Пока ты не один

Тяжело вздохнув, Дмитрий открыл глаза. Топот десятков ног и гул голосов снаружи были одними из немногих звуков, нарушающих тишину его уютной берлоги. Свет прожекторов, проникающий сквозь швы заплат, освещал бедную, но родную обстановку старой просторной палатки: несколько елочных игрушек, закрепленных булавками на плотной ткани, потрепанные остатки мишуры по углам и некое подобие новогодней елки в центре. Смотря на все это праздничное безобразие, Дмитрий невольно улыбался: изначально он, как и всегда, выступал против подобной чепухи, но Мила настояла. Сейчас его семилетняя сестра возилась снаружи, недалеко от входа в палатку. Он хоть и с трудом, но мог различать ее невысокий, движущийся силуэт. Эх, чем бы дитё не тешилось…  

Жизнь скитальцев в постъядерном аду всегда была не из легких. Но если человек захочет выжить, он выживет несмотря ни на что. Даже если придется пойти по головам. Некоторые говаривали, что выжить в одиночку проще, но Дмитрий редко думал об этом. Для него Мила оставалась смыслом всего существования, которое они вели со дня Катастрофы. Они, как и другие, уже много лет жили в туннелях метро, постепенно забывая о настоящем солнечном свете.  

Вдруг в палатку вбежала Мила. Светловолосая, сероглазая девчушка, так сильно похожая на брата, поспешно опустилась рядом с ним и принялась сосредоточенно рыться в старой походной сумке. В итоге найдя то, что нужно, она извлекла на свет нечто блестящее:  

— Вот, это тебе.  

Дмитрий взял стеклянную фигурку и некоторое время с интересом вертел в руках, рассматривая.  

Это была елочная игрушка — некогда красная, а теперь уже грязно-коричневая звезда, которую принято помещать на самый верх новогодней елки. Со стороны это было просто обычное, никому ненужное украшение, а с другой — символ прошлого, символ забытого, символ его — Дмитрия — детства. Его сестра вряд ли понимала, что может значить для ребенка того времени самая простая елочная игрушка. Ведь она не помнила тех времен, когда наступал тот самый миг, после которого часы бьют двенадцать, столы ломятся от еды, а после речи президента по телевизору можно было разворачивать подарки. Тот миг, в который мама и папа были рядом с тобой, и они улыбались, как и ты, усталые, но счастливые, как и ты. И куда ушло то прекрасное время? Сгинуло безвозвратно…  

А мы остались доживать свои дни под землей и были обречены больше никогда не знать подобных мгновений.  

— Красивая, — парень улыбнулся, ласково потрепав сестру по голове. — Где ты ее откопала?  

— Выменяла у одного мальчишки! — Мила с гордостью посмотрела на подарок. — Он сказал, что нашел ее в обломках. Но, я думаю, он врет.  

— Почему? — Дмитрий, согнувшись в три погибели, подобрался к крохотной искусственной елке, стоявшей посреди палатки, и водрузил звезду на верхушку. Со стороны выглядело нелепо, — звезда явно перевешивала, из-за чего кончик елки клонился книзу, — но празднично.  

— Он ее стыбрил, — заговорщическим шепотом ответила Мила. — Я сама видела. У тетеньки за прилавком. Поэтому взамен я дала те разноцветные камушки, которые нашла в туннелях. Они не такие ценные, поэтому отдавать не жалко.  

— Молодец. — Парень одобряюще усмехнулся. — Есть в тебе предпринимательская жилка.  

В свою очередь он сам пошарил в своем походном рюкзаке и извлек на свет потрепанного, но довольно симпатичного плюшевого пса. Его некогда белая шерстка с черными пятнами теперь стала серой. Мила радостно вскрикнула, взяла собачку и с чувством прижала ее к груди.  

— Он такой чудесный! А правда, что когда-то были такие собаки?  

— Правда, — кивнул брат. — Раньше было много пород собак. Насколько я помню, этих называли далматинцами. Даже мультик про них сняли…  

— Расскажи про мультик, Дима! — Глаза Милы, как две искорки, загорелись в восхищении. — Расскажи про мультик!  

Устроившись поудобнее, парень принялся рассказывать, постепенно выуживая из памяти давно забытое. И вскоре мертвые образы, благодаря его словам, постепенно начали оживать, действовать, разговаривать. Конечно, он забыл, как звали всех персонажей, поэтому пришлось придумывать клички от себя. Злобную женщину, ведущую охоту за щенками, он и вовсе назвал Каргой. Миле это имя очень понравилось.  

Где-то к середине рассказа сестренка начала засыпать. Она свернулась в комок возле брата, напоминая уставшего, но счастливого котенка, наигравшегося за день. Дмитрий прикрыл ее колючим, теплым одеялом и осторожно, стараясь не шуметь, выбрался из палатки.  

Снаружи оказалось довольно холодно. Мимо, натянув на лица обыденные, серые маски, сновали прочие жители станции. Как обычно, никто из редких прохожих не обращал друг на друга внимания. Дима присел возле палатки. Достав из-за пазухи пачку, извлек сигарету и закурил. Бледно-серый дымок взвился к потолку, после чего исчез в вязкой полутьме.  

Проходящий мимо мужчина в обносках попросил закурить. Дмитрий ответил, мол, больше нет — последняя. Бродяга, покачав головой, пошел дальше по своим делам.  

Это был очередной безрадостный праздник.  

Еще один Новый год без снега. Хотя снег может быть и был, но там, наверху, над метро. Наверху — будто на другой планете. И жили там другие существа — те, что сродни демонам, которых можно увидеть только в предсмертном бреду. Однако есть ли разница? Ведь выйти на поверхность было все равно, что умереть.  

Но... не все так плохо. Нет, не все, пока ты не один. Не многим суждено это понять. И через ад можно пройти, если есть ради кого.  

Услышав приглушенное сопение по ту сторону плотного занавеса, Дмитрий вновь улыбнулся. Не такой уж он и безрадостный, этот праздник, пока тебе есть с кем справить его. И пока самый близкий и родной человек рядом.  

И это определенно стоит того, чтобы дожить до следующего Нового года.  

Редактор: Trюk  

Автор: Chris (Язвительная кислота – Книга Фанфиков)