Звали его, как положено, Миша,
Правда, давно. Или это был сон?
Звуки извне доносились всё тише
В тёмный подвальчик на стыке времён.
Изредка лучик с танцующей пылью
Скальпелем резал заброшенный хлам.
В эти минуты мучительней ныли
Драные лапы и ниточный шрам.
Больно змеились по дрёме разломы,
Помнилось, раньше и он был любим
Девочкой! Боже, как это знакомо.
Чем завершается всё – промолчим.
Если по нраву другие игрушки,
Старые ждёт, как обычно, подвал.
Била судьба по мохнатой макушке -
Мишка спасался лишь тем, что дремал.
Как-то судьба расшалилась, играя,
Ей пируэты вершить не впервой.
Девочка, правда не та, а другая,
Мишку нашла: ой, забавный какой!
Теплые руки и запах ванили,
Свет и блаженство людского плеча.
И от надежды, что снова любили,
Он улыбался, тихонько урча.
Девочка, новой забавой довольна,
Вообразила больницей диван,
Мишку "лечила"... О, как это больно,
Если до старых касаются ран!
В детской, наполненной розовым светом,
Новых игрушек нарядный народ
Мишку пугал, но сердечком согретым
Чувствовал: нужен, кто радость даёт.
Как он старался! Юлою вертелся,
Прыгал и звал, улыбаясь, на вальс!
Двигалось ловко мохнатое тельце,
Нежность сияла из бусинок глаз...
Дверь отворилась: душистая дама
В мир его счастья на шпильках вошла.
Не соответствуя имени Мама,
Мишке казалось исчадием зла.
Голосом грозным, как рокот там-тама,
Строго внушала: порядок – закон,
Не допускающий лишнего хлама.
Хламом таким, несомненно, был он...
Щелкнула клавиша "надо послушно",
Чётко программа сработала вновь,
И занавесил экран равнодушья
Яркость картинки с названьем "Любовь".
Мишку несла за пришитое ухо,
Он всё не верил, не верил, урчал!
Но без программы душевного слуха
Кто его слышал? И снова – подвал.
Бесперебойно включается схема
"Лишнее прочь". Было, будет и впредь.
Вдруг он заплакал, тихонько и немо,
Как может плакать лишь старый медведь.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.