Боль

Проснулся я в холоде. Мгла, не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Ногой чувствую снег, холодный, до колена. Я на улице. Как здесь оказался? Моя первая мысль. Не могу вспомнить. Вчера же как вчера, работал, пришел домой, почитал, занимался домашними делами, и вроде бы спать ложился. Может поздно вечером кто-то пришел из знакомых, праздновали и выпил лишнего? Но по состоянии так невозможно, я не чувствую себя выпившим.  

Ну, оказался, значит оказался. Надо вернуться. А где это здесь? Где я? Моя вторая мысль. Здесь не видно ни одного света, ландшафта, что бы хоть как то ориентироваться. Не могу определить где север, где юг. Не знаю где идти. Просто шагаю.  

Холод неумолимая. Даже ветра нет, такой стоячий, густой мороз.  

Вот когда начал шагать, небо стало проясняться, не светлеть, а просто мутные контуры облаков. Тогда понял, я в каком-то пустыре, а здесь поблизости может быть дорога. В тени этих мутных контуров замечаю впереди зигзагообразную горизонтальную чернь – это кажется лес. Хочу дойти до леса, но холод, заставляет только укрываться, а не ходить. А кстати, чем я одет? Пытаюсь в темноте разобраться, что я надел. На ногах – вроде валенок, вроде сапог, не твердый и не мягкий. Носков нет, поэтому холод прямо изливается из подошвы. Штанов нет, только рейтуза, мужская, которую я обычно одевал внутри. Куртка, вроде телогрейка, на распашонку, а внутри только футболка, а куртке застегиваться нет ни молнии, ни пуговиц. Шапки нету, это очевидно. Куртка без капюшона. Пытаюсь мерить, определить градус холода, вроде – 35, -40. Ветра нет.  

Но надо идти, надо видеть хоть какую-нибудь искринку света. Я знаю, что мой поселок, на солидном расстоянии, зимней ночью выделяет какое-то желтоватое сияние, отблеск уличных фонарей в перемешку с дымом из труб. Но нигде не видно такого сияния. Кажется, я очень далеко. Может здесь поблизости есть хотя бы дорога? Но кто может ездить ночью? Может я не на федеральной трассе, тогда, если ожидать машину, точно умру. Надо как то согреться, двигаться постоянно. Надо идти в лес.  

Шагаю. Пытаюсь бежать. Но бежать не получается, снег до колена, если упаду, снег расстает на моей одежде, и будет еще холоднее. Кстати, что у меня в карманах? Маленькая коробка, еще одна малюсенькая коробка, слава богу, это спичка. А где серы? Нет серы. Вроде только один болтается. Более большая коробка это сигарета. И по закону подлости, остался только одна сигарета в этой коробке. Значит, надо зажечь серу, закурить, коробку сжечь, тем самым завести костёр. Подождать в этом костре до утра, пока светлеет, и смогу по следу на снегу найти обратный путь. Надо идти в лес.  

А лес все не приближается. Кстати звук же есть. Надо временами остановиться, и слышать звуки. Что я слышу? Да, ничего. Там в лесу от холода трескаются ветки, и больше ничего. Ан-нет, слышу вой. Волчий. Или собачий? Не может этого быть! Беда не приходит одна!  

Что делать? Я могу ходить, я молодой, я сильный... но один, в дремучем пустыре, посреди зимней ночи... У меня есть спичка с одной серой, пачка сигарет с одной сигаретой. Надо зажечь костёр в лесу, и как положено – обороняться. Страх окутывает меня. Страх замерзнуть заживо, и быть укусанным волками. В последние годы я не плакал, вот плачу, и от этого как то согреваюсь. Не реву, не хочу выдать себя. Просто вся клетка тела начал так напрягаться, что от этого стал согреваться. Меня одолевает паника, я спешу и пытаюсь бежать. Выбиваю ритм дыхания, а от этого еще страшнее.  

В этой суете своих мыслей и паники я начинаю понимать, что волк уже подкрался сзади, и тихо следит за мной. Останавливаюсь, слышу звуки. Вроде кроме своего расшатанного вдоха-выдоха ничего не слышно. Стремлюсь дальше к лесу.  

Находя первое дерево в этом лесу я обрадовался, обнял его, и даже целовал. Но это была сиеминутная радость. Не находя ни одной сломанной ветки вокруг я понял, что эти деревья – кедры или сосны, и их ветки не так то просто достать простыми руками, потому что они разветвляются наверху, почти на макушке. А копаться в снегу, без рукавиц – невозможно. Можно то можно, но после этого зажечь одну-единственную серу?  

Не было боли больнее, чем осознавать, что твоя жизнь скоро кончится. Но я начал прощаться с жизнью.  

Я был молодым парнем, не успел жениться, не успел завести детей, работал, жил как люди, радовался мелочам и быту жизни, любил жизнь...  

Мне кажется, я хорошо работал, люди обо мне не забудут, хотя в истории я не останусь. А давай-ка я закурю напоследок. Так хоть теплее будет – умирать...  

Я взял сигарету, примкнул к губам, и осторожно, очень аккуратно начал серу ударить об спичку. При вспышке серы я заметил блеск глаз волков, поджидающих меня, и почти окруживших меня. Ну вот и всё. Закурил. Присел у дерева. Мне стали слышны их движение и дыхание. Прощай жизнь. Ко мне начали напасть, оторвать ноги, я только не кричу и не реву – я сильно прикусываю фильтр сигареты и пытаюсь докончить сигарету...  

Так и проснулся в постели. Холодный пот по всему телу. Одно одеяло не помогает мне согреваться. Мне все равно холодно до дрожи.  

Я болен.