Ты знаешь, кто

1.  

В тот день Лиза была заперта. Сидела тихо – ей запретили шуметь. Сказали, чтоб не выходила.  

За дверью слышался шум. Это с грохотом пробегала Анфиса. Она специально топала сильнее обычного, когда проходила невдалеке от Лизы, старалась этим испугать «подброшенную» сестру.  

– Ты всё ещё там? Не загнулась?  

– Засохла, Анфиса. Один голос остался при мне. –давя подступивший смех, прошептала затворница.  

– Ах вот как! Вот радость! Пойду скажу это маме!  

– Как хочешь.  

– Маменька прочитает молитву и изгонит говорящего духа!  

– Я всё ещё здесь, сестра. Я пошутила.  

– Ты… – за дверью началась возня. – Обманщица!  

Слышался грохот. Анфиса бежала вниз. Лиза оставалась в тишине и пыталась насладиться покоем.  

Уходящее утро было пропитано запахом свежей листвы и только что окончившегося дождя. Свежее, нежное, с первыми лучами солнца, оно пахло удивительным ароматом акации, которая росла за окном. Девочка любила смотреть на неё, природа манила к себе, но выйти к ней – не могла. Она жила, практически не выходя из комнаты.  

Мачеха заставила Лизу понять, что здесь она – гостья и потому должна вести себя хорошо, иначе она сдаст её в монастырь. Сводная сестра Лизы так же подшучивала на эту тему, но чтобы когда ни случалось, страхи всегда оставались только словами.  

Так и сегодня. Тёплый воздух манил к себе. Хотелось выскочить через окно и прогуляться, например, к лесу. Жаль, только тот находился не близкою, и уставшую девочку увидел бы кто-то, вернул назад. Оставалось довольствоваться мечтами.  

Короткие светлые волосы падали на хрупкие плечи. Они так напоминали акацию, были почти одного с нею цвета. А когда Лиза грустила, становились бледными и безжизненными, беспомощно висели вниз, сливаясь с её настроением.  

Небольшое окно открывало только кусочек мира. Полутёмное помещение, всегда наполненное тишиной. Здесь редко бывала маменька, ещё реже заходила сестра. Разумеется, лишь тогда, когда им это было необходимо. Практически целый день Лиза сидела тут и грустила. Развлекали её только фантазии и небольшое окно, через которое она слышала птиц и наблюдала за внешним миром.  

У неё не сложились отношения с сестрой, с соседскими детьми и сверстниками. Все знали, что Лиза – подкидыш, и относились к ней, не как к обычному человеку. Часто издевались, смеялись вслед, хватали за волосы, потому она и обстригла их; потому поняла, что лучше быть одной – так спокойнее.  

К сожалению, каменные стены не могли заменить ей друзей. И одиночество брало верх над молодою душою. Немного чудные фантазии начинали посещать девушку, которой к тому моменту исполнилось пятнадцать лет.  

Она смотрела на звёзды и думала, что силы света не смогли помочь ей. Увы, как не прославляла их маменька, как не внушала юной Лизе про величие всемогущих ангелов, девушка убедилась: их нет. А если бы были – сделали чуть счастливее.  

По этой причине ночами Лиза молилась злу, в надежде увидеть лучшее, мечтала о загадочных звёздах. Она знала: зло есть и оно намного сильнее. Она так же одевалась во всё черное, подчеркивая свою «тайну». Впрочем, ничего удивительного, возраст самоутверждения, поиск себя. Сейчас многие были такими. Многие носили чёрное. Этим Лиза не выделялась. Разве что только в семье. На фоне сестрицы Анфисы и немного помешанной маменьки, и отца, которого никогда не было дома.  

Дом… А как бы ей хотелось вернуться! Куда угодно! В другую семью. На худой конец – в монастырь. Та семья, что заставила Лизу называть себя «своей и любимой», стала для неё сущим Адом.  

– Ты только посмотри, что Лизка на себя одела! Монашкой стала!  

– Я не такая!  

– Смотри! – вредная и капризная сестрица с грохотом бежала по коридорам. Она была толстой и от того неуклюжей, а ещё очень злой и разбалованной. Этакий антипод худышки и скромницы Лизы. Ненавистная сестра.  

На крик прибегала мачеха и начинала браниться. После Лиза была заперта на неделю. Примерно так кончались все незначительные ссоры и недоразумения, и случайные, лишние фразы. Девушка сидела наедине с собой, не имея права ни с кем общаться, душила слезы, мечтала о свободной жизни и практически не училась, снова молилась злу… Было ли оно в силах услышать её? Кажется, да. Ведь когда люди не в силах помочь тому, кому необходима помощь, помочь может что-то иное – не человек.