Горькая жизнь

В парке ко мне подбегает собака и говорит:  

–Уделите мне минутку, сударь. Я очень голодна, не могли бы вы дать мне кость из вашего пакета?  

–С каких это пор облезлые выскочки вроде тебя разговаривают по-человечески?  

–С тех самых пор, как...  

Я оборвал ее на полуслове и швырнул кость в лужу.  

–Жри! Но только больше никогда не разговаривай. Собаки должны лаять, кошки мяукать, птички чирикать, коровы мычать. Понимаешь?  

Псина жадно глодала кость и ничего не ответила мне.  

–То-то же! Так-то лучше!  

Она разделалась с костью и с грустью взглянула на меня:  

–Сударь, все же вам не мешает поучиться хорошим манерам! Но хочу сказать…  

–Прощай, и более не смей ничего говорить! У меня совершенно нет настроения, чтобы выслушать какую-то собаку!  

—Ну, что ж, прощайте, сударь!  

–Черт! я же просил!  

Я развернулся и пошел прочь по заснеженной аллее парка в свете желтых тоскливых фонарей. Снег падал крупными хлопьями. Дворник сидел на скамейке и курил папиросу. Рядом промчались беспризорные дети с кошками. Я шел не спеша. Поднял воротник пальто и стал шарить в кармане, где-то был у меня табак, но табака не нашлось, и я тогда зачерпнул снега и положил его себе в рот.  

– Вам хочется есть?  

–Это снова ты...  

–Я лишь хотела сказать вам…  

–Лучше ответь, зачем ты изменяешь своей природе, псина?  

–Все в этом мире...  

–Довольно! Я спешу! Нам в разные стороны!  

Я как мог ускорил шаг и уже через несколько минут сидел в теплом трамвае. Ко мне подошла жирная контролерша и потребовала денег за билет.  

–У меня нет.  

–Что – нет?  

–Нет денег.  

–Ну тогда выметайся отсюда, голодранец вонючий!  

–Я могу дать вам пару листов своих рукописей, там прекрасные стихи!  

В издательстве мне давали за них...  

–Вы слышали, что мелет этот полоумный! Проваливай или будет хуже!  

Я потупил взгляд и еще раз повторил, что у меня нет денег, на что контролерша провопила, как подстреленная свинья:  

–НЕ МОИ ПРОБЛЕМЫ, УРОД!!!!  

В этот момент из глубины вагона раздался уверенный голос:  

–Не беспокойтесь, сударыня, я заплачу за этого господина!  

Контролерша выпучила глаза, еще не понимая, кто это сказал, развернула свое жирное туловище, и поползла как ледокол через набитый людьми вагон.  

Кто же это может быть – думал я- Нужно встать и поблагодарить этого человека. Из конца вагона я услышал мерзкий голос толстухи:  

–Но, господин, зачем вам это нужно! Платите за этого сукиного сына!  

–Полагаю, что вы просто можете взять деньги, не задавая вопросов? – прозвучал все тот же уверенный голос.  

–Конечно, господин, но...  

–Никаких но!  

Я пробирался поближе, протискиваясь между людьми. Дорогу мне преградил,  

заснувший стоя, старик; я отодвинул его в сторону и увидел того самого пса.  

Он сидел на скамейке. Контролерша взяла деньги и отдала билет, повернулась и, обнаружив меня стоящим сзади, сказала вполголоса:  

– Скажи спасибо, алкаш, этому прелестному господину, не то бы...  

Пес заметил меня, улыбнулся и бодро произнес:  

–Ты помог мне! я помог тебе!  

–Но как? Что за...  

– Нам есть о чем поговорить, давай выйдем на следующей установке.  

Трамвай остановился, мы вышли. Снег еще сильнее сыпал на землю. Мы зашли в первую же подвернувшуюся кофейню под названием "Горькая жизнь»