Разговор с маленькой девочкой

Понимаете, мне кажется, все любят детей. Дети – цветы жизни. И если кто-то говорит, или делает вид, что не любит детей, то это, по-моему, только из-за того, что у человека какая-нибудь психологическая травма, связанная с любовью к детям.  

Вот я, люблю детей. Когда я увижу их, связываюсь с детьми, то мельком вспоминаю свое детство – приключенческую историю в стиле Тома Сойера в сказочном мире, обрисованную великими сказочниками. И когда, их горящие глаза заинтересованно смотрят на что-либо, это то самое предполагаемое завораживающее приключение, в котором они могут в дальнейшем втянуться, и познать самим мир. Их искринка, любопытство, настойчивое упрямство познать неведомое – суть самого детства...  

Но мне, человеку одинокому, с возрастом любить детей становится труднее. Дети не виноваты, дело в самой себе: отсутствие родного отпрыска больно давит на душу. И при любой близости детей, эти переживания переполняют чувства. Да, любовь, странная штука – из-за того, что я люблю детей, пытаюсь держаться подальше от них при любом удобном случае.  

Однажды летом, когда я, как холостой и молодой человек, "впустую" тратил отпускные дни на всякую чушь, мне довелось погостить у своей сестренки, которая жила в другом наслеге. Она вышла замуж "пока была дурой", как она сама любила говорить, и, хотя она младше меня на три года, по сравнению с холостым забиякой она выглядела мудрой, бывалой женой и женщиной. Была у этой семьи одна очень болтливая дочурка, которая боялась при мне и со мной говорить до знакомства. Но только вот, после знакомства... Она напоминала мультяшную Машеньку из мультфильма "Маша и Медведь": уж очень быстро она меняла темы разных своих рассказов, и ни одна из них не повторялась за то время, с которой мы вместе с ней проводили. А проводили мы, ну, немало времени.  

Молодая семья расположилась в доме поблизости от реки, почти на берегу красивой реки Вилюй. Как любитель растворяться в мыслях в глухой одиночестве, я притворился рыбаком, и несколько дней стоял со спиннингом у реки. Но отец "Машеньки" был рыбаком куда уж лучше меня, по крайней мере так мне казалось, потому что терраса их уютного дома была переполнена разной рыболовной снастью. А то, что зять не рыбачит сейчас – говорил о том, что сезон рыбалки еще не начался. Но я стоял, и возвращался вечерами с пустой ведеркой. Пустыми было не только ведро, но и мысли – в те отпускные времена я чувствовал себя очень пустым человеком...  

В один прекрасный день, когда я утром уже автоматически собирался убегать из дома со спиннингом в руках, молодые родители попросили остаться с "Машенькой", так как они оба уезжают на какое-то очень важное мероприятие. Я не хотел выдавать свой секрет о "фанатизме к рыболовству", и твердил им, что именно сегодня может быть подвернется удача, и я вернусь со здоровенной рыбой. Благо, день к этому располагал.  

– Да вы не бойтесь, – перебил зять, – наша дочь – опытная рыбачка, она с вами везде следом будет ходить, да и неплохо же, в компании рыбачить?  

– Да, я приготовлю паек, пообедаете на берегу, вроде похода, хорошо же? – с милой улыбкой просила сестренка, такую же мордочку она показывала, когда я открывал новогодний подарок, кажись, в десятом классе что ли.  

– Ну ла-адно... – пришлось согласиться. Перед глазами промелькнул идеальный образ: песочный берег, где сама по себе "Машенька" строит замок из песка, а вдали, на воде по колено стою я со спиннингом в руках, а в речной ряби подпрыгивают солнечные зайчики. Идиллия!  

Но не тут-то было...  

– А можно мне снять сандалии и присоединиться к тебе там? Тебе по колено, мне по бедрам?  

– Нет, принцесса, вода холодная, небось, заболеешь еще, упрячут в больницу, а где мне еще найти такого как ты, чтобы вечером твоей маме и папе принести? – сказал я ей через плечо, потому что стоял лицом к реке.  

– Да-а, я один одиношенька... – и тут она присосалась к своему указательному пальчику, и замолкла, что было удивительно для болтливой девочки, и ходила она туда-сюда по берегу, вдумчиво, будто пересчитывает камушки, которым нет числа и конца.  

– А ты взрослый? – внезапно спросила она, я даже смутился, не смог ответить сразу.  

– Да, конечно, взрослый.  

– А ты взрослее моей мамы?  

– Да-а.  

– И взрослее моей папы?  

– М-да, конечно я взрослее твоих родителей.  

– А почему тогда у тебя нет меня?  

– Что-что?  

– Ну, почему у тебя нет девочки, такой же, как я?  

– Аа... Сложный вопрос. Нет, значит, нет.  

– Может быть ты мой дедушка? Значит, моя мама, точно такая же, как и я?  

– Нет, племяшка, я не твой дедушка. У дедушек седые волосы, они немного скрючены и двигаются медленно.  

– Не-а, ты говоришь неправду! У Люльки дедушка такой же, как ты!  

– Кто такая Люлька?  

– Это точно как и я, но только мама и папа у нее другие.  

– Значит у Люльки молодой дедушка.  

– И ты же можешь быть моим молодой дедушкой? Можно тебя называть моим молодой дедушкой?  

Тут я вспомнил свое детство: как я убаюкивал мать этой болтушки, как успокаивал ее, как защищал, да-а, для сестренки я может быть и казался чуть ли не отцом, но старшим братом я был точно. И я позволил этой маленькой спросонье называть меня "молодой дедушкой". До этого разговора, еще в доме, еще в первые дни нашего знакомства она заметила несколько седых волосинок в моей шевелюре, и с каким-то прискорбием сообщила тогда: "Стареешь уже, скоро здесь будет все белым бело... " и вот только здесь понял, что она давно уже мечтала превратить меня в свою "молодую дедушку". Она очень обрадовалась моему согласию, аж я сам по себе уже не был нужен ей, она играла, плясала, и готовилась, как актриса, рассказать эту необыкновенную новость своей подруге Люльке.  

В это время я успел сбрасывать блесну и накрутить катушку десять раз, но никак не смог сконцентрироваться в своей одиночестве, ведь за спиной шла бурная дискуссия – она в своем представлении могла заменять, ну, десяток детей, ничуть не меньше. Немного позже ей уже надоело готовиться, и обратила на меня внимание еще раз:  

– Дедушка, а дедушка, а быть взрослой – это хорошо или плохо?  

– Конечно "хорошо".  

– А чего такого хорошего?  

– Ну, не знаю, свобода...  

– А что такое свобода?  

– Когда тебя отпускают поиграть, и не велят вернуться обратно домой во сколько-то часов ровно.  

– Но это же плохо... Значит тебя не ждут же...  

– Нет, это хорошо. У тебя же есть подруга Люлька? Да? Вот хочешь с ней поиграть целый день?  

– Не-ет, конечно нет! А кто же будет тогда кушать? Кто сходит в туалет? Кто спать будет под мамин поцелуй?  

– Кушать-то можно у Люлькиной мамы, и там же будет туалет, ты же ведь никуда не денешься.  

– А тогда кто будет у моей мамы еду кушать? Я не хочу, чтобы с ними в стол сел грязный бородатый дядя с улицы, который любит есть остатки пищи маленьких детей...  

– О, м-хм, да (история про бородатого дядю меня убедил). Ну, тогда, свобода – это конечно плохо. Но все-таки быть взрослой, это все равно хорошо. Ты будешь вести себя как твоя мама.  

– Неет! Я не хочу взять в жены Дениску! Он же растяпа!  

– А при чем тут Дениска?  

– Ты что, не знаешь?! Чтобы стать мамой надо найти папу. А в папы годится только Дениска, потому что он моего возраста. Но Дениска такой растяпа, он такой капризный, будто сам маленький сынок.  

– Но и ты же маленькая дочка?  

– Нет, я старшая сестра.  

– Но у тебя же нет пока братика или сестренки?  

– Ты что, не знаешь? Ребенок пока лежит в больнице. Она словно моя барби – такая маленькая, такая малюсенькая, поэтому она там лежит и увеличивается. Станет примерно вот такой (показывает руками размер примерно в 30 см. ) и ее заберут. А потом я буду учить ее, и играть с ней "в семью".  

– Но и у Дениски будут братики и сестренки, он станет старшим братом, не будет уже больше капризничать, станет ответственным и заботливым, как твоя папа...  

– Да-а?... (удивленный возглас) А откуда ты знаешь?  

– Потому что я то же был как Дениска маленьким...  

– Ты еще был маленьки-им?  

– Конечно!  

– Вот это новость! Мой дедушка был маленьким мальчиком!  

– И твои родители были маленькими, все люди сначала маленькие...  

– Необыкновенно!  

Мне казалось, что я рассказал ей какую-то удивительную тайну – она была ошарашена так, будто вдруг увидела инопланетянина.  

– Вот видишь, красивый камушек, и ты был такой маленький, как песчинка, вот увидишь, когда я стану мамой, ты уже будешь как тот камень (указывала на огромный валун), и я уже не смею тебя поднимать, потому что ты станешь тяжелым...  

Таким образом она "увеличила" все свое окружающее. Но почему-то вдруг остановилась, то же как бы призадумалась, и опять начал свои расспросы:  

– А дедушка, а у меня есть молодая бабушка?  

– Да, есть. Но она живет далеко отсюда и не может прийти, – придумал я, пытаясь не разочаровать девчушку.  

– Она, что, старая?  

– Не-ет, почему так говоришь, она молодая, она же младше меня.  

– Живете ли, что ли, отдельно?  

– Почему ты так странно спрашиваешь?  

– Не подали ли вы случайно на развод?  

– О-го-го! Тебе сколько лет милая? Откуда ты знаешь такие умные слова?  

– Я же сказала, я старшая сестра. Я все должна знать. Вот ты, пришел к нам в гости один. Значит, одинокий. Значит жены нет, или живут отдельно, или подали на развод, или уже разводились и ты опять одинок. Верно?  

– Может быть, верно.  

– Вот! Я знаю. А значит о тебе некому заботиться, правда?  

– Да, чистая правда.  

– Поэтому есть мои мама, папа и я! Да?!  

– Нуу...  

– Ну тогда, не расстраивайся и не плачь, я позабочусь о тебе! Вот Люлькина мама тоже развелась, и живут они все вместе с молодой дедушкой и бабушкой, она обо всех заботится, готовит всем еду, всем посуду моет и одежду стирает, а Люлька ей помогает. А когда она помогает, то дедушка берет ее с собой в магазин, и купит ей всякие разные сладости... Мьм! Фантастика!  

По моему телу бегала некая дрожь, которая заставила меня порадоваться, и в моей мимике появилась некая улыбка. Заботиться она обо мне вздумала! Во дает! Стоит беспомощная, маленькая, сама такая малюсенькая, как барби, даже ко мне не может близко подойти, а она уже начал словами меня кормить по утрам манной кашей, принести горшок, когда придет "пи-пи", и спать уложит под песню "о солнечных зайчиках промежь берестяных окошек"... ("Туос түннүгүнэн күн уота... " – якутская, старинная, очень знакомая всем песня)  

Отважная. Храбрая сердцем. Самая добрая и заботливая девочка на свете... Девочка, который подарил молодому и холостому дяденьке луч надежды на какое-то светлое будущее, заполняя его пустую душу своим детским теплом.  

Быть взрослым очень плохо. Особенно, если нет той девочки, которая как она, и которые должны быть у всех.