Назад в СССР. Часть 4

На третьем курсе остались только спецпредметы. Главное учи, не запускай, и все будет нормально. Был правда один сложный предмет, и назывался он "Сопромат" ( сопротивление материалов). Наука о прочности. Среди студентов ходила такая поговорка – "Сдал сопромат, можно жениться". Лично я вообще ничего в этом предмете не понимал, так как раньше запустил высшую математику и физику. За сорок лет работы, этот сопромат мне ни разу не пригодился, как и высшая математика, и термодинамика.  

Но, и тут я вывернулся. Мы с товарищем сделали преподавателю магнитную доску, к которой прилипало все металлическое, ей это надо было для проведения занятий. Я говорю “мы”, но сделал её Володька, тот, что вставил мне в приставку “ Ноту “ усилитель, и динамик, ещё на первом курсе. От меня требовалось достать тридцать две магнитные катушки. Не буду говорить как, но я достал эти катушки. В итоге, в наших зачётках появилось по "четверке". Можно было жениться.  

Однажды, погожим сентябрьским днём, нашу группу повезли на экскурсию на “Коксохим”. Туда, где нам предстояло работать после окончания учёбы. Накануне нас предупредили, чтобы мы оделись попроще, всё таки на завод едем, не в музей. До завода мы добрались на электричке, и первое, что мы должны были посмотреть, это был вагоноопрокидыватель. В нем переворачивали вагоны с углем, который по конвейерам шёл в углеподготовительный цех. Там его сортировали по маркам, и засыпали в огромные бункера (силоса). Потом марки смешивали и... ну читателю, я думаю, это не интересно.  

Мы подошли к длинному ряду этих бункеров, и наш преподаватель предложил пройти внутрь цеха, из ворот которого, вышли несколько рабочих. Вначале я подумал, что это шахтеры, до того они были чумазые. Они присели на скамейку перекурить, и мы подошли к ним.  

– Скажите пожалуйста, а что в цехе так грязно? – спросил Игорь, – нам говорили, что мы будем работать в синих халатах.  

– Сейчас, когда конвейера не работают, можно и в синем халате пройти, – засмеялся молодой парнишка, – а когда включат, пыли будет в пятнадцать раз больше допустимой нормы. Вот так студенты, теория это одно – а жизнь, совсем другое.  

– Ну, ладно ребята, давайте заходим внутрь, нам нужно проследить весь путь подготовки угля, – сказал наш старший и зашел в цех. Весь народ потянулся за ним.  

– Мужики, а когда конвейера включат? – спросил я  

– Минут через пять – десять, ответил один из них, взглянув на часы, – зря они пошли туда в чистом.  

Работяги встали и пошли. Около входа осталась только наша троица; я, Генка, и Игорь.  

– Я не пойду, – заявил Игорёк, – не хватало ещё через весь город, потом добираться грязному, как чёрт.  

– И что будем делать? – поинтересовался Генка, и сам же предложил, – а давай пойдем в конец цеха, они по любому там выйдут. Мы не дошли и до середины пути, как внутри натужно взвизгнули двигатели, это запустились конвейера. Мы переглянулись между собой, и пошли дальше. У выхода из цеха тоже стояла скамейка. Мы закурили, и стали ждать наших товарищей. Минут через пятнадцать двери распахнулись, и появился Молчун, а за ним все остальные. Не такие грязные, как те работяги, но без смеха, на них смотреть было нельзя. Все чертыхались, и отряхивали одежду от пыли. Наш старший был грязнее всех. Он что- то пытался объяснить Молчуну.  

– Да, пошёл ты, придурок. Как мы теперь в таком виде будем до дома добираться. Нам что, легче от того, что ты тоже как свинья грязный? Нужно было согласовать с начальником цеха, тогда бы не стояли сейчас, как идиоты. Что стоишь глазами хлопаешь, или я не прав?  

Столько слов, сказанных за один раз, от Серёги никто не слышал. Все с уважением поглядывали на него, и тоже недовольно ворчали. Увидев наши довольные рожи, преподаватель сказал:  

– А с вами, будет отдельный разговор.  

Через дорогу находилось двухэтажное здание пожарной части, там ребята умылись, и немного привели себя в порядок. Через полчаса была электричка, на ней мы и уехали.  

Никакого "отдельного" разговора с нами не было, а “гребень” расчесали преподавателю, после жалоб студентов.