МА-МА

Откат был такой силы, что меня швырнуло наземь. Затылок услужливо нашёл землю, а зубы с шумом встретились. Всё тело трясло под ударами безжалостной слабости и так захотелось закрыть глаза и просто уснуть. Уснуть, что бы проснуться в огромной кровати и осознать, что это был всего лишь сон. Страшный сон.  

– Леди Эвлин! Леди Эвлин!? С вами всё хорошо?! – Надо мной запричитал парнишка. Кто-то из местных. Хм, голос знакомый, а лица хоть разорви, не вспомню.  

– А ну тяни её сюда, мать твою за ногу! – Проревел Гортан с дальнего конца укрытия.  

– Ну как же… Прямо за ногу… А может…? – Растерялся паренёк. – Может как-то иначе можно…?  

– У-у, су-ука! – Прогремел великан и затопал в мою сторону.  

– Может мне…? – Начал парнишка, но Гор бесцеремонно отпихнул юнца к стене.  

– Пшёл прочь, недомерок! – Рявкнул взбешённый напарник, подхватывая меня под руками и так резко поднял, что я невольно распахнула глаза.  

– MA-MA. – Выдала я роняемая в угол землянки.  

– ПА-ПА. – Передразнил меня великан и ловко сплюнул пробку под ноги.  

– Ну, как вы? Леди Эвлин. – Заехидничал он, водя у меня под носом плоской бутылкой с чем-то до спазмов едрёным. Меня, аж, пробрало.  

– Что за местный ликёр? – Скривилась я.  

– Ожила, значит. – Со вздохом констатировал Гор. – И самое рвать мать твою время! – Закончил он и смачно приклеился к горлышку.  

– Ап-па-па. – Зашлёпала я губами и тут же получила бутылку как ляля – горлышком в пасть.  

– Встряхнула ты их славно. – Позволил себе улыбнуться напарник. – Енти мрази, так драпали, что смех один. Только не удрали. – Резко сменил шутливый тон здоровяк. – Вона, пеплом ветер носит.  

– ВСЕ-ЕХ? – Чуть не подавилась я.  

– Я ж гавр-рю. Славно жахнула! – Нервно повторил он.  

– Гуд! – Кивнула я и вновь приложилась к бутылке.  

– А-а ну-ну-ну, ХАРЕ!  

– Мне срочно нужен сахар! – Затараторила я.  

– Конфеты жри! ХАРЕ, Я СКАЗАЛ! – Особо убедительно гаркнул Гор в момент убедив меня отдать настойку.  

Великан досадливо оценил экватор в бутылке и с горестным видом принялся набивать её горловину тряпкой.  

В углу зашевелились люди. Измотанные, уставшие и страшно напуганные. С надеждой смотрящие на нас в поисках спасения. Как всегда…  

– Ну? Не спать! Сама на ноги встанешь?  

– А шо, пора? – Скривилась я, кажись не лицом, а всем телом.  

– Пора было минуты б… две назад. – Оскалился великан. – А щас, б…, очень надо. – И рванул меня снова, поставив на ноги.  

– ИДУТ! – Рявкнул он, заставив людишек вздрогнуть хором.  

Тяжёлые сапоги засвистели по гладкому стеклу, бывшему песком при прошлой атаке. Каждый их шаг отпечатывался прахом их павших товарищей.  

– Чего им неймётся? Измором взять хотят? А духу хватит? – Выдала я неожиданно вслух.  

Гор улыбнулся через плечо и кинул бутыль-бомбу мне в руки.  

– Прикрой подруга! Я пошёл. – Прорычал великан и заслонил собой проход в блиндаж.  

Па-па-ах!  

Отразилось звучное эхо выстрелов от стенок укрытия. Под монолитный серый потолок взвелись клубы белого дыма. Людишки взвыли от ужаса и принялись вжиматься в стены.  

После всего, что мне пришлось насмотреться на этой бессмысленной бойне, я их прекрасно понимала.  

Солдаты засуетились, меняя строй. Однозарядные мушкеты были грозным оружием, но долгая перезарядка была тем ещё дерьмом.  

– Э-хе-хе пас-скуды. – Прорычал Гор изменяющимся голосом. – Ничему вас жизнь не научила. И-и уже не-е успеет. – Протянул он, болезненно хрипя.  

Всё его тело стало извиваться на полу в жестоких трансформациях. Кожа выворачивалась шерстью, а голова, запрокинутая назад, являла миру истинное лицо великана. Свирепую рожу зубастого зверя. С плоским, открывающимся чуть ли не во всю голову ртом, и маленькими, закрытыми бронёй жёлтыми глазками.  

Откуда-то из окопов донёсся крик ужаса – флаг отступления. Солдаты заскользили по стеклу вопя от страха. Передние старались убежать, швыряя в монстра отстреленными ружьями, мешая задним, грянуть залп.  

Я этот трюк раз десять видела, но каждый раз впечатляюсь. А они-то в первый, и как всегда, в последний.  

Монстр кинулся в бой, оставляя на стекле широкие борозды от острых когтей. Раздался первый хруст и первый предсмертный хрип. Затем канонада ударов и снова хруст. Это зверюга, трепая неприятелей, колотила ими о бортики траншеи. И снова хруст, другой...  

Я аккуратно выглянула из тёмного провала входа навстречу ослепительному солнцу, и невольно зажмурилась.  

– Вашу ж мать. – Пробормотала Леди Эвелин, протирая большие голубые глаза. – День-то какой, а они воевать удумали. Не могли что ли...?  

Рука одного из солдат шваркнулась мне под ноги, и я машинально отпихнула её ногой в белой туфельке. Солдат почти не осталось и тварюга с садистским удовольствием дербанила последнего врага разбирая того на запчасти во всех смыслах.  

– Конец? – Неуверенно спросила я напарника. – Мы победили?  

– К-кой там хр-рен! – Прорычал Гор, не отрываясь от солдата. – Я с-слышу их ш-шаги.  

– Да-а ну-у. – Затянула я, кончиками пальцев воспламеняя импровизированный запальник на бутылке.  

И очень вовремя.  

Солдаты уже мчались к нам по осточертевшей траншее. Глаза их горели алой ненавистью, а обнажённые сабли мерцали безумием.  

Да и как иначе, ведь вёл их в бой сам командир – «Усатое рыло» и мой старый знакомый.  

– Так вот ты где, паску-уда! – Оскалилась я, размахивая бомбой. – Это тебе за мою левую руку МРАЗЬ! – Разоралась я и метнула в знакомца бутылью.  

«Месть сладка! В моём случае, правда, полусладка, но жри на все! Я угощаю! »  

Меня, хохочущую как ведьму, Гор затащил в укрытие с трудом. Я вроде ещё что-то зловеще угрожала, местами переходя на злорадный шёпот, но ничего уже не вспомнить.  

– Надо уходить! Быстро! Вставай мать твою кудряшку в туфельку! – Распинался Гортан, пытаясь привести меня в чувства. – Надо уходить!  

– Куда? – Спокойно кивнула я приведённая в чувства. – Куда уходить? Тут яма, накрытая чёрт знает чем. Вход один и он же выход, прям к солдатам. Ты смерти хочешь? – Горестно заключила я глядя в горящие глазёнки напарника.  

– Прорвёмся. – Подбодрил меня монстр. – Не в первой.  

И тут, словно время застыло. Замедлилось до придела. Я видела перед собой напарника медленно хлопающего огромной пастью. И плавно, словно бы в танце, кружащиеся в солнечных лучах у входа пылинки. И её, гранату, так предательски летевшую за наши спины.  

– СУ-УКИ-И! – Медленно взревела я, подскакивая и пытаясь достать до снаряда, что бы хоть как-то изменить его траекторию.  

Достала. И не так что б хорошо.  

Взрыв был такой силы, что сорвал крышу укрытия, как жалкую картонку разорвав в клочья. Наша яма увеличилась на четверть, а спасаемых людей разметало по округе.  

***  

Очнулась я от прилетевшего в моё плечо сапога. Затем второго. Солдаты о чём-то задорно шутили над моей обездвиженной тушкой. В ушах ещё гудело, и слух мой вернулся не сразу. Напарник лежал на боку не далеко от входа и конвульсивно реагировал на каждый удар солдатского штыка. Всё моё кружевное платье было обкидано влажным песком, а во рту бушевала пустыня.  

– Где эта ведьма?! – Проорал хромой командир с обезображенным лицом, врываясь в яму. – А-а, сволочь! – Обрадовался он. – Это хорошо, что жива. Я…  

– Хо-ро-шо. – Я прервала своим хрипом его вдохновенную речь. – А щас будет, ещё лучше.  

И собрав всю волю, всю последнюю силу в этот удар, я выпустила пламя, бушующее во мне наружу, аки водой заплескав края нашей ямы.  

И в этот последний момент, сквозь крики хрипящих врагов, я услышала… Нет, мне показалось, что услышала… голоса Богов.  

***  

– Туши! Туши, твою мать! Ты совсем охренела?!  

– Это я охренела?! А кто гранату кинул? Так, по-твоему, честно?  

– А у кого ведьма огнём жарит? А?  

– А у кого солдат немерено?  

– Ви-ика-а, Ми-иша-а! А ну, перестаньте ругаться! Мойте руки и живо за стол.  

***  

Голоса продолжали шуметь, всё отдаляясь и отдаляясь, пока и вовсе не стихли за дверью ведущей в сад.  

Но если бы кто-нибудь смог приблизиться к маленькой ямке, теперь заполненной водой, то наверняка увидел бы, как резиновый монстр гневно пускает пузыри отверстиями в боку, а плавающая рядом однорукая растрёпанная кукла без устали тихо повторяет:  

– МА-МА, МА-МА…