Разбросанные вещи вокруг и мусор.
Кто- то вчера успешно выплюнул огромное количество улыбок, смеха и неразборчивых слов. Да, вот эти двое, что нежно целуют друг друга на фото, которое словно застыло на рабочем столе моего телефона. Кстати, пора бы здесь уже разобраться.
Сейчас я все- таки отведу взгляд от этой парочки и приведу себя в порядок, а после оближу тарелку, с которой нюхала вчера в ванной у голубоглазого парня дома, в тот момент, когда все присутствующие поздравляли его и веснушчатую девочку с будущей свадьбой.
Болели уши от количества децибел шума.
Я могла это ощущать из-за закрытой двери в ванной. В то время мне уже было чертовски хорошо.
Спустя какое-то время все говорили то, что просила их говорить громадная доза алкоголя в организме.
Да я тоже очень рада за ребят.
И вчера была рада.
Разве это не читалось по моим, чуть красным, суженным зрачкам и растянувшимся в улыбке губам?
Хозяин дома включал мелодичную, легкую, как вату музыку и все отплясывали под нее в самой большой комнате дома, словно ненормальные.
Я сидела на кресле цвета кофе с молоком, и, время от времени проглатывала небольшие "кусочки" рома.
Все мне казалось бесшумным и максимально безопасным. Я думала о том, как же мне не нравится быть пьяной. Я выгляжу такой дурой. Но постепенно мысли поспешили оставить меня и я пустила последнюю каплю из стакана по пищеводу.
Совместные фото этих ангелочков заполонили все вокруг: тумбы, шкафы, зеркала, столы, стены. И когда я пыталась рассмотреть очередное такое фото я наткнулась своим размазанным взором на этого странного до безумия юношу. Он сидел в другой части комнаты, и вероятно вел с кем- то беседу по средствам сообщений, быстро нажимая на экран своего смартфона. Такой сконцентрированный и напряженный, как всегда, словно вытачивал некую фигуру из грифеля карандаша. Нет, я не хотела с ним говорить. Мы не говорим вот уже вторую неделю, и пока это молчанка не скомпенсировала тех трех месяцев наших диалогов, сплошь состоящих из грубости, криков, тривиального цинизма, колючих слез и оскорблений. Он был похож на ребенка с этой красной бархатной подушкой на коленях, что подарил парень своей девушке, которую он вел в нежном и гармоничном ритме вальса в те минуты.
Они много, что дарили друг другу, и каждый раз демонстрировали подарки мне. Я находила это милым и вспоминала всю омерзительность и грубость "любви" того, что сидел неподалеку.
Он не понравился мне, как только я его увидела. Как только он открыл рот и с такой виртуозностью начал сеять вокруг недовольство и насмешки. Я была смирена ровно до тех пор, пока одна из таких насмешек не попала в емкость с моим миром. Он всегда меня ранил. Считал, не стоит пускать в ход грандиозных эпитетов для того чтобы мы смогли классно попотеть в стенах, обшитых темнотой.
Так оно и было.
Кажется, я его любила, прощая подобное отношение к себе.
И гордость моя покрывалась с каждым часом все новыми и новыми трещинами, точно так же как и стеклянный стакан с дефектами своей структуры. И от стакана мою гордость отличало только количество времени, затраченное на полное расслоение ее стен.
И я целовала его всегда с такой нежностью, вспоминая этих двух с фото, завидуя им, и плача каждой артерией своего тела.
Он заметил мой взгляд, и наградил меня своим ответно. Я не отвела глаз. Губы, увенчанные вокруг крупной щетиной, источали что- то едва уловимо нежное. Мы молчали. Через пару секунд он кивнул головой в сторону лестницы, что вела на верх, и я все поняла.
Несколько минут спустя я уже поднималась по этой самой лестнице, а следом, не спеша- он. Я думала, о том, что молния моего платья на спине немного заедает, и о том, как рада за тех двух, танцующих внизу, и что мне, стало быть, никогда не оказаться на столько же счастливой.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.