Ложка РО"СЫ

Воскресенье. Раннее-раннее утро. На часах 6-27. Приятное сладостное чувство внутри. Через полчасика прозвонит будильник, но можно с удовольствием щелкнуть по «Off», отключив мерзкий навязчивый звук и… ещё поваляться, сколько захочу. Конечно, логичнее было бы выключить будильник ещё с вечера, но тогда не получишь поэзию той самой сладости, что этот «мерзавец» звонит, а вставать не надо. После звонка, который я с наслаждением заткнула, начинаю погружаться в мягкую дремотную вату…  

Сердце ёкает. Я вылупляю глаза под учащенное биение напуганного телефонным звонком сердца. Не будильник, так телефон! Мерзкие вещички для домашнего удобства и уюта! Они что, договорились? Звонок повторился. Тянусь к трубке, снимаю.  

– Да…  

Я не узнаю свой голос, который ещё не разговорился с ночи и теперь хрипит, скрипит и булькает одновременно. На том конце пауза. Видимо, тоже не узнают и сомневаются, туда ли попали.  

– Слухаю… слушаю, – быстренько поправляюсь я.  

Сон ещё не выпустил из своих объятий до конца, и язык пока живет сам по себе и произносит слова так, как ему вздумается. Неслушник эдакий! Надо с ним построже.  

– Это – Я, – голос торопливый, радостный с заговорщической ноткой.  

Абонент с той стороны уверен, что его «Я» известно всем, тем более ранним утром, тем более в воскресенье. Но я не врубаюсь в это время суток так вот сразу и молчу в трубку, слушая учащенное дыхание.  

– Добромысл, – удивленно представляется та сторона, – узнала?  

– Теперь, да. Ты со временем дружи-и-ишь? – спрашиваю нараспев, сладко зевая.  

– Я такое надыбал! – звучит в ответ радостный возглас. – Я приеду?  

– Куда? Когда? – не веря такой беспардонной наглости, пробую я отбрыкаться.  

– К тебе, сейчас! Упасть, не встать! Это жутко интересно. Представляешь, они на-зывают их «белые»…  

– Стоп!  

– Я уже у подъезда, открой домофон, – идиотский смешок.  

– О-о-о!!!  

Жму на кнопку домофона. Сама скачками в ванную. Ополаскиваю ледяной водой лицо и теплой рот, пару взмахов расческой-щёткой по волосам, накидываю халатик на спальную сорочку. Я готова. Уверена, Добромысл весь в своих бесконечных добрых мыслях ничего бы не заметил, но мне спокойнее, что я успела навести элементарный марафет.  

Звонок в дверь, тревожный, настойчивый, продолжительный. Да, что за дела? Он думает, я заснула между домофоном и его прибытием к входной двери моей квартиры. «Слышу! » Я открываю, путаясь в количестве оборотов защелки замка. Пялюсь на довольное торжественно улыбающееся лицо Добромысла. Он тоже видит меня, но продолжает названивать. Между прочим, на часах 7-01, воскресенье. Что ж так радоваться-то, а?  

Отрываю приклеившийся к кнопке звонка большой палец, показываю глазами «за-ходи». В моей масенькой уютной гостиной Добромысл вываливает на диван кучу потрепанных текстур (Они, наши предки, называли их книгами) и плоские пластиковые коробочки с круглыми радужными дисками под прозрачными крышками.  

– Вот! – ошалело победоносный взгляд.  

До меня начинает доходить. Добромысл надыбал в ЛМБ (Людийная Меморабильная Библиотека) что-то новенькое, сногсшибательное и очень привлекательное для меня оттуда, из нашего прошлого. Как я это обожаю! Сон мгновенно умчался, а вместе с ним и злость на ранний неуместный визит.  

– Выкладывай!  

– Ага! – Добромысл погрозил мне пальцем. – Поняла, да? Что ж, приступим…  

Добромысл потер руки, как гигантская муха, в предвкушении удивить меня, увлечь, заинтриговать.  

– Я всё докапывался до нашего с тобой СНЕГа, а нарыл кое-что ещё интересненькое…  

– Что, что? – я уже загорелась и торопила Добромысла.  

– Слышала такое словечко «РОСЫ»? Я, признаюсь честно, нет.  

– И я – нет… Ро-сы… Красиво!  

– А то! Дорого, богато! – поддакнул Добромысл, упирая на букву «О» в последних двух словах.  

– Ты о чём?  

– Давай по порядку. Тут много неясного, впрочем, как всегда по началу. Информация крайне ограничена, но… с твоими аналитическими талантами… мы, надеюсь, восполним пробелы и доберемся до истины…  

– Переходи уже к собственно лекции, – нетерпеливо перебила я дифирамбы в свою честь.  

– РОСЫ! Атмосферное явление, которое случалось у Них и совсем утрачено у нас. Доподлинно известно два факта о РОСАХ, эти факты неопровержимы и, возможно, от них ты начнешь плясать. Итак. Первое. Случалось атмосферное явление РОСЫ исключительно в теплый сезон, где-то с младозеленя (он у Них там то ли май, то ли мах назывался, уточним потом) и до самого златолиста (октябрь или охтябр, по Их версии), иногда и слякогрязень (ноябрь или нобр, соответственно Их календарю) прихватывало. Надо же было так язык выворачивать! Ну, да ладно. Второе незыблемое утверждение. Явление РОСЫ было присуще только сельской местности. В городах, особенно крупных, РОСЫ не наблюдались, может только на окраинах, да и то в ущербной форме. Интрига. А пошемуй-то?  

– А что это загадочное явление представляло собой по существу? Как оно выглядело в природе? – начала ковырять я глубже.  

– Восхитительно! Отдельные меленькие капельки воды на травянистом покрове у самой земли. А?! Как тебе? Каждый листик, каждая травинка, каждый цветочек в масеньких таких капелюшечках…  

– Прелесть!..  

– И так, заметь, сплошняком по лужку какому-нибудь или по полюшку…  

– Неописуемо!!!  

– Всё! Я подкинул тебе идейку. Рой, копай, изучай, анализируй, сопоставляй! Я пошёл… – Добромысл направился к двери.  

– Не отпущу! – заорала я и театрально распялась на входной двери. – Давай рыть-копать вместе, Добромыслик!  

– Я ночь не спамши, отвали! Обещаю, к вечеру буду. Ты как раз поизучаешь материалы, полистаешь эти Их «книги». Кстати, там картинки есть. А вот про эти чудные коробочки я постараюсь у знакомых информатиков разузнать.  

Добромысл взял одну коробочку, открыл, нанизал на мизинец радужный диск с отверстием в центре. Поднес близко-близко к глазам, потом прислонил к уху.  

– Они точно несут информацию…Только, как её оттуда извлечь? Вопрос на засыпку… Пока.  

Добромысл исчез за дверью. Я не успела повернуть замок, чтобы закрыться. Его башка просунулась в открытую дверь вновь.  

– Да, добрый советик. Ты поспи пару часиков и… за дело!  

Добромысл усмехнулся, как мне показалось с издевочкой.  

– Шутишь? – возмутилась я и захлопнула дверь перед расшлепанным на пол-лица от улыбочки носом.  

Действительно, какой может быть сон, когда тут такое. Я с вожделением окинула взором, жаждущим познание, привлекательную кучку носителей на диване. Вперёд! Меня ждут великие, не побоюсь этого слова, дела!  

– Кофейку бы, – подумала я. – Сейчас, только одну текстурку, в смысле книжечку, только одним глазком по страничкам пробегусь и на кухню.  

Опомнилась я, когда нестерпимо засосало под ложечкой и заныло от голода. Я проторчала над «книгами», любезно подсунутыми мне Добромыслом, не менее двух часов (! ) Руки сами хватали одну текстуру за другой, а любопытные глаза бегали по строчкам, как бешеные.  

Я сбегала на кухню, заварила растворимый кофе на скорую руку, шлёпнула второпях отрезанный бесформенный кусок сыра на такой же уродливый кусок хлеба (масло мазать было некогда) и всё это проглотила, запивая огромными глотками кофе, чтобы поскорее покончить с завтраком. Теперь снова к любимому занятию. Я прыгнула с ногами в кресло, и понеслось – одна текстура за другой.  

«Книги» неожиданно закончились и лежали на столе аккуратной стопочкой. Рядом – стопочка пластиковых коробочек. Я пока не знала, что с ними делать. Сама я лежала на диване, куда переместилась, чтобы вытянуть замлевшие в кресле членчики, расслабленной тушкой и пялилась в потолок.  

Я думала о РОСАХ. РОСЫ! Счастливые были те наши предки, которые захватили это необыкновенное явление. Судя по информации, которую я почерпнула из «книг», они, наши пра-пра-пра-…, а может и дальше, воспринимали явление РОСЫ, как самое обычное, заурядное. Ну, упала или пала вечерняя РОСА (иногда это слово применялось в единственном числе, в чём разница, я пока не докопалась) и лежит себе до утра, пока Ярило, оно же Солнце, не высушит. С РОСАМИ, однако, не всё гладко было. Отмечались и некоторые неудобства от РОС, как правило, от прохладных, а то и холодных, вечерних и ночных. В таких неуютных РОСАХ можно было и обувь, и носочки-чулочки замочить, а ноги при этом застудить.  

РОСЫ больше служили нашим предкам временнЫм ориентиром, что ли. Пала РОСА – вечер настал, ночь приближается, надо с хозяйством торопиться. Утром тоже старались поделать дела пока РОСА ещё лежит, то есть до того, как Ярило-Солнце выкатит на небо достаточно высоко, да и «сопьёт» всю РОСУ. Другими словами, старались управиться до наступления жары в знойный летний денёк.  

К примеру, в «книге» «Русские пословицы и поговорки» я вычитала: «Коси коса, пока РОСА». Тут у меня клин возник. Что за коса, которой рекомендовано косить пока РОСА. Раньше я где-то читала, что у девушек наших предков были непременно длинные волосы и сплетали они их (прибирали) в косу или две косы (причёска такая – плетётся из трёх прядей волос, поочерёдно укладывая прядки одна сверху другой). Косы у девушек той поры были признаком красоты неописуемой (красы девичьей). Чем толще и длиннее была коса, тем красивее и привлекательнее слыла в округе девица.  

Так причём здесь РОСА? Я думаю, тут ошибочка вкралась. Говорить нужно «Расти коса, пока РОСА». Возможно, девицы обрабатывали свои чудесные волосы чистейшей природной водицей в виде РОСЫ для того, чтобы волосы росли быстрее и гуще. Главное, не полениться и РОСЫ набрать. Были у тамошних красавиц свои заморочки по поводу наведения лоска. Все поколения модниц не без своих «тараканов» в прелестных головках.  

Творческая когорта – поэты, прозаики, певцы, художники и прочие, конечно, отдавали должное природной красоте РОС, восхваляя это Чудо Природы в своих шедеврах. Жаль, но кроме нескольких расплывчатых рисуночков в имеющихся «книгах», у меня не было никаких свидетельств, на которых были бы изображения РОС. Но даже эти рисуночки указывают на великолепие удивительного явления РОСЫ. Поэты разных времен (у меня в наличии были сборники стихов XX-XXI веков) присваивали РОСАМ самые чудесные эпитеты. РОСЫ у них были «серебряные», «белые», «горящие многоцветными огоньками», «раскинувшиеся россыпями алмазов», «отражающие осколки радуги», «сверкающие прозрачными кристаллами»… Как вам?! Вот бы увидеть! Чувствую, чего-то наше поколение недополучило, в связи с отсутствием у нас РОС. Мечты, мечты…  

Я почувствовала, как последняя «книжка» в моей руке, вдруг, отяжелела. Ещё сильнее отяжелели веки, которые я тщетно пыталась держать, а потом разлепить.  

– Сейчас, всего пять минуточек, – пообещала я себе и… оказалась на широком поле.  

Поле или бескрайний луг в пору цветения разнотравья, был под РОСОЙ. РОСЫ уже пали, значит, наступил вечер, предночное, такое умиротворенное состояние природы. Да, точно, Большое Ярило уходило с небосвода за горизонт. Его последние косые лучи уже не сильны были высушивать РОСЫ, и они обильно покрыли густые луговые травы и цветы. Припозднившиеся мохнатые шмели торопливо пили с цветков коктейль из РОСЫ и нектара, довольно гудя баритонами и басами.  

Я стояла на дороге по-над полем. Даже помню, как она называется – просёлок. Просёлок проходил по кромке поля, повторяя его гибкие очертания, и убегал в даль манящую. Взгляд мой был прикован к расстилающемуся под ногами полюшку-полю. Капельки РОС блестели миллиардами, триллионами, мириадами маленьких огоньков. Это был восторг! Это были те самые настоящие РОСЫ! РОСЫ весело играли разноцветными блёстками. Они были не «белые», а аметистовые, топазовые, сапфировые, александритовые…  

– Сейчас Ярило погаснет, и РОСЫ станут невидимыми! – со страхом подумала я. – Ах, как жаль! Я ещё не насмотрелась…  

Но произошло другое. Пока Ярило неуклонно двигалось за горизонт на западе, с противоположной стороны поднималась Селена. Она смело карабкалась по крутому высокому небосклону, превращаясь из невзрачного блеклого пятна в яркий светящийся круг. Чем выше поднималась Селена, тем ярче и пронзительнее становилась её холодная наглая красота. Селена завладела небосводом, когда Ярило совсем закатилось. Она неприкрыто выставила себя напоказ, властвуя на темном куполе неба. Голубая прелестница заполнила ночь чарующим мистическим сиянием. Всё затихло перед этой красотой.  

Что тут сделалось с РОСАМИ! Они заблестели, засверкали, заиграли, подмигивая, отражая свет, исходящий от Селены. Совершенство! Я застыла очарованная, околдованная, загипнотизированная.  

– Мы пойдем с тобой по полю вдвоем? – сказал кто-то за спиной и дыхнул мне в ухо теплым дыханием.  

Я обернулась. Рядом стоял Конь, серый в яблоках. Я читала, именно так называется эта масть. Нескольких оттенков серого – по светлому серому фону темно-серые пятна. Конь смотрел на меня задумчивыми фиолетово-карими глазами, умными, добрыми и влажными.  

– Давай погуляем по РОСАМ, – позвал Конь и шагнул в россыпи алмазов.  

Я последовала за ним. РОСЫ окутали мои босые ноги прохладой и нежностью. Подол платья намок.  

– Хочешь ко мне на спину? – спросил Конь.  

– Не-а! – ответила я. –Хорошо-о-о!  

Мы шли с моим Конем по росистому полю, залитому лунным светом, и это было Счастье!  

Конь иногда останавливался, фыркал, наклонял гибкую шею и щипал душистую траву вместе с РОСАМИ мясистыми теплыми губами.  

– Попей РОСЫ, – предложил мне Конь. – РОСА – это Жизнь!  

Я оторвала крупный овальный листок подорожника, свернула его кулёчком и начала собирать в него РОСУ, стряхивая её с цветков и травинок. Когда набралось достаточно, я выпила чУдную прозрачную влагу. Без цвета, без вкуса, без запаха! Это была самая вкусная жидкость, которую я когда-либо пила! Я поцеловала Коня в бархатную щёку и мы пошли дальше.  

– Привет! – пропищал, вдруг, кто-то внизу бодрым тоненьким голосочком.  

Конь наклонил голову, вытянув шею, я присела на корточки, чтобы разглядеть Это. В траве по самую макушку в РОСЕ на задних лапках стоял зверёк. У него была неимоверно смешная рожица и курносый любопытный носик с черной пимпочкой на кончике. Носик без конца что-то вынюхивал, торопливо двигаясь. Сгорбленная спинка была сплошь покрыта колючими иголками. В передней лапке зверёк держал узелок из светлой тряпочки в мелкий цветочек.  

– Ой, какая масечка! Какая сладенькая лапочка! – засюсюкала я.  

– Ну и росища сегодня! Завтра быть жарище! – заметил зверёк и уставился на меня черными глазками-пуговками.  

– Да-а-а… Хороши нынче РОСЫ! Богатые! – поэтично произнес Конь. – Ходи себе по полю, гуляй… Красота!  

– Кому как, – возразил зверёк, – лично я устал прохладственный душ принимать. Вот и узелок с гостинцем промок весь. А мне ещё до Лошадки шлёпать…  

Зверёк неожиданно прослезился.  

– Что ты, маленький, не надо плакать, – запричитала я над зверьком.  

– А вы не могли бы меня на ручки взять? – быстро произнес зверёк и слёзки сразу высохли. – Только я колкий, вы осторожненько.  

Зверёк протянул ко мне маленькие передние лапочки с коготками, как ребёнок, который устал и просится на руки. Я подняла его. Пузико было мягкое и мокрое. Я сдернула с головы косынку (оказывается, я была покрыта), завернула в неё зверька. Наруже осталась только довольная и очень любопытная мордочка. Зверёк махом успокоился и повеселел.  

– Я – Ёжик! – радостно сообщил он. – А вы можете не представляться, я итак знаю. Ты – Лошадка, очень похожая на мою, а вы – Алиса.  

– А вот и нет! – воскликнули мы вместе с Конем.  

– Я – Конь! – гордо произнес Конь.  

Ёжик тоненько захихикал.  

– Ну, тогда я – бабушка английской Королевы! Хи-хи-хи… Ой, нет! Лучше я – правый полузащитник футбольного клуба Челси, ежели не сам богатенький дяденька Абрамович! Хи-хи-хи!  

Конь поставил на меня недоуменный взгляд.  

– Это он с кем сейчас разговаривал?  

– Понятия не имею, – пожала я плечами и решила представиться сама. – Я – Эллис, а вовсе не Алиса, как ты сказал.  

Эллис? – задумчиво спросил Ёжик. – Это та, к которой взяли, да и припёрлись?  

– Кто припёрся?  

– Не важно. Припёрлись и всё. Мало ли кто может припереться. Например, Конь в пальто! Конь, у тебя есть пальтА?  

– Нету у меня никакой пальтЫ, – недоуменно ответил Конь. – На кой она мне хре…?  

– Что ж ты, такой весь в яблочках, а пальтой не обзаведешься? Хи-хи-хи! – затрясся Ёжик от неудержимого смеха.  

Конь опять вопросительно посмотрел на меня и, не дождавшись поддержки, ушёл немного вперёд. Кажется, он обиделся. Я щелкнула легонько Ёжика по пимпочке, и он целиком убрался в конвертик из моей косынки.  

– Шутка! Надо же понимать. Смешно ведь, – бормотал Ёжик глухим голосом через тряпку.  

– Молчи! – я погрозила Ёжику пальцем.  

– Молчу, молчу… – прошептал он.  

Пошли молча. Через некоторое время я услышала невнятное бормотание.  

– Это я удачно на полюшко зашел. Могло бы быть гораздо хуже. Пришлось бы, как обычно, в клубочек закатываться от росы и колобочком катить через всё поле, – рассуждал Ёжик себе под нос.  

– Тебе вообще-то до кудой, колючка? – спросил Конь.  

Он точно обиделся, коли, так непочтительно обозвал Ёжика. Ёжик выскочил из теплого кулёчка почти наполовину, иголки на его спинке ощетинились. Он был зол.  

– Так, ребята! Давайте жить дружно! – постаралась успокоить я нахлынувшие страсти-мордасти. – Мир?  

Я поднесла Ёжика к морде Коня. Оба фыркали, злились.  

– Мир?! – повторила я.  

Конь слабо заржал, Ёжик тоже рассмеялся. Напряжение иголок ослабло. Мы расхохотались уже втроем. Поле с РОСАМИ, по всей видимости, заканчивалось. Дальше начинался лесок из молодых березок и осинок. Ёжик опять вынырнул из своего теплого укрытия, вгляделся вдаль.  

– Вот вы говорите РОСЫ! – Ёжик явно был философ. – А вы видели ТУМАН? Любите ли вы ТУМАН так, как люблю его я!  

– Что это – ТУМАН? – спросила я.  

– Это тоже, что и РОСА, но в воздухе, – назидательно ответил Ёжик. – РОСА – на траве, а ТУМАН – над травой. Вот вам ваша… арифметика или геометрия… не важно.  

Мы остановились на краю поля.  

– Если вот так, напрямки, пересечь лесок, можно увидеть ТУМАН, – вкрадчиво сказал Ёжик.  

Ему явно не хотелось слезать с моих заботливых рук, он провоцировал нас с Конем, интригуя загадочным ТУМАНОМ. Мы переглянулись с Конем и, не сговариваясь, двинулись вперёд.  

– Здесь недалеко, здесь близёхонько, рядышком совсем… – лопотал Ёжик, качаясь у меня на руках.  

Оказалось, действительно, недалеко. Как только мы пересекли узкую полосу берёзово-осинового молодняка, мы увидели ТУМАН. Поверхность уходила пологим спуском вниз, образуя чашу, заполненную до краев белым молоком. Это и был ТУМАН.  

– Ну, вот мы и пришли! – сказал Ёжик. – Опустите меня, пожалуйста.  

Я поставила Ёжика на землю, предварительно развернув его из косынки. Конь молчал, прядал ушами и тянулся к молочному ТУМАНУ, как бы собираясь его попить.  

– А я был однажды в ТУМАНЕ, – почему-то шепотом произнес Конь. – Мне там было страшно, и я дрожал.  

– Я тоже там боюсь всегда, – признался Ёжик. – Особенно Угу-Угу. Но мне надо к моей Лошадке. Я ей гостинчик принес.  

Ёжик развязал узелок. Аккуратно разложил на коленочках тряпицу. Там хранились всякие кусочки чего-то. Ёжик взял один из них, отложил, остальное по-хозяйски завязал снова в узелок.  

– Вот! – торжественно сказал Ёжик и предъявил нам на ладошке огрызок яблочка.  

Конь потянулся к огрызку. Ёжик торопливо отдернул лапку. Конь отвернулся, шмыгнул носом.  

– Ты не понял, не понял! – начал оправдываться Ёжик. – Это тебе! Для моей Лошадки есть ещё. Возьми!  

Конь посмотрел на меня. Я утвердительно кивнула.  

– Это мне? – не веря своему счастью, уточнил Конь.  

– Конечно! Мы же – друзья! С друзьями надо делиться! – залепетал Ёжик, вдохновляясь с каждым словом и, подбадривая себя этим. – Правда, самые лучшие друзья обычно отказываются, тактично говорят «Спасибо! Я сыт! » и отказываются…  

– Ёжик! – укоризненно прервала я хитрого зверёныша.  

– Спасибо, Ёжик! – сказал Конь. – Но я сыт!  

– Как хочешь, – быстро произнес Ёжик.  

Он глубоко вздохнул, ловко развязал узелок и спрятал огрызок внутрь.  

– Ну, что же, мне пора! В ТУМАН!  

Ёжик поднялся и вошел в молоко по пояс, зависнув в воздухе половиной тушки.  

– Может тебя проводить? – забеспокоилась я, вспомнив, что Ёжик боится ТУМАНА и обитающего в нём загадочного Угу-Угу.  

– Нет-нет… я сам! – ответил Ёжик и погрузился в молоко по шейку.  

– Давай ко мне на спину, – несмело предложил Конь, – отвезу тебя к Лошадке…  

По тому, как Конь топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу, стараясь не заходить за границу ТУМАНА, я поняла, что он боится, но предлагает свою дружбу, как истинный джентльмен.  

Ёжик отрицательно покрутил плавающей в воздухе головой.  

– Пока! Увидимся! У вас не так много времени… успейте…  

Голова Ёжика скрылась целиком и мы с Конем не расслышали последние слова Ёжика. Нам надо было куда-то успеть и времени оставалось немного. Я села на спину Коню и назад через поле, укрытое РОСОЙ, проехала верхом на тёплой широкой спине, держась за шикарные кудри конской гривы. Мы добрались до просёлка. Я слезла, обняла Коня за шею. Какая шикарная ночь с РОСАМИ! Я сорвала охапку розового клевера, с которого фонтаном брызнули капельки РОСЫ, и протянула Коню. Он потянулся к букету, выпятив свои мягкие губы, и заржал... звуком звонка моего домашнего телефона (??? ).  

Я проснулась, вскочила и снова бухнулась на диван. Телефон разрывался. Плевать! Не хочу никого слышать и видеть, после РОС и ТУМАНА! Отстаньте!  

Звонок уступил и заткнулся, почти сразу сменившись звонком в дверь. Это невыносимо! Где-то РОСЫ, ТУМАНЫ, Кони, Ёжики… А тут, сплошной мерзкий перезвон. Хоть реви!  

Я со злостью распахнула дверь, даже не глядя в глазок. Добромысл. Кто б сомневался!  

– Ты чего на работу не пошла? – запыхавшись, спросил он.  

– Почему? На какую работу? – я не врубалась под впечатлением от сна.  

– Я забегал к тебе, твой шеф, мягко говоря, крайне удивлен… твоему дичайшему опозданию или теперь уже прогулу? – таращил на меня глаза Добромысл. – Не надо было оставлять тебя один на один с этими текстурами. Ведь знаю, что ты сумасшедшая!  

До меня начало доходить, что сегодня уже понедельник, рабочий день, и я проспала вся в РОСАХ и ТУМАНАХ. Кошмар! Срочно звонить шефу. Я рванулась к мобильнику, соображая на ходу, чтобы такое наплести првдоподобное. Добромысл прервал мой полёт.  

– Узпогойся, я всё уладил! – сказал он мне, и я упала на диван с дикой благодарностью в глазах.  

– Добромыслик, я видела РОСЫ! – сообщила я Добромыслу, срывающимся голосом. Мне жутко хотелось плакать. – Это было во сне, но… наяву! Я это всё видела когда-то раньше. Может в другой жизни? Там было всё родное, моё – и полюшко, и РОСЫ, и Конь… Что это, Добромысл?  

– Дежа вю, дорогая, дежа вю… – ответил Добромысл.  

– А ты знаешь, что такое явление ТУМАН?  

– Первый раз слышу… Это тоже оттуда, от Них?  

– Присаживайся, я тебе расскажу…  

Я указала на кресло рядом с диваном. Добромысл завертелся, и я посмотрела, что же его смущает. В кресле лежал маленький белый узелочек из тряпочки в мелкий цветочек. Я вскочила, схватила узелок и спрятала его в секретер. Это надо было обмозговать в одиночестве.  

На этот раз я подкинула идейку Добромыслу, в отместку, так сказать. Он ушел от меня через час, озабоченный и вдохновленный с целью нарыть информацию про ТУМАНЫ. Вот и пусть себе роет! Прихватил Добромысл и «книги» о РОСАХ и странные носители информации из прошлого в виде пластиковых коробочек с радужными дисками. На столе стало пусто и в гостиной тоже. Меня накрыла тоска по полю с РОСАМИ. Я плакала, я хотела туда…  

Вдруг я вспомнила про узелок. Достала его из секретера. Это был точно он – узелок Ёжика. Он, что, потерял его в ТУМАНЕ? Бедняжка! Я представила, как он мечется там в ТУМАНЕ, ищет свой узелок с гостинцами для Лошадки, боится Угу-Угу, дрожит…  

Я села на диван, осторожно развязала узелок, и как делал Ёжик, аккуратно разложила его на коленях. Что я увидела? Горбушка черного хлеба с откушенным краешком и белыми кристалликами (соль, я попробовала кончиком языка), два бесформенных кусочка сахара и пресловутый огрызок яблока. Всё это предназначалось Лошадке. Как мило, трепетно! А это что? Малюсенький металлический колокольчик. Я позвонила, получилось довольно громко. Я непроизвольно в задумчивости сунула огрызок яблока себе в рот и одновременно позвонила, играясь с колокольчиком. Яблоко оказалось на удивление кислое, вязкое и противное. Это была самая настоящая зелепуха, не успевшая превратиться в спелый фрукт. Я подставила ладонь, чтобы выплюнуть «угощение» для Лошадки и застыла. Кусочек проскочил в горло, и я вынуждена была его проглотить. Прямо в ухо мне кто-то тепло дыхнул и произнес: «Это мне Ёжик нёс». Я быстро вернула огрызок на место и завязала узелок. Сложила руки на коленях, как послушная школьница. Посидела, не шевелясь. Осторожно огляделась. В гостиной никого. Я схожу с ума! Надо срочно прогуляться!  

Я вышла на улицу. Вечерело. Я направилась в ближайший сквер. Заботливо переговариваясь на своем языке, щебетали птицы, укладываясь на ночь, шелестели листья, через ветки просвечивали лучи заходящего Ярила… Не хватало чего-то главного, важного. В природе, окружающей сегодняшнюю меня, не было, и, наверное, никогда не будет, по крайней мере, на моем веку, алмазных РОС и густых ТУМАНОВ с Конем, Лошадкой, Ёжиком и какой-то особенной Дружбой между всеми нами там в моем сне или не сне? Грустно!  

Я взглянула на дисплей телефона. Ого! Пять пропущенных вызовов от Добромысла! Что-то важное. Перезваниваю. Что?  

– Эллис, слушай! Диски в коробках пусты, инфа не сохранилась, очень ненадежный носитель. Так мне ребята сказали. Зато мой друг, кстати, почётный Член Академии… трижды лауреат… (Добромысл перечислял и перечислял регалии друга) короче, солидный малый, ученый, высказал мне одну версию насчет наших с тобой РОС… Ты слушаешь?  

– Ну, да!  

– Так вот он осмелился предположить, что надо пощупать эти РОСЫ на предмет причастности к олигархической верхушке страны, которая, я имею ввиду страна или государство, территориально располагалась в своё время аккурат на нашем теперешнем месте. Он надыбал кучу названий различного рода мощнейших и богатейших Компаний, Ассоциаций, Холдингов, которые заправляли страной в то время. Уди-ительно, но основная масса этих ведущих экономических «монстров» начинались со слога РОС. Напри-мер, РОСатом, РОСнано, РОСнефть, РОСкосмос… С чего бы это? Ничего не напоминает? РОСЫ – РОСтрах-тарарах… Корешок-то один, однокоренные слова, я хочу сказать. Элис, ты здесь?  

– Да-да, я на связи…  

– Так вот. Мой ученый друг считает, что неспроста природные РОСЫ часто сравнивали с алмазными россыпями, брызгами бриллиантов, самоцветами и прочими прелестями. А вдруг, эта росистая водица при определенных условиях превращалась в настоящие сокровища. А кто успевал их собрать, становился счастливейшим и богатейшим обладателем со всеми вытекающими… Похоже на бред, конечно, но не исключено, что это явление, связанное с РОСАМИ имело место быть. Завтра попробую покопать с ним поглубже и поширше. Тебя буду держать в курсе. Пока.  

Я почти побежала домой. Плюхнулась на диван, достала милый узелочек из дешёвой тряпочки и поставила на столик перед глазами. Я не хочу, чтобы наши с Конем РОСЫ превращались в «стекляшки», пусть даже самые дорогущие! Я хочу, чтобы РОСЫ оставались РОСАМИ с их первозданной незапятнанной чистотой, живой прозрачной слезой! И никаких грубых техногенных примесей в эту природную прелесть! Я дала-таки волю чувствам. Я разрыдалась.  

К утру я пришла в себя. Текучка на работе поглотила меня. Я не желала быстрых звонков от Добромысла. Мне надо было успокоиться и подзабыть свой сон с РОСАМИ. К счастью, или, к сожалению, сон не хотел повторяться или продолжаться. Тот волшебный сон исчез сам собой. Через какое-то время, я уже не загадывала, ложась спать, чтобы мне приснились РОСЫ.  

Послесловие.  

Прошло много времени. Однажды ночью ко мне позвонили в дверь. Я тихонько подошла и заглянула в глазок. На площадке прямо перед глазком стоял Добромысл и отдавал честь. Я открыла. Добромысл был пьяненький.  

– Ну, да, я пьян! – вызывающе сказал он.  

– Входи! – я отступила в прихожую, пропуская Добромысла.  

Мы прошли в гостиную. Добромысл уселся на весь диван и с удовольствием вытянул ноги. Он улыбался и виновато, и довольно.  

– Не серчай, ладно? – сказал он. – Я тебе песенку спою.  

Я старалась быть строгой, но лицезреть пьяненького Добромысла было, во-первых, большой редкостью, а во-вторых, неимоверной потехой. Губы сами расползались в улыбке, глядя на то, как Добромысл пытается собрать свои добрые мысли и глаза в кучку. Добромысл торжественно достал широкую плоскую мобилу последней новомодной модели из тигулей широченных брюк.  

– А, ну-ка, позвони мне!  

Я взяла свой скромненький мобильничек и набрала знакомый номер. Телефон Добромысла завибрировал, и из него послышалась мелодия звонка. Это была песня. «А что это за девочка, и где она живет? А, вдруг, она не курит, а вдруг, она не пьет? А мы с такими рожами возьмем, да и припрёмся к Элис» – пели приятные голоса.  

– Откуда?! Где ты это скачал?! – заорала я.  

– Ребята-комп…ю…рщики презентовали. Нет, ты слышала? На-на-на-на…да и припремся к Эллис! Класс! Ты теперь все время будешь у меня на связи, кто бы не позвонил…- Добромысла развозило всё сильнее. – Позвони ещё разок…послушаем…Можно я посплю у те…  

Добромысл не договорил и завалился на диван.  

– Да пусть дрыхнет, – подумала я.  

Я отобрала у него телефон. С трудом выдернула из-под огромной туши подушечки «думки». Что-то упало на пол. Потом подберу. Я укрыла Добромысла широким мягким пледом и чмокнула в щёчку. Он разулыбался добрейшей детской улыбкой, спя.  

Я пошла на кухню с телефоном Добромысла в руке. Буду слушать мелодию звонка. Нечаянно я зацепила ногой то, что упало. Это была пластиковая коробочка, видимо, случайно затерявшаяся в подушках. Я подняла её, бесполезную пластмассу, и ушла на кухню. Я в одиночестве, хотя нет, с двумя гаджетами в компании, названивала и слушала одну и ту же мелодию песенки про Эллис, пока она не навязла у меня на ушах. Я вспоминала милого хитрого Ёжика, который тоже знал эту песенку. Отголоски моего любимого сна возвращались. Я снова мысленно прогулялась с моим серым в яблоках Конем по полю с РОСОЙ… потом мы постояли на краю ТУМАНА, провожая Ёжика к Лошадке. А как там поживает узелок? Я на цыпочках вошла в гостиную и открыла секретер. Узелок был на месте. Я забрала его и, как самую ценную реликвию, понесла с собой на кухню. Я долго не решалась развязать узелок, потом не выдержала. Все гостинцы для Лошадки из ТУМАНА были на месте. Я вздохнула с облегчением. Потом я обратила внимание на коробочку. Безразлично открыла её. Диска с цветами побежалости внутри не было, но было кое-что поважнее. Там был вставлен пожелтевший листочек с рисунком. На рисунке был изображен мой Ёжик с узелочком в лапке и удивленной рожицей. Из нарисованного тумана к нему тянулась добрая морда Лошадки. Надпись на листочке гласила "Ёжик в тумане", мультфильм. Я припрятала рисуночек в прозрачный файлик. Завтра я его заламинирую, оформлю в красивую рамочку и повешу на стенку в спальне напротив кровати. Перед сном я буду смотреть на моего Ёжика.  

Так что это всё-таки? Дежа вю, как считает Добромысл? Или генетическая память, которая неразрывно связывает нас с прошлым? Скорее всего и то, и другое. Я видела когда-то и эти РОСЫ, и этот мультик всех времен и народов. Они не могли прийти в мой сон из ниоткуда, они возникли из дальних глубин моей памяти. Стоп! А узелок, настоящий, материальный, ощутимый. Ответа не было...  

Надо было ложиться спать, завтра на работу. Я ещё разочек прослушала мелодию звонка с мобильника Добромысла – песенку про себя, и отправилась в спальню. Узелок я прихватила с собой и поставила рядом на тумбочку. Не удержалась, вынула колокольчик и позвонила. Колокольчик издал чистейший серебряный звон. Я зажала его в ладошке и уснула. МОЙ сон повторился, такой родной и долгожданный. Мы шагали с Конем по РОСАМ. Была волшебная селеновая ночь. РОСЫ превзошли сами себя по красоте и обилию. Мы пили с Конем эту живительную влагу, много разговаривали и смеялись. Всё моё восторженное существо наполнялось радостью, счастьем и добротой. Мне хотелось жить!  

– Ты вызвонила их, наши РОСЫ, – улыбаясь, сказал Конь и положил мне голову на плечо. – Я скучал. А сейчас я хочу плакать от счастья.  

– Не…надо…, – я попыталась скрыть от Коня, что сама уже плачу.  

Мы стояли в РОСАХ близко-близко друг к другу. Я гладила Коня по одной щеке и целовала в другую. РОСЫ подмигивали нам весёлыми огоньками, пытаясь отвлечь от грусти.  

– Ага, плачете тут без меня, – пропищал снизу тоненький голосок.  

– Ёжик!!! – воскликнули мы одновременно.  

Я схватила родного зверька на руки и сильно укололась. Но это было неважно. Пузико было такое же мягкое и мокрое от РОСЫ.  

– Сегодня опять заросило, – сказал Ёжик, подшмыгнув носиком.  

– Ты к своей Лошадке? Ты устал? Ты промок, маленький? Тебя проводить? – сыпали мы с Конем вопросами наперебой.  

– Нет-нет, друзья я сам! – гордо заявил Ёжик. – Это моя личная миссия, и она выполнима! Ежели не трудно, доставьте меня на ручках до конца поля, лады?  

Ёжик, как всегда говорил загадками. Половину пути до края росистого поля я несла Ёжика на руках. Потом Конь попросил посадить его к себе на спину, и остаток пути провез дорогого наездника, осторожно ступая красивыми ногами, чтобы не очень раскачивать Ёжика.  

– Вот и ТУМАН! – возвестил Ёжик.  

Я сняла его и поставила на краю чаши с туманным молоком. Ёжик смело зашагал в ТУМАН и вскоре скрылся.  

– Узелок! Ёжик, ты потерял узелок с гостинцами! – закричала я, ругая себя за то, что совсем растопырилась и не вспомнила сразу.  

– Уже нашел. Спасибо, Эллис! – ответил приглушенный голос из ТУМАНА.  

– Ну, что, фр-р-р-р… – задребезжал Конь голосом звонка будильника.  

Я подскочила. Шлепнула по кнопке что есть силы. Как он смеет будить меня от таких снов? Просто гад какой-то! Я с ненавистью зыркнула на бесчувственный будильник. А где узелок Ёжика? Узелка не было. На его месте лежало что-то беленькое. Это был бес-форменный кусочек сахара, один из двух кусочков в узелке. Ёжик нашел свой узелочек с гостинцами для Лошадки. И меня угостил маленький скряга.  

– Теперь уже, наверное, донёс! – подумала я.  

Я потянулась и подошла к окну. Занимался чудесный день. На душе у меня было спокойно и светло… Маленький волшебный колокольчик мирно лежал на подушке. Повторится мой сон, повторятся РОСЫ…  

Я это точно знаю!  

Вот и ложечке конец, а кто до конца добрался – МОЛОДЕЦ!