Притча острова Швета-двипа.

– Странный какой-то миришко! Как в ём люди-то живут? Гоблины у власти, мордобой домашний, выставки идиотские, в Гражданство принимают, точно в компашку какую…  

– Так и живут. От зарплаты до зарплаты. От выборов до выборов. Веселятся. Ха. Ха. Ха. И ещё, кстати, немного о публичности. Оттуда же, где Курбе в Урюпинске-на-Неве выставлялся. Слыхал когда-нибудь Притчу острова Швета-двипа о Сабонане и Очебоне?  

– О ком, о ком?! Какую притчу?!  

– Швета-двипа!.. Ах ну да!.. Однозначно не слыхал. Ну слушай тогда сюда: один Очень Большой Начальник – Очебон со своими воробышками стырил как-то очень-очень много казённых денежек, и Самый Большой Начальник над Начальниками – Сабонан о том прознал. Сколько тогда шуму на тамошнем Олимпе было! О-о-о-о! Ты себе не представляешь! Гром и молнии! Да так это, знаешь ли, громко, грозно! Сам папуля наш, Зевс Кроносович, будучи, как ты, надеюсь, ещё помнишь, собственно, громовержцем, и тот малость прифигел. Все тут же о том прознали, ибо уши ослиные воровские ну никак не спрятать! Торчатъ! И вот через некоторое время Сабонан пришёл во все зомбовизоры очень даже публично, публичнее некуда, и уже спокойненько так, без особых эмоций, не то что раньше, довольно долго и не единожды тлетворно влиял на гоев, то-бишь втирал пиплам, что, мол, вероятно, Очебон, может, чего и украл, но чувак он, в общем-то, вполне себе ничего, сносный, где-то в чём-то даже свой, кроме того, поскольку Высоким Судом покамест ни шиша не доказано, то надо всем засунуть злые языки в анусы и ждать. Но справедливость, конечно же, восторжествует! Верьте, пиплы! Взойдёт она, звезда пленительного счастья! Э-э-э-э… Короче, на обломках чего-то там напишут какую-нибудь фигню… Пиплы, разумеется, поверили, засунули языки, куда велено и терпеливо ждали. Н-н-н-нда… Ждали, ждали… Ждали, ждали… Не дождались. В итоге прошло ещё несколько времени и те же пиплы с немалым удивлением вдруг обнаружили, что ни Очебон, ни его нечистые на руку воробышки в тюрьму почему-то не сели, а стал он теперь просто Большим Начальником – просто Боном со своими же воробышками. Причём все ведь знали, что Очебон – вор записной, а воробышки его – ворюги, каких мало, и сам Очебон, и Сабонан знал, и Высокий Суд тоже, и, что самое интересное, пиплы знали, но к ответственности так никого и не привлекли. Поелику пиявка у пиявки кровь не высосет! Смекаешь? Короче, следствие закончено, забудьте!..  

– А-а-а-а… И что же эти… пиплы?! Взбунтовались рабы галерные?  

– Пиплы?.. Как бы не так! Языками злыми, как водится, на кухнях помололи, жалами поводили, бла-бла-бла, и снова почти единогласно за Сабонана со всеми его Очебонами и просто Бонами проголосовали. Вот уж где аморально всё, так аморально! Позор, ять их всех етитъ! Стыд и срам! Что, кстати говоря, очень даже вписывается в мою неоконцепцию неофарисейства. Куда там милашке Гюставушке Курбе со своим фактически ведь целомудренным «Происхождением мира»! Да он младенец сущий по сравнению с тамошними бессовестными мироедами! И всё ведь прилюдно, то-бишь публично, а ты говоришь: под одеялом…