Это не Украина

Толпа двигалась по одной из центральных улиц города, украшенных цветными гирляндами и сияющих новогодними баннерами. Страна отмечала наступление Нового года. Впрочем, о праздничном настроении, которого тогда не было у большей части населения, уставшего от нынешнего «порядка», говорить не приходится. Государство уверенно погружалось в экономическую пропасть: закрывались заводы, больницы, неумолимо росла стоимость продуктов питания, повышались тарифы ЖКХ, обесценивалась национальная валюта. На фронтах никем не объявленной и не признанной войны погибали сыны одного народа, а украинская власть неугомонно бросала в топку свежие жизни для того, чтобы пламя конфликта не затухало. Атмосфера вражды и ненависти, продуцируемая «свободными и независимыми» лишь на словах СМИ, сочилась из телевизоров, радиоприемников, бурлила на страницах газет и на просторах мировой сети. Казалось, что ею пропитаны улицы, парки, линии метро, да и всё окружающее пространство. Президент Петро, вечно просящий деньги за рубежом, вымаливающий непосильные кредиты, втягивающие население в бездну кабальных долгов, выступил с традиционным Новогодним обращением, после которого захотелось выключить телевизор и больше никогда не включать. Даже царица Зима обделила Украину своим вниманием, не укрыв белоснежным одеялом унылые улицы и украшенные по случаю ёлки. Люди в других странах отмечали радостный и яркий праздник, выходили на центральные площади, пели песни, водили хороводы, запускали салюты и надеялись на всё хорошее. Тем временем, украинские телеканалы показывали толпу, идущую по центральной улице столицы с горящими факелами, с откровенно нацистской символикой, с портретами нового «национального героя» Степана Бандеры. Первое января – дата его рождения.  

Алексей Георгиевич, пенсионер, боевой офицер, ветеран Великой Отечественной войны, смотрел трансляцию этого шествия ровным напряженным взглядом. Напряжение играло на сжатых губах, затвердевших в момент скулах и на кончиках пальцев сжатых в кулак. Он недоумевал, как так вышло? Что перевернулось в сознании поколения плюющего на собственное прошлое, предавшее подвиг своих предков и устроившего унизительные «пляски» на их могилах? Как те, кто еще вчера считались отрепьем, мразями, палачами, национал предателями, сегодня стали новыми идолами, ориентирами для молодых «умов»? За что тогда воевал Алексей Георгиевич? За что погибали его боевые товарищи? За что отдали жизни миллионы солдат Красной армии? Что они защищали? Зачем его жена, Любовь Михайловна, труженик тыла, в 14-ти летнем возрасте за рабочий день на металлургическом заводе выполняла норму взрослого мужчины специалиста? Недосыпала, недоедала, порою теряла сознание у станка от истощения и физической усталости, зачем? Затем, что тогда у них была Родина. Родина, объединяющая множество народов, культур, святая и любимая Родина, на которую напал враг. Затем, что тогда знали цену словам Долг, Честь и Достоинство. Тогда знали о зверствах нацистов, убивающих беспощадно, сжигающих заживо целые деревни, насилующих и грабящих, вещающих на фонарных столбах во имя идеалов третьего рейха. Тогда всё было понятно – они победило зло, и казалось, что этого не забудут никогда. Они искренне верили, что следующие поколения достойно оценят их Великую Победу, даровавшую всем нам будущее, что никто не посмеет усомниться в том героическом подвиге всего советского народа.  

Алексей Георгиевич молча смотрел на сияющий экран сквозь увеличивающие стёкла очков, но мысли уже возвращали его в те далёкие, неспокойные годы. Он родился и вырос тогда еще в поселке Кременная, Донецкой губернии. Отсюда, он вместе со своими друзьями, Иваном «лысым» с забавной кудрявой прической и Гришкой «малышом» ростом 184 см., пошел добровольцем на фронт. Отличился уже в первом бою своей храбростью и прицельной стрельбой. Вспомнил, как дрожали руки, как колотило в груди, как от волнения пересохло в горле и занемело тело – страшно было умереть в восемнадцать лет, но что-то внутри заставило взять автомат и подняться в атаку. Потом были другие сражения, две медали «за отвагу», медаль «за боевые заслуги», медаль «за оборону Одессы», медаль «за освобождение Праги». Было три боевых ранения, пробитое лёгкое, пуля прошедшая рядом с сердцем и раздробленная ступня. По окончанию войны из этой дружной тройки вернулся лишь он. Иван погиб еще в 1941 году, в боях за освобождение Киева, а Гришка в 1944-ом на Западной Украине при зачистке подразделений УПА – его нашли повешенным на дереве с вырезанной на спине звездой, сломанными рёбрами и выколотыми глазами. В груди больно щемило, к горлу подкатывал немой ком давивший тяжестью воспоминаний. Так не хотелось принимать то, что показывали сейчас на национальном канале. Неужели это Украина? Та ли это Украина, которая в составе Советского Союза, плечом к плечу с братскими народами, сражалась против «коричневой чумы» и потеряла в этой борьбе миллионы своих сыновей и дочерей? Та ли это Украина, которая «День Победы» считает священным днём радости и скорби? Нет, уже не та. Нет, это не Украина!  

(26. 01. 18)