Хотеть коснуться неба

I believe I can fly,  

I believe I can touch the sky.  

_______________________________  

Я верю, что умею летать,  

Я верю, что смогу коснуться неба.  

Р. Келли, «I believe I can fly»  

– Пап, а это возможно – коснуться неба?  

Маленькая девочка заворожённо смотрела в синеву небес, приложив руку к оконному стеклу. Её отец улыбнулся, и мягко присел рядом с ней. Взгляд его голубых, как небо, глаз устремился туда, куда неотрывно смотрела его дочь.  

– Возможно, – ответил он, и положил руку ей на плечо. Девочка оторвала взгляд от неба и взглянула на отца, и в её глазах он увидел отражение любопытства и детского восторга, – если очень сильно захотеть.  

– Я очень хочу, – ответила ему детская непосредственность.  

– Тогда, у тебя всё получиться. Можешь попробовать прямо сейчас, – он качнул головой в сторону двери, – хочешь?  

– Да! – море восторга было ему ответом.  

– Тогда, давай руку и пошли, – он встал с диванчика и протянул дочери ладонь. На ней тотчас доверчиво сомкнулись детские пальчики, и голубые глаза – отражение его собственных, посмотрели на него с бесконечным обожанием.  

Он ласково улыбнулся дочке и вывел её во двор – просторный, заросший травой, зелень которой бросала вызов ярко-голубым небесам. Там отец поставил девочку напротив себя и взял её за руки.  

– Главное – не бояться. Если ты боишься – значит, не хочешь, не веришь, запомни это, стрекозка, – его мягкий, ласковый и неспешный голос прочно отпечатался в её голове. – Сейчас я подброшу тебя вверх, а ты попытайся тянуться высоко-высоко, как только можешь, договорились?  

Она весело кивнула и ещё прочнее сжала отцовские пальцы.  

– Итак, насчёт «раз», «два» … готова?  

– Да! – дочка подпрыгнула, и он улыбнулся её детской нетерпеливости и радости.  

– Тогда … «три»! – и он, подхватив её за подмышки, подбросил высоко к небесам.  

Девочка запищала от восторга и вытянула руки. Ветер заиграл её светлыми волосами, синь неба отражала цвет детских глаз, полосатое платьице оголила загорелые коленки, смазанные зелёнкой от множества падений, а тоненькие пальчики попытались ухватить что-то – и сомкнулись в пустоте.  

Всё это произошло за секунду – казалось, девочка зависла между небом и землёй – тоненькая и лёгкая, со светлым ореолом вокруг головы, и невероятная счастливая от чувства полёта, тянув руки к чему-то неизведанному и далёкому. А потом сработала гравитация, и девочка, со смехом, полетела вниз – прямо в крепкие руки ожидавшего её на земле отца.  

Тот поймал её за талию и осторожно опустил.  

– Ну, успела коснуться неба? – спросил он у дочки, поправляя платье.  

– Нет, не успела – я быстро упала… Но мне понравилось!  

– Это хорошо, что понравилось, – он вглядывался в её глаза, видя в них то самое первое чувство полёта и немного разочарования, что он так быстро закончился. – Главное, продолжать тренироваться, верить и ничего не бояться. И тогда, я уверен, у тебя всё получиться.  

Дочь внимала его словам, веря в их непогрешимость, и его сердце заполняло много разных чувств – от любви и радости до лёгкой грусти от воспоминаний и чего-то ещё – щемящего и неизведанного, жадного до полётов и детской веры. Когда-то и он так слушал своего отца, который отрыл ему то самое невероятное чувство полёта... Теперь пришла его пора передавать знания новом поколениям…  

– Давай, ещё попробуем? – он лукаво сощурил глаза. Выцветшие брови легли смешной гармошкой, что позабавила малышку, которая запрыгала на месте от радости.  

– Да! Да, да!  

– Тогда, держись! – и он, без предупреждения, схватил её, и снова отправил в высокий полёт.  

Его дочка снова застыла в воздухе, вытягивая руки к небесам, пытаясь что-то ухватить в них – что-то, видимое лишь ей. Отец неотрывно следил за ней – за своей малышкой, и когда она стала падать, он подхватил её и прижал к самому сердцу.  

– Ну, поймала что-нибудь? – спросил он у неё.  

Ответом ему был полный обожания взгляд голубых глаз.  

– Да, – сказала девочка и раскрыла свою маленькую ладонь. И там, спрятавшись среди складочек, чуть жужжала полупрозрачными крыльями небольшая стрекоза.  

Её трофей удивил и позабавил отца. И он с нежностью взглянул на дочь, которая ожидала его реакции:  

– Ух, ты! Молодец, родная! Ты посмотри, кого поймала – стрекозу! Ловкая ты у меня! – он снова перевёл взгляд на мерно жужжащие насекомое, которое не спешило покидать детскую ладонь. – Видишь, вот что случается, когда по-настоящему хочешь! Давай, отпустим её?  

– Давай! – легко согласилась девочка и, спрыгнув с отцовских колен, сложила ладошки ковшиком. Затем легонько дунула, и стрекоза, затрепетав крыльями, взмыла высоко в воздух, провожаемая двумя парами одинаковых голубых глаз.  

– Знаешь, что, стрекозка? – ласково обратился к дочери отец, положив руку ей на плечо. – Если уж ты поймала настоящую стрекозу, то, значит, у тебя всё получиться! Считай, это был дар неба. И когда-нибудь, ты коснёшься и его…  

– А я могу научиться летать? – спросила девочка.  

– Конечно, – ответил ей отец, бережно беря её руки в свои широкие ладони, – главное, верь в это…  

И девочка верила – отчаянно, до безрассудства. С того самого памятного для них обоих дня прошло много лет, но она никогда не переставала верить. Даже когда гравитация беспощадно возвращала её на землю, она не переставала верить, что, однажды, сможет полететь и коснуться неба – такого манящего, неизведанного и свободного.  

Отец всегда был рядом с ней – он тоже в это верил. И он мог летать – она сама видела, как он мягко отрывался от земли – сначала поднимаясь вверх, вздымаясь на самые носочки спортивных кроссовок. Затем он немного медлил, запрокинув голову, и лишь потом легко отталкивался от земной тверди, устремляясь прямо в открытое воздушное пространство. Он говорил, что его научил этому отец – её дедушка, и что она сама, однажды, сможет это.  

– Когда? – спрашивала она. – Когда я смогу летать?  

– Всему своё время, – отвечал он, глядя на неё сверху вниз и мягко улыбаясь, -Тогда, когда ты поймёшь, что готова – ты сама это почувствуешь – душа никогда не обманет.  

Отец учил её чувствовать ветер, как правильно балансировать, и как не бояться гравитации. Он говорил, что ключ ко всему – Вера. «Когда веришь – по-настоящему веришь, отчаянно и чисто – то невозможное просто отступает. Оно боится твоей силы и веры, уползает в никуда, и тогда ты можешь всё, даже летать».  

И девочка верила отцу, следуя его советам и постепенно превращаясь из тоненького ребёнка в нескладного подростка, а из него – в уверенную и сильную девушку. Она отчаянно хотела осуществить свою мечту – и коснуться неба.  

И однажды, это получилось.  

Она стояла в своём маленьком дворе вместе с отцом, который совершал свою обычную, вечернюю небесную прогулку, а она стояла и смотрела, как он мягко набирает скорость, чтобы сделать очередной вираж.  

И тогда она вдруг почувствовала в груди что-то новое – неизведанное и щемящее, просящее вырваться на свободу – туда, к небесам.  

Хотеть коснуться неба…  

Ведомая этим порывом, она закрыла глаза и развела руки в сторону – так, как ей показывал отец. Все прочие чувства отключились – она стала единой с ветром, которого ощущала каждой клеточкой своего тела – от самых кончиков волос до самых носков. Незнакомые мурашки залезли под рубашку и стали щекотать её, но она не замечала их, ожидая сигнала, который должно отдать сердце.  

И вот – ветер позвал её, сердце кольнуло как-то по-особому, и она, плавно взмахнув руками вниз, мягко оторвалась от земли – сама, ведомая лишь одним единым чувством  

Хотеть коснуться неба.  

Она чувствовала, что летит вверх, как ракета, набирая скорость и оставляя грешную землю далёко позади. Где-то рядом послышался негромкий, взволнованный голос отца:  

– Так, легонько, родная, не торопись!  

Он взял её за руку, немного притормаживая и корректируя курс. Ощущая его тепло и поддержку, девушка открыла глаза и перед её взором предстало бесконечное, окрашенное в закатные бордовые, тёмные и сливовые тона, небо. Солнце наполовину скрылось за темнеющей, яркой чертой горизонта, облака обрели более пышные и пугающие формы, а гравитация полностью потеряла власть над её телом.  

– Я … я лечу! – девушка посмотрела на поддерживающего её отца сияющими глазами.  

– Конечно, стрезкозка, – он ласково и восторженно улыбнулся, сжимая её ладонь. – Такое происходит всегда, когда желание превращается в чувство – такое сильное, что его невозможно ни объяснить, не остановить – а только поддаться без страха и раздумий… У каждого оно наступает по-разному – может прийти и в восемь лет, и в двадцать, и гораздо позже. У многих оно не наступает никогда…  

– А когда ты впервые полетел? – любопытство в глазах дочери – отражение гордости в его отцовских.  

– Ну, – он улыбнулся, вспоминая свой первый восторг от полёта, – я был помладше тебя, и мне было пятнадцать… Только нужно быть осторожней с небом – оно может быть тебе другом, если ты уважаешь его и правильно летишь… А, может стать тебе врагом – и тогда ты можешь потерять ветер или попасть в воздушную яму… – на лбу прорезалась глубокая складка, – как это случилось с моим отцом, твоим дедом… Поэтому, слушай меня и всегда будь рядом. Поняла, стрекозка?  

А потом они летели – взявшись за руки, разрезая воздушное пространство своим полётом, набирая скорость и касаясь облаков.  

И тогда, когда они почти вырвались из цепких лап гравитации, девушка протянула руку вверх, словно что-то хватая, как тогда, в далёком детстве. Но на сей раз пальцы сомкнулись не на пустоте – она почувствовала, как что-то незримое и легко покалывающее коснулось самых её кончиков, как нежное прикосновение отца или поцелуй ветра.  

И чувство – то самое, о котором ей говорил отец – затопило её, полностью растворившись в бесконечном пространстве.  

Она сделала это – она коснулась неба…  

«28» октября 2018 года, Якутск.