Семь

Их было всего семь,  

И было непонятноо всем,  

Что куда откуда зачем?  

Дьявол создал и позабыл насовсем.  

Первый конечно был Грех,  

Без него тут никак,  

Восстал так героично,  

Как на рейхстаге победный флаг.  

И назвали их грехами в честь него  

Он один был и больше ничего.  

Вторым, можете верить можете нет,  

Он сделал зло, но не стали бояться его,  

А кому бояться если людей ещё нет, вот это поворот!  

А есть грешный низ и святой верх или наоборот  

И вот наконец-то из его адских цехов  

Появился третий из страшных грехов.  

Человек – о сколько же боли, страданий  

Принёс он и ещё принесёт. Проклятый плод.  

И множились они уже без числа,  

Похоже поняли смысл и совесть чиста.  

И люди эти стали такое творить,  

Что Дьяволу стало тесно на небе жить  

И создал он Смерть и создал он Ад  

И, как один, стали все умирать.  

Причём умирали так много и часто,  

Что место это пришлось расширять. Просто факт.  

Дьявол создавал Бог всё одобрял,  

появился Порок и сломал потолок осознания,  

Демоны появились внутри – точно непорочное зачатие.  

Пятый Грех настолько силён, что перевернул весь грешный Дом.  

Ошибся Сатана лишь один раз,  

Создал Веру шестой и проклял враз.  

И это понятно он Франкенштейн который не убил монстра.  

Он Люцифер который помиловал Господа.  

Он создал её чтобы люди не унывали,  

Но по сути отрезал людей от логики и морали.  

Ну и ладно, Бог с ним, и вот тут он попал,  

Взял Творец Веру и поставил на земной пьядестал.  

А вот последний из них, грешен прямо как это стих.  

Дьявол его создал и очень любил,  

Может, потому что он ему сыном был.  

И да, кстати, это я и вся моя сборка,  

Антихристы, анархисты, убийцы морали, как нас только не называли.  

Ну а вообще обычные люди которые задают вопросы к чему-то.  

И пока я чиню дыру в мышлении,  

Наслаждайтесь моей безграничной фантазией,  

Что ж похоже дело в креплении,  

Прогнило оно по вине писателей.  

По моей и всех моих подражателей,  

Идея писать без рифмы была очень сказочна,  

Смысла то уйма, а вот ума недостаточно.  

Вот так и был, создан наш мир,  

Легко и просто как плавленный сыр,  

Кто не грешен, тот уже мёртв  

Кто мёртв с тем уже Бог,  

Кто жив – ещё отец мой.