Поэт

Без ритма, без боли, стучит твоё сердце,  

Забыло уступки и паузы смерти.  

Без ропота, мысли, стучит одиноко,  

Забытое всеми, оставлено роком.  

И нет ему дела до стука по нервам,  

Лишь гулом оно отдаётся по плевре.  

Вокруг тишина, внутри нет ни звука,  

Тепло и уютно, что скажешь, без стука.  

Его не волнуют мирские заботы,  

Оставлена скважина, коль так охота  

Увидеть, чем всё же владелец там занят.  

Сидит он на стуле, пером мир наш ранит.  

Поэт, что сказать, к страданиям кроток,  

Ему по плечу остаться в обмотках,  

И кинуться в грабли, что тысячу раз,  

Прошёл он, задев, не единою фразой.  

Я помню, мы с ним одиноко блуждали.  

Сквозь тень безобразного, громко кричали.  

Немало страдали, и падали лицами,  

На терпкие ландыши, синими птицами.  

Но вот он ушёл. Не видел я, как и куда,  

Оставил лишь память, на месте следа.  

Горящее сердце, отравлено теми,  

Кто душу забыл, променяв своё время.  

Закиданы громкими фразами мысли,  

Как штампы ложатся они, бескорыстно  

Под грубые черты свои подминая  

Тончайшую ткань моего мирозданья.  

Комкается память, и рвётся неровно  

Бумага, в руках, оставляя условно  

Написанный буквами чёрными текст:  

«Я жил для себя, поставь на мне крест».  

Без ритма, без боли, стучит твоё сердце,  

Забыло уступки и паузы смерти.  

«Я жил для себя» – звучит так фальшиво,  

Выходит, не зря ты отдал себя миру.