Рассказы о войне.

Фронт быстро подвигался к городу. Беженцы нескончаемым потоком текли мимо окон. Антонина, глядя на них, тоскливо думала:-"Ну куда мне с моей то оравой? " Пятеро дочек, мал мала меньше, старшей четырнадцатый год- младшенькой два месяца. Муж перед отправкой на передовую успел забежать попрощаться и предупредил, чтобы были готовы в любую минуту( их обещали эвакуировать).  

Жили они на самой окраине города в маленьком домике разделённом на две части. В передней стояла печь и служила она одновременно и кухней, и столовой, и, по совместительству спальней родителей, с окошком во двор и видом на сад. Вторую комнату, в которой, у окна стояла Тоня, занимали дети. Четверо молча сидели, нахохлившись, как воробышки, на краю кровати, а меньшая лежала у стенки, за их спинами и тоже молчала, будто понимая, что сейчас не время обращать на себя внимание. Всё самое необходимое было увязано в узелки и торбочки и лежало у двери. Звуки, похожие на дальние раскаты грома, заглушал шум с улицы, от дороги, идущей рядом с их домом. Шум шаркающих ног, громыхания и бряцания колёс, телег, тачек, колясок,  

велосипедов, всего, на чём можно было унести или увезти какую- никакую поклажу. C наступлением ночи шум поутих, но не прекратился.  

Не зажигая лампу, в уже сгустившихся сумерках, покормила детей и опять заняла свой пост у окна. Из окна ещё можно было разглядеть близкий лес и, возвышавшуюся над деревьями, верхушку скалы, нависшей козырьком над землёй. Это о ней муж говорил- от бомб лучшая защита.  

Рано утром мать помчалась на бывшую работу мужа- узнать про эвакуацию.  

Здание, в котором размещалась контора, было пустым. Через распахнутые или разбитые окна гулял сквозняк, гоняя по полу бумажные листы. И только горящие ещё печи, в которых, по видимому, ночью жгли документы, да пара военных фуражек, забытых на столе показывали, что люди ушли отсюда совсем недавно.  

Пробежав по коридорам, с распахнутыми в кабинеты дверями, и никого не встретив, повернула назад, домой.  

Город бомбили. Но она бежала не останавливаясь, хватая высохшим ртом колючий воздух. И даже не заметила когда перестали бомбить. Вот и площадь, а за ней ещё немного и их улица. Она бежала, спотыкалась об обломки камня и снова бежала. В их городе вообще было много камня и площадь почти вся состояла из камня. И воронки тоже, в основном, состояли из щебня и осколков. По площади метались, оставшиеся в живых после бомбёжки, беженцы. Тоня уже бежала через площадь когда новый звук заставил её пригнуться, но не остановил. Она споткнулась у очередной воронки и какой то солдат, кажется он был совсем немолодым, схватил её за руку, свалил в ямку и навалился на неё всем телом. Женщина извивалась, пытаясь вырваться и орала.  

---Пусти, у меня дети дома одни.  

--- Лежи, дура, если детей увидеть хочешь. --Прохрипел тот в ответ, ещё больше пытаясь втиснуть её в ямку.  

Налёт закончился. Антонина поднималась на ноги, оглушенная тишиной и увиденным. По площади больше никто не метался. Фашистские лётчики всех покосили из пулемётов. Единицы выживших уже не спешили покинуть страшное место, где смерть на камнях собирала богатый урожай.  

Когда мать вошла во двор своего дома она увидела лишь козу бегающую и блеющую от страха. И тогда силы оставили её. Осев, у крыльца, мимо ступеньки на землю, попыталась собраться с мыслями. И увидела  

трёх дочек, пробирающихся огородом от соседей(прятались у соседей в подвале). Сил не было даже обрадоваться. Спросила с тревогой, а где остальные? Не было ещё двоих: восьмилетней Саши и двухмесячной Верочки. И обернулась назад, проследив за взглядом старшей. Нервное напряжение сменилось  

нервным хохотом. Со стороны леса, через дорогу шла странная группа:Сашенька, в одной руке держащая младенца, второй вцепившаяся в загривок козы.  

--А чего вы смеётесь? --дрожащим голоском проговорила она  

--Папа же сказал прятаться под скалой. А если бы мамы ещё дольше не было, чем бы я Верку кормить стала?  

Манька то вон у нас молочная. --уже сквозь слёзы обьясняла девочка.  

--А плакать то зачем, храбрая ты моя. Разве за это ругают. Вы ж у меня все умницы и герои. --Вздохнув, сказала мама, обнимая сразу всех своих дочек.  

К ночи город заняли фашисты.