивительно быстро и безостановочно. Всю землю постепенно заполонили маленькие зелёные твари – змейки, не более фута длиной, но укус их нёс почти мгновенную смерть любому живому существу, кроме гоблинов и орков. Люди и гномы злословили по этому поводу, намекая на их родство по цвету кожи и частенько, глумясь, называли зелёными тварями и тех и других. Появилась также масса других, невесть откуда взявшихся животных, растений и насекомых.  

Облака, наполненные влагой под завязку, шли на высоте не более полумили, таким образом, плоские вершины плато, на которых обитали разумные расы, могли спокойно нежиться на солнышке. Правда, теперь только одном. Ночь стала длиннее, зато от восхода до заката над плато всегда была ясная, солнечная погода – все облака проходили ниже поверхности плато ярдов на сто. Жители этих поднебесных материков почти ничего не потеряли из – за природного катаклизма. Поля и огороды по – прежнему давали прекрасные урожаи, на пастбищах жирел скот, в реках и озёрах водилась рыба. Влюблённые всех рас теперь могли дважды в сутки любоваться красивейшими закатами и восходами,, Жёлтого властелина,,. Да и вообще, можно было просто сидеть на краю плато и наблюдать, как внизу величаво проплывают красивейшие, всевозможной формы облака. Философы и художники дневали и ночевали здесь и называли край своего плато,, краем вселенной,, Какое кому было дело до копошащихся где-то там, далеко внизу, гоблинов и орков? Лишь иногда лёгкие белые облака проплывали над плато, но это бывало не очень часто. Жители этих заоблачных земель несколько раз посылали свои вооружённые отряды вниз, за облака, когда климат ещё не устоялся, но ничего интересного они внизу не обнаружили: везде была разлившаяся вода, постоянный надоедный дождь, обозлённые донельзя орки и гоблины, и огромное количество змеек – проводников, которые, пользуясь постоянным облачным покрывалом, шныряли везде не только ночью, но и белым днём.  

* * *  

Друзья сделали ещё одну вылазку, чтобы набрать воды и, если повезёт, раздобыть ещё мяса. Пока Санах наполнял бурдюк водой, Ранглай успел добыть четырёх обессилевших кроликов и прирезал молодого дикого поросёнка, не успевшего вовремя удрать. Быстро окунувшись, приятели подхватили добычу и кинулись в своё убежище без оглядки, слыша за спиной какой – то шум. Вбежав под каменный свод, они без сил свалились на пол. Отдышавшись и выглянув наружу, они увидели причину приближающегося шума.  

По реке шёл вал грязной воды, неся с собой вырванные с корнем деревья, животных и людей. Жилище двух приятелей было расположено достаточно высоко, а вот вход в тоннель на плато наверняка окажется под водой…  

– Слушай, Ранглай, что будем делать дальше, или так и останемся сидеть в этой пещере? Камни раскалятся и находиться здесь скоро станет невозможно.  

Наблюдая за проносящейся внизу огромной волной, охотник обронил:  

– Надо, конечно, уходить и уходить на юг.  

– И почему это?  

– Ты заметил, что жёлтое солнце, пойдя по небу, уходит за горизонт? Значит, пока оно здесь, на юге стоит ночь и там нет такой жары, день сменяет ночь как положено.  

– Ну и…?  

– В Южных землях, а ведь они там находятся, вполне можно жить.  

– Но вода идёт с севера, – с сомнением сказал Санах.  

– Это тают льды и ледники, когда запасы их иссякнут, начнётся настоящая жара.  

Санах приложился к мешку с водой и возразил:  

– Но если вся вода идёт на юг, значит там всё затопило и жить тоже нельзя.  

Ранглай замолк на некоторое время, затем нерешительно произнёс:  

– Но на юге могут быть такие же, как здесь, материки- плато, их не затопит.  

– Это так, а если там одни равнины, ты бывал когда –нибудь южнее?  

– Нет…  

– Вот видишь.  

– Значит, предлагаешь сидеть здесь?  

Садовник пожал плечами и стал задумчиво жевать кусок вяле –  

ного мяса.  

* * *  

Ба – бах! – округу потряс раскатистый грохот, во все стороны полетели какие – то лоскутья, большие и маленькие ошмётки кусков то ли толстой ткани, то ли кожи. Отлетевший в болото молодой гоблин очумело потряс головой и осмотрелся вокруг. На берегу валялись ещё трое его товарищей, чуть поодаль, под рваным огромным куском кожи стонал и копошился ещё один. Встав на ноги, нелюдь шатающейся походкой подошёл к клубку рванья и стал его осторожно разворачивать. Наконец, перед ним предстал наш старый знакомый – здоровяк Кирус: из носа и ушей у него шла кровь, лицо, и так не отличающееся чистотой, теперь и вовсе закоптилось. Несмотря на все повреждения, он бодро вскочил на ноги, схватил за грудки Ингуса – а это был именно он, и суматошно заорал:  

– Где остальные, что с ними?  

Ингус попытался вырваться от пребывавшего в шоке после взрыва богатыря, но ему не удалось:  

– Трое валяются на берегу, а Кожуракиса нет нигде…  

– Что ты шепчешь, у тебя голос пропал? – во всю мочь начал вопрошать Кирус. Поняв, что старший безнадёжно или времен –  

но оглох, Ингус огорчённо махнув рукой, знаками пригласил его за собой.  

Они подошли к каждому из лежащих гоблинов. Один не подавал признаков жизни, второй уже почти пришёл в себя. Третьему, хоть он и был жив, не очень повезло: ударной взрывной волной ему выбило левый глаз, он громко стонал и держал на ладони то, что свисало из полупустой глазницы.  

– Что тут у нас? – наклонился к нему Кирус, – пустяки, тебе повезло, приятель, могло оба выбить, – с этими ободряющими словами лекарь – любитель левой лапищей прижал руки раненого, а пальцем правой очень быстро вычистил глазницу,  

вытащив из неё всё, что осталось от глаза. Несчастный заорал от нестерпимой боли и упал на спину, потеряв сознание.  

Из низко летящих облаков сеял надоевший мелкий, нудный дождь, хорошо ещё, что он был тёплый. Кирус прошлёпал шагов на десять вглубь болота, внимательно осматриваясь вокруг: наконец нагнулся, сорвал стебель какого – то растения, очистил его от листьев, часть сунул в рот и стал сосредоточенно жевать.  

Выйдя из воды, он подошёл к лежащему без чувств гоблину. Достав изо рта пережёванную кашицу, Кирус залепил ею пустую глазницу:  

– Ну вот, теперь ему полегчает, завтра будет, как новенький! Глаз, понятно, не вырастет, но рана нормально зарубцуется.  

Гигант посмотрел вокруг, почесал голову, поскрёб в ушах и, стряхивая с пальцев засохшие кусочки крови, задумчиво пробормотал:  

– Всё хорошо, но куда запропал Кожуракис?  

Кто – то хлопнул его по плечу, Кирус обернулся – Ингус что – то пытался ему объяснить, показывая рукой вверх и в сторону. Проследив за ней в указанном направлении, лекарь увидел местонахождение шестого подельника: взрывом его отбросило на сухое дерево, стоящее на пригорке. Он висел на высохшем старом дубе вниз головой, бедро правой ноги его проколол толстый острый сук, который и не давал висевшему без признаков жизни гоблину упасть на землю.  

Приятели – орки, составляющие компанию гоблинам, подошли к дереву и задумались: как же снять беднягу – ведь висел он в двенадцати футах над землёй и, вдобавок, находился на расстоянии не менее чем в трёх ярдах от ствола.  

Кирус обошёл корявый ствол кругом, бормоча себе под нос, – Так, что тут у нас? – затем подозвал Ингуса и, показывая ему пальцами величину чуть поменьше грецкого ореха, сказал  

– Стрелой беги на склад, принеси шарик вот такой величины и подходящий сосуд с водой для него. Да, – крикнул он вдогонку уносящемуся прочь орку, – Предупреди Спирита, чтобы не выковыривал снадобье из глаза, а то я его второго лишу!  

Пробежав мимо стонущих товарищей по несчастью, Ингус толкнул дверь погребка, вырытого на склоне невысокого зелёного холма. Порывшись в груде,, шаров,, неправильной формы,  

он выбрал подходящий по размеру. Здесь же, в другом углу, выбрал нужный глиняный сосуд. Выскочив из склада, Ингус подошёл к Спириту и передал тому пожелание чудо – лекаря. Тот испуганно схватился за здоровый глаз, и согласно закивал головой. Другой, пришедший в себя гоблин, увидев, чем заняты руки Ингуса, из любопытства последовал за ним к сухому дереву. Увидев картину с висевшим вниз головой Кожуракисом, еле-еле начинавшим подавать признаки жизни, он догадался:  

– А – а, хотите жахнуть под ним, чтобы не мучился?  

Несчастный наверху, услыхав такое предположение, умоляюще посмотрел на своих товарищей.  

– Я сейчас это тебе в штаны засуну и шарахну, чтобы ты не задавал глупых вопросов, – угрюмо бросил Кирус, только – только начавший различать слова, одновременно отталкивая любопытного и беря принесённые вещи. Глиняное изделие состояло из двух грубо сработанных полукруглых плошек, у одной снаружи, в дне, был вделан терновый шип, длиной дюйма в два. Зачерпнув у берега одной плошкой мутной воды, верзила положил в неё,, орех,,, а сверху прикрыл второй чашкой, причём шип утопил,, орех,, в воде, а края плошек плотно вошли одна в другую.  

– А теперь – разбегайся! – увидев, как резво рванули гоблины в разные стороны,,, умелец,, поправился:  

– Далеко не удирайте, вон за тот пригорочек, а как рванёт – мухой бегите обратно.  

С этими словами он подошёл к стволу и опустил плошки в небольшое дупло, которое обнаружил, обходя ранее дерево. После этого он неторопливо пошёл в сторону залёгших гоблинов. Отойдя от высохшего великана шагов на десять – пятнадцать, Кирус остановился и, повернувшись к дереву, стал ждать. Через несколько минут внутри дерева глухо ухнуло, по стволу снизу доверху зазмеились трещины, сквозь которые блеснуло красным. Ловко увернувшись от летящего в его сторону обломка, Кирус побежал к дереву, которое потихоньку начало крениться набок. Сучок с повисшим Кожуракисом наклонился вниз и раненый соскользнул с него прямо на руки подоспевшего орка. Подхватив свою добычу, которая уже окончательно пришла в себя, богатырь пошёл на место разгромленной стоянки, на ходу выговаривая подоспевшим помощникам:  

– Дай вам волю – до вечера отлёживались бы за бугром…  

Лагерь представлял жалкое зрелище – хижину, в которой жила компания гоблинов и орков, разнесло в щепки и разбросало частью по берегу, частью по болоту, обед, готовящийся в очаге, исчез бесследно вместе с котлом, вдобавок, пол – команды раненых и один труп.  

Положив мужественно терпящего боль Кожуракиса у бывшего кострища, Кирус приказал:  

– Соберите по берегу всё, что можно из вещей, а ты, одноглазый, принеси-ка из погребка кувшин эля.  

Проследив, как он ринулся, несмотря на рану, за вином, Кирус повернулся к снятому с дерева:  

– Так, что тут у нас?...  

Эта сцена произошла уже в новейшее время, после того, как потёкшие вспять, с юга на север реки принесли с собой массы воды, которые затопили гоблинские угодья посреди болот, где они добывали воду для своего драгоценного напитка. Правда, другого инградиента, который придавал неповторимый вкус напитку, а также прекрасный изумрудный цвет, везде было в изобилии – те самые, смертельно ядовитые, маленькие зелёные змейки. Секрет окончательного приготовления напитка знал только Дарум, а ему передал его предшественник, которого он сменил на гоблинском престоле и, в свою очередь, передаст дальше в своё время. Хотя у предводителя гоблинов престола отродясь не было. Это только при правлении Дарума появился его знаменитый плетёный дом, а так владыка зелёной расы почти ничем не отличался от обычного гоблина. Возвращаясь к напитку, нужно сказать, что даже ближайшие сподвижники вождя не знали окончательного рецепта, чтобы не было утечки секретного знания – ведь даже преданные помощники могли не выдержать пыток, на которые многие разумные расы были большие мастера. Зелёную тварь нужно было высушить обязательно под лучами голубого солнца, истереть в порошок и добавлять в уже готовый эль. Только из – за этой последней составляющей нужно было держать язык за зубами – неразборчивые великаны, варвары, тролли и орки, узнай о ней, не придадут этому большого значения, но брезгливые люди и особенно гномы, могли прекратить закупки эля. Это нанесло бы ощутимый удар по казне гоблинов, пополняемой почти исключительно за счёт хмельного напитка. Гномы и люди расплачивались, в основном, золотом и серебром, изредка – самоцветами, в отличии, скажем, от великанов и варваров, менявшие вино на натуральный продукт.  

До природного катаклизма этих зелёных змеек можно было встретить лишь в глубоких пещерах, в вечной темноте – они погибали от попадания под прямые солнечные лучи, поэтому на поверхности земли их можно было встретить только в короткое ночное время. Дарум самолично ходил за ними, лазил по лабиринтам запутанных переходов, один раз чуть не заблудился под землёй, но нашёл в одном сыром местечке их постоянное  

лежбище, и теперь мог брать их для своих целей в любое время.  

Кстати, ища этих тварей, он и набрёл на отличную пещеру, находящуюся в тупичке, одном боковом ответвлении и облюбовал её для своей сокровищницы. Гномы, как говорилось выше, за большую плату сделали двери и секретный замок в виде опускающейся сверху плиты. Мастеров приводили к месту работы с повязками на глазах и уводили также в них. Всё же в предусмотрительной голове гоблина, не отягощённой в то время воспитательными доводами Куфура, мелькнула мысль:,, А может, убрать этих бородатых каменотёсов и краснодеревщиков после окончания работ?,, Поразмыслив, он всё же отбросил эту идею. Дело в том, что гномий король Элиот, отправляя работников к гоблинам, мало того, что заломил за их труд неимоверную цену, велел оставить у себя в заложниках десяток подданных Дарума. Если бы с гномами у кладовой с сокровища-  

ми случилась,, неприятность,,, головы половины заложников были бы выставлены на видном месте у владений гоблинов, а другая половина поступила в вечное рабство на тяжелейшие и опасные работы под землёй.  

Народ свой Дарум даже до знакомства с Куфуром ценил и по пустякам не транжирил, поэтому, хоть и скрепя зубы, но отпустил мастеров с миром.  

Порошок после окончательного приготовления приобретал красноватый цвет, и когда он отдавал его варщикам эля, мастера, даже если бы и хотели, не догадались, из чего он приготовлен. Да что там тёмные гоблины, люди и гномы с их лабораториями не определили бы исходного материала, окажись у них даже готовый чудо – порошок, так как структура тканей и яда змеек под лучами,, Голубого принца,, полностью изменялась и невозможно было даже определить растительного или животного он происхождения. Тем не менее, при растворении его в напитке, эль становился приятного зеленоватого оттенка.  

Теперь нелюди лишились своего почти единственного источника дохода. Скоро не на что будет покупать оружие у людей и гномов, обувь с одеждой и сладости, до которых гоблины большие охотники.  

Когда вода немного спала, гоблинские и орочьи племена стали потихоньку вовращаться с платовских кручь на равнины, в свои бывшие вотчины, тем более, спохватившиеся варвары и люди стали требовать плату за временное,, проживание,, на их территории. Даруму пришлось согласиться и пообещать выплатить деньги, как только вода позволит добраться до сокровищницы.  

Всё кругом неузнаваемо изменилось: вместо сухих прежде лиственных и пальмовых лесов появились какие – то невообразимые непролазные заросли. Спокойные, величавые ранее реки,  

полные рыбы, вкуснейших раков и ракушек, превратились в широкие, мутные потоки, текущие к тому же в другую, чем раньше сторону. Единственное солнце теперь было скрыто за серыми низкими тучами, то и дело брызгающими надоевшим дождём, в воздухе непрерывно висела водяная пыль, не давая сохнуть ни одежде ни обуви. Дарум разделил свой народ на пять больших племён, во главе каждого поставил преданного себе вождя и указал им места, где они должны были обитать. Раз в неделю каждый вождь должен был приезжать к Даруму и рассказывать о своём житье – бытье. Сам он с головным племенем решил обосноваться на старом месте, покрытом в данный момент толстым слоем ила, грязи и прочего мусора. Распорядившись поставить свой спасённый плетёный дом в более – менее сухом и высоком месте, часть подданных отправил за добычей чего-нибудь съестного, всех прочих заставил очищать место будущей стоянки. С Кумитой, главой орков, встретился ненадолго и расстались они более, чем прохладно: у каждого были свои заботы и думать о том, чем можно помочь соседу, никто не желал. Дарум послал разведчиков на болота – проверить, как обстоят дела с источниками воды для эля.  

Дарум сидел, жуя вяленую рыбёшку и размышлял о будущем своего народа. Несколько месяцев скитания по чужим плато не прошли даром: гоблины были истощены и озлоблены, пробавляясь скудной, случайной добычей. Им пришлось бы ещё хуже, если бы не помощь Куфура: тот частенько помогал им, выгоняя на гоблинов стада оленей и антилоп, спасающихся от прибывающей воды. Природа, кажется, успокоилась, надо было начинать по – новому обустраивать быт. Земли им достались, конечно, аховые, но, с другой стороны, люди и гномы не скоро теперь рискнут досаждать им – маленькие зелёные убийцы – лучшие охранники. Все разумные расы были отлично знакомы с этими чудовищными существами. Несмотря на их вполне безобидный вид, всем было известно, каким гибельным оружием они обладали, и их с каждым днём становится всё больше. Откуда только берутся? Хорошо, что гоблины и орки – союзники не восприимчивы к их яду. Почти половина гоблинов получила укусы от них, включая его самого – до наводнения такой случай считался редкостью. Днём ещё зелёных тварей было видно, но идти по склонам приходилось и ночью – проклятые гномы не давали покоя. Во время одного из переходов он почувствовал острый укол выше щиколотки. Хабар – старший его охраны, поднёс факел и осветил ногу. Увидев четыре маленьких пятнышка, Дарум чертыхнулся и приказал двигаться дальше. Со слов пострадавших соотечественников, никаких страшных последствий от укуса быть не должно, кроме лёгкого непродолжительного головокружения. Он сам его испытал: ничего страшного, после кружки эля в голове и то веселей. По всей видимости, учащение укусов произошло из – за многократного увеличения поголовья проводников, и нападали они большей частью на гоблинов, когда те неосторожно наступали на них. Что интересно, пока гоблины пробирались на старое стойбище, а это заняло несколько дней, идти приходилось через непролазные заросли, переходить потоки воды, брести по болотам, где встреча с проводниками неизбежна, повторных укусов не было.  

Вот и сейчас пара тварей неторопливо проползла через его шатёр, а одна свернулась клубком в углу и осталась там. Дарум подошёл к ней, взял в руки. Змея отчаянно извивалась, угрожающе открывала пасть, демонстрируя четыре ядовитых зуба, но, странное дело, укусить не пыталась.,, Понятно, значит, отмеченные вашими зубами стали как бы одной с вами крови, и вы их больше не трогаете,, – подумав так, Дарум оторвал голову змеюке и, выглянув на улицу, подозвал Хабара:  

– Поджарь – ка это на костре, и принеси ко мне.  

Телохранитель пошёл к огню, а Дарум смотрел ему вслед. Он видел, как тяжело стало добывать огонь и потом поддерживать его. Почти постоянный дождь и перенасыщенный влагой воздух превращал разведение огня в муку. Приходилось над каждым костром делать навес, чтобы не заливало огонь.  

Скоро Хабар поднёс вождю зажаренную змею на прутике. Знаком Дарум приказал ему попробовать жаркое. Не моргнув глазом,, охранник откусил и, только начав жевать, скривился и выплюнул:  

– Дерьмо!  

Откусив от змеи малюсенький кусочек, Дарум попытался жевать. Более омерзительного вкуса он ещё не ощущал. Это было ни на что не похоже. Выплюнув остатки и закинув оставшийся кусок в кусты, он знаком отпустил Хабара..,Так, есть их нельзя,  

ну что же, не очень то и хотелось.,,  

Во входное отверстие просунулась голова охранника:  

– Пришла разведка с болот.  

– Давай ко мне старшего!  

Приземистый гоблин, по грудь в грязи и тине, вошёл внутрь. Кивнув, Дарум разрешил говорить.  

– Повелитель, мы дошли до Гибельных болот и не узнали их…  

– Короче, лирику оставишь для женщин.  

– Все наши источники исчезли под водой вместе с островами, сами болота стали почти непроходимыми, шли почти по грудь в грязи. Я потерял одного из наших…  

Дарум подался вперёд:  

– Как это случилось?  

– На обратном пути от островов. Я шёл замыкающим колонны, путь прокладывал самый высокий. Внезапно в середине строя вода встала на дыбы, раздался грохот, сильнее, чем на небе, клянусь, я видел полыхнувшее в воде пламя. Беднягу Дарта разорвало в куски. Шедшие рядом с ним потеряли сознание, половину пути назад, пока они не пришли в себя, их пришлось тащить. Останки Дарта, что удалось собрать, предали земле на берегу, поэтому задержались.  

– Как ты думаешь, что это было?  

– Не знаю, на болоте плавали эти штуки, мы их подобрали. Вот…  

Гоблин достал из походной сумки два каких – то комка неопределённой формы и передал их Даруму.,, Лёгкие,,- подумал он, взвесив их на руке. Ничего подобного встречать ему ранее не приходилось: похожие на дерево, тёмно-коричневого цвета, но гораздо легче.  

– Это всё?  

– Да, больше не встретилось.  

– Иди отдыхай, о находке пока никому ни слова.  

– А если будут спрашивать, от чего погиб Дарт?  

Дарум задумался -,, Причина гибели действительно загадочна и ни на что не похожа.,, – разведчику сказал:  

– Скажешь всем, кто будет интересоваться и своих разведчиков убеди, что Дарта погубил огонь с небес. Тем более, сейчас это явление довольно частое.  

– Но…  

Дарум нахмурился:  

– Ты шёл последним и всё отлично видел, понял? А если у тебя плохо со зрением, старшим у разведчиков будет другой!  

– Я всё понял, повелитель, твоя мудрость беспредельна.  

– Ступай!  

Оставшись один, Дарум положил непонятные комки и осмотрел их получше. Светло – коричневые, бугристые, похожи на древесные наросты, величиной по кулаку каждый. Достав кинжал, Дарум осторожно попытался отрезать кусочек. С некоторым усилием это удалось сделать. Поднеся его поближе к носу, гоблин не почувствовал запаха. Пожевав отрезанный кусок, Дарум понял, что тот развалился во рту на массу очень мелких частиц. Ощущение было такое, словно рот полон песка. Отплевавшись и прополоскав рот водой, Дарум выпил добрую кружку эля и прилёг на лежанку обдумать ещё раз события дня. И через несколько минут началось! В животе у него как будто кто – то ворохнулся, потом ещё и ещё. Особой боли не было, но живот вздулся, как барабан и, несмотря на сырость, его обдало жаром.  

– Хабар! – почти в панике крикнул он.  

Голова стража немедленно просунулась внутрь  

– Знаешь… Принеси-ка ещё кувшин эля.  

– Сейчас сделаю.  

Даруму расхотелось подымать тревогу, и он решил немного переждать, справиться своими силами с неожиданной неприятностью, справедливо рассудив, что лучше эля лекарства нет. Взяв принесённый Хабаром кувшин и отослав охранника прочь, Дарум в один присест влил в себя его содержимое, даже не почувствовав вкуса любимого напитка. Раздувшись как клещ, предводитель гоблинов с тревогой стал ожидать результата. По-  

степенно жар уходил всё ниже, примерно через полчаса газы с шумом, через два интервала, вышли из тела вон. Ощутив невероятное облегчение и ничего толком не понимая, решив, что утро вечера мудренее, он после всех сегодняшних треволнений завалился спать под неумолчный шелест дождя и начавшуюся грозу.  

* * *  

Китемоскруф летел домой, во всём огромном теле ощущая какую – то тяжесть, поэтому, забирал всё выше, надеясь перейти на планирующий полёт и дать хотя бы небольшой отдых измученному телу от переживаний сегодняшнего сумасшедшего дня. Теперь сомнений не было – его подданных каким – то образом заманивал и похищал Долгоглаз. Ну ничего, после небольшого отдыха, да чего тянуть, прямо завтра, он соберёт когорту боевых драконов, и они выжгут это змеиное гнездо. Подумать только, каков наглец – обычная дань его уже не устраивает –подавай ему ещё не родившихся драконов для забавы! Ну нет, пусть лучше в бою с этой мразью падёт половина его подданных вместе с ним, зато оставшиеся будут свободны. Позади внезапно громыхнуло, как при грозе: странно, небо расстилалось, насколько хватало глаз, совершенно чистое. Неужели под нижним облачным слоем бушует такая непогода? Дракон хотел оглянуться на лету, но, к своему удивлению, не смог этого сделать, шея совершенно не ворочалась.,,Что это? Наверное, из-за твари, которая была во мне.,, Кое –как, скосив огромный глаз, он с тревогой оглядел свои плечи, передние лапы и крылья. Китемоскруф совсем забыл, что он стал идиотского цыплячьего цвета. Не хотелось предстать перед своей супругой в подобном виде. Но всё, что было в поле его зрения постепенно, как будто, возвращалось в свой обычный буро – коричневый цвет. Это немного его успокоило, перед мысленным взором предстала его красавица – дракониха. Ни у одной самки не было подобной удивительной раскраски: тело густо – синего, глубокого сапфирового цвета покрывал причудливый узор пурпурового оттенка, такого яркого, как будто его что – то подсвечивало изнутри, а глаза, эти удивительные глаза цвета полуденного неба…На этом месте плавное течение мысли царя драконов оборвалось, ибо не далее, чем в десяти саженях под собой он увидел острые пики скал. Под ним было плато, большей частью покрытое горами.,, Надо подниматься выше, до дома ещё лететь и лететь,,. Китемоскруф попытался, широко расправив грудь, вдохнуть побольше воздуха, чтобы, взмахнув могучими крыльями, подняться повыше к солнцу и продолжить полёт, предаваясь своим размышлениям. Однако, вместо доброй порции воздуха в его лёгкие попали какие – то жалкие крохи, мышцы груди отказывались работать. Паника охватила повелителя драконов: крылья также одеревенели, они отказывались подниматься, несмотря на все усилия гиганта, огромное тело наливалось свинцом. Очередной утёс пронёсся так близко, что едва не распластал дракона от груди до хвоста. Глаза стали почти недвижимы, сознание Китемоскруфа охватила апатия, не хотелось ничего предпринимать, просто покориться судьбе. Лишь колоссальное жизнелюбие заставило повелителя воздуха бороться за жизнь. Заметив в полумиле небольшую долину – площадку сре-  

ди скал, дракон, уже задыхаясь от нехватки воздуха, титаническим усилием развернул крылья в нужном положении, при помощи хвоста дал направление в её сторону. При этих движениях дракон уже физически ощущал, как скрипят и трещат его мышцы, ему казалось, что у него на спине сидят по меньшей мере, ещё два дракона. Шея уже окончательно одеревенела и была вытянута вперёд, огромная туша уже не могла держаться в воздухе и падала на землю со всё большей скоростью. Благодаря заданному направлению, упасть дракон должен был именно на этой ровной площадке, падение чуть в стороне гарантировало неминуемую гибель.  

Перед мутнеющим взором измученного Китемоскруфа мелькнула освещённая солнцем поляна, в дальнем конце которой узкой трещиной темнел провал. Тело дракона упало точно на поляну, но по инерции пролетело по земле, голова на длинной шее попала точно в чернеющую нору, огромным крыльям не было места на узком пространстве, и они нелепо изогнулись, встав почти вертикально. По телу исполина пробежала еле заметная судорога, и он замер, обратившись в холодный камень.  

* * *  

Прошёл почти месяц сидения в пещере. Друзья по – прежнему ходили, вернее, бегали за водой и пищей к несущемуся у подножья плато мутному потоку, затем спорили, что делать дальше. Ранглай настаивал, что надо уходить на юг, напарник был против:  

– Как мы пойдём по такой жаре? Километр, ну два и конец! Кто знает, удастся ли найти хоть какую – то щель, где можно будет спрятаться от этого зноя?  

Охотник был согласен с ним, но и сидеть на одном месте и ждать, когда солнце сдвинется с зенита, было сверх его сил. Даже в тени пещеры от раскалённых камней веяло нешуточным жаром. Когда они выскакивали за водой, казалось, на открытом воздухе было даже чуть прохладней. В один прекрасный день, наполняя кожаный мешок, они заметили, что уровень потока несколько понизился. И Ранглай решился:  

– Всё, надо уходить, через несколько дней здесь будет пустыня.  

Санах, тоже обеспокоенный обмелением потока, спросил:  

– Ты придумал что – нибудь? У тебя есть план?  

– Мы сделаем плот и пойдём по воде, вернее, будем в воде постоянно, а плот будет тащить нас на юг вместе со всеми припасами. Надо сделать только небольшой навес на нём, чтобы изредка можно было вылезти из воды.  

– А чем мы свяжем брёвна?  

– К водопою ещё ходят животные, их кишки подойдут для этого.  

Санах внезапно воодушевился:  

– Тогда чего мы ждём, за дело!  

За время, пока приятели жили в пещере, они навялили и насушили достаточно мяса для предстоящего путешествия и отработали способ его добычи и изготовления. Пока один свежевал очередное обессилившее животное, другой держал над ним и собой навес из шкуры антилопы. Теперь им подошло бы любое более менее крупное млекопитающее. Ранглай приканчивал очередную жертву сумасшедшего солнца, быстро выпускал внутренности, отсекал кишки и бегом под,, зонтиком,, бежал под спасительные своды пещеры. Там охотник быстро очищал внутренности и складывал их подальше в тень. На заготовку таких,,верёвок,, у них ушёл примерно целый день. Брёвна для плота они собрали на берегу, и топориком, который Ранглай чудом не выкинул во время своего беспримерного марша по раскалённой равнине, придали им одинаковую длину. Примерно через неделю друзья смастерили судно, можно было отправляться в дорогу. Измученные тяжёлой работой, они решили отдохнуть пару циклов прохода,,Жёлтого властелина,, Завремя постройки своего корабля вода в реке один раз резко поднималась, хорошо, что в этот момент друзья были на берегу и закрепили своё сооружение, иначе его непременно унесло бы без своих хозяев и пришлось бы начинать всё сначала. Сейчас они отлёживались в тени грота перед рывком на юг. На небе сияло два огненных шара, друзья ждали, когда один из них уйдёт за горизонт, чтобы спуститься к плоту. Вот жёлтое светило поравнялось с голубым, миновало его и медленно покатилось к линии горизонта. Два дня путешественники не выходили из своего убежища, восстанавливая силы. Теперь, подготовив мешки с провизией и водой, а также запасными,,верёвками,,, они с нетерпением ждали, когда на небе останется один,,Голубой принц,, – это и будет началом их пути.  

* * *  

Почти мгновенно избавившись от разрывающей тело боли, колдун некоторое время лежал навзничь, приходя в себя и не веря ещё, что ему удалось избавиться от кошмарного создания, вышедшего из под контроля. Скоро он встрепенулся, и отдал слуге короткое приказание:  

– Мой посох, живо, у меня мало времени!  

Оракуз скрылся в глубине пещеры и через несколько мгновений выбежал, неся в руках магический артефакт. Долгоглаз нетерпеливо вырвал его из рук помощника и знаком велел ему убираться прочь.  

Оставшись один и чувствуя, как наливаются свинцовой тяжестью ноги, маг взял обеими руками посох с укреплённым наверху волшебным жезлом, шепча при этом:,, Сейчас, сейчас.,,  

Он закрыл глаза и, бормоча только ему известные, неведомые заклинания, поднял посох над головой, горизонтально земле. В небе громыхнуло, мимо чародея, растрепав ему волосы пронёсся, невесть откуда взявшийся вихрь. Маг открыл глаза и осмотрел ноги: остатки проклятой твари и не думали покидать его тело. Правда, жёлтый цвет, покрывший ноги почти до середины бёдер постепенно исчезал, но цвет кожи не становился естественным: на ногах стали появляться бурые с коричневым пятна. Колдун попытался расслабить мышцы голени, но у него это плохо получилось – они одеревенели и почти не проминались руками. Поняв, что проиграл и, зная, что через несколько минут уже не сможет сдвинуться с места и рискует остаться здесь, на виду, Долгоглаз выругался и, бормоча себе под нос, – Доигрался, дурак, – вновь позвал Оракуза. С его помощью, с трудом переставляя, всё более чугунеющие ноги, они прошли вглубь жилой пещеры, где стояло любимое кресло мага из морёного дуба, украшенное такой затейливой резьбой, что не верилось в способность человеческих рук создать подобное чудо.  

Колдун тяжело рухнул в него и постарался принять как можно более удобное положение, так как скоро сделать это будет затруднительно. Отослав Оракуза, он предался невесёлым размышлениям:,, Почему не помогла моя могущественная сила подчинить полиморфа? Ведь они были запечатаны особым заговором и без моего приказа не могли покинуть своего убежища? Значит, он обладает более сильной магией? Нет, ерунда, иначе эти существа не позволили бы собой манипулировать с самого начала. По – видимому, второй полиморф, которого принёс этот идиот, каким – то образом понял, что его товарища убьют, если дракон будет продолжать упрямиться и решил придти ему на выручку. Пожалуй, в этом состоянии и магический жезл не помог бы остановить его, сработало бы безотказно только разрушение раковины. А всё мои идиотские идеи! Кстати, а почему полиморф вздумал спасать меня от последнего удара Китемоскруфа?,, – Долгоглаз поёжился, вспомнив летящее к нему драконье крыло с когтем на конце, -,, а, впрочем, какая разница, разве можно до конца понять каких – то моллюсков?,,  

Чародей очнулся от своих грёз не скоро, в его уме начал складываться план выхода из теперешнего критического состояния, в котором он очутился. По привычке он хотел поменять положение тела, и не смог этого сделать. Проведя рукой по ногам, он ощутил холод камня. Ноги отвердели на вершок выше колена. Паника охватила его, он взвизгнул сорвавшимся голосом:  

– Оракуз!  

Слуга мгновенно оказался рядом, словно никуда не отходи:  

– Да, господин.  

– Оракуз, я не могу двигаться, ноги мои обратились в камень, ты ведь не бросишь меня в беде?  

Всеми силами подавляя в себе мстительную радость, чтобы она не вырвалась наружу, тем не менее, он обратил к Долгоглазу взор, сияющий, как подумал тот, беззаветной преданностью. Впрочем, люди, находящиеся в критическом положении, слишком заняты собой, чтобы заметить такие мелочи.  

– Я готов, если надо, отдать вам свои! Можете мной располагать полностью. Покину вас, только если прикажете.  

Колдун немедленно закивал:  

– Ох, дорогой Оракуз, ты один мой самый верный друг и слуга.  

– Чем могу вам помочь?  

Долгоглаз теперь пытливо осмотрел слугу, но тот справился с первым приступом эйфории, и его заросшее лицо не позволяло определить, искренне ли поведение Оракуза, по крайней мере, глаза уже не блестели, смотрели твёрдо и не бегали.  

– Бесценный и любимый мой слуга, ты знаешь, что у нас не осталось больше целых полиморфов, ведь ты, дурак…, – голос мага, только что тёкший как сладкий мёд, вдруг отвердел, как его ноги, но Долгоглаз быстро взял себя в руки и вкрадчиво продолжил, – …я за ними отправиться не могу, кстати, по твоему недосмотру. За этот промах мне надо было по уши замуровать тебя в скале, но я милостив и не держу на тебя зла. Ты отправишься за полиморфами и принесёшь хотя бы две штуки. Конечно, так просто, первому встречному они не дадутся. Ты видел, что они могут сделать с непрошенным пришельцем, да ещё который хочет забрать нескольких из них. Я скажу тебе слово – заклятье, которое месяц будет держать их внутри скорлупы. За это время нужно будет доставить их ко мне. Только живой полиморф освободит меня от каменных оков. Ну, а дальше, – глаза колдуна мстительно сузились, заставив внутренне затрепетать Оракуза, – дальше можно будет продолжить начатое с учётом совершённых ошибок.  

Далее, в течении десяти минут, колдун рассказал Оракузу, где живёт колония полиморфов, открыл ему заветное колдовское слово, усмиряющее до поры до времени непокорных существ.  

– Путь твой будет непрост, на таком расстоянии я тебе помочь не смогу. Проклятые моллюски в одном оказались сильнее даже меня: окаменелые ноги не просто сейчас стоят на каменном полу, и меня можно перенести в другое место, нет, они теперь – одно целое с этим полом, с этой горой и вообще. Тебе понятно?  

– Да, господин.  

– Чтобы тебе легче было в твоём путешествии, наполни походный мешок драгоценными камнями из тех корзин и ступай. Но особо их не транжирь, тебе и так поможет любой, увидя мой знак.  

– А кто будет ухаживать за вами?  

Колдун усмехнулся:  

– Не беспокойся, я не настолько беспомощен, чтобы не позаботиться о себе, смогу прекрасно обойтись и без слуги, да и  

наш подземный друг давно не был у нас в гостях, будет скучно, я его позову. Теперь отправляйся, вернёшься, я щедро тебя отблагодарю.  

Оракуз подошёл к наполненным самоцветами корзинам, набил свой мешок драгоценностями и направился к краю площадки, где начиналась высеченная в камне тропинка, уходящая вправо, за скалу. Перед самым поворотом, перед тем, как потерять из виду колдуна, слуга обернулся в сторону своего хозяина и Долгоглаз прочитал в его облике такое торжество, такую неприкрытую ненависть, что задохнулся от неожиданности, потеряв на секунду дар речи:  

– Что…Что? Назад, будь ты проклят, назад!  

Но проворный раб уже перенёс половину тела за каменный выступ, ещё мгновение, и он скроется из виду…  

Косматая шаровая молния, пущенная рукой мага, взорвалась за мгновение до этого, обдав место, где только что была голова Оракуза, снопом ослепительных искр…  

* * *  

Утром Дарум осмотрел себя, и с облегчением отметил, что живот его стал прежнего размера, да и неприятных симптомов не наблюдалось.,, Надо встретиться с Куфуром, – решил он, – тем более, что не виделись уже тысячу лет.,, Позвав к себе Дируса, своего ближайшего помощника, сказал:  

– На пару, тройку дней я уйду – надо встретиться с магом, посоветоваться, как жить дальше. Остаёшься вместо меня. На болото пока никого не посылай, обустраивайте лагерь, стройте крепкие хижины, крыши накрывайте толстым слоем коры и пальмовых листьев, нам в них жить, пока не приготовим для проживания пещеры – их залило непрерывными дождями. Впрочем, к пещерам уже сейчас можно послать часть гоблинов – сделать навесы над входами и прокопать отводы для стока дождевой воды.  

Собрав племя, Дарум представил всем временного повелителя в своё отсутствие, и с пятью сопровождающими, включая Хабара, отправился в путь. В мешке Дарума лежали непонятные шары, найденные на болоте, и он надеялся выяснить у чародея, что они из себя представляют и, главное, какую пользу могут принести гоблинам. До жилища Куфура было недалеко – полдня пути, но маленький отряд добирался до цели почти сутки благодаря сильно изменившейся местности. Ранее леса сменяли луга, равнины, теперь их встретила непрерывная чащоба за счёт мощно рвущегося к свету молодого кустарника, деревьев, травищи в два гоблинских роста, всевозможных лиан, которые переплели всё, что только можно и, конечно же, болота. По-видимому, первым валом наводнения вырвало с корнями, сломало в щепки большое количество деревьев, в основном пальм, у которых вообще слабые корни. Все ранее знакомые леса и долины были забиты стволами мёртвых деревьев, горы из которых достигали порой десяти ярдов высоты. Живности, за исключением птиц и туч различных насекомых, вообще не встретилось. Впрочем, появилось огромное количество зелёных лягушек. Большущие, жирные, они попадались на каждом шагу, ничуть не боясь гоблинов. Хабар на ходу схватил одну с голодухи, оторвал мясистые задние лапки, попробовал, удивлённо покачал головой, тут же схватил другую, распорол ей брюхо ногтем и, выпустив кишки, с аппетитом стал завтракать на ходу. Его примеру последовали другие. Дарум пока держался, но чувствовал, что голод скоро возьмёт своё.  

Однажды шедший впереди и обладавший самым острым слухом Фамир остановился и поднял руку, давая понять, чтобы все замерли. Постепенно, сначала издалека, потом всё ближе послышался странный, непрерывный шум – шелест. Вся группа оцепенела – звук был совершенно незнакомым, хотя все присутствующие всю жизнь провели в лесах и горах- оставалось только ждать появления его источника. Наконец, не более, чем в десяти ярдах от них из чащи показалось что – то непонятное, тёмное, оно пересекало направление, в котором двигались гоблины. Сначала они увидели рыло невиданного монстра, похожее на исполинское чёрное бревно, толщиной в полтора гоблинских роста. Появление зверя сопровождалось постоянным скрежетом и лязгом. Пасть животного располагалась примерно в одном футе от поверхности земли и подбирала всё, что в неё попадалось: траву, молодой кустарник, подвернувшихся мелких животных. Зубы, которых не было видно, с шумом перетирали всё попавшее к ним. Глаз чудовища видно не было, а своим тупым носом оно с лёгкостью отшвыривало подвернувшиеся на пути поваленные деревья, расчищая себе, таким образом, дальнейшую дорогу. Не успели наши путешественники глазом моргнуть, как передняя часть животного исчезла в чаще, и перед ними долго двигалась ещё живая чёрная стена, ритмично сокращающаяся. Бока гигантской змеи были покрыты блестящими толстыми пластинами каплеобразной формы, вытянутые горизонтально. Хребет твари украшали конические плоские же выросты с двухфутовыми интервалами. Постепенно, по мере движения исполинского червя,  

высота его уменьшалась. Один из гоблинов осмелел и, не удержавшись от соблазна, метнул в чудище копьё: звякнув по его щиткам, оно, не причинив ни малейшего вреда, отлетело в траву. Монстр, похоже, ничего и не заметил. Через несколько секунд животное исчезло и шум стал удаляться. Первым опомнился Хабар:  

– Что это было?  

– Как, что, огромная змея!  

– Интересно, что она жрёт?  

– Ты ослеп, не видел, как она уминала траву и кусты?  

Путники подошли к месту, по которому прополз гигантский червяк: в обе стороны была проложена целая просека, кое – где превращаясь в зелёный тоннель шириной ярда в три.  

– Похоже, мясо его не интересует, если только сам случайно не попадёшь ему на зуб, – высказал предположение Хабар.  

– Из его чешуи могли бы получиться прекрасные щиты для воинов, – задумчиво проговорил Дарум.  

– Но как завалить это страшилище?  

– Со временем придумаем, – бросил Дарум, – а теперь пора двигать дальше. До наступления ночи надо быть на месте, у меня нет желания столкнуться в темноте с этими чудищами, пока мы как следует не узнаем их повадок.  

Маленький отряд пересёк просеку и углубился вновь в почти непроходимые джунгли. Свинцовые серые тучи, переполненные водой, бежали по низкому небу на юг, без устали поливая разбухшую землю и лес.  

Уже совсем стемнело, когда Дарум со своими спутниками вышли на знакомую поляну, и остановились в изумлении.  

День заканчивался, но поляна с деревом – домом Куфура хорошо освещалась заходящим солнцем – над жилищем мага небо не закрывала ни одна туча, на чистом небосклоне робко зажигались первые звёзды. Уставшие от опостылевшего дождя, хлещущих мокрых ветвей сплетённых между собой деревьев и кустарников, гоблины как будто вернулись в прошлый мир без дождей и этих постоянных свинцовых туч, прижимавшихся к самой земле. Поляна, как обычно, радовала своей чистотой, покрывавшей её невысокой шелковистой травкой и разнообразными луговыми цветами.  

Поражённые гоблины не заметили появившуюся у ствола дерева – дома фигуру мага:  

– Приветствую вас, друзья! Добро пожаловать в мой дом!  

Путешественники оторвали взгляды от лесного великолепия, которого раньше просто не замечали и приблизились к чародею. Куфур ещё раз поприветствовал Дарума и его сопровождающих, после чего все они вдруг оказались внутри кроны лесного великана. Маг указал одну из комнат, где могли отдохнуть воины Дарума. Каждый из них получил по большой чашке отлично прожаренного дымящегося мяса и вдоволь прекрасного эля. Двое из гостей ни разу не были у Куфура и с  

удивлением озирались вокруг. Когда пришедшие насытились и уснули мертвецким сном, Дарум с чародеем уединились в кабинете Куфура.  

– Расскажи, Мудрейший, что происходит, как нам дальше жить, научи нас недостойных…- начал Дарум, но маг остановил его:  

– Погоди немного, кажется, у нас ещё гости, – с этими словами чародей выскользнул из комнаты.  

Выйдя в коридор вслед за Куфуром, чтобы посмотреть, кто это ещё там пожаловал, Дарум заметил, что дверь соседнего помещения немного приоткрыта. Любопытство взяло верх, и он заглянул в неё.  

На лежанке находился человек, несомненно. Заходящее солнце посылало последние лучи в окно, однако рассмотреть спящего толком не удалось, хотя взгляд гоблина обо что – то зацепился: сначала снаружи у дерева, а затем вдруг уже в кроне, дальше по коридору, послышались голоса, и гоблин торопливо отпрянул от комнаты с таинственным обитателем, вернувшись на своё место. Голоса приближались, и лицо Дарума скривилось в презрительной усмешке. Кумита! И этот сюда припёрся!  

– Ну и заросли, ну и лес, мы чуть не заблудились в собственных вотчинах. И эти проклятые зелёные змеи повсюду. Хорошо, что их яд нам не страшен, а людишкам придётся туго в здешних лесах, хотя, что тут делать, им и на плато недурно.  

– Мы тут неподалёку, встретили четырёх мертвецов…  

– Заткнись! Достопочтенный Куфур, посели моих подданных в какой – нибудь чулан, а то они не дадут нам поговорить.  

– Конечно, конечно, проходи в эту комнату, а твоих людей, извини, что так называю, я сейчас определю на ночлег.  

Дверь в комнату приоткрылась:  

– Фух, как же я уст…, – увидев Дарума, орк остолбенел от неожиданности, но постепенно его толстая рожа стала расплываться в широкой добродушной ухмылке:  

– Дарумчик, душа моя, а я хотел тебя опередить, хитрец ты этакий.  

– Да? И через чьи же это вотчины ты пробирался? – прищурившись, спросил гоблин.  

– Да ладно тебе, – отмахнулся орк, – неужели мы будем считаться? Да в эти затопленные леса кроме нас теперь никто не сунется. Всё наше будет, ну, давай поздороваемся, чертовски рад тебя видеть после всей этой суеты!  

Поприветствовав друг друга с надлежащим ритуалом, они уселись на плетёные стулья.  

– Зачем пришёл? – ревниво спросил Дарум, – небось, помощи просить? Глядя на твою ряху, не скажешь, что ты бедствуешь.  

– Ах, дорогой Дарумушка! Зачем так говоришь? А это, – он потрогал себя за толстые щёки, – это всё лягушки, они такие жирные, упитанные. Сам – то пробовал?  

– А куда деваться? Нормальная дичь куда – то пропала. Ползают только закованные в броню огромные черви, которых копьё не берёт.  

Будто что – то вспомнив, Кумита схватил Дарума за руки и, перебивая его, вытаращив глазищи, взахлёб начал говорить:  

– Значит, и вы тоже? Ну и страшилища! Это просто…  

Дверь скрипнула, в комнату вошёл чародей. Друзья притихли. Куфур сел к ним за стол и окинул их приветливым, доброжелательным взглядом. Гоблин и орк, вдруг, независимо друг от друга увидели, как сдал их благодетель. Морщины стали глубже, избороздив всё лицо. Некогда тёмные ореховые глаза выцвели и стали светло – голубого цвета. Рука, свободная от посоха, слегка подрагивала.,, Как мы будем без Него, без Его советов и указов? Люди и другие расы, вконец обнаглеют.,, -пронеслось в голове у гоблина.  

– А ведь я ждал вас, друзья. Нам надо о многом поговорить. Сегодня вечером я хотел послать за вами Иу и летуна. Знаю, что вас беспокоит и пугает. Будем решать вместе. А пока, я думаю, вы не против подкрепиться.  

Плотно закусив и запив всё доброй порцией эля, собравшиеся за столом приступили к неторопливой беседе. Начал маг:  

– Дарум, ты спрашиваешь, что случилось? Я сам толком ещё не знаю, не понял, но почувствовал, как в глубине земли кто – то или что – то шевельнулось, заворочалось. Теперь Северные земли, откуда и ты родом, находятся под яростным натиском,, Голубого принца,,, который выжигает там всё живое. Нам, южанам, повезло больше. Люди и другие расы на материках – плато живут, как и раньше. Единственное, чего они лишились, по крайней мере временно, это спускаться со своих плато – крепостей и свободно передвигаться по межплатовым территориям. Причина этому – неисчислимые полчища зелёных змеек – убийц. Яд этих созданий губителен для всех, населяющих Земли, кроме вас, мои драгоценные. Таким образом, ваши владения теперь расширились. Если раньше другие расы владели не только своими материками, но и частью равнин между ними, то теперь они побоятся сунуться вниз лишний раз. Так что от всех природных выкрутасов вы получили выгоду хоть в этом. Мне всегда казалось не совсем справедливым, что расы, и так занимающие лучшие земли, пытаются хозяйничать и в не принадлежащих им вотчинах.  

– Пока мы добрались до тебя, мудрейший Куфур, то встретили мёртвых людиш…людей, – поправился Кумита. Одни были недалеко от человеческой горы, а другие недалеко от твоего дома. Кожа у всех позеленела. Первая группа уже начала гнить, вторая- чуть по- свежее.  

При этих словах своего приятеля Дарум понял, что показалось ему странным в человеке, находящимся в соседней комнате –его чуть зеленоватая кожа. Что это, неужели…? Его так и подмывало спросить Куфура, но он сдержался.  

– Вот видишь, Кумита, – продолжал тем временем чародей, – у ваших с Дарумом владений появились добровольные стражи, хотя, я от них, конечно, не в восторге и, со временем постараюсь найти на них управу.  

– Мудрейший, мы лишились источников чудесной воды для эля, а без него нам нечем будет торговать с другими расами…  

– Не расстраивайся, Дарум, найдётся, чем торговать. Ты. кажется, что- то принёс для меня?  

– Да, вот эти странные комки, мы нашли их на Гибельных болотах, при этом погиб один из наших. Кумита потянулся посмотреть на загадочные находки, которые гоблин протянул чародею, но Дарум закрыл их от любопытного орка. Тот обиженно засопел и отодвинулся от стола. Куфур повертел в руках непонятные предметы, пробормотал, – Любопытно, любопытно, – обратившись к гоблину, спросил:  

– Небось, пробовал на зуб?  

– Да, пожевал немного, – неохотно согласился Дарум.  

– Ну и как?  

– Похоже на песок, я выплюнул, но потом, – он покосился на Кумиту, который сидел, всем видом показывая, что его нисколько не интересует рассказываемое Дарумом, – живот раздуло, так, что еле оклемался.  

– Не будешь жевать всё подряд, – ядовито отозвался со своего стула орк. Дарум сердито зыркнул на него, но, поймав осуждающий взгляд мага, продолжил:  

– Не знаю, для чего они могут пригодиться, но, может быть, ты, мудрейший, поможешь разобраться?  

Куфур взял чугунок, перевернул вверх дном, положил на него один шар. Вытянув указательный палец, он приблизил его к странному комку. Ещё через мгновение проскочила маленькая молния и шар…вспыхнул. Он горел ровным синевато- фиолетовым цветом, освещая начинавшую погружаться в темноту ночи комнату призрачным уютным светом. Пришлось отодвинуться от стола – шар испускал сильное тепло.  

– А он того…не опасен? – недоверчиво глядя на огонь, спросил орк.  

– Нет, он будет гореть, пока от него ничего не останется, – успокоил его маг и продолжал. – так вот, друзья, чтобы выжить в этих изменившихся условиях, вы должны забыть все свои мелкие обиды, дрязги, объединиться и жить в дружбе и взаимном уважении.  

– Мудрейший, – обеспокоено привстал с места Дарум, – я должен объединиться этой жирной жабой, а кто будет главным?  

– Что? Я жаба? Прости, о, Мудрейший, я немедленно ухожу и через несколько дней мы встретимся с этим недостойным в битве, и пусть меч и дубина разберут, кто будет жить со своим народом в этом мире дальше!  

– Стойте! – потерял терпение Куфур, – а ну, прекратите, один и другой! Вашим соперникам на материках только и надо, чтобы вы перерезали друг друга, ну а потом они найдут способ, чтобы опуститься в долины и стать полновластными хозяевами всех земель, а вас, кто ещё уцелеет, загонят в самые чащобы, в не –  

пролазные болота, где последние из вас найдут свой конец. Я не говорю, что вы должны перемешаться и жить вместе, хотя, думается, может я и ошибаюсь, – лукаво посмотрев на заёрзающего на своём месте Кумиту заметил волшебник, – предводитель орков был бы не против такого объединения.  

– Вот ещё, очень нужно…, – проворчал орк.  

– У ваших народов есть свои традиции, какие – то ремёсла, в которых вы достигли определённых успехов. Вам нужно вначале соединить свои умения, поделиться опытом выживания в этом мире, вместе охранять границы своих владений, защищаться от врагов, добывать пищу в конце концов. Пусть жить вы будете на своих привычных местах, но надо больше общаться друг с другом, совместно проводить какие – то торжества. Обменяйтесь, на первых порах, желающими пожить у соседей. Кумита, у тебя, по моему, найдутся такие?  

– Найдутся, – пробурчал орк, – эти гоблины – шинкари споили половину моего народа, и за кружку эля они готовы дневать и ночевать в его племени, – кивнул он на Дарума. – Кстати, достопочтимый Куфур, не мог бы ты и нам открыть тайну такого напитка, чтобы гоблины умерли от зависти?  

– Напитка…, – задумчиво проговорил Куфур, глядя на полыхавший ровным огнём шар на чугунке, который почти не уменьшился за время горения. – Вот, я думаю, что поможет вашим народам выжить и выстоять в эти трудные времена.  

– Что поможет? – одновременно спросили Дарум и Кумита. – Вот этот огонь?  

– Огонь…Да ведь это новый источник энергии для ваших народов и не только ваших, но и всех разумных существ в этом мире.  

– Энергия, а что это такое? – заинтересовался любознательный гоблин.  

– Это то, что нужно для обогрева жилища, приготовления еды, плавки металла, ковки инструмента и оружия. Люди и гномы сжигают для этого дерево и уголь, задыхаются от дыма и копоти при этом, а здесь мы видим выход чистой энергии, после сгорания этого удивительного шара не останется, я уверен, и горсти пепла.  

– Я понял! – вскричал Дарум, – вот чем я буду торговать с людишк…и не только с ними. Гномы будут платить мне золотом за эту эн…грию, ну это не важно…, – кинув взгляд на враз погрустневшего Кумиту, добавил, – и водятся они в моих болотах.  

– Понесло предводителя гоблинов, – насмешливо произнёс волшебник, глядя на пригорюнившегося у огня орка. – А, вдруг, на орочьих трясинах их ещё больше? – при этих словах Кумита встрепенулся и в его глазах появилась надежда.  

– Вот поэтому вы и должны действовать сообща. Люди, гномы, варвары и другие, узнав о новом источнике огня, ринутся вниз и раздавят вас поодиночке. Вам придётся охранять свои угодья от пришельцев. Прибыль от торговли будете делить между собой по договорённости, и ни в коем случае не с помощью оружия. В неразрешимых ситуациях обращайтесь сюда, ко мне или…  

Куфур не договорил фразу и продолжил, – По – видимому, в результате катастрофы, случившейся в глубине земли, сместилось её ядро и энергетические соки земли нашли выход к её поверхности где – то в районе Гибельных болот.  

…- Принадлежащим гоблинам. – тут же вставил Дарум.  

– Гоблинам, гоблинам, – насмешливо подтвердил Куфур, – механизм возникновения этих шаров ещё не совсем понятен, но свойства их, то есть как с ними обращаться и для чего употреблять, я вам могу объяснить, при условии, что стычки между вами закончатся и споры будут разрешаться только в переговорах, если будет необходимость, с моим участием.  

– А чего объяснять – поджигай и грейся! – радостно отозвался Кумита.  

– Погреешься, если заплатишь, – гоблин был по- прежнему неприступен.  

– Дарум, а ведь выход этих шаров может быть и на территории орков, – Куфур решил хоть таким доводом смириться несговорчивого гоблина, – и вполне может оказаться, что запасы там во много раз богаче, ты ведь нашёл только два?  

– Вернусь к себе, пошлю гонцов во все стороны, пусть ищут эти волшебные шары, – услышал Дарум нетерпеливый говор Кумиты и прикинув кое – что в уме, нехотя бросил:  

– Ладно, согласен на перемирие, а там посмотрим. Присылай ко мне своих, ну кто желает жить с нами, только немного, десяток будет достаточно на первый раз.  

– Дарумушка, – не скрывал своей радости Кумита. – конечно пришлю, ну а я жду твоих, мы встретим их как самых дорогих гостей!  

Куфур, видя такое смягчение отношений этих двух суровых воинов, обронил:  

– Дарум, ты говорил, что у тебя вздулся живот, после того, как ты пожевал кусочек?  

– Ну да, чуть концы не отдал.  

– Это ещё надо проверить, но кажется без доступа воздуха эти шары способны взрываться, – как бы сам с собою размышляя, произнёс Куфур.  

– Как взрываться, почему и, вообще, что это такое? – немедленно заинтересовался гоблин.  

– Ты ведь говорил, что на болоте погиб гоблин и, как я понял, он погиб именно от взрыва такого шара.  

– Это значит, так взрывается эта штуковина? – Дарум опасливо отодвинулся от продолжавшей гореть находки – орк последовал его примеру.  

– Да. По всей вероятности, он почему – то не смог всплыть на поверхность или что – то ему помешало, например коряга, и, находясь без доступа воздуха некоторое время, взорвался, как взорвались песчинки от шара у тебя внутри. Тебе повезло, что они оказались крохотными  

– Мне кажется, брат Дарум, – вкрадчиво заговорил Кумита, искоса следя за реакцией гоблина на такое обращение, – это свойство шара взрываться нам ни к чему – достаточно того, что они прекрасно горят.  

Дарум не обратил внимание на слова орка и никак на них не отреагировал, он понял, что маг хочет подсказать, как обратить на пользу это свойство странного вещества.  

– Вам, может, и не к чему, а вот гномы, уверен, необычайно заинтересуются вашей находкой. Ведь они ковыряют недра земли лопатами, кирками, ломами, а это адский труд. При помощи этих шаров подземные жители смогут гораздо быстрее пробивать свои тоннели. Им останется только успевать вытаскивать и увозить обломки породы наружу.  

Дарум соображал гораздо живее орка. Он мигом всё просчитал и был потрясён открывшимися возможностями. Он обдерёт этих коротышек как липку, золото некуда будет девать, ну кое – что придётся, правда, кинуть оркам. Можно будет, наконец, строить свой город – хватит ютиться в травяных хижинах…Он очнулся от того, что кто – то похлопывал его по плечу. Дарум очнулся – прямо перед собой он увидел маленькие хитрые глазки на лоснящемся от жира лице:  

– А я, хе – хе, тебе буду в этом помогать!  

Волшебник, с интересом наблюдавший за этой сценой, от души рассмеялся:  

– Дарум, на твоём месте я не отказывался бы от такого покладистого и сообразительного союзника! Мне кажется, он прочитал твои мысли. Кстати, Кумита, твои, скажем так, люди, неплохо могут обрабатывать кожи…  

– Да, – самодовольно протянул орк, – не хуже люд…, людей и вараров.  

– Вот видишь, Дарум, – повернулся Куфур к гоблину, – ещё один плюс вашему союзу, – и, обращаясь к орку, продолжил:  

– Вы ведь видели по пути сюда огромных червей?  

– Лучше бы с ними не встречаться…  

Придётся не только встречаться, но и следить за ними.  

– Зачем это? Убить его невозможно, да и какая с него шкура, то есть, кожа? Одна броня.  

– Ну, её со временем тоже можно пустить в дело, но это потом. Надо найти место, где они откладывают свои личинки. Размеры их должны быть от двух ярдов в длину. В таком юном возрасте эти черви ещё не имеют брони, у них должна быть нежная и мягкая оболочка. Когда найдёте, принесите мне штуки три, посмотрим, как их можно использовать. А ещё, – обратился чародей к Даруму, – мне нужно несколько болотных шаров для исследования. Теперь отдыхайте. Придётся вам спать при свете, этот комок не погаснет, пока полностью не выгорит. Укладывайтесь, а я пойду в лабораторию, попробую исследовать оставшийся шар.  

* * *  

Низложен! Тур Неи Лот был вне себя! Подумаешь, взял пару, тройку камушков из сокровищницы, да оттуда возами можно брать и заметно не будет, а этот поганец, Пер Каф Абор, настучал королю – и вот результат!  

Эти мысли проносились в голове бывшего ещё вчера советника самого короля гномов Элиота. По приказу своего повелителя Тур пришёл с инспекцией в святая святых гномьего царства – огромную пещеру в глубине плато, принадлежащего бородатым коротышкам. Пройдя тройную линию охраны, состоящую их приземистых бородатых воинов, вооружённых огромными боевыми топорами, он, сопровождая древнего хранителя ключей, попал, наконец, в кладовую. Пещера не была естественным образованием в глубине материка: сотня гномов вручную высекали её в сплошном гранитном массиве. Старая сокровищница находилась в естественном гроте и до поры до времени устраивала подземных тружеников, но, постепенно старый хранитель стал замечать, что некоторые вещи, в частности золотые чеканные кубки и кувшины бывают сдвинуты или просто валяются! Столбики монет, пересчитанных им накануне, рассыпаны. Пещеру тщательно проверили и нашли несколько щелей в разных её углах и на потолке, через которые, видимо когда – то поступала вода, создавшая эту полость в земле. Теперь вода давно ушла, оставив после себя множество промоин, по которым неведомые существа и лазали в золотую пещеру. Устроили засаду, и в первую же ночь убили несколько огромных крыс, решивших похозяйничать в хранилище, при этом несколько гномов пострадали от укусов этих бестий. После этого и решено было строить новое, более надёжное хранилище.  

Попав впервые в эту кладовую, Тур Неи был ошеломлён, когда увидел бесчисленные ряды железных сундуков и маленьких шкатулок, штабеля бочонков, наполненных монетами, слитками золота, платины. Открыв один сундук, инспектор остолбенел – он был доверху наполнен бриллиантами величиной с ноготь и каждый изумительной, как умеют только  

гномы, изумительной огранки. Погрузив руки по локоть в это шуршащее великолепие, Лот не смог сразу вытащить их – ему хотелось сидеть так вечно, любуясь игрой света на гранях камней, отражающегося от факелов. Но рядом стоял древний, как сама история гномов, хранитель и надо было заниматься делом. Зажав в ладонях несколько камней, Тур потащил их наверх, одновременно спрашивая у старика, – А что у нас там? – кивнув ему куда – то за спину. Старик машинально обернулся и стал объяснять, что находится в пузатых дубовых бочонках, перехваченных широкими медными обручами. Выпростав руки из сундука, проверяющий быстро опустил их в свои карманы и закрыл крышку сундука.  

– Так вы говорите, здесь у нас серебряные слитки? Прекрасно!  

Они стали скрупулёзно проверять и подсчитывать количество ящиков, бочек, сундуков и прочих ёмкостей, наполненных за тысячелетнюю историю гномов сокровищами. На это ушёл целый день.  

– Завтра осмотрим пещеру, где хранятся сырые алмазы, необработанные драгоценные камни, золотой песок и самородки ценнейших металлов. После того, как над ними потрудятся наши мастера – ювелиры, они займут своё место здесь, – благоговейно сказал хранитель, окинув рукой драгоценную пещеру. Внезапно он нахмурился и подошёл к сундуку, который осматривали первым: на полу возле него валялись два крупных алмаза.  

– Ну что вы там, Абор, идёмте на выход, я чертовски устал!  

Старик открыл сундук, положил в него упавшие камни и сказал:  

– А ну –ка, подойдите сюда, господин проверяющий, теперь я проверю ваши карманы!  

– Что –о! Да как ты смеешь, старый пень! Забыл, с кем разговариваешь?  

-Знаю, знаю, ваш предшественник тоже возмущался, даже бросился на меня с кулаками и был убит здесь же. Это золота никогда не бывает много, а желающих инспектировать – пруд пруди. Будем надеяться что после тебя придёт более достойный.  

– После меня, да я тебя самого…- Лот осёкся, почувствовав на плечах тяжёлые руки стражников. Он попытался стряхнуть их, но воины мигом скрутили его, заломив руки за спину так, что горе – проверяющий взвыл от боли. Старик поманил рукой стражников, и когда они подвели Неи к сундуку, хранитель деловито, как делал это не раз с другими, очистил его карманы и ссыпал похищенное на место. Затем по- хозяйски сняв с пальцев Лота перстни, а с шеи толстую золотую цепь, Пер Каф разложил всё это по соответствующим сундукам  

– Ну вот, – удовлетворённо произнёс он, казна гномов стала ещё богаче, а этого недостойного ведите к повелителю на суд.  

И он состоялся! Тур Неи Лот ещё счастливо отделался. Десять  

из одиннадцати судей требовали смертной казни. Взмолившись, инспектор – неудачник предложил сдать в казну все свои ценности, спрятанные в укромном месте в обмен на сохранение ему жизни. Судьи, посовещавшись, дали добро. Когда Лот под конвоем привёл хранителя к своему потайному месту и вредный старик выгреб в мешок из тайника всё подчистую, конвойные гномы, повинуясь знаку неумолимого хранителя, вывернули руки Нею, и он, не выдержав дикой боли, указал ещё два тайника. После того, как его очистили до нитки, он был сослан на каторжные работы в самые глубокие шахты. Смотрителю работ был дан строгий указ не сводить глаз с наказанного и обыскивать после каждого рабочего дня. Вот так, ещё позавчера он был приближённым самого короля, а теперь вынужден целый день ( или ночь? ) махать кайлом, добывая металл, из которого будут делать оружие, доспехи и многое другое. Даже работу в золотой шахте ему теперь доверят не скоро, хотя это,  

может, и к лучшему. Ему было прекрасно известно, как обыскивают работников в таких местах, а уж над ним измывались бы на особинку.  

Сбежать отсюда было почти невозможно – да и куда? Тур Неи Лот смирился со своим положением, но надежда всё изменить, поймать свою удачу за хвост не оставляла его, жила где –то глубоко в душе, подобно тлеющему угольку под толстым слоем пепла.  

Наутро, прощаясь с Куфуром, союзники распределили обязанности. Кумите надлежало найти и прислать магу несколько личинок гигантских червей. Дарум должен Обследовать Гибельные болота и найти ещё несколько образцов взрывающихся шаров. Договорившись об обмене делегациями, гоблины и орки разошлись в разные стороны.  

Мокрый неприветливый лес принял странников под свой полог. После цветущей солнечной поляны пришлось вновь идти под моросящим дождём, по щиколотку утопая в разбухшей земле. Два раза по дороге домой гоблинам встретились черви – монстры. Один полз параллельно их направлению, впрочем, потом он отклонился в сторону, другой пересёк им путь. Путешественники остановились, ожидая, пока чудовище не освободит дорогу, но оно внезапно остановилось. Дарум с воинами немного попятились, готовые к любым неожиданностям от гигантской ползучей твари, однако, после непродолжительной остановки она двинулась дальше, правда, перед этим по её огромному телу пробежала судорога.  

Выйдя на след, оставленный животным, гоблины увидели ярдах в пятидесяти от себя кучу непонятных продолговатых предметов. Подойдя поближе, они поняли, что это, вероятно, и есть личинки гиганта, о которых говорил Куфур. Светло – кремовые, они лежали беспорядочной горкой, покрытые слизью и слегка пошевеливались. Толстые, в обхват орка, и длиной не менее трёх ярдов каждая. Хабар не удержался и проткнул копьём одну личинку. Из отверстия потекла густая жёлтая жидкость. Личинок уползший монстр оставил около десяти штук.  

Почесав голову и прикинув, что они находятся к своему племени гораздо ближе, чем к дому Куфура, Дарум распорядился проткнуть находки и вылить из них содержимое:  

– Пустые возьмём с собой, кажется они могут сгодиться для выделки, передадим их орочьим умельцам. Полные для Куфура должен доставить Кумита и его люди – вот пусть и почешутся!  

Когда выпускали содержимое личинок на землю, один гоблин не удержался и попробовал на вкус жёлтую массу. На лице у него появилось удивлённое выражение:  

– Это вкусно, напоминает сырое яйцо. Может, их можно запечь?  

Дарум нетерпеливо махнул рукой:  

– Сейчас надо торопиться домой, одну личинку пришлось бы тащить втроём. Потом пришлём специальный отряд по добыче этих тварей.  

Нагрузившись оболочками, отряд зашагал к дому. Уже начинало темнеть, когда они подошли к своей стоянке. Дарум сразу прошёл в свой плетёный дом. За время его отсутствия зелёные змейки оккупировали жильё. Подавив и выбросив вон непрошеных гостей, Дарум позвал своего наместника. Рассказав ему о том, что с орками заключён союз, он приказал найти желающих быть послами у орков и жить у них, попутно перенимая мастерство по выделке кож.  

– И назавтра собери два десятка воинов. Пусть с утра отправляются на Гибельные болота и ищут там шары, плавающие на поверхности.  

– Какие они из себя, повелитель?  

– Разберутся. Пусть с ними пойдут те, из первой разведки, они подскажут. Всё, что найдут, пусть несут сюда. Как дела с пещерами, когда можно переселяться?  

– Ещё дня три и племя может поселиться в них.  

– Отлично, а теперь пойди прочь, я буду спать. Да, – крикнул он в спину удалявшемуся наместнику, – кожи, что мы принесли, отправь с послами Кумите, пусть его мастера выделают.  

– Будет сделано, повелитель.  

– Теперь ступай.  

Дарум вытянулся на лежанке и мгновенно заснул мертвецким сном.  

* * *,, Гадёныш, гадёныш, ну ничего, ты сдохнешь у меня мучительной смертью, дай только до тебя добраться,,- скрежетал зубами Долгоглаз в бессильной злобе -,, Думаешь, сбежал от меня с мешком алмазов и будешь жить припеваючи? Как бы не так!,, – так размышлял колдун, поняв, что Оракуз вряд ли вернётся к нему с помощью. Включив магическое зрение,  

Долгоглаз осмотрел ближайшие окрестности у входа в своё логово, но никаких живых существ не обнаружил.,, Неужели я его всё – таки достал? Впрочем, он мог и от испуга скатиться вниз и проломить себе голову,, – с радостной надеждой утешал себя чародей, прикованный к креслу. Он немного успокоился, но затем тревожные мысли вновь овладели им -,, И зачем я так разоткровенничался с этим изменником – это ж надо, подробно рассказал ему о месте нахождения колонии полиморфов? С другой стороны, выхода у меня не было, да и вряд ли он попрётся теперь, если жив, конечно, в такую даль. Наверняка навострил уже пятки к людям на материк. А если нет?,, – вновь вернулась неприятная мысль, -,, уж очень странное выражение лица было у него напоследок. А в общем – то, зря я себя накручиваю – даже если он вернётся с полиморфом, чтобы покончить со мной, у него ничего не выйдет- ведь Оракузу неизвестно заклинание, которое направляет этих тварей на выбранную жертву.,,  

Успокоив себя, он задремал и вспомнил во сне старинное предсказание, предупреждающее, чтобы он остерегался жёлтого тумана и изумрудного трона. Проснувшись, Долгоглаз бросил взгляд на свои ноги и застонал- ну конечно же – вот результат его неосторожности, так называемый жёлтый,,туман,, уже нанёс первый удар. Уже почти в панике он перенёс свой взор далеко – далеко, на берег Южного океана, где в крутом скальном берегу неприметно змеилась расщелина, через которую можно было попасть в поселение полиморфов.  

К своему удивлению, а затем и бурной радости, он не узнал знакомого места. Расщелина, по всем приметам, теперь находилась глубоко под водой, и добраться до колонии обычному человеку было невозможно. Облегчённо мурлыкая какую – то мелодию, нахваливая себя, что остановкой,, Голубого принца,, решил все свои проблемы, Долгоглаз простейшим заклинанием извлёк из кладовой кувшин с гоблинским элем (он им тоже не брезговал) и налив себе в высокий стакан из чистого золота, начал с удовольствием поглощать ароматную жидкость. Не успел он отпить и половины, как его мозг прожгла неожиданная неприятная мысль.,,Но ведь расщелина, оказавшаяся под водой – единственная, через которую в пещеру полиморфов поступает воздух! Хоть подземная полость довольно просторная, но в конце концов эти чёртовы моллюски погибнут от его нехватки! Мало того, что я лишусь простого способа добывать огромные самоцветы, живой полиморф – единственная возможность освободиться от каменных оков! Надо срочно что- то делать! Позову- ка я своего друга, давненько мы не встречались, да и он не наведывается. Пожалуй, мне понадобится его помощь.,,  

Отбросив стакан с недопитым элем, Долгоглаз стал раз за разом посылать зов – приказ в темнеющую в углу пещеры нору, через которую Мокошув посещал своего соратника.  

Через некоторое время послышался шорох, становящийся всё сильнее по мере приближения подземного чудовища. Дождавшись, когда его союзник полностью втянулся в пещеру и принял более компактный вид, Долгоглаз без долгих проволочек приступил к делу:  

– Друг мой, Мокошув! – при этих словах Змей, до этого старательно прятавший глаза от своего покровителя, удивлённо посмотрел на него, – я попал в неприятное положение, не буду этого скрывать, и позвал тебя в надежде услышать дельный совет, как из него выпутаться.  

Колдун скинул плед, укрывающий его ноги и распахнул балахон. Мокошув знал, что произошло здесь совсем недавно, а теперь увидел собственными глазами окаменевшие ноги колдуна. Переваливаясь с боку на бок, он подошёл поближе и потрогал твёрдые голени Долгоглаза:  

– Работа полиморфа?  

– Откуда ты знаешь? – удивился колдун.  

– Благодаря тебе, мои проводники теперь хозяйничают везде, и я в курсе всего, что происходит, ну или почти всего.  

– Что же, тем лучше. Оракуз, которого я послал в колонию полиморфов, предал меня, и я, кажется, не знаю точно, вынужден был убить его…  

– Он жив, и в данный момент находится недалеко отсюда, но направляется, кажется, на юг, – перебил Великий змей Долгоглаза. – Неужели ты не мог увидеть это своим волшебным зрением?  

– Вот негодяй! – немедленно обращаясь к магическому взору, воскликнул чародей. – Ну, так и есть, вот он, гляди-ка, его и не узнать- куда подевалась вся растительность с головы? Сразу, как молния ударила в него, я осматривал окрестности- никого живого не увидел.  

– Быстрее всего, он валялся без сознания, вот и не заметил, – отозвался Мокошув.  

– А ты, – укоризненно посмотрел на него колдун, – не мог мне сказать об этом? Твои проводники постоянно шныряют у меня под ногами, и ты действительно был в курсе всего, что здесь произошло.  

– Ну, во- первых, я уже научен, что без приглашения к тебе лучше не приходить, а во- вторых, время прошло совсем немного, я был уверен, что ты вот- вот призовёшь меня.  

– Что будем делать? – нетерпеливо спросил колдун.  

– Будем?  

– Да, именно будем! – раздражённо, теряя терпение, прошипел Долгоглаз, – Или ты хочешь, чтобы я навеки остался сидеть в этом кресле? Знай, даже находясь в таком положении, я могу вновь заставить,, Голубого принца,, сдвинуться с того места, где он сейчас находится, и твоя власть на земле опять ограничится парой ночных часов.  

– Нет, нет, – торопливо заговорил Змей, – я готов помочь, чем смогу, у меня даже есть одно соображение…  

– Вот это уже лучше, – подобрел Долгоглаз, – выкладывай.  

– Не знаю, как и начать…- пряча глаза заюлил Мокошув.  

– Говори, не тяни время! – рыкнул на него колдун.  

– Твоим преемником и последователем может стать человек из расы людей, некий избранный, согласно древнему пророчеству, который выживет после того, как я впрысну в него свой яд. Он может стать как,, тёмным,, так и,, светлым,,. Я могу распознать его сущность, избранный ли он, только при наличии в момент укуса рядом с ним не менее пяти моих проводников – змеек, по числу органов чувств – зрения, обоняния, слуха, вкуса, осязания.  

– Дальше что? – торопил его Долгоглаз.  

– В тот день в пещере был только один проводник, – неохотно выговаривая слова, продолжил Змей, – да и, честно говоря, даже если бы я знал, кто передо мной, то сделал бы это назло тебе…  

– В какой пещере, какой ещё проводник? – начал терять терпение Долгоглаз, – Ты объяснишь, наконец, толком?  

– Какая разница? Это было ещё в Северных землях…В тот день обычный с виду человек забрёл зачем –то в мои владения, я не удержался от такого соблазна, да и, сказать по правде, срочно требовалась энергия…А тут ещё ты обошёлся со мной не по – приятельски, если помнишь – выставил с треском от себя, я еле ноги успел унести…  

– Ну, погорячился, с кем не бывает, – поторопил его колдун.  

– Возможность встречи с избранным была ничтожно мала, -почти не слушая его, разговаривая как бы с самим собой, задумчиво продолжал Мокошув, – До встречи с ним мне сто лет ни один не встретился… Я взял его, и в момент укуса почувствовал знакомое неприятное ощущение, как будто не приобрёл дополнительную силу, а безвозвратно отдал часть себя.  

– Знакомое? – наклонился вперёд Долгоглаз.  

– Да, подобное я испытал немного раньше, когда по указанию адептов явил миру тебя…  

– Значит, благодаря тебе, теперь у меня появился соперник, некий,, светлый,, если я не ошибаюсь?  

-…Сам я находился недалеко от этого места и бросился туда со всех ног – ещё можно было прикончить избранного до того, как он окончательно обретёт силу адептов…, – колдун теперь не перебивал Мокошува, а тот, пересыпая в лапах самоцветы чародея, продолжил, – но его спутник, он, оказывается, пришёл не один, вытащил его из пещеры на солнечный свет, и я ничего не мог поправить…  

– А твой проводник не мог прикончить напарника?  

– В пещере в этот момент был только один мой проводник, после укуса ему нужно примерно четверть часа, чтобы восстановились ядовитые железы.  

Долгоглаз, услышав рассказ Змея, обмяк в кресле:  

– Я чувствовал сильный магический фон, но относил это на счёт скопления драконов, они мне не страшны, просто не обращал на них внимания, думал, пусть порезвятся пока, а это оказывается, мой союзник состряпал мне помошничка…  

– Я всё это рассказываю, для того, чтобы перейти к главному..  

– Как! – перебил его Долгоглаз, -У тебя есть ещё один сюрприз?  

– Этот избранный не будет помехой в твоих делах, – отмахнулся Великий змей. – Да, он намного сильнее обычного человеческого мага или колдуна, но точно также он проигрывает в силе тебе. Единственная разница в том, что ты не сможешь запросто от него избавиться. Для этого придётся разрабатывать целую комбинацию. Но, думаю, этого не понадобится – время,,светлого,, подходит к концу, он, в отличие от тебя, стареет быстрее. И я знаю, что он активно ищет себе замену.  

– Как, и ему всё известно? – забеспокоился Долгоглаз.  

– Не всё, но кое – что, – усмехнулся Мокошув. – Например, он не знает, что даже если и найдёт избранного, тот будет его лютым врагом, а вот тебе он очень даже пригодится.  

– Хочешь, чтобы у меня появился соперник, хочешь столкнуть нас лбами?  

Мокошув пожал тем, что у него было похоже на плечи:  

– Этот третий избранный – единственный, кто может помочь избавиться от оков полиморфа. Сильно опасаться его не стоит – он могущественней второго,, светлого,,, но сильно будет проигрывать тебе. Использовав, ты можешь даже не убивать его – достаточно будет лишить твоего временного союзника магических способностей, превратив в обычного человека.  

Долгоглаз, пожевав губами, задумчиво проговорил:  

– Ну, что же, надо искать этого третьего, раз нет другого выхода, – и тут же заметил, как смутился Мокошув.  

– Что опять?  

– Дело в том, что избранный может появиться только на Северных землях, а во что они сейчас превратились, вам, думается, известно…  

– Ещё я помню, кто посоветовал мне испепелить Северные земли, – ядовито заметил колдун.  

– Я же не знал, что вы так глупо попадётесь полиморфу на крючок! – отпарировал Змей.  

– Ну и зачем ты приволокся сюда, если поправить ничего уже нельзя? – начал закипать Долгоглаз.  

– Если помните, я пришёл по вашему зову и теперь хочу оказать помощь в вашем нелёгком положении…  

– Ты её уже оказал, явив миру,,светлого,,…  

– Повторяю, – не выдержал Мокошув, -это произошло случайно, и он не представляет для тебя серьёзной опасности, – разозлившись, подземный монстр перестал соблюдать субординацию при обращении к своему повелителю. Некоторое время оба, тяжело дыша, с ненавистью смотрели друг на друга. Гость отошёл первым:  

– Когда жителям Северных земель стало ясно, что ждать хорошего не стоит, многие, главным образом те, кто жили близко от южных границ, стали покидать свои исконные места и переселяться на юг. Делали они это второпях, брали с собой только самое необходимое и, перевалив невысокие горы, разделяющие Север и Юг, пытались примкнуть к своим расам…Что меня поразило: гоблины и орки, а также другие нелюди гораздо быстрее нашли общий язык со своими сородичами, чем, казалось бы, более цивилизованные люди, которые до сих пор считают пришельцев людьми второго сорта.  

– Откуда тебе всё это известно? – перебил Долгоглаз своего собеседника.  

– В отличии от вас, я не замыкаюсь на, гм, разного рода исследованиях, и стараюсь следить за событиями, происходящими вокруг меня, благо теперь делать это, благодаря вам, конечно, не в пример легче. Справедливости ради, нужно сказать, что вон те камушки, – кивнул он в сторону лаборатории, – довольно неплохи, я не прочь иметь такие же в своей коллекции…  

Услышав в голосе Мокошува одобрение и зависть, Долгоглаз самодовольно надулся, но ответил резко:  

– Что – то не вижу в твоих делах ничего, за что можно было наградить так неслыханно щедро…  

– Но я отвлёкся, – спохватился Мокошув, – многие из невольных переселенцев попали на зуб моим проводникам, к сожалению, большую часть пришлось упустить.  

– Что ж ты так сплоховал? – ехидно поинтересовался колдун.  

– Единственно блюдя ваши интересы, – отозвался Змей, приходилось каждого проверять на статус избранного, а для этого надо присутствие не менее пяти проводников. Мне пришлось во много раз увеличить своё присутствие за счёт дополнительного количества змеек – одно это достойно награды.  

– Ты можешь сказать, чего тебе от меня надо? – потеряв всякое терпение, прорычал Долгоглаз.  

Мокошув опасливо отодвинулся чуть подальше и закончил:  

– Только ваше решение- нужен вам помошник -,,тёмный,,или обойдётесь сами? Если вы дадите добро, мои проводники начнут жалить всех подряд – избранного можно будет выявить гораздо быстрее.  

– Вот оно что, – остывая пробормотал колдун, -теперь понятно. А такой вариант: я беру под контроль этого, кто он теперь, старикана -,,светлого,, и он пляшет под мою дудку, делает то, что я прикажу? Меня беспокоит, не слишком ли много появится избранных, ты, я вижу, тоже не промах, ещё споёшься с ними…  

– Взять под контроль на расстоянии вы сможете только близкого вам по духу, а именно,, тёмного,, который появится по вашему желанию. На,,светлого,, вы сможете надавить толь-  

ко при непосредственной встрече, но это ни к чему хорошему для вас не приведёт: у него другой взгляд на мир, и вашу волю он исполнять не будет. Вам придётся путём хитроумной комби-  

нации уничтожить его или просто лишить магических способностей, повторяю, вашего могущества на это хватит с избытком.  

Да и, – продолжил Мокошув осторожно, – при теперешнем вашем положении непосредственный контакт невозможен. Гораздо проще, – вкрадчиво продолжил он, – проделать всё это и многое другое руками третьего избранного-,, тёмного,, я думаю, его ещё не поздно отыскать.  

Он замолк, внимательно следя за реакцией Долгоглаза, готовый молнией скрыться от его гнева в подземелье.  

– Да, – наконец заговорил чародей, прикованный к своему креслу, – складно излагаешь, но, на твоём месте я поступил бы по – другому.  

– Например? – заинтересовался гость, несколько успокаиваясь.  

– Дождаться, пока со мной покончат, затем открыть,,тёмного,, и служить ему, тем более, он будет гораздо слабее меня, им можно будет крутить направо и налево, – Долгоглаз понимал, конечно, что всё не так просто и выдал свою версию единственно для того, чтобы узнать побольше и заодно последить за реакцией Змея, как он будет выкручиваться: малейшая фальшь сразу будет заметна – пока доводы Змея были довольно убедительны.  

– Не получится,, крутить,,- устало продолжил монстр. – Даже самый слабый избранный может повелевать мной. С тобой мы уже более – менее ладим, а придёт третий – каков у него будет нрав? Вполне можно попасть из огня в полымя. Мне выгодно поддерживать в данный момент тебя.  

– Хорошо! – решился неожиданно Колдун, – ищи,,тёмного,,. Как только он появится, немедленно сообщи мне.  

* * *  

Следующий день был наполнен хозяйственными заботами по обустройству племени. Во второй половине дня из леса, окружавшего поляну с холмом посередине, показалась длинная вереница гоблинов. Каждый из них нёс на плечах большую плетёную корзину. Дарум встретил их сам. Гоблин, бывший старшим в этой экспедиции, подошёл к вождю с докладом:  

– Повелитель, шарами, про которые ты говорил, покрыта большая часть болота. Мы собрали, сколько смогли унести, при-  

шлось на месте плести корзины- с собой взяли совсем мало. Часто на болоте вздымалась вода, и раздавался грохот, как в грозу. К счастью, никто из моих не пострадал.  

Дарум просиял и хлопнул по плечу гоблина:  

– Хорошая новость, Хирта! Все шары ко мне в дом! Хабар! Быстро собери ко мне вождей племён!  

– Но это будет не скоро…  

– Ничего, я подожду. Дирус! Немедленно снаряди пятёрку гоблинов, пусть возьмут корзину шаров с болота и мигом отправляются к чародею – он ждёт их с нашей находкой. Потом придёшь ко мне.  

Всё вокруг пришло в движение: в разные стороны отправились гонцы к племенам, жившим в отдалении, не- большой отряд гоблинов с загадочными шарами отправился к волшебнику. Наблюдая, как чётко выполняются все его распоряжения, Дарум не скрывал своего удовлетворения: а ведь совсем не так давно, едва появившись здесь, он застал тут полнейшую анархию- старый вождь едва удерживал весь этот зеленокожий народец от войны против всех и в большей степени, с самими собой.,, Сейчас не до воспоминаний,,- вздохнул Дарум. Дав знак Хирте следовать за собой, вождь зашёл в свой плетёный дом, угол которого был завален находками с болот. Усадив Хирту в плетёное же кресло, протянул тому большую кружку эля из своих запасов, после этого приказал:  

– Рассказывай подробнее.  

Хирта, слегка обалдевший от такого приёма- ведь даже с ближайшими соратниками Дарум старался держать дистанцию, начал говорить, прихлёбывая эль:  

– До болот дошли нормально, правда, ужасно надоели эти зелёные твари: постоянно снуют под ногами, падают с деревьев на голову. Хорошо, что мои уже все покусанные, но всё равно неприятно…  

Дарум поняв, что его собеседник слово,, подробнее,, истолковал по – своему и теперь про змеек может рассказывать очень долго, прервал эти излияния:  

– Ты суть рассказывай.  

– Но, повелитель, ты сам сказал подробнее, вот я…  

Дарум, поняв, что виноват, обречённо махнул рукой, приготовившись слушать длинную историю.  

– Один раз нас чуть не сожрало какое – то чудовище, оно пересекло наш путь, хорошо, что не учуяло нас…  

– Эти громадины не опасны, если не стоять у них на дороге, – поторопил его Дарум, пожалев, что на радостях угостил словоохотливого рассказчика элем.  

В это время открылась дверь, вошли Хабар с Дирусом. Дав знак замолчать Хирте, Дарум обратился к ним:  

– Соберите племя, я буду говорить через полчаса.  

Когда они вышли, Дарум приказал продолжить рассказ.  

– Ну вот, добрались мы до болот, у берега ничего не было видно, пришлось идти в глубь трясины. Примерно в полумиле нам встретился первый шар, затем раздалось два сильных хлопка в стороне от нас, левее, и я повёл отряд в ту сторону…  

– Не страшно было, – не удержался Дарум, – ведь ты был в первый раз на болоте, когда погиб Дарт?  

– Страшно, – сознался рассказчик, – но я знаю, раз ты послал за  

этими чёртовыми шарами, значит они очень нужны, и нужны не тебе, а всем нам. Ведь так, Дарум?  

Вождь посмотрел в преданные глаза Хирты, мысленно обозвал себя безмозглым ослом и кивнул:  

– Да, ты прав.  

– Ещё через пол – мили шары стали встречаться всё гуще, у нас  

уже не хватало рук их нести, пришлось возвращаться на берег и плести корзины. Они быстро наполнились, но шаров меньше не стало. В это время бабахнуло совсем рядом с нами, Коруса подбросило в воздух, он шлёпнулся в жижу, очумел, конечно, слегка, но руки – ноги целы. После этого мы решили побыстрее двигаться к берегу. Пока шли до суши, прогремело ещё раз, но где – то далеко.  

– Большую площадь покрывали шары?  

– От места, где мы наполнили корзины и дальше вглубь болот насколько хватало глаз, плавали эти комки.  

– Прекрасно, Хирта! Сейчас отдыхай со своими ребятами, завтра поведёшь на болота целое племя, где вождём Вирус. Будешь его помощником. Ваша задача – собирать эти шары или комки, выносить на сушу и складывать в одно место. Будете обустраивать жильё на берегу, охранять подходы к болоту. Ни один чужой не должен и носа показать на берегу! Тебе будет ещё задача – разведывать залежи шаров на других болотах. Подробности узнаешь у Вируса. Ступай.  

Выйдя из дома вместе с Хиртой, Дарум увидел, что Племя собралось вокруг его жилища. Всего собралось несколько сотен мужчин, женщин, даже маленькие гоблины были здесь. Все присутствующие ждали, что скажет их повелитель, имеющий непререкаемый авторитет.  

Дарум обратился ко всем с краткой речью:  

– Подданные мои! Мы живём сейчас в других условиях, чем раньше. Все эти перемены вы испытываете каждый день на своей шкуре. Нам трудно, пропали источники воды для варки нашего знаменитого эля, старые запасы его быстро уменьшаются. Кроме него, нам нечего предложить для продажи людям, гномам и прочим. От них нам нужно продовольствие, оружие, железная утварь, многое другое. Всё это мы покупали на золото, вырученное от продажи эля.  

Племя, особенно его женская часть, зароптала, невзирая на тычки и оплеухи мужчин:  

– Надоело есть лягушек!  

– Дети начали болеть от постоянной сырости!  

Дарум поднял руку, призывая к тишине, которая мгновенно возникла и продолжил:  

– Было нечего предложить до сегодняшнего дня. Теперь, благодаря нашим смелым разведчикам, – он положил руку на плечо Хирты, который, увидев, что внимание всех перешло на него, побурел от гордости и приосанился, – у нас появился товар,  

который принесёт нам богатство и достаток, обогреет ночью и поможет приготовить пищу, не разжигая костры сырой древесиной.  

Он взял лежавший у ног болотный шар, и поднял над головой:  

– Вот, что поможет нам выстоять, выжить в этом мире и пополнить наш золотой запас, который за время скитаний изрядно оскудел. Эти удивительные шары найдены на наших болотах, в них заключён огонь.  

Племя снова загомонило, обсуждая слова своего правителя, которому верили безоговорочно, поближе подошли даже телохранители Дарума, на секунду забыв о своих обязанностях-  

Они тоже не представляли, в чём заключается польза от этих предметов.  

Вождь приказал ближайшему гоблину принести горящую головню из костра. Взяв её, поднёс к шару, и победно посмотрел на подданных. Но вместо восхищённых глаз он увидел недоумённые взгляды, перешёптывания, все смотрели не на шар, а на него, как на круглого идиота. Не понимая, в чём дело – ведь жар он ощутил почти мгновенно, даже на расстоянии, Дарум посмотрел на шар и не увидел пламени! Наверное при дневном свете синеватый огонь горящего шара, отлично видимый в темноте, был незаметен, что и вызвало недоумение гоблинов.  

Отшвырнув горящую головню в сторону, которая, зашипев, быстро погасла под дождём, Дарум шагнул к своей хижине и выломал из стены толстую ветку. Ещё не обернувшись, он понял, что настроение толпы изменилось: послышались удивлённые восклицания и восхищённые цоканья. Вернувшись к шару, Дарум понял, какая причина этому послужила: трава вокруг находки почернела и обуглилась, на высоте примерно ярда над шаром появилось облачко тумана-капли дождя испарялись, не долетая до шара. Гоблин поднёс ветку к чудесной находке, и она вспыхнула моментально, усилив впечатление на его подданных.  

– Теперь вы видите, чем обладаем все мы, я от вас ничего не скрываю. На эти шары, уверен, будет спрос у всех разумных рас. Вы все будете пользоваться ими для обогрева жилищ ночью и приготовления еды. Дирус, одну пещеру надо подготовить для хранения этих удивительных комков, откуда их может брать любой взрослый гоблин. Горят они долго, потушить их нельзя, пока не прогорят полностью. Если огонь нужен на короткое время, можно отрезать небольшой кусок: но это мелочи, со временем все научатся правильно пользоваться ими. С завтрашнего дня начнём постоянную доставку чудесных комков с болот в наше и другие племена. Их будет очень много, поэтому на болотах, в холмах, которые их окружают, надо приготовить большую пещеру, куда будем складывать своё богатство. Она будет охраняться круглые сутки- шары из неё пойдут на продажу. Уличённые в воровстве и использовании шаров для своего обогащения будут казнены. Ну, вот и всё, десятники могут подойти в мою хижину и получить огненные шары. Все поняли, как с ими пользоваться? Да, не вздумайте грызть их, иначе ваши кишки будут болтаться на деревьях, особенно следите за детьми.  

* * *  

А что же бывший хранитель сокровищ гномов –аксумов? Жизнь перестала сверкать для него всеми своими гранями: однообразный круговорот, состоящий из тяжёлого труда в шах-  

тах, скудной еды, постоянных тычков от надсмотрщиков и быстро пролетающих часов отдыха, цепко взял его в свои неумолимые жернова и отпускать, похоже, не собирался. Сначала его ставили непосредственно на проходку тоннелей, но изнеженный предыдущими годами сладкой жизни, после пары часов махания киркой, он набил кровавые мозоли, и его руки просто отказались поднимать тяжёлый инструмент. Гном- надсмотрщик несколько раз вытянул плетью измученное, исхудавшее тело и плюнул: с тем же успехом он мог лупить по гранитной глыбе-узник почти не реагировал на удары. Поняв, что таким образом можно просто забить несчастного до смерти, стражник остановил ретивого надсмотрщика и сообщил об инциденте старшему караульному, отвечавшему за каждого работника. Тот, осмотрев узника, велел поставить его на откатку- возить в тачках грунт и добытую руду в обширные подземные залы, а далее на белый свет ненужную породу вытаскивали уже обычные вольнонаёмные гномы. Дело на новой работе у Тур Неи Лота пошло лучше, хотя тоже пришлось некоторое время привыкать- везти тачку, гружёную породой, даже в небольшую горку очень тяжело, зато обратно, по пути к забою, она пуста и можно немного расслабиться.  

Огромное плато, на котором жили два племени гномов, то самое, куда во время наводнения не пускали терпящих лишения гоблинов, было издавна чётко поделено на две равные части. Одна принадлежала гномам- усканам, на данный момент ими правил король Жулиус. На другой половине проживали аксумы во главе с королём Элиотом. Границы неукоснительно соблюдались обоими народами: и не только на поверхности. Правила соблюдения неприкосновенности чужих территорий были возведены в культ. Все возможные случайные нарушения были прописаны в совместных меморандумах, а также пути их исправления. Поэтому конфликтов и даже мелких стычек между гномами не было – имела место только не афишируемая конкуренция. Подземные угодья по этим правилам не имели конкретных границ, копать в сторону любимого соседа можно было как угодно далеко, единственное ограничение- чужой тоннель под своей территорией должен залегать не менее, чем в пятидесяти длинах от поверхности земли, что соответствовало примерно одной миле. В спорных случаях собиралась совместная комиссия и нарушитель, если это имело место быть, лишался свежепрорытого подземного хода в пользу соседа на длину двадцати стадий от места нарушения, независимо, что там было найдено: золото или редкий и до зарезу нужный металл. По длине это соответствовало десяти обычным милям. Так что, как видно, законы были довольно суровы, и нарушения случались крайне редко. Зато довольно часто получалось так: прокладывая шахту на нужной глубине, да и просто в,, нейтральных,, толщах земли гости упирались в хозяйский подземный ход. В этом случае нарушители были обязаны замуровать место прорыва и резко поворачивать на сто пятьдесят градусов от первоначального направления. Гномы – не гоблины с орками, с математикой они крепко дружили и рассчитать расстояние с любой глубины до поверхности или нужный угол поворота в градусах могли виртуозно.  

Два гномьих клана за столетия непрерывных работ довольно основательно продырявили плато, причём более трудолюбивые усканы достигли в этом больше успехов, чем медлительные аксумы. Король Элиот регулярно давал взбучку своим горным мастерам, но работы не убыстрялись. Тогда он отдал приказ мобильным боевым группам гномов делать тайные рейды за пределы плато для захвата пленных. Ими могли оказаться кто угодно: гоблины, варвары, орки или люди – словом, любой, кто попадётся. Все пленные поступали к подземным распорядителям работ, которые использовали их на самых тяжёлых и опасных участках. Его оппонент- король сопредельной стороны Жулиус, тот самый, который выливал гоблинский эль перед всем честным народом на ярмарке, также не чурался привлечением пленников на работы. Но у него захваченным гоблинам было хуже всего, достаточно сказать, что каждый подвергался обязательным пыткам, с целью выведать рецепт изготовления эля. Все они заканчивались одинаково- выжившие и не особенно изуродованные ставились на добычу ртути, где больше месяца никто не протягивал. Трудно сказать, чем была вызвана подобная ненависть к зелёной расе, даже аксумы были более терпимы в этом вопросе, скорее всего, тут имело место уязвлённое самолюбие короля: он не мог обходиться без гоблинского напитка. Его алхимики сбились с ног, желая найти нужную формулу его изготовления, но тщетно. Жулиусу приходилось теперь держать марку, и на каждой ярмарке разыгрывать целый спектакль.  

В последний раз группа захвата аксумов ухитрилась взять в плен отряд гоблинов на болотах. Они увлечённо добывали какие – то непонятные комья шаровидной формы, и были застигнуты врасплох. Захватив пленных и спрятав концы в воду- кинув убитых в болото, гномы захватили с собой несколько мешков с непонятными шарами и скрылись в своих подземельях. Дарум, узнав о происшествии, был вне себя от ярости, он догадывался, конечно, чьих рук это дело, но прямых улик не было: убитые были изуродованы до неузнаваемости и даже по характеру ран ничего выяснить не удалось. Он срочно приказал для усиления охраны болот и добытчиков гремучих шаров расположить в окрестностях ещё одно племя гоблинов, для усиления Вируса, который стал старшим над всем этим поселением. Кумита также узнал о происшедшем и без лишних слов предложил свою помощь, выделив для охраны большой отряд вооружённых до зубов орков. Теперь даже дальние подступы к болотам надёжно были прикрыты от неожиданных чужих набегов.  

Гномы получили шары в своё распоряжение, но тоже не обошлись без потерь при этом: треть группы захвата получили укусы от мсунгов, которые расплодились в небывалых количествах. Конечно, принимались все меры безопасности в этом разбойничьем рейде, но в заключительной стадии, когда надо было срочно уходить и уводить пленных, многие позволили себе расслабиться и для лучшего обзора сбросили с голов накидки. В результате пленным, кроме корзин, пришлось тащить ещё мёртвых гномов, чтобы не оставлять следов. Носильщиков на всех не хватило – двоих несли свои же, которые, обливаясь потом, не видя ничего под своими накидками, прокляли и эту ночь и бесконечный дождь и непрестанно падающих отовсюду мсунгов, готовых залезть в любую щель, будь то рукава, штаны или за воротник. В какой – то момент старший отряда, чувствуя кожей, что погоня вот- вот настигнет, хотел остановиться и дать последний бой, но неожиданно трупы погибших, которые сильно замедляли движение, рассыпались в руках несущих, оставив после себя лишь одежду. Заставив бросить ослабевшего гоблина одну корзину с шарами, отряд, воспрянув с силами, успел скрыться в тайной норе начинающихся уже предгорий.  

Гномы, получив добычу в своё распоряжение, под пытками вынудили некоторых пленников рассказать, для чего нужны эти непонятные комья из болота. Но многого всё равно узнать не смогли- в плен попали простые рабочие по добыванию шаров и при всём желании не могли всего объяснить гномам. Жулиус от своих подручных узнал только, что шары долго и жарко горят и иногда взрываются на болоте, на берегу ведя себя спокойно. Гномы Жулиуса первыми стали освещать свои тоннели шарами и были в восторге от них- горели долго и не коптили, в отличие от факелов. Король приказал освещать ими свой тронный зал и заодно отдал приказ добыть ещё этих удивительных шаров, а пока спрятать оставшиеся трофеи в дальнюю кладовую. Комнатушка была небольшой, с плотно пригнанной дверью. Хранитель сложил мешки с шарами на полу, и вышел, оставив внутри горящий для освещения шар, укреплённый в подставке для факела.  

Через двое суток в подземелье начался ад. Для начала в окрестностях дворца Жулиуса раздался страшный грохот, который лишь немногие гномы слышали в своей жизни, будучи на поверхности плато во время редких гроз. Полуоглушённая, близкая к панике гвардия, взяла, тем не менее, в кольцо тронный зал, отряд охраны кинулся к месту происшествия. Ударная волна прокатилась на много стадий по подземельям, оглушив и контузив многих гномов. Кладовка находилась над сокровищницей, но это пол беды; непосредственно за стеной комнатушки протекала небольшая, но довольно бурная подземная река. При взрыве кладовки, а взорвались именно шары, сложенные в ней, сквозь разрушенную стену хлынула ледяная вода, и через пролом в полу устремилась на гномьи богатства, заполняя сокровищницу, занимающую довольно обширную полость под землёй. Пока улеглась паника, и гномы разобрались что к чему, пока стену, через которую, бурля и пенясь врывалась подземная река, удалось наспех заложить мешками с породой, прекратив её доступ с потолка в сокровищницу, прошло немало времени.  

Когда хранитель, наконец, открыл пещеру с богатствами, сняв тяжёлый засов с дверей, то был отброшен вместе со своими помощниками в стороны, получив немалые увечья. Из открывшегося проёма хлынул поток накопившейся там воды, унося с собой золотые и серебряные кубки, кувшины и прочее, что хорошо плавает, а также другую блескучую мелочь. Напор был таков, что многое разнесло далеко по тоннелям. Как – то сдержать этот водяной вал было невозможно никакими способами, пока вся вода не схлынула из пещеры. Жулиус был взбешён и приказал строго охранять вход в разрушенную сокровищницу, а гвардию в полном составе послал собирать разбросанные по шахтам богатства. И, если учесть, что клану Жулиуса пришлось искать новое место для хранения своего золота и перетаскивать его туда, можно понять его последующие действия.  

Недели через две, когда всё понемногу улеглось, Жулиусу доложили, что к нему просится на аудиенцию делегация гоблинов.  

Сердито пробурчав под нос что – то вроде:,, Чего это зелёным недоумкам понадобилось здесь?,, – он приказал провести их к себе не в тронный зал, а в обеденный.  

В зал вошла пятёрка гоблинов, один из них нёс мешок:  

– Привет тебе, подземный король! – поклонился старший гоблин.,,Вот деревня, не знают, как обращаться к гномьему королю!,, – бессильно поднял глаза в потолок Жулиус, проворчав вслух:  

– Говорите, с чем пришли, мне некогда.  

– Высокочтимый Дарум предлагает тебе торговать с ним…  

– Что! Высокочтимый? Кем это он,,чтимый,,- передразнил гонцов Жулиус, – и вообще, не смешите меня. Какой товар вы можете предложить нам, гномам в обмен на прекрасные изделия наших мастеров и непревзойдённое оружие? Мешок лягушек или ваш тухлый эль?  

Даже суровые бородатые охранники, окружавшие железным кольцом своего властелина, еле – еле сдерживали смех. В это время из боковой двери в зал вошёл гном – слуга с подносом. На нём стоял кувшин, украшенный драгоценными камнями и наполненная кружка с зеленоватым пенистым напитком. Когда он проходил мимо гоблинской делегации, их носы уловили родной запах, и потянулись вслед за виночерпием. Гоблин, стоящий за плечом старшего, зашептал ему в ухо, – Видел? Откуда у них наш эль? Они же выливают всё на каждой ярмарке!  

Поняв свой промах, а Жулиус имел привычку ублажать себя каждое утро гоблинским напитком, он заорал на слугу:  

– Кто тебя просил нести вино? – и, не давая тому сказать слово в своё оправдание, продолжал, – пошёл прочь, придёшь, когда позовут!  

Гном вновь пронёс эль мимо гоблинов, и они убедились ещё раз, что не ошиблись.  

– Итак, слушаю вас и покороче, что вы хотите предложить?  

При этих словах делегаты повернули головы в сторону короля, старший вкрадчиво произнёс:  

– Всё – таки я думаю, наш эль не так уж безнадёжен, – и, увидев, что Жулиус готов взорваться от злости, продолжил торопливо, – но мы принесли кое – что получше…- и старший сделал знак гоблину с мешком. Тот шагнул вперёд и высыпал из  

него несколько горючих шаров.  

От увиденного Жулиуса чуть не хватил удар. После двух недель переживаний, связанных со взрывом в сокровищнице, у него начала дёргаться левая щека. Придворные эскулапы только- только подлечили короля. Глаза у него выкатились, налились кровью и вместо одной, задёргались сразу обе щеки, он смог лишь хрипнуть перехваченным голосом:  

– Вон!  

– Как? – удивился старший делегации гоблинов.  

– Вон!!! -проревел во весь голос Жулиус, собравшись, наконец с силами. – Стража! Гоните их вместе с мешком и никогда больше не пускайте, не проверив, что за гадость у них за плеча-  

ми!  

Сбитые с толку внезапным, с их точки зрения, приступом гнева подземного повелителя, гоблины попятились к выходу, унося мешок со своими дарами. Стражники, не меньше их обалдевшие от такой встречи и немного смущённые за поведение своего повелителя, довольно мягко выпроводили делегатов из помещения – им ведь никто не объяснял, по какой причине над сокровищницей две недели назад прогрохотала  

подземная гроза и отнесли плохое настроение короля на счёт неожиданной сильнейшей мигрени.  

* * *  

Куфур, получив шкуры личинок и корзину болотных шаров для исследований, с головой ушёл в изучение их свойств.  

Основное ему было уже понятно, магу хотелось немного изменить скорость выхода энергии из шаров, а также добиться испускания её без огня и взрывов.  

Из соседней комнаты донёсся стон, Куфур быстро вышел из лаборатории. Сев у изголовья лежащего, маг смежил веки, и перед его мысленным взором прошла череда событий, когда он был молодым, горячим искателем приключений. Родился и вырос будущий маг в Северных землях, которые на данный момент выжгли лучи обезумевшего,, Голубого принца,, Отец Куфура был гончаром и желал передать сыну секреты своего ремесла, но не тут – то было. Молодой разгильдяй вовсе не хотел всю жизнь ходить с перемазанными глиной руками – его тянуло в леса, горы, он не мог заставить сидеть себя в четырёх стенах. Особенно любил исследовать пещеры, расщелины. В окрестностях своего города была только небольшая возвышенность, вернее, даже просто нагромождение скал, огромных валунов и каменных столбов. Эти места он облазил ещё будучи мальчишкой и подростком, регулярно убегая с занятий в школе и от работ у отца в мастерской. А на горизонте маячили, покрытые снегами, настоящие горы, достающие своими вершинами до неба. Они неодолимо манили неокрепшую молодую душу к себе, обещая новые удивительные открытия. Едва Куфуру исполнилось шестнадцать, вместе с подружкой, такой же оторвой, как и он, и влюблённой в него по уши, они рванули на поиски приключений.  

Добравшись до гор, сразу полезли в первую попавшую пещеру и, конечно, моментально заблудились в подземных коридорах. Через несколько часов, уставшие и потерявшие на-  

дежду выйти на волю, они заметили брезживший дневной свет. Это был долгожданный выход. В этот момент юноша почувствовал укол в лодыжку и моментально потерял сознание.  

Придя в себя, он услышал какие – то песнопения, попытался открыть глаза и не смог. Тогда он двинул рукой- пение потеряло свою стройность, ритм сбился. Куфур с усилием буквально разодрал веки, и повернул голову. Юноша увидел искажённые страхом лица родителей, братьев и многочисленных родственников, все они были в траурных одеждах. С трудом ворочая непослушным языком, он прошептал:  

– Кого это вы хороните? И чем так воняет?  

Раздались крики ужаса, все присутствующие кинулись вон из дома. Он остался один. С трудом встав с погребального ложа, Куфур подошёл к зеркалу. Посмотрев в него, живой мертвец отшатнулся- на него глянуло чужое, измождённое лицо, от своего дыхания ему сделалось дурно, страшно хотелось пить. Еле переставляя негнущиеся в коленях ноги, он прошёл в кухню, где жадно выпил пол – галлона воды. При этом с улицы постоянно доносились испуганные крики и возгласы. Выпив ещё воды, Куфур почувствовал себя гораздо бодрее, и ещё раз посмотрел на себя в зеркало, на этот раз внимательней: лицо, несомненно,  

его, но какого – то зеленоватого цвета, как и руки.  

А случилось следующее. Отчаявшись привести в чувство своего дружка, юная путешественница кое – как вытащила его на солнечный свет и кинулась обратно домой, подняла тревогу, и привела к пещере родственников Куфура. Прошло уже два дня с момента, как девушка покинула его, погода стояла жаркая и невооружённым взглядом было видно, что перед ними – труп. Тело юноши стало какого – то зеленоватого цвета, оно уже покрылось пятнами и страшно смердило. Сделав из тряпок наспех маски- путь предстоял неблизкий, мужчины положили погибшего, как им казалось, на лошадь и поспешили с печальным грузом домой. Позвали жреца, который побыстрее провёл положенный ритуал- жара торопила, после чего родственники хотели везти усопшего к спуску с материка – плато. Люди, живущие недалеко от края плато, хоронили своих покойников внизу, в долине. В этот момент Куфур и пришёл в себя, чем привёл в замешательство и ужас всех присутствующих.  

Последствия столь чудесного воскрешения оказались плачев-ными: родители и все близкие были убеждены, что в юношу вселился злой демон и прогнали его из селения. Даже его возлюбленная близко к нему не подходила, да её родители ей этого и не позволили бы.  

Так, в семнадцать лет Куфур был изгнан самыми близкими людьми и стал бродягой. Он пытался поселиться в других местах на материке, но слухи о его странном воскрешении летели впереди, и когда он входил в очередное селение, встречал только закрытые ворота и двери. Несколько раз он был жестоко избит и лишь чудом уносил ноги. Через пару месяцев Куфуру надоело сносить оскорбления, и когда его изгнали из очередного городка и устроили настоящую облаву, он понял, что если хочет выжить, то должен немедленно уносить ноги с материка. Ночью, дойдя до спуска в долину, он навсегда покинул мир людей и поклялся никогда к ним не возвращаться. Но худа без добра не бывает – он получил то, к чему стремился всю свою сознательную жизнь- свободу, возможность путешествовать куда угодно и ни от кого не зависеть. Он открыл в себе удивительные способности, которых раньше не замечал. Как – то, расположившись на ночлег в лесу( к тому времени он заметил, что мсунги не обращают на него внимания), не имея ни крошки еды, Куфур представил, как было бы здорово, если над костром сейчас поджаривался молочный поросёночек. Молодой  

человек закрыл глаза и почувствовал даже аромат поджаривающегося мяса. Вздохнув, он открыл глаза и удивлённо протёр их кулаками – над огнём истекал соком молочный поросёнок! И это было только начало. Юноша открыл в себе способности к целительству, врачеванию. Чем дальше, тем больше открывал он в себе чудесных возможностей: умение видеть, что находится под землёй, водой, в других местах, события, которые могут произойти через день, неделю, месяц и многое другое. Не понимая ещё, откуда на него это всё свалилось, Куфур связал это со своей мнимой смертью, тем более, он вспомнил: потеря сознания была больше похожа на сон чей – то голос ему рассказывал разные удивительные вещи, но что именно, вспомнить молодой человек не мог. Изгнанник понял, что по чьей – то прихоти стал полубогом, магом и чародеем в одном лице. Куфур мог переноситься в любые уголки, населённые не только людьми, но и другими разумными расами. Со всеми находил он общий язык, всем оказывался полезен. Единственная раса, которую он избегал- раса людей. Теперь впереди него шла слава о его целительстве. К нему приходили посланники сильных мира сего, угрозами или богатыми посулами пытались заманить его на материк, откуда он был безжалостно изгнан менее года назад, но маг отсылал их неизменно обратно со словами-,, Для вас я мёртв, ищите себе другого придворного чародея,,.  

Однажды король человеческой расы, смертельно больной, прислал к нему в его скромное жилище делегацию, умоляя спасти от неминуемой смерти. Сжалившись, Куфур поставил его на ноги. В благодарность еле оклемавшийся правитель велел не выпускать мага из дворца, посадить его на цепь. Какой же монарх добровольно отпустит такого целителя от себя? Он должен быть постоянно у ноги, не хватало ещё бегать за ним по лесам и упрашивать вылечить банальный насморк!  

Куфур понял намерения выздоровевшего короля и спокойно покинул дворец, хотя его стерегли день и ночь. Неугомонный владыка снарядил целую экспедицию для захвата волшебника, но, окружив участок леса, где находился Куфур и сомкнув клещи, войска обнаружили покинутое жилище мага. Ему ничего не составляло, конечно, уничтожать подобные вылазки людей. По его зову на защиту мага встали бы тысячи гоблинов, троллей и орков, не считая других рас. Лишь нежелание проливать кровь удерживало Куфура от этого шага. Так жил он долгие годы, помогая нелюдям, стараясь сделать хоть их, детей природы, лучше, добрее и кое – что ему удавалось. За это время он познал многие тайны природы, он понял также, что где – то в глубинах земных живёт существо, благодаря которому он и обрёл свои чудесные возможности. Понятно было, что это произошло случайно, и теперь это таинственное существо терпеливо ждало, когда маг покинет этот мир естественным путём. Уничтожить чародея подземный монстр не мог- это означало бы, что он убивает самого себя. Куфур старел, а оставлять мир вместе со всеми добытыми знаниями не хотелось. Надо было срочно искать достойного продолжателя своих дел, которым мог стать (он это уже знал) только человек, побывавший в его шкуре.  

Тяга к познанию новых тайн природы и поиск своего возможного преемника и толкнула Куфура к перемене места проживания. Так он оказался в Южных землях. Обходя материки – плато, населённые людьми, он не пропускал поселения орков, гоблинов и прочих. Как произошло его знакомство с Дарумом, мы уже знаем. Кумита встретился с магом при других обстоятельствах.  

Предводитель орков был в то время в полном расцвете сил, бесшабашен, любил делать молодецкие набеги на гномов, людей. Доставалось и гоблинам, но это были наскоки другого рода. Со стороны Кумиты это было желание доказать Даруму – орки сильнее, смелее и удачливее. Удалые сшибки – так их можно назвать. Дарум в то время только – только самоутверждался, отстаивал своё лидерство среди гоблинов и поначалу ему крепко перепадало от неугомонных соседей. Но постепенно он показал Кумите, кто из них лучший стратег. Когда к вождю орков раз за разом пришли три его лучших военачальника и, виновато вздыхая и переминаясь с ноги на ногу, рассказали о провальных налётах, в результате которых три отряда орков лишились верховых бизонов, Кумита рассвирепел не на шутку- что этот юнец себе позволяет. Собрав дружину из самых отборных бойцов, он ринулся к гоблинскому лагерю, желая поставить зарвавшегося вождя на место. Результатом стало окружение его отборного отряда в каменной теснине. Западня была устроена так мастерски, что орки смогли выйти из неё только через неделю: полуживые от голода, бросив своих бизонов, которые от бескормицы начали кидаться на своих хозяев. Вернувшись в своё племя, разъярённый Кумита хотел отдать немедленный приказ о начале войны с гоблинами. Какого же было его удивление, когда он увидел в своём лагере Дарума с отрядом телохранителей. Оказывается, он пригнал обратно всех захваченных животных, рассказав собравшимся оркам, что собрал их по окрестным лесам, и, посоветовав женщинам зажарить несколько оленей к приходу Кумиты, остался ждать его. Заметив нормальную еду, не виданную несколько дней и бочонок настоящего гоблинского эля, отходчивый Кумита забыл о своих невзгодах и уже через полчаса провозгласил всему племени:  

– Дарум – мой лучший друг!  

В деле с возвратом бизонов не обошлось, конечно, без совета Куфура. Скрепя сердце и отчаянно страдая, что должен вот так, за здорово живёшь, отдавать захваченное в бою, проведя бессонную ночь, наутро Дарум всё же отправился к оркам с миром и никогда потом об этом не пожалел.  

После этого Кумита больше не задирал гоблинов, напротив, чтобы развеяться, он иногда договаривался с Дарумом о какой-нибудь лихой операции против,, людишек,, или бородатых недомерков, зная, если за дело берётся Дарум, то оно обречено  

на успех.  

Казалось, ничто не может свалить его с ног. Но в один момент что – то случилось.  

Вождь начал худеть и бледнеть, несмотря на огромное количество поглощаемой пищи и эля. Скоро он уже еле таскал ноги. Целитель племени поил его разными отварами и настойками, но ничего не помогало. Месяца через три Кумита слёг и больше не поднимался. Его друг и союзник по дерзким набегам, Куфур, навестил больного, привёз ему целый бочонок своего знаменитого эля. Войдя в пещеру, где лежал орк, гоблин брезгливо поморщился- от больного шёл стойкий противный запах. Несмотря на полное равнодушие к окружающей жизни, отсутствием аппетита Кумита не страдал- он постоянно что – то ел и пил.  

– Вот, Дарумчик, друг мой, видно конец мне приходит, жалоб – но произнёс орк, жуя при этом поросячью ногу. Гоблин и сам видел, что его приятель сильно исхудал- кожа да кости. Стоило орку открыть рот, как Дарум почувствовал нестерпимое зловоние. Откашлявшись и стараясь не вдыхать глубоко, предводитель гоблинов попытался ободрить старого знакомого:  

– Держись, старина, мы с тобой ещё великанов и троллей гонять будем! А что твой лекарь, что говорит?  

– Этот бездельник и шарлатан только время тянет, ждёт, наверное, когда я копыта откину. Ни мази его, ни настойки не помогают. Наливаюсь элем до самых ушей, чтобы на душе было не так погано. Ты, я смотрю, – несколько оживился он, – не забываешь старого товарища, – глаза его при этом жадно смотрели на принесённый эль.  

– Да подожди ты, – остановил его гоблин, – успеешь ещё налакаться. Знаешь, недалеко от меня живёт чародей, он поднимет тебя на ноги за один день. Он может всё.  

– Гоблин? Тролль?  

– Он человек, но…  

– Ещё не хватало, не верю я этим людям!  

Кумита обессилено откинулся на лежанке, сжимая в руке недоеденную свинину:  

– А в общем – то, мне всё равно каюк, – тут его скрутил спазм:  

– Ох – ох, Дарумушка, я щедро наградил бы любого, кто меня вылечил бы, но, думаю, такого целителя нет на свете. Всё бес – полезно.  

Гоблин видел, как на глазах пропадает жизненный блеск в глазах бедного Кумиты, резко поднялся и бросил:  

– Не распускай сопли, повелитель орков, завтра утром Куфур будет здесь, а ты пока дуй эль, да прикажи приготовить золотишко за спасение твоей драгоценной жизни.  

Орк удивлённо приподнялся на локте, преодолевая чудовищную слабость и уставился на Дарума:  

– Какое золотишко?  

– Сам обещал, я тебя за язык не тянул, – насмешливо сказал Дарум и вышел на воздух.  

В этот же день, к вечеру, он посетил мага в его жилище. Кратко описав чародею симптомы болезни орка, Дарум попросил помочь своему приятелю.  

Внимательно выслушав гоблина, маг задал ещё пару вопросов и удовлетворительно хмыкнул:  

– Хорошо, завтра к вечеру твой орк будет бодр, здоров и весел, а небольшое похудание ему не повредит. Утром я буду у больного, а ты дай задание своим женщинам набрать лукошко ягод агары, и принесёшь его туда же.  

– Зачем ягоды? Кумиту кормить?  

– Там увидишь.  

Рано утром Куфур был на орочьей стоянке. Уже на подходе к лагерю он услышал, как колдуны племени, своими песнями и истошными криками пытались поставить своего вождя на ноги. Выйдя к становищу, чародей направился к хижине, куда из пещеры перенесли Кумиту. При его появлении, доморощенные врачеватели расступились и пропустили Куфура к больному.  

Поморщившись от стоящей в помещении вони, он приказал выйти всем, кроме Дарума, который с самого раннего утра неотлучно находился у своего друга.  

Худой и бледный, вернее светло – зелёный, предводитель ор – ков лежал навзничь и жевал антилопью ляжку.  

– Приветствую тебя, предводитель орков! Я вижу, аппетит у тебя отменный.  

– Ем без перерыва и куда только всё девается? – жалобно ото – звался орк.  

– Ягоды приготовили? – обратился Куфур к гоблину.  

Дарум выглянул из хижины и крикнул:  

– А ну, живо тащите ягоды, что собрали утром!  

Почти немедленно одна из женщин – орок принесла ягоды в туеске и быстро вышла из хижины. Колдун понюхал ягоды и зажмурился:  

– Какой аромат! Должно получиться…- и обратился к орку:  

– Ну, а теперь, если хочешь выздороветь, открывай рот пошире и не дёргайся, что бы не случилось, иначе всё испортишь. Обещаю, больно не будет.  

Кумита вопросительно посмотрел на своего друга, тот сделал ободряющий жест- мол, исполняй, как велено – и послушно распахнул пасть. Чародей ловко вставил в неё заранее приготовленную деревянную распорку, чтобы орк ненароком не мог её захлопнуть. Руки Кумиты непроизвольно потянулись к деревяшке – хоть в хижине кроме них троих никого не было, но терпеть подобных выходок от неизвестного чела он не желал, однако, услышав властный окрик, почему – то смирился, руки его опустились, и сам он продолжил сидеть смирно.  

– Жить хочешь? Сиди и не дёргайся! Руки сложи на коленях, смотри прямо перед собой.  

Кумита послушно принял нужную позу и стал ждать, когда этот человский колдун начнёт говорить свои заклинания. Вмес- то этого Куфур поднёс ко рту орка корзинку с ягодами. До ноздрей больного донёсся странный восхитительный запах, и про себя он решил-,, Завтра же велю нарвать мне целое лукошко,, До носа же волшебника дошёл не только аромат ягод, но и препротивный запах изо рта орка:  

– Завтра же начнёшь после еды полоскать рот и жевать траву, которую я укажу, для того, чтобы из тебя не несло, как из помойной ямы. Ведь ты вождь, твоим подданным скоро противно будет слушать тебя, да и болеть ты будешь постоянно.  

Внезапно орк почувствовал внутри себя какое – то шевеление, глаза его округлились от ужаса, руки пришли в движение, он что – то замычал. Волшебник прижал палец к губам:  

– Замри, иначе всё испортишь. Дарум, держи его за руки. Гоблин завёл руки Кумиты за спину и крепко держал их, с интересом ожидая, что же будет дальше. Между тем непонятное движение орк ощутил уже у себя в желудке, затем оно стало подниматься по пищеводу, нестерпимо щекоча его стенки. У Кумиты возникло непреодолимое желание почесать грудь, но гоблин крепко держал руки за спиной. От внимательного взгляда чародея не укрылись все эти метания, он довольно кивал головой и приговаривал, – ну иди же сюда, иди, здесь так чудно пахнет, что хорошего в этой зловонной утробе, выходи сюда, и ты получишь вдоволь этих ягод.  

Между тем щекочущее движение возникло уже непосредственно в горле несчастного орка, он стал судорожно шевелить языком.  

– Высунь язык, и не мешай ему выходить. Потерпи ещё немного и будешь совершенно здоров, сможешь опять наедать себе пузо. Только не дёргайся!  

В голове Кумиты замелькали судорожные мысли- кто должен выйти, откуда он взялся? Почувствовав, что нечто царапает ему нёбо, он в панике закрыл глаза, боясь, что увидит нечто ужасное.  

Между тем, увидев движение во рту орка, Куфур отодвинул пахучую корзинку чуть дальше и распорядился:  

– Дарум, возьми корзину, дальше держать будешь сам. Ну, а ты, если хочешь выздороветь, держи руки за спиной сам, и не мешай нам.  

Гоблин принял корзину из рук чародея, когда изо рта орка показалась уродливая головка какого – то существа, покрытая  

крючковатыми наростами. Она высунулась на пол – фута, нерешительно остановила своё движение, готовясь юркнуть обратно при малейшей опасности, но аромат, этот одуряющий аромат полностью сломил инстинкт самосохранения, и странное существо двинулось дальше за корзиной, которая в руках Дарума медленно отплывала от Кумиты. Орк открыл один глаз, когда паразит уже на ярд вышел из него, медленно, членик за члеником вытягиваясь вслед за покрытой колючками противной плоской головкой. Когда членистое тело стало провисать, Куфур осторожно взял руками это омерзительное существо, и стал помогать ему покинуть тело орка. Паразит почуял прикосновение к себе, но уйти назад уже не мог- мышцы его были слишком слабы, чтобы втянуть обратно своего хозяина, теперь главное было- не оборвать непрошенного гостя, поселившегося в орочьей утробе, к тому же необъяснимая власть аромата ягод тянула и тянула вслед за корзиной. Уже не менее трёх ярдов его тела покинуло Кумиту, который вполне освоился со своим положением стороннего наблюдателя, и смотрел во все глаза за манипуляциями Куфура, который осторожными движениями помогал паразиту выходить наружу. Операция продолжалась уже не менее получаса. Дарум трижды обошёл с корзинкой вокруг сидящего орка: длина отвратительного червя уже достигла двадцати ярдов.  

– Долго ещё, Куфур? – не выдержал Дарум. – Почему нельзя на одном месте стоять и вытягивать эту гадину? Не проще- оторвать ему башку, и дело с концом!  

– Нет, обрывок останется внутри, и вновь будет расти, поэтому паразита надо выволакивать целиком. И складывать на земле, как кучу верёвок, его нельзя, он тогда не сможет контролировать всё своё тело и перестанет вытягиваться наружу- даже запах ягод не поможет. Так что, давай, двигайся дальше, я думаю ещё пара кругов, и он выйдет, главное, его не перегибать и не торопиться. Дарум не очень по – дружески посмотрел на безмятежно сидящего Кумиту и оглянулся на дверь – не видит ли кто его ходящего кругами с корзиной в руках.  

Ещё через пятнадцать минут последнее звено гада покинуло своё убежище. Куфур ловко вытащил деревяшку изо рта Кумиты, так что его уставшие челюсти клацнули впустую, не задев руки волшебника. Чародей осмотрел последнее звено паразита – оно было самым тонким и без следов обрыва. После этого он удовлетворённо качнул головой, и, принимая корзину с ягодами от гоблина, передал её орку:  

– Теперь это лакомство твоё.  

– Неужели мои мучения кончились? – Ожил Кумита. – Что я могу для вас сделать, чем отблагодарить? Вы спали меня от верной смерти!  

– Ну что же, послушаешь небольшое поучение о правильном питании и по уходу за собой, а потом научишь этому соплеменников, и мы в расчёте.  

– Постойте! – забеспокоился Дарум, – я, как дурак, битый час скакал с дурацкой корзиной перед этим обжорой, спасая его от гадины, которая жрала его изнутри. Он, между прочим, обещал осыпать меня золотом, если я приведу ему лекаря, который вылечит его!  

Кумита с удовольствием кидая горстями ягоды в рот, отозвался:  

– Друг мой, я сдержу своё слово, только давай послушаем это- го великого целителя, а потом я насыплю тебе целую корзину золота!  

При этих словах глаза Дарума алчно заблестели, но тут же погасли, когда орк добавил, – вот только доем ягоды из неё.  

– Как? Ты хочешь отделаться такой маленькой корзиночкой? Подавись своим золотом! – с этими словами гоблин решительно направился к дверям, давя по пути валявшуюся на земле гадину.  

– Постой, Дарум, не спеши так, тебе послушать тоже будет полезно, а то в следующий раз вы можете поменяться ролями с Кумитой, и корзинку вокруг тебя придётся носить ему.  

Гоблин остановился как вкопанный, представив, какая тварь может поселиться у него внутри, и ему стало не по себе, затем повернулся, посмотрел на хитрющее лицо орка и улыбающегося чародея.  

– А кроме того, я думаю, этот туесок, наполненный золотом, станет достаточной благодарностью за твою заботу о своём друге и союзнике.  

– Союзнике? Да в его горных пещерах золотые жилы с меня шириной, а он жадничает!  

Кумита загорячился:  

– Какие там жилы, всего – то несколько самородков…  

-… Каждый величиной с бычью голову! – перебил его гоблин.  

– А ты, что, моё золото видел? – взвился орк.  

– Прекратить! – не выдержал Куфур. – Вы два зеленокожих на- рода, должны жить в мире и согласии, иначе другие передавят вас поодиночке. Да и я не буду жить рядом с такими склочными предводителями, уйду к великанам или кентаврам на острова- говорят, они отличные, дружные ребята…  

При этих словах орк с гоблином окружили волшебника с двух сторон, и, перебивая друг друга, загорланили:  

– Отличные ребята?  

– Увальни с плато!  

– А эти, с копытами!  

Перекрывая гомон, Куфур прикрикнул:  

– Всё, хватит! Я вас понял, вы не хотите, чтобы я переселялся в другое место. Тогда и вы постарайтесь хотя бы прислушиваться к моим советам.  

В тот день они проговорили почти до полудня, потом дверь хижины открылась, и перед орками появился исхудавший, но весёлый Кумита и волшебник с гоблином.  

– Сегодня объявляю пир по случаю моего чудесного исцеления! Этот человек, – Кумита указал на Куфура, – отныне мой побратим и ваш друг, и волен появляться в племени и на наших землях в любое время и в любом месте! Казначей!  

Подав подскочившему орку корзинку, приказал:  

– Наполнить золотом и передать моему лучшему другу за участие в моём спасении. А теперь- гулять!  

Вот так вошёл в жизнь орков и гоблинов Куфур Зелёный – величайший маг и целитель с точки зрения народов зелёной расы.  

* * *  

Наконец– то, хоть какое –то изменение в их жизни наступило!  

Оба понимали, что до бесконечности сидеть у плато нельзя- всё меньше животных приходило к водопою, и добывать пищу становилось всё труднее. Проплывая мимо пещеры, ведущей внутрь плато, они видели столпившихся там измученных людей. Что с этими несчастными будет дальше, путешественники, скорее всего, никогда не узнают. Быстрее всего, если,, Голу- бой принц,, не начнёт своё движение по небу, всех ждёт неминуемая гибель, если не от жажды, так от голода. Несколько человек замахали руками и кинулись в поток, но течение быстро уносило наших героев на юг, в неизвестность, они при всём желании не смогли бы причалить к берегу.  

Большую часть времени им приходилось находиться в воде, накрыв головы шкурами. На брёвна путники забирались только поесть, хотя на таком пекле кусок в горло не лез. В основном только почти непрерывно пили. Вода была грязная, из рубахи сделали фильтр, сложив её несколько раз и процеживали эту мутную жидкость. Людей и других разумных существ на берегах видно не было. Вероятно, как и жители плато, которое они покинули после всего случившегося, все искали спасения под землёй, в пещерах, подвалах. Пышные леса с некогда зелёной листвой стояли обожженные страшным зноем. Холмы, покрытые мёртвыми лесами, бурые, почерневшие, производили гнетущее впечатление. Иногда деревья подступали к самому потоку, и путешественники видели, что все листья на них высохли, большая часть осыпалась и обратилась в пыль под беспощадными лучами солнца. Особенно было лихо, когда небо пересекало второе светило-,, Жёлтый властелин,, В эти, казавшиеся бесконечными часы, Ранглай и Санах не вылезали из реки. Кое – где река разливалась, затопляя низкие берега, и оставшиеся в живых олени, кабаны и более мелкая живность спасались ещё от жары, лёжа по шею в воде, выбирая места, где скопления сохнущих без листвы деревьев давали хоть какую – то тень. Приставать к берегу странники не хотели. Какой в этом смысл? Вяленого мяса было довольно, и теперь даже Санах понял, что спастись можно, только поскорее унеся ноги с обречённого Севера и сиявшего в его небе голубого убийцы.  

Так плыли они несколько недель, течение то убыстрялось, то замедляло свой бег, но Ранглаю показалось, а, может, просто очень хотелось, что,, Голубой принц,, чуть- чуть сдвинулся со своего места в зените в сторону ещё очень далёкого горизонта.  

Изредка они приставали к берегу, как только вода замедляла своё течение, разливаясь, чтобы добыть какое-нибудь ослабев- шее животное и побаловать себя свежим мясом. Из шкур Ранглай живо сооружал небольшой навес, на костре поджаривали дичь; пока она готовилась, на окружающих камнях вялили куски впрок. Как правило, к моменту отправления в дальнейший путь они были уже готовы для хранения. Иногда в туманной дали виднелись огромные плато- склоны их черны и обуглены. На каждом таком плато проживала разумная раса. Не хотелось думать, что станется с ними в этом аду!  

Через месяц плавания даже Санах заметили, что солнце – убийца переместилось им за плечи, перестало висеть в зените, жара, сводящая с ума, чуть – чуть, пока еле заметно, опала, и путешественники приободрились. Скоро даже при появлении второго солнца зной был не сильнее, чем раньше от одного,,Голубого принца,,  

С той стороны, откуда они плыли, их стало догонять дымное облако – вероятно на севере леса высохли до такого состояния, что вспыхивали от малейшей искры. Друзья с тревогой наблюдали, как чёрные тучи закрыли весь горизонт за их спинами. Течение реки сильно замедлилось, вероятно, запасы льда, таящего на севере, иссякали. Ранглай с попутчиком сделали по шесту, и по мере сил, отталкиваясь ото дна, старались придать большую скорость своему плоту, благо с уменьшением жары они могли позволить себе на некоторое время вылезать из воды. Так плыли ещё несколько недель, замечая, как стремительно мелеет их река. По берегам стала встречаться высохшая, но не рассыпавшаяся в прах трава, деревья имели жухлую, но листву. По всему было видно, что они сделали правильный выбор, и двигаясь дальше на юг, можно было отыскать место, сносное для житья. Люди и другие разумные существа пока не попадались, что не удивительно – жить в та – ком пекле было ещё нельзя. Животные изредка появлялись у воды, выбегая из сухих зарослей- на них и охотились наши приятели.  

Между тем дымное облако догнало, накрыло их. Дышать стало труднее, вперёд было видно не далее, чем на пятьдесят сажен. Поток мелел всё больше, брёвна уже несколько раз задевали дно.  

В один прекрасный день плыть стало невозможно.  

-Дальше придётся идти пешком, – объявил Ранглай, -надо запасти побольше воды, кто знает, встретится нам какой-нибудь  

источник, а наша речка скоро превратится в грязную лужу, пока совсем не пересохнет. Друзья огляделись: небо покрылось то ли тучами от пожаров, то ли просто закрылось облаками- они теперь стремительно неслись на юг. Благодаря им жара немного спала, путешественникам полегчало. Переселенцы поневоле оставили свой плот, увязший окончательно на мелководье, выбрались на берег, и пошли вдоль пересыхающего русла. Через несколько дней набрели на небольшой водоёмчик с мутной водой – всё, что осталось от бурного потока, по которому они начали свой путь на юг. За водоемом о русле бывшей реки напоминал только илистый след, который постепенно подсыхал и отвердевал. Отпугнув от воды стадо ланей, друзья запаслись водой, наполнив кожаный мешок, затем убили слишком смелое животное, которое не хотело ждать, когда люди отойдут от воды, и, оттащив добычу в сторону, стали заниматься его разделкой. В ближайшем кустарнике раздался звериный рыка- кой – то хищник был недоволен, что люди мешают ему охотиться.  

– Похоже, тут жизнь бьёт ключом, – заметил Ранглай, хотя, когда последние водоёмы пересохнут, зверям придётся уйти ещё южней. Люди, по- видимому, давно ушли отсюда – живность почти не боится нас.  

– Что же, пойдём и мы, надеюсь, ты не ошибся в направлении, – ответил Санах.  

Пополнив запасы провизии, путники не успели отойти на тридцать шагов, как из чащи выскочила огромная лесная кошка, и врезалась в стадо ланей, мгновенно окруживших озерцо, как только путешественники отвернулись от него. Схватив свою жертву, хищник поволок её в заросли: при этом оставшиеся животные и не думали разбегаться, жадно приникнув к воде.  

Несколько дней Санах и Ранглай шли по берегу уже высохшего русла. Небо каждый день постоянно затягивали облака, быстро нёсшимися в одном направлении- на юг. По ним и ориентировались, так как ни одного солнца за ними видно не было. Однажды они наткнулись на одежду человека. Это случилось на десятый день пути от последнего озерца, вода уже подходила к концу, и услышав в отдалении шум, похожий на речной, измученные путники бросились в ту сторону. После пяти минут сумасшедшего бега сквозь заросли, во время которого Ранглай заметил у себя на пути небольшую, изумрудного цвета змейку, через которую он, высоко подпрыгнув, перемахнул на всякий случай, они выскочили на берег обычной реки. Течение было довольно сильное, поэтому его шум далеко разносился по округе. Побросав свои нехитрые пожитки, друзья бросились в неожиданно прохладные струи. Немного охладившись и напившись вволю, выйдя на берег, они и заметили невдалеке что – то вроде одежды. Подойдя поближе к находке, друзья убедились, что так оно и есть. Это была одежда несомненно человека,  

но лежала она не кучей; казалось, её обладателя аккуратно вынули из неё, оставив одежду нетронутой. Человек упал, было очевидно, ничком, на поясе у него остался нож в чехле и топорик, мешка с пожитками не было- вероятно, утащили дикие звери. Одежда лежала в идеальном порядке: сапоги, штаны, рубаха с вытянутыми вперёд рукавами, на месте головы- шляпа.  

– Слушай, как на заказ, жаль, что только один экземпляр. Ну ничего, давай так: мне сапоги и рубаху, тебе штаны и всё остальное, – радостно затараторил Санах. Ранглай не успел остановить друга. Когда тот поднял рубаху, из неё посыпалась какая – то зеленоватая пыль. То же было в сапогах, в штанах и под шляпой. Похоже было, тело никуда не исчезало, оно просто превратилось в эту странную буро- зелёную пыль. Ничего подобного видеть Ранглаю не приходилось, но от бывалых охотников у себя на Севере слышал рассказы о чём – то подобном. Это было давно, он не мог сразу вспомнить, в чём там было дело, знал только- связано это с чем – то неприятным. Между тем довольный Санах уже вытряхивал пыль из одежды, которая, похоже, вреда никакого не приносила. Прополоскав находку в реке, он разложил её на берегу для просушки.  

– Ну как, идёт? – весело спросил Санах.  

– Что? – оторвался от своих мыслей охотник.  

– Мне сапоги и…  

– А знаешь, забирай себе всё, а также пояс с ножом и топором, моя одежда ещё в порядке.  

– Какая одежда, – не отставал Санах, – от твоих штанов через пару дней ничего не останется – голым пойдёшь?  

– Нет – нет, если хочешь, забирай всё.  

– Гляди, – обрадовался приятель, – вряд ли такой подарок встретится нам ещё раз.  

Охотник посмотрел на переодевающегося друга и спросил:  

– Как думаешь, откуда здесь эта одежда?  

Санах, пожимая плечами, проговорил, – ну решил какой – то неудачник искупаться, и его течением унесло ниже, может быть, он даже утонул, не пропадать же добру?  

– А пыль откуда? – не отставал охотник.  

– Ну… не знаю. Куда дальше пойдём?  

– Я думаю, смастерим опять небольшой плот, эта река течёт туда, куда нам нужно. Тем более, по реке путешествовать безопасней, чем по суше. Края становятся всё более обитаемыми, и не удивлюсь, если скоро нам встретятся орки или гоблины, а они не любят чужаков на своей территории.  

При этих словах Санах испуганно сжался и настороженно оглянулся:  

– Орки? Здесь могут быть эти нелюди? – увидев серьёзное лицо напарника, согласился, – да, ты пожалуй, прав, надо поспешить с постройкой.  

– Теперь у нас два топора, свалим пяток небольших деревьев и  

в путь, на реке мы быстрей встретим сородичей, чем нелюдей.  

Они разделились; Ранглай валил деревья, Санах обрубал сучья и делал брёвна нужного размера. Когда охотник чуть углубился в лес, ему встретилась ещё одна, не виданная им ранее змея. Несмотря на небольшую величину, она злобно ощерилась и шустро поползла к нему. Подпустив её на пяток футов, Ранглай, метнув свой топорик, рассёк гадину надвое. Пристально посмотрев на извивающиеся обрубки, охотник осторожно подобрал топорик, и подхватив срубленный ствол, потащил его к воде.  

К вечеру плот был готов. Теперь можно было, хоть и с натяжкой, сказать,,вечер,, : от громадного голубого солнца над горизонтом торчала лишь макушка, и когда,, Жёлтый властелин,, тоже скрывался за краем земли, закончив дневной бег по небу, на земле в этих широтах наступал растянутый во времени закат или восход – кому как нравится. Впрочем, любоваться восходами – закатами приходилось редко: почти постоянно горизонт был затянут то ли тучами, то ли паром. По всей видимости, уже начался обратный отток излишков воды с Южного океана, которая, встречаясь с раскалёнными Северными землями обращалась в пар и закрывала горизонт.  

Приятели отплыли в сумерках, и на берегу послышались звериные рыки и вопли.  

– Вовремя мы смотались- без оружия ночью на земле было бы небезопасно.  

– Мы приближаемся к более обитаемым краям и даже на реке надо быть настороже. Плыть следует лёжа на брёвнах, иначе орки или гоблины запросто могут снять нас стрелой, а в узком месте и копьём, швырнув его из зарослей.  

– Дались тебе эти орки, – опасливо поёживаясь, сказал Санах, – ещё накличешь…  

Плаванье продолжалось ещё около двух недель. Опасаясь приставать к незнакомым берегам, питались мясом добытой антилопы, надеясь в скором времени встретить людей на реке или на берегу. Окружающая природа теперь радовала глаз сочной зеленью, густыми лесами, обилием разнообразных птиц, не верилось уже, что всего в двух месяцах пути по реке на земле раскинулась огромная безжизненная пустыня. Зато здесь вскоре начался постоянный сеющий дождь. Вначале путешественники, помня свои мытарства, были ему очень рады, тем более- дождь шёл тёплый, но через неделю это светопреставление порядком надоело, хотелось хоть немного обсушиться. Навес от дождя, переходящего в мельчайшую пыль, не спасал. Людей по – прежнему не встречалось, зато по обоим берегам можно было видеть зеленокожих. Да- да, они теперь почти постоянно были ввиду путешественников, указывая на них пальцами и изредка постреливая из луков. Ночами становилось всё темнее; в конце концов при заходе жёлтого светила землю стала окутывать непроглядная тьма. Утро не наступало, казалось, целую вечность. Ранглай и Санах привыкли, что ночь продолжается не более двух – трёх часов, и это бесконечное царство мрака им совсем не нравилось. Ночью было прохладно с непривычки, но о том, чтобы пристать к берегу и развести костёр, не могло быть и речи: угодить в плен, а то и на съеденье к зелёному народу не хотелось ни тому и ни другому.  

Однако, запасы мяса кончились, надо было срочно раздобыть что – то съестное. Дождавшись очередного серого рассвета, друзья причалили к песчаному берегу, который им понравился отсутствием леса. Приказав Санаху зорко следить с высокого берега за окрестностями, Ранглай, обшаривая мелкое прибрежное песчаное дно, напал на колонию речных мидий- крупных плоских ракушек. Внутри у них помещался сам моллюск, представляющий из себя кусок мяса с ладонь величиной. Пока Санах был в дозоре, охотник добыл полсотни раковин, и выкинув их на песок, разжёг костёр. Едва он запёк с десяток моллюсков прямо внутри створок, как увидел стремительно бегущего к плоту напарника, машущего руками изо всех сил. Сообразив, в чём дело, Ранглай спешно покидал добычу на плот, и, когда Санах подбежал к воде, отплыл от берега ярдов на пять. Садовник с вытаращенными глазами ухватился за край бревна и в изнеможении перевалился на плот. Спустя мгновение на берегу показалась ватага орков, размахивающая мечами и топорами и принялась покрывать уплывающих площадной бранью. Охотник немного знал орочий язык и понял, какие кары их ожидают в случае плена. Только оказавшись на середине реки, приятели почувствовали себя в относительной безопасности, и с аппетитом перекусили приготовленными на костре моллюсками. Теперь они были снабжены мясом на несколько дней- оставшиеся ракушки тащились за плотом в продырявленном кожаном мешке.  

Орки и гоблины почти постоянно околачивались на обоих берегах, приставать к земле путешественники долго не решались. Течение реки сильно замедлилось, из низких туч теперь постоянно, без перерыва брызгал нудный дождь  

– Такое впечатление – люди совсем исчезли на всей земле, остались только мы вдвоём, – проворчал Санах.  

Утром, окинув проплывающий берег внимательным взглядом, Ранглай не заметил обычной орочье-гоблинской оравы, кстати, то, что они держались вместе, вызывало у него большое удивление- в его краях эти две расы если и не вели непрерывных боевых действий, то, по крайней мере, относились друг к другу с недоверием. Он решил пристать на короткое время- не есть же ракушки сырыми! Санах, как обычно, был послан в дозор, а он занялся костром и запеканием раковин на углях. Вокруг было тихо, Санах, хорошо видимый, лежал на гребне пригорка, не подавая никаких сигналов тревоги. Торопясь, Ранглай положил в костёр последние пять ракушек, и  

принялся раздувать угли, которые сыпавший дождь грозил залить. Наконец, створки покраснели- моллюски были готовы. Охотник хотел повернуться, чтобы позвать приятеля, и внезапно заметил краем глаза толстые зеленокожие икры ног в грубых сапогах за своей спиной. Мгновенно выхватив свой нож, он повернулся к непрошенному гостю, готовый защитить себя и встретил упёршиеся в грудь несколько ржавых мечей и пару копий. Гоблинов было не менее десятка. Пара из них держала луки с натянутыми тетивами и наложенными стрелами.,, Всё – таки попались…,,- Ранглай обессилено опустил руки, глядя в ухмыляющиеся зелёные рожи с ощеренными пеньками чёрных зубов.,, Как это я их не заметил?,, – злясь на себя, подумал охотник. Внезапно мысль пронзила мозг-,, Санах! Уснул он, что – ли? Неужели…,,  

– Давай сюда свой ножичек, он тебе пока не понадобится, – процедил старший, по – видимому, гоблин. Странно, в голосе нелюдя Ранглай не услышал ненависти или желания унизить его. Охотник разжал руку, нож упал на землю. Один из гоблин – ской компании быстро поднял его и передал своему предводителю.  

– Дайте ему сапоги и штаны, – сказал старший бесстрастным голосом, – я не хочу, чтобы через десять шагов он стал трупом, а у Дарума каждый работник на счету. – Один из гоблинов протянул Ранглаю огромные сапоги и грубые, из еле выделан- ной кожи штаны, стоящие колом.  

– Сам носи своё дерьмо! Где мой друг, что вы с ним сделали? – кинув нечаянный взгляд в его сторону, Ранглай увидел, что Санах лежит на пригорке в прежней позе.  

– Мне жаль, но в смерти твоего товарища нашей вины нет, его убили мсунги. Кстати, тебе повезло, что не разделил его участи.  

– Смерти? Он мёртв? – Ранглай не мог поверить, что человек, с которым он несколько месяцев делил кров и скудную еду, вырвался из огненных объятий ада, мог вот так просто, на этой зелёной лужайке испустить свой дух. Он молчком кинулся на стоящего перед ним безжалостного нелюдя, надеясь вцепиться ему в горло. Каждый его шаг зорко стерегли, он был опрокинут, прижат к земле.  

– Тебе нормальным языком сказали, – наклонился над ним предводитель, – он погиб от укуса мсунга.  

– Какие ещё мсунги, – извиваясь и пытаясь вырваться, прохрипел Ранглай. – Тут кроме вас и орков, никого нет!  

– А вот какие, – гоблин сделал несколько шагов в сторону, нагнулся. В его руке оказалась маленькая, отчаянно извивающаяся змейка изумрудного цвета, точь-в-точь похожая на ту, разрубленную Ранглаем несколько недель назад. – Вот эта тварь укусила твоего друга. От их яда спасения нет, смерть наступает почти мгновенно. Не страшен он лишь нам и оркам. Я удивляюсь, что ты цел. Когда мы подходили к тебе, вокруг было  

не менее десятка мсунгов. Ты спасся просто чудом.  

Вперёд вылез гоблин – коротышка и обратился к старшему:  

– Осмелюсь сказать, я видел, что произошло. Мы не успели бы отбить его у мсунгов, но они сами не тронули его. Сначала они бросились к нему, но в двух шагах остановились, и не поползли к нему, а кружили здесь вокруг. Может, испугались огня?  

– Огонь их не страшит, у нас в селении твари спокойно шныряют около костров, иногда, забавы ради, их швыряют в огонь, чтобы напугать сидящих у него женщин. Попав в жар, они начинают с громким звуком лопаться, разбрызгивая свои внутренности. Получается очень забавно, – возразил другой.  

– Интересно, – раздумчиво проговорил предводитель отряда,  

приблизив руку с извивающейся тварью поближе к пленнику. Он замер, увидя её противную трёхгранную голову в футе от себя. Странное дело, казалось, у неё вовсе не было желания кусать его, змея всеми силами старалась освободиться из руки гоблина, даже куснула того пару раз, но от охотника продолжала отворачивать голову.  

– Вот это да, – удивлённо протянул главарь. – Ты, часом, не наш родственник? Ладно, потом разберёмся, а одёжку я на твоём месте всё равно одел бы. Она держит укус этих тварей, а идти до лагеря нам далеко. Мало ли, что?  

– Не увидев товарища, никуда не пойду, – упрямо сказал Ранглай.  

– Куда ты денешься, но, если хочешь, пожалуйста, – с этими словами вся группа направилась к месту, где, уткнувшись лицом в землю, лежал несчастный Санах.  

Подойдя к нему, охотник бросился перед ним на колени, и, перевернув его на спину, отшатнулся: на него смотрели мёртвые, невидящие глаза его товарища. Кожа лица и рук позеленела, было ясно, перед ним- труп. Однако, он приложил ухо к его груди, надеясь услышать биение сердца. Тишина была ответом.  

– Дайте нож! – потребовал он, протянув, не глядя, руку назад.  

Один из гоблинов вопросительно взглянул на предводителя. Тот медленно кивнул.  

Взяв в руки ржавый гоблинский нож, охотник отбросил его в сторону:  

– Дайте мой нож!  

Старший, уже заинтересованно, кивнул опять. Приложив полированное лезвие клинка к ноздрям и рту Санаха, охотник убедился, что оно осталось чистым, незамутнённым. Подождав ещё немного, он встал на ноги:  

– Тело надо предать земле.  

– Послушай, мне надоело с тобой возиться! – потерял терпение главарь, и решительно кивнул своим подручным. – Надеть на него колодки и всю амуницию на всякий случай!  

Спустя пять минут толпа гоблинов сумела справиться с упрямым человеком, и нелюди разошлись от него, потирая, кто ноющую челюсть, кто щупал подбитый глаз. Некоторые прикладывали друг другу целебные травы и листья на ободранные руки и ноги. Один гоблин, люто глядя на помятого в свалке Ранглая, сплюнув на землю выбитый зуб, обратился к старшему:  

– Может его того…, мне кажется, толку от него не будет, – слова он сопроводил выразительным жестом, чиркнув пальцем поперёк горла.  

– Нет, Дарум найдёт способ, как поладить даже с такими несговорчивыми.  

– Намаемся мы с ним, может, всё же…  

– Меня твоё мнение не интересует! – взорвался, наконец, старший. – И вообще, что – то сегодня ты мне часто попадаешься на глаза. И это начинает утомлять. Постарайся, чтобы до завтрашнего утра мои глаза не натыкались на твою смазливую рожу!  

Гоблин, пытающийся давать советы старшему, убрал голову в плечи, и побыстрей смешался с толпой собратьев, сопровождаемый насмешками и незлобливыми тычками.  

Старший повернулся к Ранглаю, стоящему перед ним в грубых кожаных штанах, доходящих ему почти до подмышек. Они держались на нём только за счёт лямок. На голову ему нахлобучили что – то вроде кожаного колпака, задняя часть которого закрывала также плечи и часть спины. Руки охотника за спиной надёжно сковывали хитроумные колодки.  

– Кажется, порядок. Можно, наконец, двигаться к дому, сапоги у тебя, я заметил, вполне ещё годные, дня на три хватит.  

Ранглай чуть присел, а затем лёг на бок на траву. – Делайте со мной, что хотите, я отсюда никуда не пойду.  

Рассвирипевший гоблин поднял его за грудки, и приблизив к нему своё лицо, обдавая смрадным дыханием, задыхаясь от гнева, проскрежетал:  

– Не пойдёшь, говоришь? Там, – он мотнул головой за спину, – в роще, два десятка твоих соплеменников. Если ты будешь упрямиться, я приведу их сюда, и стану при тебе выпускать из них кровь, пока ты не соизволишь идти, куда укажут. Если это тебя не проймёт, все останетесь тут, меньше нам мороки будет!  

Охотник нехотя поднялся:  

– Колодки снимите.  

Освободив руки, он тяжело затопал в сторону рощи, за ним потянулся весь гоблинский отряд. Старший некоторое время смотрел им вслед, затем, качнув головой, двинулся следом.  

В лесочке действительно стояло около двух десятков людей, одетых, как и Ранглай, в грубую кожаную одёжку. Здесь было полтора десятка мужчин пять женщин, одна держала за руку мальчика лет восьми, одетого как обычно. Подошедший предводитель критически на него посмотрел, кинул взгляд по сторонам. Всюду: в траве, в кронах деревьев копошились сотни мсунгов.  

– Этот, пожалуй, не жилец, – указал он пальцем на ребёнка, – дойти не сможет без одежды.  

Мать прижала прижала мальчика к себе и твёрдо сказала:  

– Я без него не пойду!  

– Хорошо, пусть идёт, – согласился гоблин, – всё равно больше сотни шагов он не сделает.  

Ранглай выступил из толпы людей.  

– Опять ты, – нахмурился в его сторону гоблин, всё не уймёшься?  

– У вас есть лишние кожаные штаны?  

Гоблин медленно ответил, – есть то есть, но в них поместятся трое таких. Он не сделает в них и шага.  

– Давайте сюда.  

Взяв требуемое, Ранглай связал узлом штанины у себя на поясе, в раструб велел посадить мальчика, лямки перекинул себе на грудь:  

– Ну вот, дружок, держись, в случае чего, руками за шею! Пошли, – бросил он гоблинам, – оденьте на ребёнка колпак и ведите в своё логово.  

Удивлённый гоблин разрешающе махнул рукой, и вся процессия тронулась в путь. По дороге мужчины из числа пленников сменяли Ранглая, давая ему передышку. Старший подошёл вплотную к охотнику на второй день пути, видя, что тот часто вздыхает, мрачнея:  

– А ты мне нравишься, человек. – Увидев, что он не обращает внимания на него, продолжил, – насчёт своего приятеля не обижайся, стервятники и дикие звери не тронут его останков. – Увидев, что пленник недоверчиво покосился в его сторону, гоблин продолжал, – да, можешь быть уверен, запах яда отпугивает любого хищника, бегающего или который летает. И валяться несколько месяцев, разлагаясь, ему тоже не придётся. Пройдёт всего пара дней, и тело рассыпется в пыль, которая с дождями уйдёт в землю, и на том месте, кроме одежды, ничего не останется.  

Ранглай, повернувшись к гоблину, слегка отмякнув в душе, спросил:  

– Как же в здешних краях живут люди, неужели они не нашли защиты от этих тварей?  

– Они появились всего несколько недель назад. Нет, мсунги встречались и раньше, но не в таких несметных количествах. Люди, живущие на плато, ещё даже не знают об этом, хотя их разведывательные отряды изредка попадаются нам в лесах и долинах. – Кинув быстрый взгляд на человека, гоблин продолжил, – нам остаётся, обычно, только забрать их одежду и снаряжение, – при этих словах охотник взглянул на гоблина. Тот продолжал, – не оставлять же добро валяться на земле – гоблины не так богаты,  

как другие расы. – Ранглай вспомнил слова Санаха, сказанные не так уж давно, повторенные только что гоблином, и скрипнул зубами.  

Они шли остаток дня, не останавливаясь на отдых. Ранглай видел, как зелёные бестии, выползая из травы, пытались прокусить ноги людей, но толстая кожа гоблинской выделки надёжно их защищала. Иногда мсунги падали на людей с веток деревьев, но кожаные покрывала оберегали их и сверху. Стала накатывать темень, охотник внутренне приготовился к массированной атаке змеёнышей, но гоблины достали из своих мешков странные коричневые шары, насадили их на палки и зажгли. Лес осветился ярким лиловым светом, люди пошли увереннее, тем более, что мсунги почему – то исчезли. Подо – ждав, когда старший поравнялся с ним, Ранглай спросил:  

– А что, эти мсунги не ползают ночью?  

Гоблин, без устали шагавший рядом, бросил:  

– Ночь- это их время, даже серым днём они не так опасны. Просто их отпугивает огонь наших факелов, для горения которых мы используем горючие шары.  

– Что это за шары?  

Гоблин насмешливо покосился на человека:  

– Не суетись, скоро узнаешь. Вот придём в лагерь, там тебе всё объяснят, – с этими словами гоблин отстал, замыкая отряд, давая понять об окончании разговора.  

Ближе к вечеру старший, взволнованно пошептавшись о чём – то с одним из приближённых, оставил его в отряде вместо себя.  

Сам же, взяв с собой молодого гоблина, скрылся в лесу.  

* * *  

– Значит, выгнал и не захотел разговаривать? – расспрашивал Дарум несколько обескураженных посланников, вернувшихся от Жулиуса ни с чем.  

– Да выгнал, как шелудивых собак!  

Один из гоблинов выдвинулся вперёд:  

– Повелитель, я слышал, что усканы отказываются покупать наш эль, а между тем, мне кажется, король Жулиус хлещет его за милую душу. Стоящие рядом его товарищи, бурно поддержали говорившего.  

Дарум встрепенулся:  

– Рассказывайте…  

Услышанное поразило его:  

– Думаете, они у кого – то перекупают эль?  

– Как пить дать!  

– Выходит, на ярмарке они дурака валяют и позорят нас при всём честном народе, – задумчиво проговорил Дарум, – с другой стороны, зачем вводить себя в такие расходы- известно, что гном за медяк удавится. Ну не покупай, не обращай внимания на наш эль, – продолжал размышлять гоблин. – Что – то здесь не сходится, надо будет посоветоваться с Куфуром. – И обращаясь к послам, подытожил:  

– Хорошо, тащите наши подарки королю аксумов – Элиоту, да  

не забудьте объяснить, если согласятся принять их, как обращаться с шарами, и как их можно использовать.  

Элиот принял посланников настороженно, покрутил непонятные комки в руках:  

– Ну, и какой в них прок?  

Старший послов стал объяснять действие шаров, для наглядности поджёг один. Вид жаркого, голубовато- фиолетового пламени заворожил повелителя аксумов:  

– Сколько времени он может гореть?  

– Этот шар будет гореть примерно сутки, а вообще длительность их сияния зависит от величины кома. Потушить его нельзя, но если шар очень большой, от него можно отрезать нужный по величине кусочек, – заученно талдычил гоблин, – он легко режется ножом и прогорает без следа.  

Восторг и в то же время недоверие было написано на лице Элиота, он в нетерпении ёрзал на троне:  

– А вода? Разве вода его не затушит?  

– Попробуйте сами, – предложил посол, отметив про себя-,, кажись, клюнул,,.  

Король приказал принести кувшин воды и велел слуге лить прямо на пламя.  

Вскоре, поражённый невиданным, он смотрел, как вода обтекает огонь: часть её вздымалась вверх белёсым паром, оставшаяся разливалась на полу. Пламя продолжало гореть ровно, как ни в чём не бывало.  

– Чудо! Это какое – то чудо! – Элиот даже не пытался больше напускать на себя равнодушный вид, как собирался в начале встречи. Увиденное потрясло его:  

– И много у вас этих шаров?  

– Дарум, наш владыка, велел передать, что продаст столько, сколько вам потребуется.  

Элиот опомнился при этих словах, недоуменно переспросил:  

– Продаст? Ах да, продаст…  

Он мысленно обозвал себя идиотом за несдержанность, и попытался говорить, насколько это было возможно, сухим, деловым тоном:  

– Сколько и чего вы хотите получить за мешок шаров?  

Гоблин, на деле прожжённый коммерсант, завязывая мешок с оставшимися шарами, будничным голосом проговорил:  

– Мой повелитель Дарум велел назвать такую цену: за каждый шар- малая золотая монета, за мешок – полфунта золота или столько же драгоценных камней. Он доверил мне тут же подписать договор, который будет честно выполнять в течении года.  

– Что! Да твой Дарум с ума сошёл! На эти деньги я год факелами буду освещать свои подземелья!  

Разочарованно вздохнув, гоблин приказал своим собираться домой, напряжённо думая-,, Неужели просчитался? Ещё минута и придётся соглашаться с любыми условиями,,-вслух бубня себе под нос, – ну что же, попробуем предложить товар людишкам…  

Увидев, что гоблины собираются уйти, Элиот загородил им дорогу, и выставил перед собой руки:  

– Любезный, так вы наделены полномочиями? Это меняет дело! Но вот так, в спешке, дела не делаются! Давайте обсудим другие варианты, за столом, как положено, за чаркой доброго вина и горячей закуской!  

Гоблин остановился и, придав себе простецкий вид, поинтересовался:  

– Это какие же?  

Король гномов хлопнул в ладоши, крикнув слугам:  

– Тащите быстро сюда вино, эль и побольше еды для гостей, они, должно быть, проголодались после нелёгкой дороги!  

Удивлённые слуги забегали, не ожидая, что гоблинам будет оказан такой радушный приём.  

Видя такой оборот, старший гоблин сделал знак своим сопровождающим: остаёмся.  

– Что же, закусить мы никогда не откажемся.  

…Спустя час, вдребезги пьяные, потные, в расстёгнутых рубахах, король и послы, еле шевеля языками, продолжали торговаться. Элиот, заикаясь, деревенеющим языком гнул свою линию:  

– За один большой горючий комок- серебряная монета, за целый мешок- большая золотая монета, или приличных размеров бриллиант.  

Хитрый король, хоть и был пьян, но высчитал, что на освещение его дворца и прилегающих тоннелей много шаров не пойдёт, и это обойдётся ему в сущие пустяки, рабочие же в забоях поработают и при чадящих факелах. Ну, конечно, если набредут на богатую золотую жилу, или на россыпь драгоценных камней, можно будет осветить их рабочее место в награду этим удивительным огнём.  

Старший над послами, казалось, уже и лыка не вязал:  

– Значит, ик, договорились, подписываем договор на год. За один шар, икмалая серебряная монета, за мешок- большая серебряная монета или бриллиант, размером с горошину.  

Элиот решил, что ослышался, но решил не уточнять и велел немедленно принести написанный на двух листах пергамента договор о торговле между двумя народами.  

Зачитав версию гоблинов о купле- продаже, и, отметив про себя с радостной дрожью, что они согласны с этими условиями, король гномов и полномочный представитель зелёного народца подписали оба пергамента: один оставался у Элиота, второй будет храниться у Дарума.  

– Поселить наших гостей в лучших покоях, пусть отдохнут до утра, – распорядился Элиот, и, весело мурлыкая под нос песенку о гноме, нашедшем огромный самородок, направился в свою спальню, донельзя довольный собой.  

Утром гоблинов угостили прекрасным завтраком. Старший, пробежав глазами по составленному договору, сказал деловито провожающему их королю, чем привёл того в лёгкое беспокойство, ожидавшего услышать крики, ругань и обвинение в обмане:  

– Да, чуть не забыл. Помимо того, что шары эти горят жарко и долго без копоти, их ещё можно использовать для прокладки ваших тоннелей. У вас можно будет освободить от тяжёлого труда много работников. Им придётся только вывозить ненужную породу. И ещё: хранить шары надо в хорошо проветриваемых местах, без доступа воздуха они взрываются, испуская сильный грохот, подобно грозе.  

– Постой, ты мне этого не сообщал, почему вчера не объяснил? – забеспокоился гном от неясного пока предчувствия.  

– Ты не дал и слова вымолвить с твоим гостеприимством, а прекрасное вино, так ударило в голову, что я забыл обо всём. Тем более, я сообщил тебе о дополнительных достоинствах этих удивительных предметов даже после подписания договора, хотя за это мог выторговать большую цену. Не так ли?  

– Да-да…- не очень уверенно произнёс гном. – А ты можешь показать, как использовать эти шары при подземных работах?  

– Конечно, у нас всё без обмана, покупатель должен знать всё о нашем товаре, чтобы не было досадных неприятностей при его использовании.  

Гоблин в сопровождении короля и его свиты прошли в один из тоннелей, оканчивающийся тупиком. Взяв небольшой шар, гоблин уложил его в специальный глиняный сосуд с водой и нахлобучил на него вогнутую крышку с шипом. Положив своё устройство у глухой стены тоннеля, он быстро удалился к ожидающим его ярдах в двадцати гномам. Минут через пять раздался глухой хлопок, и по сигналу гоблина все наблюдатели подошли к месту испытания.  

Ещё ярдов за пять до места закладки шара все увидели, что ничего не изменилось- гранитная скала осталась в первозданном состоянии. Исчез лишь глиняный сосуд.  

– Вижу, ничего у тебя не получилось, но я не сержусь, – добродушно проговорил Элиот.  

Вместо ответа гоблин попросил принести лопату.  

– Что? Уж не хочешь ли ты лопатой долбить этот крепчайший монолит? Поверь, чтобы углубиться здесь на ярд, нужна бригада работников и неделя махания кирками. Брось, только инструмент испортишь, мы неспроста оставили пока этот тоннель- до лучших времён.  

Ухмыльнувшись, представитель зеленокожего народа взял принесённый инструмент и ткнул им в гранитную стену перед собой. Присутствующие гномы ожидали услышать скрежет стали о камни и сноп искр, но, к их удивлению, лопата погрузилась в казавшуюся прежде несокрушимой стену почти до середины черенка, вызвав небольшой обвал породы. Гоблин размашисто,  

крест – накрест рубанул ставшую рыхлой стену перед собой, вызвав дополнительную осыпь гранита, превратившегося в песок. Ещё несколько взмахов и лопата вновь упёрлась в казавшийся несокрушимым камень, удлинив за какую – то минуту тоннель ярда на полтора. Довольно покосясь на замерших с выпученными глазами гномов, и отойдя чуть в сторону, чтобы его не засыпало, гоблин поскрёб потолок, который стал выше на пару футов.  

-Вот, примерно так можно использовать эти удивительные шары при ваших подземных работах, – сказал гоблин потерявшим дар речи от увиденного подземным жителям. – Ну, а нам пора восвояси, Дарум ждёт с результатами нашей встречи.  

Элиот, наконец, вышел из ступора, и с неподобающей его сану резвостью подскочил к гостю, затараторив:  

– Зачем же так спешить? У меня появились кое – какие соображения, надо бы обсудить…  

Хитрый посол был готов, конечно, к такому повороту событий или, почти к такому, ещё раньше, перед посещением Жулиуса, но король усканов, неожиданно даже для него, спутал все карты своей странной выходкой.  

Сделав вид сильно спешащего по делам, гоблин бросил как бы нехотя:  

– Только побыстрее, мы и так сильно задержались.  

В результате продолжившихся переговоров гоблины обязались, по крайней мере, в течении года не продавать чудесные шары извечным соперникам подданных Элиота – усканам. В уплату за это каждый из пяти гоблинов, входящих в торговую делегацию, утащил домой тяжеленный кожаный мешок с золотыми монетами. Оговоренная ранее плата осталась прежней. Гномы обещали покупать большую часть добычи гоблинов на болотах.  

Дарум остался очень доволен результатами торгов: теперь казна его народа будет постоянно пополняться золотом и драгоценными камнями. Можно будет покупать у людей одежду, посуду, инструменты, оружие и многое другое. Постепенно в голове вождя стала смутно вырисовываться идея о строительстве гоблинского города- нечто небывалое в истории обеих земель.  

* * *  

Оракуз открыл глаза. Осознание того, где он и что с ним произошло, медленно возвращалось к нему. После вспышки шаровой молнии, посланной обезумевшим колдуном, глаза непрерывно слезились, их невозможно было открыть, но и при закрытых веках было не легче-,, солнечные зайчики,, не давали отдыха измученным глазам. Если бы Долгоглаз мог двигаться, Оракуз в тот же день мог оказаться в его руках и участь волосатика была бы незавидной.  

Только через два дня к бывшему слуге Долгоглаза стала возвращаться способность кое – как различать предметы, но всё равно, видеть он мог пока лишь боковым зрением- когда Оракуз смотрел прямо перед собой, перед ним стояли лишь тёмные пятна. Из – за рези в глазах и прочих переживаний есть не хотелось, но жажда терзала его всё сильнее. Почувствовав, что горный воздух непривычно холодит лицо, изгнанник (или беглец? ) Провёл рукой по коже на щеках и подбородке, ощутив непривычную гладкость. По всей вероятности, вспышка колдовской молнии начисто лишил растительности голову Оракуза. Так лежал он ещё день и ночь, там, где застала его вспышка, изредка подкрепляясь вяленым мясом: сухари есть опасался, во рту было сухо, как в печке, а хруст мог услышать колдун. Последнюю ночь он уже засыпал урывками, а на утро почувствовал себя настолько сносно, что решил осторожно тронуться в путь и заодно уйти незамеченным из проклятого места. Тропинка, что вела его в долину, была хорошо известна Оракузу- он не раз по велению Долгоглаза ходил туда собирать нужные растения, которые колдун использовал в своих опытах. Выйдя к реке, он первым делом вволю напился. Поднимаясь от воды, беглец увидел своё отражение; нельзя сказать, что оно привело его в восторг. На него глядела абсолютно лысая голова с глазами навыкате, приплюснутый нос и оттопыренные уши дополняли этот неутешительный образ. –Уж лучше быть покрытым волосами, – пробурчал он себе под нос.  

Оракуз шёл по берегу реки, пока жёлтое солнце не достигло  

зенита и стало довольно жарко. Он решил переждать зной где-нибудь в тени, и заодно обдумать, как двигаться дальше. Во время ходьбы Оракуз часто поглядывал на небо- там творилось что – то странное: жёлтый диск был полновластным хозяином в небесах. Голубое светило за первую половину дня ни разу не показалось в вышине, что было удивительно- обычно именно голубое солнце первым выходило из- за горизонта на рассвете, давая начало новому длинному дню, и когда через несколько часов оно было готово скрыться за горизонт, с противоположной стороны, ему на смену, уже, торопясь, выплывал,, Жёлтый властелин,,. Поцарствовав немного на небе в одиночку, золотой диск также прятался за край земли и наступала короткая ночь. Теперь ничего подобного не было.,, Жёлтый властелин,, за день лишь однажды появлялся на небе, после чего землю окутывала непривычно долгая тьма. Видимо, пока Оракуз жил у колдуна под землёй, он мало обращал внимания на изменения в природе.  

По- видимому, в небесах определённо что – то стряслось. Закусив нехитрой своей снедью, Оракуз вытянулся под кустом цветущего миндаля и задремал. Сколько он проспал – неизвестно, но вскочил внезапно, как от удара, впрочем, так оно и было. Вокруг стояли вооружённые гоблины, а их предводитель, пнувший странника кожаным сапогом под рёбра, нехорошо ощерился:  

– Не помешали вашему послеобеденному отдыху, незнакомец?  

– Обращаясь к своим спутникам, добавил. – Нет, эти людишки ведут себя, как дома, на плато- где захотел, там и прилёг! – И снова обращаясь к Оракузу, прокаркал. – Разве ты не знаешь, что прежде, чем вступить на земли гоблинов, нужно заплатить налог? Согласно принятому договору, лицо, уклоняющееся от этого, переходит в собственность правителя и хозяина этих земель. Иначе, теперь ты переходишь в собственность нашего повелителя Дарума.  

– Но я, – спросонок и, к тому же, оробев, Оракуз никак не мог собраться с мыслями, – я вовсе не отказываюсь платить, до сих пор мне никто не встретился.  

– Ты должен был оставить плату на видном месте, при пересечении наших границ или ждать нашего патруля, – перебил его зеленокожий.  

– Симург, – обратился к старшему гоблинов один из его подчинённых, гадливо хихикая, – этот коротышка, наверное, с неба свалился, раз не знает здешних правил и законов.  

– Я не с неба упал, а спустился с гор, мимо которых течёт эта река, – пытался оправдаться теперь уже порядком испуганный Оракуз.  

Теперь смеялись уже все гоблины, кроме старшего, который более внимательно рассматривал незадачливого путешественника. Гоблина неспроста поставили старшим- теперь ему казалось странным, как человек без толстой кожаной одежды мог выжить  

в лесу, кишащем проводниками.  

– Вот заливает!  

– Горы в той стороне- вотчина Долгоглаза, мимо него и мышь не пробежит незамеченной!. Симург, надо примерно наказать этого враля.  

– Тихо всем! – властно приказал предводитель гоблинского отряда, заставив умолкнуть весельчаков. – И чем же ты можешь расплатиться за, что топчешь нашу землю и пьёшь нашу воду?  

Оракуз сунул руку в свой мешок, и, достав горсть самоцветов, протянул гоблинам:  

– Этого хватит?  

Ответом ему была гробовая тишина. Многие из гоблинов за всю жизнь не видели столько драгоценных камней в одном месте, но Симург не сводил глаз с огромного сапфира, лежащего на ладони странного незнакомца: пару недель назад именно он относил дань в оговоренное Долгоглазом укромное место, дань гоблинов за полгода могущественному магу, обитающему где – то в горах. Этот камень, вместе с другими драгоценностями в холщовом мешочке Симург собственноручно положил в неприметную расщелину, откуда колдун сам его забирал- мешок исчез, гоблин проверял.,, Неужели этот ловкач видел, куда я ложил мешок и выкрал его? Дарум с меня шкуру спустит!,, – пронеслось в голове Симурга. Вслух он потребовал, указывая на мешок:  

– А ну, вытряхивай!  

Оракуз взял мешок, и, чтобы не высыпать камни в густую траву, положил его на землю, и начал снимать свою закопченную рубаху, решив на неё выложить содержимое мешка.  

Скинув рубаху, он удивился, увидев, как изменились выражения лиц гоблинов: они разом вытянулись, а глаза не отрывались от его обнажённой груди. Ещё спустя мгновение Симург, а за ним и остальные положили мечи и копья на землю, отступили на шаг, и, как показалось Оракузу, почтительно склонили перед ним головы. Он скосил глаза на свою грудь и понял, что привело к такой перемене по отношению к нему: от шеи до пупка на нём красовалась татуировка- вытянутое вертикально изображение глаза.  

– Чем могут помочь гоблины посланнику Долгоглаза? – внутренне дрожа, спросил Симург.  

Поняв, что отношение к нему изменилось в лучшую сторону, Оракуз решил не разубеждать гоблинов, и сыграть навязанную ему роль:  

– Мне нужен крепкий плот и запас провизии на две недели- так велел Долгоглаз. Он послал меня с проверкой, исправно ли платят дань гоблины, орки и прочие расы.  

– Мы можем проводить вас к нашему повелителю Даруму, он подробно…, – начал Симург.  

– Это излишне, – перебил его Оракуз, – мне надо спешить, путь  

мой долог, до самого океана. Кто владеет землями дальше по реке? Пошлите посыльных, чтобы никто не мешал мне продолжать путь по велению моего господина.  

– Вдоль всей реки, то есть вся долина принадлежит нам и оркам, так что препятствий вам не будет. – Симург подозвал к себе троих гоблинов, пошептался с ними, и те моментально разбежались по разным направлениям – сообщить гоблинским и оркским ватагам, чтобы не чинили препятствий по своему недомыслию путешествию важного посланника. Затем старший гоблин дал задание пятерым оставшимся сделать плот. Посмотрев, как шустро те начали исполнять приказ, он обратился к Оракузу:  

– Осмелюсь предложить вам сделать ещё кое – что для безопасности вашего путешествия, – увидев заинтересованность, появившуюся на лице посланника, продолжил, – надо на куске коры нарисовать то же, что и у вас, – он кивнул на изображение глаза, – прикрепить к шесту, и воткнуть его в плот. Гарантирую- никто вас больше не посмеет тревожить.  

– Ну, что же, – снисходительно протянул Оракуз, – я не против, действуйте, – и тут же заинтересованно спросил, – а что, голубое солнце давно пропало?  

Симург помрачнел:  

– Уже третью неделю. – И, доверительно наклонившись к собеседнику, попросил. – Ты не мог бы узнать у своего повелите- ля, в чём дело?  

– Когда вернусь из поездки, обязательно поинтересуюсь, а пока мне нужно отдохнуть: ты и твои люди не дали мне поспать, – выразительно закончил Оракуз.  

– Да-да, конечно, – Симург отодвинулся от собеседника и пошёл посмотреть, как продвигаются дела с постройкой плота. Через пару часов пришёл один посыльный, он принёс мешок с провизией для Оракуза и большой кувшин эля. Когда спустя три часа путешественник проснулся, плот качался на воде, готовый к плаванию. Посередине его на шесте были насажены два больших куска коры с нарисованными вертикально глазами. Один,, смотрел,, вперёд, другой- назад.  

Оракуз не собирался спать, он просто лежал с закрытыми глазами, не доверяя до конца гоблинам, незаметно наблюдая за ними, но усталость и волнение сказались, и он, в конце концов, крепко уснул.  

Проснулся он от тишины, установившейся в их маленьком лагере. Оглядевшись, Оракуз увидел сидевших вокруг него гоблинов, которые, не смея будить важного гостя, хранили полное молчание.  

Потянувшись и сладко зевнув, Оракуз поинтересовался:  

– Как там мой плот? Когда будет готов?  

– Можете плыть хоть сейчас, господин, припасы на плоту прибрежные племена предупреждены и препятствий чинить не будут. Если понадобится помощь, приставайте к берегу, вам помогут орки и гоблины.  

Благодарю вас, мои помощники, – с этими словами Оракуз опустил руку в мешок с камнями, выудил, не глядя целую горсть, и протянул Симургу. Тот затряс головой, отказываясь принимать такой щедрый дар:  

– Бери, если бы мой господин узнал, что вы мне помогаете, он наградил бы вас гораздо щедрее. -,, Так, что и ног от него не унесли,,- хмыкнул про себя Оракуз и оттолкнул плот от берега.  

* * *  

Через два часа гоблины привели, наконец, измученных пленников в свой лагерь. Он был погружён во тьму, лишь кое – где припозднившиеся жители готовили на кострах свою нехитрую снедь. Людей до рассвета поселили в просторной пещере, и они уже готовились сидеть в темноте всю ночь. Однако через некоторое время пришёл гоблин, приведший всю компанию сюда. Пришедшие с ним четверо помощников притащили два больших котла с чем – то довольно вкусно пахнущим и несколько горючих шаров. Осветив пещеру лиловато-фиолетовым светом и оставив еду, четвёрка гоблинов вышла и расположилась у входа. Старший гоблин остался:  

– Здесь вы можете отдохнуть до утра и подкрепиться, завтра вам укажут, где будете жить, расскажут, что можно делать, что нет. У входа- вооружённая охрана, проверять её бдительность не советую- приказ им дан предельно строгий и действовать они будут жёстко. Гоблин направился к выходу. – Да, чуть не забыл: отхожее место в глубине пещеры, за уступом, оно освещено. Всё, надеюсь до утра недоразумений не будет, – с этими словами гоблин выскользнул наружу, оставив людей одних. Послышался шорох задвигаемого камня.  

Оставшись без пригляда гоблинов, люди недоверчиво подошли к оставленным,, тюремщиками,, котлам:  

– Интересно, что за бурду они принесли, наверное, собаки, и те есть не будут?  

Открыв чаны, они были приятно удивлены:  

– По – моему, это овсяная каша…  

– Глядите, тут даже какое – то мясо!  

– Какое мясо у гоблинов – тухлятина или лягушки!  

Ранглай подошёл к людям, окружившим котёл, нашёл на земле щепку пошире, и, зачерпнув горячего варева, отправил в рот. С аппетитом прожевав, заявил:  

– Недурно, а мясо не лягушачье, это дикий кролик, уж поверьте охотнику. Можете смело есть!  

Голодные люди обрадовано уселись вокруг котлов и спустя полчаса они были вычищены почти досуха. При свете горючих шаров были видны охапки тростника, наваленные вдоль стен, на них и устроились на ночь.  

– Да, можно сказать, гоблины встретили нас как дорогих гостей, хотя мы вторглись на их землю без разрешения, не спросясь, – стал рассуждать Ранглай, развалясь на тростниковой подстилке, – попади они к нам в руки, разговор был бы совсем другим.  

– Признаться, я тоже слегка обалдел от такого приёма, – отозвался кто – то из другого угла.  

– Запомните, хороший гоблин- это освежёванный гоблин, – сы- то рыгнул хриплый голос недалеко от охотника, заставив его поморщиться от омерзения.  

Толстый человечек, расположившийся у противоположной стены, высказал свои опасения:  

– А вдруг, они будут нас откармливать здесь, а потом просто сожрут?  

После этих слов приглушённые диалоги, кряхтенья и вздохи внезапно смолкли- толстяк неожиданно выдал довольно правдоподобный вариант развития дальнейших событий. Даже Ранглай признался себе, что не додумался до такого простого объяснения столь гостеприимного поведения гоблинов.  

– Да прекратите вы, мужчины, здесь ребёнок, какого ему слушать ваши страшилки! – раздался голос с лёгким налётом истерики из женского угла.  

– Действительно, давайте спать.  

– Утро вечера мудренее.,,Да нет,,- продолжал размышлять охотник-,, гоблинам не хватило бы терпения заниматься откармливанием пленников, по крайней мере, в Северных землях. Хотя, с другой стороны, они тут какие – то странные, вполне может быть, что у них здесь другие привычки и обычаи. Но, в любом случае, кормить они нас будут не меньше недели, а за это время можно придумать, как подороже продать свою жизнь.,, Охотник и не заметил, как его сморил беспробудный сон. Да и все гоблинские пленники, несмотря на тревожные предположения, после тяжёлого дня забылись на своих шуршащих ложах.  

Невольники спали так крепко, что разбудил их только старший гоблин, вошедший в пещеру на рассвете и объявивший всеобщую побудку:  

– Сейчас вам принесут поесть, затем с вами встретится наш повелитель- Дарум. От него узнаете, какая судьба вас ожидает.  

За едой люди, в основном, молчали, не зная, что будет впереди, лишь один, чей голос Ранглай запомнил со вчерашнего вечера, проворчал себе под нос, – повелитель, повелитель, знаем мы этих повелителей- небось какая-нибудь харя немытая, а мнит себя императором…  

Когда пленники поели, охранники полностью убрали камень от входа и люди вышли из пещеры на серый свет занимающегося дня. Теперь они могли увидеть место, куда их закинула судьба.  

Люди стояли общей тесной кучкой и с любопытством и интересом озирались вокруг. Отовсюду подходили гоблины и кто хмуро, кто с безразличием разглядывали гостей. Лагерь нелюдей находился в довольно живописном месте – долине, окружённой высокими горами – холмами, поросшими лесом. Деревья полностью покрывали невысокие холмы, и до половины взбирались на горы. Из лесных зарослей выходили всё новые толпы зеленокожих жителей, и присоединялись к зевакам, уже окружившим людей. Вероятно, деревья скрывали многочисленные пещеры, в которых обитали гоблины. Пленники с удивлением заметили в толпе десятка полтора орков в полном вооружении и были совсем сбиты с толку- по их представлению, эти два народа только терпели друг друга, но чтобы жить вместе…Неподалёку, на возвышении стояло довольно странное сооружение, похожее на сарай, тем не менее, оно было очень искусно сплетено из ветвей деревьев и кустарника. У дверей стояла шестёрка рослых охранников, среди них Ранглай различил одного орка. Их низких туч, несущихся к югу, сеял мелкий дождь, но, похоже, он нисколько не мешал гоблинам- толпа вокруг пленников росла. Многие гоблины внимательно смотрели под ноги, и время от времени старательно давили ползающую зелёную нечисть, не давая змеям приблизиться к людям, вышедшим на свет без толстого кожаного одеяния. Внезапно раздался дружный рёв из сотен глоток, и почти все головы повернулись в сторону стоящей на отшибе плетёной хижине.  

Дверь её открылась и на улицу вышел гоблин, лишь немного уступающий в росте своим охранникам. Неторопливой походкой он направился к месту скопления своих подданных. Толпа почтительно расступалась перед ним, впрочем, безо всяких поклонов. Уже глядя просто на его походку, можно было безошибочно определить- это вождь, имеющий непререкаемый авторитет и уважение своего народа- настолько органичным, спокойным и каким – то царственным был его шаг.  

Не дойдя до людей пяти шагов, он остановился, телохранители встали по бокам и сзади, держа руки на мечах, готовые пустить их в дело в любой момент. Теперь пленники могли вблизи рассмотреть повелителя всех гоблинов.  

Ростом он был почти с человека, хотя обычно гоблины заметно уступают людям в этом. Лицо с зеленоватой кожей почти не отличается от человеческого; его внимательный, чуточку печальный и отрешённый взгляд неторопливо скользил по лицам пленников, заставляя их опускать глаза. На Ранглае он задержался на какое – то мгновение дольше, чем на других, и охотник сразу его узнал.  

Все лица гоблинов имели какие – то отличия: костяные выросты, шипы и бугры вырастали на их головах в самых разнообразных комбинациях. Нос мог быть маленьким или огромным, свисающим до подбородка, мог быть правильной  

формы или сплющенным, как лепёшка, уши тоже имели большое разнообразие форм и размеров.  

У повелителя гоблинов нос ничем не отличался от обычного человеческого, некоторые люди могли ему даже позавидовать. На лице, в отличие от подданных, костяные шипы росли строго симметрично, скорее украшая его, чем уродуя: один рос на лбу, два на скулах, загибаясь книзу, ещё один на подбородке, закрывая его, два на нижней челюсти, концы их шли в сторону ушей и закрывались густой гривой волос, спадающих почти до ключиц. Наконец, ещё два помещались над верхней губой, и занимали место, где обычно растут усы у людей.  

– Я – Дарум, повелитель гоблинов, – начал он. В его голосе не было и тени кичливости, превосходства или угрозы. Услышав всего одну фразу, люди поняли, что есть их тут никто не будет, но и постоянно действующего праздника ждать не стоит. Всем стало ясно- перед ними настоящий лидер, который не будет тратить время на долгие разговоры с пленными.  

– Сегодня один из моих помощников, – он указал на гоблина, который и привёл пленников в лагерь, – укажет место, где вы будете жить постоянно, а также, где будете работать. Сегодня на плато людей ушли переговорщики. Они встретятся с королём  

ваших сородичей и договорятся об обмене вас на моих подданных, томящихся в плену у людей. Результат будет известен через неделю. Это время будете работать вместе со всеми гоблинами и получать за это пищу и кров. Отказываться не советую- страдать будут все, не исключая женщин.  

Окинув ещё раз людей взглядом, и, задержавшись чуть дольше на светлой голове охотника, Дарум, повернувшись, зашагал в сторону своего жилища. Он шёл, опустив голову и, казалось, пытался что – то вспомнить. Ранглай готов был поклясться, что гоблин пару раз хотел вернуться, но Дарум, не оглядываясь, зашёл в дом и закрыл за собой дверь.  

Охотник восхитился, как несколькими фразами повелитель гоблинов расставил все точки над,, и,,. У людей, в общем – то, не осталось к нему никаких вопросов. Все поняли, что в ближайшую неделю надо потерпеть общество гоблинов, и не раздражать,,зелёных,, по пустякам. Правда, придётся повкалывать, видно, зато быстрее пролетит время в плену.  

Место Дарума занял уже знакомый людям гоблин. Женщин  

( их, оказывается, вместе с пришедшей с группой Ранглая оказалось шестеро) он определил на жительство к гоблинскому слабому полу, мужчин и мальчика вместе с ними поселили в той же пещере, где они ночевали в первую ночь. Остаток дня люди посвятили обустройству жилищ, узнали, где готовить пищу, откуда брать чистую воду и прочие необходимые для жизни мелочи.  

Один из пленников спросил у гоблина, в чём заключается работа, которую они должны выполнять.  

– Вы уже знакомы с этими горючими шарами, – указал он на коричневого цвета ком. – Так вот, мы добываем их на наших Гибельных болотах, примерно в двух милях отсюда. Завтра вы оденете свои кожаные доспехи, и вместе с другими гоблинами пойдёте их собирать. Горючие шары- единственное, что люди могут у нас купить. Мы получаем за них золото или нужные нам товары: одежду, оружие, кое – что из продуктов…Эти чудо – шары встречаются только на нашей территории, так что торговля идёт бойко- порой мы не успеваем выносить нужное количество из болота. Каждый из вас должен за день собрать не меньше десяти мешков этих комков, в противном случае, еды получите вдвое меньше, чем обычно.  

– А мешки большие?  

– Нормальные. Если не будете лениться, к вечеру управитесь, а вы трое, – он ткнул пальцем в Ранглая и в двух других мужчин покрепче, – будете делать другую работу. К завтрашнему дню каждый пусть сделает себе круг из коры дерева дум- дум, – он показал готовый кружок примерно в полтора фута диаметром и толщиной дюймов пять. – Это в ваших интересах: на них каждый из вас положит зажжённый чудо – шар- его огонь отпугивает и убивает мсунгов не только ночью, но и днём. На болоте они особенно лютуют, и без волшебного огня работать не дадут.  

– Так они и болоте плавают?  

– Они живут везде и без защиты вы не протянете и дня.  

Вперёд протолкался высокий худой мужчина:  

– А кроме них, ещё какие-нибудь гады живут в болотах?  

– Есть пиявки и прочая мелюзга, но они не опасны в кожаной одежде. Правда, водятся злющие болотные ящеры- драконы, но они встречаются редко, кроме того, частые вспышки и грохот шаров их давно отпугнули мили на две от тех мест где идёт добыча.  

– Разве шары взрываются? – заинтересовался Ранглай. – Значит, они опасны?  

– Опасности почти никакой, будете работать на участке, свободном от топляка и прочего мусора. Одно такое местечко подготовили тролли, завтра там можно будет спокойно работать  

– На болотах работают ещё и тролли? Они ваши пленники?  

– Вот ещё! Они пашут добровольно, мечтая получить в качестве платы ведро, другое нашего знаменитого эля. Тролли работают ночами, очищая наши угодья от упавших, гниющих деревьев, коряг и прочего.  

– Надо быть идиотами, чтобы вкалывать на такой работе за ваше бухло, – мрачно заявил один из пленников.  

– Если завтра хорошо поработаете и на вас не будет жалоб от десятников, получите по полпинты этого бухла из наших старых запасов. К сожалению, пока мы перестали делать этот восхитительный напиток. Дарум говорит, виной тому голубое солнце, исчезнувшее с небосклона.  

– Бред какой – то! – не выдержал Ранглай. – Если на то пошло, на севере этого светила больше, чем нужно!  

Гоблин недоверчиво посмотрел на говорившего и закончил:  

– На сегодня разговоров хватит, готовьте поплавки, материал вам принесут наши мальчишки, кожаную одежду советую не снимать, с наступлением ночи зажигайте в пещере шары. Завтра встаём затемно. У входа в пещеру вас будут сторожить, поэтому шутить не советую, – с этими словами он направился вглубь лагеря.  

Оставшись одни, люди дали волю чувствам:  

– Чёрт бы побрал этих гоблинов!  

– С другой стороны, без них мы давно были бы мертвецами, а так есть шанс попасть к соплеменникам!  

– Да наврали они с три короба, будем пахать на них, пока не загнёмся!  

– Не знаю, как другие, – веско заявил охотник, – я уверен, что их предводитель, Дарум, кажется, не стал бы нас водить за нос. У меня внутренняя уверенность, что он выполнит обещание. Даже если бы мы убежали, то далеко не уйдём: проходов через болото мы не знаем, ночью без огня идти невозможно, женщин с собой не потащишь. Наутро оставшиеся ответят своими жизнями за сбежавших. Пойманных закуют в колодки и посадят в какую – нибудь каменную щель, откуда точно уже не выйдешь. Предлагаю день или два потерпеть, посмотрим, что это за болота, есть ли там вообще, куда бежать. Короче, давайте осмотримся и через несколько дней решим, что делать дальше. С этими доводами согласились все, кроме двух- трёх, недовольно бормочущих что – то себе под нос.  

* * *  

Старший отряда, который привёл к гоблинам беженцев с севера ещё во время рейда незаметно подозвал к себе одного из воинов:  

– Помнишь то место на берегу реки, где мы оставили жмурика, которого цапнул мсунг?  

– Ещё бы, на нём осталась добротная одежда…  

– Ты меня правильно понял, она теперь ему не нужна, да и труп уже наверняка рассыпался в прах, дуй туда, добычу принесёшь мне.  

– Ладно, за полдня управлюсь.  

К ночи посыльный вернулся и протянул старшему моток с одеждой и сапоги.  

– Что– то всё какое сырое и воняет дохлятиной, по болоту пробирался что ли?  

Скороход выглядел немного озадаченным:  

– Знаешь, а ведь он не рассыпался.  

От этих слов старший даже подпрыгнул:  

– Как не рассыпался, что же с ним?  

– Лежит и смердит, почернел весь. По – моему, этот скорее сгниёт, а не рассыпется, пришлось нос зажимать, пока стаскивал с него шмотки, потом прополоскал их в реке, уж больно запах тяжёл…- Обеспокоенный старший оборвал его:  

– Сможешь довести пленников до лагеря без меня?  

– Да кто же не сможет…  

– Действуй, мне нужно срочно к чародею. Даруму передай, как только вернусь от Куфура, сразу зайду к нему, объясню, в чём дело. С собой я возьму одного в напарники.  

Как ни торопились гоблины, но до владений чародея добрались только под утро. Взмыленные, они пришли под чудесное дерево, и не успели позвать своего благодетеля, как мигом оказались внутри жилища Куфура. Волшебник стоял перед ними, ожидая вестей, но скороходы не могли перевести дух от сумасшедшей гонки. Подав им кувшин с элем, Куфур терпеливо дождался, пока гоблины утолят жажду и остынут от гонки.  

Отдышавшись, старший рассказал чародею о загадочном мертвеце, лежащем на берегу реки:  

– Если бы не Дарум, который собирал всех десятских и сотни- ков, и передал вашу просьбу- сообщать о всех выживших после укуса мсунга срочно вам, я и не обратил бы никакого внимания на этого дохле…Но мне показалось странным, что он не рассыпался в прах и подумал, может вам это пригодится…  

Услышав новость, старик заметно взволновался:  

– Можешь точно описать место, где вы его оставили?  

Гоблин рассказал о заметных ориентирах, бросающихся в глаза.  

– Достаточно, я знаю это место, оно не так далеко от меня. Я отправляюсь туда немедленно, благодарю вас, мои зеленокожие друзья. Можете отдыхать здесь. За той дверью найдёте вино и еду. Не знаю, когда вернусь, хозяйничайте сами.  

Сказав эти слова, маг превратился в облачко, которое исчезло через несколько минут.  

Почти в тот же миг Куфур появился на берегу реки, освещён-  

ной светом восходящего солнца, прячущегося за облаками. Он  

стоял у самой воды, и глядел на высокий берег, поднимающийся перед ним. На гребне его лежало наполовину обнажённое тело человека тёмного цвета, как казалось в свете набирающего силу рассвета. Внутренний голос кричал-,, Свершилось!,, Десять лет он ждал этой минуты. Мгновенное перемещение из своего жилища сюда, на берег, отняло много сил и энергии, которой у стареющего мага и так осталось не слишком много. Неторопливо, опираясь на посох, Куфур подошёл к распростёртому телу. Вид его очень не понравился чародею-,, Неужели когда – то я выглядел также? Неудивительно, что меня готовили к погребению. Но здесь, од- нако, настоящий мертвец!,, Он наклонился к телу, несмотря идущий от него запах тления, приложил ухо к груди лежащего. Тишина, не слышно даже самого слабого толчка сердца. Приподняв веко, маг увидел глазное яблоко, плавающее в мутной, дурно пахнущей жидкости, зрачок которого занимал всю радужку. Обнажённый торс, руки и ноги покрывали на фоне позеленевшей кожи чёрные трупные пятна, живот вздут от скопившихся внутри газов. Часть пятен на теле под действием тёплого воздуха начала гнить и разлагаться. Черви и насекомые не начали пожирать несчастного только потому, что всё тело представляло из себя большой резервуар сильнейшего яда. Несколько мелких хищников, пожелавших попользоваться дармовой добычей, валялись тут же бездыханными. На лежащем и под ним было великое множество дохлых насекомых, неосмотрительно пытавшихся отложить личинки в таком, как казалось, надёжном месте.  

Куфур покачал головой: что – то не верилось, что этот стопроцентный мертвец восстанет; ещё день, и в таком тёплом климате плоть начнёт распадаться. Он прикинул в уме: из рассказа гоблина- сегодня в полдень истекают третьи сутки с момента укуса человека мсунгом. Если до исхода этого времени он не подаст признаков жизни, смерть его станет необратимой.  

Чародей посмотрел на небо, покрытое быстронесущимися облаками – до полудня ещё часа три-,, Ну что же теперь торопиться некуда, будем ждать.,, Куфур присел рядом с неподвижным телом, силы постепенно возвращались к нему.  

* * *  

Пленников подняли утром, затемно. На большом костре посреди лагеря для уходящих на болота готовилась сытная пища- обед будет только на болотах, часов через шесть, из них два надо пробираться до места работы, в это время как раз должно взойти солнце. Заправившись горячим мясным варевом вместе с отправляющимися на работы гоблинами, люди облачились в кожаные защитные одежды, и спустя полчаса отряд выступил в поход. Людей поставили в середину колонны, пробирающейся сквозь ночной ещё лес. Каждому человеку вручили крепкий сук с воткнутым в него горящим шаром – не столько для освещения дороги – гоблины, идущие впереди, пре- красно ориентировались в темноте, сколько для отпугивания зелёных ядовитых тварей, чувствующих себя в ночной непролазной чаще как рыбы в воде. Кроме них, правда, лиловые огни не давали приблизиться к отряду лесным хищникам: диким кошкам, волкам и прочим.  

Лес шумел, окатывая шедших через него гоблинов и людей водяными брызгами, скатывающимися с листвы и ветвей и мелкой моросью, постоянно сыплющейся из низко летящих туч.  

Женщин – пленниц в отряде не было, но некоторые из них были замечены суетящимися возле костров. По всей видимости, их подняли ещё раньше для приготовления пищи уходящим на болота.  

Несколько раз вдали, а однажды совсем рядом люди слышали непонятный шум, чувствовалось, что через лес продирается какое – то огромное существо, беспрерывно что – то жующее – ясно слышалось, как работают челюсти, чавкая и пережёвывая свою добычу. В последнем случае люди даже остановились, волосы от ужаса поднялись у них на головах – казалось, что неведомый монстр сейчас появится из темноты и сожрёт весь отряд в один момент. Гоблины были уже знакомы с этими созданиями, знали, что они практически безобидны, если держать с ними ухо востро. По звуку зеленокожий народ научился определять направление, по которым движутся эти существа и вовремя убираться с их дороги. Вот и сейчас, несмотря на то, что дрожь от движения этих гигантов по земле воспринималась даже не ушами, а всем телом, гоблины спокойно, не суетясь, продолжали идти вперёд, зная, что ночной путешественник ползёт параллельно, и пересекать им путь не собирается, к тому же, через час сопенье и чавканье стихло- существо отклонилось вправо, вероятно почувствовав близость болот, где пищи для него не было.  

Начало светать. Солнце из за туч не показывалось, просто край неба в той стороне посерел, незаметно наливаясь белым цветом. Люди немного приободрились, хотя ночной марш вымотал их с непривычки. Бодрым был лишь Ранглай. Наконец – то он оказался в своей стихии! Несколько месяцев, проведённых под обезумевшим незаходящим светилом, темнота и мрак казались просто раем земным. Мешала только эта гоблинская кожаная сбруя, ужасно стесняющая движения – в своих походах он одевался не в пример легче. Но хотя чужая одежда мешало нормально идти, он полной грудью вдыхал влажный ночной воздух и прислушивался к крикам полуночных птиц и животных, безошибочно отмечая про себя известных ему, впрочем, таких было большинство.  

Ещё десять минут ходьбы, и лес расступился. Перед удивлёнными людьми раскинулось озеро без конца и края, лишь  

вдали от берега чернело несколько островов, поросших то ли кустарником, то ли тростником. Рассвет полностью вступил в свои права. Солнце уже наверняка поднялось над горизонтом, и хотя его лучи тщетно пытались пробить толщу облаков, было довольно тепло. По приказу старшего экспедиции они взяли вправо, и углубились в узкий язык леса, дотянувшийся до самой воды. Пройдя по нему не более полусотни шагов, отряд вышел на широкий, свободный от леса берег, полого опускавшийся к озеру, впрочем, теперь, когда совсем развиднелось, люди поня – ли, что это вовсе не озеро, а самое настоящее болото с буро – зелёной водой и весьма неприятным запахом гниющих растений. Джунгли отступали в этом месте от берега на пол- мили, и на всём этом свободном пространстве кипела работа. Здесь находился рабочий лагерь гоблинов. Посреди становища возвышались два больший пологих холма, в склонах каждого из них чернели входы. К пришедшим подошёл орк устрашающего вида и по тому, как немного подобрался старший каравана, люди поняли- перед ними вождь:  

– Приветствую тебя, Шакер! – первым поздоровался гоблин.  

– И тебя также, Робус, – отозвался орк. Зачем привёл этих тошнотиков, какой от них прок? – и критически оглядев измученных путешественников, без сил повалившихся на землю и вытирающих пот, – а впрочем, – хитро глянув на гоблина, добавил, – для приварка сгодятся! -Увидев, что после этого замечания гости малость встрепенулись, он продолжил:  

– Через четверть часа к вам придёт старший по работам на болотах, – при этих словах орк махнул рукой в сторону трясины, – поставит над вами главного из вас или из гоблинов с орками, объяснит, что делать, чего опасаться, а также насчёт кормёжки.  

Увидимся вечером, – и он зашагал в сторону лагеря вместе с Робусом.  

Оставшись одни, пленники вновь повалились на траву:  

– Ну мы и попали!  

– Отсюда не сбежишь!  

– Ещё этот поганый орк с его людоедскими намёками.  

– Да бросьте вы. За километр было понятно, что он шутил, -пытался успокоить Ранглай товарищей по несчастью.  

– Ты когда – нибудь слышал, чтобы орк шутил?  

– Что – то мне не хочется лезть в эту зелёную жижу. И вообще, чего там можно искать – то?  

– Тихо, сюда идёт старший нашей команды с какими – то двумя зелёными образинами.  

Гоблины подошли к развалившимся на траве людям. Один из новоприбывших внимательно осмотрел всех пленников, поморщился, затем изрёк:  

– Я забираю этих троих, они кажутся наиболее крепкими, остальных можешь забирать в свою команду, Глабер.  

Люди заволновались:  

– Как, нас разделяют?  

– Не суетитесь, – успокоил их гоблин, – вечером встретитесь, после работ. Вы думали, будете собирать горючие шары на квадратном ярде всей толпой? Да вы за день можете не увидеть друг друга. Глабер – главный над вами, и не вздумайте его ослушаться- упрямцев живо спишем на козни болотного ящера. Ещё неизвестно, как пройдут переговоры по вашему обмену, – при этих словах люди переглянулись, подивившись оперативному обмену информацией между гоблинами. – Если ваши не согласятся с нашими условиями- сюсюкать с вами никто здесь не станет. Во время работы будете таскать за собой обрубок бревна, а на шее- колодки, чтобы не было в головах никаких мыслей о побеге или бунте. Если сегодняшний день отработаете нормально, завтра колодки снимем. Всё. Глабер, идите, итак много времени потеряли. Поплавки при вас?  

– Да, – нестройно и уныло ответили невольники.  

– Прекрасно! Вперёд, на болота!  

Проследив, как толпа вслед за гоблином опасливо полезла в грязную воду, он повернулся к троим оставшимся мужчинам. – Ну, а вы за мной. – И, не оглядываясь, пошёл к воде. Ранглай переглянулся со своими напарниками, и они полезли в болото за проводником. Гоблин обернулся:  

– Меня зовут Паладис, что интересует, спрашивайте, пока не пришли; там надо будет заниматься делом.  

Они медленно пробирались вглубь трясины. С каждым шагом из под ног подымались сотни пузырьков, которые, лопаясь, наполняли окружающий воздух специфическим запахом, впрочем, вполне терпимым.  

– Как я понял, на этих болотах вы собираете горючие шары, которыми освещаете свои пещеры и готовите при помощи их пищу, – начал Ранглай свои расспросы. Двое его спутников внимательно прислушивались. – Ну, и на чём же они растут?  

– Они всплывают по мере созревания со дна. В этом месте их почти нет, основная добыча идёт там, – Паладис махнул рукой вправо. – Мы построили большие деревянные помосты на сваях, которые служат сторожевыми постами, а также на них складывают дневную добычу. Ночью горные тролли за определённую плату переносят мешки с шарами на берег, в пещеры.  

Внезапно из тумана показался какой – то предмет, возвышающийся над дымящейся водой:  

– Кстати, вот один из них, – как ни в чём не бывало, продолжал гоблин, – бедолага хотел сделать лишний рейс с грузом на берег, чтобы получить ещё один галлон нашего эля…  

– Так это тролль! – в один голос закричали спутники Ранглая и  

кинулись было подальше от этого места.  

– Стойте! Здесь в тумане вы потеряетесь в два счёта, кроме то- го…Ну ладно… Не бойтесь, он превратился в каменного истукана. Рассвет застал его на пол- пути от берега и пещеры, где он мог бы укрыться днём. Теперь он служит мне указателем дальнейшего направления: вот, видите, на его левой руке, откинутой назад, большой палец показывает, куда нам поворачивать.  

Люди с опаской подошли к гиганту: правая рука окаменевшего тролля сжимала кувшин, опрокинутый над распахнутой пастью, на лице с полуприкрытыми от( в этом не было никакого сомнения) наслаждения глазами было написано райское блаженство.  

– Несчастный, видя, что последние секунды его жизни сочтены, бросил мешок с горючими шарами, и успел таки вылить в себя свою ночную плату.  

– Настоящий тролль, – подытожил гоблин. – Мы выкупили у повелителя горных троллей этот, без сомнения, лучший памятник нашему чудесному напитку.  

– Долго нам ещё идти? – поинтересовался охотник, когда они отбрели от,, указателя,, ещё на пару сотен шагов.  

– Мы почти пришли, – ответил гоблин, – глядите, стали попадаться шары, надо их собирать по мере возможности, у меня есть мешков десять с собой.  

Так, собирая ещё тёплые шары на своём пути, по грудь в мутной жиже, они пробирались всё дальше в глубь трясины. Постепенно илистое дно стало повышаться, скоро стало так мелко, что вода доходила только до щиколоток. Паладис крикнул что – то в белёсую муть, и из неё вынырнул гоблин:  

– Как идут дела сегодня? – тот замялся, пряча глаза, бормоча что – то про холодную воду. Паладис оборвал его, и кивнул на людей:  

– Вот тебе помощники, объяснишь, что делать. Вам, – обратился он к невольникам, – слушаться его беспрекословно, вечером он отведёт вас в лагерь. Есть будете на ближайшем помосте. Норио отведёт вас, если заработаете на обед.  

– А ты не боишься, что мы прикончим твоего Норио и дадим отсюда дёру? – разозлился один из спутников Ранглая. – Вы что, принимаете нас за безответных овечек?  

– Не боюсь, – холодно ответил Паладис, – дороги с болот вам не найти. Да, забыл сказать, в этих местах есть уютные уголки, где со дна поднимаются не шары, а ядовитые испарения, вдохнув которые, через десяток шагов падаешь в эту вонючую воду как подкошенный. Ну, а если почему – то и повезёт выжить, своими жизнями ответят другие заложники, а также ваши женщины, оставшиеся в лагере.  

После этой отповеди строптивец сник, а гоблин, ухмыльнувшись, шагнул в туман и исчез. Когда стихли его шаги, Норио обратился к троице:  

– Он рассказал, что вы будете делать?  

– Как, что? Собирать ваши дурацкие шары!  

– Ничего не говорил, лишь без конца нахваливал ваш вонючий эль.  

Норио осуждающе покачал головой:  

– Ладно, не будем про эль! А шары собирать вам не придётся, привели вас сюда не за этим. До затопления водой, здесь, посреди Гибельных болот, был остров, на котором мы добывали воду для нашего прекрасного напитка. Мы сейчас стоим на этом самом месте, поэтому здесь так мелко. Остров имеет небольшое озерцо глубиной полторы сажени, на дне которого и бьют ключи с чистейшей, вкуснейшей водой. Раньше можно было просто черпать эту воду с берега и переправлять в лагерь для приготовления знаменитого эля, который шёл у нас нарасхват: все расы закупали его, сколько бы мы не привозили на ежегодную ярмарку. Всегда вначале раскупался наш эль и только потом орочий, гномий и так далее. Так вот, остров имеет невысокие берега, и нахлынувшие с наводнением воды затопили его, принеся с собой ил, мусор и просто грязь. Родники не очень сильные, и чистая вода скапливается у самого дна озерца…  

– Так- так, – начал неугомонный спутник Ранглая, – кажется, я начинаю понимать, вы хотите заставить нас лезть в эту ледяную родниковую жижу за водой. Так вот, должен тебя разочаровать, гоблин, добровольно топиться я не согласен, можете прикончить меня прямо здесь, но прежде сверну одному- двум из вас головёнки. И уверен, мои товарищи поддержат меня, – с этими словами он начал оглядываться в поисках мало-мальски пригодного оружия – палки или булыжника.  

Солнце за облаками поднималось всё выше, туман редел над болотом, хотя полностью он не исчез, но видеть можно было вокруг шагов на пятьдесят. Люди увидели, что на острове находится около десятка гоблинов: двое из них, вооружённые мечами, копьями и луками, стояли около десятивёдерной бочки, и, по- видимому, охраняли её. По берегу бывшего островного водоёма стояли полукругом деревянные помосты, на которых сидели и, по всей видимости, грелись несколько гоблинов. Двое вытягивали из подводного озера кожаный мешок за длинный ремень, завязанный вокруг его горловины. Услышав угрожающие слова человека, охранники мигом схватились за мечи, а не- сколько зеленокожих слезли с помостов и направились было к Норио, окружённому пришельцами. Тот сделал протестующий жест рукой, и гоблины вновь расслабились, лишь охранники настороженно косились в сторону людей.  

– Никто заставлять вас нырять не собирается, ведь у вас даже не спросили, умеете ли вы плавать. Вы будете помогать вытаскивать мешки со дна озера, ставить их на плоты и отбуксировывать добычу на ближайшую платформу на сваях. За дело!  

Как раз на поверхности воды показались двое гоблинов, они  

тяжело дышали, и, выскочив на берег, забрались на помосты, дрожа от холода. Гоблин- слуга зачерпнул в бочке две кружки и поднёс их пытающимся согреться ныряльщикам. Те отвязали ремни со своих поясов- люди, довольные, что их освободили от ныряния, мигом вытащили добычу из воды, затянули по- надёжней горловины у мешков, и поставили кожаные ёмкости на небольшой плот из трёх брёвен. Один из мужчин с гоблином, поставив глиняную плошку с горящим шаром на плот, погнали свой груз на платформу куда – то в туман. Ранглай невольно подивился столь чёткой организации работ у гоблинов и их безоговорочному подчинению старшим над ними. Обычно о них говорили как о разгильдяях и порядочных лодырях. Тем временем гоблины – ныряльщики выпили свою порцию эля. Дрожь у них прошла, глаза заблестели, лица повеселели, из большого мешка они достали два пустых и стали готовиться к погружению. Строптивец, оставшийся с Ранглаем, продолжал недовольно роптать:  

– Какие же дураки покупают у вас эль? Наверное, они не знают, что прежде в воде для его изготовления купаются грязные гоблины!  

Норио неодобрительно посмотрел в его сторону:  

– Из нынешней воды мы делаем эль только для себя и расплачиваемся с троллями – они не против, но скоро не станет и такого. Нужная добавка для окончательной готовности напитка иссякла. Для её изготовления нужны лучи голубого солнца, которое исчезло с небосвода. Людям, гномам и прочим продаётся эль из старых запасов, но и они не беспредельны. На днях варвары прислали целый караван, чтобы закупить большое количество эля. Они готовы были щедро заплатить. К сожалению, мы не смогли выполнить заказ правителя варваров полностью, иначе сами бы остались ни с чем. Отправили им лишь несколько бочонков и то из жалости: более двух третей сопровождающих караван погибли в пути от мсунгов. В обратный путь снабдили их горючими шарами, велев жечь их всю дорогу, а также показать их действие своему правителю. Кто знает, может скоро, караван придёт уже не за элем, а за ними.  

– Ну что касается голубого солнца, вам надо просто послать на север экспедицию, и сделать запасы необходимого порошка или чего там ещё… Хотя, если небо там также затянуто облаками, сделать это будет трудновато, – сообщил Ранглай, глядя на недоверчивое лицо Нурио, для которого было странно слышать, что светило никуда не исчезло, а висит себе в небе далеко на севере. В это время добытчики драгоценной воды опять кинулись в озеро.  

– Нурио, а ты не дашь попробовать ваш знаменитый эль? Я здесь всего третий день, а столько о нём уже слышал! Вы так его нахваливаете, да и памятник ему уж очень впечатляет! – Обратился Ранглай к гоблину.  

– Памятник? Какой памятник? Ах, этот…Так ведь, эль даётся только за определённую работу! – Хитро глянув на охотника, сказал он.  

В этот момент из воды вылезли ныряльщики, и дрожа, заняли свои места на помостах. К ним немедленно подскочил разносчик напитков. Охотник с напарником вытащили кожаные мешки на берег, и его товарищ с провожатым поволокли груз на платформу. Ранглай видел, скаким наслаждением гоблины выцедили свои порции. Выражения лиц у них ничем не отличались от замершего навсегда посреди болота тролля.  

– Ну так как же, хочещь попробовать? – подзадорил внимательно наблюдавший за ним Нурио.  

– Давай, – внезапно решился охотник. Довольный гоблин подал ему пустой мешок.  

– Набираешь воздух в лёгкие, опускаешься на дно, разворачиваешь там мешок- горловина у него широкая, и наполняешь его водой, – с этими словами он продел ремень в отверстия у горловины мешка, – потом затягиваешь его вот так и всплываешь на верх.  

Из тумана показался плот, возвращалась первая пара водовозов. Человек и гоблин с удивлением смотрели, как Ранглай сбрасывает с себя лишнюю одежду. Нурио воткнул в бывший остров несколько кольев с зажжёнными шарами- хитрый гоблин предусмотрительно приготовил их, надеясь, что люди согласятся лезть в родниковое озеро за водой, чтобы защитить их от шныряющих вокруг мсунгов.  

Взяв мешок, Ранглай зашёл в озерцо, дно которого с каждым последующим шагом резко понижалось. Когда вода достигла его груди, он оттолкнулся ото дна и сделал пару гребков. Вздохнув несколько раз, охотник задержал дыхание, и ушёл в мутную воду с головой. Секунд через пять он уже коснулся дна, одновременно почувствовав, как вода вокруг стала ледяной, и открыл глаза. Свет плохо проходил сквозь верхний мутный слой воды, но было заметно, что здесь она прозрачна, только жутко холодная. Расправив мешок, Ранглай быстрым движением на – полнил его, и резко затянув горловину ремнём, толкнулся от дна и пошёл наверх. Через пару секунд он был на поверхности, где вода показалась ему парным молоком. Забравшись на помост и поймав на себе довольный взгляд Нурио, поинтересовался, хотя зубы норовили выбить дробь:  

– А где мои заработанные пол- пинты? – он вздрогнул от неожиданности, ощутив прикосновение к своему плечу – гоблин – виночерпий уже стоял рядом с ним. Ранглай принял кружку с зеленоватой на вид жидкостью.  

В это время с пустым плотом вернулась другая пара перевозчиков; они тоже с интересом уставились на охотника.  

Он понюхал содержимое кружки: несмотря на цвет, пахла она  

почему – то персиками. Под взглядами людей и гоблинов- одни смотрели с завистью, другие с брезгливым выражением лица, Ранглай сделал первый глоток, и уже не мог остановиться, пока кружка не опустела. Это было ни на что не похоже. Эль имел маслянистую консистенцию, крохотные пузырьки газа, растворённого в напитке, приятно щекотали язык и нёбо. Жидкость, казалось, не остановилась в желудке, а пронзила всё тело насквозь, добравшись до кончиков пальцев рук и ног, заставив загореться восхитительным огнём всё человеческое естество. Ранглай мгновенно согрелся; ему не стало жарко, просто очень комфортно и всё. Он обвёл взглядом присутствующих, рот его сам собой начал растягиваться в улыбке, и тут у него в голове беззвучно, как – то мягко хлопнула петарда, и его тело от макушки до пяток обошла тёплая, умиротворяющая волна: в этот момент все окружающие его- и люди и гоблины показались ему самыми близкими и дорогими существами на свете, для которых хотелось немедленно сделать что – то очень хорошее. Он встал и пошлёпал к берегу озерца, забыв даже взять мешок для воды. Нурио, смеясь, остановил его:  

– Не торопись, отдохни, да и муть пускай уйдёт со дна, – и, обернувшись к возчикам, сказал:  

– А вы чего застыли? Занимайтесь своим делом, продолжайте возить мешки на платформы. До обеда нужно сделать не менее десяти рейсов, иначе обед будет скромным!  

Когда оба плота отчалили от острова, нагруженные мешками с водой, Нурио обратился к Ранглаю:  

– Как тебе наш вонючий эль?  

Охотник, находясь ещё под впечатлением от гоблинского напитка, признался:  

– Ничего подобного я ещё не пробовал, теперь понятно, почему эль пользуется таким бешеным спросом у ваших соседей и понимаю того тролля – неудачника, окаменевшего среди болота.  

– Однако усканы – гномы на ярмарке при всех не жалеют выливать на землю наше вино.  

Ранглай недоверчиво посмотрел на Нурио:  

– А ещё какие-нибудь гномы покупают эль?  

– Король аксумов Элиот не стесняясь, покупал в больших количествах, несмотря на то, что гномий эль тоже не из после – них на вкус. Просто сейчас мы вынуждены отказывать многим из – за его нехватки.  

– А в каких отношениях вы с усканами?  

– Они очень высокомерны, относятся к нам с пренебрежением.  

Недавно Жулиус, их король, без причины не принял наших послов с дарами, и погнал их со двора.  

– Знаешь, теперь, сам попробовав ваш эль, скажу: как бы они не нелюбили вас, но выливать такую драгоценность просто так, не станут. Наверняка, тут присутствует какая – то хитрость с их  

стороны. Постой, они ведь делали это при большом скоплении народа, верно? Наверняка была масса жаждущих, готовых с земли собирать этот божественный напиток?  

– Да, это так, – ничего не понимая, подтвердил Нурио, – желающих было сколько угодно, да только гномы копьями и мечами загораживали это место, и не пускали туда никого.  

-Так я и знал! – воскликнул Ранглай и хлопнул себя по коленке,  

– они переливали ваш эль из одной посуды в другую, а затем, когда никто не видел, спокойно увозили его к себе в подземелье.  

– Слушай, человек, а ведь ты прав, трижды прав, – медленно, только сейчас осознав очевидное, проговорил гоблин, проведя ладонью по лбу. – В тот день, когда Жулиус, правитель усканов, выгнал прочь послов с горючими шарами, один из наших, мимо которого прошёл слуга с вином для короля, заподозрил, что усканский правитель пьёт наш эль. Об этом было доложено Даруму, он решил, что гномы перекупают его через третьи руки, не в силах отказаться от чудесного напитка и переплачивают бешенные деньги, лишь бы показать, как они презирают нас, и всё, что мы делаем. Сегодня же надо сообщить об этой их уловке Даруму.  

Он повернулся к Ранглаю и почти торжественно произнёс:  

– В благодарность за отгадку этой давней головоломки, которая, несомненно, повеселит нашего правителя, я освобождаю тебя на сегодня от работ, – и тихо, про себя, добавил, – а уж Дарум придумает, как поставить на место этих подземных недомерков уже в ближайшую ярмарку.  

– Спасибо, Нурио, но это же было так очевидно, как вы сами не догадались. Ну а насчёт работы- я ещё пару раз нырну, пожалуй, – он со значением посмотрел на гоблина, – уж слишком хорош ваш эль чтобы так просто от него отказываться, ведь я не ускан.  

Нурио заржал, довольный, хлопнув Ранглая по плечу лапищей:  

– Честное слово, мне кажется что ты наш, словно всю жизнь был с нами, хотя и увидел тебя только сегодняшним утром!  

-А кроме того, главный добытчик- воды – для – эля, возможно, скоро гоблинам и не придётся нырять на холодное дно за водой.  

Гоблин прервал довольный гогот и насторожился:  

– Это ещё почему? Что может нам помешать?  

Ранглай не мог удержаться от улыбки, видя, как посерьёзнело лицо гоблина:  

– Нужно просто поднять берега озера над болотом, вода в нём постепенно очистится, и можно будет опять черпать воду с поверхности, не прыгая за ней на холодное дно.  

Нурио теперь с опаской отодвинулся от охотника:  

– Так ты чародей?  

Испуганное лицо гоблина развеселило Ранглая:  

– Что ты, Нурио, никаких чудес! С троллями вы, как я понял, на дружеской ноге. Пусть наносят с гор достаточное количество камня, им обложите берега вашего озера с чудесными ключами, подняв их, скажем, фута на два- три над болотом, вот и всё. Зазоры и щели между камнями зальёте смолой дерева тикатили. Слышал о таком? Его смола, вытекая из сердцевины дерева наружу, застывает и приобретает твёрдость камня.  

– Это дерево растёт на плато великанов, с ними за эль вполне можно договориться…  

– Вот видишь, как всё просто, а ты говоришь, волшебство! – охотник взял из рук растерянного гоблина пустой мешок и шагнул в воду.  

* * *  

–,, Неужели опять неудача, и все мои знания исчезнут, когда придёт время мне уходить их этого мира? У Дарума, кажется, появились пленники- люди. Попытаться найти преемника среди них? Сколько уже было таких попыток! Мало, чтобы у человека были способности к магии, захочет ли он, если не жить среди нелюдей, то хотя бы помогать им, чтобы они не сбились с правильной дороги. В любом случае, если сегодня не получится, придётся пойти на это.,, – Куфур очнулся от своих мыслей и взглянул на своего предполагаемого,, преемника,,. Вмешиваться в неведомый процесс, происходящий внутри этого полумертве – ца он не имел права. Кандидат на место Куфура должен очнуться сам, без посторонней помощи, любое вмешательство по его оживлению будет фатальным, процесс гибели находяще- гося уже за чертой смерти станет необратимым тогда оконча- тельно. Сейчас с этим светом его связывает тончайшая нить, готовая лопнуть в любой момент.,, А, может, никакой нити и нет, и я вообще сижу здесь напрасною,,- старый маг посмотрел на облака – первая половина дня окончилась, солнце, прикрываясь облаками, медленно покатилось к западу.  

Наклонившись к мертвецу- а в этом чародей уже не сомневался, он напоследок осмотрел его ещё раз: лицо лежащего почернело, из носа, рта, глаз стала сочится омерзительно пахнущая жидкость. Вокруг роем вились огромные зелёные мухи, некоторые из них, опускаясь слишком низко, падали вокруг. Пошли четвёртые сутки после контакта со мсунгом, это конец.,, Я очнулся через двое с половиной.,, – подумал Куфур, поднимаясь на ноги. Силы почти возвратились к нему, но чародей, сгорбившись, стал медленно удаляться от берега пешком, погружённый в невесёлые думы:,, Надо будет послать сюда моих гоблинов, пусть предадут тело земле.,, Отойдя шагов на двадцать и готовясь к мгновенному перемещению в своё жилище, он оглянулся в последний раз на то, что было когда – то человеком.  

Что это? Кажется, у трупа дрогнули веки…Куфур развернулся  

всем телом и протёр рукой глаза. Старость не радость – он просто принимает желаемое за действительное, но другая мысль, сокрушающая и заставляющая его выпустить посох из рук и кинуться назад, билась в мозгу:,, Свершилось! Тебе не почудилось! Это миг, которого ты ждал столько лет… Это случилось, это только что произошло на твоих глазах!,,  

* * *  

День прошёл быстро. Ранглай, несмотря на протесты Нурио, ещё дважды нырял за драгоценной водой, и изрядно – таки набрался гоблинского эля: вечером, когда тронулись с острова домой, пока шли по мелководью, ноги Ранглая постоянно отставали от головы, и он плюхался в грязь, не в силах встать самостоятельно. Строптивый напарник, завистливо глядя на него, и не собирался поднимать охотника на каждом шагу, угрюмо пробираясь к берегу. Весело гогоча, зеленокожие помогали третьему невольнику поддерживать накачавшегося охотника. Лишь когда вода поднялась по грудь, Ранглай уверенно пошёл самостоятельно, поддерживаемый водной средой, но за несколько десятков шагов до берега, где вода доходила не выше колен, падения Ранглая вновь развеселили всех возвращающихся с болот работников. Самое интересное, Ранглай полностью осознавал, что с ним происходит, голова была ясной, но вот ноги…Один из людей – собиральщиков шаров помог напарнику Ранглая довести того до пещеры, где предстояло жить пленникам. Едва уронив голову на подстилку из тростника, охотник мгновенно уснул. Он не слышал, как принесли котёл с горячим ужином и кувшин с элем за хорошую работу днём для всех пленников. Работавшие с гоблинами собиратели шаров недоверчиво рассматривали и нюхали неизвестную жидкость. Напарники Ранглая уже знали, что это такое на примере своего товарища и безбоязненно опрокинули по кружке, по достоинству оценив гоблинское зелье. Другие, увидев, как заблестели глаза у дегустаторов, и как они шустро, не сговариваясь, вновь потянулись за кувшином, остановили их.  

Был выбран виночерпий, который, отмеряя всем поровну, обошёл присутствующих. Минут пятнадцать слышались восхищённые возгласы, удивлённые восклицания и прочие восторги, затем все с аппетитом накинулись на еду.  

Чуть позже, отвалившись на лежанки, стали делиться пережитыми событиями дня:  

– Куда это вас троих водили?  

– Где так накачался ваш напарник и почему вы трезвые?  

Подобревшие товарищи Ранглая неторопливо рассказывали окружающим, что они делали, об озере, о застывшем посреди болота тролле – чудаке.  

– Ну, а вы чем занимались? Раза два до нас доносились какие – то глухие звуки, похожие на удары грома…  

– Работа сама по себе не тяжёлая, – начал один из собирателей, – ходи по болоту и бросай в мешок всплывающие шары, только пугают шныряющие вокруг мсунги – хорошо, что их здорово отпугивают горящие на поплавках шары, без них через полчаса никого из нас в живых не было бы. А бабахнуло действительно, шагах в ста от нас. Гоблины объяснили, что это взрываются шары, которые не могут всплыть на поверхность – они лопаются со страшным грохотом. Были случаи, когда гоблины – неудачники в этот момент находились очень близко, так тела их просто разрывало на куски. По счастью, сегодня никого не задело. Поэтому, по ночам тролли на болоте чистят дно от приплывающего мусора.  

– Пару недель как – нибудь продержимся, а там, может, к своим…  

– Очень мы им нужны!  

-Ты, смотрю, хочешь здесь остаться, – заметил вечно недовольный.  

-Да нет, просто не очень нам обрадуются, ведь у нас- ни денег, ни одежды, мы нищие. Если нас и приютят, расплачиваться будем всю оставшуюся жизнь.  

Мужчины притихли, была высказана мысль, прочно сидевшая у всех в голове, но благодатное действие эля ещё не кончилось, оно не дало печали овладеть всеми, кроме того, уверенность, что жизнь их как – то устроится на новом месте, на плато людей, не покидала пленников.  

Наконец, один из говоривших решил сменить тему разговора:  

– А хороший у них эль! Много перепробовал, но это…  

– Я бы с удовольствием ещё пять раз по стольку!  

– Там, в кувшине не осталось несколько капель?  

Виночерпий, сидя с кувшином в обнимку, ответил, кивая на безмятежно спящего Ранглая:  

– Там осталась его доля…  

Все сразу оживились:  

-Что! И ты помалкиваешь?  

– А ну, давай всем по глоточку!  

– Это не честно!  

Строптивец, работавший на перевозке шаров, протолкался вперёд:  

– Да куда ему! Гляди, дрыхнет без задних ног, целый день ничего не делал, лясы точил с зелёной жабой, а мы с приятелем вкалывали. Верно? – обратился он к напарнику. Однако тот не поддержал своего товарища:  

– Не скажи, у него работа была потяжелей нашего, ты, между прочим, наотрез отказался от неё.  

Ворчун, не встретив поддержки, отмахнулся рукой и, повернувшись к виночерпию, потребовал:  

– Давай, наливай! – Но его напарник не отставал:  

– И вообще, ты, помнится, обозвал этот восхитительный напиток пойлом, так что, больше не получишь ни капли!  

– Уж не ты ли мне запретишь? – и, повернувшись к парню, который сидел, обхватив кувшин руками, потребовал:  

– Дай сюда кувшин! – но тот твёрдо стоял на своём, – это его доля, – и он кивнул на непринимающего участия в споре охотника.  

– Да я тебя сейчас…  

Пещера разделилась на две неравные части. Тех, что жаждали выпить чужое, оказалось больше, вспыхнула потасовка, парень с кувшином отбежал в дальний угол, прикрываемый своими сторонниками, которые падали один за другим перед превосходящими силами. Поняв, что через пару минут останется один, он размахнулся и разбил его о голову ворчуна.  

Четвёрка гоблинов, сторожившая пленников у входа в пещеру, внимательно прислушивалась к происходившему внутри после того, как людям внесли котёл с ужином и кувшин. Двое поспорили на дневную порцию эля- будет внутри заваруха или нет. Поднявшийся шум в пещере развеселил одного спорщика, другой, проспорив, не особо расстраивался – увидеть при свете горящих шаров мутузивших друг друга людишек- за это не жалко было лишиться завтрашнего эля. Странно было вообще, что драка долго не начиналась- у троллей на то, чтобы разгореться ссоре, хватало пяти минут.  

Когда кувшин разбился о голову строптивого, и тот свалился, как подкошенный, плохо пришлось бы парнишке, но тут, наконец, стражники решили вмешаться в свалку и ворвались в пещеру, положив конец побоищу, раздавая вошедшим в раж людям удары мечами плашмя. Это довольно быстро отрезвило людей, и оставшиеся к окончанию потасовки на ногах попрыгали на свои лежанки и притихли. Убедившись, что народ успокоился, стражники, похохатывая, вышли из пещеры.  

Утром Ранглай, проспав на удивление крепко и прекрасно отдохнув, с удивлением рассматривая разноцветные физиономии соседей, спросил у парнишки, бывшего виночерпия:  

– Что это вы не поделили? – тот уныло махнул рукой и не отвечая, нехотя бросил:  

– Давай – ка собираться на работу…  

Позавтракав, люди вышли из пешеры. Вид у них был плачевный: все в синяках, ссадинах. Даже Ранглай почувствовал боль в левой руке- кто – то во время ночной свалки наступил, по – видимому, на неё. День начинался как обычно: из низких туч, нагоняя тоску, крошился мельчайший нудный дождь. Болото скрыто за туманом, лишь узкая полоса гнилой воды шагов на двадцать от берега была не закрыта белёсой кисеёй. Паладис ждал их на берегу:  

– Кто желает присоединиться к добытчикам воды?  

На этот раз добрая половина людей шагнула вперёд. Гоблин насмешливо посмотрел на опухшие лица, зная о ночной драке:  

– Я вижу, эль понравился многим, но мне нужно человек шесть. Пойдёшь ты, – он ткнул пальцем в Ранглая, – и вы, – Паладис указал ещё на пятерых, строптивого среди них не оказалось. – Остальные идут за горючкой. Завтра можно будет поменяться.  

В это время на берегу, за холмами, глухо хлопнуло. Все обернулись в ту сторону. Над вершинами зелёных бугров поднималось вверх что – то огромное, серого цвета, сначала медленно, затем всё быстрее, раздались возбуждённые крики, наконец, это непонятное тело подпрыгнуло и исчезло в почти прижатых к земле тучах.  

– Неужели у Кируса получилось? – пробормотал Паладис, – сколько он намучился, я уже уговаривал его бросить эту затею.  

Из – за гребня холма с криками выскочило с десяток орков, среди них была и пара гоблинов. Вся компания прыгала, орала что – то несусветное и приплясывала, особенно выделялся среди них великан – орк богатырского сложения. Он особенно бурно выражал свой восторг, раздавая налево и направо шутливые подзатыльники и лёгкие пинки, от которых его подопечные валились с ног, нисколько, впрочем, на него не обижаясь. Один орк с повязкой на глазу что – то крикнул, и вся эта гомонящая свора накинулась на великана. Ранглай подумал, что им надоели его выходки, и они решили пересчитать рёбра громиле, но, вместо этого тот был подхвачен на руки. Горланя, толпа стала подбрасывать своего предводителя. Наконец, устав, орка поставили на землю, и орава двинулась дальше к берегу, к ней присоединялись другие, гомон становился всё громче, толпа росла, и выйдя к болоту, она насчитывала уже не менее полусотни нелюдей. Центром внимания был, без сомнения, орк – гигант.  

– Держу пари, Кирус, ты сегодня именинник! – приветствовал главу этой шайки Паладис.  

– Нам удалось это, наконец, понимаешь, Паладис, удалось, – захлёбывался от избытка чувств орк, – я потерял за это время десяток помощников, Кожуракис лишился глаза, многие получили увечья от ожогов и прочее, да что там, я сам наполовину оглох. Зато сегодня всё получилось и скоро, обязательно, мы будем летать как птицы и драконы! Нет! Выше птиц и драконов, выше всех облаков!  

– Что тут за шум? – появился среди толпы старший по всему берегу орк.  

– С тебя бочка эля, Шакер! Мы выполнили задуманное Куфуром, надо немедленно послать к нему гонцов с радостной вестью, он тоже ждёт результатов наших мучений.  

– Ну, достаточно, нам пора на болото, – обратился Паладис к своей шестёрке, и, помахав на прощание рукой довольному великану, направился вместе с ними вглубь трясины по пузырящейся воде.  

– Чему так радовался орк, и что взмыло, как птица, в облака? – поинтересовался Ранглай у провожатого, когда галдящий берег скрылся в тумане.  

– О, это целая история, – охотно отозвался гоблин, – сначала мы, гоблины, нашли шары в болоте, которые, как оказалось, взрываются с грохотом, подобно молнии в грозу, если им не хватает воздуха. Почти одновременно были найдены кладки личинок огромных червей, появившихся в наших землях после по- топа. Несколько шаров и оболочек личинок показали нашему благодетелю, магу Куфуру. Кстати, Куфур, – Паладис искоса посмотрел на охотника, – человек, который живёт с нами не один десяток лет.  

– Человек? – удивился Ранглай, – почему же он не хочет жить у людей, на плато?  

– Наверное, вы его чем – то обидели, он разочаровался в человеческой расе, и пришёл к нам. Кстати, он родом с севера, как и ты.  

– Интересно, – задумчиво проговорил Ранглай, шагая по чавкающей жиже, – а можно будет увидеть его и поговорить?  

– Я думаю, конечно. Он очень добр, если к тому времени вас не обменяют на гоблинов, почему бы и нет. Быстрее всего, он сам найдёт момент встретиться со всеми вами. Но мы отвлеклись. Так вот, Куфур научил нас пользоваться горючими шарами, а исследовав в своей лаборатории оболочки личинок, он узнал, что она ни в чём не уступает коже, единственный недостаток- она слишком толстая, из неё можно делать только обувь. Тогда Куфур решил при помощи шаров, взрывая их в оболочке, таким образом растягивать её стенки и делать их тоньше. Он сделал расчёты, у него выходило – оболочки личинок можно растянуть до такой степени, мне рассказывал Кирус, что их стенки будут не толще человеческого волоса. Вообщем, толщина этой кожи может быть любая, какую захочешь. Кирус занимался этими опытами со своей шайкой. Видел, какой шар они выдули? Ну который улетел у них в небо?  

Так вот, вначале он был не более трёх футов в длину. Я присутствовал на некоторых опытах Кируса. Поверь, не всегда было безопасно в его гадюшнике, за холмами. Вначале там околачивалась прорва любопытных, невзирая на угрозы Кируса, но постепенно, под разными предлогами они рассеялись по более спокойным местам. Много оболочек просто разрывало на куски, у нас были потери. Увидя, что ничего не получается, Куфур стал мудрить над шарами и добился того, что при помощи своих заклинаний и пропитки шаров специально приготовленной жидкостью, они не взрывались с шумом и грохотом, сея вокруг себя смерть и разрушения, а отдавали свою внутреннюю силу почти бесшумно и не толкая воздух вокруг себя со страшной силой. Эти бесшумные шары мы и продаём гномам- аксумам: при их помощи подземные недомерки живо продвинулись в своих горных работах и здорово потеснили конкурентов – усканов, которые почему –то артачатся и не хотят покупать нашу добычу с болот.  

Так, болтая, Паладис со своей гвардией дошли до места работ на подводном озере:  

– После того, как волшебник поработал с шарами, дела у Кируса пошли ходчее: теперь, если заложенный внутрь кокона шар был, например, слишком велик, его кожаная оболочка не взрывалась, а мирно трещала по швам, не калеча окружающих. Много шаров гораздо меньшей величины улетало от орка в небо- потом, правда, часть их находили где угодно, но таких больших я ещё не видел. Мы пришли, пора за работу, поговорим в перерыве. Твою мысль по поднятию берегов я не стал передавать старшему – над – всеми- работами на болоте. Он жутко хитрый и себе на уме – все чужие задумки объявит своими. Через несколько дней состоится ежегодная ярмарка, думаю, пленникам разрешат взглянуть, что это такое. Ты сможешь рассказать о своей идее Даруму, он наверняка её оценит.  

– Это не обязательно, ты можешь и сам её высказать…  

– Расскажешь сам, это может пригодиться тебе в дальнейшем. Наш повелитель справедлив, и, как знать, возьмёт и отпустит тебя к людям безо всякого обмена.  

Странно, никакой радости от такой перспективы Ранглай не ощутил.  

* * *  

Месяца через два зелёный друг Долгоглаза приполз к нему, и, обратившись в более компактное существо, стал выкладывать новости, светясь от самодовольства:  

– Можешь поздравить меня, а заодно и себя- я нашёл твоего будущего помощника и союзника!  

Долгоглаз, недовольный, что его отвлекли от размышлений, тем не менее отозвался:  

– Ну и кто это?  

– Обычный человек из Северных земель. Впрочем, сейчас это уже бывший обычный человек- скоро он станет твоим, то есть, – несколько неуверенно закончил Змей, – нашим помощником.  

– Где он сейчас? Ты забрал его к себе и займёшься его обучением?  

– Он находится у Куфура- твоего,, светлого,, противника. От него он получит первые знания, а также отлежится, пока не придёт в норму…  

– Что с ним?  

– Когда Куфур нашёл его, тот был не краше мертвеца…  

– Да, а где в этот момент находился ты? Почему он оказался у моего врага? Ты понимаешь, какими знаниями он может вооружить моего будущего помощника? – стал наседать на своего приятеля Долгоглаз.  

– Не беспокойся ты, – отодвинулся от него на всякий случай Мокошув, зная о крутом и непредсказуемом нраве своего союзника. – Дело в том, что Куфур бесконечно уступает тебе в магической силе и неизбежно будет слабее того, кого он считает своим продолжателем. Ему, как самому слабому посвящённому, открыты не все тайные знания. Он уверен, что продолжателем его,, светлых,, деяний может стать любой человек, оставшийся в живых после укуса моего проводника. Но его ждёт, – злобно ухмыльнулся подземный монстр, – жестокое разочарование.  

– У тебя мозги соображают? – не успокаивался Долгоглаз. – Ты хоть представляешь, чему он его научит? Вместо союзника мы получим соперника, почему ты допустил это?  

– У этого Куфура масса осведомителей, – несколько сконфуженно ответил Змей. – К тому же, он, оказывается, долгие годы ждал появления своего будущего,, ученика,, и примчался к нему сразу, как только узнал о его появлении.  

– Можно подумать, у тебя осведомителей меньше! – взорвался, наконец, Долгоглаз, потрясая кулаками. – Для кого я закрыл облаками небо? Скажи, для кого, зелёная ты пиявка! Приползаешь ко мне и спокойно говоришь- наш будущий союзник захвачен каким – то паршивым знахарем!  

Видя, что разозлённый колдун вот- вот начнёт делать необдуманные действия и своими заклинаниями может нарушить устоявшееся положение вещей, так долго выстраиваемые им, Великий подземный змей сделал усилие над собой, чтобы не дать дёру, лишь глаза его злобно блеснули:  

– Не беспокойся, как бы светлый ни бился с учеником, наставляя его, в итоге получится чёрный маг, только он, вдобавок, будет знать всё о нашем сопернике, возможно, даже то, как побыстрее от него избавиться. В нужный момент, – продолжил он, видя, как утихомиривается колдун, опускаясь в своём кресле, – природа возьмёт своё – он будет наш и будет служить нашим целям, твоим целям, – добавил Змей, успокаивая Долгоглаза.  

– Если я имею над ним такую власть, как ты утверждаешь, по – чему не чувствую его сейчас? Подчинится ли он мне на расстоянии?  

– Сейчас он в некотором промежуточном состоянии, его желания ещё не оформились. Как только он проявит свою сущность и магические способности, попытается заявить о себе в мире – он ваш со всеми потрохами.  

– Ну что же, если всё так, как ты говоришь, будем ждать. Интересно будет воочию взглянуть на своего союзничка, – прищурив глаза, произнёс колдун.  

– Есть ещё одна новость, – начал гость Долгоглаза и потому, как вкрадчиво он это произнёс, колдун мгновенно насторожился:  

– Что? Опять какой –то сюрприз?  

– Да, и сюрприз неприятный, хотя, с другой стороны…, – начал раздумывать змей.  

– Говори, – обречённо махнул рукой Долгоглаз, готовый к новым неприятностям.  

– Понимаете, людей было двое, и оба оказались избранными.  

– Что?!  

– А то, что мы были на краю гибели. Скажите спасибо, что я, так сказать, взяв первого, решил, просто так, для очистки совести, проверить его приятеля перед тем, как дать команду к нападению моим проводникам.  

– И…  

– Если бы я взял обоих, то получил бы сразу тёмного и светлого мага, причём последний урыл бы в недалёком будущем и вас с помощником, и меня.  

– Они что, твои избранные, толпами начали бродить по моим землям? – начал Долгоглаз, едва переварив неожиданную весть. – Ты рассказывал, что сотню лет не мог встретить таких!  

Собеседник мага, сам сбитый с толку подобным развитием событий, предположил:  

– Не пойму, почему так получилось, но, скорее всего, это просто редчайшее совпадение.  

– Ну и что ты сделал со вторым, попытался хотя бы прикончить его?  

– Убить человека я могу лишь одним способом, и он в данном случае не годился. Я дал ему возможность уйти- а что мне оставалось. Сейчас он в лагере у гоблинов. Надо его убить обычным способом, вот и всё.  

– И как это ты собираешься делать?  

– Конечно, не сам приду! К тому же, гоблинов и орков опекает Куфур, моё продолжение, – при этих словах по челу змея разлилось некое самодовольство, – он заметит в два счёта моё передвижение в своих владениях…  

– Моих владениях! – Мгновенно вскипел колдун в своём кресле. – Моих и ничьих более, ты понял, жалкий слизняк!  

Отпрыгнувший в сторону Змей увидел огонь, полыхнувший в глазах колдуна и осторожно поправился, – извини, заметит около своего жилища. Надо найти пару- тройку гномов, например, из числа наказанных своими и вкалывающих за хлеб и воду в глубоких подземельях, заплатить им немного и обещать свободу за то, что они перережут глотку одному человечку в лагере гоблинов.  

– Кто же их пустит туда? – поинтересовался немного успокоившийся Долгоглаз.  

– Гоблины, стараниями Куфура сейчас стали очень миролюбивы и терпимы к другим расам. Гномы могут придти к ним, якобы с желанием жить у них и работать. Вот и всё.  

– Так действуй, – бросил колдун, – не забывай сообщать мне обо всём, что происходит, чтобы я мог принять какие – то экстренные меры. И прекрати, хотя бы на время, жалить людей без разбора.  

– О! Будьте спокойны. Ведь мы с вами на одном бревне посреди реки, и раскачивать его я не собираюсь. Четвёртый избранный отныне – под неусыпным моим контролем, хотя это нелегко – проклятые болотные шары губят массу проводников-соглядатаев. В конце концов, – медленно проговорил Мокошув, – стараясь не смотреть на Долгоглаза, чтобы не вызвать нового гнева, всё в… наших руках. Если четвёртый не получит порцию яда, он никогда и не станет властелином. Ну, мне пора, будем действовать, как договорились, – скороговоркой протараторил Мокошув, скрываясь в своей норе, успев заметить яростный взгляд колдуна вослед.  

* * *  

Дела аксумов, между тем, довольно ходко пошли в гору, точнее, вглубь земли. При помощи гремучей новинки подданные Элиота бойко начали дырявить недра своего плато. Правда, на это уходила прорва шаров, но эти затраты с лихвой окупались – ведь проходка, благодаря гоблинскому товару, даже в крепчайших кварцевых и гранитных слоях шла также быстро, как в обычном известняке или песчанике. Были открыты богатейшие золотые жилы на большой глубине и, особенно, алмазные россыпи, до которых при обычных работах пришлось бы добираться несколько лет. Жулиус был в бешенстве, он ничего не понимал. Его неутомимые работники, ведя шахту на своей территории, попробовав углубиться, всё чаще утыкались в аксумовские тоннели. Однажды усканам встретилась серебряная жила. Начало её было похоже на хвост огромной змеи, которая, по мере прокладки тоннеля, становилась всё шире и шире, достигнув в поперечнике уже трети фута и, по всем приметам, сужаться не собиралась. При очередном ударе кирки она провалилась в аксумовский забой, и подданные Жулиуса увидели весёлые физиономии своих подземных конкурентов. Мрачно поприветствовав встретившихся соперников, они, по закону, были вынуждены замуровать прорыв и поворачивать обратно ни с чем. И такие нежелательные встречи стали происходить всё чаще.  

Зато аксумы теперь совсем обленились. Они забросили подальше свои кирки и кувалды и только успевали ссыпать добытые сокровища в подземные кладовые. Пленники и рабы не успевали возить пустую породу в отвал, на поверхность. Впрочем, скоро на глубине нашли непонятный провал, уходящий куда – то вертикально вниз. Пробовали кидать туда камень, но не услышали удара о дно. Чтобы не вывозить песок наружу, за несколько километров, аксумы начали сыпать отходы своей бурной деятельности в этот природный колодец.  

Тур Нэи Лот был вынужденным участником этой подземной гонки, он, правда, уже втянулся в тяжёлый ежедневный труд, ему казалось, что он всегда работал вот здесь, в этих узких ходах – норах, а что он был когда – то знатным вельможей при королевском дворе – так это ему просто приснилось. Мысль о побеге, однажды посетившая его голову, постепенно забывалась, затиралась ежедневным монотонным трудом.  

Это был обычный рабочий день. Тоннель шёл вверх, следуя за богатой жилой меди, но прошёл уже целый день, как она иссякла. Пройдя для очистки совести ещё ярдов двадцать, и чувствуя, что скоро они выйдут на поверхность, старший по работам в шахте приказал гному – десятнику:  

– Последний взрыв и бросаем это направление, разворачиваемся и идём вглубь. Меди здесь больше не будет.  

Был заложен последний горючий ком. Но устанавливающий его бородач небрежно сделал свою работу – положил шар не вплотную к стене, а просто оставил его посреди тоннеля – в результате энергия взрыва ушла равномерно во все стороны, а также основательно разрыхлила свод. Ударная волна толкнула в спины вальяжно уходивших за поворот гномов, уронив их носами в пыль.  

Неожидавшие этого взрывники несколько мгновений тихо лежали и услышали, как за их спинами что – то гулко ухнуло. Отряхиваясь от пыли и ругая нерадивого гнома, десятник со старшим работ и возчиками мусора направились к месту последнего взрыва, уже издалека увидев какую – то большую тёмную массу, лежащую на куче обрушившегося песка.  

– Откуда этот валун, и почему он не рассыпался от взрыва?  

Подойдя поближе, и осветив место падения камня, присутствующие удивились: это был не обычный булыжник – перед ними лежал огромный кристалл, впрочем, слово “кристалл” здесь не подходило – камень был почти идеально круглый, несколько приплюснутый с одной стороны.  

Увидев это чудо в свете факелов, присутствующие загомонили все разом, а в груди Нэи Лота что – то ёкнуло, сердце захолонуло, мысленная отупелость исчезла, и голова стала работать в одном направлении – овладеть этой находкой любым способом. Гномы осветили потолок – в своде зияла впадина, формой точно соответствующая выпавшему из неё камню. При падении он задел боком брошенную кем – то тяжёлую кувалду, и от него откололся небольшой кусок. С первого взгляда на скол Лот ещё раз убедился в своей догадке – перед ним огромный изумруд чистейшей воды. Даже если бы камень не был повреждён, бывший инспектор королевских сокровищ не смог бы допустить ошибки: глубокий тёмно – зелёный цвет, фактура, все признаки говорили –это величайшая драгоценность когда – либо попавшаяся на глаза не только гномам, но и людям, а также другим знатокам самоцветов. “Что делать? “ – мысли Нэи Лота лихорадочно заплясали, и ещё не продумав до конца комбинацию, он понял, что у него может получиться.  

Пока обалделые гномы осматривали и оглаживали находку, перекидываясь догадками:  

– Не сойти мне с этого места – изумруд!  

– Таких изумрудов не бывает – смотри, он гладкий, точно отполированный, ни одной грани.  

– Вот это махина! – Тур незаметно выскользнул в коридор. Неделю назад они прошли кварцевую жилу. Она была зеленоватого цвета, правда не такого сочного, как у найденного гиганта, но другого шанса не было. Бывший хранитель сокровищ подобрал подходящий по форме кусок и быстро вернулся к месту находки. Здесь собиралась уже приличная толпа, включая старшего данной шахты и всех десятников, а также простых рабочих гномов. Пленников и рабов оттеснили в сторону. Мнения гномов, собаку съевших на горных работах, разделились, но большинство считало – перед ними небывалый по величине изумруд. Они тыкали пальцами в обломок от камня:  

– Вот, в месте скола хорошо видны кристаллы и структура, свойственная изумруду!  

– Я уверен, что это находка всех времён и народов!  

Их оппоненты не сдавались:  

– В таких породах изумрудов не может быть!  

– Конечно, это просто кварцевый валун.  

– Да, да, помните, несколько дней назад проходили кварцевую жилу?  

Сторонники драгоценного камня при этом напоминании притихли. Старший шахты произнёс слова, которые и хотел услышать Лот:  

– В любом случае надо отнести образец Нухио – это точная гарантия, что ошибки не будет.  

Подозвав к себе одного из десятских и сунув ему в руки обломок от находки, приказал:  

– В лабораторию – одна нога здесь, другая там, дождись, что скажет Нухио и мигом к нам.  

Десятник схватил образец и помчался в глубь тоннелей. Остальные продолжали осматривать необычайный камень, охая, восклицая и прищёлкивая языками. Некоторые заключали пари – чем в итоге окажется находка. Никто в суматохе не заметил, как ещё раньше посланника в глубине шахты исчез Нэи Лот.  

Тур мчался стрелой по гномьим выработкам, не чувствуя усталости, он ощущал подсознанием, что у него всё получится, но что будет дальше – неизвестно. Плевать! Главное, сделать задуманное, даже если не удастся завладеть камнем, он хотя бы насолит своему обидчику, Элиоту.  

Перед небольшим коридорчиком который вёл в лабораторию, Тур быстро потушил два чадящих факела (шары использовались пока только на горных работах, для освещения покоев короля, сокровищницы, лаборатории и прочих необходимых мест, тоннели пока освещались по старинке), погрузив предпоследний поворот в кромешную тьму. Затем у самого поворота, в темноте, положил валявшийся неподалёку обломок гранита, сам лёг в темноте, глаза его были на уровне пола; за счёт света из предыдущего коридора ему был виден каждый камешек на земле. Послышался частый топот – приближался десятник. Повернув за угол, он со света попал в темноту, глаза не успели адаптироваться к такой резкой перемене, несмотря, что за следующим поворотом, у дверей лаборатории горел один факел, а тут ещё камень попал под ноги… С криком и ругательствами, гном покатился кубарем по каменному полу, выронив из рук образец. Лот отлично видел, где он упал. Пока десятник, кряхтя и охая, отряхивая одежду, поднимался и, щурясь искал свой камень, бывший инспектор был от него уже в полусотне шагов, за двумя поворотами – теперь он спешил назад, в кармане у него лежал драгоценный образец – взять его и подкинуть незадачливому посыльному пустышку – кусок зелёного кварца, было секундным делом.  

– Ты где был? – грозно накинулся на него тоннельный мастер.  

– Живот скрутило, прошу прощения, господин.  

– А ну, живо за тачку, чтоб через пять минут тоннель был чистый!  

– Это я мигом!  

Надсмотрщик удивлённо покачал головой, увидя с каким рвением бывший чиновник забегал со своей тачкой.  

Тем временем, ворча, десятник нащупал выроненный камень на земле и подойдя к двери лаборатории, постучал. Дверь открыл один из охранников, постоянно дежуривших у Нухио.  

– Мне к господину, показать образец, кстати, там, за углом, факела погасли, чуть ноги не переломал.  

Один из охранников прошёл с новыми факелами за угол, другой провёл десятника внутрь пещеры.  

За большим тисовым столом сидел Нухио – седовласый гном в роговых очках с толстыми стёклами. Весь стол был уставлен склянками и колбами с жидкостями разного цвета, в воздухе стоял запах уксуса и ещё чего – то острого и резкого. Посмотрев на вошедшего и увидев в его руках обломок кварца, он спросил не успевшего раскрыть рта посыльного:  

– Что за ерунду ты принёс ко мне? Неужели вы там без меня не отличите дерьмо от чего – то стоящего? Или у тебя в карманах есть ещё что – нибудь?  

Десятник растерянно и тупо вертел в руках зелёный камень:  

– Нет, я нёс именно это. Дело в том, что сегодня мы нашли огромный валун зелёного цвета и…  

– И решили, что вам попался царь изумрудов? Не смеши меня, выкинь свой булыжник, я отсюда вижу – он не стоит такого же куска железной руды. Ступай, не мешай мне работать!  

Старец занялся своими делами, бормоча себе под нос: “Отвлекают по пустякам…”  

Десятник робко пробормотал:  

– А как же с тем камнем?  

Нухио бросил на него удивлённый взгляд:  

– Ты ещё здесь? Живо на рабочее место, твои подопечные, наверное, там бездельничают. А ну, молодцы, – он обратился к охранникам, – выставите его за дверь, нечего здесь ошиваться.  

Посыльный бросил камень, и мухой вылетел в коридор. Оставшись один и вытирая испарину со лба, он поплёлся назад. Внезапно дверь лаборатории открылась, и вслед ему вылетел камень, который он принёс. Гном подпрыгнул и бегом пустился в обратный путь.  

Толпа гномов расступилась, когда среди них появился десятник:  

– Ну, как?  

– У Нухио глаза не повылезли от удивления?  

Хмуро обведя взглядом окруживших его гномов, он нехотя бросил:  

– Старик выбранил меня и вытолкал взашей из своего гадюшника. Сказал, что камень, как камень, ничего особенного, чтобы с такой ерундой к нему не приходили.  

Разочарованный вздох прокатился над собравшимися, и коротышки понуро стали расходиться:  

– Вот тебе раз!  

– Я думал, в честь такой находки устроят недельное гуляние…  

– Со стариком не поспоришь…  

– Эй, Силва, ты куда это? Про спор забыл? С тебя причитается!  

Старший шахты, зло пнув подошвой свалившийся на голову валун, заключил:  

– Значит так, работу на этом направлении завершить, начинаем проходку резко влево от этого места и вглубь. Валун откатить с дороги в один из ближайших тупичков. Всё! За работу. И так потеряли много времени.  

Мастера согнали к находке человек десять невольников, и скоро камень нашёл свой покой в одной из боковых ниш. Нэи Лот принимал в этом самое деятельное участие. Затем работа вошла в свою привычную колею: глухо ухали шары, лопаты очищали осыпавшийся гранит, возчики отвозили его в глубокий провал. Впрочем, не все: Тур специально делал небольшой крюк, и вываливал свою тачку в нишу с камнем. К концу рабочего дня он был закрыт от постороннего взгляда горой каменной крошки. Тур не знал, что будет дальше, как он сумеет воспользоваться своим богатством и действовал по принципу “ там будет видно.,,  

* * *  

Оракуз знал, что Долгоглаз оградил его от мсунгов заклинанием, благодаря которому зелёные твари принимали его за себя подобным, поэтому, с этой стороны опасности не ожидал, хотя на ночь оставался на плоту, предпочитая, чтобы между ним и берегом оставалась полоска воды. Спать на траве и чувствовать, как по тебе ползают скользкие холодные мсунги особой радости не доставляло, тем более, он не был уверен, что Долгоглаз не снимет своего заклятия. С рассветом Оракуз выходил на берег, разводил костёр и быстро готовил себе завтрак. Он плыл по реке уже две недели. Проблем с пищей у него не было: когда однажды у него закончилось мясо и хлеб, стоило громко позвать зелёный народец, зная, что орки и гоблины сопровождают его по берегу, передавая от племени к племени, чтобы получить всё необходимое. Нелюди продолжа – ли удивляться, получая за переданную нехитрую провизию плату драгоценными камнями, поэтому незамедлительно приносили ему немудрящую снедь, и быстро вновь скрывались в лесу, пока щедрый посланец самого Долгоглаза не передумал.  

Однажды горы встали по обеим берегам. В реке появились перекаты, пороги, управлять плотом стало сложнее. Наконец, когда стемнело, Оракуз прочно застрял в камнях. Поняв, что одному ему не выбраться из западни, он стал громко вопить и звать на помощь, как обычно. Долгое время лишь многоголосое эхо было ему ответом, и Оракуз решил, наконец, после бесплодных попыток дождаться помощников, остаться здесь до утра, ничего не предпринимая. Однако, через некоторое время из-за шума потока он не услышал, а скорее почувствовал тяжёлую поступь какого – то существа. Волосы на голове Оракуза в этот момент наверняка встали бы дыбом, но благодаря шаровой молнии, посланной в него Долгоглазом, вся  

растительность, некогда обильно покрывавшая черты его лица,  

исчезла. В панике спрыгнул он в воду и стал толкать брёвна, стараясь протащить их через проклятые камни. Тщетно! Незнакомец приближался; вода вокруг Оракуза покрылась мелкой рябью в такт грузных шагов. Наконец, они замерли у него за спиной. Боясь даже оглянуться, путешественник прыгнул на плот, намереваясь сигануть в реку и постараться перебраться на другой берег:  

– А я думал, что за глупец забрёл в мои владения и ещё имеет наглость просить помощи, – раздался разочарованный рык, от которого сердце Оракуза упало в пятки. – Думал поживиться свежей человечинкой или упитанным, жирным гномом, а тут, оказывается, личный подданный самого Долгоглаза, – с ноткой сожаления продолжил неизвестный пришелец.  

Осторожно повернув голову, Оракуз увидел стоящего на берегу горного тролля свирепого вида, двух саженей ростом, со здоровенной каменной дубиной в лапе. Раньше он слышал о них только в сказках, а пока жил у Долгоглаза, горные гиганты вообще обходили стороной логово могучего колдуна. Тот, наполовину обращённый в камень, был гораздо мельче и принадлежал к лесной расе. Теперь он мог рассмотреть это чудище собственными глазами: тело его густо покрывала рыжая шерсть, громадные деревообразные руки сжимали неизменную каменную дубину, маленькие горящие глазки тупо смотрели на незадачливого путника, имевшего неосторожность застрять именно здесь. Портрет завершали длинные клыки, торчащие из верхней челюсти наружу.  

– Я издалека увидел знак Долгоглаза на твоей посудине, будь моим гостем, сейчас разведу костёр. У меня закопано пол – кабана здесь, неподалёку, всего три дня назад прихлопнул, угощу тебя таким жарким, что ты и не пробовал, – гудел великан, одновременно длинными руками ломая и укладывая в кучу невесть откуда взявшийся хворост. От предвкушения пиршества из пасти тролля обильно потекли потоки слюны. Немного успокоившийся Оракуз, поняв, что есть его, вроде не собираются, даже, скорее, наоборот, представил себе кабанчика, пролежавшего три дня в земле:  

– Нет- нет, приятель, я очень тороплюсь выполнить срочное поручение моего повелителя, помоги только вытащить плот из камней на чистую воду, и я поплыву дальше.  

– А как же жаркое? – спросил тролль, высекая огонь и разводя костёр, – да Долгоглаз меня такой данью обложет за то, что не угостил тебя! Вон мой сосед Дреси вовремя не принёс в условленное место золота и драгоценных камней, так твой хозяин дочиста обобрал и опустошил его сокровищницу. Теперь он в безутешном горе и собирается утром взойти на гору и встретить солнце лицом к лицу – у нас есть высоченная скала, вершина её прошивает облака, так что Дреси обратится в камень и, заодно, сделает скалу на пару саженей выше. Зачем  

троллю такая жизнь, когда за душой нет ни одного камушка? Ох, и лют же твой хозяин, – проговорило чудище, опираясь на каменную палицу. – Слышишь? Это Дреси начал свою последнюю песню перед подъёмом на гору.  

Из быстро темнеющего леса, покрывающего отроги гор, опускающихся к реке, послышался тоскливый вой, от которого у Оракуза мурашки побежали по телу. Это был крик ещё живого существа, прощающегося с жизнью. Ни люди, ни гномы не отличались особой любовью к троллям, но сейчас Оракуза пронзила острая жалость к несчастному, обобранному бессердечным колдуном Дреси.  

– Послушай, как тебя зовут?  

– Соседи называют меня Боур, – ответил великан.  

– Слушай, ну а ты, и твои соплеменники разве не могли бы помочь Дреси?  

– Не пускать его на вершину горы?  

– Нет, конечно, но ведь ваши сокровищницы не опустели. Стоит вам всем сброситься по горстке драгоценностей для несчастного, и у него появится вкус к жизни, он снова начнёт понемногу пополнять свою кладовую, а затем и вернёт свой долг. Неужели так спокойно вы позволите пропасть одному из вас?  

– Ни один тролль, горный тролль, – уточнил с гордостью Боур, – не расстанется добровольно со своими сокровищами. Дреси- неудачник и должен испить свою чашу до дна, – бесстрастно пробубнил вечерний гость.  

Странный, завораживающий крик в опустившейся ночи, которую в этом глухом месте освещал лишь костёр Боура, подтолкнул Оракуза к его решению:  

– Ты можешь позвать сюда Дреси?  

– Зачем? Не надо отвлекать его от древнего ритуала.  

– Если ты немедленно не позовёшь его, – начал терять терпение путешественник, – придётся сообщить о твоём неповиновении моему повелителю, и боюсь, тогда тебе тоже придётся поучаствовать в древнем красивом обычае, а скала ваша станет ещё выше!  

Услышав это, великан поёжился, вероятно представив себя встречающим ненавистное солнце и проворчал, – от чего же не позвать, если господину угодно… -Боур мигом вскинул лохматую голову к чёрным небесам, и подставив лицо бесконечному дождю, издал длинную переливчатую трель. Заунывный вой из глухого горного ущелья умолк, раздался одиночный полувскрик- полувопрос, на который Боур повторил свой призыв. Примерно через четверть часа Оракуз всем телом ощутил грузную поступь сородича Боура, и скоро к огню вышел он сам без традиционной каменной дубины троллей. Видимо недовольный, что его оторвали от важного дела, он вопросительно уставился на соплеменника, но увидев у костра  

человека с татуировкой на груди, известной всем расам в Северных и Южных землях, склонил перед ним голову:  

– Чем могу служить посланнику Долгоглаза?  

– Неужели, после всего, что с тобой сделал мой господин, ты ещё хочешь ему служить? – недоверчиво прищурился Оракуз.  

Скрежетнув зубами, тролль, между тем смиренно произнёс:  

– Что ещё остаётся делать? Неповиновение одного приведёт к наказанию многих. Мы обладаем магией, но она для Долгоглаза не заметнее укуса комара, после которого следует вот что, – при этих словах он хлопнул себя по руке, как бы уничтожая насекомое и щелчком пальца сбивая его прочь, – нам остаётся право лишь на достойную смерть, и я приму её с первым лучом солнца.  

Несколько устыдившись своих вопросов, Оракуз нашарил левой рукой туго набитый мешок с самоцветами и бросил его Дреси:  

– Держи.  

Тот ловко поймал довольно тяжёлый мешок. По граням, распиравшим ткань и просто на ощупь, он сразу понял, что в нём:  

– Это мне? – не веря, с благоговейным придыханием спросил тролль.  

– Да, надеюсь, это позволит тебе изменить решение превратиться с рассветом в каменную глыбу.  

– Неужели Великий Долгоглаз смилостивился к судьбе провинившегося тролля?  

Оракуз насупился:  

– Если будешь считать себя виновным перед колдуном, то так им и останешься. Ты свободен и ничего никому не должен. Что касается дани…Да, пока Долгоглаз силён, с этим надо считаться, но лишать себя жизни из – за этого безжалостного убийцы всё же не стоит.  

– Кто ты? – в один голос вскричали изумлённые гиганты.  

– Я – просто путник, плот которого застрял в этом каменном мешке, поэтому помогите мне выбраться на чистую воду, и я поплыву дальше, к океану.  

Тролли переглянулись:  

– Это займёт много времени, – сказал Дреси, – или ты не очень спешишь?  

– Вообще, хотелось добраться как можно быстрее. А что, до него ещё так далеко?  

– Дальше встречное течение будет гораздо сильнее, тебе придётся без отдыха работать шестом, а потом и вовсе плыть будет невозможно, – вступил в разговор Боур.  

Оракуз призадумался, а тролли, между тем, негромко переговаривались. Затем Боур несколько раз гортанно крикнул в темень. Через минуту послышались лёгкие, явно не тролличьи, шаги, и к огню вышел отряд орков. Увидев посланца Долгоглаза  

старший почтительно склонил перед ним голову.  

– Посланник Долгоглаза держит путь к океану, ему нужна по- мощь. Дай на плот четвёрку своих ребят, пусть помогут плыть против течения сколько это будет возможно, – веско порекомендовал ему Дреси, – ну, а далее, – нерешительно продолжил тролль, – к сожалению, тамошние горные тролли мне совсем незнакомы, но тебя может выручить знак Долгоглаза, если ты будешь действовать порешительнее. Последние слова Дреси произнёс несколько смущённо и, чтобы скрыть неловкость, грубовато обратился к Боуру:  

– Давай, бери плот и несём на чистую воду.  

Пыхтя, исполины взяли плот и вместе с Оракузом вынесли его за камни. Орки, выломав длинные шесты, перебрались на брёвна, и плот, благодаря их усилиям, стал резво удаляться.  

– Спасибо за помощь, – услышали тролли голос с реки.  

– И тебе спасибо за услугу, я не забуду, что ты для меня сделал! – гаркнул на весь ночной лес вновь почувствовавший вкус к жизни Дреси. Сунув руку в мешок, переданный ему Оракузом, он вытащил их него горсть крупных самоцветов, которые вызвали восхищённый блеск в глазах Боура и предводителя орков. Отобрав несколько камушков по- мельче, Дреси передал их орку:  

– Этого достаточно за работу твоих ребят?  

– Более чем, – довольно кивнул орк и махнув на прощание рукой, скрылся с оставшимися воинами в ночном лесу.  

– А это тебе, Боур, за то, что позвал меня, – протянул Дреси соплеменнику десяток самых крупных камней. Алчный блеск на мгновение зажёгся в красноватых глазах тролля, но протянутая лапа за камнями остановилась на пол- пути:  

– Ты ничего не должен мне, Дреси, – сдавленным голосом проговорил Боур, и Дреси видел, какая борьба идёт в душе приятеля: чтобы горный тролль отказался от богатства такого ещё не бывало, – если начистоту, то благодарить ты должен того коротышку, что уплыл по реке.  

– Знаешь, тут неподалёку живут гномы – отшельники. Они варят недурственный эль, надо отпраздновать моё чудесное спасение, вот только отнесу в мою опустевшую сокровищницу этот подарок, – потряс Дреси мешком, – жди меня с бочонком через час.  

– Дуй за элем, – воодушевился Боур, вытирая пот со лба, выступивший за время его внутренней борьбы, – я пока приготовлю жаркое, а то мой кабанчик в земле может перезреть.  

* * *  

Дела в королевстве аксумов продолжали радовать Элиота: благодаря гоблинским чудесным шарам тоннели и шахты его народа удлинялись не по дням- по часам. Жулиус рвал и метал:  

его подданные работали, позволяя себе лишь короткие перерывы на еду и сон, летучие разведывательные отряды с ног сбились, добывая свежих рабов. Теперь гоблины после происшествия на болоте были настороже, да и орки не дремали. Придя как – то в шахту, король лично хотел подогнать рабочих, но увидя сбитые в кровь руки, красные от недосыпания, воспалённые глаза, плюнул и велел назавтра готовить делегацию к соседям.  

Элиот ждал этого дня, он знал: рано или поздно усканы запросят пощады, а условия для перемирия он заготовил заранее. Когда послы появились в его чертогах, он, зевая, показал им текст готового договора, который тем оставалось только подписать. Согласно ему аксумы обязались больше не рыть на большой глубине во владениях Жулиуса, не забираться далее на их территорию. При этом все шахты, пройденные на данный момент на землях усканов, обладают всеми правами су- вверенной аксумовской земли по заключённому старому кодек- су. За эти уступки со стороны аксумов с Жулиуса и его подданных причиталось пятьдесят стандартных сундуков золотых монет( каждый имел фут в ширину и высоту при длине в полтора). Послы подписали договор, немного поторговавшись – в итоге контрибуция составила сорок восемь ящиков и удалились восвояси. Элиот и его двор был несказанно доволен сделкой. Мало того, что удалось пополнить золотой запас: подземную экспансию давно уже надо было приостановить, не было времени на добычу сокровищ, все силы пришлось бросить на удлинение тоннелей и захват чужой территории( правда, в рамках имеющихся на то время взаимных соглашений). Да и за гоблинские горючие шары набежала кругленькая сумма: до Элиота только сейчас стало доходить, как он просчитался, думая обойтись шарами только для освещения своего дворца. Небольшая передышка была просто необходимой, да и по природе своей аксумы считались немного разгильдяями, любившими пофилонить, поэтому всё время отставали от упёртых трудолюбивых усканов.  

В честь подписания выгодного договора был объявлен трёхдневный отдых. Подданные Элиота наливались прекрасным гоблинским элем, который они в открытую тоже не покупали в солидарность с соседями на ярмарке, но особенно всё же не таились, просто приобретали его через третьи руки. Даже невольникам был выдан эль, только оркский.  

На второй день праздника Элиот в сопровождении свиты благодушно прогуливался по свежепройденным тоннелям, радуясь их ширине, высокому своду и ровному полу, без торчащих камней, как при обычной проходке.  

– До меня дошли сведения о каком – то камне, вызвавшим много споров, нельзя ли на него взглянуть или его выкинули в отвал?  

Один из горных мастеров сказал:  

– Через полсотни шагов мы будем как раз на том месте, где он  

чуть не свалился нам на головы, а вот сам камень, – он вспомнил, что уже несколько дней не встречал его, – кажется, он должен лежать в одной из боковых ниш, – неуверенно продолжил он. Подозвав к себе двух помощников, он зашептал им что – то в уши. В ответ те недоуменно пожали плечами и разбежались по тоннелям.  

Подведя короля к месту падения странного камня, мастер, указав на свод, сообщил:  

– Вот отсюда он и выпал.  

С возрастающим интересом осмотрев почти идеальной формы выемку в потолке, Элиот уже в лёгком нетерпении спросил:  

– Всё это хорошо, но где камень, кто видел его в последний раз?  

Видя, что окружающие молчат, король почувствовал закипающие раздражение и сердито затопал в сторону дворца, бросив на ходу гному, отвечающему за этот участок:  

– Мне нужен этот камень, чтобы сегодня же он был найден, иначе пойдёшь в простые рабочие.  

Оказавшись напротив одной из ниш, он уже не сдерживаясь, чувствуя, что праздничное настроение куда – то улетучивается, закричал:  

– Это что? Почему мусор в тоннеле? Я вам устрою гулянье! – с этими словами он в досаде пнул кучу каменной крошки, которая немедленно пришла в движение, и, ссыпавшись, приоткрыла зелёный бок пропавшего валуна.  

– Оп-па! Кажется, нашлась пропажа! И кто же его тут спрятал? – грозно обратился он к подбежавшему, вздохнувшему с облегчением гному.  

Вперёд выступил один из младших мастеров, прибывший с ним:  

– Смею заверить, это я распорядился закатить его сюда, чтобы он не мешал, но песок…Наверное, какой – нибудь нерадивый раб, чтобы далеко не бегать с тачкой, высыпал грунт сюда, поэтому я и запамятовал, где его искать.  

– Ладно, ладно, – сделав знак, чтобы отгребли часть песка, Элиот внимательно осмотрел находку.  

– По – моему, это самый настоящий изумруд и ничто иное, или я ничего не понимаю в камнях! А что сказал Нухио?  

– Что это бесполезный хлам, поэтому его сюда…  

– Пошли к старикану, а вы двое, – приказал он охранникам из своей свиты, – оставайтесь здесь и к камню никого не подпускайте! – После этого быстрым шагом затопал в сторону лаборатории.  

Без стука открыв дверь, он вошёл в задымлённое помещение. Охранники у двери, сходившие с ума от скуки, склонились с почтительным уважением к повелителю. Повернувшись на шум у двери и заметив высокого гостя, Нухио выскочил из –за стола, где делал свои записи.  

-Добро пожаловать, мой король! Давненько вы не заглядывали ко мне!  

– Здравствуй, здравствуй, Нухио! Что у тебя новенького, чем порадуешь?  

– Дела идут неплохо, найдена приличная золотоносная жила, пара- тройка серебряных, богатое месторождение железа, а так- же…  

– А что у нас с драгоценными камнями? – перебил король учёного. Нухио сбился, пожевал губами, – камни, камни…Пока ничего примечательного, так, мелочь, не требующая внимания.  

– Мелочь? А огромный изумруд, найденный в верхней штольне!  

-Это вот такой? – Нухио показал пальцами голубиное яйцо, – но это не в верхней…  

– Брось! Два дня назад ты забраковал изумруд с тебя ростом, который принесёт нам славу и могущество!  

Старик замолк, непонимающе глядя на короля, начиная, наконец, что – то припоминать:  

– Ах, это? – облегчённо проговорил он, – я уже и думать забыл. Государь, это самый обычный, банальнейший кварц. Вы знаете, в этом деле я не даю промашки.  

– Знаю, знаю, ты не глядя, на ощупь и нюх отличаешь рубин от граната, сапфир от изумруда…  

– Вот именно, мой государь, иначе я не работал бы здесь! Можете быть совершенно уверены, этот камень практически ничего не стоит.  

Элиот подумал, вздохнул:  

– Ладно, старик. Я в тебе не сомневался, просто зашёл для очистки совести, на всякий случай. Жаль, конечно, но у меня возникла кое – какая мыслишка, как использовать эту находку, – последние слова король произнёс задумчиво, и Нухио, заглядывая ему в лицо, поинтересовался:  

– Какая?  

Элиот очнулся от своих размышлений:  

– Ну это уже не твоя забота. Прощай, мне пора. Надеюсь на твою надёжную и безошибочную работу, – с этими словами король покинул лабораторию.  

Выйдя к ожидавшим его придворным, Элиот приказал старшему шахты:  

– Зелёный валун сегодня же доставить в мастерскую Фрума. Его пришлите ко мне, я скажу, что надо делать.  

* * *  

Ярмарки, на которых встречались все расы населённых земель, собирались два раза в год. На это время забывались все распри и вражда между разными народами, старым обидам не было места на этом торжестве. Сюда привозили всё лучшее, что  

Производилось в их королевствах, землях или племенах. Из – за  

природных катаклизмов, приведших к гибели всего живого в Северных землях и затоплению больших территорий на Юге, проведение ярмарки оказалось под угрозой срыва и не только из – за разлившейся воды и появления громадного количества болот. Большим препятствием могли оказаться размножившиеся в громадных количествах небольшие зелёные змейки, невероятно ядовитые, с необычайной злобой бросающиеся на любого представителя разумной расы. Ни люди ни гномы в своих лабораториях не смогли пока создать противоядия от этой гибельной напасти. Кроме того, людская раса была блокирована этими кошмарными созданиями на своём плато- острове. Вершина его лежала выше облаков, которые, обходя королевство людей, неслись постоянно с севера, где испарялись воды от соприкосновения с раскалённой поверхностью земли, на юг, к Великому океану, просыпаясь там дождём, заставляя переливаться его через края и гнать воду опять на север и так без конца. За какие – то полгода образовалась новая природная цепочка: на севере всё было выжжено безжалостным голубым солнцем. Льды и небольшой полярный океан- всё вскипело, испарилось в этом жарком аду, и унеслось с облаками на юг. Разлившийся Южный океан значительно попреснел, погнал реки вспять, по которым из него в земли гоблинов и орков пришли существа, неведомые ранее здесь. Самые заметные, конечно, гигантские черви. По счастью, питались они растениями и угрожать животным и разумным расам могли только, если те были недостаточно расторопны, чтобы вовремя убраться с их дороги.  

Создания Великого подземного змея сосредотачивались под облачным слоем, окружавшем плато людей и ждали только приказа своего хозяина, чтобы в одну из ночей одновременно со всех сторон нанести разящий удар по людям и если не уничтожить их совсем, то поставить на колени, а следовательно, на службу господина. Спуститься вниз, за облачный слой, где скрывались от жёлтого светила полчища Мокошува могли только специальные отряды, одетые в грубую кожаную одежду, которую не могли прокусить ядовитые зубы зелёных бестий. Люди, и не только они, а также варвары, гномы, великаны не хотели покидать свои естественные укрытия из –за ярмарки- днём их защищал,, Жёлтый властелин,,  

ярко блиставший в их голубых небесах и нёсший гибель своими лучами зелёным тварям, а ночью все жилища наглухо закрывались, стараясь не оставить и малейшей щёлки для ползучих гадов.  

Дарум за несколько дней до предполагаемого открытия ярмар- ки пришёл за советом к другу- чародею. Как привлечь на это традиционное торжество возможно большее количество рас, на- селяющих Южные земли? Гоблины кровно были заинтересова- ны в этом: добыча удивительных шаров на болотах шла очень  

споро, ими были завалены уже несколько просторных пещер, и, хотя аксумы покупали шары в больших количествах, рынок сбыта требовал расширения, иначе скоро горючее богатство придётся складывать на берегу, под открытым небом.  

Куфур предложил Даруму взять инициативу по проведению ярмарки в свои руки и дал тому несколько советов. Гоблин выслушал советы мага, и собравшись уходить, никак не мог покинуть жилище чародея, топчась у дверей.  

– Ты хотел спросить ещё что – то, Дарум?  

– Я, понимаешь…, а нельзя…  

Маг рассмеялся и дружески похлопал гоблина по плечу:  

-Ну, конечно, Дарум. Не сомневайся, место проведения ярмарки будет свободно от облаков, и гостей, которые прибудут, мсунги не побеспокоят.  

Лицо Дарума прояснилось, и он отправился в лагерь, чтобы немедленно начать подготовку к великому сборищу.  

В первую очередь он отобрал несколько групп, в которые входили как гоблины, так и орки. Они были посланы с приглашениями ко всем разумным расам посетить ярмарку. Каждый такой отряд нёс несколько мешков с горючими шарами, чтобы караваны гостей, шедшие на праздник, могли надёжно защититься от ядовитых проводников. Каждой приглашаемой расе вручалась подробная карта, где было обозначено место открытия ежегодного торжища, желающие могли оставить себе в проводники любого гоблина или орка, пришедшего с отрядом.  

Люди и варвары отказались от проводников, сказав, что найдут дорогу сами, и выразили живейший интерес к болотным находкам гоблинов, сказав, что и им есть, чем заинтересовать зеленокожих. Великаны никогда не были сильны в грамоте, поэтому гоблинские проводники на пару недель, оставшихся до праздника, задержались погостить на их плато. Ну и, конечно, не малое значение для успеха по организации торжества имело то, что гоблины гарантировали ясное небо во время этого действа. Дарум посоветовался с Кумитой о месте проведения ярмарки. Долина, где она проходила обычно, была затоплена водой и превратилась в огромное болото. Место выбрали новое, более высокое: между двух зелёных холмов нашлась подходящая ровная седловина, почти свободная от леса. Совсем рядом начинались горы- гранитный утёс, подобно пальцу, указывающему в небо, как бы отделял всхолмленную равнину от хаоса скал. Это место и было указано на карте. Гномов пригласили в первую очередь, так как они жили по – соседству на своём плато. Аксумы с радостью откликнулись на приглашение, Элиот намекнул гонцам при этом, что на торжестве их народ вручит Даруму удивительный подарок. Хмурый Жулиус пообещал также не пропустить ярмарку, если Дарум обеспечит на празднике безопасность от мсунгов ему и его подданным. Таким образом, все были оповещены, оставалась самая малость:  

по всему периметру седловины надо было вбить колья с надетыми на них горючими шарами- если торжество продлится до ночи, чтобы ни одна ползучая гадина не пробралась сюда, где их укусов не боялись только гоблины и орки. Кумита взялся выполнить эту задачу, тем более, она была им знакома по прежним годам: только на колья тогда надевали кое – что другое. Его подданные за один день заготовили нужное количество кольев и огородили ими место приближающегося праздника.  

Глядя на каменный перст, возвышающийся на краю огороженной поляны, повелитель гоблинов недобро, мстительно усмехался.  

За четыре дня до этого события Дарум приказал привести к нему Ранглая, о котором ему все уши прожужжал Паладис. Войдя в плетёное жилище повелителя гоблинов, он увидел Дарума, стоящего к нему спиной.  

– Я узнал тебя, человек, и не позвал раньше только потому, что сильно занят подготовкой к нашей ярмарке, – он повернулся к охотнику, – ты свободен и если хочешь, могу отправить тебя к людям сегодня же. Никакого вознаграждения тебе не предлагаю, уверен, ты вступился тогда за меня не из –за этого. Хотя, – задумался гоблин, – если ты пришёл с севера, то наверняка всё оставил там, а люди не очень уважают тех, кто приходит к ним с пустыми руками. -Остановив пытающегося что- то сказать охотника, Дарум продолжил, – ну что же, значит придётся моему казначею тряхнуть мошной.  

– Мне ничего не надо. Прикажите только вернуть моё оружие.  

– Насчёт этого не беспокойся, а от денег не отказывайся, на плато людей они тебе очень пригодятся.  

– Ты гонишь меня?  

Гоблин удивлённо посмотрел на Ранглая:  

– Что это значит, ты не хочешь к своим?  

Охотник, глядя в глаза собеседнику, проговорил:  

-Мне понравилось у вас. Никогда не встречал таких гоблинов- на севере они ведут себя иначе. Кроме того, мне очень хочется посмотреть на праздник и, кто знает, может быть я останусь у вас надолго- ведь с твоим народом живут- мне уже рассказали- разные расы. Недавно, я слышал ещё на болотах, вы приняли к себе четверых гномов.  

– Да, они заняты своей привычной работой- расширяют наши кладовые, а там- думаю открыть свою мастерскую по изготовлению украшений из камней и золота- среди них есть два мастера.  

– Увидишь, и я смогу быть чем-нибудь полезен!  

Дарум порывисто подошёл к охотнику и обнял его за плечи:  

– Ты знаешь, скажу тебе честно, мне нужен помощник, умный советник. Куфур, конечно, глыба, ведь это он помирил нас с орками, да и внутри племени, благодаря его неусыпным заботам,  

сейчас мир и порядок. Но он уже очень стар и до сих пор не нашёл себе достойного преемника, и, если он уйдёт неожиданно в мир иной, кто знает, удастся ли мне одному сохранить спокойствие и мир среди моих подданных, я уже не говорю об отношениях с орками! Боюсь, как бы мы не погрузились снова в пучину бесконечных склок и разборок между собой. Поэтому мне нужна светлая голова, как у тебя – я не имею в виду цвет твоих волос. Ведь это ты, едва появившись у нас, выдал две такие идеи!  

– Что – то я не припомню…  

– Ну как же! Кто подсказал, как поднять берега озера среди разлившихся болот, чтобы можно было гораздо легче добывать воду для нашего эля? Ведь запасы его скоро кончатся после ярмарки- я решил продать всё, что у нас осталось, нашим гостям, сами будем пить эль, больше похожий на оркский, да и продать его теперь сможем только великанам и троллям. Кстати, на ярмарке буду договариваться с великанами о смоле для скрепления камней. У меня кончаются запасы порошка для приготовления нашего напитка, но, я уверен, ты придумаешь, как его восполнить, ты что – то говорил Нурио о голубом солнце?  

– Ну это же так просто!  

Дарум воодушевился:  

– Вот видишь, ты уже знаешь, что делать, но это потом. Ты вы- сказал очень интересную мысль, Паладис мне рассказал, ну, вообщем, как выливают усканы наш эль при всём честном народе.  

– И что дальше? – заинтересовался Ранглай.  

– А то, что твои догадки подтвердились. Эти коротышки, зная, где будет проходить очередная ярмарка, у подножья ближайшей самой высокой скалы бурили отверстия заранее, впрочем, раньше праздник из года в год проходил на одном месте, и у них всё было сделано капитально. Так вот, по этим отверстиям они прокладывали медные трубы, по которым эль, выливаемый со скалы, прямиком шёл в их подземные хранилища. Поэтому они и оцепляли утёс стражей. В этом году, услышав о твоём предположении, я сообщил Жулиусу о месте торжества за две недели, чтобы узнать, прав ли ты. Ведь усканы наверняка опять захотят ткнуть нас лицом в дерьмо с нашим элем, а для этого нужно время. Я выставил дозор у скалы на краю ярмарочного поля- место для ярмарки было выбрано специально с этим одиночным утёсом, сразу бросающимся в глаза. Дозорные в течении недели слышали вокруг скалы подозрительную возню и шум, стуки и приглушённые разговоры. При этом ни одного гнома поблизости не было. Позавчера они утихли, и мы проверили, кто это там шебуршился.  

– И? – охотнику самому стало интересно.  

– Времени у гномов было в обрез, но они всё успели и проложили- таки свои трубы. Ты оказался прав: гномы не дураки, чтобы выкидывать денежки на ветер, а я столько лет бесился, глядя, как уходит в землю наш знаменитый напиток, и хоть этот обман не вредил репутации эля- он всё равно шёл нарасхват, было обидно. Утешало немного, что гномы платили втридорога за свой спектакль, на других условиях я им эль не продал бы. Воронка, по которой эль по трубам должен уходить к гномам, замаскирована среди камней. Я рассказал об этом Куфуру и попросил помочь проучить усканов. Он, в последнее время очень занятой и задумчивый, смеялся полчаса, затем с помощью магии вставил их воронку в наши деревянные трубы, сделанные из полых стволов бамбука. Мы отвели их в надёжное место, где специальная команда с запасом бочек будет ждать этого небывалого подарка от Жулиуса и его усканов. Кстати, Элиот тоже собирается приподнести мне подарочек- посмотрим, небось, какое – нибудь залежалое дерьмо, что самому не нужно.  

Дарум замолк, по – видимому, сам удивившись, как много он рассказал человеку, которого видел до этого лишь два раза и то урывками и продолжил:  

– Прими мою благодарность, что вступился тогда, если бы не ты…  

– Знаешь, – проговорил Ранглай, – скажу честно, я тут ни при чём.  

– Как это? – роговые выросты над бровями гоблина полезли на лоб.  

– Просто что – то внутри меня заставило это сделать. Если бы я промедлил, просомневался ещё хотя бы миг, то не решился бы вступиться за тебя.  

– И всё же ты сделал то, чего не совершил бы я на твоём месте, и хочу угостить тебя по-королевски, – он приоткрыл дверь и крикнул:  

– А ну, живо несите нам с гостем обед и эля побольше!  

Они засиделись до ночи. Дарум рассказал, как попал в плен к людям, как после чудесного спасения бежал на юг, где встретил соплеменников, которые сочли его симметрично расположенные костяные выросты на лице знаками королевской крови и выбрали своим правителем. Конечно, не только это помогло Даруму стать верховным вождём: природная сила, отвага, живой ум немало этому способствовали. Говорили они долго: Дарум с удивлением понял, что с этим человеком ему также удобно и интересно разговаривать, слушать его, как в своё время с Куфура. Сейчас маг, сделав главное: помирив гоблинов и орков, не так часто появлялся у них, но на зов всегда приходил немедленно. Но вот таких задушевных бесед Дарум и Куфур не вели уже давно. Далеко за полночь сон свалил новых друзей.  

* * *  

Куфур, действительно, в последнее время был очень занят:  

сильнейшее его желание- обрести, наконец, преемника, исполнилось. Человек, которого раньше звали Санах, поправлялся очень быстро: раны и язвы затягивались, силы возвращались. Маг ничего пока ему не рассказывал, лишь ухаживал за ним, откармливал и отпаивал. На третий день Санах почувствовал себя настолько хорошо, что сам стал задавать вопросы. Куфур отвечал на все.  

– Что с моим спутником?  

– Ты был не один? – в свою очередь спросил чародей, – наверное, он сейчас у гоблинов, – заметив беспокойство, мелькнувшее на лице человека, Куфур добавил, – не переживай, гоблины не сделают с пленником ничего плохого, сейчас они ведут переговоры с людьми об обмене пленниками, так что скоро он будет у ваших соплеменников, если, – маг нахмурился, – если только его тоже не укусила змея, как и тебя. В этом случае, его уже нет не только в живых, его прах давно развеялся по ветру. Посмотрев на озабоченное лицо больного, он добавил:  

– Я обязательно поинтересуюсь у Дарума, что случилось с твоим товарищем.  

– Куфур. Вас, кажется, так зовут? – чародей оторопело посмотрел на своего гостя. – А что будет со мной? Разве меня не отправят к людям в обмен на гоблинов?  

Колдун, глядя на Санаха, думал про себя-,, Вот так. Способности уже начинают проявляться – спросить моё имя он не мог ни у кого,,- вслух же сказал:  

– Тебе уготована другая судьба, иначе ты не выжил бы после встречи со мсунгом.  

– Что ещё такое?  

– Ты призван сменить меня. Сейчас я- покровитель гоблинов и орков, но годы всё сильней сгибают плечи. Мне нужен помощник и ученик, которому я должен передать все свои знания и опыт. Когда ты совсем поправишься, я покажу тебе свой дом, который станет твоим, свою лабораторию, познакомлю с предводителями орков и гоблинов: пусть знают, кто сменит меня, когда я должен буду покинуть этот мир.  

– Какой – то бред! Я должен якшаться с этими зелёными образинами? Ещё чего!  

– Да, у них зелёная кожа, но умом и способностями они мало отличаются от нас, людей…  

– Бросьте, Куфур! Хороший гоблин- дохлый гоблин! Это всем известно.  

Старый маг вздрогнул при этих словах, лёгкое пока беспокойство овладело им, но чародей быстро прогнал его из своего сердца-,, После такой встряски в голове помутнение может произойти у кого угодно. А, впрочем, ничего странного, многие люди имеют такое предубеждение, моя задача в том и состоит, чтобы исправить эти стереотипы, научить смотреть его на мир по – другому.,,  

– Послезавтра состоится большой праздник, меня повелитель гоблинов просил также быть на ярмарке. Там соберутся представители всех рас, если хочешь, я мог бы перенести тебя на это интересное событие, ты мог бы уже там позна…  

– Нет- нет, я, пожалуй, отлежусь ещё несколько дней.  

– Ну что же, Постараюсь долго не задерживаться, у нас с тобой много работы, как только освобожусь, сразу к тебе.  

– Не торопись, а то твои зелёные друзья могут обидеться, – насмешливо произнёс больной.  

И опять слова будущего преемника покоробили старого волшебника.  

* * *  

Новые приятели проснулись на следующее утро поздно. День давно уже начался, по серому небу, как всегда, мчались на юг тяжёлые тучи, брызгающие дождём. Плотно закусив, Дарум и охотник вышли из хижины вождя.  

– Не хочешь прогуляться на болота? Орк по имени Кирус занимается там очень интересным делом, я хотел бы посмотреть, как он справляется.  

– Да, конечно, – оживился Ранглай, – Это, наверное тот, что за – пускает за тучи какие – то пузыри?  

– Ты уже видел? Да, это он. Нам придётся идти пешком, всех наших лошадей свели под корень мсунги. Как мы их не берегли, пали все до одной. На ярмарке хочу договориться с варварами и купить у них знаменитых бизонов, правда, эти степняки ни в какую не соглашаются продавать их за эль, ну да теперь у нас появилось золото, может, на этот раз они будут сговорчивее.  

– А что, бизонам не страшны мсунги?  

– У них густая длинная шерсть, а главное, очень плотный подшерсток- мсунгу невозможно добраться до тела этих животных. Единственное уязвимое место бизона – его нос, но варвары закрывают его кожаным щитком. Кстати, может ты придумаешь, как нам избавиться от мсунгов?  

Так, с разговорами, в сопровождении личных телехранителей Дарума, они углубились в лес и взяли курс на болота.  

– А вы не пытались сделать сыворотку?  

– Пробовали и не мы одни- всем расам достаётся от зелёной напасти, да ничего не выходит. Просил Куфура, он обещал, но в последнее время ходит какой – то озабоченный, наверное, стареет. Кстати, попутчик, с которым ты был, когда вас нашли мои разведчики, жив.  

– Что? – остановился Ранглай. – Ты хочешь сказать, Санах остался жить? Не может быть, он был холодным трупом, когда мы его оставили, это ошибка.  

– Старший того отряда, что взял вас в плен, а, вернее, спас от нападения мсунгов, лично рассказал Куфуру, что тело укушенного зелёной тварью, не разлагается. Чародей немедлен-  

но отбыл на то место у реки. Гонцы полдня ждали Куфура в его жилище. Наконец, маг появился с телом воскресшего из мёртвых. Он горячо поблагодарил гоблинов и отпустил их, сказав, что теперь со всем справится сам. Посланники видели только, что, как ты сказал, Санах, еле- еле подаёт признаки жизни, и от него несло, как от падали, – увидев, как обрадовался и вместе с тем, обеспокоился Ранглай, Дарум добавил, – но раз Куфур взялся за него, можно быть уверенным, что он поднимет его на ноги. По – моему, наконец – то Куфур нашёл себе ученика, поэтому так и носится с ним, – немного ревниво закончил Дарум.  

– Санах – ученик колдуна? Невероятно! Но почему именно он?  

– Куфур много лет искал человека, который выживет после укуса проводника – только он сможет стать его преемником. В поисках ему помогали мы и орки. И вот, как видишь, совершенно случайно, твой друг оказался именно тем челове – ком.  

– Я смогу увидеть Санаха?  

– Куфур обещал быть на празднике, можно будет у него спросить.  

До болот осталось совсем немного, когда справа послышался шум. Группа Дарума остановилась, чтобы пропустить огромное, тяжело передвигающееся чудовище, которое, ритмично пережё- вывая траву и подлесок, пересекло их путь и скрылось в зелёном тоннеле, проделанном в джунглях. Ранглай смотрел во все глаза – таких монстров ему видеть ещё не приходилось, однако за это время он успел определить уязвимое место гигантского змея, после удара в которое огромное животное превратится в гору гниющего мяса. Он не высказал своих догадок вслух, просто его охотничий инстинкт зафиксировал это и отложил в памяти.  

Подойдя к огромной дыре, проделанной в стене леса, путники увидели кучу свежих личинок, оставленную извивающимся чудищем на утрамбованной земле.  

– Надо будет прислать людей Кируса забрать ценный подарок, оставленный змеем, – отметил Дарум, – не будем задерживаться, – обратился он к Ранглаю, который с интересом стал было рассматривать гладкие лоснящиеся коконы.  

Выйдя к болоту, группа увидела, что работы идут своим чередом: плоты с добычей причаливают к твёрдой земле, гоблины и орки сноровисто перетаскивают добычу в пещеры, опустевшие плоты вновь скрываются в глубине болот за туманом, напоминая о себе долго видимыми, мерцающими сквозь белёсую кисею зажжёнными горючими шарами. Орк, главный ответственный за работами на побережье, подскочил к Даруму, но тот опередил его вопросом:  

– Почему сами перетаскиваете шары на берег? А что тролли?  

– Повелитель, они почувствовали, что эль не тот, как раньше и  

отказались работать. Как ты и приказал, я обещал им удвоенную долю нового эля, но они полезли в бутылку и ни в какую…  

Дарум небрежно махнул рукой:  

– Пусть покочевряжатся, никуда они не денутся. Ладно, про – должайте, мы на встречу с Кирусом. Он на старом месте?  

– Да, я могу проводить.  

– Занимайся своим делом, я найду его. Кстати, тут, неподалёку лежит куча свежих личинок – пошли воинов, пусть доставят их Кирусу.  

Дарум со своими попутчиками перевалили за холмы – склады: перед ними рсстилался ровный берег, поросший редким кустарником, слева от него в туманной дымке скрывалось болото, примерно ярдах в трёхстах копошилась группа существ. Когда повелитель гоблинов подошли поближе, от группы неизвестных отделилась одна фигура и бросилась к ним. Ранглай, благодаря своему острому глазу увидел, что это орк огромного роста. Верзила, не добежав полсотни шагов, заорал:  

– Кого это несёт? Жить надоело! Поворачивай обратно! – охот- ник узнал в здоровяке того самого орка, которого несколько дней назад качали на берегу. Дарум, озадаченно крякнув и покосившись на Ранглая с сопровождающими, отозвался:  

– Кирус, ты что, не узнаёшь своего повелителя? – и обернув – шись к своей свите, добавил, как бы оправдываясь, – редко бываю у этих изобретателей, одичали совсем.  

Орк, наконец увидев, кто перед ним, отвесил несколько неуклюжий, но полный достоинства поклон:  

– Прости, повелитель, всегда рад тебя видеть.  

– Пойдём, показывай своё хозяйство.  

Кирус, замахав руками над головой, явно давая какие – то знаки своим товарищам, повёл гостей в их сторону.  

Подойдя к ним, Дарум и сопровождающие увидели пятёрку орков помельче, чем их предводитель, почтительно склонившихся при виде верховного правителя.  

– Ну, и чем вы здесь занимаетесь, что за секреты?  

– Никаких тайн, повелитель, – заговорил орк – гигант, – просто работа у нас, того, немного беспокойная, поэтому, я всех лиш – них гоняю отсюда. За всё время погибло трое из наших, пришлось взять новичков.  

Ранглай огляделся: небольшая пещера в склоне холма, на берегу, служащая, по – видимому, жильём для орков, очаг с котлом над огнём. Неподалёку громоздилась куча, на первый взгляд, рыбьих пузырей, из которых выпустили воздух, только эти пузыри были сами с большую рыбину. Пока Дарум говорил с Кирусом, охотник подошёл к ним и стал рассматривать. Они были почти в три фута каждый, толщина стенок примерно в четверть дюйма. Ранглай сразу понял, что это свободные от их содержимого яйца или личинки тех страшилищ, что ползают те-  

перь по заросшей буйной растительностью земле.  

– Что вы с ними делаете? – обернулся он к разговаривающим гоблину и орку.  

Кирус вопросительно посмотрел на вождя, тот разрешительно кивнул головой:  

– Это сырьё, из которого теперь с помощью болотных шаров мы получаем первоклассную кожу. Из неё наши расы будут делать очень многое – от сапог, до штанов и рубах, а также лёг кие доспехи.  

– Ну, сапоги и доспехи- это понятно, а для рубах эта кожа будет толстовата, – усомнился Ранглай.  

– Ингус, – вместо ответа обратился орк к стоящему рядом своему соплеменнику- коротышке, – принеси и покажи гостю готовый товар. Тот шустро скрылся в пещере, и скоро вышел оттуда, неся на плече охапку какой – то материи. Подойдя к ним, он сбросил свою ношу на землю и стал разворачивать её. Когда Ингус закончил своё занятие, Ранглай с удивлением узнал в огромном полотне шести ярдов в длину и четырёх в ширину личинку ползучего монстра, только невероятных размеров. Ран- глай нагнулся, стал рассматривать и щупать удивительный материал. Он был бархатистый на ощупь, стенки этого огромного мешка по толщине не превосходили толщину перга- мента. Продолжая исследовать это чудо, охотник не заметил довольной ухмылки Кируса, наслаждающегося произведённым еффектом на новичка. Поднявшись на ноги, Ранглай увидел раздувшегося от гордости Дарума:  

– Как видишь, мои подданные времени зря не теряют: теперь оболочкой одного змеиного яйца можно одеть нескольких орков или гоблинов. Несколько отрядов буквально пасут исполинов, откладывающих эти яйца и снабжают ими Кируса и его компанию. На ярмарке нам будет, что предложить собравшимся кроме нашего эля и горючих шаров.  

-А чтобы пустые коконы не пересыхали, мы держим их в воде, – вмешался в разговор великан.  

– Всё хорошо, – начал охотник, – но как вам удаётся увеличить их в размере, выдуваете вы их, что ли?  

Кирус расхохотался и подмигнул своему помощнику. Тот взял из кучи подготовленный кокон, сбегал в другую пещеру и вернулся, неся в руках небольшой глиняный шар. Опустив его в сухой, вычищенный от жидкости кокон, Ингус накрепко перевя- зал горловину кожаным шнурком, которые нарезали из тех же личинок.  

– А теперь давайте, на всякий случай, отойдём шагов на десять, хоть у нас всё отработано, но мало ли, что…, – предостерёг Кирус своих гостей.  

Дарум серьёзно отнёсся к этому предупреждению и отошёл с остальными немного дальше. Там, сделав скучающее лицо, он стал ждать, что будет дальше. Прошло минут пять, ничего не изменилось, орк грозно начал посматривать на своего помощни-  

ка, но тот успокаивающе помахивал растопыренной пятернёй.  

Внезапно все услышали глухой хлопок и вместо только что лежавшей на земле плоской кожаной лепёшки на берегу вздулся громадный, в полтора человеческих роста пузырь, к которому немедленно кинулась тройка орков из команды Кируса чтобы удержать его на месте.  

– Главное, не дать ему улететь, – озабоченно сказал Кирус, – неделю назад мы упустили огромный пузырь, так что теперь держим ухо востро.  

– И всё же, этот пузырь не такой большой, как вы показали в первый раз, – заметил охотник.  

– Всё очень просто, в этот, только что сделанный, кладётся ещё один горючий шар, побольше, который выдувает пузырь ещё большего размера, но его уже и в троём не удержать, поэтому мы предварительно привязываем его за горловину к за- битому в землю колу.  

– Как тебе мои труженики? – обратился Дарум к охотнику.  

– Просто удивительно! Кирус, а большой шар сможет поднять человека? – заинтересовался Ранглай.  

– Ещё бы, в тот день, когда в тучах скрылся самый первый большой пузырь – шар, Спирит пытался его удержать, и ему прищлось прыгать с высоты ярдов четырёх- он здорово отшиб ноги.  

– Прекрасно! – воскликнул Ранглай.  

– Что? – переглянулись гобдин с орком. – Что в этом хорошего?  

– Интересно, – задумчиво проговорил Ранглай, не обращая внимания на них. – А что, пожалуй, может получиться…  

Дарум, внимательно следивший за выражением лица своего друга, проговорил, – могу поспорить, ты что – то придумал?  

– Так, пока лёгкие намётки, надо получше обдумать. – уклонился от прямого ответа Ранглай.  

– Сколько у вас для ярмарки приготовлено больших, гм-м, ко-жаных мешков? – спросил Дарум великана.  

– Последние дни стараемся изо всех сил- штук полста наберётся.  

– Ладно, для первого раза хватит, главное, есть, что показать покупателям, чтобы их заинтересовать, – удовлетворённо проговорил гоблин.  

– Осмелюсь посоветовать, – вступил в разговор охотник, если хотите, чтобы конкуренты не сразу догадались, откуда у вас такие огромные мешки из тонко выделанной кожи, я бы на вашем месте разрезал их на большие лоскуты и в таком виде продавал. Люди – народ смекалистый, да и гномам пальца в рот не клади.  

– А ведь верно, а, Кирус? – оживился Дарум. – Как тебе мой советник?  

– Я до этого не додумался, – смущённо почесал шишкообраз – ную голову орк, – конечно, увидя столько одинаковых мешков,  

они могли смекнуть, откуда мы их берём и начали бы их сами выделывать.  

– Правда, для этого им пришлось бы спуститься в наши сырые долины за коконами, а зелёные бестии вряд ли дадут им здесь свободно шастать, да и мы тоже, – грозно проговорил Дарум, – вода залила все бывшие земли, где могли находиться и путешествовать люди без нашего на то разрешения. Вся земля ниже облаков, опоясывающих плато с разумными расами долж- на принадлежать нам, и я всеми силами буду добиваться этого. Если не помогут мирные переговоры, тогда скажут слово мечи, копья и стрелы, – мрачно закончил предводитель гоблинов.  

– Помнишь, Дарум, то загадочное нападение на лагерь заготовщиков горючих шаров – всех трудяг перебили и утащили несколько мешков с собранными шарами, тогда воры не оставили никаких следов, – обратился Кирус к гоблину.  

– Да, надо было по свежим следам привести Куфура, он бы живо вычислил разбойников, – зло сказал Дарум, – но чародей тогда где – то путешествовал, и грабителям всё сошло с рук. Кстати, сегодня и в последующие дни надо обратить внимание на охрану всего берега, мне сюрпризы перед праздником не нужны.  

К вечеру Дарум и его свита возвратились в основной лагерь гоблинов. Площадка для ярмарки располагалась неподалёку- всего в полумиле, и было видно, как там копошилась масса орков и гоблинов – готовились к приёму многочисленных гостей.  

* * *  

Гном – камнерез, основатель целой школы резчиков по камню, нетерпеливо переминался с ноги на ногу – он терпеть не мог, когда его отрывали от любимого дела- превращать бесформенные камни в произведения искусства. К тому же уче- ников нельзя надолго оставлять без надзирающего ока, хотя, по правде сказать, за себя он оставил пятерых своих же помощников, опытнейших мастеров. Всё же, ожидая появления в королевской зале своего повелителя Элиота, он совсем извёлся и даже обратился к охраннику- квадратному гному с бо- родой до пояса и огромным двусторонним топором:  

– Когда же придёт государь, он не мог позабыть обо мне? Дело в том, что…  

Бородач так зыркнул на него взглядом, что Фрум отшатнулся и чтобы не стоять на одном месте, начал прохаживаться по чертогам, критически рассматривая великолепную работу нескольких поколений подземных жителей. Для украшения ко- ролевского зала он тоже приложил руки и с удовлетворением отметил для себя, что его школа не только не отстала в мастерстве, но во многом превосходила предшественников. Он так увлёкса, что не заметил прихода короля, который вошёл в  

зал своей летящей походкой и занял место на великолепно украшенном троне.  

Наконец, ему надоело ждать, когда его подданный завершит свою экскурсию:  

– Фрум, ты не хочешь подойти к своему королю? Всё это великолепие можно рассматривать неделями и не успеть обойти.  

Мастер вздрогнул и, склонившись в поклоне, приблизился к трону:  

– О, прости, мой король, я так засмотрелся на эту красоту…  

– Ладно- ладно, у меня есть к тебе важное, государственное дело.  

– Я весь внимание, повелитель.  

Элиот поманил пальцем Фрума поближе:  

– Несколько дней назад, в одной из шахт, нашли большую глыбу из прозрачного камня зеленоватого цвета. Нухио определил, что это обычный кварц. Ты со своими учениками должен вырезать из него трон, как можно более помпезного и величественного вида, со всей полагающейся резьбой, гравиров- кой и так далее.  

– Этот трон- для вас?  

– Ещё чего, королю гномов непристало восседать на троне из обычного камня, но, – спохватился он, – сделан этот заказ должен быть с таким тщанием, как если бы делался для меня. Камень уже доставили в твою личную мастерскую. Постарайся обойтись без дополнительных затрат, я имею ввиду золота, настоящих драгоценных камней, короче, обойдись тем, что есть.  

Я знаю, ты- великий мастер, ну так постарайся, чтобы он выглядел сделанным из целого куска, ну скажем, изумруда.  

– Понятно, – упавшим голосом проговорил старик, представляя, как ему придётся заниматься бесполезным делом несколько драгоценных дней.  

– Хочу сказать тебе- трон я намерен подарить нашим друзьям, чтобы они были посговорчивей в делах торговли. Тебе ведь нравится, как горят гоблинские шары?  

– Ещё бы, государь, – оживился Фрум. После чадящих факелов их ровный, яркий свет…  

– Вот, видишь, – перебил король мастера, – если сделаешь свою работу хорошо, нам удастся сбить цены на эти шары, а может, на радостях обладатель драгоценного трона будет снабжать ими нас задаром.  

– Осмелюсь сомневаться, государь, вряд ли король, получивший трон из кварца, будет очень рад такому подарку. Кварц неважно полируется, да, к тому же, без дополнительных украшений…  

– Кто сказал, что кварц? – повысил голос Элиот. – Ты должен так отделать эту вещь, что ни у кого и сомнений не возникло, что она сделана из целого куска изумруда!  

– Но, мой король, это невозможно! Цвет и фактура кварца…  

Король выставил обе ладони перед собой, останавливая мастера:  

– Сроку тебе – неделя, до начала ярмарки. Покажи всё, на что способен. Если трон поможет нам в торговых переговорах, озолочу. Кроме того, получишь титул моего сенешаля. Иди, – он сделал нетерпеливый знак охране, – и не затягивай эту работу.  

Теснимый бесцеремонной охраной, Фрум поклонился своему повелителю и быстро вышел из королевских чертогов.,, Кварц крошится, шелушится, шершавится – придётся полировкой заниматься самому с помощью древнего экстракта из корней сампдории, иначе ничего не получится. Да и резьба будет скалываться и осыпаться. Придётся, видно, всё делать самому, ну, возьму ещё в помощники Ентеха и Шама.,, Так, разговаривая сам с собой, он дошёл до своей мастерской. Тяжёлая дубовая дверь была приоткрыта, и до мастера донёсся возбуждённый гул:  

– Какой огромный!  

– Никогда не видел ничего подобного!  

– Интересно, что будем делать из этой глыбищи изумруда?  

– Да какой изумруд? Так бы тебе его здесь и оставили без охраны! Как рабы втащили, так сразу с надзирателями и ушли.  

Фрум сердито толкнул дверь, намереваясь дать взбучку своим подчинённым, за то, что не могут отличить драгоценный камень от куска дерьма.  

Когда он вошёл, голоса смолкли: мастера и ученики разошлись по рабочим местам. У находки остались только Шам и Ентех. Старый мастер остолбенел: перед ним лежал огромный, небывалой величины цельный изумруд, причём чистейшей воды, в этом не было никаких сомнений. Он, конечно, не такой эксперт, как Нухио, но с этим благородным материалом поработать пришлось немало на своём веку. Гном, не веря глазам, осторожно подошёл к этому чуду и благоговейно погладил заскорузлой ладонью его гладкий сферический бок. Мастер забыл обо всех присутствующих в мастерской: он ощупывал, осматривал, оглаживал это небывалое сокровище. Камень был великолепен сам по себе: им можно было любоваться и восхищаться бесконечно. Фрум слил-ся с камнем, растворился в нём, из глаз текли слёзы умиления, губы шептали непонятные для его помощников слова, – наконец-  

то, я думал, это красивая сказка, то древнее предание об изумрудном троне, которое принесёт славу его обладателю, – осторожные слова помощников вырвали его из объятий грёз и мечтаний:  

– Мастер, мастер, что будем делать с этим чудом?  

– Мне кажется, его место в сокровищнице, только сгладить вон ту небольшую выбоину, – пытался вырвать Шам из почти бессознательного состояния своего учителя. Фрум, казалось, оч-  

нулся, посмотрел на своего помощника непонимающим, мутным взором-,, Делать, что делать? Разве из этой красоты надо ещё что – то делать?,, Тут он вспомнил, что поручил сде – лать ему Элиот. Трон! Мгновенно вся умиленность пропала и необычайное возбуждение овладело старым мастером; глаза молодо блеснули, даже морщины, казалось, навеки впечатавши- еся в лицо, разгладились, согнутая спина выпрямилась. Да! Он сделает небывалой красоты царский трон. Фрум на закате лет получил, наконец, такой заказ, который навеки обессмертит его имя:  

– Слушайте меня все!  

Гномы, бывшие в мастерской, и так не сводили глаз со своего наставника.  

– Все переходят работать уровнем ниже. Здесь со мной останутся только Шам и Ентех.  

…Уже несколько дней кипела работа в мастерской над изготов- лением трона. Мастера забыли обо всём: о прежней работе, о своих учениках и семьях. Фрум своим неистовым желанием сделать трон вершиной творчества всей своей жизни, заразил неукротимым энтузиазмом и ближайших помощников. Гномы трудились дни и ночи напролёт, спали по очереди, урывками, тут же в мастерской, вспоминали о еде, когда начинали дрожать руки и ноги от слабости, а молоток и зубило норовили выпасть из обессиленных пальцев. Причём, Фрум, казалось, вовсе не спал: у камня почти постоянно работали три гнома. Когда усталость всё – таки валила с ног старого мастера, его, тоже не- молодые подручные, осторожно переносили обмякшее тело на лежанку, надеясь также отдохнуть немного, хотя бы четверть часа, но уже через несколько минут неистовый Фрум, даже во власти сна, не ощущая в руках любимый молоток с ручкой из чёрного дерева, открывал глаза и пошатываясь, возвращался к своему детищу. Он не заставлял Шама и Ентеха немедленно браться за работу, более того, похоже, просто воспринимал их как подручный инструмент. Старый мастер вновь начинал прерванную работу. Даже во сне он ощущал себя рыбой, выбро- шенной на берег, и лишь продолжая заниматься любимым делом, обретал для себя живительную среду.  

Почти не обращая внимания на своих соратников, он, как само собой разумеющееся, говорил:  

– Ентех, зубило номер три, – и протягивая, не глядя, руку за инструментом, тут же получал его, несмотря на то, что пару минут назад Ентех был в глубоком сне.  

– Бархатную полироль, Шам, она в нижнем ящике, – и незамедлительно получал требуемое, не успев закончить фразу. Шам, находясь во власти сна, механически, на инстинктах, доставал нужную вещь и снабжал мастера, дабы тот не потерял и мгновенья, за которое настоящий виртуоз может нанести тот  

единственный штрих, который и отличает простую поделку от  

истинного шедевра. Время шло. Очертания трона начали вырисовываться. Резчик – чародей своего дела, пошёл по самому оптимальному пути: как можно меньше отсекать от изумруда и попытаться сохранить его природную целостность. Более плоской части камня предстояло служить спинкой будущего трона – оттуда ничего не надо было удалять лишнего, только покрыть её причудливой резьбой и затейливым орнаментом. К тому же, при таком положении изумруда на земле трон получался максимальной высоты. Для устойчивости пришлось сошлифовать низ камня, чтобы трон надёжно стоял на любой опоре: земле, скале или дереве. Самая неприятная работа предстояла при изготовлении собственно сиденья: необходимо было удалить примерно пятую часть изумруда. От этого некуда было деваться. Фрум попросил у камня прощения, обещав, что всё удалённое неприменно вернётся обратно. После этого он наметил места, где нужно было сверлить отверстия, указал, на какую глубину должны опуститься свёрла, и доверил эту работу своим помощникам. Сам стал что – то рисовать на куске пергамента, лихорадочно бормоча себе под нос, – Ишь ты, никаких других украшений и инкрустаций из серебра и золота! Как бы не так! Украшения непременно будут! Если нельзя из других драгоценностей, то изумруд украсит себя сам! У Фрума совершенно вылетело из головы, для кого делается трон, вылетело в тот миг, когда он увидел чудо – изумруд. О словах Элиота, что работать придётся с кварцем, он уже давно забыл, у него и в мыслях не было, что труд всей его жизни может покинуть царство аксумов. За время работы над своим детищем, несмотря на все ухищрения, накопилось немалое количество больших и не очень осколков благородного минерала. К слову сказать, любого из этих обломков хватило бы, чтобы безбедно существовать мастеру с его семьёй всю оставшуюся жизнь, но ни один мало – мальски подходящий кусочек не пропал у выдающегося мастера. Ему пришла в голову гениальная мысль, как украсить трон без использования бриллиантов, сапфиров, рубинов и прочего. Всё гениальное просто: он решил инкрустировать изумрудный трон… изумрудами.  

Канавки и выемки для инкрустаций Фрум заполнял вынутым из них же материалом, но располагал его под другим углом. При дневном свете или освещении его факелами трон, благодаря этому должен играть всеми цветами радуги. Сейчас он рисовал на пергаменте причудливый узор, который покроет всю поверхность трона- кресла, за исключением, может быть, самого ложа, где будет сидеть правитель.  

– Мастер, отверстия готовы, всё сделано, как вы приказали, – отвлёк Шам учителя от его занятия. Старый гном подошёл к трону, осмотрел работу напарников: всё сделали как надо, ничего лишнего, не зря он надеялся на них. Взяв длинное, тонкое долото, он нанёс всего один сильный и точный удар, и  

лишний камень отошёл одним большущим куском. Дав новое задание своим помощникам, он занялся выбитым обломком.  

Незаметно прошла неделя: от короля уже приходил нарочный- узнать, как идут дела. В мастерскую его не пустили, а через дверь передали, что заказ будет готов через три дня. Король, узнав об этом, поворчал-,, Чудит старый Фрум.,, Время, в общем – то терпело. Передавать подарок Даруму он решил недели через две, во время ежегодной ярмарки. Элиот заранее послал гонца к Жулиусу с тайным письмом, в котором просил не выдавать его во время передачи гоблинам поддельного трона, обещав за это раскрыть секрет ударной работы своих подданных под землёй. К другим расам также были посланы гонцы с просьбой присоединиться к ежегодному торжеству. От Элиота сообщалось, что на ярмарке гномы преподнесут гоблинам дар, не уточняя, какой именно, обещая, однако, что он произведёт подлинный фурор. Заинтересовывая этим всех потенциальных участников торжищ, король аксумов преследовал и свои цели: чем больше рас будет на ярмарке, тем больше прибыли получат гномы. Узнав, что люди готовы принять участие в ярмарке, Элиот поморщился: не хватало только скандала, ведь люди неплохо разбираются в драгоцен- ностях, не хуже, чем гномы.,, А, впрочем, они быстрее всего, просто посмеются между собой над незадачливым гоблином, – размышлял Элиот, – пусть сидит себе, дурак, в кварцевом кресле, по царю и шапка!,, С Жулиусом он договорился: тот ждёт не дождётся окончания ярмарки, чтобы узнать, наконец, причину небывалых успехов аксумов. Все прочие расы понимали в изумрудах не более, чем свинья в яблоках. Оставались ещё тролли. Это, конечно, знатоки, но их на празднике не будет- днём они не вылезут из своих нор. Поэтому, получив такой,, царский,, подарок, Дарум в ответ просто обязан будет ответить не менее достойно. На всякий случай, чтобы не было никаких недоразумений, надо будет взять с собой Нухио. Его знают все расы. Его слова будет достаточно, чтобы заткнуть глотку какому–нибудь недоброжелателю, если таковой отыщет- ся. Вот только уговорить его на это дело будет трудновато: ста- рик паталогически честен. Вызвав Нухио к себе, Элиот осторожно поговорил с ним, рассказал, какие выгоды сулит гномам удачное проведение праздника:  

– Не знаю, не знаю, я не смогу врать, – упёрся старик.  

– Да тебе надо просто молчать, я уверен, говорить ничего не придётся, – горячо уговаривал король своего алхимика.  

– Ладно, посмотрим, – нехотя ответил старик в конце разговора и шаркающей походкой вышел от короля.  

– Старая калоша, – процедил Элиот ему вслед, вытирая пот со лба. – Эй, кто там! Зелёного эля и побыстрей!  

За три дня до праздника Элиот не утерпел и направился в мастерскую к Фруму. Подойдя к двери, он мигнул охраннику, и  

тот загрохотал по дереву. Из – за неё донёсся нервный, срываю- щийся голос:  

– Не мешайте работать, мы будем готовы через три дня!  

Элиот взорвался:  

– Чёрт знает, что! Какие три дня! Открывайте немедленно, вам уже король не указ? Даю полминуты и ломаю дверь! Ну, живо!  

За дверью пошушукались, и она медленно отворилась. В проёме показалось лицо Ентеха. Увидев разъярённого короля, он распахнул дверь и склонился в поклоне:  

– Простите, государь, мы думали, опять эти бездельники, пришли отрывать нас от работы.  

– Вы моих посланников называете бездельниками? – с этими словами Элиот вошёл в мастерскую, освещённую гоблинскими шарами:  

– Сейчас мы посмотрим, какие вы трудяги, ну, показывайте, что тут наработали.  

Ентех отошёл в глубь помещения, где стояли, склонившись почтительно, два других мастера.  

– Где мой заказ?  

Фрум поднял голову, на короля смотрели покрасневшие от бессонницы, но горевшие живым торжествующим блеском глаза:  

– Он здесь, за нами, но ещё не вполне готово…  

– Вздор! А ну, дайте взглянуть!  

Гномы разошлись. Создалось впечатление, что в лицо короля ударил свежий порыв ветра; он отшатнулся на шаг назад, разведя руки в стороны:  

– Ну, Фрум, ну… не ожидал. Даже у меня такого нет. Ты настоящий кудесник, чародей. Да не то что эта зелёная образина, король людей почтил бы подобный подарок неслыханным и отдал за него любую цену, а то и душу! Да он же готов. Что тут ещё делать три дня? Я его забираю.  

Фрум заволновался:  

– Мой повелитель, надо обязательно ещё довести, отполировать кое – что, кроме того, не доделано изголовье.  

– Чепуха! И так уже слишком! Ты явно перестарался. Я просил сделать хорошо, но не до такой же степени.  

Мастер продолжал:  

– Государь, у вас не было такого трона, теперь он ваш. Я уверен, он послужит вашей славе, могуществу. Дайте мне ещё хотя бы два дня, и вы не пожалеете об этом.  

Элиот посмотрел в горевшие лихорадочным блеском глаза мастера-,, Скоро совсем спятит со своей работой, но она, – король окинул взглядом почти готовый трон, – того стоит,,:  

– Хорошо, Фрум. Послезавтра, в обед, за креслом придут мои посланники. Оно должно быть готово и укрыто полотном.  

– Спасибо, мой повелитель, мы успеем.  

Элиот, скрываясь за дверью, проговорил:  

– Я надеюсь. Итак, до послезавтра.  

* * *  

– Завтра, на ярмарке, гномы хотят передать гоблинам трон из кварца под видом изумрудного…- завершил свои новости Мокошув, собираясь покинуть пещеру Долгоглаза, – этим они намерены показать зеленокожим простакам своё дружелюбие, но, быстрее всего, надеются на уступки со стороны гоблинов в торговле.  

– Кресло…тьфу, трон… Какого он цвета? Откуда он вообще взялся?  

– Я его не видел, наверняка гномы соорудили из кварца. Цвет? Зелёный, конечно, раз они выдают его за изумрудный.  

Несмотря на то, что ноги на три дюйма выше колен у колдуна были каменными, он привстал с кресла в великом волнении, превозмогая сильнейшую боль, глаза его выкатились из орбит:  

-Зелёный трон, изумрудный, у короля гномов?  

Подземный владыка, с удивлением глядя на изменившееся лицо Долгоглаза, которое из – за отлившей крови стало даже не белым, а серым, подтвердил:  

– Ну да, у гномов. Какое изумрудное? Сам подумай, хозяин, отдали бы гномы такую вещь в знак дружбы кому – нибудь добровольно, если не знали наверняка, что она сделана из дерьма и стоит сущие гроши?  

Колдун медленно опустился в своё кресло, одновременно переваривая эти доводы. Кровь постепенно вновь позеленила его лицо-,, Ну конечно, тут эта зелёная скотина права – гномы ни за какие сокровища не расстались бы с такой ценностью. Ошибка? Вряд ли. Они в таких делах ошибок не делают.,, Долгоглаз немного успокоился, хотя червячок сомнения грыз его:  

– Ну хорошо. И послать проверить –то некого. А, впрочем, кто, кроме гнома, может перепроверить? А они не сомневаются, – бормотал он уже про себя, – эх, был бы я не прикован к этому стулу…А что наш друг, ещё не проявил себя?  

Змей, уже собравшийся в свои владения, отозвался:  

– Он набирается сил. Не беспокойся, ты первый почувствуешь, когда он будет в твоей власти.  

Увидев, что колдун погрузился в раздумья, Мокошув сказал на прощанье:  

– Теперь все новости тебе известны, пойду по своим делам, – и он исчез в своей норе.  

* * *  

В назначенный час начальник королевской стражи с восемью могучими воинами вошёл в мастерскую Фрума. С собой они принесли огромные носилки. С помощью катков, с великой осторожностью, трон поместили на них. Воины с большим трудом подняли свою ношу и двинулись из мастерской. Обеспо-  

коенные мастера, хоть и были измучены за дни почти непрерывного труда, не выдержали, и, взявшись за ручки, потащили носилки вместе с охранниками. Трон доставили в королевский зал, и не открывая, поставили в углу. Король подозвал Фрума к себе и одновременно с ним к трону подошёл казначей с небольшой открытой шкатулкой, наполненной золо- тыми монетами.  

– Спасибо за работу, Фрум, звание сенешаля получишь, если удачно сложится процесс передачи трона гоблинам.  

Мастера шатнуло:  

– Вы хотите отдать моё творение этим недоумкам? Я с моими помощниками вложил в него по нескольку лет своих жизней, разве вы не понимаете? Этот изумрудный трон должен остаться в королевстве гномов, его нельзя никому отдавать.  

– Какой изумрудный трон? – устало начал объяснять Элиот. – Ты скоро рехнёшься со своими камнями! Это кварц, самый обычный кварц. Сам Нухио сказал это. Или ты не доверяешь лучшему алхимику обоих королевств?  

– Это ошибка! – вскричал старик – гном. – Нухио наверняка был не в себе! Я уверен, в тот момент подземная лихорадка помутила его разум. Поверьте, я не один десяток лет работаю с драгоценными камнями и кварц от изумруда отличить могу. Это наш трон, и он должен остаться в нашем королевстве. Я слышал что – то от своего прадеда об оке мира, так вот, государь, ты сегодня являешься его обладателем, прошу принять его от меня при всех!  

– Ты меня утомил, Фрум, – начал сердиться король. – Похоже, подземная лихорадка поразила твои мозги. Но ничего, неделя отдыха поднимет тебя на ноги. Главный квартирмейстер отведёт тебе и твоим друзьям лучшие покои, где вы сможете отлично выспаться и, – Элиот оглядел угрюмые, похудевшие лица мастеров, их запавшие глаза, – восстановить свои силы изысканными напитками и кушаньями. Квартирмейстер! Выдать им бочонок гоблинского эля из моих личных запасов!  

Такой щедрый подарок говорил о величайшей королевской милости, так как поступления от гоблинских винокурен прекратились в связи с катастрофическими изменениями в при – роде. Стоявшие рядом с королём придворные и советники стали перешёптываться, говоря о Фруме, как о прекрасном артисте: добился таки своего. Ведь бочонок этого эля стоил в полтора раза дороже, чем подаренная шкатулка с золотом.  

Однако, упоминание о бочонке произвело обратный эффект; Фрум взвыл и окончательно потерял над собой контроль, сказались, конечно, и бессонные ночи:  

– Старый дуралей! Наливайся сам гоблинским пойлом и отправляйся спать! Гномы, нашего короля околдовали, он хочет отдать наше достояние зелёным рожам!  

Все придворные, включая короля, оторопели: такой выходки  

от всегда смирного мастера и прямого призыва к бунту не ожидал никто.  

Фрум воспользовался всеобщим замешательством, подскочил к обалдевшему стражнику и, вырвав с неожиданной силой у него тяжёлую алебарду, подлетел к укрытому трону. Его соратники, хоть и безоружные, не отставали и готовы были следовать за своим учителем до конца. Троица, закрывшая собой трон, имела очень грозный и внушительный вид на фоне расслабленных и не ожидавших ничего подобного придворных.  

Фрум с высоко поднятой алебардой, окружённый своими верными товарищами, грозно произнёс:  

– Я раскрою голову любому, кто приблизится к трону. Пусть немедленно приведут сюда Нухио, и вы узнаете, что ошибаетесь! – Заметив лёгкое движение стражников в свою сторону, он истерически взвизгнул:  

– Хорошо, тогда этот королевский трон не достанется никому! – Он повернулся к своему детищу, укрытому холстом, намереваясь обрушить тяжёлое оружие на творение всей своей жизни, чтобы несколькими ударами изуродовать его, если не удастся разрушить и хотя бы временно привести в негодность…  

Но, к сожалению, он недооценил способностей начальника тайной стражи короля. Тот из тёмного угла, в котором он присутствовал при любых королевских аудиенциях, наблюдал за троицей с первых минут приёма и расслабляться себе не позволял. Он чувствовал, что страсти накаляются, хотя для других это было похоже сначала на обычный спор и торг. Поэтому, когда Фрум собрался исполнить свою угрозу, на всю тройку, поднявшую мятеж, была ловко наброшена прочная шёлковая сеть, материал для которой поставляли варвары. Секунды растерянности было достаточно, чтобы Фрума и его друзей накрепко скрутила опутавшей их сетью набросившаяся охрана. Алебарда была вырвана из рук бунтарей, и на них со всех сторон были направлены мечи и копья.  

– Стоп – стоп, не причиняйте им вреда, – хмуро произнёс король. – Поставьте на ноги этих мастеров плаща и кинжала, – при этих словах кто – то из свиты заискивающе захихикал, Элиот одобрительно посмотрел в ту сторону и продолжал, – от – ведите их, куда положено, пусть выспятся, завтра, нет, после ярмарки поговорим, – при этих словах несчастный мастер бессильно затрепыхался в руках дюжих стражей.  

Квартирмейстер с ехидцей выступил вперёд:  

– Прикажете в лучшие покои?  

Элиот злобно зыркнул на него:  

– Какие, к дьяволу, покои! В нижнюю пещеру их. Там, в холодке, они быстро придут в норму, а то у них от работы мозги закипели. Спеленатых мастеров, всех троих вместе, буквально выволокли из королевской залы десятки рук разозлённой королевской стражи. Не смирившийся Фрум пытался образу- мить своих соплеменников, вопя истошно:  

– Гномы! Вас лишают величайшей драгоценности, вас хотят оставить без могущественного артефакта, который сделает наше королевство самым сильным и богатым на земле!  

Элиот нетерпеливо махнул рукой и пленников утащили. Их бросили в холодное подземелье на лежанки из гнилой соломы и закрыли тяжёлую каменную дверь, не удосужившись даже высвободить их из сети.  

* * *  

Тем временем, подготовка к празднеству закончилась. Для участников армарки разбиты шатры, где они могли жить и отдыхать. Рядом гоблины обустроили площадку, на которой прибывшие гости могли разложить для обозрения свои товары. Вся армарочная долина огорожена кольями, у каждого сложена горка болотных шаров, которые предполагалось зажечь в тёмное время суток, днём они не пригодятся – Куфур обещал на время торжества безоблачное небо. Для живущих на плато в этом не было ничего особенного, но орки и гоблины уже несколько месяцев кроме туч, моросящих дождём, в небе ничего не видели. К вечеру накануне ярмарки все приготовления были завершены, горючие шары одеты на колья и зажжены. Огромная поляна осветилась чудным фиолетовым огнём. Мсун- ги, шныряющие весь день под ногами, загодя расползлись по окрестностям, а те, что замешкались, нашли свой конец в огненном кругу. Женщины и дети собирали их в корзины и выносили подальше, пока они не начали разлагаться.  

Ночь обступила освещённую поляну. Самые любопытные орки и гоблины взобрались на ближайшие скалы и утёсы и внимательно вглядывались в темноту.  

– Идут, идут! – закричали сразу с нескольких сторон. С высоких мест было хорошо видно, как огненные ручейки стекаются отовсюду к освещённому огнями месту встречи представителей всех рас Южных земель. Они состояли из людей, великанов и варваров. Со стороны плато гномов никакого движения видно не было, впрочем, оно располагалось неподалёку, в пяти милях к востоку, дойти до места проведения ярмарки как аксумы так и усканы могли всего за два часа.  

Первыми в освещённый круг вступили великаны – их пришло всего пятеро, а караван состоял из огромных буйволов, нагружённых тюками под завязку – повозки при нынешнем бездорожье были бесполезны. Гиганты тут же стали размещаться в отведённом для них месте.  

Следом на поляне появилась большая делегация людей. Короля не было, его заменил знатный наместник. Многочисленный караван из навьюченных лошадей и быков по- могали стреноживать орки и гоблины – на правах хозяев ярмарки. Переход был долог и труден, но потерь среди людей и  

животных не было благодаря чудесным шарам, от которых зелёные гадины шарахались в стороны. По всей длине каравана во время движения равномерно располагались факельщики с зажжёнными гоблинскими подарками, поэтому на полсотни шагов от каравана можно было идти даже босиком. Люди заняли свои палатки, и стали готовить ужин и места для ночлега.  

Следом с шумом и топотом прискакали длинноволосые варвары. Степняки прибыли верхами, каждый в поводу вёл лошадь, гружёную товарами. Они также стали готовиться к ночи, всем хотелось как следует отдохнуть после длительного пути.  

Посреди ночи, когда лагерь стал понемногу успокаиваться, до- зорные на высотах вновь подали знак: к ним движутся очередные гости- огненный ручей тёк неторопливо со стороны гномьего плато. Без сомнения, это были гномы, правда, кто именно, аксумы или усканы – неизвестно, но вместе они идти не могли, так как не выносили друг друга. Шли они почему – то очень медленно, таким темпом до места проведения праздника можно добраться только к утру.  

Ранглай с интересом наблюдал за всеми прибывающими. Он впервые видел так много рас в одном месте. Особенно его заинтересовали великаны- этих гигантов встречать ему раньше не приходилось, что не удивительно- в Северных землях раса великанов отсутствовала. Охотник ходил от становища к стано- вищу, знакомясь с бытом гостей издалека. Люди одеждой, поведением ничем не отличались от его бывших северных соро- дичей. За время своей ночной прогулки его не оставляло чувство, что за ним наблюдают, но Ранглай не придал этому значения при таком скоплении народа.  

Гномья делегация подошла только перед рассветом. Это были аксумы, которых вёл сам король Элиот со значительной частью своего двора. Пока они были самыми многочисленными участниками предстоящей ярмарки. Перекрыть по количеству народа их могли теперь только соседи по плато – Жулиус и его усканы. Этот народец что – то не торопился. Аксумы моментально разбили богато украшенный шатёр для Элиота и отдельно ещё один – для придворных. Охотник понял, почему гномы так долго добирались: при помощи малорослых гномьих лошадок они притащили с собой деревянную платформу, примерно четыре на четыре ярда, на которой возвышалось какое – то сооружение, надёжно укрытое полотном. Король и двор укрылись от дождевой пыли в шатрах, а челядь, охрана и вооружённый отряд в полсотни бородачей жались у ярко горевших шаров- водяная пыль над ними испарялась и до земли не долетало ни одной капли.  

– Что – то Куфур опаздывает, – охотник вздрогнул от неожи – данности, услышав у самого уха голос Дарума. – Скоро светает.  

Ранглай обернулся- рядом с ним стоял повелитель гоблинов, чуть в отдалении замерли его телохранители – десятка рослых гоблинов.  

– Раз обещал, должен быть, – раздалось с другой стороны. Оглянувшись, Ранглай увидел незнакомого упитанного орка, около него высились шесть его сородичей могучего сложения, по всей видимости, тоже охрана.  

– Познакомься, Ранглай, это- Кумита, вождь орков и мой вер – нейший союзник, прибыли только что безо всякой иллюмина – ции- им змеи, как и нам, не страшны. Кумита горделиво повернул голову к охотнику и, смерив того снисходительным взглядом, слегка кивнул в знак приветствия. – Друг моего ближайшего союзника должен быть и моим другом, – проговорил орк, добавив, – не взирая на то, к какой расе он принадлежит. -Чуть помолчав, он веско добавил, – а ходить одному не стоит: на ярмарку приезжают не только честные тор- говцы, тут полно всякого жулья. Дарум, – обратился он к другу, – ты бы приставил к нему пару ребят на всякий случай.  

– Что? Какая охрана, зачем? – с улыбкой спросил охотник у орка.  

– А затем, – мрачно проговорил Дарум, – что, подходя к тебе, мы спугнули притаившихся неподалёку тройку коротышек.  

– Это были гномы, без сомнения, – изрёк Кумита, – они со всех ног скрылись в лагере аксумов.  

– Зачем я им нужен? – искренне удивился Ранглай.  

– Ну, под землёй работы невпроворот, а бесплатных работни – ков не хватает, – безапелляционно отрезал Кумита. – Хочешь, – обратился он к Даруму, – могу своих дать- они у меня натаскан – ные.  

– Посмотрим, – хмуро сказал Дарум, – а пока, – он сделал знак двум гоблинам из своей охраны, – будете его тенью: куда он, туда вы. Если с ним что случится, шкурой своей ответите. – После этих слов воины из свиты Дарума, вооружённые мечами и луками, закинутыми за спины, заняли своё место рядом с охотником.  

Здесь внимание гоблинов и орков привлекла фигура в длинном балахоне, неожиданно появившаяся в центре поляны, голову её закрывал капюшон, руки воздеты к тёмным ещё небесам, по которым мчались тяжёлые облака. Все находящиеся на поляне, кого ещё не одолел сон, также обратили внимание на этого человека, который был известен всем расам.  

Куфур оставил своего подопечного в своём уединённом жилище, чтобы выполнить обещание, данное правителю гоблинов – очистить небо от туч на время праздника.  

Он беззвучно проговаривал нужные заклинания, направляя в небеса мощные энергетические посылы. Сначала Куфур ограни- чил участок неба над местом проведения ярмарки кругом, размером около двух миль, и тучи, мчавшиеся с севера, стали  

как бы обтекать этот кусок неба, как вода омывает валун, лежа- щий посреди бурной реки. Облака внутри этой границы остано – вились на месте. Ещё несколько заклинаний, и они стали редеть.  

Все свидетели этого чуда восторженно завопили- в основном орки и гоблины. Сквозь редеющие облака, остановившие свой бег, показались сначала редкие звёзды. Постепенно их становилось всё больше. Когда последние клочья туч растаяли, взору соскучившейся по чистому небу зеленокожей расы предстало бездонное тёмное небо, усыпанное крупными сверкающими самоцветами. Рёв потрясённых зрителей стал ещё громче- варвары также включились в этот хор.  

Увидев, что маг пошатнулся, Дарум с Кумитой кинулись к своему благодетелю. Они успели вовремя, не дав ему упасть. Облокотившись на их широкие плечи, Куфур тяжело дышал; не- смотря на прохладную ночь, лицо его заливал пот.  

-Ну вот, я сдержал обещание, друзья, два дня можете полюбоваться солнышком, – устало произнёс он.  

– Добро пожаловать в мой шатёр, там ты сможешь отдохнуть и подкрепить свои силы нашим добрым старым элем, – говорил Дарум чародею, с беспокойством отмечая про себя, как устал старый волшебник. – Ты ведь побудешь у нас в гостях хотя бы завтрашний день?  

– Постараюсь погостить только до полудня- у меня много дел.  

В шатре Дарума чародея усадили в удобное кресло, укрыли тёплой шкурой и дали кружку знаменитого эля. Отхлебнув живительной влаги, Куфур приободрился, глаза его повеселели:  

– Не тревожьтесь, до утра отдохну и буду, как огурчик.  

Ранглай, вошедший в шатёр вместе со всеми, осмелился подойти к волшебнику:  

– Скажите, правда, что у вас живёт человек, пришедший с севера? Я шёл вместе с ним и был уверен, что он погиб от укуса змеи, поэтому позволил оставить его на берегу реки.  

Куфур внимательно посмотрел на охотника:  

– Да, он у меня. Я много лет искал себе достойного ученика, и твой попутчик оказался тем человеком, которого я так долго не мог найти. Пока он ещё слаб, но, думаю, скоро после праздника вы увидитесь: Я представлю гоблинам и оркам своего преемника, прежде чем удалюсь на покой.  

– Санах – ваш преемник? Что – то я не замечал за ним магических способностей…  

– Способности могут долго дремать внутри человека, а потом, в определённое время, дают о себе знать. А вообще, это долгая история, важно то, что он смог выжить после укуса мсунга. А то, что ты его оставил без помощи, пусть тебя не тревожит, по- мочь ему не мог никто, даже я. Лишь врождённая способность к магии помогла ему победить смерть.  

Дарум тронул охотника за плечо:  

– Пусть старик отдохнёт, пойдём к костру, там поговорим, по –  

любуемся на чистое звёздное небо, которое он нам подарил на целых два дня.  

Ранглай, окрылённый вестью о скорой встрече с другом, с радостью согласился.  

В это время в шатре короля аксумов шёл другой разговор. Элиот наставлял придворного алхимика Нухио:  

– Не вздумай завтра мне испортить обедню. Главное, когда будем дарить трон, помалкивай.  

– А вдруг кто – нибудь посторонний раскроет наш обман? Ведь я опозорюсь! Все расы меня знают, как непревзойдённого ювелира и знатока драгоценных камней, и если меня прищучат с этим поддельным троном, я от стыда под землю провалюсь!  

Элиот приблизил лицо к старому ювелиру:  

– Некому тебя будет обвинять во лжи. С Жулиусом я догово – рился, его мастера, которые тоже будут на церемонии дарения, промолчат, а если люди станут выступать, что вряд ли- кому надо защищать эти зелёные рожи, гномы быстро поставят их на место. Остальные в камнях вообще ничего не понимают, а троллей- знатоков на солнечный свет из их пещер не выманишь, они придут только следующей ночью, когда половина народу разъедется, а договор на поставку нам дешёвых горючих шаров будет уже подписан Дарумом- не может же он достойно не ответить на столь дорогой подарок с нашей стороны! А если потом обман всё же вскроется, свалим всё на гоблинов: дескать, сами подменили трон, а мы тут не при чём. Ты понял? Я буду передавать трон в подарок, а ты молчи и поддакивай, что бы тебя изнутри не грызло, договорились? Если ты сорвёшь мне сделку, я за себя не ручаюсь и не посмотрю на все твои заслуги.  

– Хорошо, я постараюсь сдержаться, – угрюмо пробурчал мастер.  

– Вот и ладненько, – Элиот потёр ладони, довольный проведён- ной беседой.  

В шатёр заглянул придворный, посланный узнать, что за приветственные крики доносились с поляны:  

– Куфур очистил от облаков небо над поляной!  

– Как! – помрачнел Элиот. – Этот старый кудесник здесь? Не ис- портил бы он нам завтра церемонию дарения…  

– После своих фокусов он не смог стоять на ногах, гоблины чуть ли не таском увели его в свой шатёр.  

– Ну что же, – размышлял Элиот, поглядывая на враз поблед – невшее лицо Нухио, – не дрейфь, старик, вряд ли он пойдёт смотреть, что мы там дарим, быстрей всего, с рассветом он покинет ярмарку.  

Когда солнце позолотило вершины дальних гор, к месту будущего празднества подошли угрюмые гномы с Жулиусом во главе. Последние успехи аксумов сделали надменного повелителя усканов более покладистым и, разместив своих людей в отведённом месте на поляне, он направился в шатёр  

Элиота обсудить общие с ним делишки.  

Утро между тем вступало в свои права, солнце ещё не показалось над горизонтом, но было совсем светло. Никто из собравшихся на ярмарку уже не спал, распаковывались тюки и вьюки, товары раскладывались на всеобщее обозрение. Приготовившиеся к торговле и свободные от дел таращились на небо- вид голубой выси, озарённой восходящим светилом, обрамлённой по краям несущимися дождевыми облаками был весьма необычен и завораживающе красив. Несколько человек из делегации людей, не чуждые понимания прекрасного и желающие сохранить память об этом событии, похватали холсты, краски и принялись усердно запечатлевать открывшую- ся их взору необычную картину мира.  

– Эх, ещё бы по этому голубому полю пролетел какой – нибудь дракон, – мечтательно вздохнул один.  

– Молчи, ещё накаркаешь! – сердито оборвал его другой, старательно работая кистями. – Что, без живой натуры нарисовать не сможешь?  

– Сделать это не трудно, дело в том, что в такой картине не будет жизни.  

Сердитый хмыкнул, сосредоточенно смешивая краски на па – литре, насмешливо покачал головой и невозмутимо продолжил свою работу.  

Между тем, толпы представителей всех рас уже расхаживали по рядам конкурентов. Люди и гномы всегда подходили очень серьёзно к торговым делам в отличии от гоблинов с орками, и привезли с собой разборные прилавки и столы, на которых разложили свои богатства. У людей это по традиции были про – дукты, ткани, одежда, оружие и многое другое. Гномы, в основном, предлагали своё великолепное оружие, которое, помимо всем известной прочности, как всегда, отличалось украшением драгоценными камнями и изысканной резьбой. Ювелирные изделия – ещё один конёк подземных жителей –они привезли огромное количество богатых украшений, изумитель- ных по своей тончай шей отделке.  

Только немногие представители человеческой расы могли соперничать с гномами в их мастерстве по обработке драгоценных металлов и самоцветов. Место, где располагались для продажи драгоценные изделия, было оцеплено тройным кольцом тяжеловооружённой гномьей когорты. Внутрь пускали не более пяти человек одновременно, так как от вида таких изысканных изделий, засиявших на солнце всеми цветами радуги, у кого угодно могли сдвинуться мозги набекрень, так что во время торговли драгоценностями подобные предосторожности представлялись вполне уместными и оправданными. Кроме того, гномы торговали разными металла- ми и привозили с собой образцы слитков. Так что заинтересовавшиеся ими стороны делали нужный заказ, полу –  

чая требуемое количество металла в нужном месте и в удобное время.  

Великаны испокон века привозили свою удивительную древесину и изделия из неё: бочки всевозможных размеров, кадушки, корыта, ларцы, сундуки и прочее. Как правило, они были сделаны добротно, крепко, но не более того. Хитрые гномы в большом количестве скупали у простоватых гигантов их поделки не от того, что восхищались их мастерством. В сво- их многочисленных подземных мастерских они покрывали их причудливой резьбой и неповторимым орнаментом, что – то добавляя из серебра и золота и в итоге, на следующую ярмарку, как и сейчас, привозили почти всё обратно.  

Великаны с удивлением и завистью глядели на свои преобразившиеся вещи, особенно их изумляла цена, запрашиваемая коротышками: как правило, она в два- три раза превышала установленную великанами полгода назад.  

Варвары не имели конкурентов в торговле читокровными скакунами, тяжеловозами, всевозможными напитками из кумы – са, пушниной, а также разнообразнейшими лекарственными снадобьями, секреты производства которых они очень берегли. Торговали домашним скотом, а также менялись с людьми лучшими племенными представителями. Конечно, на этой ярмарке, проводившейся в новых условиях, живой товар был представлен, в основном, образцами. Большой заказ варвары доставляли сразу по назначению. Эти дети больших открытых пространств и предгорий, обычно дружелюбные и открытые, се- годня выглядели мрачно и озабоченно. Дело в том, что их прекрасное плато уступало по высоте другим всего футов на полтораста и несколько месяцев жизни после пропажи,,Голубо- го принца,, превратилось для них в борьбу за существование. Облачный слой, нёсшийся с севера на юг, не обходил, как у людей, поверхность их,, острова,,, а цеплял её верхним краем. На деле теперь плато постоянно покрывал туман. Люди в этом белом молоке были видны лишь по грудь, многочисленные стада были растеряны и находились в панике, не видя под ногами привычной травы, несколько больших отар, потеряв ориентировку в этой мути, нашли свой конец у подножья плато.  

Варвары, вынужденные почти всем своим населением, бросив другие дела, охранять своё богатство, не хотели участвовать в ежегодном торжестве, но гоблины –гонцы сумели их уговорить, сказав, что ярмарку посетит сам великий Куфур:  

– Для него отвести от вас облачную напасть- раз плюнуть. Пусть ваш повелитель встретится с ним и обо всём договорит- ся!  

Так на ярмарку прибыл единый вождь всех варваров, хоть поначалу и не собирался этого делать.  

Варвары также делали прекрасное оружие, не уступающее в прочности гномьему, но практически не украшали его, считая  

это баловством. Знающие толк в оружии люди и особенно небогатые орки и гоблины в большом количестве закупали варварское оружие, как довольно дешёвое для вооружения своих боевых дружин. Гвардейские формирования и телохрани- тели оснащались, конечно, элитным вооружением подземных мастеров.  

Гоблины имели только один сильный козырь до этой ярмарки – эль, который производили в больших количествах. Это была почти единственная их статья дохода. Сегодня у них появился ещё один удивительный товар, который уже не надо было рекламировать- горючие болотные шары, заказы на которые сделали все разумные расы, за исключением незадачливого Жулиуса, ставшего жертвой своей разбойничей политики. За несколько месяцев до ярмарки гоблины и орки заготовили гро- мадное их количество, обещая обеспечить ими всех желающих. На подходе были невиданные, площадью до тридцати ярдов куски прекрасно выделанной кожи, изготовить которую были не в состоянии ни человеческие, ни варварские мастера – никто. Первые образцы были представлены на нынешней ярмарке и произвели подлинный фурор. Эту кожу мяли, щупали, прикладывали к лицу, телу. Необычная мягкость, бархатистость изумляла даже самых придирчивых скептиков: впервые за всё время проведения ярмарок в гоблинском углу было не протолкаться от желающих взглянуть на товары,,зелёных недоумков,,. Все расы, даже всегда подозрительный Жулиус, сделали большие заказы. Дарум посоветовался с Кирусом, сияющим не хуже солнца в небе и пообещал снабдить всех к концу месяца. А пробную партию чуть ли не в драку раскупили люди и гномы. Варварам, проявившим живейший интерес к товару, ничего не досталось. Дарум успокоил их повелителя, который готов был с оружием в руках отбить свою долю, несмотря на перемирие тем, что обещал к концу недели доста – вить на плато любое количество удивительной кожи, а пока пригласил задыхающегося от гнева степняка в свой шатёр – угоститься знаменитым пенистым напитком. На вопросы покупателей, из какого животного выделана кожа, продавцы- гоблины и орки, только пожимали плечами, несмотря на заискивающие взгляды и фамильярное похлопывание по их спинам людских и гномьих эмиссаров, помахивающих к тому же перед их глазами увесистыми мешочками с пересыпающим – ся золотом. Прогуливающийся по торговым рядам Кирус загадочно усмехался: секрет производства нового товара гоблинов знал только Дарум, он и его немногочисленная команда, которая в данный момент под надёжной охраной про- должала свою работу на болотах. Гигант – орк, что – то прики – нув в уме, прошёл мимо телохранителей в жилище Дарума и шепнул варвару – неудачнику, что завтра к вечеру, до того, как свернётся ярмарка, он получит свой заказ, чем совершенно при –  

вёл повелителя варваров в хорошее расположение духа.  

Пока на поляне шла бойкая торговля, в отдельном шатре собрались представители рас, прибывших на праздник. Дарум предъявил свои права на все земли, лежащие ниже облаков, окутывающих населённые плато до тех пор, пока климат вновь не изменится, а затопленные сейчас долины рек не освободятся от воды, иначе гоблинам и оркам просто негде будет жить. Гно- мы поворчали для порядка, дескать, не жирно ли будет, но, как и все, понимали, что на землях, кишащими смертоносными мсунгами, другим расам всё равно не выжить. Единственно, были определены маршруты, по которым расы, живущие на разных плато, могли бы проезжать друг к другу безпошлинно для торговли и иных дел. Впредь появление на гоблинских землях вне этих путей без предварительных договорённостей по закону могло караться немедленной смертью или рабством.  

– А почему молчат орки или теперь они не самостоятельная раса? – ехидно поинтересовался не унимающийся Жулиус.  

Кумита вскинулся было, но взял себя в руки:  

– Орки- независимый народ, можем жить как вместе с гоблинами, так и отдельно. Сейчас мы союзники, и этот союз выгоден обеим расам. У нас общие интересы: если присутству – ющим охота ещё раз послушать предложения гоблинов, только в моём исполнении- сколько угодно, только предупреждаю, я не настолько красноречив, как мой друг Дарум и это собрание может затянуться до ночи. Именно по этой причине повелитель гоблинов говорит от имени двух рас.  

– Это ты сейчас так говоришь, – вмешался наместник людей, – а если завтра орки сместят тебя и поставят нового повелителя?  

– Орки вправе выбрать себе нового вождя, и если желание жить отдельно от гоблинов совпадёт с желанием его народа, они могут сделать это в любой момент и жить на своих старых землях, – заключил Кумита.  

– Эти земли, – добавил Дарум, – давно определены между нами и конфликтов здесь никаких не будет.  

Полное достоинства выступление Кумиты произвело впечатле- ние на собравшихся, и задевать орка больше никому не хотелось.  

– Ладно, а что посоветуете делать нам? – встал со своего места вождь варваров.  

– У вас – то что стряслось? – спросил наместник людей.  

– Вначале после перемены климата было терпимо- облака почти вровень шли по высоте с нашим плато, было даже интересно: стоишь на краю обрыва, тучи летят тебе навстречу, затем разбегаются по сторонам, такое впечатление, что наша прекрасная страна куда – то непрерывно плывёт. Обрыв возвышался над облаками всего ярда на два, но в последнее вре-мя облачный слой увеличился, край плато исчез в молочной пелене и теперь опускается ещё ниже. Ещё недавно наши ноги  

по колено скрывал белый плотный туман, теперь из него видны лишь головы и плечи и этому не видно конца. Страна наша большей частью равнинная и туман покрывает её почти всю ровным слоем. Нашим стадам без привычных ориентиров стало очень трудно кочевать. Много скота сорвалось с плато вниз и погибло. Мы несём большие убытки. Если туман поднимется выше, мы не сможем жить на земле, где на расстоянии вытянутой руки белым днём ничего не видно – о ночи я даже не говорю. В таком тумане даже огонь костра за пять ярдов не увидишь. Дарум, я к тебе обращаюсь, знаю, что Куфур – твой хороший друг, спроси у него совета, что нам делать.  

– Конечно, о чём разговор, хоть он уже и стар, но сил у него достаточно, к тому же, у мага появился молодой ученик, так что два сильных волшебника наверняка смогут вам помочь, – немедленно согласился гоблин.  

Пока представители своих народов утрясали свои дела ещё в течении трёх часов, ярмарка за это время набрала силу.  

В гоблинском углу, торговавшим элем, было не протолкаться; винный казначей едва успевал собирать золото и серебро от заядлых любителей опрокинуть кружку – другую. Оптовая торговля бочками располагалась в другом месте, и ряды пузатых ёмкостей стремительно уменьшались, принося прибыль Даруму. Его конкуренты, люди и гномы, завистливо наблюдали, как тают гоблинские запасы, у них за это время ушло не более двух- трёх бочек, да и то купили великаны, которым страшно хотелось пить под жарким солнцем, а стоять в очереди за гоблинским напитком не было сил. Не помогла и привычная уловка усканов – выставить для всех желающих бесплатную бочку пива в целях рекламы своего продукта. Томимые жаждой, участники ярмарки выцедили её в одну минуту, а затем снова встали в очередь к гоблинам, чтобы в их ряду опустошить свои кошельки. Гномы и люди привыкли к этому и терпеливо ждали, также потягивая гоблинское,, пойло,,, как они его называли, когда иссякнут дарумовы запасы, и народ ринется к ним.  

Торговля была в самом разгаре, когда вожди вышли из совещательного шатра. К Жулиусу подлетел взмыленный гном и, вращая от бешенства глазами, стал жаловаться:  

– Повелитель, мы были первыми в очереди, а эти зеленорылые, – тут он заметил потемневшее лицо Дарума и осёкся. – А они отказываются продавать нам свой вонючий эль!  

– Жулиус, если ты не заткнёшь пасть своему горлопану, – не выдержал Дарум, – это сделаю я. Оскорблять свой народ я не позволю, тем более, когда это слышат другие расы. Продавать эль твоим скупщикам запретил я, так как знаю ваши фокусы. Купленный эль вы, как обычно, выльете на землю, но это вам не поможет…  

– Вот видишь, – перебил его гном, – чего тогда кочевряжитесь, а  

я заплачу, как всегда, тройную цену…  

– Четверную! – немедленно откликнулся Дарум.  

– Ну, это уже слишком, – запротестовал бородач, – я призываю в свидетели всех правителей – гоблины нарушают незыблемые законы рынка. Я покупаю товар, и могу делать с ним всё, что угодно.  

– Только не втаптывать в грязь при всём честном народе и не позорить мастеров, сваривших этот прекрасный напиток! – С горечью проронил Дарум, делая вид, что сломлен аргументами ускана. Вместе с сопровождающими его вождями он направился к месту оптовой торговли элем. Элиот дружески похлопывал Дарума по плечу и успокаивающе мурлыкал, зная, что его – то запасы уже пополнились гоблинским,,зельем,, при помощи посредников – великанов:  

– Да не расстраивайся ты! Жулиус заплатит за это представление тройную цену. Сказать по правде, завсегдатаи ярмарки ждут это действо каждый раз, да и ты не в накладе. Сразу после безобразной, ха – ха, выходки усканов я преподнесу тебе от лица всех аксумов подарок, который, я уверен, понимет тебе настроение. Кстати, Куфур ещё здесь?  

– Он неважно себя чувствует – много сил потратил, чтобы подарить нам этот солнечный денёк. Скорее всего, через полчаса он покинет нас, – озабоченно отозвался Дарум.  

– Ну и правильно, – заботливо сказал Элиот, – его силы ещё очень нам всем пригодятся.  

Подойдя к продавцам, Дарум, окружённый высшими представителями всех рас, выдавил нехотя:  

– Отпустите ему, – он кивнул на ускановского закупщика. – Сколько вам?  

– Десять больших бочек! – С готовностью выпалил коротышка.  

– Дай им, сколько просят: цена – тройная, – бросил гоблин сво- ему продавцу.  

Гномы радостно загомонили, целая толпа их облепила куплен- ные бочки и осторожно покатила к возвышавшейся неподалёку скале. Многочисленные зрители, ожидая потехи, потянулись в ту же сторону. Скала уже была оцеплена гномьей когортой и никого не допускала слишком близко. В течение двух часов упёртые гномы затаскивали эль на скалу, и хотя задумка эта принадлежала усканам, подданные Элиота также включились в это представление, усердно помогая своим конкурентам по под- земным разработкам.  

Дарум, скрывая зловещую ухмылку от окружающих, с удивлением осознал, что полностью согласен с доводами Элиота – это действо стало своего рода фирменным ритуалом ярмарки. Он оглянулся: торговля замерла повсюду, у товаров осталась только охрана, вся ярмарка глазела на долгожданный спектакль. Это был своего рода обеденный перерыв.  

Но только не для гномов: кряхтя и обливаясь потом, бедолаги,  

подгоняемые десятниками, изо всех сил карабкались на утёс. На полдороге пришлось заменить вконец вымотавшихся короты – шек свежими бородачами. Во время пересменки случилась беда: на этот раз для своей показухи гномы выбрали крайне коварную гору, но больше во всей округе не было ничего подходящего – скала была слишком крутой. В какой– то момент один гном замешкался в своей упряжке, свежие не успели взяться как следует…Толпа, окружавшая утёс, ахнула, когда стовёдерная бочка, никем не удерживаемая, кроме несчастного гнома, полетела вниз с пятисаженной высоты.  

Брызги эля накрыли ощетинившуюся копьями гномью охрану, досталось и зрителям, которым представление пришлось по вкусу, тем более, что почти все были пьяны. Толпа одобритель- но заревела, требуя продолжения. Совершенно вымотанные гномы обессиленно остановились у самой вершины. Простые трудяги, они не знали всей подоплёки этого действа. Начали ворчать:  

– Чего мы паримся? Давайте скинем и остальное туда же! Какая разница, с вершины или отсюда?  

Разозлённые десятники и сотники, которым было известно больше, взвились, услыхав эти разговоры:  

– Если ещё хоть одну бочку упустите – полетите вслед за ней! И не думайте, что та сойдёт вам с рук: месяц работы вместе с невольниками сделает вас более сноровистыми!  

– А ну, живей поднимайтесь, бездельники, осталось совсем чуть – чуть!  

Ворча и переругиваясь, доставляя этим большое удовольствие собравшимся внизу, особенно гоблинам, гномы, наконец, заво – локли ненавистные бочки на вершину. Усталые, разозлённые, они уже хотели выбить из них днища и вылить гоблинское,, дерьмо,, с высоты, но присутствующие здесь же десятники и главный помощник Элиота, также забравшийся на верхотуру, когда закончился героический подъём, остановили их.  

Вскоре зрители увидели коронный номер бородачей: вкуснейший напиток струёй из аккуратно открытых бочек, сверкая на солнце, полился к подножию горы. Работники, затаскивающие такую тяжесть в течение нескольких часов на десятисаженную, почти отвесную высоту, испытывали адские муки, не смея даже смочить горло выливаемым элем, тем более, что посланец Жулиуса истошно орал на всю округу:  

– Вот! Смотрите! Пусть все видят – гоблинский эль нам не нужен! Покупайте наш, лучший на обоих землях гномий напиток, его вы найдёте в торговых рядах правителя Жулиуса! -Он сделал многозначительную паузу и добавил уже не так громко, – а также Элиота. – Переведя дух, завопил вновь:  

-Торопитесь! Наш прекрасный эль может быстро закончиться!  

– Вот засранец! – Поморщился правитель аксумов, покосившись на проходившего рядом Дарума. – Кто его просил  

таращиться на всю округу?  

Последняя бочка была, наконец, опустошена, толпу, рвавшуюся испить бесплатного эля хотя бы из лужи под горой, решительно оттесняла бородатая гвардия. Пустые ёмкости бережно опустили на землю – гномы не так расточительны, чтобы бросать тару, сделанную из великанской древесины. Одна бочка и так была безвозвратно потеряна, за что десятники, участвовавшие в подъёме, получили нагоняй от помощника Жулиуса. Когда измученные гномы – рабочие спустились на землю, то рассмешили всех присутствующих, побежав со всех ног к гоблинскому ряду – заливать свои высохшие глотки. Про- давцы – гоблины встретили страждущих полными кружками своего восхитительного пенного зелья и поднятыми вверх большими пальцами – в знак своего восхищения титаническим трудом подземных жителей. Пока измученные жаждой бородачи наливались элем под завязку, не обращая внимания на снующего среди них помощника Жулиуса, пытающегося утащить их от гоблинского в свой ряд, на поляне начиналось новое представление, ещё не виданное.  

Элиот, решив, что Куфур покинул ярмарку, дал знак своему глашатаю. Тот мигом взобрался на небольшое возвышение, гномы ударили в барабаны, и большая часть присутствовавшего на торжестве люда потянулась к шатру аксумов, повелитель которых уже стоял рядом с глашатаем:  

– Слушайте все!!! – Надрывался он. – Сейчас могущественный повелитель подземелий, король гномов Элиот сделает важное заявление! Откройте ваши уши для небывалого сообщения! – После своей призывной речи, увидев, что почти вся ярмарка придвинулась к сектору аксумов, ожидая новой потехи, он оставил Элиота одного, сойдя вниз. Охрана окружила готовившегося держать речь гномьего короля. Подобрался поближе и Жулиус со своей свитой, лицо его было такое, будто ускан съел целиком дикое лесное яблоко- ему очень не понравилось представление Элиота как короля гномов, а не аксумов.  

Облачение Элиота было походное, но всё равно богаче, чем у других правителей. Даже такая одежда была расшита золотым орнаментом и сверкала множеством драгоценных камней. В руках король держал золотой скипетр с огромным бриллиантом вместо набалдашника- с этим символом власти Элиот не расставался даже ночью.  

Важно надув широченную грудь и расправив могучие плечи, правитель начал:  

– Впервые мы собрались на традиционном празднике, общем для всех рас после гибельного бедствия, постигшего Южные земли. Большая заслуга в том, что ярмарка состоялась, принадлежит Даруму, повелителю гоблинов. Именно он и его союзник Кумита, – при этих словах Кумита, стявший в первом  

ряду, горделиво приосанился, – так всё хорошо организовали. Пусть Дарум не обижается на Жулиуса за небольшое представ – ление – это стало, согласитесь, уже частью нашей жизни. Так вот, я хочу от своего королевства и от себя лично преподнести повелителю гоблинов скромный подарок, надеюсь, он придётся ему по вкусу. Пусть все будут свидетелями – гномы тоже могут быть щедрыми и бескорыстными.  

После этого краткого спича Элиот дал знак и с находящегося на деревянном помосте сооружения сдёрнули полотно.  

Ещё секунду назад поляна напоминала улей, который ровно гудел, несмотря на речь гномьего короля. Теперь над ней повисла полная тишина, и все присутствующие, остолбенев, услышали жужжание настоящих пчёл, которые откуда – то поя- вились, как только в небе засияло солнце, стрекот кузнечиков и шелест пролетающих стрекоз. Наверное, целую минуту над всем собранием висело абсолютное безмолвие, даже крепко набравшиеся эля перестали бубнить и выпучили глаза, а многие и вовсе протрезвели; это были, в основном, те, кто понимает толк в камне, а таких на ярмарке было немало. Гномы Жулиуса и он сам также были в шоке – ведь Элиот описывал ему подарок лишь на словах.  

На обычном деревянном помосте стоял истинно королевский трон. Хотя он был глубокого зелёного цвета, но переливался на солнце тысячью разных оттенков. Мастер – кудесник сделал та- кую филигранную инкрустацию подлокотников, основания и части, куда должна облокачиваться спина сидящего, что казалось, он использовал для этой цели рубины, сапфиры и бриллианты. На самом деле Фрум, как известно, обошёлся кусочками того же минерала, из которого состоял сам трон. Они образовались в процессе работы над этим шедевром. Ни у кого из знатоков, увидевших это чудо, не было и тени сомнения, что перед ними – изумрудный престол. Его безупречные формы дополняли вделанные в подлокотники держава и королевский жезл тончайшей работы. Ну а венчала всё это великолепие фи – гура могучего дракона, распластавшего свои перепончатые крылья от самого изголовья до подлокотников, вырезанная из того же материала – густого изумрудного цвета. Его, кстати, даже Элиот ещё не видел, когда тот в последний раз осматривал трон, он был ещё не готов.  

В звенящей тищине все услышали голос – вопрос Дарума, ко- торый ещё думал, что это – очередная шутка гномов:  

– Это мне? Я хотел спросить, это нам, гоблинам?  

Элиот уже набрал в грудь воздуха, чтобы прилюдно подтвер – дить это, но тут взгляд его случайно упал на Нухио, который стоял неподалёку. Его поразил вид алхимика: казалось, он постарел ещё больше, щёки его ввалились, он явно пытался что – то сказать, но рот старика лишь судорожно ловил воздух, вы- пуская наружу какие – то малопонятные звуки, зубы клацали, не  

в силах остановиться. Стоявшие рядом уже начали с подозрением пятиться от него.,, Старый дуралей, всё же не выдержал… Ну ты у меня получишь своё,,- мстительно подумал король и сделал знак на – чальнику своей охраны. Элиот предусмотрел такой ход событий и дал указание на этот счёт заранее.  

Миг, и находящийся рядом с алхимиком гном нанёс старику молниеносный удар под ложечку, которого никто не успел даже заметить. Несчастный захрипел, и глаза его полезли на лоб. Теперь уже многие обратили на него внимание.  

– Извините, моего ближайшего придворного, вероятно, его хватил солнечный удар, в таком почтенном возрасте это бывает.  

Унесите Нухио в мой шатёр и приложите к голове холод, – обес- покоенно проговорил Элиот. Когда алхимика убрали, он торжественно объявил:  

– Да, при всех этих людях и нелюдях подтверждаю, этот престол принадлежит тебе, Дарум. Пусть он будет залогом на – шей дружбы и, – торопя события и с явным намёком, – взаимовыгодной торговли. – Как только были произнесены эти слова, по трону, казалось, пробежала переливчатая блескучая волна. Это продолжалось одно короткое мгновение, все это заметили, но почти каждый подумал, что именно он поймал эту невообразимую игру света.  

Наконец, площадь взорвалась криками и восторженным рёвом, но шумели, в основном, великаны, варвары и гоблины с орками. Люди, усканы хранили напряжённое молчание. Жулиус благоговейно осмотрел трон, погладил его полированные бока и, подойдя к Элиоту, тихонько процедил сквозь зубы:  

– Ты что, совсем спятил? Скажи, что это шутка и забери трон!  

А Дарум уже занял место на престоле, его охрана сменила гномов вокруг трона. Едва опустившись на каменное сиденье, он почувствовал с удивлением под собой и вокруг себя какое – то движение, но это продолжалось доли секунды, и он отнёс это недоразумение на счёт лишней кружки эля, выпитой недавно. Гоблин охватил державу и жезл – как будто всю жизнь не выпускал их из своих рук. Тепло и умиротворение охватило его, но никак не сонливость: ум стал ясным, мысли чёткие, а дракон, прикрывавший Дарума сверху и с боков, просто излучал надёжность и защиту от всех напастей. Сиденье, казалось, было отлито по его фигуре. Наконец, он с трудом отрвался от трона и подошёл к Элиоту – при виде его Жулиус отошёл в сторону, яростно сверкая глазами в сторону гоблина и своего союзника:  

– Из чего сделан трон? – Дарум немного разбирался в драгоценных камнях, просто для очистки совести решил спросить гнома – вдруг тот чего – то не понимает.  

– Как! Разве ты не видишь? Я уверен, – в последнюю секунду Элиот решил подстраховаться, -он сделан из цельного изумруда,  

– самодовольно проговорил гном.  

– Но он стоит кучу золота, вернее, ему вообще цены нет! Про- сти, но я не могу поверить, что ты способен сделать такой подарок. Тут наверняка какой – то подвох, даже я ни за что на свете не отдал бы это сокровище никому. Но в любом случае, даже если он сделан из обычного камня, я вижу, над ним трудился удивительный мастер, вложивший в него частицу своей души. Я тебе очень благодарен и так как глупым себя не считаю, хочу спросить, чем могу отблагодарить тебя.  

– Ну, – неуверенно начал гном, – если бы вы продавали шары нам подешевле, это меня бы устроило.  

– Это всё?  

– Конечно, вполне достаточно.  

– Сколько в месяц вам требуется шаров?  

– Сейчас, – не понимая, куда клонит гоблин, ответил Элиот, – сейчас штук двести.  

– Казначей! – Крикнул Дарум. – Казначей, ко мне!  

– Я здесь, повелитель! – Маленький, юркий гоблин предстал перед обоими правителями.  

– Ты слышал наш разговор? – Обратился Дарум к своему лучшему счетоводу.  

– Да, повелитель.  

– Сколько это будет в год?  

Гоблин наморщил свой зелёный лоб и выдал ответ:  

– Два раза по тысяче и ещё четыре сотни шаров.  

– Прекрасно, не будем мелочиться! – Произнёс Дарум и поднял руку, призывая всех прислушаться к его словам.  

Ярмарка притихла, даже люди и гномы, облепившие трон с увеличительными стёклами, обратились в слух:  

– Слушайте все! – Начал Дарум. – При свидетелях обещаю поставлять аксумам пять тысяч горючих шаров в год или две с половиной тысячи каждую ярмарку совершенно бесплатно до тех пор, пока мы будем способны их добывать. Договор подпишем сейчас же.  

Поляна взревела при таком достойном ответе повелителя гоблинов, лишь гномы Жулиуса и люди хранили гробовое мол – чание.  

Элиот в самых смелых предположениях не ожидал такой щедрости от гоблина за свою ловкую проделку. Он победно оглядел присутствующих, удивляясь, почему Жулиус крутит пальцем у виска, а люди, собравшись в кучку, о чём – то шушу- каются и пожимают плечами, недоумённо посматривая в его сторону.  

Внезапно полог шатра, где жил Дарум, откинулся, и на поляну вышел Куфур.,, Вот это да! Ну, я попал. Такой конфуз, и чего он тут околачивается…,,- лихорадочно забегали мысли Элиота.,, А,  

впрочем, все слышали обещание Дарума, никуда он теперь не денется…,,  

Куфур подошёл к трону и встал, точно поражённый громом. Потом подошёл вплотную, упал на колени, стал ощупывать его и осматривать, шепча, – свершилось древнее пророчество, я увидел это чудо- теперь можно спокойно умереть.  

Он выпрямился около трона:  

– Я слышал всё, что здесь происходило, но не вмешивался, давая всему идти своим чередом. Подтверждаю, трон вырезан из цельного изумруда высочайшей пробы, поздравляю тебя, Да-рум, подарок по истине царский. Я удивлён и восхищён твоим подарком, Элиот, не знаю, что подвигло тебя расстаться с этим чудом. В ошибку гномов я не верю, значит, помыслы ваши были чисты. Надеюсь, этот чудесный подарок сотрёт все маленькие обиды и противоречия, существовавшие между вашими народами, и вы станете жить добрыми соседями.  

Отвернувшись от Элиота, находящегося в ступоре и не осознающего ещё до конца, что, собственно, произошло, Куфур обратился к Даруму:  

– Позволь отбыть мне в своё жилище, здесь я уже не нужен, небо порадует вас своей синевой ещё весь завтрашний день; гу- ляйте, веселитесь, теперь у вас для этого есть ещё один повод – зелёный трон объявил своё присутствие в нашем мире, трон, о котором в древнем пророчестве сказано, что он принесёт его обладателю славу, а его народу – могущество и процветание. Рад, что трон достался зелёной расе, вечно гонимой, и не имею- щей нормальных условий для жизни в изменившемся мире. Твой народ, Дарум, обрёл величайшую ценность –изумрудный трон – береги его, как зеницу ока. Предыдущим его обладателем был Элиот – повелитель гномов. – При этих словах стоявший неподалёку Жулиус пробурчал, – Идиот, – а громче сказал:  

– Не всех гномов, а только аксумов.  

– Прошу прощения за эту неточность, конечно, аксумов, – поправился Куфур и продолжил, – а сегодня, при всех, он передал его гоблинам, вернее их повелителю – Даруму. Трон может сменить своего хозяина только при добровольной переда- че его предшественником следующему обладателю.  

– А если он будет захвачен силой или хитростью? – живо поинтересовался представитель людей.  

– Он будет служить захватчикам обычным стулом, креслом, правда сделанном из чистого изумруда, впрочем, это моё предположение – как он поведёт себя на самом деле, мне точно не известно.  

Человек удовлетворённо кивнул головой и продолжил перешёптывания со своими собратьями.  

…- Теперь я должен отправляться к себе, мне нужно позаботиться о больном, – сказав это, Куфур скрылся в шатре Дарума, не желая делать из своего внезапного исчезновения спектакль.  

Ранглай, находившийся всё время рядом с разворачивающи –  

мися событиями, подтолкнул Дарума в плечо:  

– Знаешь, я думаю, надо как можно быстрее убрать трон в надёжное место и поставить крепкую охрану; посмотри, на Элиоте лица нет, похоже, он не знал, какой артефакт передаёт тебе. И шушуканья людей с Жулиусом мне совсем не нравятся.  

– Да – да, ты прав, – гоблин шепнул рядом стоящему Кумите что -то на ухо, тот кивнул, сделав круговое движение ладони над головой. Тотчас отряд рослых орков взял в дополнительное кольцо изумрудный престол и вместе с деревянной платформой покатили его прочь с поляны, направляясь в сторону хижины Дарума.  

Между тем гоблины и орки, которых на ярмарке было подавляющее большинство, бурно предавались веселью- Дарум приказал выкатить на радостях последнюю огромную бочку ста- рого эля, из которой наливали всем желающим.  

К онемевшему Элиоту подошёл Жулиус и, пихнув его в бок, проскрежетал:  

– Ты что, с ума сошёл? Хоть знаешь, что ты отдал этому зеленорожему?  

Тот очнулся, наконец, пробормотав про себя, – да- да, конечно, – и вслух сказал:  

– Пожалуй, пора домой, там накопились кое – какие делишки...  

– Какие делишки? – зашипел ускан, – надо требовать трон обратно, не захотят отдать – отнимем силой.  

– Какой силой! – заорал окончательно пришедший в себя Элиот и понявший, что он потерял, – нас тут наберётся едва ли сотни полторы, из них вооружённых меньше половины, а зелёной братии на этой поляне несколько тысяч, к тому же, их наверняка поддержат варвары и тупорылые великаны в глазах которых мы будем захватчиками, нарушившими закон. Хочешь, чтобы нас по земле размазали? Давай сами не будем приближать светлое будущее зелёных тварей?  

Жулиус чуть поостыл:  

– И что ты собираешься делать?  

– Не знаю, – буркнул гном, – а пока я уезжаю восвояси.  

Кинув ненавидящий взгляд в сторону облепивших трон гоблинов и орков, он скрылся в своём шатре.  

Подойдя к лежащему ничком Нухио, Элиот сгрёб его тщедушную фигуру за грудки и приподнял. Старик и не думал защищаться, а, скорее всего, у него не было на это сил; руки его безвольно свисали, как плети, лицо залито слезами:  

– Убей, убей меня, повелитель. Это я во всём виноват.  

Швырнув Нухио обратно на лежанку, Элиот жёстко сказал придворным:  

– Мы уезжаем. Остаются только торговые, без нас справятся. Этого, – он указал на алхимика, – взять с собой.  

Уже через час гномы и люди покинули ярмарку, оставив, впрочем, своих торговых представителей.  

Удивлённо провожая их взглядом, Дарум спросил Ранглая:  

– Как по твоему, чего это они так заторопились? До окончания ярмарки ещё далеко.  

– Думаю, во всём виноват твой трон. Элиоту что – то не понра- вилось, я видел, он стоял, как громом поражённый. Кажется, тебе надо как следует охранять этот подарок. Хочу сказать, на меня он произвёл сильное впечатление.  

Погладив покрытые замысловатым орнаментом поверхности изумрудного красавца, охотник заметил:  

– Даже не верится, что это всё сделано руками гнома, а дракон вообще, как живой. Знаешь, – доверительно наклонился он к гоблину, – если бы я сам не видел момент передачи трона тебе, был бы уверен, что такое чудо гномы могут сотворить только для себя.  

Дарум рассмеялся:  

– Не верится- так и должно быть! Гномы- лучшие мастера по работе с камнем. Самые выдающиеся резчики – вообще не от мира сего, они просто не могут делать плохо или кое – как. Однако, – озабоченно проговорил гоблин, – где же мне хранить эту кучу изумрудов? Стоп! Я спрячу его в нашей сокровищнице, это самое надёжное для него место.  

Ранглай задумчиво хмыкнул и возразил:  

– И какой тебе и гоблинам будет прок от вещи, упоминаемой в пророчестве, если она будет пылиться вдали от всех, в темноте? Уверен, изумрудный престол должен жить вместе с твоим народом, выполнять своё прямое назначение – просто быть тро-ном, на котором каждый день восседает мудрый правитель, к которому с просьбой или советом может придти простой гоблин или орк. Что до опасения за его сохранность, – охотник пожал плечами, – думаю, это не простая глыба камня и вряд ли кому –то запросто удасться его похитить.  

– Я убедился ещё раз, что приобрёл не только верного друга, но и мудрого советника, – пожимая руку человеку, произнёс гоблин. – Решено! Трон будет стоять в моём плетёном доме!  

* * *  

Только прибыв в своё королевство, Элиот сразу прошёл в свой тронный зал, на ходу давая распоряжения:  

– Всех горных мастеров ко мне!  

– Фрума с его подручными – сюда!  

Что касается несчастного Нухио, идти самостоятельно он не мог, два дюжих бородача тащили его к престолу короля и поддерживали с боков.  

Элиот, воочию увидев, как уступает по красоте его усыпанный самоцветами, поблёскивающий золотыми украшениями трон гоблинскому великолепию, не мог сдержать ярости. Взбешен – ный, он подскочил к алхимику:  

– Значит, обычный кварц, говоришь? За твоё разгильдяйство,  

самодовольный дурак, до конца жизни, надеюсь, она не продлится долго, будешь работать на тачке, возить пустую породу, а когда сдохнешь, тебя бросят в колодец, куда высыпают все отходы. На другое, тупица, ты не годен!  

Постепенно зал заполняли гномы, бывшие старшими в тоннельных работах. Король грозно посмотрел на них:  

– Кто был старшим в той шахте, когда нашли огромный изумруд? – При этих словах гномы стали переглядываться и пе – решёптываться, – как, изумруд. Так это был всё – таки изумруд?  

Вперёд вышли два бородача, оробелые от грозного вида короля и предчувствующие грозу; один назвался мастером, другой- старшим шахты.  

– Рассказывайте, как было дело, всё, без утайки!  

Дрожа от страха и запинаясь, они рассказали всё: от момента падения глыбы с потолка до того, как посыльный прибежал от Нухио с известием, что найденный камень – обычный кварц.  

– Кто этот посыльный, – взвизгнул король, – мигом его сюда!  

Начальник стражи схватил за шиворот одного из мастеров и скрылся сним за дверью.  

Оставшиеся горные мастераи десятники стали наперебой спрашивать короля:  

– Неужели это был огромный изумруд?  

– Где он сейчас?  

– А Нухио его видел?  

– Как он мог ошибиться?  

– Да, да, чёрт возьми, – заорал на них Элиот, – это была величайшая драгоценность, когда – либо встречавшаяся гномам, и, благодаря вот этому недоумку, – он кивнул на Нухио, – мы потеряли её.  

В этот момент в зал вбежали начальник стражи и два гнома, запыхавшиеся от бега. Король подошёл к одному из них, обнял его за плечи и ласково, но так, что у спрашиваемого сердце ушло в пятки, спросил:  

– Ты бегал с образцом к нему? – Кивнул он на потухшее лицо Нухио.  

– Да, повелитель, – клацая зубами, ответил гном.  

– По дороге никуда не заходил, тебя никто не останавливал, вообще, что – нибудь необычное не случалось?  

– Нет, – пролепетал гном.  

– Значит, ты утверждаешь, что не выпускал образец изумруда из рук? – прорычал Элиот  

– Да, – подтвердил посыльный.  

– Как же могло получиться, Нухио, выходит, ты не смог отличить изумруд от простого булыжника?  

– Я ничего не понимаю, повелитель, – безразличным голосом еле слышно промолвил старик, – этот посыльный принёс мне кусок кварца, в таких случаях я не ошибаюсь.  

Понимая, что это чистая правда, король повернулся к посыль-  

ному и, вытаращив глаза и трясясь от злобы, проскрежетал:  

– Или ты сейчас скажешь правду, или живым отсюда не выйдешь. Эй, начальник стражи!  

Тот вынул меч из ножен и приставил остриё к шее несчастного. Гном судорожно сглотнул и, захлёбываясь и торопясь, затараторил:  

– Я вспомнил, просто думал, что это не важно!  

– Говори всё, мне нужна каждая мелочь, – обернувшись к придворным, Элиот приказал, – дайте ему воды, пусть горло промочит.  

Сделав несколько глотков, гном, немного успокоясь, загово – рил:  

– Взяв образец из рук десятника, я со всех ног побежал к лаборатории, – не спуская глаз с рассказчика, Элиот медленно присел на край трона, – в коридоре, перед последним поворотом к лаборатории не горел ни один факел. Выбежав из света в темень, я упал: образец выскользнул у меня из руки. Поднявшись, я нашёл камень и отнёс его к алхимику.  

– Ты что же, взял первый попавшийся камень с земли? – угрожающе потемнев лицом, прошипел король.  

– Нет! – истерически вскрикнул гном. – Мой повелитель, пол ко- ридора был пуст, и на нём лежал только один камень, который я и принёс господину Нухио.  

– Но если пол коридора был чист, обо что же ты мог споткнуться? – придвинул своё лицо к говорившему Элиот.  

Отвечавший сбился, задумался, вспоминая:  

– Да, действительно, странно, кажется, теперь я вспоминаю, это был какой – то предмет, – и умоляюще посмотрев в грозное лицо повелителя, продолжил, – но когда я поднялся, на полу ничего не было, кроме того куска породы.  

Внимательно наблюдая за отвечающим, Элиот понял, что он не врёт:  

– Вы слышали? – Обратился он к придворным. – Его там ждали!  

И ждал тот, кто видел упавшую глыбу и безошибочно опреде – лил, что это редчайший изумруд. Значит, пока камень осматривался, он убежал вперёд посыльного, потушил факела и, подбросив ему булыжник, забрал настоящий образец.  

Встав с трона и подойдя к помертвевшим от страха двум старшим гномам, он продолжил:  

– И сделал это не простой гном – работяга, он до этого не додумается. Это сделал кто – то из вас: из горных мастеров или десятников, и он же спрятал изумруд в той нише, засыпав его пустой породой. Только как бы он потом мог его забрать…, – по- следние слова король произнёс негромко, в раздумье.  

– Итак, – встряхнулся Элиот, – слушаю ваши версии и если они мне не понравятся…  

– Мой повелитель, – не стал ждать окончания фразы короля десятник, – несколько минут отсутствовал возчик пустой поро- ды. Когда я спросил, где он был – тот сослался на внезапную  

резь в животе. Тогда я не придал, конечно, этому значения, но теперь…  

– Ты хочешь свалить это страшное преступление на гнома с тачкой? – насмешливо перебил его Элиот.  

Эта реплика вызвала подобострастный смешок в толпе присутствующих; все приободрились, посчитав, что козёл отпущения найден.  

– Но это был осуждённый Тур Неи Лот! – выпалил десятник. Смех умолк.  

– Вот оно! – король ударил рука об руку. – Наконец –то! Началь- ник стражи, тащите сюда этого выродка. Ему было мало наказания за его проступок, теперь он получит сполна!  

– Повелитель, его нет, – проговорил десятник, холодея.  

– Как, нет, – подскочил Элиот, – а где же он?  

– Он пропал примерно неделю назад, я докладывал об этом главному надзирателю за исправительными работами. Это случилось сразу после того, как вы обнаружили пропавшую глыбу в одной из ниш.  

Главный надзиратель выступил вперёд и подтвердил:  

– Да, это так. Я высылал поисковые отряды во все тоннели- беглеца найти не удалось. Он наверняка погиб в темноте, ведь проводники – мсунги там не редкость.  

Элиот поёжился, представив жуткий конец проворовавшегося инспектора в кромешной тьме, в это время в дверях зала послышался шум. Ввели двух гномов со связанными руками. Сопровождающий их охранник подошёл к Элиоту и сообщил:  

– Повелитель, заключённый Фрум скончался ещё три дня назад, находившиеся вместе с ним Шам и Ентех доставлены по вашему повелению.  

Король подошёл к связанным гномам, вытащил из ножен богато украшенный самоцветами кинжал. Зрители замерли, ожидая, что будет дальше. Элиот собственноручно разрезал верёвки на руках гномов и проговорил, пряча оружие:  

– Простите за это несправедливое наказание…Не держите зла на своего глупого короля. Если бы все мои придворные так радели за своё королевство как вы, и особенно ушедший раньше времени Фрум, многое было бы сейчас по – другому, и трон стоял здесь, а не у гоблинов. А посему с сегодняшнего дня придворный алхимик Нухио отправляется на работу в подземелье до конца своих дней, бывший мастер – каменотёс Шам займёт его место. Ентех должен заменить погибшего Фрума и возглавить школу резчиков по камню. Нухио, – обратился король к алхимику, – передай ключ от лаборатории и печать своему преемнику.  

Алхимик трясущейся рукой достал требуемое и протянул Шаму:  

– Владей во славу королевства, не повторяй моих ошибок. Все мои записи и труды найдёшь в лаборатории, в большом шкафу.  

– Главный надзиратель наказаний! – Крикнул король. – Прист-рой нового подопечного к делу!  

Тут случилось неожиданное: Нухио быстро шагнул к Элиоту и выдернул у остолбеневшего правителя кинжал из ножен. Да- же начальник охраны не успел среагировать на этот шаг.  

Нухио же, развернув оружие в свою сторону, вонзил клинок себе в живот и упал, обливаясь кровью. Король, оправившись от неожиданности, наклонился к умирающему и вынул из его тела свой окровавленный кинжал. Увидев, что старик что – то шепчет посиневшими губами, Элиот склонился и услышал прерывистый шёпот:  

– Пророчество… Хранитель знаний расскажет тебе. У него…, – и Нухио испустил дух.  

Элиот выпрямился:  

– Достойная смерть! – И обращаясь к старшему церемонимей- стеру, приказал. – Похоронить с почестями, а этих двоих, – он посмотрел на старшего мастера и десятника, которые замерли, ожидая приговор, – на месяц, на тачки. Все свободны.  

Наказанные перевели дух- король явно сменил гнев на милость, решив, что жертв на сегодня хватит. Месяц выдержать не сложно, зная, что надсмотрщики лютовать не будут, зная, что наказанный через месяц вновь станет старшим. Довольные, они, сопровождаемые старшим надзирателем, вышли из тронного зала.  

Король остался один, в голове его крутились слова Нухио. Взяв с подноса золотой кубок, наполненный элем, он откинулся на спинку трона, прихлёбывая напиток и думая, что делать дальше. Осознание того, что трон из целого изумруда теперь пропадает где –то в лесах и болотах, под непрерывным дождём, занозой сидело в его душе.  

Осушив кубок, он встал и направился в подвал к хранителю знаний.  

* * *  

Жулиус, оказавшись в родных пенатах, собрал у себя командующего своих войск, начальника охраны и гнома, отвечающего за разведку. Приказав подать свежего эля, он стал рассказывать своему ближайшему окружению о событиях на ярмарке.  

– Понимаете, этот глупец Элиот собственноручно передал зеле- норожим изумрудный трон, о котором говорится в пророчестве и похоже, Дарум считает его обычным троном, ну, в смысле, не магическим артефактом. Пожалуй, этот лодырь и балбес, Элиот, – понизив голос, продолжал ускан, – тоже не утруждал себя изучением древних свитков и в результате оказался ни с чем. Надо любыми способами забрать у гоблинов изумрудный престол. Я созвал вас, чтобы сообща разработать план по его за- хвату.  

В дверь постучали, и на пороге появился растерянный виночерпий. Увидев пустой поднос в его руках, Жулиус вскинулся:  

– Ты что, не понял? Где эль? У меня в глотке сухо, как в пустыне!  

– Повелитель, свежего эля нет…  

Жулиус подпрыгнул на стуле и подскочил к слуге:  

– Куда же он делся? Ты ходил к главному хранителю вин?  

Слуга не успел ответить, в комнату вошёл, оттолкнув его, тол- стый, бородатый, красноносый гном. Увидев его ошарашенное лицо, король понял – произошло что – то из ряда вон выходя – щее.  

– Повелитель, случилось непонятное. Эль не поступил в наши хранилища, как обычно.  

– Почему не поступил, куда же он делся?  

Красноносый пожал плечами:  

– Не знаю, эля нет, ёмкости, предназначенные для него, пусты.  

– Ты хочешь сказать, что гоблинский эль, за который мы заплатили золотом втридорога, чтобы позабавить ярмарку, да ещё потеряли гнома – исчез?  

– Он не то чтобы исчез, – красноносый понял, что взбучки не миновать, – его даже и не было. Когда эль не появился после первого дня ярмарки, я думал, это произойдёт на следующий, но тут вернулись вы раньше времени, я подумал- с гоблинами не удалось договориться…  

– Как не удалось? – взвыл Жулиус. – Где мой эль?  

Забыв о троне, он велел привести к нему устроителя еффектного выливания эля со скалы.  

Через несколько минут появился гном, отвечающий за снабжение королевского двора гоблинским элем. Услышав о случившемся, он пожал плечами:  

– Я отлично видел сверху – эль лился точнёхонько в нашу воронку, спрятанную между камней. Мы потеряли одну бочку, это правда, но остальное должно было поступить в наши подвалы.  

– Вот тебе, – сунул Жулиус ему кукиш под нос, – ничего в наши подвалы не поступило. Мигом отправляйся тайными ходами к месту, где выливали эль, проверь, что могло случиться. Может, трубы засорились?  

Когда организатор исчез, Жулиус сел за стол к своим силовикам, но никак не мог сосредоточиться:  

– Так о чём мы говорили? – Он наморщил лоб. – Чёрт! Одни неприятности!  

– Да не переживай ты так! – Подал голос командующий войска- ми, – наш эль тоже не плох, переживём.  

– Дело не в этом, но куда он мог пропасть? – Недоумевал Жулиус. Двое сидящих высказали свои предположения по поводу исчезнувшего эля и зелёный трон был на время забыт.  

* * *  

Подойдя к тяжёлой каменной двери, закрывающей вход в пещеру, хранящей архивы его королевства, Элиот оставил четырёх телохранителей, следовавших по его пятам, снаружи, а сам дёрнул кожаный шнурок колокольчика. На его звон открылось маленькое круглое окошечко, прорезанное в камне, в нём показался глаз, закрытый толстыми стёклами очков:  

– Мой король! Спасибо, что посетили старика! Давненько вы не были у меня.  

– Шератон, если ты не впустишь меня, то не увидишь ещё сотню лет! Открывай, мне нужно поговорить с тобой!  

– Конечно, конечно, – засуетился старец. Громыхнул засов, и дверь на удивление мягко и бесшумно отворилась. Против ожидания, воздух в хранилище был не спёртый и затхлый, как ожидал король, а довольно свежий.  

– А у тебя тут неплохо, по – моему, у меня в тронном зале воз- дух гораздо хуже.  

– Повелитель, книги и пергаменты не выносят плохого к ним отношения и могут запросто погибнуть. Систему вентиляции здесь делали по моим чертежам, поэтому все наши документы и древние манускрипты находятся в прекрасном состоянии.  

– Может поменяемся местами, – предложил король, – я со своим двором перееду сюда, а ты в мои каменные палаты, заодно и вентиляцию наладишь, а?  

Архивариус нахмурился, всерьёз приняв слова короля и начал было прокручивать в уме свой переезд на новое место. Элиот захохотал и хлопнул Шератона по плечу:  

– Да не парься ты, это шутка. Но ты молодец, что содержишь наше книгохранилище в таком порядке.  

– Что привело тебя, повелитель, к скромному архивариусу? Я, помнится, неоднократно приглашал вас, у меня накопилось много любопытных сведений, которые я открыл в старых свитках, но ты был постоянно занят государственными делами, а, между тем, знание старых хроник…  

– Да, есть одно дельце, – бесцеремонно оборвал старика Элиот. – Несколько раз я слышал о каком – то пророчестве…  

– Древних пророчеств очень много, – не остался в долгу архивариус, – но самое удивительное и загадочное, без сомнения, то, о зелёном троне…  

У Элиота перехватило дух:  

– Что? О зелёном троне? Опять этот зелёный трон!  

– Почему опять? Я вам ещё ни разу о нём не говорил, – увидев обеспокоенное лицо короля, Шератон продолжил, – я нашёл этот пергамент всего месяц назад, прочёл его и приглашал вас к себе, чтобы рассказать, о чём в нём говорится, но вы передали через своего помощника о своей крайней занятости и обещали заглянуть через недельку. Но не через неделю, ни через две вы так и не посетили меня. Тогда…  

– Рассказывай, что там с троном, – вновь перебивая книжника, упавшим голосом проговорил Элиот.  

– Так вот…О чём это я говорил? Ах, да. О троне. В древнем пророчестве сказано, что в мире появится трон, сделанный из зелёного камня, из цельного зелёного камня, – уточнил старик. – Он будет обладать огромной магической силой и всячески способствовать своему обладателю во всех его делах и начинаниях. Пока его хозяин сидит на нём, ему не страшны никакие напасти. Его народ будет жить в достатке и счастье. Враги ничего не смогут поделать с ним. Все их зловещие замыслы волшебный трон будет отводить. Первым хозяином считается тот, кто его сделал, следующим будет считаться тот, кому предыдущий передал ему добровольно, без применения насилия. В противном случае…  

– Бедный, бедный Фрум, прости своего глупого короля…, – бормотал Элиот, не обращая внимания на старика, затем, опом- нившись, спросил:  

– Ну, и что там в противном случае? – Оторвался он от своих мыслей.  

– Трон не может быть отнят силой, иначе он теряет свою магическую силу и становится обычным каменным сиденьем.  

– А что это за зелёный камень, из которого должен быть сделан трон? – без малейшей надежды на утешительный ответ, поинтересовался король.  

– Древние хроники, которым не одна тысяча лет, утверждают, что это должен быть огромный, цельный, чистейшей воды изумруд.  

Протяжный стон, который издал Элиот, заставил учёного оборвать свой рассказ:  

– Вам плохо? У меня тут есть немного замечательного эля, он подкрепит вас.  

– Нет, благодарю, меня теперь ничто не успокоит…  

– Ну вот, – продолжил старик, – я и решил поставить вас в известность. Конечно, найти такой изумруд можно раз в тысячу лет, это практически невозможно, но вдруг…Я хочу, чтобы вы были осведомлены…  

Элиот встал и не слушая далее, вышел из хранилища, не обращая внимания на архивариуса, пытающегося безуспешно достучаться до его сознания. Придя к себе в покои, Элиот приказал подать себе обед. Не обращая внимания на прислугу и придворных, методично довёл себя до скотского состояния, за- тем разогнал всю челядь, обещая назавтра провести массовые казни и бушевал до тех пор, пока не упал без сил на ковёр и не забылся спасительным сном- беспамятством.  

* * *  

Представитель людей, переложив заботы по торговле на своих помощников, срочно отбыл на своё плато – доложить королю  

Армедаму о событиях, произошедших на ярмарке. В отличие от неудачника – Элиота, люди знали о пророчестве. Король, услы- шав поразительные новости, немедленно созвал своих минист – ров, чтобы сообща выработать план действий. Собрание длилось целую ночь, в результате ничего оригинального решено не было. Армедам знал, что отобрать изумрудный престол, чтобы затем пользоваться его магической властью, не получит-ся, поэтому ставку на силу решил сделать в крайнем случае:  

– Надо попытаться выманить это сокровище у зеленокожих, чтобы этот, как его, Дарум, сам отдал его мне. Если не сработает этот вариант, придётся приложить все силы и отнять трон или уничтожить его. Нельзя допустить, чтобы нелюди владели таким могущественным артефактом.  

– Что предложить в качестве выкупа? – Поинтересовался глав – ный казначей.  

– Всё, что угодно! Два таких трона из чистого золота! Зелёные рожи любят блестящее! В крайнем случае, предложить им часть нашего плато.  

– Как? – Поднялся с места полководец. – Неужели это кресло так ценно, что вы готовы отдать наши земли?  

– Кресло, – хмыкнул Армедам, – владея этим троном, можно стать властелином всех плато и даже, – при этих словах он перешёл на шёпот, – можно выйти из – под власти Долгоглаза, хотя вот уже полгода он как сквозь землю провалился и о нём ничего не слышно.  

Министры заперешёптывались, зашуршали, король продолжил:  

– Получив трон добровольно, мы, естественно, согнали бы гоблинов с наших земель обратно в болота, а то и просто уничтожили.  

– А правитель гоблинов разве не знает о пророчестве? – подал голос хранитель знаний.  

– По словам моего помощника, который вёл дела торговли на ярмарке, – при этих словах торговец привстал и снова сел, – Дарум просто обрадовался презенту, как обычному подарку. Ку-фур, известный покровитель гоблинов и орков, просто подтвердил подлинность изумруда, о его свойствах он мог и не знать- по сравнению с историей наших земель он слишком молод, тем более, он, кажется, выходец с севера. В любом случае действовать нужно быстро: он сильный маг и, если он узнает правду о троне, то, конечно, сразу поставит в известность гоблинов. Тогда добровольно расстаться с троном они вряд ли захотят.  

– Ну а если и на землю меняться не захотят? – поинтересовался военный министр.  

– Тогда любыми способами, вплоть до военных, – король кивнул в сторону группы своих полководцев. – Повторяю, мы должны добраться до трона и если не отнять его силой, то хотя бы уничтожить. Ради этой цели я готов пойти на союз даже с гномами. Они, кстати, как и мы, досрочно отбыли с ярмарки в свои королевства и уверен, сейчас тоже ломают головы, как лишить Дарума изумрудного престола. Что касается Элиота, я просто теряюсь в догадках. Одно ясно, он не понимал, что отдаёт гоблинам. Но почему он не знал о пророчестве? Хотя король аксумов ещё довольно молод, к тому же, я слышал, он порядочный лежебока. Жулиус старше и наверняка в курсе событий. Очевидцы говорят, что он смотрел на своего подземного соседа как на сумасшедшего, добровольно раздаю- щего свои богатства направо и налево.  

Король порывисто поднялся и, обращаясь к старшему советнику, произнёс:  

– Завтра же отправляйся к гоблинам, обещай им что угодно, но трон должен быть у меня. Для его получения, если удастся дого- вориться, я приеду лично.  

– Да, – привстал с места торговый представитель, – Дарум сообщил мне, что у них есть пленные человеческой расы, искавшие после засухи на Северных землях спасения у нас. Он предлагает обменять их на находящихся в плену у нас гоблинов.  

– Сколько у них людей?  

– Около двадцати человек.  

Лицо короля прояснилось:  

– Отлично, – и, обращаясь к советнику, продолжил, – если переговоры завершатся неудачей, попроси встречи с пленника- ми, чтобы с ними познакомиться. Там изложишь им наше условие – если хотят жить с людьми, пусть уничтожат трон, иначе останутся жить у зелёных навсегда.  

– А что? – Воскликнул торговый представитель. – Прекрасная идея! Дарум хвалился, что люди имеют свободу передвижения по лагерю, правда, в районе болот, но, в любом случае, им проще добраться до трона, чем специально посланному для этой цели отряду.  

– Решено, – заключил Армедам, – на рассвете отправляйся и с пленниками поговори серьёзно. Если они не сделают то, что должны, дорога на наше плато им заказана.  

* * *  

Главный хранитель винных подвалов появился у Жулиуса, когда он распустил свою силовую верхушку. Вид у хранителя был смущённый и удручённый одновременно.  

– Что тебе удалось раскопать? – Хотя написанное на лице вошедшего лучше всяких слов говорило, что хорошего ждать не стоит.  

– В двух словах?  

– Если сможешь, – пробурчал Жулиус.  

– Эль у гоблинов.  

– Что! – подскочил король, ожидавший чего угодно, только не  

этого. – Как это возможно!  

– Они каким – то образом обманули нас, – пожал плечами гном, – я прошёл по всей системе труб до самой воронки. На стенках труб нет и следа от эля- они совершенно сухие. Я исследовал землю вокруг и под воронкой- там совершенно сухо.  

Вдруг невдалеке я услышал гогот и смех. Выглянув из – за камней, мне стало всё ясно: примерно ярдах в трёхстах, из небольшой низинки, гоблины не таясь вывозили на повозках наш эль, весь, до последней капли. Бочки были меньшего размера, но по их количеству и размеру я легко это определил.  

– Идиот! Ты бы лучше раньше всё определил! Знаешь, что теперь тебя ожидает?  

– Государь, – пролепетал хранитель, – я тут ни при чём, уверен, здесь не обошлось без магии, наверняка гоблинам помог Куфур, сами бы они не смогли так ловко утереть нам нос.  

– Куфур? Думаешь, здесь не обошлось без этого выскочки, вечно сующего нос не в своё дело?  

– Уверен, государь, – воспрянул духом хранитель, – неспроста он крутился на ярмарке. Если он смог разогнать тучи, то уж направить наш эль в другую сторону для него – раз плюнуть.  

– Проклятье! А куда смотрит Долгоглаз? – При этих словах хранитель пригнул голову и оглянулся. – Дерёт с нас грабитель- скую дань, а порядка на своих землях навести не может! Кстати, что – то давно о нём не слышно. Раньше посланник проиходил от него не реже, чем через два месяца и указывал, куда и сколько доставить золота и самоцветов и вот уже полгода – ни слуху, ни духу. Может, он сгинул вместе с голубым светилом?  

Хранитель, увидев, что гром не поразил короля, тоже осмелел:  

– Да, действительно, я по – привычке готовлю в качестве налога бочку лучшего эля, их накопилось уже четыре штуки в одном углу моего хранилища, а сборщик налогов и ухом не ведёт. Неужели…  

– Если он сдох в своей берлоге, это хорошо. У него там должна скопиться уйма сокровищ, ведь ему платят все расы. Вот только, где находится его нора?  

– Да, – вспомнил хранитель вин, – как только караван гоблинов скрылся из виду, мимо прошли аксумы, они напрвлялись в сторону лагеря гоблинов.  

– Аксумы? – Нахмурился Жулиус. – Кто именно? Вооружённые или нет?  

– Все незнакомые, но один из них какая – то важная персона и четыре вооружённых бойца, по всей видимости, охрана.  

– Интересно, что это Элиот замышляет? – Обеспокоился Жулиус, – как бы союзнички нас не опередили…  

– В чём они собираются нас опередить? – Полюбопытствовал хранитель вин.  

– Ты ещё здесь! – Рявкнул Жулиус. – Убирайся, не твоего ума дело! – Увидев, как незадачливый заготовщик вин метнулся к  

выходу, радуясь, что легко отделался, он остановил его:  

– За пропавший эль будешь рассчитываться из своего жалованья, пока не вернёшь всё, до последнего медяка!  

– Но мне и жизни не хватит на это! – Упал духом хранитель.  

– А ты покопайся у себя в закромах. Уверен, ты сможешь расплатиться сразу! А теперь убирайся и позови ко мне началь- ника охраны.,- закончил Жулиус со злобной ухмылкой.  

* * *  

– Повелитель. К вам делегация от аксумов, – заглянул к Даруму в его плетёный дом начальник стражи.  

– Зови, – коротко бросил гоблин и с удовольствием устроился на изумрудном троне. С каждым днём он всё больше привыкал к изумительному подарку, покидая его только для сна и приёма пищи, – найди Ранглая, пусть тоже зайдёт.  

Через минуту, робко приоткрыв дверь, в хижину пролез Ентех, заменивший бедного Фрума на посту главного мастера- учителя в гномьей школе камнерезов. До этого он никогда не вылезал из подземелий, день и ночь оттачивая под руководст – вом почившего ныне Фрума своё мастерство и одновременно обучая несколько наиболее одарённых молодых гномов искусству огранки и обработки камней. А тут практически впервые на поверхности, да ещё с таким важным заданием! Он чувствовал себя неловко и скованно в богатом платье, ведь раньше он не вылезал из простой рубахи и штанов, а засаленный донельзя фартук служил ему полотенцем и носовым платком одновременно. Отказаться от этой должности он не мог, только Шам был искуснее его, но тот получил ещё более высокий пост – главного алхимика. В случае, если бы Ентех заупрямился, главным мастером назначили бы какого – нибудь неумеху, а этого он допустить не мог, хотя бы в память о своём учителе, да и дремавшее в любом гноме честолюбие взыграло, и он, стиснув зубы, отправился выполнять первое серьёзное по- ручение Элиота.  

Увидев трон в полной красе с восседающим на нём Дарумом, Ентех потерял дар речи. Казалось, изумрудный престол заматерел, стал ещё прекраснее, с ним вместе раздвинулись плетёные стены хижины, потолок стал выше. В голове Ентеха неизвестно откуда появилась и стала безостановочно биться одна мысль, – ты не сможешь уйти от своего детища, твоё место здесь, служить этому тёмно – зелёному чуду.,, Как странно, – подумал гном, – снаружи дом казался сделанным из плотно сплетённых ветвей какого – то растения, а здесь, внутри всё, включая пол, отделано каким – то редкой красоты минералом, несомненно драгоценным. Что это?,, – пытался сосредоточиться гном и не мог определить, несмотря на весь свой опыт. Глаза его были прикованы к делу всей жизни его учителя, который, не задумываясь, положил её к подножию этого чуда. Дарум же ка-  

зался на фоне этого трона каким – то небожителем, глаза его мудро и участливо смотрели на остолбеневшего Ентеха.  

– Что привело уважаемого представителя аксумов к повелителю гоблинов? Не желает ли он подкрепиться доброй порцией эля?  

Услышав знакомое слово, Ентех немного встряхнулся, стара – тельно закивал головой, не произнося при этом ни слова. Уви – дев, что посол немного не в своей тарелке, Дарум поднялся с изумрудного престола и подойдя к столику, на котором стоял большой кувшин с элем, наполнил доверху серебряный кубок. Приняв трясущимися руками напиток, гном жадными глотками осушил его до дна. Он заметно приободрился, мысли его вновь обрели какую – то стройность. Он вспомнил, зачем пришёл в лагерь гоблинов. Дарум вернулся на королевский престол, гном, отставив кубок, приготовился говорить.  

– Извини, посол, может этот эль и не так хорош, чем раньше, но я пью точно такой же, у нас пока напряг с нужной водой, но уже через неделю чистейшей воды будет навалом, эль польётся рекой и всё это благодаря…  

В это время в хижину вошёл охотник, Дарум знаком предложил ему присесть.  

…- Вот этому человеку, который стал моим ближайшим дру- гом и советником и от которого у меня нет никаких секретов. Итак, я слушаю тебя.  

– Дело в том, – бодро начал Ентех, – что делая этот великолепный трон для повелителя гномов, – он осёкся, – для повелителя гномов, – повторил он, как заведённый.  

– Ну и что, – перебил его Ранглай, – что случилось, пока вы его делали?  

– Что случилось? Ах, да, случилось…Мы сделали несколько серьёзных огрехов, которые не делают чести гномам- камнере- зам. Мой король пристыдил нас и велел попросить трон для его доводки и исправления сделанных ошибок, – видимо, эта тирада стоила гному больших усилий, он достал платок и начал вытирать со лба крупные капли пота.  

Дарум, сидя в изумрудном окружении, всеми клетками своего тела ощущал, -,, не верь, всё ложь, это обман,, Он переглянулся с Ранглаем, который почему – то совершенно отчётливо понял то же самое и сказал:  

– Хорошо, мастер. Ведь ты – мастер? – Ентех утвердительно кивнул головой. – Прекрасно, – продолжил Дарум, – если ты укажешь, какие это недостатки, я разрешу забрать трон на исправление огрехов. Итак, я весь внимание, можешь подойти поближе.  

Ентех осторожно приблизился к теперь уже своему детищу. Ещё дома он проигрывал эту ситуацию в уме и наметил для себя несколько мест, где можно было, при желании, к чему – нибудь придраться. Благоговейно прикоснувшись к отполированным  

его собственными руками контурам шедевра, он вновь попал под влияние этого чуда ювелирного искусства. Трон переливался, искрился, он жил своей жизнью; стоило чуть – чуть изменить наклон головы, да что там наклон, просто слегка изменить угол зрения, как это великолепие меняло свой оттенок от нежно – салатового, зелёного, до насыщенного, глубокого изумрудного цвета. Покойный Фрум, как никто, понимал душу камня и не использовал для украшения другие минералы. Они, без сомнения, были бы лишними на фоне этого праздника, фейерверка красок. Ентех и не думал уже искать недостатки, какие могут быть недостатки на солнце? Трон ослепил его, он просто любовался совершенством его форм, уже почти не веря, что к созданию этого чуда приложил руку и он сам. Казалось, только выйдя из – под гномьих резцов и свёрел, он был ещё угловатым, неловким ребёнком и вот, всего за несколько дней он приобрёл законченность форм, превратился в зрелое существо: придраться, при всём желании, было не к чему. Дра- кон, сидящий на изголовье, строго смотрел на гнома кроваво – красными глазами, чуть откинув назад свою, покрытую рогами шипастую голову, готовый, как показалось изумлённому Ентеху, наброситься на всякого, кто задумает причинить вред обладателю трона.,, Но я хорошо помню- Фрум не использовал гранаты, когда создавал дракона. Откуда они взялись?,, – лихорадочно размышлял гном, протирая глаза. Приглядевшись получше к дракону, он облегчённо вздохнул: глаза его были из того же материала, что и трон, только искуснейшим образом огранённые, поэтому могли менять свой цвет.  

Пауза затянулась. Глядя на сопящего, обливающегося потом бородача, Дарум победно усмехался. Внезапно Ентех оторвался от предмета своего обожания и кинулся в ноги Даруму. Тот опасливо отшатнулся от спятившего, как ему показалось, гнома, который вдруг запричитал:  

– Прости государь, повелевающий гоблинами! Я виноват пе – ред тобой, потому что был послан с целью выманить хитростью изумрудный трон и вернуть его королю аксумов.  

– То, что ты явился неспроста, я понял сразу. Но что мне теперь с тобой делать? – Дарум глянул в сторону Ранглая, но тот в недоумении пожал плечами. – Ладно, помни мою доброту- мо – жешь отправляться к своему Элиоту, скажешь ему, что сделка не состоялась. Ступай!  

Гном взвыл:  

– Государь! Не гони меня! Позволь мне остаться в твоём племени, с твоим народом. Клянусь быть тебе верным сердцем и душой!  

Дарум видел, что гном предельно искренен в своей просьбе, но презрительно процедил:  

– Что – то быстро переметнулся ты от одного владыки к другому. Боишься, что за невыполнение поручения тебя казнят?  

Ентех обратил залитое слезами лицо к Даруму:  

– Это я и два моих товарища создали этот трон. Одного из нас уже нет в живых. Мы вложили в престол всё своё умение и мастерство. Лучше ничего подобного я сделать уже не смогу. Элиот отказался принять наш дар ему и кинул нас в темницу. Поймите, это – мой ребёнок. Позвольте мне жить рядом с ним и хотя бы изредка видеть его. Если я вернусь ни с чем – зачахну от тоски и вряд ли протяну больше месяца. Я могу быть полезен, живя у вас. Ведь вам нужен оценщик драгоценных камней и просто эксперт, чтобы вас не обманули в торговле? Я слышал, например, что вам частенько сбагривали негодные камни и просто подделки, – предупреждая вопрос Дарума, про – должил, – мы, старые, опытные мастера, этим не занимались, на- ши изделия шли только в гномью сокровищницу и на украшение королевского двора.  

– Хорошо, гном. Как твоё имя? Можешь выйти и сообщить лично своим сопровождающим, что хочешь остаться у нас добровольно.  

Услышав от вышедшего Ентеха неожиданную новость, старший из сопровождающих его стражников угрожающе проворчал:  

– Как знаешь, но король всё равно достанет тебя, изменников не прощают.  

Вышедшие при этих словах из хижины Дарум и охотник при- ветливо помахали угрюмым гномам руками:  

– Ребята, вы слышали? Придётся вам одним возвращаться к Элиоту. Впрочем, если хотите, можете тоже остаться, мне нужны умелые воины.  

– Больно надо, будьте вы прокляты, зелёные рожи, – буркнул старший стражник и бросил своим, – пошли.  

– Стоп, милейший! Перед тобой король, а не гном- рудокоп! – Нахмурился Дарум. – Немедленно извинись. Я даю тебе, как послу, такую возможность, иначе захлебнёшься собственной кровью.  

Взбешенный гном взревел и, потеряв над собой контроль, вытащив меч из ножен, ринулся на безоружного гоблина.  

Он успел сделать лишь один шаг- ближайший из телохраните- лей Дарума остановил его, швырнув в бородача тяжёлый метательный клинок. Трое гоблинов молниеносно закрыли Дарума собой, а шестёрка остальных уже держала в руках натянутые луки, обнажённые мечи и копья, направленные на оставшуюся тройку гномов. Четвёртый, осмелившийся дерзить повелителю гоблинов, в агонии корчился на траве: массивный нож вошёл ему в подмышку правой руки и пробил оба лёгких сразу, заставив кровь, обильно льющуюся изо рта, щедро орошать землю вокруг подданного Элиота.  

Гномов – воинов не запугаешь такими картинками- они выхватили свои громадные боевые топоры и трудно сказать,  

чем завершился бы для них этот день, если бы начинающуюся заварушку не остановил Дарум, повелительно рявкнув:  

– Прекратить!  

Противоборствующие стороны приостановились, затем гобли- ны стали медленно убирать оружие в ножны. Гномы, видя это, также с неохотой последовали их примеру.  

– Гномы, – продолжил Дарум, – можете отправляться к себе, вам никто не будет чинить препятствий. Сообщите королю Элиоту, что видели – всё произошло на ваших глазах. Думаю, этот инцидент не повлияет на наши добрососедские отношения. Передайте королю – я не держу зла за это покушение на мою жизнь. В любом стаде может завестись паршивая овца, – смачно закончил гоблин. Трудно сказать, с умыслом была произнесена последняя фраза или нет, но…  

Элиот был в бешенстве. Нет, не из за убитого гнома. Предательство Ентеха- вот что вывело его из себя. Ясно, что добром изумрудный трон Дарум не отдаст, но ничего, мы ещё посчитаемся! Так значит, этот зелёный недоумок считает его народ стадом? Посмотрим, кто окажется лучшим пастухом! От- пустив вернувшихся из неудачного вояжа воинов, Король аксумов засобирался к своему соседу.  

* * *  

– Повелитель, к тебе послы от людей, – крикнул старший охраны Дарума внутрь плетёного дома.  

– Пусть войдёт один кто – нибудь, только проследи, чтобы оружие оставил снаружи, больно гости сегодня буйные заявля – ются! Да за остальными смотри в оба!  

– Не беспокойся, повелитель, я приказал им оставить оружие за двести ярдов от твоей хижины.  

Дарума передёрнуло от того, как старший телехранитель в очередной раз назвал его жилище, но, с другой стороны, дворцом его тоже нельзя было назвать.  

– Видишь, Ранглай, пора, ты, наверное, согласишься, строть более достойное сооружение для этого драгоценного трона и для меня заодно. Послы прут толпами и встречать их в моём старом доме становится неприлично.  

– Ты прав, – согласился охотник. – Выбирай удобное место, на- нимай строителей из людей или гномов, платить есть чем.  

В это время в дом вошёл представитель человеческой расы. Он начал длинное, витиеватое приветствие, Дарум оборвал его и прямо спросил:  

– Не тяни время, ведь ты пришёл за троном?  

Сбитый с толку посланник что – то замямлил насчёт мудрости повелителя гоблинов, который заранее может предугадать воп- рос только складывающийся в голове собеседника…  

– Короче, – усмехнувшись, проговорил Дарум, – что ваш король готов предложить за трон?  

Вновь оборванный на полуслове, посол смешался ещё раз и неожиданно выложил все козыри:  

– Армедам готов отдать за изумрудный трон часть своего плато!  

При этих словах Дарум привстал с трона, сердце его забилось чаще, дыхание стало распирать его грудь:  

– Вы готовы за трон отдать нам землю на плато? Ты слышал, Ранглай? – Обрадовано повернулся Дарум к охотнику, который, обеспокоенный происходящим, собрался вставить свою репли- ку.  

– Да, там ты и твой народ, – продолжил посол, – могли бы жить и процветать, пока…пока Армедам не нашёл бы способ и время спихнуть вас обратно в болота, – поняв, что говорит не то, человек в ужасе зажал себе рот обеими руками и умолк, лишь глаза, вылезшие из орбит, указывали, что творится у него на душе.  

– Что – что! – Удивлённо переспросил гоблин, решив, что ослу- шался, но, встретившись взглядом с Ранглаем, который стоял с отвисшей челюстью, понял – человек выговорил вслух свои тайные мысли или задумки своего короля. Оглушительный хохот Дарума, к которому присоединился и охотник, потряс на- пряжённую тишину, повисшую было в хижине. С улицы внутрь даже заглянул на секунду старший телохранитель Дарума и, тряхнув мокрой от дождя головой, скрылся. Вытирая слёзы, выступившие на глазах и не имея сил говорить, Дарум просто махнул послу в сторону двери: дескать, можешь быть свободен. Тот, находящийся в оцепенении, медленно отнял руки ото рта, который самопроизвольно закончил начатую фразу, – где вам и место, зелёные недоумки, – ладони его вновь вернулись на старое место, и он опрометью, как – то пригнувшись, выскочил из хижины, оставив за собой Дарума с охотником, скорчившихся в очередном приступе смеха.  

Выйдя на улицу, посол людей вытер пот со лба, перевёл дух. Рядом стоял охранник, с любопытством рассматривая его. По- сол кисло улыбнулся, направился было к своим, ожидающим его невдалеке, но, вспомнив что – то, вернулся и обратился к гоблину:  

– Могу я встретиться с людьми, которые живут у вас?  

Телохранитель заглянул к Даруму, выйдя от него, он дал знак одному из охранников:  

– Проводи его к пленникам. Пусть поговорит. Полчаса, не больше.  

Дарум, отсмеявшись, посерьезнел:  

– Слушай, Ранглай, что это они так заинтересовались этим троном? Вернее, откуда люди и гномы узнали, что это –не обыч- ное кресло для сидения и помогает своему хозяину? Смутные догадки появились у меня, когда пришёл первый, от аксумов, ну, а сегодня все сомнения рассеялись!  

– Ну, не ты один не знал о необычных свойствах трона. Элиот, который подарил его, тоже ничего не знал вначале, иначе не отдал бы. Да и Куфур ни о чём тебя не предупредил.  

– Может, забыл? – Задумчиво проговорил гоблин. – Надо будет к нему наведаться, пусть поищет в своих книгах. Да, как думаешь, зачем посол ищет встречи с пленниками?  

Ранглай удивлённо посмотрел на гоблина:  

– Знаешь, пока ты не задал вопрос, я не придавал этому значения, но теперь думаю, что неспроста. После такого конфуза он должен бежать домой без оглядки, а здесь…Он пошёл разговаривать с заложниками. Похоже, это было заготовлено на крайний случай.  

– Этот недостойный представитель людей наверняка поставит перед пленниками условие их возвращения к людям. И это условие обязательно будет связано с изумрудным троном, – уве- ренно заявил Дарум, сидя на нём и подняв вверх левую руку, поглаживая шипастую голову дракона на изголовье. – Поймав вопросительный взгляд охотника, добавил, похлопывая руками по подлокотникам, – он предостерегает меня, я это чувствую.  

– И что ты намерен предпринять?  

Вместо ответа Дарум громко позвал главу охраны. Когда он вошёл, отдал приказ:  

– Как только посол наговорится с пленниками, пусть явится ко мне. Я хочу передать послание его королю.  

Примерно через час посланник вновь стоял перед повелителем гоблинов.  

– Ну, а теперь расскажи без утайки, что ты задумал сделать и сколько человек склонил на свою сторону?  

Краснея, запинаясь, человек выложил всё, о чём говорил с пленниками.  

Помогать ему согласились пятеро, которые вечно были чем- то недовольны. Им ставилась задача – втереться в доверие и по- стараться разрушить трон.  

Мрачно выслушав сбивчивый рассказ, Дарум изрёк:  

– Ты сегодня же покинешь мои владения. С собой заберёшь этих пятерых. Остальные будут жить здесь, раз вы не хотите за- брать соотечественников к себе! Но горе тебе, если я ещё раз увижу ваши гнусные рожи! В этом случае обещаю вам долгую и мучительную смерть.  

Спустя час отряд людей отбыл на своё плато, он увеличился на пять человек. Самыми довольными в его составе были бывшие пленники, которые покидали ненавистных им гоблинов.  

* * *  

– С этим нужно что – то делать и как можно быстрее, – вынес свой вердикт король людей, выслушав отчёт своего посла после возвращения того с неудачных переговоров у гоблинов. Отослав  

его, король созвал силовых министров на чрезвычайный совет.  

– Не знаю, что тут можно сделать, – протянул главный разведчик, – судя по всему, трон неуязвим, а был бы очень полезен здесь, у нас, – несколько живее продолжил он. – Даже если лазутчик обманет или уничтожит стражу, подойдя к трону, чтобы уничтожить его, он рискует попасть под его чары и будет беспомощней ребёнка.  

Министры задвигались, зашептались, встал маршал и, кашлянув в кулак, заявил:  

– Полностью согласен с разведкой, да и главный диверсант, я вижу по нему, в тупике и вряд ли может предложить что – то дельное после того, что мы узнали о свойствах этого треклятого трона.  

Король недовольно отозвался:  

– Ты можешь предложить что – то действенное?  

Маршал вздохнул и будничным голосом бросил в собравшихся силовиков самое любимое и лелеемое в мечтах слово всех настоящих полководцев:  

– Война! – Не обращая внимания на ставших оживлённо шевелиться собратьев по оружию, стал развивать свою мысль дальше. – Трон резко выводит его обладателя в лидеры среди других рас. При этом нам ещё не известно, какие возможности откроются у этого сиденья через неделю или месяц. Предлагаю собрать небольшое, но мобильное войско, стремительно, как можно быстрее и не теряя больше времени добраться до лагеря гоблинов и уничтожить трон, не считаясь с потерями.  

Армедам перебил его:  

– Твой план хорош, маршал, спору нет, честно говоря, я даже ещё не думал о таком варианте, но он не учитывает небольшой нюанс – трон надо не уничтожать, а доставить его нам, людям.  

– Но ведь он теряет свои способности при отъёме его силой, – попытался заступиться корявой фразой за план маршала глав- ный диверсант.  

– Кроме того, после уничтожения трона надо как можно быстрее уходить, а если его тащить, это сильно замедлит отступление, – добавил осторожный разведчик, – кроме того, на помощь гоблинам придут орки и даже гномы, если им станет известно, что люди решили завладеть троном. Все расы будут настроены против нас, мы окажемся во вражеском кольце.  

После этой,, вылазки,, главного разведчика, король погруст- нел, буркнул себе под нос, – чёрт, совсем забыл…, – а вслух про- изнёс довольно хмуро:  

– Согласен с тобой, маршал, волшебный трон должен быть уничтожен, расколот на куски. Но не оставлять же груду изумрудов гоблинам? Надеюсь, драгоценные глыбы можно будет захватить с собой как компенсацию за этот поход? Погиб- нет немало воинов, нам нужно будет выплатить их семьям немалые деньги.  

Маршал пожал плечами:  

– В этом, думаю, ничего невозможного нет. За части трона со- седи на нас коситься не станут. В крайнем случае, кинем бородатым коротышкам кусок поменьше и дело с концом!  

Внезапно с места поднялся мастер диверсий:  

– Простите, мой король, только что мне пришла в голову мысль, как избежать больших потерь при нападении.  

– Выкладывай, – заинтересовался Армедам, потирая перстень с изумрудом от нетерпения. – Надо договориться с гномами, – про- должил главный диверсант. – Они пробьют подземный ход в лагерь гоблинов, небольшая группа уничтожения появится внезапно, рядом с троном и выполнить свою задачу ей будет гораздо легче.  

– Прекрасный план! – Воскликнул кто –то из министров.  

– Успех гарантирован! – Добавил разведчик.  

– Всё это хорошо, – недовольно сказал Армедам, продолжая потирать свой перстень, но тогда придётся делиться с гномами, а их, если вы помните, целых два королевства. Нам достанется едва ли одна треть изумрудного престола.  

Министры, решив, что совещанию конец и собирались уже расходиться, но появившаяся проблема вновь стала усаживать их за стол.  

– Позвольте мне высказать мысль, которая, может быть и далека от военной хитрости, но, тем не менее…- неожиданно  

подал голос министр финансов.  

– Мы слушаем, – вяло отозвался Армедам.  

– Дело в том, что когда какого – то товара становится много, он неизбежно дешевеет. Чем его больше, тем он дешевле.  

– Ну – ну, дальше, – нечего не понимая, поторопил его король.  

– Если у нас будет такая прорва изумрудов, хитрые гномы непременно собьют на них цену, а если…  

– …Мы сними поделимся, то сможем вместе диктовать цены на ярмарке и на всех Южных землях, – добавил за него сообразительный разведчик, расплываясь в улыбке.  

– Вот видите, – вздохнул с облегчением главный диверсант. – А если наш посол сообщит гномам разработанный нами план действий, мы сможем даже своих людей не посылать, ограничившись, скажем, финансированием всей операции.  

– Как, не посылать? – немедленно взъерошился неукротимый маршал, в мечтах уже видевший грозную поступь своих молод- цов.  

– Как финансировать? – вскинулся министр финансов.  

– Надо поставить дело так, чтобы всё сделать руками гномов, то есть, они копают тоннель, обрушивают землю под троном: когда он проваливается, ломают его на части и отдают нам потом одну треть. Мы оплачиваем, скажем, стоимость горючих щаров, которые уйдут на прокладку подземного хода. Поверьте, денег уйдёт меньше, чем на подготовку и оснащение даже не-  

большой армии, а потом ещё на выплачивание компенсации за погибших.  

– А если гномы утаят львиную долю изумрудов? – решил срезать неугомонный маршал диверсанта, хотя уже понял, что проиграл.  

– Можно постоянно держать у гномов во время проходки группу наблюдателей от нас. Я уверен, гномам план понравится, сами они вряд ли что способны придумать, да и времени нет, надо действовать.  

– Ну что же, план неплох. Пожалуй, я поддержу его, – сказал явно повеселевший король, только с гномами надо договориться заранее.  

– Я всегда был уверен в стратегическом гении вашего величес- тва, – покорно прогнулся маршал. – Что же, надо посылать нарочных к гномам?  

– Но сначала всё тщательно продумать и представить коротышкам готовый план действий, – сказал Армедам и его голова склонилась с головами министров над столом.  

Он не заметил, как по изумруду в его перстне пробежала махонькая искорка.  

* * *  

У гномов совещание уже закончилось. Итогом встречи двух королей было следующее: послать группу из десяти бородачей в лагерь Дарума под видом обиженных на подземное житьё и тя- жёлую работу. Они должны были попроситься остаться жить среди гоблинов. В этом не было ничего необычного – у гоблинов уже проживало несколько бывших подданных из обоих подземных царств. Последним был Ентех, переметнув- шийся к гоблинам, не устоявший перед чарами изумрудного трона. Этой десятке ставилась задача разбить трон и, по возможности, жестоко наказать отступников. Когда группа ушла,,сдаваться,, гоблинам, на плато гномов появились послы от Армедама и велели первым же встретившимся стражникам проводить их к своему королю. Стражники оказались аксумами и о прибывших людях доложили Элиоту.  

– У меня от тебя, Жулиус, секретов нет, – сказал он насупившемуся ускану и кивнул стражникам, – зови людишек.  

В королевские покои вошли трое людей- послов. После необходимых церемоний и приветствий они передали Элиоту послание. Повелитель аксумов подошёл к Жулиусу, сел рядом с ним и развернул пергамент:,,Дело не терпит отлагательств. Уполно-  

мачиваю своих послов передать Вашему  

величеству способ решения известной  

Вам проблемы зелёного цвета совместны-  

ми действиями. Усканов также приглаша-  

ем принять участие в этой акции. Все усло-  

вия мероприятия послы сообщат Вам на  

словах.  

С уважением к королю гномов  

Элиоту.  

С уважением к королю гномов  

Жулиусу.  

Король расы людей- Армедам.,,  

– А не боялись, что попадётесь с этим письмом в лапы к гобли-  

нам? – Прищурился Жулиус.  

– Разве между нами идёт война? – Пожал плечами старший посол. – Мы заплатили пошлину за проезд по территории гоблинов, не прятались, не пробирались к вам тайком, ехали открыто, задерживать и запрещать проезд у гоблинов нет пока никаких причин.  

– Ну- ну, и что же вы там придумали? – Поймав отчаянный взгляд Жулиуса и спохватившись, он сказал:  

– Извините, совсем замотался! Вы ведь с дороги. Сейчас вас накормят, потом отдохнёте, а завтра с утра о делах.  

– Но дело очень срочное! – Попытался протестовать посол.  

– Отдыхайте! – Отрезал Элиот, – увидимся завтра. У меня и у короля Жулиуса уже голова идёт кругом от всех проблем, всё решим завтра.  

После того, как людей любезно пригласили пройти в отведённые для них покои, оставшись наедине со своим приятелем, Элиот сказал:  

– Выслушаем их завтра, пусть погостят денёк, чтобы Армедам не очень сердился, что мы отказались от их предложения и тут же отправили обратно. Это было бы невежливо. Я уверен: мы, гномы, сами справимся с так называемой,, зелёной,, проблемой.  

– И всё – таки, – задумчиво проговорил Жулиус, – может, задержать их здесь подольше, потянуть время- вдруг, у наших сорвётся задуманное и придётся действовать заодно с людьми?  

– В отряде отъявленные головорезы, самое трудное для них это- притвориться невинными овечками. Я видел их репетицию – даже у меня слезу прошибло от жалости на ужасную жизнь у Жулиуса и Элиота, – заверил союзника аксум.  

– И всё же надо постараться оставить пока людей с их планом про запас, – настойчиво повторил повелитель усканов.  

– Согласен, – зевнул Элиот, – дождёмся наших с хорошими вестями и с этими же послами отправим новость к Армедаму.  

– А пока, – поддержал его Жулиус, – послушаем завтра, что придумали наши,, друзья,, и пообещаем подумать пару деньков.  

К тому времени, пожалуй, многое прояснится.  

* * *  

Явившихся к нему гномов Дарум не принял, сославшись на усталость. Он приказал отвести им удобную пещеру, где гости могли бы переночевать с комфортом, распорядился выдать им  

эль, правда, не классический гоблинский, которого практически не осталось из – за отсутствия нужных добавок для изготовления, а оркский. Также пришельцам был предложен добрый ужин и обещание встречи с Дарумом на утро.  

Мнимые перебежчики сидели у очага и сосредоточенно работали челюстями. От предвкушения предстоящего дела у всех разыгрался аппетит: в пещере стоял шум и хруст, разгова –ривать было некогда. Им улыбнулась удача- пещера оказалась с очень удобным обзором, хижина Дарума была как на ладони, ярдах в трёхстах от их временного жилья. Внезапно старший, глядя одним глазом в сторону выхода, перестал жевать и предостерегающе поднял руку вверх, как бы давая понять, чтобы все помалкивали, хотя никто и так ещё не проронил ни слова. Несколько бородачей подсело к выходу, чтобы увидеть, что так заинтересовало их предводителя.  

– Только что два гоблина чуть ли не бегом подбежали ко дворцу,, короля,, зеленокожих, – сострил старший, – стража пропустила их немедленно. Посмотрим, что будет дальше.  

Не успел он произнести эти слова, как двери плетёного дома распахнулись, и Дарум с двумя сопровождающими, озабочен – ный донельзя и хмурый, пересёк поляну и скрылся в лесу, успев что – то сказать охранникам у дверей.  

Старший гномов опрокинул в глотку целую кружку эля и выставил толстый палец в направлении хижины Дарума:  

– Вот! Это наш шанс. Как только стемнеет, подбираемся к хи- жине и выполняем задуманное. Это прекрасно- не придётся ра- зыгрывать спектакль и втираться в доверие к этим недоделан – ным.  

– Не слишком ли мы торопимся? – Забеспокоился кто – то. – мо-жет, всё – таки будем действовать по плану?  

– Ваш план- это я! – Огрызнулся старший. – Мы можем уже сегодня ночью отрапортовать Элиоту о выполнении задания.  

– А стража? – спросил тот же голос.  

Главный бородач яростно зыркнул в его сторону:  

– Ты что, идиот? Не знаешь, как действовать в таких случаях? – выразительно проведя большим пальцем поперёк горла, одновременно поворачивая голову в сторону поляны.  

– Но у нас совсем нет оружия! – канючил тот же голос.  

– Нас десять воинов, а, кроме того, – старший достал из сапога большой кинжал, – ещё кое – что.  

– Дарум вполне может вернуться…, – сомневался гном, стоящий ближе всех к выходу из пещеры.  

Предводитель запнулся и, оглядев всех, произнёс:  

– Дарум, хоть и предводитель гоблинов, но тоже смертен. – По- чувствовав, как замерли его соратники, добавил, – ладно, подож- дём ещё немного.  

А Дарум лежал на опушке леса вместе с предводителем своей гвардии, которая также расположилась скрытно по периметру  

всей поляны. Ранглай также был здесь.  

– Думаешь, это лазутчики? – Спросил охотник.  

– А ты что, сомневаешься? – ухмыльнулся в темноте гоблин. – Неохота долго ждать, когда они что – нибудь придумают. Пусть проявят себя уже сегодня.  

– А стража? – Задал Ранглай тот же вопрос, что и один из гномов, сидящих в пещере; возможно, он вырвался у них одновременно.  

– Насчёт этого не беспокойся, думаю, им ничего угрожать не будет, – заверил охотника Дарум. Ранглай недоверчиво покачал головой, и вновь стал смотреть на поляну.  

Вечер продолжал вступать в свои права, обрызгивая мелким тёплым дождичком всех, кто в это время не имел надёжной крыши над головой. Под деревьями, по краю поляны становилось всё темнее. Фигуры гномов теперь постоянно маячили в проёме их пещеры. Без сомнения, они ждали наступления ночи. Со стороны племени показалась тройка гоблинов, они тащили большущий кувшин и направлялись прямёхонько к резиденции Дарума.  

– Куда прёшь? – грозно окликнул один из стражей пришельцев, когда они подошли ярдов на двадцать и явно не собирались останавливаться.  

– Подожди ты, – миролюбиво остановил его напарник и отвёл остриё копья, изготовленного для защиты от незваных гостей в сторону, -это мой родственник, у него родился первенец, вернее,  

сразу двое, он пришёл поделиться своей радостью и обмыть это дело.  

– Если Дарум застанет нас за этим твоим делом- кровью умы- ваться придётся, – проворчал напарник.  

– Да я знаю, его теперь до утра не будет, он помчался на болота разбираться с троллями. Давайте, подходите смелее, – об- ратился он к пришедшим. Голос его при этом разносился по поляне, без сомнения, гномы слышали каждое слово.  

Один из пришедших выдернул пробку из кувшина, раздался характерный хлопок, и до ноздрей караульных донёсся восхитительный аромат эля. Стражи, включая и сомневающегося при этом звуке отставили копья в сторону, и, расположившись чуть в стороне от входа, с удовольствием принялись опустошать кувшин.  

– Я всегда говорил, что гоблины- пьяницы и лентяи, – потирая руки, довольно проговорил старший группы гномов-заговорщи-ков. – Удача сама идёт нам в руки!  

Невидимое солнце должно быть, скрылось за вершинами деревьев, теперь с каждой минутой становилось всё темнее. Один из гоблинов отделился от компании и, пошатываясь, начал обходить и зажигать горючие шары, воткнутые на колья вокруг королевского дома: хоть зелёные твари и не могли принести вреда гоблинам, но Дарум не любил, чтобы ночью по  

нему ползала всякая извивающаяся нечисть. Вокруг всего племени шары вспыхнули ещё раньше- для защиты от провод- ников представителей других рас, поселившихся у гоблинов.  

Старший гномьей компании чертыхнулся- ждали темноты, а теперь на поляне светло, как днём, впрочем, настроение его тут же улучшилось- двое забулдыг- гоблинов ткнулись в траву и мирно храпели: разобрать, кто это были, стражники или гости не представлялось возможным. Гномы, видя эту картину, ободрились, подталкивая друг друга и весело перешёптываясь.  

Тем временем, у плетёного дома из пятерых собутыльников на ногах остался лишь один. Обведя мутным взором своих павших в неравной схватке с коварным элем товарищей, он обнял кувшин руками и приник к горлышку. Сделав пару глотков, гоблин выронил кувшин и повалился на землю, мгновенно уснув.  

Выждав ещё несколько минут и убедившись, что вокруг тишина, за исключением вечернего гула над общим становищем гоблинов, расположенного чуть в стороне, гномы осторожно стали выбираться из своего убежища. Дарум поднял руку вверх, призывая гоблинов и участвующих в операции орков, взявших поляну в невидимое кольцо, быть предельно внимательными. Гномы, разделившись на три группы и подстраховывая друг друга, беспрерывно озираясь, подступали к дому. Вожак вёл первую четвёрку, оружие- длинный нож, было только у него. Подойдя к дому, гномы осмотрели спящих гоблинов и нашли, что те безопаснее мёртвых. Взяв их копья и мечи, пришельцы встали у двери, главный бородач осторожно заглянул внутрь: сердце его радостно забилось- в глубине полутёмного помещения он увидел неясный силуэт трона. Оглянувшись на свою команду, замершую на поляне, он показал поднятый вверх большой палец. Затем, растопырив ладонь левой руки, ткнул в оставшихся на поляне и сделал обеими руками широкое плава- тельное движение, призывая рассредоточиться гномов по периметру поляны, для предупреждения о приближении опасности. Оставшимся двоим он сделал приглашающий жест внутрь дома, ещё одному велел быть снаружи. Закрыв за собой дверь, гномы очутились почти в полной темноте, но постепенно они осмотрелись: сквозь плетёные стены немного света проникало внутрь. Они сразу увидели очертания трона у дальней стены и окружили цель своей миссии.  

– Сказать честно, не ожидал, что мы так легко доберёмся до трона, – прошептал старший и провёл рукой по подлокотнику, тут же её отдёрнув, – чёрт, отполировать можно было и получше.  

В это время в дверь просунулась голова оставшегося снаружи:  

– Тревога! Мы окружены!  

А произошло следующее. Как только гномы скрылись в его доме, Дарум приподнялся и стал напряжённо прислушиваться- шум раскалываемого трона должен был последовать как можно  

быстрее: если пауза затянется, значит подвох обнаружен и дейс-  

твовать нужно будет стремительно. Но Дарум не успел сам поднять тревогу: один из шестёрки гномов, разбежавшейся по краю поляны, залёг буквально вместе с гоблинами, окружившими резиденцию своего повелителя. Пятки его в мягких кожаных сапогах ткнулись чуть ли не в нос лежащему в засаде гоблину. Должно быть, гном сильно переживал и сомневался в удачном завершении тайной миссии, что очень отразилось на процессе его потоотделения. А если учесть, что гномы- не великие охотники по части мытья, то можно представить, какое амбре накатило на чувствительное обоняние  

гоблина. Он мужественно продержался не более десяти секунд, затем оскалился, и в ночной тишине раздался его оглушитель – ный чих. С гномом, источающим запах аммиака от неожидан –ности чуть не приключился удар, тем более, когда на него с двух сторон навалились гоблины, принявшиеся прилежно выкручивать ему руки. В разных концах поляны также послышался шум – там тоже нейтрализовывали лазутчиков, тог-да – то гном у дверей и поднял тревогу.  

Поняв, что времени у него осталось совсем ничего, старший подскочил к трону и обрушил на его изголовье тяжёлый гоблинский меч, разрушив спинку наполовину. Удар был такой силы, что оружие разлетелось на куски. Ещё один гном торопливо стал лупить своим мечом по подлокотникам и сиденью – во все стороны полетели куски металла и осколки престола, но он не обращал на это внимания, пока в руках у него не осталась одна рукоять. Торопясь завершить начатое, старший крикнул третьему, у которого остался целый меч:  

– Круши сиденье!  

Тот, собравши все силы, опустил оружие на сиденье: камень не выдержал и трон развалился почти напополам.  

– Мы сделали это! Сделали! – возликовали гномы, и тут случилось нечто неожиданное: из – за двух закрытых шёлком стен выскочила ватага вооружённых гоблинов и орков, набросившись на ночных вандалов. Шестеро орков, вооружённых мечами, окружили троих пришельцев, четверо гоблинов остались сзади, держа наготове сеть. В мужестве гномам не откажешь: хоть нападение было неожиданным, они мгновенно сориентировались и, встав спиной к спине, заняли оборону, хотя держать её было нечем. Лишь старший имел нож, да ещё один успел схватить с пола брошенное копьё, которое немедленно метнул в ближайшего противника, пробив его насквозь. Ответ не заставил себя ждать: тяжёлый нож, послан- ный из темноты, почти перерезал его шею. Тут же ловко брошенная сеть накрыла двух оставшихся бойцов и сковала их движения, единственный нож был вырван из рук, и удары разъярённых орков посыпались на безоружных коротышек.  

Внезапно место побоища осветилось: в дверях стоял Дарум,  

вошедшие с ним гоблины держали зажжённые болотные светильники:  

– Прекратить! Вы забьёте их до смерти!  

Тяжело дышащий гоблин, бывший в засаде и участвовавший в потасовке, поднялся и переводя дыхание, доложил:  

– Повелитель, они убили Мангуса копьём, несмотря на то, что наконечник был затуплен, а вот этот, – он указал на залитого кровью гнома, – откусил напрочь ухо Соросу, – он кивнул на орка, зажимающего тряпкой левую сторону головы и с ненавистью глядящего на своего обидчика  

– Они нужны мне живые, – отрезал Дарум. Он повернулся к Ранглаю, заглянувшему в дом, – друг мой, выйдем, у меня к тебе срочное дело.  

Выйдя на улицу, он оглянулся и бросил:  

– Оставшихся в живых надёжно связать и – на поляну, чтоб охраняли, как следует.  

Отойдя с Ранглаем чуть в сторону, Дарум негромко изложил свою просьбу:  

– Тебе нужно немедленно отправиться на болота, возьмёшь с собой двух провожатых, встретишься там с Кирусом. Знаешь такого? – увидев утвердительный кивок удивлённого друга, про- должил, – скажешь ему, чтобы срочно явился ко мне, сам останешься за него, – увидев протестующие движения Ранглая, остановил его, – не беспокойся, посмотришь за порядком полдня, а там он вернётся, я его не задержу. У Кируса уйма толковых помощников, тебе ничего не придётся делать. Можешь попробовать поучиться выдувать при помощи шаров коконы гигантских червей, – увидев недоумевающее лицо друга, закончил, уже слегка горячась. – В конце концов, кто – то, кому я могу доверять, может посмотреть за ходом работ, пока Кирус будет отсутствовать?  

– Что ты хочешь сделать с пленниками? – напрямик спросил Ранглай.  

– Я? – простодушно переспросил Дарум. – Всего – то собираюсь отправить этих шалунов обратно домой. – И, желая прекратить дальнейшие расспросы, поторопил, – Пожалуйста, поспеши, Ки-рус нужен мне до зарезу. – Последние слова прозвучали явно с мстительной интонацией, однако Ранглай не стал спорить:  

– Да, конечно, я отправляюсь немедленно, – с этими словами охотник быстрым шагом напрвился к лесу. Дарум кивнул двум рослым телехранителям, и те, запалив шары, двинулись за Ранг- лаем. Тот остановился и обернувшись, сказал Даруму перед тем, как скрыться в чаще:  

– А я думал, у тебя от меня нет секретов. Оказывается, я ещё не заслужил полного доверия.  

Дарум растянул губы в плотоядной ухмылке и добродушно отозвался:  

– Уверяю, что посылаю тебя на болота, потому что отношусь к  

тебе, как к брату, а если тебя интересует, зачем мне Кирус- завтра объясню, если захочешь, да он тебе и сам всё потом расскажет. Озадаченный Ранглай повернулся и скрылся в лесу вместе с провожатыми. Гоблин некоторое время смотрел на мелькающие между деревьев огни, затем повернулся к начальнику своей гвардии, находившемуся рядом:  

– Что у нас?  

– Живых лазутчиков осталось шестеро, убито четверо. У нас один убит и трое легко ранены. Двоих гномов забили по неосторожности- ребята озверели, узнав, что Магнуса эти сиволапые проткнули, как жука, ну и…, – гвардеец замялся, – не успел отнять.  

– Ладно, ладно, – миролюбиво проворчал Дарум, – я не сержусь, шестерых вполне достаточно, будем надеяться, к утреннему бризу Кирус будет здесь. Пойдём к пленникам.  

Гвардеец непонимающе пожал плечами и двинулся вслед за своим повелителем.  

Шестёрка окровавленных, угрюмых гномов сидела ярдах в двадцати от входа в,,королевский,, дом. Каждый был крепко связан, кроме того, на всю группу гоблины для надёжности накинули сеть.  

– Значит, хотели поселиться у нас? – спросил подошедший Дарум. По его интонации бородачи поняли, что их последний час близок. Старший команды неудачников, один из троих гномов, пробравшихся в дарумовское жилище, смело глянул на гоблина и промолвил:  

– Мы сделали своё дело и знали, на что шли. Ты можешь четвертовать нас, но мы умрём с высоко поднятой головой.  

Дарум подошёл побдиже к пленникам:  

– Ну хорошо. Кто – нибудь из вас может объяснить мне, зачем вы это сделали? Благодаря вашей чокнутой шайке я остался без кресла. На полу мне теперь сидеть, что ли? Итак, я слушаю.  

Гномы запереглядывались, запыхтели. А в самом деле, зачем? В тонкости операции их никто не вводил, велели уничтожить трон и точка. Наконец, один из гномов проговорил:  

– Точно не знаю, слышал откуда – то: трон делал наш величайший мастер для короля Элиота, а он, по ошибке наверное, передал его тебе.  

– Значит, вас послал повелитель аксумов, – задумчиво процедил гоблин. Старший гном при этих словах угрожающе посмотрел на слишком говорливого и показал ему грязный кулак- тот замолк и больше говорить не захотел.  

– Ну что же, – вздохнул Дарум, – ты, – он посмотрел на старшего ватаги, как ни в чём не бывало вычищающего грязь из – под ногтей, – был не так далёк от истины, сказав, что умрёте с чистой совестью и высоко поднятой головой. Ты попал в самую точку, любезный, – мстительно осклабился Дарум, – головы ваши, дейст-  

вительно, будут очень высоко, а вот будет ли у вас чистая со-  

весть при этом, не знаю, – и отошёл от пленных.  

Оставшись одни, гномы поскучнели, затем зашушукались.  

– Повесить что ли, собрался нас? – вынес предположение один из гномов.  

– Думаю, это слишком просто для гоблинов, – со знанием дела,,успокоил,, соратников старший, – быстрее всего, после изощрённых пыток нам отрубят головы и украсят ими какое – нибудь дерево. Поэтому, предлагаю за оставшееся время обратиться к нашим богам, чтобы они приготовили нам в раю местечко получше.,, А может и выживут,,- подумал Дарум, входя в свой плетёный дом. Здесь уже навели порядок- разрушенный лже – трон из глыбы белого(! ) кварца, сделанного Ентехом за один день, уже вынесли вон, а настоящий, изумрудный вновь стоял на своём месте, напротив дверей.  

– Как думаешь, Ентех сильно огорчится, узнав, что его соплеменники сделали с шедевром, над которым он корпел целый день? – смеясь, обратился Дарум к начальнику стражи.  

– Я думаю, он будет счастлив, – загоготал тот, – когда узнает, про это утром. Целый день, вырубая копию, он гундосил и ныл, твердя, что никогда не делал такой потрясающей халтуры. Но надо сказать честно, – посерьезнел он, – на мой взгляд, сделал он своё дело првосходно, я даже, – тут гоблин понизил голос до шёпота, – хотел попросить у тебя это кресло для себя, жаль, что бородатые коротышки разломали его.  

– И правильно сделали, – перебил Дарум своего главного охранника, – ничто не должно напоминать такому прекрасному мастеру о такой позорной работе. Я обратился к нему, потому что копию надо было сделать как можно быстрее. Успеть мог только он. Ну, а теперь, – зевнул Дарум, – отдохну немного остаток ночи. Обеспечь охрану коротышек, чтоб не сбежали, как только появится Кирус- ко мне его.  

– А что будем делать с пленниками? – поинтересовался главный стражник.  

– Утром, – махнул рукой Дарум, выпроваживая любопытного гоблина, – всё узнаете и увидите утром.  

Ему показалось, что он только сомкнул глаза, как его разбудили, сказав, что Кирус прибыл с болот и ждёт своего повелителя. Дарум, потягиваясь, вышел под сеющий сверху дождь. На востоке чуть заметно светлело – приближалось утро. У дверей Дарум столкнулся с гигантом Кирусом- изобретателем и врачевателем:  

– Что тут у нас, повелитель? Ты заболел, что ли? У тебя щека, по – моему, припухла, ну ничего, щас мы его мигом…. – Кирус начал закатывать рукава у своей куртки, – я сразу понял, что ты зубами маешься, иначе меня так срочно, на ночь глядя, не вызвали бы к тебе.  

Дарум не ожидал такого напора и, наслышанный о радикаль-  

ных методах лечения доморощенного эскулапа, над которыми сам не раз потешался, шарахнулся спросонок от него в сторону.  

– Да не парься, повелитель, ты даже ничего не успеешь понять, как будешь в полном порядке, – следовал Кирус за своей предполагаемой жертвой по пятам.  

– Стоп! – выставил Дарум руки перед собой, – дело не во мне. Я не болен! – повторил он, видя, что до орка не дошло. – Ты мне ну-жен по другой причине. Зайдём в дом.  

Гномы, не спавшие всю ночь под мелким дождём, с любопытством смотрели за этой сценой.  

– Сдаётся мне, не зря появился здесь этот громила- орк, – мрач-но изрёк старший гном, заставив задрожать своих товарищей, – для такого руки- ноги переломить, всё равно, что цыплёнка ощипать- раз плюнуть.  

Между тем, внутри дома гоблин объяснял, чего он хочет добиться от Кируса. Тот с полуслова понял задумку, и его до- вольный гогот донёсся до слуха застывших в ожидании своей доли гномов, заставив их вспотеть в предутренней прохладе.  

– У вас в лагере есть шары, обработанные магией специально для выдувания оболочек личинок? Мне ведь о твоей выдумке ничего не передали, я с собой ни одного не захватил, – отсмеявшись, спросил Кирус у гоблина.  

– Конечно, есть. Куфур прочитал нужное заклинание над частью шаров, предназначенных только для этой цели. Ты ими и пользуешься. Целый мешок их остался у нас в лагере. Обычные шары разрывали оболочки. Спасибо магу, он долго корпел, создавая нужный заговор, так что, дорогуша, благодари нашего Куфура. Ты как, сможешь рассчитать, сколько, вернее, какой кусок от шара потребуется, чтобы гнома не разорвало на куски? Мне нужно, чтобы они с попутным утренним ветром отправились к себе домой, на плато. Думаю, когда там встретят нашу посылку, их вид отобьёт, наконец, охоту засылать ко мне лазутчиков.  

– Это проще простого…  

– Погоди, – остановил Дарум орка, – это не всё. Я хочу, чтобы они остались живыми после твоего эксперимента, по крайней мере, чтобы до своих они добрались относительно живыми.  

Услышав это пожелание, Кирус задумался и почесал в затылке:  

– Это посложнее будет. А если не рассчитаю?  

– Ничего страшного, но ты всё – таки постарайся.  

– Ладно, сделаю, что смогу. Сколько их всего?  

– Шестеро. Между прочим, уже светает, и мне пора отправлять посылку моим друзьям – гномам. Пойду рапоряжусь насчёт кормёжки для них, а ты готовь начинку. Нужные шары лежат на полке слева от двери. Пойду поговорю напоследок с незваными гостями.  

Дарум вышел из хижины под хмурый серый рассвет, прони –  

занный мельчайшей сеткой дождя. Слабый ветерок уже тянул в сторону плато гномов, обещая вскорости стать более свежим утренним бризом. Окружённый телохранителями, он подошёл к сидящим на земле мокрым гномам.  

– Нас повесят или как? – спросил старший бородач.  

– Вы недооцениваете нас, гоблинов. Сейчас вас накормят горячей похлёбкой, и вы отправитесь домой. – Дарум сказал это так просто и непосредственно, что у разбойничей ватаги мигом улучшилось настроение.  

– Что? – у предводителя гномов отвисла челюсть от удивления.  

Дарум посмотрел в сторону хижины, откуда Кирус сделал ему отмашку и приказал охранникам:  

– Развяжите их.  

Пока пленники растирали руки и ноги, с которых сняли, наконец, путы, перед каждым из них поставили по глубокой ми- ске с дымящейся мясной похлёбкой. Гномы, всю ночь просидевшие в ожидании ужасного конца, набросились на еду и принялись уничтожать её, почти не разжёвывая. Опустошив посуду, бородачи вопросительно уставились на гоблина:  

– Когда мы сможем отправиться домой?  

Дарум посмотрел на лыбящееся лицо Кируса, показывающего большой палец:  

– Минут через десять вы будете свободны.  

Старший гном задал мучивший его вопрос:  

– Мы разрушили твой трон, почему ты отпускаешь нас?  

Гоблин, невозмутимо прочищая ухо, бросил:  

– Ничего вы не разрушили. Изумрудный трон уничтожить нельзя, так и передай своему королю.  

– Ты шутишь, гоблин, трона больше нет.  

– Хоть ты и говоришь неучтиво с повелителем гоблинов и орков, я тебя прощаю и не буду отрезать твой дурной язык, чтобы тебе было чем рассказать своему правителю, что трон цел и я- его хозяин, – Дарум кивнул стражнику, и тот отворил дверь в хижину.  

В проёме потрясённые гномы увидели совершенно целый трон. Он стоял в глубине дома, ярко освещённого внутри шарами. Старший бородач и его оставшийся в живых напарник, принимавший участие в уничтожении изумрудного чуда, в изумлении вытаращили глаза. Их товарищи также были в недоумении- всю ночь старший утешал всю компанию, говоря, что гибнут они не зря: приказ целых двух гномьих королей выполнен несмотря ни на что.  

Внезапно проедводитель гномьей шайки почувствовал, как изнутри его что – то начало распирать; решив, что это неутолённая ярость рвётся наружу, он подскочил к ближайшему от него гоблину. Ещё раньше гном заметил у него в руках свой боевой топор, которого лишился в ночной схватке. Вырвав его из рук оторопевшего гоблина, он с рычаньем ринулся к хижине,  

до которой нужно было пробежать не более десяти шагов. Но через два прыжка гном не ощутил под ногами привычной земли, грудная клетка упёрлась ему в подбородок, а живот полез на нос, загораживая обзор. Кончиками пальцев ног он ещё смог оттолкнуться пару раз, но это было последнее свидание с твёрдой почвой, как не дрыгал ногами непокорный гном. Врезавшись в стену хижины, неожиданно появившуюся перед ним, он выронил топор, и увидел, что стена дома уходит вниз. От удара бородач остановился, его развернуло, и взору предстала кошмарная картина: пятеро его товарищей, чудовищно раздувшиеся, висели, как и он, ярдах в четырёх над землёй, суча малюсенькими ручками и тоненькими ножками на фоне своих, ставших огромными тел, что – то сипя. Он сам почувствовал, что дышать становится всё труднее, концы рёбер упёрлись в раздавшийся живот, причиняя неимоверную боль. Гном не слышал ни гогота, ни улюлюканья гоблинов, он видел, что поднимается со своими незадачливыми приятелями всё выше и выше, под моросящий дождь, туда, к серым тучам, несу- щимся по низкому небу. Тело распёрло уже так, что дышать стало почти невозможно. Когда шестёрка гномов пробила обла- ка и очутилась под чистым небом, они не увидели восходящего солнца, так как все были без чувств. Утренний бриз уверенно погнал их в сторону родных мест.  

А на земле Дарум благодарил Кируса за точный расчёт. Кроме них, никто из гоблинов не знал, почему гномы вдруг вздулись и улетели за облака. Скорее всего, подданные Дарума отнесли это чудо на счёт волшебного трона, который таким образом наказал своих обидчиков. Начальник охраны нехотя убирал свой нож, который собирался метнуть во взбунтовавшегося гнома. Дарум остановил его руку, заметив, что куски шаров, съеденные гномами, стали действовать: коротышка, не пробежав и пяти шагов до хижины, уже буквально летел над землёй. Ну, а далее перед изумлёнными гоблинами предстала незабываемая карти- на: гномы один за другим начали медленно, затем всё быстрее и быстрее подниматься над поляной. Начальник стражи, будучи не в курсе замыслов своего повелителя, велел лучникам утыкать беглецов стрелами, но его повелитель дал понять, что его устраивает такое развитие событий. Так, под крики восторженных гоблинов и орков, ставших свидетелями небывалого зрелища, раздувшиеся тела незваных гостей с уморительно дрыгающимися маленькими ножками достигли низких облаков и скрылись в них.  

– Ну вот, я думаю гномы получат посылку где–то к полудню, – произнёс Дарум задумчиво, пытаясь обратить смутную идею во что – то более конкретное. Дело в том, что когда наполненные лёгким газом от разлагающихся в организмах гномов кусочков болотных шаров, пленники стали отрываться от земли, один из охранников попытался задержать одного отлетающего за ногу.  

Сначала ему удалось затормозить подьём гнома, но реакция горючих частиц ещё только начиналась, и гном потащил постепенно гоблина за собой. Когда ноги гоблина оторвались от травы примерно на фут, он запаниковал и выпустил ногу гнома.  

Тот сразу резко пошёл вверх и догнал своих более медленно поднимающихся приятелей. Теперь увиденное Дарум пытался переварить и обратить впоследствии на пользу. Он подозвал Кируса и что – то начал шептать ему. От услышанного у того глаза стали в два раза больше, восхищаясь замыслом своего повелителя он только смог сказать:  

– И почему я не мог догадаться? Ведь всё так просто! – После этого он быстро исчез в лесу, направляясь обратно в свою вотчину, на болота.  

* * *  

Дежурившие на плато гномы, увидя край восходящего солнца, собрались уйти, как обычно, в тенёк. Они должны были встретить первыми команду, ушедшую в логово гоблинов для уничтожения изумрудного трона. Внезапно Сиам, самый моло- дой из группы, указал рукой на запад:  

– Что это? Неужели драконы?  

Все гномы стали напряжённо всматриваться в даль. Действи – тельно, с запада приближалось несколько точек.  

– Один, два…пять… шесть! Шесть штук.  

Более опытный бородач ответил:  

– Какие же это драконы? Какая – то мелочь. Они, по – моему, летят прямо сюда. Сейчас выясним.  

Непонятные предметы продолжали приближаться. Манера их движения была странная: они летели не плавно и равномерно, а какими –то несуразными толчками.  

У самого зоркого Сиама первого отвалилась челюсть, и выка- тились глаза:  

– Это, это…, – он бестолково тыкал пальцем на запад и безуспешно пытался сообщить своим приятелям, что за картину разглядели его глаза:  

– Ну что там, не тяни!  

– Да говори же ты, в конце концов!  

– Никак, король гоблинов собственной персоной!  

Сиам странно посмотрел на говорившего, из его рта вырвались нечленораздельные звуки, затем он толкнул шутника в грудь и, кинувшись ко входу в пещеру, скрылся под землёй.  

Гном, отлетевший в сторону от удара, потряс кулачищем ему вслед и, обратившись к оставшимся, спросил:  

– Не знаете, чего это он?  

– Быстро беги за лекарем и заодно сообщи королю, пусть идёт сюда, но сначала лекаря, – процедил старший сквозь зубы, не отрывая глаз от приближающихся предметов.  

Гном, перед тем, как побежать, кинул взгляд на то, что так  

обеспокоило его товарищей; в горле у него булькнуло, тело по- крылось мурашками величиной с ноготь, и он без слов исчез в подземном лабиринте.  

А дарумовы подарки плыли совсем низко над плато. Когда у гномов прошёл столбняк от увиденного, они бросились навстречу своим несчастным товарищам, которые покачивались уже всего футах в пяти над землёй; если гномы не заметили бы их, то гора, где располагался вход в подземное царство гномов, без сомнения задержала бы дальнейшее воздушное путешествие  

незадачливых уничтожителей изумрудного трона.  

Поймав распухшие до неузнаваемости тела своих сородичей за безвольно болтающиеся ноги, четвёрка стражей бережно повлекла их ко входу в пещеру, на зелёную лужайку. Старшему пришлось нести сразу двоих; в обоих руках, разведённых широко в стороны, он держал по гному и всё равно, длины рук не хватало, раздутые тела иногда ударяли друг о друга, издавая низкий жутковатый гул. По- видимому, часть летучего газа всё же выходила из бедняг или сказывалась высота, на которой расположено плато- выше воздушные путешественники под –няться не могли и, тем более кого – то утащить за собой. Приведя на поляну перед входом свои необычные находки, стражники воткнули в землю свои копья, к ним и привязали каждого невольного воздухоплавателя. Ожидая своей очереди, старший стражи внезапно почувствовал, как ноша потащила его за собой вдоль подножья горы, как раз в это время подул ветерок посильнее. Истошно крича и ругаясь, бородач тщетно пытался затормозить движение. Пришлось ему пузом пропахать ярдов десять, пока не подоспели его товарищи, которые, когда схлынул первый шок от увиденного, едва сдерживали смех. Водрузив оставшуюся добычу на копья, гномы совместными усилиями притянули одного летуна к земле, пытаясь определить, жив ли он, совсем, впрочем, на это не надеясь. Пуговицы у всех путешественников отсутствовали. Штаны оставались на ногах, но держались только на бёдрах, кожаные куртки прикрывали верхнюю часть груди, полы распахнуты далеко в стороны, и у всех на переднем плане красовался чудовищно раздутый живот. Грудные клетки увеличились в объёме раз в пять, рёбра сильно раздались в стороны и вверх. Чувствовалось: достаточно одного резкого удара, и они не выдержат напряжения, сложатся, как карточный домик. Осто- рожно прижав ухо к круглой, как бочонок, груди старший охранник замер, прислушиваясь. Окружившие его гномы увидели, как поползли на лоб густые брови вожака- он услышал редкие, очень редкие удары сердца, доносившиеся, словно из глубокого колодца. Выпрямившись, он прошипел:  

– Где этот чёртов лекарь? Давайте ещё кто – нибудь за ним!  

Ещё один посыльный бросился в пещеру и у входа столкнулся с Бруно- королевским лекарем.  

Выйдя на поляну и увидя открывшееся перед ним зрелище, он в первый момент отшатнулся, но затем незамедлительно начал действовать. При помощи присутствующих он поочерёдно опускал на землю несчастных и производил необходимые манипуляции: щупал пульс, слушал сердце, сотрел зрачки, приподнимая веки на багровых лицах. Осмотрев последнего, он поднялся и изрёк:  

– Все живы! Анри, мой кофр.  

Помощник, пришедший вместе с ним, поставил перед целителем саквояж с инструментами и раскрыл его, следя за тем, что будет делать его учитель. Тот поковырялся в ящике и извлёк какой – то предмет, длиной около фута:  

– Здесь всё ясно. Сейчас я приведу их в первоначальное состо- яние.  

Старший охранник выступил вперёди, почтительно кашлянув, спросил:  

– Что с ними стряслось, уважаемый Бруно?  

Целитель усмехнулся:  

– Тебе в детстве не приходилось издеваться над лягушками?  

Охранник непонимающе посмотрел на лекаря:  

– При чём здесь лягушки? – осёкшись, он что – то вспомнил, ве- роятно, из своего розового детства. – Как, вы думаете?  

– Просто уверен. – категорично высказался эскулап, – и вот этот рог снежного барана, – он показал присутствующим вещь, кото- рую достал из своего саквояжа, – поможет нам в этом деле.  

– Каким же должен быть надувальщик, – протянул удивлённо гном.  

– А почему те лягушки после этого не взлетали? – не унимался ещё один любопытный.  

Бруно нахмурился- вопрос явно поставил его в тупик, он задумчиво закусил верхнюю губу и проигнорировав его, сделал знак опустить первого летуна пониже. Снять штаны с несчастного не было никакой возможности. Лекарь своим острым ножом, которым производил операции, осторожно разрезал кожу штанов вдоль ягодиц одного из сокрушителей волшебного трона. Перехватив поудобнее рог, один конец которого расширялся наподобие воронки, а другой, узкий, был срезан так, что оканчивался небольшим отверстием, он занялся первым потерпевшим. Пятёрка охранников окружила Бруно, со- бираясь следить за его манипуляциями, но тот нетерпеливым жестом показал, чтобы ему не мешали и отошли в сторону. Гно- мы не стали спорить и уселись неподалёку в кружок, собираясь набить трубочки и закурить, а также обсудить сегодняшние события, но, похоже, сегодняшний день ещё рано было списывать в архив.  

В проёме входа в подземелье показался Элиот со свитой. По всей вероятности, он очень спешил, услышав неожиданную новость: по мясистому лицу, оконтуренному окладистой боро-  

дой, градом струился пот. Неожиданно с места, где целитель возился с первым пострадавшим, раздался высокий пронзительный свист, и король, едва выйдя из полутёмного тоннеля на яркий свет, увидел, как на него летит какая – то громадная туша. Это произошло так внезапно, что он остолбенел, не в силах что – либо предпринять. Выручил его натасканный телохранитель. Хотя он тоже не понял, кто напал на его повелителя, но успел выпрыгнуть вперёд и выставить перед собой древко копья, зажатое в обеих руках. Нападавший ударился об эту преграду, отбросив телохранителя на короля и, обдав королевскую свиту зловонным амбре, отлетел вправо от входа в пещеру, чуть выше по склону горы. Вероятно, пациента Бруно плохо привязали к воткнутому в землю копью, скорее всего, просто намотали на него конец верёвки. И когда целитель вставил бараний рог в естественное отверстие гнома с целью стравить лишние газы, как это он неоднократно проделывал с объевшимися мулами, лежавшими частенько при смерти от обжорства, бесчувственное тело гнома под действием вырвавшейся наружу струи сорвалось с ненадёжной привязи и полетело в сторону короля. Бруно остолбенел: такие операции он делал, над животными правда, частенько, но ничего подобного никогда не случалось. Между тем, когда тело несчастного ударилось о склон, покрытый острыми камнями, раздался громкий хлопок, и туловище, описав напоследок дугу ярдов в пять, смачно шлёпнулось в трёх футах от Элиота, как бы в назидание, лопнув и обдав его и свиту грязью и кровью.  

На мгновение над всем действом повисла гнетущая тишина. Посмотрев на то, что упало перед ним и увидев разорванный живот с вывалившимися внутренностями, король побледнел от ярости и, вытирая большим клетчатым платком лицо от пота и вонючих брызг, заорал, сбившись с повелительного баритона на фальцет:  

– Что здесь происходит, тысяча копчёных драконьих ляжек!?  

Кто – нибудь объяснит мне?  

Белый, как гашёная известь, Бруно на подгибающихся ногах приблизился на несколько шагов к повелителю и сбивчиво, тря- сущимися губами, стал рассказывать, что произошло под нацеленными на него копьями королевских телохранителей. Над поляной повис тяжёлый запах отхожего места. Свита короля, чем могла, зажимала носы, один Элиот слушал рассказ Бруно, похоже, ничего не чувствуя, кроме иссушающего душу гнева и горечи. Выслушав эскулапа, Элиот бросил:  

– За оставшихся пятерых отвечаешь мне головой! Чтоб никаких больше фокусов! – и кивнул в сторону изуродованного тела. – С этим – всё?  

– Ну почему, – заторопился Бруно, – лицо его начало принимать помаленьку цвет слоновой кости, – сделаю всё, что смогу, но мне нужны помощники.  

– Возьмёшь, сколько нужно, – сказал, уходя, король, – мне к концу дня сообщить, как идут дела, – и, кивнув одному из своих приближённых, распорядился, – останешься здесь, последишь за этой хитрой лисой.  

Войдя в тёмный лабиринт и направляясь в свои покои, он отдал приказание немедленно вызвать к нему послов людей и пргласить Жулиуса.  

В ожидании своих союзников Элиот яростно нарезал круги вокруг стола, за которым обычно проводил важные совещания.,, Всё, моё терпение лопнуло, завтра же выступаем с усканами на этих ублюдков, люди пусть выступают от своего плато- они тоже заинтересованы в уничтожении трона. Пора ставить этих зелёных нелюдей на место!,,  

Послы людей, проводящие уже второй день в бездействии, тщетно взывали к слугам, приносящим еду и напитки: те отмалчивались или отговаривались:  

– Элиот осматривает королевскую сокровищницу.  

– Повелителя свалил приступ подагры- через полдня придёт в норму, – и так далее.  

Поэтому они облегчённо вздохнули, когда на третий день серьёзный донельзя посыльный пришёл за ними, хотя они ещё и не завтракали:  

– Король аксумов Элиот и его союзник король усканов Жулиус ждут вас срочно за столом переговоров.  

Несколько удивлённый руководитель делегации людей не стал напоминать о еде и вместе со своими сопровождающими без лишних слов прошёл за посыльным.  

… Совещание шло второй час. Элиота, к его удивлению, не поддержал ни Жулиус, ни люди. Вернее, его военную идею.  

– Тут надо действовать тоньше, – доказывал посол от людей. – С какой стати мы все пойдём войной на гоблинов и орков- они никаких соглашений не нарушали, лазутчиков они схватили на своей территории и имели полное право поступить с ними по своему разумению. – Люди были в курсе, что произошло в стане гоблинов два дня назад- от первого спасённого Бруно гнома к тому времени поступили первые подробности ночного налёта.  

– Не надо было трон отдавать, щас бы и голова не болела, – жёлчно вставил ускан, важно оглаживая свою бороду и шевелюру.  

– Нет, мой дорогой союзник, – вскинулся Элиот, – вряд ли бы ты и вот они, – он указал на смешавшихся людей, – оставили бы меня в покое, узнав, что я владею таким могущественным артефак – том. Боюсь, не пришлось бы и мне держать такую же круговую оборону, что заняли гоблины. – Увидев, как вспыхнули яростью глаза Жулиуса, когда он повернулся к своему подземному конкуренту и чувствуя, что сейчас вся встреча пойдёт на смарку, человек поспешно попытался что – то сказать, только чтобы остановить зарождающуюся ссору:  

– Надо…  

Но Элиот вошедший в раж, повелительным жестом приказал ему не встревать, видя, что некоторые присутствующие задумались, видимо, примеряя ситуацию к себе, другие старательно прячут глаза:  

– Может судьба правильно сделала так, что троном завладели наши противники. Зато у нас теперь появилась общая цель, мы можем действовать сообща против зелёных недоумков!,, Ловко вывернулся, шельма. С такой неожиданной стороны оправдать свою глупость- талант нужен,,- мысленно восхитился посол и, заметив, что Жулиус тоже по- своему оценил высказы- вание своего соседа и готов срезать его очередной колкостью, поторопился высказаться, чтобы положить конец перепалке:  

– Надо рыть подземный ход. С этим предложением мы, собст- венно, и пришли.  

Оба гнома, забыв моментально друг о друге, услышав милые и знакомые сердцу слова, дружно повернулись к говорившему и спросили почти одновременно:  

– Подземный ход? Рыть? Куда, зачем?  

* * *  

Ранглай, оставшись за Кируса, был в нелучшем настроении. Вяло поинтересовавшись, как идут дела с выделкой оболочек личинок, он сходил на берег болота и спросил у старшего, не уменьшилась ли добыча шаров. Тут же встретил и своего старо-го знакомого, отвечавшего за добычу родниковой воды на болотах.  

– Как дела, Норио? Так и ныряете на дно за чистой водой?  

Тот удивлённо посмотрел на охотника:  

– Ну да, ещё чего! Благодаря твоей идее мы и горя не знаем! Не хочешь ли взглянуть?  

Охотник, не зная, куда себя деть, согласился:  

– А, пойдём…  

Норио, внимательно посмотрев на Ранглая, предположил:  

– Повздорил с Дарумом?  

– Да нет, просто настроение паршивое…  

По болоту к острову брели молча, Норио, чтобы разговорить спутника, начал:  

– Не обижайся на него, он справедлив и быстро отходит после приступов гнева.  

В это время они проходили мимо окаменевшего тролля. Охот- ник, с интересом осматривая удивительный памятник гоблинс – кому элю, разговорился:  

– Да не было никакого гнева, – и вкратце пересказал события, свидетелем которых был пару часов назад.  

– Так, – задумчиво проговорил Норио, – ну, тебя наверняка отослали потому, что ты мог вступиться за пленников, когда их  

начнут пытать, а вот…  

Ранглай остановился в болотной жиже, окружённый вздымающимися со дна пузырьками:  

– Как, пытки?  

– А ты как думал, – спокойно рассуждая, Норио шёл дальше, взмахом руки приглашая попутчика следовать за собой. – После всего, что они натворили, отпустить их с миром?  

– Ну я не знаю, – горячо начал Ранглай, идя за своим провожатым, – можно просто держать их в плену, заставить работать, наконец…  

– Может, так оно и будет потом, но, похоже, Дарум придумал что – то повеселее. Вот только зачем ему понадобился Кирус? – в недоумении рассуждал гоблин, – ну, допустим, он силён, как буйвол, – искоса взглянув на человека, который шёл, казалось, не прислушиваясь к его бормотанию, он продолжил развивать тему, заинтриговавшую его самого. – Но у Дарума и без него есть мастера пыточных дел, способных неделями поддерживать жизнь в истерзанных донельзя телах…-При этих словах Ранглай остановился, как вкопанный: Норио, поняв, что слишком увлёк- ся в своих рассуждениях и сболтнул лишнее, закончил свою мысль более оптимистично, – но я уверен, Кирус понадобился не для этих целей.  

Они тронулись дальше, причём гоблин продолжал сосредото –ченно морщить зелёный лоб.  

Внезапно уже гоблин остановился посреди болота и хлопнув рукой по воде, расхохотался во всё горло, чем привлёк внимание сборщиков болотных шаров, которые окружали приятелей со всех сторон.  

Ранглай удивлённо уставился на ржущего без удержу гоблина, чувствую закипающее внутри раздражение. Увидя, что тот не останавливается и понимая, что его каким – то образом оставили в дураках, он плюнул и раздражённо потопал по грязи дальше.  

Норио догнал его и, положив руку на плечо, сказал:  

– Да не злись ты, Дарум всё правильно задумал, просто эта картина встала у меня перед глазами, я не мог удержаться. Да мы уже и пришли, к тому же.  

Они вышли к бывшей отмели на болоте, где Ранглай не так давно нырял за родниковой водой. Теперь это место было не узнать. На отмели, окружающей озерцо с бьющими ключами на дне, возвышалась каменная стена высотой фута в три. Зазоры между камнями были заделаны смолой с деревьев, растущих на плато великанов. Когда человек с гоблином подошли к этой удивительной постройке посреди болот, Ранглай увидел, что каменный бассейн полон под завязку, и чистая, прозрачная вода переливается через каменную кладку и стекает в грязную жижу.  

Он не удержался и опёршись о каменный бордюр, приник ртом к поверхности рукотворного бассейна. Вода оказалась необычайно вкусна и оторваться было нелегко, но почувство –  

вав, как немеют от холода зубы, Ранглай поспешно выпрямил- ся, вытирая с подбородка ледяные капли и отдуваясь, – хороша, хороша…  

– Вкусна водичка? – видя, что охотник никак не переведёт дух, Норио ухмыльнулся. – Чистый эль!  

– Да, – отозвался, наконец, Ранглай. – Из многих родников пить приходилось, но это что – то! Слушай, а где добытчики воды? Когда было трудно добывать, вы за ней ныряли, теперь её завались, она стала никому не нужна?  

– Теперь не хватает другого- тайной добавки для эля. Секрет её изготовления известен только Даруму. Он сказал, что не может пока найти нужное вещество. Так что варим пока обычный эль, но тут нас не спасает и прекрасная вода- гномы со своими древними рецептами обошли нас. Даже тролли отказываются работать на болотах за обычный эль, и то правда, у них он не хуже нынешнего нашего. У троллей свои секреты, со старинными снадобьями.  

– Что же это за добавка? – заинтересовался Ранглай.  

– Этого никто не знает, но без неё эль обычного бурого цвета, а вкус…Короче, эта статья дохода потеряна для нашей казны.  

Вернувшись на берег в хозяйство Кируса когда уже совсем рассвело, они увидели, что орк вернулся от Дарума. Подчинённые расселись вокруг своего вожака, а он увлечённо им что – то рассказывает, перебиваемый взрывами хохота.  

– Слышь, Ранглай, пойдём, послушаем, что там заливает громила, – нетерпеливо потащил гоблин охотника в ту сторону.  

– Давай, а я пойду домой, к Даруму, попробую узнать про таинственную добавку для вашего знаменитого эля…  

Норио удивлённо посмотрел на Ранглая, забыв про Кируса с его байками. – А что, по- моему, у тебя получится! Послушай, если ты поможешь нам с элем, каждый гоблин, да что там гоблин, все расы назовут тебя кровным братом.  

– Ладно, сделаю, что смогу, – пробурчал охотник и направился в сторону леса. Двое телохранителей, ожидавшие его в стане Кируса, незамедлительно присоединились к нему. Некоторое время Норио с надеждой смотрел ему вслед, но очередной гогот за спиной заставил его встрепенуться и опрометью кинуться к толпе гоблинов и орков, собравшихся возле Кируса.  

* * *  

– Насколько я понял, трон постоянно находится в этой дурацкой плетёной хижине. Надо прорыть подземный ход до жилища Дарума, в нужный момент обрушить его и быстро уничтожить трон, – выдал свою идею представитель людей.  

– Идиотизм какой – то, – буркнул Жулиус. – Это же верных миль пять, мы будем копать его сто лет!  

– Так уж и сто? – улыбнулся человек, – при помощи горючих шаров…  

– Откуда вы про них знаете? – встрепенулся ускан, который сам недавно узнал о свойствах шаров и надеялся поправить свои подземные дела, – это ты, ты рассказал, – обратился он в ярости к Элиоту, который лишь беспомощно развёл руками, – ты же обещал, что больше никому…  

– Успокойся, уважаемый Жулиус, – остановил его человек, – шары предложил купить Дарум.  

– Но зачем он рассказал вам о других свойствах шаров, кроме того, что они горят? – обеспокоенно привстал с места Элиот. – Ему – то хорошо известно, что подземными работами занима – ются, в основном, гномы.  

– Они, как честные продавцы, предупредили нас о всех нюансах, – улыбнулся человек.  

– Я всё- таки пущу этому гоблину кровь, так или иначе, но ему не поздоровится, – завёлся ускан. – Откуда будем копать? Я согласен.  

– Вот и хорошо, – обрадовался представитель людей- первая половина переговоров прошла без сучка, без задоринки, – я только хотел бы подтвердить, что о дополнительных свойствах горючих шаров мы действительно узнали от Дарума.  

Это была неправда. Об этой особенности шаров люди узнали из другого источника, о чём представитель Армедама и хотел сказать гномам, но Элиот невольно подсказал послу, на кого свалить раскрытие этого секрета, и человек не стал разубеждать гномов в их догадке, желая побыстрее уговорить на участие в грандиозном подкопе, посредством которого они могли славно насолить Даруму, раскрывшему стратегический секрет чужаку.  

– Когда и откуда начнём копать? – злобно пыхтя, спросил ускан. Элиот был более осторожен и прагматичен. – Расходы разделим поровну или как?  

– Мы думаем, – медленно начал посол, – начинать подкоп надо от ближайшего тоннеля, проходящего у гоблинских владений. Ведь наверняка, – человек прищурился, – ваши подземные выработки не ограничиваются пределами гномьего плато. Уверен, в своих изысканиях вы продвинулись почти до нас, лю- дей, ну а гоблинская долина наверняка пробуравлена под землёй, как сыр дырками.  

При этих словах Элиот беспокойно заёрзал на месте, стараясь не встречаться взглядом с налитыми бешенством глазами Жулиуса:  

– Это, конечно, преувеличение, но некоторых, весьма незначи- телных успехов, – он позволил себе взглянуть на своего подземного соседа, – мы добились. При проходке одного тоннеля из свода стала просачиваться вода, пришлось срочно углубляться. По моим расчётам, это случилось примерно в миле или двух от лагеря гоблинов. Дело в том, что река в долине делает здесь петлю, поэтому непонятно, какой рукав мы пробуравили.  

Жулиус привстал с места, сверкая глазами:  

– Хапуга, когда ты только успел, – и загремел, обращаясь к людям, – да он и вас, наверное, подкопал- пусть и оплачивает оставшиеся работы, тем более, во всей этой заварухе виноваты только аксумы; сначала сами, своими руками отдали трон, а мы должны теперь вкладывать свои деньги, чтобы его вернуть!  

Видя, как вскинулся Элиот, готовый вступить в перепалку со своим соседом, человек встал:  

– Уважаемые гномы, прошу вас, остыньте. Мы не должны вспоминать старые обиды и распри, если хотим действовать сообща. Это очень хорошо, Элиот, если вы так близко подошли к гоблинам. Это сэкономит нам кучу денег. Люди готовы внести нужную часть на покупку горючих шаров. Если уважаемый король Жулиус не захочет участвовать в этом предприятии, мы согласны действовать на паях с королём Элиотом. Хитро покосившись в сторону сопевшего ускана, явно обдумывавшего эту заманчивую идею, человек продолжил, подмигнув Элиоту:  

– Обломки изумрудного трона, уверен, с лихвой компенсиру- ют наши затраты. Уважаемый король Жулиус, сколько бы вы заплатили за прекрасно огранённый изумруд, величиной, ска-  

жем, с мою голову, который мог бы украсить ваш трон?  

Жулиус мгновенно вспотел, представив такой самоцвет на изголовье своего трона, благодаря которому его имя на веки вечные останется в памяти усканов, поскольку таких огромных изумрудов в их сокровищницах ещё не было.  

– Нет – нет, – хрипло проговорил он, боясь, как бы пот, обильно стекая по его щекам и шее, не смыл фальшивую бороду( да, до –рогой читатель, об этой тайне знал ещё только один гном в королевстве усканов- личный цирюльник Жулиуса) и, как бы задумчиво подперев рукой подбородок, продолжил, – усканы вовсе не против своего участия, но трон, надеюсь, поделим поровну?  

– Конечно, уважаемый Жулиус, – рассмеялся посол. – Итак, Элиот, где самая ближайшая, на ваш взгляд, точка прохода подземного хода от гоблинского лагеря? Нарисуйте примерную схему местности.  

Элиот грубо нарисовал своё видение ситуации. Увидев, как поползли вверх брови соседа по плато, самодовольно ухмыльнулся- знай наших.  

Человек посмотрев на схему, оживился и бормоча, – прекрасно, прекрасно, – обратился к Элиоту:  

– Теперь вы, как более опытный в проходке шахт с помощью болотных шаров, прикиньте, сколько нам их нужно закупить у гоблинов и в какую сумму это выльется, чтобы, – он взглянул на вновь погрустневшего ускана, – разделить её на троих. Естест – венно, считайте с походом, чтобы во время работ не возникло недоразумений с нехваткой средств.  

– Я и мой специалист по подземным работам тоже хотим при-  

сутствовать при этих расчётах, – торопливо высказался Жулиус, подозрительно глядя на своего соседа.  

– Конечно. конечно, – согласился человек, – что касается меня, то мы и так у вас задержались. Я должен как можно скорее отбыть к своему королю. Надо сообщить, что нам удалось договориться. Кроме того. Попытаюсь проехать от того места, где ваши работники, Элиот, чуть не пробуравили дно реки, до лагеря гоблинов и посчитаю расстояние, которое нам придётся пройти, более точно. В следующую встречу я вам сообщу свои результаты. Да, я ведь могу проехать до самой плетёной хижины Дарума. Таким образом, мы будем знать длину тоннеля не приблизительно, а довольно точно.  

– Не представляю, как это вы будете делать на виду у всех гоблинов и охранников- головорезов Дарума. Ночью, что ли? Глядите, – хохотнул Элиот, – как бы завтра моим стражникам там, наверху не пришлось ловить вас, как они ловили наших с Жулиусом горе – диверсантов.  

– До этого, думаю, не дойдёт, более того, я намерен даже постучать в плетёную хижину.  

– Это ещё зачем? – хором спросили гномы.  

– Ну я, к примеру, от имени короля Жулиуса закажу большую партию гремучих шаров, и его люди через три дня заберут их и расплатятся.  

Увидев раскрывшего рот, пытающегося что – то сказать уска- на, человек успокоил его, сказав:  

– Послезавтра деньги на шары будут у вас.  

Жулиус, так и не сказав ни слова, закрыл рот и облегчённо сел на место.  

* * *  

Вернувшись с ярмарки к себе домой и чувствуя себя усталым и разбитым, Куфур всё же, прежде, чем прилечь, пошёл в комнату к Санаху. К его удивлению, его там не оказалось. Услышав какое – то движение в лаборатории, старый маг направился туда- Санах вышел ему навстречу:  

– Вернулся, старый хрыч, я не ждал тебя так рано.  

– Что!? Как ты смеешь так ко мне обращаться, молокосос? Вон из лаборатории к себе в комнату и не высовывайся из неё, пока я тебя не позову!  

Санах, презрительно смерив своего наставника взглядом, за – метил:  

– Да ты всё никак не угомонишься? Вот тебе на первый раз!  

Куфур получил сильнейший удар в грудь и отлетел в конец коридора, выронив посох. При этом он даже не заметил, чтобы ученик делал какие – нибудь движения руками или произносил заклинания. После удара о ствол дерева в голове у Куфура помутилось. Санах подошёл к нему, подобрал посох волшебни-ка и увидев, что он не притворяется, вновь ушёл в лабораторию,  

предварительно оплетя лодыжки и запястья старика ветвями дерева, которые повинуясь его приказу, надёжно пригвоздили Куфура к плетёному полу. Оказавшись в рабочей комнате своего учителя, Санах стал бегло изучать пергаменты, содержащие разнообразные знания, собранные и накопленные Куфуром за всю его жизнь. Конечно, со временем он сам бы передал их своему ученику, ведь Куфур и привёл его к себе в дом в качестве преемника, но Санах не хотел ждать, когда это произойдёт, тем более, он чувствовал своё превосходство над старым чародеем по своим магическим возможностям.  

Куфур очнулся под мерный шорох дождя. Сначала он думал, что ослышался- над его поляной, где он жил, всегда было чис- тое небо. Чародей понял, что Санах снял магическую защиту с границ поляны, и низкие тучи перестали обходить оазис Куфура стороной. Старый волшебник знал, что его ученик сейчас в святая святых- в его лаборатории, и ещё он понимал, что не мо- жет и не должен передавать все знания незнакомому человеку, хотя сам и привёл его в свой дом. Смутные сомнения с первых дней теребили его душу. Приёмыш вёл себя довольно заносчиво, хотя всячески и пытался не раздражать своего наставника. Да и сегодня Куфур поторопился уйти с ярмарки, не желая почему – то оставлять Санаха надолго одного. Всё – таки задержаться ему пришлось- Дарум передал просьбу варваров и маг, не желая откладывать дело в долгий ящик, посетил их плато, залитое сплошь молочным покрывалом туч. По периметру огромного плато Куфур установил несколько заряженных магическими заклинаниями артефактов, которые тут же начали своё волшебное воздействие на несущиеся к югу напитанные влагой облака.  

Посмотрев на результаты своей работы и поняв, что не далее, как через день земля варваров будет выглядеть, как небывало огромный изумруд, лежащий на кипенно – белом ворохе только что собранных головок хлопка, он засобирался домой, неся с собой задумку:,, Поправится Санах- вдвоём мы очистим большую часть территории гоблинов и орков от надоевших туч, пусть и моим подопечным улыбнётся, наконец, солнце!,,  

И вот теперь он беспомощен, как ребёнок, а Санах- его надежда- небрежно просматривает его записи, содержимое которых он может продать людям или гномам, да и просто уничтожить. Знания, которые предназначались только для гоб- линов и орков, самых обездоленных существ на этих землях- в своих соотечественниках Куфур разочаровался ещё много лет назад.  

Постой, но если он не может что – либо создать, то почему бы не попробовать уничтожить свой архив? Вот только руки…Сна-чала надо освободить руки. Куфур прошептал простое заклинание, и крепкие прутья, прижимающие его руки и ноги к полу, хоть не исчезли, но заметно ослабили свою хватку. Осво-  

бодив руки, он немедленно стал творить более сложное заклининие. Проще было, конечно, сжечь архив, но посох, нуж-ный для этой цели, был в руках у Санаха. Куфур замер- шорох бумаг в лаборатории прекратился, по – видимому, молодой колдун прислушивался. Когда бумаги вновь зашелестели, Куфур, оказавшись пленником в собственном доме, продолжил свою тайную работу.  

Санах, сидя в лаборатории, только что просмотрел записи опытов Куфура над болотными шарами, в которых говорилось, ка приспособить их для быстрой и безопасной прокладки шахт.  

Надо сказать, что получить, вернее, создать нужное заклинание для получения горючего шара с точно заданными свойствами для подземных работ было не просто. Одним желанием добиться этого даже магу было нельзя. Куфур поставил множество опытов, прежде, чем создал требуемое заклинание. Его надо было произнести не только с точностью до последней буквы, но и с нужными интонациями. В противном случае шар просто взрывался и использовать его в подземных работах было невозможно. Санах с интересом дочитал этот манускрипт и, от-ложив его, взял следующий, прочёл заголовок:,, Работа над заклинанием для использо-  

вания шаров, отдающих свою энергию  

постепенно. Это свойство можно исполь-  

зовать…,,  

– Что ещё за ерунда, – поморщился Санах, – этот старый маразматик совсем сдурел, живя здесь, в лесу, однако, посмотрим из любопытства. Но посмотреть ему не удалось: лист пергамента, который он держал в руках, вдруг стал податлив и мягок, как гнилой капустный лист и провалился сквозь пальцы на пол, превратившись в осклизлые бурые комки.  

Ещё ничего не понимая, молодой колдун хотел взять следующую запись, но стопка, лежащая перед ним на столе, уже расплылась по нему бесформенной серой массой. Оглянувшись вокруг, он увидел, что на полках происходит тоже самое, из шкафов, набитых рукописями, вытекают грязные ручейки.  

Выругавшись, Санах бросился в коридор. Увидя, что Куфур освободился, его несостоявшийся ученик злобно ощерился и направил на лежащего волшебный посох, желая испепелить соперника, забыв, что он принадлежит не ему. Видя, что посох не подчиняется и убийственного огненного шара добыть не удастся, Санах отбросил его и сцепив пальцы обеих рук, направил их на Куфура. Обессиленного чародея снова отброси- ло к стене. Затылком он ударился об неё, инстинктивно маг хотел схватиться за ушибленное место и не смог- руки его не слушались, как плети, они висели вдоль тела.  

– Так то будет лучше, старикан, теперь ты не будешь щёлкать пальцами направо и налево, творя свои дурацкие заклинания, сиди смирно и останешься в живых, будешь дёргаться-лишишь-  

ся и языка. Я, в принципе, ничего против тебя не имею, в конце концов, ты ухаживал за мной, когда я был слаб, но если ты ду-мал сделать из меня своего ученика, то здесь у тебя ничего не выйдет: я сам могу поучить кого угодно, хоть и тебя.  

– Кто ты? – выдавил старик.  

– Ты хочешь знать, – не обращая внимания на вопрос, продол- жил Санах, – как это может быть, ведь ты много старше и мудрее меня? Глупец, сила и возможности колдунов, принадлежащих нашей ветви, не зависят от возраста. Ну, да, – глядя на непонимающее лицо бывшего наставника, жёстко говорил Са- нах ему в лицо. – Ты ведь самый младший посвящённый, тебе открыто очень мало, но, надеюсь, о Долгоглазе тебе хотя бы известно?  

– Я знал только, что это сильный маг, обладающий злой волей и ждал твоего появления, надеясь, что вдвоём мы сумеем сла – дить с ним. Он опутал сетью страха и обложил данью Север и Юг. Не пойму только, почему он позволил голубому солнцу выжечь Северные земли, ведь их население исправно платило…  

– Ну, конечно, где тебе, убогий! – безжалостно ответил Санах. – Мне открыто побольше. Мы оба последователи Долгоглаза, только я- его духовное продолжение и призван в этот мир для помощи ему, а ты, мягкотелый слюнтяй, вообще, остался в живых и стал посвящённым по ошибке. Уверен, он терпит тебя только потому, что особых хлопот ты не доставляешь. Сейчас он сам попал в нелёгкое положение, думая, что посвящённый, близкий ему по духу, только объявившись в этом мире, сломя голову кинется ему на выручку. Как бы не так! Пусть сидит безвылазно в своей берлоге, теперь я буду править в Южных землях! Ты, хоть я и лишил тебя магического дара, пригодишься мне в качестве советника, иначе, как чурка будешь лежать в своём дереве, пока не сдохнешь. Думаю, ты не откажешься помочь мне свалить Долгоглаза?  

– Уничтожить одного тирана ради другого- я стар, чтобы играть в эти игры, – с достоинством ответил Куфур зарвавшему- ся ученику. -Увидев, как злобно вспыхнули его глаза, он продол- жил. – А что, ты последний из посвящённых или…  

Санах расхохотался, но оборвал свой смех, когда старый маг предположил:  

– Но если появился Долгоглаз, затем я и ты, то почему бы не выжить после укуса проводника ещё одному человеку и не стать посвящённым?  

Санах посуровел:  

– Не надейся, старик. Вряд ли он объявится очень скоро. Вспомни, какой срок разделяет нас. К тому же, чтобы похоронить твои надежды, открою тебе маленькую тайну- Долгоглаз испепелил Северные земли именно затем, чтобы оттуда никогда больше не мог появиться тот посвящённый, на которого ты надеешься. Да, действительно, появись он, и уже  

мне придётся ползти на карачках к Долгоглазу, умоляя о помощи, но повторяю, Северные земли, выходцы из которых только и имеют шанс стать великими магами, уничтожены, к тому же наши маленькие ядовитые зелёные друзья после моего посвящения теперь гораздо более разборчивы в выборе своих жертв. Даже если они и обнаружат такого, стать величайшим магом ему не суждено- хозяин этих убийц вовсе не заинтересован в том, чтобы в мире появился посвящённый со сбитыми набекрень мозгами, как у тебя, который примется насаждать вокруг никому не нужные добродетели. Подземный змей приложит все усилия, но сотрёт в порошок подобного неудачника, имевшего неосторожность встретиться на его пути.  

Увидев, как сник Куфур, колдун хлопнул его по плечу:  

– Не падай духом, беспокоиться и спасать тебе его не придётся. Если он с какого- то перепугу и появится на этом свете, тебя – то наверняка к тому времени уже не будет. Так что, плыви по течению и помогай мне- дольше протянешь. И, вооб- ще, заболтался я с тобой. Пойду знакомиться со своими будущими подданными. Для начала побываю у людей. Ты останешься здесь. Полежи, подумай, как избавиться от Долго- глаза: вернусь, послушаю с большим интересом. Сам ты дальше дерева и поляны не уйдёшь- это место я окружил мощным заклятьем, да вот, вижу путы у тебя с рук свалились- давай – ка мы их поправим. Ну, вот, не скучай, к вечеру вернусь.  

С этими словами он скрылся в стволе дерева. Когда Куфур через небольшое отверстие в листве посмотрел наружу, его бывшего ученика нигде не было, лишь дождь уныло шуршал по листьям и траве.  

* * *  

На плато людей Санах появился неожиданно. Крестьянин, работавший на своём клочке земли, сосредеточенно мотыжа появившиеся всходы маиса, вздрогнул, почувствовав, что за спиной кто –то стоит. Оглянувшись, он увидел молодого мужчину, стоящего на молодых всходах и спокойно улыбавше- гося. Посмотрев вокруг и никого больше не увидев, кроме работавших в отдалении соседей, крестьянин перехватил мотыгу поудобней и, глядя в недобрые, несмотря на улыбку, глаза незнакомца, грозно начал:  

– Ты кто такой? Стоишь на моём поле, идиотски лыбишься и топчешь мои всходы! А ну, пошёл отсюда!  

Улыбка пропала с лица мага, оно стало жёстким, как и его взгляд. Крестьянин, ещё мгновение назад чувствовавший надёжную тяжесть своей мотыги, ощутил вдруг странную лёгкость в руках и кинув взгляд на инструмент, обомлел: от него осталась лишь короткая рукоятка, да и та стремительно уменьшалась, плавясь, как воск от пламени свечи, и падая чёрными каплями на землю. Испуганный человек отбросил ос-  

тавшийся кусок дерева в сторону, тупо глядя, как он превращается в маленькую пузырящуюся тёмную лужицу. Переведя взгляд на гостя, он увидел, что от улыбки того и след пропал, лицо окаменело, и его выражение не предвещало ничего хорошего:  

– Теперь понял, кто я такой? – глядя на испуганного человека, колдун смягчился:  

– Да не стой столбом, я не собираюсь причинять тебе вред. Покажи, в какой стороне главный город на этом плато, мне надо встретиться с вашим повелителем. Как, кстати, его зовут?  

– Король Армедам, – промямлил крестьянин.  

– Прекрасно, ну и где ваша столица и по какой дороге до неё быстрее добраться- эти однообразные поля сбивают с толку.  

Соседи с некоторым удивлением смотрели, как Фарис, бросив работу, повёл куда –то важно шагающего незнакомца. Впрочем, проведя его к дороге, ведущей прямёхонько в стольный град, Фарис что – то сказал страннику, махнул в сторону столицы ру-кой и низко поклонившись неизвестному, пошагал обратно на своё поле, не оглядываясь.  

Оказавшись на своей делянке, Фарис несколько секунд стоял, озираясь, будто не понимая, куда попал, затем развёл руками и решительно пошёл, по всей видимости, домой. В недоумении пожав плечами, соседи продолжили прополку маисовых деля –нок.  

Скрывшись от взгляда любопытных глаз за фруктовыми деревьями, которыми была обсажена дорога, ведущая в столицу,  

маг немедленно сотворил заклинание для переноса себя на не- сколько миль вперёд.  

Это было довольно неосторожно с его стороны, потому что он оказался на берегу Серединного озера, всего в ста ярдах от воды. Ещё немного и одним колдуном стало бы меньше, если бы он материализовался на середине озера, тем более, что Санах не умел плавать. Озеро было очень глубоким, а вода в нём чер-товски холодна, так как оно питалось речками и ручьями стекавшими с гор, покрытых вечными снегами.  

Оглядевшись, маг увидел, что дворец короля находится на южном, высоком берегу, сам город располагался ещё далее, к югу. Город и дворец окружала невысокая каменная стена высотой в полтора ярда и служившая не для защиты города, а скорее для обозначения его границ. Да и зачем на высоченном плато строить ещё настоящую крепостную стену вокруг столицы? Из долины на плато всего пять или шесть троп, пригодных для передвижения. На всех стояли крепкие заставы, которые могли продержаться в случае нападения сколь угодно долго до подхода главных сил. Штурмовать плато людей в других местах мог решиться только безумец: отвесные острые скалы охладили бы пыл самого отъявленного вояки.  

Берега этого красивейшего озера были сплошь застроены ши-  

карными виллами королевских вельмож, их отпрысков, а также богатых горожан, купивших здесь небольшие клочки земли для своих загородных домов за баснословные деньги.  

Санах немного поразмышлял и решил идти во дворец пешком; не хватало ещё материализоваться где – нибудь в крепостной или городской стене! Всё – таки пользоваться своими возможностями в полной мере молодой чародей ещё не научился и решил не рисковать.  

Жёлтое солнце стояло в зените, когда он подошёл к городским воротам, охраняемым четвёркой воинов, которые спасались от солнца в караулке. Увидев фигуру в балахоне с накинутым капюшоном, которая намеревалась пройти через ворота, стража окликнула неизвестного:  

– Куда прёшь, деревня? Мы тут что по – твоему, позагорать пришли? Разве ты не знаешь, что должен представиться нам, за- платить пошлину за въезд в город, а уже мы решим, пускать тебя или нет!  

Старший подошёл к остановившейся фигуре:  

– Ну – ка, откинь свой дурацкий колпак, мы полюбуемся на тебя.  

Не открывая лица, незнакомец изрёк:  

– Я посланник Долгоглаза, хочу увидеть вашего короля, ты проводишь меня к нему. Этого достаточно?  

Стражник вмиг присмирел и, отбросив вальяжный тон и цыкнув на хихикающих товарищей в караулке, тем не менее не отступал:  

– Но, мой господин, посланники Долгоглаза имеют обычно специальный знак, кроме того, сколько помню, через ворота они не ходят, поэтому не гневайтесь, это мой долг, но открыть лицо вы обязаны.  

Из –под балахона раздался смешок:  

– Твоё служебное рвение похвально, капрал. Ну, что же, не будем отступать от правил. – Санах резко откинул капюшон.  

Старший караула побледнел, остальные караульные повскака- ли с мест и стали приводить себя в порядок. И всё- таки капрал, не отводя взгляда от зеленоватого лица мага, пролепетал:  

– У вас должен быть знак…  

Колдун потерял всякое терпение и, приблизив лицо к упрямому стражнику, прорычал:  

– Знак? Будет тебе знак!  

Выбросив правую руку в направлении ворот, он выпустил пушистый золотой шар, который стремительно полетел в ту сторону.  

От удара одну деревянную створку сорвало с петель и отбросило на несколько ярдов, другая рассыпалась на отдель – ные доски. Теперь на петлях ракачивалась одна металлическая рама.  

Набросив капюшон на голову, маг шагнул на территорию го –  

рода. Несколько жителей, обернувшихся на грохот, увидели только заключительную картину: через разбитые ворота в город заходит фигура в тёмно – синем балахоне. Сделав шагов пять, Санах остановился и вывел из ступора старшего стражи:  

– Что застыл, веди во дворец! Или тебе нужен ещё какой – то документ?  

Опомнившийся капрал засуетился:  

– Да- да, конечно, господин. Эй вы, бездельники! Чтоб к моему приходу ворота были починены! – и засеменил вслед за таинственным гостем.  

Оставшиеся стражники ворчали ему вслед:  

– Видали идиота? По его вине сломаны ворота, а нам отдувайся теперь по этакой – то жаре!  

Идя по улицам города колдун внимательно осматривался из – под капюшона по сторонам: судя по всему, столица жила богато и беспечно. Добираясь до дворца, Санах со своим спутником миновали несколько больших рынков с их многоцветием и гомоном. Главная улица, по которой они шли, была застроена высокими домами из белого мрамора. Улицы, отходящие от главной в разные стороны, лишь немного уступали ей высотой своих зданий, зато отличались многоцветием мрамора, из которого они были построены. Дойдя до дворца правителя Армедама, Санах с охранником беспрепятственно вошли в него, стоило лишь капралу сообщить страже, кого он сопровождает. Пока они шли по дворцу, в нём царила лёгкая суматоха, близкая к панике- никто не ожидал визита представителя Долгоглаза, не подававшего о себе вестей почти целый год.  

Санах шёл по роскошным залам и душу его грел тот сумбур, который произвело его появление здесь. Они шли неторопливо, и Санах видел, как посыльные уже от входа во дворец, стараясь не обращать на себя внимание грозного гостя резкими движениями и всё же стремительно рассыпались по всему дворцу, оповещая всех о приходе не очень желательного гостя.  

В последнем он не сомневался, так как самые тихие разговоры и шепотки придворных были ему прекрасно слышны и самые не- винные из прозвищ, которыми его наградили, отнюдь не способствовали поднятию его настроения:-,, Урод,,,,, Ходят тут всякие…,,  

Встревоженный Армедам, торопливо облачаясь в положенные для подобных случаев королевские регалии почти на ходу, спешил в тронный зал, предупреждённый посыльными о том, кто явился к нему в гости.  

Плюхнувшись на королевский трон, окружённый встревожен- ными министрами и молясь своим богам, чтобы даровали ему удачу и отвели от него гнев пришельца, Армедам снял корону, вытер пот со лба, хотя во дворце было прохладно и, вновь водрузив её на место, стал ждать непрошенного посетителя.  

Вскоре в зал не спеша вошла фигура, закутанная в тёмно – си-  

ний балахон в сопровождении озиравшегося капрала стражи, попавшего на приём к самому королю впервые в жизни. Не подходя к трону, странный посетитель остановился и откинул колпак с головы. Присутствующие придворные отшатнулись, увидев его лицо с кожей зеленоватого оттенка. Возникла неловкая пауза. Король, видя, что гость не приближается к тро- ну, окинул взглядом своих приближённых, как бы прося совета, но они стояли, старательно пряча отнего глаза и уставясь на зеленолицего посетителя. -Наверное, вам следует к нему подой- ти, – шепнул на ухо Армедаму его советник, стоящий рядом с троном, – а если этот урод выдаёт себя не за того, с ним всегда можно будет расправиться.  

– Твой советник мудр, но не учтив, Армедам. Ну, а кто из нас уродливее, судите сами, – колдун сделал неуловимое движение рукой и, к ужасу присутствующих, нос советника, чудовищно вытянувшись, бухнулся в пол, а уши, как крылья летучей мыши, закрыли его плечи.  

– Пусть это послужит всем наглядным подтверждением, что ко мне надо относиться почтительно и с уважением. А ты, любез- ный, – обратился ужасный гость к советнику, который, покраснев, как рак и громко сопя, пытался одной рукой придерживать свой хобот- нос, а другой ощупывая уши, – не переживай- через три дня чары спадут, и ты примешь свой прежний вид. Но предупреждаю, – лязгнул, как сталь, его голос, – если за это время в твоей глупой голове появится хоть одна мысль, в которой ты непочтительно обо мне отзовёшься- вместе с чарами отвалятся и уши твои и нос. А теперь, – продолжил он, победоносно оглядывая оцепеневший королевский двор, – прочь отсюда, не к лицу королю и придворным лицезреть подобного урода!  

– Конечно, конечно, – пролепетал король, со страхом глядя на советника, который, обхватив нос руками и жалобно что – то мыча, пытался протолкаться сквозь толпу придворных и скрыться. Вскочив с трона, он быстро пошёл навстречу колдуну  

Не доходя несколько шагов до него, Армедам увидел, как по зеленоватой коже лица пришельца стекают струйки пота и всё оно странно напряжено. В это время из толпы придворных, через которую пробирался несчастный советник, послышался радостный возглас. Все обернулись в ту сторону и увидели советника, который остановился и ощупывал свой нос и уши, вновь ставшие нормального размера и формы. Никто не заметил в этот момент тень недоумения, пробежавшей по лицу колдуна;  

Впрочем, он быстро справился со своими эмоциями и принял прежний горделивый вид:  

– Я пощадил твоего придворного, Армедам. Думаю впредь он, да и другие, – при этом Санах взглядом исподлобья огляделся вокруг, заставляя присутствующих опускать глаза в пол, – будут более осторожны, высказывая своё мнение о незнакомцах. Да и  

не хочется омрачать первую нашу встречу подобными неприят- ностями.  

– Да- да, это очень благородно с вашей стороны! – отозвался из своего угла незадачливый советник, сияя от радости и облегчённо продолжая ощупывать своё лицо.  

– Я вижу, вы не только могущественны, но и великодушны! Что привело вас ко мне? Извините за несдержанный язык моего придворного, просто раньше мы вас никогда не видели, Долгоглаз посещал нас самостоятельно или присылал какого – то коротышку, заросшего шерстью до самых глаз, – здесь король осёкся, решив, что сболтнул лишнего, но увидев, что пришелец пропустил его слова, кажется, мимо ушей, приободрился и приготовился слушать нежданного гостя.  

А тот, не обращая внимания на бормотание короля, напряжён-но размышлял-,, Почему моё заклинание так быстро потеряло свою силу? Хорошо, что король приписал это моему великоду- шию, иначе мне пришлось бы туго. Впрочем, уйти я всё равно ушёл бы. Несмотря на то, что заклинания почему – то действуют во двоце не в полную силу, этот сброд не смог бы причинить мне вреда и помешать скрыться. Но всё – таки, что случилось? Неужели Долгоглаз оказывает магическую защиту своим данникам? По всей видимости, это так. Пожалуй, провозглашать себя его преемником ещё рано, надо прежде разобраться с ним самим.,,  

– Мой господин очень занят, сами видите, что творится с кли- матом. Поэтому он прислал меня с широчайшими полномочия- ми. Я укажу вам новое место, куда надлежит складывать дань.  

– Мы приняли вас не за того, потому что иногда нас посещал маг с цветом кожи как у вас, извините, – перебил его король, пытаясь оправдаться, – его зовут Куфур…  

– Он попал в мою немилость, – забылся и резко ответил Санах, – и теперь долго не появится здесь, может даже никогда.  

– И правильно, – торопливо согласился король, – ходит тут, сеет смуту. Ему, видите ли, не нравится, что мы притесняем орков и гоблинов и не даём им свободно распоряжаться землями, расположенными между плато. Но это было до того, как,, Голу-бой принц,, исчез с небосвода. Теперь, – хихикнул Армедам, – эти земли отданы им в полную собственность, сейчас они там единоличные хозяева, – и добавил, – вместе с ползучими зелёными тварями.  

Так, разговаривая, они дошли до личных покоев Армедама, где Санах всё же решил немного прояснить ситуацию и продик- товать королю человеческой расы свою волю.  

– Итак, Армедам, – начал молодой маг, когда они остались с глазу на глаз. – Можешь считать отныне меня верховным правителем. – Увидев, как вытянулось лицо короля, продолжил, -  

Долгоглаз правит последние часы, он слаб. Он не показывался вам уже около года- такого не должно быть. Подношения, кото-  

рые вы складываете для него в укромных местах, он не забира- ет, чего ранее не было. После Долгоглаза- я самый могущественный колдун всех этих земель и подчиняться отны- не вы будете мне.  

Посмотрев в потемневшее лицо Армедама, Санах продолжил более миролюбивым тоном, – всё остаётся как и прежде, даже, – он на секунду задумался, – дань можете складывать на старые места. Я позабочусь, чтобы они там не залёживались. Твоя задача- донести эти новости до своих подданных. И не вздумай шутить, – добавил он, следя за угрюмым лицом собеседника, – ниже облаков, которые охватывают твоё плато, как вода остров в океане, собраны тысячи, как вы их называете,,, ползучих зелёных тварей,,. Так вот, они- мои хорошие знакомые, и стоит мне дать сигнал, в первую же ночь они заполонят твоё королевство, и в живых останутся очень немногие. – Увидев, что Армедам никак не отреагировал на эту угрозу, Санах продолжил:  

– У меня есть и другие способы для усмирения непокорных, но мне не хотелось бы к ним прибегать. Единственное, что требуется от вас- это видеть во мне не посыльного Долгоглаза, а его преемника.  

Внезапно в голове Санаха зашумело, и он услышал чёткий шёпот-,, Иди ко мне. Немедленно. Направление юго – запад.,, Колдун схватился обеими руками за голову, не в силах противиться мысленному приказу и глядя на Армедама, который удивлённо смотрел на него, быстро пробормотал:  

– Кажется всё. Теперь я должен покинуть тебя. Мне нужно побывать ещё на плато варваров, гномов и этих, каких, великанов и других местах. Теперь отвернись на секунду.  

Король людей повиновался. Посидев с минуту отвернувшись,  

он отважился оглянуться. В комнате, кроме него, никого не было. Выглянув в большую залу он увидел, что придворные, включая генералов, министра внутренних дел, начальника стражи города и охраны дворца, а также командующий погра- ничными отрядами, осуществляющими охрану проходов на плато, находятся здесь, и объявил чрезвычайное совещание.  

Рассказав вкратце, что зеленолицый посетитель оказался, по всей видимости, преемником самого Долгоглаза, Армедам поинтересовался прежде всего у находящегося здесь министра торговли:  

Большие ли запасы у нас гоблинских горючих шаров?  

Тот начал неторопливо:  

– Вообще –то есть, но…  

– Значит так, – оборвал его король на полуслове, – срочно, сегодня же, отправь нарочных к гоблинам. Необходимо как можно быстрее закупить большую партию этого товара. Всё, действуй, завтра с утра доложишь, что удалось сделать.  

Торговый министр, кивнув головой, опрометью покинул сове-  

щание. Посмотрев ему вслед, Армедам обратился к силовикам. Рассказав им об угрозе, притаившейся у самого порога их плато, он распорядился о дополнительном освещении ночью дворца и окрестностях. Начальник охраны городских стен робко попросил выдать ему побольше гоблинских шаров для лучшего освещения городской стены, чтобы обезопасить всех жителей города. Скрепя сердце, чувствуя, что охрана от возможной агрессии влетит в большие затраты, король согласился. Тут вперёд выступил бравый генерал с очередным предложением:  

– Мой король, позволь совершить вылазки по всем дорогам, ведущим на плато. По ним можно направить отряды с зажжёнными шарами. Это поможет уничтожить массу зелёных тварей, если они там собрались. Известно, что они гибнут от одного взгляда на горящий гоблинский шар.  

– Хорошая мысль, – задумчиво проговорил король.  

– Прекрасная, – хмыкнул один из генералов. – А как быть с теми местами, где не только человек, но и горный баран не пройдёт?  

Для зелёной змеи любая круча не препятствие, а склоны нашего плато, как всем известно, на девять десятых состоит из таких непроходимых мест.  

Все присутствующие задумались, и тут вперёд протолкался тот самый капрал, приведший нового Долгоглаза во дворец. Он не успел вернуться на свой пост, попав на глаза своему непосредственному начальнику.  

– Осмелюсь предложить, ваше величество, – несмело начал он, увидев, как головы министров и военных повернулись в его сторону.  

– Ну выкладывай, что ты там придумал, – нетерпеливо подбод- рил его король.  

– Надо поджигать шары и бросать их с плато вниз, там, где нельзя спуститься людям. Правда, шаров уйдёт много- нам на охрану ворот, например, выдают один на неделю, – увидев угрожающий взгляд начальника городской стражи, он продолжил, – но нам хватает: мы его режем на нескоько кусков и обходимся. Так вот, расстояние между бросающими должно быть ярдов по двадцать, наверное, – неуверенно закончил он.  

Придворные притихли, посматривая на короля.  

– А что, – высказался министр внутренних дел. – Если бросать не целые шары, а порезанные на много частей, их уйдёт не так уж и много. Конечно, всё плато одновременно обезопасить не удастся, но можно начать хотя бы с района столицы и её ближайших окрестностей, ну, а дальше, – он пожал плечами, – как позволят средства.  

Один из генералов смущённо кашлянул, жалея, вероятно, что сам не додумался до этого.  

Армедам удивлённо поджал губы:  

– А? – он оглядел собравшихся. – В этом что –то есть. Министр финансов, – при этих словах тот выступил вперёд, – бери с собой  

генералов, ступайте в мои апартаменты и через два часа представьте мне доклад: сколько шаров нам нужно закупить, чтобы отбросить змей от кромки облаков и в какие деньги это выльется. Жду ваших расчётов, пока совещание окончено, я буду в своём резервном кабинете.  

Он не спеша направился в дальнюю часть дворца, сопровождаемый телохранителями.,, Чёрт, денег уйдёт немеря-но: на уничтожение гоблинского трона и теперь ещё этот зеленорожий со своими угрозами…И вообще, надо поднажать на своих алхимиков- пусть побыстрее делают сыворотку от этой зелёной напасти. Нечего даром хлеб есть! После отдыха- сразу к ним!,,  

Король захлопнул дверь, дав знак охране, оставленной снаружи, его не беспокоить.  

* * *  

Дарум был несколько удивлён, когда посланник людей, посетивший его, сделал большой заказ на горючие шары для усканов.  

– Он что, сам не мог подъехать? – хмуро поинтересовался гоб – лин.  

– У него какие – то срочные дела, а я как раз возвращаюсь домой на плато, и он попросил меня об этой небольшой услуге. – Наклонившись поближе к Даруму, посол доверительно добавил:  

– Вероятно, он не может вам простить летающих гномов, ну знаете, тех самых…  

– Неужели попали по назначению? – радостно удивился Дарум, просветлев лицом и, кинув взгляд на непроницаемого Ранглая, сказал:  

– Видать стыдно стало за свои проделки, раз показываться не хочет, ну, а то, что подарки долетели до места- очень хорошо, другим наука будет, – последние слова он говорил, глядя в глаза человека. – Тот немного стушевался, однако, любопытство взяло верх. – Но как вы это проделали? Неужели с помощью кузнеч-ных мехов? Очень утончённое наказание!  

– Что! Понравилось? Ну-ну…  

Посол заторопился:  

– Так значит, завтра партия будет подготовлена?  

Дарум, пристально глядевший на посланника, подтвердил:  

– Пусть приходят в любое время и не забывают золото. Может быть, за такую большую партию цена будет немного ниже оговорённой.  

– Везёт же этим коротышкам, – пробормотал человек.  

Дверь в хижину открылась, телохранитель Дарума сообщил:  

– Прибыл посланник от короля людей- Армедама.  

– Какой ещё посланник? – Удивился доверенный Жулиуса. – А я кто?  

– Зови, – велел Дарум и про себя, – повалили.  

Увидев вошедшего и узнав в нём знакомого из палаты министра торговли, доверенный Жулиуса поинтересовался:  

– А ты чего здесь?  

Увидев сородича, торговый представитель, несколько робев- ший в окружении угрюмых гоблинов, приободрился и, обращаясь к Даруму, сообщил, что послан торговым министром с целью закупки большой партии горючих шаров.  

– Зачем они нам в таком количестве? – Заинтересовался первый посланник.  

– Этого я не знаю, а только, пока собирался в путь, до меня донёсся слух, что будет сделан ещё один большой заказ.  

Дарум посмотрел на своё окружение, потирая руки- надо новое хранилище под золото!  

Посол наклонился к только что приехавшему торгашу:  

– Требуй скидку на большую партию шаров- он только что обещал гномам. Разницу поделим пополам, идёт? Сумма будет не хилая. Только не проболтайся там, на плато. – Посмотрев на сомневающееся лицо новичка, добавил, – а то они мастера распоряжаться: ехать к гоблинам никто не хочет.  

Его собеседник задумчиво кивнул в знак согласия, подсчиты- вая в уме деньги, которые он сможет получить.  

* * *  

А что же наш знакомый, неудачник- Тур Неи Лот?  

Воспользовавшись суматохой, возникшей, пока рассерженный Аксум искал и, наконец, сам случайно обнаружил изумрудную глыбу, Лот нырнул в одно из боковых ответвлений тоннеля и побрёл куда глаза глядят. Горечь переполняла его сердце. Ведь это его, его сокровище, которое он, казалось бы, надёжно упрятал, хотя это было чрезвычайно трудно. Обвёл при этом вокруг пальца и рядовых гномов и мастеров и самого Нухио, уп-равляющего королевской лабораторией и вдруг- такое фиаско…  

Тур был уверен, что теперь –то гномы наверняка определят, какую ценность представляет найденный камень, поместят его в свою сокровищницу, где он и будет лежать тысячу лет, пока кто- нибудь, более удачливый, чем он, не найдёт ему более полезное применение.  

Гном вытер вскипевшие от обиды слёзы с глаз и остановился:освоенные тоннели, изредка освещаемые факела-ми, кончились, он шёл наугад в полной темноте- лишь врождённые способности обходиться минимумом света под землёй, помогали ему продвигаться по заброшенным выработ-кам и природным пустотам.  

Прислушавшись, Лот уловил близкий шорох. Ругая себя за беспечность, он достал из сумки один из двух бывших у него горючих шаров, которые ему удалось с превеликим трудом стя-нуть у мастера работ. Трясущимися руками, слыша приближающийся шелест, высек огонь и зажёг гоблинский шар.  

И вовремя! Вспыхнувший болотный ком высветил во мраке подземелья сферу ярда три в диаметре. Ближайший к гному мсунг находился в полуфуте от его левой ноги. Он и десяток других тварей, попавших в круг света, немедленно скукожились и стали распадаться на мелкие части. Несомненно, змеи, оставшиеся в темноте, но в чьих глазах отразился, теперь уже можно с уверенностью назвать, гоблинским, огонь, также почти немедленно погибли. Тоннель, таким образом, очистился от адских созданий на всём своём прямом участке, до первых поворотов.  

Приободрившись, гном пошагал дальше, обходя целые груды сдохших, начавших распадаться, мсунгов- проводников. Дойдя до очередного поворота, он вначале вытянул руку с горящим шаром как можно дальше. Выждав несколько секунд, осторожно продолжил путь. Тоннель впереди был чист- видимо зелёные извивающиеся создания каким – то образом могли предупреждать своих собратьев о надвигающейся опасности, и они убрались не только с дороги Тура, но и из ближайших ответвлений. Пожалев, что удалось добыть только два шара, гном убыстрил шаг: надо как можно быстрее оказаться на поверхности, иначе, когда потухнет последний шар, он не проживёт и пол- минуты. Целый, нетронутый горючий шар лежал у него в суме, а тому, что освещал его путь сейчас, осталось гореть около десяти часов.,,Значит, в запасе у меня не более полутора суток, чтобы найти выход из подземелья,,- под-считал Лот. Он вздрогнул, представив, что произойдёт, когда вокруг него опустится темень. Забыв про голод и жажду, хотя немного провизии и фляга с водой у него были, почти бегом бросился по подземным ходам, петляя по лабиринту наугад.  

* * *  

Санах, очутившись вне города, вновь ощутил властный зов с юго- запада, противиться которому не было сил. Показавшись самому себе маленькой щепкой, которую бурлящий водяной поток тащит в неизвестном направлении, он закрыл глаза и с бешеной скоростью начал перемещаться в пространстве, хотя скорости никакой не было. Санах открыл глаза- он стоял на просторной каменистой площадке, солнце слева пряталось за зубчатые вершины недалёких гор. Ярдах в десяти впереди него площадка обрывалась в пропасть.  

– А вот и наш гость дорогой! Явился- не запылился! Ничего, что вот так, против желания, вытянул тебя к себе? Извини, но уж больно бурную деятельность ты развил!  

Молодой колдун быстро оглянулся: перед ним зиял чёрным провалом вход в пещеру высотой футов пятнадцати. Санах не сразу увидел говорившего. Наконец, в полумраке он разглядел старца в балахоне, сидящего в резном деревянном кресле.  

– Что стоишь? Подойди поближе, поздоровайся со мной, ста –  

риком.  

Сделав несколько шагов к незнакомцу, хотя он, конечно, по-нял, кто перед ним, Санах прежде всего упёрся в немигающий взгляд на зелёном лице говорившего. Он был не то, чтобы злобный, но какой – то суровый, недоверчивый, тревожный. Без сомнения, где – то он уже видел похожие глаза. Колени старика покрывал шерстяной плед, свисавший до земли. Кожа лица Долгоглаза была более насыщенного цвета, чем у его более мо- лодого визави.  

– Кто вы? – спросил Санах автоматически, запоздало понимая, что более глупого вопроса и придумать было нельзя.  

– Нет, ты посмотри на этого наглеца! – Старик, сидящий в пяти шагах от Санаха, обратился к кому – то в глубине пещеры- там что – то тяжело заворочалось в ответ. – Он, бедный ещё никак не догадается, – и, приподнявшись немного в кресле на подлокотни- ках, подался к гостю, – что же ты непонятливый такой? А может, ты не маг вовсе, а обычный самозванец?  

– Нет, я…  

– Перед тобой Долгоглаз, недотёпа! Отныне я твой хозяин и повелитель, – властно проговорил старик и продолжил. – Многому же ещё тебя придётся научить и рассказать. – Нео- жиданно он более мягким и заинтересованным голосом спросил:  

– А что ты сделал со своим учителем и наставником? То, что не убил, знаю, иначе тебя уже не было бы в живых.  

– Откуда вы знаете? – и чувствуя, что сидящему в резном кресле врать бесполезно, сравнил себя с маленькой мышью посреди огромного поля без единой травинки с кружащим в небе коршуном. Что – либо предпринимать и убегать бесполез-но, остаётся только прильнуть к земле и уповать на чудо, что па-рящий над ним убийца его не заметит. – Я лишил его магической силы, теперь он – обычный человек. Вначале я хотел раздавить его, но что – то внутри меня этому воспротивилось. Всё равно, жить ему осталось немного, – как бы оправдываясь, продолжил он, – без магии он не сможет бесконечно поддерживать свои жизненные силы.  

– Лишил способности к магии? – удивлённо протянул Долго – глаз. – Что – то новенькое! Мне ни разу не приходилось такого делать. Может, попробовать проделать это над тобой? – Увидев, как отшатнулся в испуге Санах, колдун хрипло рассмеялся:  

– Испугался? Почувствовал вкус власти над людьми, орками, гномами? Это хорошо! Будешь знать, чего можешь лишиться. Слушай Долгоглаза, будь верен ему и можешь повелевать всем этим сбродом, под моим, естественно, присмотром. Вздумаешь выкинуть коленце- и твоя последующая жизнь ничем не будет отличаться от существования какой – нибудь мокрицы, за исключением того, что она не понимает, для чего существует на этом свете, а твоя память услужливо будет напоминать тебе, че-  

го ты лишился. – Долгоглаз перевёл дух и продолжил. – Мы нужны друг другу, мой мальчик. Я ждал тебя, твоего появления и вызвал теперь сюда, чтобы ты занялся более важным на сегод-ня делом, чем обкладывать данью моих подданных, – старик поправил плед на коленях, попытался привстать, поморщился, как от боли, закинув голову лицом вверх, замер. Санах беспомощно топтался рядом, когда из темноты пещеры вынырнул молодой гном с короткой бородкой и подошёл к сидящему в кресле; в руке он держал кружку с какой – то жидкостью:  

– Выпейте, господин.  

Долгоглаз очнулся от своих мыслей, испытующе глянул на подошедшего и, взяв напиток, с наслаждением опустошил сосуд. Крякнул от удовольствия и вытерев губы рукавом балахона, заметил:  

– Какая всё – таки чудесная вещь- гоблинский эль! Что- что, а его эти ублюдки делать умеют. Знаешь, – обратился он к Санаху, – я ведь пытался сделать такой же-ничего не получилось, так- бурдамага какая – то.  

Санах рассеянно слушал его, ожидая, когда Долгоглаз начнёт говорить о главном.  

– Что – то наш гость совсем сомлел. Тур, дружище, принеси –ка ему тоже пинту эля, пусть встряхнётся.  

Гном скрылся где – то в глубине пещеры, и пока Санах озирался вокруг себя, вынырнул около него из темноты с большой кружкой. Маг принял её, с подозрением глядя на зеленоватую пенную жидкость. С сомнением понюхав её, нашёл запах довольно привлекательным и, сделав глоток, уже не мог остановиться, пока не выцедил всё до дна. Крякнув и с сожалением заглянув в пустую посуду, отозвался:  

– Хорош! Ни разу даже в прошлой жизни не пробовал ничего подобного!  

– А! – Воскликнул старый колдун, обращаясь к слуге- гному, – понравился. Я, – продолжил он, – с гоблинов львиную долю в счёт дани беру именно элем, ну, а золотом и самоцветами откупаются люди, гномы и прочие.  

Он посерьезнел:  

– Сюда я позвал тебя, конечно, не за тем, чтобы угостить гоб- линским зельем и даже не из – за того, что ты провозгласил себя моим преемником без моего на то согласия. Да, в другое время тебе бы не сдобровать, но не сейчас.  

Над нами, то есть над тобой и мной, нависла серьёзная опасность если не физического уничтожения, то, по меньшей мере, потери нашей магической силы. Да и нашему другу, ты, правда, ещё с ним не знаком, Великому подземному змею в случае чего, не сдобровать, – при этих словах в глубине пещеры вновь тяжело заворочалось, закряхтело неведомое существо. – А! -обернулся в ту сторону маг. – Змей, друг мой, может быть, ты  

просветишь нашего молодого союзника, – при этих словах он сурово взглянул на Санаха, – я в этом не сомневаюсь, в том, что произошло и ещё может случиться? У меня от такой длинной речи в горле пересохло.  

Из тёмного угла послышался утробный шелестящий голос, вспыхнули два огромных зелёных глаза. Судя по их размеру и расстоянию между ними, голова чудовища была несколько ярдов в обхвате.  

– Буду краток, – начал неизвестный и невидимый Санаху рассказчик. – Я – подземный повелитель и существую с древнейших времён. Долгоглаз по сравнению со мной- младе – нец…  

При этих словах глаза старого колдуна злобно сверкнули, он попытался даже привстать со своего кресла и рявкнул в темноту:  

– Ты дело говори, зелёная колбаса! – И передразнил говоривше- го. – С древнейших времён! Нашему молодому другу и союзнику надо знать самое главное!,, Союзнику?,, – мысленно усмехнулся Санах. -,, Ну это мы ещё посмотрим!,,  

Глаза- фонари в глубине подземелья зажглись жёлтым огнём, и рык, раздавшийся за этим, показал, что его обладателя душит неистовая злоба. Санах заметил, как подобрался колдун и перехватил свой жезл, который держал в руках, поудобнее:  

– Можешь сам объяснять этому недоумку что хочешь, старый калека, а я лучше спущусь на лигу вниз и полежу там, в холодке, пока вы тут будете разбираться со своими делами.  

– Стоп- стоп! – Воскликнул Долгоглаз; по его тону Санах понял, что колдун ожидал подобной реакции и специально провоцировал змея на ссору. – Ладно, Мокошув, извини меня за мою несдержанность, продолжай, пожалуйста. Ведь в конце концов тебя это тоже касается. Если ситуация выйдет из – под нашего контроля, тебе тоже не поздоровится и на глубине не отсидеться. Говори дальше, прошу тебя. Тур, – позвал он, – принеси гостю стул и ещё эля.  

Глаза в пещере опять загорелись спокойным изумрудным цветом, и Санах, прихлёбывая эль, приготовился слушать дальше:  

– Так вот, я повелеваю мириадами моих подданных- маленькими зелёными змейками, которых в простонародье называют мсунгами. Каждая из них- моё продолжение. При их помощи я узнаю в любой момент что происходит не только в моём подземном царстве, но и на поверхности. Гномы и прочие подземные жители трепещут при их появлении и стараются замуровать ходы, которые слишком глубоко уходят в недра. По- явление моих змеек- проводников- сигнал для них – пора убираться.  

– Суть, суть давай, – простонал Долгоглаз, – все знают о твоём  

подземном могуществе.  

– Я тоже, – подал голос Санах, – хотя и жил на севере, что –то слышал о могущественном подземном змее, но думал, что это сказки. Неужели ваши владения простираются так далеко?  

– Конечно! – Торжествующе загремел голос, и змея опять поне-сло, – весь подземный мир принадлежит мне…  

– А теперь, благодаря твоему другу в моём лице, ты успешно осваиваешь и поверхность, – перебил его Долгоглаз. – Если бы не я, твои проводники до сих пор ползали бы по подземным галереям, пугая гномов, да изредка короткими ночами делали вылазки на поверхность.  

– Да, я должен это признать и благодарю тебя, Долгоглаз. На- деюсь, наш союз продлится долго…  

…-Если ты не перестанешь переливать из пустого в порожнее, – насмешливо перебил его колдун. – Боюсь, что к окончанию твоего повествования мы станем беспомощны, как дети. Нас можно будет взять голыми руками!  

– Да, – спохватился подземный змей. – О чём это я начал? Так вот, согласно древнему предсказанию, для того, чтобы обрести власть и на поверхности при помощи своих змеек- проводников, на земле должен появиться посвящённый среди расы людей.  

– Посвящённый? – переспросил Санах.  

– Да, им является тот, кто остаётся в живых после укуса моего зелёного проводника. Очень долго пришлось искать подходяще- го человека. Дело осложнялось тем, что мои проводники не выдерживают даже мимолётного солнечного света, а под землёй, сами понимаете, люди не такие частые гости, а гномы не годятся для этой миссии. Много лет у меня ушло на поиски, приходилось ночами, которые были очень коротки, делать набеги на человеческие поселения, уничтожая порой их целиком…  

– Я слышал похожие легенды, – задумчиво произнёс Санах.  

– Это не легенды, а самая настоящая правда, – продолжил змей, – затем в нашем мире появились четыре адепта магии, которые, объединив свои знания и могущество, являли собой, по существу, божество. Они начали активно вмешиваться в дела нашего мира, запретили моим проводникам появляться на поверхности, да и меня упрятали поглубже под землю, чтобы я не докучал даже гномам. Это были самые чёрные для меня времена. Но нет худа без добра. Адептам надоел наш мир- такой благополучный и устойчивый, они решили покинуть его, оставив вместо себя смотрящего из числа людей. Чтобы выявить его, вновь понадобился я и мои змейки. Эта легкомысленная четвёрка очень быстро нашла нужного челове- ка, которому решила передать три четверти своих общих знаний. Он жил в Северных землях и ему удалось выжить после почти трёх дней беспамятства…  

– Это был ваш покорный слуга, – не удержался Долгоглаз, са –  

модовольно оглаживая бороду.  

– Первый посвящённый, – продолжил змей, – по преданию, дол- жен быть сильнейшим магом и колдуном. Так это и случилось. Но адепты просчитались, думая, что первый посвящённый будет покорным продолжателем их дурацких идей- мир, братство и другие глупости. Он явил полную противополож- ность их мировоззрения и пока они не поняли, что к чему, оставил от них мокрое место, чем привёл меня в полный восторг, правда, – Мокошув замялся, – даже я не ожидал такого отношения ко мне со стороны моего будущего союзника…  

– А Куфур? – спросил Санах. – С Куфуром бы ты справился? И откуда он вообще взялся? Между прочим, лицо у него…  

– Естественно, Куфур подчинился бы моей воле, в противном случае, просидел бы остаток своей жизни в магической клетке. Или я, как и ты, лишил бы его возможности творить магию. Я, действительно, не ощущаю больше магических волн с его стороны, так что, тебе, кажется, удалось его обезопасить. А взялся он оттуда же, откуда я и ты, при помощи нашего умника, Великого змея, – закончил старик ядовито.  

Подземное чудище недовольно заворочалось в глубине пеще- ры, глаза его на мгновение вспыхнули жёлтым, но тут же приобрели спокойный зелёный цвет.  

– Править миром был призван Долгоглаз. Следующий посвящённый, оставшийся в живых после укуса проводника, стал полной противоположностью Долгоглаза, по сути, его соперником. С Куфуром произошла просто досадная ошибка. Он повёл политику, обратную той, что устраивала нас- доброта, миролюбие, бескорыстие и тому подобные несуразности. Свои делишки он вёл очень далеко, на севере и поначалу не мешал нам, но потом зачем – то объявился здесь. Начал всем помогать, миндальничать и заигрывать с орками и гоблинами, которые под его прикрытием совсем распоясались. Между мной и Долгоглазом в это время было небольшое непонимание, – колдун, сидя в кресле, согласно и как – то виновато, кивнул головой, – ещё до появления Куфура здесь, я много лет пытался самостоятельно найти следующего посвящённого на севере, смутно зная, что он может быть только там, но всё тщетно. Од- нажды был вынужден уничтожить население целого городка. Надеялся, что среди сотен жителей найдётся хоть один посвящённый. Тысячи моих проводников застал в результате восход солнца- все они обратились в прах. Я был до того слаб, что месяц отлёживался в глубинах подземелий, у своих целебных источников, чтобы восстановить силы. Из людей также не выжил ни один- это был единственный случай, когда я об этом пожалел. Радует, правда, что с тех пор городок так и стоит пустой, люди не осмеливаются там селиться, лишь кучи высохших скелетов заполняют его дома.  

– Да вам – то он зачем? – обратился Санах в темноту.  

– Я был очень зол на Долгоглаза и хотел найти ему соперника, тебя, между прочим, наивно полагая, что ты сможешь как- то противостоять его политике, в которой для меня не было места.  

Вскоре у нас появились общие интересы, и чтобы ты и другие посвящённые не могли больше прийти с севера, а также, чтобы мои проводники вольготно чувствовали себя на поверхности земли в любое время суток, Долгоглаз, благодаря своему могуществу испепелил Северные земли.  

– Но зачем вам понадобился я, следующий посвящённый, разве ты, Долгоглаз, не справился бы с Куфуром? А вдруг, появился бы ещё один такой же Куфур? – спросил Санах.  

– Я и призвал тебя за тем, чтобы это объяснить, а этот…, – обернулся Долгоглаз в ту сторону, где должен был находиться Мокошув, -… развёл канитель.  

– Зато он теперь знает что к чему, – отозвался из мрака Великий змей.  

– Незачем ему было всё это знать – а всё твоя любовь к бесполезной болтовне! Хватит, теперь я буду говорить…  

– Не очень – то и хотелось, – обиженно послышалось из пеще –ры.  

– Теперь мы поняли, наконец, что каждый следующий посвящённый является противоположностью предыдущему. Со мной во время одного из опытов случилась небольшая неприятность, которая ограничивает, незначительно правда, мои магические возможности. Чтобы полностью восстановить свою силу, мне нужен преданный помощник. Предыдущий слуга, живший со мной много лет, предал меня, и я решил сделать ставку на посвящённого, родственного мне душой и помысла-ми. Мы искали тебя, Санах, уже не надеясь на успех, ведь я своими руками уничтожил колыбель посвящённых- Северные земли. Куфур тоже знал о посвящённых, но он не догадывался, что каждый новый маг, созданный при помощи проводников Мокошува, полностью отличается от своего предшественника по своему характеру и отношению к окружающей действитель-ности. Куфур искал себе преемника и единомышленника, но истин, как низшему из посвящённых, ему было открыто немного. Встретив тебя, он, наверное, трогательно заботился о своём предполагаемом долгожданном помощнике, проявляя своё обычное слюнтяйство, присущее канущим в лету адептам, и доброту, – как я ненавижу это слово, обронил, походя, колдун.  

– Ну, а ты поступил с ним, как и полагается поступать настоя- щему колдуну и магу- отплатил злом за, фу, какое – то добро! – Встрял, не удержавшись, в разговор Мокошув из своего тёмного угла.  

– А вы не боитесь, – повернулся в его сторону Санах, – что я поступлю с Долгоглазом так же?  

– Нет, я не боюсь, – насмешливо произнёс колдун, заставив повернуться невольного гостя к себе.  

– Как это ни печально для тебя, – добавил змей из пещеры, – но своей магической силой ты превосходишь, вернее, превосходил тоько Куфура- Долгоглаз для твоих чар не досягаем. Да ты и сам уже мог убедиться- ведь ты не сумел противостоять его воле и прибыл сюда, пред его колдовские очи, хотя у тебя были другие планы.  

– В таком случае, пора объяснить, зачем я вам нужен, если вы такие могущественные, а Куфур стал безобиднее ребёнка?  

– Ну, во первых, указать тебе твоё место, – процедил Долгоглаз, – чтобы ты уяснил, что над тобой есть повелитель и даже не пытался прыгать выше головы. Кроме того, мы ещё не всё сказали.  

– Оказалось, ты не последний посвящённый, выживший во время природной катастрофы на севере, – продолжил Мокошув. – Мои проводники обнаружили следующего…  

– Как? – вскричал Санах. – Вы твердили, что посвящённые встречаются очень редко!  

– И всё же это так, – тяжело уронил змей. – Хорошо, в этот момент рядом было сразу пять проводников. Они, то есть я, сразу понял, кто передо мной и отозвал своих ядовитых помощников.  

– Вы хотите сказать, что это следующий Куфур? – сообразил Санах. – Ну и что, ведь Долгоглаз…  

– Всё не так просто, – продолжил змей, – четвёртый посвящённый должен быть по меньшей мере равен по своему могуществу Долгоглазу, а быстрее всего он будет превосходить его настолько, насколько ты, например, оказался сильнее Куфура, а Долгоглаз тебя.  

– Выходит, – медленно начал говорить Санах, постепенно сознавая, что произошло, – те адепты наделили вас, – он обратил-ся к Долгоглазу, – не всеми своими знаниями и могуществом?  

– Если ты внимательно слушал- Мокошув сказал:три четверти-  

сила воды, огня и воздуха. Сила земли мне не подвластна.  

– Мы предполагаем, четвёртому колдуну будут подвластны все четыре стихии, – подсказал Мокошув.  

– Спасибо, я уже догадался, – проворчал Санах. – Почему же адепты не наделили вас всеми возможностями? И вообще, как вы смогли справиться со всеми четырьмя? Может, также…  

– С одним, собравшем в себе всю мудрость и силу- это бесполезно, – устало проронил Долгоглаз. – А те четверо… Да, они были непобедимы тоже, промедли я хотя бы лишнее мгновенье. Ну, а то, что отдали не все знания- простая перестра- ховка, чтобы можно было мной управлять в случае чего, но, как видишь, это их не спасло, хе-хе.  

– Так дайте команду своим, этим, змейкам- мсунгам…  

– Не смей так называть моих проводников, – немедленно угрожающе зашипело со стороны Мокошува.  

-... чтобы не трогали человека, который может быть так опа-  

сен и дело с концом, – предложил Санах.  

– Проводники уже предупреждены, – продолжил змей раздра- жённым голосом, – но мы не можем рисковать. Если он каким – то образом… Он должен быть уничтожен, для этого ты и прошёл посвящение, ты сам должен знать, чего можешь лишиться.  

– Но мы не можем убивать себе подобных, вы же знаете…  

– Тебе придётся сделать это чужими руками, – перебил его Долгоглаз.  

– Кто он?  

– Это твой напарник, – сказал колдун, внимательно следя за лицом Санаха, – с которым ты пришёл из Северных земель.  

– Что!? Ранглай?  

– Тебе виднее, как его зовут, но он должен умереть и как можно быстрее.  

– Но почему я, повелитель, – Санах даже не заметил, как признал своё подчинение Долгоглазу, – ты сделал бы это гораздо лучше.  

– Раньше- несомненно, – отрезал колдун, – но не теперь, – с эти-ми словами старик откинул плед с колен и распахнул полы балахона, открыв ноги от колен и ниже.  

Увиденное поразило Санаха: не доходя до колен дюйма четыре, ноги были обычного зеленоватого цвета, как и вся кожа Долгоглаза и самого Санаха. Далее цвет менялся на желтова- тый, колени были уже серого оттенка, а голени и стопы ниже имели цвет камня, на котором они стояли.  

– Что это с вами? – оторопело спросил Санах.  

– Долго рассказывать, – запахнул балахон Долгоглаз, – но, конечно, ты всё узнаешь в своё время. Сейчас перед тобой стоит задача по нейтрализации, так сказать, твоего бывшего друга. Надеюсь, мы с тобой союзники и думы и цели у нас одинако- вые. Ты не проявишь ненужной мягкотелости и жалости. Знай, если он станет посвящённым, его не остановишь потом не ты, не я, не мы вместе. Он превратит нас в двух особей обычного человеческого стада в лучшем случае или просто сотрёт нас в порошок. Предупреждаю твой вопрос о том, что будет с тобой в случае нашего успеха, не избавлюсь ли я от тебя. – Увидев неподдельный интерес, написанный на лице своего молодого визави, Долгоглаз успокоил его. – А зачем? Вред ты мне принести не сможешь, а наместник и пригляд за Южными землями мне нужен, чтобы не отвлекаться от своих опытов. Ты будешь моим продолжением и послушным исполнителем. К тому же, тебе ещё придётся избавить меня от этих каменных оков, – кивнул он на свои ноги, – но это всё потом.  

– Но…неужели…Даже в таком состоянии вы могли подослать, ну не знаю, наёмных убийц, что ли, или что – то в этом роде…  

– Это было сделано незамедлительно, как только змей объявил  

мне, что посвящённые посыпались, как из рога изобилия. Была  

послана четвёрка гномов- убийц для этой цели. Но эти не-доумки действовали неумело, у предводителя гоблинов возник-ли подозрения, и он приставил для охраны, как ты говоришь, Ранглая, целый отряд своих головорезов, которые следуют за ним по пятам, а живёт он у Дарума, в его шалаше. Так что действовать придётся тоньше. Как- решишь на месте.  

– На месте? – воскликнул Санах.  

– А что тут такого? Куфур постарел- объявишь об этом гоблинам и оркам. Для вида и их к тебе расположения сделаешь им что – нибудь, ну, не мне тебя учить. Если ты мечтал сидеть где – то в тёплом местечке и жить в своё удовольствие, то должен тебя разочаровать: сначала придётся покрутиться.  

– Трон! – громыхнуло из тёмного угла.  

– Да, – несколько поскучнел колдун. – Ещё одна напасть. Во всю эту историю попал к тому же, изумрудный трон. После всех передряг его владельцем оказался не кто иной, как Дарум, предводитель орков и гоблинов и покровитель твоего Ранглая.  

– А что с троном…-начал Санах.  

– По древнему преданию, – повёл рассказ колдун, – изумрудный трон дарует своему обладателю невиданную удачу и могущест-во. Он должен быть сделан из целого куска изумруда. Отнять его силой нельзя- он теряет в этом случае свою магическую силу. Точно не знаю, можно ли его просто уничтожить. Законным владельцем можно стать, только если предыдущий сам, добровольно передал ему трон.  

– Откуда же у гоблинов оказалась эта реликвия? Нашли где – нибудь? Думаю, добровольно вряд ли кто расстанется с такой вещицей.  

– Нашлись доброхоты, – проворчал Долгоглаз, покосившись на Лота, который сжался под его взглядом, будто именно он передал гоблинам бесценное сокровище.  

– Лот, а ну, выйди к нам и расскажи моему ученику, что тебе известно. Не бойся, тебя никто не тронет.  

Хотя Санаха и покоробило походя брошенное слово,, ученик,, но стал с интересом слушать грустную историю Неи Лота…  

– Да, но даже если вначале гномы не знали, что за сокровище перед ними, благодаря стараниям Лота, то в процессе работы мастера не могли обмануться и наверняка сообщили бы королю об истинной цене этого камня. Сделать трон и передать не кому – нибудь- гоблинам! Вам известно, как это произошло? – обратился Санах к своим новым знакомым, обрушивших на него за последние полчаса море новостей.  

– Раньше, ещё до исчезновения одного из солнц, через своих проводников я знал почти каждое слово, сказанное гномами на своих сборищах, – подал голос змей из своего угла. -Мы были в курсе всех их дел. Свои подземелья они освещали обычными факелами, которые почти не пугают моих змеек. Но некоторое время спустя гоблины стали торговать таинственными горючи-  

ми шарами, которые они собирают на Гибельных болотах. Если мои проводники попадают под огонь этих шаров, которыми гномы стали освещать свои подземелья, их ждёт мгновенная гибель, поэтому, что произошло у гномов и почему изумрудный трон оказался у гоблинов- неизвестно.  

– Но фактом также является то, что Ранглай находится рядом с изумрудным троном. Вдруг Даруму придёт в голову подарить его своему другу? – добавил Долгоглаз. – Ты должен выполнить свою миссию и избавить нас от конкурента, а потом…Обещаю, ты займёшь то место, которое заслуживаешь, – туманно закончил колдун.  

– Если не появится ещё пара- тройка посвящённых, – едко заметил Санах.  

– Мне кажется, теперь посвящённые не появятся совсем или это случится очень не скоро, – успокоил его Долгоглаз.  

– Откуда у вас такая уверенность?  

– Все известные посвящённые- выходцы из Северных земель. Сейчас там, благодаря моим стараниям, пекло. Если кто из людей и выжил вначале где – нибудь в подземных укрытиях, то по истечению года их будет оставаться всё меньше и меньше. Почти уверен- мы все последние посвящённые. Южане на эту роль не годятся, бесплодные усилия на этой ниве подземного змея тому подтверждение.  

– Извините за любопытство, повелитель, – заискивающе начал Санах, – но почему ваши ноги обратились в камень? Может, я как- нибудь могу помочь…  

– Ты будешь просто обязан мне помочь, – ворчливо перебил его Долгоглаз. – Это дело рук очень могущественных существ, и вер-нуть мои ноги в прежнее состояние смогут только они. В своё время я расскажу тебе об их особенностях. Они легко дрессиру-ются и покоряются заклинаниями, просто надо быть с ними повнимательнее.  

– Долгоглаза подвела излишняя алчность и горячая любовь к драгоценным камням, – подал ехидный голос змей.  

– Ладно, помолчал бы, бессеребренник, у самого, небось, кладовые ломятся от алмазов и золота: вот, погоди, встану на ноги, доберусь до твоих запасов.  

В темноте немедленно загорелись два жёлтых глаза.  

– Да шучу я, шучу, – хрипло расхохотался колдун, – не нужен ты мне, оставайся со своим золотом, я всё, что надо, получу с драконов. Ни у кого, – воодушевился Долгоглаз, сев на своего любимого конька, – и у тебя Мокошув, в том числе, никогда не будет таких огромных самоцветов! Меня твоя блестящая мелочь не интересует.  

– Да, те четыре штуки в углу- чудо, как хороши, я бы тебе за них…  

– Насыпал бы кучу блестяшек, нет, оставь их себе.  

– Почему, за каждый дал бы тебе по золотому самородку такой  

же величины.  

Глаза колдуна немедленно загорелись жадным огнём:  

– Самородки? Надо подумать, – внезапно очнувшись, вероятно вспомнив про своего гостя, он повернулся к Санаху, – ступай, спеши выполнить то, о чём мы говорили и не думай вести двойную игру- иначе будешь стоять вместо украшения, только каменным у тебя будет всё тело, кроме головы. – Увидев, как посерело лицо Санаха, продолжил:  

– Это так, чтобы ты не расслаблялся. Если нужна будет моя помощь- обращайся. Всё, можешь отправляться, – Долгоглаз отвернулся, давая понять об окончании разговора. Он не видел, как Санах присел, что – то подобрал, выпрямился и… ничего не произошло. Подумав, что неверно прочёл заклинание, повторил ещё раз- с тем же успехом. Растерянно топтался он на месте не зная, что делать.  

Долгоглаз повернулся к нему:  

– Не выходит? Эх, молодёжь, молодёжь…Давай ещё раз, сейчас всё получится.  

…Через мгновение Санах пропал с глаз колдуна.  

* * *  

Дарум, обеспокоенный всей суетой с ночным нападением и повышенным интересом людей и гномов к горючим шарам, решил повидать Куфура и поговорить с ним, а также спросить совета, как ему действовать дальше. Сначала хотел пойти сам, но неугомонный Кирус прислал нарочного, приглашая Дарума на болота- что – то он там придумал необыкновенное. Отобрав пятёрку гоблинов посмышлёней и назначив среди них старшего, он отправил их к чародею, чтобы пригласили его в лагерь гоблинов в гости.  

Преодолев к концу дня расстояние до Куфуровой поляны, гоб-лины в нерешительности остановились: двое из них бывали раньше в вотчине мага. Поляну с деревом – домом было видно издалека по круглому голубому кружку неба над ней- тучи, сы-павшие непрерывно на землю нудным дождём, обходили это место стороной, над поляной целый день светило солнце. Сегод- ня же гоблины, как не озирались, не могли заметить заветного голубого лоскута.  

– Где же поляна? Заблудились мы что ли? – удивился один из гоблинов.  

– Да вот же излучина реки, от неё ориентир на ту двойную сросшуюся пальму и дальше в лес, по идее, осталось ярдов пятьсот.  

– Двинули побыстрее, осталось немного, сейчас обсохнем у мага и закусим, у него это строго.  

Вскоре они вышли на поляну, на которой росло дерево с огромной кроной. Небо, обычно чистое над этим единственным сухим островком леса, на этот раз непривычно затянуто мчащи-  

мися на юг лохматыми серыми облаками, переполненными влагой и постоянно ею сочащимися. Сделав несколько шагов по направлению к жилищу Куфура, один из гоблинов нагнулся и поднял что – то с земли:  

– Нетопырь…  

– Что? – встрепенулся старший небольшого отряда, – дай – ка сюда. – Взяв в руки безжизненное тело летуна с кожистыми крыльями, многозначительно посмотрел на гоблина, много раз бывавшего у чародея в гостях:  

– Узнаёшь?  

– Это посланник Куфура. Маг частенько посылал его к Даруму или к оркам, если что – то нужно было срочно сообщить, – уве- рено ответил тот.  

Старший бесшумно вынул меч из ножен:  

– Оружие к бою.  

Знаками приказал одному из молодых гоблинов следовать за ним, трём остальным велел залечь в высокой мокрой траве.  

Подойдя к дереву- дому, он удивился: начиная от основания ствола в нём зияло огромное дупло, высотой около трёх ярдов. Раньше, он знал, никакого дупла не было, маг встречал гостей у дерева и переносил их в крону при помощи заклинания.  

Уже понимая, что произошла беда, гоблины осторожно заглянули внутрь; увидев вырубленные ступени, ведущие наверх, стали медленно по ним взбираться. Оказавшись в тёмном коридоре, из которого двери вели в комнаты и лабораторию, они сразу наткнулись на чьё – то тело.  

– Давай зажги шар, здесь темно, как в подвале, – приказал старший. При вспыхнувшем лиловом пламени гоблины увидели, как скручиваются и чернеют многочисленные зелёные змейки, заполонившие жилище мага. Наклонившись к лежащему и осветив его лицо, пришельцы увидели перед собой Куфура- глаза закрыты, руки и ноги стянуты гибкой лозой, продолжавшей расти из кроны. Дав знак молодому осмотреть остальные комнаты, старший осторожно разрезал прутья, врезавшиеся в тело чародея. Вернувшийся гоблин принёс кружку с остатками эля:  

– Никого больше нет, везде бардак, в лаборатории полно пепла.  

Взяв кружку из его рук, старший влил немного эля в рот Куфура. Тот сделал судорожный глоток и открыл глаза:  

– Уходите отсюда быстрее.  

– Что у вас тут случилось? Кто посмел напасть на вас? – гоблины, включая тех, кто оставался на улице, собрались около лежащего Куфура и засыпали его вопросами. Сквозь мерный шелест дождя послышался какой – то звук, и все присутствующие ощутили дрожь, которая передавалась, по- ви-димому, от земли через дерево. Все листья, покрывавшие дом Куфура мелко- мелко затряслись. Гости, как один, бросились к  

ближайшему окну в кроне.  

Поляну, на которой стояло дерево, пересекало огромное, не менее трёх ярдов в высоту червеобразное чудище, покрытое панцирем из чешуи с металлическим отливом, тёмного, почти чёрного цвета. Мерно и безостановочно лязгали огромные челюсти, расположенные у самой земли передней части чудовища, перемалывая с лёгкостью не только траву, но и попавшийся на пути кустарник и мелкие деревца. Монстр прошёл почти впритирку с деревом, некоторые ветви даже скользнули по его хребту с коническими костяными выростами. При желании, вытянув руку из окна, можно было дотронуться до спины страшилища. Несмотря на свои размеры и колоссаль-ный вес, двигался червь довольно резво.  

Пока гоблины переводили дух от увиденного, гигант уже скрылся в лесу на противоположном краю поляны. На некогда цветущем оазисе посреди мокрого леса осталась безобразная чёрная полоса, как бы разрезающая поляну надвое, длинная, вы-сокая куча дерьма и кладка личинок у самой опушки.  

Старший, вытирая пот со лба и желая показать, что у него всё под контролем, указал на личинки и деловито отдал приказ:  

– Вы двое, пока мы будем собираться, выпустите из этих кругляков всё дерьмо и сложите по –аккуратней, чтоб легче было нести- Кирус будет доволен. Ни разу не встречал раньше такую громадину.  

– Бросьте это и уходите, вот- вот сюда явится Санах, так просто он меня не оставит, – пытался образумить Куфур своих освободителей.  

– Извините, мудрейший, не знаю, кто это такой, но бросить вас в таком положении не могу, даже если и хотел: Дарум за это оторвёт мне голову или просто выгонит из племени в лучшем случае. Давайте собираться.  

– Он догонит вас в два счёта, – настаивал Куфур на своём слабым голосом.  

– Тогда сделаем так, – чуть подумав, сказал старший гоблин, – ты, – указал он на самого молодого и быстроногого, – немедленно отправляйся в лагерь, к Даруму. Пусть высылает нам помощь навстречу. Всё, беги.  

Проводив взглядом скрывшегося в лесу гонца, он повернулся к магу:  

– Что нам взять с собой, мудрейший?  

– Всё уничтожено, можно уходить. Но вам лучше меня оставить- Санах не посмеет меня убить, но вам, я уверен, не поздоровится.  

– Ничего, попробуем прорваться. – Увидев двух вошедших гоблинов с мокрым тюком, старший скомандовал:  

– В путь. Жаль, что не удалось обсохнуть и отдохнуть в твоём гостеприимном доме, мудрейший. – По его знаку один из гоблинов посадил волшебника себе на закорки и вся группа  

шустро растворилась в зелёной стене леса.  

* * *  

Подготовка прокладки тоннеля до вотчины Дарума, между тем, у гномов подошла к концу. Для экономии средств на шары, они решили начинать проходку от конца самой дальней своей штольни. Она оканчивалась уже за пределами плато, по сути, на земле гоблинов и орков, что мало заботило бородатый народец: этим зелёным выродкам недра ни к чему- им бы только лягушек жрать, лакать свой эль, да проводить время в своих дурацких игрищах и охране наземных территорий.  

Выработка эта принадлежала усканам, но проходческую бригаду составили, естественно, из представителей обоих королевств- племён. Перед началом работ, утрясая все тонкости, Жулиус всё же выбил себе ещё половину доли отрасколотого в будущем трона.  

– За что же тебе ещё лишних десять фунтов камней, борода твоя из пакли, – вытаращился на него Элиот. – Делаем общее дело, обо всём договорились, а теперь что же, на попятную?  

Жулиус, испуганно схватившийся за свою бороду при первых словах соседа, думая, что с ней что – то не так, и его секрет сей-час при всём собрании будет раскрыт, облегчённо перевёл дух, увидя, к тому же, что Элиот серьёзен, как никогда:  

– Благодаря нашему тоннелю, общее дело сэкономит не одну сотню гоблинских шаров, а это не шутки. Годами мои поддан- ные рубили подземные ходы, не покладая рук, проливая реки пота, а иногда и крови, пока твои лоботрясы работали с прохладцей, предпочитая отдых работе в штольнях и не пропуская ни одного маловразумительного праздника.  

– Что? Мои труженики, по твоему, бездельники? Зато мы не залезаем на чужие территории, а за последние полгода вообще прошли тоннелей в десять раз больше, чем твои кособрюхие задохлики, – дал яростную отповедь аксум своему оппоненту.  

– Благодаря горючим шарам, которые ты тайно использовал, – со злом вставил ускан.  

Видя, что перепалка стремительно перерастает в ссору, в результате которой все их замыслы неминуемо потерпят крах, представитель людей, мысленно ругаясь, что связался с коротышками, попросил слова, подняв обе руки, одновременно призывая замолчать обоих королей, но те не собирались утихать, забыв уже, с чего начался сыр- бор. Тогда человек, повысив голос, и не обращая внимания на переругивающихся гномов, начал говорить:  

– Люди согласны на даполнительное вознаграждение усканов из полагающейся нам доли трона.  

Гномы перестали спорить и посмотрели на человека удивлён-но:  

– Итак, король Жулиус, вы, кажется, хотели дополнительно  

получить, м- м, восемь фунтов изумрудов?  

– Десять, – быстро ответил ускан.  

– Хорошо, – слегка поморщившись, согласился человек, я дам вам в этом расписку. А теперь давайте прекратим споры и назначим день начала работ.  

Уже спустя полчаса все недоразумения были преодолены, сборная команда проходчиков сформирована, копать решили уже этим вечером, то есть, буквально часа через два. Люди и гномы прошли по хорошо освещённым тоннелям в тупик, от которого должны были начаться работы. Ходить под землёй, благодаря чудо- шарам, было одно удовольствие: мсунгов теперь не было не только в местах горных работ, но даже в заброшенных шахтах- подземный змеиный король понёс большие потери с появлением болотных шаров и теперь восполнял своё воинство. Тут ещё люди как с цепи сорвались и засыпали склоны своего плато горящими гоблинскими находками и застали врасплох готовящуюся к броску армию мсунгов. В результате зелёная армада понесла неисчислимые потери, и Великому змею теперь долго придётся зализывать свои раны. Перед тем, как уползти в земные глубины, он посетил своего прикованного к деревянному креслу союзника. Он долго не мог успокоиться, мечась и ползая по тёмной части пещеры Долгоглаза- Тур Неи Лот в страхе прижался, втиснулся в какую – то нишу в глубине пещеры, следя, как бревноподобное громадное тело в ярости переползает из пещеры в пещеру:  

– Змей, друг мой, успокойся, ты можешь опять напугать моего слугу, мне не нужен заика- помощник, придётся искать нового. Не хотелось бы этим опять заниматься. Главное, я знаю, он никуда не убежит: у гномов он в розыске, а у людей и других рас будет вместо шута. Вряд ли его это устроит. Правда, Лот? – спросил Долгоглаз, оглянувшись в темноту пещеры.  

– Да, повелитель, – пискнул вконец перетрусивший бывший хранитель сокровищ короля Элиота.  

– Вот видишь? Прекрати мельтешить у меня за спиной и поднимать пыль.  

– Успокоиться? Из- за твоего чародейства появились эти поганые шары, от которых ни днём, ни ночью нет покоя моим проводникам, и они гибнут сотнями каждый день. Раньше хоть ночью они могли чувствовать себя вольно, теперь даже смотреть в сторону людей и гномов нельзя- малейший отблеск горящего несчастья вдалеке превращает проводника в лужицу слизи, – прошипел подземный владыка.  

Никогда ещё колдун не видел своего союзника и создателя в таком состоянии, Долгоглаз даже на всякий случай сжал по- крепче свой жезл:  

– Благодаря моему волшебству, из –за которого небо теперь постоянно затянуто тучами, твои проводники среди бела дня  

могут разгуливать и хозяйничать где угодно, и ночь стала в два раза длиннее, что даёт даже тебе возможность выходить на поверхность подольше, – терпеливо принялся вразумлять своего единомышленника Долгоглаз, – а то, что появились какие – то побочные несуразицы- без этого никогда не бывает, выигрывая в одном, теряешь что – то другое.  

– Эти шары, – уже спокойнее продолжил змей. – Я один раз из любопытства решил взглянуть и чуть не ослеп- целый день в глазах огненные зайчики плясали.  

– Всё понял, но ничего, это поправимо. Будем действовать по- порядку, видишь в каком я положении? Даже если шары появились из –за изменения климата, вновь запустить,, Голубо-го принца,, я не в силах. Вначале мне надо стать свободным- для этого нужны полиморфы. Я послал за ними Оракуза, но в последний момент понял, что совершил ошибку- гадёныш искусно притворялся, что предан мне, на самом деле лишь ждал удобного момента, чтобы улизнуть, прихватив с собой мешок самоцветов. Надеюсь, он сдохнет где – нибудь в джунглях вмес-те со своим богатством. Кстати, твои проводники его не перехватывали?  

– Хотя такую мелочь я не отслеживаю, но его следы теряются у реки, – мрачно буркнул змей.  

– Иммунитета от укуса твоих змеек ему хватит примерно на месяц, – задумчиво протянул колдун, – за это время он вполне сможет добраться до плато людей и зажить припеваючи, я даже не допускаю, что он отправится за полиморфами. Но ничего, в своё время я его разыщу непременно и покараю, как он того заслужил.  

Первым делом надо уничтожить четвёртого посвящённого- вот главная задача на сегодня. Затем я отправлю Санаха за полиморфами…  

– Не боишься, что он с их помощью избавится от тебя? – вкрадчиво спросил змей.  

– А я и не думаю подробно объяснять ему, для чего они мне понадобились, кроме того он не узнает заклинания, выпускающее полиморфа на волю. Санаху будет известно лишь заклинание, временно удерживающее полиморфа в его ракови-не. Когда исчезнут, наконец, все наши враги, и я обрету всё своё былое могущество, обещаю, что подарю тебе плато людей- де-лай с ними, что пожелаешь…  

– А…  

– С болотными шарами я разберусь, их больше не будет, а над плато людей будут вечные сумерки- твои проводники будут там охотиться круглые сутки.  

– Неужели это возможно? – С радостной дрожью в голосе спросил змей.  

– Терпение и у нас всё получится. Ну, а теперь можешь отдыхать у себя, на глубине, поднакопишь силёнок, приходи,  

побеседуем.  

Распрощавшись, окрылённый змей скрылся в подземелье, про-шуршав мимо Лота длинным телом. Гном, отёрши со лба холодный пот, обессилено прилонился к стене пещеры.  

… У него оставалось всего пол- шара спасительного света, после догорания которого смерть мигом приняла бы его в свои объятия. Лот истопал уже многие километры подземных дорог, переходил вброд реку, два раза, наоборот, пробирался буквально через водопад воды, льющийся со сводов тоннеля и превращающий само подземелье в бурлящий поток, по которому приходилось брести по грудь в воде. Лот уже много раз пожалел, что пустился в эту авантюру с камнем, но даже если бы он и решился двинуть обратно и придти с повинной, это уже было невозможно- обратной дороги Туру было не найти. Хорошо ещё, что последний горящий шар не боялся сырости: он горел и под потоками воды, льющихся со стен; один раз гном споткнулся о подводный камень и скрался в потоке с головой, утопив и шар, но тот продолжал гореть, как ни в чём ни бывало, лишь пузыри кипящей воды поднимались к поверхности, да пар клубился до каменного потолка. Смирившись уже с тем, что так и придётся сгинуть в этой мокрени, Тур наудачу круто свернул в один из ходов, краем сознания отметив, что он сделан явно не гномами. Тоннель сразу пошёл вверх, под ногами, наконец, стало сухо, ему даже почудилось слабое дуновение ветерка. Не веря такой удаче, постоянно повторяя, что это ему только кажется, гном прошёл ещё около мили по теперь полого поднимающемуся подземному ходу и очутился в громадной по своим размерам пещере. Он поднял догорающий шар повыше и- чуть было не полез обратно в нору, из которой пришёл.  

В пещере при свете шара он увидел десяток драконов. Но что – то подсказало ему, что эти кошмарные создания безобидны. Приглядевшись получше к ближайшему монстру, готовый в любой момент юркнуть в узкий для дракона лаз, Тур понял, что летающее чудище кто – то весьма искусно изваял из камня, правда, место глазниц монумента зияли пустотой. Осмелев, гном двинулся дальше, тем более, что в трёх сотнях ярдах впереди, как ему показалось, чернота пещеры была окрашена в серый цвет- возможно там был выход на свет. По пути он осмотрел встретившиеся фигуры драконов. Многие из них были, по его мнению, непропорционально сложены: у одних кожистые крылья находились в зачаточном состоянии, у других- для огромной туши слишком маленькая голова, но все, без исключения, были безглазы. Удивляясь такой причуде безусловно изумительного мастера, Тур обошёл несколько встретившихся ему на дороге обломков каменных лап, крыльев драконов, чуть поодаль он заметил рогатую голову с широко раскрытой пастью. Помимо острейших зубов, раздвоенный язык, некогда свешивающийся между клыков, был обломан ни-  

же челюсти и валялся тут же. Уже было ясно- впереди свет, по всей вероятности эта пещера соединялась с другой. Пройдя высокую арку, он оказался в пещере гораздо меньше первой, за-то с правой стороны, ярдах в тридцати от Лота, в неё врывались солнечные лучи, хотя самого выхода на свет Лоту с его места было не видно.  

– Ну, что за гость к нам пожаловал? – раздался совсем рядом неприятный скрипучий голос.  

Вздрогнув от неожиданности, Тур только теперь заметил в десяти шагах от себя высокое кресло, стоящее в пол- оборота к нему с сидящим в нём стариком в балахоне- капюшон лишь наполовину прикрывал его голову. Напоровшись на жёсткий взгляд сидящего, Тур услышал за спиной какое – то движение; оглянувшись, он успел заметить огромное зеленокожее существо. Голова его была размером с тридцативёдерную бочку для эля, которую украшала лягушачья пасть от уха до уха, Два большущих глаза, горевшие кровавым цветом, дополняли картину неведомого чудища. Поняв, что ему пришёл конец, Лот рухнул на пол пещеры без чувств.  

– Чучело, привык гномов пугать- вдруг он окочурился от страха, а мне нужен слуга и помощник. Скройся пока в моей лаборатории, я приведу его в нормальное состояние, – проворчал Долгоглаз.  

Недовольно шипя, змей скрылся в большом зале. Сотворив заклинание, колдун придвинул гнома к себе вплотную и, при – держивая его левой рукой, встряхнул правой. С пальцев сорвались капли холодной, как лёд, воды и упали на лицо Лота. У того дрогнули веки, открылись глаза, взгляд, вначале бессмысленный, постепенно прояснился.  

– Вот и прекрасно, – проскрипел колдун. – Стоять сможешь?  

Язык ещё не полностью повиновался гному, но чувствовал он себя уже гораздо лучше, поэтому Тур кивнул утвердительно:  

– Что это было? – спросил он, оглядываясь.  

– Это? Хе-хе- мой друг. Если будешь себя хорошо вести, он подружится и с тобой. Садись – ка вон на тот камушек и рассказывай о себе всё. И не думай врать или что –то утаивать, – добавил колдун. – Долгоглаз перед тобой.  

* * *  

Материализовавшись после встречи с Долгоглазом, Санах очутился у дерева Куфура и первым делом поднялся в крону. Обнаружив, что пленник исчез, он довольно быстро определил, что здесь побывали гоблины. Поняв, что если они предстанут перед Дарумом и Ранглаем с полумёртвым Куфуром на руках, имидж его, как преемника светлого мага развеется утренним туманом и тогда добраться до Ранглая будет посложнее, да и тот станет более осторожным. Надо перехватить этих непрошенных гостей как можно быстрее! Но как сделать это по – естествен-  

ней? Окинув взглядом поляну, Санах увидел свежую борозду, оставленную гигантским червём совсем недавно и внезапно мстительная, зловещая ухмылка отразила на его лице дьявольский замысел, возникший в мозгу бывшего садовника.  

…Гоблины сменяясь, передавали друг другу бессильное тело некогда могущественного волшебника, многолетнего покровителя и защитника зеленокожего народа. Через несколько часов бешеного бега по мокрому лесу гоблины остановились на короткий привал- сказалось всё – таки, что в обратный путь они двинулись практически без отдыха. Переводя дух и закусывая упитанными лягушками, во множестве сновавшими под ногами, гоблины внимательно при- слушивались к голосу леса. Запаса еды с собой не брали, надеясь, как обычно, на гостеприимство волшебника, так что пришлось перейти на подножный корм.  

Внезапно самый чуткий повернул ушастую голову к стене леса:  

– Надо уходить, мы на пути червя, скоро будет здесь.  

Куфур услышал:  

– Это он! Бросьте меня и немедленно уходите!  

Старший, дожёвывая остатки квакушки, сыто изрёк:  

– Не беспокойся, мудрейший, мы просто отойдём немного в сторону и все дела. Эй, вы, привал окончен, двинули дальше.  

Подхватив Куфура, группа двинулась вперёд, чтобы уйти с дороги ползучего гиганта. Через несколько ярдов обеспокоенный слухач крикнул:  

– Червь у нас за спиной, не далее двухсот ярдов!  

Теперь уже все слышали нарастающий шум в оставленном по-зади лесе.  

– Резко уходим вправо, – скомандовал старший, и вся группа подалась в сторону от первоначального пути. Пробежав сто ярдов, гоблины остановились отдышаться, надеясь пропустить чудовище мимо себя. Шум, начавший вроде удаляться, вновь стал нарастать:  

– Идёт прямо сюда! – в ужасе закричал ушастый. – Надо врассыпную!  

– Бегите в разные стороны, иначе погибнете все, – слабым голосом приказал Куфур.  

– Я не могу бросить тебя и останусь здесь, остальные могут спасаться, – твёрдо сказал старший, к нему присоединился ещё один гоблин; ушастый и более молодой кинулись в густой кустарник, прочь от приближающегося монстра.  

Но, пробежав с десяток шагов, они наткнулись на туловище червя высотой с два своих роста, перегородившее им дорогу. Ушастый, ухватившись за встопорщившуюся чешую панциря, каждую размером с небольшой щит, попытался взобраться на эту чёрную живую стену, но они внезапно сомкнулись, отхватив обе руки несчастного почти по локти, словно они были слепле-  

ны из мягкой глины. Взвыв от ужаса, не успев ещё даже почувствовать боль, гоблин сполз на землю и ноги его были немедленно затянуты под непрерывно двигающееся какими – то толчками бронированное тело червя. Уперевшись обрубками рук в землю, гоблин ещё пытался освободить ноги, его товарищ бросился к нему, намереваясь помочь, но в этот момент сухо треснули кости таза, затем позвоночника, попавшие под эту живую гору и всё было кончено. Оставшийся в живых кинулся, не помня себя вдоль кошмарного туловища, надеясь в конце концов обежать его и налетел на тупую морду чудища, двигающуюся ему навстречу. Он был немедленно сбит с ног и попал под неумолимые жернова постоянно работающих челюстей. После этого голова страшилища двинулась дальше вдоль своего туловища, всё больше сужая кольцо, в которое заключило пятёрку беглецов…  

* * *  

Работы по прокладке тоннеля до вотчины Дарума начались полным ходом. Перед началом этого грандиозного замысла между заговорщиками, главным образом аксумами и усканами, существовали некоторое недоверие и скепсис- как это извечные конкуренты и соперники будут работать рука об руку. Людям было всё равно, с кем работать, хоть с троллями- к любым своим временным союзникам они относились лишь, как к средству для достижения и решения своих задач. Даже для помощи по прокладке подземного хода они прислали три десятка гоблинов – невольников. Однако, с началом работ гномы позабыли о разногласиях и увлеклись своим любимым делом. Трудолюбивых усканов не надо было подгонять, а подданные Элиота, глядя на своих соседей, также не хотели ударить лицом в грязь и старались изо всех сил. Прикованные к тачкам гоблины возили породу очень далеко- в тот самый бездонный провал, открытый аксумами, зато тайна работ была сохранена. Правда, гномы потребовали у людей дополнительный народ для перевозки грунта. Люди поворчали, но прислали собранных по сусекам, оставшихся у них гоблинов и орков, бывших в неволе. Пришлось королю Армедаму отказаться от еженедельных потех- боёв насмерть между невольниками. Тоннель продвигал- ся ходко, но когда было пройдено первых триста ярдов, случилась неприятность- после взрыва очередного заряда, про-сел свод свежего тоннеля, длиной футов в тридцать. По счастливой случайности никто не пострадал. Встревожились, главным образом, представители людей- гномы в своём трудовом порыве готовы были идти дальше, для них такие катаклизмы не в новинку. Остановив работы, люди дождались ночи, выбрались на поверхность и осмотрели результат обрушения. Несомненно, любой сторожевой отряд гоблинов или орков, наткнувшись на этот провал в земле, поняли бы, что  

к чему. В лучшем случае, они решили бы, что в своём рвении гномы случайно зашли на чужую территорию, в худшем же… Проследив за прямым, как стрела провалом, идущим точнёхонько в сторону центрального лагеря гоблинов, и, кинув взгляд к началу тоннеля, человек понял, что может с точностью до фута определить место залегания тайного подземного хода- на некоторых деревьях, под которыми шли работы, начали вять листья. Не надо быть большим следопытом, чтобы понять- здесь что – то не чисто. Хорошо, что в это мелколесье редко забредали отряды гоблинов, может опасались из –за близости гномьих владений попасть в засаду и оказаться в плену, но дальше вести работы таким образом было нельзя. Срочно собрав совет, человек отдал необходимые распоряжения. Заки- пели аварийные работы: провалившийся тоннель вновь был забит землёй, сверху обложен свежим дерном. Начавшие засыхать деревья аккуратно спилили у самой земли и тщательно замаскировали эти места. После всех необходимых работ был вторично собран совет, на нём было решено вести тоннель гораздо глубже, чтобы исключить похожие случайности.  

– Но на такой глубине труднее держать правильное направле- ние, – заметил старший над гномами.  

– Это ваши заботы, – отрезал человек, – мне важно, чтобы наш замысел не раскрыли раньше времени.  

– В конце концов, какая разница, на какой глубине идти- ведь длина тоннеля от этого не изменится, – согласился гном с доводами людей.  

* * *  

Отправив гонцов к Куфуру, Дарум, захватив с собой, как всегда, Ранглая, и в сопровождении охраны отправился на болота, повидать Кируса. Прибыв туда, он порадовался большим кучам добытых горючих шаров: по ночам охрану несли тролли, нанятые за золото. Поначалу в качестве платы они требовали эль, но попробовав новое гоблинское зелье, по- скучнели и отказались от жидкой валюты, предпочтя проверен- ный временем, жёлтый металл. Дарум, узнав об этом, вздохнул и с ненавистью посмотрел на затянутые летящими тучами небеса: из- за них и он несколько дней уже не пробовал настоящий гоблинский эль, находясь в несколько расстроенных чувствах.  

Встретивший их гоблин предложил пройти им за недалёкий лесок:  

– То, что придумал Кирус пока не обязательно видеть всем.  

Прпойдя через стену высоких деревьев, Дарум и сопровожда- ющий его отряд вышел на тот же самый пустынный берег болота, где Кирус начинал свои первые эксперименты. Взору пришедших предстало удивительное зрелище- удерживаемый  

прочными верёвками, в воздухе висел огромный пузырь. На не-  

го была накинута верёвочная сеть, к которой была прикреплена большая плетёная корзина.  

– Что это? – изумился Дарум.  

– Понимаешь, – ответил подошедший орк- изобретатель, – когда в прошлый раз мы отправляли гномам подарки, у меня родилась идея.  

При слове,, подарки,, Ранглай хмыкнул, а Дарум, покосив – шись на него, поспешил поинтересоваться:  

– Ну и как работает это сооружение?  

– Проще пареной репы, – ответил Кирус. – Забираешься в корзину, отвязываешь верёвки и в путь.  

– А ты сам – то пробовал? – поинтересовался гоблин.  

– Конечно! – уверенно подтвердил Кирус. – Я поднялся почти до вершин деревьев, окружающих поляну- на сколько хватило верёвок.  

– Ну, а без верёвок? – насмешливо спросил повелитель гобли-нов.  

– Ну…в общем, – замялся орк, – я, по- видимому, плохо переношу высоту: Когда я заглянул за борт корзины, у меня закружилась голова, и я минут десять отлёживался на дне корзины, паря над деревьями, лишь потом дал команду опускать меня. Помощники с превеликим трудом опустили шар на землю и это при том, что для его наполнения и раздувания я использовал сравнительно небольшой горючий ком. Заряженный и наполненный летучий шар может летать почти сутки, после чего воздух в нём остывает, и он опускается на землю. Если такой пузырь наполнить теплом большого горючего шара или даже нескольких, например, он без труда поднимет не одного, а нескольких человек.  

– А как им управлять? – спросил Ранглай.  

– Насчёт управления- пока неувязка, – потупился Кирус, – лететь придётся по воле ветра. Но, – оживился он, – добровольцу нечего бояться. Я собрал все имеющиеся у меня верёвки, набралось около пятисот ярдов, их связали в одну- вон они лежат, – орк указал на виднеющуюся под ближайшим деревом бухту из верёвок, высотой в рост гоблина. – Этой длины вполне хватит, чтобы пробить облака и полюбоваться солнышком на синем небе.  

– Неужели нет никакой возможности спуститься раньше, чем через сутки? – Ранглай явно заинтересовался очередным изобретением Кируса.  

– Можно, если продырявить оболочку- горячий воздух будет выходить из оболочки, и летучий шар гораздо раньше опустится. Только, – замялся орк, – находясь в корзине, дырку можно сделать только снизу, а из неё летучий газ будет выходить медленно- ведь он тянет шар вверх, – объяснял орк. – Вот если бы была возможность проделать дырку сверху…- Кирус неожиданно задумался, – знаете, – в глазах у него появился  

азартный блеск, – я, пожалуй, что – нибудь для этого придумаю,  

ну, а пока, желающие прогуляться за облака- прошу пройти в корзину, – закончил он, явно обращаясь к Даруму.  

В это время раздался треск кустарника, и на поляну вывалился Кумита с оравой орков, он был явно навеселе:  

– Кто тут собирается за облака? Я тоже хочу! Дарум, брат мой, ведь ты не забудешь меня?  

– Да не собираюсь я никуда лететь, – разозлился неожиданно гоблин. – Хочешь, так залазь в корзину, бери с собой кого угодно, а я пока обожду, посмотрю, как это у вас получится.  

– Магон! За мной, – скомандовал пьяный Кумита и, зацепившись ногой за край, с шумом и бранью, перевалился в корзину. Встав на ноги, он увидел, что его верный телохрани- тель и не думал следовать за ним, он посерел лицом и нерешительно топтался на месте.  

– Ты что? Не хочешь! – грозно сдвинул брови верховный орк.  

– Стоп! Кто – то должен слетать и от гоблинов, – неожиданно выступил вперёд Ранглай. – Участвовать, так поровну, – он и сам толком не понимал, что им больше двигало- желание спасти охранника от гнева Кумиты или собственное любопытство.  

– Ранглай! – просиял Кумита. – Залазь сюда, сейчас мы с тобой покажем этим, кто тут самые смелые и мужественные воины. А ну- ка, Кирус, отвязывай свои верёвки!  

Хитрый изобретатель мигнул своим подручным, пока добровольцы не передумали, верёвки с трёх сторон быстро отвязали, но с четвёртой замешкались: шар стал быстро набирать высоту, удерживаемый только одной верёвкой, привя- занной за один из бортов корзины. Натянувшись, она наклонила корзину- шар был уже на высоте больше десяти ярдов. Ранглай, бледный, как полотно, вцепился в края корзины, Кумита, из ко-торого мигом вышибло весь хмель, когда он понял, во что вляпался, заверещал от ужаса и обхватил охотника обеими руками.  

– Канат! Руби канат! – гаркнул на весь лес Кирус. Дарум, стоящий рядом с натянутым, как струна канатом, выхватил меч и рубанул по нему. Вздох облегчения вырвался из многих гло-ток, когда корзина с воздухоплавателями выровнялась и стала подниматься к серым облакам. За ней тянулся, привязанный к днищу конец длинного страховочного фала, да обрывок обрубленной верёвки. Сверху слышалась истошная ругань Кумиты и требование немедленно опустить его на землю. Хму-рый Дарум повернулся к озадаченному Кирусу:  

– Заканчивай своё представление, опускай пузырь на землю!  

По знаку орка пятеро гоблинов ухватились за канат, но тот скользил по их ладоням, стирая кожу, к ним бросились на помощь охранники Кумиты- с тем же успехом. Между тем, корзина уже скрылась в облаках, а на усердно пыхтящих гоблинов и орков сверху полилась какая – то вонючая жидкость  

вперемежку с дождём : по всей вероятности, у Кумиты началась,, морская болезнь,, Напоследок из туч донеслось замирающее обещание выпустить кишки изобретателю и всем его помощникам. Растерянные охранники топтались на траве, окружённые ухмыляющимися гоблинами, не зная, что делать. Зевнув, Кирус успокоил их:  

– Ничего, пусть размотается весь канат, дерево с корнем не вырвет, а затем потихоньку попытаемся опускать шар к земле, – говоря это, он и сам не понимал, как это можно сделать. Между тем, от бухты осталась совсем маленькая куча, верёвка стремительно разматывалась и уходила вверх- похоже, шар набирал приличную скорость.  

– Ну вот, сейчас они наверняка сушатся под солнышком, – проговорил Кирус, увидев, как натянулся размотанный полнос-тью канат. – Придётся им видно поболтаться пару часиков, пока газ в шаре не начнёт остывать, – тихо шепнул он Даруму.  

– С ними ничего не случится?  

– Да что с ними может…, – с деланной беспечностью начал Кирус, но его фразу оборвал поднявшийся гомон.  

Изобретатель и Дарум обернулись: вытянутый в южном направлении канат, только что натянутый струной, вдруг свился на конце несколькими петлями и поднявшись выше деревьев, стал стремительно исчезать в южном направлении. Он пересёк всю поляну, а дальше путался в кронах пальм и уходил дальше, в глубину леса. По всей видимости, по недосмотру Кируса канат был небрежно привязан к дереву. Дарум, крикнув своим телохранителям, помчался в том направлении, охранники Кумиты и все гоблины, бывшие на поляне, бросились за ними. Через полчаса бега по бурелому следопыты поняли, что искать улетевших бесполезно, по крайней мере в ближайшей округе. Обыскав лес на пол- мили вокруг, следов корзины, и пассажиров из неё не нашли. Взбешённый Дарум приказал схватить понурого Кируса, который и не думал сопротивляться, и посадить его в один из складов с горючими шарами на хлеб и воду. Сам организовал поиски пропавших воздухоплавателей в южном направлении: телохранители Кумиты были использованы в качестве гонцов в орочьи племена, несколько отрядов гоблинов начали поиски немедленно. Сам же он вернулся в лагерь, приказав сообщать ему все новости о пропавших друзьях.  

* * *  

Течение становилось всё более стремительным. Если поначалу шестами работали двое орков и двое отдыхали, то теперь, после двух дней пути, вся четвёрка в поте лица орудовала жердями, чтобы плот худо- бедно против на глазах набиравшего силу потока воды продвигался вперёд. Теперь орки были вынуждены каждые два часа останавливаться, чтобы перевести дух и подкрепиться. Как правило, причалив к берегу, спутники Оракуза встречались со своими соплеменниками, снабжавшими их провизией- ещё бы, они везли посланника самого Долгоглаза!  

Однажды утром Оракуз даже получил в товарищи четвёрку  

свежих орков: измотанный непрерывной работой квартет ос- тался на берегу. В этот день продвигались ещё медленнее, встречный поток стал гораздо мощней.  

– Далеко до океана? – поинтересовался проснувшийся Оракуз у угрюмо сопевших, усердно работавших шестами орков.  

– Да нет, – ответил один помоложе, – но уже завтра плыть по реке станет невмоготу, придётся вам идти берегом.  

– Ну что же, – со вздохом сожаления заметил обленившийся за время путешествия Оракуз, – надеюсь, вы будете сопровождать меня до гор, окружающих океан.  

Услышав, что уже завтра, возможно, завершится их каторга, обрадованные орки так дружно налегли на шесты, что плот стрелой полетел вверх по реке, невзирая на всё усиливающееся встречное течение. Внезапно один орк, подняв от воды взгляд в небо, окаменел, черты его лица исказила маска ужаса: ткнув пальцем вперёд и вверх, куда – то над деревьями, заорал, что было мочи:  

– Оторонква, глядите, Оторонква!  

В этот момент плот находился недалеко от берега, трое остальных орков, даже не поглядев в том направлении, куда тыкал пальцем их товарищ, побросали шесты и кинулись в воду.  

Оракуз только что проснулся и не понимал творящегося вокруг: миг, и на судёнышке, кроме него, никого больше не осталось. Впереди, за излучиной, которую огибала река, раздался ужасающий треск ломающихся деревьев и вслед за этим плеск, как от падающих в воду через равные промежутки времени огромных обломков скал. Плот оказался в мёртвой зоне между берегом и основным течением, и после того, как орки покинули его, продолжал скользить потихоньку вперёд, навстречу существу, продиравшемуся навстречу Оракузу, шлёпая по воде и ломая деревья и кустарник, которыми берега реки густо поросли. Повидав немало на свете за свою жизнь и понимая, что сейчас он увидит очередного хозяина здешних мест, Оракуз кинулся к мачте, торчащей посередине плота и получше расправил кусок коры, всё ещё болтавшийся на ней с изображением глаза, будучи уверенным, что этот знак, как обычно, послужит пропуском через любые земли, где известен Долгоглаз.  

Из – за поворота стали накатываться волны от шагов неведомого монстра, Оракуз с некоторым уже бепокойством смотрел туда, стараясь придать лицу бесстрастное, повелительное выражение, гадая, кто бы это мог быть, даже горный тролль или великан не могли произвести такого шума. Вспомнив вскрик орка, за секунду до того, как плотогоны покинули его, Оракуз за мгновение до появления неизвестного существа понял, с кем сейчас встретится, но осознать, спасёт ли его эмблема Долгоглаза, не успел…  

Прямо перед ним, из кустарника, пышно обрамляющего берега, вырвалась на свет кошмарная драконья голова. Она была  

так огромна, что в первый момент Оракуз видел лишь бешено раздувающиеся и сжимающиеся ноздри, каждая не меньше двух футов в поперечнике и ослепительно- белые клыки, свисающие с верхней челюсти. Они были так длинны, что выступали наружу на целый ярд. Через мгновение голова на длинной чешуйчатой шее высоко взметнулась ввысь, с боков, ломая мелкие деревца, и заслоняя мрачное мокрое небо, поднялись два громадных перепончатых крыла, усеянных колючками: на концах каждого вконец перепуганный Оракуз успел заметить по пять острейших, отливающих сталью, когтей. Окрестности потряс оглушительный рёв, но даже в такой драматический момент Оракуз не мог не залюбоваться этой картиной. Дракон на мгновение замер в угрожающей позе- гордо поднятая, покрытая шипами, рогатая голова, на которой сияли ослепительные глаза цвета полуденного неба с солнцем в зените, чешуя на спине, боках, верхней части крыльев глубокого синего цвета, постепенно переходящего в нежно- голубой на брюхе. По всему сапфировому фону дракона покрывал красивейший причудливый узор оранжево- золотисто-го цвета, сходя на нет к подбрюшью и к краям перепончатых крыльев. Дракон, который вырвался из лап Долгоглаза, был, по- жалуй, ещё крупней, но окраска того была гораздо скромнее, от-личался он и количеством когтей на концах крыльев- имел всего по одному, правда, раза в два длиннее. По сравнению с этой парой все драконы, с которыми Оракузу пришлось заниматься у колдуна, выглядели жалкими заморенными цыплятами. Все эти мысли Оракуза прервал невесть откуда взявшийся хвост чудо- вища, хотя так назвать это красивейшее создание не поворачи- вается язык; обрушась откуда – то сверху, он своим роговым окончанием намертво пришпилил плот ко дну реки, и хотя глу- бина здесь была не менее ярда, край наконечника торчал над брёвнами на целых три фута. Зажмурившись и подпрыгнув во время удара, Оракуз решил, что пора прощаться с белым светом и повторным ударом монстр уж точно прикончит его: по всей видимости, эта самка дракона( да- да, беглец почему – то сразу это понял) и не подозревала о существовании могущественного колдуна, и тут он услышал властный шелестящий голос, шедший, казалось, со всех сторон:  

– Вытяни руки с растопыренными пальцами перед собой и не вздумай сделать ими хоть одно движение…  

-Погодите! – поспешно закричал Оракуз, одновременно выпол- няя требование перепончатой красавицы. – Я не тот, за кого вы меня принимаете!  

– Заткнись и замри, – перебила его дракониха, – при первой попытке совершить какое- нибудь колдовство, я вобью тебя вместе с плотом в дно реки.  

Оракуз замолк и медленно открыл глаза: берег, шириной ярдов в восемь, занимала передняя часть дракона, шея, подни-  

мающаяся из неё, уходила вверх и…головы исполина он на этот раз не увидел, так как поостерёгся крутить своей, но догадался – ужасная, полная острейших клыков пасть находится прямо над ним. Он стоял и ждал, боясь пошевелиться, руки начали уставать.  

– Отвечай, – от шелестящего и какого – то печального голоса по телу Оракуза побежали мурашки величиной с ноготь, – куда пропал мой супруг, что вы с ним сделали?  

– Конечно, конечно, – торопливо проговорил беглец, – я рассажу всё, что знаю, но я не колдун, разрешите хотя бы опустить руки…  

– Стой, как стоишь, если тебе дорога жизнь, но знай, если вести твои меня не обрадуют, живым ты отсюда не уйдёшь. Услышав хотя бы одно непонятное слово, я раздавлю тебя, как вы, люди, давите лягушек. Теперь рассказывай, осторожно рассказывай.  

* * *  

Санах шёл по тоннелю в подлеске, оставленному проползшим чудищем.,, Отлично,,- размышлял он, потирая руки, видя, что червяк уже встал на след похитителей.,, Если всё получится, то похожий трюк можно будет использовать и с моим другом Ранглаем. Этот придурок с каменными ногами будет меня учить, как избавляться от конкурентов- дай срок, дойдёт очередь и до тебя, старый урод.,,  

Зелёный коридор, пробитый в толще леса, закончился, Санах вышел на широкую поляну. Человек несведущий подумал бы, что здесь, на этом пятачке разыгрался свирепый ураган. Кустар- ник, деревья помельче, не говоря уже о траве- всё было смято, вдавлено в мягкую, разбухшую от постоянных дождей землю, большие деревья частью вырваны с корнями, частью разбиты в щепки или, если корни оказались слишком прочными и глубоко сидели в земле, были пригнуты вершинами к самой траве какой- то безжалостной силой и не собирались распрямляться. Создавалось впечатление, что какая –то великанша скалкой раскатывала тесто в этом глухом углу и весьма усердно. Колдун недобро ухмыльнулся: он –то знал, что за каток здесь прошёлся и направился к центру поляны. Совсем скоро ему попались первые следы крови. Чем ближе подходил Санах к центру, тем больше кровавых пятен отпечатывалось на земле и на оставшейся траве, встретились две руки, отрубленные почти по локоть и вдавленные в мох. На этом месте колдун задержался, постоял, рассматривая ужасную находку, затем, удивлённо хмыкнув, направился дальше, недоумевая про себя, как это могло случиться.  

Неожиданно он остановился, как вкопанный: перед ним возвышалась отвратительная куча останков из полупереварен-ного мяса, мелко раздробленных костей и обрывков одежды.  

Санах нахмурился: определить, сколько народа пережевал и выплюнул червь не было никакой возможности. Поморщившись от шедшего с кучи зловонного запаха, на который из леса сползалось и слеталось несметное количество мелких хищни- ков и просто падальщиков, колдун ещё раз внимательно осмотрел находку.,, Чистая работа,,- хладнокровно заключил он, -,, тела переработаны, как для паштета, даже черепа не уцелели.,, Санах выпрямился и окинул взглядом поляну дальше, но ничего нового не обнаружил.,, Вот так и надо действовать, а ведь я всего лишь отдал приказ догнать и уничтожить группу гоблинов, не имея в виду посвящённого- Куфур оказался в этом винегрете по чистой случайности, можно сказать, я здесь ни при чём.,, Остановившись, он сказал вслух:  

– Ну что же, пора нанести визит Даруму. Для начала переместимся на поляну, где расположилось основное гнездо этого зелёного сброда, – себя он, будучи почти одного цвета кожи с гоблинами, к нему, естественно, не причислял.  

Сотворив заклинание, он начал привычное перемещение, но скоро вместо постепенного и плавного появления в нужной точке, как будто наткнулся на гладкую, прочную стену. Пребольно ударившись об неё, он оказался на четвереньках перед группой оторопевших от неожиданности гоблинов и орков. Не понимая, что случилось и почему он оказался на самом краю гоблинского стойбища, Санах поднялся на ноги, по-тирая плечо от ушиба и тут же вновь произнёс заклинание пере-мещения, ориентируясь на хижину Дарума, видневшуюся невдалеке. На этот раз движения вообще не получилось- воздух перед ним сгустился, мягко спружинил и не пустил дальше. Глядя на начинающие глумливо ухмыляться рожи стоящих перед ним нелюдей, Санах осторожно сделал шаг вперёд: это удалось. Дойдя до расступившихся перед ним гоблинов, он решил, что пора предстать перед Дарумом во всём блеске магического искусства и вновь начал перемещение, будучи уверенным, что через секунду окажется внутри жилища Дарума, минуя всю его охрану.  

Неизвестная сила отшвырнула колдуна подальше того места, где он впервые встретился с невидимой преградой. Пролететь по воздуху ему пришлось не менее двадцати ярдов и приземление вовсе не было мягким. С трудом поднявшись на ноги, он, как сквозь туман, глядел на гогочущие морды орков и гоблинов. Они понимали, что перед ними маг, ведь обычный человек не мог появиться из ничего, но наблюдая за его стран- ными попытками пройти мимо, не могли не развеселиться. Санах почувствовал резкую боль в запястье- по – видимому, при падении сломал руку. Увидев, что гоблины смелеют и, вытащив мечи, двинулись к нему, колдун чертыхнулся и, произнеся заклинание, исчез. Зеленокожие, потоптавшись на месте, где только что находился колдун и посоветовавшись, послали двоих  

к Даруму, сообщить о необычайном происшествии.  

Дарум в это время выслушивал сбивчивый рассказ молодого гоблина, прибежавшего вперёд группы, которая должна была сопровождать Куфура, и попутно отдавал распоряжение о подготовке отряда, чтобы послать его на помощь:  

– Так говоришь, Куфур был связан и избит?  

– Да, повелитель, он просил оставить его и уходить всем, но старший послал вперёд одного меня, четверо оставшихся сопровождают Куфура на пути в лагерь, – говорил гоблин, едва переводя дух.  

– Одна напасть за другой, – обеспокоенно бормртал себе под нос Дарум, сидя на своём изумрудном троне, нервно поглаживая жезл и державу на подлокотниках.  

В дверь просунулась лохматая голова начальника охраны:  

– Повелитель, тут двое наших с каким – то важным донесени-ем.  

Дарум оживился:  

– Давай их сюда!  

Выслушав рассказ гоблинов о каком – то спятившем колдуне, пытавшемся прорваться на стойбище и внезапно исчезнувшем, Дарум забеспокоился:  

– Откуда он появился?  

Гоблины, перебивая друг друга, выпалили:  

– Из неоткуда! Просто из воздуха!  

– И также пропал! Ну просто был- и нету! Скривился перед этим, как от боли, схватился за руку…  

– Мы двинулись к нему, а он- раз, и пропал!  

– Он, что, – нетерпеливо переспросил Дарум, – вообще не мог сделать ни шага?  

-Колдун прошёл по поляне несколько шагов, – стал вспоминать, морща лоб, один из гоблинов, – потом его как будто размазало по воздуху…  

-… и он оказался, – перебил его второй, – чуть дальше того места, где появился вначале.  

– Точно, так всё и было, – подтвердил его приятель.  

В жилище вошёл начальник охраны:  

– Отряд поиска готов к выходу.  

– Да, сейчас иду, – ответил Дарум и, обращаясь к двоим гоблинам:  

– Как он выглядел?  

Гоблины запереглядывались:  

– Лицо такое удлинённое, волосы чёрные, да, – внезапно оживился один, – кожа как и у нас, зелёная.  

– Зелёное лицо, зелёные руки, правда, бледнее, чем у нас, – под- твердил второй.,, Неужели ученик Куфура?,, – размышлял Дарум. -,, Что там у них стряслось и почему не прошёл ко мне? Нет, в этом надо разобраться, тем более, отряд пропал.,, Вслух сказал, – всё, идём  

на поиски наших. Вы двое, – указал он на гоблинов, – пойдёте с моим отрядом. Ждите меня снаружи.  

Когда гоблины вышли, Дарум откинулся на троне. -,, Неужели кто – то напал на Куфура и его ученика? Но кто? Долгоглаз? Только ему по силам схватиться с Куфуром, а ученик, тем временем, попытался скрыться.,, – Воображение Дарума продол- жало рисовать картины драматических событий, -,, Всё правиль-но, Куфур бился со злобным колдуном, а ученика, раненого в битве, отправил ко мне, сообщить о случившемся.,, Гоблин уже смирился с этой версией, хотя что – то говорило:,, Ты ошибаешься, почему тогда ученик, если это был он, так и не встретился с тобой?,, Но следующая мысль услужливо подсказала:,, А может, Долгоглаз, расправившись с Куфуром, кинулся вдогонку за учеником и взял его в плен, потому тот и пропал так внезапно.,,  

Пытаясь встать с трона, он опёрся на жезл с державой и с удивлением почувствовал, что они сдвинулись с места. Потянув к себе жезл и сняв его с подлокотника, Дарум внимательно осмотрел место скола, но не обнаружил его: полокотник был гладок, как будто на нём ничего не было, ручка жезла также была тщательно отполирована со всех сторон. Сунув жезл- скипетр за пояс, Дарум снял с трона и круглую державу. Оглядев её и другой подлокотник, он также не обнаружил никаких дефектов и, положив тяжёлый кругляш на старое место, вышел из дома. Отряд из пятнадцати гоблинов, включая двоих вестников, был готов к походу. Дав команду бдительно охранять дом с изумрудным троном своему начальнику охраны, а также наказав ему собирать сведения о пропавших Кумите и Ранглае, Дарум с отрядом решительно тронулся в путь.  

Санах, находясь в бывшей резиденции Куфура, лечил повреждённую руку и предавался размышлениям:,, Почему я не мог пройти в логово к гоблинам? Нет сомнения, тут замешана магия, чьё – то могущественное чародейство.,, Он вспомнил, что находясь у Долгоглаза, услышал, как кто – то из его новых знакомых вскользь сказал об изумрудном троне, обладателем которого стал Дарум.,, Неужели…,,- Санах не успел додумать свою мысль, всё его существо почувствовало приближение какой – то могучей, тёплой волны, несомненно магической природы. Колдун, хотя частично и попав под её влияние, попытался было противопоставить ей свою волю, но опоздал: волна накрыла и его и куфурово жилище, и поляну, на которой росло удивительное дерево. Санаху показалось, что он беспомощней ребёнка- все заклинания вылетели из головы; как лихорадочно не напрягал он мозг, не мог вспомнить ни одного, самого завалящего, чтобы оградить себя от чужой, враждебной ему силы.  

Так, не понимая, что присходит, лежал он на постели, готовясь смиренно принять свой жребий. Ему ничего не хоте-  

лось делать, даже ноющая боль в сломанной руке утихла. Услы- шав шаги на лестнице внутри дерева, Санах не удивился- маг, обладающий таким мощным колдовским полем, без труда убрал охранное заклинание. Шаги не одного, нескольких(? ) человек приблизились к его комнате. Через мгновение внутрь заглянула заурядная гоблинская зелёная рожа, которую, тем не менее, Санах готов был братски расцеловать, кивнула кому – то в коридоре и исчезла. В комнату к Санаху вошёл другой представитель этого племени. По манере держаться можно было определить, что это не рядовой гоблин: на лице его красовались восемь симметрично расположенных костяных выростов, но они не уродовали лицо, а, скорее, украшали и добавляли общему облику повелителя черты мужественности, власти и законченности.  

– Кто ты? – резко спросил вошедший. – Где Куфур, и что ты делаешь в его доме?  

От гоблина шли волны магической энергии, которая обезоружила Санаха задолго до появления незваных гостей.,, Ничего не понимаю, откуда у этой зелёной образины такие способности?,, – лихорадочно размышлял колдун, разрываясь от нежности и ненависти к нему одновременно, пытаясь придумать тут же более менее правдоподобную историю для своего оправдания. Неожиданно его взгляд упал на кожаный пояс гоблина, из- за которого торчал край предмета из зелёного камня. Санах почувствовал, что волна чуждой ему энергии излучается именно им.  

– Не молчи. Или ты немой? Тогда мои ребята живо развяжут тебе язык, – Дарум сделал знак одному из своих сопровождающих, и в комнату вошли двое гоблинов, которые присутствовали в тот момент, когда Санах пытался прорваться в стойбище:  

– Да, тот самый, сначала появился невесть откуда, потом также неожиданно пропал.  

– Конечно, я всё расскажу, – начал Санах, – просто у меня язык онемел, когда я увидел перед собой великого вождя гоблинов. Ведь ты Дарум, не так ли?  

– Говори, о чём тебя спрашивают, лесть тебе не поможет и не думай врать, – оборвал Дарум его излияния.  

– Да, да, конечно, – Санах лихорадочно собирался с мыслями, которые непривычно путались и никак не хотели выстраиваться в стройную, правдоподобную историю. Наконец, огромным усилием воли, это ему удалось:  

– Куфур послал меня за редким растением. Оно было нужно ему для его опытов. Оно растёт только в одном месте, далеко в горах, – медленно, с усилием начал своё повествование колдун. Дарум с удивлением обратил внимание на изумрудный жезл у себя за поясом, который он взял в последний момент, случайно:  

если держава плотно легла на своё место, то, как ему показа-  

лось, отломанный у рукоятки жезл на место уже не встанет и машинально сунул эту деталь изумрудного трона за пояс. Дарум и не подозревал, что эта случайность спасла ему жизнь. Во время рассказа Санаха жезл менял свой цвет: с густого, глубоко- зелёного, до светло- салатового. Гоблин понял, наконец, что неспроста жезл,, отломился,, от трона, он просто,,велел,, взять его с собой и сейчас показывал, насколько правдив рассказ Санаха.  

– Я забыл представиться, моё имя- Санах, наверняка, Куфур рассказывал вам о своём ученике, – Дарум медленно кивнул при этих словах. – Так вот, вернувшись, я увидел опустевшее жилище, разгромленную лабораторию и библиотеку, солнечное небо над поляной вновь затянули тучи, Куфур исчез. У дома и в доме я увидел следы гоблинов, которые затем уходили в лес. Я попытался сразу перенестись к тебе, думая, что тебе известно о случившемся здесь в моё отсутствие, но сделал это неудачно, сломал руку и, чуть не теряя сознание от боли, вернулся обратно.  

Видя, что жезл во время рассказа переливается всеми оттенка-ми зелёного- от тёмного до светлого, Дарум плюнул и вопросительно посмотрел на пару своих подданных- те пожали плечами:  

– Вроде, так всё и было…  

– Хорошо, – продолжил Дарум. – Ты был на том месте, где в лесу не уцелело ни одного дерева, куста, а трава примята так, будто её топтало стадо бизонов?  

– Да, – с некоторым усилием подтвердил Санах. – Я ещё заметил кровь на земле и это укрепило меня в решении увидеться с тобой. Постойте! – как будто что – то вспомнив, колдун дотронулся рукой до лба. – А может, это Долгоглаз? Очень по- хоже на его штучки. Наверняка, Куфур был у него, словно кость поперёк горла.  

Скосив глаза на разом посветлевший жезл, Дарум поднялся:  

– Ладно, половина из того, что ты наплёл – ложь. Думаю, у ме-ня, перед изумрудным троном ты запоёшь, как соловей и расскажешь всю правду без утайки. Вы двое, – он указал на двух рослых гоблинов, – останетесь присмотреть за ним. Я с отрядом обшарю окрестности- может, найдём что – то новое и скоро вернёмся назад. Похоже, он безвреден, но если будет дёргаться и вести себя странно, разрешаю заколоть его, – с этими словами Дарум с оставшимся отрядом покинул жилище Куфура. Санах, отерев пот со лба, чем заставил вскочить со своих мест охранников и направить на него копья, облегчённо перевёл дух. Он чувствовал, как слабеет магическое поле, создаваемое магическим жезлом, по мере удаления Дарума с отрядом. В го- лове колдуна всё более прояснялось; наконец, он без труда составил нужное заклинание- оба его стража одновременно схватились за грудь в области сердца и после короткой агонии  

испустили дух.  

* * *  

За неделю была пройдена целая миля! Тоннель удлинялся не по дням- по часам. Правда, не удавалось сделать его прямым, как стрела: гномы увлекались попутно найденными месторождениями меди и особенно, богатым залежам прекрас- ной железной руды. Представитель людей ругался на бородатых коротышек- ведь их целью был изумрудный трон! Но гномы вели себя как гончие, вставшие на кровавый след дичи. Какой там трон, когда здесь, под ногами такие богатства! Трон никуда не уйдёт! Поэтому, вначале тоннель взял немного влево, гномы до конца исследовали медную жилу, затем чуть вправо и полностью обрисовал месторождение железа. Откатчики рабо- тали не переставая, возя тачки с пустой породой в спасительный бездонный провал, открытый у аксумов. Если бы не он, то зем-лю из строящегося тоннеля пришлось бы возить чуть ли не вокруг гномьего плато, чтобы гоблины не заподозрили неладное. Пленники с тачками падали от изнеможения, их поднимали плетьми и палками, но наступил момент, когда и эти меры не помогли, работы замедлились.  

Когда представитель человеческой расы вошёл в совещатель- ную комнату, там дым стоял коромыслом:  

– Ты, старая калоша! – орал Жулиус на Элиота. – Твои бездельники работать не хотят, а от железного месторождения собираешься захапать лучшую часть!,, Опять…,,- с тоской подумал человек и прислонился к каменной стене, решив понаблюдать за разворачивающимся представлением.  

– Вот тебе! – Увидев перед носом жирный кукиш, Элиот вспыхнул так, что его лицо наверняка добавило толику яркости освещению пещеры, где горели болотные шары:  

– Это мои – то плохо работают? А кто пытался замаскировать боковую ветвь медной жилы, оставить её, так сказать, на потом?  

А? Хорошо, что мои ребята вовремя заметили твоих жульнича- ющих ублюдков.  

– Что? Да твоих, как ты говоришь, ребят- только на тачки, землю возить, кстати, завтра ставь их на эту весёлую работу, все пленники лежат пластом, – брызгал слюной Жулиус.  

– Не раньше, чем встанут твои!  

– Мои дело делают, это твои нога об ногу…  

– Ах так, тогда возите породу за тридевять земель, я запрещаю сыпать её на моей территории!  

– Всё! Хватит! – не выдержал человек. Гномы остановились и посмотрели на него с недоумением. В их взгляде читался вопрос: а это ещё кто? Ему -то чего здесь надо?  

– Слушаю вас уже полчаса, – начал человек, – слушаю и удивля-  

юсь. Эта жила моя, эта твоя, а о людях- ни слова. Между про-  

чим, мы ведём этот тоннель на равных условиях, все вложили равные средства, мы, люди, послали сюда три десятка пленных гоблинов вам на помощь, лишая нашего короля зрелищ, а в ито-ге вы гномы, даже не принимаете нас в расчёт. Хороши компаньоны!  

– Всё равно, ведь вы, люди, не полезете под землю за рудой, – угрюмо начал ускан, – вы получите уже готовый металл…  

– Правда, с учётом всех издержек на его выплавку, – торопливо добавил аксум.  

– Ну да, я это тоже хотел добавить, – продолжил ускан. – Поэтому, не обижайтесь, что мы не упоминаем вас, людей, при дележе.  

– Вот как! А я думал…  

– Нет- нет, – торопливо заверили его бородачи, заметно, впро- чем, погрустнев, – вот добьём тоннель до конца и устроим грандиозный делёж…  

– Ну- ну, – насмешливо добавил человек, – что – то мне совсем не хочется участвовать в этом событии. Надеюсь, до военных действий не дойдёт? И, вообще, у меня есть для вас другое предложение.  

– Какое? – разом придвинулись оба короля к послу.  

– Я закрываю глаза на эти ваши месторождения, вы платите мне стандартный сундук золота и делите эти и другие богатства, которые встретите только между собой. Идёт?  

– То есть, Армедам ничего не узнает? – осторожно спросил Жулиус.  

– Вот именно, – подтвердил посол.  

– Надо подумать, – почесал в затылке Элиот.  

– Думайте, думайте, – построжел человек, – но если под землёй встретится что – то более ценное, чем ваши тяжеленные бурые камни, я попрошу гораздо больше, если вообще не сообщу об этом своему королю…  

Поразительно, как быстро соображают гномы: только что они готовы были глаза друг другу выцарапать, а тут вдруг разом придвинулись к послу, выдохнув одновременно:  

– Согласны!  

– Считайте, что договор начал действовать, следующий сундук, предназначенный для платежа, я оставляю на плато, шары оплачиваете вы. А когда, по- вашему, будет этот самый конец тоннеля? – Вкрадчиво спросил он встрёпанных гномов, не отошедших ещё от такой молниеносной сделки. Те непонимающе уставились друг на друга, затем Элиот неуверен-но проговорил:  

– Наверное, когда застолбим, как следует месторождение, узнаем точные его границы, подсчитаем примерные запасы же-леза и меди…  

– Меди, железа, – злобно передразнил их человек, – связались же мы с вами- совсем обалдели со своим железом!  

– Вы только что заработали на этом никчёмном железе целое состояние, – пропел Элиот, а Жулиус при этом благодушно кивал головой.  

– Не забывайте, наша цель- изумрудный трон! Нужно как можно быстрее до него добраться и уничтожить, иначе гоблины станут самой могущественной расой. Они уже ею становятся. Их богатство растёт с каждым днём. Почему у них всё так гладко идёт? Даже Долгоглаз не обращает внимания на гоблинов, в отличие от нас. Так вот, всё дело в этом сиденье из зелёного камня, которое нам нужно сообща разрушить. Разве вы забыли? Пока Дарум не умеет толком пользоваться троном, у нас есть шанс справиться с ним, потом будет поздно. Мы, все расы, живущие на плато, будем на побегушках у гоблинов и орков и все наши накопленные богатства перейдут к этим зелёным тварям в безраздельное пользование. Вы все знаете, как жаден Долгоглаз, – при этих словах оба гнома дружно закивали головами, – гоблины заплатят ему столько золота, сколько он захочет, и тогда колдун, потехи ради, скинет нас в болота, а на-ши плато отдаст им. Разве вы не понимаете, что это тысяче-летняя мечта зелёной расы, а теперь, после наводнения, они отдадут что угодно, лишь бы переселиться куда – нибудь повы-ше из- под своих, вечно сочащихся сыростью облаков? Впро- чем, осуществить свои планы они смогут и без Долгоглаза, я уверен, изумрудный трон поможет им в этом.  

Обалдевшие от такой нравоучительной речи, гномы сидели притихшие и, вероятно, представляли, каково это- жить в боло- тах, под постоянным дождём, в окружении тысяч ядовитейших змей. Их оцепенение прервал топот в коридоре, короткая перепалка со стражником перед входом, затем в совещательную пещеру ввалился запыхавшийся гном, направившийся прями- ком к Жулиусу:  

– Повелитель! Беда! Меня послал хранитель сокровищ. Вода подступает к твоим богатствам.  

– Как! Опять вода? – заметался Жулиус в поисках шапки и посоха.  

– Я же говорил, – с ноткой самодовольства сказал человек, – скоро такие случаи будут постоянными. Идите, разберитесь там у себя, мы с Элиотом присмотрим тут за продолжением работ.  

* * *  

После взрыва гоблинских шаров над старой сокровищницей усканов и прорыва в неё подземной реки, гномы, собрав свои богатства, разнесённые водой по тоннелям и шахтам, нашли им место для временного хранения. Оно представляло собой огромную пещеру. Ровный пол доходил только до половины этой полости в недрах горы, далее он резко обрывался вертикально вниз. Бросая в провал камни, гномы не слышали, как они долетали до дна. Зажжённый факел, брошенный в безд-  

ну, долго светил в темноте, уменьшаясь в размерах, также не показывал истинных размеров провала, за исключением того, что ровный пол пещеры был просто огромным выступом над этим бездонным колодцем. Решив, что лучшего места для вре- менного хранения хранения сокровищ не найти, Жулиус распорядился перенести все ценности своего королевства на этот уступ. Вход в пещеру закрыли надёжные, окованные железом, двери. Хранитель сокровищ каждый день осматривал ценности, открывал огромные сундуки, пересыпал в руках золото и драгоценные камни, но всегда с недоверием смотрел в сторону провала, словно ожидая появления оттуда неведомого чудовища, которое утащит несметные, накопленные многими поколениями богатства усканов. Хранитель каждый день с опаской подходил к чернеющей дыре и пристально всматривал-ся в пустоту. С первых дней он невзлюбил новое хранилище и надоедал королю с переносом сокровищницы, мотивируя это тем, что всего лишь за стеной начинаются владения аксумов, от-куда постоянно слышатся шорохи и глухие удары. Жулиус был занят организацией работ, ему было не до хранителя с его глупыми страхами- конкуренты за стеной обставляли его по всем статьям и заниматься поиском нового места для кладовой было некогда. Вскоре начались работы по совместной прокладке тоннеля в сторону гоблинов. Наконец, Жулиус приказал не впускать к нему смотрителя сокровищницы- было просто не до него.  

Однажды, войдя, как обычно, в пещеру, хранитель почувствовал что – то неладное: он прислушался- было тихо, но ощущалось еле заметное движение воздуха. Так и не поняв, в чём дело и осмотрев все углы, он ушёл. Это продолжалось несколько недель. Накрнец, он понял, откуда струится воздух: осторожно хранитель приблизился к провалу и через мгновение волосы зашевелились у него на голове. Несомненно, по колодцу кто – то поднимался сюда, наверх. Какое – то огромное сущест-во, оно заставляло своей массой уже совершенно явственно ко- лыхаться воздух пещеры и растекаться по выступу. От ужаса ноги отказались служить гному, он рухнул без сил за огромным сундуком с алмазами и сдавленным голосом позвал на помощь. Двое дюжих стражников, постоянно дежуривших у входа, влетели в зал, угрожающе взяв наизготовку огромные топоры. Увидев спрятавшегося хранителя, указывающего в сторону обрыва и услышав его еле различимый голос. – Там…- Стражи замерли, надеясь понять, что так напугало хранителя сокровищ. Не услышав ничего подозрительного, они переглянулись и подошли к краю обрыва. Бросив ближайший факел в бездну, они увидели, как примерно в пятнадцати футах внизу он врезался в воду, на мгновение осветив её и потух.  

– Эй, паникёр, что тебя здесь напугало? – обратились стражи к бледному хранителю, с опаской высунувшемуся из- за сундука, -  

здесь обычная вода.  

– Вода? Как вода, почему вода? – с каждым вопросом хранитель приходил в себя, голос его крепчал, обрастая силой и властными нотками. Оставив своё убежище, он взял горючий шар, зажёг его от факела и, всё ещё опасаясь, подойдя к провалу, кинул его вниз. Шар шлёпнулся на поверхность подземного озера и продолжал гореть, освещая чёрную блестя-щую воду, которая, хоть и медленно, но неотвратимо приближалась к верхнему обрезу гигантского колодца.  

– Катастрофа! – взвизгнул хранитель. – А вы чего стоите? – накинулся он на стражников, – немедленно сообщить королю:во-да подступает к сокровищам усканов и грозит разорить нас!  

Когда ничего не понимающие стражники убежали, хранитель пытался сообразить, что можно сделать, куда перетаскивать ценности гномов: эта пещера и так была самым высоким местом в подземелье усканов, никто и предположить не мог, что ему может когда –то угрожать вода. Перетащить сокровища из пещеры в тоннели и закрыть наглухо железные двери? Какое –то время дверь будет выдерживать напор, но потом неизбежно вода, наполнившая пещеру, сорвёт её с петель, и бурлящий поток хлынет по лабиринтам, заливая всё на своём пути. И всё- таки, это даст какую – то отсрочку, пока гномы что – нибудь не придумают. У пещеры стали собираться встревоженные гномы, и хранитель отдал приказ переносить все богатства в тоннели. Работа закипела. Через пару часов появился вспотевший король, хранитель рассказал ему о неожиданной напасти, успевая одновременно руководить работами:  

– Не иначе, проделки какого – нибудь зловредного мага, – пред-положил хранитель, обращаясь к Жулиусу. – Может, это сам Долгоглаз, ведь мы не платим ему уже полгода…  

Подойдя к краю уступа, и видя, как на глазах прибывает вода, король напряжённо размышлял:,, Ясно, что на дне протекала река, колодец был пуст, теперь поток воды кто – то перегоро –  

дил, и ей некуда деваться, кроме как подниматься в этом месте, где лежат мои богатства. А кто мог его перегородить, как не мои милые недоделанные соседи? Ведь Элиот хвастался несколько дней назад, что его работники нашли очень удобно расположенный провал, в который они сыпят без остановки пустую отработанную породу. Да и песок от совместного тоннеля сыпется, по всей видимости, туда же.,,  

Жулиус вытер пот со лба:,, Ну что же, вот, похоже, и причина.  

Но что можно сделать? Послать гонца к Элиоту, чтобы там прекратили сыпать землю в провал? Что это даст? Путь воде уже перекрыт, и она не перестанет подниматься, значит...,, – мысли его перебило лёгкое журчание- вода начала заливать пол сокровищницы, но король вернулся к своим размышлениям, чувствуя, что где – то близко решение проблемы. Он вспомнил, как горючие шары, взорвавшись, изменили однажды русло под-  

земной реки, залив его богатую казну. А что, если и сейчас попытаться сделать тоже самое? Подозвав к себе начальника охраны, Жулиус велел отправить гонца к Элиоту, чтобы тот не-медленно прекратил все подземные работы:  

– А ты быстро найди самый большой мешок, какой возможно.  

– Для чего? – не понял гном.  

– Набей его горючими шарами, лучше два мешка и свяжи их вместе, – проводив взглядом убегающего охранника, король подозвал к себе старшего над плавильными печами, попавшего ему на глаза. Он тоже крутился здесь и помогал таскать ценности:  

– Возьми сколько хочешь своих работников и как можно быстрее доставь сюда не менее пятисот фунтов чугунных отливок, лучше, если в них будут отверстия, – тот кивнул и кинулся выполнять распоряжение.  

Когда Жулиусу доставили шары и болванки, вода над полом поднялась до щиколоток. Король приказал обвязать мешок с шарами чугунными отливками, подтащить к краю чернеющего под водой провала и столкнуть вниз. Замысел короля поняли только те, кто участвовал в проходке шахт, другие, и хранитель в их числе, недоумённо пожимали плечами. Но даже светлая голова Жулиуса не могла до конца просчитать последствия этой затеи. Знающие гномы прекратили работу, с интересом ожидая взрыва, который, может быть, направит подземный поток по прежнему руслу.  

Прошло уже минут десять томительного ожидания, затем…  

Затем где – то глубоко внизу глухо, натужно ухнуло, застонало. На глазах изумлённых гномов вода в центре пещеры вздыбилась столбом. Казалось, она стояла целую вечность, потом с гулом ударила во все стороны, накрыв всех присутствующих в пещере и мощным фонтаном выплеснув- шись в открытую дверь сокровищницы…  

* * *  

Осторожно подбирая слова, Оракуз рассказал драконихе всё, что произошло в его присутствии на выступе перед берлогой Долгоглаза, а также, как он оказался во владениях драконов и с какой целью. Оторонква смягчилась: это было видно по тому, как потеплел блеск её огромных глаз- с ослепительно белого он поменялся на ровный желтоватый.  

– Значит ты думаешь, он тоже…  

– Я думаю, мне можно опустить руки, вы убедились, что я не вру? – спросил Оракуз. Увидев, как красавица дракониха утвердительно качнула рогатой головой и переместила её так, чтобы Оракуз находился прямо перед ней, путешественник об-легчённо опустил руки вдоль туловища и продолжил:  

– Вы всё прекрасно поняли сами. К сожалению, почти наверняка, Китемоскруф во время полёта обратился в камень и..  

– Замолчи! – перебила его дракониха, глаза её на мгновение сверкнули почти белым цветом. – Этого не может быть! Царь драконов так просто не сдастся. Наверняка он лежит сейчас где – нибудь и ждёт от меня помощи. Я облетела большую часть плато в поисках моего повелителя и супруга. Ту горную систему, откуда течёт эта река, я осмотрела мельком- ничего!  

– Но ведь есть множество узких тёмных ущелий, где дракону просто невозможно пролететь, и, вообще, вам во владениях Долгоглаза лучше не показываться. Хорошо, что он сейчас слаб, иначе вы могли не сдобровать. Ваши глаза его бы очень заинтересовали!  

– Подлый убийца! – вскинулась Оторонква. – А ты- помощник в его гнусных делах.  

– Что я мог сделать? – развёл руками Оракуз. – Колдун следил за каждым моим шагом. Хорошо так получилось, что нашла коса на камень, он ослабил свою хватку, растерялся, и мне удалось уйти. Но не думай, что я просто бегу, куда глаза глядят. Я добуду полиморфа, вернусь и сделаю всё, чтобы проклятый колдун навсегда превратился в кусок каменной глыбы.  

– Непросто тебе это будет сделать. Даже если ты и добудешь полиморфа, как ты проберёшься в логово Долгоглаза? – спросила дракониха. – Ведь ты не маг, и незаметно добраться до старого колдуна тебе не удастся.  

– Пока не знаю. Сейчас для меня главное- добыть полиморфа, а там- посмотрим. – Оракуз огляделся. – Ты распугала и разогнала моих помощников, придётся идти к цели пешком. Кстати, далеко ли до гор, опоясывающих океан?  

– Ну, положим, до места я тебя доставлю, – задумчиво проговорила Окоронква, как бы про себя и вдруг оживилась:  

– Слушай, я донесу тебя до океана, а ты прихвати одного поли- морфа для меня.  

– Вам – то зачем? – Удивился Оракуз.  

– Я найду своего Китемоскруфа, даже если искать придётся всю оставшуюся жизнь и…  

– И…, – продолжил Оракуз.  

– Упрошу, умолю это создание оживить царя драконов, если не получится- пусть обращает в камень и меня! – пылко закончи-ла Оторонква.  

– В этом, пожалуй, у тебя есть шанс- ведь полиморф нужен Долгоглазу наверняка для той же цели, он хочет оживить свои ноги. Шанс, конечно, есть, если только Китемоскруф, обратясь в камень, не рухнул с высоты и не разбился на кусочки. Кстати, может поэтому ты и не нашла его до сих пор?  

Дракониха испуганно отшатнулась от путешественника:  

– Нет! Не говори так! Он цел, и я в этом уверена, – и тут же грозно ощерилась на Оракуза. – А ты чего тут расселся, дорога каждая минута! Каркает здесь… Мигом забирайся ко мне на шею, летим немедленно. Ориентиры какие – нибудь колдун те-  

бе дал?  

– Да, – отозвался Оракуз, карабкаясь по пластинам на теле дракона ему на спину, – семь высоких остроконечных пиков окружают вход в пещеру.  

– Я знаю это место, но пещеры там никогда не было, а, впрочем, я особенно и не приглядывалась, – задумчиво прогово- рила царица драконов.  

– Держись теперь крепче, – обратилась она к наезднику, добавив, проворчав себе под нос, – если бы ещё полдня назад кто – нибудь сказал мне, что я добровольно позволю человеку оседлать себя- быть бы ему сейчас на пути в лучший мир…  

Оракуз еле успел уцепиться за два изогнутых нароста на плечах Оторонквы, как дракон совершил высокий прыжок, рас- правил мощные крылья и взял курс на океан.  

* * *  

А другие воздушные путешественники поменялись местами: если в первые минуты полёта Кумита щедро орошал забортное пространство корзины, в которой они сидели, содержимым своего желудка, то теперь Ранглай сидел, скорчившись, у дыры в полу и переживал спазм за спазмом. Пообвыкнув в своём новом положении и приободрившись, орк, похоже, теперь был рад приключению, с интересом обозревал окрестности, пока сплошь состоящие из облаков и с увлечением делился своими впечатлениями с попутчиком:  

– Слушай, а сверху облака совсем другие. Мы привыкли видеть их с земли серыми, клочкастыми, вечно моросящими дождём, а здесь они белые, пушистые. Так и хочется поваляться на них!  

– Да ты – прямо поэт, – недовольно буркнул Ранглай, с тревогой прислушиваясь к своему организму.  

А за бортом корзины и в самом деле было, на что посмотреть. Воздухоплаватели шли всего лишь ярдах в десяти над основным облачным слоем. Казалось, что они плывут по молочно- белому безбрежному океану. Впервые за долгие месяцы путешественники увидели чистое голубое небо с блистающим в зените солнцем.  

– Эй, слышь, нас несёт на плато! Насколько я помню, это плато варваров, – затормошил Кумита сидевшего на дне корзины Ранглая.  

Поднявшийся охотник с лицом, своим цветом похожим на орочье, с удивлением увидел красивейшее зрелище- медленно плывущий на них огромный зелёный остров, похожий на изумруд в окружении белого бархата.  

Шар, до этого постоянно медленно поднимающийся, вдруг, как будто что – то дёрнуло снизу, и он поплыл к приближающемуся острову на неизменной высоте.  

– Что бы это могло быть? – Кумита бесстрашно свесился за  

борт. – Э, да тут вниз свисает канат, наверное, зацепился где – нибудь за верхушку пальмы, надо его поднять или обрезать, чтобы не мешался, – проговорил он, вынимая из- за пояса свой длинный нож.  

– Погоди, – остановил его Ранглай, – давай лучше поднимем его к себе, он пригодится, когда мы захотим остановиться где – нибудь- не вечно же нам болтаться в воздухе.  

Кумита, просунув руки сквозь прутья в днище корзины, попробовал тянуть канат на себя, но, сделав пару рывков, бро-сил это занятие:  

– Что – то тяжело идёт, наверное, всё – таки зацепился, давай вдвоём.  

Ранглай, только представив себя стоящим в три погибели, тот час испытал приступ тошноты и отрицательно покачал головой:  

– Видишь, -указал охотник на приближающийся остров-плато, – если бы мы были на привязи, то стояли б на одном месте.  

– Интересно, – задумался орк, – такое впечатление, что там какой – то груз. Слушай, – оживился он, – а вдруг кто – то из наших пытался нас удержать и улетел, вцепившись в канат?  

– Навряд ли, – с сомнением ответил Ранглай, – ведь мы только что поднимались вверх, скорее всего, канат зацепился за какое – нибудь бревно, и оно тащится теперь за нами: это даже лучше, далеко не улетим. Минут через пять мы будем над плато, вся верёвка окажется на виду, посмотрим, что за улов нам достался.  

Скоро они летели уже над зелёной поверхностью варварских земель. Плато кочевников- скотоводов было самым невысоким по сравнению с гномьим, великаньим и другими, поэтому природная катастрофа задела его больше остальных: тучи, насыщенные водяным паром шли с севера прямиком через ровную поверхность плато. Варвары столкнулись с огромными трудностями: мало того, что теперь они жили в постоянной сырости, хуже было то, что их земли, пастбища покрыл сплошной, непроглядный туман. Занятие скотоводством грозило придти в упадок. Перегонять стада на новые пастбища стало опасно: несколько отар овец в мутной серой мгле сбилось с пути и забрели на край плато, откуда, как горох, посыпались вниз с огромной высоты. Это ещё можно было стерпеть, но когда целое стадо огромных буйволов- красавцев постигла та же участь, старейшины обратились за помощью к покровителю гоблинов- Куфуру. Тот незамедлительно откликнулся и установил несколько магических артефактов по всему периметру плато. Благодаря этому облака, несущие сырость и дожди, стали аккуратно обходить земли варваров, образовав вроде оазиса посреди бескрайнего моря облаков. Благодарные кочевники теперь снабжали подданных Дарума мясом и шерстью по весьма приемлимым для них ценам.  

Воздушный шар пролетел уже первые ярды над зелёными лугами плато. Кумита смотрел вперёд по ходу движения,  

Ранглай наблюдал за тянущейся за ними верёвкой, которая извивалась в траве, как змея. Вдруг он схватил орка за плечо, взволнованно крикнув:  

– О, боги! На конце верёвки человек!  

* * *  

Второй раз королевство усканов постигло наводнение. После взрыва болотных шаров в пучине бездонного колодца, вода под- нялась и хлынула через открытую дверь сокровищницы вниз по галереям, вновь растаскивая по отдалённым закоулкам богатства гномов и самих коротышек. Число утонувших в ледяной воде могло бы исчисляться десятками, так как здесь, в этом тесном пространстве их собралось множество, явившихся сюда для спасения золотого запаса своего королевства. Но судьба вновь лишь погрозила пальцем подземным жителям: вспучившаяся после глубинного взрыва вода, ударив с неимоверной силой в стены пещеры, вдруг опала, в середине водяного столба появилась огромная воронка; бездна, как обезумевшее от жажды чудовище, с шумом и свистом стала поглощать поднявшуюся воду. Спустя две минуты о бунте воды напоминал только мокрый пол и отфыркивающиеся и перепуганные гномы, да разбросанные драгоценности. Правда, нескольких несчастных утянуло в бездну, они не смогли вырваться из объятий водяного вихря. Немного опомнившись, гномы стали искать самого Жулиуса, находившегося в самой гуще событий. Короля нигде не было…Стража и телохранители Жулиуса обыскали каждый уголок поблизости- безрезультатно.  

Когда все отчаялись, из тёмной бездны, в которой исчезла вода, вдруг раздался слабый голос, зовущий на помощь.  

* * *  

Оторонква летела очень быстро. Она пробила слой низко летящих туч, и Оракуз после долгого перерыва увидел бескрайнее синее небо над таким же безбрежным океаном белых пушистых облаков. Через некоторое время вдали показались очертания скалистых гор.  

– Видишь, – проговорила Дракониха, – океан там. Эти горы и опоясывают его вокруг. Раньше вода была у подножья каменного пояса, теперь, после непрерывных дождей, океан переполнен, кое – где вода переливается через горы. Река, по которой ты плыл, также является таким потоком. Ища везде своего супруга, я осмотрела множество мест. Один раз пролетала вдоль такого потока, берущего начало в океане и перелившегося через один из низких перевалов. Так вот, я долетела, сколько это было возможно, на север. Знаешь, голубое солнце никуда не пропало, оно висит в северном небе и безжалостно обжигает своими лучами землю. Она настолько раскалена, что все реки и ручейки, текущие с юга, моментально  

превращаются в пар. Я попыталась пробиться за стену по-стоянно клубящегося горячего тумана; это удалось, и я оказалась на открытом пространстве, где безраздельно властвовал пропавший у нас,, Голубой принц,, Меня охватил такой жар, что не знаю, выдержит ли в этом аду хоть одно живое существо больше четверти часа под смертельным сиянием солнца- убийцы. Успев только заметить, что открытая моему взору земля представляет собой безжизненную пустыню, насколько хватало глаз, я, сделав разворот, понеслась обратно в стену непроглядного, дышащего жаром тумана и через некоторое время, показавшееся мне бесконечным, вновь оказалась в нашем мире без солнца. Поверь, в первые минуты я была уверена, что это- лучший из миров.  

Слушая Оторонкву, Оракуз внимательно посматривал вниз, где семь остроконечныз горных шпилей пронизывали облач- ность, освещённые солнцем.  

– Мы на месте! – дракон сделал круг и начал быстро снижаться.  

* * *  

Работа с тоннелем немного задержалась из- за наводнения, случившегося в королевстве усканов. Представитель людей, раздражённый остановкой проходки, потребовал встречи с Жулиусом, но его несколько смущённый главный советник со- общил, что король болен, и временно он будет замещать короля по вопросам прокладки тоннеля.  

– Прекрасно, – буркнул человек, даже не поинтересовавшись, как долго будет болеть его компаньон, лишь бы дело не стояло на месте. – Когда мы сможем продолжить работы?  

– Хоть немедленно, – пролил было бальзам на душу человека гном. – Только сыпать пустую породу в колодец больше нельзя.  

Это уже было неприятное известие: придётся возить грунт за тридевять земель, а это неимоверно замедлит работы.  

– Что вообще у вас случилось? Почему произошло наводнение и причём здесь колодец, куда мы сыпем выработанную породу? – засыпал вопросами советника человек.  

Советник вкратце обрисовал ситуацию и рассказал, как удалось избавиться от воды.  

– Ясно, – протянул недовольно посланник Армедама, рисуя од-новременно прутиком какую – то схему на земле. – Мне нужно встретиться с королём.  

– Нет- нет, – испуганно перебил его гном, – король болен и у него эта, как её, а, вот- инфекция!  

– Простудился что ли? Это не страшно, я не боюсь никаких инфекций, пошли быстрее, дело не терпит отлагательства. – Человек решительно зашагал по тоннелям, отлично зная дорогу ко дворцу Жулиуса, не замечая советника, почти бежавшего рядом с ним и говорившего что – то о том, что король никого не принимает и не допускает к себе.  

…Услышав голос о помощи из тёмного провала, гномы заглянули через край и увидели странное существо, из последних сил цеплявшееся за каменный выступ. Похоже, силы его были на исходе, и он вот- вот был готов сорваться вниз. Ки-нув погибающему верёвку, гномы вытащили незнакомца наверх.  

Перед собравшимися бородачами стоял толстенький человечек без единого волоска на голове, за исключением ресниц и бро- вей. На нём была лишь тонкая нижняя рубашка, обувь отсутствовала.  

Едва переведя дух, он увидел, что множество гномов обступили его. Пытаясь закрыть своё лицо руками от десятков любопытных глаз, толстяк сипло заверещал:  

– Что вылупились, идиоты? А ну, живо мне…, – поняв, что властного рыка у него не получится- пребывание в ледяной воде даром не прошло- Жулиус, а это был именно он, почувствовал, как будто через его саднящее горло пропустили колючую ветку терновника. Голый король уже яростным шёпотом прошелестел:  

– Где мой начальник охраны? Немедленно его сюда! – но тот уже расталкивал собравшихся и вместе со своими подчинёнными окружил неизвестного:  

– Кто ты и откуда взялся в королевстве усканов?  

– Это моё королевство, придурок! Ты что, не узнаёшь своего повелителя? – властным шёпотом произнёс пришелец, вызвав усмешки над своим жалким фальцетом. – Присмотрись по- внимательней и дайте одеть что- нибудь тёплое или вы хотите, чтобы ваш король свалился в горячке?  

– Король гномов не может быть лысым и безбородым, – не уни-мался охранник. – Всем известно, гномам с такой внешностью одна дорога- на работы в самые глубокие шахты, чтобы не оскорбляли своим внешним видом добропорядочных гномов. Пойдём, – он потянул несчастного за рукав. – Я отведу тебя к смотрителю шахт, он покажет место, где ты будешь работать во славу королевства усканов.  

Жулиус провёл руками по голове и подбородку, поняв, что никто из собравшихся не поймёт, кто перед ними и если сейчас его отволокут в забой, выйти оттуда будет очень сложно, а претендентов на трон вокруг него несколько, и они будут несказанно рады избавиться от своего конкурента, затем начнут разборки между собой и королевство надолго погрузится в хаос.  

Нужно было срочно что- то предпринимать. Жулиус осторожно прокашлялся и решил идти ва- банк:  

– Ты у меня сегодня же возьмёшь в руки кайло вместо боевого топора! – привычный королевский рык потряс стены подземелья.  

– Начальник охраны, не узнавший своего повелителя, годится только для чёрных работ!  

Окружающие попятились, услышав знакомый властный тембр  

своего властелина.  

– Взять его! – указал Жулиус на бывшего теперь охранника своей охраны. Его подчинённые, находясь под впечатлением королевского голоса, мигом обезоружили своего, порядком растерявшегося командира- среди них было полно желающих занять эту престижную должность. Эта речь оказалась последним полноценным выступлением короля на сегодня, голос он теперь сорвал окончательно.  

– Увести и приковать к тачке, – жалко попросил, просипел Жулиус, растирая одновременно саднящее, горящее огнём горло.  

– Не верьте ему! Это самозванец! – бывший начальник охраны решил не сдаваться, хотя и понял, что перед ним настоящий король, но перспектива возить тачку до конца своих дней его не прельщала. – Гномы не могли выбрать себе такого короля, пусть докажет, что он настоящий. Всем известно, по закону королём усканов может быть только тот, у кого борода не выше пояса, а волосы с головы должны закрывать плечи!  

– Пусть приведут сюда моего лекаря, – еле слышным шёпотом приказал Жулиус, – не говорите, кто перед ним. Я уверен, после небольшого осмотра он узнает своего повелителя. Только не посылайте за ним этого изменника, – король указал на арестованного начальника охраны.  

Пока привели целителя, страсти разгорелись уже не на шутку: присутствующие разделились на две группы; одна поддержива- ла неизвестного, полуголого лысого гнома, на которого, правда, кто- то сердобольный накинул старое одеяло, другая держала сторону опального разжалованного начальника охраны.  

– Все слышали королевский голос? Это он! – кричали одни.  

– Надо ещё разобраться, как он стал королём, даже если это настоящий! Выходит, он все эти годы обманывал нас всех и пролез на трон воровским способом! – надрывался телохрани- тель, которому нечего было терять, так как ему грозила пожизненная каторга, если не удастся свалить спасённого короля.  

Наконец, сквозь толпу пробрался королевский лекарь. Ему указали на дрожащего гнома, закутанного в одеяло:  

– Можешь назвать, кто перед тобой?  

– Да откуда же я могу…- начал целитель, но в этот момент Жулиус распахнул одеяло, хотя от холода зубы его выбивали частую дробь.  

– Бог мой! – кинулся лекарь к неизвестному, – ваше величество, как вы здесь оказались? Да вы дрожите от холода, мигом в постель! А вы чего стоите? – обратился он к окружающим, – ждёте, когда наш король окочурится от холода?  

– Ну что, – просипел король. – Довольно? Этого, – он указал на бывшего теперь охранника, – на откатку, пока не поумнеет!  

Гномы стали расходиться, но кучка самых упёртых не желала  

так прсто расстаться с мечтой о власти; вперёд выступил седобородый гном с пышной гривой волос:  

– Да, теперь мы верим- перед нами король Жулиус, но этого уже недостаточно. Пусть сейчас идёт отогревается, но не позже, чем через три четверти часа он должен рассказать собранию, как, не имея ни одного волоса на голове, он стал королём.  

Седобородый поклонился Жулиусу:  

– Ваше величество, не обижайтесь, но закон гномов должен быть незыблем. Пока вы будете обдумывать свой ответ, мы соберём всех знатных гномов королевства, чтобы решить вашу судьбу. Если вы обманом завладели скипетром и державой, боюсь, вам придётся сменить королевские одежды на тачку и кирку обычного рудокопа.  

Гномы, готовые разойтись, стали останавливаться:  

– Мы тоже хотим знать правду!  

– Почему это только знатные будут на собрании?  

Но громче всех кричал опальный телохранитель:  

– Конечно, пусть присутствуют все! Вспомните, гномы, за пос-леднее время мы переживаем второе наводнение- это неспроста, значит, король- самозванец!  

Услышав эти выкрики, Жулиус побледнел и в сопровождении целителя удалился в свои покои, где зарылся в свои пуховые перины, тщетно пытаясь отогреться. Лишь после того, как лекарь дал ему добрую кружку крепкого медового эля, король перестал дрожать, по телу постепенно стало распространяться тепло. Он понимал- конец его власти близок, толковых объяснений и доказательств у него нет. Ещё полчаса и…  

Тут из приёмной послышался шум:  

– Он нужен мне дозарезу! Работы стоят, вбуханы такие деньги, а вы здесь ерундой занимаетесь, подумаешь, простудился, веди меня к нему, – и в покои короля ворвался представитель людей, сопровождаемый почти висящим на нём лекарем, пытавшимся задержать дерзкого человека. Никого из стражи перед королевской спальней не было- все охранники ушли к сокровищнице, ожидая, какое решение примет экстренно собираемый совет по отношению к Жулиусу.  

Услышав от старательно прятавшегося под одеялами короля положение вещей, человек задумался, но не надолго. Ему, в об-щем – то, было всё равно, кто будет править усканами, главное, чтобы прокладка тоннеля продолжалась безостановочно. Если подземные жители начнут сейчас делёж власти, проект заглохнет надолго: начнутся бесконечные дрязги и грызня меж-ду отдельными кланами, прокладка затормозится. Элиот, видя такое положение дел, также может плюнуть на общую затею и когда ещё вновь удастся договориться с коротышками, неизвес-тно, а гоблины за это время могут так усилиться, что их уже не  

остановишь. Значит, нужно любым способом оставить всё по-  

прежнему. Решение пришло мгновенно и было на удивление  

простым.  

Через полчаса Жулиус, отправляясь на собрание, был почти уверен в успехе:  

– Если твой совет оставит меня на троне, обещаю сократить расходы людей по строительству тоннеля наполовину и взять их на себя.  

– Ловлю вас на слове! – довольно отозвался человек.  

Когда Жулиус, закутанный в тёплую мантию, вышел к собравшимся гномам, ропот голосов затих- все настороженно смотрели на короля, пока ещё короля, так думало большинство, хотя низложения властителя ждала совсем небольшая часть гно-мов- Жулиус устраивал большую часть своих подданных.  

Король выступил вперёд, лекарь стал рядом с ним и выполнял обязанности переводчика- правитель говорил очень тихо, на ухо целителю, а тот озвучивал речь всеобщему собранию:  

– Гномы, нас постигло несчастье, наводнение вновь нанесло нам урон и дело даже не в пропавших ценностях- мы восполним их; пропали несколько наших собратьев.  

Я первым прибыл на место, где бушевала вода. Не раздумывая о последствиях, бросился я спасать и то, и другое. Благодаря моей идее удалось предотвратить наводнение, иначе жертв было бы гораздо больше. Волна, поднявшаяся после взрыва, подхва- тила меня и закружила, как щепку в водовороте. Барахтаясь в ледяной воде, я понял, что минуты мои сочтены, если не удастся уцепиться за что – нибудь, ужас сковал моё сердце, а волосы бу-квально встали дыбом от смертельного холода. – Увидев, как обеспокоенно зашушукались его противники, Жулиус приободрился и продолжил. – Между тем, уровень воды стал быстро понижаться, взрыв в глубине сделал своё дело, скорость течения в водовороте увеличилась и вот, когда меня проносило в очередной раз близко от обрыва, мне удалось схватиться коченеющими пальцами за торчащий камень. К счастью, после этого оставшаяся вода быстро ушла вниз. Проведя рукой по голове, чтобы отжать воду из волос- голова нестерпимо мёрзла, я ощутил под ладонью голый череп, а на пальцах осталось лишь несколько последних прядей, сохранившихся после пребывания в ледяной воде. Схватившись за бороду, я поймал пальцами лишь гладкий подбородок. По всей видимости, сильнейшее переживание за моих подданных и внезапный холод сделали своё дело: ваш король остался без волос на голове.  

Увидев, как посветлело лицо старейшины, ведущего собрание и услышав его облегчённый выдох, Жулиус понял, что победил, а тот, повернувшись к собравшимся, произнёс:  

– Гномы, вы слышали объяснения нашего короля. Не каждый повелитель вёл бы себя так мужественно, как он. Благодаря его находчивости, вода не прошла дальше в тоннели, иначе нам пришлось бы спешно бросать все подземные работы и прокла-  

дывать новые галереи для жизни. Это отняло бы уйму времени и не пополнило бы наши кладовые. Мы должны быть все благодарны его решительности и храбрости, а его теперешний непривычный внешний вид… Что же, будем считать это платой за наше счастливое избавление от беды!  

– Правильно! – выкрикнул кто – то из толпы, почуяв, куда ветер дует. Гномы зашумели, выражая согласие с решением старейшины в своём большинстве, сюда, наряду с простыми работягами, входило множество знатных гномов, лишь небольшая кучка вельмож хмуро несогласно молчала, они о чём – то шептались во время бурного обсуждения о возможности признания Жулиуса королём и оставлением его на престоле. Когда шум поутих, вперёд выступил один из сторонников смены власти:  

– Всё это хорошо, мы тоже признаём заслуги нашего короля, – при этих словах он повернулся в сторону Жулиуса и почтительно склонил голову. -Но! – придворный быстро повер- нулся к толпе, заинтересованно ловящей каждое слово. – Нас засмеют соседи, да и другие расы, когда узнают, что король гномов – лысый! Согласен, он пострадал за свой народ, но мы должны строго следовать букве наших законов! Мы предлагаем дать время королю для отращивания шевелюры и бороды, достойной его королевского сана. Если его внешний вид не изменится за этот срок- нужно будет провести выборы нового короля, а Жулиуса с почётом проводить на заслуженный отдых с пожизненным содержанием, или дать ему должность, ну, хотя бы, хранителя сокровищ. Что скажете, гномы? – обратился он к собравшимся.  

– Это справедливо, – раздалось из толпы.  

– Пусть так и будет, – добавил кто – то.  

– А какой срок нужен для отращивания волос? – поинтересовался молодой гном из первого ряда.  

– Ну, я не знаю, – ответил бородач из компании ортодоксов, – месяца два, я думаю, хватит.  

Жулиус при этих словах забеспокоился и зашептал на ухо целителю. Тот откашлялся и передал собранию его слова:  

– Наш король говорит, невозможно за такое короткое время отрастить длинные волосы. Он просит полгода.  

Выборный ортодоксов выступил вперёд:  

– Четыре месяца- это крайний срок. Если за это время результата не будет- Жулиус сложит свои полномочия. Надо выбрать группу гномов, которые месяца через два осмотрят короля и сообщат его подданным, как идут дела.  

Через полчаса Жулиус возвратился к себе, где его ожидал человек. Ну, что? – спрашивал его облик.  

– Как будто, пока всё обошлось, – выдохнул король, но всё равно, властвовать мне осталось не долго, – и он рассказал человеку последние новости.  

– По крайней мере, я надеюсь за эти четыре месяца мы должны сделать этот проклятый тоннель, – задумчиво проговорил человек и, оживившись, продолжал, обращаясь к хмурому королю:  

– Ваше величество, а что мешает вам соорудить новый парик?  

– Повторяю, – раздражённо перебил его Жулиус, – меня будут осматривать специально на этот счёт, кажется, я ещё легко отделался, наверняка, у них были подозрения, когда я вылез из провала с головой- голой, как коленка. Да уже через два месяца они увидят, что волос у меня на голове не прибавилось ни на один, и следующие два месяца ожидания будут простой формальностью, после истечения которых меня просто низложат, – король горько вздохнул и погрузился в невесёлые думы, из которых его бесцеремонно вывел человек:  

– Как бы там ни было, вернёмся к нашим делам. Вам надо отдать распоряжение о продолжении работ. Чтобы они шли быстрее, и мы уложились в срок, породу желательно сыпать в старый провал, – увидев, как вскинулся Жулиус, человек успокаивающе поднял ладони, – я всё продумал. Во- первых, свою сокровищницу вы перенесёте в другое, более надёжное место. Во- вторых, проход из пещеры можно надёжно замуровать, но не сразу. Если у вас получилось, взорвав шары, расчистить русло подземной реки, значит, это можно будет делать постоянно. В провал, куда ушла вода, надо заранее сло-жить мешки с горючими шарами. Если русло засорится, вода в реке успеет подняться всего на несколько метров, шары скроются под водой, и взрыв вновь расчистит путь реке. Эту операцию просто надо будет повторять по мере надобности, за- то наши работы значительно ускорятся. Кроме того, – остановил он пытавшегося что –то вставить короля, – мне кажется, от ваше- го несчастья вполне можно избавиться. Есть один очень могущественный чародей, для которого покрыть человека волосами хоть с ног до головы- пара пустяков.  

На следующий день с утра, работы по проходке тоннеля возобновились с удвоенной энергией.  

* * *  

Кумита оглянулся на крик охотника: его острый глаз также заметил неожиданного пассажира, зацепившегося за канат, волочащийся теперь по земле, так, что его тащило вслед за шаром.  

В это время из небольшого леска на пути следования шара выскочила группа всадников, с воинствующими криками немед- ленно кинувшихся наперерез путешественникам, чей шар после выхода из облачности и потерявший ход над плато, летел несколько вальяжно. Ранглай почувствовал, как могучая лапа Кумиты легла ему на плечи и заставила опуститься на дно. И вовремя! Сразу четыре стрелы застряли в бортах корзины. Кумита, видя, что нападающие не унимаются, закричал, что было мочи с высоты сквозь плетёное днище, рискуя получить калёную стрелу в горло:  

– Прекратите, идиоты! Мы пришли с миром, мы посланники великого Дарума! Зацепите за что – нибудь канат- нам нужно остановиться!  

Стрельба нехотя прекратилась, и Кумита решился выглянуть наружу, делая приветственные взмахи рукой собравшимся внизу вооружённым до зубов кочевникам, которые живо намотали середину волочившегося каната за сломанный остаток ствола пальмы, кстати оказавшийся поблизости. Шар с путешественниками остановился, покачиваясь под лёгким ветерком. Кто – то из жителей плато кинул верёвку с грузом на конце в корзину с воздухоплавателями после безуспешных попыток десятка воинов опстить шар к земле. Пока Ранглай с Кумитой вылезали из корзины и опукались по верёвке на землю, от каната, тащившегося за шаром по траве, прискакала группа возбуждённых и, как показалось непрошенным гостям, обозлён-ных донельзя аборигенов. Кумита понимал их язык, и то, что он услышал, привело его в изумление. Повернув к Ранглаю озадаченное лицо, он обескуражено сказал:  

– Слушай, варвары утверждают, что мы привязали к своему шару на канате нашего Куфура и тащим его за собой. Он в плачевном состоянии, гонец уже срочно ускакал в лагерь за лекарем. Ничего не понимаю, пойдём посмотрим.  

Но сделать это оказалось не просто. Они мигом очутились в кольце разьярённых варваров, потрясающих оружием и выкрикивающих, как показалось Ранглаю, не понимающему их язык, угрозы:  

– Что они хотят? – обраитлся он к озабоченному Кумите.  

– Привязать нас за ноги к шару, и пустить его лететь дальше. Ещё предлагают выпустить нам кишки сразу за то, что мы подвергли мучениям достойнейшего мага.  

Действительно, Куфура знали на всех обитаемых плато. Везде он оказывал помощь делами или советами, и всегда его принимали с почестями, будь то люди, великаны или кто – то другие.  

– Хватит орать! – потерял терпение орк и прикрикнул на окружающих. – Никакого Куфура здесь быть не должно, вы на- верняка спутали его с кем – то. Орки и гоблины боготворят это-го великого чародея, о том, чтобы издеваться над ним, не может быть и речи! Пойдёмте, посмотрим, кого мы притащили с собой, наверняка, это какая – то ошибка.  

Окружённые настороженными воинами, внимательно следя- щими за каждым их шагом, Ранглай с Кумитой направились туда, где уже собралась кучка варваров над лежащим в траве человеком. Кто – то пытался влить ему что – то из фляги в рот.  

За пять шагов до лежащего человека путешественники, не сго- вариваясь, бросились к нему бегом.  

– Поверить не могу! – Произнёс Кумита, опускаясь на колени перед израненным телом на земле.  

– Как он вообще зацепился? – удивлённо спросил Охотник Кумиту. Тот свирепо оглянулся:  

– Ну попадись мне этот изобретатель с его штуками! – и добавил яростно. – Да когда же этот чёртов лекарь притащится!?  

Варвары, почувствовав искреннюю озабоченность гостей, притихли, несколько человек сорвалось с места и побежали вслед за первым гонцом.  

Ранглай тем временем внимательно осматривал тело мага, уже освобождённое от стискивающих его верёвок. Сквозь обрывки от оставшейся одежды, просвечивало тело, сплошь покрытое синяками и несчётным количеством глубоких и мелких ссадин, сочащихся кровью. Было видно, что правая рука старца повреждена в двух местах: кисть неестественно вывернута, предплечье бугрилось там, где произошёл перелом. Приложив ухо к груди Куфура, охотник услышал еле улавливаемое шевеление сердца.  

– Он жив и без сознания, – сообщил он окружающим. – Слушай, – обратился Ранглай к орку, растерянно топтавшемуся рядом, – там, у сломанного молнией дерева полно нужных по размеру щепок. Принеси несколько штук сюда.  

– Что ты хочешь сделать? – спросил орк своего приятеля, предварительно отослав ближайшего варвара к дереву.  

– Пока он без сознания, надо выправить кости и уложить руку в лубок. Кроме того, нужна тугая перевязка на грудную клетку- у него сломано два ребра.  

Кумита кивнул и, грозно шевеля бровями, послал послал ещё одного варвара за чистым полотном. Что интересно, все слушались его беспрекословно, безошибочно угадав в нём влас-тный крутой характер, которому лучше не перечить. До собравшихся варваров стало доходить, что эти двое не менее их обеспокоены состоянием Куфура.  

Между тем, сняв куртку, Ранглай оторвал у рубашки рукав и, нарезав из него полосок, надёжно закрепил повреждённую руку при помощи двух подходящих деревянных пластин, предварительно вправив кости на место. В этот момент веки мага дрогнули, и он издал еле слышный стон. Подоспел лекарь кочевников, принеся более подходящие средства для перевязки всего тела израненного чародея.  

Пока он обрабатывал раны целительными настоями и накладывал нужные мази, Кумита заговорил с окружающими варварами. Этого наречия Ранглай не понимал и, терпеливо ожидая, когда орк поделится с ним тем, что сумел узнать, с любопытством оглядывался вокруг. Воины, окружавшие его, были одеты в кожаные штаны и меховые безрукавки мехом  

внутрь на голое тело. Длинные тёмные волосы, стянутые надо лбом кожаной повязкой, свободно ниспадали на плечи. С продублённых ветрами и солнцем лиц глядели суровые и, вместе с тем, умные глаза. Каждый имел на поясе широкий, чуть искривлённый меч и длинный нож, за плечами- изогнутый лук, пользоваться которым, как убедился Ранглай, кочевники умели виртуозно.  

Лекарь, тем временем, ловко обработал раны чародея, проверил повязку на сломанной руке и что–то спросил у соплеменников. Услышав ответ, он повернулся к охотнику и показал поднятый вверх большой палец. После этого по знаку целителя, четверо воинов поднесли носилки, на которые с величайшей осторожностью был уложен Куфур, и вся процессия вместе с нашими путешественниками направилась к лагерю кочевников.  

– Удалось узнать что – то? – спросил охотник Кумиту, идя рядом с ним.  

– Очень странно. – задумчиво начал тот. – Воины, первыми подбежавшие к магу, увидели, что его тело искусно оплетено верёвкой, затянутой гоблинским узлом, так что ни о каком- либо случайном запутывании Куфура не может быть и речи. Ка-кой – то гоблин специально привязал чародея к нашему шару. Что- то там, внизу, случилось. Значит, Куфур уже тогда был не в состоянии защититься и находился почему – то в беспомощ- ном положении.  

– Неужели это Дарум таким образом отчего – то спасал мага? – забеспокоился, в свою очередь, Ранглай. – Что там могло стрястись?  

– Сделаем так, – сказал Кумита тоном, не терпящим возражений, – сейчас придём к ним в деревню, я возьму кое – какие припасы и пойду вниз, в долину. Мы улетели не очень далеко, я везде встречу орков, которые помогут мне с лошадьми. Постараюсь как можно быстрее добраться до гоблинов. Ты оставайся у варваров, – видя несогласие напарника, добавил. – Присмотришь за Куфуром.  

Уже через час, устроив Ранглая с Куфуром в селении варваров, Кумита в окружении отряда воинов отбыл в сторону южного края плато, откуда намеревался спуститься вниз.  

Оставшись один и видя, что Куфур и без него окружён заботой и вниманием варваров, охотник, оставив его на попечение многочисленных знахарей, целителей и доброволь- ных сиделок, отправился на прогулку по селению. О жизни и быте кочевников он знал только понаслышке, теперь же имелась возможность познакомиться с ними поближе.  

* * *  

Оракуз целый день потратил, лазая по скалам, ища вход в подземную пещеру. К вечеру, усталый и голодный, он выполз  

на ровную площадку, где его поджидала Оторонква, поджаривая своим пламенем невесть где добытого оленя, впро-чем, жарила не целиком, а один из окороков. Как не был уставшим Оракуз, он понял, что дракон также ещё не ужинал и ждал его. Оторвав одним движением хорошо прожаренную ляжку от добычи, дракониха предложила его попутчику:  

– Давай – ка, подкрепись, чувствую, завтра день будет ещё тяжелей.  

Оракуз не заставил себя упрашивать и с жадностью накинулся на жаркое, несмотря на то, что оно было приготовлено без соли. Одновременно он наблюдал, как Оторонква в несколько глотков расправилась с остальной тушей, не тронутой огнём. Увидев, что от оленя в мгновение ока ничего не осталось, Оракуз поинтересовался:  

– Не маловато ли тебе одного оленя?  

Облизывая окровавленную морду и приводя себя в порядок, дракониха отозвалась:  

– Достаточно. Это вы, люди, думаете, что мы, драконы, без конца лопаем свежатину. А ведь это не единственное средство у нас для пополнения затраченной энергии. Основной, главный источник для нас- солнце, а также некоторые минералы, извест- ные только нам. А мясо для нас- просто лакомство, как для вас, людей, сладости, например, то есть мы, как и вы, прекрасно мо-жем без него обойтись, просто иногда хочется себя побаловать вкуснятиной. Как твои дела? Так и не нашёл входа?  

– Нет, – вздохнул Оракуз, почти насытившийся и теперь лениво отщипывающий наиболее лакомые кусочки от своей доли оле- ня. – Даже не знаю, где ещё искать. Я облазил все окрестности и вершины, указанные Долгоглазом- бесполезно. Где искать завтра – не представляю.  

– Ложись спать, – посоветовала Оторонква, – утром что – нибудь придумаем. Твоя пещера наверняка залита водами океана, – увидев, как вскинулся Оракуз, – дракониха продолжила, – у меня есть на этот счёт кое- какие соображения. Завтра, с восходом солнца, попробуем их осуществить. Давай, постарайся уснуть, а у меня есть ещё кое – какие дела, – с этими словами дракон указал когтем на небольшую впадину в скале, со всех сторон за-щищённую от ветра. Оракуз на подгибающихся от усталости ногах направился туда, решив, что спать придётся прямо на голых камнях: какого же было его удивление, когда он увидел роскошное ложе из большущей охапки сухих водорослей, которые сами никак не могли там оказаться.  

– Спасибо, Оторонква! – Крикнул он из своего укрытия.  

– Давай отдыхай, утром тебе понадобится много сил, – послед-них слов своей летучей подружки Оракуз не слышал- едва он коснулся головой шуршащей подстилки, как сразу провалился в глубокий сон.... Поднимался хмурый рассвет. Тяжёлые туши облаков, перева-  

ливая через горы, опоясывающие океан, брызгали, как всегда, бесконечной водяной пылью. Оракуз проснулся от дуновения свежего утреннего ветерка, невесть как пробравшегося в его каменное убежище. Он хотел поглубже зарыться в водоросли, но услышал непонятное глухое бормотание, доносившееся со стороны прибоя и перекрывающее его. Выглянув из своей норы он увидел удивительную картину: Оторонква расположилась у самой кромки воды на огромном камне. Вытянув свою длинную шею над водой, она издавала эти однообразные звуки. Проснувшись окончательно, вспомнив, что разлёживаться неко-гда, Оракуз с интересом наблюдал за непонятными действиями драконихи.  

Внезапно прямо перед ней вода забурлила, и на свет вынырнула голова монстра чем – то схожего с Оторонквой, только чешуя на ней была помельче, чем на драконьей и отсутствовали рога и многочисленные выросты. Дракониха обернулась и, увидев выглядывающего из – за камней спутника, проклекотала:  

– Проснулся? Это хорошо, а то уже собиралась тебя будить. Можешь не опасаться, спускайся к нам, это моя давняя знакомая Шиамсу- морской дракон.  

Спускаясь к гигантам, мирно беседующим у воды, Оракуз с любопытством разглядывал Шиамсу- когда ещё удастся увидеть морское чудище так близко. Форма головы была у неё почти такой же, как у его спутницы, разве раза в три поменьше, Глаза на фоне шкуры серого цвета казались чёрными, в глубине которых иногда проскакивали изумрудные искорки.  

– Пока ты спал, мы побеседовали с Шиамсу. Оказывается, она тоже заинтересована в том, чтобы Долгоглаз исчез из этого мира: из- за его надругательства над природой Южный океан сильно опреснел, во всяком случае, морские животные для более комфортного существования вынуждены опускаться на большие глубины для охоты и жизни, так как верхний слой заняли воды испарившегося Северного океана, выпавшие с дождями. Множество видов животных и рыб сейчас находятся на грани вымирания.  

Оторонква сделала паузу:  

– Шиамсу и её прекрасным сородичам грозит то же самое. Она готова оказать любую помощь тому, кто сможет остановить и покончить с Долгоглазом раз и навсегда.  

– Я не против помощи великолепной Шиамсу, только чем она поможет мне? – изумился Оракуз.  

– А тем, – ответила Оторонква, – что вход в нужную тебе пещеру отныне скрыт под толщей воды.  

– Как? Неужели?...- начал Оракуз.  

– Да и уже ночью я позвала Шиамсу, и с её помощью узнала, что пещера находится прямо под нами, на глубине пятнадцати ярдов. Вход в неё такой узкий, что пролезть сможет только та-  

кой коротышка, как ты.  

– Ну, не знаю, – растерялся Оракуз, – я и плавать – то не умею, может, поищем вход где – нибудь здесь, наверху…  

– Долгоглаз что тебе говорил? Вход впещеру полиморфов только один и находится под четвёртым утёсом. Так? – раздражённо шипя, оборвала его Оторонква.  

– Не утёсом, а скалой, – машинально поправил её Оракуз, нахо-дясь в полуобморочном состоянии от неизбежности того, что ему предстояло сделать.  

– Какая разница, – гневно промолвила дракониха. – Шиамсу нежно возьмёт тебя в пасть: ты не успеешь и опомниться, как окажешься у входа в нужную тебе пещеру, правда, под водой…  

– Вот именно, – подхватил Оракуз, – под водой, а я дышать, как рыба, не могу.  

– Послушай, – несколько сникла Оторонква. – Ты хотел рссчи- таться с Долгоглазом?  

– Ну хотел.  

– Собирался оживить своего любимого дракона?  

Напоминание о своём глазастом увальне с крыльями несколько приободрило Оракуза:  

– Это так, но сразу после входа начинается вертикальный подъём- колодец. Он должен быть наполнен водой по уровень океана. Пятнадцать ярдов мне придётся пониматься до поверхности, находясь под водой. А вдруг и сама пещера с полиморфами залита водой?  

– Вдруг, если, – передразнила его дракониха. – В этом случае нащупаешь какой – нибудь булыжник и с ним быстро спустишься обратно ко входу. Там тебя неотлучно будет ждать Шиамсу и мигом вынесет на поверхность. Но, – добавила дракониха, и глаза её начали белеть, – лучше тебе не возвращаться с пустыми руками, не знаю, сумею ли я перенести твою неудачу. Всё же, думаю, пещера должна быть свободна от воды: полиморфы не случайно выбрали своё убежище, отделённое от входа вертикальной шахтой- это как раз на случай подъёма уровня океана. Так что, сосредоточься и в путь.  

– Ну что же. Я готов, – неожиданно решился Оракуз, шагнув к воде.  

– Вот и славно, – оживилась Оторонква, делая знак своей подружке.  

Увидев раскрытую драконью пасть с острейшими зубами и бездонным провалом глотки, Оракуз неуверенно оглянулся на,, своего,, дракона.  

– Не бойся, Шиамсу будет держать тебя нежно, как корзину с яйцами! – успокоила его Оторонква, – и запомни, если при возвращении у выхода в океан не обнаружишь Шиамсу, не паникуй, она просто поднялась на поверхность глотнуть воздуха. Ждём тебя в течении суток- больше Шиамсу в этой преснеющей воде не выдержит. Опоздаешь, придётся всплывать  

самому.  

Располагаясь в пасти морского чудовища, Оракуз с удивлением почувствовал, что может стоять- дракон каким – то образом перекрыл глотку, а также спрятал свои ужасные зубы под толстыми кожаными складками, свисавшими с верхней и нижней челюсти.  

– Вздохни как можно глубже, – скомандовала Оторонква, сидя на своём камне на берегу. Увидев, как Оракуз зажмурился и кивнул головой, продолжила, – пошли.  

Оракуз почувствовал, как над ним сомкнулась вода, уши слегка заложило и через мгновение ощутил, как что – то плотное, вроде подушки толкает его снизу, явно выпихивая из пасти. Не открывая глаз, он руками ощупал пространство перед собой, и понял, что находится перед узким лазом в скале.  

Выскользнув из пасти дракона, Оракуз не мешкая устремился в него, помогая себе руками и ногами, успев подумать:-,, И зачем я попёрся сюда, сейчас бы жил припеваючи среди людей!,, Но не успел он додумать свою мысль до конца, как неожиданно его голова оказалась над поверхностью воды. Цеп-ляясь за камни, Оракуз вылез из неё полностью. Открыв, наконец, глаза, он не увидел никакой разницы- вокруг была пол-ная темнота. Раскинув руки, Оракуз везде вокруг себя нащупал камень. Он был в узком колодце около ярда в поперечнике внутри скалы. Растопырив ноги и руки и поочерёдно переставляя их, он стал двигаться вверх. Глаза были открыты, но вокруг царила непроницаемая тьма. Впрочем, через минуту его судорожного карабканья одна его рука провалилась в пустоту, и Оракуз понял, что колодец кончился. Вслепую Оракуз нащупал начало горизонтального тоннеля, впрочем, с довольно низким сводом и медленно, согнувшись, двинулся по нему. Похоже, он шёл по какой – то луже, под ногами раздавалось влажное чмоканье. Постепенно глаза стали разли- чать впереди что – то сероватого света, одновременно ужасно зачесались обе пятки, он даже взвыл от желания немедленно скинуть сапоги и вдоволь продрать зудевшую кожу ног. Решив однако побыстрей добраться до просторной пещеры, он чуть не бегом бросился вперёд, решив там отвести душу.  

Пространство перед ним становилось всё светлее, Оракуз уже почти бежал, благо свод тоннеля стал повышаться, напрочь забыв о наказе сотворить заклинание, а может, он его просто забыл…  

Ещё мгновение и перед ним открылась огромная полость в толще скалы, и Оракуз остановился, изумлённый: все уступы, ровный каменный пол и стены на высоту до двадцати ярдов бы-ли усеяны, как бусами, знакомыми коконами полиморфов. Пещера оказалась хорощо освещённой серовато – серебристым светом. Природа его Оракузу показалась непонятна, да он и не пытался это выяснять, с любопытством оглядываясь вокруг се-  

бя. С опозданием до него дошло, что пора произнести защитные слова, хотя полиморфы не проявили на вид никакой активности. Вспомнив и повторив в уме нужные слова, Оракуз уже собрался озвучить их и, едва открыв рот, чуть не задохнулся: ледяная, как ему показалось, рука сжала его сердце, заставив его содрогнуть-ся не столько от боли, сколько от представления того, что с ним будет, если невидимые пальцы надавят немного сильнее. Не то, чтобы произнести хоть слово, Оракуз боялся даже вздохнуть поглубже. Инстинктивно он схватился руками за грудь и, уви-дев свои кисти светло- янтарного цвета, понял: спасения не будет, одновременно в голове раздался бесстрастный голос:  

– Кто ты и зачем здесь? Не советую обманывать, отвечай правду. Все твои попытки соврать здесь не пройдут, ты просто обречёшь себя на неимоверные муки. Я внимательно слежу за твоими мыслями и первое же из трёх слов заклинания, произнесённое тобой, станет для тебя последним, больше разговаривать с тобой никто не станет, тебе останется только корчиться от нестерпимой боли, спасительного небытия не будет, страдания ты испытаешь в полной мере. Мы можем их продлить как угодно долго. Впрочем, хватит, ты пришёл за одним из нас, значит возможности полиморфов тебе известны.  

Итак?  

Оракуз почувствовал, как безжалостная рука, в которой беспо-мощно трепыхалось его сердце, ослабила свою хватку, а онеме-вший от предчувствия боли язык вновь обрёл подвижность. Не спеша он начал рассказывать свою историю, как это было после встречи с Оторонквой, стараясь произносить слова внятно и разборчиво, чтобы не насторожить своих слушателей.  

Полиморфы за время повествования не трогались с места, но практически все, а их тут были тысячи, выпустили из своих раковин- домов жёлтые языки, слившиеся вскоре в одно целое и окрасили в лимонный цвет стены и пол пещеры, не оставив ни дюйма незакрашенного камня. Пока Оракуз произносил свой монолог, невидимый собеседник ни разу не перебил его.  

– Итак, – услышал Оракуз голос внутри себя, окончив свой рассказ. – Ты пришёл взять нескольких из нас, чтобы покончить с Долгоглазом, доделать то, что не успели наши братья. Рассказ твой правдив и искренен. Нам известно это чудовище в человеческом обличье, твой бывший хозяин. Узнав место нашей колонии, он постоянно наведывается сюда, при помощи заклинания, которое стало ему известно, запирает нас в своих раковинах, забирает, сколько может унести и исчезает, чтобы спустя некоторое время вновь вернуться. Так вот зачем ему были нужны мы, вот для каких низких целей. Недаром, второе прозвище его- Гнусман! Без сомнения, мы готовы помочь тебе выполнить задуманное тобой.  

– Вы хотите отомстить за погибших полиморфов? – спросил Оракуз.  

– Это- одна из причин, – отозвался невидимый собеседник, – но главная состоит в том, что Долгоглаз своим злым чародейством изменил существовавший ранее порядок вещей и обрёк нашу колонию на неминуемую гибель.  

– Каким образом?  

– Ты видел, что вход в наше тайное прибежище отныне скрыт толщей воды; нам, чтобы жить, нужен воздух. Если мы ещё существуем, то благодаря этой огромной пещере, воздухом которой мы дышим. Но долго таким образом полиморфам не протянуть. Уже сейчас мы ощущаем его нехватку. Если удастся уничтожить Долгоглаза, есть надежда, что колдовские чары его разрушатся и климат возвратится в прежнее состояние. Если и это не поможет, то все мы обречены.  

– Неужели ничего нельзя предпринять уже сейчас?  

– Именно это мы и будем просить тебя сделать, – бесстрастно продолжил полиморф. Не знаю, какой план ты задумал, но, без сомнения, тебе нужны верные помощники в этом деле, одному никак не управиться- Долгоглаз перехитрит тебя в два счёта и овладев полиморфами, которых ты принесёшь, освободится от каменных оков. Ты должен постараться и каким – то образом покончить с колдуном, а полиморфов поселить, если они останутся целы, в какой – нибудь неприметной пещере, желательно, чтобы о ней знало как можно меньше разумных существ: в алчных, завистливых руках, связанные древним заклинанием, которому мы повинуемся беспрекословно, полиморфы представляют грозную силу, могущую служить как силам добра так и зла. Начало новой колонии необходимо, так как неизвестно, что будет с нами; даже если удасться справиться с колдуном и его заклятие разрушится, неизвестно, сколько уйдёт времени, чтобы воды океана отступили и освободили вход в нашу пещеру. Вполне возможно, будет уже слишком поздно…  

– Но ведь для того, чтобы уничтожить Долгоглаза, полимор-фов придётся…, – начал Оракуз. – Кто же даст начало новой колонии?  

– Для того, чтобы полиморф выполнил свою миссию, – терпеливо продолжил собеседник Оракуза, – вовсе не обязательно разбивать его раковину, достаточно отделить вытекшую из неё субстанцию любым острым предметом- эф-фект будет тот же. Часть полиморфа, оставшаяся в оболочке, со временем полностью восстановится. Ну, а ты, есть у тебя друзья, на которых ты можешь положиться?  

Оракуз погрустнел:  

– Долгоглаз забрал меня от людей очень давно. Я сирота, а ему был нужен слуга и помощник. Лет десять я жил у колдуна, не общаясь ни с кем из людей или других существ, кроме него. Правда, я подружился с молодым драконом…  

– Нет, это всё не то, – перебил его полиморф. – Тебе нужно как –  

то перехитрить своего хозяина. Единственное, на что тебе можно обратить внимание, чтобы победить колдуна- он будет уверен, что полиморфы, которые окажутся перед ним- заперты в своих раковинах заклинанием, ему и в голову не придёт, что с нами можно договориться, не используя магическую силу. Мо-жет быть, заполучив нас и думая, что мы полностью в его власти, он потеряет бдительность и…  

Добавлю ещё- Долгоглаз на сегодняшний день- самый могущественный волшебник, несмотря на то, что полиморфы привязали его к одному месту. После него появились ещё два: светлый и тёмный. Светлый на этот момент потерял свою силу, а тёмный является союзником Долгоглаза, он слабее его, но не стеснён в своих перемещениях по земле. Знаю ещё, что может появиться четвёртый маг- полная противоположность Долгогла-зу и гораздо сильнее его, но когда это произойдёт и произойдёт ли вообще- неизвестно. Единственное условие- он должен вы- жить после укуса зелёной твари.  

Полиморф помолчал и вновь забубнил в голове Оракуза:  

– А сейчас забирай двух любых полиморфов- всё наше братство участвовало в нашем разговоре и каждый знает, что тебе предстоит совершить. Возвращайся на поверхность, кратковременное пребывание под водой они выдержат. Удачи тебе. Полиморфы будут послушны твоим приказам, достаточно вслух сказать, что они должны делать. Но повторяю, если они попадут в руки тёмного, то легко могут стать его безропотными помощниками. Не советую добираться до берлоги Долгоглаза на драконе- ведь это твоё первейшее желание? – утвердительно спросил собеседник.  

– Вообще – то, да, – растерянно произнёс Оракуз.  

– Дело в том, что драконы обладают сильным магическим даром. А такие волшебники, как Долгоглаз чуят их приближе-ние издалека и, будь уверен, подготовится к вашей встрече. Помни, полиморфы- сильнейшее оружие, но ближнего дейст-вия.  

…Когда Оракуз скрылся в тёмном провале тоннеля, ведущего к колодцу, в коллективном сознании подземной колонии проне-слась одна и та же мысль, которуя, будь она произнесённая вслух, прозвучала бы так:  

– Всё это бесполезная суета, этот заморыш не способен пере-вернуть мир. Долгоглаз без труда завладеет нашими братьями и найдёт способ, чтобы добраться до нас. Возможность благоприятного исхода для нас очень мала и, хотя она всё –таки есть, надо подготовиться к неизбежному- быть послушным орудием в руках этого чудовища. Мы могли бы, конечно, привести к коллапсу наше коллективное сознание и уйти в небытие. Но сама мысль эта для нас невыносима- колоссальные знания о мире, накопленные бечисленными поколениями полиморфов не должны пропасть, даже если весь мир там, на-  

верху, сойдёт с ума. Будем всё же надеятся, что когда – нибудь верх возьмут не тёмные или светлые, а разумные силы, и мы им понадобимся, наконец, не для обогащения или власти, а для познания мира и его тайн.  

* * *  

– Так- так, – встревоженно протянул колдун, после того, как потрёпанный Санах, материализовавшийся в его пещере, поче-му- то запыхавшись, рассказал о своих злоключениях, – значит, волшебный трон существует и обладает им какой – то грязный, вонючий гоблин, который, похоже, не до конца осознаёт, какой могущественной силой владеет. Если у него был с собой изумрудный скипетр, значит, должна быть и держава, – задумчиво продолжил он. – Одного не пойму, если он не знает свойств изумрудных артефактов, зачем таскать с собой волшебный скипетр?  

Долгоглаз беззвучно пошевелил губами. – Или знает? Дьявол разберёт этих зелёных недоумков, что у них на уме. – Повернувшись к Санаху, продолжил, – мы влипли с тобой в серьёзные неприятности. Этот изумрудный трон, а также скипетр с державой ограждают своего владельца от любых магических проявлений и наскоков, опасных для его владельца, каковым на этот момент является Дарум. Какими свойствами он обладает ещё, не известно даже мне. В древнем пророчестве просто говорится, что он принесёт своему владельцу невидан-ное могущество и власть.  

– Но почему вы меня не предупредили об этом, отправляя погубить Ранглая? – разозлился Санах. – Хорошо, что это чучело со скипетром отправилось на разведку, и я смог вырваться из их лап…  

– А я не был уверен, что изумрудный трон существует, – обор-вал его колдун. – Этот дурак Элиот спутал все карты, добровольно передав трон гоблинам. Гномам также известно пророчество о нём, и я не мог поверить, чтобы гномий король просто так, на виду у всех, отдал своё будущее могущество этим недоумкам. – Последние слова колдун произносил, брызжа от злобы слюной. – Без сомненья, кто –то сыграл с ним злую шутку. Интересно, кто? Попадись он мне в руки!  

Лот, стоящий в десяти ярдах от своего господина, помертвел от страха: в его мозгу пронеслась череда жутких сцен, которые могут произойти наяву, узнай Долгоглаз, кто лишил его покоя. Ведь рассказывая о себе, гном скрыл свою причастность к исчезновению огромного изумруда. По- видимому, волна этого страха докатилась до колдуна. Тот оборвал монолог и повернулся в его сторону:  

– Что случилось, Тур? От тебя просто веет страхом. Успокойся, я разделаюсь с нашими врагами. Вот встану на ноги и распутаю весь этот змеиный клубок!  

Хорошо, что в этот момент заговорил Санах, и колдун отвлёкся, иначе Лоту бы несдобровать- его уже просто колоти-  

ло, как на морозе:  

– Да какая разница, у кого трон? Окажись он у гномов, что бы это изменило?  

– Изменило…, – проворчал Долгоглаз, поглаживая свои камен-ные колени, как будто пытаясь разогнать в них застывшую кровь. – Во- первых, трон ни за что бы не оказался у посвящённого, коим может быть, как ты знаешь, только чело- век. Во- вторых, если бы его хозяином оказался подземный король, влияние трона распространялось бы только на владения гномов, на поверхности земли изумрудный трон был бы просто драгоценной вещью. Вряд ли гномы стали бы пытаться качать права людям или варварам, быстрее всего, солоно пришлось бы нашему другу, Мокошуву. Хотя не исключено, – похоже, Долгоглаз сам удивился своим умозаключениям, – аппетит приходит во время еды, а эти подземные коротышки чертовски жадны и захаписты…  

– Постойте! – проговорил Санах, осенённый внезапной мыслью. – Значит, если трон теперешнего его обладателя попадёт под землю, его магическая сила на поверхности исчезнет?  

Долгоглаз, услышав этот неожиданный вывод, даже попытался вскочить на ноги и, мучительно застонав, рухнул обратно на своё кресло, однако, глаза его загорелись надеждой:  

– А что? Пожалуй, это может сработать! Ты придумал уже что- нибудь? У меня от предвкушения удачи ничего на ум нейдёт, – дрожащий от радости голос подсказал молодому колдуну, что Долгоглаз уже что – то решил и, опережая его, Санах выпалил:  

– Надо сделать так, чтобы трон провалился под землю. По поверхности при помощи магии к нему не подойдёшь…  

– Смею заверить, – перебил его колдун, – и без магии, но с угрозой для его существования-тоже.  

– Значит, – продолжил Санах, – к нему надо подобраться под землёй.  

– Ты просто читаешь мои мысли, мальчик, – радостно пропел колдун. – Надо договориться с обоими подземными королями, впрочем, о чём это я? Неужели, старею? Приказать коротышкам немедленно вести подземный ход в направлении лагеря гобли- нов. Слышишь? Пусть бросают все свои дурацкие работы и выполняют мою волю! А чтобы работа у них шла веселей, пообещай в качестве поощрения изумрудный трон, который пусть немедленно расколют на куски. – Подозвав поближе Санаха, негромко добавил, – отобрать обломки у этих кротов я всегда успею, – и закончил обычным голосом, – только пусть раз- бивают на куски по – крупнее, не мельчат.  

Санах скочил на ноги:  

– Мне отправиться к гномам прямо сейчас?  

– Успеешь. Главная наша задача, не забывай, всё- таки не трон, а твой бывший приятель, как его?  

– Ранглай, – напомнил Санах.  

– Вот именно. Ты собирался найти его у гоблинов в лагере. Так вот, сегодня с помощью моего нового слуги я смотрел в чашу с волшебной водой, – при этих словах он кивнул в сторону немного успокоившегося Лота. – Он сейчас на плато у варваров, причём непонятно, как он там оказался- ведь он ещё не посвящённый- Мокошув мне сразу бы сообщил об этом. Но даже сейчас заметно, как энергия, дремлющая в нём, рвётся наружу и достаточно одного неосторожного укуса…  

– Предупредите ещё раз нашего союзника, чтобы был осторожнее в выборе очереднй жертвы, – озабоченно сказал Санах, – что касается его уничтожения, то я сам ведь не могу, вы ведь знаете…  

– Не могу, не могу, – передразнил его чародей, – а как ты расправился с Куфуром? – криво ухмыльнулся он. – То- то!  

– Просто так удачно совпало…, – замялся Санах.  

– Если совпало раз, надо искать похожий случай, – оборвал его Долгоглаз.  

– Да, а что делает Ранглай у варваров?  

– Непонятно. Я видел его просто гуляющим по варварскому селению, он подходил к кочевникам, разговаривал с ними, большего узнать не удалось- неопытный ещё Лот так удивился, увидев живые картинки, что решил потрогать руками маленьких человечков и всё испортил. Я не стал его наказывать на первый раз, – сурово взглянул он на замершего слугу, – но если такое случится ещё раз, ему не поздоровится…  

– Так куда мне сначала? – растерялся Санах.  

– Ладно, ступай к гномам, договорись с ними и обдумывай, как и чьими руками, когтями или клыками разделаться с твоим другом. Действуй, я тебя отпускаю и не затягивай это дело. Не знаю, зачем твой приятель околачивается у варваров, но когда он вернётся под защиту проклятого изумрудного стула, добраться до него будет гораздо сложнее. – Долгоглаз махнул в сторону плато гномов и отвернулся, считая разговор оконченным.  

Санах, мониеносно оказавшись в вотчине гномов, на гористом плато, не раздумывая направился ко входу в подземелье, зиявшему в склоне горы. Стража, встрепенувшаяся было при появлении незнакомца, сомлела, усмирённая нехитрым заклинанием:  

– Я- посланник Долгоглаза, – небрежно бросил Санах. – У него неотложное дело к вашему королю. Кстати, – вспомнил он, – в чьё королевство я попал?  

– Во владения Жулиуса, короля усканов, господин, – ответил старший охранник.  

– Веди, – криво ухмыльнулся колдун, подумав про себя:-,,Какая разница…,,  

Встретившись с хмурым королём, и с удивлением узнав, что  

идея колдуна уже претворяется в жизнь, причём с участием не только гномов, но и людей, Санах остался очень доволен, ощу-щая в душе в то же время неприятный осадок- он со своим пове- лителем действуют недостаточно эффективно и недооценивают возможностей гномов и людей.,, Надо сообщить Долгоглазу, чтобы получше присматривал за ними, а то эти коротышки вместе с людьми могут состряпать и против нас какую- нибудь каверзу. Да, запустили мы своих подданных, вот что значит оставлять их без присмотра- копают, где хотят, с хозяевами не советуются…,,  

– Мне кажется, ты чем – то озабочен, Жулиус. Может, тебя беспокоит какая – нибудь болезнь? Или, – чуть посуровел его голос, – ты не рад моему появлению, надеясь, что Долгоглаз больше не объявится? – При последних словах апатия на лице Жулиуса сменилась лёгким испугом, но тут же тень безразличия вновь упала на чело короля. Подобное состояние заинтересова-ло Санаха:  

– Скажи, что тяготит твою душу? Может, я смогу тебе помочь?  

Король тяжело вздохнул, но, взглянув на собеседника и вспомнив, кто перед ним, оживился, в его глазах появился едва заметный блеск, и он рассказал молодому колдуну о своих невзгодах:  

– Я потерял вкус к жизни, ведь ясно, как день, что моему царствованию приходит конец. Меня отправят на почётный отдых, а там враги, которых я нажил немало, найдут способ рассчитаться со мной, а ведь я ещё полон сил, могу быть так полезен Великому Долгоглазу, я так привык повелевать…, – за-метив, как насторожился Санах, добавил, -…своим народом.  

– И только то, – усмехнулся Санах, – твоему горю очень легко помочь, но от тебя кое – что потребуется.  

– Всё, что угодно, – с готовностью проговорил Жулиус, почувствовав, как надежда заставила чаще биться сердце, разго-няя застоявшуюся от тяжёлых мыслей кровь по венам. – Вы сообщите о моей беде своему господину?  

– Мой повелитель здесь не понадобится, я всё сделаю сам, но взамен, по первому моему зову, ты должен будешь дать в моё распоряжение войско. Обещаю, что против твоих соседей- гномов оно использоваться не будет.  

– Да конечно, сколько угодно, – захлёбываясь от нахлынувших на него чувств залепетал король, одновременно представляя вытянувшиеся рожи своих недругов, задумавших свалить его с трона.  

– Сколько воинов ты можешь дать в моё распоряжение? – поин-тересовался Санах.  

– Две- три тысячи прекрасно обученных бойцов, даже у Элиота нет столько.  

– Значит, договорились, рассказывать о нашем разговоре нико-  

му не нужно( Жулиус при этих словах, зажмурившись от усердия, кивал головой), а теперь скинь- ка с себя мантию, по-смотрим, что здесь можно сделать. – Увидев представшего перед ним лысого гнома, колдун еле сдержал взрыв хохота, настолько забавно выглядел король. Проделав несколько магических пассов над его головой, Санах заверил пациента:  

– Уже к вечеру ты увидишь результат, а на утро твоя грива будет роскошнее, чем у любого из твоих подданных.  

Покидая обалдевшего от счастья короля, колдун велел проводнику проводить его до владений Элиота:  

– К нему у меня тоже есть дело.  

* * *  

Всплыв на поверхность из обиталища полиморфов в пасти до- бросовестно дежурившей под водой Шиамсу, Оракуз сразу увидел перед собой на поверхности океана кожистое крыло драконихи- похоже, она дежурила над входом в пещеру без отрыва, и как только Оракуз показался из воды, протянула от берега до него этот своеобразный мост:  

– Ну как, получилось? Почему так долго? – засыпала она его вопросами, пока он, положив добычу на крыло, выбирался сам.  

– Да, всё в порядке, – взяв мешок с полиморфами, Оракуз пошёл по слегка прогибающемуся крылу на берег. Вблизи плес-нул плавниками морской дракон.  

– Спасибо за помощь, сестра! – крикнула спутница Оракуза вслед своей морской подруге.  

– Куда летим? – не дав опомнится Оракузу после путешествия под воду, Оторонква изготовилась к прыжку.  

– Погоди, дай хоть немного перевести дух, – Оракуз тянул время, лихорадочно соображая, как отделаться от драконихи с наименьшими потерями, но на ум ничего дельного не приходило:  

– Мы пролетим половину пути и опустимся, не долетая жили-ща Долгоглаза, там, где живут горные тролли. У меня есть среди них пара знакомых, может, они посоветуют, как нам поступить, больше я никого не знаю. Впрочем, когда я жил среди людей, к нам в посёлок на плато приходил добрый чародей с длинной белой бородой. Он лечил людей, направлял тёплые дожди на их поля, стада коров, овец давали невиданный приплод. Помню, у меня тогда сильно болел зуб. Волшебник заметил это по распухшей щеке и подозвал к себе:  

– Сейчас, малыш, я помогу тебе, – и проведя тыльной стороной ладони по моей щеке, мигом унял боль, мучившую меня целую неделю. Его доброе лицо до сих пор стоит у меня перед глазами.  

Уж он- то бы точно помог мне справиться с Долгоглазом.  

– Старик, о котором ты говоришь- маг Куфур, – отозвалась дракониха.  

– Ты знаешь, как найти его? – встрепенулся Оракуз. Оторонква  

помотала рогатой головой из стороны в сторону, блестя огром-ными светлыми глазами:  

– Уже месяц, как я не чую его, а раньше легко можно было определить, где он. Его постоянно тянуло помогать стражду- щим, он всегда был на виду. Боюсь, Долгоглаз приложил руку к его исчезновению- этому негодяю соперники не нужны.  

– Оракуз поник головой:  

Оторонква вскинулась раздражённо:  

– Чем помогут тебе эти записные пьяницы? Единственное, что они могут- напиться вонючего эля, налопаться протухшего мяса и орать песни или дрыхнуть. Летим, разыщем лучше моего дражайшего супруга, уж он – то наверняка подскажет, как спра-виться с колдуном.  

– Нет, – насупился Оракуз, – мы обязательно найдём Китемоск-руфа, но вначале нам нужно обезвредить колдуна. Мы не сможем свободно летать, разыскивая…  

Не успел он закончить свои доводы, как увидел несущуюся на него голову Оторонквы с распахнутой пастью, усеянную огром-ными зубами величиной с локоть.,, Конец всему,,- зажмурив- шись, успел подумать Оракуз, инстинктивным движением прижимая к себе мешок с полиморфами. Он почувствовал, как челюсти чудовища сомкнулись у него на поясе, и даже сквозь закрытые веки понял, что его окружает темнота. Он успел только раз вдохнуть дивный аромат драконьей глотки, затем, перевернувшись в воздухе, шлёпнулся на что – то твёрдое. Отк-рыв, наконец, глаза, Оракуз понял, что сидит на спине Оторонквы:  

– Я вижу, с тобой бесполезно разговаривать, надеюсь, что не слишком помяла тебя, целяйся крепче, мы летим.  

Увидев перед собой два знакомых удобных костяных выроста, Оракуз схватился за них и вовремя: царица драконов подпрыгнула и взяла курс, ведомый только ей. Ударив в сердцах кулаком по синей чешуе, Оракуз взвыл от боли и высунувшись из –за шеи летучего монстра, прокричал, преодолевая потоки встречного ветра:  

– Ну хорошо, твоя взяла. А когда мы будем обедать? Я не могу, как ты, питаться только лучами солнца и булыжниками! Хочешь, чтобы я свалился с твоей спины от голода?  

– Не поворачивая головы, Оторонква прокаркала:  

– Потерпи часа два, мы осмотрим одно местечко, потом добудем что- нибудь на обед, а сейчас мы уйдём ниже облаков, – после этих слов путешественники окунулись во влажную, серо-ватую муть облаков. Полёт вслепую, по непроглядной мокрени, продолжался несколько минут, как упрямая дракониха в это время держала направление, известно только ей.  

Вынырнув в пасмурный мир без солнца, Оракуз увидел первым делом свои руки ярко- жёлтого цвета, державшиеся за дракона и чуть не упал со страху на вираже, который тем време-  

нем закладывала Оторонква; хорошо, в этот момент в голове раздался знакомый вкрадчивый голос:  

– Это я. У тебя неприятности? Можешь говорить мысленно.  

– Как ты…, – начал Оракуз, но тут его взгляд упал на мешок, который он придерживал левой рукой- низ его намок и из него капала на спину дракона жидкость жёлтого цвета. Оглянувшись вокруг, он увидел, что дракон уже больше, чем наполовину пожелтел, лишь голова, шея и грудь оставались прежнего, насы-щенного бирюзового цвета, но и эти части стремительно меняли свой цвет на ярко- кричащий янтарный. Увидев это, Оракуз по-нял, что является щепкой в бушующем океане страстей, и если он как можно быстрее не найдёт способ его утихомирить, вся его миссия выйдет из- под контроля и пойдёт вразнос.  

– Кто тебе велел? – вслух яростно зашипел Оракуз на мешок.  

– Я слышал ваш разговор, по- моему, дракон отказался подчиняться твоей воле и сейчас чувствую, как досада гложет тебя. Итак, что будем делать? Повторяю, вслух можешь не говорить. Я буду управлять драконом, повинуясь твоим мыслен-ным приказам, – невозмутимо продолжал услужливый голосок.  

– А ему, то есть, ей, – поправился Оракуз, – не будет больно?  

– Если тебя это пугает, подожди ещё пару минут; я подчиню себе его полностью, включая мозг, и дракон станет просто выполнять все твои команды, даже если ты прикажешь ему( по-лиморф упорно не замечал в Оторонкве женское начало) с огромной высоты рухнуть на землю. Но, я думаю, делать этого не стоит, тебя – то я спасу, но если при падении разобьётся моя раковина…, – замялся полиморф.  

– Нет- нет, конечно, никаких падений, – оживился Оракуз, глядя, как желтизна полностью покрыла голову Оторонквы. – Готово?  

По всей видимости, дракониха так истово стремилась к своей цели, что не заметила происходящих с ней перемен. Единствен-но, всё время пыталась почесать брюхо лапой, но на лету ей это плохо удавалось.  

– Дракон полностью в моей и твоей власти, – с ноткой самодовольства доложил полиморф.  

– Тогда пусть держит направление вниз по реке, вытекающей из океана у семи пиков, – пожелал Оракуз, не очень понимая, как и почему Оторонква станет его слушать.  

Огромное тело драконихи, теперь уже полностью лимонного цвета, слегка вздрогнуло, одно перепончатое крыло встало почти вертикально, и крутой вираж поменял курс, взятый драконом, на противоположный.  

Глядя, как внизу быстро проносится земля, Оракуз не предста- влял, как он на такой скорости различит знакомые места, где он проплывал, однако беспокоился он зря: Оторонква вернулась к семи пикам и легла на курс, точно следовавший всем извилинам реки, берущей своё начало из океана. Через некоторое время  

Оракуз увидел внизу излучину, где его встретила Оторонква: место, где дракониха продралась по лесу к реке, ещё не успело зарасти, поваленные деревья не скрыла свежая, бурно растущая зелень. Взглянув вперёд, сквозь моросящую кисею дождя, Ора-куз различил далеко впереди гряду невысоких гор, где он встретил несчастного Дреси, до неё было около часа лёта.  

– Послушай, – обратился он вслух к своему бесцеремонному спутнику, – нам нужно опуститься вон у тех гор, лишь чуть – чуть углубившись в них.  

– Нет нужды уточнять, просто увидев внизу нужное место, пожелай там сесть, как если бы крылья дракона были твоими, – посоветовал ему полиморф.  

Неожиданно в голову Оракузу пришла мысль:  

– Слушай. Хорошо, мы сядем. А что дальше? Что будем делать с драконом? Вряд ли он будет доволен, что мы использовали его для своих целей, тебе ведь придётся его покинуть. Кстати, из меня ты можешь выйти уже сейчас, ведь теперь мы можем разговаривать свободно, – последние слова Оракуз произнёс с лёгким беспокойством, однако, полиморф повиновался без звука- человек почувствовал, как, слегка щекоча кожу как бы изнутри, его стало покидать нечто. Увидев свои руки, принявшие обычный цвет, Оракуз облегчённо вздохнул:  

– Так что будем делать?  

Ответом ему было молчание, затем, поняв, что голоса полиморфа внутри себя он уже не услышит, сказал вслух:  

– Ладно. Давай хотя бы приземлимся, – не забывая, что мысленного приказа полиморф не поймёт, сказал, увидев невдалеке берег реки, обрамлённый чередой невысоких скал, манящий изумрудной зеленью и золотом песка, – вон на ту чудную полянку. Через двадцать минут они приземлились, наконец, после воздушной болтанки. Оракуз сполз с чешуйчатой спины, и вынув из мешка полиморфа, капающего на землю янтарной жидкостью, положил его шагах в десяти от Оторонквы. Отойдя ещё дальше, он крикнул, зная, что поли- морф слышит его:  

– Верни на несколько секунд дракону власть над его телом, но будь готов к возможным непредсказуемым поступкам с его стороны.  

Мутные, как бы покрытые пылью глаза Оторонквы, бывшей доселе под контролем полиморфа, внезапно сверкнули, обретя прежнюю ясность и красоту:  

– Коварный обманщик, ты провёл меня вокруг пальца, как и моего мужа! Тебе нужны мои глаза, но у тебя ничего не выйдет и ещё до того, как ты обратишь меня в камень, ты их потеряешь!  

Зная по рассказам Оракуза, что бросаться на обидчика, когда в твоём теле раскинул сети паук- полиморф, бесполезно, Оторон-  

ква запрокинула шею назад, а затем её голова стремительно по-  

неслась вниз, прямо на две острые скалы, торчащие рядом, как на заказ…  

– Нет! – заорал Оракуз во всю мочь, но полиморф предотвратил трагедию, успев дать команду мышцам дракона: голова Оторонквы остановилась от камней в каких- то дюймах, а глаза опять заволокла белёсая муть.  

– Ну и что мы теперь будем делать? – чуть не плача от пережитого, произнёс Оракуз. – Лучше бы мы полетели на поис-ки её мужа…  

Он подошел к дракону, который мирно сидел на лужайке и бессмысленно таращился на окружающую природу. Положив руку на чешуйчатую лапу, он пожелал:  

– Надо поговорить…  

Очень быстро он опять стал одного цвета с Оторонквой:  

– Прости, я не знал, что так получится, – раздался виноватый голос у него в голове, – но я уверен, что идти на поводу у летающей ящерицы не стоило. Ты просто стал бы её пленником на неопределённое время и ещё не известно, нашли бы её Ките-москруфа или нет. Да и под всевидящим оком Долгоглаза не много бы мы налетали. Я уверен, напоследок он отблагодарил бы тебя за такой сказочный подарок: ещё бы, прямо ему в руки свалился с неба так необходимый полиморф, ненавистный слуга- предатель, и обладательница, в недалёком будущем, двух гигантских алмазов! – Не давая даже мысленно вставить Оракузу и слова, невидимый оратор продолжил ещё решительней наседать на него. – Нельзя разбрасываться, иначе ты никогда не достигнешь своей цели, а цель у тебя- окончательно обезвредить и победить Долгоглаза, у нас, полиморфов- отомс-тить ему за истребление моих собратьев. И надо быть готовым к жертвам в этой беспощадной борьбе, иначе, тебе не стоило приходить к нам. Если ты не справишься с колдуном, рано или поздно Оторонква станет добычей этого негодяя, который будет упиваться тем, что в его коллекции есть такие огромные бриллианты. Может уже сейчас, пока ты распустил нюни, он послал другого гонца вместо тебя, который, вполне возможно, вовремя усмирит заклинанием всю нашу колонию и тогда…. –  

по- видимому, полиморф закусил удила, сам удивляясь своему красноречию и, похоже, останавливаться не собирался…  

– Я всё понял, – успел пискнуть Оракуз в неуловимый проме-жуток уже не между словами, льющимися безостановочно, он еле втиснулся меж двух соседних букв, нанеся сокрушительный удар полиморфу. – Что ты предлагаешь? – добил он своего говорливого соседа, не давая ему опомниться и, судя по тому, что тот умолк, словно подавился, обратил его в бегство.  

– Если даже я и покину её, – медленно начал внутренний говорун, собирая мысли, словно разбитые полки, чтобы снова кинуться в атаку, – вряд ли Оторонква улетит, не дав нам боя, ко-торый для нас закончится нашей несомненной гибелью.  

– Ну, и…  

– План такой, – ещё медленнее продолжил полиморф, чувствовалось- каждое слово давалось ему с трудом, – наступает ночь, Оторонква наверняка устала от сегодняшних передряг и скоро уснёт часа на два…  

– Продолжай, – с замиранием сердца проговорил Оракуз.  

– Как только она задремлет, ты отсечёшь мою часть, находя- щуюся в ней, от раковины…  

– Стой, я всё понял и скажу тебе:,, Нет!,, – и вслух и мысленно крикнул Оракуз, не слыша трещавших вдали деревьев и чьей – то тяжёлой поступи.  

– А я чувствую тебя, и ты понимаешь, что мы в тупике и другого выхода нет. Если мы победим, то обязательно вернёмся, чтобы освободить её, если проиграем, то всем нам не стоит жить на этой земле, ведь Долгоглаз…  

– Прекрати, – опустил голову Оракуз и тихо добавил, – по- моему, она уже спит… Прости меня, царица драконов, обещаю тебе, если останусь в живых, обязательно вернусь за тобой и не один, а с твоим Китемоскруфом. Ну, а как же ты? – обратился он к полиморфу. – Каково это, когда тебя разрывают на части?  

– А каково вам, людям, когда вы стрижёте свои волосы или укорачиваете ногти? – немедленно отозвался его собеседник. – На этот счёт не сомневайся. Конечно, мне нужно будет находиться в состоянии покоя недели две, пока восстановится моя субстанция, и я вновь стану прежним. Если за это время ты сможешь встретиться с Долгоглазом, у тебя в запасе мой сородич, ничем от меня не отличающийся.  

– Хорошо, ты меня убедил, – чуть успокоившись объяснением полиморфа, произнёс Оракуз. – Можно приступать?  

– Да, только не забудь положить в мешок мою раковину.  

Взяв лежащий на берегу острый обломок камня, Оракуз решительно провёл им по струйке жёлтой жидкости, вытекавшей из скорлупы полиморфа: остаток тут же скрылся в глубине раковины, которую Оракуз сразу спрятал в мешок. Прошло с полчаса, наступила темнота, только сейчас до путешественника дошло, что берег реки окружили какие – то существа. Послышались удары кремня и одновременно вспыхнули два огромных факела на краю поляны, осветив четвёрку горных троллей:  

– Что это за непрошенные гости на нашей земле? – проскрежетал один из них. – Кажется, один упитанный челове- чек!  

– Весьма кстати, – поддержал его другой.  

– Кабанятина и оленина порядком уже надоели, – прогрохотал третий.  

– Да, дичи надо давать пару дней, пока она созреет в земле, – начал делиться своими кулинарными познаниями первый, – зато мясо человека всегда готово…  

– Тише, идиоты! Помолчите хотя бы несколько минут, – полукриком, полушёпотом вскинулся Оракуз, недовольный, что непрошенные гости испортили торжественность предстоящего таинства, – и потушите факела, если вам дорога жизнь!  

Тролли удивлённо переглянулись, поигрывая каменными ду- бинами:  

– Видали недоумка? Он ещё будет нам…, – договорить они не успели: тёмная масса, которую в темноте они приняли за гранитный утёс, сдвинулась с места, тряхнув берег своим весом, затем дыхнула в сторону троллей огнём и глухо заворчала, еле выговаривая слова:  

– Проклятые колдуны, вы ещё узнаете, на что способна…, – по- сле этих слов страшное чудовище замерло и больше не двигалось и не издавало ни звука, успев, впрочем, обратить в бегство горных великанов.  

Оракуз, подобрав один из брошенных ими факелов, бросился за троллями, крича во всё горло:  

– Стойте! Мне нужен Дреси, позовите ко мне Дреси! – но лес, окутанный ночью, ответил ругательствами и треском сучьев под ногами убегающих громил. Впрочем, скоро Оракуз услышал осторожные шаги- тролль должен был очень постараться, чтобы наступать так тихо и бережно, не давая хрустнуть ни одной ветке. Вскоре из кустов показалась голова великана, а затем и он сам, обхлопывая на себе дымящуюся шерсть:  

– Ты назвал Дреси? Откуда ты его знаешь? Это наш новый предводитель.  

– Так вот, – храбро ответил Оракуз, – предводителем он стал благодаря мне и узнав, что я гощу на его земле, с радостью придёт. Да. – добавил Оракуз вслед троллю, направившемуся вы-полнять приказание удивительного коротышки, заставляющего плеваться скалы пламенем, – передай ему, что его друг очень голоден, пусть захватит с собой хоть какой – то еды, только не протухшей, как любите вы.  

Услышав удаляющиеся шаги гиганта, оракуз с факелом подошёл к замершей Оторонкве: да, камень полностью овладел ею. Хорошо, что бедняжка не расправила крылья- больше шансов, что их никто не поломает. Отойдя на берег, он стал ждать прихода Дреси, не совсем, впрочем, понимая, как тролль поможет ему в борьбе с Долгоглазом.  

* * *  

Уже неделю Ранглай с израненным Куфуром гостили на плато у варваров. Бывший маг потихоньку выздоравливал, хотя и медленно- теперь он не мог поддерживать свой жизненный тонус при помощи чародейства, а возраст его был весьма почтенный.  

И всё – таки, чистый воздух, солнце и вкусная, питательная, хотя и простая пища медленно, но верно ставила на ноги старо-  

го волшебника, утратившего свои магические способности. Присматривать, кормить и заботиться о нём Ранглаю помогали женщины, которые сменяли друг дружку у ложа больного. Ран-глай тем временем знакомился с жизнью и бытом кочевников. Основная часть племени ушла со стадами на другие пастбища, здесь остался небольшой отряд воинов, которых оставили для охраны лагеря, а в основном, Куфура и Ранглая. Эти простые и суровые на вид люди оказались при знакомстве с ними прекрас- ными воинами и непревзойдёнными скотоводами. Пользоваться луком, копьём и мечом варвар учился едва ли не с пелёнок. У них не было деления, как у людей, на касты: крестьянин, ремесленник, солдат. Любой живущий на этом плато мужчина наряду с заботами по увеличению поголовья стад и отар, был одновременно виртуозом в ратном деле. Им не надо было, как на плато людей или гномов содержать нахлебников в виде боевых дружин, которые в мирное время, кроме муштры, ничем не занимались. Здесь или все работали, или все- от мала до велика- шли сражаться с любым внешним врагом. Прекрасный климат, великолепные пастбища с густой, сочной травой способствовали процветанию этой расы: меха, кожи, а также сыры, мясо были нарасхват у людей, гномов, великанов, а в последнее время и у ставших богатеть гоблинов и орков. Прав-да, орки предпочитали покупать молодых овец и коз живьём-ни-чего не поделаешь, таков менталитет этой расы- ну любят они свежую, только что пущенную кровь!  

Варвары- кочевники жили в простых временных жилищах из шкур бизонов, водящихся только на их плато. Аборигены тща-тельно следили за количеством этих животных на плато: мощные, прожорливые, они здорово вытаптывали пастбища, по-этому для них был отгорожен приличный кусок лугов на плато, где рогатые гиганты и обитали, не мешая другим домашним животным. Кочевники держали их, в основном, из- за шкур, мясо бизонов жестко и невкусно, на их взгляд, однако великаны и особенно тролли, когда у них появлялись лишние средства, покупали именно эти косматые горы мяса и были от них в восторге. Кроме того, в последнее время, гоблины и орки стали покупать этих животных в качестве верховых. Мощные, выносливые бизоны очень полюбились гоблинам в их болотистых, низменных местах, густо заросших подлеском. Что касается корма для этих рогатых скакунов- здесь его было в изобилии и даже побольше, чем на их исторической родине. Развести бизонов самим, чтобы не покупать, гоблинам не удалось- варвары перед продажей стериализовали самцов, впро-чем, всё было без обмана, кочевники предупреждали перед продажей о своей акции зеленокожих покупателей.  

Шатры, укрытые шкурами этих животных, поддерживали внутри жилища постоянную температуру в течении суток, в случае необходимости, как сейчас, этот дом за несколько минут  

сворачивался, племя без промедления покидало район с обед-нёнными пастбищами и также быстро обустраивалось на новом месте.  

Вернувшись как – то в полдень с прогулки, Ранглай застал мага сидящим на своей лежанке. Выглядел он уже достаточно бодро: Куфур попросил у женщин гребень, и теперь приводил свою длинную бороду в порядок, которая всё это время была порядком взлохмачена, благодаря злоключениям, выпавшим на долю старца.  

Охотник подсел к чародею, ему не терпелось расспросить, что с ним произошло:  

– Кто подверг вас, почтенный Куфур, такой сверхестественной пытке и как, вообще, вы оказались привязанными к нашему шару?  

– Я видел тебя в свите Дарума, – начал старик, болезненно морщась- сказывались не зажившие ещё рёбра, – уже тогда хотел с тобой поговорить, мне показалось, я давно знаю тебя. К сожалению, я торопился к Санаху, этому исчадию ада. Тогда он был довольно слаб, но, как выяснилось, это была всего лишь хитрая уловка с его стороны.  

– Санах и зло? Этого не может быть! Мы вместе спасались от зноя голубого светила на нашем родном Севере, в течение нескольких недель плыли рука об руку по реке, помогая друг другу во всём, – горячо стал защищать Ранглай своего бывшего попутчика. – Да, бывало вего поведении проскальзывало упрямство, эгоизм, но и только.  

– Это, как теперь мне стало понятно, были ростки его истин-ной сущности, из которых выросли властолюбие, злоба, корысть, – перебил его Куфур. – Я столько лет искал преемника, продолжателя своего дела, готов был отдать ему все свои знания безвозмездно, чтобы самому с чистой совестью уйти на покой, а в замен получил вот это, – жестом указал маг на своё покрытое не сошедшими синяками, перебинтованное тело. Ран-глай попытался что- то сказать, но больной остановил его и продолжил:  

– Он неожиданно оказался сильнее меня, я не успел даже защититься, – здесь Куфур задумался. – По всей вероятности, каждый следующий посвящённый обретает больше могущества, по сравнению со своим предшественником, а вот характер…  

– Какой посвящённый, почтенный Куфур? – не удержался от вопроса Ранглай.  

– Тебе это знать вовсе не обязательно, – слабо улыбнулся Куфур, – так вот, – продолжил он, – избив меня до полусмерти и лишив магической силы, он отправился, по всей вероятности, к повелителям других рас, чтобы заявить им о своём существова-нии, а также о том, что отныне нет больше светлого мага Куфура, – при этих словах горькие складки легли в углах рта чародея. – Связанным я пролежал больше суток, моего верного  

нетопыря, бросившегося мне на помощь, этот разбойник прихлопнул, как надоевшую муху, а ведь он жил у меня столько лет…Из- за пут, врезавшихся в тело, я не мог пошевелиться и понял, что, наверное, пришёл мой последний час. Что интересно, моя смерть не входила в противоречие с положением о тёмных и светлых магах, – увлёкся Куфур своими размышлениями вслух, забыв, что его собеседнику не понятны раздумья старого мага, – согласно которому мы не можем убивать своих противников собственными руками…  

– Что- что? – удивился Ранглай. – Какое Положение?  

– Это не важно, – отмахнулся Куфур. – Ведь он лишь связал меня, а что со мной будет дальше, от него не зависит.  

– Почтенный Куфур, – начал охотник, – вы говорите какими- то загадками…  

– Если совсем коротко, Санах и я принадлежим одной колдовской расе и убивать друг друга напрямую не можем.  

Это короткое пояснение почему- то сразу поставило всё по местам в голове Ранглая, кроме одного:  

– И всё- таки…  

– Да-да, летающий пузырь Кируса… На мою удачу, когда я был в беспомощном состоянии, неожиданно ко мне пришли посланцы от Дарума. Они и спасли мне жизнь. Когда сняли путы, я не мог стоять на ногах, им пришлось тащить меня на себе. С минуты на минуту мог возвратиться Санах, и если бы он не нашёл свою жертву на месте…Я уговаривал гоблинов бросить меня и спасаться, но эти отважные существа, если кому – то бывают преданы, то до конца и потащили меня в свой лагерь. Скоро они стали проявлять признаки беспокойства: гоб-лины оказались на пути движения гигантского червя и после того, как смена направления не помогла избавиться от преследователя, стало понятно, что монстр послан моим несостоявшимся учеником. Честное слово, внутренне я даже восхитился им: ведь Санах, зная, что гоблины не бросят меня, дал приказ ползучему чудищу уничтожить их, не упоминая че- ловека, находящегося с ними. Он был уверен, что убив гоблинов, червь непременно и меня вобьёт в землю. Надо отдать ему должное, у него всё получилось бы. Бронированный червяк догнал нас, и мои благородные спасители стали гибнуть один за другим, – Куфур откинул голову на подушке, собираясь с силами. – Старший отряда гоблинов, когда чешуйчатые кольца гиганта сомкнулись вокруг нас и спасения уже не было, выхватил меч, и встал лицом к приближающемуся, постоянно жующему рылу чудовища, готовясь хоть на миг отсрочить мою гибель. Я закрыл глаза, слыша, как равномерно, безжалостно лязгают ужасные челюсти и понимал- спасения ждать просто неоткуда. И вдруг почувствовал, как чьи- то руки опутывают меня верёвкой. Открыв глаза, я увидел, как на фоне прближающейся чёрной жующей громады бледный даже под  

своей зелёной кожей гоблин торопливо оплетал меня, как попало невесть откуда взявшимся канатом.,, Зачем?,, -подумал я, и тут неведомая сила подняла меня вверх, затем ещё выше; гоблин с протянутыми к небу руками остался внизу, успев крик-нуть, обратив ко мне ликующее лицо, – Прощай Куфур, пере- дай…, – дальше тёмная масса заслонила его от моего взора, а ещё через некоторое время меня крепко приложило обо что- то головой, и больше я ничего не помню. Очнулся уже здесь, в окружении варваров. Как вы – то оказались в этот день над мес-том трагедии?  

Ранглай коротко рассказал почти забавную историю их с Кумитой путешествия по воздуху по милости Кируса- изобрета-теля.  

– Да, – задумчиво протянул Куфур, – если бы не ошибка Кируса, меня бы здесь сейчас не было. Хотя, сказать по- правде, это было бы, наверное, к лучшему. Как я теперь без моего любимого занятия? Да и Санах не оставит в покое, пока не раз-делается со мной окончательно. Кроме того, в мире есть ещё более могущественный маг- колдун, чем твой бывший приятель- ведь это он закрыл небо тучами и скрыл от жителей межплатовых долин и лесов синее небо и солнце на нём. Санах появился много позже. Кстати, – заинтересовался старик, – ведь ты плыл с Севера вместе с Санахом?  

– Ну да, – подтвердил Ранглай.  

– Как же случилось, что ты остался жив?  

– А почему я должен был умереть? – удивился охотник.  

– Ведь зелёные мсунги окружали вас, через их укус твой друг и получил магический дар, но они наверняка не упустили бы возможность отправить на тот свет обычного человека, или ты был в кожаной робе, в которую гоблины обряжают пленных людей или гномов, попавших к ним после боевых вылазок?  

– Нет, когда змеи укусили Санаха, я был в своей обычной оде-жде. Несколько тварей бросились было и на меня, но, покружив вокруг, уползли восвояси.  

– Они даже не попытались атаковать? – изумился Куфур.  

– Довольно резво змеи приблизились фута на два, останови- лись, затем исчезли в густой траве, а кожаную одежду гоблины мне всё равно дали на всякий случай. Да, они тоже удивлялись поведению мсунгов.  

– Но это же…, нет этого не может быть! Слушай, Ранглай, – взволновался старик, – пойди, погуляй, мне надо отдохнуть и собраться с мыслями, – найди старшего среди варваров, попроси от моего имени поймать несколько зелёных змей, только пусть будут очень осторожны.  

– Хорошо, – несколько удивлённый причудой старого мага, Ранглай вышел из шатра.  

* * *  

Санах, довольный проведёнными переговорами с гномами, от-правился на плато к великанам, решив потом посетить варваров. Гигантов он быстро склонил на свою сторону, пригрозив, что в случае неповиновения нашлёт на их заповедные леса тучи вредителей, которые за пару месяцев оставят от предмета гордости великанов лишь голые трухлявые остовы. Увидев недоверчивые ухмылки хозяев реликтовых лесов, колдун произнёс заклинание, и сцепил пальцы рук хитрым узором, ко-торый закреплял и усиливал его.  

Почти сразу среди бездонного синего неба на горизонте показалось тёмное облако, которое быстро приближалось. Ус- мешки пропали с лиц великанов, и они уже с беспокойством поглядывали то на облако, то на замершего волшебника. Скоро послышался странный шелестящий звук от мириадов насекомых, их было так много, что они закрыли собой и солнце, и небо. Санах повелительно протянул руку в сторону отдельно стоящей рощи из прекрасных огромных деревьев, в тени которых когда – то Куфур открыл для великанов прекрасный родник, с тех пор этот лесок был любимым местом отдыха ги-гантов. Даже туповатые и жадные великаны не трогали этот живописный островок ради наживы.  

В мгновение ока чёрная шуршащая туча накрыла оазис. Изум-лённые великаны не успели глазом моргнуть, как на изумрудном ковре плато появилось безобразное, шевелящееся, как живое, пятно. Оно производило впечатление единого организма, присевшего на этом месте передохнуть и слегка перекусить. Когда через четверть часа чудовище снялось с места и звеня миллионами крыльев, скрылось за горизонтом, глазам потрясённых великанов предстала голая каменистая земля, из которой кое – где торчали тонкие объеденные остовы, только что бывших стройными деревьями, которые сразу начали падать под порывами лёгкого ветерка.  

Насмешливо поглядывая на оцепеневших великанов, колдун самодовольно процедил:  

– Как вам нравится этот пейзаж? Надеюсь, теперь проблем с волонтёрами в мою армию не будет? – Видя, что гиганты никак не выйдут из ступора, продолжил, обращаясь к старшему на плато:  

– Два десятка своих богатырей с вашим традиционным вооружением ты должен будешь предоставить мне по первому требованию. А теперь мне пора, дела, знаете.  

Перед тем, как перенестись, наконец, на плато варваров, он оглядел угрюмые лица будущих союзников и решил подслас-тить горькую пилюлю, которую тем пришлось съесть:  

– Да не переживайте так! Если мы с вами будем жить в мире и согласии, вырастет ещё ваша роща, всё в наших, то есть, – он поправился, сказав чуть строже, – в моих руках. – С этими словами фигура колдуна пропала. После его исчезновения ги-  

ганты забубнили, несколько оживясь:  

– Придётся подчиниться…  

– Если он так изувечит всё плато с запасами наших лесов- места, где живут сейчас гоблины с орками под вечным дождём, кишащие мсунгами, покажутся нам раем.  

– Тем более, он пообещал восстановить рощу…  

– Ты, старший, не забудь потом напомнить ему…  

* * *  

Тоннель, который гномы рыли совместно с людьми, для того, чтобы уничтожить символ могущества гоблинов- изумрудный трон, был почти готов. Правда, пришлось азартным гномам покуролесить под землёй, на этот раз в поисках золотой жилы, край которой мелькнул на одном из поворотов подземелья. Бы-ло сделано несколько ответвлений, чтобы перехватить драгоценную находку, но безуспешно- жила как сквозь землю канула. После разноса, учинённого послом людей, гномы опомнились и довели дело до конца. По подсчётам подземных мастеров сейчас они находились прямо под резиденцией Дарума. Ещё и ещё раз проверили по карте, хотя это и было нелегко из- за метаний коротышек за рудными месторождения-ми и обещавшей сказочное обогащение золотоносной жилой. В конце тупика был вырыт вертикальный колодец высотой в несколько саженей, осталось буквально несколько ударов киркой, чтобы свод рухнул, и в руки гномов свалился вожделенный трон. Место его предполагаемого падения было расширено, здесь разместили сильный воинский отряд бородачей, готовых вступить в схватку с гоблинами- охранниками, если те посыпятся сверху, а также несколько кряжистых гномов- силачей с огромными молотами, чтобы разрушить трон как можно быстрей. Для них же были подготовлены горючие шары для освещения, чтобы не проломить молотами головы друг другу. В одном из боковых ответвлений дежурили несколько гномов с тачками для немедленной эвакуации драгоценностей на гномью территорию. Немного поодаль расположили ещё полсотни бойцов на случай непредвидимых ситуаций. Оба короля и посол людей ожидали результата во дворце Элиота. Начало акции было намечено на полночь следующего дня. В это время в кромешной темноте, возникшей панике и неразберихе, которые, по мнению заговорщиков, неминуемо должны начаться в лагере гоблинов, предполагалось, что захват вожделенного трона пройдёт успеш-но. Справедливости ради стоит отметить, группе захвата было дано указание: главная цель- трон, жертв со стороны гоблинов должно быть как можно меньше, ни в коем случае не трогать Дарума, если он вдруг свалится спросонок на головы нападаю-щих. Идеальное развитие событий предполагало: воспользовав-шись сумятицей, молниеносно вывезти обломки трона. На неко-  

тором отдалении в тоннеле специально назначенные гномы должны были обрушить своды нового тоннеля в нескольких местах, как только тачки с кусками изумрудов прокатят мимо них и пройдёт арьергард.  

В назначенное время решили не долбить потолок колодца вручную, а для большего эффекта рвануть в нём несколько горючих шаров.  

В глухую полночь шары были активированы. Опытнейшие воины до боли сжали в ладонях мечи и топоры с короткими рукоятками, несколько гномов держали в руках сеть, готовые нейтрализовать свалившихся гоблинов и свести всё к обычной озорной вылазке, а уж Элиот с Жулиусом потом, за столом переговоров, снисходительно похлопывая зеленокожих недотёп по плечам и угощая их дешёвым элем, пообещают найти и примерно наказать ночных разбойников.  

…От взрыва со стен и свода колодца обрушились тонны каменной крошки, но вместе с породой, к громадному изумлению и ужасу готовых к драке гномов сверху с жутким урчанием и рёвом хлынула ледяная вода. Это было даже не извержение водопада. Сила удара водяной струи была такова, как если бы у доверху наполненной бочки выбили из днища деревянную затычку. Всех присутствующих при этом ужасе раскидало по стенам пещеры, а когда она стремительно наполнилась, потащило по свежесделанному тоннелю в сторону плато гномов. Вместе с несчастными бородачами неслись их молоты, тележки, оружие и зажжённые болотные шары. Вода разливалась помимо главного тоннеля и в многочисленные боковые, проделанные гномами в поисках руд и золота, но напор её от этого не ослабевал. Заставы, оставленные для обрушения сводов при отступлении, также были подхвачены неумолимым потоком, и весь этот сонм инструментов, оружия, камней, грязи и гномов докатился до вотчины многострадально-го Жулиуса. Несчастные гномы, сами в этот поздний час боль-шей частью отдыхавшие, не знали, куда бежать и спасаться- вез-де холодная до дрожи вода настигала их и тащила теперь уже по родным, исхоженным вдоль и поперёк подземельям. Место, где находилась сокровищница Жулиуса, находилось выше этих предварительных шахт и тоннелей, весьма обширных, и хотя вода неутомимо и жадно разливалась по ним во все стороны, в тоже время она неудержимо поднималась к дверям хранилища, и настал момент, когда она ударила в дверь, вернее, проём, за которым находилось почти всё богатство усканов. Охрана, стоявшая на часах у входа, была вынуждена отступить перед быстро прибывающей водой, хлынувшей теперь внутрь сокровищницы и, таща за собой драгоценности, стала низвергаться водопадом в природный колодец, из которого совсем недавно поднималась вверх. Оказавшаяся на пути неведомо откуда взявшейся подземной реки кладовая усканов  

несколько задержала подъём воды в других тоннелях, но толь-ко временно- вход в хранилище был всё – таки узковат. Если бы вода преодолела этот подъём, то дальше путь ей был один- вниз, туда, где находились гномьи жилища, плавильные цеха, со мно-жеством постоянно работающих печей, всевозможные склады, кладовые и прочее, прочее. Тут бы, пожалуй, и окончило свои дни королевство усканов, но судьба распорядилась по- другому.  

Вместе с горящими горючими шарами, которые, как известно, горят и в воде, поток нёс и обычные, приготовленные гномами у места подрыва про запас. По счастливой случайности, один из них, достаточно долгое время находившийся под водой без доступа воздуха, рванул у стены, за которой находился загадочный провал на территории аксумов, в который они благополучно для себя сбрасывали пустую породу. Вода, найдя новую лазейку, устремилась по ещё одному руслу, но угодила в западню в виде этого провала, куда и продолжила изливаться, не причинив аксумам особого ущерба. Эта милость провидения и спасла королевство усканов от полного уничтожения. Через несколько часов буйство ледяного шквала стало ослабевать, по-ка вовсе не прекратилось. Измученные, потрясённые усканы могли, наконец, начать поиск погибших, раненых, а также( в ко-торый раз! ) собрать свою утварь по всем закоулкам своего королевства.  

Жулиус, отсидевшийся во время разгула стихии у Элиота, испуганный происшествием, спустя некоторое время, когда всё долее- менее успокоилось, послал группу добровольцев узнать, что случилось на месте окончания вырытого тоннеля в сторону гоблинов. Откуда, вообще, взялась вода? Волосы на голове и борода у него уже значительно отросли, и вопрос о смене короля отпал сам собой, однако, собравшиеся после очередной катастрофы гномы хмуро шушукались между собой, слушая обращение своего короля, негласно дали ему прозвище- водяной.  

Эта ночь на плато людей была, как обычно, великолепна. Чис-тое ночное небо, свободное, от облаков, в отличие от того, что нависало над головами гоблинов и орков, морося нудным, бесконечным дождём, сияло мириадами крупных блестящих звёзд, величиной с грецкий орех. Множество лодок с любителями рыбалки в это время суток застыло на поверхности гладкой, как стекло, воды. Наряду с рыбаками по столичному озеру медленно плавали судёнышки с влюблёнными парочками. Зная, что озеро пользуется большой популярностью у народа, Армедам отдал распоряжение хорошенько охранять его от проникновения зелёных тварей- помимо края плато, горючие шары зажигались ещё и вокруг водоёма. Впрочем, король преследовал при этом и сугубо свои, практические цели: именно ночью хорошо ловилась нежная озёрная форель, которая шла только на кухню при дворе. Обычные рыбаки, приставая к берегу, обязаны были  

сдавать улов форели королевским заготовителям, прочую рыбу могли оставлять себе.  

В этот вечер Сарсания, решивший побаловать своих домочадцев по утру свежей рыбкой, задержался в таверне за полночь, отмечая рождение первенца у приятеля. Слегка пошатываясь от выпитой настойки, он тем не менее, добрался до озера, твёрдо решив не уходить без улова. Мурлыча под нос незатейливую песенку, подошёл к месту на берегу, где привязы-вал свою лодку. Приблизившись к ней, чертыхнулся- его кормилица наполовину лежала на берегу. Сарсания погрозил кулаком в сторону города- доберусь я до этих сорванцов и с кряхтеньем спихнул судёнышко на воду. Отвязав от форштевня верёвку, он, ворча, направился, работая вёслами, к середине маслянисто поблёскивающего под светом звёзд водоёма. Привычно подготовил снасти, закинул крючки с наживкой в во-ду и, как обычно, стал ждать почти немедленной поклёвки- в течение трёх часов после полуночи форель и другая рыба брала всегда, как сумасшедшая, затем, с появлением солнца рыба ухо-дила в глубину, и клёв стремительно прекращался.  

Просидев, уставясь на поплавки с четверть часа и начав даже дремать, Сарсания встряхнулся, недоумевая, в чём дело. Он и не заметил, как несколько лодок приблизились к нему и что интересно, ни на одной из них не было сделано ни одного гребка:  

– Как рыбалка, приятель?  

– Хорощо, с вашей помощью, – пробурчал Сарсания, берясь за вёсла, чтобы отплыть подальше от надоедливых конкурентов, ворча про себя, – места им мало на озере, припёрлись- бортами биться друг о друга. – Сделав несколько взмахов, он отплыл от общительных рыбаков и вновь закинул крючки в глубину. Ещё полчаса просидев без поклёвки, тупо смотря на неподвижную гладь озера, он вздрогнул, когда об его борт что – то стукнуло. Обернувшись, он увидел лодку с влюблённой парочкой, само- забвенно целующейся, досадливо сплюнул и оттолкнул от себя веслом ничего не замечающих вокруг себя молодых людей, с удивлением отметив, что лодок вокруг стало ещё больше:  

– Вам что тут, мёдом намазано? – оговорил он нахальных конкурентов и прочих праздноплавающих. – Места на озере не хватает?  

Окружающие рыбаки взялись за вёсла и разъехались в разные стороны. Сарсания не видел, чтобы кто – либо из них вынимал снасти из воды с добычей- небывалое дело. Посмотрев на воду ещё с полчаса и увидев, как лодки со всех сторон вновь взяли его в кольцо, он не выдержал, достал из воды снасти и начал грести к берегу, решив, что сегодня, видимо, не его день.  

Взяв курс на огонёк горевшего болотного шара недалеко от его стоянки, Сарсания сердито работал вёслами, стараясь как можно быстрее закончить самую неудачную рыбалку в своей  

жизни, придумывая на ходу отговорки для своих домашних по поводу пустого садка.  

Обернувшись к берегу, рыбак удивился: огонь горючего шара переместился выше по склону. Тут же в голове забилась тревожная мысль-,, Какой склон, берега озера должны быть чуть ли не вровень с водой!,, Создавалось впечатление, что сигнальный огонь поднимался в небо! Оглядываясь и ведя лодку в его направлении, Сарсания почувствовал, как дно и бок посудины о что- то заскрежетали и приглядевшись, с изумлением увидел, что его лодка упёрлась в берег, который довольно круто поднимался к звёздному небу, на вершине этого склона и горел болотный шар. Окончательно растерявшись и решительно ничего не понимая, Сарсания поплыл вдоль неведомой скалы, надеясь отыскать, наконец, пологий берег, по-нимая при этом, что никакой скалы здесь быть не может.  

Крики ужаса, раздавшиеся с озера, отвлекли его от размышле-ний. Он обернулся и увидел картину, которая потрясла его: не-бо слегка посветлело, должно быть, начинался рассвет, теперь все присутствующие на озере увидели, что водное зеркало, с ве-чера окаймлённое низкими ровными берегами, сейчас лежало в котловине, зажатое со всех сторон высокими мрачными щётка-ми утёсов, поднимающимися к гаснущим уже звёздам ярдов на тридцать. Но этого мало! В центре тихого и мирного прежде озера появилось какое – то тёмное пятно. Ещё не разглядев, что это, Сарсания ощутил ледяной озноб, пробравший его до пяток. Впрочем, увидев, как ближайшие лодки начали медленно кружиться вокруг середины озера, он понял, что это невесть откуда взявшийся водоворот. Те рыбаки и просто гуляющие, оказавшиеся, к несчастью, ближе всех к внезапно открывшему-ся тоннелю в преисподнюю на спокойной до этого глади воды, тщетно пытались выгрести из захватившей их в свои цепкие объятья круговерти.  

В безжалостной воронке, не успев сделать и по одному обороту, мигом исчезли три лодки вместе с находившимися в них людьми. Их крики и услышал Сарсания, подплыв к неведомым скалам, окружавшим мирное до толе равнинное озеро. Оцепенев от вида происходящего, рыбак, тем не менее почувствовал, как его руки скользнули по камням, и лодка медленно поплыла вдоль чёрной стены, покрытой водорослями. Опомнившись и  

заметив небольшую нишу, Сарсания шагнул в неё, держа лодку за верёвку. А драма на озере продолжалась. Ещё две лодки оказались затянутыми в водоворот и исчезли под тёмными волнами. Оставшиеся на воде люди изо всех сил старались выгрести, сопротивляясь могучему течению, неумолимо тянущему их в бездну. Берега были уже усеяны такими же, как Сарсания, перепуганными, несчастными людьми, которые, цепляясь за скользкие вытсупы, пытались удержаться на почти отвесных обнажившихся берегах некогда прекрасного озера. Верёвка в руках Сарсании натянулась- лодка опустилась уже яр-  

дов на пять ниже- вода в озере по непонятной причине продол-жала стремительно убывать. Выждав ещё несколько секунд, он выпустил бечеву из рук- удержать сою кормилицу на таком крутом склоне не было никакой возможности. Между тем рассвет всё увереннее вступал в свои права, и замёрзшие, измученные люди, облепившие берега ужасной котловины, ста-ли свидетелями заключительного аккорда разыгравшейся на их глазах транедии. В центре оставшегося озера- убийцы теперь кружились только брошенные пустые лодки- все, кто смог спастись, наблюдали, ухитрившись вцепиться в скользкий склон, за финалом.  

Неуправляемые посудины сбились в центре небольшого теперь пруда. Они не исчезали под водой, вероятно, сила водоворота ослабла, воды в котловине, которая ещё прошлым вечером была гордостью плато людей, осталось не более двад-цатой части. Послышался жуткий звук, как будто некое чудовище, живущее под озером, смачно допивало оставшуюся жидкость из природного сосуда, стараясь продлить удовольст-вие. Через час взору близких к истерике людей предстала ги-гантская расщелина в земле, на самом дне которой беспорядочной грудой лежали рыбацкие и прогулочные лодки.  

* * *  

Окончив переговоры с великанами, Санах начал перемещение на плато варваров, желая побыстрее разделаться со своим быв-шим приятелем по несчастью. Он уже представлял растерянное и удивлённое лицо Ранглая, когда тот увидит Санаха, входящего в его жилище. Главное, твердил себе колдун- не рассусоливать, и окончить дело быстро, потом можно будет заняться и Долгоглазом- на этих землях должен быть один хозяин- он, Санах.  

…Колдун не стал терять времени и выпустил в лицо своего возможного конкурента шаровую молнию, которая стремитель-но понеслась в сторону его бывшего друга. Санах уже хотел отвернуться и выйти прочь- вовсе не обязательно чувствовать запах горящей плоти, тем более, когда – то, в другой жизни они были так дружны…Но случилось нечто невероятное: Ранглай решительно поднял правую руку с раскрытой ладонью навстречу ослепительному сгустку, и тот, на секунду затормозив, полетел назад, к своему создателю.  

Волосы на голове Санаха зашевелились, он не ожидал такого отпора и уже не успевал принять какие –то контрмеры, колдун понял- это конец, через мгновенье- смерть. Перед глазами у него ярко полыхнуло, и всё кануло во тьму.  

…Постепенно органы чувств стали доносить до его сознания, что он, кажется, жив и ощутил вокруг себя какое- то движение. Вспомнив, что произошло, он, не открывая глаз попытался сот-  

ворить заклинание, ограждающее его от любых негативных по-  

сягательств. И…не почувствовал своих пальцев. Более того, одеревеневший язык не слушался своего хозяина. Ещё не открыв глаз, ему показалось, что язык во рту вовсе отсутствует. Ничего не понимая, но чувствуя, что крепко влип, Санах решился, наконец, поглядеть на окружающий мир. Одновременно с этим, в уши ворвался и сонм звуков:  

– Попался, голубчик!  

– Что бы такое забавное сотворить с этой мразью?  

– Пусть умрёт медленно…  

Колдун не успел толком сообразить, к кому относятся эти мало-гостеприимные высказывания, как над ним склонилась зелёная гоблинская рожа, на которой красовались восемь, удивительно гармонично расположенных костяных выростов.,, Подозритель-но знакомое лицо,,- почти равнодушно отметил про себя Санах:  

– Значит, говоришь, Долгоглаз убил Куфура и моих людей? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, прошипел гоб- лин.  

Вытаращив глаза на него, незадачливый колдун мысленно простился с жизнью-,, язык мне, как я понял, они уже отрезали, осталось лишить меня головы, тем более, что пальцев я тоже не чувствую, так что маг теперь из меня никакой. Как я вообще оказался у этого лесного сброда, ведь молния ударила в упор, спастись было невозможно…,,  

Он ещё не знал, что произошло на самом деле. Вечерком, под тихий шелест дождя, гоблины расположились, как всегда, кучками, на своём главном стойбище, варили нехитрую похлёбку, ужинали и попивали дрянной эль- знаменитый, изум-рудного цвета, варить было не из чего: когда наладилась добыча нужной родниковой воды, кончилась добавка, секрет изготовления которой была известна только Даруму. В один прекрасный день он объявил своим виноделам, что их известный на всю округу эль делать больше не из чего, по крайней мере, в ближайшее время. Гоблины погрустнели, и эль стали готовить из чего угодно, чуть ли не из дров. Одна группа выпивох сидела отдельно, немного поодаль. Все очень устали и были раздражены- уже несколько дней шёл поиск улетевшего пузыря с Кумитой и охотником- другом их повелителя. Пока никаких результатов непрерывное лазание по мокрым лесам не дало: поисковики на все корки ругали Кируса, недосмотревшего за шаром, благодаря чему пропал Кумита- вождь орков и Ранглай. Запивая жаркое элем, все услышали где- то над головой глухой шлепок. Гоблины вскинулись и тут прямо на них сверху свалилось тело человека в балахоне мага. Человек был явно без сознания, на лбу его красовалась огромная шишка, вздувшаяся, по- видимому, только что:  

– Гляди- ка, да это тот самый хмырь, который пытался пройти на наше стойбище, но его что- то вытолкнуло!  

– Слушайте, братцы, это колдун, он тогда ещё исчез у нас на  

глазах, будто его и не было. Связываться ещё с ним…  

– А ну, я знаю, как обращаться с этим народом, – протолкался к лежащему неподвижно Санаху коренастый гоблин, – главная от них опасность- это пальцы и язык. Вот сейчас мы его и лишим оружия, – продолжил он и деловито, со знанием дела отхватил ножом приличный кусок тёмно- лилового балахона, который затем распустил на полосы, как для перевязки ран.  

– Ты и ты, – ткнул он приятелям свои лоскуты, – обмотайте по-толще его пальцы, чтобы ими нельзя было шевелить и творить заклинания.  

Пока его товарищи послушно выполняли указания, он с помощью ножа приоткрыл стиснутые челюсти колдуна и, дос-тав язык, примотал его к подбородку, затолкав в освободившу-юся полость ком тряпок, следя, впрочем, чтобы пленник не задохнулся раньше времени.  

– Ну вот, – удовлетворённо посмотрев на свою работу, сказал гоблин. – Теперь он беспомощней ребёнка. Наверное, хотел опять прорваться к Даруму, что же, уважим его настойчивость. Дав знак двоим гоблинам остаться, группа, бросив недоеденный ужин, направилась с неожиданной добычей к жилищу Дарума. Ну, а потом Санах очнулся среди неблагодушно настроенных гоблинов, орков и их предводителя.  

– Так зачем ты так упорно хочешь прорваться на мою территорию? Советую говорить правду и говорить не торопясь- любое заклинание, которое ты попытаешься произнести, станет последним, слетевшим с твоих уст, – Дарум кивнул одному из своих охранников, и остриё ножа легло на шею мага- неудачни-ка.  

* * *  

В хижину просунулась голова варвара:  

– Позволишь, почтенный Куфур? Я принёс то, что ты просил. – С этими словами воин показал плотно сплетённую корзину. – Здесь две змеи.  

– Прекрасно, оставь её тут и можешь идти. – Не заходя внутрь жилища, варвар поставил свою ношу у входа и исчез.  

Куфур осторожно поднялся( рёбра ещё побаливали), подошёл к оставленной корзине и сняв снеё кожаное покрывало, крепко стянутое бечёвкой, без долгих раздумий достал обоих мсунгов. Они бешено завертелись в его пальцах, пытаясь освободиться, но зубы в ход не пускали: Куфур являлся, как ни говори, их дальним родственником, недаром кожа его была зеленоватой, хоть и не такого насыщенного цвета. Подойдя к Ранглаю, ста- рик протянул руку со змеями в его сторону, готовый в любое время отдёрнуть её.  

– Что вы хотите увидеть? – отшатнулся охотник от извиваю-щихся тварей, сделав это скорее инстинктивно- зелёных змей он уже давно не опасался, ходя по лесам днём и ночью вместе с го-  

блинами и безо всякой защитной одежды.  

– Поразительно, – прошептал Куфур, наблюдая, как зажатые в его руке убийцы отворачивают отвратительные треугольные головы от потенциальной жертвы. Теперь Куфур вплотную приблизил их к охотнику- сомнений быть не могло, беспощадные дотоле твари в упор не хотели замечать охотника.  

– Попробуем по- другому, – прошептал про себя бывший маг и позвал вслух:  

– Кто там есть снаружи, зайди сюда.  

Немедленно воин, принёсший змей, вошёл внутрь.  

– Приготовь оружие. Сможешь защититься от двух змей, если они нападут на тебя? – поинтересовался Куфур.  

– От двух- запросто, – уверенно ответил варвар, вытаскивая из ножен длинный клинок.  

– Сейчас посмотрим, что у нас получится. Ты, – указал Куфур на воина, – встань в глубине хижины, подальше от двери и будь готов к атаке. Хотя вряд ли они бросятся на тебя, – рассуждал Куфур вслух. – Скорее, попытаются спастись и удрать наружу.  

Ранглаю он приказал встать поближе к выходу и положил змей ему на плечи. На этот раз охотник не дрогнул, тем не менее не понимая, чего добивается старик. Вопреки ожиданию, змеи повели себя странно: вместо того, чтобы уползти вон из хижины, они злобно ощерились и, стремительно извиваясь, бро-сились в противоположный угол, на варвара. Тот, хотя и слегка побледнев, не растерялся- его мастерские, почти неуловимые взгляду взмахи узкого меча мигом превратили змей в шевелящиеся обрубки. Показав воину, что он может идти, Ку-фур взволнованно обратился к Ранглаю:  

– Друг мой, я, кажется, начинаю понимать. Вы с твоим приятелем пришли сюда с Северных земель, я тоже родом оттуда. Значит…значит все посвящённые или большая их часть живёт именно там. Не знаю, откуда родом Долгоглаз, но начинаю подозревать, что из тех же мест.  

Обращаясь к Ранглаю, он продолжил свою мысль, – скорее всего, ты также относишься к расе посвящённых.  

– Посвящённые? – переспросил охотник. – Что это значит?  

– Эти маленькие зелёные, смертельно ядовитые твари являют-ся проводниками Великого змея, живущего в глубинах земли. Если они впрыснут свой яд в определённого человека, в котором природой заложен магический дар, то он, очнувшись после нескольких дней беспамятства после действия яда, – Куфур остановился в своих объяснениях и многозначительно добавил, – если очнётся…, становится могущественным чароде-ем. – Он умолк. – Таковым был и я до недавнего времени- твой приятель, находясь, по- видимому, на более высокой ступени нашей иерархии, лишил меня магических способностей. Одного не могу понять, – задумался вслух старый маг, – почему проводники не обращают внимания на тебя? Не хотят появле-  

ния в мире очередного мага? Тогда почему я получил в юности порцию яда, едва встретив в темноте пещеры это создание? А Санах? По твоему рассказу, не успел он сойти на берег, как упал без движения, не дыша и даже и даже биения его сердца нельзя было уловить. В то же время ты, окружённый мсунгами, остался цел и невредим. Ничего не понимаю, – продолжал рассуждать Куфур. – Значит ли это, что кто – то не хочет видеть в тебе мага, или чертовски боится, что ты станешь магом. А кто –то – это подземный змей! Однако, Санаха он прихватил сразу, значит, тот подходил ему по своему характеру, – Куфур продолжал развивать свои мысли вслух. – Да уж, повадки у парнишки ещё те, – поёжился старик, осторожно ощупывая ноющее тело. – По всей вероятности, ты- полная противоположность Санаха, и такой маг Змею без надобности. Но ведь и я, – задумчиво пробормотал старик, – считаю себя светлым, однако оказался угоден змею почему –то…Да, трудно понять замыслы Змея или Долгоглаза, хотя…Чёрт возьми! – неожиданная мысль пронзила его. – Да какой же я маг- обычный человек, вот, кто я теперь, а с другой стороны- Долгоглаз, подземный Змей и Санах!  

Ранглай с любопытством наблюдал за рассуждениями куфура, ничего, впрочем, не понимая:  

– Молодой человек, в последнее время вас не пытались убить?  

Этот вопрос поставил Ранглая в тупик, но, поразмыслив, он сказал:  

– Нет, но Даруму показалось, что меня якобы кто – то преследует и отрядил двух своих телохранителей для моей ох-раны. Я думаю, всё это ерунда.  

– Так, хорошо! – Куфур почему- то обрадовался и потёр в нетерпении руки. – Ну, а что – то необычное ты сам не замечал?  

– Кажется, нет. Хотя…  

– Ну- ну? – нетерпение Куфура возрастало.  

– Сегодня днём…, – нерешительно начал Ранглай.  

– Что сегодня? – удивился Куфур. – По- моему, ты никуда далеко не уходил от хижины.  

– Я задремал. Пока мы ждали варвара со змеями, и мне приснился такой отчётливый сон, будто всё происходило наяву.  

– Расскажи подробнее, – потребовал старик.  

– Да особенно нечего рассказывать, – и охотник описал своё видение-сон, оборвавшееся на том месте, когда огненный шар ударил в Санаха.  

– Это точно был он? – с беспокойством спросил Куфур.  

– Конечно. У него было такое лицо, словно перед ним находился его злейший враг.  

Куфур задумался ненадолго, размышляя уже по- привычке, вслух, – ещё бы, конечно, враг, вернее, соперник в борьбе за власть. Впрочем, возможно, всё это простое совпадение, и укус проводника станет последним мгновением твоей жизни.  

– Что? Какой соперник? Ведь мы вместе с ним…  

Куфур выпрямился, не давая договорить охотнику:  

– Так, надо уходить и немедленно. Здесь тебя и меня легко найдёт не только Долгоглаз, но и Санах. Вернее, он уже знает, где ты. Непонятно пока, но что- то помешало ему расправиться с тобой. Доказательство тому- твой сон. По земле мы далеко не уйдём…- внезапно лицо Куфура озарилось. – У нас есть шар, на котором прилетели вы с Кумитой. В небе засечь нас будет гораздо труднее, вернее, невозможно. Помоги мне подняться, и мы попытаемся улететь к Даруму, под защиту изумрудного трона.  

Опираясь на Ранглая, Куфур довольно резво передвигал ноги. Варвары, увидев показавшуюся из шатра парочку, очень удивились, по их мнению, старый маг был ещё слишком слаб:  

– Мы идём к воздушному шару, – обратился бывший чародей к воину, охранявшему вход. – Принеси туда пару гоблинских шаров.  

Воин кинулся выполнять просьбу, а охотник с Куфуром, неторопясь продолжили ковылять к видневшемуся вдалеке, по- висшему на кусте акации уже почти сдувшемуся шару.  

Подойдя к нему, Куфур велел двум сопровождавшим его воинам снять с ветвей огромный кожаный мешок и аккуратно расстелить его на траве. Ранглай получил указание крепче привязать плетёную корзину к сломанному молнией дереву, а затем осторожно перерезать кожаный ремешок, стягивающий горловину шара. В это время посланный воин принёс два болотных шара:  

– Ну, так много нам, конечно, не понадобится, – и, протянув ему один шар, попросил, – разруби его пополам, затем каждую половину ещё раз надвое. – Поймав вертевшегося под ногами любопытного мальчишку, Куфур указал тому на небольшой лесок вблизи и попросил, – а ну – ка, сорванец, живо принеси мне комочек пальмовой смолы, – и показал, сколько именно. Мальчишка, обрадованный, что сам великий Куфур обратил на него внимание, а, тем более, дал важное задание, стремглав кинулся к лесу. Уже через десять минут он принёс целую пригоршню липкой пальмовой живицы.  

– Молодец! – похвалил его старый волшебник. – Сейчас ты увидишь зачем она мне нужна.  

Мальчишка с замиранием сердца следил за действиями чародея. Тот взял самый маленький кусок горючего шара и тщательно обмазал его со всех сторон смолой; затем, бросив его в горловину огромного опустевшего кожаного мешка, скоман-довал собравшимся вокруг варварам:  

– Отойдите ярдов на тридцать, на всякий случай. – Увидев, как варвары начали с опаской отходить ещё дальше, Куфур улыбнулся и обратился к охотнику:  

– Завяжи – ка по- крепче теперь горловину пузыря и можешь тоже отойти. Хотя кожа мешка уже растянута и опасаться нече-  

го.  

Накрепко завязав ремень на горловине шара, Ранглай вместе с Куфуром отошли от него на несколько шагов и стали ждать результата своих усилий:  

– Кирус пользовался, правда, горючими шарами, обработанными моей магией, они отдавали свою энергию постепенно, но у варваров таких шаров нет, а я теперь, увы, не могу замедлить их реакцию… Слова его прервал громкий хлопок- оболочка, бывшая когда – то личинкой гигантского червя, в мгновение ока раздулась и взвилась вверх, потянув за собой корзину. Теперь только верёвка удерживала это воздушное судно у земли, а сам шар был похож на раздутое брюхо клеща, напившегося крови своей жертвы.  

– Получилось, – обрадовано произнёс Куфур и обернувшись через плечо к Ранглаю, добавил, – попросим наших друзей принести нам небольшой запас провизии и воды- и в путь.  

Охотник, не горевший особым желанием вновь подниматься в воздух, втайне надеялся, что у старика, говорившего полузагад-ками, ничего не выйдет из его затеи и не ожидая положительного ответа, на всякий случай предложил:  

– Может, всё – таки уйдём по земле?  

– Даже если бы я был здоров, мы не ушли бы далеко от Долгоглаза, а в теперешнем состоянии мы пройдём с тобой не более мили в день. Повторяю, тебе как можно быстрее надо оказаться под защитой изумрудного престола. Только он огра-дит тебя от посягательств магов и их заклинаний.  

Без особого энтузиазма Ранглай смотрел, как варвары грузят в корзину припасы- ему было до конца не понятно, от кого ему нужно спасаться, но и спорить с чародеем, даже бывшим, не хо-телось. В конце концов он внутренне махнул рукой и решил следовать его советам.  

Когда необходимые запасы уложили в корзину, охотник, скре-пя сердце, полез в неё, висевшую, раскачивающуюся под порывами ветра, в метре над землёй. Спрыгнув внутрь, он приготовился принимать Куфура, который самостоятельно забраться в неё не мог; два самых высоких воина бережно взяли старика на руки и подняли его до уровня борта корзины, где Ранглай осторожно принял его основательно потерявшее в весе в результате болезни тело и опустил на дно.  

– Режь верёвку! – уверенно отдал команду Куфур и обращаясь к жителям плато, прокричал, так как шар с ними стал стреми-тельно набирать высоту. – Мы ещё вернёмся, друзья!  

Очень скоро фигурки людей на изумрудной поверхности плато стали совсем крошечными, шар, кажется, перестал набирать высоту, его подхватил высотный ветер и понёс прочь от земли варваров. Куфур и Ранглай с интересом наблюдали сквозь прутья корзины, глядя вниз, как зелёный остров посреди  

океана облаков медленно смещается в сторону: первому было  

тяжело стоять, а второй просто побаивался стоять у борта этого хлипкого, по его мнению, летательного аппарата.  

Теперь под ними была сплошная пелена белых облаков. Не верилось, что из них непрерывно сыпется на землю мелкий надоедный дождь. Путешественники летели навстречу несущи-мся с севера тучам водяного пара- на большой высоте у ветров была своя замысловатая карусель.  

– Мы подлетаем к плато гномов, – указал вниз Куфур. – Пешком у нас ушёл бы на это целый день, а на этом чудесном шаре- всего полчаса.  

Ранглай рассматривал приближающийся огромный остров. Он сильно отличался от того, где обитали варвары и заметно возвышался над окружавшими его шапками облаков, тогда как плато кочевников казалось чудесным оазисом среди белых барханов пустыни. Земля гномов состояла, в основном, из хаотического нагромождения гор, лишь края плато были опушены зеленью, да отроги гор кое – где подёрнуты, как казалось с высоты, нежным мхом.  

– Гномы не кочевники, – предупреждая вопрос Ранглая, объяснял чародей. – Их вотчина- подземелье, шахты, там они живут, изредка выходя на поверхность. Видишь причудливый узор дымков, струящихся из множества мест? Они тянутся из многочисленных подземных плавилен, печей. Вся жизнь под-земного народа проходит в каменных глубинах, так что наруж-ные красоты им ни к чему.  

Шар, между тем, пересёк уже половину гномьего плато- на севере небо заметно посветлело- там, совсем близко за горизонтом висел остановившийся в небе голубой гигант, про-должающий свою губительную работу.  

– Смотрите, почтенный Куфур, – обратился охотник к задумав- шемуся магу, смотрящему на север. – Что это там, внизу? Очень похоже на дракона, но таких огромных не бывает. Неужели, это скалы так причудливо расположены, что их можно принять за этого монстра?  

Куфур отвлёкся от своих мыслей, кинув взгляд на проплываю-щую внизу землю единственно для того, чтобы указать молодому спутнику на его ошибку, но увиденное враз сбросило с него меланхолическое настроение.  

Под ними проплывала одна из редких ровных площадок в этом царстве каменного хаоса, окружённая со всех сторон острыми скалами и пиками утёсов, подобно поляне посреди дремучего леса. Занимая её добрую половину, на ней распростёрлась громадная туша существа, которое когда – то, наверное, было драконом. Было, потому что голова и шея гиган-та отсутствовали. Туловище, его верхняя часть, лежала вплот-ную к вздымавшейся почти отвесно, скале. Одно могучее крыло было распластано по площадке, другое встало почти вертикально- было хорошо видно, что части крыла не хватает-  

самого его края. Ужасный хвост с костяным наконечником рас-тянулся почти через всю эту каменную поляну. Что случилось на этой горной арене, затерявшейся в нагромождении каменных лабиринтов? Кто победил этого монстра?  

– Знаешь, Ранглай, а ведь это действительно каменный дракон, – с трудом оторвавшись от раскинувшейся внизу картины, проговорил Куфур. – Видишь, солнечные лучи отражаются от некоторых частей тела.  

– Вы думаете, что это дракон? – с сомнением спросил охотник. – Мне не приходилось видеть и вполовину меньше этого. Может какой- нибудь…  

-…Сумасшедший скульптор забрался под облака, чтобы тут, в тихом месте вырубить из камня своё творение, которое никто не увидит, – насмешливо перебил его старик, – нет, это дракон, мой мальчик и не простой дракон, а царь драконов.  

– Вы так решили, оттого, что он такой огромный?  

– Не только. Дело в том, что я видел его живым, полным сил вместе с его спутницей, царицей драконов. Кстати, ты с трудом оторвал бы взгляд, увидев её тело цвета тёмного сапфира с золотым орнаментом. Форма крыльев этой пары очень своеобразная, не как у обычных драконов. Они гораздо шире и заканчиваются у основания хвоста. Видишь, у этого гиганта они точно такой формы.  

– Может он не каменный вовсе, а сдох недавно, а солнце отражается от его брони, – загорячился Ранглай.  

– Ты же охотник, – с укором покачал головой Куфур, продолжая рассматривать необычайное зрелище под ними. – В этом случае, мы бы задыхались сейчас с тобой от смрада, а все скалы вокруг были бы усеяны стервятниками, пирующими на останках повелителя воздуха. Однако, ничего подобного мы не наблюдаем… А крылья, посмотри, кожа на них и не думает колыхаться под здешними ветрами.  

– Хорошо, тогда почему он каменный и где его голова? -не от-ставал Ранглай.  

– Думаешь, мне не интересно это узнать? – проворчал старик. – Если бы мы могли, когда хотели, приземлиться, потом вновь взлететь…Неплохо, конечно, выяснить, что здесь произошло. Думаю, не обошлось без козней Долгоглаза, вернее, без использования магии, – мрачно закончил чародей.  

Плато гномов, между тем, осталось позади, под ними вновь расстилалось безбрежное море облаков. – Вон там, – указал Куфур налево, – жилище Долгоглаза. – бросив взгляд в ту сторо-ну, Ранглай увидел вдали остроконечные пики гор, виднеющиеся среди облаков.  

– Правее плато людей, но мы, кажется, пройдём мимо, – заключил Куфур. В этот момент поток воздуха подхватил шар путешественников и направил их в сторону плато:  

– Посмотрим, как поживают наши сородичи… Вот это да! – Че-  

рез час лёта ветер направил их воздушный корабль уже по краю плато, где был расположен главный город людей и их гордость – знаменитое озеро с чистейшей водой и водящейся только в его глубинах вкуснейшей форелью.  

Увы, взорам путешественников предстала на этот раз огромная безобразная котловина без капли воды, похожая на воронку. По краям её копошилось множество людей, от которых к центру полости, бывшей всего несколько дней назад озером, протянулось множество нитей- верёвок. По некоторым из них карабкались наверх фигурки людей, другие вытягивали со дна котловины пустые лодки. Люди заметили в небе необычайный предмет и знакомую голову Куфура, который хоть и с неохотой, но частенько оказывал представителям своей расы мелкие магические услуги. Снизу закричали, замахали руками, криков было не слышно, но ясно, что оттуда просили о помощи чародея, видя в очередной раз проявление его могущества- передвижение по воздуху, подобно птице на диковинном судне. Окинув ещё раз масштаб разразившейся здесь катастрофы, Куфур угрюмо опустился на пол в самый угол корзины:  

– Чем я теперь могу им помочь? Я беспомощен, как дитя! Твой дружок постарался…И всё же, что происходит? Сначала дракон, теперь пропавшее озеро…  

– Так на месте этой жуткой воронки было озеро? – удивился Ранглай.  

– Да. И если не ошибаюсь, ещё пару дней назад. Интересно, какие ещё новости нас ожидают? Я вот подумал, может это Санах тешится? Показывает своё могущество? С другой стороны, Долгоглаз давно поставил бы его на место, если бы тот начал своевольничать, – размышлял Куфур вслух, сидя в углу корзины, которую ветер уносил всё дальше от плато людей.  

– Может, он делает всё с ведома Долгоглаза… Но зачем тому вся эта суета? Драконы ему покорны, все расы исправно платят дань, – продолжал развивать свою мысль старик, – значит, – под-вёл он итог, – с колдуном что – то случилось, и Санах утверждает свою власть над этим миром…  

– Санах? – не поверил охотник.  

– А почему бы и нет? Не зря же он пытался покончить с тобой.  

– Но это был лишь сон…  

– Это было магическое поле, и я ума не приложу, почему ты остался жив. – Куфур выглянул за борт корзины. – Нас всё время крутит, но движемся мы в общем – то, верно. Сейчас мы снова повернули в сторону плато гномов. Не долетая до них несколько миль, надо будет опускаться.  

– Но как?  

– Очень просто. Надо влезть по верёвкам к самому шару и проткнуть его в нескольких местах. Горячий газ начнёт выходить наружу, и мы мягко опустимся на землю.  

Ранглай с сомнением посмотрел на шар, пузырём висящий в пяти ярдах над их головами и спросил, представив, как он по верёвкам карабкается над бездной к нему:  

– А по- другому никак нельзя опуститься, почтенный Куфур?  

– Можно, конечно, – равнодушно отозвался старик и, заметив, как облегчённо выдохнул Ранглай, добавил, – через недельку, а за это время нас отнесёт к самым дальним пределам. Оттуда выбираться мы будем месяцы, если вообще, выберемся, – и другим, жёстким тоном, добавил, – ты сделаешь это в точное время, которое я назову. Мы должны опуститься под защиту изумрудного престола. Приземление в любом другом месте крайне нежелательно- там перед враждебной магией мы беззащитны. – Куфур отвлёкся, указывая вдаль. – Видишь, в том месте облака закручиваются спиралью? Там мы должны круто повернуть на юг, к плато гномов, потом час полёта и можно снижаться.  

Ранглай обречённо вздохнул; Если бы Куфур знал, как он боится этой проклятой высоты! Даже смотреть вниз охотник старался, лёжа на дне корзины и глядя между прутьями, ощущая телом хоть ненадёжную, но какую –то опору. На земле он никого и ничего не боялся, но тут…Желудок постоянно был у самого горла, мышцы рук и ног цепенели, мысли беспорядочно толпились в голове. Вот и сейчас, мельком выглянув наружу и кивнув в указанном направлении, Ранглай опустился на дно корзины, и стал готовить себя к предстоящему подвигу.  

Куфур неотрываясь смотрел за борт, комментируя происходя-щее внизу:  

– На месте, где мы должны повернуть, наверное, встречаются два воздушных потока. Изредка там даже видно поверхность земли! А вот это уже интересно! Ах, опять всё заволокло…  

Повернувшись к Ранглаю, он возбуждённо поделился увиденным:  

– Там, внизу, что – то сверкнуло! Это не может быть поверхностью озера, вода не бросает такие блики на солнце. На-сколько я знаю, это место безлюдное, тут живут одни тролли. – Куфур насмешливо хмыкнул. – Может они решили пересчитать свои сокровища, пользуясь покровом облаков? – но тут же опроверг сам себя, – солнце ещё не село, однако, любопытно: та-кой отсверк может послать только бриллиант чистейшей воды…  

Куфур задумался, погрузившись ненадолго в размышления. Охотник смотрел в его спокойное лицо, на котором после перенесённых испытаний вновь стали проступать краски жизни-  

полёт явно шёл на пользу магу, в отличие от Ранглая…Вдруг глаза чародея, до того безмятежные, резко расширились, и он в несвойственной ему манере заорал:  

– Куда ты, скотина!  

Ранглай обалдело уставился на старика, решив, что поторо- пился приписать полёту благотворное влияние на здоровье Ку-  

фура, как послышался рёв, гул, и их накрыла жаркая волна пламени, вслед за этим солнце, клонившееся к западу, закрыла на мгновение огромная тень.  

– Дракон! – крикнул Куфур, одним словом объясняя, что случилось и выводя из состояния расслабленности попутчика, одновременно мобилизуя его. Ранглай мгновенно стряхнул с себя уныние в связи с предстоящими ему усилиями, которые придётся приложить для снижения шара. Он выхватил свой длинный нож, хотя в этой ситуации он был бесполезен. Огненный выдох летучего монстра шар выдержал, хотя его стенки местами покорёжились от жара. Корзина с путешественниками удерживалась теперь под шаром четырьмя верёвками- прочие перегорели, их дымящиеся концы беспомощ-но свисали, полощась на ветру.  

Вокруг воздухоплавателей, на фоне заходящего за горизонт солнца, кружила целая стая летучих ящеров, размерами, правда, уступая тому красавцу, что остался лежать на гномьем плато.  

Быстро темнело. Драконы не летают ночью; видя, что добыча может ускользнуть, они бросились на неведомого воздушного конкурента со всех сторон. Самый резвый схватил шар лапами, намереваясь, видимо, с помощью своих собратьев утащить диковинную добычу в своё логово.  

Острейшие когти пропороли оболочку воздушного судна. Из отверстий мгновенно вырвались струи горячего воздуха, дра-кон, не ожидая этого, резко дёрнул лапами, стряхнув с них пойманную было жертву.  

Шар с корзиной, кружась по спирали под действием вырывающегося из него воздуха, стал быстро опускаться, и не успели воздушные разбойники совершить новую атаку, скрылся в плотном облачном слое. Солнце скрылось, наконец, за линией горизонта, крылатые чудовища, покружив немного над местом предполагаемого падения шара, взяли курс в своё горное убежище.  

* * *  

Прогуливаясь по берегу, Оракуз осторожно подошёл к замер-шей драконихе. Осветив её огнём факела, он убедился, что последствия вселения в неё полиморфа начали проявляться- на фоне жёлтой туши стали проступать пока ещё разрозненные бе-зобразные бурые пятна. Оторонква начала превращаться в каменную скульптуру колоссальной величины. Вздохнув, он отошёл в сторону и остановился перед тёмной опушкой леса, прислушиваясь, не идёт ли Дреси. Стояла тишина и Оракуз повернулся в сторону реки. В этот момент он почувствовал очень болезненный укол в левую щиколотку. Выругавшись, он решил, что напоролся на сучок и осветив это место факелом, он увидел, что в ногу вцепилась зелёная змейка, да и вокруг их полно. Задрожав от омерзения и сильно тряхнув ногой, Оракуз  

отбросил тварь- другие интереса к нему не проявили и ползали вокруг по своим змеиным делам. Происшествие испортило и так не самое радужное настроение.,, Путешествую уже около месяца, ни одна тварь не укусила, что это они вдруг набросились, или им долгоглазово заклинание не указ?,, Окон-чив мысль, Оракуз почувствовал, как несмотря на ночную прохладу, весь покрылся потом и лихорадочно стал подсчитывать, сколько времени он в пути. Вдали в ночном лесу затрещали кусты и деревья, быстрее всего, это Дреси спешил на встречу, но Оракузу теперь было не до него:,, Но если бы заклинание потеряло свою силу, я уже был бы трупом, значит, оно ещё действует, надо быть впредь осторожней с этими гадами, хотя известно, что выживший после укуса мсунга впредь может не опасаться их смертельного яда.,,  

Шаги и треск по лесу раздавались всё ближе, тишину ночи разорвал жизнерадостный рык:  

– Где мой лучший друг, спаситель, покажись своему преданно-му подданному!  

Оторвавшись от своих тревожных дум, Оракуз помахал факелом, приглашая тролля к себе. Тот, завидя знакомую фигурку, перекинул тушу молодого оленя, целиком зажаренную на угольях с плеча на плечо и радостно вымахнул на берег реки:  

– Приветствую тебя, мой благодетель, я узнал, что ты умираешь с голоду и вот принёс тебе перекусить. Извини, я очень торопился увидеть тебя и больше ничего не взял, ну, только немного эля- запить ужин.,, Немного эля,, заключалось в бочонке, который тащил сопровождающий Дреси тролль:  

– Он, может, не так заборист, как гоблинский, но я так спе- шил…, – радостно приговаривал Дреси, положив оленя прямо на землю и выбивая дно у бочонка.  

– Благодарю, мой дорогой друг, – проговорил Оракуз, с горящими глазами подсаживаясь к издававшей восхитительный аромат прекрасно прожаренного мяса туше. Вытащив нож, он стал отрезать самые вкусные части жаркого и с жадностью глотать, почти не жуя. Дреси, озадаченный отсутствием кружки, озабоченно топтался по берегу, кляня свою забывчивость:  

– Вот дырявая башка, привык пить прямо через край, забыл, что ты гораздо меньше меня. Ничего, сейчас что – нибудь придумаем…Найдя у берега двустворчатую морскую раковину, невесть как принесённую рекой из далёкого- далека и опустошённую прожорливыми птицами, Дреси отломал от неё половину и, зачерпнув ею в бочонке, поднёс Оракузу:  

– Вот, дорогой друг, утоли свою жажду.  

Оракуз с набитым ртом принял этот сосуд и сделав длинный глоток, едва переведя дух, произнёс:  

– Извини, Дреси, я даже не поздоровался с тобой, как следует, когда увидел, какое чудное угощение ты принёс. Что у тебя нового? Я слышал, ты теперь предводитель всех троллей?  

Дреси потупился:  

– Ну, так уж и всех…Всего лишь только горных и лесных троллей на протяжении миль тридцати по этому берегу реки…  

Да, несколько дней назад встретил в лесу Кумиту, он пробирался от плато варваров на встречу с Дарумом. Представ-ляешь, Куфур нашёлся! Он жив!  

– Куфур? Где – то я слышал это имя…  

– Слышал? – удивился тролль, – да это самый знаменитый волшебник, – здесь Дреси поправился, опасливо оглянувшись вокруг, – после Долгоглаза, конечно, Он хоть и человек, но всегда помотал нам и зелёному народу.  

– Зелёному? – переспросил Оракуз, смутно ощущая какой –то нарастающий дискомфорт внутри.  

– Да откуда ты взялся – то? – добродушно спросил тролль. – Ну да, зелёному- гоблинам и оркам.  

– А почему…, – начал было Оракуз, и тут он переломился пополам, и всё, что он успел съесть и выпить, вылетело из него на песок.  

– Что с тобой, друг мой? – обеспокоился Дреси.  

– Сам не знаю, – пролепетал враз побледневший Оракуз и упав на песок, подтянул ноги к животу, – боль, странная боль внутри.  

Перепуганный тролль забормотал:  

– Может, ты съел слишком много натощак? – и напустился на своего сопровождающего. – Ты, скотина, что за эль у тебя в бочке? – Тот опасливо отодвинулся в сторону и подхватив бочонок лапами, разом вылил в себя четверть содержимого:  

– Вот! Эль, как эль…, – но Дреси его не слушал, видя, в каких муках корчится на земле Оракуз и не мог понять, что было тому причиной. Внезапно его осенило:  

– Это я! Я виноват, назвав Куфура лучшим чародеем, – и обращаясь к черноте леса, небо над которым начинало уже бледнеть- близилось утро, проревел во всю силу своих лёгких:  

– Долгоглаз! Возьми мою жизнь, не трогай моего друга! – почувствовав, как кто – то положил ему руку на плечо, Дреси нетерпеливо отбросил её, продолжая теперь на весь предутрен-ний лес ругать и поносить гнусного убийцу и живодёра. Его то- варищ дёрнул его за плечо посильнее, развернув к распростёртому на берегу Оракузу- одна штанина у него задралась. Кожа на ноге в свете факела казалась чёрной. Дреси ножом распорол штанину выше и обессиленно опустил руки:  

– Друг мой, когда тебя укусила зелёная тварь? – с отчаянием в голосе обратился Дреси к умирающему человеку. Тот, повернув к нему искажённое болью, покрытое слезами лицо, с трудом вытолкнул из себя слова, смешанные с кровью:  

– Я умираю…В моей сумке полиморфы…Найди своего Куфура… Они помогут ему справиться с До…Долгоглазом, – Оракуз уже еле шевелил языком, яд, сперва с трудом преодолевая остатки защитного заклинания, теперь, с окончани-  

ем его действия, всё стремительнее овладевал телом человека. Приложив свои лапищи к ногам Оракуза, тролль почувствовал, что жизнь уже ушла из них- холод смерти воцарился в конечностях и неумолимо поднимался выше. Угасающим сознанием, сквозь слёзы, застилающие окружающий мир, Оракуз заметил, что восход недалёк:  

– Дреси, прошу тебя, возьми мою сумку и уходи отсюда, я знаю, солнечный свет убьёт тебя. Ты один сможешь найти Куфура и передать ему это последнее средство для борьбы с Долгоглазом. – Переведя дух после такой длинной фразы, он посиневшими уже губами прошептал. – Подай сюда полиморфа.  

Дреси повиновался: понурив голову, порылся в мешке и достал обе раковины. Поднёс их к агонизирующему Оракузу, но тот уже ничего не мог говорить. Внезапно Дреси увидел, как из одной из раковин потекла ярко- жёлтая жидкость, попав ему на лапы и далее на землю. Испуганно бросив полиморфа на мягкий песок, тролль попятился от него. Янтарный ручеёк тем временем достиг Оракуза, теперь он лежал в целой луже расплавленного золота. Глаза Дреси расширились, когда он увидел, что тело его друга сквозь прорехи в одежде становится одного цвета с содержимым раковины. Через несколько минут лицо Оракуза из бледно- зеленоватого стало цвета слитка золота, только что разлитого в форму. Человек давно перестал извиваться от боли, тело его лежало неподвижно, и Дреси уже хотел затянуть свою горестную песню, как вдруг Оракуз заговорил:  

– Дреси, полиморф приостановил действие яда и погасил боль в теле. Вылечить он меня не может- с этим ядом в состоянии справиться только такой маг, как Долгоглаз или выше его.  

– Ты можешь идти? – радостно спросил Дреси, – скоро рассвет и нам нужно успеть…  

– Перенеси меня поближе к окаменевшему дракону и бегом отправляйся к себе. С полиморфом мне ничто не угрожает, при-дёшь сюда после заката солнца, там решим, что делать дальше.  

– Какой ещё окаменевший…, – с дрожью облегчения в голосе оттого, что друг его остался в живых, спросил тролль, озираясь и чуть не наделал под себя от неожиданности.  

…Рассвет всё решительнее брал бастионы ночи, и Дреси увидел прямо перед собой исполинскую фигуру Оторонквы, за-стывшую в последней позе, когда она гнала от берега его сородичей. Зрелище было ещё то!  

– Быстрее, – поторопил Оракуз, – или ты хочешь со своим другом составить ей компанию? И так уже вам придётся удирать от солнечных лучей без передышки!  

Увидев своего сопровождающего, нетерпеливо переминающе- гося на месте и тоскливо поглядывающего на восток, Дреси опомнился и, подхватив Оракуза вместе с раковиной, уложил его между ног каменной драконихи.  

– Положи мясо мне поближе, надеюсь, с полиморфом я смогу немного поесть, и чтоб я вас до захода не видел! – Скомандовал Оракуз.  

Через минуту шум и треск в просыпающемся лесу показал, что тролли взяли курс на своё дневное убежище. Человек устроился поудобнее под каменной скульптурой и приготовился коротать начинающийся день беседуя с полиморфом, расположившимся у него внутри. -,, Значит, ты способен затор-мозить движение яда в крови. Стоит тебе покинуть меня, и я проживу не более минуты?,, -,, Да,,- бесстрастно ответил полиморф -,, Лишь маг уроня Долгоглаза может нейтрализовать последствия укуса проводника Великого Змея,,  

-,, Да, положеньице,,- протянул про себя Оракуз, наблюдая, как солнце, поднявшись из- за неровной стены леса, наполняло постепенно движением и жизнью окружающий мир. Прислушавшись к себе, он не почувствовал боли, полиморф надёжно держал под контролем болевые центры организма. Представив, что он испытает, если полиморф покинет его, Ора-куз содрогнулся. Сейчас он мог свободно двигать руками, брать предметы, ноги слушались хуже, но тоже шевелились, о ходьбе, конечно, не могло быть и речи.,, Ближе к ночи придёт верный Дреси, и что я буду делать? Что предпринять? Будет носить меня вместе с полиморфом и искать Куфура? Видно, придётся, другого выхода я не вижу. Второго полиморфа также ждёт путешествие вместе с нами. Хорошо, что он есть, а если бы его не было?,, – при этой мысли Оракуз поёжился, тревожно огляделся из- под брюха каменной громады и мысленно выругал себя- приказав подвинуть тушу оленя с элем к себе поближе, он совсем забыл про второго полиморфа, того самого, что набирался сил. Он так и остался лежать на берегу реки.  

-,,Чувствую приближение слабого магического фона,,- поделился с ним полиморф неожиданно.  

– Что! – встревожился Оракуз вслух. – Кто это может быть?  

-,, Скоро увидим,,- отозвался полиморф, -,,впрочем, он уже удалился, но размеры этого существа огромны,,  

– Ты ничего не путаешь? Какой маг может быть такой величины? – тут же неожиданная мысль обожгла мозг Оракуза, -,, А вдруг это Долгоглаз? Освободился из каменного плена и разыскивает меня?,, -,, Нет, – перебил его мысли полиморф, на-пугав Оракуза бесцеремонным вмешательством в его размышления и одновременно несколько успокаивая, -,, магиче-ский фон Долгоглаза неизмеримо сильнее, я его не спутаю ни с каким другим. После посещения им нашей колонии память о его могуществе не изгладится никогда.,,  

Утро полностью вошло в свои права, постепенно переходя в однообразный тусклый день. Солнце, показавшись на рассвете, полностью спряталось за пеленой хмурых облаков, прыскающих бесперестанным дождём. Хорошо, что Дреси дога-  

дался спрятать Оракуза под каменной Оторонквой- день ему не придётся сидеть под мокренью. Несколько раз полиморф преду-преждал о приближении огромного существа, наделённого магией, и каждый раз оно куда –то исчезало.  

-,, Может, фон создают эти зелёные проводники?,, – услышал Оракуз в голове догадку полиморфа. Множество зелёных змеек действительно оккупировали берег, мельтеша во всех направлениях. -,, Думаю, они ищут тебя,,- сообщил полиморф своему соседу, -,, но мне пока удаётся отводить им глаза.,,  

-,, Но ведь их яд мне теперь не страшен,,- несколько беспечно обронил Оракуз также мысленно. -,, Зато они могут сообщить своим хозяевам, где ты находишься.,, -Теперь Оракуз с беспо- койством следил за снующими вокруг ядовитыми тварями и об-щался со своим собеседником только безмолвно.  

-,, И как долго ты сможешь защищать меня от них?,, -,, День, может, два. Потом, – продолжил полиморф, предупреждая вопрос Оракуза, – потом Великий Змей и Долгоглаз узнают, где ты находишься,,  

Оракуз совсем пал духом, и вдруг, как будто исполинский золотой меч рассёк серую хламиду туч и упёрся в землю: солнце в кои – то веки разорвало пелену бесконечно бегущих по небу облаков и, словно испугавшись этого первого вестника тепла и света, прореха в небесах стремительно расширилась, заливая всё вокруг живительным светом. Тысячи птиц в мокром лесу, тренькая до этого, как по принуждению, мгновенно воспели гимн солнцу, создав неслыханную симфонию невообразимых звуков, желая хоть в этот короткий миг торжества долгождан-ных тёплых лучей выразить все накопившиеся чувства золотому божеству, несущему жизнь всем на этой земле, изнемогающей от сил тьмы.  

В один момент сотни зелёных гадин, вольготно ползающих вокруг под прикрытием лохматых туч, превратились в осклизлые, смердящие загогулины, буквально на глазах распа- дающихся в ничто, не оставляя после себя и следа.  

– Уф, – перевёл дух Оракуз, наблюдая за этой сказочной метаморфозой.,, Они возвращаются!,, – мысленно вскричал полиморф. Оракуз даже не успел испугаться: берег реки, вода в ней покрылись пятнами теней, множество небольших вихрей, поднимая сухую траву, сучья и мелкие камушки, завертелись повсюду и ещё через мгновенье с десяток хвостатых, чешуйчатых монстров по-крыли всё видимое Оракузом пространство.  

* * *  

Кумита, оставив Куфура и Ранглая у варваров, спустившись с плато, довольно быстро нашёл своих сородичей. К сожалению, это племя было бедно и не располагало верховыми бизонами, но орки с готовностью вызвались проводить его к племени, где они  

имелись наверняка, тем более, когда узнали, что нужны они для спасения Куфура. Идти туда нужно было два дня. Выругавшись и подкрепившись рыбой( больше у речных орков ничего не на-шлось) и дрянным элем, Кумита с проводниками отправились в путь. Придя в племя, он узнал, что всё мужское население верхами послано искать его самого и в становище нет ни одного бизона, за исключением совсем маленьких и одного взрослого, сломавшего ногу позавчера. Придя в ярость, Кумита обозвал в горячах уехавшего вождя тупицей и отпустив речных орков домой, взял новых провожатых. Рыская по лесу и одновременно приближаясь к племени Дарума, отряд встретил в лесу пропавших следопытов на бизонах. Прикинув в уме, что до гоблинов теперь ближе, чем до варваров, Кумита решил увидеть вначале Дарума и рассказать, что всё более- менее благополуч-но, поиски можно прекращать, и снаряжать отряд за Куфуром. Взяв быка поздоровее и отпустив прочих орков по домам, Ку-мита помчался на встречу с Дарумом, благо, как раз в том направлении шёл пробуравленный гигантским червём тоннель в зелёной толще джунглей, которыми как орки, так и гоблины совсем недавно научились ловко пользоваться.  

Огромные черви, жители далёкого Южного океана, появившиеся неожиданно в землях орков, гоблинов и, отчасти, троллей, живущих в лесах, в результате его переполнения после природной катастрофы, вначале доставляли немало хлопот жителям влажных лесов. Постепенно к ним привыкли, узнали их повадки и научились извлекать немалую для себя пользу от этих бронированных обжор. Вначале своего появления в угодьях зелёной расы эти монстры передвигались хаотично, пе-редвигаясь, порой, чуть ли не через становища зелёного народца, наводя нешуточный переполох среди его жителей. Хо- рошо, что питались гиганты только травой, листьями, да мелким кустарником, большие деревья, встречающие на своём пути, они своим весом просто вдавливали в разбухшую от дождей почву. Широкие просеки от проползающих червей зарастали уже через неделю молодой свежей зеленью. Морские гости быстро смекнули это и стали ползать по своим старым тропам, лакомясь только самой нежной зелёнкой. Гоблины и орки не мешкая, взяли это на заметку и с некоторых пор дороги червей и аборигенов больше не пересекались. Зато, если надо было быстро переместиться с одного конца Южных земель в другой, гоблин или орк просто вставал на давний след червя, идущий в нужном направлении, и верховой бизон без помех доставлял седока в нужную точку, не натыкаясь, как раньше, на растущие и поваленные деревья. Подлесок был такой густой, что находясь в двух шагах от такого тоннеля, нельзя было догадаться, что перед тобой- утрамбованная дорога в этом зелёном аду. Единст-венно, конечно, спеша по своим делам на этой трассе, следовало быть внимательным и вовремя уступать дорогу следующим нав-  

стречу или вдогон чудищам. Обычно гоблины и орки высылали вперёд сеть разведчиков, и они вовремя предупреждали об опасности. Ну, а если прибавить к этому такую полезную вещь, как оболочки от личинок, ставшие важной статьёй доходов гоб-линов, то можно сказать, что монстры пришлись ко двору. По такой просеке и скакал Кумита на встречу со своим другом.  

* * *  

Оглянувшись вокруг, Санах обнаружил себя в большой плетёной хижине, ярко освещённой лиловым огнём болотных шаров. Дарум важно расположился на троне зелёного камня, Санах, хоть и чувствовал себя прескверно, отметил великолепную работу неизвестного мастера- камнереза и тут же понял, что перед ним знаменитый изумрудный престол. Ощущая кожей холод широкого лезвия гоблинского меча, колдун стал говорить, пытаясь на ходу выдумать какую- нибудь,, правдивую,, историю, чтобы выгородить себя. Но, к его удив-лению, у него появилось непреодолимое желание открыть душу этому прекрасному представителю гоблинов, сидевшему перед ним на изумрудном чуде. Ещё минуту назад Санах удерживался от желания плюнуть в его злобную ухмылку, мстительно скаля-щую зубы, не сулящую ничего, кроме изощрённых пыток и издевательств. Теперь же он находил её открытой и доброжела-тельной, предлагающей высказаться и излить свою душу этому, хоть и нелюдю, но чертовски симпатичному и участливому, тем более, почти одного с ним цвета кожи.  

И Санах не стал этому сопротивляться, да и трон, благодаря мастерству резчика, прямо- таки располагал к этому, ласково и ободряюще посверкивая всеми своими гранями, подчиняя сознание Санаха своей непостижимой воле.  

Молодой колдун разливался соловьём так искренне, что Дарум дал знак телохранителям выйти вон, остановив допрашиваемого на время, справедливо полагая, что подчинён-ным незачем знать некоторых подробностей происходящего. Немного приноровившись к магическому воздействию трона, Санах, напрягая остатки воли, пытался противостоять его воздействию на себя.  

– Значит, Ранглай такой же избранный, как и ты? – затаив дыхание, спрашивал Дарум.  

– Да, – скрипя зубами, выдавливал колдун из себя слова, – я, он, Куфур, Долгоглаз- из одной когорты, правда, Куфур мною обезврежен, он отныне обычный человек.  

Тонкий слух гоблина уловил за плетёными стенами своего дома неясный шум, который постепенно нарастал:  

– Когда Ранглай станет могущественным волшебником, он будет сильнее тебя и Долгоглаза? – привстав с трона, нетерпеливо пытал колдуна Дарум.  

– Сильнее меня- наверняка и, быстрее всего, могущественнее  

Долгоглаза.  

В дверь просунулась голова начальника стражи:  

– Мой повелитель, Чёрная смерть на пути к нашему лагерю, будьте начеку!  

– Все предупреждены? – обеспокоенно спросил его Дарум. – Поднимайтесь выше на холм, я вас сейчас догоню.  

Голова гоблина кивнула и исчезла, и тут же за стенами хижины раздалась зычная команда.  

Дарум повернулся к Санаху:  

– Что для этого нужно?  

От желания во что бы то ни стало противостоять влиянию трона на свою волю на лбу колдуна выступили крупные капли пота:  

– Для чего? – с деланным непониманием переспросил он, чувст-вуя, что в следующее мгновение язык против его воли выложит гоблину последний секрет.  

Дверь рывком распахнулась, охранник в панике рявкнул внутрь:  

– Спасайся, повелитель, он уже в лагере, ползёт прямо сюда!  

Спрыгнув с трона, совершенно забыв о скипетре, Дарум подскочил к человеку:  

– Это ведь твоих рук дело, не так ли? – крикнул он сжавшемуся Санаху. – Ты можешь уничтожить его?  

Колдун пожал плечами, внутренне возликовав, – ну, если вы мне развяжите руки…  

– Так, – перебил его Дарум, – быстро уходим вверх по склону. – Схватив его за плечо, вытащил из хижины. И вовремя!  

Чёрное бронированное чудовище, звеня чешуёй и лязгая челюстями, вооружёнными ужасными костяными пластинами, синхронно работающими непрерывно вверх- вниз, находилось в десяти ярдах от жилища Дарума. Старший охраны с верными телохранителями ждали его снаружи, и не думая спасаться без своего повелителя. Монстр, созданный Санахом, вкусивший однажды гоблинской крови, обезумевший от близости добычи, сделал резкий рывок, сокративший расстояние до неё ещё раза в два. Охранники, схватив Санаха в охапку и сунув кляп ему в рот, окружив также Дарума, побежали в сторону круто подымавшегося склона холма. Червь, по инерции налетев на хижину, разнёс её в щепки и повернул за удиравшими гоблинами, но долго преследовать их не смог: из – за своей колоссальной тяжести выходцы из морских пучин передвигаться могли лишь по относительно ровной поверхнос-ти, на подъёмах скорость их резко падала, и в этом случае убежать от них мог даже ребёнок. Впрочем, до последнего времени удирать от них не требовалось: эти великаны мирно щипали растительность в болотистых джунглях между плато и от жителей долин требовалось лишь быть внимательными и во- время уступать им дорогу. На открытые места, где останавлива-  

лись и разбивали свои лагеря орки и гоблины, они вообще не выходили: безлесные места их не интересовали. Продолжив погоню ещё ярдов пятьдесят и почувствовав резкий начавшийся подъём, чудовище повернуло назад и чудом не подмяв под себя трон Дарума, пересекло обширную поляну и скрылось в лесу в поисках другой добычи, которую поймать было попроще. После первых успешных набегов на ничего не подозревавших жителей межплатовых долин, для плотоядного червя настали тяжёлые дни: добыча попадалась очень редко, а траву и листья организм его категорически отвергал. Каким – то образом он в поисках более существенного наполнения своего необьятного желудка попал в одну из многочисленных рек, образовавшихся после изменения климата. Все они, как правило были богаты рыбой и животными, которые питались ею. Далее понятно: опустошив всю речку сверху донизу, ненасытный монстр перебирался в другую, которая повторяла судьбу предыдущей. Рыба была важной статьёй в питании зелёной расы и скоро жители долин забили тревогу: живность в реках не восстанавливается так быстро, как растительность в лесах и вскоре о запеченной на костре рыбе можно будет только мечтать.  

Взобравшись повыше на склон и наблюдая, как уходит восвояси непрошенный гость, Дарум повторил вопрос, предва-рительно дав знак вынуть тряпку из рта Санаха:  

– Итак, если мы освободим тебе руки, ты избавишь нашу землю от чудовища?  

Злобно сверкнув глазами, колдун показал остолбеневшим гоблинам свои совершенно свободные пальцы:  

– Как видите, я обошёлся без вашей жалкой помощи! А что касается моего ползуна, он ещё попьёт вашей мерзкой зелёной крови! – через мгновение колдун исчез.  

Взбешённый колдун накинулся на телохранителей:  

– Как такое могло случиться? Он был у нас в руках! Он не ска-зал ещё мне самого главного!  

Начальник стражи виновато потупился:  

– Это я виноват, повелитель…Недосмотрел…Вероятно, второ-пях кляп впихнули неплотно, а произнести заклинание для освобождения рук магу- раз плюнуть. – Обнажив нож он протянул его Даруму рукоятью вперёд. – Я готов принять смерть из твоих рук, повелитель.  

Ещё не остыв, Дарум бросил:  

– Не сомневайся, ты её заслужил- зло опять на свободе, – по – крутив клинок в руках, остывая, Дарум сунул его в ножны тело- хранителя:  

– Не беспокойся, скоро нам всем придётся бороться за своё существование, и твоя жизнь и боевое искусство очень пригодятся. Зачем обрывать её просто так, уж лучше с пользой. А сейчас пошли группы разведчиков прочесать окрестности, –  

Дарум прищурился. – Если верить его россказням, магические заклинания так просто не проходят вблизи трона- колдуна наверняка вышвырнуло за пределы действия его магического влияния, может, он сейчас лежит где – нибудь и ещё не успел придти в себя. Начальник охраны быстро кивнул и побежал выполнять приказ. Дарум отвернулся и пробубнил, – ищи ветра в поле…  

* * *  

Драконы! Размерами они были раза в два меньше Оторонквы, но свирепостью нисколько от неё не отличались.  

Благодаря очистившемуся на короткое время небу над местом, где нашла последний приют царица драконов, её подданные, на-конец – то, отыскали свою повелительницу. Впрочем, помогло этому не столько исчезновение облаков, сколько блеск на солнце огромных глаз драконихи, превратившимися после её обращения в камень, в чудовищной величины алмазы. Нестерпимый блеск их и привлёк драконов на этот ничем не приметный берег реки.  

Увидев свою царицу замершей в угрожающей позе, драконы сами окаменели, не в силах поверить в случившееся. Наконец, они загомонили, окружив свою несчастную повелительницу:  

– Оторонква, какой злой чародей околдовал тебя?  

– Бедная, бедная…  

Звучали и вкрадчивые голоса:  

– Сначала пропал Китемоскруф, теперь- Оторонква…  

– Придётся выбирать нового правителя и правительницу…  

– Наш род красноглазых один из самых древних!  

– Повелитель должен быть вновь с глазами густого изумрудного цвета! А уж он выберет себе царицу под стать!  

– Это кто так решил? – выступил вперёд дракон покрупнее остальных. – Хватит, повластвовали зеленоглазые, наступило время сапфировых!  

Оракуз, забившись под брюхо статуи, лежал ни жив, ни мёртв, слушая перепалку крылатых монстров; некоторые уже угрожающе взмахивали когтистыми крыльями друг на друга:  

– Какой ты царь, ты, сапфировый? Мелковат ваш род для этого! А вот янтарный в самый раз будет!  

– А фиолетовый вообще среди нас всего один!  

– Действительно, – поддержали его другие, – выберем фиолето-вого, чтобы другим родам не обидно было!  

Тучи тем временем, вновь закрыли небо. За спорами и криками миновала первая половина дня. Скоро на берег опустилась, тяжело взмахивая крыльями, пара драконьих старейшин:  

– Что раскричались, как стая болтливых галок? – Узнав, что полным ходом идут выборы нового повелителя драконьей расы,  

они несколько охладили пыл претендентов на престол:  

– Мы нашли только царицу. Пока не отыщется Китемоскруф или хотя бы то, что от него осталось, о переизбрании не может быть и речи.  

– А если мы его совсем не найдём? – горячился самый бойкий и крупный летун.  

– В течении года власть будет принадлежать совету старейшин, состоящему, как известно, из шести самых старых драконов, затем, если бывший правитель не отыщется, будет выбран новый повелитель. – Увидев, как сник претендент, старейшина добавил, – ещё целых полгода мы будем ждать воз- вращения Китемоскруфа, но даже если мы его не найдём, то с сегодняшнего дня начнётся новый отсчёт, – старый дракон указал крылом на безмолвную Оторонкву, – нет сомнений, это проделки мага. Кто знает, может к тому времени царица воспрянет от каменного сна и будет нашей полновластной правительницей.  

День близился к закату. Оракуз боялся пошевелиться в своём убежище, как вдруг, какой- то особо глазастый дракон воскликнул:  

– Что это там торчит? – и указал на почти нетронутую тушу оленя, выглядывающую из- под каменного изваяния. Приблизи-вшись и схватив когтистой лапой мясо, он выдернул его оттуда и брезгливо забросил подальше. Всё бы ничего, но при этом он наступил на дорожный мешок Оракуза, на который за спорами драконы не обратили внимания. Раздался хруст, а вслед за этим лёгкий вскрик, как от боли- Оракуз не смог сдержаться, увидев гибель испустившего синеватые искры одного из полиморфов, добытых с таким трудом, и на которые возлагались последние надежды в борьбе с Долгоглазом. Драконы мигом обступили то, что осталось от их царицы, заглядывая под гранитное брюхо: Оракуз был немедленно обнаружен.  

– Вот он.  

– Выходи, негодяй!  

Один из драконов пробился вперёд:  

– Ничего, сейчас я его мигом поджарю!  

Один из старейшин остановил слишком ретивого торопыгу:  

– Сначала пусть расскажет всё, что ему известно о случившемся.  

Оракуз представил, что с ним сделают подданные Оторонквы, если узнают, что полиморф превратил её в неподвижную скалу по его приказу и постарался забиться ещё как можно дальше.  

– Старейшина, один из наблюдателей сообщил, что сюда летит какой – то неведомый зверь, круглый, как пузырь, – передали старому дракону весть от только что спустившегося из- за облаков одного из оставшихся в чистом небе сторожа.  

– Друг мой, – обратился старейшина к одному из своих помощников, – будь добр, узнай, в чём там дело. – Увидев, как пять драконов поспешно скрылись в облаках, вновь обратился к  

затаившемуся Оракузу:  

– Человек, советую выйти и рассказать, что здесь случилось. Обещаю, если ты ни в чём не виноват, отпущу тебя на все четыре стороны. Скоро закат, мы должны улетать, просто так мы тебя не оставим. Если хочешь жить- выходи.  

Оракузу очень не хотелось сгореть заживо, но и выползать на суд драконов не собирался, понимая, что если всё расскажет, миссия его окончательно провалится; эти летающие чудовища, узнав, что собой представляет его спутник, могут попытаться использовать его в своих целях- для оживления Оторонквы, на-пример, начисто игнорируя то, что он сам ещё живёт за счёт связи с полиморфом. От опрометчивого шага- выйти к драко-нам, его уберёг и шёпот полиморфа, -,, сиди, где сидишь- всё будет в порядке, скоро драконы будут вынуждены убраться вос-вояси- солнце садится.,,  

– Так ты выйдешь или нет? – голос старейшины из доброжела-тельного превратился в угрожающий, его беспокоило ещё и то, что вокруг быстро темнело. Не дождавшись ответа от упрямого хороняки, старейшина дал знак нетерпеливому претенденту на драконий престол. Тот с готовностью сунул уродливую морду под брюхо каменной Оторонквы и от души полыхнул огнём в узкий зазор между ним и землёй, где пытался укрыться нахальный человечишко. Сноп пламени, ударив в сторону Оракуза, осветил погружающиеся в предвечерний мрак окрест-ности, после того, как солнце, и так почти невидимое за облаками в течение дня, скрылось за горизонтом.  

Старейшина требовательно взглянул на исполнителя, готовившемуся ко второму выдоху и вновь кивнул в сторону Оторонквы: рёв нестерпимого жара вновь выжег землю между лап замершей драконихи.  

– Уходим, – скомандовал старейшина, – вернёмся завтра на заре и решим, что делать дальше.  

Поднявшийся ветер от взмахов огромных крыльев потушил редкую травку, росшую вокруг каменной Оторонквы…  

Не успели скрюченные лапы повелителей неба скрыться в угрюмых вечерних тучах, как откуда –то сверху мягко опустился непонятный предмет. Так охарактеризовал бы его бедный Оракуз, если мог бы его видеть в этот момент.  

Это были наши незадачливые путешественники, падавшие вниз на распоротом острыми когтями драконов воздушном шаре, который на остатках горячего воздуха, с шипением выходящего из него во все стороны,, старался,, как можно нежнее опустить своих пассажиров на землю. Это ему удалось не до конца. Рваная оболочка зацепилась за один из каменных рогов Оторонквы, украшающий её голову. Корзина с магом и Ранглаем накренилась: охотник вылетел из неё и чудом сумел ухватиться за обрывок верёвки, прежде оплетавшей купол. Ку-фуру удалось остаться в корзине, висящей на высоте пяти яр –  

дов: сидел он не на дне её, а на боковой стенке, которая грозила вообще оторваться, так как на зацепившейся за неё верёвке повис Ранглай, в почти наступившей темноте не видящий, далеко ли до земли.  

Наконец, поняв, что до твёрдой почвы не более двух ярдов, он отпустил верёвку и мягко спрыгнул на песок. Оглянувшись вокруг, он отшатнулся: из- под тёмной скалы на него смотрел светящийся жёлтым цветом человек.  

…Оракуз зажмурился, успев увидеть, как клубы пламени поле-тели в него и приготовился встретить нестерпимую боль своей сгорающей плоти, надеясь, что ощущение её будет недолгим, и небытие примет его в свои обьятия…  

Через некоторое время, не почувствовав не только острой боли, но даже дуновения на лице раскалённого воздуха, он открыл глаза и увидел, как в лицо его рванула новая порция огня. На этот раз, закрыв глаза, он ещё и загородился обеими руками. И вновь- ничего! Никаких ощущений! Решившись, на-конец посмотреть, где он, что с ним, Оракуз в нескольких ярдах от себя увидел удивлённое человеческое лицо и услышал в голове, -,, Давай выбирайся отсюда. Я не могу бесконечно защищать тебя сначала от огня. теперь от раскалённой скалы и земли.,, Обалдевший Оракуз, уже совсем ничего не понимая, по-слушно начал выбираться из своего убежища на свежий воздух.  

Человек, которого он увидел, отпрянул с его дороги и замер поодаль, положив руку на ножны у пояса, крикнув куда – то вверх:  

– Почтенный Куфур, мы не одни! Ты как там себя чувствуешь?  

– Вполне сносно после того, как ты отцепился, только не представляю, как я отсюда спущусь. Опасности нет? – отозвался бывший колдун.  

– Пока не пойму! – громко ответил охотник, видя, как выползший из – под скалы человек медленно меняет ярко- жёлтый цвет на обычный, словно остывая.  

– Куфур? – обратился к Ранглаю жёлтый человек, заставив того отпрянуть. – Ты назвал своего товарища Куфуром?  

– Ну да, – настороженно ответил охотник. – Куфур, бывший маг.  

– Не может быть! – просиял незнакомец, не обратив внимания на слово,, бывший,,. Даже в почти наступившей темноте было видно, как он рад, и подняв лицо к небу, меняющему цвет с хмуро- серого на чёрный, проговорил:  

– Наконец –то судьба послала мне удачу!  

– Всё это хорошо, – успокоился охотник, поняв почему – то, что незнакомец не представляет опасности, начав собирать валявшиеся сухие ветки по берегу. – Ты бы помог набрать дровишек, скоро темь совсем упадёт, а тут, наверняка, дикие звери бродят.  

Присмотревшись к собеседнику и убедившись, что не ошиба-ется, Ранглай продолжил:  

– Ты, я вижу, принадлежишь к расе людей и, наверное, маг, раз так ловко меняешь свой цвет, зелёные ползучие убийцы тебе не страшны? А то помог бы набрать дров для костра, тем более, без света трудно будет снять сверху моего спутника.  

– Увы! – вздохнул Оракуз. – Я уже пострадал от их губительного укуса и жив до сих пор только благодаря полиморфу, который находится в моём теле и не даёт яду убить меня. Он же спас и от огня драконов, пытавшихся выкурить меня из- под своей окаменевшей царицы.  

– Окаменевшей царицы? – недоуменно переспросил Ранглай. – Ничего не понимаю, давай вначале разожжём костёр, потом расскажешь всё по порядку.  

– Полиморф? – заинтересованно переспросил сверху Куфур, всё это время прислушивающийся к разговору внизу. – Неужели…Я слышал об этих существах, но считал это выдумками.  

– Спускайтесь быстрее, – слабым голосом проговорил Оракуз, и вы убедитесь, что они существуют на самом деле. Я, к сожале-нию, – добавил он, обращаясь к Ранглаю, – не могу помочь вам с костром. Мой удел сейчас- только говорить и еле- еле передвигаться.  

Охотник кивнул и полгоняемый нетерпеливыми возгласами чародея, зажёг небольшой костёр, осветивший береговой пятачок. Положив в него несколько валежин потолще, Ранглай взял топорик и углубился в лес. Вскоре Куфур и Оракуз услыша-ли стук топора, и спустя некоторое время охотник, пыхтя, притащил первый ворох тонких прутьев с листьями с сложил их под свисающей с шара верёвкой.  

– Что ты собираешься делать? – поинтересовался из своей кор-зины Куфур.  

– Натаскаю кучу побольше, а потом буду пытаться снять тебя, – охотник замолчал и прислушался: в ночном лесу его тонкий слух уловил тяжёлую поступь нескольких существ.  

– Ещё не легче, – проворчал он, – только незваных гостей нам не хватало. Я посоветовал бы тебе, – обратился он к Оракузу, – спря-таться пока вновь под скалу.  

– Не стоит беспокоиться, – ответил Оракуз, – это, наверняка, мой друг Дреси с приятелем.  

– Какой ещё Дреси? – удивился Ранглай-,, похоже, скучать этой ночью не придётся,,  

– Мой знакомый горный тролль.  

– Ты уверен? – переспросил Ранглай, понемногу расслабляясь, но продолжая слушать засыпающий лес.  

– Он обещал обязательно придти с наступлением ночи.  

Сухие сучья затрещали уже на опушке, окружающей берег безмятежно струящейся реки, затем раздался дружелюбный рык, распугавший вышедших на ночную кормёжку кабанов и всевозможных хищников:  

– Это я, мой благодетель и лучший друг! Дреси идёт к тебе на  

помощь и несёт покушать. Ты, наверняка, проголодался за целый день!  

Даже Куфур, находясь в подвешенном состоянии, с любопытством обратил свой взор в ту сторону.  

Через минуту на берег вышли два мохнатых гиганта:  

– Я гляжу, у тебя гость, – насторожился тролль, – надеюсь, он пришёл не со злом?  

– Да что ты, – заторопился Оракуз, – это мои друзья…  

– Друзья- это хорошо, – огляделся вокруг Дреси. – А где остальные?  

– Остальные здесь, – услышал он голос откуда –то сверху и, подняв голову, в свете отблесков костра увидел знакомую фигу-ру, известную любому представителю нечеловеческой расы в этих краях:  

– Куфур! Вот так радость! – Прогудел гигант. – А мы собирались искать тебя.  

– Во- первых, – перебил его маг, – если тебе не трудно, Дреси, сними меня отсюда, а то моё спасение затянется до утра.  

– Нет ничего проще, – тролль протянул свои огромные лапищи вверх и через пару секунд Куфур, охая и сетуя на то, что не мо-жет помочь себе магическими заклинаниями, осторожно разминал тело после всех неудобств сидения в корзине.  

– Теперь поужинайте, мы с другом принесли немного, но рассчитывали только на Оракуза…,,Немного,,- это огромные, зажаренные на костре ломти каба-нятины, оленины, большую стопку лепёшек и небольшой бочонок эля- всем этим количеством можно было накормить до отвала с десяток человек.  

После всех событий, хотя Куфур и торопился, но махнул рукой, присутствующие, включая троллей, отдали должное еде. Оракуз сидел грустный- есть ему совсем перестало хотеться- наверное, оттого, что жизнь его поддерживал полиморф, зато, узнав, что знаменитый Куфур сидит рядом с ним, он об-стоятельно рассказывал о своих приключениях, пока Ранглай с ним и с троллями за компанию, уничтожали ужин, обильно запивая его элем. В самом конце своего повествования он остановился и жалобным голосом попросил:  

– Друзья, вы не дадите мне немного эля? Хоть ни есть, ни пить не хочу, но чувствую себя при этом деревянной чуркой, хоте-лось бы хоть немного взбодриться, – при этих словах внутри него иронично хмыкнул полиморф, но возражать не стал. Дреси наполнил принесённую с собой тролльскую кружку, вмещающую галлон пенящегося напитка и протянул стражду-щему другу. Тот, пригубив и прислушавшись к себе, отставил её  

в сторону, произнеся печально:  

– Лью, как в печку- ни вкуса, ни запаха…  

Тролль, приняв посудину с сочувствующей физиономией, отвернулся и в несколько глотков выдул содержимое. Громко рыгнув, спросил, стараясь делать лицо попостнее:  

– Неужели тебе никто не в силах помочь? Вот великий Куфур…  

Тот, заканчивая с едой, чуть не поперхнулся:  

– Дорогой Дреси, я давно уже не великий, более того, нам уже пора отсюда убираться в более безопасное место и там обсудить, что делать дальше. Здесь нас могут в любой момент найти слуги Долгоглаза. Что ты скажешь, если бы мы спрятались на короткое время хотя бы в твоей пещере?  

Дреси даже задохнулся от умиления:  

– Вы согласны посетить моё скромное жилище? Мы можем отправиться прямо сейчас.  

– Ну что же, не будем терять времени, – поднялся Куфур. – Ты осторожно понесёшь Оракуза с полиморфом, а мы расположимся на плечах твоего друга. Давайте двигать, пока нас не засекли. Уберечься на время мы сможем только под землёй.  

Скоро необычная процессия из двух троллей с живой ношей ломилась через полночный лес в сторону берлоги Дреси. Оракуз покачивался в такт шагам своего носильщика, обхватив раковину полиморфа. Куфур, не замечая качки на руках другого тролля, о чём – то глубоко задумался…  

* * *  

Санах почувствовал себя в состоянии полёта и, не теряя времени, сотворил следующее заклинание. Ещё мгновение, и после того, как магическая защита, установленная дарумовым троном, вышвырнула колдуна за свои пределы, он врезался бы с неимоверной силой в первое встретившееся на его пути препят-ствие, будь то дерево, скала или просто земля. Ему повезло и второе заклинание доставило его прямиком в пещеру Долгоглаза.  

Вздрогнув от неожиданности, маг критически оглядел встрё-панного ученика. Неи Лот, нёсший своему господину обед, ша-рахнулся с подносом в сторону, когда Санах материализовался в двух шагах от него и плюнув от досады, начал собирать черепки с земли, опасливо покосившись на сидящего в своём деревянном кресле колдуна.  

– Да-да, помощнички мне достались, конечно, изумительные, – начал тот, не давая раскрыть рот Санаху. – Один отправляется за нужной мне позарез вещью, узнаёт, где и как её добыть и исчезает, правда, надеюсь, что он уже исчез навсегда. Другой отправляется покончить с беспомощным стариком и его спутником, обычным человеком, – на этом месте он повысил интонацию, – и возвращается ни с чем, весь истерзанный и, вдобавок, еле унеся ноги, если я не ошибаюсь. Наконец, третий  

просто мечтает уморить меня голодом…  

– Нет- нет, повелитель, через пять минут обед будет перед вами, – испуганно залепетал Тур, внутренне сказав себе презрительно-,, до чего ты докатился…,,  

-Да! Будет! – передразнил его Долгоглаз, – разве что, подберёшь с земли, – и, обращаясь к Санаху, потребовал, – рассказывай, что там у тебя стряслось, от кого ты так улепётывал? Скоро появится подземный Змей, без него мы не сможем решить, что делать дальше.  

– Так. – протянул колдун, выслушав исповедь Санаха, одновременно массируя свои ноги на границе, где мягкая плоть неожиданно переходила в холодный твёрдый камень- это место всегда неимоверно чесалось. – Из всего сказанного я понял, что тебе ещё рано что- либо делать самостоятельно! Я знаю, ты хотел доказать себе, что не слабее меня, почувствовать уверенность в своих силах, а затем, в удобный момент, покончить со мной и остаться единоличным правителем над всем этим сбродом, – при этих словах Долгоглаз мотнул головой в сторону выхода из пещеры и, не давая оправдаться Санаху, продолжил, – успокойся, мальчик, ничего у тебя не выйдет, я тебе не Куфур, у тебя будет только одна возможность- терпеливо служить мне и не пытаться даже избавиться от меня. Помолчи, – прикрикнул он на пытавшегося вставить слово моло-дого колдуна. – Я слышу приближение Змея.  

Через некоторое время в пещере, примыкавшей к той, где сидел прикованный к креслу Долгоглаз, послышался знакомый струящийся шорох, и огромное тело подземного повелителя ста-ло заполнять берлогу обезножившего колдуна.  

Увидев, как злобно сверкнули оранжевые глаза монстра, Тур спрятался за ближайший камень.  

– Сколько можно говорить тебе, Долгоглаз, обычные люди ни-когда не должны видеть меня, – прошипел он недовольно. – Ты позволил уйти своему прежнему слуге, теперь появился этот, – Змей кивнул в сторону камня. – Если ты будешь с ним миндальничать, он тоже удерёт…  

– Этот далеко не удерёт, я не собираюсь защищать его охран-ными заклинаниями от твоих проводников. Даже если ему удастся сбежать из пещеры, он подохнет от голода и холода в горах, а попытается спуститься в долину- мигом встретит смерть от твоих шустрых зелёных помощников. Не так ли? – по-пытался успокоить своего союзника чародей.  

– С твоим бывшим слугой я расправился, правда, долго пришлось ждать, пока ослабнет твоя защита, зато теперь он наверняка уже превратился в дерьмо…  

– Как! Ты встретил его? – вскричал Долгоглаз, от волнения попытавшийся даже привстать со своего деревянного ложа. – А полиморф, при нём не было, случайно, полиморфа?  

– Я не знаю, что это такое, тем более, по какой – то причине  

над тем местом в облаках появилась огромная прореха, и тыся-чи моих слуг погибли мгновенно, и я до сих пор зализываю эту свою рану, – зарычало чудовище, заставив отшатнуться даже Санаха, Лот вообще не рисковал показываться из- за своего кам-ня. – Мне известно, что смертельный яд начал своё движение в теле отступника- твоё заклинание потеряло силу.  

– Где это место? – нетерпеливо спросил колдун.  

– Примерно в трёх днях пути отсюда, – нехотя ответил Змей, – на юго- запад. Там берег реки занимает небольшая поляна, ок-ружённая лесом и отдельными скалами.  

– Санах, – повернулся колдун к своему соратнику, – немедленно отправляйся туда, только перемещайся осторожно, знаю, захочешь показать передо мной свою прыть ( молодой колдун при этих словах криво ухмыльнулся) и впечатаешься в какой – нибудь утёс, где и останешься навеки. Впрочем, – колдун посмотрел на вход в свою пещеру, – Наступает ночь. Придётся отложить твой вояж до утра. Тур! – гаркнул он неожиданно, заставив покрыться холодной испариной бывшего хранителя сокровищ. – Что там у тебя в конце концов из еды? Живо тащи сюда, я чувствую, не столько мне, как моему помощнику требуется подкрепиться, кажется, сегодня ему было не до этого. Проследив за метнувшимся в глубь пещеры гномом, он добавил, – мы будем есть и говорить о наших делах.  

Повернувшись к Змею, спросил:  

– Ты можешь, хотя бы временно, отозвать своих проводников с поверхности?  

Тот, заканчивая своё превращение в более компактную форму, пропыхтел:  

– Конечно, нет. А зачем это понадобилось? Не для этого же ты закрыл тучами небо?  

Принимаясь за еду, принесённую Лотом и дав знак Санаху присоединяться, Долгоглаз проворчал:  

– Да, я сделал это, чтобы твои змеёныши ( глаза Змея на мгновение полыхнули оранжевым) по всей земле в любое время суток могли собирать свой чудовищный урожай…  

Змей взревел, ударив чешуйчатым хвостом, взметнувшим пыль над местом трапезы колдунов:  

– Это не змеёныши, Долгоглаз! Это всё я, я! Тебе хорошо известно, что этим урожаем питаюсь я, Великий Подземный Змей, и в последнее время урожай становится всё скуднее. От-куда взялись эти проклятые горючие шары? Не после твоего колдовства? При помощи их люди, варвары, гномы чувствуют себя в безопасности. Мне попадаются только отдельные ротозеи  

Я слабею и скоро буду не страшнее пиявки, которую распослед-ний гоблин сможет раздавить каблуком. Раньше я хотя бы по ночам чувствовал себя хозяином и брал своё даже с равнин на плато. А теперь?  

Долгоглаз, обгладывающий до этого индюшачью ножку, не  

выдержал и, отбросив кость в сторону, чуть не задев Лота, взви-згнул:  

– Я выполнил своё обещание! Теперь твои змеё…проводники могут круглые сутки хозяйничать на поверхности. Шары? Это плата за их свободу! Бесплатного ничего не бывает! – орал он на притихшего Змея. Затем перевёл дыхание, успокаиваясь:  

– Тебе ведь известно, что по земле разгуливает вот его прия-тель, – кивнул он в сторону Санаха, сосредоточенно занимавшегося с чудной мозговой костью, – и если один из тво-их проводников не выдержит, случайно, – остановил он пытав-шегося возразить Змея, – мы получим светлого мага, сопоставимого по могуществу со мной. Тебе это надо?  

– Единственное, что я могу, – хмуро сказал гость из земных глубин, – это перестать посылать новых проводников. А насчёт того, чтобы случайно…Нет, это исключено.  

– Дайте мне встать на ноги, – продолжил Долгоглаз, – уничтожу я ваши горючие шары, будете у меня, как сыр в масле…Мне нужен полиморф, только с его помощью я вновь смогу стать прежним. Ещё твой приятель покоя не даёт, – Санах при этом вопросительно посмотрел на своего повелителя, – да, да, – продолжил он, – пока ты околачивался незнамо где, он с Куфуром пропал с плато варваров. – Колдун угрюмо продолжил:  

– И это для меня необъяснимо, – говорил он, одновременно размышляя. – Куфур- беспомощен, твой Ранглай- обычный чело-век, однако неожиданно, каким – то образом они преодолели за короткое время огромное расстояние и очутились, согласно моим магическим наблюдениям, недалеко от моего плато, на- правляясь, без всякого сомнения, под защиту изумрудного трона, к гоблинам. Не успел я принять хоть какие – то меры, они опять исчезли из- под моего всевидящего ока. Самое главное, кто помогает им так быстро передвигаться?  

Долгоглаз скрипнул зубами, пробормотав:  

– Мало я их давил. Но ничего, встану на ноги, я поубавлю их зелёное поголовье…  

Неожиданно колдун вскинулся, обращаясь к Змею:  

– Так ты говоришь, встретил моего слугу в трёх днях пути отсюда, на юго- западе?  

– Да, это так, только не я, а мои…  

– Знаю- знаю, – нетерпеливо перебил его колдун и полузадумчиво продолжал, – примерно из этого района пара на-ших,, друзей,, пропала вторично в неизвестном направлении. А вдруг они встретились там? – И, обращаясь к Змею, спросил:  

– Когда ты отправлял на тот свет Оракуза, рядом с ним точно никого не было?  

– Он был один, иначе мои любимцы не упустили бы возможности поживиться. Они находились поблизости остаток ночи и полдня, когда солнечные лучи внезапно не убили их всех на целую милю в округе, – последние слова чудовище выговари-  

вало с горечью и вновь закипающей злостью, глаза его опять на-чали приобретать оранжевый оттенок.  

– Ладно, успокойся, – поднял ладони вверх Долгоглаз, которо-му, видимо, начал надоедать этот трагедийный пафос, с кото-рым Змей переживал потерю своих любимцев, – через пару дней ты восстановишься и будешь вновь силён и могуч…  

– А за счёт чего? – зарычал гость. – Для этого мне постоянно нужна подпитка, чтобы я мог создавать новых проводников. К людям не подобраться, даже гномы везде в своих подземных норах отгородились этими ненавистными горючими шарами. Я слабею и скоро буду вынужден отправиться в глубь земли, толь-ко там я смогу как – то существовать без постоянной подпитки с поверхности.,, Вообще – то, если разобраться, не так –то ты мне и нужен, подземный червяк, от тебя одни проблемы- сначала Куфур, те-перь ещё этот Ранглай не даёт жить спокойно, – размышлял колдун, почти не слушая монотонное жалобное бормотание сво-его союзника, – там, подальше от поверхности, тебе и место, по крайней мере, пока. Да и с этим помощничком надо будет разобраться, – посмотрел он в сторону Санаха, увлечённо занятого ужином, – надо только с его помощью встать на ноги, а потом ослабить его магические способности до приемлемого уровня. Совсем уничтожать его, конечно, не стоит- пара слуг всегда пригодится. А так ведь, наверняка вынашивает какие- нибудь планы насчёт меня, иначе, какой же он после этого,, тёмный,,? – После такого умозаключения Долгоглаз ещё раз внимательно посмотрел на своего молодого коллегу, который в одиночку уже приканчивал молочного поросёнка, не замечая ничего вокруг, -,, обжора, – заключил Долгоглаз, – да что он спо-собен сделать, даже если бы и захотел…,,- и обратился к Змею, бесцеремонно вклиниваясь в его речь:  

– Скоро рассвет. Санах, заканчивай набивать брюхо, пора заниматься делом.  

Услышав своё имя, колдун оторвался от трапезы, несколько удивлённо оглядывая груду костей перед собой- должно быть от рассеянности Долгоглаз не поставил магическую защиту во время своих размышлений, и Санаху стало известно всё, что роилось в голове его нового наставника. От страха и злобы од-новременно он даже не чувствовал вкуса и количества съеден-ного, отчаянно пытаясь не выдать того, что все мысли, пронёс-шиеся в голове Долгоглаза отныне ему известны, стараясь их, по возможности, не анализировать, а лишь откладывать их в уголках сознания, чтобы, не дай бог не встревожить колдуна ка-кой – нибудь крамольной идеей.  

– Уточни у Змея, куда тебе перемещаться поконкретней, не попади, как обычно, в передрягу- ты ведь это умеешь лучше всего. Да, не забудь взять в руки по комку пакли- если что, пальцы будут свободны, – напутствовал его колдун, бормоча се-  

бе под нос, – учи, вас, молодёжь, сами догадаться не могут.  

После переговоров со Змеем, когда рассвет тронул серыми мазками чёрный бархат ночи, Санах, сотворив нужное заклинание, исчез из логова Долгоглаза.  

* * *  

В пещере Дреси было довольно сухо и уютно, если не обращать внимания на то, что она была рассчитана на гиганта- тролля. От очага в глубине её распространялся красноватый свет и приятное тепло. Дреси отпустил своего спутника- тому нужно было за остаток ночи добраться до своего жилища с уговором вернуться поздним вечером обратно; могла понадобиться его помощь. Сам тролль засуетился, постелив гостям толстый слой сухой пахучей травы, понимая, что люди привыкли к более комфортному отдыху, чем тролли. Оракуз с раковиной полиморфа, Куфур и Ранглай с наслаждением вытянулись на пахнущем лесом, долиной и рекой ложе- тут можно было спокойно отдохнуть и собраться не спеша с мыслями- ни один магический взор не мог достать их из- под защиты камня, если только какой – нибудь бродячий маг случайно наткнётся на них.  

– Дреси, у тебя есть чай? – спросил Ранглай. – Я бы не отказался.  

Куфур посмотрел на замершего тролля и неопределённо хмыкнул, Дреси виновато произнёс:  

– Прости, уважаемый, но мы, горные тролли, чай не держим. Могу предложить гоблинский эль, правда, не тот, зелёный, а обычный…  

– Нет, благодарю, просто я уже несколько дней пью его, хоте-лось просто обычного чаю, но раз нет, не беспокойся.  

Дреси задумался:  

– Вам, наверное, надо поговорить, а я пойду, прогуляюсь до гнома –отшельника, здесь неподалёку, через часок вернусь.  

– Наконец – то можно хоть немного отдохнуть, не опасаясь драконов и колдунов, – произнёс Оракуз.  

– Что будем делать дальше, почтенный Куфур? – поинтересовался охотник у мага, который, морщась от усилий, разминал тело, не избавившееся полностью от многочисленных повреждений после памятного полёта на верёвке за воздушным шаром.  

Тот, не отвечая на вопрос Ранглая и продолжая массировать свои ссадины и ушибы, обратился к Оракузу:  

– Скажи, любезный Оракуз, а куда ты несёшь полиморфа и, вообще, как собираешься использовать его? Мы услышали только начало твоей истории. У тебя есть какой – то план дальнейших действий?  

– В том –то и дело, что нет. Мне просто повезло, что вы буквально свалились мне на голову. – Кивнув в сторону выхода из пещеры, Оракуз продолжал. – Мы с Дреси собирались искать  

вас, чтобы просить вашего совета. Один я, боюсь, ничего не смогу придумать, тем более, что теперь моё состояние не позволяет…  

– Так, – остановил его Куфур, и лицо мага, только что искажённое гримасой боли, разгладилось и посуровело, – ты хотел знать, что делать дальше…Ну, что же, я изложу тебе свой план.  

Тон, которым Куфур произнёс эти слова, заставил насторожи- ться не только Оракуза, но и охотника:  

– Опуская все эти подробности, конечным итогом твоих действий было обращение Долгоглаза в камень. Не так ли?  

Оракуз, не спуская взгляда с бывшего мага, медленно кивнул; Куфур отвёл глаза от человека, страдальчески потёр шею рукой и, внезапно обратя взор к Оракузу, произнёс, как отрубил:  

– Тебе придётся остаться здесь.  

Охотник опустил голову: он понял замысел Куфура, по крайней мере, его начало.  

– Хорошо, но как же вы собираетесь победить Долгоглаза? Для чего же я мучился и добывал полиморфа? – удивился бедняга, ещё не догадавшись, что его ожидает.  

– Полиморфа ты передашь нам, если, конечно, готов довести свой замысел до конца и избавить наш мир от Долгоглаза. Да, тебе придётся превратиться в камень и остаться до поры, до времени здесь, в пещере своего хорошего знакомого, – спокойно продолжал Куфур, глядя в застывшее лицо Оракуза. – Уверен, здесь ты будешь в безопасности. Если мы победим, обязательно возвратимся и, – несколько промедлил Куфур, – вернём тебя к жизни. Если же наш поход закончится неудачей, скорей всего, ты останешься в камне навсегда. Конечно, мы объясним Дреси, где можно найти полиморфов, но, сам понимаешь, вряд ли он сможет достать ещё одного для твоего возрождения, да и колдун этого не позволит. Идти нам всем вместе не имеет смысла. Как я понял, полиморф не сможет одновременно опекать тебя и бороться с волей колдуна. На каком – то этапе, я даже сам сейчас не в силах предсказать когда, тобой всё равно пришлось бы пожертвовать. Где это случится- неизвестно. Твоё окаменевшее тело может сильно пострадать, оно вообще может разлететься на куски, и тогда, увы, даже сотня полиморфов не вернут тебя к жизни. Здесь, повторяю, ты будешь в безопасности. Жаль, конечно, что погиб второй полиморф: он мог бы остаться с тобой, а нам не пришлось бы так жутко выкручиваться.  

Куфур умолк. Охотник искоса наблюдал за Оракузом. Тот закрыл глаза и сидел молча. Из- под ресниц его показалась предательская слеза, он решительно смахнул её и произнёс твёрдым голосом:  

– Я согласен, – и горячо продолжил. – Но не из – за того, чтобы  

отсидеть тут, в тишине, пока вы будете рисковать своими жиз-  

нями, – и, не обращая внимания на поднятые ладони мага, закон-чил, – мне очень хотелось принять участие в этом походе, но, по- жалуй, я действительно буду вам только обузой и буду постоянно вязать вам руки.  

Оглядев сосредоточенное лицо Куфура и угрюмый лик Ранг-лая, добавил гораздо бодрее:  

– Ну что же вы, друзья мои, приуныли? Отправьте меня на отдых и не теряйте зря времени, у вас впереди столько дел!  

Куфур вздохнул, словно сбросил с плеч тяжкий груз и потрепал Оракуза по плечу:  

– Не спеши так, мы успеем. Кроме того, нам надо дождаться Дреси. Что он скажет, увидя своего друга, обращённого в камень? – Прислушавшись, он добавил, – кажется, он возвращает-ся и, могу поспорить, сегодня мы будем пить настоящий чай. Расскажи ему, что тебя ожидает, да и с полиморфом надо объясниться, ведь ему предстоит обрести нового хозяина, – и Куфур кивнул в сторону охотника. Тот привстал, как бы собираясь поспорить, но бросив взгляд на Куфура, еле державшегося на ногах, сел на место.  

В пещеру шумно ворвался Дреси:  

– Представляете, еле выпросил у этого скупердяя- гнома четверть фунта чая! Он содрал с меня целый сапфир! Как вам это понравится? Сейчас, сейчас, друзья мои, вода уже кипит…  

– Оп! – высыпав принесённую драгоценность в бурлящий котёл, он снял его с огня и, накрыв крышкой, поставил на землю. – А что это вы сидите, как горем убитые, что случилось?  

Оракуз жестом усадил тролля и обращаясь к охотнику, попро-сил:  

– Друг Ранглай, налей – ка нам чайку, попьём напоследок!  

Охотник встал и взяв глиняные кружки поменьше, которые нашлись в хозяйстве Дреси, подал Оракузу и Куфуру дымящий-ся, ароматный напиток. Тролль от угощенья отказался, замахав лапищами:  

– Нет- нет, я только эль, это вы, люди, дуете пустую воду! А почему напоследок?  

Прихлёбывая пахнущий лесными травами и цветами чай, даже в своём незавидном положении ощущая силу и крепость напитка, Оракуз поведал Дреси, что решил погостить у него по-дольше, если он не возражает. Тролль, слушая его, бросал взгляд то на решительный, суровый облик Ранглая, то на непроницаемое, бородатое лицо Куфура, по которому нет- нет, да и пробегала рябь от боли измученного тела.  

– Вы решили правильно, – прогудел тролль, когда Оракуз окончил говорить. – Верю- Куфур сделает всё, чтобы победить эту тварь, засевшую в горах. Ну, а если мы проиграем, клянусь, что последний покой я обрету рядом с тобой, друг мой, в том же углу пещеры, где я буду хранить тебя. Я заделаю вход, чтобы…  

– Постой- постой, – забеспокоился Оракуз, которого даже про-  

била слеза умиления от такой преданности, – никаких склепов, слышишь? Приказываю тебе жить и во всём помогать моим друзьям. А если у тебя будут неверные сведения, а мы с тобой, как два идиота, будем сидеть в замурованной пещере, когда другие будут веселиться и праздновать победу над колдуном?  

– Обещаю тебе, – сквозь разбиравший его невольный смех проговорил Куфур. – Если у нас всё получится, мы непременно найдём вас, ведь тебя так и так надо будет возвращать к жизни с помощью полиморфа.  

– Да, а тролль? – чуть не плача, проговорил Оракуз.  

– Ничего с ним не успеет случиться, ну, отощает немного. Ну ладно, теперь скажи нам, есть ли в пещеру Долгоглаза другой вход, кроме главного, где он сидит чуть ли не в дверях? – поин-тересовался маг.  

– Есть, я ходил через него за водой, к роднику у подножия. Он находится с южной стороны, вряд ли колдун не наблюдает за ним. Быстрее, сторожит его с помощью охранного заклинания.  

– Так, хорошо, – протянул Куфур. – Ты согласен с нашими планами, а полиморф, не будет ли он против смены своего хозяина? Ведь сейчас он подчиняется тебе.  

Оракуз прикрыл веки, прислушиваясь к себе и произнёс:  

– Он готов для пользы общего дела подчиняться другому человеку. Единственное его условие, даже не условие, а пожела-ние, если мы одержим верх над Долгоглазом- не забыть пещеру с колонией его сородичей, которые совсем скоро будут страдать от нехватки воздуха. Если удастся спасти нашу древнюю расу, принять все меры, чтобы ни одно существо в будущем не могло использовать нашу магию в своих целях- добрых или злых- без разницы.  

– Понятно, – ответил Куфур. – От имени человеческой расы обещаю вам сохранить тайну места пребывания вашей колонии и приложить все силы для её спасения.  

– А теперь, – проговорил Оракуз, слегка побледнев при этом, – пусть новый носитель подойдёт ко мне и положит руку на мою оболочку- я должен узнать моего следующего хозяина.  

Куфур повернулся к неподвижно сидевшему Ранглаю:  

– Что же ты медлишь? Не думаешь ли, что я, дряхлый старик, способен решить судьбу нашего мира? Боюсь, мой удел теперь- постель и сиделка!  

Охотник, замешкавшись, тем не менее подошёл к жёлтому Оракузу и решительно положил ладонь на шершавый бок полиморфа. Из отверстия раковины немедленно показался второй жёлтый язык, правда, гораздо тоньше, чем связывал полиморфа с Оракузом. Ранглай почувствовал лёгкое покалывание и тепло, подымавшееся к голове. Ощущение было такое, будто лёгкое вино затуманивало мозг, -,, О! Я чувствую, Куфур не зря выбрал тебя. Большие силы скрыты в твоём сознании. Правда, даже я не знаю, как их разбудить, возможно,  

старик более осведомлён в этом.,,  

– Но почему? – воскликнул Ранглай, удивив окружающих. -,,Кстати, общаться со мной можно мысленно, сейчас даже Оракуз не знает о нашем разговоре. Правда, в таком состоянии я могу находиться недолго- сложно одновременно контролиро -вать две головы. Но я отвлёкся. Да, теперь я вижу- ты именно тот человек, который нужен для спасения нашего мира…А те- перь для отделения Оракуза достаточно провести лезвием ножа поперёк жёлтой полосы, связывающей меня и его,,  

Куфур внимательно наблюдал за эмоциями, сменяющимися на лице его попутчика: вначале нерешительность, затем изумле-ние, а перед тем, как желтизна спала со щёк охотника, что- то, похожее на гордость промелькнуло во всём его облике.  

– Полиморф сказал, что Оракуза можно…отделять. Он признаёт во мне нового хозяина, – сообщил Ранглай результат знакомства Куфуру. Оракуз в это время о чём – то мысленно беседовал с полиморфом, изредка кивая головой в знак согласия. Увидев, что он закончил свой внутренний диалог, Куфур с кряхтеньем поднялся и подошёл к нему:  

– Ты готов, мой мальчик?  

– Да, – твёрдо ответил Оракуз.  

– Ранглай, – обернулся старик к охотнику. Тот вынул нож и решительно провёл остриём поперёк жёлтого ручейка, соеди- нявшего Оракуза с раковиной.  

– Сожми пальцы в кулак и вытяни руки вдоль тела- так его форма будет компактней, глаза можно прикрыть, – подавал советы Куфур.  

Уже несколько минут люди и тролль смотрели на стоящего Оакуза, ожидая превращения. И оно началось! На руках и лице стали появляться бурые пятна, число их быстро увеличивалось. Сам Оракуз, видимо, тоже чувствовал изменения в своём состоянии. Отнял руку от правого бедра и, сделав прощальный жест, опустил её на место. Наконец губы, дольше других частей тела остававшиеся в обычном виде, сложились в улыбку и, поч-ти сразу почернев, застыли.  

Дреси, подойдя к своему другу, осторожно провёл огромной ладонью по его гладкой макушке и отдёрнул руку, ощутив под ней холод каменного изваяния.  

– Это всё? – обернулся он к магу.  

– Да, пора в путь. Убери Оракуза в дальний конец пещеры. Бу-дет лучше, если ты обернёшь его соломенными циновками и положишь на что- нибудь мягкое- так ты убережёшь его тело от случайных повреждений. Ну, а нам пора уходить. У тебя хоро-шо, но долго задерживаться здесь нельзя, да и какой смысл?  

– Ночь кончается, – выглянул тролль наружу, бережно убрав статую Оракуза. – Я даже не смогу проводить вас немного.  

– Оставайся, Куфур, – предложил Ранглай. – Один я быстрей до-  

берусь до гоблинов или орков и пришлю за тобой помощь. Хо-  

дить по ночному лесу мне не привыкать, зелёные твари меня не трогают, да и Кумита наверняка давно сообщил о нас Даруму, и я непременно наткнусь на его подданных где- нибудь неподалёку…  

– Так- так, какая удача, все в сборе! – раздался от входа в пещеру торжествующий голос. Все присутствующие оберну-лись: у входа в пещеру стоял ухмыляющийся Санах.  

– Не успели, – прошептал, еле шевеля губами Куфур, но его бывший ученик расслышал и расхохотался:  

– Что? Не успели? Да куда бы вы от меня делись без покрови- тельства и защиты вашего изумрудного, трижды проклятого трона? По счастью, он находится далеко. Эй, ты, мохнатое чудище, не дёргайся, а то живо поджарю тебя, – крикнул он троллю, который сделал было угрожающее движение в сторону чужака, но остановился, как вкопанный- заклинание, брошенное Санахом, окружило его стеной пламени.  

– Дреси, не делай глупостей. Ты нам не поможешь, не забывай- ты должен жить, – поспешил напомнить ему Куфур, ви-дя, что огонь не остановит гиганта, а следующее заклинание убьёт его. Тот отшатнулся от пляшущих языков, но было видно, что добродушный доселе увалень постепенно превращается в неподдающегося контролю разъярённого монстра.  

– Хорошо, может это успокоит вашего вонючего приятеля, – очень спокойно проговорил Санах и резко вытянул правую руку перед собой.  

Сполохи пропали вокруг взбешённого тролля, он попытался тронуться вперёд, но внезапно остановился, издал нечленораз-дельный хрип и замер, буквально вытянувшись в струнку- его выпученные глаза и приоткрывшийся рот показали, что он не в силах сдвинуться с места даже на дюйм. Ранглай перевёл взгляд на колдуна и понял причину произошедшей метаморфозы с Дреси: ладонь Санаха с растопыренными пальцами ритмично дёргалась.  

– Он держит сердце тролля в руках, – прошептал Куфур своему спутнику, – артерии и вены проходят между пальцами, стоит троллю пошевелиться…  

– Совершенно верно, – весело отозвался колдун. – Первый раз проделываю этот опыт и знаете, мне нравится держать этот горячий дёргающийся комок, который можно в любой момент сжать посильнее, – при этих словах пальцы его ещё чуть- чуть сжались, а Дреси поднялся на цыпочки и затаил дыхание, – и огромное сильное существо испустит дух, – продолжил Санах.  

Мучая бедного тролля и испытывая от этого удовольствие, кол-дун не замечал, как из дорожного мешка показался и неспешно потёк в его сторону небольшой янтарный ручеёк…  

– Ну, а с тобой, мой бывший попутчик, нам придётся распрощаться прямо сейчас, – ровным тоном произнёс прише-  

лец. – Зла я на тебя не держу, просто тебе не повезло, – притворно  

сочувствующе вздохнул Санах. – Мне не нужен грозный соперник на магическом поприще, – с этими словами он протянул в сторону Ранглая особым образом сложенные пальцы левой руки.  

– Сначала тебе придётся убить меня, – Куфур загородил собой охотника, пытавшегося что- то сказать.  

– Какое самопожертвование! – усмехнулся колдун и тут же посуровел. – Уйди в сторону или тебе мало первой взбучки? Я хотел дать тебе возможность дожить жалкие несколько месяцев и умереть своей смертью, но теперь, обещаю, как только расправлюсь с твоим новым учеником, найду способ, как отправить тебя на тот свет!  

– Учеником? – удивлённо обратился Ранглай к старику.  

-А ты не знал? – насмешливо продолжил колдун, – или…Куфур, старина, ты что же, ещё не посвятил своего молодого друга в его высокое предназначение? Или вам просто не встретились зе-лёные змейки?  

– О чём он говорит? – настойчиво тормошил Куфура охотник, забыв о грозящей ему смертельной опасности.  

– Значит, я не ошибался в своих предположениях, – прошептал старый маг.  

– Как? Да, ты не ошибался, старик! А может, ты просто не хотел появления более могущественного чародея, по сравнению с которым ты казался бы заурядным деревенским травником? Слышишь, Ранглай, он сознательно держал тебя в неведении. Вот она, жажда безраздельной власти над миром!  

– Я всё объясню тебе, Ранглай, – начал маг.  

– Обязательно объяснишь, но в другой жизни, а теперь – в сторону, иначе не обещаю тебе лёгкой кончины, умирать будешь долго и мучительно!  

Раздался рык и огромная туша тролля метнулась к колдуну; тот от неожиданности отскочил в сторону, глядя на огромное тело, распростёртое на полу пещеры, которое сотрясали волны агонии. Огромная лапа гиганта всего на фут не дотянулась до ноги колдуна.  

– Я всегда был уверен, что тролли глупы и ненадёжны, – Санах нагнулся и брезгливо вытер правую руку, обагренную алой ды-мящейся кровью о мохнатое тело. Увидев, как решительно шагнул к нему Ранглай, отстранив Куфура в сторону, Санах вы-прямился и с ноткой уважения произнёс:  

– Правильно, приятель. Умирать надо с достоинством и не прятаться за спинами стариков. Извини, – рука, готовая метнуть в смельчака молнию, вытянулась в направлении Ранглая…  

– А это что такое? – подпрыгнул от неожиданности колдун, вовремя заметив отблеск, упавший на жёлтый ручеёк от пламени в очаге. Полиморфу не хватило всего нескольких дюймов, чтобы добраться до своего противника.  

– Чёрт, совсем забыл со всей этой суетой, что у вас может быть  

ещё один полиморф. Ну ничего, сейчас я загоню его в стойло! – Санах, внимательно следя за действиями Ранглая, приготовился произнести заклинание, запирающее полиморфа в его раковине.  

– Стой! Не делай этого! – Ранглай даже отступил назад, показывая, что не собирается нападать на колдуна.  

– Это ещё почему? – Санах отступил на несколько шагов от настырной жёлтой полосы, обречённо пытающейся тянуться к своему врагу. – Думаешь, буду ждать, когда этот гад меня сцапает?  

– Полиморф, прошу тебя, вернись в своё жилище, – вместо ответа Санаху обратился охотник к растёкшейся жёлтой луже, – иначе он действительно запрёт тебя в жёлтой раковине и тогда..,  

– Ранглай осёкся-,, мы будем ему точно не нужны,,- мысленно закончил он.  

– Жду ещё пять секунд, – подтвердил колдун. – Я и так задержался тут с вами, – и уставился на растёкшегося полимор-фа, удивляясь, как эта медлительная тварь могла обезножить Долгоглаза.  

Жёлтый ручеёк остановил своё движение и нехотя стал втягиваться обратно в свою скорлупу. Не вмешивающийся в диалог двух посвящённых, Куфур только удивлённо следил за Ранглаем, не понимая, чего тот добивается.  

– Смотрю, вы с ним друзья- не разлей вода, – изумлённо произнёс Санах. – Я слышал, что эти создания подчиняются только силе залинания и более в грош никого не ставят. Ты за-интересовал меня, приятель, и я дам тебе ещё несколько мгновений жизни, если расскажешь, как тебе это удалось, – с этими словами колдун уселся на остывающее тело несчастного Дреси и не спуская глаз со своих пленников, приготовился слушать, отвлёкшись, впрочем, на секунду:  

– Кстати, буду очень признателен, если покажете, где этот увалень хранил свои драгоценности. Жаль, если они сгинут без-возвратно в какой- нибудь каменной щели. Идиот, – пнул он не-движимого тролля пяткой, когда Куфур с Ранглаем пожали плечами, – мог бы служить мне, нам, – поправился он, – приносить каждый месяц положенную дань и жить в своё удо- вольствие, нет, связался с этими, – колдун на глазах свирипел. – Итак, я слушаю и говори покороче.  

– Ты хотел запереть полиморфа и отнести его Долгоглазу, не так ли? – начал Ранглай. Колдун согласно кивнул.  

– Как ты думаешь, что он сделает, получив это существо в руки?  

– Подчинит его себе, он – то знает, как это сделать и освободится от каменных оков, затем объявится, наконец, в мире, где некоторые уже стали его забывать и напомнит всем расам, кто хозяин этих земель и жестоко накажет тех, кто уже около года не платит ему дани. Уверен, найдёт способ избавить-  

ся и от изумрудного трона, которым владеет твой зелёный при-  

ятель, ну, и главное, подчинит себе драконье племя, которое совсем распоясалось.  

– А я уверен, в первую очередь он избавится от тебя и превратит своего помощника в каменную статую, а уж потом начнёт решать свои проблемы. Поставь себя на его место, и ты увидишь, что я прав.  

Куфур с удивлением внимал, с каким красноречием вбивал клин охотник между двумя колдунами и, даже с некоторой досадой понимал, что сам не догадался бы до такого умного хода. Санах, услышав довод Ранглая, нахмурился, понимая, что это не простая попытка посеять недоверие между двумя могущественными колдунами- он почувствовал на себе однажды, что даже находясь в стеснённом положении, Долгоглаз запросто подчинил его своей воле.,, А ведь он прав, сукин сын, я нужен этому паралитику, пока не доставлю ему полиморфа, а там он запросто от меня избавится. Прав мой бывший приятель, уж я бы не стал миндальничать с моим напарником…,,- когда эта мысль пронеслась у него в голове, Санах невольно оглянулся и вздохнул с облегчением- каменные своды пещеры надёжно скрывали не только идеи, но и слова, которые на открытом месте с большой долей вероятности могли быть услышаны или хотя бы почувствованы Им.  

Колдун перевёл дух и как можно более равнодушным тоном поинтересовался:  

– Ладно, и что дальше?  

– Ты отпускаешь нас с Куфуром, я передаю полиморфа тебе, у него свои счёты с твоим хозяином, и он помогает тебе от него избавиться.  

– Полиморф, свободный от запирающего заклинания? Благода-рю покорно, да я и двух шагов не сделаю, как он меня стреножит.  

– Я договорюсь с ним, он тебя не тронет.  

– Допустим, мне удастся доставить его до колдуна, а что дальше? Долгоглаз осторожен и наверняка не подпустит меня слишком близко.  

Ранглай удивился:  

– Неужели ты не найдёшь какой – нибудь способ? Да вот тебе навскидку: при помощи магии создаёшь вокруг раковины полиморфа кувшин, внутрь наливаешь вино, только не доверху, чтобы полиморф не погиб и предлагаешь напиток Долгоглазу. Полиморф сразу овладевает твоим хозяином, ну, а дальше…  

Глаза Санаха загорелись, мысль ему, похоже, понравилась, но он всё сомневался:  

– Колдун непременно почует, что кувшин создан посредством магии и заподозрит неладное…  

– Хорошо, – не отставал Ранглай, – закрой полиморфа кувшином без магии.  

– Это как? – не понял Санах.  

– Ну ты даёшь! – только и смог сказать охотник.  

Во время этого диалога Куфур только изумлённо следил за Ранглаем, -,, Да, из этого парня будет толк, дайте мне только добраться до изумрудного трона.,,  

Санах оборвал разговор и пристально посмотрел на Куфура. Тот понял, что был очень неосторожен в своих мыслях:  

– Ну что же, – медленно проговорил колдун, не спуская взгляда со смутившегося старика, – в твоих словах есть резон, а не боишься, что после того, как передашь мне полиморфа, я, отпустив вас недалёко, незаметно от него сведу с тобой счёты?  

– Нет, не боюсь, ты высказал это вслух в присутствии полиморфа, и он будет более внимательно следить за тобой, ну и для подстраховки, ты доставишь нас в центральный лагерь гоблинов, где мы будем защищены магией изумрудного трона.  

Санах лихорадочно соображал: да, если он принесёт Долгогла-зу полиморфа, запечатанного в своей раковине замком заклятия, то выпустить его на волю сможет только обезноживший колдун.  

Почему же он не сообщил Санаху заклинания, освобождающего полиморфа из плена? Значит, недоверяет…Санах усмехнулся- он тоже никому не доверял бы. Но что последует потом? Какая – то мыслишка настойчиво билась под слоем размышлений, мо-лодой колдун не торопился выпускать её наружу, пытаясь рассмотреть другие варианты, но мысли путались и, наконец, та, занозой подспудно сидевшая в мозгу, выстрелила стрелой из арбалета: Долгоглаз испытает на тебе действие полиморфа и, в лучшем случае, задвинет до поры, до времени в самый дальний угол своей мрачной берлоги, а в худшем…  

Санах передёрнул плечами: за то время, что свело их вместе, он понял, что Долгоглаз бесконечно властолюбив, паталогичес-ки жаден и безмерно жесток. Как бывший житель Северных земель, Санах на своей шкуре испытал, на что способен его нынешний хозяин: некогда цветущий Север по воле колдуна выжег,, Голубой принц,,, Южные земли постоянно находятся под покровом облаков. И причиной этой катастрофы стало всего лишь желание дать большую свободу действий проводникам Великого Змея ( правда, здесь Санах немного заблуждался)! Впрочем, все эти качества своего наставника, молодой колдун вполне мог примерить и к себе- его также завораживала игра на солнце драгоценных камней и абсолютное равнодушие к судь-бам других существ было в нём развито не меньше, чем у Дол-гоглаза.,, Конечно, моего дорогого наставника нужно валить, другого шанса у меня не будет, надо рисковать, иначе меня ждёт судьба этого горного тролля. Этих двух друзей придётся пока отпус-тить, и в запасе у меня будет всего дня три. Не успею. А что, ес-ли…,,  

Вслух он сказал:  

– Я согласен, но до гоблинов добирайтесь сами.  

– Нет, – охотник был непреклонен, – ты доставишь нас под защиту изумрудного престола.  

– Хорошо, тебя одного, старик останется здесь!  

– Куфура я одного не оставлю, кроме того, он должен мне будет кое- что рассказать. – Последняя фраза, неосторожно бро-шенная Ранглаем, рассеяла пелену, окутавшую разум Санаха.  

– Ну уж нет! – взорвался он. – Он больше ничего не расскажет! Ты мне надоел, я просто уничтожу тебя! Плевать на Долгоглаза, только теперь я понял- главное, чтобы ты не мешался под ногами, а со своим повелителем я договорюсь! А ты ловок- так запудрить мне мозги!  

На улице давно уже тихим шелестящим дождём стояло утро, которое должно было стать последним в жизни Ранглая.  

Колдун протянул руку с раскрытой ладонью в сторону замершего охотника. Куфур, сделавший движение, чтобы прикрыть своего несостоявшегося преемника, замер, повинуясь властному взгляду Санаха. Тот прислушался: снаружи раздавал-ся дробный топот по разбухшей земле:  

– Кто бы это мог быть? Наверное, твои друзья- неудачники. На этот раз они опоздали. Прощай, приятель! – с ладони колдуна сорвался малиновый шар и понёсся в сторону Ранглая. Он широко раскрытыми глазами смотрел на летящую к нему смерть. Но странное дело: шар приближался очень медленно, охотник понял, что будет последним дураком, если не уйдёт с его пути. Уходить не понадобилось: светящийся ком таял на глазах и, не долетя двух ярдов до охотника, бесследно пропал.  

– Что за дела? – чертыхнулся Санах и встряхнул уже обеими руками в сторону своего противника. С его ладоней сорвалось множество очень мелких жёлтых шариков, которые раствори- лись в воздухе почти сразу. Топот снаружи утих, Ранглай с Куфуром, как парализованные следили за колдуном, который безрезультатно тряс руками в их направлении и бормотал какие- то заклинания:  

– Смотри, не вывихни руки, а то мой пыточных дел мастер ос-танется без работы!  

– Дарум! – колдун проследил за взглядом своей несостоявшей-ся жертвы и увидел небрежно привалившегося гоблина у входа в пещеру; за поясом его торчал ненавистный изумрудный скипетр, а за ним толпилось не меньше дюжины орков и гоблинов.  

– Ты всё никак не успокоишься, прислужник Долгоглаза? – уг-рожающе процедил Дарум, с ненавистью глядя на обмякшего чародея. – Связать его покрепче, и глаз не спускать! – приказал он начальнику охраны. – И кляп, кляп ему в пасть!  

Ранглай подбежал к Даруму, радостно тряся его за руку и пос-пешно добавил, кивнув на Санаха. – Только не убивайте его, он ещё пригодится!  

Обратясь к Даруму, добавил:  

– Но как, друг мой, вы нас нашли?  

– Это скажи спасибо Кумите. Прибежал ко мне весь оборванный и худой, и прежде, чем попросить у меня мяса и эля, чего с ним никогда не бывало, велел бежать и выручать вас.  

– Но он верно велел искать нас у варваров, а мы столько пролетели по воздуху…  

– А вот, – Дарум похлопал по скипетру, висевшему за поясом, – он и привёл сюда, а я, наконец, понял, что он тоже волшебный, как и трон. Разница только в том, что скипетр и держава своим полем или действием начисто лишают магов их чародейских способностей, а изумрудный трон вышвыривает волшебников, осмеливающихся творить заклинания, с территории, находя-щейся под его властью, вон. Теперь, отправляясь куда- нибудь, мне не нужно тащить за собой тяжеленное изумрудное чудо- до-статочно захватить его часть. Видели, как он уделал колдуна?  

– Так это благодаря ему?  

– А то! – погладил Дарум драгоценную вещицу. Увидев пытающегося подняться Куфура, гоблин подошёл к нему:  

– Не вставай, ты столько пережил, мои люди отнесут тебя к повозке!  

– У вас появились повозки? – весело поинтересовался Ранглай. –  

Кто же вас надоумил? Да и как вы по заросшим джунглям ездите?  

– Придумал, как обычно, Кирус, а ездим по тоннелям, которые пробивают в лесу чёрные чудовища. Им, понимаешь, надоело ползать, где попало и натыкаться на деревья, вот они и возвращаются на свои старые тропы, там, где пробивается самая нежная поросль.  

– А тот? – спросил Куфур.  

Дарум нахмурился:  

– Кровь попивает, приходится держать ухо востро. Убить его невозможно- железо отскакивает от брони.  

– А если с помощью шаров? – спросил Ранглай.  

Гоблин удивлённо посмотрел на охотника, и лицо его посветлело:  

– Вот видишь, стоило тебя найти, сразу выдал умную идею. Но об этом после, – Дарум сделал знак и его воины вышли из пеще-ры. – Твой бывший друг, – кивнул он на хмурого Санаха, – перед тем, как удрать от меня, проговорился, что ты, оказывается, посвящённый.  

– Что это означает?  

Куфур, пока не вмешиваясь, прислушивался со своего ложа.  

– Находясь под магическими чарами зелёного трона он рассказал, что ты можешь стать великим чародеем, таким же, как Долгоглаз, Куфур и он сам, как его…  

– Санах, – подсказал Ранглай.  

– Вот-вот, – подтвердил гоблин. – Только он мне не успел ещё сказать, что для этого нужно сделать. В прошлый раз на племя напал червь- людоед, и твоему бывшему приятелю удалось удрать. Но теперь мы вытрясем из него всё!  

– Не надо вытрясать, – отозвался Куфур. – Я знаю, что делать.  

– Знаешь? – поразился Дарум. – И до сих пор…  

– Я не был уверен до конца, а рисковать Ранглаем не хотелось.  

– Рисковать? Разве это так опасно? – подошёл гоблин поближе к лежащему Куфуру.  

– Очень опасно, – устало подтвердил старик. – Он должен выжить после укуса зелёной твари.  

Дарум остолбенел, наморщил лоб, соображая, затем воскликнул:  

– Правильно! Вот почему Ранглай без опаски ходил всюду наравне с нами, всё сходится! Постой, но почему они его не кусали, им-то какое дело, что из него получится?  

– Зелёные твари- слуги Долгоглаза. По- видимому, он велел им не трогать Ранглая, – продолжил старик, – он понимает, какую угрозу будет представлять для него обретение Ранглаем магических способностей. Может быть, он даже станет могущественнее самого Долгоглаза.  

– То же самое говорил и тот, – мотнул головой в сторону выхода Дарум. – А это кто? – указал гоблин на распростёртого тролля.  

– Это наш бывший друг- горный тролль, – с грустью сказал охотник. – Пытался встать на нашу защиту и вот, поплатился!  

– Да, – протянул гоблин, – что будем делать с этой тварью? Вы-пустить ему кишки, чтоб больше не пакостил?  

– Погоди, Дарум, – остановил его охотник. – Я хочу отпустить его.  

– Что? – изумился Дарум. – Опять?  

– Не забывай, на своём плато засел ещё Долгоглаз…  

– Тем более, ты хочешь отпустить его к своему хозяину. Он расскажет ему о своих приключениях и тот задаст нам жару. Одна надежда останется- отсидеться за волшебным троном.  

– Давай- ка, – нагнулся Ранглай к уху гоблина и что- то зашептал в него. Слушая охотника, Дарум немного повеселел:  

– Ну, что же, можно попробовать.  

– Что вы задумали? – спросил Куфур из своего угла. Ранглай прошёл в полумрак пещеры и посвятил его в свой план. Куфур, выслушав, изумлённо посмотрел на охотника:  

– А что, вполне может сойти! Я останусь здесь, чем меньше свидетелей из нас будет при этом, тем лучше.  

Между тем, напустив на себя грозный и, в то же время, как можно более равнодушный вид, Дарум вышел под утреннее ненастье на поляну, где в окружении его личных телохранителей ждал своей участи Санах.  

– Развяжите ему руки, – сказал Дарум охранникам как можно более непринуждённо, оглаживая гриву своего скакуна и давая  

ему с ладони какие – то лакомые кусочки.  

Видя, что главный телохранитель, не спрашивая, одним дви- жением перерезал путы, добавил, – за все его злодеяния против моих подданных и Куфура мы вырвем из этой змеи в облике че-ловека возможность творить магию и колдовство!  

Обеспокоенный Санах, разминая ладони от верёвок, кинул взгляд на Дарума: угрюмый и какой – то опустошённый вид его не сулил ничего хорошего:  

– Вурис! – позвал гоблин, и вперёд вышел орк огромного роста, с недавних пор занявший место в ближайшей свите Дарума. Его горящие преданностью глаза не давали повода к сомнению- он выполнит любой приказ своего повелителя не раздумывая.  

– Отруби ему кисти рук, а затем отрежь его поганый язык, чтоб не мог больше творить свои гнусные заклинания, – Дарум был предельно серьёзен, и для себя решил, несмотря на план Ранглая, если колдун будет артачиться, не останавливать орка.  

Став магом, Санах отлично разбирался в интонациях и мими-ке всех разумных рас и понял, что гоблин закусил удила. Один из свиты с готовностью принёс валявшуюся неподалёку подходящую лесину и положив её перед колдуном, толчком в спину поставил того на колени, другой вытянул руки человека поперёк дерева. Санах понял- шутки кончились и попытался сопротивляться, но Вурис наступил на кисти ногой, вдавив их в мягкую землю и не спеша достал свой тяжёлый боевой нож. Че-ловек в панике заозирался- Дарум стоял к нему спиной и, казалось, был всецело занят своим верховым бизоном, Ранглай вообще не показывался из пещеры, будничность обстановке добавлял непрерывный мерный шорох дождя. Рука Вуриса стремительно пошла вверх для замаха…  

– Стойте! – не выдержал Санах. – Что вы от меня хотите?  

Дарум быстро обернулся, одновременно мотнув головой в сторону: Вурис, ловя каждый жест своего повелителя, не глядя, опустил нож, не собираясь прерывать движение стали, которая с утробным звуком вошла в лесину на пару дюймов. Не зря нога громилы прижимала кисти пленника к земле: непроизвольно дёрнув ими, человек непременно лишился бы рук. Унимая бе-шено бьющееся сердце, Санах с удивлением увидел лезвие клинка до половины вошедшее в дерево перед запястьями: кожу рук от стали отделял просвет менее половины дюйма.  

– Принести клятву верности на крови, – спокойно ответил гоблин.  

– Я согласен! – взвыл колдун.  

– Прекрасно! – оживился Дарум и крикнул, – Ранглай, выйди к нам, твой бывший друг что- то хочет тебе сказать!  

Подойдя к Санаху и достав нож, он знаком приказал освободить ладони пленнику. Не успел тот опомниться, Дарум взял его за правую руку и, не церемонясь, глубоко распахал её от среднего пальца почти до запястья.  

Охотник, выйдя из пещеры, с удивлением увидел Дарума, дер- жащего извивающегося от боли Санаха за руку, с которой на землю обильно текла кровь:  

– Произноси слова клятвы! – рявкнул Дарум. – Обещай быть покорным и выполнять все требования моего друга и помощника Ранглая!  

– Что? – Удивился Санах, забыв на мгновение о нестерпимой боли, глядя сквозь слёзы, застилающие глаза на изумлённое, в свою очередь, лицо Ранглая.  

– Ты слышал? – прорычал Дарум.  

– Да, да, – заторопился Санах, – конечно. Обещаю быть покорным Ранглаю и выполнять все его указания…  

– До самой смерти, – подсказал Дарум.  

– До смерти, – обречённо согласился Санах.  

– Дальше, – тихо прошипел гоблин.  

– Что? Ах, да, – потерянно проговорил Санах, ощущая спиной стоящего сзади Вуриса. – Призываю в свидетели этой моей клят-вы всех присутствующих, а также небо, лес, воду и камни. Если я нарушу её, то пусть моя кровь, текущая в жилах, превратится в чёрную вонючую болотную грязь!  

– Неплохо, – несколько удивлённо произнёс Дарум. – Я, правда, хотел немного по- другому, но, думаю, и так сойдёт. А, Ранглай?  

– Что здесь происходит? – охотник ещё не разобрался во всех замыслах гоблина.  

– А то, – ответил тот, – теперь ты можешь повелевать им, как он это делал над другими. Прикажи ему, например, прикончить Долгоглаза…  

– Я не смогу сделать это! – взвизгнул Санах. – Даже если захотел бы. Колдун не подпустит меня к себе.  

– Ну и что? – зевнул гоблин. – Одной чёрной душой станет меньше.  

– Он действительно теперь подчиняется мне? – не мог поверить  

Ранглай.  

– Конечно, он произнёс клятву, согласно которой должен слушаться тебя и беспрекословно выполнять твои приказания. Свидетелей этому было великое множество, – Дарум широким жестом обвёл пространство вокруг себя. – Приказывай, повели-тель, – шутливо продолжил гоблин.  

– Ну что же, тем лучше, – ответил Ранглай. – Теперь мы можем продолжить разговор. Зайдём в пещеру, – обратился он к Санаху, и два бывших приятеля скрылись в тёмном провале.  

* * *  

– Почему его так долго нет? – Долгоглазу безумно надоело сидеть в своём деревянном кресле почти без движения. Он выз-вал к себе подземного Змея, который нехотя приполз на зов колдуна. Силы постепенно возвращались к чудищу после сокру-  

шительного солнечного удара, и всё же он с большим удовольс-твием отлежался бы в глубинах земли ещё недельку. Колдуну нужно было с кем – то поговорить- не с Лотом же, который, подав еду и питьё, старался побыстрее исчезнуть с глаз чародея.  

– Санах побывал на месте, где кружились драконы, потом исчез с поля зрения, – обратился Долгоглаз к подземному приятелю. – Может бросился в погоню за этим, как его…  

– Быстрее всего так, – зевнул Мокошув. – Ты за этим и позвал?  

– Не только. Меня начинает беспокоить этот неуловимый друг Дарума. Надеюсь, конечно, что Санах задерживается из –за него и явится с хорошими известиями и всё же, – в голосе Долгоглаза появились просительные нотки, чего за ним никогда не водилось, видимо, частичная беспомощность и ограниченность в движении повлияли на это. – И всё же, не мог бы ты отозвать на время, на всякий случай, своих проводников, мало ли…  

Увидев вспыхнувшее недовольство в глазах Змея, Долгоглаз заторопился, – обещаю, как только появится Санах и скажет, что с дарумовским фаворитом покончено, можешь смело выпускать своё изголодавшееся полчище наружу.  

– Хорошо, – бросил Змей. – Сделаю, что смогу. Надеюсь, это ненадолго. Всё?  

– Да и выполни мою просьбу как можно быстрее, не забудь, твоё будущее зависит от меня.  

– Уже ухожу, – проворчал Змей, и его чешуйчатое тело стало исчезать из пещеры колдуна.  

– Лот! – позвал маг, оставшись один. Никого. Странно. Чародей включил своё магическое зрение и увидел своего слугу, поднимающегося с кувшином на плече от родника у подножья горы, а за ним…За ним шёл не кто иной, как Санах!  

– Это уже интересно, – пробормотал колдун, устраиваясь поудобнее на жёстком дереве. – Почему не появился сразу здесь- побоялся не вписаться в пространство пещеры? Впрочем, сейчас узнаем. В пещеру вошёл Тур Неи Лот, неся большой расписной кувшин из чистого золота.  

– С каких это пор ты носишь воду в золотых кувшинах? Разве я разрешал брать из моей сокровищницы хоть самую маленькую безделушку? Да я самого тебя превращу за это в ночной горшок, только не из золота, а из глины. – Колдуну понравилась эта идея, и он воодушевлённо хихикнул: а что, раз нет других развлечений…Посеревший лицом Тур, видя, что колдун готов всерьёз выполнить свою задумку, заговорил, спеша, поставив кувшин на пол:  

– Господин, этот драгоценный сосуд передал мне ваш помощник Санах, в нём знаменитый гоблинский эль…  

– Эль? – у колдуна заблестели глаза. Этот напиток он любил. Ещё совсем недавно, когда он был в силе, в качестве дани он получал вдоволь этого восхитительного зелья, к тому же, с гоблинов и взять –то было больше нечего. Всё выпить он не ус-  

певал, хранить его не умел или не хотел этим заниматься, и масса эля прокисала, который бывший слуга Оракуз выливал потом из бочек в ущелье. Видя, что так бездарно пропадает гоблинское вино, Долгоглаз приказал Оракузу продавать лишнее троллям за драгоценные камни и немалое их количество осело в пещере жадного до самоцветов колдуна. В последнее время все расы- данники распоясались, перестали платить ему полагающийся налог, да, честно говоря, и ему самому было не до этого, и волшебный вкус эля был порядком подзабыт:  

– Неси- ка его живо сюда! – увидев, как Тур кинулся к нему, колдун остановил его, – нет, постой. Где этот бездельник, поче-му не идёт?  

– Сказать по- правде, господин, он робеет, что- то там у него не получилось, – пролепетал Тур.  

– Санах! – загремел голос Долгоглаза. – А ну, живо сюда!  

Растерянный и бледный Санах вошёл в пещеру своего повелителя.  

– Так, – критически оглядев пришибленный вид своего сорат-ника, процедил колдун. – Кажется, мой помощничек снова во что – то вляпался и решил задобрить меня с помощью эля…Расска-зывай про свои невзгоды. Тур, неси кувшин сюда.  

Услышав, как Долгоглаз сам объяснил появление кувшина, Санах приободрился:  

– Повелитель, я столько пережил, еле остался в живых, прок-лятый Дарум со своим троном спутал мне все карты.  

– Опять эта зелёная образина! Вот оклемаюсь, превращу это отребье в такую жирную квакушку, мимо которой не пробежит ни один лесной барсук.  

– Да, но сначала нужно лишить его трона…  

– Само собой, не беспокойся, эта изумрудная вещица целиком или по частям будет лежать среди моих сокровищ, – говоря это, колдун принял кувшин из рук Лота и сделал длиннющий глоток:  

– А впрочем, – отирая рот и не замечая, как Санах, выпучив глаза, смотрит на него, – пусть будет моим личным виноделом, что- что, а эль у него превосходный…Итак, мы отвлеклись. Что у тебя произошло? Где полиморф?  

Услышав последний вопрос, Санах чуть не упал, но сумел взять себя в руки:  

– На берегу реки я обнаружил вот это, – он вытащил из- под балахона и отдал Долгоглазу обломки раковины полиморфа.  

– Как это случилось? – колдун взял черепки в руки и внимательно их рассматривал.  

– Не знаю, как это произошло, но, кроме этих черепков на берегу реки я увидел громадного окаменевшего дракона, вокруг которого кружилось множество других. Вместо глаз каменного чудища сверкали огромные, чистейшей воды, алмазы! – Санах вывалил эту новость, надеясь, что колдун от волнения ещё раз  

приложится к элю.  

– Алмазы! – охнул Долгоглаз. – Неужели сама царица Оторонква попала под раздачу, и полиморф стреножил её? Где, где мои брильянты! Надеюсь, ты выковырял их?  

– Господин, я не мешкая, стал искать следы беглецов, – увидев, как гримаса бешенства исказила лицо колдуна, Санах поспешно добавил. – Дракона я окружил заклятьем, говорящим, что это- ва-ша собственность, и теперь ни одно разумное существо ближе, чем на пол- мили к нему не подойдёт, – с сожалением видя, что маг отставил в волнении кувшин на землю, Санах продолжил, – вы можете в любой день, когда захотите, – добавил он, – завла-деть этими бесценными алмазами.  

– О, я переловлю всех этих летающих глупых куриц, у меня будут груды великолепных камней, – в упоении взвыл колдун, пытаясь привстать на своих негнущихся ногах, забыв, что они намертво вросли в камень. Вскрикнув от боли, Долгоглаз упал в ненавистное кресло в изнеможении от ярости и своей беспомо-щности. Отдышавшись, продолжил более спокойным голосом:  

– Что было дальше?  

Санах, отметив с сожалением, что колдун пока не обращает внимания на кувшин, продолжил:  

– Я обнаружил еле заметный след, след горного тролля и пошёл по нему, думая, что быстрее всего лохматое чудище сцапало наших пташек и потащило к себе в логово. Меня устраивало это, единственно, надо было просто в этом убедить-ся и пожелать лохматому малышу приятного аппетита.  

Долгоглаз взялся за ручку кувшина, Санах, ободрённый этим, продолжал:  

– След привёл меня к норе тролля милях в трёх от реки с окаменевшим драконом. Даже с улицы я услышал оживлённый разговор внутри и, заглянув в пещеру, увидел всю тёплую компанию вместе.  

– Оракуз был с ними? – быстро спросил колдун.  

– Нет, – удивлённо ответил Санах, – его не было в пещере, по крайней мере, в главной зале с очагом были тролль и Куфур с Ранглаем, – про себя подумав, -,, А куда, действительно, пропал этот коротышка?,,  

– Продолжай, – внимательно глядя на Санаха, потребовал Долгоглаз.  

Тот спокойно повёл своё повествование дальше, рассказывая Долгоглазу о случившихся с ним приключениях, а так как врать почти не пришлось, выглядел он очень убедительно:  

– Тролль бросился на меня, пришлось его успокоить. Остались только эти двое. Без раздумий я послал огненный шар в нашего будущего соперника, но…  

– Что случилось? – даже привстал или попытался привстать колдун.  

– Заклинание не сработало! – воскликнул Санах. – Одновремен-  

но снаружи, в лесу, окружающем пещеру, раздался шум, словно по нему продиралось стадо кабанов. Попытавшись ещё раз уничтожить нашего врага и убедившись в бесполезности усилий, я понял, что изумрудный трон где- то неподалёку, и именно он блокирует магию моих заклятий.  

– Как это? – обалдело спросил Долгоглаз, в волнении берясь за кувшин.  

– Дело в том повелитель, – ответил Санах, с надеждой глядя на дальнейшие действия колдуна, – что, помимо изумрудного трона есть ещё изумрудный жезл или скипетр, обладающий хоть и меньшей силой, чем трон, но зато его очень легко переносить с места на место. Главный гоблин, у меня язык не поворачивается назвать его повелителем, умело пользуется этим. Один раз мне удалось уйти от него, но во второй…  

– А во второй? – подался вперёд Долгоглаз.  

Внутри у Санаха всё оборвалось, но он сумел, не изменив интонации, продолжить:  

– Так легко, как в первый, я не отделался. Поняв, что нелюди очень близко, раз я сделался беспомощней ребёнка, не нашёл ничего лучшего, как броситься, сломя голову, в чащу леса, стремясь уйти из- под влияния жезла. К несчастью, вырвавшиеся на поляну гоблины заметили, где я скрылся и уст-роили настоящую облаву.  

– У тебя не было шансов уйти от них, – процедил Долгоглаз.  

Санах кивнул и торопясь, продолжил:  

– Пробежав немного, я рухнул в заросшую густой травой яму. К счастью, она оказалась не более трёх ярдов глубиной, и падал я, цепляясь за корни, иначе переломал бы себе ноги. Конец- подумалось мне, отсюда гоблины живо меня достанут, как попавшего в ловчую яму оленя. Затравленно оглядевшись, я увидел при свете, проникавшем сюда сверху, тёмный провал, уходящий ещё ниже под землю. Не веря такой удаче, я пригнувшись- высота тоннеля позволяла это, бросился подаль-ше от ямы по неизвестному подземному ходу. Пробежав ярдов тридцать, я обернулся и сотворил заклинание, обрушив за собой свод- действие волшебного жезла ограничивалось поверхно- стью земли.  

– Довольно правдоподобно, – задумчиво произнёс колдун.  

– То есть? – сделав непонимающее лицо, прервал было свой рассказ Санах, но увидев нетерпеливый жест колдуна, продолжал:  

– Довольно долго я шёл, не решаясь применять магию переме-щения в незнакомом месте. Вскоре стены тоннеля приобрели очертания того, что живые существа иногда посещают эти места. После нескольких часов блуждания по запутанным ходам, когда я был готов пробиваться наружу сквозь землю, мне встретились гномы- усканы, которые и проводили меня к своему королю, обязанному мне многим…  

– И когда это он успел тебе задолжать? Прыткий ты парень, – с едва заметной угрозой в голосе проговорил Долгоглаз.  

Словно не заметив этого и оставив вопрос без внимания, Санах пересохшим языком от долгого рассказа продолжил, стремясь побыстрее закончить своё,,правдивое,, повествование, чтобы не проколоться ещё раз:  

– Пришлось немного отдохнуть у гномов. Заодно я заручился обещанием Жулиуса помочь нам воинами в любом количестве и в любое нужное нам время. На прощание король подарил вот этот кувшин с гоблинским элем. Он утверждал, что это чуть ли не последний галлон старого гоблинского зелья, но для вас ему ничего не жалко.  

Стоя под пронизывающим взглядом колдуна, Санах чувствовал себя абсолютно голым и, не зная, что сказать даль-ше, выдавил:  

– И вот я здесь…  

Долгоглаз засмеялся. Сначала тихо, но так, что у Санаха мурашки пошли по всему телу, потом громче, смех становился всё дружественней, и у молодого чародея затеплилась надежда, в конце колдун хохотал, запрокинув голову, так, что Санах, в конце концов, тоже несмело улыбнулся. Неожиданно колдун прекратил смех и совершенно серьёзным взглядом уставившись на своего помощника, проговорил:  

– Я не верю ни одному твоему слову. У тебя талант- тебе бы книжки писать. На, промочи глотку, от такого искромётного вранья там, наверное, сухо, как в печке! – Перед остановившимся взглядом Санаха оказался золотой сосуд. – Давай, пей. Тебе о многом ещё надо мне рассказать, на этот раз правду. Ну, что же ты?  

Ужас, отразившийся на лице Санаха, увидел даже Тур из своего угла.  

– Не хочешь? – удивился колдун. Санах, не смея выговорить ни слова, находясь в ступоре, еле заметно повёл головой из стороны в сторону:  

– Это уже интересно, – колдун осторожно поставил кувшин у ног своего соратника. – Ты что, отравить меня собрался? Меня? – Увидев, что несчастный чародей по своей воле ни за что не возьмёт кувшин, низким, утробным голосом приказал:  

– Пей!  

Находясь в полуобморочном состоянии, Санах медленно взял золотую посудину и поднёс ко рту- Долгоглаз внимательно наблюдал за ним. Молодой колдун понял, что попал в западню, из которой нет выхода, западню, приготовленную для другого.  

* * *  

Уведя Санаха в пещеру с мёртвым троллем, Ранглай посвятил его в свой план по избавлению от Долгоглаза. Санаху понрави-лась история с блужданием по подземелью- так можно было  

объяснить колдуну долгое отсутствие. Позвав Дарума и оставив его присматривать за пленником, охотник на самом резвом бизоне за три часа доскакал по самому кратчайшему тоннелю до центрального лагеря гоблинов и найдя гнома- ювелира, рассказал, что надо сделать с раковиной полиморфа, которую он привёз с собой, так как не мог доверить его даже Даруму ( кто знает, какой фортель может выкинуть это непонятное существо и больше всего боялся увидеть потом своего друга окаменев- шим ). Мастер понял, что от него требуется и за полдня обшил раковину чистым золотом с затейливой резьбой, узким горлом и витой ручкой. Не смея отказать фавориту Дарума, главный хра-нитель вин со вздохом выдал чуть меньше галлона драгоценного эля, которого в запасах Дарума осталось лишь для одного приёма высокопоставленных послов с плато. Ранглай, разбуженный по своей просьбе, как только работа будет окончена, схватил кувшин и немедленно ускакал к Даруму, жуя на ходу снедь, собранную ему на дорогу гоблинами. Затратив на дорогу вечер и часть ночи, Ранглай прибыл к пещере. Он удивился, увидев при свете костра тройку гигантов- троллей, сидящих вокруг свежей кучи земли, исполняющих неимоверно грустную песню без слов и передающих время от времени друг другу бочонок с элем. Гоблины расположились чуть подальше, в полутьме, тут же лежал пластом Санах и рядом с ним Дарум, не сводящий с него глаз.  

– Ты убил его? – у Ранглая опустились руки: столько хлопот и всё зря.  

– Охота об него руки марать, – брезгливо отозвался гоблин, – просто заставил его прибрать за собой, тем более, что бедный Дреси начал уже припахивать. Дал ему кайло и заступ, что на-шёл в пещере и заставил рыть яму для тролля. А что? Колдун при деле, о заклинаниях думать некогда- однообразная работа отупляет. В общем, он навкалывался и лежит бревном, все руки в кровавых мозолях.  

– Он один вырыл эту огромную могилу? – изумился охотник.  

– Дождёшься от него! – презрительно бросил Дарум. – Эти без- дельники- маги только руками по воздуху водить мастера, а как до дела…, – увидев появившегося в проёме пещеры Куфура, гоб- лин спохватился. – О, Великий Куфур, прости меня, к тебе мои слова не относятся…- Куфур махнул рукой и кряхтя, уселся ря-дом с приятелями. – Через пару часов он был уже никакой, и я пригрозил закопать его здесь же, но ему повезло, пришли приятели погибшего Дреси и доделали за него остаток работы. Правда, узнав, кто убил их друга, они собрались копать ещё од-ну яму и зарыть твоего приятеля живьём. Пришлось звать на по- мощь Куфура, иначе твой план лопнул бы, как мыльный пу-зырь. Ну, а у тебя всё получилось?  

Ранглай показал кувшин. Дарум восхищённо погладил бок по-судины:  

– Он там? – увидев утвердительный кивок друга, Дарум пнул лежащего Санаха:  

– Пора вставать, колдун, а то твой хозяин заждался тебя!  

Санах оторвал измученное непривычной работой тело от земли. Ранглай поставил перед ним кувшин:  

– Я договорился с полиморфом. Быстрее всего колдун, когда ты покажешь ему кувшин и скажешь, что в нём, велит тебе первым попробовать содержимое. По этому, полиморф выйдет только при повторном опрокидывании. Попав внутрь колдуна, он сможет сразу парализовать его волю. Ну, а дальше отсекаешь полиморфа от кувшина…  

– Да- да. Конечно, обещаю, после того, как он обратится в камень, разобью его на тысячу кусков, – Санах торопился, говоря ещё какие- то слова, нужные, а больше не очень, лишь бы его собеседники, занятые заботами по устранению Долгоглаза, на время забыли о нём и не связали его новой клятвой. Ведь выполнив поручение Ранглая и добившись первой же смерти, о которой обещал в клятве, он становился свободным от дальнейших обязательств перед Ранглаем. И это ему удалось. Куфуру было не до того, у него болели все кости, кроме этого, он переживал о потере своих магических способностей. Дарум и Ранглай были слишком измучены предыдущими событиями, кроме того, глвная цель- устранение Долгоглаза- вот- вот будет достигнута, да и, честно говоря, не сильны они были в составле-нии разного рода договоров, чтобы следить за всеми их тонкостями и нюансами.  

Рассвет только начинал заниматься, когда Дарум сунул кувшин колдуну и показал рукой в сереющий утренний лес:  

– Топай и не забудь принести доказательство- каменную голову этой твари, я поставлю её у себя в хижине.  

Дойдя до первых деревьев, Санах обернулся, не веря, что его отпускают: два человека и гоблин смотрели ему вслед, тролли продолжали заниматься своим скорбным делом, охрана Дарума спешно готовила к переходу своих мохнатых скакунов. Свобо-ден! Раздвигая мокрый кустарник, Санах кинулся прочь, по-дальше от влияния изумрудного жезла. Ну и что, пусть он связан пока клятвой, но, во- первых, на данном этапе цели его и Ранглая совпадают, и когда он избавится от своего учителя- при этой мысли на мокром лице Санаха, продиравшегося через просыпающиеся джунгли, зазмеилась презрительная ухмылка, всему этому гоблинскому сброду с его бывшим приятелем во главе останется только выбрать местечко посуше и вырыть большую братскую могилу. О, он сурово отомстит за свой по-зор! Промокший до нитки, обдаваемый фонтанами воды с вет-вей и листьев, Санах остановился и прислушался- погони не было. Ну что же, пора перемещаться…  

* * *  

Теперь, стоя перед гипнотизирующим взглядом Долгоглаза, Санах понял свою ничтожность. Он готов был рассказать правду и вымолить себе хоть какое – то прощение, но язык его словно одеревенел, а руки сами собой поднимали дно кувшина всё выше…  

Полиморф вышел из сосуда вперёд вина, ещё бы, его убежище перевернули вторично, медлить нельзя ни мгновения. Так, я уже в глотке, а вот и мозг…Ну, голубчик, теперь ты мой!  

…Увидев, как из горлышка кувшина неестественно резво ударила ярко-жёлтая струя внутрь Санаха, колдун отпрянул от своего ученика. Тот захрипел и выронив вино из рук, упал на землю, начав корчиться, испытывая невероятные боли. Полиморф сразу взял быка за рога, полностью подавив волю человека, но когда он глазами Санаха посмотрел вокруг и понял свою ошибку, было слишком поздно…  

Он выкинул жёлтый язык в сторону врага, сидящего неподвижно в деревянном кресле, пытаясь достать его и успел- таки коснуться его каменной ступни, но тот среагировал достаточно быстро, поняв, с кем имеет дело и не стал разбираться, как он здесь оказался. Будь у Долгоглаза нога из живой плоти, он мог бы от нестерпимой боли, которую обрушил на него полиморф, потерять сознание, и тогда колдун оказался бы всецело во власти полиморфа, но на этот раз каменные ноги сослужили Долгоглазу добрую службу: колдун успел сотворить заклинание, и янтарный пришелец вынужден был подчиниться своему новому хозяину…  

Санах, только что брызгая пеной и катаясь у трона, внезапно успокоился, не веря, что всепроникающая боль покинула его тело. Долгоглаз между тем властно и нетерпеливо подозвал к себе окаменевшего от страха Неи Лота, протянул ему свой поясной нож и приказал провести лезвием черту у горлышка кувшина. Тот повиновался…  

А Санах наслаждался неслыханным покоем, обрушившемся на его, как ему казалось, искромсанное на мелкие кусочки тело и опомнился лишь тогда, когда живыми у него остались только глаза и часть мозга.  

– Тебе повезло, что мне некогда заняться тобой, как ты того заслуживаешь за своё предательство, – услышало угасающее соз-нание Санаха скрежет колдуна. Глаза его двигаться уже не могли и смотрели неподвижно на высокий свод пещеры. Ещё мгновение- и небытие овладело Санахом…  

Сплюнув презрительно на каменную статую, лежащую у своего кресла, Долгоглаз всё своё внимание обратил на кувшин с полиморфом. Сотворив известное только ему заклинание, он заставил полиморфа безоговорочно покориться своей воле. С радостно бьющимся сердцем Долгоглаз следил, как янтарный ручеёк приблизился к его мёртвым стопам и стал подниматься вверх, окрасив щиколотки, затем голени…  

– Довольно, – произнёс колдун, когда окаменевшие около года назад его ноги выше колен приобрели жёлтый оттенок. – Изыди! – последовал следующий приказ. Полиморф безропотно повинно-вался, желтизна начала опадать с ног Долгоглаза, вслед за этим ноги принимали прежний, нормальный вид. С трудно скрывае-мым восторгом колдун ощупывал освобождённую от каменных оков плоть. Вскоре последняя частица полиморфа покинула его тело и убралась в свою раковину, помещённую в золотой кувшин. Долгоглаз ещё мгновение выждал и сотворил заклятие, запирающее полиморфа в его жилище по меньшей мере, на месяц. После этого Долгоглаз вскочил на свои освобождённые ноги и огласил грот долгим торжествующим воплем.  

* * *  

Отпустив Санаха, гоблины как можно быстрее собрались и усадив Куфура с Ранглаем на свободных бизонов и нещадно нахлёстывая их, кинулись в лагерь под прикрытие изумрудного трона. Оставшимся троллям была дана команда замуровать вход в пещеру Дреси с лежащим в дальнем углу Оракузом, чем они и занялись.  

Летя во весь опор по зелёному тоннелю, Дарум успевал смотреть по сторонам. Его неприятно удивляло и насторажива-ло видимое отсутствие зелёных тварей. Подозвав к себе двух охранников, он прошептал им что- то на ухо, и они отстали от отряда, свернув с утоптанного и промятого пути в непролазные джунгли. После полудня отряд примчался в лагерь гоблинов. Только теперь Ранглай обратил внимание на произошедшие в лагере гоблинов изменения: плетёный дом Дарума перекочевал с поляны почти на вершину зелёного холма, который она опоясывала, да и сам лагерь буквально кишел орками и гоблинами, вооружёнными до зубов.  

– Что это? С кем ты собрался воевать? – удивился Ранглай. – Странно, когда я приезжал сюда за кувшином, ничего подобного не заметил.  

– Ну, дом я перенёс раньше, через некоторое время после того, как твой приятель Санах перед изумрудным троном рассказал мне много интересного, а войска собрались совсем недавно, на-до теперь расставить их по местам и объяснить задачу.  

– Всё- таки, нам кто- то угрожает? – не отставал охотник от гоблина.  

– Ага, вон и Кумита бежит, – оживился Дарум, завидев знако-мую фигуру друга, – он мне сейчас очень нужен, одному тяжеленько командовать такой массой. – И обратясь к Ранглаю, добавил, отвечая на заданный им ранее вопрос:  

– Как ты думаешь, что будет делать твой дружок, когда превратит своего хозяина в каменного болвана?  

– Что будет делать…, – механически повторил Ранглай.  

-Зная, – добавил Дарум, – что ты, -он ткнул пальцем в охотника, –  

в один прекрасный день можешь стать чародеем, превосходя-щим по силе и могуществу не только его, но и Долгоглаза, я и Кумита собрали орков и гоблинов, – он сделал широкий жест рукой, – для твоей защиты, пока ты им ещё не стал.  

– Ты знаешь, теперь, что нужно, чтобы Ранглай стал великим чародеем и принёс в наш мир равновесие и спокойствие, – внимательно глядя на Дарума произнёс Куфур.  

– Да, для этого он должен выжить после укуса мсунга.  

– А ты уверен, что Ранглай именно тот посвящённый? – спросил Куфур. – Даже я, видя несомненные указания на его исключительность, не могу в этом поручиться, а ты готов вот так, сразу, рискнуть, не перепроверив всех последствий…  

– Боюсь, для перепроверки у нас просто нет времени, – устало проговорил Дарум, – в любой момент сюда может заявиться Санах, он – то и рассказал мне всю правду о Ранглае под влиянием волшебного трона. Изумрудный престол защитит этот лагерь от магии уничтожения, но от простого вторжения вражеского войска охранить не сможет, поэтому я и собрал здесь, на этом пятачке максимальное количество воинов. Оста-льные отряды расположены по периметру, где защита трона ослабевает.  

– Ты велик, Дарум! – восхитился старый маг. – Теперь я пони- маю, почему именно ты повелеваешь гоблинами, да и правитель орков, Кумита, постоянно смотрит тебе в рот, ловя каждое слово!  

– Ладно, ладно, – польщённый Дарум не скрывал, что ему приятна похвала Куфура. – Тебе надо срочно, – гоблин обратился к Ранглаю, – спрятаться пока в моём доме на вершине холма. Что- то задерживаются телохранители, посланные для поимки тварей, и это меня начинает беспокоить.  

– Всё-таки вы объясните мне, наконец, что присходит, кого вы из меня хотите сделать? – разозлился Ранглай.  

– Друг мой, – положил Дарум руку ему на плечо. – Поднимайся пока на холм, а ты, почтенный Куфур, обрисуй сложившуюся обстановку Ранглаю, я приду позже, мне ещё надо отдать кучу срочных распоряжений и поговорить с Кумитой, – с этими словами он повернулся к подбежавшему орку, и они горячо о чём-то заговорили. Недоумевающий охотник, помогая Куфуру, полез на холм. Во время подъёма, проходившего очень неспеш- но, бывший маг обстоятельно посвятил Ранглая во все перепетии событий.  

Два запыхавшихся телохранителя подскочили к своему пове- лителю:  

– Дарум, в лесу ни одной зелёной твари! Как сквозь землю провалились!  

Гоблин враз потемнел лицом. – Идиот, я ведь предполагал, но надеялся, что пронесёт…, – и повернувшись к орку, с которым обсуждал вопросы снабжения и размещения войск, попросил:  

– Кумита, на тебя надежда. Срочно пошли во все стороны своих, пусть обшарят все пещеры, все укромные уголки в лесах, заглянут во все щели и под каждый камень, но притащат мне хотя бы несколько зелёных тварей. Без них, – сказал он удивлённому этой просьбой орку, – все наши с тобой приготовления не будут иметь никакого смысла. Чем раньше они будут у меня в руках, тем больше шансов за то, что мы победим.  

– Всего – то, – проворчал орк, – нет ничего проще, – и жестом подозвал к себе подчинённых.  

– Ещё, Кумита, – добавил Дарум, – внешнее кольцо наших войск, которые сейчас располагаются на пределе влияния изумрудного трона, отведи ещё на полмили подальше. И зай- мись этим сам.  

Кумита без разговоров помчался выполнять поручение, хотя и не понимал, зачем это нужно, а Дарум пошёл обходить и проверять своих сотников, давая им последние наставления.  

– Теперь тебе всё известно о себе и своём друге, – сказал Куфур, когда оглушённый свалившимися на него откровениями, Ранглай присел на изумрудный трон Дарума. – Предводитель гоблинов- умница, он прокрутил в голове дальнейшее развитие событий и успел собрать все войска, которые есть в его распоряжении, для твоей защиты.  

– Вы уверены, что Санах, зная невозможность применения ма-гии, двинет сюда подконтрольные ему войска, состоящие из людей, гномов и других? – медленно спросил Ранглай.  

Куфур, налив эля в кружку и сделав первый глоток- жажда мучила его после тяжёлого подъёма, произнёс:  

– Хотелось бы думать иначе, но…Наши соотечественники давно точат зуб на гоблинов, а теперь ещё эти болотные шары, приносящие Даруму огромную прибыль. Гномы не могут прос- тить себе свою глупость- сами отдали гоблинам изумрудный трон, приносящий славу и могущество. Поддержка колдуна и, наверняка, щедрые посулы с его стороны склонят эти расы к войне с гоблинами и орками для передела контролируемых территорий, хотя людям и гномам нужен, в первую очередь, конечно, свободный доступ на болота, где они могли бы сами добывать горючие шары, а не платить за них золотом, как сейчас.  

В случае поражения зелёных рас участь их будет незавидна, и вряд ли они сохранят независимость. Быстрее всего, оставшиеся в живых, будут служить в качестве бесплатной рабочей силы в гномьих подземельях или у людей в услужении, а также развлекать их в гладиаторских боях. Оставшиеся рассеются по болотам и лесным чащобам, которые не нужны даже людям…  

– И спасти их от этой участи могу только я?  

– Да, если согласишься пройти обряд посвящения и стать могущественным магом в противовес Санаху.  

– Постой, но ведь Санах дал клятву на верность мне! – восклик- нул Ранглай. – Она была принесена при свидетелях, и вряд ли он осмелится…  

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Куфур. – Можешь повторить мне слово в слово эту клятву?  

…Выслушав охотника, бывший маг объяснил Ранглаю, что убив Долгоглаза и выполнив, таким образом, его приказ, Санах мог считать себя свободным от данной клятвы и начинать действовать так, как ему заблагорассудится.  

– Ну, а что же волшебный трон? Неужели он никак не может повлиять на события?  

Куфур кашлянул несколько смущённо:  

– Дело в том, что никому точно не ведомы его возможности. Известно только, что внутри сферы, где он находится, не срабатывают волшебные заклинания, трон нейтрализует их. Раз- меры её составляют примерно полмили в поперечнике. С другой стороны, изумрудный престол можно разрушить обычным физическим воздействием, проще говоря, гномьей кувалдой.  

– Ну, а если победят гоблины с орками, значит, в болота пойдут люди? – насторожился в ожидании ответа Ранглай.  

– Многое, если не всё, будет зависить от тебя, – ответил Куфур.  

– Когда я был в силе, даже с неприязнью относясь к расе людей, никогда не натравливал расы друг на друга, всегда стремился к идее невмешательства одних народов в дела других.  

Ранглай задумался, старый маг не мешал ему, давая возмож- ность самостоятельно прийти к решению и сделать выбор.  

– Значит, теперь на очереди появление,,светлого,, волшебни- ка? – медленно спросил охотник.  

– Точно это никому не известно, но, судя по тому, что сначала появился Долгоглаз, затем я и Санах, четвёртым должен быть…, – не окончив фразу, Куфур продолжил, – но не факт, что он станет наследником моих идей, просто, я надеюсь на это, да и выхода у нас другого нет…  

Дверь в плетёный дом отворилась, и внутрь шагнул сияющий Дарум:  

– Вот! – в руках он держал небольшой короб из шершавой коры пробкового дерева. – Представляете, все змеи исчезли из ближайшей округи, посланцы Кумиты облазили все закоулки- всё без толку! Спасло то, что один молодой орк забежал по нужде в какую- то расщелину, оканчивающуюся тупичком и там увидел пару небольших змеёнышей. Теперь они здесь! – тор-жествующий Дарум протянул Куфуру короб. – Я думаю, это ничего, что маленькие, яд у них, насколько мне известно, с мо- мента появления на свет убийственный, – увидев напряжённое лицо Ранглая, похоже, вовсе не разделяющего его радость, Да- рум осёкся. – То есть, я хотел сказать, ну, это…В общем, Куфур, ты обрисовал Ранглаю ситуацию?  

– Давай! – неожиданно проговорил охотник и протянул руку к  

принесённому Дарумом коробу. Тот загородил его, но взглянув на мага, чуть заметно кивнувшего головой, передал короб охотнику. Увидев, что тот собирается не раздумывая открыть крышку, Дарум нерешительно посоветовал:  

– Ты бы того, они очень шустрые, лови их потом…  

Ранглай, чуть приоткрыв крышку, не дрогнув, сунул правую руку внутрь, ожидая немедленного укуса. Он почувствовал меж пальцев жёсткие, скользкие тела проводников, но ожидаемой острой боли не последовало. Куфур с Дарумом следили за лицом охотника, ожидая появления гримасы от укуса цапнувшей его твари, но выражение лица охотника нисколько не изменилось.  

Чувствуя под рукой противно шевелящуюся смерть и не дождавшись от неё удара, Ранглай наугад схватил одну змею, и вытащил её на свет. Та, вовсю извиваясь, казалось, забыла о своём предназначении- убивать, где только возможно, всячески старалась вырваться из обхвативших её пальцев и удрать.  

– Может, они ещё слишком маленькие? – обратился гоблин к магу. – По- моему, они раза в три меньше тех, что ещё пару дней назад ползали по окрестностям.  

– Нет, – покачал головой Куфур, – нет, – повторил он ещё раз, – просто им дана строгая установка- не трогать Ранглая. Долгоглаз боится его и не хочет появления могущественного соперника.  

Охотник, умело нажал на основание змеиной головы, и та выпустила два небольших острых зуба, слегка зеленоватых от струившегося по ним яда. Следующим движением он подставил левое предплечье к самой голове гадины. Невиданное дело, Куфур с гоблином переглянулись- проводник отворачивался от своей добычи!  

– Ну что же, – пробормотал Ранглай, – не хочешь сама, придётся тебе помочь, – и подмигнув замершим напротив человеку и гоблину, вонзил смертоносные зубы себе в руку.  

Результат последовал незамедлительно: круги от брошенного в маленькую лужу камня не успели бы достигнуть её берега, а Ранглай уже бездыханным упал на земляной пол жилища Дару- ма. Змея, освободившись из скрюченных пальцев охотника, ми- гом исчезла, найдя лазейку где- то под стеной вместе со своей подружкой- падая, Ранглай опрокинул короб с оставшейся змеёй на землю. Всё произошло так быстро, что ни гоблин, ни Куфур не успели подхватить охотника. Волна короткой агонии пробежала по телу Ранглая. Дарум кинулся к другу, намереваясь перенести его на свою лежанку, но Куфур остановил его:  

– С этого момента прикасаться и оказывать помощь ему нельзя, иначе посвящение может не состояться или, – он вспом- нил свою историю, – Ранглай не получит всех знаний, чтобы противостоять Долгоглазу.  

-Куфур, ты будешь находиться при нём неотлучно, а мне надо  

идти к моим воинам. Надо помочь Кумите в организации оборо- ны, хоть и надеюсь, что кровопролития удастся избежать. – На- ходясь у двери, Дарум обернулся, – через сколько времени он должен очнуться?  

– Санах пришёл в себя примерно спустя трое суток, больше вряд ли, иначе человеческое тело начнёт распадаться.  

Дарум вздохнул и пробормотал под нос, – трудненько будет выстоять, лишь бы вся заваруха началась попозже. – Спускаясь с холма и проталкиваясь сквозь толпы вооружённых гоблинов и орков, он заметил оживление на южной окраине поляны, окружающей холм. Скоро ему навстречу буквально хлынул по- ток зеленокожих воинов с выпученными от ужаса глазами, впрочем, увидев Дарума, многие смущённо опускали глаза и оказавшись за его спиной, неуверенно пытались следовать за ним. Дарум, слыша отовсюду испуганные шепотки, – Долгоглаз, Долгоглаз, колдун, – тем не менее, не придал им значения, вернее, не ожидал, что события будут разворачиваться столь стремительно.  

Громовой голос, раздававшийся, казалось, отовсюду сразу, а более всего с неба, пригвоздил его на месте:  

– Дарум, ты повелеваешь этим сбродом? Где ты? Если через минуту не будешь передо мной, я испепелю этот твой гадюшник!  

На ставшими вдруг деревянными ногах, Дарум машинально шёл на ненавистный голос, а в голове билась одна мысль, -,,Всё, это конец!,,  

Зеленокожие отхлынули от южной части поляны, освободив её полностью. Оставив за спиной последних подданных, Дарум увидел ярдах в пятидесяти тёмную фигуру, закутанную в балахон с изображением глаза. -,, Не может быть, мы считали, что Санах не упустит своего, и каменная голова колдуна украсит мой дом. Что же там у них произошло?,, Задумавшись, Дарум едва не пересёк границу, за которой спасительное действие изумрудного трона заканчивалось. Он остановился в тридцати ярдах от колдуна: это был, несомненно, он. Дарум видел его вживую всего раза три в жизни, но и одного раза хватило бы, чтобы запомнить эту гнусную рожу навсегда.  

– Что же ты не подходишь ко мне, своему повелителю? Я сказал: ко мне!!! – рявкнул Долгоглаз так, что все собравшиеся вокруг Дарума вздрогнули.  

– Мне и тут хорошо, Долгоглаз, – ровным голосом проговорил Дарум, хотя ему хотелось бежать отсюда без оглядки, – говори, что надо.  

Даже с такого расстояния Дарум видел, как побелело лицо колдуна, однако, тот продолжил более спокойно:  

– Боишься? Это хорошо. Ладно, я не держу на тебя зла, в кон- це концов, обладатель изумрудного трона может позволить себе некоторые вольности. Я пришёл за человеком, именуемым Ранг-  

лаем. Отдай мне его и будешь жить со своим зеленокожим народом, как прежде, правда, дань платить за свою дерзость придётся побольше, и трон передашь мне добровольно. Но сна- чала немедленно приведи ко мне Ранглая.  

– Ранглай находится под моей защитой. Если можешь, иди и возьми его, – Дарум овладел собой и голос его звучал достаточно твёрдо.  

– Ну что же, ты сделал выбор. Если ты готов принести в жертву свой народ из- за одного человека, пожалуйста. – Долго- глаз хмуро глянул на толпы гоблинов и орков, столпившихся за спиной Дарума, и его голос зазвучал с новой силой:  

– Зелёная раса! Неужели вы будете слушать вашего вожака, который не считается со мной, вашим повелителем? Приведите мне человека, ведь он чужак среди вас и находится, наверняка, на верху холма, в доме Дарума. Я обещаю сохранить ваш уклад жизни, вы сами выберете себе нового вождя, ибо этому, – Долго- глаз указал на Дарума, – топтать траву осталось недолго.  

Толпа неуверенно, глухо зароптала, но даже стоя спиной к своему народу и союзникам, Дарум не чувствовал недовольства и враждебности по отношению к себе:  

– Другой не нужен…  

– Дарум самый справедливый…  

– Не хотим другого.  

И даже:  

– Убирайся, чёртов паук, отсюда! Дарум тебе не по зубам, си- ди в своих горах и не высовывайся! – Дарум понял, чей это голос. Кто- кто, а Кумита пойдёт за ним до конца, да и всеобщая поддержка стоящей сзади толпы воодушевила его; по спине пробежали ободряющие мурашки.  

Колдун, стоящий напротив, затрясся от злобы, и вместе с пеной изо рта его стали вылетать неведомые заклинания.  

В небе над лагерем гоблинов, и так сером от постоянно проносящихся и сыпящих бесперестанным дождём туч, потемнело ещё больше. Прямо над холмом с плетёным жилищем Дарума образовалось небольшое красноватое облако, которое на глазах замершей толпы увеличивалось и раздавалось вверх и в стороны. Цвет его наливался огнём, багровел на глазах, в центре начали блистать небольшие жёлто- белые мол- нии.  

Колдун, казалось, упивался своим могуществом: впервые за длительное время он избавился от оков, и теперь ему хотелось потешиться и покуролесить, его просто распирало от скопившейся за долгое время энергии. Гоблины и орки, а также немногочисленные люди с ужасом смотрели на содеянное Долгоглазом. Кумита, подобравшийся поближе к Даруму, нак- лонился к его уху и что- то зашептал. Гоблин еле заметно кивнул, Кумита не стал более скрытничать и со свойственной ему прямолинейностью отдал команду группе орков, вооружён-  

ных тяжёлыми арбалетами, решительно махнув рукой в сторону колдуна, занятого чародейством.  

Группа зеленокожих молодцов образовали две линии, прице- лились со знанием дела, и по команде своего предводителя спустили тетивы, сплетённые из металлических волокон, недав- но изобретёнными для этой цели хитроумными гномами и проданными своим конкурентам, не удержавшись от количества предложенного за них золота.  

После низкого утробного звука ударов по калёным болтам, воздух прорезал пронзительный свист- смертоносные посланцы устремились к своей жертве.  

Все, находившиеся поблизости от арбалетчиков с надеждой и нескрываемым интересом следили: что произойдёт?  

Долгоглаз даже не пошевелился и не отвлёкся от создания облака- убийцы: арбалетные болты, преодолев сферу действия зелёного трона, превратились в ястребиные перья и плавно приблизившись к магу, облетели вокруг него и поплыли в обратном направлении. Но этот безмятежный полёт был недол- гим: каждое из двух десятков,, пёрышек,, внезапно вытянулись в длину более трёх- четырёх ярдов и хищно блеснув отточенной сталью, разрезая воздух, понеслись навстречу своим жертвам.  

В толпе зелёных воинов послышались предостерегающие крики, масса собравшихся воинов подалась было назад, но от- ступать было некуда, сзади их подпирало множество любопыт- ствующих. Дарум видел, что не менее двух жал летят прямо в него, казалось, ничто их не остановит…  

Звякнув в десяти ярдах от Дарума о что- то в воздухе, копья ворохом посыпались в траву, став вновь арбалетными болтами.  

– Неплохо, неплохо, – удивлённо протянул Долгоглаз, глядя на это действо. – Посмотрим, спасёт ли вас трон от более серьёзной игрушки, – и сделав правой рукой вращательный жест в воздухе, резко опустил её к земле.  

Полыхающая огнём от распирающих её изнутри сил, туча, созданная Долгоглазом, камнем упала на собравшееся вокруг холма войско. Подданные Дарума лишь на мгновение почувствовали её испепеляющую мощь- на высоте примерно четверти мили середину её пропорол воздушный конус, превратив созданную колдуном тучу в бублик, пустая середина которого всё более увеличивалась по мере опускания к земле. У поверхности обод,, бублика,, совсем истончился, но выжег по границе охранной зоны изумрудного трона всё живое, обуглив почву на пол- ярда в глубину. По счастью, предусмотритель- ность гоблина позволила уменьшить количество жертв до минимума, погибли лишь самые любопытные, не успевшие спастись от страшного облака. Все, находившиеся внутри маги- ческого круга, очерченного влиянием изумрудного трона, оста-  

лись целыми и невредимыми, ощутив лишь лёгкое тепло на лицах. Колдуна, стоявшего рядом с границей, также накрыло  

жгучим облаком; Дарум и все окружающие с надеждой вытяну- ли шеи: неужели, конец? Но когда дым и пыль рассеялись, кол- дун стоял на прежнем месте, но начисто лишившийся растительности на голове и лице. Он растерянно щупал рукой голый череп, и кожа головы багровела на глазах.  

Первым несмело захихикал кто- то внутри толпы гоблинов, смех постепенно ширился, разрастался, и скоро громовой хохот встал над поляной, высмеивая сгорбившегося и казавшегося беспомощным человечка в балахоне настолько, что Дарум внезапно принял отчаянное решение. Поправив за поясом изумрудный скипетр, без которого он старался не выходить из дома, гоблин шепнул Кумите:  

– Как только я подойду к нему шагов на десять- стреляйте в эту гадину, он будет беспомощен, – с этими словами Дарум решительно двинулся в сторону колдуна.  

– С ума сошёл? – попытался остановить друга орк, но Дарум уже вышел за сферу, очерченную троном. Долгоглаз удивлённо вскинулся, даже оглянулся вокруг- он не ожидал такой наглости и самоуверенности от своего врага.  

Дарум услышал упругий стук за спиной: арбалетчики вовремя разрядили оружие, но далее его ждало разочарование. Болты стукнулись о дымящийся ещё балахон колдуна, как будто встретились с толстым металлическим щитом и упали к ногам Долгоглаза. Дарум оцепенел, остановился и потихоньку, не по- ворачиваясь спиной к противнику, тронулся назад. Сзади трень- кнули тетивы луков- Кумита понял, что- то пошло не так и дал команду лучникам. Стрелы постигла та же участь: наткнувшись на неодолимую преграду, они грудой свалились к ногам колдуна. Тот, видя, что Дарум через несколько шагов вновь уйдёт под защиту трона, не стал медлить и пустил в гоблина огненный шар. Даруму до спасения оставалось шагов пять, и он понимал, что не успеет уйти- повернуться к Долгоглазу спиной и позорно удирать на глазах всего собравшегося воинства было сверх его сил. Он только прикрыл глаза, когда шуршащий в воздухе шар подлетел к нему вплотную…  

Он почувствовал сильнейший удар, и даже сквозь прикрытые веки глазам стало больно от ослепительной вспышки, земля исчезла у него из- под ног, и ему показалось, что он бесконечно долго летит в какую- то бездну.  

…Чувствительный бросок о землю вышиб из лёгких воздух и понадобилось время для восстановления дыхания. Увидев перед глазами флягу, Дарум с жадностью сделал пару хороших глотков эля и кинул, наконец, взгляд на колдуна- тот с неистовством посылал в невидимую стену одну шаровую мол- нию за другой, но все они, натыкаясь на невидимую преграду, разбивались о неё, разлетаясь снопами искр.  

– Непокорные зелёные черви, обещаю, что скоро ваша раса исчезнет с лица земли, уж я приложу к этому все свои силы, а  

проклятый изумрудный трон будет расколот на мелкие куски, – последние слова колдуна прогремели, казалось, из монотонно катящихся к океану свинцовых, напитанных влагой туч- сам Долгоглаз бесследно исчез.  

Дарум ощупал себя и увидел на уровне пояса дыру в куртке, сшитую из кожи личинки червя-монстра. Кожа была натураль- ная, не,, дутая,, ребятами Кируса и толщиной с палец. В дыру с идеально ровными краями свободно пролез бы кулак. Сняв куртку, Дарум обнаружил, что изумрудный скипетр пропал.,,Принял на себя удар колдуна,,- понял он, -,, хорошо, что меня швырнуло опять под защиту трона!,, – Глотнув забористого напитка ещё раз, Дарум оглядел собравшихся вокруг него воинов:  

– Ну что же, надо готовиться к битве. Слышали, что сказал Долгоглаз? Сам он своей магией ничего сделать не сможет, зна- чит, соберёт войско из покорных ему людей, гномов, варваров и ещё кого- нибудь. Там, на горе, – он указал на своё жилище, тем- неющее сквозь моросящий дождь, – наша последняя надежда на справедливое устройство мира: мой друг Ранглай. Если мы не убережём его, не позволим ему набраться силы в течении трёх суток, наша раса, уверен, исчезнет из этого мира, Долгоглаз не простит нам нашей дерзости. Нам осталось или умереть с честью и дать возможность жить будущим поколениям или гнить заживо в гномьих подземельях в непосильном труде за кайлом и тачкой в том случае, если мы не отдадим Ранглая колдуну. Что скажете, орки и гоблины? Как решите, так и будет.  

Но предупреждаю, битва будет жестокой и выживут из нас немногие.  

Дарум оглядел своё воинство: никогда он не видел такого единодушия в тысячах глаз, решимости и жажды отстоять своё право на жизнь:  

– Мы с тобой, Дарум!  

– Веди нас, засиделись без дела!  

– Говори, что делать, а мы не подведём!  

– Давно не пускали кровь людишкам с плато!  

– Бородатые недомерки тоже давно в печёнках!  

– Пусть только сунутся!  

Вперёд выступил могучего вида орк с огромным топором в лапищах:  

– Говорят, из кишок получаются отличные тетивы для луков и арбалетов. – И повернувшись к своим собратьям, проревел, – завалим работой наших оружейников! – одобрительный гул толпы был ему ответом.  

Пока шёл этот митинг, и выступающие сменяли друг друга, бросая в толпу зажигательные лозунги, Дарум с Кумитой подозвали к себе сотников. Этот военный совет проходил здесь же, под мелким дождём. Небольшую толпу военноначальников  

охраняло кольцо из телохранителей Кумиты- молодцев, ростом  

лишь немного уступавших горным троллям. Дарумовские охранники держали в плотном оцеплении дом на вершине холма, с Дарумом неотлучно находилось не более пяти телохра- нителей.  

* * *  

Перенесясь в свою пещеру, Долгоглаз задумался, глядя на каменную фигуру в углу:,, оживить его, что ли? Одному больно хлопотно собирать войско против зелёных…А, ничего, справ- люсь, зато удара в спину можно не опасаться.,,  

Позвав Лота, приказал ему подать своё богато расшитое золотом платье. Одевшись, ощупал голый череп и велел принести изящный золотой шлем, украшенный алмазами и сап- фирами.,, А что, войнушка намечается, так что будет в самый раз,, Глядя на суетящегося рядом Лота, колдуну пришла в голову мысль-,, А не направить ли мне тебя в качестве послан- ника к твоим сородичам?,, Мысль показалась ему разумной- Долголазу нужно было ещё посетить людей, великанов, варва- ров, Лот здорово сэкономил бы ему время.  

Услышав кожей шорох и характерную вонь, колдун уселся в ставшее ему ненавистным за почти годовое сидение деревянное кресло и стал поджидать Змея-,, вроде не звал его, что ещё за новости он несёт?,,  

Пыхтящее чудовище заполнило пещеру Долгоглаза. Колдун всегда чувствовал настроение Змея и ощутил чувство вины, ис- ходящее от союзника: сердце колдуна ёкнуло в предчувствии дурных вестей. Змей помалкивал, слишком тщательно уклады- ваясь на полу и старательно пряча глаза от чародея.  

– Ты пришёл помолчать? – не выдержал Долгоглаз. – Можешь побыть пока здесь, у меня масса дел, я должен уходить. – И продолжал ворчать вслух, – удивительное дело, я верчусь, как белка в колесе, даже мой единственный слуга сейчас получит важнейшее дело, тогда как другие могут в такое неспокойное время запросто лежать в холодке и предаваться никому не нуж- ным размышлениям!  

– Отсчёт пошёл, – глухо буркнул Великий Змей.  

Долгоглаз резко повернулся, чувствуя, как шевельнулась ко- жа на голове- если б на ней росли волосы, они наверняка сбросили бы золотой шлем на землю.  

– Что?! Что ты сказал? Какой отсчёт?  

– Сегодня утром мои проводники впрыснули яд посвященно- му, – виновато и как- то устало выдавил Змей.  

– Как это случилось? – взвился Долгоглаз. – Я же предупреждал тебя, тупица, чтобы ты увёл свою ненасытную гвардию всего на несколько дней! – не ожидая ответа, колдун заговорил вслух. – Теперь действовать надо молниеносно, иначе будет поздно!  

– Это произошло случайно, – обречённо бубня, оправдывался Змей в спину колдуна. – Пара молодых проводников заползла по  

неопытности в каменную щель, чтобы там отсидеться. Выхода оттуда не было. Какой – то орк выудил их и…  

– Меня это уже не интересует, – бросил через плечо Долгоглаз. – Спасибо, хоть предупредил. У меня и у тебя, между прочим, ос- талось меньше трёх суток, чтобы разворошить это зелёное гнездо, вырвать этого Ранглая из –под защиты гоблинов и орков и разрубить его на части.  

– Проводники не стали кусать его, – монотонно продолжал Змей.  

– Да? – удивился колдун, прервав свой монолог. – И что же?  

– Он сам воткнул их ядовитые зубы в своё тело.  

– Что ж здесь удивительного? – презрительно хмыкнул Долго- глаз. – Зная, что это сулит мне власть над миром, я проделал бы то же самое, не задумываясь. Лот! Быстро ко мне!  

Распахнув рубаху на груди бывшего хранителя сокровищ, кол- дун прижал к коже гнома свой массивный браслет- печать, охватывающий запястье левой руки.  

Тур зашипел от острой боли, не решаясь в то же время взвыть в полный голос. Послышался запах палёной кожи.  

Отняв браслет, колдун удовлетворённо осмотрел оставшийся на теле слуги свой знак:  

– С этой отметиной можешь не бояться своих соплеменников. Сейчас я отправляю тебя на плато гномов, там срочно встрети- шься с Жулиусом и Элиотом и от моего имени велишь им немедленно, слышишь, немедленно собирать войска. Завтра ранним утром они уже должны быть на марше в сторону центральной стоянки гоблинов, там, где проходила ярмарка. Гномы смогут, наконец, при моей поддержке расквитаться с зеленокожими за все их проделки, связанные с троном.  

– Но я не знаю дороги, – пролепетал Тур. – Я заблужусь…  

– Ничего, наш общий друг, – кивнул Долгоглаз на виновато притихшего Змея, – доставит тебя на место кратчайшим путём.  

Подземный властелин вздохнул, зашевелился, но чувствуя свою вину, спорить не стал.  

– Я отправляюсь на плато людей, затем к варварам и так далее. Лот, – внезапно обратился Долгоглаз к гному, – ты становишься моим личным посланником, и если завтра утром войско гномов будет полностью готово к походу, то после моей победы я щед- ро тебя награжу и предоставлю право выбора- служить мне или жить с соплеменниками, – увидев, что Лот собирается протесто- вать, Долгоглаз усмехнулся и, предупреждая его возражения, продолжил. – Будь спокоен, ты станешь самым уважаемым гно- мом после короля, разумеется. Хотя, – колдун хитро посмотрел на замершего Лота. – Короли не вечны, с ними всегда могут случиться всякие неожиданности. Или, если тебе надоела вся эта суета, вернёшься к своей любимой должности- хранителя сокровищ.  

Тур почувствовал, как встрепенулось его сердце- вот оно, вот  

его шанс вырваться из рутины однообразных дней, в которую бросила его жизнь- насмешница. Для начала он, конечно, отпра- вит на тачку главного казначея- пусть старикан немного развеется…  

Лицо гнома раскраснелось, на лбу выступила испарина- Дол- гоглаз понял, что его обещания упали на подготовленную почву и вообще, Лот именно тот человек, который ему нужен, поганец- Оракуз вечно был себе на уме, а этот – вот он, как на ладони.  

– Все эти мечтанья хороши, – оторвал Долгоглаз Неи Лота от его сладких грёз, – но теперь-дело.  

– Я сделаю всё, что вы прикажете! – с чувством произнёс гном.  

– Не сомневаюсь, ведь без моего покровительства я не дам за твою жизнь и медного гроша. Давай, иди к Змею, он уже начал набрасывать свою настоящую личину. Залезешь ему в пасть и он мигом домчит тебя до гномьего королевства.  

– Что?!- в ужасе вскрикнул Лот. – Как это в пасть?  

– Захочешь быть королём- и не туда заберёшься, – насмешливо проговорил колдун. – Только не головой в глотку, конечно, а но- гами, ногами, – и жёстко закончил, – всё, иди, я надеюсь на тебя. На рассвете войско должно стоять со всем вооружении на ровном участке плато или у его подножья.  

На негнущихся ногах Лот побрёл в тот угол пещеры, где стру- илось чешуйчатое тело монстра, готового ринуться в недра земли.  

– Полезай сюда, малыш, смелее, и я доставлю тебя, куда надо, – с этими словами чудовище осклабилось, разверзнув красную безразмерную пасть с чернеющей глоткой где- то далеко внизу. Лот нерешительно оглянулся на Долгоглаза, но тот уже не обращал на них внимания, готовясь к перемещению. Как ни странно, это успокоило Тура, и он, взявшись руками за нижнюю челюсть Змея, усаженную вершковыми зубами, осторожно перелез в кошмарную пасть. Верхняя челюсть немедленно зах- лопнулась, упёршись своими двумя длиннющими, загнутыми назад зубами в спину гнома, так что наружу торчала только его голова и плечи. После этого чудовищный перевозчик нырнул в чернеющее отверстие в чреве горы.  

* * *  

В тронном зале Армедама шло совещание: министр финансов пришёл к своему правителю с жалобой на гномов, занятых восстановлением дна исчезнувшего озера.  

– Представляете, эти наглецы требуют плату за ремонт дна озера, словно мы его продырявили, а не они! – Брызгал слюной сухонький старикашка, от которого, многие придворные знали, трудно было воды выпросить во время ливня, разве что, под большие проценты.  

– Работы все завершены? – лениво поинтересовался Армедам.  

– Да, мой король, озеро начало наполняться, – выступил вперёд главный смотритель водных запасов плато; в его ведении были все более или менее значительные озёра, пруды, реки и просто речушки, даже болота. Также в его обязанность входило наблю- дение за снежными вершинами в горах- ведь именно оттуда брали своё начало все питающие плато реки и ручьи. В частности, исчезнувшее озеро близ столицы пополнялось именно чистейшей горной водой. – Но до окончательного запол- нения ещё не скоро, нужно ждать не менее двух месяцев, – про- должил смотритель, хотя новых мальков форели можно запус- кать уже сейчас. Ловлю можно будет разрешить не ранее, чем через год.  

– Нет, вы слышали? – внезапно взорвался Армедам. – Двор ос- тался без изысканейшего блюда по вине этих грязных кротов, и они ещё требуют каких – то денег! Гони их в шею, пока я с них самих не потребовал компенсацию за ущерб, тем более…, – он повернулся к министру по внутрикоролевским делам.  

…- Один подданный Вашего королевского величества погиб и четверо пропали без вести, – отчеканил вельможа.  

– Я знаю, куда пропадают люди, попав к гномам- на их горные выработки как бесплатная рабочая сила. Если только станет известно, что они попали в кабалу к этим коротышкам, я обещаю гномам грандиозный скандал.  

– Они оправдываются, что спустили озеро нечаянно, делая общее дело- хотели лишить гоблинов изумрудного трона, поэтому все расходы надо разделить поровну, – поддержал подземных жителей военный министр. – Мне кажется, они в чём- то правы…  

– Да, всего лишь? – саркастически поинтересовался король. – А почему бы нам не взять все расходы на себя? – и обращаясь уже ко всем присутствующим, продолжил, постепенно опять распаляясь. – Где находится гоблинский трон и где моё озеро? Эти бородатые недомерки, наверное, месяц пили, прежде, чем делать расчёты. Если у самих мозгов не хватает, обратились бы к тем, кто поумнее! – при этих словах главный математик сделал шаг вперёд и важно склонил голову.  

– Эдак они, – король потихоньку успокаивался, задумываясь, – могут мой дворец подрыть и опрокинуть его в тар- тарары. Эта мысль заставила его повернуться к военному министру:  

– Немедленно начать прокладку контргалерей вокруг дворца, а в дальнейшем, вокруг всего плато. Там должны постоянно находиться лучшие слухачи и заранее предупреждать о приближении гномов, сбившихся с дороги или копающих в нашу сторону с каким- то умыслом.  

– Это потребует дополнительных средств на покупку гоблинс- ких шаров и для платы рабочим, – быстро ответил маршал.  

– Денег в казне нет! – ещё быстрее отрезал старикашка. – И не будет. Знаю я этих военных, они любят строить виллы за казён-  

ный счёт в самых красивых местах плато, да не по одной, а не- сколько: одну- с видом на горную вершину, другую на берегу лесного озера, третью…  

– Ты на кого намекаешь, старая сволочь? – взревел военный, увидев, как одобрительно зашушукались придворные. – Ваше ве- личество! – беспомощно разведя руки, обратился он к Армедаму.  

– А что, министр финансов в чём- то прав! – заявил король. – Пора изыскивать средства не из моей сокровищницы, а в других местах. Давно ли вы делали набеги на гоблинские вотчины? На- сколько мне известно, склады на гоблинских болотах ломятся от горючих шаров, охрана там небольшая. А известно ли вам, маршал, что у плато и в окрестностях пропали зелёные твари? Войско можно провести без дополнительных мер защиты, а опе- рацию провести в сжатые сроки! Вот вам средства для прокладки оборонительных тоннелей и бесплатная рабочая сила!  

Посмотрев на покрасневшего маршала, Армедам закончил, – действуйте, министр, но не попадайтесь в случае чего- гоблинс- кому представителю: скажу, что вы разбойничаете в своих личных целях, и если они приведут неопровержимые доказа- тельства, что в налёте участвовали люди, придётся выдать им вас для наказания. Вам известно, как гоблины наказывают непрошенных гостей?  

Маршал сглотнул, он знал. – Так можно отбрыкаться, сказать, что это обычные разбойники, действующие на свой страх и риск, снять перед операцией войсковые медальоны, вооружить разномастным оружием…  

– Я вижу, вы не безнадёжны, – насмешливо проговорил король.  

– Думал, придётся все эти нюансы вам разжёвывать. – Увидев, что лицо маршала обретает естественный цвет, приободрил чуть тише, – действуйте, действуйте, чёрт вас побери!  

Министр вытер пот со лба и оглянулся: придворные не решались встретиться с ним взглядом, тут же найдя тему для разговора с кем- нибудь из соседей. Лишь мерзкий старик- каз-начей состроил рожу и показал ему белёсый противный язык. Маршал еле удержался, чтобы не плюнуть в ненавистное лицо.  

– А теперь, – начал король, повернувшись к центру зала и осёкся: по стенам помещения забегали разноцветные сполохи, воздух как бы сгустился, запахло, словно перед грозой.  

Армедам знал, чему это предшествует и оцепенел. Такого явления в его дворце не наблюдалось уже около года.,, Опять..,,  

– пронеслось у него в голове, и король не ошибся.  

Придворные шарахнулись к стенам от появившейся в центре зала знакомой тёмной согнутой фигуры. Постепенно она распрямилась и придворные во главе с королём увидели лицо с ухмылкой, по сравнению с которой гримаса, состроенная казна- чеем военному министру, могла сойти за невинное личико мла-  

денца.  

Начальник охраны короля, недавно назначенный взамен старого, ушедшего на пенсию, знал своё дело и резко махнул рукой ближайшим к незнакомцу телохранителям короля, призы- вая немедленно арестовать наглеца.  

Опытные, давно служащие воины побледнели и попятились, отрицательно качая головами.,, Ах, вы…,,- ругнулся про себя старший телохранитель и обнажив меч, двинулся на стоящего пока неподвижно в центре зала человека в тёмно- лиловом балахоне. Его никто не остановил, да никто и не решился бы первым раскрыть рот в такой ситуации. Да, телохранитель понимал, ибо был не дураком, что появившийся внезапно во дворце человек не прост, но это для честного служаки ничего не меняло- король в опасности, и долг телохранителя, не даром получающего жалованье – зашитить своего правителя от любой опасности. Он исполнил свой долг до конца…  

Когда до пришельца оставалось шага три, колдун резко про- чертил воздух перед собой ладонью…Телохранитель успел ещё удивиться, увидев стремительно несущийся на него пол: вроде и споткнуться не обо что, а ещё увидел, что чуть ниже груди у него отсутствует тело и руки по локоть…Уже на полу в удивлённо раскрытые глаза воина хлынул поток крови, заливая натёртый до блеска паркет.  

– Что же, символично, – проговорил колдун и обращаясь к позеленевшему королю, вкрадчиво продолжил, – так то ты, мой ставленник, встречаешь своего старого хорошего знакомого?  

– Я…Да что вы, – король запнулся, – это просто новенький, он не в курсе и вообще, откуда он взялся?  

– Насколько я вижу, это начальник вашей охраны, он назначается лично королём. Что же вы не предупредили его, ко- го надо встречать салютуя, а не кидаясь на него с мечом?  

– Я просто ещё не успел, – пролепетал Армедам, он не стеснялся своей слабости перед придворными, стоящими вок- руг. Большинство из них и не думало надсмехаться над своим правителем, все понимали, что перед королём, практически, по- лубог.  

– Да? – продолжил колдун. – А может, ты просто решил забыть про меня, подумал, что я исчез и вздохнул с облегчением? – эти слова Долгоглаз произносил, находясь уже рядом с королём, невесть как оказавшись около него и заглядывая, казалось, ему в самую душу.  

– Нет, – пытаясь сохранить остатки самообладания, чувствуя, что сейчас сорвётся в истерику, продолжил вымаливать себе жизнь Армедам. – Я всегда верил и ждал.  

Взгляд колдуна внезапно потеплел- похоже, ему надоел весь этот балаган:  

– Ну всё, хватит, – бросил он оторопевшему королю. – Я к тебе по срочному, неотложному делу; от того, как ты его выпол- нишь, будет зависеть твоё будущее.  

Король сглотнул и перевёл дух- неужели пронесло? – Для начала, уберите этого несчастного и прикажите похоронить с почестями. Если бы у меня были такие преданные слуги, я не находился сейчас бы здесь, обращаясь к вам за небольшой помощью.  

– Ко мне? – поперхнулся от радости король. – Да что угодно, с радостью, – и обращаясь к церемонимейстеру, приказал. – Прибе- рите здесь, погибшего подготовить к погребению с воинскими почестями.  

Всё в зале пришло в движение: подчинённые погибшего взяли обе части тела, лежащие на зеркальной поверхности пола в луже крови, разрезанные как будто острейшей бритвой, и осторожно вынесли из зала. Женщин на королевском совете не было, но даже несколько мужчин почувствовали дурноту от увиденного. Теперь, когда обстановка разрядилась, два или три человека поспешили незаметно покинуть совещание. Полотёры торопли- во вытерли ужасное пятно с пола и теперь о случившемся напоминали лишь бледные, не отошедшие от пережитого, лица придворных.  

– Я, собственно, ненадолго, – заявил колдун, когда суматоха несколько улеглась. – Гоблины и орки выказали мне открытое неповиновение…  

– А что же вы их не…, – вклинился король, сделав характерный жест, при помощи которого поломойка выжимает тряпку.  

– Мне мешает проклятый изумрудный трон, отданный гобли- нам этим придурком Элиотом. Короче, к завтрашнему утру мне нужно ваше полностью укомплектованное войско. Предстоит битва с гоблинами. Мне нужен человек по имени Ранглай, который прячется в хижине Дарума. У вас есть карта всех земель?  

Армедам вопросительно взглянул на маршала, тот утверди- тельно кивнул:  

– Она находится в комнате для военного планирования. Мож- но пройти туда.  

– Веди, – коротко приказал Долгоглаз и пошёл вслед за ним, Армедам, не отставая, потопал следом.  

Карта всех земель была гордостью военного министра, её составляло несколько поколений людей, путешествующих по землям порой с риском для жизни. Чтобы беспрепятственно проходить по территориям, занимаемым троллями, орками или гоблинами и наносить их впоследствии на карту, приходилось платить этим расам золотом или идти на какие – то уступки. Хо- зяева плато картографов вообще не пускали, за исключением дружественных посещений, за которые нанести на карту огром- ную территорию невозможно. Правда, люди ухитрялись устраи- вать встречи на плато в разных местах, но этого было недоста- точно.  

Карта располагалась в отдельном зале, на возвышении, приме-  

рно на ярд выше пола. Размером она была пять на шесть ярдов. Она являла собой подробнейшую карту Южных земель от гор, отделяющих Северные земли, ныне выжженные безжалостным солнцем, до Великого океана на юге. Мастера сложили её из множества частей или кусков мягкой горной породы, легко поддающейся обработке. Все горы, холмы, овраги, устья рек были тщательнейшим образом вырезаны. Для изображения лесов послужил вечнозелёный мох, который не теряет своего сочного цвета от времени. Для обозначения рек пошло большое количество речного жемчуга, который благодаря своей неправильной форме позволял показывать причудливые изгибы больших водных потоков и маленьких ручейков. Жемчуг блестел и переливался в огне факелов свечей или при открытых, как сейчас, тяжёлых шторах, создавая иллюзию движущейся воды. Единственным недостатком карты было практически пол- ное отсутствие рельефа на плато варваров, гномов, великанов и других, которые, как острова, возвышались над изумрудной зеленью остальных земель. Впрочем, очертания границ этих плато были выполнены со скрупулёзной тщательностью.  

Даже Долгоглаз был удивлён этим видом. Ему частенько приходилось путешествовать на спине дракона, но чтобы увидеть землю вот так, сразу, забраться надо было гораздо выше. Он увидел даже семь скал, обозначающих место нахождения колонии полиморфов и своё плато, правда, абсолютно плоское, как блин. После природной катастрофы, которую он устроил, карта потеряла актуальность в том смысле, что бывшие реки теперь текли в обратном направлении, появилось множество других мелких и крупных речушек, об- ширные места заняли вновь образовавшиеся болота и так далее. Новые изменения люди пытались временно указать синими шерстяными нитями, указывающими новые русла и границы топей и болот.  

– Вот это да! А почему нет подробных карт поверхностей плато, кроме вашего?  

– Их жители противятся этому, – ответил маршал, – наверное, боятся, что мы используем её в военных целях.  

– Ну что же, думаю, они правы в своём недоверии к вам, – усмехнулся колдун и серьёзно закончил, – обещаю, после того, как покончим с гоблинами, я помогу вам составить новую подробнейшую карту, включая поверхности всех плато, даже моего.  

Король и маршал, почтительно склонив головы, поблагодарили колдуна.  

– Ну, а сейчас, – продолжил колдун, – о деле. Завтра, на рассвете, войско должно стоять на плато. Маршем идти некогда, я перенесу его прямо сюда, – Долгоглаз указал на восточную сторону большой гоблинской поляны. – С запада по зеленоко- жим ударят гномы, с юга- варвары, я отправляюсь к ним немед-  

ленно, будут и великаны. Они закроют северную сторону.  

– Могущественный Долгоглаз, – замявшись начал Армедам, – а что изумрудный трон, он…  

– Это зелёное кресло никакой опасности для ваших войск не представляет. Любой из ваших солдат может разбить его на мелкие куски. Трон является препятствием только для меня, Великого мага. Зная это, гоблины и орки разместились под его защитой. Ваши воины и должны выбить зарвавшихся зелено- кожих с этой поляны и уничтожить трон. Но это не всё…  

– Я уверен, у гоблинов и орков не будет шансов, – осмелился перебить колдуна маршал, довольный тем, что не придётся прорабатывать военную операцию, которая ещё неизвестно чем могла закончиться; здесь всё уже было продумано без него.  

– Хотелось бы верить, – проворчал колдун, – но знайте, драться они будут отчаянно за свой трон. Обращаю внимание, в первую очередь мне нужен человек, прячущийся в хижине Дарума на вершине холма и желательно по частям. – При этих словах Арме- дам и маршал переглянулись. – Его вы ни с кем не спутаете, – продолжил Долгоглаз, – цвет кожи у него будет зелёного цвета, как у меня. Тот солдат, который первым порубит его в капусту, получит щедрую награду лично от меня. Та раса, чей воин совершит этот геройский поступок, будет освобождена от дани на год. Доведите мои слова до каждого воина и имейте в виду, то же самое задание получат все другие союзники и участники предстоящей битвы. А теперь…, – колдун умолк, и его губы начали шевелиться, не издавая ни звука.  

Король тревожно посмотрел на своего министра. Тот широко раскрытыми глазами указал ему на карту. Проследив за ним взглядом, Армедам увидел поразительное зрелище: рельефная до этого карта стала вдруг плоской и более того, она начала стремительно уменьшаться, пока самая длинная сторона её не достигла в длину всего лишь двух футов.,, Прощай, труды нескольких поколений,,- печально подумал король, тем более, что любимым развлечением его было планирование вечерами разных военных операций. Колдун заметил насупившееся лицо Армедама и успокоил его:  

– Не волнуйся, карта нужна мне, чтобы показать варварам и великанам их место в битве. По окончании я верну её в целости и сохранности, – с этими словами Долгоглаз свернул карту в трубку. – Итак, на рассвете я буду у вас, – через мгновение он исчез, оставив клубиться над полом небольшое синеватое облачко.  

* * *  

Неи Лот не знал, сколько времени он мчался у Змея в пасти в кромешной тьме. Он только чувствовал, что двигаются они очень быстро. Через некоторое время монстр начал замедляться и, наконец, остановился. Раскрыв пасть шире, он выпустил гнома:  

– Дальше пойдёшь сам, через двести ярдов войдёшь в освещённый тоннель.  

Сделав несколько шагов в указанном направлении, Лот оглянулся- скорее всего, Змей оставил его одного: ни звука, ни светящихся глаз- ничего. Пройдя немного в полной темноте, Лот заметил впереди слабый свет и через несколько шагов вышел в коридор, ярко освещённый болотными шарами. Впереди маячила пара гномов с боевыми топорами на плечах. Мысленно пожелав себе удачи, в то же время сомневаясь, не делает ли он самую большую глупость в своей жизни, Лот ре- шительно направился в их сторону, стараясь шагать как можно непринуждённей. Услышав шаги за спиной, охранники, огляну- вшись, уидели странного незнакомого гнома. Убедившись, что тот и не думает убегать, а смело прёт прямо на них, стражи взяли топоры наизготовку:  

– Кто таков? Что – то мы тебя не знаем.  

Тур остановился в трёх шагах от гномов и посетовал:  

– Дожил…А бывало, в королевстве Элиота каждая собака меня знала!  

Один из стражников, присмотревшись, просиял:  

– Да ведь это пропавший бывший хранитель сокровищ, осуж- дённый на каторгу и сбежавший. Не помню уже, он ещё что- то натворил, за него королём была обещана награда. Чувствую, друг Чет, сегодняшнее дежурство заканчивается более удачно, чем предыдущее, – с этими словами охранники осторожно окружили беглеца. Тот не сопротивлялся и спокойно следил за их действиями.  

– Что это ты решил вернуться? – вкрадчиво поинтересовался первый гном. – Хочешь попытаться просить прощения у короля? – Он покачал головой, – зря, король, помнится, был очень зол на тебя.  

– А может, он просто заблудился? – предположил Чет, забросив топор за спину и доставая небольшой арбалет, одновременно укладывая в него стальной болт и взводя тетиву.  

– Эй ты, дурачина, – забеспокоился Лот, – не вздумай баловать с оружием. Я не собираюсь убегать, не для того вышел к вам. Мне срочно нужно встретиться с Элиотом.  

Гномы посмотрели друг на друга и присели от смеха:  

– С королём не обещаем, но с палачом обязательно встретишь- ся!  

– Нет, ты видал такого наглеца? Давай намнём ему бока, чтоб знал своё место!  

Увидев, что дело может принять нежелательный оборот, и ох- ранники, обалдевшие от безделья, могут задержать его на неопределённый срок, Лот решил действовать по другому и распахнув на груди рубаху, жёстко бросил, со злорадством видя оторопевшие, изменившиеся лица стражников:  

– Я по поручению Долгоглаза, немедленно ведите к королю!  

Гномы засуетились, увидев на теле отпечаток всем известного знака колдуна. Первый гном, обращаясь к Чету, сказал:  

– Дуй за начальником охраны, – и повернувшись к Лоту, пояс- нил. – Через две минуты он будет здесь и мигом доставит вас к королю. Чет, не разрядив арбалета, рывком закинул его за спину, задев при этом спусковую скобу. Тренькнула тетива и болт, свистнув у самого уха Лота, ударил в свод тоннеля.  

– Идиот! – отшатнулся в испуге Тур. – Обещаю, палач понадоби- тся для тебя! – Увидев, как опустились плечи гнома, прикрикнул по- хозяйски, – а ну бегом, чтоб через пять секунд был здесь вместе со старшим!  

Хмурый Элиот слушал посланника Долгоглаза, думая о своём. Его бы воля, и от Тура осталось бы мокрое место. Но трогать нельзя- на груди его знак всесильного колдуна. Слушая в пол- уха, король машинально поддакивал- да, конечно, с этим осиным гнездом пора кончать, войско в назначенный срок будет готово, указание военному министру уже отдано.  

– К Жулиусу гонец послан, – продолжил король, – так что там, наверняка, подготовка тоже идёт вовсю.  

– Прекрасно, но я должен лично передать ему послание от Долгоглаза. Дайте мне провожатого, я отправляюсь теперь же.  

– Ну, что же, дело твоё. – Элиот помедлил. – Не собираешься возвращаться? Не надоело мыкаться? Не беспокойся, подберём тебе должность.  

– Я подумаю, – уклончиво проговорил Тур, – вот разделаемся с гоблинами…  

…Долгоглаз стоял на обширной, слегка всхолмленной равни-не, покрытой, как ворсом, густой, сочной травой. У подножья недалёкой возвышенности темнело стадо пасущихся бизонов, в полумиле впереди виднелось несколько крытых бизоньими шкурами жилищ варваров. Колдун решил прогуляться пешком- надоело последние часы мчаться куда – то вне времени и прост- ранства, тем более, на сегодня у него ещё запланирован визит к великанам. Он шёл неторопливо, вдыхая запах луговых цветов, приближаясь к жилищу вождя; то, что правитель варваров находился именно в этой части плато, колдун не сомневался.  

Край земли варваров виднелся неподалёку: на это указывала стена облаков, обходящих плато по краям. Солнце клонилось к горизонту, готовясь завершить на сегодня свой бег по синему небу. Глядя на облака, обтекающие земли варваров, Долгоглаз с неприязнью думал:-,, Всё – таки Санах хорошо сделал, лишив магической силы этого, как его, Куфура- голова у старикана работала, он мог бы нам помешать теперь.,,  

Лагерь варваров был совсем близко- до него оставалось ярдов двести. Занятый своими мыслями, колдун неторопливо прибли- жался к нему. Там народ уже высыпал из жилищ и с интересом следил за происходящим. Долгоглаза заметили недавно- его фигура в тёмном балахоне только что вышла из небольшой впа-  

дины на луговой равнине. Тут же два всадника помчались в его сторону, желая перехватить незнакомца до того, как он войдёт в лагерь вождя. Впереди скакал молодой горячий воин, казалось, он составляет с лошадью одно целое, настолько гармонично был слит с животным. Его переполняло ощущение бьющей через край нерастраченной энергии, молодого задора; на закате в условленном месте его будет ожидать красавица- варварка из соседнего племени…Безоблачное счастье владело воином- он уже видел лицо незнакомого старика в тёмно- лиловом балахоне и мчался из озорства прямо на него, желая увидеть растерян- ность на лице странника, чтобы в последний момент отвернуть в сторону…  

Долгоглаз остановился, с усмешкой наблюдая за всадником. Напарник воина, более умудрённый жизнью, ехал позади мелкой рысью. Когда он увидел, что воин далеко от него оторвался, несколько раз сердито его окликнул. Куда там! Бросив взгляд на далёкую ещё фигуру пришельца, он почувствовал, как ёкнуло сердце: на зрение никто из варваров не жаловался до глубокой старости. На колпаке пришельца он ясно разглядел изображение глаза, он знал, что это означает, в отличие от молодёжи, не слышавшей о колдуне уже год и ре- шившей, что тот пропал навсегда. Воин предостерегающе, уже в полный голос закричал и бросил коня в галоп, намереваясь перехватить своего молодого подчинённого.  

Когда до фигуры в тёмном оставалось не более десяти шагов, конь варвара внезапно наткнулся на невидимую преграду. Всад- ник почувствовал, как неведомая сила вырывает его из седла, и он, не успев даже вскрикнуть, полетел, кувыркаясь в воздухе, в сторону незнакомца.  

Долгоглаз даже не тронулся с места, когда тело тяжело рухнуло у его ног, жутко хрустнув при этом. Нехорощо усмехнувшись, Долгоглаз, прищурясь на заходящее солнце, поджидал нерешительно приближавщегося второго всадника.  

– Не гневайтесь, господин, я провожу вас к моему вождю, – проговорил варвар, понимая, с кем имеет дело, пытаясь в то же время украдкой взглянуть на своего напарника, почтительно кланяясь. Взгляд опытного воина на неестественно свёрнутую шею несчастного показал безо всякого осмотра, что тот мёртв.  

– Приятно встретить уважение к своей скромной особе в этих чудесных местах, хотя я давненько не бывал здесь. – Долгоглаз взглянул на неподвижно распростёртое тело. – К сожалению, юноша так спешил выказать мне своё почтение, что вот…, – и погрозил шутливо стоящему перед ним варвару, – плохо, плохо обучаете молодёжь держаться в седле, одна маленькая кочка и всё…  

– Он был ещё очень молод, господин, – изо всех сил стараясь быть бесстрастным, проговорил варвар.  

– Что же, веди меня к своему правителю, воин, – внимательно  

посмотрев на варвара, процедил чародей и тронулся в сторону шатров. Воин, оказавшись позади, с тревогой подумал, что его норовистый конь будет стараться обогнать пешего, а это вряд ли понравится колдуну или его посланнику. Разумней всего ехать на пару шагов сзади, чтобы сделать предупреждающие знаки ожидающим у шатров. Варвар стал специально сдерживать жеребца, хотя тот не привык к такому обращению и всячески противился воле седока. Шикая на строптивца и незаметно натягивая поводья, варвар отпустил гостя вперёд. Те- перь он решил догнать его, но к своему удивлению, расстояние между ним и незнакомцем не сократилось, а увеличилось- теперь их разделяло шагов тридцать. Удивлённый воин послал коня вперёд рысью, но создавалось впечатление, что пришелец за один шаг покрывает расстояние ярдов в пятьдесят, густая трава как будто текла под ним, неся его к лагерю варваров. Ког- да, опомнившись, варвар пустил коня во всю прыть, то увидел, что безнадёжно опоздал: фигура в тёмном уже входила в шатёр повелителя варваров.  

Воины, охранявшие вход, были тёртыми калачами и видели, как неуловимо быстро приближается человек, которого отчаянно пытается догнать один из отправившихся к нему всадников.  

Увидев на колпаке балахона изображение глаза, охранники без слов расступились и пропустили незваного гостя внутрь.  

Правитель варваров с вождями наиболее крупных племён об- суждали вопросы продажи гоблинам большого стада бизонов. Кочевникам нужно было пополнить запасы горючих шаров и обсуждалась возможность обычного обмена товара на товар, минуя золото. Шестнадцатилетний сын повелителя Раднар находился здесь же, внимательно наблюдающий за тем, как отец держит себя в разговоре с представителями других племён.  

Все обернулись, когда полог шатра откинулся и кто- то прошёл на середину помещения по пушистым коврам, оказавшись в самом центре собрания. Увидев ненавистную эмб- лему, собравшиеся почтительно склонили головы.  

– Я вижу, представляться мне не надо, – с ходу начал Долго- глаз. – Чтобы не терять времени, оно мне дорого, скажу- мне нужна ваша помощь. Завтра на рассвете, мне нужно, чтобы вы собрали войско всех племён плато. Ночь придётся не поспать, но утром несколько тысяч воинов должны стоять здесь, на этой равнине. Предупреждаю вопросы- воюем с объединёнными си- лами орков и гоблинов, которые засели в своём центральном лагере под защитой волшебного трона, и не хотят выдать мне человека по имени Ранглай. С нами идут люди, гномы и великаны. Зеленокожие, которые проявили непокорность мне, должны быть раздавлены, Ранглай –убит. Я пообещал уже всем, что тот, кто принесёт мне голову Ранглая, получит щедрое вознаграждение и прочие почести. До темноты мне надо побы-  

вать у великанов, ну, а вы действуйте немедля.  

Глядя на угрюмые лица варваров, Долгоглаз повторил:  

– По большому счёту, мне не нужна эта война. Как только Ран- глай, этот человек, из- за которого Дарум решил наплевать на судьбу своих подданных, будет уничтожен, можете возвращать- ся на плато, к своим отарам и стадам.  

– Дарум держит под своей защитой человека, а Долгоглаз не может его отобрать? Ему нужно для этого такое большое вой- ско? Может, он растерял свою магическую силу? – дерзко выго- ворил вождь варваров. Окружающие испуганно покосились на потемневшего лицом пришельца; каждый из присутствующих физически ощутил волны ненависти, исходящие от него.  

– Значит, вам нужно доказательство моей силы? – знакомая некоторым кривая ухмылка прорезала изборождённое морщина- ми лицо. – Извольте, только придётся заплатить за потерянное время, которым я очень дорожу, – с этими словами колдун вытянул обе руки перед собой с крепко сжатыми кулаками, как если бы в них была зажата толстая палка. В этот момент повелитель варваров почувствовал, что его ноги и верхняя часть туловища как будто попали в тиски. На глазах изумлённых вождей и старейшин тело вождя повисло в воздухе горизонталь- но. Гордость и достоинство не позволяли Ануке кричать, хотя он испытывал ужас. Продолжая садистски улыбаться, колдун начал разводить руки, делая это медленно.  

– Отец! – закричал Раднар, пытаясь броситься вперёд, на помощь и…не почувствовал своих ног, как будто голова его существовала отдельно от тела.  

Повелитель варваров, испытывая невероятные мучения, издал глухой стон, стараясь изо всех сил руками разжать невидимые объятия, но тщетно. Сначала затрещала одежда, потом кожа и сухожилия. Варвары, присутствующие на собрании были все обезножены и могли лишь беспомощно наблюдать за казнью, происходящей на их глазах. Раднар закрыл глаза, слёзы текли из- под опущенных ресниц, не переставая. Желая добиться мольбы о пошаде, Долгоглаз растягивал тело несчастного очень медленно, наконец, поняв, что не добьётся от строптивца ни слова, резко развёл руки.  

Раздался ужасающий хряск, в стены шатра ударили струи крови из разорванных сосудов, и когда Долгоглаз разжал руки, обе части тела вождя упали вниз, глухо ударившись о землю, покрытую коврами.  

– Все убедились в моей силе? Может, кто- то хочет ещё испы- тать? – Белые пятна лиц присутствующих подавленно молчали. –  

Вы отняли у меня много времени, следовало бы вас примерно наказать, но хочу дать вам ещё один шанс- до завтра.  

Уже уходя, он обернулся и посмотрев на Раднара, произнёс, – не будем нарушать традиций- правление над варварами насле- дует сын предыдущего правителя. Надеюсь, править он будет  

мудрее, чем его отец. Вам, – он внимательно осмотрел потрясён- ных вождей, – надлежит слушаться его беспрекословно, и во всём ему помогать. Мне пора, встретимся на заре…  

Никто не видел, как открывался полог в шатёр, колдун просто исчез. Взоры вождей обратились к Раднару, который сидел, закрыв лицо руками. Казалось, он полностью подавлен произо- шедшим и требовать что- либо от него бесполезно. После этого все кинулись к останкам своего бывшего вождя.  

– Оставьте! – властный окрик остановил варваров, которые в первый момент не поняли, от кого он исходил. – Моему отцу уже не поможешь. Ступайте в свои племена- утром ваши отряды должны быть в полной готовности, как велел…колдун. Удивлённые старейшины остановились, услышав слова, сказан-ные твёрдым голосом от вчерашнего подростка, который, каза- лось, только что сидел безвольный, раздавленный горем, не способный ни на какие разумные действия.  

– Двух старейшин из моего рода будет достаточно, чтобы начать подготовку к погребению. Вы, собрав войска, на исходе ночи можете придти проститься со своим повелителем, – глаза юного вождя были сухи и взор ясным, казалось, он принял какое- то решение. Вперёд выступил могучий Руфам- вождь самого крупного племени на плато, глаза его горели неукроти- мым огнём:  

– Что будет дальше? Неужели мы так и будем плясать под дудку Долгоглаза? Сколько это будет продолжаться?  

– Нам надо собрать войско к назначенному часу, – упрямо повторил Раднар, глядя в глаза вождю. Тот, встретив не по- юношески тяжёлый взгляд, видимо, прочёл в нём такое, что счёл за лучшее поклониться и быстро выйти из шатра. За ним, негромко переговариваясь и оглядываясь, потянулись осталь- ные. Через несколько мгновений топот скакунов возвестил, что вожди торопливо разъехались по своим племенам.  

В шатёр вбежала жена Ануки и увидев, что сталось с её мужем, без чувств рухнула рядом с его останками. Следом вошли охранники теперь уже бывшего повелителя, извещённые о случившемся и остановились перед молодым вождём, ожидая приказаний.  

– Старший телохранитель, повелеваю объехать племя и соб- рать всех боеспособных воинов- утром выступаем в поход к центральному лагерю гоблинов, туда, где проходила ярмарка. – Грустно и печально улыбаясь сказал, как бы про себя, но слышали все присутствующие. – Эта будет самая весёлая. Остальным, – очнулся он от своих дум, – заниматься нашим скорбным делом: надо к приходу отрядов из других племён всё приготовить к обряду прощания с Анукой.  

* * *  

С великанами Долгоглаз договорился быстро; напуганные в  

своё время ещё Санахом, они не торгуясь пообещали выставить два десятка гигантов в соединённую армию колдуна. Думая вначале привлечь в свои ряды драконье воинство, Долгоглаз потом передумал: драконы были бы хороши для усмирения непокорных гоблинов, но ни в этом случае. Сейчас зеленокожая раса накрыта невидимым магическим куполом, созданным волшебным троном и любое чародейство в его границах невозможно. Драконы, как существа, обладающие сильной ма- гией, будут просто летать кругами над дарумовым войском, не причиняя ему ни малейшего вреда, внося волнение и сумятицу в армию колдуна.  

Незадолго до полуночи Долгоглаз перенёсся к лагерю гобли- нов: холм и окрестности были освещены множеством огней от болотных шаров. Все подступы к дому повелителя гоблинов были забиты этими вооружёнными недоумками, возомнивши- ми, что изумрудный трон поможет им противостоять ему, истинному повелителю всех этих земель. Слыша, как братаются орки с гоблинами, горланя боевые песни и попивая дрянной, наспех сваренный эль, колдун недобро усмехался: гуляйте, заливая зельем свою тревогу и беспокойство- похмелье будет жестоким. Долгоглаза удивило, как ровно и ярко горят огни в стане Дарума.,, Надо разобраться, как появились эти шары и прибрать их добычу себе. Остатки гоблинов, уцелевших после битвы, загоню в болота для продолжения их добычи, а чтобы другие расы их покупали, договорюсь с Подземным Змеем- пусть заполонит всё вокруг своими проводниками, чтобы как следует,, пощипали,, моих,, союзничков,,- станут сговорчивей при покупке их по новым расценкам, да и Змею надо подкрепить свои силы- уже две недели сидит на голодном пайке.,,  

Кинув последний взгляд на ярко освещённый, гомонящий лагерь гоблинов, колдун перенёсся в своё логово, и тут же увидел в глубине пещеры горящие глаза Змея:  

– Ты здесь, друг мой, а я только что о тебе думал…  

– Гномы смогут собрать войско только днём, они не успеют за ночь отозвать всех способных держать оружие, которые работают в самых глубоких штольнях и подземельях. Конечно, у них есть приличный отряд, находящийся в постоянной боевой готовности, но его численность слишком мала для серьёзного сражения.  

– Что! – Вскричал было в ярости Долгоглаз. – Днём! – Великий Змей отшатнулся от колдуна, увидев мгновенно налившиеся кровью его глаза, – а, впрочем, – продолжил колдун, постепенно успокаиваясь, прикидывая что- то в уме. – Мы успеваем, даже если перенесём битву на сутки, а начнём мы опять- таки, на рассвете. У нас ещё, как минимум, будет полтора суток в запасе на то, чтобы свернуть шею Даруму и его подопечному. Хорошо.  

– Повернулся он к вопросительно глядящему на него Змею. – От-  

правляйся к гномам, скажи, что переносим сбор на следующее утро. Но если они и на этот раз будут не готовы, я выжгу все их тоннели и подземелья, а то после постоянных потопов они основательно промокли, – под сводами пещеры раздался хриплый хохот колдуна, довольного своей шуткой.  

Увидев, что посыльный скрылся в норе, Долгоглаз развлечения ради отправился на плато людей, проверить, как идут сборы у Армедама и сообщить о переносе срока выступле- ния.  

Миг, и вот уже вокруг Долгоглаза смутно начинают вырисовываться стены тронного зала короля людей. Увидев сполохи огня на стенах, опытные придворные, не спавшие в эту ночь, заранее склонились перед материализующимся чародеем и послали за только что ушедшим в свои покои королём, кото- рый, надавав поручений своим министрам, решил немного отдохнуть от всех треволнений. Правда, уснуть не удавалось: перед ним стояло встревоженное лицо маршала, утверждающе- го, что собрать за одну ночь все войска с плато нереально, нуж- но по меньшей мере, сутки.  

– Вот и скажешь это колдуну сам! – отрезал король, уходя к себе.  

Поняв, что сон не хочет избавить его от дневных забот, Армедам решил подниматься, когда пришёл запыхавшийся посыльный.  

Стоя перед колдуном, смотрящего на него, как показалось Армедаму, с насмешкой, король пытался найти слова оправда- ния, но не знал, с чего начать.  

– Ладно, я всё знаю, – неожиданно миролюбиво произнёс Долгоглаз. – Сбор переносится на следующее утро, не будем торопиться, надо основательно собрать войска и как следует вооружить их, битва предстоит нешуточная. Но через сутки, – голос колдуна посуровел, – утром войско твоё должно компактно стоять на равнине, возле бывшего озера.  

– Но, повелитель, а как же…Вы говорили, у нас не более трёх суток, чтобы покончить с мятежниками. До их лагеря больше дня пути…  

– Это не твоя забота, – перебил его колдун, – а валяться в кровати не советую, – добавил он, критически осмотрев помятое лицо Армедама. – Можешь проспать своё королевство.  

– Да, да, конечно, – торопливо закивал головой король, – я понимаю…  

– Всё, пока, – с этими словами колдун исчез.  

* * *  

У варваров, прирождённых воинов и скотоводов, покрывать большие расстояния было в порядке вещей. На случай войны или каких- нибудь стычек каждый воин имел не менее четырёх скакунов, неутомимых и быстрых, как ветер, не использовав-  

шихся в повседневной жизни. В мирное время степняки разъез- жали по своим стадам и отарам на конях обычного пользования, лошадках, надо сказать, тоже весьма неплохих, но предназназ- наченных исключительно для работы. Система оповещения была отработана веками, поэтому немудрено, что не успело время перевалить за полночь, к шатру нового вождя стали собираться первые отряды вооружённых и полностью экипиро- ванных для дальнего перехода воинов. Старшие отрядов, узнав последние новости, спешили в жилище Раднара, где приносили клятву верности новому повелителю варваров. Погибший вождь часто посещал самые дальние племена, последние лет пять он всегда брал Раднара с собой, и вожди племён хорошо знали нынешнего преемника: юноша был силён и ловок и не тушевался в состязаниях с более возрастными сверстниками. Вожди давно уже при встречах друг с другом одобрительно отзывались о наследнике вождя, даже пока не рассматривая его в качестве следующего правителя варваров, тем более, что нынешний был в самом расцвете сил. После несчастья, случившегося этой ночью, ни у кого из них даже тени сомнения не было по поводу Раднара, даже если сам Долгоглаз и не благословил бы его на варварский престол. Заходя в шатёр к своему новому правителю, умудрённые жизнью, бесстрашные вожди племён с удивлением видели совсем другого Раднара: по- взрослевший, с резко очерченными чертами лица, он являл почти полную копию своего погибшего отца. Что ещё потрясало взрослых мужей, так это густо опушённая серебристой сединой голова юноши, всего за одну ночь поселившаяся посреди преж- де чёрных, как вороново крыло, волос.  

Он сидел у ложа, на котором покоилось тело отца, казалось, отрешённый ото всего, но вожди чувствовали и видели, что Раднар очень внимателен ко всем приходящим и для каждого находил нужные, не дежурные слова. Поминальный пир, спеш- но собранный недалеко от шатра, шёл непрерывно всю ночь: подъезжающие повелители племён, встретившись с новым вож- дём, присоединялись, вместе со своими воинами, к скорбной трапезе. Тут же готовились большие вязанки хвороста для по- гребального костра.  

– Здравствуй, Филох, рад видеть тебя в такой день, спасибо за воинов и поддержку…  

– Маран, тысячу лет не видел лучшего друга моего отца, знаю, твои всадники самые быстрые, ведь ваше племя одно из самых дальних…  

– Эштон! Нет, не сержусь, что припозднился, ведь собрать такой большой отряд в столь короткое время не каждому по плечу…  

Встречаясь за поминальным столом, вожди племени делились между собой вполголоса:  

– Удивительное дело, кажется, он нас знает уже с десяток лет..  

– Меня он видел, когда приезжал совсем мальчишкой и не забыл, как меня зовут…  

– Не знаю, как вы друзья, а я за новым вождём- в огонь и в воду!  

– Чувствую, это будет достойный продолжатель дела своего отца!  

Рассвет ещё не занимался, а все племена варваров уже прислали своих представителей- две тысячи прекрасных бойцов, каждый из которых стоил, по меньшей мере, двоих вои- нов человеческой расы, если сравнивать с гоблинами и орками, то здесь разрыв в воинском мастерстве был ещё разительнее…  

Простые воины, собравшиеся на большом лугу, поминали своего повелителя элем, который выкатили в бочках и поставили на расстоянии друг от друга, чтобы воины не томились, ожидая своей очереди. Попробовав напиток, опытные воины говорили со знанием дела:  

– А новый повелитель не дурак!  

Более молодой подковырнул:  

– Пытается задобрить простых воинов?  

Тот потемнел:  

– Эх, ты!,,Задобрить!,, Посмотри, какой эль! Это же чистый ржаной кисель! Знает повелитель, предстоит дальний переход, останавливаться на перекус будет некогда, махнёшь пару- тройку кружек этого напитка и сыт будешь целый день и голова ясная. Если хотел бы задобрить, то угостил бы спотыкачом, ко- торый сбивает с ног с пол- пинты выпитого. Нет, дельный но- вый правитель. Посмотреть бы на него.  

Между тем вожди, отойдя от поминального стола, направи- лись каждый к своему племени, где говорили воинам о принесении клятвы верности новому правителю варваров.  

Скоро собравшиеся увидели, как из шатра вышла фигура, закутанная в плащ и подала знак ожидающим приказа слугам. Тут же внутрь шатра стали заносить тугие вязанки хвороста и целые брёвна. Через несколько минут шатёр с погибшим повелителем был под завязку забит. Главный жрец откинул полог у входа и бросил внутрь несколько больших кувшинов с маслом, затем туда же полетел зажжённый факел. Почти сразу под пологом шатра загудело бешеное пламя. Масса народа молчаливо стояла вокруг и смотрела, как их бывший вождь вместе с чёрным, густым дымом уходит в небо. Жар стоял такой сильный, что варвары отступили шагов на тридцать от бушующего костра. Странно, когда от стоящего несколько минут назад шатра почти ничего не осталось, с кострища вдруг поднялось облако белого дыма, на секунду сменившего жирный тёмный и поднялось в ночное небо. Варвары оцепенели, а затем взорвались торжествующими криками:  

– Вождь отправился прямо на небо, минуя чистилище. Только достойный из достойнейших может рассчитывать на такое рас-  

положение богов!  

Погребальный костёр полностью прогорел, лишь несколько угольков тлело под серым покрывалом пепла. Жрец с кувшином направился к нему, чтобы собрать в него всё, что осталось от правителя. Внезапно, неожиданно для ночного времени из дальних лугов и долин налетел порыв холодного ветра, вмиг разметавшего остатки очага по ночной степи, чем заставил остолбенеть жреца, лихорадочно соображавшего, как трактовать это проишествие. Собравшаяся толпа моментально нашла сему объяснение, и жрецу не пришлось ломать голову над разгадкой:  

– Он принадлежит всем!  

– Его приняло не только небо, но и земля!  

– Веди нас, сын достойнейшего вождя, мы пойдём за тобой, куда угодно!  

Раднар сбросил плащ и обратился к своему народу, который пеший и конный окружил его кольцом, оставив в центре выгоревший от шатра круг. Передние ряды держали горящие факела, стоявшие далеко забирались на своих коней, чтобы видеть и слышать своего повелителя:  

– Народ мой. Гнусный мерзавец и негодяй Долгоглаз, уповая на своё колдовское могущество, – при этих словах многие воины оживились и, толкая друг друга в бока, попытались пробиться поближе, но передние ряды при первых словах Раднара и так подались вперёд, услышав небывалую прежде хулу на надоевшего всем чародея и между впереди стоявшими невозможно было просунуть даже руку, – повелел нам собрать войско и выступить на усмирение отказавшихся покориться ему гоблинов и орков. – При этих словах над собравшимися пронёсся вздох сожаления, было понятно, что эта кампания ни у кого не вызывает особой радости, хотя варвары всегда были охотника- ми поразмяться в схватке с любым противником. Но одно дело самим решать, с кем скрестить мечи и переброситься стрелами и совсем другое, когда тебя, как несмышлёного пса натравлива- ют на соседа, с которым уже долгое время не было никаких спо- ров и недоразумений.  

– На заре колдун обещал появиться и принять войско. Совсем ничего не предпринимать нельзя- Долгоглаз просто истребит всю нашу расу вместе с нашими землями. Я решил, – при этих словах молодой повелитель варваров повернулся кругом, обведя взором собравшихся, от которого по спинам даже бывалых вои- нов пробежал озноб, – идти сейчас же к лагерю гоблинов и, – глаза его воинов приблизились совсем близко в томительном ожидании, – …и выступить с ними заодно против кровожадного злодея. Одним зелёным долго не выстоять против людей и гномов. Как я понимаю, быстро покончить с Дарумом колдуну не даёт изумрудный трон, которым владеют гоблины, иначе он не стал бы собирать такую многочисленную рать. Это наш, пусть и небольшой, но шанс победить Долгоглаза. Он торопит-  

ся, значит, чего – то боится. Кроме того, ему не терпится поско- рее прикончить человека, которого Дарум укрывает у себя и не отдаёт Долгоглазу на расправу. Многого я не знаю, но уверен, этот человек не прост, если из- за него заварилась такая каша. Ну и ещё…Я считаю себя честным воином и выступать под ко- мандой негодяя не хочу, – конец слов Раднара потонул в одобрительном гуле собравшихся, и юный вождь поднял руку, призывая к тишине. – Многие из нас наверняка останутся на поле битвы, но умрём мы с лёгким сердцем. Дальше…На плато останутся только пастухи, старики, женщины и дети. Главному жрецу передаются все полномочия правителя в моё отсутствие. Если победит колдун, разрешаю всю ответственность за неповиновение валить на меня- возможно, Долгоглаз не истре- бит оставшихся на плато. А теперь, кто мне верит, а я почему – то верю, что мы победим- за мной, на землю гоблинов!  

Вскочив на великолепного скакуна, в окружении верных телохранителей, Раднар поскакал к краю плато, где начиналась дорога, ведущая вниз, в джунгли. За этой группой потянулась и бечева собравшегося войскового клубка, разматываясь всё боль- ше, пока от него не остался исчезающий в ночной тьме хвост.  

Долгоглаза только через пару часов встретил жрец и не морг- нув глазом, сообщил, что юный вождь, собрав войско, не медля кинулся исполнять повеление чародея.  

Удивившись такой прыткости, колдун тем не менее, решил не возвращать Раднара, быстро прикинув, что варвары, славящиеся своими молниеносными передвижениями, подойдут к месту битвы вовремя и своим ходом, а ему не надо будет затрачивать энергию для моментальной переброски их к лагерю гоблинов.,,Отправлюсь-ка я к себе в берлогу, надо как следует отдохнуть перед завтрашним днём.,,  

* * *  

Дарум с Кумитой ломали головы, как подольше противосто- ять армаде войск, которые с часу на час обрушатся на клочок земли, оберегаемый магией изумрудного трона. Вокруг холма с хижиной собралось около десяти тысяч представителей зелёной расы, да ещё несколько тысяч были рассеяны по окружающим лесам, организовывая всевозможные засады и ловушки на напрвлениях наиболее возможных перемещений вражеских отрядов. Войск, казалось, было достаточно, но правители гоблинов и орков понимали, что в открытом бою с прекрасно обученными людьми и гномами им долго не выстоять. Несмотря на мощные, атлетически сложенные тела, и гоблины и орки обладали чуть замедленной, для неопытного глаза может и незаметной, реакцией по сравнению с людьми и гоблинами. Чтобы с гарантией одолеть одного воина- человека, мастера в ратном деле, требовалось не менее пяти гоблинов, и то если они будут одновременно и дружно действовать со всех сторон. В от-  

ношении варваров арифметика была и вовсе удручающей. Тем не менее, гоблины и их союзники орки и не думали падать духом. Ещё бы! На их стороне магия изумрудного трона и спящий пока волшебным сном посвящённый…Битва с искушёнными в воинском ремесле пособниками Долгоглаза вовсе не выглядела безнадёжной- нужно было продержаться в случае немедленного начала битвы всего около двух суток, а колдуна с его приспешниками ещё и не слыхать! Главное, дать возможность посвящённому набрать за свой длительный сон могущества и сил, с помощью которых он обязательно защитит всех оставшихся в живых из зеленокожей расы. Дарум через вождей племён донёс задачу, стоящую перед гоблинами и орка- ми до каждого своего подданного. Представитель небольшого числа людей, живших бок о бок с гоблинами и не желающих уходить к своей расе, пришёл к Даруму и попросил рассчитывать на них, как на обычных гоблинов или орков:  

– Мы не встречали ещё более справедливого правителя и если понадобится, хотели бы умереть в бою вместе с простыми гоблинами, защищая тебя.  

– Что же, – с чувством сказал Дарум, – я рад, что вы сделали свой выбор, а за меня умирать не надо- Ранглай, который спит сейчас в моём доме на вершине холма- наша последняя надеж- да. Через каких- нибудь двое суток он проснётся могуществен- ным волшебником, перед которым Долгоглаз покажется жалким щенком. Я уверен, он постарается сделать наш мир лучше и светлей. – Далее он продолжил более деловым тоном:  

– Сколько вас и хорошо ли вы владеете оружием?  

– Нас пятьдесят человек, их них примерно половина професси- ональных воинов, остальные просто крепкие мужчины.  

– Прекрасно, пойдёте на усиление моей личной гвардии, которая охраняет в данный момент спящего в хижине Ранглая. Если всё пойдёт неудачно, вы должны будете умереть вперёд него. Вам понятна задача?  

– Да, – недрогнувшим голосом твёрдо ответил человек.  

– Проводи их к хижине, – обратился Дарум к одному из своих телохранителей. – Вели от моего имени расставить людей вместе с гвардией на последнем рубеже.  

– Не знаю, долго ли мы продержимся, – сказал гоблин Кумите, когда они остались одни. – Мы даже не можем бросить своих всадников на бизонах, которые своей массой могли смять и посеять панику в рядах наступающих.  

– Как это не можем? Почему? – удивился Кумита.  

– Колдун наверняка будет присутствовать на битве, и стоит нашим воинам пересечь границу, за которой ослабевает защитное поле волшебного трона, Долгоглаз мигом найдёт способ, как моментально их уничтожить. Кроме того, местность вокруг холма и так забита войсками, и стадо боевых бизонов просто не поместится здесь. Сам видишь, вокруг и так невероят-  

ная теснота. Мы сами такое положение сможем выдержать не более пары суток, время, за которое решится наша судьба. Если бы превращение Ранглая требовало большего времени, боюсь, эта давка у холма закончилась бы междоусобицей. Дисциплина у нас сам знаешь- аховая, с людьми и гномами не сравнить, а тут ещё трое суток надо простоять на одном месте в эдакой толчее. Уже сейчас войска заряжены на битву. Все, да и я ожидали, что люди и гномы подойдут сегодняшним утром, но разведчики доносят, что от их плато войска не отходили. От варваров войско двинулось в нашем направлении. Идут очень быстро, но даже с такой скоростью они подойдут не ранее завт- рашнего утра. Значит, быстрее всего, и люди с гномами к этому времени будут здесь.  

– На пути их движения мои люди устроили множество ловушек и засад, – сказал Кумита. – Я гарантирую, что их ожидают большие потери. А что касается варваров- их плато слишком далеко. Когда они подойдут на расстояние, отделяющее нас от плато, например, людей, напрвлений их дальнейшего движения может быть несколько, поэтому здесь много сюрпризов устроить не удастся.  

Объединённое войско гоблинов и орков провело бессонную ночь, ожидая нападения каждый час. С началом серого рассвета и после первых донесений разведчиков, сообщивших, что не- приятеля вблизи нет и в помине, защитники Ранглая улеглись спать вповалку, не обращая внимания на мелкий, нудный дож- дик. Бодрствовали лишь дозорные, без устали таращившиеся в окружающие поляну с холмом джунгли.  

Дарум, поднимаясь с Кумитой на холм к хижине, оглянулся вниз. Открывшийся вид поразил его. Ему показалось, что битва уже произошла и перед ним- поле, покрытое павшими в сраже- нии, настолько сильно было впечатление от вида воинов, спавших в самых разнообразных позах. Мотнув головой, чтобы прогнать наваждение, он продолжил подъём к самому дому. Здесь расположилось последнее кольцо охраны. Большая часть спала, не выпуская оружия из рук, охрана зорко всматривалась в окружающие холм бескрайние лесные дебри, затянутые сеткой дождя.  

Дверь сама открылась перед Дарумом, подслеповато щурясь, наружу вышел Куфур.  

– Что с Ранглаем? – сразу спросил гоблин.  

– Спит…, – уклончиво ответил старый маг, добавив, – если только отсутствие дыхания можно назвать сном. – Внимательно посмотрев на Дарума, добавил. – Ты уверен, что мы всё сделали верно?  

-Думаешь, Санах обманул трон и решил посмеяться над нами?  

А требование Долгоглаза о выдаче Ранглая? Нет, уверен, мы на правильном пути- Ранглай для колдуна- как кость в горле, и он сделает всё, чтобы от неё избавиться.  

– А что, если, – подал голос Кумита, спрятать спящего Ранглая где- нибудь в джунглях, в укромном месте? У меня есть знакомый тролль, у него чудный, незаметный, просторный грот…  

– Посвящённого, находящегося в забытьи после укуса провод- ника, – в который раз устало начал объяснять Куфур, – нельзя не только переносить, но и просто трогать, иначе нарушится его волшебное превращение, он может никогда не прийти в себя и попросту умереть. Кстати, возможно я так сильно уступал Сана- ху, потому что меня в своё время забрали с места, где мсунг впрыснул в меня свой яд и увезли домой…  

– Ну если так…, – пробормотал Кумита и переводя разговор на другую тему, спросил Дарума. – У тебя есть план битвы? В обычной рубке мы не продержимся долго…  

– Наша задача- не выходить за границы действия трона- это спасёт нас хотя бы от уничтожения Долгоглазом. Я приказал вбить в землю колья вокруг нашей поляны, чтобы наши воины ориентировались на них и в пылу боя не выходили наружу, где их наверняка будет ждать немедленная гибель от магических заклинаний Долгоглаза. При приближении противника наши первые ряды закроются деревянными щитами и будут осыпать тех стрелами из луков и арбалетов, кроме того, гоблины и орки славятся, как непревзойдённые мастера метания копий и дроти- ков. Поле боя здесь ограничено и скученность войск будет большая. Мы занимаем круговую оборону вокруг холма. Ни люди, ни гномы не смогут здесь применить какую- либо из своих хитростей- неожиданные удары с флангов или с тыла- в этих делах они, конечно, сто очков вперёд дадут любому противнику. Будет обычный навал, напор на наше оборонитель- ное кольцо и вот здесь, в тесноте и давке, наше превосходство в физической мощи уравняет превосходство людей и их союзни- ков в их технике владения оружием ближнего боя. Нам надо как можно плотнее держаться к противнику. Чтобы не допускать разрывов между передними линиями, твои здоровяки располо- жатся в задних и будут постоянно подпирать, создавая тесноту. В этом наш единственный шанс хоть сколько- нибудь продер- жаться. Если виртуозам меча гномов, людей и особенно варва- ров, дать волю, наши потери будут в несколько раз больше. К окончанию боя долгоглазовым войскам просто некому будет противостоять, и они возьмут Ранглая голыми руками. Но я вижу, ко мне прорывается наш друг Кирус- великий выдумщик. Пойдём, узнаем новости, может, неприятель на подходе?  

Кируса прекрасно знали в объединённом войске гоблинов и орков. Он даже среди подданных Кумиты выделялся ростом и сложением. Предводитель орков хотел взять его себе в телохранители, но Дарум отговорил друга, сказав, что такая све- тлая голова гораздо полезнее будет при использовании в мирных, хозяйственных делах и оказался прав: Кирус нашёл  

способ, при котором горючие шары взрывались в нужное время и в нужном месте. Благодаря его смекалке гоблины и орки име- ли изумительной выделки кожу любой толщины, из неё можно было шить обувь и тончайшие рубахи. В стадии разработки у Кируса и его помощников были доспехи из оболочки личинок гигантских червей, которые были гораздо легче железных, а по крепости превосходили их. Первые удивительные панцири пос- тупили телохранителям Дарума и Кумиты. Охранники вначале скептически встретили творение Кируса, он попробовав их на- дёжность стрелами из лука и арбалета, а также ударами меча, пришли в полный восторг и сбагрили своё железо, которое таскали много лет, обычным воинам- гоблинам за добрую порцию эля. Кирус обещал со временем одеть в такие доспехи всех орков и гоблинов, его хозяйственные отряды день и ночь шныряли по лесам и болотам, ходя буквально за хвостами че- шуйчатых исполинов, так, что те не успевали делать кладки сво- их личинок.  

Запыхавшийся великан предстал перед Дарумом:  

– Повелитель! – обратился он к нему с почтением, несмотря на то, что повелитель ростом был ему по грудь. – Что делать с огромными запасами шаров и грудами выделанных кож? У меня на болотах осталось не более полсотни воинов, все ушли сюда.  

– Ты можешь взорвать всю эту кучу шаров? – спросил Дарум.  

– Нет, – задумавшись на немного, сказал орк. – Все наши запасы сложены в огромной пещере, они взлетят на воздух, если её под завязку залить водой, но боюсь этого нельзя сделать достаточно быстро- вход в пещеру расположен высоко, гораздо выше уровня болот.  

– А если взорвать несколько штук во всей этой огромной куче?  

– поинтересовался гоблин.  

– Это ничего не даст, хотя…, – поскрёб в затылке орк, – может начаться грандиозный пожар, который ничем не потушишь, по- ка не выгорит всё.  

– Кожи лежат там же? – оживился Дарум.  

– Нет, – немного вяло проговорил Кирус, – в другой пещере и, – он сразу понял, к чему ведёт Дарум, – своими силами мы не успеем перетащить их. – Сказать по правде, орку было безумно жалко уничтожать с таким трудом накопленное добро. С другой стороны, оставлять захватчикам добытое богатство тоже нельзя:  

– Мы перетащим, сколько сможем, – упавшим голосом проговорил он.  

– Мне жаль, но помощников дать тебе не могу. Всё произошло быстро, нам надо защищаться, каждый воин на вес золота, – жёс- тко говорил Дарум, – неприятельские войска будут у вас раньше, разведчики предупредят об их приближении. После этого быстро уходите к нам. Оставишь пару воинов организовать по- жар и мигом сюда. Понял?  

– Сделаю, – медленно проговорил орк и переводя разговор на  

другую тему и оглядывая спящие вповалку войска, произнёс:  

– Странное расположение, такое впечатление, ждёте нападе- ния сразу со всех сторон?  

– Так оно и есть, Кирус. Плотность войск одинакова вокруг холма, на его вершине то, что мы и должны защитить во что бы то ни стало, иначе наши расы, как независимые, перестанут существовать.  

– Значит, тылы у вас отсутствуют, – задумчиво проговорил Кирус, – и обойти с фланга нельзя…  

– Ну- ну, – с надеждой глядя в лицо орка, торопил его Дарум, зная, что тот может выдать сногсшибательную идею в любой момент.  

– Нужны длинные копья, которые гоблины используют при атаках на своих бизонах…  

– А…, – разочарованно протянул Дарум. – Какие атаки? Мы не можем выйти за периметр, очерченный магией изумрудного трона, колдовские чары Долгоглаза уничтожат всякого, кто выйдет за его пределы…О, что это за караван показался из леса? Ты решил часть шаров спрятать здесь? Неудачное место ты выбрал…  

– Погоди, Дарум, – заторопился орк, оглянувшись на вереницу могучих бизонов, навьюченных огромными тюками, и наклонив- шись к уху гоблина, начал горячо что- то объяснять.  

– А в тюках, – сказал Кирус, – составные части, при помощи которых горючие шары взрываются. Думаю, для нападающих они будут неприятным сюрпризом. Пока их будут разгружать, пришли мне два десятка воинов посмышлёнее, я им в два счёта объясню, как их использовать в битве с толком.  

– Кумита, – обратился Дарум к своему другу, оставив Кируса разгружать караван, – у нас есть длинные копья для верховых атак?  

– Сколько угодно, – почёсываясь, ответил орк. – Но их оставили за ненадобностью вместе со всей нашей конницей в одном овражке милях в пяти отсюда.  

– Надо срочно привезти их, и как можно больше.  

– Ну вот, – проворчал Кумита, – то надо, то не надо…- И свистнув своей свите, умчался сквозь дождливую морось в сырой, насквозь промокший лес.  

Подозвав к себе десятников и сотников, Дарум начал, в кото- рый раз, объяснять их задачи:  

– Вы определились, кто у вас стоит в первой линии обороны, кто во второй и так далее?  

– Повелитель, не беспокойся, все знают своё место, неразберихи не будет, – перебивая друг друга, загалдели старшие своих отрядов.  

– Такого жара дадим этим людишкам, костей не соберут!  

– Вон Кирус эти, как их, взрывающиеся шары привёз- в куски разрывают, гномьи кишки на деревьях висеть будут!  

– А что если такую штуковину засунуть великану в штаны, а?  

Дарум так удивился такой садистской изобретательности, что забыл на мгновение, о чём хотел поговорить с десятниками, так как тоже был гоблином и тут же ухватился за эту мысль с живейшим интересом:  

– А кто засунет великану шар в штаны?  

Гоблины и орки замялись, начав подталкивать друг друга, не- которые заметили что- то интересное на опушке леса, другие в несущихся по небу облаках.  

– Ясно, – подвёл итог Дарум, ругая себя за то, что поддался на ненужные и бесполезные разговоры, когда дорога каждая минута. – Пусть воины, стоящие в первых трёх рядах, сделают на поясе кожаную петлю, чтобы в неё свободно проходило древко копья.  

Увидев, что отрядные готовы засыпать его вопросами, Дарум поднял руку и начал разъяснять.  

Ближе к вечеру Кумита привёз копья. К этому времени войска были подняты, чтобы остаток дня и ночь бодрствовать и поджидать могущего появиться в любой момент врага. Дарум чувствовал, в отличие от своего друга Кумиты, какое – то беспокойство, хотя разведчики не слали гонцов с тревожными донесениями.  

Солнце клонилось к вечеру- гоблины привыкли определять время суток по одним им известным приметам, так как светило Южных земель очень редко показывалось в разрывах низких, пропитанных влагой туч. Дарум физически ощущал, как вокруг островка с холмом посреди джунглей сгущается что- то тёмное, недоброе. Вначале робкая мысль посещала его днём: может, Долгоглаз не знает, что нужно для свершения пророчества и не спеша собирает войска, будучи уверенным, что всегда успеет раздавить гоблинов, и когда он явится, наконец, за Ранглаем, встретит не обычного человека, а мага, равного себе по силе. В глубине души Дарум очень хотел избежать большого кровопро- лития, понимая, что колдун, не моргнув глазом, истребит все расы для достижения своей цели.  

Сейчас же он отчётливо понял, что сражения не избежать: мо- жет, причиной тому держава, которую Дарум теперь постоянно носил у пояса? Скипетр, приняв на себя убийственный удар Долгоглаза, исчез бесследно. Прокрутив в голове ещё раз все приготовления к битве, Дарум немного успокоился: он предпринял всё возможное, чтобы достойно противостоять врагу- гоблины и орки полны решимости зашитить Ранглая, с которым повелитель гоблинов связывал будущее зеленокожей расы. Дарум прислушался- в лагере сплошной гомон и гвалт и это несмотря на то, что ни капли эля не было выдано. Он распорядился убить и разделать два десятка бизонов, чтобы накормить своё войско досыта, хотя обычно этих животных берегли. Кто знает, пригодятся ли им эти могучие властелины  

степей, когда молот битвы пройдётся по окружающим холмам и полянам? Много ли представителей зеленокожего племени останется в живых, чтобы мчаться на них сквозь лесную чащобу, невзирая на болотистую почву и непролазное перепле- тение корней, ветвей и листвы? … Дарума беспокоило только почти полное отсутствие доспехов в его войске. Правда, орки и гоблины во все времена презирали навешанное на тело железо, предпочитая устрашать противника рельефностью своих мышц, а, кроме того, отсутствие брони не стесняло движений зелёных воинов и хоть ненамного, но сглаживало разницу в скорости владения оружием.  

Темь сгущалась. Войска несколькими линиями опоясали вы- сокий холм с хижиной на вершине, спать теперь никто не соби- рался, остаток ночи придётся провести без сна. Впрочем, надеялся Дарум, противнику тоже будет нелегко- ведь людям и гномам придётся с марша по джунглям вступать в бой, времени на отдых у них не будет, объединённое орочье и гоблинское войско встретят таких же невыспавшихся и утомлённых вояк. Хоть в ближайших джунглях было немало дозоров, Кумита объехал по периметру всю линию обороны и распорядился вынести костры из шаров ярдов на сто вперёд во все стороны:  

– Зачем это? – поморщился Дарум. – У нас полно вокруг засад.  

– Скажу по правде, друг мой, не нравится мне эта тишина, – ог- лядываясь вокруг, проговорил орк. – Остался всего один день, если не ошибаюсь, а ни люди, ни варвары, ни гномы не чешут- ся. Как бы Долгоглаз не выкинул какую- нибудь штуку.  

Дарум невольно поёжился, опасения Кумиты только подогре- ли его собственные подозрения, поэтому легонько ткнув друга кулаком в грудь, согласился:  

– Добро. Прикажи добавить огня и караульных у костров, чтобы мышь мимо не проскочила, – Дарум оглянулся на топот: несколько бизонов были оставлены внутри оборонительного кольца для быстрой связи между разными частями войск.  

– Кажется, сейчас мы узнаем последние новости, – и добавил. – Неужели началось?  

К телохранителям, окружавшим обоих вождей, подскакал один из сотников:  

– Повелитель, – несмотря на то, что сотник был орком, обращался он к Даруму, Кумита при этом не выказал и тени не- довольства, – только что примчался разведчик. С севера идёт войско варваров, все верховые с запасными лошадями. Идут очень быстро. Потеряли несколько человек в ямах и от стрел на- ших засад, но движения не остановили. На их удачу, они вышли на двигающегося в нашем направлении червя- исполина. Тот катком прошёл по всем нашим ловушкам и стронул с мест засады. Теперь варвары по промятым джунглям без помех движутся в нашу сторону. К полудню будут здесь.  

– Скоько их? – напряжённо спросил Кумита.  

– Тысячи две в полном вооружении.  

Дарум опустил голову, -,, В открытом бою одни варвары камня на камне не оставят от нашего войска. Одна надежда, что им просто не хватит времени, чтобы уничтожить всех нас.,, Вслух спросил:  

– Где гонец?  

-Передав донесение, упал и уснул мертвецким сном, – защищая вестника, сотник добавил. – Он добирался почти десять часов.  

– Ладно, – с деланной бодростью, как можно безмятежнее, про- говорил Дарум, – начало есть, отправляйся к своим. Гонца, как придёт в себя, накормить и в строй- завтра каждый боец будет на счету. – Кивнув, сотник ускакал.  

– Где же люди с гномами? – удивился Кумита.  

– Считаешь, две тысячи варваров- слишком простой исход для нас? – насмешливо спросил Дарум.  

– Да, – покачал головой орк, – видно здорово надавил на них Долгоглаз, – я не помню, чтобы варвары когда – нибудь собира- ли более пяти сотен бойцов.  

– Прикажи добавить огня вокруг лагеря, я поднимусь на вершину, узнаю, что там у Куфура, – Дарум отвернулся от друга, желая скрыть беспокойство, отразившееся на лице после этой новости и быстро пошёл в гору.  

* * *  

Небо лишь слегка, полунамёком, начало сереть, задолго гото- вясь выпустить светило для очередного путешествия по небоск- лону. Лишь часа через два огненный шар покажет краешек над зубчатой линией горизонта.  

Колдун вздрогнул, открыл глаза. Он не спал, просто был погружён в себя. Быстро встал: как приятно ощущать послуш- ное тело, почти год прикованное к скале. Проклятый Китемоск- руф! Все неприятности случились из- за него. Но ничего, когда всё кончится, придётся облазить все ближайшие горы- ведь упала же где –то эта летающая ящерица. А значит, там лежат, должны лежать, два огромных изумруда, совершенно небыва- лых. Неожиданная мысль об этих бесценных самоцветах увлек- ла его, отодвинув на второй план текущие дела. Только усилием воли он заставил себя опомниться и не поспешить сей же час на поиски упавшего дракона:  

– Никуда он, голубчик, не денется, мой будет. Сначала выковыряю из него камушки, потом займусь его жёнушкой. У неё, помнится, были алмазные глазки.  

Зарычав от мысли, что громадные бриллианты бесцельно лежат где- то на просторах Южных земель и ждут не дождутся, когда объявится их хозяин, Долгоглаз заторопился:  

– Да- да, надо поставить на место гоблинов, избавиться от опасного конкурента, а уж потом вернуться к своему привыч- ному укладу, – пробормотал он, начиная перемещение.  

…Войско людей встретило колдуна стройными рядами пехо- ты, отдельно расположилась отборная конница. Вся масса войск сияла начищенными доспехами, в которые была облачена, включая сбрую лошадей. Способствовали этому зажжённые повсюду гоблинские шары. Гортанные выкрики командующих десятками, сотнями, слышались здесь и там. К Долгоглазу, мес- то появления которого было заметно издалека, немедленно подскакал Армедам в сопровождении свиты. Кстати, окаймлён- ное синими, с фиолетовым оттенком, ветвистыми молниями во- площение Долгоглаза разогнало целый эскадрон конницы и вовремя: колдун вполне мог повиснуть на остриях копий.  

Оказавшись прямо посреди верховых латников, выругался про себя- по привычке перенесясь на знакомое место, которое занимала большая пустошь, он забыл, что сам назначил здесь королю сбор войск для отправки на битву.  

Король, бледность которого была заметна даже в темноте, спе- шился и приблизился к Долгоглазу. Армедам еле держался на ногах: не очень надеясь на своих генералов, он не спал уже больше суток. Склонившись перед Долгоглазом, он доложил:  

– Здесь десять тысяч воинов. Я собрал самых лучших и искус-ных по всему королевству…  

– Неужели? – насмешливо прищурился колдун. – Что – то мало- вато.  

– Во дворце осталось не более полусотни охраны, – растерялся король.  

– Что! – воскликнул колдун. – Целых пятьдесят бездельников со- бираются околачиваться во дворце, когда решается судьба твоего королевства там, во владениях гоблинов? Даю тебе десять минут, чтобы все немедленно были здесь!  

– Слушаюсь, – пролепетал король, собираясь исполнять прика- зание.  

– Стой! Куда? – заорал Долгоглаз. – У тебя что, послать больше некого? А ну, – он ткнул пальцем в толстого генерала из свиты короля, обливающегося потом. – Стрелой лети во дворец и веди сюда королевскую охрану.  

Растерявшийся вояка рванул было бегом:  

– Опять! – Долгоглаз обратился к Армедаму. – У тебя все генералы такие тупые? – И вновь, к вконец впавшему в ступор генералу. – На лошадь, живо! Да быстрее поворачивайся, до ве- чера тебя ждать?  

Когда гонец всё – таки ускакал, еле держась в седле, колдун повернулся к королю:  

– Сейчас я уведу войска. Соберёшь ещё ополчение, тысячи две. Вряд ли они понадобятся, так, на всякий случай. Сам знаешь, ремесленников, торговцев, крестьян. Как будут готовы, пусть немедленно выступают своим ходом. Лошади сейчас освободятся от твоей конницы. Пошлёшь с ними какого–нибудь генерала потолковей, а то ещё заблудятся в джунглях. Всё, ис-  

полняй!  

Армедам без разговоров развернул коня и поскакал вместе со своим окружением обратно к городу, даже не успев понять, что означают слова колдуна,, лошади сейчас освободятся,, При подъезде к пригородам навстречу им попалась полусотня королевской охраны. Надеясь отсидеться в безопасности во дворце, всадники были угрюмы, король, не выслушивая их при- ветствий, махнул рукой в сторону сбора войск, дескать, не до приличий.  

В это время Долгоглаз встал перед собравшейся ратью людей и его голос услышал даже стоявший в самом последнем ряду мечник:  

– Коннице спешиться! Лошадей оставляем здесь. Слугам и денщикам отогнать их в сторону! Место битвы невелико, и лошади будут только мешать. – Он прервал свою речь, так как подошёл отряд королевской охраны и также спешившись, влился в общее войско. – Всем закрыть рты, желательно и глаза, оружие держать покрепче. Черем полминуты будем у лагеря гоблинов, зря ноги бить не придётся. Сотники и десятники! Сразу окружайте гоблинов, они стоят кольцом вокруг холма, примерно на две трети. Другую часть нашего кольца замкнут гномы и варвары- наши союзники. Ваша задача- не избиение гоблинов, хотя и это приветствуется. Главная цель- хижина на вершине холма, который будут оборонять гоблины и орки. Че- ловек, находящийся там, должен быть уничтожен любым способом. Тот, кто сделает это, получит награду лично от меня. После этого можете считать битву оконченной. Оставшийся в живых зелёный сброд предоставьте мне. Кстати, там же, в хижине, стоит изумрудный трон. Разрешаю его разбить. Представитель расы, который прикончит Ранглая, получит обломки этого изумрудного сиденья в качестве приза для своих товарищей, не считая моей личной благодарности.,, Ей и огра- ничимся- изумруды мне самому позарез нужны!,, – промелькну- ло в голове колдуна, вслух он продолжил. – Итак, воины, не затя- гивайте эту резню, дело можно решить за час. Всё понятно? – от- ветом ему был одновременный рёв десяти тысяч глоток людей, желавших побыстрее разделаться с надоевшими нелюдями и вернуться к привычной жизни.  

– А теперь- тишина! – войско замерло, почти все зажмурили глаза, – даже Долгоглаз почувствовал себя не в своей тарелке, ему показалось, что перед ним стоят тысячи трупов, участь которых предрешена. Тем не менее, ощущая холод, пробежав- ший по спине, он начал творить заклинание перемещения. Очень быстро над безмолвным войском опустился фиолетовый туман, пришедший из находящегося неподалёку края плато и скрыл ратников совершенно…  

…Отправив к месту битвы людей, Долгоглаз проделал то же самое с ратью гномов. Последними переместил к холму Дарума отряд великанов, драться которым с гоблинами, в отличие от людей и гномов, совсем не хотелось.  

* * *  

Дарум, войдя в хижину, поморщился- в нос ударил довольно явственный запах человеческого тления. Куфур оглянулся вопросительно на вошедшего гоблина:  

– Пока тихо. Был бы рад, чтобы это продолжалось как можно дольше. А у вас тут что? Я чувствую, процесс идёт? – гоблин подошёл поближе к лежащему прямо на полу Ранглаю. Увиден- ное поразило его:  

– Ты хочешь сказать, он ещё жив? – Тело охотника почернело, кожа приобрела какой – то тёмно- фиолетовый оттенок. В свете колеблющегося огня горящего болотного шара Даруму показа- лось какое – то шевеление на теле лежащего. Присмотревшись, он увидел скопления тёмных пятен; одно из них прямо на глазах лопнуло, выпустив наружу чёрную вонючую жидкость, следом набух и прорвался другой. Дарум отвернулся, ища что- то вокруг и бормоча, – вытереть нечем…  

– Тело посвящённого с момента укуса никто не должен трогать, – проговорил Куфур, – пока сам хозяин не очнётся, ему нельзя помогать.  

– Надо было до укуса хотя бы усадить его на лежанку, – с досадой сказал Дарум, – из- за нашего недосмотра ему ещё почти полтора суток на голом полу валяться.  

– Всё произошло так быстро, – вздохнул Куфур.  

– Ладно, я пошёл вниз, скоро рассвет, думаю, вот- вот разведчики сообщать о приближении гномов и людей, – подойдя к своему трону, переливающемуся в отблесках огня, Дарум до- бавил, проведя рукой по гладкому подлокотнику. – Надеюсь, твоя магия поможет нам выстоять, – в ответ на это по изумрудному чуду пробежала- или это только показалось гоблину, волна ярко- зелёного цвета. Это продолжалось всего мгновение. Дарум зажмурился, а когда открыл глаза, перед ним была та же тёмная, полированная поверхность его царского трона. Мотнув головой, он вышел в ночь, под моросящий дождь.  

Рассвет был уже близок: обычно в это время беспрерывно сыплющийся из низких туч дождь чуть- чуть утихал: это указы- вало на то, что совсем скоро мчащиеся почти вплотную к земле клочья чёрных туч начнут сереть и наступит очередное утро, а затем и день, который может стать последним в вольной жизни орков и гоблинов.  

Спутившись вниз, к войскам, Дарум узнал, что со стороны лю- дей и гномов по прежнему никакого движения нет, варвары на расстоянии четырёх часов лошади, бегущей рысью. Не спавшие всю ночь гоблины со своими союзниками тем не менее, были  

бодры и рвались в бой. Понимая, что наступающий день без резни не обойдётся, зелёное воинство галдело, повсюду звякало и бренчало оружие, слышался смех и грубоватые шутки, кото- рве людям показались бы циничными и жестокими. Гоблинов приободрило ещё и то, что дождь почти прекратился, стало теплее, где –то за облаками готово было выпрыгнуть из- за горизонта солнце, которого большинство из присутствующих не видело со времени ярмарки. От земли начал подниматься пар, который, смешиваясь с предутренним туманом, заволакивал постепенно окрестности Дарумовского холма, причём, с южной стороны он принял какой – то причудливый фиолетовый отте- нок, впрочем Дарум решил, что в этом были виноваты горящие повсеместно болотные шары…  

Бросив ещё раз взгляд на туман невиданного цвета, Дарум по- чувствовал вдруг, как его сердце само встрепенулось и прыгнуло к горлу, а оттуда ухнуло резко вниз. Ещё не вполне поняв, что случилось, он заорал во всю силу лёгких, одновременно тыча в муть начинающегося утра пальцем:  

– Тревога! К оружию!  

Гоблины вытаращились на тёмный ещё лес, окутанный в этом месте лилово- фиолетовой кисеёй.  

… Сквозь дымку испарений, в свете пылающих шаров как будто сверкнула звёздочка, затем ещё одна…  

Через несколько мгновений, перед изумлёнными нелюдями предстало в наступающем сером рассвете целое войско, облачённое в доспехи и кольчуги.  

– Люди…, – выдохнул кто- то.  

Так долго ожидаемая рать появилась всё- таки неожиданно, как снег на голову, молниеносно, без шума и бряцанья, как из- под земли. От замерших в ожидании гоблинов её разделяло расстояние чуть больше полёта стрелы. Прошла минута, вторая- в стане противника появилось еле заметное движение.  

– И где это наши разведчики? Пооткручивать бы им головы!  

– Дрыхнут, небось, где- нибудь. Это ж надо, такую силу про- пустили, не заметили.  

– И как это они так тихо…  

Дарум понял, что произошло:  

– Это проделки Долгоглаза. Я должен был раньше догадаться..  

Возможно внезапное появление неприятеля и с других сторон, – и гаркнул вдоль линии, взявших на изготовку мечи и копья орков и гоблинов. – Всем быть готовым к атаке! – Эта команда эхом быстро опоясала обороняемый холм.  

К Даруму подступили десятники и сотники:  

– Повелитель! Людишки, похоже, ещё не пришли в себя от волшебства, разреши их немного пощипать…  

– Нет! – не дослушав своих подопечных, отрезал Дарум. – Всем стоять на местах! Кто знает, может колдун только и ждёт нашей вылазки за пределы защитной магии трона. Может, – неожидан-  

но ему в голову пришла мысль, – это обычный морок, и стоит нашим воинам двинуться вперёд, Долгоглаз обрушит на них испепеляющее пламя. Всем сомкнуть ряды и ждать атаки.  

– Позволь хотя бы лучникам…  

– Бесполезно, только стрелы изведёте зря, войско Долгоглаза на безопасном для стрел расстоянии.  

Пока вёлся этот разговор, несколько особо нетерпеливых гоблинов и орков спустили тетивы своих луков. Взвизгнув, стрелы умчались к неприятельскому войску и воткнулись в землю, не долетев пяти ярдов до первой шеренги. Впрочем, стрела, пущенная одним орком- богатырём, уже на излёте ударила кого – то из первого ряда, звякнув о доспех. Звук этот услышали все.,,Не морок,,- только успел подумать Дарум, и тут торжествую- щий рёв сотен гоблинских глоток подтвердил его мысль: одна человеческая фигура отделилась от человеческого войска и мешком рухнула в траву. Первая кровь пролилась…  

Этот инцидент как бы встряхнул пришельцев, сбросил с них оцепенение, и они молча, ещё видимо не вполне прийдя в себя, однако, закрывшись щитами, двинулись к подножию холма. От- када – то появился возбуждённый Кумита:  

– С моей стороны объявились гномы, ещё дальше- великаны!  

Не сводя глаз с наступающих, Дарум спросил:  

– Твои готовы?  

– Конечно! – орк был явно в приподнятом настроении и сооб- щив новость, готов был бежать обратно.  

– Не пускай своих орлов за магический круг! – крикнул ему в догонку Дарум. – Никаких атак, только оборона! – Кумита обер- нулся, энергично покивал головой и пришпорил своего бизона. Дарум знал, что его друг- союзник- боец до мозга костей и за участок обороны, где он верховодил, можно быть спокойным. Ещё накануне битвы они обговорили возможные сценарии её течения и пути преодоления трудностей, которые неизбежно станут возникать.  

Между тем люди преодолели половину расстояния до защит- ников холма. Теперь гоблины непрерывно осыпали их стрелами, а могучие орки дротиками и лёгкими копьями прорежали их ряды. Люди, неся потери, остановились в полусотне шагов от гоблинов, и закрывшись щитами, пустили из своей гущи в сторону зеленокожих тучу ответных стрел. Закрывшись, в свою очередь, деревянными щитами, Дарумово воинство ожидало, когда посланцы людей соберут свою кровавую жатву. К удивлению многих, по щитам не ударила ни одна стрела.  

– Проклятье! – послышался знакомый каркающий голос побли- зости. Долгоглаз, только что вернувшийся от великанов, увидел в свете разгорающегося утра, как облако стрел, словно наткнувшись в воздухе над застывшими в ожидании рядами гоблинов о невидимую преграду, ссыпалось сотнями жал к но-  

гам своих несостоявшихся жертв.  

– Идиоты! – пробормотал Долгоглаз. – Маги недоделанные! – до него дошло, что боевые колдуны людей усилили свои стрелы специальными заклятиями, благодаря которым ни одна из них не должна была пролететь мимо цели. Но хорошие в обычной битве, такие стрелы были бесполезны в зоне действия магии изумрудного трона.  

– Надеюсь, мечи они не догадались заколдовать, – проскреже- тал колдун и громовым голосом приказал. – Отставить луки, мечи, копья к бою, сомните этот сброд!  

Люди перестроились, и их ряды, ощетенившиеся мечами и копьями, ударились о гоблинскую стену, в которой стояли еле прикрытые кожаными доспехами воины. Странное дело! Первые ряды людей повалились, как луговая трава от взмаха косы росистым утром. Долгоглаз обалдело потёр глаза: он не заметил, чтобы над головами гоблинов блеснули мечи.,, Это ещё что? Неужели изумрудный трон своей магией…,,- додумать он не успел, люди, подгоняемые капралами и старшими коман- дирами вновь сунулись вперёд и опять, словно наткнувшись на невидимую преграду, повалились перед стоявшими, казалось неподвижно, гоблинами, образовав уже целый барьер на протя- жении нескольких сот ярдов гоблинской обороны.  

На этот раз колдун рассмотрел древки длиннейших копий, которые, ткнув в гущу наступающих, моментально убрались вглубь гоблинского войска. Долгоглаз понял, в чём дело и подивился слаженности, с которой действовали зеленокожие.  

Секрет был прост: гоблины использовали длинные копья, привезённые Кумитой. С их наконечников были спилены жала, чтобы их легко можно было вытащить из тела поверженного врага. Первые четыре ряда гоблинов к поясам, с боков, прикрепили кожаные петли, в которые были продеты древки копий. По команде впереди стоящего, четверо воинов, действуя одновременно, наносили ужасающий по силе удар в наименее защищённое доспехами место, пробивая тело навылет и поражая порой даже стоявшего за ним. После этого копьё быстро и беспрепятственно отводилось на исходную позицию, чтобы через секунду ударить по следующему ряду наступаю- щих.  

Понеся в несколько минут чувствительные потери, люди отшатнулись назад, не понимая, что происходит, оставив перед собой массу тяжелораненых, вопящих от боли и посылающих проклятья и на своих и на чужих. Немедленно их накрыл рой стрел и лёгких копий, пущенных лучниками обороняющихся. Орки и гоблины били в упор и эффект был ошеломляющим: люди падали как молодые колосья под неистовым летним градом. Некоторые пытались отвечать, натягивая тетивы своих луков и арбалетов. Напрасно! Все стрелы, заговорённые домо- рощенными колдунами, валились у ног первой шеренги защит-  

ников Дарумова холма. Довершили разгром самые могучие орки, начав метать в попятившееся неприятельское войско, обе- скураженного таким началом, снаряжённые на взрыв болотные шары. Эти снаряды готовили здесь же самые слабосильные и малорослые гоблины, не годившиеся по своей стати для участия в сражении. Стремясь оказать хоть какую – то помощь своим товарищам, они очень сноровисто орудовали, и у метателей не было ни секунды передышки. Люди подумали, что гоблины кидают в них булыжники и начали было прикрываться щитами, но когда в самой середине войска раздались первые разрывы, разнося в клочья тела, закованные в доспехи, они пришли в ужас и бросились прочь от стоявшего неподвижно зелёного войска, откуда вслед им летели страшные круглые камни. Даже Долгоглаз был не готов к применению гоблинами нового оружия и не успел с помощью заклинания остановить это избиение. Шары взрывались буквально через пару секунд после начала полёта со стороны гоблинов, иные лопались со страшным грохотом ещё в воздухе над головами людей. От этих урон у наступающих был ещё больше. Гоблинам надо было только внимательно следить, за снаряжёнными шарами: перед самым разрывом они начинали заметно вибрировать, после этого его надо было немедленно отправлять во вражеское войс- ко. Каждый разрыв орки и гоблины сопровождали оглушительным рёвом, чем ещё больше вносили сумятицу в стан противника, который, давя друг дружку, бросился прочь от холма. Вскоре расстояние между противоборствующими сторо- нами стало таково, что шары стали рваться за спинами людей, не причиняя им вреда, а они продолжали бежать куда глаза глядят. Две трети фронта, окружившего холм, бросилось нау- тёк! Разве могли воинственные гоблины и орки спокойно смотреть на это?  

Вмиг забыв все наставления Дарума, десятники и сотники вы- хватили мечи:  

– Враг бежит! Победа за нами! Погоним всё это человеческое стадо до самого плато!  

Напрасно надрывался Дарум, вид отступающего противника действовал на его воинов, как красная тряпка на быка. Расталкивая передние шеренги, вооружённые длинными копья- ми, размахивая мечами и топорами, гоблинская вольница, застоявшаяся на месте в течении почти двух суток, вырвалась из- под прикрытия изумрудного трона и кинулась за убегающими людьми, гомоня и гикая. Не все использованные взрывающиеся шары некуда было бросать- заряжающие с истошными криками просили расчистить место, где их можно было бы использовать, не задев своих…Куда там! Первые ряды гоблинов почти догнали людей, когда Долгоглаз напомнил о себе.  

Прямо с низко летящих туч вместо мелкой водяной пыли на  

увлёкшееся атакой Дарумово войско упал огненный шлейф. Он скользнул по невидимой стене магического купола, созданного изумрудным троном и наотмаш хлестнул занятых атакой нелюдей. Все, кто попал в эту узкую полосу, шириной ярда в два, превратились в живые факелы, жутко воющие и безуспешно пытающиеся сбить с себя пламя. Услышав за собой хлопок и почувствовав горячий выдох стены воздуха, наступающие приостановили бег и посмотрели назад.  

Картина случившегося ужаснула их: увидев своих обугленных товарищей, корчащихся от невыносимой боли, они остолбенели.  

А сверху падала следующая огненная волна и спасения от неё не было. Теперь уже орки и гоблины бежали за людьми не за тем, чтобы вогнать сталь в их маячившие впереди спины, а затем, чтобы спастись от огненного водопада, который упав теперь на их задние ряды и вновь оставив после себя головеш- ки, вновь начал набирать силу в вышине.  

Тем временем Дарум пытался навести порядок в рядах, которые не успели броситься за своими несчастными товарища- ми:  

– Копья! Быстро берите копья! Сомкнуть ряды! Сейчас люди опять пойдут в атаку, – громовым голосом пытался он образу- мить своих бойцов.  

Кое – как эта сторона обороны холма вновь приняла боеспосо- бный вид.  

– Ни в коем случае не выскакивать из- под защиты трона! – в десятый раз наставлял своих подданных Дарум. Гоблины стояли мрачные, следя в свете разгорающегося дня, если хмурый цвет позднего утра можно назвать таковым, за судьбой попавших в западню, и не имеющие возможности помочь им. Настроение усугубляло ещё то, что потери были и от рванувших среди своих неиспользованных болотных шаров. Дарум сам едва избе- жал гибели, когда неопытный метатель бросил, готовый полых- нуть, шар чуть ли ему не под ноги. Выручил телохранитель, ус- певший вышвырнуть вибрирующую уже смерть в сторону бушевавшего огненного дождя, в кромешном аде которого слы- шался демонический хохот Долгоглаза.  

Между тем несколько сотен гоблинов и орков, оставшихся как между молотом и наковальней, где молотом были люди, а наковальней огненная стена, приняли бой в полном окружении. Стремясь реабилитировать себя за неудачное начало битвы, Долгоглазовы наёмники со знанием дела орудовали мечами и копьями. Ряды окруженцев таяли с каждой минутой, но они и не думали сдаваться. Дело привычное, стихия битвы была у них в крови, это гораздо лучше, чем поджариваться живьём под огненными струями. Со стороны основного войска, вначале хранившего гробовое молчание, стали выкрикивать ободряю- щие слова и советы:  

– Двигайтесь потихоньку к нам!  

– Ещё немного и стрелами поможем!  

Колдун, видя, что люди чрезмерно увлеклись уничтожением небольшого отряда, зычно отдал команду:  

– На холм! Все на холм! На эту горстку оставьте пару сотен мечников, остальные- на прорыв!  

Когда атакующие подступили к поредевшему войску защит- ников, их опять встретил организованный отпор стрелами и канонада гремучих шаров. Видя нерешительность людей, колдун заорал:  

– На штурм, чёртово племя! Ах, вы…  

Люди, понукаемые своими генералами, пошли на приступ, гоблины в очередной раз хорошо сработали длинными копьями, сделав новую,,кучу малу,, перед своими рядами. Видя, что атака вот- вот захлебнётся, Долгоглаз пошёл на отчаянный шаг.  

Теперь люди, услышав за спинами хлопок, вздрогнули и обернулись: в лицо и ноздри им ударил горячий воздух, сдоб- ренный запахом горящего мяса и криками, полными боли и ужаса.  

Без колебания опустив огненный кнут на своё войско, колдун добился цели: люди, почувствовав запах смерти, не считаясь с потерями, ринулись на гоблинские копья и смяли своим напо- ром передние ряды защитников холма. Битва потеряла строй- ность и превратилась в грандиозную свалку, тем более, что гномы со своей стороны также прорвали оборону, где распоряжался Кумита. От немедленного захвата холма спасало только численное превосходство зелёной расы. Фронт обороны сократился и вершину с одиноко стоящей хижиной теперь опоясывал плотный слой гоблинов и орков. В один из моментов ряды людей, вероятно, вклинились в зону действия магии трона, и Долгоглаз не мог удержаться от гогота, увидев, как несколько человек, словно подброшенные катапультой, вылетели из гущи войск и кувыркаясь в воздухе, улетели куда- то к опушке леса, окружающего поле битвы.,, Маги доморощенные! Нашли, где колдовать! Пожалуй, надо было их предупредить…А, подумаешь, потеря двух десятков недоумков погоды не сдела- ет.,,- проследил за их полётом Долгоглаз.  

Дарум с Кумитой были внутри кольца обороняющихся и все- ми силами пытались сохранить хоть какое- то подобие органи- зованности среди своих подопечных. В местах стыков людей и гномов эти два войска уже порядком смешались, но действова- ли, несмотря на это, слаженно и чётко: гоблины и орки несли огромные потери, но и захватчиков в этой тесноте полегло немало. Дарум часть шаров приказал поднять выше на холм и теперь гоблины выборочно швыряли их в места наибольшего скопления нападающих, внося в их ряды панику и сумятицу.  

Неповоротливые великаны, вступившие в бой на узком фрон- те, начавшие было крушить мелюзгу, мешающуюся у них под ногами, огромными дубинами, очень скоро выбыли из строя:  

всегда панически боявшиеся мсунгов, они надели высокие ко- жаные сапоги, сшитые из целой бизоньей шкуры. Уже при первом столкновении орки умудрились забросить за отвороты сапог пятерых громил с дубинами из целых стволов, болотные,,сюрпризы,, Последующие за этим глухие взрывы в сапогах и фонтаны крови, ударившие во все стороны, отрезвили гигантов. Они немедленно вышли из боя, вытащив своих покалеченных товарищей. Гоблины на этом участке перешли в контратаку, осыпая великанов стрелами и копьями и не давая им возможно- сти перевязать ужасные раны, нанесённые гремучими шарами. Наконец, оставшиеся гиганты, обливаясь кровью от многочис- ленных мелких ран, озверели, скинули сапоги и размахивая ими направо и налево, принялись крушить назойливых коротышек. Они пришли в такое неистовство, что досталось и людям и гномам, которые были совсем рядом.  

Долгоглаз потирал руки, довольный: наконец- то эти увальни с дальнего плато бросили своих обезноживших товарищей и занялись делом.  

Солнце, не видимое из- за туч, поднялось уже высоко, но сражающиеся здесь, внизу, не обращали на это никакого внима- ния: тысячи людей и гномов стремились к одной цели- взять холм, вместе с ним хижину и окончить весь этот хрякающий, чавкающий кошмар, сдобренный боевыми кличами, стенаниями раненых и звуками булькающей, выпущенной из тел на свободу, крови. Ряды защитников таяли. Долгоглаз, перемещающийся вокруг холма, видел, где намечался прорыв и немедленно призывал усилить давление на этот участок.  

Дарум, вёдший наблюдение за появляющейся в разных местах чёрной фигурой, также корректировал своих оборонцев и в конечном итоге кольцо оборонцев нигде не истончалось до возможности его прорыва извне. Пять сотен свежих орков и гоблинов- предпоследний резерв- стояло начеку, они были готовы заткнуть появившийся разрыв в обороне. Но пока… Пока они стояли и ждали. Ждали и смотрели, как гибнут их соплеменники. Потери зелёной расы были огромны: на каждого погибшего человека или гнома приходилось не менее двух защитников холма, и это соотношение можно считать благопри- ятным- гремучие шары внесли свои коррективы в незапланиро- ванные потери среди людей и гномов: взрываясь тут и там посреди скопления нападающих, они делали среди них целые поляны, раскидывая вокруг отвратительные ошмётки окровав- ленной плоти.  

Но это преимущество скоро сошло на нет: грохнул последний шар посреди закованного в металл гномьего отряда, разбросав с десяток изуродованных подземных жителей, и наступила тиши- на, если звон мечей, рычание, крики и стоны раненых можно было назвать таковой. Теперь для поголовного уничтожения защитников холма требовалось только время.  

Они падали один за другим, не в силах противостоять более искусным и быстрым мечам и копьям пришельцев, пытаясь, всё же, нанести врагу максимальный урон. Сотня, последняя сотня, состоящая из людей, присягнувших на верность Даруму и тело- хранителей его и Кумиты всматривалась в битву, развернувшу- юся под ними и без трепета ожидала своей очереди. Об одном только болели сердца мужественных воинов- чтобы их надежда воспряла от магического забытья раньше, чем падёт на землю последний из них…  

Сверху было хорошо видно, как вначале численность напада- ющих сравнялась с обороняющимися, а затем зелёное войско стало медленно и неуклонно сокращаться…  

По склонам холма давно уже текли кровавые ручьи, у подно- жья его в некоторых местах собрались большие тёмно- красные лужи. Содержимое их не успевало сворачиваться: новые порции без остановки стекали сверху, битва поднималась всё выше, устилая склон горы телами павших. Один, самый бойкий ручеёк красной лентой прочертил склон и скрылся в лесу…Многие обитатели джунглей давно уже пировали, несмотря на то, что сражение продолжало оглашать окрестности предсмертными хрипами, тоборными ругательствами, и звуком стали, разрыва- ющей тела. Хищники торопливо лакали дымящуюся кровь и не разобрать было: человеческая она, гномья или орочья…Слетев- шиеся стервятники выклёвывали глаза у павших, торопливо набивая зобы лакомством. Многие из них, объевшись, не могли взлететь и тяжело прыгая, удалялись в более спокойное место переварить нежданно свалившуюся на них добычу.  

* * *  

– Как он? – Дарум стоял в полутьме хижины, вырвавшись на несколько минут из всецело захватившей его битвы. Нет, боевой меч его был сух и чист, ни одной капли вражеской крови не упало на его смертоносное лезвие. Дарум не мог себе позволить такой роскоши- броситься с боевым кличем на пришельцев и тем не менее он находился в самой гуще событий. На его глазах десятками гибли соплеменники, и вождь гоблинов прикладывал титанические усилия, чтобы его подданные продержались как можно дольше, унесли с собой в небытие возможно большее количество врагов.  

Куфур покачал седой головой из стороны в сторону, даже не посмотрев на вошедшего. Дарум осторожно приблизился, стара- ясь не вдыхать глубоко. Ещё на подходе к хижине он почуял тя-жёлый запах человеческого тления.,, Последнее кольцо оборо- ны,, в количестве полусотни расположилось вокруг хижины, оставив подветренную сторону пустой- слишком зловещий аромат сдувал ветер в эту сторону. Воинам не хотелось думать, что совсем скоро и они будут заставлять окружающих зажимать носы- битва подходила всё ближе к ним. Три сотни воинов- пос-  

ледний резерв, только что был брошен на прорвавшихся нахрапистых гномов и заткнул образовавшуюся было прореху в обороне гоблинов. Надолго ли?  

Подойдя вплотную к телу Ранглая, Дарум не смог удержать брови, которые сами собой полезли на лоб- даже его шокирова- ло увиденное. Лицо друга было чёрно- фиолетового цвета; из ушей, носа, плотно сомкнутого рта сочилась какая- то жидкость зеленоватого цвета. Веко левого глаза покоилось на дне глазницы, из- под неё вытекал ручеёк чёрной жидкости пополам с кровью. Открытые части рук, ног, шеи покрыты зеленоватыми пятнами, переходящими в синюшный и чёрный цвет.  

– Ты хочешь сказать, он может очнуться? – вскричал гоблин, обращаясь к магу. – Да мертвец, вырытый из могилы дикими зверями, выглядит лучше! Ну, что ты молчишь? Выходит, мы зря погибаем?  

– Ты видел, что присходит с теми, в кого мсунги впрыснули яд, будь то люди или гномы? – медленно проговорил- прошептал Куфур.  

– Ну видел, – нехотя ответил гоблин.  

– Скоро пойдут чевёртые сутки после укуса, – вздохнул старик,  

– будь он обычным человеком, отнего уже осталась бы кучка праха. Я уверен, воскрешенье может произойти в любой момент  

– Будем надеяться, к тому времени у моего друга не отвалится голова или руки с ногами, – проворчал Дарум, поспешно выходя из дома на свежий воздух. На вопросительные взгляды телохра- нителей он ответил:  

– Надо продержаться ещё немного, – а про себя подумал:,, Похоже, Ранглаю защищать будет уже некого.,,  

Взглянув вниз, он увидел, что защитников холма осталось в живых не более восьми тысяч от первоначальных двадцати. Но и нападавшие понесли большие потери. Сейчас по численности они едва превосходили объединённое войско орков и гоблинов. Правда, где – то им шло на помощь нешуточное подкрепление- свежая конница варваров, которая решит исход битвы, если к тому времени…  

* * *  

Долгоглаз сидел на небольшой возвышенности и был спокоен:  

войско непокорного Дарума тает на глазах, жаль, конечно, что не удалось с ходу ворваться на холм, но ничего, поубавить численность зелёных выродков тоже не помешает. Он видел, что гоблины дерутся уже из последних сил, буквально своими трупами тормозя приближение неминуемого конца. Их не спасёт уже ничто. Надежда Дарума, скрывающаяся вон в той развалюхе на вершине холма, не успеет прийти в себя и наверняка будет заколота во сне, так похожем на смерть.  

Неожиданно с другой стороны холма послышались крики ужаса, Долгоглаз увидел, как обтекая возвышенность, на его  

сторону хлынули люди и гномы.,, Это ещё что такое, что могло напугать этих идиотов?,, – мысль ещё не была окончена, когда колдун переместился на невидимый с его места участок сражения. Его взору предстала небывалая картина: войско людей и гномов перечеркнула исполинская туша морского, ставшего сухопутным, червя, который в изменившемся климате, под постоянными дождями отлично себя чувствовал. К тому же, это оказался старый знакомый гоблинов- тот самый плотоядный монстр, которого натравил на несчастных гоблинов Санах и который уже наведывался в лагерь Дарума. По- видимому, силь- нейший запах свежей крови вновь привёл его к подножию холма, и он с жадностью набросился на людей и гномов, торя в их рядах широкий, ярда в три, проход. За криками и шумом боя передние ряды нападающих не заметили неожиданной опаснос- ти, а когда начали оборачиваться на стук, хряск и скрежет, монстр разрезал ряды Долгоглазова войска надвое на протяжении почти трёхсот ярдов. Тела, закованные в панцыри, чудовище раскусить не могло и выплёвывало измятые своими ужасными челюстями тела, заставляя несчастных умирать в муках, так как большинство костей их было переломано. Обезумев от крови, исполин без устали щёлкал зубами, произ- водя в рядах людей и гномов настоящее опустошение. Выше на холм чудище не поднималось- не давали слишком крутые для него склоны.  

Долгоглаз сразу понял- детище Санаха не успокоится, пока не передавит всё его войско, не столько сожрёт, сколько вобьёт в землю, причём, находился он почти полностью в зоне влияния изумрудного трона. Лишь,,кончик,, хвоста длиной в десять яр- дов оставался снаружи магического купола. По нему- то и ударил колдун не мешкая ни секунды.  

Два жёлтых круглых шара полетели в чёрное, покрытое крепчайшей чешуёй тело и лопнули, едва коснувшись его, с оглушительным треском. Монстр лишь слегка дрогнул, но продолжал уничтожать уставших от битвы гномов и людей, которые, живя на своих плато, очень редко сталкивались с этими чудищами. Здесь они просто впали в ступор, решив видно, что эта кара послана на них воскреснувшим гоблинским колдуном. Окрылённые неожиданной помощью зеленокожие с утроенной силой набросились на врага и захватчики побежали вниз ( кстати, гоблины также подумали в пылу боя о магической природе грозного пришельца).  

Колдун, видя, что ещё немного, и всё его войско разбежится по лесу, а также, что уязвимым для его магии осталось лишь пять ярдов хвоста, да и те скоро станут недосягаемыми, немед- ленно сотворил заклинание.  

Из низко несущихся облаков отделился малый серый ком и упал вниз, на глазах меняя цвет от лилового до багрового, затем пронял густо- малиновый оттенок. Ударившись о невидимый  

купол, он стёк жидким огнём на не успевший скрыться под ма- гическую защиту трона хвост твари- людоеда.  

Миг- и на склоне холма выросло гигантское чёрное дерево. Морской исполин, ставший сухопутным, взвился на дыбы, впер- вые испытав настоящую боль; до этого чешуйчатая броня наде- жно защищала тело исполина. Простояв свечой целых пару секунд, монстр грохнулся в сторону вершины во всю свою длину. Это, вероятно, спасло его от немедленной гибели- упади он к подножию холма с такой высоты- быстрей всего внутренности его превратились бы в желе. Упав, он придавил пятерых телохранителей, находящихся в составе полусотни вок- руг хижины. Простояв всю битву и наблюдая за ней издалека, этот последний отряд также не обошёлся без потерь.  

После этого собственная колоссальная тяжесть потащила червя вниз, и он, корчась и перекатываясь, покатился к основанию холма, пройдясь сперва по боевым порядкам гобли- нов, а затем и людей с гномами, оставляя за собой широкую полосу раздавленных воинов. Крепкие, как сталь, пластины, покрывающие тело червя, любая из которых могущая послу- жить в качестве щита, постоянно топорщились и опадали. Горе тому, кто попал под их острейшие кромки! Многие раздавленные и вмятые в землю, были ещё и искромсаны до неузнаваемости.  

Эти упражнения червя дико развеселили Долгоглаза. Сидя в стороне на бугорке, он оглушительно хохотал, глядя, как шара- хаются от чудовища свои и чужие. Скатившись на ровную землю, и разорвав таким образом оборону гоблинов на протяжении примерно ста пятидесяти ярдов, монстр дал дёру в джунгли, то и дело топорща свою чешую.  

Отсмеявшись, колдун приказал своим растерявшимся войскам немедленно атаковать гоблинов в месте образовавшейся бреши в их порядках. Видя, что края оборонцев не успевают сомкнуть- ся, Дарум вместе с последней полусотней кинулся закрывать разрыв в обороне своего войска.  

Битва закипела с новым ожесточением, хотя было видно, что орки и гоблины обречены на поражение: их ряды убывали быстрее, чем у противника. Сражаясь как простой воин, Дарум почувствовал, что сзади его кто- то теребит за плечо. Телохра- нители, бившиеся рядом с ним, закрыли своего повелителя и дали ему передышку. Перед гоблином стоял один из разведчи- ков:  

– Как ты прорвался сюда? Ах, да…, – вспомнил Дарум последние события с выкрутасами червя – людоеда. – Что ска- жешь?  

– Плохие новости, – выдохнул измотанный длительным бегом гонец, – варвары рядом и возможно сейчас врежутся в наши ря- ды…  

– Что же, видно такая наша доля, – горько проговорил Дарум, –  

оружие подберёшь на поле, какое по нраву и поднимайся пока к вершине холма. Отдыхай. Как только к хижине полезут пришельцы с плато, защищай вход в неё до конца. Выполняй. Ну, а мы здесь постараемся, чтобы у тебя было как можно меньше работы. – С этими словами Дарум отвернулся от гонца и ринулся в самую гущу битвы. Правда, гоблины сомкнули распавшуюся было линию обороны и оттеснили своего повели- теля, как ни ругался он нещадно, внутрь своей обороны.  

Долгоглаз видел, как истончилось кольцо обороняющихся, по- нимая, что их уже ничто не спасёт.  

В это время с южной стороны опушки леса вынесся отряд всадников. Впереди летел молодой воин в блестящей кольчуге, на голове, закрытой стальным шлемом, развевался пучок из белого конского волоса. У всадников, сопровождающих его, на скаку колыхались такие же пучки, но аспидно- чёрного цвета.,, Это я совсем забыл, мой молодой король варваров припожаловал,,- увидя долгожданную подмогу, оживился кол- дун, -,, Ну что же, ничего не скажешь, его появление очень эффектно, хотя после битвы за опоздание ему крепко влетит,,- а вслух закричал гномам- именно на них вырвалась из леса конная лава:  

– Расступитесь, пропустите варваров, пусть, наконец, займутся делом!  

Но случилось неожиданное. Всадники, ведомые молодым по- велителем варваров, врезались в строй не успевших разойтись гномов и принялись раздавать удары направо и налево. Гномы, целый день проведшие в битве с неуступчивыми гоблинами и орками, не успели среагировать на эту шквальную атаку и брызнули в разные стороны, как варенье, сжатое двумя лепёш- ками. Орки со своими союзниками вначале остолбенели, но увидев, что это не сон, кинулись добивать разбегающихся коротышек.  

А варвары охватывали кольцо осаждающих всё шире. К тому времени, как они появились на поле битвы, войско колдуна отодвинуло истекающих кровью гоблинов и орков вверх по склону холма, и уже сами полностью оказались под магическим куполом изумрудного трона. Видя, что кони уже с трудом преодолевают подъём, молодой король приказал спешиться. Скоро половина его войска дралась в пешем строю, а из глубины джунглей продолжали вылетать новые и новые всадни- ки, которые, подскочив к сражающимся, бросали своих лошадей и вступали в бой.  

Вот когда люди и гномы почувствовали себя в шкуре гоблинов, ибо их воинское умение не шло ни в какое сравнение с ратным мастерством варваров!  

Подобно тому, как огонь пожирает сухую траву, воины равнин моментально охватили половину осаждающих, глубоко проникая в их порядки, создавая островки из обречённых и тут  

же уничтожая их.  

Дарум, ещё не вполне осознавая, что происходит, тем не ме- нее, сердцем понял, что пришла неожиданная помощь и оглянулся на хижину: там всё было без изменений, лишь одинокий гонец стоял у дверей, сжимая меч, с изумлением следя за происходящим под ним.  

Колдун был до того ошарашен этой неожиданной изменой, что от злости у него затряслись руки, и он некоторое время не мог сосредоточиться для создания нужного заклинания.  

Из леса к тому времени, как он пришёл в себя, скакала к месту схватки последняя сотня варваров. Даруму, отошедшему чуть выше по склону, чтобы лучше контролировать перипетии бит- вы, хорошо были видны попытки колдуна.  

Не выдержав сокрушительного натиска варваров, гномы и люди бежали во все стороны, как масло из- под пресса. До атаки степняков сражение проходило под незримым куполом изум- рудного трона- обе стороны, понеся огромные потери, теперь вполне под ним помещались, и Долгоглаз ничем не мог посодействоать своему воинству, кроме как указанием о местах, наиболее уязвимых в обороне гоблинов. Было ясно, что не более, чем через час люди прорвутся к хижине…  

Теперь колдун видел, как его войско в панике разбегалось, преследуемое воинами с чёрными султанами на шлемах.  

– Назад! Назад на холм! – без всякой надежды рисковал сорвать голос Дарум. Большая удача, что хоть юный предводитель варваров, заметный по белому султану, был в относительной безопасности, если находиться в середине безжалостной сечи можно было назвать таким местом. Он в окружении верных оруженосцев и телохранителей упорно прорубался сквозь строй смешавшихся между собой людей и гномов для соединения с гоблинами, стараясь нанести как можно больший урон нападающим, прекрасно понимая, что Долгоглаз не даст его во- инам долго резвиться. Но Раднар не знал о возможностях изумрудного трона…  

Колдун справился, наконец, с заклинанием…  

Хотя над Южными землями постоянно шёл дождь, гроз почти не было. Они гремели, в основном, над Великим океаном, где сталкивались тучи, несущиеся с севера, и где они проливались обильным потоком дождей. Поэтому, когда над головами сражающихся послышался вначале сухой треск, затем оглуши- тельный раскат грома, а небо вокруг холма опоясала ослепите- льная фиолетовая молния, почти все от неожиданности попада- ли на землю, прикрываясь щитами и с ужасом глядя вверх.  

– Странно, никого не задело, – заметил Дарум, распластавший- ся рядом с Раднаром и оглядывающий поле битвы. – Промазал что ли? – И обращаясь к варвару, добавил. – Вели своим немедленно подняться на холм, иначе…  

Было слишком поздно. Из низких туч хлынул чёрный дождь.  

Невиданный, страшный. Всем, находившимся внутри защитно- го невидимого купола показалось, что от внешнего мира их отделила тёмная непроницаемая стена. Чернота лилась с неба не более минуты и вскоре сменилась обычным дождём, серой стеной сыпавшимся из тяжёлых туч. Перед глазами обеих сторон предстала зловещая, выжженная полоса земли, покры- тая…  

Тела гоблинов и орков, попавших под ужасный дождь, начис- то лишились плоти и щерились на мир пустыми глазницами че- репов, покрывая зелёную траву холма белыми кучами костей. Люди и гномы, а также большое количество варваров, чьи тела защищали доспехи и кольчуги, также являли печальное зрелище: железо, защищавшее их от ударов мечей и копий, по- крывал толстый слой ржавчины и огромное количество больших и малых дыр.  

В одну минуту варвары потеряли больше половины войска. Люди и гномы тоже пострадали, но значительно меньше. Погибло всё живое в полосе шириной примерно ярдов в двадцать вокруг Дарумова холма, включая растительность. Ос- тавшиеся в живых по другую сторону чёрной полосы люди, гоблины и варвары с ужасом смотрели на это поле изуродован- ных человеческих останков, которые ещё минуту назад были полными сил, надежд и стремлений представителями разных рас.  

– Вели своим воинам немедленно бежать выше на гору. Слышишь? – затормошил Дарум молодого короля, находящегося в шоке от гибели по меньшей мере, половины воинов, которых он привёл сюда, вернее, не от самого факта потерь, к этому он был готов, а от того, как быстро всё произошло. – Там они будут в безопасности.  

В небесах вновь послышался шорох и треск- по- видимому, Долгоглаз готовил новый удар. Оставшиеся за полосой выжжен- ной земли бывшие противники не стали ждать, когда из туч прольётся следующий убийственный поток и плечо о плечо кинулись искать спасения в джунглях. Ни один не решился пересечь чёрную землю, отделявшую их от холма. Следующий дождь пролился впустую, лишь расширив полосу, на которой долго теперь ничего не вырастет, раза в полтора.  

Видя, что битва затихла и обе стороны замерли в нерешитель- ности, Долгоглаз выругался и закричал:  

– Ну, вы собрались так стоять до ночи? Вон- хижина наверху, там находится то, что мне нужно, в противном случае ни один из вас живым отсюда не уйдёт! Вперёд, трусливые собаки!  

Возникшая по вине колдуна пауза в битве подействовала расхолаживающе на противоборствующие стороны- ведь несколько минут все стояли, тяжело дыша, бок о бок с обнажён- ными мечами и копьями и вместо того, чтобы убивать друг друга, расширенными глазами смотря, как в мгновение ока  

ушли в небытие сотни молодых здоровых варваров и людей- смертоносный дождь коснулся, в основном, их. Кое- где вяло стукнула сталь о сталь, многие ещё находились под впечатлени- ем от увиденного. Люди и гномы, наконец, почувствовали себя какими- то крохотными насекомыми, которых безжалостный великан может в любой момент размазать, растереть в пыль. Да- рума осенило. Он демонстративно вложил меч в ножны и отбежав выше по склону, крикнул:  

– Послушайте меня, жители Южных земель! Пора прекратить войну, навязанную нам этим людоедом, – он указал на тёмную фигуру колдуна невдалеке. – Нам нечего делить, – продолжал гоблин, – моим подданным не нужны земли людей и гномов. Мы хотим одного- мирно жить и торговать со всеми вами. Там, – Да- рум указал, не оглядываясь, на свой дом, – с минуты на минуту появится чародей, которого боится эта тварь…-  

-…И который прогонит людей и гномов с их плато, а земли отдаст зеленокожим, – закончил Долгоглаз со своего места.  

Люди и гномы, до этого обалдело слушавшие обоих ораторов, зашумели; раздался звон вынимаемых мечей, в их глазах опять стал загораться боевой огонь. Боевые построения на склонах на глазах принимали былую стройность и порядок.  

– Нам не нужны чужие земли, – ещё пытался спасти положение Дарум, а может, просто выиграть хотя бы несколько лишних минут. – А вот тебе, гадина, точно придётся уйти с плато, которое сейчас ты занимаешь один.  

– После битвы, – деланно зевнул Долгоглаз, – я так и быть, уделю тебе время. Обещаю, разговор будет неспешным и прод- лится долго. Поэтому настоятельно советую найти более лёгкую смерть как можно быстрее. Ну, а вы, – рявкнул он на своё войско, – долго будите слушать этого нелюдя? Забыли, сколько принесли бедствий гоблины со своим троном всем вам? Сколько золота выкачали из вас за свои болотные шары? Обещаю, больше вам не придётся за них платить- оставшиеся в живых зелёные будут обеспечивать вас ими даром. Что касается непокорных варваров, – он пристально посмотрел на недрогнув-шего при этом Раднара, – их плато будет разделено между моими верными союзниками следующим образом: верх- людям, недра- гномам.  

При последних словах колдуна его войска взвыли в экстазе и ринулись на защитников холма, тесня их выше по склону, слыша при этом громовой голос Долгоглаза. – Ваш повелитель умеет ценить преданные ему расы и достойно накажет непокор- ных!  

Битва развернулась с новым ожесточением и шла с перемен- ным успехом до вечера. В том, что орки и гоблины продержа- лись так долго, несомненна заслуга варваров, которым также терять было уже нечего. Часть войск, скрывшаяся в лесу от чёр- ного дождя, не решилась выходить на открытое пространство-  

ясно было, колдун не станет разбираться, где свои, где чужие: беспощадная резня шла в джунглях, под сенью деревьев, осыпавших непримиримых бойцов фонтанами водяных брызг.  

Колдун сквозь пальцы смотрел на лесное побоище, всё внимание его было приковано к вершине холма.  

Уже после захода солнца подошла подмога людям- то самое ополчение, про которое Долгоглаз думал, что оно не понадобит-ся- уж слишком неравные по силе рати должны были сойтись в битве: неравные не по количеству воинов, а по уровню их боевого мастерства и выучки. Неминуемое поражение зелёного воинства отсрочили варвары, неожиданно для колдуна приняв-шие сторону Дарума. Ополчение было слабее регулярных войск, но почти не уступало умению орков и гоблинов. Несмот- ря на длительный марш по джунглям, свежие силы сразу вступили в бой, следуя указаниям приободрившегося Долгогла-за, видевшего, что измученные стороны топчутся на месте.  

Фронт гоблинов разом был прорван: Даруму пришлось разом- кнуть кольцо обороны, чтобы как- то сдержать ревущую, гого- чущую массу войск, которая просто продавливала его боевые порядки- до вершины холма оставалось не более сто ярдов. Своих оставшихся в живых телохранителей он отправил к две- рям хижины для перехвата прорвавшихся героев- одиночек. В сгустившейся уже темноте слышался только шум битвы и зычный голос Долгоглаза, с торжествующими нотками подбад- ривающего свою рать.  

Битва продолжалась уже в кромешной тьме. Дарум потерял счёт времени, он не знал, жив ли Кумита, сколько гоблинов и орков осталось под его началом, бесчисленные раны и ссадины покрывали его тело, но по- настоящему серьёзного удара удава- лось избежать. Он видел, что давно уже не было сплошной обороны вокруг хижины и быстрей всего, защита её потеряла всякий смысл.,, Не вышло, не вышло…,,- билась в мозгу зано- за – мысль.  

Голос, знакомый всем присутствующим, ненавистный для одних и повелительный для других, раздался над окутанным тьмой местом сражения. Это было до того неожиданно, что многие, подняв для удара меч или топор, не решились опустить его на голову противника. Большинство дралось на полном автомате, плохо соображая, где он, что с ним, и почему он непременно должен убить стоящего перед ним представителя другой расы.  

Все сразу поняли- сейчас произойдёт что- то очень важное. Голос Долгоглаза, в котором угадывалось, хотя и чувствова- лось, что он старался скрыть это, какое –то смущение, разочаро- вание, отрешённость что ли, между тем вещал:  

– Люди и гномы! Немедленно прекратите сражение! Приказываю отступить от холма! Гоблины, орки и варвары, не преследуйте их- они и так наказаны вами. Битва окончена! Ору-  

жие в ножны! Дарум, прикажи осветить место сражения как следует, чтобы оставшиеся в живых могли оказать помощь раненым и последние почести павшим, негоже позволять диким зверям терзать их.  

Дарум обалдело заоглядывался: кругом тоже не понимали, что происходит, но за мечи браться не торопились, глаза у изнурённых битвой воинов засветились робкой надеждой- неу- жели конец этому общему безумию.  

– Да эта гадина пудрит нам мозги! – зашипел гоблин, немало всё же смущённый этим обращением. – А сам тем временем, го- товит какую- нибудь пакость. Приказываю…, – повысил он го- лос.  

– Дарум, друг мой, – странно было слышать эти слова, произно- симые Долгоглазом, – битва окончена, с вами всеми говорит Ранглай голосом Долгоглаза. Твои воины не зря пролили кровь у подножья этого холма. Я вернулся из небытия и хотя ещё очень слаб и говорить могу только шёпотом, тем не менее, тиран Южных земель Долгоглаз полностью под моей властью, и ещё до окончания ночи я лишу его магической силы, он станет обычным человеком. Этот громогласный голос- последний его магический фокус.  

Голос, возвестивший об окончании битвы, да что там битвы- войны, доносился от небольшого возвышения, которое облюбовал себе на время сражения колдун. Люди и нелюди, покрытые кровью, вымазанные землёй, таращились сквозь темень и дождь в то место, пытаясь что- либо рассмотреть. На- конец, внизу, у подножья холма появился небольшой, горящий белым светом шар, который беззвучно лопнув мириадами светлячков, осветил картину, запомнившуюся всем увидевшим её, надолго.  

Долгоглаз стоял в своём балахоне, понурив голову, за его спиной сидел на камне Ранглай- его Дарум не спутал бы ни скем другим, рядом с ними стоял старый Куфур, положив своему преемнику руку на плечо. Лицо Ранглая было опущено, правая рука вытянута в сторону Долгоглаза. Все увидели, что бывший могущественный колдун представляет собой теперь лишь куклу, подобную тем, которыми бродячие артисты веселят публику на ярмарках.  

– Сейчас мы отправляемся в старый дом Куфура, мне нужно несколько дней, чтобы окончательно привести себя в порядок. Затем я нанесу визиты всем расам, и мы решим сообща, как нам жить дальше.  

Светлячки погасли на мгновение, когда они вновь вспыхнули, три фигуры исчезли, как будто их и не было.  

– Огня! – гаркнул Дарум, обретя несказанное облегчение и ясность. – Больше огня!  

* * *  

Высоко- высоко над плато, в горах которого находилась берлога всесильного колдуна Долгоглаза, кружились две точки. Дарум с группой воинов до ломоты в шеях следили за их манёв- рами. Ещё месяц назад ни одно живое существо не могло позволить себе подобные выкрутасы над владениями колдуна- все облетали, обходили, обегали вотчину Долгоглаза.  

– Больно смело они…, – пробормотал Дарум, прикрывая глаза от слепящего солнца, заливающего безбрежный небосклон по- токами света, которого орки и гоблины были лишены более года, – не брякнулись бы на радостях- то…  

Словно в подтверждение его словам точки стремительно понеслись к земле, на глазах обретая очертания огромных крылатых существ. Хотя они были далеки от группы гоблинов, но даже на таком расстоянии поражали своими размерами. Скоро можно было видеть, что это два невиданной величины дракона. Казалось невероятным, как такие гиганты могут летать и тем не менее, поразительная пара, нежно сплетя чешуйчатые шеи, продолжала нестись в сторону гоблинов, казалось, задав- шись целью врезаться в плато именно там, где они стояли.  

– Что они там, совсем ошалели от счастья? – встревожено проговорил кто – то из Дарумовой свиты, оглядываясь одновременно и ища место, где бы укрыться.  

Между тем драконы, пройдя низшую точку своего пике, нача- ли подъём прямо над головами изумлённых гоблинов. Теперь солнце оказалось за спинами наблюдавших и можно было увидеть бурую окраску одного гиганта и сапфировую с золотым орнаментом другого. Необьятные кожистые крылья повелителей воздуха с когтями на сгибах, казалось, не сделали ни единого взмаха, но эти удивительные создания уже через несколько мгновений на фоне бездонной лазури представлялись не более чем парой голубей, постепенно пропадая из глаз.  

– Ты видел, какие глаза у сапфирового? – возбуждённо переговаривались гоблины между собой.  

– Клянусь, они сияют не хуже солнца!  

– А у другого, не знаю, может мне показалось…  

– Нет, тебе не показалось, – отозвался Дарум со знанием дела, – один зелёный, цвета драгоценного изумруда, другой- кроваво- красный, рубиновый.  

– Чудеса, – развёл руками один из гоблинов, – неужели бывают драконы с глазами разного цвета?  

– Теперь- бывают. Для нашего Ранглая нет ничего невозмож- ного, – гордо сказал Дарум. Ещё бы! Он сам присутствовал при создании этого дракона с глазами разного цвета.  

…После обретения магической силы четырёх стихий Ранглай первым делом обезопасил Долгоглаза- лишил того колдовского умения и отправил на плато людей. В лицо его мало кто видел, так как Долгоглаз постоянно ходил в нахлобученном на глаза капюшоне. Кроме того, лишение чародейских способностей не-  

сколько разгладили резкие и даже жестокие черты его лица. Да- рум и Кумитой, приглашённые в старый дом Куфура, даже не узнали вначале в маленьком кротком человеке, сновавшем по дому, бывшего тирана Южных земель, устроившего кровавую бойню у Дарумова холма.  

– Что это за новый ученик у тебя по дому шныряет? – Спросил Дарум, приняв у него кружку с элем, когда тот выскользнул в коридор. Куфур, хитро улыбаясь, глядя на гоблина с орком, с жадностью припавшим к пенному напитку, чудом сохранившее- муся в запасах старого мага, проговорил:  

– Вы что, не узнаёте старого друга?  

Оба вождя недоумённо оторвались от эля и вопросительно уставились на старика и Ранглая. Тут последний подмигнул своим единственным глазом, и гости, не сговариваясь, посмот- рев друг на друга, дружно прыснули элем во все стороны, обдав и Ранглая. Заразительный хохот бывшего охотника, потрясший древесный дом Куфура, никак не вязался с его разбойничьим обликом:  

– Да не бойтесь вы, чудаки, у змеи вынуты её ядовитые зубы, можете пить совершенно спокойно. Человек, называвшийся ра- нее Долгоглазом, лишён памяти и не помнит ничего из своего прошлого. Уже завтра я отправлю его к людям.  

– А он, того, не вспомнит, кем был раньше? – осторожно спросил Кумита, с подозрением глядя на свою кружку.  

– Не вспомнит, – успокоил его новый властелин, – а нам предстоят нелёгкие дни, – и предвосхищая многочисленные воп- росы, сказал. – В пещере, на берегу реки дожидается помощи каменный Оракуз, там же застыла царица драконов, а на гористом плато гномов распростёрт Китемоскруф. Надо восста- новить справедливость и вернуть к жизни гордых царей и скромного Оракуза. И это- только начало.  

Годы и многочисленные испытания последних месяцев давали о себе знать: Куфур остался дома, присмотреть заодно за Долгоглазом, который ещё не вполне привык к тому миру, что окружал его. Козней ожидать от него не приходилось- он был послушен, как овечка и кидался исполнять поручения от любо- го, кто их отдавал. Кумита немало позабавился, отдавая ему противоречивые приказания, особенно, когда убедился в его безобидности. Ранглай, разглядев слёзы отчаяния на глазах бывшего колдуна, сделал строгое внушение орку, на что тот от- ветил:  

– Ладно- ладно, оставлю его в покое, но должен заметить, что парень чертовски ленив. Начав дело, он через короткое время бросает его и предаётся каким- то своим мечтаниям. Его прихо- дится постоянно подгонять. Уж не знаю, как он будет жить среди людей с таким характером: его сожрут вместе с потроха- ми, – и добавил немного тише, – хотя я лично не против…  

– Да, я тоже заметил за ним подобные черты, – задумчиво про-  

говорил Ранглай, – придётся отдать его в какой- нибудь монас- тырь послушником. Может там, под пристальным вниманием монахов, он адаптируется к жизни и сможет в дальнейшем покинуть стены обители…  

– По мне, так и не выходил бы вовсе, – процедил Дарум.  

– Видимо, – продолжал про себя Ранглай, как бы не обратив внимания на эту реплику своего друга, – когда я при помощи заклинаний лишал его чародейских навыков, вместе с ними ушла и какая- то часть его личности, похоже, самая тёмная часть. А теперь, – оборвал он свои размышления вслух и обращаясь к орку и гоблину, – выйдем наружу. Мы перенесёмся к гномам и попробуем вернуть к жизни Китемоскруфа.  

… По подземным галереям гномьего плато нашу троицу сопровождали оба короля, выживших в недавней битве и их многочисленная свита. Вся толпа ходила за Ранглаем и его друзьями как приклеенная и ловила каждое слово одноглазого мага. В отличие от старого, новый могущественный колдун не пытался скрыть от окружающих свой облик под капюшоном, хотя имел на это все основания: помимо повязки, скрывающей пустую глазницу, лицо его было покрыто глубокими, недавно зарубцевавшимися шрамами, нос также был несколько криво- ват. Элиот при первой встрече кинув робкий взгляд на нового повелителя Южных земель, моментально отвёл взгляд от его лица, подумав с дрожью в сердце, -,, Этот, чувствую, будет похлеще Долгоглаза. Уж он- то всё припомнит, все наши с Жулиусом делишки, особенно участие в битве против него. Ин- тересно, устроит показательную казнь или сошлёт в самые глубокие рудники на тачки?,, Взглянув на унылую физиономию Жулиуса, он понял, что у того в голове бродят подобные мысли, поэтому, услышав вопрос от одноглазого страшилища, не сразу осознал его, а бросив робкий взор на Ранглая, увидел, что единственный глаз того не горит мстительной яростью, а сияет доброжелательностью и каким- то озорством:  

– Проведите нас в то место, где нашли огромный изумруд.  

Повелитель аксумов, обретя в душе робкую надежду, что соп- ровождающие колдуна гоблин с костяными наростами на лице и громила- орк возможно вовсе и не их с Жулиусом преемники, выступил вперёд:  

– Господин мой. Этот тот штрек оставлен, там больше не ведутся работы…  

Ранглай перебил его, поморщившись слегка:  

– Ведите нас туда.  

Во время довольно длительного пути по лабиринтам, Жулиус, немного приотстав от своего приятеля, указывающего дорогу, пытался вызвать на откровенность Ранглая. Заходя и справа и слева, один раз даже споткнувшись, он решился:  

– А что будет…м-м…с нами?  

Ранглая, казалось, ожидал подобного вопроса и ответил спо-  

койно, не сбавляя шага:  

– С вами? А что с вами…Как жили, так и будете жить. Если вы думали, что я буду свергать гномьих королей и возводить на престол новых, вы ошибаетесь. Ваше участие в битве на сторо- не Долгоглаза, считаю, было по принуждению, да вы и сами себя достаточно наказали, понеся большие потери. Быть вам королями или нет- пусть решают ваши подданные.  

У Элиота камень свалился с души и не замечая, как дрожащий от скрываемой радости голос выдаёт его чувства, спросил:  

– А что вы хотите увидеть на месте, где нашли царя изумру- дов?  

– Его брата- близнеца, – коротко бросил колдун.  

Гномья делегация, слышавшая этот разговор, переглянулась между собой, пожала плечами и тронулась дальше.  

– Но…это невозможно, – остолбенел Элиот. – Такие камни- ог- ромная редкость, они не валяются целыми россыпями, кроме того, там, по- моему, совсем близко поверхность плато. Вряд ли в том месте может быть что- то ещё.  

– Веди, – оборвал его Ранглай.  

Это место осталось таким же, как и несколько месяцев назад.  

Посредине оставленного гномами тоннеля лежала куча поро- ды, осыпавшаяся с потолка, с округлой вмятиной в центре.  

– Здесь, это произошло здесь, – проговорил Элиот, колдун движением руки заставил его замолчать и стал внимательно разглядывать потолок подземелья в свете горящего болотного шара.  

– Так- так, плоховато видно, – произнёс Ранглай и махнул рукой в сторону.  

Ослепительный луч солнца ворвался в полутьму пещеры, обо- значив место на потолке, откуда свалилась давнишняя находка. Пока все присутствующие щурились и моргали, Ранглай, внимательно оглядывая потолок, плавно водил руками, вытянув их над собой. При этом на кучу старой земли, шурша, сыпалась сверху порода, и постепенно осыпавшийся грунт достиг половины высоты тоннеля. Гномы молча смотрели за манипуля- циями колдуна, а Дарум, мигнув Кумите, указал ему на прореху в стене, откуда лился солнечный свет.  

Выбравшись через неё наружу и вдохнув свежий воздух, Кумита протянул:  

– Вот это да!  

Дарум присвистнул: они вылезли на склоне горы, передними расстилалась почти идеальная, ровная площадка, на которой распростёрлось исполинское тело дракона. Гоблин сразу понял, что дракон каменный: здесь задувал довольно свежий ветерок, а кожистые перепончатые крылья замершего великана были неподвижны, хотя одно из крыльев стояло торчком, как парус.  

– Что это за сумасшедший ремесленник вздумал в этой глуши  

высеать дракона? – почёсывая затылок, спросил сам себя Куми-  

та.  

– Похоже, он был когда- то живой. Ни один мастер за всю свою жизнь не изваял бы такого монстра. Разве возможно, нигде не обломив камня, сделать такие тонкие крылья? Гляди, даже когти на крыльях целые, – указал Дарум своему приятелю. – Сда- ётся мне, – задумался он, – здесь сработал тот же друг, что и у реки.  

Друзья постояли ещё немного, подивились каменному чуду и полезли обратно в гору, – Ранглая, наверное, нас обыскался, – пробормотал гоблин, пртискиваясь в темень подземелья.  

По всей вероятности, Ранглай только что закончил свои изыс- кания с помощью магии: куча песка, осыпавшегося с потолка, выросла почти до свода пещеры. Гномы обступили кучу, осветив шарами место наверху, откуда ссыпалась порода. Да- рум, подойдя к Ранглаю, проговорил:  

– Там, снаружи, огромный каменный дракон без головы.  

– А я знаю, – коротко ответил чародей, – голова его здесь в пещере, – и указал на кучу гномов, столпившихся под огромной дырой в потолке. Некоторые удивлённо крякали, другие чесали в затылке. Элиот подошёл к магу:  

– Так значит, изумрудный трон…  

– Да. Это окаменевший глаз царя драконов Китемоскруфа. И где – то там, наверху, находится ещё один.  

– Но мы не знали…, – всполошился король аксумов.  

– А я вас ни в чём не обвиняю, просто нам нужно помочь вернуться к жизни этому благородному созданию. Некоторым правителям на земле не грех бы перенять у этих властителей воздуха толику чести и мужества.  

Гоблин и орк подошли к месту, откуда гномы пялились вверх. Удивительное зрелище представилось им: в потолке стараниями Ранглая была выскоблена огромная впадина, открывающая, между тем, лишь часть огромной головы Китемоскруфа. При падении дракон вошёл головой в пещеру на склоне горы и окаменел, при этом его правый глаз оказался прижатым к полу. Когда гномы прокладывали свой тоннель, взрыв болотного шара ослабил и осыпал породу, в которую упирался, став драгоценным камнем, глаз дракона. Пострадала немного и часть черепа гиганта, благодаря чему гномы и стали обладателями величайшей ценности. Дно глазной впадины устилали окамене- вшие вены и мельчайшие сосуды, похоже, они остались неповреждёнными, немного осыпались, правда, её края. Делови- то осмотрев свою работу, Ранглай вынес решение:  

– Пожалуй, мы сможем вернуть дракону глаз.  

– Но зачем мёртвому дракону оба глаза? – не понял Жулиус.  

– А кто сказал, что он мёртвый? – обернулся к нему Ранглай. – Он просто уснул, только сон этот может продолжаться несколько лет. Посмотрим, попробуем его разбудить, но прежде нужно вернуть глаз царю драконов: как же он вернётся к своим подданным в таком виде?  

В толпе гномов возник какой – то шум, казалось, кто- то пробирался сквозь собравшихся к Ранглаю с его друзьями, но видно было, что продвигался он благодаря тычкам, пинкам, слышались и увесистые оплеухи. Когда несчастное, окровавлен- ное существо оказалось перед Ранглаем, он, присмотревшись, разобрал, что это гном, только сильно потрёпанный. Нахмурив- шись, чародей строго оглядел собравшихся коротышек:  

– И что это за явление?  

– Это тот самый отщепенец, из – за которого всё и началось, – выступил вперёд Элиот. – Благодаря ему мы, гномы, потеряли величайший изумруд всех времён. Да что там изумруд- мы лишились бесценной реликвии- изумрудного трона, который должен принадлежать нам, но достался, – тут он увлёкся, – дос- тался совершенно незаслуженно гоблинам, этим…, – упёршись в насупленный взгляд Дарума, Элиот сбился, – а вообще – то, он по поручению Долгоглаза подстрекал нас участвовать в битве на холме…  

– И весьма в этом преуспел, – мрачно закончил гоблин, а Кумита добавил, – тем более, вы не очень – то сопротивлялись.  

– Хватит, хватит уже, – остановил разгорающуюся ссору Ранг- лай и спросил, обращаясь к Лоту:  

– Так ты был доверенным лицом Долгоглаза?  

Тот с трудом кивнул, ожидая, что пришёл его последний час.  

– Прекрасно! – удивил он стоявшего перед ним. – Так ты, вероятно, бывал у него в пещере?  

– Не только бывал, но и жил несколько месяцев, был у него слугой. А что мне оставалось делать…, – горячо начал Лот, но Ранглай остановил его:  

– Слушай, любезный, колдун долгое время собирал дань золотом и драгоценными камнями. Не видел ли ты у него в сок- ровищнице камней покрупнее?  

Несмотря на непростую ситуацию, в которой он оказался, глаза Неи Лота зажглись алчными огоньками:  

– Конечно, есть. Но это не та мелкота, которые отдавали ему люди и мы, гномы. Он проводил опыты над драконами. Не знаю, каким образом, но в результате глаза драконов становились драгоценными самоцветами огромных размеров, а тела превращались в камень.  

– Так вот оно что! Долгоглаз давно уже этим занимался, ис- пользуя полиморфов вовсю и уничтожал драконов, – рассуждал Ранглай. – Но этого ему показалось мало и чтобы добыть редкой величины изумруды, решил пожертвовать царём драконов.  

Лот ничего не понял про полиморфов, но про драконов, превращаемых в глыбы холодной породы, знал не по- наслыш- ке:  

– Там есть огромная пещера, заваленная обломками разбитых драконов, есть несколько целых, но все они без глаз. Не знаю,  

где его сокровищница, но в зале с обломками, у самого входа, лежат четыре громадных рубина! Когда я увидел их в первый раз, то подивился сходству по форме с тем, который гномы нашли здесь, но быстрей всего, это просто совпадение…  

– А ну- ка, – подозвал его Ранглай, – посмотри туда, – и указал на потолок. Неи Лот осторожно подошёл к груде песка и глянул на верх.  

– Так вот оно что, – протянул он и тут же встрепенулся, – но ведь это значит, что там есть второй такой же изумруд…  

Заметив вновь появившийся лихорадочный блеск в глазах бывшего слуги Долгоглаза, Ранглай покачал головой:  

– Да вы были два сапога- пара с твоим бывшим господином. Нет, второй изумруд останется там, где и должен находиться. Я останусь здесь- предстоит нелёгкая работа по освобождению всей головы дракона. Дарум, возьмёте с Кумитой в лагере ещё несколько гоблинов и поезжайте за рубинами. Слышишь, Да- рум, везите все четыре сюда! Лот укажет вам дорогу. – Сказав это, Ранглай при помощи гномов принялся за кропотливую работу по освобождению головы Китемоскруфа от каменных тисков.  

Мигнув Кумите и хлопнув лапищей по плечу Лота, Дарум быстрым шагом пошёл вон из подземелья.  

Добравшись до лагеря, он взял с собой двух людей и двух орков, усадил всех на бизонов и кратчайшей дорогой помчался к плато Долгоглаза.  

* * *  

Великий подземный змей хозяйничал тем временем в вотчине Долгоглаза. Узнав от пьяного гнома, который заблудился в лабиринтах после облильного возлияния и шедшего на четвереньках по тоннелям, не освещённым болотными шарами, о поражении войск Долгоглаза и о том, что сам колдун взят в плен, Змей отшвырнул в сторону вмиг протрезвевшего короты- шку и метнулся к логову своего бывшего приятеля, надеясь по- живиться его сокровищами, пока не поздно.  

Оказавшись в пещере, Змей осторожно окликнул своего приятеля. Не дождавшись ответа, он кольцо за кольцом втянул- ся под своды большого зала и двинулся к двери сокровищницы, замаскированной под обычный дикий камень, покрытый чахлым лишайником. Долгоглаз не скрывал от своего подземного приятеля, где хранит груды сокровищ, собранные за годы своего владычества над Южными землями. В своё время змей вслух восторгался разноцветными россыпями тайной кладовой, снисходительно ухмыляясь про себя: эти жалкие крохи легкр потерялись бы среди его громадных драгоценных залежей глубоко под землёй. Однако его заинтересовали громадные самоцветы, появившиеся у Долгоглаза совсем недав- но, в частности, четыре необычайной красоты рубина, величи-  

ной в два локтя каждый. Выбив дверь роговым наконечником своего ужасного хвоста, Змей в нетерпении ринулся внутрь.  

Быстро оглядевшись, он не увидел рубинов, и стал пожирать всё подряд, решив поживиться хотя бы имеющейся мелочью. Увлёкшись этим процессом и с шелестом переползая с кучи на кучу несметных богатств, он весь втянулся в комнату и опомнился только, услышав окрик Дарума:  

– Что это за умники там хозяйничают? Выходите по одному, оружие оставьте внутри. Если не будете дёргаться, останетесь живы. Вход под прицелом арбалетов!  

Змей замер:,, Вот попался! А что если там этот, четвёртый? Сделает из меня ручную ящерицу. Ну уж нет, лучше смерть!,, Не раздумывая больше, он, сверкая оранжевыми глазами, возник в проходе сокровищницы, широко раскрыв жерло бездонной пасти, из которой, засыпая всё вокруг и сбивая с ног воинов Дарума, хлынул драгоценный поток…  

Тур, приведя гоблинов к пещере Долгоглаза, первым нырнул под его тёмные своды. В дальнем углу, почти незаметную отсюда, за креслом Долгоглаза, он различил статую Санаха, а у самого кресла…жёлтую лужицу. Тур ничего ещё не решил, но действовал, как всегда, по велению своего непредсказуемого сердца.  

Когда остальная группа устало втянулась внутрь пещеры, он сказал Даруму, указав на одного из людей:  

– Пусть встанет здесь, у кресла, на страже, а мы пройдём во вторую пещеру.  

Гоблин, соглашаясь, кивнул человеку, и тот занял место у де- ревянного трона. Здесь пришедших и привлёк непонятный шорох, раздававшийся из тёмного угла. Дарум вопросительно посмотрел на Лота, но тот пожал плечами, недоумевая:  

– Вообще –то, там находится сокровищница Долгоглаза. Неу- жели кто- то нас опередил и осмелился забраться в неё?  

Как можно тише обойдя ребро скалы, отделяющего тронный зал колдуна от закутка, где размещалась тайная комната, Дарум со спутниками увидели пролом в каменной стене и явственно доносившееся оттуда позвякивание и перезвон, а также звук, как будто внутри орудовали огромной лопатой. Проследив, что- бы его маленький отряд взял вход в сокровищницу в полуколь- цо и привёл луки и арбалеты в боевую готовность, Дарум грозно окликнул таинственных любителей чужих богатств.  

Когда чудовищный монстр с горящими глазами выметнулся наружу, засыпая всё вокруг, как показалось пришельцам от неожиданности, раскалёнными угольями, все: и орки и гоблины с людьми вне себя от ужаса кинулись наутёк, наружу, благо широкий выход из пещеры Долгоглаза был совсем рядом. Один из орков, правда, замешкался, чудище опрокинуло его по дороге и проползло по ногам всей своей массой. Человек, стоящий у трона и уже почувствовавший непонятное щекотание в ногах,  

услышал шум слева, и когда огромное змееподобное существо отгородило его от входа, в который, топоча и ругаясь выбегали Дарум, Кумита и другие, кинулся спасаться в полумрак за троном. Здесь несчатного ждало ещё одно испытание: из темноты как бы шагнула ему навстречу фигура Санаха. Суровое лицо окаменевшего колдуна с открытыми глазами, которого человек видел однажды в лагере в окружении Дарума с его телохранителями, переполнило его впечатлительный разум- он лишился чувств и рухнул за троном прямо в разлившуюся лужу лимонного цвета.  

Неи Лот также был потрясён появлением Змея, но он, в отли- чие от гоблинов, был знаком с подземным властелином и сразу понял, что Мокошув сам спасается бегством. Гном не побежал наружу, а схватив брошенный кем- то лук, поспешил к месту, где оставался человек. Осторожно обойдя опасную жёлтую лу- жу, берущую начало от стоящего неподалёку кувшина для вина, Лот заглянул за деревянный трон колдуна. Увиденное вполне его удовлетворило, и концом лука он перечеркнул струйку, сбегавшую из горлышка кувшина по земле. Корчившийся на полу орк, скрипя зубами от нестерпимой боли, не обращал внимания на манипуляции гнома: перед его глазами ещё стояла ощеренная кошмарная пасть монстра, и он не вполне ещё осознавал, что с ним случилось. Между тем, снаружи для разведки начали бросать камни: вначале мелкие, затем по- крупнее. Перепрыгнув на всякий случай растёкшегося на каме- нистой земле полиморфа, Тур с великим трудом осторожно опустил статую Санаха на пол и изнемогая и обливаясь потом, уволок её в самый дальний, тёмный угол, где забросал наспех различным мусором и обломками камней.  

Да, он не знал, что такое полиморф, но видел, как расправился с изменником Долгоглаз и просто повторил все его действия. В светлом проёме пещеры стали появляться фигуры гоблинов и орков:  

– Эй, есть кто живой? – осведомился Дарум. Ответом ему был стон покалеченного орка. Взглянув на только что начавшего покрываться бурыми пятнами обречённого человека и поняв, что медлить больше нельзя, Лот выступил из темноты:  

– Я здесь. От страха удрал в другую пещеру, кстати, рубины на месте, можно забирать.  

Дарум, осторожно шагнув в полумрак пещеры, спросил:  

– Что это было?  

– Подземный Змей- приятель Долгоглаза, удрал в своё глубин- ное логово, по дороге помял вашего товарища и утащил с собой человека, стоявшего у трона у него на пути, – Тур перевёл дух. – Зато теперь мы знаем, где сокровищница колдуна.  

Лот определённо рисковал и что интересно, сам не понимал, зачем: ведь загляни Дарум чуть дальше, и обман вскрылся бы. К счастью для Тура, кряхтевший орк привлёк внимание всех во-  

шедших вслед за гоблином в пещеру. У бедняги оказались сломанными голени обеих ног. Кумита со знанием дела занялся больным: одного послал за деревом для шины, другого за водой. Дарум с Лотом пошли во вторую, большую по размеру пещеру, где лежали небывалые по размеру рубины, при этом гоблин опасливо косился на тёмный лаз, куда скрылся Мокошув.  

Увидев чудесные камни, Дарум благоговейно погладил их гладкую поверхность, под которой даже в полумраке угадыва- лась потрясающая игра всевозможных оттенков красного: от тя- жёлого пурпура и багрянца до кроваво- алого. Опомнившись, гоблин попробовал поднять один рубин: он был относительно не тяжёл, но тащить его к выходу одному было неудобно- скользкий камень мог вырваться из рук и разбиться. Гоблин, ре- шивший, что камни Ранглай непременно отдаст ему, решил подстраховаться, и обняв с Лотом драгоценную громадину, бе- режно потащили его на выход. Увиде это сияющее на солнце чудо природы, представители разных рас сгрудились вокруг него и восхищённо рассматривали, любуясь причудливой игрой красной палитры цветов и осторожно касаясь грубыми ладоня- ми, привыкшими держать лишь рукояти мечей и копей, настоль- ко гладкой поверхности, что, казалось, на ней не удержится даже пылинка. Камень жил своей собственной жизнью- никто из присутствующих в этом не сомневался.  

– Он живой! – заворожено проговорил Кумита, не смея отор- вать взгляда от сказочного рубина, внутри которого что- то дви- галось, переливалось, кружилось в танце. – Слушай, – продолжал он, обращаясь к Даруму, – я хочу, чтобы у меня тоже был такой, ведь их там, если не ошибаюсь, четыре штуки. Думаю, Ранглай не обделит своих старых друзей?  

– Конечно, – отозвался гоблин, – но сначала нужно доставить их к Ранглаю, он поступит по- справедливости.  

Из пещеры показался запыхавшийся Лот: пока все любовались рубином, он обломком камня изуродовал до неузнаваемости тело человека, обратившегося к тому времени в холодную ста- тую.  

– Надо выносить остальные камни и уходить- Змей может вернуться, тогда нам несдобровать.  

Маленький отряд очнулся, наконец, от созерцания чуда и занялся делом: вытащил остальные три камня и осторожно, с ве- личайшим тщанием спустили их к подножию горы, где пристроили на спинах дожидавшихся бизонов- по два камня на животное. Раненый также был посажен верхом, боль в ногах немного поутихла, а управлять орк мог и руками.  

– А как же другие сокровища? – вспомнил Кумита усыпанный драгоценностями пол в пещере.  

– Никуда они не денутся! – Дарум торопился в путь. – Случайный путник сюда не полезет, а если вернётся чудовище, ему долго придётся собирать разбросанное. Но в любом случае,  

нам вернуться сюда надо как можно быстрее и с Ранглаем.  

Впрочем, орки, гоблины и оставшийся в живых человек набили карманы рассыпанными сокровищами. Даже у гнома тоже что- то позвякивало за пазухой. Дарум смотрел на это благодушно: они нашли камни и везут их Ранглаю, это главное. Цена драгоценностей, захваченных воинами с собой, не превы- шает и сотой части любого из громадных рубинов.  

Рубиновый караван прибыл на место, где трудился Ранглай с добровольными помощниками- гномами, лишь на другой день, рано утром. Голова и часть шеи Китемоскруфа были освобожде- ны из каменных тисков. Над старым тоннелем, пробитым гномами Элиота, появился второй, в котором свободно лежала одноглазая голова дракона. Чародей приказал сложить удивите- льные рубины в одном месте, и попросил всех оставить его одного на полчаса, правда этому предшествовала немая сцена всех присутствующих гномов, впервые в своей жизни видевших рубины подобной величины.  

– Что ты собираешься делать? – насторожился Дарум.  

– Как что? – удивился маг. – Вернём потерянный глаз царю дра- конов. Ну, а то, что он будет другого цвета…Как же он появится перед своими подданными и царственной супругой одногла- зым?  

Ну вот, – вздохнул гоблин, – так я и знал…А мы с Кумитой размечтались, что ты отдашь рубины нам. Послушай, – внезапно встрепенулся Дарум. – А трон? Нельзя ли его обратно…  

– Нет, – улыбнулся Ранглай. – он живёт теперь своей жизнью. Кроме того, при создании его было утеряно около трети массы.  

– Значит, ты решил сделать новый глаз Китемоскруфа из этих рубинов? А как же те несчастные драконы, которых Долгоглаз использовал для их получения?  

– Увы! – удручённо вздохнул Ранглай. – Сейчас они лежат разбитыми в его чудовищной лаборатории и вернуть их к жизни невозможно.  

– Хорошо. Можно хотя бы нам с Кумитой посмотреть, как ты это будешь делать?  

– Ладно, встаньте в стороне и не мешайте, – с этими словами чародей повернулся к тяжело горящим изнутри камням. Он не заметил, как Дарум неслышно привёл Кумиту, и они вдвоём, не отрываясь, следили за его действиями.  

С изумлением друзья увидели, как через некоторое время огромные самоцветы оторвались от пола и покачиваясь, повисли в полу- футе от земли. Очень скоро орку и гоблину по- казалось, что они засыпают: камни стали терять свои очертания. Они парили в воздухе и из округлых становились то грушевид- ными, то вытягивались в длину, как дыни, вращаясь при этом вокруг некоего общего центра. Наконец, они слились в огром- ный красный шар, состоящий из четырёх причудливых по форме частей с чёткими углублениями границ между собой. Де-  

лая круговые пассы, маг заставил удивительный шар вращаться всё быстрее и быстрее. Скоро разделительных линий было не разобрать- так быстро вращалось это миниатюрное светило. По- степенно Ранглай начал замедлять кружение своего детища, пока совсем не остановил его.  

Глазам Дарума и кумиты предстал идеально ровный шар, висящий в воздухе. Чувствовалось, что он упругий, и его можно было мять рукой, как тесто, однако движение плёнки по его поверхности тормозилось всё более, похоже, структура шара приобретала твёрдость. Из матового он становился всё прозрач- нее, пока, наконец, рассеянный свет с потолка и луч солнца сквозь расщелину, через которую Дарум и Кумита выбирались наружу, не преломились в глубине невиданного ранее самоцвета, и он не заиграл всеми оттенками красной палитры.  

– Вот это да! – только и смог выдохнуть Дарум. Убедившись воочию, что перед ними великий маг и волшебник, друзья до конца ещё не понимали дальнейших действий Ранглая. Колдун тем временем медленно поднялся к своду пещеры на глазах изумлённых приятелей. В своё время при взрыве болотного шара вместе с обрушившейся породой обратилась в пыль и часть черепа дракона. Новый рубиновый глаз, а именно для этой цели и предназначался огромный камень, не удержался бы на старом месте. Молодой колдун не стал наращивать кости головы- просто размягчил края глазницы и придал ей нужную форму. После этого он опустился вниз и вновь поднялся уже с удивительной рубиновой сферой, которой суждено было стать кроваво- красным оком царя драконов.  

Закончив работу, Ранглай подозвал приятелей поближе к себе. Подойдя к пролому в потолке, они увидели, что самоцвет нашёл идеальное место в голове Китемоскруфа, создавая полное впечатление, что никогда не покидал его. Часть шеи и голова крылатого повелителя воздушного океана, были полностью освобождены от камня Ранглаем и помогавшими ему гномами.  

– Осталось пригласить полиморфа и вдохнуть жизнь в спящего каменным сном гиганта, – весело повернулся маг к Даруму и Кумите. – Оторонкве с Оракузом придётся ещё немного подож- дать, и они тоже вновь смогут вдохнуть воздух Южных земель в свои лёгкие. Кстати, – обратился он к Даруму. – Наш кувшин с полиморфом был на месте?  

Гоблин только сейчас вспомнил, что Ранглай просил прове- рить, когда они отправлялись за рубинами, на месте ли их удивительный жёлтый знакомый.  

– Знаешь, – замялся гоблин, – из- за этого страшилища, бросив- шегося на нас и общей спешки я совсем забыл…  

– Понятно, – подвёл итог чародей, – ну что же, зовите аксумов и усканов, я буду через несколько минут, а то пропустят самое ин- тересное и с этими словами исчез.  

– Эй, коротышки! – гаркнул Кумита во тьму подземелий, где  

гномы терпеливо ожидали, когда их позовут. Скоро первые представители подземного народа стали заполнять тоннель под лежащим драконом. Орк продолжил, – сейчас вы увидите, что новый повелитель Южных земель не чета старому, которого защищали вы. Наш не гробит драконов, а наоборот, оживляет.  

– Не понимаю, зачем эти драконы вообще нужны? – проворчал Жулиус.  

– А я не могу взять в толк, – взорвался Дарум, – зачем на свете нужны люди и гномы, ведь благодаря вам на поляне с холмом появилось громадное братское захоронение с тысячами погиб- ших.  

– Зато у гоблинов и орков есть теперь собственное плато, – быс- тро вставил Элиот.  

– Уж не хочешь ли ты сказать, что это ваша заслуга? – нахмури- лся орк.  

Наверху, в проломе, показалось лицо Ранглая:  

– Не спорьте, Долгоглаз давил на всех одинаково; откажись гномы помогать ему, он запросто похоронил бы подземный народ заживо- сил на это ему вполне хватило бы.  

– А вот Раднар не побоялся и выступил на нашей стороне, – горячо возразил Дарум, – а ведь на кону стояло существование его народа. Именно его вступление в битву в самый критичес- кий момент помогло продержаться нам. А кто пытался разбить изумрудный трон?  

– Ну что же, – отозвался Ранглай сверху, – если бы все народы были одинаковыми, наверное, не очень интересно было бы жить на свете. Впрочем, мы немного отвлеклись, у меня здесь полиморф уже начал свою работу.  

– Он не пропал? – оживился Дарум, довольный сменой темы разговора; ещё немного и хрупкий мир между гоблинами и гномами мог быть нарушен. Тур Неи Лот, вошедший в общей толпе гномов, навострил уши.  

– Нет, не пропал, – с грустью усмехнулся Ранглай, – а вот Санаху, похоже, не повезло. По всей вероятности, Долгоглазу каким – то образом улыбнулась удача, и полиморф вселился в моего бывшего приятеля. Колдун понял, что его собирались устранить и в гневе сначала обратил своего помощника в камень, а потом разбил, причём так, что оживить его уже не удастся- тело расколото на куски и сильно изуродована голова.  

– Собаке- собачья смерть, – прошипел про себя Дарум, но чародей услышал и укоризненно покачал головой.  

– И эту тварь ты решил оставить в живых? – Кумита непонима- юще крутнул головой.  

– Он лишён не только колдовских способностей, но и памяти. Долгоглаз забыл всё, что с ним было после укуса проводника. Кроме того, я слегка изменил его внешность. Сейчас он обыкновенный, средней руки человек. В конце концов, Долго- глаз не виноват, что стал посвящённым, на его месте мог ока-  

заться любой человек, и он также не мог бы противиться своей тёмной сущности…  

В это время наверху послышалось громкое шуршание и скрежет. Держа кувшин с полиморфом, Ранглай опустился вниз:  

– Царь драконов приходит в себя, голова и шея у него свободны и он легко выберется на свет.  

– А когда ты освободишь Оторонкву? – поинтересовался Да- рум. – Или теперь полиморфу нужен длительный отдых?  

– Отправлюсь прямо сейчас и уже во второй половине дня по- велители драконьего племени смогут, наконец, соединиться. Дело в том, что в нашем случае у полиморфа не забирали его часть. Наоборот, он проник внутрь дракона, заполненного своим окаменелым собратом, размягчил его субстанцию и вобрал в себя. С каждой такой операцией полиморф становится всё сильнее.  

– А он того…не выйдет из кувшина? – с сомнением покосился Кумита на сосуд в руках Ранглая.  

– Его держит внутри надёжное заклинание, которое, а также многое другое, стало известно и доступно мне после магического посвящения. Кстати, могу вам сказать, что чары полиморфов не вечны. Примерно через семь лет Китемоскруф с Оторонквой и бедный Оракуз сами собой очнулись бы от воздействия этих странных существ. Другое дело, сохранились бы их тела в целости за столь длительный срок…  

В толпе гномов послышался сдавленный кашель: Неи Лот ни- как не мог остановиться от душивших его внезапных спазм. Элиот, стоявший рядом, от души врезал между лопаток своему бывшему хранителю сокровищ, от чего тот пролетел несколько шагов вперёд и чуть не воткнулся носом в каменный пол. Зато кашель моментально прекратился, а среди гномов послышался смех и грубые шутки.  

Сверху вновь раздался шорох и посыпались мелкие камушки. Дарум рискнул заглянуть в проём на потолке- он был пуст. Сна- ружи, на горной арене послышались могучие хлопки: по всей вероятности, Китемоскруф расправлял огромные кожистые крылья. Все присутствующие, толпясь, полезли через пролом наружу, стремясь не пропустить редкое зрелище.  

А посмотреть было на что! Чешуйчатый гигант склонил рогатую голову до земли, а Ранглай, находившийся уже рядом с повелителем драконов, говорил что- то ему на непонятном для собравшихся клекочущем языке. Китемоскруф поднял огром- ную голову, и Элиот с грустью увидел густо- зелёного цвета глаз, уставившийся прямо на него.,, А мог бы стать моим,,- подумал король и с ненавистью уставился на Лота. Дракон меж- ду тем величаво повернул шею, и взорам гномов открылось второе, кроваво- красное око Китемоскруфа. Это было так неожиданно, что толпа восхищённо вздохнула, а царственный исполин вновь склонился к своему спасителю, который, сделав  

приглашающий жест, крикнул:  

– Кумита, Дарум, полетели освобождать Оторонкву, а заодно и Оракуза, – с этими словами он пошёл по голове дракона к рогатому воротнику, где очень удобно сидеть при полёте.  

– А я! – выкрикнул Тур Неи Лот и кинулся от толпы к Ранглаю. – Возьмите меня с собой, здесь мне оставаться нельзя!  

– Стой, негодяй! – схватил его за шею Элиот.  

– Отпусти. Пусть летит с нами, – повелительным тоном осадил его Ранглай. – Тут его, действительно, не ждёт ничего хорошего.  

Не смея ослушаться мага, король аксумов выпустил Тура и в сердцах от души влепил ему пинка, после которого гном стрелой взбежал наверх, к седокам.  

– Жулиус, Элиот, – обратился к обоим гномьим повелителям Ранглай, через месяц состоится встреча на плато гоблинов и орков, где соберутся представители всех Южных земель. Там будут обсуждаться многие вопросы, в том числе, как мы собираемся жить дальше. О времени и месте собрания вас известят мои гонцы.  

Китемоскруф подпрыгнул два раза и легко взвился в воздух. Гномы, как зачарованные, долго глядели ему вслед, пока он, превратившись вначале в тёмную точку, не исчез в небесной сини.  

* * *  

Ранглай вернул царственную супругу Китемоскруфу, Оракуз, же, придя в себя, попросил мага оживить своего любимца, дракона- недомерка, жертву опытов Долгоглаза, и его пожелание было исполнено, причём, огромные сапфиры были возвращены на своё законное место. Счастливый Оракуз обратился к Даруму с просьбой- принять его вместе со своим необычным приятелем в своё гоблинское племя, на что получил немедленное согласие: в распоряжении орков и гоблинов теперь было целое плато, и места на нём хватит на всех желающих.  

Через месяц на бывшем плато Долголаза состоялась встреча всех основных рас Южных земель, отсутствовали только горные, лесные и прочие тролли, у которых не было повелителя, они не любили никому подчиняться и очень редко сбивались в группы не более трёх особей.  

Представители всех народов собрались на обширном поле, обильно поросшем серебристыми метёлками ковыльника. Не в далеке стоял и плетёный шатёр Дарума с изумрудным троном внутри. Слово взял Ранглай:  

– Я собрал вас здесь, чтобы объявить: с этого дня былые обиды между различными расами пусть будут забыты. У каждого народа есть теперь своё плато, вам нечего больше делить. Долгоглаз умело разжигал вражду между людьми и гоблинами, орками и великанами и так далее. Теперь его нет, живите мирно, торгуйте и ездите друг к другу не иначе, как в гости…  

– А кого, уважаемый колдун, будешь поддерживать ты? – Ядовито осведомился Жулиус. – Ведь у твоих любимцев, гоблинов и орков закрома и так трещат от нашего золота, вырученного за болотные шары, а также за неизвестно откуда взятые великолепно выделанные кожи…  

– Верно, – поддержал бородатого гнома Армедам, – раз у нас теперь мир, а гоблины получили целое плато, болота должны быть общими!  

Ранглай знал, что этот вопрос будет поднят на общей встрече и несколько дней до хрипоты спорил с Кумитой и Дарумом. Только когда сам Куфур поддержал своего молодого преемника, зеленокожие, скрепя сердце, согласились с его доводами.  

– Да поймите, чем же вы тогда отличаетесь от Долгоглаза, ес- ли хотите всё оставить, как есть, – доказывал им бывший охотник. – Ведь за эти несчастные болота будут идти постоянные войны, они будут источником непрекращающейся вражды между всеми вами. А несчастные Северные земли? Они так и будут изнемогать, испепеляемые неистовым голубым солнцем? Вы хотите, чтобы Север вечно представлял собой раскалённую пустыню?  

– Всё равно, там уже нет ни одного живого существа, – пробур чал себе под нос Кумита.  

– Почему? – удивился Ранглай. – В подземельях вполне могли выжить гномы, гоблины, даже люди. В конце концов, это неес- тественно, когда одна часть земель поджаривается, как на сковородке, а другая залита болотами, по которым ползают заблудившиеся морские черви- гиганты.  

– Зато они прокладывают в джунглях очень удобные дороги- тоннели и приносят нам большие доходы, – не сдавался Кумита.  

– Один из них, насколько я знаю, людоед и со временем их станет гораздо больше, – заметил Ранглай.  

– Как я понял, – с некоторой грустью заметил Дарум, – ты уже решил вернуть всё на круги своя…  

– Знаешь, – хитро сощурил глаза Ранглай, глядя на него, – уж очень истосковался по твоему знаменитому элю, да и не я один.  

После этого замечания Дарум что – то вспомнил и заметно по- веселел.  

Проводя много времени в спорах, оба предводителя зелёных рас согласились с многочисленными доводами мага и на общей встрече особенно не выступали.  

– Болот скоро не будет, – ответил Армедаму чародей. – Я наме рен начать работу по возвращению климата к его изначальному положению. Вспомните, разве плохо было раньше?  

– А мсунги? Вы забыли зелёных тварей? – гнул своё Армедам. – Только болотные шары их отпугивают кое- как. – Гномьи короли, соглашаясь с людьми, закивали головами.  

– Исчезнут постоянные облака над землёй, ночь будет длиться,  

как и раньше, не более трёх часов, а проводники не выносят  

прямого солнечного света. Кроме того, – продолжил Ранглай, – у меня уже есть идея создания сыворотки против укусов змей. По- сле прививок и люди, и гномы смогут без страха ложиться спать в своих домах, не закрываясь наглухо, и не боясь, проснутся они наутро или нет.  

– Ну да, конечно, он хочет, чтобы мы все стали зелёного цвета, как и его друзья- орки, – проскрипел чей- то голос из стана людей, – ведь их маленькие твари тоже не трогают…  

– Ах, ты…, – скрипнул зубами Дарум, выискивая в толпе обид чика, но Ранглай взял его за руку, успокаивая:  

– Обещаю, изменение цвета кожи будет так незначительно, что определить на глаз: делал человек прививку или нет будет очень трудно, к тому же, насильно заставлять принимать сыворотку никто не будет. Каждый человек решит для себя сам- нужно это ему или нет.  

– Я согласен с тем, что климат нужно вернуть к первоначальному положению, – хмуро отозвался Раднар, предводитель вар- варов. Его народ, как и гоблины, больше свего пострадал из- за козней Долгоглаза. Мало того, что в расцвете лет погиб его отец, жизнь на плато на данный момент возможна лишь благо- даря магическим артефактам, установленным на границах зе- мель варваров ещё Куфуром. Без них плато кочевников было бы постоянно затянуто непроницаемо густым туманом, в котором уже на расстоянии двух ярдов ничего не было видно. Случилось это потому, что плато варваров оказалось ниже других, и летящие на юг облака не могли перевалить через это препятствие на своём пути.  

При этих словах Раднара, решающее вмешательство которого в битву у холма и помогло победить Долгоглаза, люди и гномы умолкли, лишь глухое ворчание доносилось из их рядов.  

Неожиданно вперёд выступил великан. Несколько представителей этого племени также притопали на высокое собрание. Всю дорогу они жгли болотные шары, отпугивая вновь появившихся во множестве маленьких зелёных убийц.  

– Это, – начал он, тщательно подбирая слова и надолго задумываясь, при этом не глядя в глаза Ранглаю и Даруму с Кумитой, чувствуя вину и стыд за участие своих сородичей в битве за несправедливую сторону, – а что слышно о сокровищах Долгоглаза? – Великан перевёл дух, отчаянно начав потеть. – Ведь он того…, долгое время собирал с нас дань, – и закончил свою речь, облегчённо садясь одновременно с последней фразой. – Кому достанутся его богатства? – Это выступление наверняка не было экспромтом, видно, не одни гоблины и орки готовились к предстоящей встрече. Собственное собрание на плато великанов, по всей видимости, поручило самому сообра- зительному своему соплеменнику выучить и выдать этот перл на общем сборе всех рас.  

На мгновенье над полем повисла тишина- все присутствую-  

щие не успели ещё осознать сути вопроса- лишь Ранглай слегка улыбался, он знал и ждал, что этот вопрос рано или поздно будет поднят и тут началось:  

– Ай да великан! – задыхаясь от переполнявших его чувств, кричал казначей Армедама. – А мы- то совсем забыли о таком пустяке!  

– Говорят, что все на том плато туповаты, а они, оказывается, поумнее нас, – поддержал его Жулиус.  

– Что поумнее, что поумнее! – орал Дарум, горячо поддерживаемый Кумитой. – Вот вам! – совал он увесистые фиги в сторону гномов и людей с великанами. – Нет, вы посмотрите, – обратил он своё побуревшее от гнева лицо к Ранглаю и вождю варваров, – сначала делают всё, чтобы злодей и дальше продолжал обирать всех, а теперь требуют себе долю!  

– Он держал нас за горло! – вне себя от возбуждения орал Ар-медам.  

– А вот он, – указывал Ранглай на юного варвара, – даже чувствуя кинжал у сердца, сделал правильный выбор, и повели- тель драконов предпочёл превратиться в холодный камень, но не плясать под дудку колдуна. Вот они получат свою долю наверняка.  

– Даже тролли заслуживают награду, только вы, люди и эти подземные коротышки, – бросил Дарум презрительный взгляд в сторону гномов, – оказались по уши в дерьме.  

Последние слова подняли целую бурю возмущения на стороне людей и подземных жителей. Ранглай был вынужден вмешать- ся, когда градус высокого собрания достиг критической точки и вот- вот грозил дойти до рукопашной; даже великан, чьё высту- пление и заварило эту кашу, вскочил на ноги, причём было видно, что он здорово хромает. Ему ещё сильно повезло: по- видимому, в битве за голенище кожаного сапога гиганту бросили самый мелкий болотный сюрприз, который вырвал лишь приличный ком великановой плоти из ноги, не задев кости, другим его товарищам повезло меньше- многие лишились ступней и скончались на поле боя от потери крови.  

Внезапно пролившийся дождь и громкий хохот наследника Куфура отрезвил всех участвовавших в перепалке. Собравшиеся удивлённо смотрели в чистое голубое небо- дождь прекратился также неожиданно, как и начался.  

– Богатства, собранные Долгоглазом, будут разделены по- справедливости. Я думаю, ни одна раса не захочет получить преимущества в дележе за счёт награбленного злодеем. Мне из- вестно, кто вынужден был платить больше, кто меньше, – при этих словах Ранглай посмотрел на Дарума, которому решение друга было, конечно, известно, и спорил он, только чтобы пристыдить обнаглевших людишек и бородатых недомерков. – И в этом плане большую часть получат драконы, затем идут гномы, далее люди, варвары, ну и не скрою, мои друзья, – при  

этих словах маг жестом указал на своих притихших приятелей. – Не будут забыты и тролли- они также получат причитающуюся им долю.  

– Конечно, когда друзья хапнули половину всех богатств, оста- ток можно и поделить для виду, – прошипел чей – то голос из свиты гномьих королей.  

– Рука руку моет, – отозвался певучий голосок из окружения Армедама.  

– Ах, вы! – посерел лицом Дарум и потянулся к мечу у пояса, при этом взгляд его нечаянно скользнул по небесам, и руки его опустились:  

– Ох! – только и смог выдохнуть он.  

Все обернулись в ту сторону, куда он смотрел: со стороны солнца, стремительно увеличиваясь, приближались две точки. Все сразу поняли, что это припозднившаяся царственная парочка драконов. Если для людей и гномов в этом не было ничего необычного, то Ранглай понял сразу, чем вызвана обеспокоенность гоблина, симпатизирующего повелителям воздуха. Дело в том, что соскучившиеся после долгой разлуки ле- туны приближались к общему собранию всех рас Южных земель по прямой, намереваясь пересечь зону, оберегаемую изумрудным троном: всякое проявление магии в окружности около мили было невозможно, а ведь известно, что волшебство- неотъемлемая часть существования драконов, оно помогает им уверенней держаться в воздухе и перерабатывать энергию солнца в жизненную силу для огромного тела. Вопреки расхожему мнению, драконы очень мало едят мяса и вовсе не такие кровожадные, как о них думают. Охотятся они больше для забавы, а занимаются, в основном, приумножением своих богатств, для чего, опять же, без магии никак не обойтись, а так- же турнирами между собой и всевозможными игрищами, некоторые из которых, правда, не совсем безобидны.  

Таким образом, каждый дракон- это сгусток магии, и вот представьте, два таких сгустка, очертя головы, направляются через воздушное пространство, в котором любое чародейство должно пресекаться троном Дарума очень жёстко, а в данном случае, на такой сумасшедшей скорости оба дракона были обречены на гибель- прозрачная, невидимая стена магической защиты наверняка неласково примет непрошенных гостей.  

– Сделай что- нибудь! – повернулся Дарум к своему другу.  

– Поздно, через пару секунд- столкновение…, – упавшим голо- сом проговорил Ранглай.  

Все находящиеся рядом слышали эти слова и кто со злорадством, а кто с дрожью в сердце следили за тем, что произойдёт. Дарум обречённо опустил голову, предпочитая не видеть, как погибнет его новый хороший знакомый.  

Услышав, как радостно загомонили орки и гоблины, он решился взглянуть в небо.  

Небесная пара, как ни в чём не бывало, пересекала пространство, охраняемое троном и с триумфом приземлилась неподалёку, заставив разочарованно вздохнуть недоброжелателей.  

– Эти чешуйчатые бестии своими трюками вгонят меня в могилу, – радостно бросил гоблин охотнику и пошёл приветствовать своих друзей, забыв о конфликте с людьми.  

…Драконы также поддержали идею Ранглая по возвращению климата в первоначальное положение. Маг пообещал не откладывать это важнейшее дело в долгий ящик и не далее, как следующим утром решил попробовать заставить,, Голубого принца,, двинуться, наконец, с насиженного места над Северны ми землями.  

– Хорошо, – ехидно начал Армедам, – остался небольшой пустячок.  

При этих словах Дарум насторожился: что- то там ещё придумали эти люди? Ранглай же со спокойной улыбкой смотрел на короля, казалось, он знал, о чём будет идти разговор.  

– Допустим, всё вернётся на круги своя, – слово взял первый советник короля, курировавший в своё время строительство гномами секретного тоннеля с целью уничтожения изумрудного трона, – мы вновь переживём наводнения…  

– Наводнений как раз и не будет, – поправил его Ранглай.  

– Это не существенно, – отмахнулся человек, – дело в том, что в мире опять будет верховный колдун и неважно, тёмный он или светлый, просто для одной расы он- свет в окошке, для другой- ну, скажем так, совсем наоборот. И мы, люди, и гномы, и, я уве- рен, другие, хотели бы, ну, как это…  

– Продолжайте, это очень интересно, – подбодрил говорившего Ранглай, видя, что он замялся и не решается выразить вслух пожелание нескольких рас.  

– Говори же, не тяни, – угрюмо бросил Армедам советнику, и тот, собравшись с духом, выпалил:  

– В нашем мире не должно быть могущественных магов, колдунов. Обыкновенные знахари, ведуны, целители не в счёт- они не могут влиять на мировое жизнеустройство, а вот такие, как вы или Долгоглаз…Кто знает, что, извините, взбредёт вам завтра в голову? Ведь вы можете придумать что- нибудь похле- ще Долгоглаза, при этом совершенно искренне будучи уверены в том, что осчастливили нас на сто лет вперёд…  

– Я понял вас, – мягко остановил Ранглай говорившего, а потому торжественно обещаю при всех- вернув климат в первоначальное состояние и будучи совершенно уверенным, что природа Северных и Южных земель пошла на поправку…  

– Что ты задумал? – негромко процедил сквозь зубы Дарум, не поворачивая головы к магу, предчувствуя недоброе; сердце его враз участило своё биение.  

…- Сам лишу себя колдовских способностей, подобно, как я  

проделал это с Долгоглазом. Единственное отличие от него будет в том, что я сохраню свою память о прошлых событиях.  

– Ты с ума сошёл! – закричал Дарум одновременно с ошара- шенным Кумитой; со стороны могло показаться, что они не один час репетировали этот возглас.  

– Почему же, друзья мои? – повернулся охотник к стоящим рядом с ними гоблину и орку. – Разве вы будете относиться ко мне иначе, если я стану обычным человеком?  

– Нет, конечно, – замялся Кумита, бросая взор то в землю, то в небеса, – но зачем…  

– Ты забыл, что остался ещё Подземный Змей, тот самый, что утащил одного из моего отряда. Хочешь, чтобы он обрёл над нами власть вместо Долгоглаза?  

– Сам по себе, без помощи земного колдуна он мало, что мо- жет, – попытался объяснить Ранглай.  

– А почему даже теперь, без Долгоглаза, его последышей стало больше? – запальчиво спросил орк. Гоблин поддержал своего друга:  

– Когда нам позарез был нужен для…, – при этом он посмотрел в сторону оживлённо переговаривавшихся между собой людей, гномов и растопыривших уши великанов, – гм, тебя проводник, так еле- еле нашли одного полудохлого, а теперь в лесу кишмя кишат, шагу нельзя шагнуть.  

– Ну, твоему народу они не угрожают, всем остальным уже сегодня, – с этими словами Ранглай достал из плетёного короба у своих ног пузатую стеклянную колбу, – я могу передать противо- змеиную сыворотку. Содержимого этой колбы хватит почти на всё плато, например, людей.  

Армедам и его придворный лекарь приблизились к Ранглаю и стали внимательно разглядывать содержимое сосуда. Жидкость, заполнявшая его, была прозрачна, как самая чистейшая вода.  

– И это положит конец ночному владычеству змей? – недоверчиво спросил король. – Это нужно пить?  

– Что послужило составом для сыворотки? – прищурился лекарь, разглядывая колбу на свет. – Толчёные змеи?  

Услышав этот вопрос, вздрогнул и насторожился Дарум. Никто, впрочем, не заметил его обеспокоенности, кроме Ранг- лая, который, увидев состояние гоблина, безудержно расхохота- лся.  

Лекарь удивлённо отступил на шаг от развеселившегося мага, лицо его стало медленно пунцоветь от гнева. Ранглай дружески положил руку ему на плечо:  

– Не обижайся, уважаемый целитель, я вспомнил забавный случай, который случился с моим приятелем, – и серьёзным тоном продолжил. – Основой для сыворотки послужила моя кровь, – заметив, как вскинулись расы, страдающие от мсунгов, он успокоил их, продолжив, – одна капля крови на меру родниковой воды. В этой колбе- одна десятая часть капли. Дос-  

таточно сделать неглубокую царапину на любой части тела, кап нуть этим раствором и человек навсегда становится невоспри имчивым к яду прводников, генерируемых Подземным Змеем. Желающие, – при этом Ранглай заметил, как успокоенные сооте- чественники и гномы опустились на свои места, – могут капнуть снадобье себе на язык- результат будет тот же.  

Армедам, тщетно пытающийся прогнать с лица брезгливое выражение, поинтересовался:  

– А другим способом…, ну это…  

– Можно, – посерьёзнел колдун. – Эту сыворотку даёте любому домашнему животному- они ведь тоже страдают от проводников, затем берёте кровь от него и готовите снадобье для людей, его целительные способности от этого не изменятся.  

Король облегчённо сел на место и позвав жестом лекаря, что- то зашептал ему на ухо- тот слушая, согласно кивал головой.  

Отвернувшись от этой сцены, Ранглай попытался закрыть встречу:  

– Все вопросы решены, теперь всем придётся набраться терпения и пережить очередное изменение климата. Впрочем, теперь все расы, кроме троллей, живут на плато, и этот катаклизм, надеюсь, последний, должен пройти более- менее спокойно. Дарум, – обратился к другу Ранглай, – надеюсь, твой народ приютит на время троллей, мало ли что…  

– Они не согласятся, – отозвался Кумита, – и вообще, тролли пересидят это время на своих скалах, надо только их предупредить.  

– Тогда всё…, – начал маг.  

– Нет, – поднялся Жулиус. Все присутствующие с интересом обратились к бородатому повелителю одного из подземных на- родов.  

Ранглай заметил, как вспыхнули глаза Дарума. – Проклятый водяной, – прошипел гоблин так, что услышали все, стоящие около него.  

– Нет не всё, – продолжил гном. – А трон, волшебный трон? Он что, так и останется у зелё…, у гоблинов? Ты хочешь поступить справедливо, м-м, Ранглай, лишив себя магических способнос- тей, но будь последовательным до конца- нельзя оставлять могущественный артефакт в руках у гоблинов, это будет давать им преимущество по сравнению с другими расами.  

При этих словах люди и даже великаны согласно закивали головами. Драконы выжидали, лишь Китемоскруф повернулся к ускановскому табору той стороной головы, где пламенел его новый глаз. Подданные Жулиуса отшатнулись, когда рубиновое око со значением уставилось на них, как бы выбирая жертву.  

– Изумрудный трон останется у своего теперешнего хозяина- Дарума, целым и невредимым, – твёрдо отрезал Ранглай. – Он совершенно безвреден для любой расы. Основное его свойство- нейтрализация любой магии в круге, величиной в милю. Если,  

с натяжкой, его и можно назвать оружием, то это оружие сугубо оборонительное. Разве кто – то, – колдун внимательно осмотрел собравшихся, – собирается нападать на орков или гоблинов? – От- ветом ему было напряжённое молчание гномов и людей. – Ну вот, видите, вопрос с троном решён. К тому же, – Ранглай с некоторым удивлением повернулся к драконовской супружеской чете, – непонятно, почему драконы беспрепятствен- но пролетели через пространство, контролируемое троном? По- видимому, – при этом глаза колдуна хитро прищурились, – узум- рудный артефакт каким – то образом определил для себя, что эти гости прилетели с миром, хотя всё их существо пронизано магией. Это ещё раз доказывает, что пришедший с добром может не опасаться трона.  

Под хмурым взглядом Дарума злобно бубнящие гномы отступили, а Ранглай добавил:  

– К тому же, это ваш собственный подарок, сделанный на предыдущей ярмарке в присутствии всех рас и преподнесён гоблинам в знак дружбы и добрососедства.  

Орки и гоблины загоготали, услышав произнесённое Ранглаем, варвары поддержали сдержанными улыбками, хму рый Армедам вновь поднялся:  

– Как расы узнают, что наш уважаемый Ранглай, – при слове,,уважаемый,, король сделал заметный нажим, – лишился своей магической силы и сдержал своё обещание?  

Ранглай пожал плечами:  

– Доказывать это я ничем не собираюсь, это просто произой дёт и всё. Случится сразу, как на земле и в небесах наступит былое равновесие. Надеюсь, сразу после этого расы не начнут ссориться и предъявлять друг другу претензии? – маг обвёл взглядом людей и насупленных гномов.  

– Да нет, кхе-кхе, какие могут быть обиды, – взял слово Элиот, – действительно, теперь все имеют своё плато, все низины между ними стали общими, что нам делить? Ведь так?  

– Конечно, – подтвердил охотник, поглядывая на сумрачного Дарума, – все земли меж плато являются нейтральными, у них нет хозяина и властителя.  

– Значит это, что мы, гномы, и люди, можем беспрепятственно собирать болотные шары?  

– Да, можете, но шары, уже добытые, принадлежат, естествен но, оркам и гоблинам, те же, которые будут образовываться с этого дня, принадлежат всем расам и добывать их могут и великаны, и варвары, только, пожалуйста, без кровопролития, – добавил охотник.  

Армедам, выслушав на ухо одного из своих советников, спро- сил:  

– Эти горючие шары будут расти на болотах или…  

– Точно сказать не могу, но быстрее всего, с изменением кли- мата они исчезнут.  

– А как мы узнаем, что природа вернулась к своему равнове- сию? – поинтересовался юный правитель варваров.  

– Уже завтра с утра,, Голубой принц,, двинется в свой небесный путь, и в полдень они будут сиять вместе на небосклоне, как в старые добрые времена, ну, а далее, как обычно, – терпеливо рассказывал Ранглай, – облака, несущиеся с севера на юг ещё будут закрывать небо для троллей, но через несколько месяцев, когда остынут Северные земли, сплошное облачное покрывало исчезнет, – последние слова Ранглай говорил уже только зелёным расам и варварам- все прочие, понукаемые и подталкиваемые своими правителями, потихонь- ку стали покидать место встречи.  

– А всё- таки, – вкрадчиво спросил Дарум своего друга, – почему драконы пролетели? Ведь я понял, что ты ответил так людям, чтобы отвязались.  

– Ты прав, что сомневался, даже я не рискнул бы колдовать около трона, какие бы намерения у меня не были, добрые или злые. Быстрее всего, трон- плоть от плоти дракона, этим всё и объясняется.  

– Ну конечно, – хлопнул себя по лбу Дарум, – значит, можно спать спокойно, я уверен, людишки обязательно испытают трон с добрыми намерениями…  

– Не надо так плохо думать о людях, – укоризненно посмотрел Ранглай на гоблина, потом вытер со лба пот:  

– Фу, теперь можно немного отдохнуть, кажется, всем всё ясно, – взгляд его остановился на Тур Неи Лоте. – А ты чего не пошёл со своими?  

– Позволь мне жить здесь, на плато гоблинов, великий колдун. Мои соотечественники вряд ли примут меня с распростёртыми объятиями…, – с грустинкой в голосе начал гном.  

– Хозяин здесь не я, а Дарум.  

– Да пусть живёт, – зевнув, согласился гоблин, – кто только не присоседился возле нас, только великана не хватает, наверное, – внезапно посуровев, Дарум добавил, – но если будешь шпионить в пользу этих…, – он мотнул головой на опустевшие места людей и гномов.  

– Нет- нет, что вы, – заторопился гном, – у вас ведь есть гномья община, я буду жить у них, я разбираюсь в камнях…  

– Добро, – зевнул гоблин вторично и отослал рукой гнома с глаз долой, так как увидел посыльного от Кируса, бегущего к нему со всех ног. Предупреждая вопрос Дарума, запыхавшийся гонец- орк выдохнул:  

– Всё в порядке, по болоту шары все собраны, пещеры набиты ими под завязку, вокруг выставлена крепкая охрана. Первый караван, гружёный шарами, прибудет на плато сегодня ночью.  

– Ну и прекрасно, – обнявшись с Кумитой, гоблин, мурлыкая нехитрую песенку, направился вслед за Ранглаем и Куфуром в свою плетёную резиденцию. – Кажется, теперь можно вздохнуть  

спокойно.  

Ранглай оглянулся на неразлучных друзей, и взор его скользнул за их спины, одновременно оживляясь и придавая лицу выражение человека, готового расхохотаться:  

– А ведь ты накаркал, Дарум! – их догонял, прихрамывая, вели- кан, на лице которого было написано растерянное и вместе с тем просительное выражение. Друзья повернулись к приближа- ющемуся гиганту и встретили его добродушным гомерическим хохотом.