Панцироносица. Секрет Резидента. Книга вторая.

1  

Шестёрка челноков, занятая на перевозке отправленной в отпуск команды "Чёрного Солнца" – флагманского звездолёта ВКС Ванахема – заняла отведённые места на лётном поле. Несколько сотен человек, участвовавших в очередной, невесть какой по счёту кампании по защите демократических ценностей Союза Независимых Миров, вышло под тёмное ночное небо. Асгард – газовый гигант, вокруг которого обращался Ванахем, находился на дневной стороне планеты, но звездолётчикам не на что было жаловаться. Они вышли на твёрдую, пусть и закатанную в бетон, землю, вдыхали свежий, лишённый технической стерильности воздух, наслаждались открытым пространством, в котором не были нужны скафандры, и торопились как можно скорее попасть за ограждение, к встречающим их семьям.  

На часах было три пополуночи по столичному времени.  

От челнока под номером "03" отделилась высокая фигура молодого темноволосого человека лет двадцати, с жёстким лицом и телом борца-средневеса. Его офицерская форма не имела знаков различия, и направлялся он не к ограждению, а к гигантской стекло-металлической башне железнодорожного вокзала. На закрытой от посторонних людей платформе его дожидался личный поезд из одного вагона, чей пункт назначения заканчивался на другой, ещё более тщательно закрытой платформе в глубине дворцовых корпусов резиденции Вадена.  

Молодой человек поднялся на нужный этаж, воспользовался электронным пропуском и оказался на платформе. Молча кивнул паре часовых и прошёл в кабину.  

Функции машиниста выполнял боевой андроид. После произнесения условленного пароля искусственный биомеханический организм вышел из ждущего режима и сел за пульт управления.  

– Путь свободен, ваше Высочество, – сказал андроид, – прикажете отправляться?  

– Поезжай, – кивнул юноша, едва заметно усмехаясь при слове "высочество". Он невольно почувствовал расположение к сидящему справа существу.  

Индас-Сиф Ваден, наследник Ванахемского Трона, почти всегда слышал угодливость и подобострастие в голосах людей, что называли его "высочеством". Уважение – крайне редко. Голос андроида не выражал абсолютно ничего; эмоций и чувств в нём было ровно столько же, сколько в электробритве или табуретке. И наследник вдруг подумал, что андроид для него куда ближе и роднее, чем любое существо из плоти и крови. Ближе родного отца и матери.  

И даже ближе, чем принцесса Церена...  

"Оно и не удивительно, – подумал Индас, – если вспомнить, что я мало чем отличаюсь от него. Разве что искусственных деталей во мне нет, хотя, при желании, этот недостаток можно восполнить... а так мы почти братья. Мы даже никогда не спим... "  

У Индаса были весьма серьёзные мотивы для подобных умозаключений, ибо обычный человек в здравом уме никогда не решился бы побрататься с предметом. Он невольно улыбнулся, вспомнив развеселившую его новость о недавнем бракосочетании некой лояльной к режиму богатой вдовы, объявившей своим супругом не абы кого и не абы что, а выставленный в музее подъёмный кран. Порой даже самому изощрённому уму непостижимо – до какой степени одебиливания может дойти человек, испробовавший в этой жизни все мыслимые виды благ и удовольствий...  

"Люди, – подумал Индас, – как же вы убоги и тупы... вы жрёте собственное дерьмо, лишь бы скорость передачи данных не снизилась. Я уже и не знаю, что бы ещё такое придумать для вас, чтобы всласть посмеяться... "  

Он устроился поудобнее, желая насладиться проплывающим перед кабиной урбанистическим хаосом.  

За восемьсот с лишним лет город сильно раздался и вверх, и вширь, и вглубь. Миллионы квадратных километров площади, занятые под десятки тысяч кварталов. Улицы в несколько сотен километров длиной. Миллионы строений самой сложной и удивительной формы. Чтобы представить столичный комплекс Ванахема хотя бы приблизительно, нужно заставить пол в комнате причудливой помесью из радиотеталей, болтов и гаек, кухонной и химической посуды, и в придачу обмотать всё это проволокой, а затем увеличить в миллион раз.  

Сколько лесов, полей, горных хребтов и речных долин было загублено, сколько животных изведено, сколько деревень, сёл и хуторов снесено – одному лишь Богу было ведомо, не считая разве его извечного противника, да ещё тех, кто имел дело со статистикой...  

Перед глазами ванахемского принца проплывала громада строений, озарённая бело-голубым электрическим маревом. Окна комнат и кабинетов были расцвечены белым, голубым и жёлтым, окна нежилых помещений и коммуникаций – бледно-зелёным светом.  

Его завораживала раскинувшаяся панорама. Весь город являл собой издевательство над человеческой природой. Город был памятником извечному стремлению некоторой части человечества – беспрерывно получать и потреблять, не отдавая взамен ничего, кроме отходов и налоговых отчислений. Брать, получать, проедать... и гадить, не особенно задумываясь над тем, что когда-нибудь брать будет нечего и неоткуда, а нагаженное некому будет убирать.  

Пять корпусов резиденции Вадена господствовали над большей частью городских строений. Поезд на гравиплатформах миновал оформленную в форме диска террасу и вошёл в тоннель...  

Тем временем в космопорту "Ванахем-13" царили паника и смятение. Челнок "03" оказался заминирован, и службы правопорядка обнаружили это слишком поздно. Взрыв мощной бомбы превратил посадочную площадку военной зоны в гигантскую воронку, убив при этом несколько человек лётно-подъёмного состава и разметав во все стороны превращённые в хлам машины.  

То, что целью террористов был принц Индас, понимали даже самые ограниченные и убогие, и теперь контрразведчикам предстояла головомойка от короля и долгие – причём, скорее всего, безрезультатные – поиски лиц, покусившихся на жизнь наследника трона.  

Сиф Третий – невысокий, слегка сутулящийся сухощавый человек с обширной лысиной на непокрытой голове – ожидал прибытия сына на платформе, и едва Индас вышел из вагона, тут же направился к нему.  

– Каковы твои впечатления от кампании? – без обиняков поинтересовался правитель Ванахема.  

– Зрелищно, хотя могло быть и лучше, – улыбнулся Индас, – если не считать периодические попискивания необразованной черни о том, что Ванахем несёт демократию лишь на те планеты, где нет сработанных на Мидгарде защитных систем класса "земля-орбита", то кампания прошла весьма и весьма успешно...  

– Пусть кто угодно и как угодно пищит – мне на это наплевать, – сказал Сиф, – в конце концов, люди проглотили нашу версию о мидгарианской кампании – проглотят и гибель Баргуса.  

– Я привёз пакет данных объективного контроля, – Индас отстегнул от пояса небольшой пластиковый футляр, – здесь же и данные о испытании УП. Баргус полностью мёртв. Да, и... как там Церена?  

– Спит. Хочешь, чтобы она вышла к нам?  

– Не стоит, – покачал головой Индас, – ты правильно сделал, что не вызвал её. Нам нужно не откладывая обсудить много такого, о чём посторонним знать необязательно.  

– Мне приготовить подпространственный карман?  

– Да, и немедленно.  

Сиф и Индас прекрасно знали, что Церена по ряду причин не в состоянии заснуть, и их забота о покое будущей королевы была рассчитана исключительно на длинные уши тех, кто мог подслушать их разговор. Дворец Вадена не был защищён от шпионов противника, и кое-где в нём обитали микрофоны. Король и наследник знали об их существовании и активно использовали их в целях дезинформации. Враги Ванахема могли знать многое, единственное, чего им нельзя было знать, так это то, что Сиф, Индас и Церена не были людьми. Они лишь внешне и физиологически казались таковыми, но их настоящие личности не имели ничего общего с тем, что люди обычно именуют душой.  

Они были обитателями Z-измерения, Прогрессорами, воплощёнными в пустые тела-клоны.  

Или, попросту говоря – инкопами.  

Лже-Сиф приступил к изготовлению копий Индаса и Церены сразу же после получения генетического материала, присланного с Земли ныне покойным вице-адмиралом Кинзи, и вскоре после их инициации был разыгран спектакль с участием всех ведущих мировых СМИ. Перед человечеством предстал раскаивающийся ванахемский принц, осознавший все свои ошибки и принявший твёрдое решение взяться за распространение демократии по Галактике. Лже-Церена поздравила своих соотечественников с началом "новой счастливой жизни, осенённой светом прав человека и общечеловеческих ценностей", а затем последовала помолвка – и, само собой, свадьба.  

Лже-Индас всё это время не сидел сложа руки – он готовился стать королём Ванахема. Ходили слухи – не лишённые оснований – что Сиф Третий вот-вот отречётся от трона в пользу сына, что, впрочем, не помешает ему стать советником при новом правителе...  

Лже-Сиф отлично сработался со своим якобы сыном. Всё-таки вице-адмирал Кинзи, несмотря на допущенные им просчёты, оказался не таким уж глупцом. С настоящим Индасом пришлось бы долго возиться, а Индас-инкоп не нуждался ни в каком обучении – он и без того знал, чем живёт Ванахем и какие цели стоят перед ним.  

– Я хочу сказать о настроениях, бытующих в офицерском корпусе, – начал лже-Индас, когда они прошли в безопасный сектор дворца, – они вселяют в меня тревогу.  

– Что именно тебе не нравится? – поинтересовался король.  

– То, что некоторые высшие чины Генерального штаба, и ВКС прежде всего, вдруг озаботились судьбой человечества.  

– А что с ним не так? – усмехнулся лже-Сиф, – им не нравятся эксперименты Прогрессоров, то бишь, нас? И кто это там отыскался такой недовольный? Неужели Рубеус?  

– И он в том числе, – кивнул лже-Индас, – до открытого бунта или саботажа ещё далеко, но в среде армейцев явственно витает дух заговора и как результат – вооружённого захвата власти. Поставь себя на место человека. Тебя бы напугала перспектива возрастания количества поддельных людей и вытеснение из среды обитания твоих настоящих соплеменников?  

– Пожалуй, да, – кивнул лже-Сиф, – и мы здесь находимся именно для этого – сживать людей со свету. Я и сам знаю, что естественный прирост населения в Союзе стремительно идёт на спад, а количество инкопов возрастает... но, может, ты излишне подозрителен? Может, источник их беспокойства – отнюдь не мы, а ещё кто-то?  

– Да, армейцы напуганы угрозой вторжения извне в тот самый момент, когда человечество ослабнет... этого исключать нельзя. Но мы должны учитывать все варианты. Сейчас, когда в руках ВКС сосредоточен весь термоядерный арсенал и ракеты класса УП, они вполне могут нанести удар в нашу спину.  

– Да... – король задумчиво почесал лоб, – это будет крайне неприятно... я подумаю – как нам обезопасить себя от них.  

– И это не говоря о взрыве в военной зоне космопорта, – продолжил лже-Индас, – я уверен – заговорщик, либо его агент находился на "Чёрном Солнце", и я был в пределах его досягаемости.  

– Как знать... – пожал плечами король, – бомба сработала с запозданием... кроме того, предполагалось, что я и Церена встретим тебя на лётном поле, но этого, как видишь, не произошло. С командой "Чёрного Солнца" мы ещё поработаем, но пока я убеждён лишь в одном – агент заговорщика находился или находится во дворце, но возле платформы он потерял меня из виду. Кроме того, он не знал, чем в этот момент занималась Церена. Это косвенно свидетельствует о том, что взрыв был произведён не ведающим всей картины исполнителем через радиодетонатор. Мы трое просто обязаны были быть в космопроту и задержаться там... но мы поступили вопреки обязательствам...  

– Да, – улыбнулся лже-Индас, – иногда так поступать полезно... а чем занималась Церена?  

– Забавлялась вместе с Кермисайд, – усмехнулся лже-Сиф, – не скажу наверняка, но твоя баба после этих забав оказалась сильно побитой.  

– Это любопытно, – заинтересовался лже-Индас, – что же они придумали на этот раз? Надо разузнать по горячим следам...  

Хайди Кермисайд служила в разведуправлении ВКС, имела звание кап-лейтенанта и обладала некоторыми специфическими наклонностями, заключающимися в получении наслаждения от истязания своих сексуальных партнёров. Как правило, она предпочитала забавляться с мальчиками в возрасте от четырнадцати до восемнадцати, но порой не брезговала и молодыми девушками...  

А ещё она была человеком, и лже-Индас не исключал, что подробности её совместных с Цереной забав фиксируются и кладутся на стол Джону Рубеусу.  

– Веришь ли, – сказал лже-Индас, направляясь в свои апартаменты, – я боюсь людей. Кто знает, какую свинью они подкинут нам в следующую минуту...  

– Со своей стороны могу сказать то же самое, – отозвался шествующий следом король, – и Церена полностью со мной солидарна.  

– Как ты считаешь... скоро ли нам придётся искать плацдарм среди других, не-человеческих рас?  

– Я буду работать в этом направлении. Мне нравятся мермоки. У них самая совершенная физиология среди всех известных человечеству форм жизни. А как они тебе?  

– Я тоже от них в восторге, – кивнул принц. В самом деле, почему бы Прогрессорм не заняться этой расой разумных гигантских муравьеподобных существ? Они хорошо защищены, превосходны в бою, их пяти чувствам позавидует любой человек...  

– Я пойду к себе, – сказал король, – тебя ждать к просмотру операции на Баргусе?  

– Начинай без меня. Я и без того видел достаточно...  

Лже-Индас вошёл в свою общую с лже-Цереной спальню, и первое, что он увидел – это зарывшуюся лицом в подушку женщину-инкопа. Принцесса была полностью обнажена, а её поджатая нога открывала на обозрение каждому входящему всё самое интересное, чем только располагала женская физиология.  

Вокруг кровати валялось множество вещей – пустые бутылки, нижнее бельё, спринцовка, кожаный намордник, ремни, прутья, кнуты, предметы косметического обихода... В углу пристроилась школьная парта со скамейкой, оснащённые по последнему слову садомазохистской техники.  

Спина и плечи лже-Церены носили на себе следы ударов ремнём и были обильно заклеены пластырем. Не составляло труда догадаться, что буквально час назад она выполняла функции нерадивой школьницы, подвергнутой наказанию за баловство на уроках...  

Лже-Индас невольно улыбнулся. Если бы его донор-исходник мог наблюдать эту картину... Очень хотелось бы посмотреть – как вытянется его физиономия.  

– Кто там припёрся в такую рань? – лже-Церена села на постели.  

– Своих не узнаёшь? – фыркнул принц, – или Кермисайд тебе все мозги отшибла?  

– А, это ты... – лже-Церена подняла с пола бутыль коньяка и приложилась к горлышку, – вот чёрт, как же невыносимо трубы горят... этой ночью я едва не сдохла...  

– Да ладно тебе прибедняться. Сама же говорила как-то, что даже в семьсот семьдесят семь будешь смотреться на все двадцать с хреном.  

– Говорила... когда-то, – принцесса бросила бутыль и приступила к поиску разбросанной одежды, – а как твои делишки? Уморил Баргус?  

– Уморил. Кстати, тебе это понравится. Занимательное зрелище... – лже-Индас нагнулся и поднял с пола спринцовку, – между прочим... ты такая забавная, когда с похмелья болеешь... и я требую, как говорят в одной холодной и бесприютной стране, продолжения банкета.  

– Подлизываешься, уродина? – хихикнула лже-Церена, закручивая волосы в два хвостика.  

Принц швырнул в неё спринцовкой; та с лёгкостью подхватила её.  

– Да, дубовый кол тебе в задницу! – воскликнул принц, – в восемь утра у нас встреча с Шварцвассером, и к этому времени я должен быть в тонусе! Я не смогу исправно функционировать, если ты не поставишь на мне какие-нибудь эксперименты...  

– Жаль, что ты – не человек, – заметила принцесса, собирая с пола предметы садомазохистских утех, – иначе я бы тебя просто зарезала, вынула желчный пузырь и заставила сожрать... но если ты так настаиваешь, то не будем медлить. У нас два часа в запасе...  

Когда-то давно – так давно, что не всякий вспомнит, когда именно – на свет появилась гипотеза о формировании планет из газопылевого околосолнечного диска.  

Сия гипотеза просуществовала до тех пор, пока человек не занялся исследованием ближайших планет непосредственно, без участия телескопов и автоматических станций.  

Вывод учёных был однозначен – планеты никоим образом не могли сформироваться вблизи звёзд. Все они, даже находящиеся в одной системе, оказались слишком разными по строению. Настолько разными, что гипотезу о газопылевом диске пришлось откинуть из-за её явной несостоятельности. В самом деле – область космоса диаметром в десять миллиардов километров по вселенским меркам никак не могла быть заполнена тем ассортиментом веществ, из которых состоят столь разные по химическому составу небесные тела. Что есть сфера такого диаметра? Почти капля. Она просто обязана быть однородной – но как же в сем случае объяснить тот факт, что планеты-гиганты, расположенные на внешних орбитах, содержат в себе большую часть твёрдого вещества, причём его совокупная масса порой больше массы мелких внутренних планет? Впору предположить, что планеты формировались в более экстремальных условиях, причём не на орбитах вокруг звёзд, а где-то ещё...  

Человек взялся за изучение иных планетных систем, и все доступные для его взора объекты тоже оказались неповторимо-индивидуальными. Каждая планетная система была уникальна, словно все они строились по некому проекту. При условии формирования планет вблизи звезды точная подгонка орбитального резонанса и масс-размеров небесных тел была просто невозможна, не говоря уже о различных математических константах-пропорциях, в соответствии с которыми выстраивалась планетная система...  

И вот настали дни, когда учёные, исследовавшие области космоса вблизи сверхновых звёзд, получили возможность пронаблюдать, как в результате прохождения по сгущениям межзвёздного газа волн сжатия формируются миллионы и миллионы планет самых разных типов – начиная от крохотных силикатно-ледяных глыб до сверхтяжёлых саморазогревающихся гигантов.  

Космос неоднороден – главная его составляющая есть атомарный газ. Прежде всего – водород. Он составляет от восьмидесяти до девяноста процентов совокупной массы вещества, но и других элементов более чем достаточно, чтобы под воздействием волны сжатия сгруппироваться и родить на свет новое небесное тело. Чем больше его масса – тем ближе оно к сферической форме.  

И далеко не факт, что планета непременно должна иметь тяжёлое металлическое ядро и вязкую мантию с тонкой земной корой.  

Ядром планеты может оказаться тысячекилометровый шар из чистого углерода, запакованный в стокилометровую броню водяного льда, на которую в свою очередь напластовывается любое другое вещество, способное существовать в условиях космического холода и жёсткой радиации. Возможны любые комбинации любых веществ, находящихся в любом, в том числе и критическом состоянии, важен лишь тот факт, что любая планета состоит из вложенных друг в друга строго структурированных сфер. И не важно, будет ли это пригодная для жизни планета или мёртвый газовый гигант...  

Пригодные для жизни планеты – будь то Мидгард или Ванахем – стали пригодными именно потому, что им повезло оказаться на подходящих орбитах возле подходящих звёзд. Солнечное тепло растопило ледяную броню, сковавшую эти два тела за миллионы лет странствий по Галактике, образовав массу океанической воды. А миллиарды кубометров азота и кислорода, существовавшие в виде гигантских вкраплений в литосфере, рассеялись вдоль поверхности, явив собой атмосферу.  

Наличие магнитных полей обусловлено именно слоистой структурой планеты: в так называемых зонах Ридли-Гийсота(названных по фамилиям открывших их мидгарианских астрофизиков)- областях трения, возникающих при вращении тела, появляется статический заряд, а где есть электричество – там будут и радиоволны, и магнитное поле, а стало быть, и защита от космической радиации.  

Где есть наука – там же рядом есть и военная мысль. Узнав о существовании в литосфере полостей, заполненных миллиардами кубометров кипящей воды, а то и ядовитыми газами, военные штабы поставили перед научным сообществом задачу – разработать оружие, способное при минимальных затратах и с большей эффективностью пробить земную кору, достигнуть активной зоны в недрах – и в буквальном смысле убить планету.  

Конечно же, никто не собирался угрожать мирным независимым планетарным государствам! И никто не планировал применять столь ужасное оружие против себе подобных! Разве что против планет иных разумных рас, да и то лишь, когда любые другие средства, включая термоядерные бомбы и смертоносные вирусы, окажутся бессильны...  

Ну а если существуют злобные диктаторские режимы, под пятой которых находятся миллиарды необразованных дикарей с генетически обусловленным рабским менталитетом и передающимся по наследству алкоголизмом? Ведь военную кампанию против материнской планеты человечества организовали именно по этой причине – если верить независимым СМИ на демократических планетах?  

Жертвой первой ракеты класса "Убийца Планет" стал Баргус – небесное тело в ста двадцати световых годах от Ванахема, населённое двумя миллиардами человек.  

Лже-Сиф и лже-Индас просматривали записи, сделанные с орбиты обречённой планеты.  

– Знаешь, что меня поражает снова и снова? – сказал король, откидываясь на спинку кресла, – это то, с каким спокойствием и даже смехом люди открывают с огромной высоты огонь по объектам, которые просто по определению не могут принадлежать обороняющимся соединениям... вот, скажем, школьное здание. Ну чем, скажите мне, оно было так похоже на лагерь террористов? И вообще – хоть кто-то задумывался когда-нибудь – почему армия противника для нас не армия, а сплошь террористы?  

– Чему ты удивляешься... – лже-Индас ухмыльнулся, – мой дорогой, с позволения сказать, папочка? Кто отучил людей связно и критически мыслить? Да мы же и отучили... через наших агентов влияния.  

Они продолжили прерванный просмотр, время от времени делясь впечатлениями.  

Баргус не имел никаких шансов на победу. Он был слаб. Его орбитальная оборона конструировалась ванахемскими специалистами, оставившими лазейки для того, чтобы при случае уничтожить своё же детище. То же касалось и системы правителственной связи – в критический момент она оказалась парализована.  

Ни правительство Баргуса, ни его народ не имели чёткой и выполнимой программы действий. Они оказались в плену всех тех бредней о демократии и общечеловеческих ценностях, которыми их пичкали едва ли не с пелёнок. Они неизвестно с чего вообразили, что лишь у них одних демократия правильная, а у остальных – неправильная; что лишь они знают, что есть права человека, а остальные – не знают; что только они умеют налаживать взаимовыгодные контакты с Прогрессорами, а остальные – не умеют...  

На глазах общественности Союза разрасталась типичная картина – люди решили жить своим умом, но, как бы им ни хотелось сделать всё лучше, чем прежде – всё равно получилось как обычно, то есть, хуже, чем было. У Баргуса имелась сотня путей развития, но все они вели к одному хозяину – Главному Прогрессору, который и являлся создателем этих путей.  

Их даже нельзя было уважать как борцов за свободу. Можно ли уважать и ценить врача, взявшегося лечить головную боль лопатой или топором? Чем он лучше революционера, взявшегося искоренять тиранию с помощью иной тирании?  

– Представляешь картину? – со смехом сказал лже-Индас, – за столом сто человек, все дружно едят дерьмо, всем противно, но всё равно глотают – ибо ничего другого нет, как вдруг появляется какой-то кретин, который заявляет, что поедание дерьма можно оптимизировать, да ещё и сэкономить, и не просто есть его, но и делать это с большей пользой и удовольствием... чем этот кретин отличается от Баргуса?  

– Ничем, – рассмеялся лже-Сиф, – но как ему придётся плохо, когда сотня едоков намнёт ему бока – мол, нам и так противно, а тут ещё ты нарисовался со своей оптимизацией...  

– Президент Баргуса так жалок, – продолжил принц, – он собрался воевать против демократии с именем демократии на устах. Великое Неподобие и Вечное Безобразие... глядя на людей, можно и впрямь однажды умереть со смеху.  

– Вот сейчас, я так понял, начнётся самое смешное, – король укрупнил изображение облачённой в защитный кокон ракеты, несущейся к поверхности некогда обитаемого мира.  

Термоядерный заряд, защищённый высокотемпературным экраном, вошёл в грунт словно нож в масло, превращая в пар всё, начиная от кремнезема и заканчивая материнской породой.  

На глубине в четыреста километров он вошёл в полость, содержащую в себе разогретую до тысячи градусов и сдавленную до нескольких миллионов атмосфер воду, где и произошла его детонация. Струя пара поднялась до стратосферы, образовав нечто похожее на гигантский тайфун, а несколько часов спустя с неба обрушился небывалой силы дождь.  

Объём вышедшей из недр воды превышал объём поверхностных океанов Баргуса раз в пять. По прошествии недели четыре населённых людьми континента полностью скрылись под водой, благо что на планете не было высоких гор...  

– Это хороший пример для каждого, кто не пожелает на своей планете разносимой нами демократии, – сказал лже-Сиф, – должен признать, что армейцы не подкачали.  

– Человек получил возможность проткнуть планету насквозь, так, словно она – воздушный шарик, – заметил лже-Индас, – можно было поступить проще – скажем, швырнуть на Баргус глыбу камня с поперечником в сто километров. Итог был бы тот же, но Бешеный Джо любит красивые зрелища.  

Король отключил голограф и встал.  

– Скоро прилетит президент Нифлхема, – сказал он, – сможешь провести переговоры один? У меня есть кое-какие дела, требующие моего личного присутствия...  

– Без проблем, – кивнул принц.  

Арон Шварцвассер считался законно избранным президентом Нифлхема – так, во всяком случае, значилось во всех бумагах и было объявлено народу вышеназванной планеты. В действительности, как это и происходит во всех государствах с практикуемым всенародным голосованием, никакой народ его не выбирал. Он был ставленником промышленно-финансовой элиты, сплошь состоящей из Светоносцев, а избирательный комитет, даже не считавший бюллетени, озвучил результаты, как говорится, взятые с потолка. Или высосанные из пальца – кому как нравится.  

Лже-Индас беседовал с сидящим через столик президентом – невысоким, лысым и непомерно толстым человеком лет пятидесяти – и отчаянно скучал. Что полезного мог сообщить ему этот кусок сала и что можно было извлечь из этой встречи? Ровным счётом ничего. То, что Шварцвассер поднял темпы строительства демократии на небывалую высоту – это и так все знали. Нифлхем стремительно догонял Ванахем по уровню ВВП, растущего исключительно за счёт количества предоставляемых услуг по организации бесполезного досуга и бесконечной перепродажи одних и тех же ценных бумаг, между тем как производственная и научно-техническая сферы приходили в упадок. Сейчас Нифлхем не мог изготовить даже собственного ядерного боеприпаса, не говоря уже о такой мелочи, как элемент памяти или силовой трансформатор, зато суррогатной колбасы, жевательной резинки и сигарет выпускал в немереном количестве. Принц вспомнил о пропавшей на Мидгарде королеве Нифлхема, Герении Йоспи. Что и говорить – дрянная женщина, но с ней можно было сотрудничать, причём весьма продуктивно. А что ждать от нынешнего президента, которому нечего предложить Союзу, кроме партий эмигрантов, разлетающихся по Галактике в поисках лучшей доли?  

Принц весь день занимался делами государственной важности, а лже-Сиф погрузился в свои таинственные занятия в потаённых помещениях резиденции. Они оба не были людьми, они не уставали и не нуждались в сне и отдыхе, и им не составляло труда взаимозаменять друг друга.  

Ближе к вечеру лже-Индас сел к компьютеру, подключился к Сети через разъём в черепе и нырнул в виртуальное пространство планеты. Хорошо быть Прогрессором, ибо только он способен проделать такой трюк. Человеку же не под силу выйти за пределы самого себя, если только он не мёртв...  

Принц занимался тем, что подслушивал и подглядывал за своими подданными.  

Глупые люди доверяли компьютеру всё – начиная от готовки пищи и заканчивая охраной жилищ от воров. Они не задумывались над тем, что подключённые к Сети бытовые приборы и охранно-сигнализационные системы помогали контрразведке успешнее следить за личной жизнью тех, кого необходимо было защищать от шпионов и вредителей.  

Вот только что такого особенного можно было узнать, просматривая личную жизнь этих двуногих полуобезьян?  

Лже-Индас слышал одни и те же разговоры и обсуждения пикантных подробностей из жизни звёзд экрана и эстрады, разговоры о сексуальных похождениях, о дебильных телешоу... Люди были озабочены исключительно покупками – один мечтал о новых тряпках, другой – о новой компьютерной игрушке, третий хотел выглядеть не хуже коллеги по работе, четвёртый мечтал взять кредит и приобрести унитаз не хуже, чем у соседа...  

Сплошная серость и убогость. Чтобы сохранить нынешний уровень потребления, эти ничтожества пойдут на любые унижения и преступления, проглотят любую несправедливость, стерпят любой произвол...  

Они обречены на вымирание, и другой участи не заслуживают.  

Демоническое существо, обитающее в клонированном теле ванахемского принца, ощутило приступ депрессии. На что ему далось всё это дерьмо, все эти убогие мечты, ничтожные цели? Чего ради ему просматривать бессодержательные разговоры в чате, на 90 процентов состоящие из тупых демотиваторов и улыбающихся на разный манер рожиц?  

Ему хотелось увидеть людей, беседующих о тайнах Мироздания, о смысле жизни, какую-нибудь парочку, говорящую о своей взаимной любви – всё это могло бы наполнить его жизненной силой и желанием действовать. Не то что бы он после этого зауважал людей(он ненавидел их по факту существования и будет ненавидеть всегда)- просто временами ему хотелось увидеть хотя бы слабенький зелёный росток посреди кучи гнилого мусора... с тем, чтобы по возрастании уничтожить его, ибо зачем существовать, если наступит время, когда нечего будет топтать и разрушать?  

Внезапно он ощутил присутствие в Сети ещё двоих Прогрессоров. Лже-Церена и лже-Сиф нашли его и требуют возвращения. Зачем он им понадобился?  

– Спустись в подвал, Индас, – попросил король, – ты нам очень нужен... мы в подпространственном коконе.  

Лже-Индас вынырнул из Сети и вышел к лифту. Король принял некое решение... но какое именно?  

Он спустился в тщательно изолированный сектор подвала, в который даже королевские гвардейцы не имели доступа. Это место было личной вотчиной короля, и чем он там занимался в компании нескольких боевых андроидов – было неведомо ни одной живой душе. Лже-Индас тоже не мог похвастаться хотя бы одним визитом в это место за всё время, прошедшее со дня его инициации.  

Король ожидал его в тускло освещённом коридоре с несколькими бронированными дверями. Здесь же находилась и лже-Церена. Её лицо абсолютно ничего не выражало, и ничто не указывало на то, что совсем недавно принцесса страдала от жуткого похмелья.  

– Я так понимаю, речь пойдёт о чём-то экстраординарном, – сказал принц.  

– Если бы... – с досадой ответил король, – дела плохи, Индас. В резиденции побывал агент Мидгарианского Сопротивления. Как он проник через нашу систему фильтрации – разговор отдельный, но кнопку детонатора нажал именно он.  

– Он арестован? – уточнил принц, – и откуда такая уверенность, что он работал на Сопротивление?  

– Он вовремя смылся, – вмешалась лже-Церена, – и Регрессоры прикрыли его. Мы даже не знаем его настоящего имени и подлинной внешности. Эти сволочи защищают его, несмотря на то, что от взрыва погибли невинные люди...  

– Невинные люди? – рассмеялся принц, припомнив погибших в космопорте звездолётчиков, – дорогая, где ты тут видишь невинных людей? Каждого второго жителя этого ничтожного городишки можно расстрелять без колебаний. Есть за что...  

– Послушайте меня внимательно, – повысил голос лже-Сиф, – над нами нависла угроза более серьёзная, чем какое-то Мидгарианское Сопротивление...  

Оглядев своих слушателей, король собрался с мыслями и продолжил:  

– Я выделил группу особо инициативных армейцев, могущих начать вставлять нам палки в колёса. Имея в своём распоряжении арсенал термоядерных зарядов и ракет УП, Бешеный Джо, занявший в этой группе самое высокое место, вполне может решить, что прекрасно обойдётся без нас, а значит, нам нужно от него избавиться... и не просто избавиться. Гибель его самого и всех его приспешников поможет нам решить чёртову уйму проблем – как внешних, так и внутренних...  

– В каком смысле? – спросил лже-Индас.  

– Я намерен послать экспедиционный корпус в одно из малоисследованных измерений, и Бешеный Джо возглавит эскадру. Чтобы вы лучше понимали суть проблемы... скажи, Индас, каким образом "Чёрное Солнце" достигло Баргуса и как вы возвращались назад?  

– В первом случае экипаж флагмана сжёг живьём тысячу новорожденных дефективных младенцев, – припомнил принц, – и на обратном пути – столько же. Прогрессоры приняли жертву и перенесли корабль...  

– Инфертек, – важно кивнул король, – я поручу Прогрессорам приготовить для Рубеуса новую занимательную игрушку – назовём её Аккумулятором Страха – и мы отправимся в чужой космос на своеобразное сафари... мы зарядим звездолёт энергией человеческого страха и продемонстрируем оставшимся немногим скептикам наши сверхвозможности в области слияния науки с магией...  

– Что значит – "мы отправимся? " Кто-то из нас полетит вместе с Рубеусом?  

– Этим "кто-то" буду я, – заявил король, – довольно нам откладывать твою коронацию. Завтра же утром я сложу с себя королевские полномочия и продолжу службу в качестве скромного, неприметного советника...  

– А немногие скептики – это...  

– Да, – кивнул лже-Сиф, – ты всё правильно понял. С нами полетят делегации наблюдателей с шести планет, чьи правители до сих пор колеблются и не решаются дать инфертехнологиям зелёный свет.  

– Минуточку, – вмешалась лже-Церена, – значит, ты избавишься от Рубеуса и преданных ему офицеров? А как твои затеи отразятся на наблюдателях?  

– Бинго! – воскликнул король, – очень правильный вопрос! Из экспедиции вернусь только я, и за время моего отсутствия вы оба приберёте к рукам и термоядерный арсенал, и ракеты УП... – он подошёл к ближайшей двери и нажал несколько кнопок. Дверь отъехала в сторону, и в коридор вышел высокий худощавый рыжеволосый человек – Джон Рубеус, а если быть более точным – его копия.  

– Мальчики и девочки, – с усмешкой провозгласил новоявленный инкоп, – думаю, вы меня помните... правда, меня звали несколько иначе... кажется, Лукасом Серёжевичем?  

– Твою-то мать! – воскликнул лже-Индас. Он хорошо помнил это существо, встретившееся ему на Земле. И, надо сказать, эта встреча не доставила ему удовольствия.  

– Понимаю ваше потрясение, – кивнул инкоп, – вы изволили меня развоплотить, но я вас прощаю. Теперь вам, хотите вы того или нет, придётся терпеть мои выходки... кстати, матери у меня нет и никогда не было. Прошу помнить об этом.  

– Да чтоб тебя... – лже-Индас в сердцах плюнул на стену, – стало быть, я опять должен работать с этим уродом... но... если мы хотим избавиться от кучки солдафонов, то группа наблюдателей...  

– Они тоже никогда не вернутся на свои планеты, – ответил король, – и ты сделаешь следующее. Их родные планеты необходимо превратить в очаги недовольства. Когда я уничтожу экспедиционный корпус, наши собратья на этих мирах возьмутся разогревать общественный протест, который должен перерасти в революцию и отказ от демократических ценностей Союза. У вас будет шесть отличных полигонов, на которых вы испытаете, если захотите, и термоядерные заряды, и ракеты УП, и многое другое...  

– В общей сложности наша затея обернётся в тридцать пять миллиардов погибших, – подсчитал лже-Индас, – это хорошо... но я ещё не услышал – куда именно ты хочешь лететь. Что за планета выбрана в качестве демонстрационного полигона?  

– Ах да... – лже-Сиф на мгновение задумался, – мы полетим к Земле, в Солнечную систему.  

Лже-Индас не был человеком, а стало быть, не мог ослышаться. На названной королём планете он впервые воплотился в клон Индаса и пережил горькое разочарование, когда Церена Сегнуссен застигла его врасплох и сумела развоплотить.  

– Что тебя так расстроило? – удивился лже-Сиф.  

– Не нравится мне эта затея, – ответил принц, – Земля слишком опасна для нас, и ты знаешь это не хуже меня. Что бы нас ни связывало с этой планетой, я считаю нецелесообразным тратить на неё время. Если Прогрессоры сочтут нужным, мы в любой момент можем свалить на неё астероид, или предпринять что-нибудь ещё, но собирать энергию для инфертехнического мусора...  

– Понимаю, – улыбнулся король, – ты ужасно боишься панцироносиц...  

– А ты будто не боишься... хотя тебе этого не понять. Тебя ещё ни разу не развоплощали.  

– Я целиком и полностью контролирую ситуацию, – улыбнулся лже-Сиф, – и даже сумел решить некоторые задачи, которые оказались не по плечу вице-адмиралу Кинзи...  

– Неужели ты сумел напялить "Панцирь" на инкопа? – скривилась лже-Церена, – может, твои клоны ещё и размножаться научились?  

– А над чем я, по-вашему, денно и нощно трудился в этой подземной дыре? – рассмеялся король, – я тут вместе с Рубеусом пахал как проклятый... насчёт размножения не гарантирую, но метод надевания "Панциря" мы уже освоили, причём наши инкопы будут намного сильнее панцироносиц!  

– Мой донор... – злобно прошипела лже-Церена, – она может выносить и родить ребёнка, а я? Я ни на что не гожусь...  

Присутствующие многозначительно переглянулись. Женщины-инкопы никогда не забеременеют, и тем не менее находились среди них такие, что верили в чудо – прямо как обделённые природой люди.  

– Мы всё поправим, – ответил король, – мы осеменим её, а полученного ребёнка отдадим тебе. Если хочешь, то мы запечатаем Церену в кокон и предоставим ей возможность наблюдать, как ты проживаешь ту жизнь, что была предназначена ей...  

– Да, сделайте это! – выпалила лже-Церена.  

Король вызвал андроида и приказал принести шампанское.  

– Теперь разрешите мне продемонстрировать вам результаты моих кропотливых трудов, – сказал он, разливая напиток по бокалам и провожая посетителей к самой дальней и наиболее прочной двери.  

– Надеюсь, вам не нужно напоминать и о других сюрпризах, поджидающих вас в Солнечной системе? – подал голос Рубеус-инкоп, – например, то, что семнадцать лет назад мой донор побывал там и кое-что оставил?  

– Я всё предусмотрел, – ответил король не оборачиваясь, – сюрпризов не будет. Я их отменяю.  

Лже-Сиф усмехнулся про себя. Сейчас все его мыслительные способности работали над задачей по организации очередного кровавого побоища.  

Хотя, по большому счёту, ничего другого он делать просто не умел.