Простое чудо

Морской свежий ветер, манящий прибой, ослепительное солнце и мягкая, безоблачная небесная синева. Инна, красивая сорокалетняя стройная блондинка, шла вдоль берега, поправляя длинные, шелковистые волосы. Любой незнакомец дал бы ей не больше тридцати. Она сняла тёмные очки и, зажмурившись, печально уставилась куда-то за линию горизонта, в далёкие дали… Там, быть может, есть волшебные страны, где все люди здоровы и счастливы…  

…За руку женщину держал толстый восемнадцатилетний сын, страдающий умственной отсталостью, а позади плелась мама женщины – хромая, сутулая шестидесятилетняя женщина.  

– Мам, у а Чёрного моря есть сливное отверстие? – спросил сын, взяв мать за вторую руку.  

– Что? – женщина не расслышала, занятая своими грустными мыслями.  

– Ну, вот представь, – парень нахмурил брови, – Вдруг пойдёт очень-очень много дождей, море перельётся и затопит весь Крым? Должно быть сливное отверстие!  

– Сынок, – женщина улыбнулась и потрепала сына по взъерошенное светлой шевелюре, – Море – это не ванна, оно очень большое, ему не нужен слив.  

– Инна! Лёня! Не идите так быстро! – подошла мать женщины и, задыхаясь, опёрлась на плечо своей дочери, – Я ведь предупреждала, надо было всё-таки взять мою трость!  

– Мам, ну доктор же советовал: «Степанида Григорьевна, вам нужно как больше стараться обходиться без поддержки, иначе будет только хуже». Так что, отвлекись от своих болячек, мы же на отдыхе! – сказала Инна, снимая руку матери со своего плеча.  

– Ну да, конечно! – фыркнула пожилая женщина, – А ты ещё хотела меня в Ялту тащить! Так я и разбежалась!  

– Мам, ну не начинай, – Инна опустила голову и стала тереть брови, она всегда так делала, когда нервничала, – Хорошо, хорошо, никуда мы из Судака не поедем. А сегодня вечером идём в кино, в зале нашего отеля.  

– Ура! Ура! – завопил Леонид, прыгая и сотрясаясь всем телом, – Попкорн и колу мне купишь?..  

– Лёня! Тебе сколько раз говорить, вечером – никаких калорий! – отрезала Степанида Григорьевна, ещё больше сутулясь в сторону внука.  

Глаза Леонида увлажнились и он, выпятив толстые губки и обхватив мать за осиную талию, тихонько захныкал.  

– Ну вот, опять, как всегда… – сокрушённо прошептала Инна и вздохнула.  

И троица побрела дальше вдоль пенящегося лазурного берега, иногда споря и решая какие-то мелочные вопросы. А Инна, стараясь хоть немного отвлечься от трескотни своих родных, внезапно подумала: «Боже, как же вы оба мне надоели…».  

Однако вечером, во время просмотра кино, произошел инцидент, еще больше расстроивший Инну. Показывали какую-то смешную голливудскую комедию. Леонид, хрустя попкорном и часто смеясь и что-то выкрикивая, постоянно нарушал тишину в зале, и все соседние зрители недовольно оборачивались. Мать и бабушка постоянно одёргивали юношу, но это почти не помогало. И вдруг, когда на экране герои фильма принялись плясать под какую-то известную песню, парень вдруг вскочил со своего места и, подбежав к экрану, закричал на весь зал:  

– Я тоже так умею!  

И толстяк, загородив экран, принялся рьяно танцевать под песню, и довольно неплохо, несмотря на свой излишний вес. Раскрасневшаяся Инна прошмыгнула между рядов, подскочила к своему сыну и потянула его за руку, уводя от экрана. Обескураженные зрители, оценившие талант молодого танцора-олигофрена, понимающе молчали, но, когда Инна с Лёней прошли мимо одной женщины, та им вдогонку прохрипела:  

– Таких надо дома держать или лучше в больнице, им не место среди нормальных людей!  

Инна остановилась как вкопанная. Мгновение помедлив, она подошла к той негодующей женщине и, едва сдерживаясь, процедила сквозь зубы:  

– Мой сын совершенно нормальный, он и мухи не обидит! А вот с вами точно что-то не в порядке, вас нужно изолировать от человеческого общества, раз оно вам так ненавистно! Сидите дома, дамочка, и не суйте свой нос, куда не следует!  

В ответ Инне послышались какие-то неприятные реплики, но она не стала слушать и направилась к выходу.  

– Эй! Вы, что, уходите? Ну вот… Так я и знала, что Лёнька какой-нибудь номер выкинет, – расстроилась Степанида Григорьевна и стала тяжело протискиваться между рядов, подняв полдюжины зрителей, – И фильм на самом интересном месте бросили…  

…А на улице был чудесный южный вечер. Порхали большие мотыльки, дислоцируясь возле уютных матовых фонарей. На территории гостиницы росло довольно много декоративных цветов и кустарников, и воздух был наполнен терпким, сладким ароматом…  

Понурая троица одиноко шла обратно в номер и молчала, не замечая ни вечерней красоты пробудившейся от жары природы, ни громкой музыки дискотеки, ни веселых, оживлённых людей вокруг.  

– Мам, почему мы ушли? – промямлил Леонид, едва поспевая за своей взвинченной матерью.  

– Лёня, тебе не надо было выходить к экрану и танцевать. Ты помешал остальным смотреть кино, – сухо ответила Инна.  

– Ну… Я хотел показать всем, как я танцую… В фильме же тоже танцевали… Под музыку моего любимого певца Квина!  

– Ну ты же понимаешь, что… – Инна не договорила, вспомнив, что спорить бесполезно, – Кстати, «Queen» – это не певец, а название группы, солист в ней Фредди Меркьюри.  

– Правда? – опешил Леонид, – Он, что, прилетел к нам с Меркурия?!  

Инна не нашлась, что ответить.  

– Доча, а ты таблетки не забыла горемыке дать? – спросила догнавшая мать и внука Степанида Григорьевна, тяжело опираясь на трость, – Чего он так активировался-то?!  

– Мам, я специально этого не сделала! – Инна испытующе уставилась на мать, – Сколько можно пичкать ребёнка этой химией?! Пусть хоть немного побудет самим собой!  

– В том то и дело, что ему нельзя быть самим собой! – отпарировала пожилая женщина и настойчиво застучала тростью, – И потом, какой там ребёнок?! Парню уже восемнадцать лет!  

– Ты сама меня иногда называешь ребёнком, хотя мне уже пятый десяток пошёл! – возмутилась Инна, – Постоянно меня контролируешь!  

– Уж куда мне, ты ж такая самостоятельная! – саркастически осклабилась пожилая женщина, – Припомни, что я с твоим сыном сижу постоянно, как проклятая, света белого не вижу, пока ты там на своей работе пропадаешь и в командировках по месяцу! И дела ни до кого нет! Ты же мать! И дочь! Надо же хоть каплю совести иметь! Хоть бы мужика, наконец, нашла!  

– Да как тебе не стыдно?! Что на тебя нашло? Вы же оба на моей шее сидите, и я для вас всё делаю! Между прочим, деньги зарабатываю! Решила вот вам подарочек сделать – нате – и море, и воздух, и пляж, и солнце! Хоть бы спасибо сказали! – Инна смахнула слезу, – Раз ты так любишь своего внучека, вот и идите с ним в номер… А мне надо одной побыть…  

С этими слова женщина выдёрнула руку из Лёниного крепкого кулака и, не обращая внимания на доносившиеся до неё плач сына и сетования матери, решительно направилась в сторону ночного пляжа…