312

Я умолял тебя тихим, как воздух, голосом,  

Не исчезать из моей непутёвой жизни.  

Ты поправляла мои непослушные волосы,  

Что-то твердила тембром опавших листьев.  

Я уводил тебя в сторону, брал под локоть.  

Ты отводила глаза, изгибала брови.  

Ты говорила, что снова сломала ноготь,  

Ты избегала жертв в моём мёртвом море.  

Я уповал на планиду, ругал юдоли.  

Ради своих не случившихся добрых песен.  

Ты не спеша отстраняла мои ладони,  

Благодарила, за то, что остался честен.  

Я не постиг ничего из твоих учений,  

Я не проникся ничем из того, что было,  

Я не хотел бы сужать этот круг мучений,  

Я не согрею то, что вчера остыло.  

Ты вырывалась, как зверь из силка, как птица.  

Я запирал тебя в тесной железной клетке.  

Но на костях не приемлемо веселиться,  

Я отпускаю, устройся на верхней ветке.  

Мне невозможно, ни есть, ни дышать, ни слушать,  

Душу пробило скважиной глубоко.  

Я сохраняю, а ты собираешься рушить.  

Словно комок земли, я рассыпаюсь на дно.  

Я бы хотел отмыться, но грязь мне по цвету кожи.  

Я бы хотел смириться, с чем справиться не могу.  

Лишь бы счастливые лица встречали её в прихожей,  

Лишь бы с собой примириться, ныряя толпу.