Конец Вселенной

Мы были в самом конце. В конце всего. Человечества, мира, Вселенной. Все исчезало, превращалось в темноту и пустоту, часть за частью.  

Оставалась лишь одна маленькая надежда на спасение. Крохотная, словно пылинка в безграничном пространстве космоса. Это был носитель информации, жесткий диск, размером с ладонь. Никто не знал, что именно он скрывает, но многие из небольшой горстки оставшихся верили, что там – новый мир. Может быть, информация, способная спасти Вселенную. Может быть, компьютерный код другой реальности.  

Времени оставалось мало. Космические шаттлы с остатками человечества исчезали один за другим, гасли, словно далекие звезды. Сами звезды давно уже превратились в тени, а с ними Солнце и Земля. Все, кто еще жил и дышал последними кубометрами кислорода, были сейчас здесь, в темном уголке вселенной, с каждой минутой становящемся все меньше и меньше.  

Через главный люк мы вошли в корабль Командира. Я и мама. Мы всегда были вместе. Она шла чуть впереди и несла в руках черную коробочку, размером с ладонь. Я была рядом. Она уверенно вела меня по коридорам в центр управления, где нас уже ждали.  

Молодой Командир, высокий и статный, стоял у компьютера, с нетерпением глядя на дверь. Когда мы вошли, он кивнул. Мы кивнули в ответ, и мама протянула ему диск.  

Его рука дрожала от волнения, но он старался держаться. Вокруг царило молчание. Вся команда замерла в ожидании, все смотрели на то, как Командир медленно, словно не веря в происходящее, подключает диск.  

За окном умирала Вселенная. Гасла, превращаясь в пустоту. Темнота подбиралась все ближе. И в ней уже невозможно было разглядеть другие корабли. Мы остались одни.  

И лишь крошечная надежда еще могла нас спасти.  

Мигнули лампочки. Зажегся экран. И Командир вдруг выпрямился, разом став выше и сильнее. Лицо его было каменным и бледным, но руки больше не дрожали.  

Он произнес, медленно и отчетливо, и голос его прозвучал словно внезапный грохот грома в глубине океана:  

– Это всего лишь бомба.  

Неизвестно зачем, цепляясь за пустоту и лишь оттягивая неизбежное, я схватила маму за руку и потянула в дальний конец комнаты. Мы лишь успели скрыться за дверью, когда беззвучный взрыв разорвал часть корабля на куски. Мгновение спустя еще один взрыв вдавил нас в дверь и мы, закрыв глаза и отчаянно держась за перекладину, почувствовали, что все вокруг закружилось.  

Но скоро бешеное кружение превратилось в медленный полет. Полет в темноте. Я открыла глаза и увидела, что последнего корабля больше нет. Что остались лишь обломки, все дальше и дальше разлетающиеся друг от друга. За какие-то из них еще держались люди, чудом выжившие при взрыве.  

Одним из таких людей был Командир. Он одиноко стоял в уцелевшем углу и смотрел на нас. Высокий, статный. Наши взгляды встретились, и мы продолжали смотреть друг на друга до тех пор, пока темнота не забрала его.  

Тогда остались только мы, обломок железа и тающие крупицы защитного атмосферного купола, которые поддерживали в нас жизнь посреди пустоты.  

Скоро и нас накроет тьма. Мы исчезнем, как и все вокруг. Мир прекратит свое существование, и не останется ничего.  

Мама стояла ко мне спиной и бесстрашно смотрела вперед. Я крепко обняла ее, уткнувшись лицом в пышные, пахнущие светом волосы. Она сжала мою ладонь.  

Мы всегда были вместе.  

Темнота накрыла нас своей вуалью и все исчезло. Я закрыла глаза.  

Я даже не предполагала, что смогу снова открыть их. Лежа в кровати с широко распахнутыми глазами, я наблюдала за тем, как рассеивается мрак. Свет луны, проникающий в комнату, возвращал миру силуэты, предметы и жизнь. Я дышала, смотрела и жила. А рядом спал муж, глубоким, совсем не тревожным сном.  

Мир закончился именно так. Я вернулась в далекое прошлое. Может быть, даже не мое, а одной из прошлых жизней – это было не важно. Главное, что мир снова был вокруг и звезды, едва заметные, но вполне реальные, блестели в небе.  

Лишь несколько минут еще я помнила, как умирала Вселенная. Лишь несколько минут я знала, что так и должно быть. И так будет повторяться всегда. Раз за разом мир будет умирать, а я буду возвращаться.  

Потом я уснула, уткнувшись лбом в теплую спину спящего мужа. А на утро от тех воспоминаний остался лишь далекий взгляд внимательных карих глаз и смутный, но такой приятный запах света.