Было около одиннадцати вечера, за окном медленно догорал закат, последний лучи солнца играли со всеми доступными им отражающими поверхностями. Люди, не спеша, прогуливались по, ещё освещённым, улицам. Я следил за ними. Следил за каждым, кто проходил, за его жестами и мимикой лица.
Багрово-золотой отблеск попадал на стены моей одинокой комнаты, которая, с каждой минутой, всё больше и больше погружалась в тень. Наверно, если бы кто-то оказался рядом в этот момент, не стал бы смотреть на весь этот немой спектакль и прервал его каким-нибудь разговором. Но даже чреда мыслей прекратила свой бег в моей голове, и холодные глаза следили за миром, который так же начинал пустеть.
Последний луч выскользнул из окружавшего меня маленького пространства, и я опустился по стене на пол, потому что у меня не было сил или, может, я просто не хотел идти к кровати, которая не так уж далеко и стояла. Пустота постепенно поглощала меня, боль проникала в каждую клеточку тела, вытесняя любые другие чувства, оставшиеся во мне за последние дни. Даже слёзы уже не душили так яростно, как это происходило обычно. Я просто сидел, уставившись в одну точку на бледной бетонной поверхности.
В руке блестела небольшая стопка лезвий, которую я грел уже несколько часов к ряду, и не только сегодня, но и вчера, и во многие дни до этого, я так же сидел в этой комнате, созерцая одну и ту же картину: холодная стена, мрак и дикое желание смерти. В любое другое время я посчитал бы это – глупым занятием, но только не сейчас. Именно в этот момент всё моё существо требовало выпустить пар, конечно, не самым безопасным способом, требовало покончить со всей этой полосой никчёмности, поддаться желанию и порвать киноплёнку моей жизни. Но каждый раз я останавливал эту волну, каждый раз убеждал себя, что ещё всё может быть и всё очень скоро изменится, что следующий рассвет принесёт не эту боль, а желание жить и просто стремиться к чему-то светлому.
И, конечно, ничего абсолютно не менялось. Ничего и никак. Никакие убеждения в яркой и оптимистичной стороне жизни не помогали мне. Я просыпался уже уставший от своего существования. Да, именно от него, потому что жизнью, моё пребывание здесь, назвать было нельзя. Я вставал с мыслью о смерти и засыпал с ней же.
Один за другим затухали огоньки окон дома, стоящего напротив моего, так же, как капля за каплей вытекала кровь из свежего пореза. Я с упоением наблюдал сквозь темноту за тонкой струёй вязкой жидкости. Но этого было мало: медленно остреё лезвия скользило вдоль вен, всё глубже и глубже входя в тёплую плоть и легко рассекая её. Я не чувствовал боли, лишь какая-то странная, приятная, долгожданная лёгкость наполняла моё тело, освобождая его от тяжести прожитых дней. Всё больше и глубже я наносил узор на тело, истекающее кровью. Стена за мной уже не казалась мне такой холодной и неудобной, напротив, теперь меня вполне устраивало такое положение.
Больше не осталось сил дальше продолжать это действо. А жаль. Глаза застилал белый туман, и холодное оружие упало на пол, звеня. Я прикрыл веки и медленно начал погружаться в новый мир, где, как мне хотелось верить, не будет всей этой боли, этих проблем. Не будет больше этих грубых, лицемерных и пустых людей. Прямо утопия, да.
А мысли покидали мою голову, как и ощущения, связывающие меня с окружающими предметами, я больше не чувствовал ни пола, ни стены позади. Я словно фарфоровая кукла лежал на полу. Кукла, которую закинули в дальний угол пылиться, где она и проведёт остаток своего существования, пока время не возьмёт своё. Пока она не распадётся на мелкие кусочки, которые пропадут в вечности.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.